Страница:
Вы через месяц пойдете голосовать за нового президента, хотя делать это вам, конечно, не хочется.
Вообще ни одному нормальному человеку не хочется такую бессмыслицу делать. Президент уже избран; и какая разница, наберет он 53, или 63, или 73 %? Даже хоккей в записи (заранее зная результат) интереснее смотреть, чем ходить засовывать бумажку.
Все это понимают и поэтому твердят про гражданский долг и всячески стараются уговорить народ, чтобы пошел, поучаствовал в этом… в этой… не знаю, как приличнее сказать: в кино? в постановке?
И вот нас (всех, кто идет по улице 1905 года) начали уговаривать еще одним способом. Почти голая девушка, которая (на огромном плакате) предлагала мало что прикрывающий лифчик, за одну ночь превратилась в пожилого одетого дядечку, под которым написано: «Я ГОЛОСУЮ ЗА БУДУЩЕЕ».
…Если бы я рассказывал вам об этом по телефону, то на этом месте сделал бы огромную паузу, чтобы дать вам оценить безумие. Зная вашу склонность к энергичным выражениям и ваш большой запас идиом, могу представить, как постепенно (в процессе осознания) повышалась бы этажность словесной конструкции. Но увы: письмо – монолог. Приходится все делать самому.
Видите ли, есть многоразовая реклама, а есть одноразовая. Например, плакаты «Храните деньги в сберегательной кассе» висели десятилетиями. Или, например, «Пейте пиво пенное!» – это может долго висеть, потому что люди пьют каждый день.
А вот «Я голосую»… Позавчера идешь – он голосует, вчера идешь – голосует, сегодня… И с каждым днем это выглядит всё глупее; и этот тип, который круглосуточно голосует… как бы это помягче сказать, уже надоел, а ведь ему еще висеть и висеть. И вот вопрос: он увеличит число желающих голосовать или уменьшит?
Может быть, помните, как на вашей трассе, на лесной дороге, появился такой же огромный плакат, а на нем симпатичный улыбающийся старикан и надпись «Я ЛЕЧУСЬ НА РУБЛЕВКЕ»? Сперва возникла даже мимолетная зависть, желание подражать – мол, может, и мне там полечиться от чегонибудь.
На следующий день еду – он опять лечится на Рублевке. И через неделю лечится, и через месяц… И знаете, Владимир Владимирович, улыбка этого старикана стала казаться идиотской. Уже ясно было, что либо он неизлечим, либо врачи бестолковые – никак не могут вылечить. А потом он исчез (умер, наверное). А многих ли он туда заманил лечиться – не знаю, хотя, конечно, было бы любопытно узнать.
Почему-то кажется, что «Я голосую» еще более одноразовое (если можно так выразиться), чем «Я лечусь». Потому что все-таки лечатся иногда долго.
А теперь – по содержанию.
Не знаю, как устроено производство таких плакатов. Может, это делает кто-то один (чтобы ни с кем не делиться), а может, у них там мозговой штурм – кто-то выдумывает, предлагает варианты, кто-то выбирает, кто-то утверждает… И возможно, что там, у них, очень весело это все происходит. Дело в том, что это производство, видимо, очень прибыльное и приятное, ибо навар совершенно не зависит от конечного результата. А может быть, они – просто веселые сумасшедшие. Потому что с мозгами у них, безусловно… «ГОЛОСУЮ ЗА БУДУЩЕЕ» – заявление, мягко говоря, странное. Ведь голосуй не голосуй – все равно получишь; все равно оно наступит.
Вот если за президента не проголосуют – его не будет; а будущее будет железно.
Какое – другой вопрос. Все говорят и пишут о кризисе, об инфляции, о повышении цен, о грядущем наводнении из-за всемирного потепления. Надо было написать «ЗА СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ». В СССР (откуда родом сочинители таких плакатов) всегда писали про светлое будущее и темное прошлое. И эти эпитеты убеждали (наивных) в верности направления: из тьмы к свету.
А сейчас? Опросы показывают, что очень большая часть населения (самый стойкий, самый голосующий электорат) голосует за прошлое. Им кажется, что при Брежневе (а некоторым – и при Сталине) было лучше.
Если кто-то и надеется на лучшее будущее, то это скорее молодые. На выборы они ходят лениво, правда. Но если уж заманивать молодых, то лучше бы это делала та красотка с лифчиком, чем этот, видимо, очень хороший, но все же пожилой человек.
…Сколько стоит это рекламное место? Понятно, что тысячи долларов. Многие ли правильно поймут, многих ли соблазнит этот симпатяга? И будет ли это желание укрепляться у граждан целый месяц? Или наоборот – пропадет от глупых ежедневных домогательств?
Помню, как в темном прошлом на Арбате увидел плакат «УПОРНЫМ ТРУДОМ ОТВЕТИМ НА ЗАБОТУ ПАРТИИ». Мимо него за год прошел, быть может, миллион людей. Не знаю никого, кто, поглядев, захотел бы трудиться. Но из тех, кто шел рядом, некоторые, взглянув, пробормотали сквозь зубы известный короткий русский адрес. А потом, конечно, привыкли, перестали замечать.
Много висело плакатов. «Наша цель – коммунизм», «Слава КПСС!»… Оттянули они развал СССР или ускорили его?
…Вот я так и знал, что вы не поверите, будто это письмо позитивное, а ведь уже скоро.
Если бы в нашей стране вопросы действительно решались голосованием (большинством голосов), то очень многое было бы не так. Согласны?
Вы, Владимир Владимирович, лучшее доказательство того, что вопросы у нас решаются не большинством, а абсолютным меньшинством – одним человеком (потому что меньше одного не бывает).
Вспомните, сколько народу кричало об угрозе Байкалу изза нефтепровода, и хоть бы что. А вы сказали – и в ту же секунду труба не то что отодвинулась, а с перепугу прямо-таки отскочила от Байкала на сотню километров. Байкал спасло не голосование, а лично вы, и весь мир вам аплодировал.
А теперь у нас (у вас) под самым боком (в Химках) начинают вырубать чуть ли не последние подмосковные леса. Это не угроза, это гарантированное уничтожение.
Севернее Химок – ради новой трассы Москва – Питер. Но не сорок метров, а больше километра в ширину – чтобы вдоль новой трассы были выгодные торговые места и заправки. А южнее – ради того, чтобы, выезжая из Куркина, машины на три минуты раньше уперлись в пробку на МКАДе.
Леса эти – народные, то есть ничьи, то есть никто их пока не смог приватизировать. А то, конечно, никакие трассы им бы не грозили.
Если бы вопрос решался голосованием, то десять миллионов москвичей против десятка «бизнесменов»… Да их бы, может, даже арестовали за одно лишь преступное намерение.
Но решаете вы один. Скажите им, чтобы трассы проложили по свалкам и помойкам, по старым дорогам. Одно слово: «Отодвиньте» – и все получится. Вы же тоже кислородом дышите, вы же не в скафандре на работу ходите. А уж как вам будут благодарны и лоси, и кабаны, и люди! Еще больше, чем за Медведева.
Должок за вами
О России – с любовью. О русских – без
Что для вас Россия?
А мы?
Война
Официант! Счет, пожалуйста!
Любовь в Альпах
Вообще ни одному нормальному человеку не хочется такую бессмыслицу делать. Президент уже избран; и какая разница, наберет он 53, или 63, или 73 %? Даже хоккей в записи (заранее зная результат) интереснее смотреть, чем ходить засовывать бумажку.
Все это понимают и поэтому твердят про гражданский долг и всячески стараются уговорить народ, чтобы пошел, поучаствовал в этом… в этой… не знаю, как приличнее сказать: в кино? в постановке?
И вот нас (всех, кто идет по улице 1905 года) начали уговаривать еще одним способом. Почти голая девушка, которая (на огромном плакате) предлагала мало что прикрывающий лифчик, за одну ночь превратилась в пожилого одетого дядечку, под которым написано: «Я ГОЛОСУЮ ЗА БУДУЩЕЕ».
…Если бы я рассказывал вам об этом по телефону, то на этом месте сделал бы огромную паузу, чтобы дать вам оценить безумие. Зная вашу склонность к энергичным выражениям и ваш большой запас идиом, могу представить, как постепенно (в процессе осознания) повышалась бы этажность словесной конструкции. Но увы: письмо – монолог. Приходится все делать самому.
Видите ли, есть многоразовая реклама, а есть одноразовая. Например, плакаты «Храните деньги в сберегательной кассе» висели десятилетиями. Или, например, «Пейте пиво пенное!» – это может долго висеть, потому что люди пьют каждый день.
А вот «Я голосую»… Позавчера идешь – он голосует, вчера идешь – голосует, сегодня… И с каждым днем это выглядит всё глупее; и этот тип, который круглосуточно голосует… как бы это помягче сказать, уже надоел, а ведь ему еще висеть и висеть. И вот вопрос: он увеличит число желающих голосовать или уменьшит?
Может быть, помните, как на вашей трассе, на лесной дороге, появился такой же огромный плакат, а на нем симпатичный улыбающийся старикан и надпись «Я ЛЕЧУСЬ НА РУБЛЕВКЕ»? Сперва возникла даже мимолетная зависть, желание подражать – мол, может, и мне там полечиться от чегонибудь.
На следующий день еду – он опять лечится на Рублевке. И через неделю лечится, и через месяц… И знаете, Владимир Владимирович, улыбка этого старикана стала казаться идиотской. Уже ясно было, что либо он неизлечим, либо врачи бестолковые – никак не могут вылечить. А потом он исчез (умер, наверное). А многих ли он туда заманил лечиться – не знаю, хотя, конечно, было бы любопытно узнать.
Почему-то кажется, что «Я голосую» еще более одноразовое (если можно так выразиться), чем «Я лечусь». Потому что все-таки лечатся иногда долго.
А теперь – по содержанию.
Не знаю, как устроено производство таких плакатов. Может, это делает кто-то один (чтобы ни с кем не делиться), а может, у них там мозговой штурм – кто-то выдумывает, предлагает варианты, кто-то выбирает, кто-то утверждает… И возможно, что там, у них, очень весело это все происходит. Дело в том, что это производство, видимо, очень прибыльное и приятное, ибо навар совершенно не зависит от конечного результата. А может быть, они – просто веселые сумасшедшие. Потому что с мозгами у них, безусловно… «ГОЛОСУЮ ЗА БУДУЩЕЕ» – заявление, мягко говоря, странное. Ведь голосуй не голосуй – все равно получишь; все равно оно наступит.
Вот если за президента не проголосуют – его не будет; а будущее будет железно.
Какое – другой вопрос. Все говорят и пишут о кризисе, об инфляции, о повышении цен, о грядущем наводнении из-за всемирного потепления. Надо было написать «ЗА СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ». В СССР (откуда родом сочинители таких плакатов) всегда писали про светлое будущее и темное прошлое. И эти эпитеты убеждали (наивных) в верности направления: из тьмы к свету.
А сейчас? Опросы показывают, что очень большая часть населения (самый стойкий, самый голосующий электорат) голосует за прошлое. Им кажется, что при Брежневе (а некоторым – и при Сталине) было лучше.
Если кто-то и надеется на лучшее будущее, то это скорее молодые. На выборы они ходят лениво, правда. Но если уж заманивать молодых, то лучше бы это делала та красотка с лифчиком, чем этот, видимо, очень хороший, но все же пожилой человек.
…Сколько стоит это рекламное место? Понятно, что тысячи долларов. Многие ли правильно поймут, многих ли соблазнит этот симпатяга? И будет ли это желание укрепляться у граждан целый месяц? Или наоборот – пропадет от глупых ежедневных домогательств?
Помню, как в темном прошлом на Арбате увидел плакат «УПОРНЫМ ТРУДОМ ОТВЕТИМ НА ЗАБОТУ ПАРТИИ». Мимо него за год прошел, быть может, миллион людей. Не знаю никого, кто, поглядев, захотел бы трудиться. Но из тех, кто шел рядом, некоторые, взглянув, пробормотали сквозь зубы известный короткий русский адрес. А потом, конечно, привыкли, перестали замечать.
Много висело плакатов. «Наша цель – коммунизм», «Слава КПСС!»… Оттянули они развал СССР или ускорили его?
…Вот я так и знал, что вы не поверите, будто это письмо позитивное, а ведь уже скоро.
Если бы в нашей стране вопросы действительно решались голосованием (большинством голосов), то очень многое было бы не так. Согласны?
Вы, Владимир Владимирович, лучшее доказательство того, что вопросы у нас решаются не большинством, а абсолютным меньшинством – одним человеком (потому что меньше одного не бывает).
Вспомните, сколько народу кричало об угрозе Байкалу изза нефтепровода, и хоть бы что. А вы сказали – и в ту же секунду труба не то что отодвинулась, а с перепугу прямо-таки отскочила от Байкала на сотню километров. Байкал спасло не голосование, а лично вы, и весь мир вам аплодировал.
А теперь у нас (у вас) под самым боком (в Химках) начинают вырубать чуть ли не последние подмосковные леса. Это не угроза, это гарантированное уничтожение.
Севернее Химок – ради новой трассы Москва – Питер. Но не сорок метров, а больше километра в ширину – чтобы вдоль новой трассы были выгодные торговые места и заправки. А южнее – ради того, чтобы, выезжая из Куркина, машины на три минуты раньше уперлись в пробку на МКАДе.
Леса эти – народные, то есть ничьи, то есть никто их пока не смог приватизировать. А то, конечно, никакие трассы им бы не грозили.
Если бы вопрос решался голосованием, то десять миллионов москвичей против десятка «бизнесменов»… Да их бы, может, даже арестовали за одно лишь преступное намерение.
Но решаете вы один. Скажите им, чтобы трассы проложили по свалкам и помойкам, по старым дорогам. Одно слово: «Отодвиньте» – и все получится. Вы же тоже кислородом дышите, вы же не в скафандре на работу ходите. А уж как вам будут благодарны и лоси, и кабаны, и люди! Еще больше, чем за Медведева.
Должок за вами
15 февраля 2008
Владимир Владимирович, времени на добрые дела осталось так мало[22], что сразу перехожу к сути. Надо срочно изменить один закон – несправедливый, обидный и жлобский.
Нет сомнений, вы можете это сделать. Есть только одно препятствие: вдруг до вас не дойдет это письмо. А точнее – дойдет с искажениями. Опасение не напрасное. Письма эти по пути к вам искажаются до неузнаваемости. На днях я написал, как было бы хорошо, если бы вы спасли от вырубки подмосковные леса. А вы простили долг Ираку – 12 миллиардов долларов. Это совсем не то. Просто ничего общего.
Теперь – о плохом законе. Он противоречит Конституции. И вы как президент и гарант должны (неприятное слово) его изменить. А как лидер правящей партии можете приказать своим депутатам в Думе принять (исправить) любой закон. А потом (уже как премьер-министр) сами же добьетесь исполнения.
Плохой закон касается всех граждан России – и пенсионеров, и тех, которые в будущем станут пенсионерами (если доживут до пенсионного возраста). Закон называется «О трудовых пенсиях в Российской Федерации».
Минувшим летом я пришел в Пенсионный фонд, чтобы оформить пенсию. Пришел на год позже, чем полагается, но был уверен, что пенсию мне и за пропущенный год отдадут – ведь я же ее заработал.
А мне говорят:
– Нет, будете получать «с момента обращения».
– А в Конституции написано «по возрасту» – то есть с того дня, как мне исполнилось шестьдесят.
– У вас Конституция, а у нас Федеральный закон. Вот смотрите, статья 19: «Моментом назначения пенсии является дата обращения гражданина в Пенсионный фонд».
– А если я болел?
– Нас не касается.
– А если я год торчал в подводной лодке под Северным полюсом или был разведчиком-нелегалом в чужой стране, вот только что усы отклеил?
– Не мешайте работать. Следующий!
Пенсию, Владимир Владимирович, мне назначили «с момента обращения». Согласитесь, это неправильно. Если я зарплату вовремя не получил, она же не пропадает. Хоть год спустя приходи – она тебя ждет на депоненте. А если зарплату дают через банк – значит, она тебя ждет на карточке (суй ее в банкомат хоть ночью).
И еще (чтобы у вас не было иллюзий): «с момента обращения» вовсе не означает, что пенсию вам начнут платить с момента обращения. Звучит глупо, но это так. Ихний «момент» наступает не тогда, когда человек пришел, а тогда, когда ему удастся собрать все справки, все бумажки – и чтобы все штампы, все печати, все запятые были «как положено». И некоторых гоняют по десять раз. Особенно трудно тем, кто добывает справки из другого города, где когда-то раньше работал; и тем, у кого предприятие переименовалось, а хуже того – исчезло (разорилось, например).
И чем беднее человек, тем хуже он умеет добывать справки. У некоторых уходят месяцы. А если вдобавок они больны и одиноки… Ну, не будем нагнетать.
Там, в Пенсионном фонде, произошла еще одна дрянь. Пенсию назначили «по старости», и в справке (а потом и в удостоверении) так и написали.
– Но в Конституции написано «по возрасту».
– Может, у вас в Конституции и по возрасту, а у нас в законе – «по старости».
– Это кто придумал?
– Депутаты Государственной думы.
Вот результат того, что в Думе почти одни мужики. Будь там много женщин, они бы предложившего такую формулировку там прикончили (пользуясь своей неприкосновенностью).
Возможно, и среди ваших, Владимир Владимирович, подруг и близких есть дамы, которым скоро 55, – вот у них будет радость, когда им выдадут удостоверение старухи.
Да и мужик в 60 отнюдь не всегда старик. Возраст – арифметика. Старость – состояние. И даже скорее духа, чем тела. Есть такие молодцы – в 80 детей рожают…
В общем, закон паршивый. Надо, думаю, исправить. Обратился в суд. Мысль была заманчивая: выиграю – и все пенсионеры (и все будущие пенсионеры) получат свои деньги полностью. И не по старости, а по возрасту. И, конечно, надо этому закону обратную силу придать. Чтобы тем, у кого государство несправедливо зажилило пенсию, – отдали все долги.
И тут – как в сказке – совпали три события.
Во-первых, суд.
Во-вторых, вы накануне этого суда выступили в Государственном совете (с прямой трансляцией на всю Россию) – рассказали план построения счастливой жизни к 2020 году. Некоторые фразы многих задели.
В частности, вы сказали: «Нашим детям не придется отдавать за нас прежние долги».
Можно так понять, что вы (в данном случае власти) никому не должны, со всеми расплатились. А можно и так, что долги не придется отдавать, потому что умрут те, кому РФ должна.
Вы же сами сказали: «Сегодня каждый второй мужчина в стране не имеет шансов дожить даже до 60 лет. Позор!»
Видите, для вас это позор, а для тех, кто платит пенсии, большая экономия.
Вы добавили: «Считаю, надо сделать всё, чтобы уровень смертности в России сократился более чем в 1,5 раза, а средняя продолжительность жизни в России увеличилась к 2020 году до 75 лет». Тут раздались аплодисменты, но ведь это «надо сделать», а получится ли – никто не знает. И даже если получится, то [2020 – 75 = 1945] будет иметь отношение только к тем, кто родился после 1945 года. А те, кто родился раньше, могут только радоваться за тех, кто родился позже.
В-третьих, мы в этот день простили долг Ираку – 12 миллиардов долларов. Это так по-советски говорится «мы простили» (потому что советский человек не отделял себя от государства). А на самом деле это вы (власти) простили. А 12 миллиардов, извините за резкость, были не ваши, а наши. И у нас (у граждан) никто не спросил: согласны ли мы простить Ираку. Да и с какой стати? Допустим, денег у него нет, зато нефти много. Пусть отгородят нам скважину, будем качать, пока счетчик не покажет, что накачали на 12×109 долларов.
И Сирии «мы» простили 10 миллиардов долларов, и Монголии – 11 миллиардов, и Вьетнаму около 10, и Эфиопии, и Анголе… В то же время свои многомиллиардные долги мы (раньше срока!) выплатили богатейшим странам – Франции, Англии… С точки зрения пожилого жителя России, эти члены «Большой восьмерки» бессмертны. Потому что гражданина скоро не будет, а Франция, Англия будут еще долго. Могли бы подождать.
Ираку прощаем, а нам (гражданам) наш собственный Пенсионный фонд не может простить маленького опоздания. Французам платим, а у своих зажиливаем пенсию.
И вот пришли мы в суд, чтобы защитить права всех, кто не сумел вовремя и правильно собрать документы. И наш защитник – член коллегии адвокатов «Тарло и партнеры» Виталий Корыстов – очень просто и ясно объяснил суду, что в Конституции сказано «по возрасту», а достижение определенного возраста – это «событие». Его невозможно путать с «моментами», которые зависят от всяких случайностей или истолковываются кем угодно как попало; а Конституция – «закон прямого действия» и она выше всех федеральных законов, значит…
Все, что мог возразить в суде Пенсионный фонд, это что статья про «с момента обращения», мол, «не противоречит Конституции, а конкретизирует…»
Нет, Владимир Владимирович, это не конкретизация, а прямое ухудшение. Ведь если придет двадцатилетний, никто ему пенсию не даст «с момента обращения». Этот закон как кассирши, которые «ошибаются» со сдачей всегда в свою пользу. А в Конституции есть статья 55, запрещающая принимать законы, ухудшающие жизнь граждан.
Судья удалилась, через три минуты вернулась и огласила: «В иске отказать».
Владимир Владимирович, правда на нашей стороне, мы своего добьемся. Будет не «с момента обращения» и не «по старости», а как в Конституции написано – «по возрасту».
Но у нас уйдут годы, а вам – секунда: нахмурите брови, скажете «ну-ка, быстренько» – и как по волшебству…
Если вам понятна наша правота – вы это сделаете.
Если она вам понятна, но вы это не сделаете, то можно будет подумать, что незаслуженные обиды и мучения людей вам безразличны.
А если вам не понятна наша правота… Нет, такого представить себе невозможно.
Было бы справедливо, если бы эта поправка была бы названа «поправкой Минкина». А хотите – вас впишу. Будет «поправка Минкина – Путина». (Инженеры всегда в заявку на изобретение вписывают директора завода – так почему-то гораздо быстрее внедряется.)
Владимир Владимирович, времени на добрые дела осталось так мало[22], что сразу перехожу к сути. Надо срочно изменить один закон – несправедливый, обидный и жлобский.
Нет сомнений, вы можете это сделать. Есть только одно препятствие: вдруг до вас не дойдет это письмо. А точнее – дойдет с искажениями. Опасение не напрасное. Письма эти по пути к вам искажаются до неузнаваемости. На днях я написал, как было бы хорошо, если бы вы спасли от вырубки подмосковные леса. А вы простили долг Ираку – 12 миллиардов долларов. Это совсем не то. Просто ничего общего.
Теперь – о плохом законе. Он противоречит Конституции. И вы как президент и гарант должны (неприятное слово) его изменить. А как лидер правящей партии можете приказать своим депутатам в Думе принять (исправить) любой закон. А потом (уже как премьер-министр) сами же добьетесь исполнения.
Плохой закон касается всех граждан России – и пенсионеров, и тех, которые в будущем станут пенсионерами (если доживут до пенсионного возраста). Закон называется «О трудовых пенсиях в Российской Федерации».
Минувшим летом я пришел в Пенсионный фонд, чтобы оформить пенсию. Пришел на год позже, чем полагается, но был уверен, что пенсию мне и за пропущенный год отдадут – ведь я же ее заработал.
А мне говорят:
– Нет, будете получать «с момента обращения».
– А в Конституции написано «по возрасту» – то есть с того дня, как мне исполнилось шестьдесят.
– У вас Конституция, а у нас Федеральный закон. Вот смотрите, статья 19: «Моментом назначения пенсии является дата обращения гражданина в Пенсионный фонд».
– А если я болел?
– Нас не касается.
– А если я год торчал в подводной лодке под Северным полюсом или был разведчиком-нелегалом в чужой стране, вот только что усы отклеил?
– Не мешайте работать. Следующий!
Пенсию, Владимир Владимирович, мне назначили «с момента обращения». Согласитесь, это неправильно. Если я зарплату вовремя не получил, она же не пропадает. Хоть год спустя приходи – она тебя ждет на депоненте. А если зарплату дают через банк – значит, она тебя ждет на карточке (суй ее в банкомат хоть ночью).
И еще (чтобы у вас не было иллюзий): «с момента обращения» вовсе не означает, что пенсию вам начнут платить с момента обращения. Звучит глупо, но это так. Ихний «момент» наступает не тогда, когда человек пришел, а тогда, когда ему удастся собрать все справки, все бумажки – и чтобы все штампы, все печати, все запятые были «как положено». И некоторых гоняют по десять раз. Особенно трудно тем, кто добывает справки из другого города, где когда-то раньше работал; и тем, у кого предприятие переименовалось, а хуже того – исчезло (разорилось, например).
И чем беднее человек, тем хуже он умеет добывать справки. У некоторых уходят месяцы. А если вдобавок они больны и одиноки… Ну, не будем нагнетать.
Там, в Пенсионном фонде, произошла еще одна дрянь. Пенсию назначили «по старости», и в справке (а потом и в удостоверении) так и написали.
– Но в Конституции написано «по возрасту».
– Может, у вас в Конституции и по возрасту, а у нас в законе – «по старости».
– Это кто придумал?
– Депутаты Государственной думы.
Вот результат того, что в Думе почти одни мужики. Будь там много женщин, они бы предложившего такую формулировку там прикончили (пользуясь своей неприкосновенностью).
Возможно, и среди ваших, Владимир Владимирович, подруг и близких есть дамы, которым скоро 55, – вот у них будет радость, когда им выдадут удостоверение старухи.
Да и мужик в 60 отнюдь не всегда старик. Возраст – арифметика. Старость – состояние. И даже скорее духа, чем тела. Есть такие молодцы – в 80 детей рожают…
В общем, закон паршивый. Надо, думаю, исправить. Обратился в суд. Мысль была заманчивая: выиграю – и все пенсионеры (и все будущие пенсионеры) получат свои деньги полностью. И не по старости, а по возрасту. И, конечно, надо этому закону обратную силу придать. Чтобы тем, у кого государство несправедливо зажилило пенсию, – отдали все долги.
И тут – как в сказке – совпали три события.
Во-первых, суд.
Во-вторых, вы накануне этого суда выступили в Государственном совете (с прямой трансляцией на всю Россию) – рассказали план построения счастливой жизни к 2020 году. Некоторые фразы многих задели.
В частности, вы сказали: «Нашим детям не придется отдавать за нас прежние долги».
Можно так понять, что вы (в данном случае власти) никому не должны, со всеми расплатились. А можно и так, что долги не придется отдавать, потому что умрут те, кому РФ должна.
Вы же сами сказали: «Сегодня каждый второй мужчина в стране не имеет шансов дожить даже до 60 лет. Позор!»
Видите, для вас это позор, а для тех, кто платит пенсии, большая экономия.
Вы добавили: «Считаю, надо сделать всё, чтобы уровень смертности в России сократился более чем в 1,5 раза, а средняя продолжительность жизни в России увеличилась к 2020 году до 75 лет». Тут раздались аплодисменты, но ведь это «надо сделать», а получится ли – никто не знает. И даже если получится, то [2020 – 75 = 1945] будет иметь отношение только к тем, кто родился после 1945 года. А те, кто родился раньше, могут только радоваться за тех, кто родился позже.
В-третьих, мы в этот день простили долг Ираку – 12 миллиардов долларов. Это так по-советски говорится «мы простили» (потому что советский человек не отделял себя от государства). А на самом деле это вы (власти) простили. А 12 миллиардов, извините за резкость, были не ваши, а наши. И у нас (у граждан) никто не спросил: согласны ли мы простить Ираку. Да и с какой стати? Допустим, денег у него нет, зато нефти много. Пусть отгородят нам скважину, будем качать, пока счетчик не покажет, что накачали на 12×109 долларов.
И Сирии «мы» простили 10 миллиардов долларов, и Монголии – 11 миллиардов, и Вьетнаму около 10, и Эфиопии, и Анголе… В то же время свои многомиллиардные долги мы (раньше срока!) выплатили богатейшим странам – Франции, Англии… С точки зрения пожилого жителя России, эти члены «Большой восьмерки» бессмертны. Потому что гражданина скоро не будет, а Франция, Англия будут еще долго. Могли бы подождать.
Ираку прощаем, а нам (гражданам) наш собственный Пенсионный фонд не может простить маленького опоздания. Французам платим, а у своих зажиливаем пенсию.
И вот пришли мы в суд, чтобы защитить права всех, кто не сумел вовремя и правильно собрать документы. И наш защитник – член коллегии адвокатов «Тарло и партнеры» Виталий Корыстов – очень просто и ясно объяснил суду, что в Конституции сказано «по возрасту», а достижение определенного возраста – это «событие». Его невозможно путать с «моментами», которые зависят от всяких случайностей или истолковываются кем угодно как попало; а Конституция – «закон прямого действия» и она выше всех федеральных законов, значит…
Все, что мог возразить в суде Пенсионный фонд, это что статья про «с момента обращения», мол, «не противоречит Конституции, а конкретизирует…»
Нет, Владимир Владимирович, это не конкретизация, а прямое ухудшение. Ведь если придет двадцатилетний, никто ему пенсию не даст «с момента обращения». Этот закон как кассирши, которые «ошибаются» со сдачей всегда в свою пользу. А в Конституции есть статья 55, запрещающая принимать законы, ухудшающие жизнь граждан.
Судья удалилась, через три минуты вернулась и огласила: «В иске отказать».
Владимир Владимирович, правда на нашей стороне, мы своего добьемся. Будет не «с момента обращения» и не «по старости», а как в Конституции написано – «по возрасту».
Но у нас уйдут годы, а вам – секунда: нахмурите брови, скажете «ну-ка, быстренько» – и как по волшебству…
Если вам понятна наша правота – вы это сделаете.
Если она вам понятна, но вы это не сделаете, то можно будет подумать, что незаслуженные обиды и мучения людей вам безразличны.
А если вам не понятна наша правота… Нет, такого представить себе невозможно.
Было бы справедливо, если бы эта поправка была бы названа «поправкой Минкина». А хотите – вас впишу. Будет «поправка Минкина – Путина». (Инженеры всегда в заявку на изобретение вписывают директора завода – так почему-то гораздо быстрее внедряется.)
О России – с любовью. О русских – без
[23]
6 мая 2007
Мы – очень хорошие. Издали – одинаковые, а вблизи – ооочень разные. Возможно, мы – лучшие. Безусловно, мы – самые интересные.
А другие знают об этом? Понимают ли?
Конечно, иногда мы врем, деремся, орем, валяемся пьяные; но это дома; соседям не видно, не слышно… Или немножко слышно?
Почему они смотрят на нас так холодно? Почему вместо любви на их лицах что-то похожее на отвращение? Или это только кажется? Надо спросить.
Ближних соседей не спросишь. Они злые, судят предвзято; слишком много крови пролилось, слишком много было унижений и рабства…
Швейцария очень подходит. Никогда не была нашей колонией. Мы никогда не воевали (нет комплексов победителя или побежденного). Они очень образованные, поэтому есть надежда, что они способны нас понять (нашу душу, а не только цены на газ). Наконец, они очень честные – значит, скорее всего, скажут правду.
6 мая 2007
Мы – очень хорошие. Издали – одинаковые, а вблизи – ооочень разные. Возможно, мы – лучшие. Безусловно, мы – самые интересные.
А другие знают об этом? Понимают ли?
Конечно, иногда мы врем, деремся, орем, валяемся пьяные; но это дома; соседям не видно, не слышно… Или немножко слышно?
Почему они смотрят на нас так холодно? Почему вместо любви на их лицах что-то похожее на отвращение? Или это только кажется? Надо спросить.
Ближних соседей не спросишь. Они злые, судят предвзято; слишком много крови пролилось, слишком много было унижений и рабства…
Швейцария очень подходит. Никогда не была нашей колонией. Мы никогда не воевали (нет комплексов победителя или побежденного). Они очень образованные, поэтому есть надежда, что они способны нас понять (нашу душу, а не только цены на газ). Наконец, они очень честные – значит, скорее всего, скажут правду.
Что для вас Россия?
Шикарные, очень культурные, грязные, умные, тупые, очень гордые, покорные, высокомерные, грубые мужики, тонкие, душевные, только деньги на уме, великая история…
Этот хаос оценок, эту безумную амплитуду (от восторга до отвращения) выдают швейцарцы, когда спросишь «что такое Россия?».
…Как увидеть себя? Можно с утра до ночи любоваться в волшебное зеркальце ТВ. Включи и услышишь: «Ты на свете всех милее!»
А можно поглядеть в зеркало чужих глаз. Это не так приятно, зато интересно.
– Огромная страна! Высокая культура!
С этого начинают все. Первая часть ответа понятна. По площади мы больше в четыреста с лишним раз. Такую разницу ощущают кожей, кишками.
А что такое «высокая культура»?
– Достоевский, Чехов, Толстой, Чайковский, Римский-Корсаков, Мусоргский, Рахманинов…
Все швейцарцы объясняют «русскую культуру» одинаково. И слушая это в десятый раз, вдруг ясно понимаешь: для Запада русская культура – XIX век. Позапрошлый век! Они действительно это читают, слушают, арию из оперы могут напеть.
…Один назвал Прокофьева, никто не вспомнил Гагарина, никто не сказал о балете, о Шостаковиче, о писателях ХХ века. Даже о Солженицыне – никто, хотя весь Запад знает его историю, его «Архипелаг ГУЛАГ».
Начни допрашивать – услышишь: Булгаков, Тарковский…
Но первые – базовые! – ответы говорят: ХХ век выпал. А точнее – выпал советский период (поэтому музыка эмигрантов – Рахманинова, Стравинского – живет).
…Разговор с двумя дамами за ужином. Одна – журналистка, другая – преподавательница университета.
– В швейцарских магазинах нет русских книг. В моде Китай. Китайских фильмов полно, а русских нет. Разве только Михайлов…
– Михась? (Пытаюсь уточнить, так как слышал, что снят художественный фильм о Михасе, который здесь сидел в тюрьме; его настоящая фамилия – Михайлов.)
– Да-да, Михась! «Утомленные солнцем».
Этот хаос оценок, эту безумную амплитуду (от восторга до отвращения) выдают швейцарцы, когда спросишь «что такое Россия?».
…Как увидеть себя? Можно с утра до ночи любоваться в волшебное зеркальце ТВ. Включи и услышишь: «Ты на свете всех милее!»
А можно поглядеть в зеркало чужих глаз. Это не так приятно, зато интересно.
– Огромная страна! Высокая культура!
С этого начинают все. Первая часть ответа понятна. По площади мы больше в четыреста с лишним раз. Такую разницу ощущают кожей, кишками.
А что такое «высокая культура»?
– Достоевский, Чехов, Толстой, Чайковский, Римский-Корсаков, Мусоргский, Рахманинов…
Все швейцарцы объясняют «русскую культуру» одинаково. И слушая это в десятый раз, вдруг ясно понимаешь: для Запада русская культура – XIX век. Позапрошлый век! Они действительно это читают, слушают, арию из оперы могут напеть.
…Один назвал Прокофьева, никто не вспомнил Гагарина, никто не сказал о балете, о Шостаковиче, о писателях ХХ века. Даже о Солженицыне – никто, хотя весь Запад знает его историю, его «Архипелаг ГУЛАГ».
Начни допрашивать – услышишь: Булгаков, Тарковский…
Но первые – базовые! – ответы говорят: ХХ век выпал. А точнее – выпал советский период (поэтому музыка эмигрантов – Рахманинова, Стравинского – живет).
…Разговор с двумя дамами за ужином. Одна – журналистка, другая – преподавательница университета.
– В швейцарских магазинах нет русских книг. В моде Китай. Китайских фильмов полно, а русских нет. Разве только Михайлов…
– Михась? (Пытаюсь уточнить, так как слышал, что снят художественный фильм о Михасе, который здесь сидел в тюрьме; его настоящая фамилия – Михайлов.)
– Да-да, Михась! «Утомленные солнцем».
А мы?
Итак, Россия осталась в прошлом. Спасибо. Понятно. А мы где живем? На астероиде? На окраине Китая?
Все швейцарцы говорят:
– Там, где вы живете, очень холодно.
Для них «холодно», «много снега» – это положительные качества. Но дальше – хуже.
– Страна серого цвета (журналистка).
– Власть закрытая и черствая, как при коммунистах. (Профессорша университета.) – Что такое «черствая»? – Не помогает людям, равнодушна к ним.
– Петербург, Москва, Тбилиси – очень красивые русские города! (Одобрительно киваю. Хорошо, что ни одного грузина рядом нет.)
– Все русские – дураки. Все вы хотите положить деньги в банк, а он вас грабит. (Таксист. Должно быть, сумасшедший левый.)
– Из Москвы? Ну, как там у вас жизнь при коммунизме? (Француз, 22, грузчик. С Луны свалился? Думает, что Москва в Северной Корее?)
…После абстрактных разговоров (о культуре, мистической душе и коммунизме) хочется рюмку водки и чего-нибудь конкретного на закуску. Начинаю максимально вежливо и наивно:
– Да, вы правы, страна очень большая и холодная. А как вы думаете, сколько нас там?
В первый раз этот дурацкий вопрос возник случайно, в разговоре о Второй мировой войне. Оказалось – напал на золотую жилу.
60 миллионов, 80… Минимальный ответ: 10 миллионов, максимальный – 300. Некоторые ответили довольно точно (150), но большинство считает, что сто или меньше.
Для нас это важнейшая проблема, более волнующая, чем нефть и газ. Мы пересчитываем себя непрерывно. И услышать 10 миллионов?! Меньше, чем в Москве?!
Стараясь не показать огорчения, спрашиваю:
– Как вы думаете: растет население или сокращается?
Этот вопрос не вызывает у швейцарцев трудностей, но их ответ шокирует:
– Растет.
Что вымирают белые медведи, они знают. А что вымирают русские – нет.
У нас демографическая катастрофа. Население сокращается на миллион в год. А швейцарцы говорят «растет». Значит, они просто не знают и не понимают, как мы живем, что у нас происходит.
Только трое сказали «сокращается». Из них двое – знаменитые руководители знаменитых университетов Цюриха и Лозанны: Александр Цендер и Патрик Эбишер. (Третья – школьница 16 лет, которая сказала «сокращается» назло своему брату-студенту.)
…Вечером меня везла на машине умная красивая русская девушка, отлично закончившая очень престижный университет в Женеве. Теперь у нее здесь хорошая работа. Я начал ей рассказывать, что о нас говорят швейцарцы, и для большего эффекта, желая поразить ее контрастом, спросил:
– Какая у нас численность населения?
– Шестьдесят миллионов.
– Растет оно или сокращается?
– Растет.
Я не сказал ей, что нас 144 миллиона, потому что не знал: считать ее или уже нет.
Получив в Швейцарии хорошее образование, русские юристы и экономисты находят здесь хорошую работу.
Русский рынок стал очень важен. А там требуется не только язык, но и понимание ментальности, знание местных условий, обычаев, умение обходить законы и бюрократические рогатки.
Русские мальчики стали клерками крупных корпораций. Они рассказывают, что их ценят за умение и готовность приспособиться, за умение найти решение, за мобильность…
Для них Россия – рынок. И на этом рынке они защищают интересы своих корпораций.
За этих успешных русских надо бы радоваться; но русские ли они или уже нет?
Все швейцарцы говорят:
– Там, где вы живете, очень холодно.
Для них «холодно», «много снега» – это положительные качества. Но дальше – хуже.
– Страна серого цвета (журналистка).
– Власть закрытая и черствая, как при коммунистах. (Профессорша университета.) – Что такое «черствая»? – Не помогает людям, равнодушна к ним.
– Петербург, Москва, Тбилиси – очень красивые русские города! (Одобрительно киваю. Хорошо, что ни одного грузина рядом нет.)
– Все русские – дураки. Все вы хотите положить деньги в банк, а он вас грабит. (Таксист. Должно быть, сумасшедший левый.)
– Из Москвы? Ну, как там у вас жизнь при коммунизме? (Француз, 22, грузчик. С Луны свалился? Думает, что Москва в Северной Корее?)
…После абстрактных разговоров (о культуре, мистической душе и коммунизме) хочется рюмку водки и чего-нибудь конкретного на закуску. Начинаю максимально вежливо и наивно:
– Да, вы правы, страна очень большая и холодная. А как вы думаете, сколько нас там?
В первый раз этот дурацкий вопрос возник случайно, в разговоре о Второй мировой войне. Оказалось – напал на золотую жилу.
60 миллионов, 80… Минимальный ответ: 10 миллионов, максимальный – 300. Некоторые ответили довольно точно (150), но большинство считает, что сто или меньше.
Для нас это важнейшая проблема, более волнующая, чем нефть и газ. Мы пересчитываем себя непрерывно. И услышать 10 миллионов?! Меньше, чем в Москве?!
Стараясь не показать огорчения, спрашиваю:
– Как вы думаете: растет население или сокращается?
Этот вопрос не вызывает у швейцарцев трудностей, но их ответ шокирует:
– Растет.
Что вымирают белые медведи, они знают. А что вымирают русские – нет.
У нас демографическая катастрофа. Население сокращается на миллион в год. А швейцарцы говорят «растет». Значит, они просто не знают и не понимают, как мы живем, что у нас происходит.
Только трое сказали «сокращается». Из них двое – знаменитые руководители знаменитых университетов Цюриха и Лозанны: Александр Цендер и Патрик Эбишер. (Третья – школьница 16 лет, которая сказала «сокращается» назло своему брату-студенту.)
…Вечером меня везла на машине умная красивая русская девушка, отлично закончившая очень престижный университет в Женеве. Теперь у нее здесь хорошая работа. Я начал ей рассказывать, что о нас говорят швейцарцы, и для большего эффекта, желая поразить ее контрастом, спросил:
– Какая у нас численность населения?
– Шестьдесят миллионов.
– Растет оно или сокращается?
– Растет.
Я не сказал ей, что нас 144 миллиона, потому что не знал: считать ее или уже нет.
Получив в Швейцарии хорошее образование, русские юристы и экономисты находят здесь хорошую работу.
Русский рынок стал очень важен. А там требуется не только язык, но и понимание ментальности, знание местных условий, обычаев, умение обходить законы и бюрократические рогатки.
Русские мальчики стали клерками крупных корпораций. Они рассказывают, что их ценят за умение и готовность приспособиться, за умение найти решение, за мобильность…
Для них Россия – рынок. И на этом рынке они защищают интересы своих корпораций.
За этих успешных русских надо бы радоваться; но русские ли они или уже нет?
Война
Мальчик и девочка – студенты-историки университета Лозанны. Ну, раз историки, то и вопрос по истории:
– Знаете, в середине прошлого века была Вторая мировая война. Не скажете ли, кто с кем воевал?
Девушку явно обидел унизительный вопрос.
– Германия – СССР.
– А кто еще?
– Это детали. (То есть мелочи, не имеющие значения.)
Удивительно, как точно ее мнение совпало с нашим. Но остальная Швейцария думает иначе.
Недавний опрос показал, что швейцарцы оценивают наш вклад в победу над Германией в 20 %. В 1947 году было 80 %. Факты не изменились; почему же оценка изменилась в четыре раза? 60 лет назад люди высказывались на основании собственного опыта, реальной информации. Теперь – на основании телеи киномифов.
Мы после победы опустили железный занавес. И Голливуд без помех и конкуренции создавал портрет победителя. Удалось. На мой вопрос о главном событии Второй мировой швейцарцы (юные и взрослые) отвечали: взятие Берлина, вторжение Германии в Польшу, вступление США в войну, Перл Харбор, холокост, Хиросима, высадка союзников в Нормандии, взятие Парижа… Только двое сказали «Сталинград», никто не вспомнил блокаду Ленинграда, Курскую дугу.
– Знаете, в середине прошлого века была Вторая мировая война. Не скажете ли, кто с кем воевал?
Девушку явно обидел унизительный вопрос.
– Германия – СССР.
– А кто еще?
– Это детали. (То есть мелочи, не имеющие значения.)
Удивительно, как точно ее мнение совпало с нашим. Но остальная Швейцария думает иначе.
Недавний опрос показал, что швейцарцы оценивают наш вклад в победу над Германией в 20 %. В 1947 году было 80 %. Факты не изменились; почему же оценка изменилась в четыре раза? 60 лет назад люди высказывались на основании собственного опыта, реальной информации. Теперь – на основании телеи киномифов.
Мы после победы опустили железный занавес. И Голливуд без помех и конкуренции создавал портрет победителя. Удалось. На мой вопрос о главном событии Второй мировой швейцарцы (юные и взрослые) отвечали: взятие Берлина, вторжение Германии в Польшу, вступление США в войну, Перл Харбор, холокост, Хиросима, высадка союзников в Нормандии, взятие Парижа… Только двое сказали «Сталинград», никто не вспомнил блокаду Ленинграда, Курскую дугу.
Официант! Счет, пожалуйста!
Когда обеденный час пик миновал, официантка рада, что может присесть после сумасшедшей беготни.
– Большая! Холодная! Высокая культура.
– Да, спасибо. А чем русские посетители отличаются? Кроме языка, конечно.
– Очень много денег. Показывают свое богатство. Шикарно одеты, дорогие вещи, украшения. Все девушки берегут фигуру, как топ-модель. Наши берут гамбургер, чизбургер, а русские – никогда, только рыба и салат…
Она говорит не об олигархах и их эскорте, а о русских студентках, которые учатся в Женеве. И даже в студенческом кафе ведут себя барственно.
– На чай оставляют, как все студенты, очень мало, 20–30 сантимов (5 рублей), а требовательны, как в дорогом ресторане. И важничают.
Четверо студентов юрфака говорят о русских однокурсниках:
– Студенты из России более серьезны, больше занимаются. Не смешиваются с другими, держатся группой, по одиночке не ходят (это и официантки говорили). Одеваются дороже и шикарнее. Кроме учебы еще и работают, чтобы иметь больше денег. Ведь они здесь без поддержки родителей.
Последнее сомнительно. Без родителей – да. Но без родительских денег – вряд ли[24].
Студенты ушли. Официантка рассказала, что мечтает поехать в Россию, мечтает о драматических приключениях. Муж довольно богатый. Ее шокируют мои слова, что в России девушка из обеспеченной семьи не пойдет в официантки. Обиженно спрашивает: «Вы считаете, что официантка – это плохо?»
Конечно, нет. Но ее вопрос не случаен. Все швейцарцы отмечают, что русские не уважают работающих людей, высокомерны, грубы, думают, будто за деньги можно всё.
Вот уж точно. Это мы и сами о себе знаем, увы.
Девушка жалуется, как она в Москве долго стояла у входа в метро, держала тяжелую дверь, а туда без малейшего интервала входили люди. «Они что, думали, я для них держу?»
Но бывает, что и русских в Швейцарии коробит. Один рассказывает, как услышал от шефа: «Работай, работай! Там у себя в ГУЛАГе ты к этому привык».
– Большая! Холодная! Высокая культура.
– Да, спасибо. А чем русские посетители отличаются? Кроме языка, конечно.
– Очень много денег. Показывают свое богатство. Шикарно одеты, дорогие вещи, украшения. Все девушки берегут фигуру, как топ-модель. Наши берут гамбургер, чизбургер, а русские – никогда, только рыба и салат…
Она говорит не об олигархах и их эскорте, а о русских студентках, которые учатся в Женеве. И даже в студенческом кафе ведут себя барственно.
– На чай оставляют, как все студенты, очень мало, 20–30 сантимов (5 рублей), а требовательны, как в дорогом ресторане. И важничают.
Четверо студентов юрфака говорят о русских однокурсниках:
– Студенты из России более серьезны, больше занимаются. Не смешиваются с другими, держатся группой, по одиночке не ходят (это и официантки говорили). Одеваются дороже и шикарнее. Кроме учебы еще и работают, чтобы иметь больше денег. Ведь они здесь без поддержки родителей.
Последнее сомнительно. Без родителей – да. Но без родительских денег – вряд ли[24].
Студенты ушли. Официантка рассказала, что мечтает поехать в Россию, мечтает о драматических приключениях. Муж довольно богатый. Ее шокируют мои слова, что в России девушка из обеспеченной семьи не пойдет в официантки. Обиженно спрашивает: «Вы считаете, что официантка – это плохо?»
Конечно, нет. Но ее вопрос не случаен. Все швейцарцы отмечают, что русские не уважают работающих людей, высокомерны, грубы, думают, будто за деньги можно всё.
Вот уж точно. Это мы и сами о себе знаем, увы.
Девушка жалуется, как она в Москве долго стояла у входа в метро, держала тяжелую дверь, а туда без малейшего интервала входили люди. «Они что, думали, я для них держу?»
Но бывает, что и русских в Швейцарии коробит. Один рассказывает, как услышал от шефа: «Работай, работай! Там у себя в ГУЛАГе ты к этому привык».
Любовь в Альпах
Прощайте, бедные студенты, изумляющие своими Гуччи и Шанелью официанток в кафе! Отправляемся в горы, где пасутся швейцарские коровы и русские олигархи со своими телками.
В Куршевеле скандал[25], в Санкт-Морице, по слухам, нас не любят. Едем в Монтана – лыжный курорт в Альпах: от Милана 200 км, от Женевы – 200, от Лозанны – 120.
Начальник полиции и руководитель туризма не видят особых проблем с русскими:
– Не очень общительны, холодны, пожалуй, слишком роскошно одеты, шубы шикарные. Сперва, когда Россия открылась, приезжали бандиты…
В Куршевеле скандал[25], в Санкт-Морице, по слухам, нас не любят. Едем в Монтана – лыжный курорт в Альпах: от Милана 200 км, от Женевы – 200, от Лозанны – 120.
Начальник полиции и руководитель туризма не видят особых проблем с русскими:
– Не очень общительны, холодны, пожалуй, слишком роскошно одеты, шубы шикарные. Сперва, когда Россия открылась, приезжали бандиты…