Страница:
– Я съела. Было вкусно. С кьянти и конскими бобами, – говорит она голосом Ганнибала Лектера[2] и издает какой-то странный звук, всасывая в себя воздух.
Мы обе смеемся, модно одетая продавщица неодобрительно косится на нас.
– Ты лучше замолчи. Уверена, быть выброшенной из магазина свадебных тортов за месяц до свадьбы – это к несчастью.
Шоуни кротко улыбается продавщице и говорит мне, едва шевеля губами:
– Если бы у тебя был кусочек угля, мы бы нагнули ее, засунули ей в задницу и через пару дней достали бы оттуда большущий алмаз.
– Знаешь что, Шоуни, я уверена: чтобы уголь превратился в алмаз, времени нужно гораздо больше, чем пара дней.
– Не в этой заднице.
Бросив на строгую леди косой взгляд, я меняю мнение:
– Может, ты и права.
– Вот что, пока вся эта сладкая и полезная для мозгов пища циркулирует у нас в крови, давай составим план, как тебе увести Нэша у Мариссы. Я думаю, это будет самый лучший свадебный подарок – увидеть, как изменится лицо у этой самодовольной шлюхи.
– Что? Ты спятила? Я не собираюсь никого ни у кого уводить.
– А почему? Этот парень – такой, какого ты всегда хотела.
– Знаю, – говорю я со вздохом.
И Нэш знает. Он невероятно красив, обаятелен, наверняка умен, успешен, надежен, твердо стоит на ногах – все это мама вбивала мне в голову с самого детства, убежденная, что мой отец лишен таких качеств. И самое важное: Нэш НЕ плохой парень. Я могу во многом не соглашаться с матерью, но знаю точно: в том, что касается мужчин, на которых мне стоит положить глаз, она права. Доказательства ее правоты я находила раз за разом. Может, кто-нибудь вроде Нэша поможет фактам пробиться к моему падкому на дурное сердцу. До сих пор казалось, что влюбляться в плохих парней – это моя судьба.
– И что, в чем проблема? Иди и забери его.
– Все не так просто. Хотя бы потому, что я сама не такая.
Шоуни роняет вилку и злобно смотрит на меня:
– И какая это ты не такая? Не из тех, кто берет то, что хочет? Кто добивается от жизни своего? Кто делает все, чтобы найти счастье? О нет. Ты совсем не такая. Ты страдалица. Тебе надо, чтобы жизнь обошла тебя стороной, потому что ты больше не хочешь рисковать.
– Желание получить образование, чтобы помочь отцу, не делает из меня страдалицу.
– Нет, но вычеркивание из жизни всего остального ради того, чтобы вернуться в Поданк, делает.
– В его жизни уже была женщина, которая его бросила. Я не хочу быть второй. – Резкость в голосе скрыть не удается.
Шоуни выводит меня из себя.
– Жить своей жизнью не значит бросать кого-то, Лив.
– Именно так она и сказала.
На это Шоуни ответить нечего.
Тоже тот еще отстой.
Хотелось бы думать: это просто боязнь, что придется ехать домой и работать до понедельника, но я знаю, причины несколько глубже. Все этот глупый разговор с Шоуни, пока мы пробовали торты.
«Этот парень – такой, какого ты всегда хотела».
С каждым днем это становится все более ясным. Я вздыхаю.
На этой неделе Нэш приходил к Мариссе каждый вечер.
Чем больше я внимала его речам, слушала его смех, наблюдала, как он себя ведет, тем сильнее мне хотелось быть человеком, беспощадным в борьбе за исполнение своих желаний.
Но я не такая. На это монополия у Мариссы. Да, у Мариссы и моей матери.
Если я когда-нибудь решусь на кражу, Нэш станет моей первой воровской добычей.
Слышу его низкий голос, он разговаривает с Мариссой. Без сомнения, у них грандиозные планы на ночь. Их шикарная жизнь – материал, из которого создаются сказки. К несчастью, моя жизнь – все, что угодно, только не сказка.
Решительно мотнув головой, отчего глаза затуманились слезами, я затягиваю хвост на макушке и смотрю на себя в зеркало. Рабочая одежда Мариссы – это костюм за тысячу долларов и туфли от Джимми Чу. Моя – черные шорты и футболка с надписью: «Прими на грудь у Тэда». Таким, как я, не суждено жить в сказке.
Я рада, что слышу хлопок входной двери. По крайней мере, теперь по пути к выходу мне не придется проходить мимо этого динамического дуэта. Ну и дрянной уик-энд, а ведь он только начался. Меньше всего мне сейчас нужно видеть, как они тащатся друг от друга.
Я даю сладкой парочке минуту-другую, после чего беру сумочку и ключи, закидываю на плечо баул с запасом вещей на ночь и направляюсь к двери. Думая, что надо было зайти в уборную перед уходом, поднимаю взгляд и вижу Нэша, который сидит в своей отполированной до блеска машине и говорит по телефону. Не глядя, куда иду, я забываю про поребрик – и это заканчивается падением.
Вероятно, мне удалось бы сохранить равновесие, если бы не набитая битком сумка. Раз ее понесло не туда, нас обеих было уже не остановить.
Я выпадаю вверх тормашками на парковку, представляя саму себя каким-то мультяшным колесом от телеги, которое катится и молотит, как цепами, руками и ногами.
Хоп! – снова я выгляжу дурой. И притом в глазах Нэша.
Кончится ли когда-нибудь мой вечный конфуз перед этим парнем?
В голове проносится мысль, пока я пытаюсь подняться. Тем не менее не успеваю я выпутаться из лямок сумочки и баула с вещами, как меня подхватывают под мышки и ставят на ноги чьи-то сильные руки.
Я оказываюсь лицом к лицу с Нэшем. Его темно-шоколадные глаза полны заботы, от него слегка пахнет дорогим одеколоном, чем-то мускусным, темным, сексуальным.
– С тобой все в порядке?
Я ничего не соображаю и ни с того ни с сего выдаю:
– Рада, что хоть не описалась.
У Нэша отпадает челюсть, чуть-чуть, – и я чувствую, что заливаюсь краской.
Святый боже, что это я такое ляпнула?
А потом Нэш смеется. Идеально очерченный рот растягивается в улыбке, обнажая столь же идеальные зубы. Лицо из просто красивого превращается в ослепительно прекрасное. А смех – глубокий, раскатистый – так и скользит по коже, будто атласная ткань.
Пялюсь и пялюсь на Нэша, но, кажется, не могу оторвать глаз от его губ, таких близких. Они совсем такие же, как у его брата. Такие вкусные. Такие запретные. И, несмотря на все причины, по которым я не должна этого хотеть, я хочу, чтобы он поцеловал меня так же страстно.
Что, черт возьми, со мной не так?
– Да.
У меня в голове полный кавардак.
– Что? – спрашиваю, голова кру´гом.
– Я тоже, – повторяет он.
– Что ты «тоже»?
– Рад, что ты не описалась.
Ах да. Вот оно что.
Отступая от него, чтобы собраться с мыслями, я робко улыбаюсь и качаю головой:
– О боже! Прости меня. Я это… просто только что думала: надо было сходить в туалет перед выходом. Сегодня много пила.
Я натянуто смеюсь. Нэш продолжает весело смотреть на меня. Это ужасно.
– Куда ты собралась?
– На работу.
– А-а. И где это? – спрашивает он, засовывая руки в карманы, будто готовится к долгому разговору.
– Ну, это гриль-бар «У Тэда» в Солт-Спрингсе.
– В Солт-Спрингсе? – Он хмурится. – Это что, больше часа отсюда?
– Точно. Вот почему мне нужно спешить.
Надо распрощаться с ним, пока не случилось чего-нибудь еще более постыдного. Вдруг я прикоснусь к его соскам, которые различаю под дорогой, облегающей тело рубашкой?
– Правильно. Веди машину осторожно.
Кивнув и вежливо улыбнувшись, Нэш поворачивается и идет к машине, которая тихо урчит мотором в нескольких футах от нас.
Я почти бегу к своей побитой «хонде цивик». Никогда еще она не представлялась мне таким желанным убежищем, последним приютом. Запрыгиваю внутрь, хлопаю дверцей и с облегчением выдыхаю.
Но потом поворачиваю ключ и, вот досада, слышу какой-то жалобный вой. Мотор не заводится.
Я смотрю на датчик топлива. Бак наполовину полный. Значит, проблема не в этом. Лампочки на приборной панели горят ярко, такие миленькие. Аккумулятор не разряжен. Кроме этого, я не знаю, что проверять.
Беспомощно сижу за рулем, соображая, что, к чертям собачьим, мне делать, и тут вижу Нэша. Он обходит спереди мою машину и становится рядом с окном. Я опускаю стекло.
Пытаюсь улыбнуться, хотя мне хочется расплакаться.
– Машина не заводится? – спрашивает Нэш.
– Не-а.
– А что не в порядке?
– Понятия не имею. У меня есть яичники, поэтому во мне все восстает против механики.
Нэш ухмыляется:
– Типа залей бензин, поменяй масло и все такое прочее?
– И еще очень многое.
– Давай я посмотрю. Можешь открыть капот? – спрашивает он, закатывая рукава до локтей.
Боже правый, у него даже предплечья сексуальные!
Я смотрю вниз и влево, вижу маленький значок для открывания капота. Какое счастье, что я знаю хотя бы это.
Тяну за рычажок.
Не знаю, выйти мне или сидеть в машине. В целях самосохранения решаю остаться внутри. Нахождение в машине, подальше от Нэша, по экспоненте уменьшает вероятность того, что я совершу или скажу какую-нибудь глупость. Так лучше.
Сквозь щель, где капот крепится на петлях к кузову, я вижу, как Нэш возится с какими-то штуками, дергает какие-то шланги и провода, что-то прикручивает. Потом он отряхивает руки, закрывает капот и снова подходит к моему окну:
– На первый взгляд никаких серьезных неполадок нет, но я не механик. Кажется, эта машина не собирается никуда ехать в ближайшее время. Хочешь, я вызову эвакуатор?
Я испускаю глубокий досадливый вздох.
– Нет, не нужно. Я сама вызову, когда позвоню на работу.
– Ты уверена?
Я выдавливаю из себя улыбку – самую широкую, на какую только способна, это точно.
– Да, я уверена. Предпочитаю получить выговор приватно, если ты не возражаешь.
Нэш хмурится:
– У тебя будут проблемы?
Я небрежно отмахиваюсь:
– А, не больше, чем обычно.
Нэш кивает и начинает уходить, но останавливается. Я вижу, что он смотрит на часы, потом поднимает взгляд, как будто думает о чем-то. Видно, как прокручиваются колесики у него в голове.
– Может, ты позволишь мне отвезти тебя на работу?
– Ни в коем случае! У вас с Мариссой были планы, к тому же тебе не по пути. Солт-Спрингс никому не по пути.
– Мы просто собирались провести время с несколькими сослуживцами. Я могу немного опоздать. Это не проблема.
– А для меня проблема. Я сама справлюсь. Ценю твое предложение, но вынуждена отказаться.
– Отказаться? – В глазах Нэша вспыхивает озорной огонек. – А что, если я настаиваю?
– Настаивай себе сколько угодно. Мой ответ не изменится.
Нэш с прищуром смотрит на меня, и уголки его губ приподнимаются. Он медленно подходит к моему окну, наклоняется и опирается предплечьями на дверцу, где опущено стекло. Его лицо в каком-то дюйме от моего.
– Я всегда могу заставить тебя.
Слова звучат мрачно и грязно, с намеком на какое-то неопределенное удовольствие. Думать я могу только о том, что бы он заставил меня делать и как я этого хочу.
Есть одно неприятное определение этого: парень принуждает девушку к сексу. Но о чем оно говорит? Нельзя изнасиловать того, кто сам напрашивается. А я бы напросилась. О, как бы я напросилась!
Во рту пересохло так, что язык липнет к нёбу. Меня хватает только на то, чтобы покачать головой.
Нэш молниеносно протягивает руку и выхватывает ключи из замка зажигания. Самодовольно улыбаясь, выпрямляется и обходит машину. Остановившись у окна со стороны пассажира, он открывает дверцу, забирает с сиденья мои баул и сумочку и бросает мне, прежде чем закрыть дверцу:
– Ты либо идешь со мной, либо остаешься сидеть в машине, которая не заводится. Выбор за тобой.
После чего хлопает дверцей и как ни в чем не бывало направляется к своему авто с моими вещами, которые забрасывает на заднее сиденье. Потом прислоняется к дверце водителя, складывает на груди руки и смотрит на меня. Ясно, что это вызов.
Я достаточно упряма и могла бы найти способ настоять на своем, если бы действительно не хотела ехать с ним. Но в том-то и загвоздка: я хочу с ним ехать. Провести побольше времени наедине с Нэшем, без Мариссы, – это предел мечтаний. То есть у меня нет планов умыкнуть его. Даже если бы я могла. У Мариссы полный комплект: она визгливая сучка, но при этом умна, богата, успешна и имеет черт-те какие связи в адвокатском мире Атланты.
И я – студентка-счетоводша тире барменша тире дочка фермера. Да уж, какое тут умыкание Нэша, даже если бы я была из тех, кто рискнет попытаться.
К счастью, это делает поездку с ним еще более безобидной.
Подняв стекла, я вылезаю из машины, запираю дверцу и направляюсь к «БМВ» Нэша – плюшевый салон и всякие навороты. Я оставляю без комментариев довольную улыбку, которая сияет на лице Нэша, когда он залезает в машину и садится рядом со мной. Пусть думает, что победил.
– Ну что, это было так трудно?
Я стараюсь, чтобы моя улыбка выглядела не более чем вежливой, подавляя прущий изнутри восторг.
– Да не так уж. Ты был убедителен.
– Так обо мне все говорят.
– Не сомневаюсь, – бурчу себе под нос. Нэш вскидывает голову и смотрит на меня, я невинно улыбаюсь. – Что?
Взгляд у Нэша подозрительный.
– Мне показалось, ты что-то сказала.
– Нет. Это не я.
Пока Нэш задом выезжает со стоянки, я бросаю все силы на то, чтобы сдержать улыбку.
6
7
Мы обе смеемся, модно одетая продавщица неодобрительно косится на нас.
– Ты лучше замолчи. Уверена, быть выброшенной из магазина свадебных тортов за месяц до свадьбы – это к несчастью.
Шоуни кротко улыбается продавщице и говорит мне, едва шевеля губами:
– Если бы у тебя был кусочек угля, мы бы нагнули ее, засунули ей в задницу и через пару дней достали бы оттуда большущий алмаз.
– Знаешь что, Шоуни, я уверена: чтобы уголь превратился в алмаз, времени нужно гораздо больше, чем пара дней.
– Не в этой заднице.
Бросив на строгую леди косой взгляд, я меняю мнение:
– Может, ты и права.
– Вот что, пока вся эта сладкая и полезная для мозгов пища циркулирует у нас в крови, давай составим план, как тебе увести Нэша у Мариссы. Я думаю, это будет самый лучший свадебный подарок – увидеть, как изменится лицо у этой самодовольной шлюхи.
– Что? Ты спятила? Я не собираюсь никого ни у кого уводить.
– А почему? Этот парень – такой, какого ты всегда хотела.
– Знаю, – говорю я со вздохом.
И Нэш знает. Он невероятно красив, обаятелен, наверняка умен, успешен, надежен, твердо стоит на ногах – все это мама вбивала мне в голову с самого детства, убежденная, что мой отец лишен таких качеств. И самое важное: Нэш НЕ плохой парень. Я могу во многом не соглашаться с матерью, но знаю точно: в том, что касается мужчин, на которых мне стоит положить глаз, она права. Доказательства ее правоты я находила раз за разом. Может, кто-нибудь вроде Нэша поможет фактам пробиться к моему падкому на дурное сердцу. До сих пор казалось, что влюбляться в плохих парней – это моя судьба.
– И что, в чем проблема? Иди и забери его.
– Все не так просто. Хотя бы потому, что я сама не такая.
Шоуни роняет вилку и злобно смотрит на меня:
– И какая это ты не такая? Не из тех, кто берет то, что хочет? Кто добивается от жизни своего? Кто делает все, чтобы найти счастье? О нет. Ты совсем не такая. Ты страдалица. Тебе надо, чтобы жизнь обошла тебя стороной, потому что ты больше не хочешь рисковать.
– Желание получить образование, чтобы помочь отцу, не делает из меня страдалицу.
– Нет, но вычеркивание из жизни всего остального ради того, чтобы вернуться в Поданк, делает.
– В его жизни уже была женщина, которая его бросила. Я не хочу быть второй. – Резкость в голосе скрыть не удается.
Шоуни выводит меня из себя.
– Жить своей жизнью не значит бросать кого-то, Лив.
– Именно так она и сказала.
На это Шоуни ответить нечего.
* * *
Пройти основной курс бухгалтерского учета за два первых года в колледже было настоящим подвигом. Но все равно, несмотря на легкое расписание, я сегодня очень устала. И для этого есть причины. Сейчас вечер пятницы. Впереди выходные.Тоже тот еще отстой.
Хотелось бы думать: это просто боязнь, что придется ехать домой и работать до понедельника, но я знаю, причины несколько глубже. Все этот глупый разговор с Шоуни, пока мы пробовали торты.
«Этот парень – такой, какого ты всегда хотела».
С каждым днем это становится все более ясным. Я вздыхаю.
На этой неделе Нэш приходил к Мариссе каждый вечер.
Чем больше я внимала его речам, слушала его смех, наблюдала, как он себя ведет, тем сильнее мне хотелось быть человеком, беспощадным в борьбе за исполнение своих желаний.
Но я не такая. На это монополия у Мариссы. Да, у Мариссы и моей матери.
Если я когда-нибудь решусь на кражу, Нэш станет моей первой воровской добычей.
Слышу его низкий голос, он разговаривает с Мариссой. Без сомнения, у них грандиозные планы на ночь. Их шикарная жизнь – материал, из которого создаются сказки. К несчастью, моя жизнь – все, что угодно, только не сказка.
Решительно мотнув головой, отчего глаза затуманились слезами, я затягиваю хвост на макушке и смотрю на себя в зеркало. Рабочая одежда Мариссы – это костюм за тысячу долларов и туфли от Джимми Чу. Моя – черные шорты и футболка с надписью: «Прими на грудь у Тэда». Таким, как я, не суждено жить в сказке.
Я рада, что слышу хлопок входной двери. По крайней мере, теперь по пути к выходу мне не придется проходить мимо этого динамического дуэта. Ну и дрянной уик-энд, а ведь он только начался. Меньше всего мне сейчас нужно видеть, как они тащатся друг от друга.
Я даю сладкой парочке минуту-другую, после чего беру сумочку и ключи, закидываю на плечо баул с запасом вещей на ночь и направляюсь к двери. Думая, что надо было зайти в уборную перед уходом, поднимаю взгляд и вижу Нэша, который сидит в своей отполированной до блеска машине и говорит по телефону. Не глядя, куда иду, я забываю про поребрик – и это заканчивается падением.
Вероятно, мне удалось бы сохранить равновесие, если бы не набитая битком сумка. Раз ее понесло не туда, нас обеих было уже не остановить.
Я выпадаю вверх тормашками на парковку, представляя саму себя каким-то мультяшным колесом от телеги, которое катится и молотит, как цепами, руками и ногами.
Хоп! – снова я выгляжу дурой. И притом в глазах Нэша.
Кончится ли когда-нибудь мой вечный конфуз перед этим парнем?
В голове проносится мысль, пока я пытаюсь подняться. Тем не менее не успеваю я выпутаться из лямок сумочки и баула с вещами, как меня подхватывают под мышки и ставят на ноги чьи-то сильные руки.
Я оказываюсь лицом к лицу с Нэшем. Его темно-шоколадные глаза полны заботы, от него слегка пахнет дорогим одеколоном, чем-то мускусным, темным, сексуальным.
– С тобой все в порядке?
Я ничего не соображаю и ни с того ни с сего выдаю:
– Рада, что хоть не описалась.
У Нэша отпадает челюсть, чуть-чуть, – и я чувствую, что заливаюсь краской.
Святый боже, что это я такое ляпнула?
А потом Нэш смеется. Идеально очерченный рот растягивается в улыбке, обнажая столь же идеальные зубы. Лицо из просто красивого превращается в ослепительно прекрасное. А смех – глубокий, раскатистый – так и скользит по коже, будто атласная ткань.
Пялюсь и пялюсь на Нэша, но, кажется, не могу оторвать глаз от его губ, таких близких. Они совсем такие же, как у его брата. Такие вкусные. Такие запретные. И, несмотря на все причины, по которым я не должна этого хотеть, я хочу, чтобы он поцеловал меня так же страстно.
Что, черт возьми, со мной не так?
– Да.
У меня в голове полный кавардак.
– Что? – спрашиваю, голова кру´гом.
– Я тоже, – повторяет он.
– Что ты «тоже»?
– Рад, что ты не описалась.
Ах да. Вот оно что.
Отступая от него, чтобы собраться с мыслями, я робко улыбаюсь и качаю головой:
– О боже! Прости меня. Я это… просто только что думала: надо было сходить в туалет перед выходом. Сегодня много пила.
Я натянуто смеюсь. Нэш продолжает весело смотреть на меня. Это ужасно.
– Куда ты собралась?
– На работу.
– А-а. И где это? – спрашивает он, засовывая руки в карманы, будто готовится к долгому разговору.
– Ну, это гриль-бар «У Тэда» в Солт-Спрингсе.
– В Солт-Спрингсе? – Он хмурится. – Это что, больше часа отсюда?
– Точно. Вот почему мне нужно спешить.
Надо распрощаться с ним, пока не случилось чего-нибудь еще более постыдного. Вдруг я прикоснусь к его соскам, которые различаю под дорогой, облегающей тело рубашкой?
– Правильно. Веди машину осторожно.
Кивнув и вежливо улыбнувшись, Нэш поворачивается и идет к машине, которая тихо урчит мотором в нескольких футах от нас.
Я почти бегу к своей побитой «хонде цивик». Никогда еще она не представлялась мне таким желанным убежищем, последним приютом. Запрыгиваю внутрь, хлопаю дверцей и с облегчением выдыхаю.
Но потом поворачиваю ключ и, вот досада, слышу какой-то жалобный вой. Мотор не заводится.
Я смотрю на датчик топлива. Бак наполовину полный. Значит, проблема не в этом. Лампочки на приборной панели горят ярко, такие миленькие. Аккумулятор не разряжен. Кроме этого, я не знаю, что проверять.
Беспомощно сижу за рулем, соображая, что, к чертям собачьим, мне делать, и тут вижу Нэша. Он обходит спереди мою машину и становится рядом с окном. Я опускаю стекло.
Пытаюсь улыбнуться, хотя мне хочется расплакаться.
– Машина не заводится? – спрашивает Нэш.
– Не-а.
– А что не в порядке?
– Понятия не имею. У меня есть яичники, поэтому во мне все восстает против механики.
Нэш ухмыляется:
– Типа залей бензин, поменяй масло и все такое прочее?
– И еще очень многое.
– Давай я посмотрю. Можешь открыть капот? – спрашивает он, закатывая рукава до локтей.
Боже правый, у него даже предплечья сексуальные!
Я смотрю вниз и влево, вижу маленький значок для открывания капота. Какое счастье, что я знаю хотя бы это.
Тяну за рычажок.
Не знаю, выйти мне или сидеть в машине. В целях самосохранения решаю остаться внутри. Нахождение в машине, подальше от Нэша, по экспоненте уменьшает вероятность того, что я совершу или скажу какую-нибудь глупость. Так лучше.
Сквозь щель, где капот крепится на петлях к кузову, я вижу, как Нэш возится с какими-то штуками, дергает какие-то шланги и провода, что-то прикручивает. Потом он отряхивает руки, закрывает капот и снова подходит к моему окну:
– На первый взгляд никаких серьезных неполадок нет, но я не механик. Кажется, эта машина не собирается никуда ехать в ближайшее время. Хочешь, я вызову эвакуатор?
Я испускаю глубокий досадливый вздох.
– Нет, не нужно. Я сама вызову, когда позвоню на работу.
– Ты уверена?
Я выдавливаю из себя улыбку – самую широкую, на какую только способна, это точно.
– Да, я уверена. Предпочитаю получить выговор приватно, если ты не возражаешь.
Нэш хмурится:
– У тебя будут проблемы?
Я небрежно отмахиваюсь:
– А, не больше, чем обычно.
Нэш кивает и начинает уходить, но останавливается. Я вижу, что он смотрит на часы, потом поднимает взгляд, как будто думает о чем-то. Видно, как прокручиваются колесики у него в голове.
– Может, ты позволишь мне отвезти тебя на работу?
– Ни в коем случае! У вас с Мариссой были планы, к тому же тебе не по пути. Солт-Спрингс никому не по пути.
– Мы просто собирались провести время с несколькими сослуживцами. Я могу немного опоздать. Это не проблема.
– А для меня проблема. Я сама справлюсь. Ценю твое предложение, но вынуждена отказаться.
– Отказаться? – В глазах Нэша вспыхивает озорной огонек. – А что, если я настаиваю?
– Настаивай себе сколько угодно. Мой ответ не изменится.
Нэш с прищуром смотрит на меня, и уголки его губ приподнимаются. Он медленно подходит к моему окну, наклоняется и опирается предплечьями на дверцу, где опущено стекло. Его лицо в каком-то дюйме от моего.
– Я всегда могу заставить тебя.
Слова звучат мрачно и грязно, с намеком на какое-то неопределенное удовольствие. Думать я могу только о том, что бы он заставил меня делать и как я этого хочу.
Есть одно неприятное определение этого: парень принуждает девушку к сексу. Но о чем оно говорит? Нельзя изнасиловать того, кто сам напрашивается. А я бы напросилась. О, как бы я напросилась!
Во рту пересохло так, что язык липнет к нёбу. Меня хватает только на то, чтобы покачать головой.
Нэш молниеносно протягивает руку и выхватывает ключи из замка зажигания. Самодовольно улыбаясь, выпрямляется и обходит машину. Остановившись у окна со стороны пассажира, он открывает дверцу, забирает с сиденья мои баул и сумочку и бросает мне, прежде чем закрыть дверцу:
– Ты либо идешь со мной, либо остаешься сидеть в машине, которая не заводится. Выбор за тобой.
После чего хлопает дверцей и как ни в чем не бывало направляется к своему авто с моими вещами, которые забрасывает на заднее сиденье. Потом прислоняется к дверце водителя, складывает на груди руки и смотрит на меня. Ясно, что это вызов.
Я достаточно упряма и могла бы найти способ настоять на своем, если бы действительно не хотела ехать с ним. Но в том-то и загвоздка: я хочу с ним ехать. Провести побольше времени наедине с Нэшем, без Мариссы, – это предел мечтаний. То есть у меня нет планов умыкнуть его. Даже если бы я могла. У Мариссы полный комплект: она визгливая сучка, но при этом умна, богата, успешна и имеет черт-те какие связи в адвокатском мире Атланты.
И я – студентка-счетоводша тире барменша тире дочка фермера. Да уж, какое тут умыкание Нэша, даже если бы я была из тех, кто рискнет попытаться.
К счастью, это делает поездку с ним еще более безобидной.
Подняв стекла, я вылезаю из машины, запираю дверцу и направляюсь к «БМВ» Нэша – плюшевый салон и всякие навороты. Я оставляю без комментариев довольную улыбку, которая сияет на лице Нэша, когда он залезает в машину и садится рядом со мной. Пусть думает, что победил.
– Ну что, это было так трудно?
Я стараюсь, чтобы моя улыбка выглядела не более чем вежливой, подавляя прущий изнутри восторг.
– Да не так уж. Ты был убедителен.
– Так обо мне все говорят.
– Не сомневаюсь, – бурчу себе под нос. Нэш вскидывает голову и смотрит на меня, я невинно улыбаюсь. – Что?
Взгляд у Нэша подозрительный.
– Мне показалось, ты что-то сказала.
– Нет. Это не я.
Пока Нэш задом выезжает со стоянки, я бросаю все силы на то, чтобы сдержать улыбку.
6
Нэш
Уголком глаза слежу за Оливией, а сам тем временем двигаюсь к федеральной автостраде. Знаю, я нарываюсь на проблемы: собраться в такую даль, чтобы провести немного времени с этой девушкой!
Разумеется, я помог бы любой женщине, попавшей в подобную ситуацию. Но зашел бы настолько далеко? Вероятно, нет. А стал бы сам на этом настаивать? Определенно нет.
Почему ты не мог просто подождать эвакуатор и уйти?
На это у меня ответа нет, но, кажется, оттого, что в ней есть нечто…
Она хороша собой, это точно, хотя немного не в моем вкусе. Полная противоположность Мариссе практически во всем – в физическом смысле и во всех прочих. И хотя Марисса подходит мне по всем статьям, меня не тянет к ней так сильно, как к этой девушке.
И это не к добру.
Я знаю.
И все же я здесь. Везу ее через полштата, типа подвожу до работы. В то время как меня ждет моя девушка.
Вот черт! Марисса!
Набираю скорость на полосе разгона и поворачиваюсь к Оливии:
– Не возражаешь, если я позвоню Мариссе?
Она улыбается и качает головой.
Нажимаю пару кнопок на приборной панели, чтобы отключить громкоговоритель. Не хочу, чтобы Оливия слышала наш разговор.
– Ты где? – спрашивает Марисса, едва успев поднять трубку.
– У Оливии машина не заводится. Я отвезу ее на работу и тут же буду.
– У Оливии? У моей кузины Оливии?
– Конечно. У кого же еще?
– И ты везешь ее на работу? В Солт-Спрингс?
– Да.
Меня приветствует тишина. Я знаю, какова Марисса с другими людьми. И полностью осознаю, как она сейчас сдерживает гнев и язвительные комментарии в мой адрес. Ей здорово удается полировать фасад. Она понимает: наши отношения прекратятся, если она не будет сдерживаться. Вот поэтому она и молчит, пока не возьмет под контроль свои эмоции.
– Ужасно мило с твоей стороны, что ты ей помогаешь. Просто я такого не ожидала. Она мне не чужая, но я никогда не попросила бы тебя так менять планы из-за нее.
– Знаю, что не попросила бы. Но мне не трудно. Правда.
Новая пауза.
– Ну хорошо. Тогда, полагаю, мы увидимся через пару часов.
– До скорого.
Я кладу телефон на подставку и замечаю: Оливия внимательно смотрит на меня.
– Что-нибудь не так? – спрашиваю.
– Вот и я о том же. Она бесится?
– Нет. С чего ей беситься?
– Ты хоть сам-то знаешь, с кем встречаешься?
Я не могу удержаться от смешка.
– Она не такая плохая. Вынесла это с честью.
– Хм.
– Вы явно друг друга недолюбливаете. Почему же ты живешь с ней?
Бросаю взгляд на Оливию и вижу, как она спадает с лица.
– Я говорю как неблагодарная сучка. А она твоя девушка. Прости.
Черт, я задел ее.
– Пожалуйста, не извиняйся. У меня и в мыслях не было упрекать тебя. Просто любопытно, как это все получилось.
– Марисса тебе не говорила?
– Нет. Об этом она не распространялась.
– Цены, – бурчит себе под нос Оливия. Я делаю вид, что не слышу ее, и мне становится весело. – Девушка, с которой мы вместе снимали жилье последние два года, внезапно сорвалась и поехала за своим парнем в Колорадо, даже не предупредив меня. Как раз настало время продлевать аренду, и у меня не хватило денег, чтобы заплатить одной. Так что пришлось устраиваться как-то по-другому. Лучшая подруга предложила мне диван у себя, но она в следующем месяце выходит замуж, поэтому ничего не вышло. Оставалась только общага. Пока отец Мариссы не предложил мне пожить с ней. Он берет с меня не так много, как мне пришлось бы платить за комнату и питание в колледже, и это здорово, потому что такие расходы для меня большая проблема. У меня очень скромный бюджет, хотя Тэд мне неплохо платит за работу в баре. – Она смотрит на меня, и я понимающе киваю. – Может, по моим словам непохоже, но я правда очень благодарна. Просто у меня была тяжелая неделя.
– Значит, ты работаешь в баре?
– Ну да.
– Могу я спросить, почему ты ездишь в такую даль, хотя в городе есть, наверное, дюжина баров, куда тебя могли бы взять?
– Тэд платит лучше, чем во всех других местах, которые я проверяла. Многие его девушки отпрашиваются на выходные, поэтому мне он приплачивает сверху за работу каждый уик-энд. Я работаю там уже два года, а с Тэдом знакома полжизни. Он знает, что я всегда буду на месте.
– Значит, это хорошо, что я вынудил тебя согласиться и везу на работу.
Она усмехается. Такая милая, сексуальная усмешка. Мне хочется поцеловать Оливию.
Это нехорошо.
– Полагаю, я у тебя в долгу.
– Не сомневайся, я смогу придумать, чем ты мне отплатишь.
Приятель, ты уже флиртуешь?
Мне самому кажется, что последние слова прозвучали двусмысленно. Но самое печальное, намек действительно был. Есть масса вещей, которые я с удовольствием попросил бы ее сделать для меня. Или со мной. Или разрешить мне сделать с ней.
Усмешка Оливии перерастает в широкую улыбку.
– Дай знать, когда что-нибудь придумаешь.
Ого! Она тоже заигрывает со мной!
Надо одуматься. Не стоит поддаваться. Но я не могу. Совсем не могу!
Пора сменить тему.
– Вот что. Я не знаю, сколько платит мой брат, но уверен, что выше среднего. Почему бы мне не поговорить с Кэшем о тебе? Может, у него есть место?
На лице Оливии паника.
– Нет!
– Ладно, – говорю я, слегка шокированный ее реакцией. – Могу я спросить почему?
Она вздыхает и откидывает голову на подголовник, закрывает глаза.
– Это довольно длинная и постыдная история.
– Это связано с тем, как ты снимала с него одежду?
Оливия резко поднимает голову и поворачивается ко мне с широко раскрытыми глазами:
– Он что-нибудь говорил об этом?
– Нет, ты сама об этом упомянула в то первое утро, помнишь?
Оливия успокаивается:
– Ах да. Это правда.
– Так что же, из-за одного такого ничтожного происшествия ты откажешься от работы, которая гораздо ближе к дому да к тому же лучше пополнит твой бюджет?
– Ну, вопрос о возможном пополнении моих карманов остается открытым. Ты ведь не знаешь, сколько он платит.
– Я почти могу гарантировать: этого будет достаточно, чтобы заинтересовать тебя. У него очень большой клуб.
– Хм, – произносит Оливия.
– Ну, ты хотя бы подумай об этом. Если не хочешь, чтобы я снова заставлял тебя. Я смогу вовлечь тебя в это, сама знаешь.
Оливия окидывает меня взглядом и улыбается. И мне хочется только одного – съехать на обочину и затащить ее к себе на колени.
– Я передумал, может, лучше ты заставишь меня заставить тебя.
Ты что такое творишь, парень?
Оливия приподнимает голову с подголовника, потом поворачивает ее в сторону:
– Ты заигрываешь со мной?
Я пожимаю плечами. Она такая открытая. Мне это нравится.
– А ты возражаешь?
– Марисса – моя кузина, ты знаешь.
– Но ты ее едва терпишь.
– Это не причина. Я не из таких девушек.
Я смотрю на нее. И не сомневаюсь в ней ни секунды. Она может думать, что Марисса – стерва, но никогда не сделает ничего, чтобы намеренно причинить ей боль.
– Можешь мне не верить, но я знаю, что ты не из таких. Я очень хорошо разбираюсь в характерах людей, и у меня нет ни капли сомнения в том, что ты не из таких девушек.
Оливия хмурится:
– Тогда зачем ты флиртуешь со мной?
Она серьезна. Не улыбается, не дразнит меня, но и не осуждает. Ей просто любопытно.
Я очарован и на какое-то мгновение совершенно честен с ней:
– Кажется, не могу удержаться.
Разумеется, я помог бы любой женщине, попавшей в подобную ситуацию. Но зашел бы настолько далеко? Вероятно, нет. А стал бы сам на этом настаивать? Определенно нет.
Почему ты не мог просто подождать эвакуатор и уйти?
На это у меня ответа нет, но, кажется, оттого, что в ней есть нечто…
Она хороша собой, это точно, хотя немного не в моем вкусе. Полная противоположность Мариссе практически во всем – в физическом смысле и во всех прочих. И хотя Марисса подходит мне по всем статьям, меня не тянет к ней так сильно, как к этой девушке.
И это не к добру.
Я знаю.
И все же я здесь. Везу ее через полштата, типа подвожу до работы. В то время как меня ждет моя девушка.
Вот черт! Марисса!
Набираю скорость на полосе разгона и поворачиваюсь к Оливии:
– Не возражаешь, если я позвоню Мариссе?
Она улыбается и качает головой.
Нажимаю пару кнопок на приборной панели, чтобы отключить громкоговоритель. Не хочу, чтобы Оливия слышала наш разговор.
– Ты где? – спрашивает Марисса, едва успев поднять трубку.
– У Оливии машина не заводится. Я отвезу ее на работу и тут же буду.
– У Оливии? У моей кузины Оливии?
– Конечно. У кого же еще?
– И ты везешь ее на работу? В Солт-Спрингс?
– Да.
Меня приветствует тишина. Я знаю, какова Марисса с другими людьми. И полностью осознаю, как она сейчас сдерживает гнев и язвительные комментарии в мой адрес. Ей здорово удается полировать фасад. Она понимает: наши отношения прекратятся, если она не будет сдерживаться. Вот поэтому она и молчит, пока не возьмет под контроль свои эмоции.
– Ужасно мило с твоей стороны, что ты ей помогаешь. Просто я такого не ожидала. Она мне не чужая, но я никогда не попросила бы тебя так менять планы из-за нее.
– Знаю, что не попросила бы. Но мне не трудно. Правда.
Новая пауза.
– Ну хорошо. Тогда, полагаю, мы увидимся через пару часов.
– До скорого.
Я кладу телефон на подставку и замечаю: Оливия внимательно смотрит на меня.
– Что-нибудь не так? – спрашиваю.
– Вот и я о том же. Она бесится?
– Нет. С чего ей беситься?
– Ты хоть сам-то знаешь, с кем встречаешься?
Я не могу удержаться от смешка.
– Она не такая плохая. Вынесла это с честью.
– Хм.
– Вы явно друг друга недолюбливаете. Почему же ты живешь с ней?
Бросаю взгляд на Оливию и вижу, как она спадает с лица.
– Я говорю как неблагодарная сучка. А она твоя девушка. Прости.
Черт, я задел ее.
– Пожалуйста, не извиняйся. У меня и в мыслях не было упрекать тебя. Просто любопытно, как это все получилось.
– Марисса тебе не говорила?
– Нет. Об этом она не распространялась.
– Цены, – бурчит себе под нос Оливия. Я делаю вид, что не слышу ее, и мне становится весело. – Девушка, с которой мы вместе снимали жилье последние два года, внезапно сорвалась и поехала за своим парнем в Колорадо, даже не предупредив меня. Как раз настало время продлевать аренду, и у меня не хватило денег, чтобы заплатить одной. Так что пришлось устраиваться как-то по-другому. Лучшая подруга предложила мне диван у себя, но она в следующем месяце выходит замуж, поэтому ничего не вышло. Оставалась только общага. Пока отец Мариссы не предложил мне пожить с ней. Он берет с меня не так много, как мне пришлось бы платить за комнату и питание в колледже, и это здорово, потому что такие расходы для меня большая проблема. У меня очень скромный бюджет, хотя Тэд мне неплохо платит за работу в баре. – Она смотрит на меня, и я понимающе киваю. – Может, по моим словам непохоже, но я правда очень благодарна. Просто у меня была тяжелая неделя.
– Значит, ты работаешь в баре?
– Ну да.
– Могу я спросить, почему ты ездишь в такую даль, хотя в городе есть, наверное, дюжина баров, куда тебя могли бы взять?
– Тэд платит лучше, чем во всех других местах, которые я проверяла. Многие его девушки отпрашиваются на выходные, поэтому мне он приплачивает сверху за работу каждый уик-энд. Я работаю там уже два года, а с Тэдом знакома полжизни. Он знает, что я всегда буду на месте.
– Значит, это хорошо, что я вынудил тебя согласиться и везу на работу.
Она усмехается. Такая милая, сексуальная усмешка. Мне хочется поцеловать Оливию.
Это нехорошо.
– Полагаю, я у тебя в долгу.
– Не сомневайся, я смогу придумать, чем ты мне отплатишь.
Приятель, ты уже флиртуешь?
Мне самому кажется, что последние слова прозвучали двусмысленно. Но самое печальное, намек действительно был. Есть масса вещей, которые я с удовольствием попросил бы ее сделать для меня. Или со мной. Или разрешить мне сделать с ней.
Усмешка Оливии перерастает в широкую улыбку.
– Дай знать, когда что-нибудь придумаешь.
Ого! Она тоже заигрывает со мной!
Надо одуматься. Не стоит поддаваться. Но я не могу. Совсем не могу!
Пора сменить тему.
– Вот что. Я не знаю, сколько платит мой брат, но уверен, что выше среднего. Почему бы мне не поговорить с Кэшем о тебе? Может, у него есть место?
На лице Оливии паника.
– Нет!
– Ладно, – говорю я, слегка шокированный ее реакцией. – Могу я спросить почему?
Она вздыхает и откидывает голову на подголовник, закрывает глаза.
– Это довольно длинная и постыдная история.
– Это связано с тем, как ты снимала с него одежду?
Оливия резко поднимает голову и поворачивается ко мне с широко раскрытыми глазами:
– Он что-нибудь говорил об этом?
– Нет, ты сама об этом упомянула в то первое утро, помнишь?
Оливия успокаивается:
– Ах да. Это правда.
– Так что же, из-за одного такого ничтожного происшествия ты откажешься от работы, которая гораздо ближе к дому да к тому же лучше пополнит твой бюджет?
– Ну, вопрос о возможном пополнении моих карманов остается открытым. Ты ведь не знаешь, сколько он платит.
– Я почти могу гарантировать: этого будет достаточно, чтобы заинтересовать тебя. У него очень большой клуб.
– Хм, – произносит Оливия.
– Ну, ты хотя бы подумай об этом. Если не хочешь, чтобы я снова заставлял тебя. Я смогу вовлечь тебя в это, сама знаешь.
Оливия окидывает меня взглядом и улыбается. И мне хочется только одного – съехать на обочину и затащить ее к себе на колени.
– Я передумал, может, лучше ты заставишь меня заставить тебя.
Ты что такое творишь, парень?
Оливия приподнимает голову с подголовника, потом поворачивает ее в сторону:
– Ты заигрываешь со мной?
Я пожимаю плечами. Она такая открытая. Мне это нравится.
– А ты возражаешь?
– Марисса – моя кузина, ты знаешь.
– Но ты ее едва терпишь.
– Это не причина. Я не из таких девушек.
Я смотрю на нее. И не сомневаюсь в ней ни секунды. Она может думать, что Марисса – стерва, но никогда не сделает ничего, чтобы намеренно причинить ей боль.
– Можешь мне не верить, но я знаю, что ты не из таких. Я очень хорошо разбираюсь в характерах людей, и у меня нет ни капли сомнения в том, что ты не из таких девушек.
Оливия хмурится:
– Тогда зачем ты флиртуешь со мной?
Она серьезна. Не улыбается, не дразнит меня, но и не осуждает. Ей просто любопытно.
Я очарован и на какое-то мгновение совершенно честен с ней:
– Кажется, не могу удержаться.
7
Оливия
Как это я поддалась на его уговоры?
Стою перед входом в «Дуал», долго и упорно смотрю на вывеску. Надо улыбнуться. «Дуал». Двойной. Двойка. Близнецы. Похоже, Кэш дерзок во всех аспектах жизни. И умен.
Черт побери!
Солнце светит вовсю, и на автостоянке пусто. У меня серьезные сомнения насчет того, к чему готовиться. С вечера воскресенья, когда отец подбросил меня до дома, Нэш беспрестанно донимал меня идеями устроить на работу в клуб.
Хотя Нэш и Кэш, похоже, не очень ладят, Нэш предложил привезти меня и официально представить брату. Упрямая идиотка, я отказалась даже узнавать, что это за работа. Но теперь, в свете приближающегося уик-энда, с ужасом думаю о необходимости опять ехать в Солт-Спрингс к Тэду, и работа у Кэша внушает больший оптимизм.
К несчастью, Нэшу опять пришлось уехать из города, так что всяко придется идти одной. Есть у меня еще и задняя мысль. Я ведь почему так стремлюсь остаться в городе на выходных? Чтобы видеться с Нэшем, а то он совсем невыездной.
Ну ты и тупица! Как можно играть с огнем?!
Я вздыхаю и переступаю с ноги на ногу, обсуждая сама с собой, что делать. С вожделением смотрю на свою машину. Нэш привел механика, который все исправил еще до моего возвращения домой в воскресенье. Оказалось, что-то было не в порядке со свечой зажигания. Всего лишь. Кажется, так он сказал. И все же… Он починил машину.
Я вздыхаю.
Именно мысль о возможности чаще видеться с Нэшем – он ведь будет иногда заглядывать, чтобы проверить, как я, – толкает меня в направлении двери.
Открываю ее и вхожу в темное нутро. Даже посреди дня свет едва проникает сюда сквозь маленькие окошки, расположенные высоко под потолком.
Бар выглядит совершенно иначе без мигающих лампочек и толпы народа, зажатой стенами. Столики на высоких ножках чисты и пусты, черный пол отполирован до блеска, в колонках журчит какая-то тихая инструментальная музыка, а единственное освещение во всей комнате – подсвеченные витрины с ликерами, расположенные за стойкой.
Нэш сказал, Кэш будет здесь весь день, но я начинаю думать, что надо было назначить определенное время. Просто не знаю, где его искать.
Шлепанцы тихонько щелкают по пяткам, я иду по комнате, подхожу к стойке и выдвигаю стул, чтобы посидеть, надеясь, что Кэш приглядывает за помещением, раз уж дверь открыта.
И чуть не проглатываю язык, когда внезапно из-за стойки высовывается сам хозяин заведения.
– Ты, должно быть, Оливия.
– Святая матерь ада! – выдаю я, хватаясь за грудь, чтобы унять сердце.
Он смеется:
– С таким языком ты тут приживешься.
Если бы я не была сильно ошарашена, то, вероятно, стала бы возражать против его замечания. Но вместо этого я смеюсь:
– Ты выявил худшее во мне. Что тут скажешь?
Кэш одет в черную майку, мускулистые руки обнажены, видна затейливая татуировка на левой стороне груди. Я стараюсь не думать о нем как о парне, при взгляде на которого текут слюнки, но именно это навязчиво лезет в голову.
Черт побери!
Он ставит локти на барную стойку и наклоняется ближе ко мне:
– Это потому, что ты не дала мне возможности выявить в тебе лучшее.
Голос у Кэша низкий и тихий, брови выгнуты почти как в первый вечер – вызывающе и с намеком на непристойность. Пульс у меня учащается.
Боже правый, он еще более заводной, чем я помню!
Кое-как мне удалось убедить себя, что он не так привлекателен, как Нэш; из двоих парней плохой – он, потому и нравится мне меньше. Боже мой, я была не права!
Отчаянно пытаюсь собраться с мыслями и на этот раз произвести хорошее впечатление. Ясно, что у меня только один шанс исправить первоначальное.
Я вежливо улыбаюсь и отвечаю:
– Ну, это не составит труда, если я начну работать у тебя.
Кэш отклоняется назад и криво усмехается:
– Уже грозишь делом о сексуальном домогательстве?
– Нет… я… конечно нет! Я… не имела в виду… на самом деле я хотела сказать… – В голове раздается звук падающего с неба самолета; скорость увеличивается, лайнер врезается в склон горы… взрыв.
Заткнись, Оливия! Прошу тебя, просто умолкни!
– Не иди на попятный! Только стало интересно!
Набираю в грудь воздуха. Мне легче, и в то же время я слегка раздражаюсь.
Он дразнит меня!
– Ты всегда такой злобный?
– Злобный? – с невинным лицом переспрашивает Кэш. – Я? Не-е-ет.
Улыбаясь, он кладет ладони на стойку, приподнимается, перекидывает через нее ноги и соскакивает на пол рядом со мной. Я на секунду зажмуриваюсь в надежде, что вид его бицепсов и трицепсов, играющих под гладкой кожей, не врежется навсегда в мою память. Думаю, я опоздала, потому что это видение стало последним перед тем, как мои веки сомкнулись.
Стою перед входом в «Дуал», долго и упорно смотрю на вывеску. Надо улыбнуться. «Дуал». Двойной. Двойка. Близнецы. Похоже, Кэш дерзок во всех аспектах жизни. И умен.
Черт побери!
Солнце светит вовсю, и на автостоянке пусто. У меня серьезные сомнения насчет того, к чему готовиться. С вечера воскресенья, когда отец подбросил меня до дома, Нэш беспрестанно донимал меня идеями устроить на работу в клуб.
Хотя Нэш и Кэш, похоже, не очень ладят, Нэш предложил привезти меня и официально представить брату. Упрямая идиотка, я отказалась даже узнавать, что это за работа. Но теперь, в свете приближающегося уик-энда, с ужасом думаю о необходимости опять ехать в Солт-Спрингс к Тэду, и работа у Кэша внушает больший оптимизм.
К несчастью, Нэшу опять пришлось уехать из города, так что всяко придется идти одной. Есть у меня еще и задняя мысль. Я ведь почему так стремлюсь остаться в городе на выходных? Чтобы видеться с Нэшем, а то он совсем невыездной.
Ну ты и тупица! Как можно играть с огнем?!
Я вздыхаю и переступаю с ноги на ногу, обсуждая сама с собой, что делать. С вожделением смотрю на свою машину. Нэш привел механика, который все исправил еще до моего возвращения домой в воскресенье. Оказалось, что-то было не в порядке со свечой зажигания. Всего лишь. Кажется, так он сказал. И все же… Он починил машину.
Я вздыхаю.
Именно мысль о возможности чаще видеться с Нэшем – он ведь будет иногда заглядывать, чтобы проверить, как я, – толкает меня в направлении двери.
Открываю ее и вхожу в темное нутро. Даже посреди дня свет едва проникает сюда сквозь маленькие окошки, расположенные высоко под потолком.
Бар выглядит совершенно иначе без мигающих лампочек и толпы народа, зажатой стенами. Столики на высоких ножках чисты и пусты, черный пол отполирован до блеска, в колонках журчит какая-то тихая инструментальная музыка, а единственное освещение во всей комнате – подсвеченные витрины с ликерами, расположенные за стойкой.
Нэш сказал, Кэш будет здесь весь день, но я начинаю думать, что надо было назначить определенное время. Просто не знаю, где его искать.
Шлепанцы тихонько щелкают по пяткам, я иду по комнате, подхожу к стойке и выдвигаю стул, чтобы посидеть, надеясь, что Кэш приглядывает за помещением, раз уж дверь открыта.
И чуть не проглатываю язык, когда внезапно из-за стойки высовывается сам хозяин заведения.
– Ты, должно быть, Оливия.
– Святая матерь ада! – выдаю я, хватаясь за грудь, чтобы унять сердце.
Он смеется:
– С таким языком ты тут приживешься.
Если бы я не была сильно ошарашена, то, вероятно, стала бы возражать против его замечания. Но вместо этого я смеюсь:
– Ты выявил худшее во мне. Что тут скажешь?
Кэш одет в черную майку, мускулистые руки обнажены, видна затейливая татуировка на левой стороне груди. Я стараюсь не думать о нем как о парне, при взгляде на которого текут слюнки, но именно это навязчиво лезет в голову.
Черт побери!
Он ставит локти на барную стойку и наклоняется ближе ко мне:
– Это потому, что ты не дала мне возможности выявить в тебе лучшее.
Голос у Кэша низкий и тихий, брови выгнуты почти как в первый вечер – вызывающе и с намеком на непристойность. Пульс у меня учащается.
Боже правый, он еще более заводной, чем я помню!
Кое-как мне удалось убедить себя, что он не так привлекателен, как Нэш; из двоих парней плохой – он, потому и нравится мне меньше. Боже мой, я была не права!
Отчаянно пытаюсь собраться с мыслями и на этот раз произвести хорошее впечатление. Ясно, что у меня только один шанс исправить первоначальное.
Я вежливо улыбаюсь и отвечаю:
– Ну, это не составит труда, если я начну работать у тебя.
Кэш отклоняется назад и криво усмехается:
– Уже грозишь делом о сексуальном домогательстве?
– Нет… я… конечно нет! Я… не имела в виду… на самом деле я хотела сказать… – В голове раздается звук падающего с неба самолета; скорость увеличивается, лайнер врезается в склон горы… взрыв.
Заткнись, Оливия! Прошу тебя, просто умолкни!
– Не иди на попятный! Только стало интересно!
Набираю в грудь воздуха. Мне легче, и в то же время я слегка раздражаюсь.
Он дразнит меня!
– Ты всегда такой злобный?
– Злобный? – с невинным лицом переспрашивает Кэш. – Я? Не-е-ет.
Улыбаясь, он кладет ладони на стойку, приподнимается, перекидывает через нее ноги и соскакивает на пол рядом со мной. Я на секунду зажмуриваюсь в надежде, что вид его бицепсов и трицепсов, играющих под гладкой кожей, не врежется навсегда в мою память. Думаю, я опоздала, потому что это видение стало последним перед тем, как мои веки сомкнулись.