Миркина Зинаида. Чистая страница. Избранные стихи

   Истина есть жизнь и воскресенье.
   Остальное – суета и ложь.

* * *

   Ты так просил согласия на тайну —
   На то, что не обнять и не понять.
   На эту молчаливую бескрайность,
   Таинственную эту благодать…
   Ты так просил: не надо разделенья.
   Мы слиты, мы едины днесь и впредь.
   Ты так просил согласья и смиренья,
   Но мы хотели ведать и владеть…

* * *

   Когда часы текут в согласье
   С качаньем лёгкого листа
   И тихо дышит в каждом часе
   Вся ширь, и глубь, и высота,
   И сердцу бьющемуся ясно
   То, что не ведает конца,
   Тогда душа моя согласна
   С великой волею Творца…

* * *

   Ни мысли не было, ни силы,
   И было всё и ничего.
   Не знаю – небо ль в грудь входило
   Иль я входила внутрь него…
   Сейчас лицо в бескрайность канет.
   Меня на берег не зови!
   Я утопаю в океане
   Всевозрождающей любви.

* * *

   Мы в лесу, а может – в Боге…
   Перепутались дороги.
   Вдаль и вглубь манит листва.
   Затерялись все слова,
   Затерялись все резоны
   В гущине берёз и клёнов.
   Ну а я сама нашлась:
   Стала вдруг заметной связь
   С каждой веткою случайной
   И со всей вселенской тайной.

* * *

   Нельзя пошевелить рукой —
   Деревья в час ночного штиля
   Меня позвали в свой покой
   И тайну мне свою открыли.
   Её не перелить в молву.
   Я этой тайны не нарушу.
   Я вас в покой свой позову
   И там свою открою душу.

* * *

   И вновь Ты говоришь со мною.
   Но что же, что Ты говоришь?
   Над тёмной полосой лесною
   Небес светлеющая тишь.
   Ты говоришь деревьев тише,
   Свой взгляд внутрь сердца углубя.
   Но я Тебя должна расслышать.
   Не Ты меня, а я – Тебя.

* * *

   Ну вот и всё. Конец пути.
   Мне больше некуда идти.
   Я, точно дерево, застыла,
   Вступив в поток незримой силы —
   В неисчерпаемость свою.
   Поток течёт, а я стою…

* * *

   Не разбирай меня на части,
   Мир беспокойный, мир шумящий.
   Я – неделимое одно,
   В котором всё заключено.
   Я древо жизни. Я икона.
   Я то таинственное лоно,
   В котором зреет Божье семя
   И делает священным время.

* * *

   В пустом пространстве робкий звук.
   И всё. И ничего вокруг.
   На весь простор – единый вдох,
   Единый свет, единый Бог.
   И в каждый куст, и в каждый ствол,
   И в каждый прутик Он вошёл.
   Мильон корней, мильон вершин.
   Мильоны нас, а Он один.

* * *

   Какой простор! Какие дали!
   Их охватить не может взгляд.
   Куда они меня позвали?
   Что вынести душе велят?
   Открытое, немое поле
   С полоской синею лесной.
   И столько счастья, столько боли!
   Вот столько, сколько надо мной
   Пустого неба, шири, далей —
   Дух всё вместить в себя готов.
   Куда они меня позвали —
   Не знаю, но иду на зов.

* * *

   А Бог вне смерти. Бог на небе.
   Он среди тех немых пустот,
   Куда уводит горный гребень,
   Куда закатный луч ведёт.
   А там… О, что же там такое?
   Как в вещий глаз, в простор вглядись —
   Разлив великого покоя,
   Океаническая жизнь…

* * *

   Дело Его – это мира приятье
   Внутрь себя. Вплоть до муки распятья.
   Мир весь вместить до последней частицы.
   Так, чтобы каждой душе причаститься,
   Так, чтоб не в грёзах ума, не в виденье —
   В сердце своём ощутить Воскресенье.

* * *

   И я приду на берег Божества,
   И все познанья расплывутся дымом,
   И логика утратит все права
   Перед бескрайним и неисчислимым.
   Наполнит воздух звонкий птичий свист,
   Великий дух простор души расчистит,
   И я увижу ствол, увижу лист —
   Неисчислимость, бесконечность листьев.
   Разлив листвы и больше ничего.
   Лист за листом и – ничего другого.
   Незащищённой жизни торжество,
   Всё сбросившей и бесконечно новой.
   Ноль рукотворных построений всех,
   Простор открыт. За далью снова дали.
   Великий ноль. Нет никаких помех,
   Что нас с тобой от Бога отделяли.

* * *

I

   О, если б мне хоть раз один,
   Ещё хоть раз увидеть море!
   Раскрыться до таких глубин,
   Где мы не думаем, не спорим,
   А знаем. Ибо я – не я,
   А половодье бытия.
   Не этот сжавшийся комок,
   Которому отмерен срок
   От сих до сих – мне нет предела.
   Дух познаёт свою всецелость.
   И вот бессмертье ощутимо,
   Как сей простор необозримый.
   Я – всюду. Жизнь уйти не может.
   Я чувствую Тебя, мой Боже.

II

   А море мне напоминает
   О том, что мера есть иная,
   О том, чего ещё не знаю,
   Но, дорастая, буду знать.
   Ведь наша жизнь есть рост незримый,
   Путь Духа неостановимый,
   Великий, как морская гладь.
   И эти волны в океане —
   Живого Духа воздыманье
   К Тебе, к Тебе, к Тебе – туда,
   Где я во всём и навсегда.

* * *

   Есть в сердце внутреннее знанье,
   Что нет у жизни окончанья.
   Нам снится мера, снится срок,
   А Дух бескраен и высок.
   Не знаю, кончусь или нет,
   Но ныне – бесконечный свет.
   И погружение в него
   Есть смысл смысла моего.

* * *

   И всё неважно. А важна
   Лишь наклонённая сосна.
   Всё то, что говорит она,
   Душа моя понять должна.
   Который день, который раз
   Я слушаю её рассказ,
   Но лишь дослушав до конца,
   Узнаю своего Творца.

* * *

   Какая тишина во мне!
   Недвижно тело. Жизнь бессрочна.
   И в этой полной тишине —
   Путей древесных средоточье.
   Идут стволы, идёт листва
   Незримой внутренней дорогой,
   И душу, точно дерева,
   Уже нельзя отвлечь от Бога