Страница:
– Вещи свои подберите, – снисходительно приказал лейтенант.
Александра на глазах у зевак послушно присела собирать комбинашки, лифчики и трусы.
Милиционер с озорной усмешкой взглянул на нее и вошел в понимание.
– Граждане, разойдитесь! Не топчите дорогое белье! И пробку не создавайте! – ставя ладони рупором, рявкнул он зрителям.
Первым «разошелся» диверсант-незнакомец: подхватив свой чемодан, он устремился к выходу. Лишь однажды он оглянулся, бросив на Александру торжествующий взгляд, от которого у нее внутри все восстало.
«Ага, сам дурак», – мысленно возразила она ему от бессилья.
Наспех побросав бельишко Стерляди в чемодан, Александра поплелась к таможенной зоне. Позорное приключение удручающе подействовало на нее, решимость лететь в Лондон Асю покинула.
Она грустно подумала: «Ну куда я без Игоря полечу? И вообще, как я без мужа?»
Сразу вспомнились все оплошности, промахи и ошибки. Девушку из провинции в огромном столичном городе ошибки и промахи подстерегают на каждом шагу.
С горечью вспомнились и упреки супруга: «Рассеянная, тугодумка, упрямица, бестолковая».
Когда-то упреки эти Александру ужасно злили, но теперь, после случая с чемоданом, она неожиданно с Игорем согласилась.
«Прав он, – решила она. – Я ужасно рассеянна. Как я могла не заметить, что мужчина взял свой чемодан? Разве я подняла бы гантели?
А какая я тугодумка! Стал бы вор надевать дорогой и приличный костюм? И зачем такому красавчику воровать чемоданы? И держался он очень уверенно. Так не смог бы держаться мошенник. Уже по этому можно бы сообразить, что мужчина порядочный.
А какая упрямица я! Даже не знала что там лежит, в том чемодане, а до последнего упиралась. Тут уж Игорь стократно прав: если вобью себе в голову что, так это и есть для меня реальность. Все остальное просто не существует.
Из этого следует, что я бестолковая. Лишь на шаг отошла от мужа и вляпалась в неприятности.
Выходит, мой Игорь справедливо меня упрекал, я без него пропаду. Сама себе удивляюсь порой, как я беспомощна и глупа. Ну надо ж такому случиться! Даже за чемоданом своим последить не могу, так стоит ли обижаться когда из-под носа уводят целого мужа? Дивно ли, что в кровати моей оказалась чужая блондинка?
И я, дура, своими руками ей Игоря отдала!»
С этой мыслью Александра решительно повернула к выходу: домой! Скорее домой!
Уже подходя к дверям, она услышала объявление:
– Регистрация на рейс номер… Москва – Лондон заканчивается…
Ася остановилась – мелькнула горькая мысль: «Он меня обманул. Плел ужасы про Камырдянск, а сам вез в Англию Стерлядь. А меня он туда никогда не возил. Вот сейчас улечу и из Лондона опозорю его, кобеля, через газету, раз он этого так боится».
Александра поставила чемодан, соображая как поступить: зрела решимость загрузиться на самолет и улететь в далекий туманный Лондон.
Но следующая мысль ослабила эту решимость.
«Игорь прав, – подумала Ася, – я ничтожество. Раз в жизни на меня засмотрелся симпатичный мужчина и даже собирался со мной познакомиться, а я так глупо себя повела. Вором его обозвала, закатила истерику, оскандалилась, собрала народ и милицию!»
Вспыхнув, она поправила сумочку и, подхватив чемодан, помчалась на улицу.
«Домой! Только домой! Мириться с Игорем! Он, конечно, кобель, но женские журналы и не обещают нам, бабам, верных мужчин», – рассудила Александра, отыскивая глазами такси.
Ей уже начинало казаться, что Игорь действительно не изменял. Возможно, Стерлядь и в самом деле агент…
«Ну, агент не агент, а сотрудница точно. Про агента он от растерянности болтанул и в расчете на мою уникальную глупость. Между прочим, мне грех обижаться. Всему аэропорту успела эту глупость свою показать.
Правда, Игорь скрыл, что в Лондон летит, но скрыл он это не из распутных соображений, а чтобы я, идиотка, не увязалась за ним.
Все сходится, Игорек мне не изменял.
А я – набитая дура! Ура!
Теперь надо быстро вернуться домой и перед ним извиниться», – решила Александра, торопливо приближаясь к стоянке такси.
В самый момент прозрения одна из машин резко затормозила, дверцы бешено распахнулись и на сумасшедшей скорости оттуда вынеслись Игорь с блондинкой.
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Александра на глазах у зевак послушно присела собирать комбинашки, лифчики и трусы.
Милиционер с озорной усмешкой взглянул на нее и вошел в понимание.
– Граждане, разойдитесь! Не топчите дорогое белье! И пробку не создавайте! – ставя ладони рупором, рявкнул он зрителям.
Первым «разошелся» диверсант-незнакомец: подхватив свой чемодан, он устремился к выходу. Лишь однажды он оглянулся, бросив на Александру торжествующий взгляд, от которого у нее внутри все восстало.
«Ага, сам дурак», – мысленно возразила она ему от бессилья.
Наспех побросав бельишко Стерляди в чемодан, Александра поплелась к таможенной зоне. Позорное приключение удручающе подействовало на нее, решимость лететь в Лондон Асю покинула.
Она грустно подумала: «Ну куда я без Игоря полечу? И вообще, как я без мужа?»
Сразу вспомнились все оплошности, промахи и ошибки. Девушку из провинции в огромном столичном городе ошибки и промахи подстерегают на каждом шагу.
С горечью вспомнились и упреки супруга: «Рассеянная, тугодумка, упрямица, бестолковая».
Когда-то упреки эти Александру ужасно злили, но теперь, после случая с чемоданом, она неожиданно с Игорем согласилась.
«Прав он, – решила она. – Я ужасно рассеянна. Как я могла не заметить, что мужчина взял свой чемодан? Разве я подняла бы гантели?
А какая я тугодумка! Стал бы вор надевать дорогой и приличный костюм? И зачем такому красавчику воровать чемоданы? И держался он очень уверенно. Так не смог бы держаться мошенник. Уже по этому можно бы сообразить, что мужчина порядочный.
А какая упрямица я! Даже не знала что там лежит, в том чемодане, а до последнего упиралась. Тут уж Игорь стократно прав: если вобью себе в голову что, так это и есть для меня реальность. Все остальное просто не существует.
Из этого следует, что я бестолковая. Лишь на шаг отошла от мужа и вляпалась в неприятности.
Выходит, мой Игорь справедливо меня упрекал, я без него пропаду. Сама себе удивляюсь порой, как я беспомощна и глупа. Ну надо ж такому случиться! Даже за чемоданом своим последить не могу, так стоит ли обижаться когда из-под носа уводят целого мужа? Дивно ли, что в кровати моей оказалась чужая блондинка?
И я, дура, своими руками ей Игоря отдала!»
С этой мыслью Александра решительно повернула к выходу: домой! Скорее домой!
Уже подходя к дверям, она услышала объявление:
– Регистрация на рейс номер… Москва – Лондон заканчивается…
Ася остановилась – мелькнула горькая мысль: «Он меня обманул. Плел ужасы про Камырдянск, а сам вез в Англию Стерлядь. А меня он туда никогда не возил. Вот сейчас улечу и из Лондона опозорю его, кобеля, через газету, раз он этого так боится».
Александра поставила чемодан, соображая как поступить: зрела решимость загрузиться на самолет и улететь в далекий туманный Лондон.
Но следующая мысль ослабила эту решимость.
«Игорь прав, – подумала Ася, – я ничтожество. Раз в жизни на меня засмотрелся симпатичный мужчина и даже собирался со мной познакомиться, а я так глупо себя повела. Вором его обозвала, закатила истерику, оскандалилась, собрала народ и милицию!»
Вспыхнув, она поправила сумочку и, подхватив чемодан, помчалась на улицу.
«Домой! Только домой! Мириться с Игорем! Он, конечно, кобель, но женские журналы и не обещают нам, бабам, верных мужчин», – рассудила Александра, отыскивая глазами такси.
Ей уже начинало казаться, что Игорь действительно не изменял. Возможно, Стерлядь и в самом деле агент…
«Ну, агент не агент, а сотрудница точно. Про агента он от растерянности болтанул и в расчете на мою уникальную глупость. Между прочим, мне грех обижаться. Всему аэропорту успела эту глупость свою показать.
Правда, Игорь скрыл, что в Лондон летит, но скрыл он это не из распутных соображений, а чтобы я, идиотка, не увязалась за ним.
Все сходится, Игорек мне не изменял.
А я – набитая дура! Ура!
Теперь надо быстро вернуться домой и перед ним извиниться», – решила Александра, торопливо приближаясь к стоянке такси.
В самый момент прозрения одна из машин резко затормозила, дверцы бешено распахнулись и на сумасшедшей скорости оттуда вынеслись Игорь с блондинкой.
Глава 5
Дверцы машины бешено распахнулись и на сумасшедшей скорости из нее вынеслись Игорь с блондинкой.
Увидев Асю, Игорь остолбенел, а Стерлядь обрадовалась и завопила:
– Вот она, домохозяйка твоя! Люди! Держите ее! Хватайте! Она чемодан мой украла!
Из толпы понеслось:
– Опять чемодан! Вторая серия покатила!
Не успела Александра опомниться, как блондинка бросилась к ней, но, поспешив, споткнулась и едва не упала. Игорь ее подхватил под локоть, нежно и чрезмерно заботливо.
«Ах, он мерзавец! Изменник! Ишь как держит ее, свою Стерлядь!» – обожгло Асю ревностью.
Эта ревность все и решила. Ураган негодования поднял ее и понес к таможенной зоне. Блондинка неотступно неслась за ней, Игорь бежал за блондинкой.
В середине зала силы Асю начали покидать. Казалось, еще немного, и она упадет. А стерлядь уже наступала на пятки.
– Игорь! Хватай ее! Скорее хватай! – зло закричала она.
«Мой же Игорь и меня же хватай?» – хлестнуло Александру обидой.
Она рванулась вперед с немыслимой скоростью – блондинка мгновенно отстала. Когда Стерлядь подскочила к таможенной зоне, Ася была недосягаема. Игорь примчался следом и пытался пройти, энергично объясняя что-то охране. Предъявить документы Игорь не мог, его не хотели слушать и вежливо не пускали.
«Вот вам!» – подумала Ася, злорадно читая в глазах блондинки беспомощность и отчаяние.
– Что, Стерлядь, съела? – закричала она, показывая язык и строя детские рожи. – Поняла кто кого! Будешь знать какая я домохозяйка! – удовлетворенно заключила Александра и, подхватив чемодан, гордо рванула на досмотр багажа.
И вот тут-то нервы ее и сдали. Начался страшный мандраж.
Таможенник, симпатичный мужчина, скользнул вялым взглядом по документам, по чемодану, по лицу Александры и неожиданно строго спросил, сверяя ее внешность с фотографией паспорта:
– Почему у вас руки дрожат?
Беспомощно уставившись на него, она растерянно ресницами хлопала и молчала.
– Как вас зовут? – спросил он, настороженно изучая паспорт Стерляди.
– Александра Ивановна Ушакова, – неуверенно пролепетала Ася, покрываясь испариной.
Таможенник полистал загранпаспорт и задумчиво пропел:
– Та-ак, и почему же, все-таки, у вас дрожат руки?
Ася пришла в себя и возмутилась:
– А что бы у вас дрожало, если бы вам изменил родной муж?
– У меня, слава богу, нет мужа, – сообщил таможенник и с усмешкой добавил: – Пока.
– Значит, вам повезло больше, чем мне, – горестно пискнула Ася и прорыдала: – Час назад я обнаружила у себя оленьи рога.
Таможенник сочувственно кивнул и, возвращая документы, сказал:
– Проходите.
Ася хлюпнула носом и, не зная зачем, спросила:
– А багаж вы не будете проверять?
– А что у вас в чемодане?
– Дорогое белье. Я еду ему изменять. Надо же что-то делать с рогами.
– Тогда тем более проходите, – оживляясь, воскликнул таможенник и с пониманием пожелал: – Счастливых вам начинаний.
Александра вытерла слезы, сказала «спасибо» и, словно во сне, миновала таможенную зону и пограничный контроль.
Смешавшись с толпой пассажиров, она двигалась бессознательно. Мысли вращались вокруг того счастливого дня, о котором в благополучии семейной жизни она не часто уже вспоминала.
«Слепой» дождь, весеннее солнце, крупные капли редко мелькают в московском холодном воздухе, пузыри плавают в лужах и он, тогда почти незнакомый Игорь, приседая, рядом вышагивает, завладев ее новым зонтом.
Так они встретились. Случайно и очень вовремя: Ася осталась на улице. Одна в чужом городе. Без крыши над головой. Хотела идти ночевать на вокзал. На последние деньги было куплено платье, а долг за квартиру перевалил ту черту, за которой кончалось терпение даже самой доброй хозяйки. Ее хозяйка была добра, но чемодан придержала. На прощанье сказала:
– Заплатишь, вещи верну, а пока, уж извини. На новые платья деньги находишь, а я тебя даром в квартире своей держи?
Александра хотела ей объяснить, что платье – совсем не каприз, а надежда, необходимость, расчет на лучшую жизнь…
Но хозяйка слушать ее не стала, хлопнула дверью, оставив Асю на лестнице.
Она вышла на улицу и побрела: холодно, дождь – спасибо, хоть зонтик остался. В артистки ее не приняли, выгнали из квартиры, в кошельке шаром покати, с работы уволилась, а новой работы пока не предвидится…
Бедная Александра, слезы глотая, плелась в беспросветность и безысходность…
А тут он, Игорек, ну просто дар свыше!
– Девушка, милая, пустите бедного мокрого и несчастного под ваш новенький зонтик!
– Да хоть весь его заберите.
– Нет, весь не надо, намокнете.
Она скорбно ему сообщила:
– Мне уже все равно.
– Да-а?
Он внимательно заглянул в ее нахмуренное лицо и спросил с огромным участием:
– А слезы у нас в глазах почему?
Александра, сдерживаясь из последних сил, с горечью отмахнулась:
– Ах, лучше не надо, а то разревусь!
– Даже так…
Он смотрел уже не участливо, он смотрел на Асю влюбленно…
Так Александра узнала, что любовь с первого взгляда не миф и не вымысел.
Да, любовь с первого взгляда – реальность!
И вот чем это закончилось: он ее приручил и предал. И теперь обнаружилось, что благодаря этой его любви она превратилась в беспомощность. Игорь – первый мужчина, который сказал, что Ася невероятно красива. Она всегда знала что внешность ее на любителя, но Игорю сразу поверила. И от этого старалась быть рядом с ним постоянно: только с Игорем ей было тепло. Только с ним она ощущала уверенность в своей женской красе. И расслабилась, почила на лаврах, на других чары пробовать и не пыталась, превратилась в домохозяйку.
А теперь что же выходит? Он нашел точную копию Александры, только значительно образованней, а жена уже побоку? А жена уже не красавица – все лучшее осталось в дождливом том дне…
Вернулась в действительность Ася уже в самолете. Когда взвыли турбины, и лайнер стремительно покатился, решительно набирая скорость, она испугалась. Только что рядом был Игорь – молодой, надежный, красивый танцевал под ее зонтом, и вот уже разведенка она, неудачница и холостячка.
А у Стерляди всего и потерь, что плавок и лифчиков чемодан.
И никак ей нельзя отомстить!
Тоскливо уставившись в иллюминатор, Ася, паникуя, подумала: «Господи, куда я лечу, домохозяйка? Не знаю английского, в Лондоне никогда не была, плохо воспитана, громко смеюсь, набиваю щеки едой и не умею пользоваться китайскими палочками».
Сдерживая слезы, она сунула руку в сумочку в поисках носового платка – пальцы нащупали пачку купюр. Мгновенно вспомнились и кредитки, и в голове появились мысли повеселее.
«Ха, куда я лечу! – злорадно усмехнулась она. – Тратить стерлинги Стерляди! И, между прочим, делать это буду не в джунглях! Как-нибудь не пропаду!»
Однако, как Александра ни хорохорилась, обиды дня погрузили ее в юдоль скорби-печали. Она хоронила счастливые времена. Перед глазами стояли губы Игоря, его щеки, руки (и кое-что поинтимней), а в голове созревал иезуитский вопрос: «Неужели он всем этим своим добром к телу Стерляди прикасается?»
В общем, тягот полета за горькими мыслями об измене Ася совсем не заметила – почти четыре часа пронеслись, словно минута. Из Шереметьево в Хитроу самолет прибыл точно по расписанию. Александра легко миновала таможенный и пограничный контроль и получила свободу: иди куда хочешь.
«Только вот куда мне теперь идти?» – подумала Ася, растерянно замирая.
Остановившись посередине зала, она бестолково завертела головой, соображая в каком направлении выход. Приятный мужской голос прозвучал в ухе, будто гром небесный, и ужасно ее напугал, хоть ничего плохого не сообщил.
– Здравствуйте, Александра Ивановна, – услышала Ася на ломаном русском.
Оглянулась и обмерла: улыбаясь, словно старой подруге, к ней с объятиями спешил одетый с иголочки джентльмен, усатый, седовласый, белозубый, бодрый, свежий, пахучий.
От него так и веяло оптимизмом – чего у Аси в данный момент был большой дефицит.
Увидев Асю, Игорь остолбенел, а Стерлядь обрадовалась и завопила:
– Вот она, домохозяйка твоя! Люди! Держите ее! Хватайте! Она чемодан мой украла!
Из толпы понеслось:
– Опять чемодан! Вторая серия покатила!
Не успела Александра опомниться, как блондинка бросилась к ней, но, поспешив, споткнулась и едва не упала. Игорь ее подхватил под локоть, нежно и чрезмерно заботливо.
«Ах, он мерзавец! Изменник! Ишь как держит ее, свою Стерлядь!» – обожгло Асю ревностью.
Эта ревность все и решила. Ураган негодования поднял ее и понес к таможенной зоне. Блондинка неотступно неслась за ней, Игорь бежал за блондинкой.
В середине зала силы Асю начали покидать. Казалось, еще немного, и она упадет. А стерлядь уже наступала на пятки.
– Игорь! Хватай ее! Скорее хватай! – зло закричала она.
«Мой же Игорь и меня же хватай?» – хлестнуло Александру обидой.
Она рванулась вперед с немыслимой скоростью – блондинка мгновенно отстала. Когда Стерлядь подскочила к таможенной зоне, Ася была недосягаема. Игорь примчался следом и пытался пройти, энергично объясняя что-то охране. Предъявить документы Игорь не мог, его не хотели слушать и вежливо не пускали.
«Вот вам!» – подумала Ася, злорадно читая в глазах блондинки беспомощность и отчаяние.
– Что, Стерлядь, съела? – закричала она, показывая язык и строя детские рожи. – Поняла кто кого! Будешь знать какая я домохозяйка! – удовлетворенно заключила Александра и, подхватив чемодан, гордо рванула на досмотр багажа.
И вот тут-то нервы ее и сдали. Начался страшный мандраж.
Таможенник, симпатичный мужчина, скользнул вялым взглядом по документам, по чемодану, по лицу Александры и неожиданно строго спросил, сверяя ее внешность с фотографией паспорта:
– Почему у вас руки дрожат?
Беспомощно уставившись на него, она растерянно ресницами хлопала и молчала.
– Как вас зовут? – спросил он, настороженно изучая паспорт Стерляди.
– Александра Ивановна Ушакова, – неуверенно пролепетала Ася, покрываясь испариной.
Таможенник полистал загранпаспорт и задумчиво пропел:
– Та-ак, и почему же, все-таки, у вас дрожат руки?
Ася пришла в себя и возмутилась:
– А что бы у вас дрожало, если бы вам изменил родной муж?
– У меня, слава богу, нет мужа, – сообщил таможенник и с усмешкой добавил: – Пока.
– Значит, вам повезло больше, чем мне, – горестно пискнула Ася и прорыдала: – Час назад я обнаружила у себя оленьи рога.
Таможенник сочувственно кивнул и, возвращая документы, сказал:
– Проходите.
Ася хлюпнула носом и, не зная зачем, спросила:
– А багаж вы не будете проверять?
– А что у вас в чемодане?
– Дорогое белье. Я еду ему изменять. Надо же что-то делать с рогами.
– Тогда тем более проходите, – оживляясь, воскликнул таможенник и с пониманием пожелал: – Счастливых вам начинаний.
Александра вытерла слезы, сказала «спасибо» и, словно во сне, миновала таможенную зону и пограничный контроль.
Смешавшись с толпой пассажиров, она двигалась бессознательно. Мысли вращались вокруг того счастливого дня, о котором в благополучии семейной жизни она не часто уже вспоминала.
«Слепой» дождь, весеннее солнце, крупные капли редко мелькают в московском холодном воздухе, пузыри плавают в лужах и он, тогда почти незнакомый Игорь, приседая, рядом вышагивает, завладев ее новым зонтом.
Так они встретились. Случайно и очень вовремя: Ася осталась на улице. Одна в чужом городе. Без крыши над головой. Хотела идти ночевать на вокзал. На последние деньги было куплено платье, а долг за квартиру перевалил ту черту, за которой кончалось терпение даже самой доброй хозяйки. Ее хозяйка была добра, но чемодан придержала. На прощанье сказала:
– Заплатишь, вещи верну, а пока, уж извини. На новые платья деньги находишь, а я тебя даром в квартире своей держи?
Александра хотела ей объяснить, что платье – совсем не каприз, а надежда, необходимость, расчет на лучшую жизнь…
Но хозяйка слушать ее не стала, хлопнула дверью, оставив Асю на лестнице.
Она вышла на улицу и побрела: холодно, дождь – спасибо, хоть зонтик остался. В артистки ее не приняли, выгнали из квартиры, в кошельке шаром покати, с работы уволилась, а новой работы пока не предвидится…
Бедная Александра, слезы глотая, плелась в беспросветность и безысходность…
А тут он, Игорек, ну просто дар свыше!
– Девушка, милая, пустите бедного мокрого и несчастного под ваш новенький зонтик!
– Да хоть весь его заберите.
– Нет, весь не надо, намокнете.
Она скорбно ему сообщила:
– Мне уже все равно.
– Да-а?
Он внимательно заглянул в ее нахмуренное лицо и спросил с огромным участием:
– А слезы у нас в глазах почему?
Александра, сдерживаясь из последних сил, с горечью отмахнулась:
– Ах, лучше не надо, а то разревусь!
– Даже так…
Он смотрел уже не участливо, он смотрел на Асю влюбленно…
Так Александра узнала, что любовь с первого взгляда не миф и не вымысел.
Да, любовь с первого взгляда – реальность!
И вот чем это закончилось: он ее приручил и предал. И теперь обнаружилось, что благодаря этой его любви она превратилась в беспомощность. Игорь – первый мужчина, который сказал, что Ася невероятно красива. Она всегда знала что внешность ее на любителя, но Игорю сразу поверила. И от этого старалась быть рядом с ним постоянно: только с Игорем ей было тепло. Только с ним она ощущала уверенность в своей женской красе. И расслабилась, почила на лаврах, на других чары пробовать и не пыталась, превратилась в домохозяйку.
А теперь что же выходит? Он нашел точную копию Александры, только значительно образованней, а жена уже побоку? А жена уже не красавица – все лучшее осталось в дождливом том дне…
Вернулась в действительность Ася уже в самолете. Когда взвыли турбины, и лайнер стремительно покатился, решительно набирая скорость, она испугалась. Только что рядом был Игорь – молодой, надежный, красивый танцевал под ее зонтом, и вот уже разведенка она, неудачница и холостячка.
А у Стерляди всего и потерь, что плавок и лифчиков чемодан.
И никак ей нельзя отомстить!
Тоскливо уставившись в иллюминатор, Ася, паникуя, подумала: «Господи, куда я лечу, домохозяйка? Не знаю английского, в Лондоне никогда не была, плохо воспитана, громко смеюсь, набиваю щеки едой и не умею пользоваться китайскими палочками».
Сдерживая слезы, она сунула руку в сумочку в поисках носового платка – пальцы нащупали пачку купюр. Мгновенно вспомнились и кредитки, и в голове появились мысли повеселее.
«Ха, куда я лечу! – злорадно усмехнулась она. – Тратить стерлинги Стерляди! И, между прочим, делать это буду не в джунглях! Как-нибудь не пропаду!»
Однако, как Александра ни хорохорилась, обиды дня погрузили ее в юдоль скорби-печали. Она хоронила счастливые времена. Перед глазами стояли губы Игоря, его щеки, руки (и кое-что поинтимней), а в голове созревал иезуитский вопрос: «Неужели он всем этим своим добром к телу Стерляди прикасается?»
В общем, тягот полета за горькими мыслями об измене Ася совсем не заметила – почти четыре часа пронеслись, словно минута. Из Шереметьево в Хитроу самолет прибыл точно по расписанию. Александра легко миновала таможенный и пограничный контроль и получила свободу: иди куда хочешь.
«Только вот куда мне теперь идти?» – подумала Ася, растерянно замирая.
Остановившись посередине зала, она бестолково завертела головой, соображая в каком направлении выход. Приятный мужской голос прозвучал в ухе, будто гром небесный, и ужасно ее напугал, хоть ничего плохого не сообщил.
– Здравствуйте, Александра Ивановна, – услышала Ася на ломаном русском.
Оглянулась и обмерла: улыбаясь, словно старой подруге, к ней с объятиями спешил одетый с иголочки джентльмен, усатый, седовласый, белозубый, бодрый, свежий, пахучий.
От него так и веяло оптимизмом – чего у Аси в данный момент был большой дефицит.
Глава 6
От незнакомца веяло оптимизмом – чего у Аси в данный момент был большой дефицит.
– С приездом, Александра Ивановна, рад вас видеть, – красивым густым баритоном сообщил джентльмен и… полез целоваться.
Ася позволила тискать себя, но ответить ничем не могла. Она лишь ошеломленно молчала, судорожно соображая как надлежит ей себя вести в этой патовой ситуации. А действо не стояло на месте – перед Александрой возник молодой джентльмен: конопатый и рыжеволосый.
– Майкл Стоун – новый ваш переводчик, – представил его седовласый и отошел, давая Асе возможность обменяться с рыжим приветствиями.
– Свидетельствую свое почтение, госпожа Ушакова, – церемонно поклонился Майкл, с мужским любопытством поглядывая на Александру.
«Вот с этим мужу и изменю», – подумала она (весьма, кстати, храбро), но развить в нечто конкретное «полезную» мысль не успела: седовласый ее перебил.
Дружески похлопывая Майкла Стоуна по плечу, он радостно сообщил:
– Александра Ивановна, доверяю вас опеке этого бравого парня, а сам, извините уж, на английский перехожу. Не хочу терзать ваш утонченный слух ужасным произношением.
Схватив Асю под руку, он радостно увлек ее за собой. По ходу он энергично рассказывал ей нечто веселое, поглядывая на Майкла, но не оставляя паузы на перевод. На середине речи Стоун не выдержал и остановил его словесный поток, обращаясь к своей подопечной:
– Александра Ивановна, сэр Генри…
– Сыр Генри? – удивилась она.
– Да, сэр Генри вам сообщает, что розовый куст, который вы посадили в его саду, взорвался буйством цветов. Сэр Генри с удовольствием насчитал в один раз двадцать цветков и шестнадцать бутонов.
Переводчик толком не успел и фразы закончить, как седовласый радостно (Ася уже поняла, что этот человек все делает радостно) продолжил и так припустил, что Майкл вынужден был, останавливая его, неоднократно грубо хватать за рукав.
– А теперь сэр Генри спрашивает, – торопливо перевел Стоун, – как поживает ваш куст, тот, который он вам подарил? Сэра Генри особенно интересует оттенок цветов. К чему больше он изменился под воздействием русской почвы, к оранжевому или к розовому? А может быть остался коричневато-желтым, как в саду сэра Генри?
Отвечать на такой вопрос Ася совсем не была готова, а потому растерянно брякнула:
– Простите, а разве мы с этим сыром знакомы?
– С сэром, госпожа Ушакова, с сэром, – мягко поправил ее переводчик.
– Да, с сэром, – промямлила Ася.
И ужаснулась: «Что я наделала? Я же разоблачила себя, чертова домохозяйка! Кто эта Стерлядь? Чем занимается? Зачем прикатила в Лондон? Ишь как ее встречают. Представился случай о любовнице мужа все разузнать, а я прокололась как последняя дура. Будь я умней, подыграла бы этому Сыру, он бы и думал, что я Стерлядь его образованная. А мне был бы шанс ее опозорить и опорочить. Разве не сам Господь посылает мне случай Стерляди отомстить?»
Между тем, переводчик, удивленно тараща глаза, воскликнул:
– Александра Ивановна, это же Генри Бредфорд четвертый, баронет.
Ася как бы начала прозревать.
– Ах да, Генри Бредфорд, кажется, припоминаю, – задумчиво пролепетала она.
Стоун фыркнул:
– Еще бы, припоминаете! Генри Бредфорд старый ваш друг. Вы и сэр Генри связаны нежной любовью.
– Даже так?! – поразилась Ася.
Она совсем другими глазами посмотрела на седовласого, рассчитывая уже на него, а не на Стоуна, в своих мстительных планах. Вот с кем изменит она Игорьку! Ха! Сыр и Стерлядь связаны нежной любовью! Ну надо же! Как это трогательно!
«Наконец-то моя очередь наступила водрузить на голову Стерляди оленьи рога! – торжествовала мысленно Ася. – Отобью у Стерляди Сыра!»
Однако, переводчик ее осадил.
– Я не понимаю, что значит ваш возглас? – спросил он изумленно. – Что вы имели в виду, восклицая «даже так»? Вы с вашим мужем неоднократно бывали гостями в доме Бредфордов. Вы дружите семьями.
Ася вскрикнула:
– Семьями?! С мужем?!
Она не упала лишь потому, что старый друг, этот радостный Сыр, крепко держал ее под руку.
«Ах, мерзавец, – мысленно возмутилась она, имея в виду супруга. – Он свою Стерлядь мной представлял. Возил ее к баронетам, а меня заставлял торчать у плиты. Пока я драила его унитаз, Стерлядь у Генри розы сажала!»
– Где это было? – строго спросила она у переводчика, опасно зверея.
Тот растерялся:
– Было что?
– Где эта Стерлядь сажала розы?
Стоун окончательно отупел.
– Стерлядь? Какая стерлядь? – оторопело спросил он сначала по-русски, а потом по-английски, ища помощи у баронета.
Тот величественно пояснил:
– Стерлядь, это русская рыба. В клубе «Пинг-понг» отличнейше ее подают в орехово-уксусном соусе. Хотя, я сторонник раздельной еды. Мясо так мясо, трава так трава. Все должно быть здоровым и натуральным, – заключил он и приказал: – Майкл, это немедленно переведи.
Майкл перевел Асе про стерлядь, соус и здоровую пищу, а следом спросил:
– Александра Ивановна, а вы что имели ввиду?
– Я имела ввиду дом в котором сажала розы. Где он находится?
– Там же, где он и был: на прежнем месте в Южном Кенсингтоне, – сказал переводчик, думая что до полного знания русского ему еще далеко.
«Надо же, стерлядь», – крутилось в голове Майкла Стоуна. Он впервые такое слыхал.
Однако от внимания сэра Генри не скрылось, что его не узнали. Не то, чтобы джентльмен унизился до обид, но взволновался уж точно по поводу здоровья своей горячо любимой подруги.
На этот раз Александра не сплоховала – отличную байку сплела, чем повергла старого друга в ужас и суету.
– Знаете ли, у меня появились проблемы с памятью, – весьма артистично закатывая глаза, призналась она и, поочередно хватаясь за представляемые полушария, пояснила: – Тут помню, а тут уже нет. А потом наоборот: тут не помню совсем, а вот тут до мельчайших подробностей. Порой, даже то, чего не бывало.
Сэр Генри остановился, как вкопанный, и наконец Александра узнала, что его холеная физиономия может быть и не радостной.
– Горе какое! – проревел он по-русски. – Как же случилось с вами несчастье?
– После автомобильной аварии, – капнув слезой, сообщила Ася и, подражая опереточным героиням, заверила: – Но вас, мой незабвенный сыр Генри, я почти сразу вспомнила. Очень рада видеть опять своего дорогого мистера Бредфорда!
– Сэра, – уточнил переводчик.
– Да-да, сыра, – поправилась Ася, мысленно отмечая, что пока, вроде, выкрутилась.
Однако, дальнейшее показало, что не выкрутилась, а запуталась окончательно.
– Постойте, но как же быть с вашей памятью? – суетливо забеспокоился Бредфорд.
Он забегал вокруг Александры и переводчика, о чем-то усиленно размышляя. Потом вдруг остановился, изучающе осмотрел лицо своей старой подруги и строго спросил:
– А почему вы мне об аварии не сообщили во время последнего нашего разговора?
Не моргнув глазом, Ася солгала:
– Не хотела расстраивать.
– Ну да, ну да, – рассеянно кивнул Бредфорд и с чувством воскликнул: – Однако, как это неприятно!
– И невовремя, – подсказал переводчик.
Пока Ася пребывала в раздумьях что означает «невовремя», Бредфорд вдруг ошалел.
– О! И это еще! – хватаясь за сердце, взвыл он. – Вот беда! А ведь я, моя дорогая, неоднократно предупреждал вас: лихачество не доведет до добра, – напустился вдруг он на Александру. – Разве можно гонять в центре города?
Ася немедленно согласилась:
– Конечно нельзя.
Бредфорд удовлетворенно кивнул:
– Наконец-то вы поняли. Хоть такой ценой.
Она его успокоила:
– Я теперь совсем за руль не сажусь.
– Почему?
– Водить разучилась. Когда очнулась после аварии, даже не знала, что умею водить. Я так удивилась, когда мне права мои показали.
– Но почему? – поразился Бредфорд.
– Абсолютно была уверена, что в автомобиль садилась лишь пассажиром.
Этим сообщением Александра окончательно повергла «сыра» Генри в уныние. Глядя на его кислую физиономию, теперь трудно было даже представить, что он когда-то умел улыбаться.
– Ой, как все неудачно, – растерянно заскулил баронет. – Александра Ивановна, если с памятью вашей так плохо, то как же дела обстоят с вашей речью?
Оживляясь, Ася воскликнула:
– О-о, с речью у меня все прекрасно! Через три часа после удара речь восстановилась в прежнем объеме. Как видите, здесь я в полном порядке.
Сэр Генри нетерпеливо всплеснул руками:
– Да я не о той речи вам говорю! Как быть с вашей речью, которую вы должны заготовить? Где ваша речь? Вы ее написали?
– Что-о?!
– С приездом, Александра Ивановна, рад вас видеть, – красивым густым баритоном сообщил джентльмен и… полез целоваться.
Ася позволила тискать себя, но ответить ничем не могла. Она лишь ошеломленно молчала, судорожно соображая как надлежит ей себя вести в этой патовой ситуации. А действо не стояло на месте – перед Александрой возник молодой джентльмен: конопатый и рыжеволосый.
– Майкл Стоун – новый ваш переводчик, – представил его седовласый и отошел, давая Асе возможность обменяться с рыжим приветствиями.
– Свидетельствую свое почтение, госпожа Ушакова, – церемонно поклонился Майкл, с мужским любопытством поглядывая на Александру.
«Вот с этим мужу и изменю», – подумала она (весьма, кстати, храбро), но развить в нечто конкретное «полезную» мысль не успела: седовласый ее перебил.
Дружески похлопывая Майкла Стоуна по плечу, он радостно сообщил:
– Александра Ивановна, доверяю вас опеке этого бравого парня, а сам, извините уж, на английский перехожу. Не хочу терзать ваш утонченный слух ужасным произношением.
Схватив Асю под руку, он радостно увлек ее за собой. По ходу он энергично рассказывал ей нечто веселое, поглядывая на Майкла, но не оставляя паузы на перевод. На середине речи Стоун не выдержал и остановил его словесный поток, обращаясь к своей подопечной:
– Александра Ивановна, сэр Генри…
– Сыр Генри? – удивилась она.
– Да, сэр Генри вам сообщает, что розовый куст, который вы посадили в его саду, взорвался буйством цветов. Сэр Генри с удовольствием насчитал в один раз двадцать цветков и шестнадцать бутонов.
Переводчик толком не успел и фразы закончить, как седовласый радостно (Ася уже поняла, что этот человек все делает радостно) продолжил и так припустил, что Майкл вынужден был, останавливая его, неоднократно грубо хватать за рукав.
– А теперь сэр Генри спрашивает, – торопливо перевел Стоун, – как поживает ваш куст, тот, который он вам подарил? Сэра Генри особенно интересует оттенок цветов. К чему больше он изменился под воздействием русской почвы, к оранжевому или к розовому? А может быть остался коричневато-желтым, как в саду сэра Генри?
Отвечать на такой вопрос Ася совсем не была готова, а потому растерянно брякнула:
– Простите, а разве мы с этим сыром знакомы?
– С сэром, госпожа Ушакова, с сэром, – мягко поправил ее переводчик.
– Да, с сэром, – промямлила Ася.
И ужаснулась: «Что я наделала? Я же разоблачила себя, чертова домохозяйка! Кто эта Стерлядь? Чем занимается? Зачем прикатила в Лондон? Ишь как ее встречают. Представился случай о любовнице мужа все разузнать, а я прокололась как последняя дура. Будь я умней, подыграла бы этому Сыру, он бы и думал, что я Стерлядь его образованная. А мне был бы шанс ее опозорить и опорочить. Разве не сам Господь посылает мне случай Стерляди отомстить?»
Между тем, переводчик, удивленно тараща глаза, воскликнул:
– Александра Ивановна, это же Генри Бредфорд четвертый, баронет.
Ася как бы начала прозревать.
– Ах да, Генри Бредфорд, кажется, припоминаю, – задумчиво пролепетала она.
Стоун фыркнул:
– Еще бы, припоминаете! Генри Бредфорд старый ваш друг. Вы и сэр Генри связаны нежной любовью.
– Даже так?! – поразилась Ася.
Она совсем другими глазами посмотрела на седовласого, рассчитывая уже на него, а не на Стоуна, в своих мстительных планах. Вот с кем изменит она Игорьку! Ха! Сыр и Стерлядь связаны нежной любовью! Ну надо же! Как это трогательно!
«Наконец-то моя очередь наступила водрузить на голову Стерляди оленьи рога! – торжествовала мысленно Ася. – Отобью у Стерляди Сыра!»
Однако, переводчик ее осадил.
– Я не понимаю, что значит ваш возглас? – спросил он изумленно. – Что вы имели в виду, восклицая «даже так»? Вы с вашим мужем неоднократно бывали гостями в доме Бредфордов. Вы дружите семьями.
Ася вскрикнула:
– Семьями?! С мужем?!
Она не упала лишь потому, что старый друг, этот радостный Сыр, крепко держал ее под руку.
«Ах, мерзавец, – мысленно возмутилась она, имея в виду супруга. – Он свою Стерлядь мной представлял. Возил ее к баронетам, а меня заставлял торчать у плиты. Пока я драила его унитаз, Стерлядь у Генри розы сажала!»
– Где это было? – строго спросила она у переводчика, опасно зверея.
Тот растерялся:
– Было что?
– Где эта Стерлядь сажала розы?
Стоун окончательно отупел.
– Стерлядь? Какая стерлядь? – оторопело спросил он сначала по-русски, а потом по-английски, ища помощи у баронета.
Тот величественно пояснил:
– Стерлядь, это русская рыба. В клубе «Пинг-понг» отличнейше ее подают в орехово-уксусном соусе. Хотя, я сторонник раздельной еды. Мясо так мясо, трава так трава. Все должно быть здоровым и натуральным, – заключил он и приказал: – Майкл, это немедленно переведи.
Майкл перевел Асе про стерлядь, соус и здоровую пищу, а следом спросил:
– Александра Ивановна, а вы что имели ввиду?
– Я имела ввиду дом в котором сажала розы. Где он находится?
– Там же, где он и был: на прежнем месте в Южном Кенсингтоне, – сказал переводчик, думая что до полного знания русского ему еще далеко.
«Надо же, стерлядь», – крутилось в голове Майкла Стоуна. Он впервые такое слыхал.
Однако от внимания сэра Генри не скрылось, что его не узнали. Не то, чтобы джентльмен унизился до обид, но взволновался уж точно по поводу здоровья своей горячо любимой подруги.
На этот раз Александра не сплоховала – отличную байку сплела, чем повергла старого друга в ужас и суету.
– Знаете ли, у меня появились проблемы с памятью, – весьма артистично закатывая глаза, призналась она и, поочередно хватаясь за представляемые полушария, пояснила: – Тут помню, а тут уже нет. А потом наоборот: тут не помню совсем, а вот тут до мельчайших подробностей. Порой, даже то, чего не бывало.
Сэр Генри остановился, как вкопанный, и наконец Александра узнала, что его холеная физиономия может быть и не радостной.
– Горе какое! – проревел он по-русски. – Как же случилось с вами несчастье?
– После автомобильной аварии, – капнув слезой, сообщила Ася и, подражая опереточным героиням, заверила: – Но вас, мой незабвенный сыр Генри, я почти сразу вспомнила. Очень рада видеть опять своего дорогого мистера Бредфорда!
– Сэра, – уточнил переводчик.
– Да-да, сыра, – поправилась Ася, мысленно отмечая, что пока, вроде, выкрутилась.
Однако, дальнейшее показало, что не выкрутилась, а запуталась окончательно.
– Постойте, но как же быть с вашей памятью? – суетливо забеспокоился Бредфорд.
Он забегал вокруг Александры и переводчика, о чем-то усиленно размышляя. Потом вдруг остановился, изучающе осмотрел лицо своей старой подруги и строго спросил:
– А почему вы мне об аварии не сообщили во время последнего нашего разговора?
Не моргнув глазом, Ася солгала:
– Не хотела расстраивать.
– Ну да, ну да, – рассеянно кивнул Бредфорд и с чувством воскликнул: – Однако, как это неприятно!
– И невовремя, – подсказал переводчик.
Пока Ася пребывала в раздумьях что означает «невовремя», Бредфорд вдруг ошалел.
– О! И это еще! – хватаясь за сердце, взвыл он. – Вот беда! А ведь я, моя дорогая, неоднократно предупреждал вас: лихачество не доведет до добра, – напустился вдруг он на Александру. – Разве можно гонять в центре города?
Ася немедленно согласилась:
– Конечно нельзя.
Бредфорд удовлетворенно кивнул:
– Наконец-то вы поняли. Хоть такой ценой.
Она его успокоила:
– Я теперь совсем за руль не сажусь.
– Почему?
– Водить разучилась. Когда очнулась после аварии, даже не знала, что умею водить. Я так удивилась, когда мне права мои показали.
– Но почему? – поразился Бредфорд.
– Абсолютно была уверена, что в автомобиль садилась лишь пассажиром.
Этим сообщением Александра окончательно повергла «сыра» Генри в уныние. Глядя на его кислую физиономию, теперь трудно было даже представить, что он когда-то умел улыбаться.
– Ой, как все неудачно, – растерянно заскулил баронет. – Александра Ивановна, если с памятью вашей так плохо, то как же дела обстоят с вашей речью?
Оживляясь, Ася воскликнула:
– О-о, с речью у меня все прекрасно! Через три часа после удара речь восстановилась в прежнем объеме. Как видите, здесь я в полном порядке.
Сэр Генри нетерпеливо всплеснул руками:
– Да я не о той речи вам говорю! Как быть с вашей речью, которую вы должны заготовить? Где ваша речь? Вы ее написали?
– Что-о?!
Глава 7
– Где ваша речь? Вы ее написали? – воскликнул сэр Генри, нетерпеливо всплеснув руками.
– Что-о?!
– Речь! – повторил он.
Александра запаниковала:
– Речь? О какой речи вы говорите? Что я должна была написать?
Переводчик учтиво ей подсказал:
– Все с нетерпением ждут вашу блестящую речь. Вы известный оратор.
– Я известный оратор? – изумилась она и подумала: «В общем да, на мужа порой неплохо ору, но без свидетелей, все как учат в женских журналах. Но кто эти „все“? Почему они ждут мою речь? И, главное, где?»
– Простите, а где я должна эту речь произнести? – осторожно спросила Ася.
Бредфорд окаменел, а переводчик учтиво ответил:
– На конгрессе все будут ждать с нетерпением вашу блестящую речь.
– На каком, простите, конгрессе? – цепенея, воскликнула Ася.
На сэра Генри было страшно смотреть. Он побледнел и, схватившись за голову, взвыл:
– О-о, как все плохо! О-о, как вы пострадали! О-о, как и мы пострадаем теперь!
– А программа визита насыщена, – подлил масла в огонь переводчик.
– Какая программа? – брякнула Ася, после чего сэр Генри зажмурил глаза и понесся вперед, будто конь ослепленный.
Переводчик за ним поспешил, Ася – за переводчиком. Таким образом все понеслись. Асе понравилась эта компания. Она решила вписаться в нее любым способом – надо же Стерляди навредить.
– Успокойтесь, сыр Генри, – причитала она, старательно его нагоняя. – Это временное затмение. Так бывало не раз, но память все возвращала. Если вы подробно расскажете, что я делать должна, то, клянусь, память вернется. Я произнесу вашу речь!
Бредфорд резко затормозил – переводчик налетел на него – Ася – на переводчика: таким образом все остановились.
– Я произнесу вашу речь, – повторила обещание Александра, с трудом переводя дыхание.
– Ваша форма ни к черту, – констатировал Бредфорд и посоветовал: – Пора вам на тренажеры. Запыхались с двух шагов.
– Да-да, – кивнула она и опять повторила: – Я произнесу вашу речь.
Сэр Генри озадачено хмыкнул и поправил ее:
– Вашу речь, милочка, вашу.
Она согласилась:
– Мою речь, мою, только вы поподробней введите меня в курс проблем.
– А что, это выход, – сказал переводчик.
Бредфорд с надеждой воскликнул:
– И вы действительно справитесь?
– Ну да, – подтвердила она.
– Вы осилите важную речь? – не очень поверил Бредфорд. – И ничего не забудете?
– С речью у женщин вообще нет проблем, – заверила Ася. – Справлялась пока. Игорь даже меня журит, что рот мой не закрывается.
– Да-да, вы отличный оратор, – согласился сэр Генри и с тревогой спросил: – А что говорят ваши врачи?
– Хороших врачей я не нашла, а плохие сказали, что болезнь излечима, – ответила Ася, подумав, что озвучила слишком скудную мысль.
Однако сэра Генри она окрылила. Радость вернулась к нему, он с пафосом заявил:
– Тогда мы прибегнем к услугам лучших специалистов. Надеюсь, к церемонии открытия вы вернетесь в отличную форму.
Деловито Ася осведомилась:
– К какой церемонии?
– Нет! Я не могу! – взвыл бедный Бредфорд и, подхватив Александру под локоть, потащил ее к выходу так, словно собирался брать над ней опекунство.
– Нет, вы неправильно поняли, – запротестовала она. – Я абсолютно нормальная.
– Вижу, – коротко бросил Бредфорд.
– Но это после полета болезнь немного вернулась. На самом деле я в полном порядке.
Сэр Генри остановился и, сохраняя тревожное выражение, попросил:
– Дорогая, Александра Ивановна, умоляю вас, в случае любых происшествий и по любым проблемам обращайтесь лично ко мне. И предупреждайте! – повысил он голос. – Предупреждайте, не опасаясь меня расстроить! Вы слышите? Впредь, предупреждать! Спасибо, что не приехали на конгресс вообще без головы.
При виде такого гнева, Ася, робея, промямлила:
– Простите, но мне действительно было неловко вас пустяками тревожить.
– Во-первых, это не пустяки, – запротестовал Генри Бредфорд. – А во-вторых, это ничем вас не обяжет. С сегодняшнего дня я постоянный распорядитель нашего общества и заведую всей технической частью конгресса.
Его сообщение Асю совсем напугало. Промямлив «я справлюсь, я справлюсь», она побледнела. Сэр Генри тяжко вздохнул и согласился:
– Справитесь, душечка, справитесь, а пока вам необходимы покой и отдых, я полагаю. Позвольте препроводить вас в апартаменты. Мой автомобиль к вашим услугам.
– Что-о?!
– Речь! – повторил он.
Александра запаниковала:
– Речь? О какой речи вы говорите? Что я должна была написать?
Переводчик учтиво ей подсказал:
– Все с нетерпением ждут вашу блестящую речь. Вы известный оратор.
– Я известный оратор? – изумилась она и подумала: «В общем да, на мужа порой неплохо ору, но без свидетелей, все как учат в женских журналах. Но кто эти „все“? Почему они ждут мою речь? И, главное, где?»
– Простите, а где я должна эту речь произнести? – осторожно спросила Ася.
Бредфорд окаменел, а переводчик учтиво ответил:
– На конгрессе все будут ждать с нетерпением вашу блестящую речь.
– На каком, простите, конгрессе? – цепенея, воскликнула Ася.
На сэра Генри было страшно смотреть. Он побледнел и, схватившись за голову, взвыл:
– О-о, как все плохо! О-о, как вы пострадали! О-о, как и мы пострадаем теперь!
– А программа визита насыщена, – подлил масла в огонь переводчик.
– Какая программа? – брякнула Ася, после чего сэр Генри зажмурил глаза и понесся вперед, будто конь ослепленный.
Переводчик за ним поспешил, Ася – за переводчиком. Таким образом все понеслись. Асе понравилась эта компания. Она решила вписаться в нее любым способом – надо же Стерляди навредить.
– Успокойтесь, сыр Генри, – причитала она, старательно его нагоняя. – Это временное затмение. Так бывало не раз, но память все возвращала. Если вы подробно расскажете, что я делать должна, то, клянусь, память вернется. Я произнесу вашу речь!
Бредфорд резко затормозил – переводчик налетел на него – Ася – на переводчика: таким образом все остановились.
– Я произнесу вашу речь, – повторила обещание Александра, с трудом переводя дыхание.
– Ваша форма ни к черту, – констатировал Бредфорд и посоветовал: – Пора вам на тренажеры. Запыхались с двух шагов.
– Да-да, – кивнула она и опять повторила: – Я произнесу вашу речь.
Сэр Генри озадачено хмыкнул и поправил ее:
– Вашу речь, милочка, вашу.
Она согласилась:
– Мою речь, мою, только вы поподробней введите меня в курс проблем.
– А что, это выход, – сказал переводчик.
Бредфорд с надеждой воскликнул:
– И вы действительно справитесь?
– Ну да, – подтвердила она.
– Вы осилите важную речь? – не очень поверил Бредфорд. – И ничего не забудете?
– С речью у женщин вообще нет проблем, – заверила Ася. – Справлялась пока. Игорь даже меня журит, что рот мой не закрывается.
– Да-да, вы отличный оратор, – согласился сэр Генри и с тревогой спросил: – А что говорят ваши врачи?
– Хороших врачей я не нашла, а плохие сказали, что болезнь излечима, – ответила Ася, подумав, что озвучила слишком скудную мысль.
Однако сэра Генри она окрылила. Радость вернулась к нему, он с пафосом заявил:
– Тогда мы прибегнем к услугам лучших специалистов. Надеюсь, к церемонии открытия вы вернетесь в отличную форму.
Деловито Ася осведомилась:
– К какой церемонии?
– Нет! Я не могу! – взвыл бедный Бредфорд и, подхватив Александру под локоть, потащил ее к выходу так, словно собирался брать над ней опекунство.
– Нет, вы неправильно поняли, – запротестовала она. – Я абсолютно нормальная.
– Вижу, – коротко бросил Бредфорд.
– Но это после полета болезнь немного вернулась. На самом деле я в полном порядке.
Сэр Генри остановился и, сохраняя тревожное выражение, попросил:
– Дорогая, Александра Ивановна, умоляю вас, в случае любых происшествий и по любым проблемам обращайтесь лично ко мне. И предупреждайте! – повысил он голос. – Предупреждайте, не опасаясь меня расстроить! Вы слышите? Впредь, предупреждать! Спасибо, что не приехали на конгресс вообще без головы.
При виде такого гнева, Ася, робея, промямлила:
– Простите, но мне действительно было неловко вас пустяками тревожить.
– Во-первых, это не пустяки, – запротестовал Генри Бредфорд. – А во-вторых, это ничем вас не обяжет. С сегодняшнего дня я постоянный распорядитель нашего общества и заведую всей технической частью конгресса.
Его сообщение Асю совсем напугало. Промямлив «я справлюсь, я справлюсь», она побледнела. Сэр Генри тяжко вздохнул и согласился:
– Справитесь, душечка, справитесь, а пока вам необходимы покой и отдых, я полагаю. Позвольте препроводить вас в апартаменты. Мой автомобиль к вашим услугам.