Миллер Линда Лейл. Сон в летний день

   — Постой, красотка, — обратился он к ней. — Скажите, как вы оцениваете душевные силы моего легендарного брата?
   Франки чувствовала себя неуютно в его присутствии, несмотря на то, что Аларис дружелюбно улыбался и его прикосновения были осторожными. Ей показалось, что от этих веселых ярких глаз исходит опасность.
   — Извините, — ответила она с каким-то замешательством. — Я никогда не встречала кого-либо подобного Брадену, и я наслаждаюсь его присутствием.
   “Несомненно, это очень сдержанное высказывание”, — подумала Франки, когда память подсказала, каким наслаждением наполнялись ее разум и тело, когда она была с герцогом. В коридоре было сумрачно, и Аларис не увидел, как у нее заблестели глаза при этих воспоминаниях. Но вспоминая, Франки не заметила, что Аларис более тесно прижал ее к себе. Его ослепительная улыбка исчезла, когда она сделала попытку освободиться.
   — Наверное, вы наслаждаетесь одиночеством в башне, миледи, — сказал он, отвешивая придворный поклон. — Я был удивлен, как Браден допустил такой промах, оставив вас одну. Мне ничего не остается, как сопровождать вас, чтобы поддержать честь семьи.
   Поначалу Франки опасалась поведения Алариса, но затем согласилась, что будет безопаснее находиться в его компании. Когда Аларис привел ее во внутренний дворик, где солнечные лучи золотились подобно осязаемым звукам музыки, дух Франки воспрянул. Подобно всем жителям Сиэттла, Франки любила солнечный свет. Она подняла лицо навстречу солнечным лучам, как бы впитывая их живительную силу. Когда открыла глаза, Аларис улыбался ей.
   — Мне сказали, что вы прибыли вчера, совершенно неожиданно, прямо на деревенскую ярмарку. Это правда?
   Франки подняла юбку небесно-голубого шерстяного платья и пошла по траве, направляясь к рощице, которую видела раньше из окна комнаты Брадена. Она подумала, что если ветви кленов достаточно крепки, чтобы выдержать ее, то можно бы, забравшись на дерево, увидеть, что происходит за стенами замка.
   — Конечно, нет, — весело солгала она Аларису, чувствуя, что было бы неразумно сказать ему правду. — Я прибыла с группой актеров и просто участвовала в массовых сценах, ничего определенного не делая.
   Аларис, не останавливаясь, продолжал широко шагать. У него фигура была сходна с Браденом, за исключением того, что он немного меньше и более хрупкого телосложения.
   — Я, конечно, мог бы не задавать вам вопросов, но трудно представить, что вы прибыли откуда-то незамеченной. Вы вся сверкаете красотой, есть какая-то проницательность в вас, как будто вы посвящены в какие-то тайные замыслы, которые не дано понять остальным.
   Они прошли через высокую траву, двигаясь между каменных надворных строений, выглядевших угрюмо, пока Франки обдумывала его реплику. Она видела клены, манящие, предлагающие уединение в своей ароматной листве. В конце концов она решила ответить вопросом:
   — Какая разница! Несомненно, вы не поверите в нелепый вздор, что я колдунья или ангел?
   Франки показалось, что лицо Алариса напряглось, хотя она не могла это утверждать определенно.
   — Конечно, я не верю в это, как и мой брат, я — образованный человек, но я знаю, как опасна может быть вера простых людей.
   Они добрались до рощицы, и Франки с интересом рассматривала деревья с раздваивающимися стволами, с большим количеством крепких ветвей.
   — У меня уже было объяснение по этому поводу, — сказала она, не глядя на своего спутника, вспоминая счастливое детство в Сиэттле и большой вяз, стоявший во дворе. — Не беспокойтесь, Аларис. У меня нет намерений попасть в деревню и кого-либо возбуждать и провоцировать снова, — с этими словами Франки подоткнула немного юбку, обхватила ствол дерева двумя руками и взобралась на развилку.
   — Что вы там делаете, — протестовал Аларис. — Вы сломаете ногу!
   Франки раздвинула шелестящую листву и осмотрелась.
   — Вы очень добры, Аларис, и я не хочу, чтобы вы обижались на меня, — обратилась она добродушно вниз и, надежно устроившись на дереве, устремила свой взор за пределы замка.
   Деревня состояла из глинобитных строений с соломенными крышами, которые в большинстве своем стояли на том же месте, что и шесть столетий в будущем, однако лес на западе выглядел гуще и более дремучим. Отдельные деревья стояли вдоль дорог, указывая направление к полям, а служили в качестве дорог узкие коровьи тропы. Вдали, за зеленеющими нивами, Франки видела одну-две небольшие фермы, но было совершенно ясно, что Браден владелец всего этого.
   — Спускайтесь вниз, — умолял ее Аларис немного возбужденным, вибрирующим голосом. — Это не женское занятие — лазать по деревьям!
   — Вы совершенно правильно полагаете, что я не леди, — ответила Франки радостно, сидя на толстой ветке и расправляя юбку. Делая это, она вспомнила, как изменилось внезапно настроение Брадена, когда он упомянул о сестре. — Вас только двое в семье, вы и Браден, или имеются и другие члены?
   — У нас есть сестра, — ответил Аларис. — Теперь спускайтесь вниз, пока я не забрался и сам не снял вас оттуда.
   Он сказал, что есть сестра. Когда Браден говорил о своей сестре утром, то использовал прошедшее время.
   — Расскажите мне лучше о вашей сестре. Как ее зовут? Где она живет?
   Голос Алариса поднялся через листву клена:
   — Ее имя Рианна, ей семнадцать лет и Браден продал ее дальнему родственнику. В Шотландию. Кроме того, он обещал меня приковать цепью к стене и высечь, если узнает, что я говорю об этом. Теперь, пожалуйста, сойдите вниз.
   Франки задержалась, задумавшись.
   — Вы хотите сказать, что он силой принудил ее к браку с человеком, которого она не любила?
   — Любовь! — Аларис как бы выплюнул это слово. — Теперь это бессмысленное понятие. — Он обхватил ствол дерева и слегка тряхнул его. — Любовь не входила в эту сделку, Франческа. Браден застал Рианну целующейся с парнем, возжигателем свечей в замке. Он предоставил ей выбор между нашим дальним родственником и долгим пребыванием в монастыре и — и я не могу понять, почему рассказываю все это?
   — Тогда она выбрала кузена, а не монастырь?
   — Нет. Она сказала, что поедет в Лондон и бросится там в Темзу. Браден выбрал кузена. Он полагал, что для Рианны лучше жить с человеком, который будет заботиться о ней, и он был, вероятно, прав.
   Франки ужаснулась тому, как велика брешь между ее временем и обычаями и нравами эпохи, к которой принадлежит Браден.
   — Он не должен был так поступать с ней, так жестоко сломать ее волю!
   Когда Аларис ответил, еще некоторое время воздух вибрировал от его раздраженного тона.
   — Браден — герцог. Все должны повиноваться ему, за исключением короля и самого Господа Бога. Было глупо со стороны Рианны сердить его.
   Как раз, когда Франки открыла рот, чтобы объявить, что, по ее мнению, герцог имеет чрезвычайно отсталое сознание, громкий бренчащий звук заполнил ее уши и, почувствовав головокружение, она едва не свалилась с дерева, ее взор затуманился, внутри что-то оборвалось. Взглянув вниз, она увидела фигуру Алариса. Он стоял с мрачным видом и пристально смотрел вверх, его рот был открыт, а рука вытянута в приглашающем жесте. Франки плотнее обхватила дерево и громко спросила:
   — Что здесь происходит?
   Тут она услышала шуршащий звук, краем глаза увидела проблеск голубого шелка. Повернула голову, взглянула и изумилась. На другом дереве сидел волшебник, которого она видела за день до этого в витринном окне магазина одежды в Гримсли. Это был высокий мужчина, очевидно, он чувствовал себя неуютно на высоте, в ветвях клена и придерживал свою великолепную остроконечную шляпу рукой. К его белой бороде пристали листья, и ледяные голубые глаза цепко смотрели на Франки через круглые очки.
   — Кто вы? — спросила она.
   — Меня зовут Мерлин, хотя это и не важно, — ответил он без особого энтузиазма. Было ясно, что он забрался на дерево с какой-то целью. — Внимательно слушайте, мисс Виттер, и постарайтесь понять. У нас очень мало времени.
   Франки скептически разглядывала Мерлина. Она не могла понять, почему так внезапно появился волшебник, очень удививший ее вчера в магазине. И сейчас она была шокирована его внезапным появлением.
   — Ч-то, что вы сделали с Аларисом? — спросила она, глядя, как тот по-прежнему стоит с открытым ртом.
   Мерлин сделал отстраняющий жест рукой, и невдалеке повалилось дерево.
   — С ним все будет в порядке, к сожалению. Это ему предстоит привести имение Стюартов-Рэмси в упадок, а замок — превратить в развалины.
   Франки подумала о Брадене и о том, как много его маленькое герцогство значило для него, и тут же почувствовала боль.
   — А что с Бра… С герцогом? Он — старший брат. Титул и поместье его. Волшебник вздохнул:
   — Ненадолго, — сказал он с сожалением. — Приближается рыцарский турнир, осталось около недели. Сандерлин будет убит, пронзен мечом своего соперника, когда спортивный поединок превратится в смертельную схватку.
   — Нет, — жалобно выдохнула Франки. В этот момент она осознала, как сильно любит Брадена. Если он умрет, она не перенесет горя утраты, у нее не будет смысла дальше жить. — Нет, этого не должно случиться — я спасу его!
   — Он не послушает.
   Она была в отчаянии:
   — Есть какой-нибудь способ спасти его?
   — Возможно, — ответил Мерлин задумчиво, с мрачным выражением. — Вообще-то я был против вашего прибытия в это время, но поскольку ошибка была совершена в самом начале…
   — Ошибка? — Франки плотнее прижалась к стволу дерева, и ее голос перешел почти на крик. — О чем вы говорите? И почему кончится мое пребывание здесь, в старой доброй Англии?
   — Вы с Сандерлином обручились давно, когда еще не была соткана ткань времени, но произошла ошибка, он родился не в том столетии, не у тех родителей. На некоем уровне существования вы узнали о нем и отправились на поиски его.
   — Невероятно, — выдохнула Франки, было как-то не по себе слушать волшебника. — Я не знаю, как проделала все это путешествие во времени, но я не делала его преднамеренно, все это произошло случайно, как в большом шоу.
   — Я понимаю, — ответил Мерлин. — Все нормально. Просто вы должны долго и настойчиво думать о своем собственном времени. В этом случае вы вернетесь в то время, к которому принадлежите. Я не могу сказать, что, вернувшись туда, вы обнаружите себя старой женщиной с ребенком на руках. Этого, конечно, не может произойти, с большой долей вероятности. Но можете быть уверены, что какой-то промежуток времени вашей жизни куда-то переместился.
   Франки услышала нарастающее жужжание и почувствовала, что Мерлин как бы исчезает в этот момент, а Аларис уже начал выходить из-под влияния его чар.
   — Для меня важно другое, — проговорила она, — скажите мне, как помочь Брадену!
   В первое мгновение Мерлин улыбнулся, но выражение его глаз оставалось печальным.
   — Ответ на все вопросы — это любовь, — сказал он и исчез в одно мгновение. Впрочем, ей показалось, что он уменьшился в размерах, пропадая из виду.
   Некоторое время Франки находилась в замешательстве, собираясь с мыслями, затем проворно спустилась с дерева, прямо на одуревшего от неожиданной встречи с волшебником Алариса. Оказавшись на земле, она подхватила юбку и без остановки, ничего не объясняя, устремилась по направлению к замку, как будто все зависело от ее спешки.
   Франки нашла Брадена на другой стороне замка, он был одет в пластинчатый панцирь, который защищал верхнюю часть тела, и был опоясан своим великолепным мечом. Его соперником был молодой рыцарь, очевидно страстно желавший снискать славу на поле битвы. Думая лишь о том, что ей сказал Мерлин о смерти Брадена от меча в течение недели, Франки недолго колебалась. Она устремилась прямо в центр круга, но в последний момент Аларис схватил ее за талию и остановил. Это небольшое происшествие отвлекло, тем не менее, внимание Брадена от противника, и в этот короткий момент тот сделал быстрый выпад и нанес удар Брадену в бедро.
   Около десятка зрителей наблюдали за этим утренним поединком, и крики протеста вырвались из их уст из-за такого грубого нарушения правил состязания. Для Франки все произошедшее было скорее похоже на медленный повтор фильма. В реальности, конечно, все это случилось в доли секунды. Она так неистово рванулась, что Аларис не смог ее удержать.
   Браден все еще стоял на ногах, пока она пробиралась через окруживших его людей, но ее испугала бледность, проступившая на его лице. Он взглянул на нее, как будто она была врагом, как будто сама ранила его. Полный бородатый мужчина в грубой одежде взял на себя заботу о раненом.
   — Поддержите его, — распорядился он, наклоняясь к раненой ноге герцога.
   Два человека бросились вперед и встали возле Брадена, поддерживая его. Крупный мужчина обмотал кусок материи вокруг бедра, выше раны, и затем закрыл ее. Браден немного дрожал и покачивался, но оставался на ногах. Его скорбный и обличительный взгляд прочно запечатлелся в мозгу Франки.
   — Продолжайте поединки, — сказал он своим людям и затем, прихрамывая, направился к ней. Лишь когда Браден оказался ближе, Франки обнаружила, что ее щеки мокры от слез.
   — Извините меня, — сказала она порывисто. — Я не думала…
   — Идемте, ваша светлость, — перебил ее грузный мужчина. — Вам необходим покой и уход.
   Браден поднял руку и тыльной стороной ладони смахнул слезы с лица Франки. Уголки его рта тронула чистая, простая улыбка.
   — Важно то, Франческа, что вы ворвались в круг в разгар поединка.
   Франки плечом оттеснила мужчину, который был близко к Брадену, и скользнула под руку герцога, чтобы поддержать его. Она не могла толково объяснить насчет Мерлина и его предсказаний, поскольку вокруг было так много суеверных ушей. Кроме того, в данный момент ее больше заботило состояние здоровья Брадена. Мысли ее направились на средневековую медицину.
   — Ничего, — сказала она, ощущая ту боль, которую испытывал Браден. — Мы чуть позже подумаем, как вас лечить, вы ведь не позволите этим деревенским лекарям лечить вас? Я опасаюсь, что вы потеряли довольно много крови и возможно заражение раны.
   Грузный мужчина, который поддерживал Брадена с другой стороны, посмотрел сердито на Франки.
   — Деревенские лекари?
   Вздох раздражения сорвался с уст герцога.
   — Лучше, если вы доспорите позже, когда я смогу иметь удовольствие слушать вас.
   Аларис, который спешил с группой людей впереди Брадена, говорил:
   — Я пытался остановить ее, — и продолжал: — Боже мой, Браден, ты выглядишь, как ходячий труп!
   Она отвернулась от него, все внимание сосредоточив на герцоге. Конечно, Франки не была врачом, но имела подготовку по оказанию первой медицинской помощи, когда летала в качестве стюардессы.
   Ей хотелось, чтобы люди, окружавшие Брадена, покинули его, поскольку они могли, в порыве милосердия, засыпать рану чем-нибудь, например овечьим пометом, или так перевязать его, что кровотечение усилится.
   Они вошли в большой зал, где дымный воздух вызвал раздражение глаз Франки. Браден споткнулся, когда они шли по лестнице, и колени его подогнулись. Грузный мужчина, который первым взял на себя заботу о раненом, сказал:
   — Вы должны срочно лечь, милорд.
   — Слишком много шума из-за пустячной раны, Гилфорд, — сказал Браден, и Франки услышала в его голосе нетерпение и немалую боль.
   Несмотря на его возражения, один из больших столов был вымыт и очищен вином и солью, и Брадена положили на него. Гилфорд взглянул через стол на Франки, которая стояла на другой стороне, упрямо, как на дежурстве.
   — Вам нет необходимости оставаться здесь, покиньте нас.
   — Ни за что на свете, — ответила Франки.
   Браден улыбнулся их перебранке, однако он с каждой минутой выглядел хуже, хотя наложенный жгут замедлил кровотечение из бедра.
   — Не возражайте ей, — успокоил он своего друга. — Франческа имеет мнение, непоколебимое, как стены замка.
   Гилфорд бросил на нее едкий, свирепый взгляд.
   — Тогда она может быть полезной в других делах. Сходить за вином, например, или за моими лечебными травами.
   Франки плотно обхватила руку Брадена.
   — Аларис может сделать это или кто-нибудь из слуг. Я остаюсь здесь.
   Алариса не нужно было убеждать: он быстро вышел, чтобы принести вещи, о которых говорил Гилфорд. Тем временем лекарь достал нож и начал разрезатьзапачканные кровью рейтузы Брадена. Франки ужаснулась тому, как плоха была рана на бедре, но она справилась с собой усилием воли.
   — Кто-нибудь может вскипятить воду? — с дрожью в голосе спросила она.
   — Вода грязная, — сказал Гилфорд. — Я очищу поверхность раны вином.
   Его заявление рассердило Франки, и она строго взглянула ему в лицо.
   — Вам известно что-нибудь об антисептике? — спросила она.
   — Вы, — ответил Гилфорд, — вы не единственная чужестранка здесь, девушка.
   Франки была ошеломлена. Машинально она погладила потный лоб Брадена.
   — Когда? — спросила она едва слышно. В это время рядом никого не было, поскольку Аларис вышел, а остальные продолжали состязаться в поединках.
   — В семьдесят втором, — сказал Гилфорд. — Я прибыл сюда, чтобы сделать перерыв в моей лечебной практике в Лондоне. Я страдал от того, что вы, американцы, называете — потерять надежду, ориентиры в жизни. Я заснул там, а проснулся здесь, в этом времени. Долгое время я думал, что сошел с ума.
   Франки внимательно кивала, но не проронила ни одного слова. Мерлин не упоминал о том, что здесь были и другие путешественники во времени. Но почему?
   — О чем вы разговариваете, что вы оба обсуждаете? — спросил Браден, медленно, с трудом подбирая нужные слова. Его лицо покрылось восковой бледностью, и хотя его тело было холодным, он вспотел.
   — Так, о всякой чепухе, о королях и капусте, — ответил Гилфорд. — Вам необходимо лежать, чтобы сохранить силы.
   Аларис вернулся с вином и лечебными травами. Гилфорд использовал винный спирт для промывания раны. В течение процедуры Браден терял сознание и вновь приходил в себя, а врач рассказывал Франки спокойным тоном о том, что он делал.
   — Вы знаете, я никогда не хотел возвращаться назад. Это может показаться странным, но я чувствую, что принадлежу этим местам, этим людям. А как вы? Откуда вы родом?
   Франки пыталась вдохнуть собственные силы в тело Брадена и не смотрела ему в лицо, когда отвечала.
   — Был тысяча девятьсот девяносто третий год, когда я покинула родные места. И я из Сиэттла, штат Вашингтон.
   — Хмм-м, — произнес Гилфорд, закрывая рану Брадена бальзамом, сделанным из трав. — Ему придется носить ужасный рубец от раны, в этих условиях я не могу наложить швы. Я был в Сиэттле однажды, по туристической путевке. Мы с женой летели сначала туда, затем в Нью-Йорк и Чикаго, а потом на пароходе до побережья Аляски. Незабываемые впечатления.
   Браден глупо рассмеялся.
   — Полет, — сказал он. — Интересная картина: ты — Гилфорд летящий. Ваши руки не устали?
   Несмотря на то что ее глаза были красны и полны слез, Франки тоже рассмеялась.
   — А где другие? — спросила она.
   — Другие путешественники во времени? — Гилфорд остатками вина отмыл руки от крови. — Почти несомненно, кто-то есть, но я пока встретил вас первую, и это большая удача. — Он подозвал Алариса, который наблюдал процедуру обработки раны на расстоянии, и попросил его привести еще людей, чтобы поднять Брадена наверх, в его комнату.
   — До сих пор вы были слишком беззаботны, Франческа, — укорил он ее сразу после ухода Алариса. — Эти люди боятся того, чего они не понимают, и то, чего боятся, они стараются уничтожить. Вы должны держать язык за зубами и не вести себя так вызывающе.
   Франки почувствовала некоторую слабость от его слов и ухватилась за край стола.
   — Я не дура, доктор, и не хочу быть повешенной или сожженной на костре. Обещаю — буду впредь осмотрительной. Кроме того, я беспокоюсь о здоровье Брадена, как долго ему придется лежать до выздоровления? — она затаила дыхание, ожидая ответа Гилфорда.
   Он вздохнул, сложил свои большие руки на животе:
   — Сандерлин поправится, я уверен, у него есть сила воли и физическая закалка. И по моему мнению, он встанет на ноги и пойдет через день-два, хотя я предпочел бы, чтобы он отдохнул.
   У Франки было двойственное ощущение: она одновременно чувствовала радость и ужасную опустошенность. То, что Браден поправится, замечательно, но что он опять будет участвовать в турнире и может быть убит в течение недели, это было ужасно.
   — Вы — его врач! Не могли бы вы приказать ему оставаться в постели до полного выздоровления?
   Гилфорд печально покачал головой:
   — Никто не может запретить этому человеку делать то, что он пожелает.
   Франки доверительно сообщила ему относительно неожиданной встречи с Мерлином и о том ужасном предсказании, которое сделал волшебник, но лишь в самых общих чертах. Она чувствовала себя очень уставшей: так много всего произошло с того момента, когда она открыла глаза утром, и казалось, что целое десятилетие пробыла в каком-то оцепенении.
   Гилфорд понравился Франки, несмотря на первое впечатление, которое, к счастью, оказалось ложным. И было приятно сознавать, что она не одна обнаружила себя в другом столетии.
   — Вы здесь уже давно?
   — Примерно двадцать лет, — ответил Гилфорд. — Я совершенно счастлив быть здесь, — наконец Гилфорд удостоил ее улыбкой. — Я — врач и, взглянув на вас, сразу понял, что вы выросли в мире, где была относительно чистая вода для питья, здоровое питание, прекрасное медицинское обслуживание и так далее. Большинство людей вокруг нас, заметьте на всякий случай, весьма слабые создания.
   Франки все еще держала руку Брадена и невольно положила ее к себе на грудь.
   — А что герцог? Он определенно не похож на остальных!
   Гилфорд улыбнулся Брадену, который забылся сном, вероятно, не без участия трав доктора.
   — Нет, он не похож на них, он не приспособлен к этим условиям, как вы и я.
   Аларис вернулся с двумя крупными мужчинами, и они перенесли Брадена в его комнату. Франки до середины дня сидела с Браденом, затем, убедившись, что он спит, вышла подышать свежим воздухом и уточнить ситуацию. Она добралась до часовни, которую нашла с трудом, попадая не в те комнаты. Та помещалась на первом этаже, в другой стороне от большого зала. Она не была набожной, но духовно богатым человеком и, сидя в небольшой комнате, на скамье из грубоотесанных досок, перед рядами свечей, просила: “Господи, покажи мне путь и скажи, что делать, укажи способ, как спасти, спасти Брадена от меча”. Готового ответа не последовало. Но Франки верила, что есть способ и она должна найти его.
   Спустя час она вернулась в комнату Брадена и застала его сидящим на постели и пьющим эль из деревянной кружки. Цвет его лица значительно улучшился, но настроение было невеселым.
   — Почему, Франческа? — спросил он хрипло, пронизывая ее острым взглядом. — Почему вы вмешались в поединок? Из-за потери внимания я мог бы быть убит.
   Франки стояла в некотором отдалении, хотя и понимала, что он не бросится на нее и не причинит ей зла.
   — Я извинилась перед вами. И я бежала, чтобы предупредить вас о чем-то.
   Браден нахмурился и бросил ей:
   — Предупредить меня? О чем?
   Она волновалась. Было нелегко решиться. Браден, вероятно, не поверит ее рассказу, она не убедит его.
   — Я встретила колдуна, сегодня, его имя Мерлин. Он сказал, что вас собираются убить в течение этой недели, на турнире.
   Браден вновь наполнил чашу из кувшина, стоявшего на столе, и сделал большой глоток, затем наполнил рот снова так, что надулись щеки. Опять проглотил напиток, а голос его был глух, как будто шел из самой глубины тела.
   — Колдун, — повторил он с иронией.
   Франки вспыхнула, когда услышала иронические нотки в его тихой речи, и слабо выдохнула в ответ:
   — Да.
   Герцог не смотрел на нее, когда спросил:
   — Аларис был с вами? Он тоже видел волшебника? — раздражение в голосе Брадена относилось не к волшебнику, а к Аларису.
   Несмотря на некоторое расстройство и страх, Франки почувствовала волнующее удовольствие от того, что Браден ревнует ее.
   — Нет, — ответила она, зарабатывая доверие. — Аларис ничего не видел. Он был в каком-то оцепенении, в дурмане, все это время и пришел в чувство, лишь когда Мерлин позволил ему это.
   Браден внезапно вытянулся, схватил ее за руку и сжал ее. Его лицо исказила мучительная гримаса, не связанная с раной на бедре.
   — Франческа, — прошептал он, — обещай мне, пожалуйста, что не будешь говорить ни с кем о волшебнике или о чем-либо подобном, лишь со мной.
   Она села на край кровати и нежно улыбнулась ему. В эти мгновения Франки была наполнена ощущениями радостного возбуждения и одновременно неясной печали, все это глубоко охватило ее душу. Она любила Сандерлина, и любовь эта была на всю жизнь. Она смахнула вьющиеся локоны ждущих мытья волос со лба.
   — Я обещаю, я попробую, но я очень импульсивна и иногда слова слетают с моего языка до того, как я успеваю подумать.
   Браден взял ее руку, поднес к своим губам и с заботой и нежностью поцеловал ее.
   — Вы с Гилфордом разговаривали об очень странных вещах сегодня, — сказал он после некоторой паузы. — Он всегда отказывается объяснить его странный талант и уверенность. Вы тоже откажетесь?
   Осторожно, не касаясь повязки на ноге Брадена, Франки устроила себе место подле него, повернулась лицом к нему.
   — Я все расскажу вам, — сказала она. — Но я так боюсь, Браден, так боюсь.