Страница:
Пока в коридорах Петровки обсуждались последствия возвращения Япончика в столицу, пока газеты наперебой возмущались коррупционерами, позволившими крупнейшему мафиози выйти на свободу, уголовный мир чествовал своего "рыцаря". Иваньков быстро освоился в новых перестроечных условиях и предстал прежним лидером. К нему на поклон поспешили "сливки" криминалитета: воры Дато Ташкентский, Паша Цируль, Гиви Резаный, Гога Ереванский, Малина, авторитеты нового призыва Роспись, Сильвестр, Марик и, конечно, друзья, столько сделавшие для него в период заточения - братья Отари и Амиран Квантришвили, Слива, Балда. Все ждали развития событий, Помня нелюбовь Япончика к "лаврушникам", чеченцам и его обещания очистить столицу от черных. Но войны мафий не последовало. А дальнейшее превзошло самые смелые предположения.
Оперативное сообщение: "Отарик Квантришвили готовит для Япончика служебные паспорта, чтобы тот вместе с женой смог поехать на отдых в ФРГ. Там Иваньков должен объехать русских эмигрантов и бизнесменов, чтобы они платили дань не чеченцам, а ему. При выходе из тюрьмы Япончику дали несколько миллионов, чтобы он встал на ноги. С помощью своих подельников Амирана Квантришвили, Быкова и Максимова он быстро вникает в расстановку сил в столице, выступает судьей в спорах. В декабре 1991 года он ездил с Амираном Квантришвили на разборку к солнцевским..."
Хотя после освобождения Иваньков должен был находиться под административным надзором и регулярно общаться с участковым, он даже близко не подходил к "родному" 117-му отделению милиции. Более того, Япончик неожиданно для всех пересекает границу и выезжает в ФРГ, а позже обосновывается в Нью-Йорке...
После ареста вора агентами ФБР все без исключения газеты вспоминали об отъезде Япончика за рубеж с прямо-таки мистическим страхом перед могуществом мафии. Однако такой поворот в судьбе Иванькова кажется вполне объяснимым, а разговоры о неведении компетентных органов, их растерянности в связи с английским прощанием русского вора со своей исторической родиной и вовсе не убедительны. Милиция, не говоря уже о КГБ, была прекрасно осведомлена не только о месте пребывания Япончика в Москве, но и о его планах. Было известно, что Квантришвили готовит Для Иванькова и его жены заграничные паспорта, причем тайные переговоры между заинтересованными лицами, где назывались конкретные имена и цифры, фиксировались и оформлялись соответствующим образом. Уход Япончика с российской сцены был запрограммирован, причем именно его уход, а не кого-либо другого.
Вспомним время, когда происходили события. 1992 год, легальный бизнес прочно переплелся с криминальным. Вчерашние теневики, молодые миллионеры, тех, кого называют новые русские, банкиры и вовремя сориентировавшиеся номенклатурные аппаратчики расширяли деловые контакты с зарубежьем, проводили грандиозные валютные операции. Эмиссары уголовного мира разъезжали по Европе и США, связывая российский бизнес с западными партнерами и бывшими выходцами из СССР. В этих условиях в интересах некоторых российских кругов было появление за границей людей, умеющих и знающих, как держать в руках ниточки многочисленных контактов. Причем людей, которые уважаемы и знакомы не только с законопослушными гражданами.
В уголовном мире есть такой термин - "смотрящий". Это человек, контролирующий ситуацию, не прибегая к помощи официальных государственных институтов. Нельзя утверждать, что Иваньков согласился выполнять "деликатное" поручение. Скорее всего люди из его окружения являлись агентами спецслужб, что большой разницы не имело. Нужная фигура вошла в игру, поставлена на доску. А расстановка сил в России и за ее пределами, подвижки и перспектив развития событий, одним словом, вся картина изменений в преступной среде и зонах ее влияния попадала в оперативные досье соответствующих служб. Сам Япончик, даже если и подозревал о роли, которую выполняет, сделать ничего не мог. Кому как не ему, названному "крестным отцом" русской мафии, хорошо известно, что есть предложения; от которых нельзя отказаться.
Иваньков занял на Западе подобающее его положению место. В Нью-Йорке поначалу поселился у продюсера известного певца-эстрадника, выходца из России, а позже купил дом и разъезжал по стране, налаживая деловые контакты с русскими преступными группировками, итальянскими мафиозными семьями и Латиноамериканскими наркосиндикатами. По некоторым данным, одна из итальянских структур, опекавшая игорную индустрию Далласа, признала его авторитет и определила долю отчислений от дохода. Сумму, понятно, назвать трудно, но, очевидно, размер дани уважения оценивался цифрой со многими пулями. Есть сведения, что и наркодельцы не обидели русского коллегу. Говорить о соотечественниках не приходится. На счета Япончика в Вене и Нью-Йорке регулярно поступали суммы от большинства российских группировок. В США постоянно ездили представители отечественной уголовной элиты. За два года у Иванькова перебывали практически все известные лидеры и воры в законе. Япончик общался с Сильвестром, Аверой, Михасем, Макинтошем, Петриком и другими. Не теряли связи с "патриархом" и грузинские воры. Самый авторитетный из них кутаисский законник Ониани бывал в США несколько раз.
Ждали Япончика и в Москве. Насколько реальны были эти ожидания, судить не берусь. Но в агентурных сообщениях встречалась такая фраза: "Из общака долгопрудненской группировки Иванькову передавали 350 тысяч долларов. Но он остался недоволен такой суммой, ждал больше. Он сказал, что, если долгопрудненские не "подогреют" его в ближайшие 10-20 дней, с ними будет разбираться. Япончик обещает приехать в Россию и поставить некоторых людей на место. Поедет скорее всего под чужими данными".
Акция, после которой Иваньков и пятеро его боевиков были задержаны агентами ФБР, вряд ли объясняется банальным рэкетом в отношении руководителей нью-йоркской фирмы "Саммит интернэшнл" Волошина и Волкова, у которых, по официальной версии, подозреваемые вымогали 3,5 миллиона долларов. Сумма так себе - даже для бандитов средней руки. Что уж говорить о Япончике, имеющем по оперативным данным десятки миллионов в год. Теперь известно, что Иваньков организовал в Бруклине на Нептун-авеню, 6А собственную фирму "Prayslt". Только за первое полугодие 1993 года одно из московских акционерных обществ закрытого типа перечисляло на Япончика 1 миллион 300 тысяч долларов. Другая столичная корпорация за три последних года перевела на счета лондонских фирм, находящихся под патронажем Иванькова, 17 миллионов долларов. "Крестный отец" русский мафии владел 80 процентами капитала приморской судовой компании, активно внедрялся в золотодобывающую промышленность Хабаровского края. Очевидна связь Япончика не только с печально известным банком "Чара", но и со счетами других, вполне респектабельных и имеющих как будто бы безупречную репутацию банков Нью-Йорка и нескольких европейских столиц. Иваньков постоянно держал связь со своими эмиссарами во всем мире (в изъятых записных книжках вора указаны телефоны авторитетных мафиози в десятках стран); тем не менее 68 аудиокассет радиоперехвата, приобщенных сотрудниками ФБР к делу, лишь подтверждают хитрость и осторожность опытного гангстера. Об этом же говорит наличие четырех паспортов, найденных у Япончика: двух российских, одного польского и одного британского. Причем последний на имя уроженца Ливерпуля Рэймонда Эустейса, но с фотокарточкой Иванькова.
Поводов для близкого знакомства с Иваньковым у сотрудников ФБР и раньше было достаточно, а информации наверняка хватало. Скорее всего и в планы американских спецслужб входило использование связей и авторитета русского мафиози, например, для "разгрузки" внутреннего наркорынка США за счет смещения интересов, колумбийских наркосиндикатов в сторону России. Именно этими вопросами, по мнению некоторых оперативников, занимался по поручению Япончика московский гангстер Сергей Борода. Не исключено, что загадочное убийство Бороды помешало реализации планов. Возможно, в устранении Иванькова оказался заинтересован кто-то из боссов местной "коза ностры" Не сбросить со счетов и отечественные спецслужбы, для которых по ряду причин Япончик мог стать неудобной фигурой, и они нашли способ скомпрометировать его перед федеральными властями США. Как бы то ни было, известнейший русский мафиози отправился за решетку.
Было бы слишком просто завершить легенду о великом Славе Япончике банальным выводом, что-де воры в законе не нужны нынче как прошлогодний снег, как ум, честь и совесть безвозвратно ушедшей криминальной эпохи. Фигура вора Иванькова глубже и богаче - не сочтите за попытку ее вознести. Нельзя забывать, что этот незаурядный криминальный талант стал великим только с благословения кадровой кузницы советского лагеря, был востребован перестройкой и поставлен на международную доску. С его помощью некие структуры наладили прямой контакт, после чего, как водится, кинули посредника Тогда этот финал, хотя и не трагический для снятого с доски ферзя. Если, конечно, спецслужбы обеих стран, вынашивая проект совместного предприятия, не готовят Япончика в американской тюрьме к новому предложению, от которого ему будет трудно отказаться.
О.КВАНТРИШВИЛИ, ВЕЛИКИЙ И УЖАСНЫЙ
В табели о рангах столичного истэблишмента Отари Квантришвили занимал совершенно уникальное место. Он был постоянным участником всех значительных светских раутов, запросто общался, с людьми из окружения Бориса Ельцина, водил дружбу с мэром Москвы Юрием Лужковым и другими представителями власти, в частности с генералитетом МВД и спецслужб. Последнее обстоятельство не мешало Квантришвилм иметь огромное влияние в среде откровенных уголовников. И он охотно подтверждал это в многочисленных выступлениях на телевидении и в печати.
Его искренне считали добрым меценатом, жертвующим деньги на сирот и обездоленных, энергичным и сильным лидером, объединившим для благих целей ветеранов спорта и афганцев, мудрым и справедливым товарищем. В глазах других Квантришвили выглядел циничным и расчетливым дельцом, классическим "крестным отцом" российского смутного времени, нужного и удобного всем представителям легального бизнесами политики с одной стороны и теневикам с криминальным капиталом с другой. Его личность мало кого оставляла равнодушным, вызывая диаметрально противоположные чувства уважительного поклонения или откровенного презрения. Не признавал полутонов и сам Квантришвили. К цели он шел напролом, никого не боясь и ни о чем не заботясь. Отсутствие гибкости, а порой демонстративная, вызывающая прямолинейность действий, вероятно, и стала причиной его гибели.
Из оперативной сводки ГУВД Москвы: "5 апреля 1994 года в 18.00 в дежурную часть по телефону поступило сообщение от граждан о выстрелах у дома N 7 по Столярному переулку. Прибывшей на место происшествия группой немедленного реагирования установлено, что на автостоянке у Краснопресненских бань неизвестному причинены три огнестрельных ранения в голову, шею и грудь. Для оказания медицинской помощи потерпевший на частной машине был доставлен в больницу имени Боткина, где от полученных ранений скончался.
В больнице была установлена личность потерпевшего. О.В. Квантришвили, 1948 года рождения, президент фонда социальной защищенности спортсменов имени Л.И. Яшина..."
Около 18.00 администратор бань Зимин по просьбе Квантришвили положил в багажник "Жигулей" минеральную воду, мясо и другие продукты. В этот момент рядом с потерпевшим находились А. Залуский, В. Князев и В. Меланин. Никто не успел заметить, с какой стороны звучали выстрелы. Тем более двор окружен зданиями. Да и времени ни у кого не было. Раненого положили в джип и через двадцать минут доставили в отделение неотложной хирургии. Помощь медиков уже не понадобилась. Дежурный врач Н. Галкина констатировала смерть О. Квантришвили от двух слепых ранений в правую височную область головы и огнестрельного ранения левого грудно-ключевого сочленения.
Как следует из протокола осмотра тела, потерпевший был одет в светлый шерстяной свитер, темные брюки и лежал на удлиненном кашемировом зеленом пальто. В его карманах обнаружено: удостоверение на имя президента фонда имени Л. Яшина, три тысячи долларов США, 1,5 миллиона рублей и паспорт на имя Л. Ардиябы, признанный впоследствии поддельным экспертами ГУВД Москвы.
Убийство у Краснопресненских бань стало темой N 1 выпусков теленовостей и детально обсуждалось всеми без исключения газетами и журналами. В стороне не осталось ни одно издание, высказывались разнообразные версии, подробно описывалась жизнь Квантришвили. Вот как выглядит его портрет, если обобщить многочисленные публикации и выступления.
Отари Квантришвили родился в грузинском городе Зестафони, но большую часть жизни прожил в Москве. В прошлом мастер спорта международного класса по классической борьбе. Был азартным карточным игроком, по крупному играл в гостинице "Советская". В 1966 году осужден Московским городским судом по статье 117 УК РСФСР (изнасилование). В 1970 году направляется в психиатрическую больницу общего режима в Люблино с диагнозом вялотекущая шизофрения.
В начале восьмидесятых годов Квантришвили работал тренером МГС "Динамо"", где объединил вокруг себя известных борцов, боксеров, штангистов, часть которых впоследствии вошла в состав преступных группировок: бауманскои, люберецкой, кунцевской, Домодедовской, балашихинской. Он имел близкие отношения с ворами в законе Япончиком (Иваньков), Песо (Кучулория), Рафиком Сво (Багдасарян), другими уголовными авторитетами, причем не скрывал этого от окружающих, а использовал для укрепления своего положения. Первоначальный капитал начал создавать с помощью так называемых "центровых людей", получающих нелегальные доходы в наиболее престижных местах - Центре международной торговли, гостиницах "Интурист", "Метрополь", "Космос". По данным милиции, таких людей насчитывалось около 200 человек. Самые тесные взаимоотношения у Квантришвили были с бауманской бригадой, так как она действовала в центре города на территории Бауманского района. В ней состояло много бывших спортсменов - друзей Квантришвили.
С 1985 года он начал активно заниматься предпринимательством. Благодаря рекомендации Квантришвили в различные коммерческие структуры внедрялись представители преступных группировок с целью перекачки денег на, счета банд. Фирмы использовались также для отмывания "грязного" капитала. По оценкам представителей-спецслужб, набиравший все больший авторитет Квантришвили стал в бандитской Москве кем-то вроде ответственного по связи с общественностью. По данным МВД он имел свою долю от деятельности казино в ресторане "Гавана", гостиницах "Интурист", "Ленинградская", "Университетская", нескольких банков и коммерческих структур. Эксперты считали, что Квантришвили поставил под контроль весь игорный бизнес Москвы. С его помощью открыто казино "Роял", расположенное на давней "вотчине" Квантришвили - территории Центрального московского ипподрома.
Разговоры об Отарике (так именовали его в оперативных документах) как о "крестном отце" московской мафии начались с конца восьмидесятых. Однако велись они в основном в стенах кабинетов МВД и КГБ. Единственным человеком, открыто заявлявшем о подлинном лице Квантришвили и его воровском окружении, стала спецкор ТАСС Лариса Кислинская. Она еще при жизни Отарика опубликовала серию сенсационных статей о столичной мафии, чем вызвала его явное недовольство. Как-то поздно вечером он позвонил Кислинской по телефону; "Я чувствую, что с вами произойдет несчастье. Зреет заговор, возможно, что-то произойдет с вами, ноя буду не виноват, о чем сообщил в заявлении на имя прокурора Краснопресненского района".
К счастью, с мужественной журналисткой беды не случилось. Гораздо меньше повезло ее коллеге Алексею Матвееву, который осмелился критиковать договорные матчи в футболе. После очередной публикации Квантришвили пригрозил Матвееву: "Смотри, не уймешься - бить будем". Алексей "не унялся" и через месяц средь бела дня неизвестные изрезали ему лицо ножом... Не утверждаю, как и сам Алексей Матвеев, что нападение непосредственно связано с Квантришвили. Тем более что уголовное дело по этому факту осталось "висяком". Однако исключить руку "мастера" тоже не берусь - очень уж многое совпадает.
Между тем самого Отари Квантришвили нисколько не смущал имидж крутого мафиози. Он раздавал интервью направо и налево, не слишком задумываясь о впечатлении, которое производит на слушателей и читателей. О базисе своего благосостояния Квантришвили говорил: "Первые деньги я заработал набегах. И никогда ни у кого ничего не требовал. Просто просил человека дать денег. Вполне хватало, так как желающих удовлетворить просьбу отбоя не было. Ко мне часто обращаются помочь вернуть долги. Я звоню и, как правило, улаживаю дело без конфликта..."
Занимаясь коммерцией, Квантришвили искал контакты с политиками, деятелями культуры. Одним из его компаньонов и друзей стал Иосиф Кобзон. Позже Отари и Анзором Квантришвили была организована "Ассоциация XXI век". Но скоро Какилашвили отделился и Квантришвили вынужден был создать фонд Л. Яшина. Меценатская деятельность Отари, успешно пропагандируемая с помощью друзей и выступлений средств массовой информации, позволила ему завести полезные знакомства в правительственных кругах. Эти связи трансформировались в режим наибольшего благоприятствования для коммерческих структур, находившихся под его крышей. Незадолго до гибели он начал активную работу по созданию и популяризации своей политической партии "Спортсмены России".
К этому досье, не претендующему на исчерпывающую полноту, нужно добавить немаловажную деталь: в течение многих лет О. Квантришвили интересовались специалисты с Лубянки...
Отработка жилого сектора на месте происшествия позволила найти оружие убийцы. Оно лежало на чердаке дома 4/29 по улице Пресненский вал у слухового окна, выходящего во двор бани. Это была малокалиберная немецкая винтовка "Аншутц" N 1392909 с оптическим прицелов N Б-70875, изготовленным в Санкт-Петербурге на заводе "ЛОМО". Стрельба велась из положения с колена под углом 30 - 40 градусов. Для удобства киллер сделал подставку из четырех кирпичей. Эксперты-криминалисты определили, что он использовал патроны иностранного производства с усиленным пороховым зарядом, а в ожидании жертвы курил. У слухового окна было найдено семь сигаретных окурков.
В течение нескольких часов оперативные группы побывали в квартире убитого на Крылатских холмах, на даче дома отдыха "Успенское" и в офисе Квантришвили на Тверской в гостинице "Интурист". Ничего существенного осмотр документов не принес. Другого ожидать не приходилось. Судя по всему, убийство было тщательно спланировано, его организаторы хорошо предусмотрели каждую мелочь и явных зацепок не оставили, Исполнителем оказался настоящий профессионал. Стрельба велась под неудобным углом, с расстояния около 100 метров. Тем не менее убийца в считанные секунды трижды спустил курок и каждый раз попадал точно в цель. Любопытно, что среди версий обсуждалась и такая: стрелял мастер спорта по биатлону. Чем еще можно объяснить высочайшую точность при минимуме времени? Брошенная винтовка (у нее был разбит приклад) тоже говорила о многом. Организаторы наверняка позаботились о том, чтобы поиски ее владельца не вывели на правильный след. Однако сыщики начали работу именно с розыска хозяина винтовки "Аншутц".
Оперативники установили, что подобное оружие калибра 5,6 производится в Германии на заводе города Зулле. 17 мая 1993 года партия винтовок, в которой находилась и та самая под N 1392909, была отправлена для реализации в Тампере официальному дилеру изготовителя в Финляндии торговой фирме "Финэнтерпрайз". А 9 декабря, меньше чем за четыре месяца до убийства, партия винтовок, включая оружие киллера, была закуплена эстонской общественной организацией "Лаанема Каайтселит" - военизированным радикальным формированием, стоящим на националистических позициях. С помощью Интерпола и коллег из Эстонии сыщики установили торговца оружием. По просьбе российской прокуратуры Гражданин Эстонии, бывший спортсмен-десятиборец, а ныне заведующий международным отделом АО "Спорди Агент", А. Хеллер, дал показания в Арестанском доме N 1 Таллинна. На допросе он рассказал, что возил оружие из Финляндии для некоего Сергея. Заказчика он никогда не видел, фамилии не знал, а контакт поддерживал только по телефону. Причем Сергей звонил Хеллеру сам.
Передача оружия проходила по четкой схеме. Купив стволы по документам АО "Спорди Агент", Хеллер укладывал их в багажник автомобиля и заезжал на паром, курсирующий между Финляндией и Эстонией. После отплытия торговец встречался в каюте с неизвестным мужчиной, передавал ему ключ от багажника машины, тот забирал стволы и, возвращая ключ, расплачивался с Хеллером за товар. Увы, как и следовало ожидать, пройдя по цепочке изготовитель посредник - покупатель, сыщикам не удалось выйти на последнего хозяина винтовки. След оборвался: Но параллельно отрабатывались другие версии. Они предоставили обильную пищу для размышлений.
Некая фирма "Аван" должна была продать змеиный яд фармацевтической организации в Москве. Цена товара составляла 1,5 миллиарда рублей. Когда дело дошло до оплаты, начались неувязки. По показаниям свидетеля М., помочь в завершении сделки вызвался Квантришвили. Его вмешательство не понравилось покупателю, недовольство вылилось в серьезный конфликт и угрозы. Другая версия рассматривала спор Отари с "Ассоциацией XXI век" из-за помещения для ресторана "Ацтека" в гостинице "Интурист". Кроме того, появились сведения, что Квантришвили имел косвенное отношение к кровавой разборке у Театра Российской Армии. Тогда в перестрелке участвовало несколько человек, погибло четверо боевиков, пострадала случайная прохожая. По агентурным данным, одна из сторон представляла интересы Квантришвили. И потерпевшие, у которых получили смертельные ранения лидеры, - обещали отомстить Отари. Наконец, не исключалась организация убийства Сильвестром. Среди членов бауманской и солнцевской группировок ходили слухи, что Сильвестр, контролировавший 60 процентов торговли драгоценными металлами в Москве. - хотел стать монополистом. Ему мешал Квантришвили и тогда на Украине был найден киллер-профессионал, в прошлом сотрудник спецназа, обещавший выполнить непростой заказ.
Ни одно из направлений не выдержало серьезной проверки. Обычная для громких дел ситуация - путей много, но правильного не найти. Надежда сузить сектор поиска появилась, когда сыщики МВД, сравнивая обстоятельства резонансных заказных убийств последнего времени, обратили внимание на совпадение. 11 мая 1993 года в Минске снайпером был убит генеральный директор фирмы "Коминвест", председатель Белбизнесбанка А. Лисинчук. Киллер использовал карабин западногерманского производства "Крико" с самодельной оптикой. А закупили оружие на фирме. "Финэнтерпрайз" все те же представители таллиннской общественной организации "Лаанема Каайтселит". Но и в Белоруссии помочь российским оперативникам не смогли. Убийца Лисинчука никаких следов не оставил.
Для полноты картины упомяну еще два направления работы следствия. Первое-убийство совершено из личной мести фарцовщика, попавшего за решетку в восьмидесятых годах по вине Квантришвили, который наказал его за оскорбление проститутки. Допускалась и "чеченская линия", связанная с разборкой после расстрела Амирана Квантришвили и Феди Бешеного в офисе МП "Водолей" на Якиманке. Полностью исключать такую мотивацию нельзя. Но все же, по мнению большинства оперативников, самая реальная версия была связана с коммерческой деятельностью Отари.
Квантришвили уже давно вошел в число людей, чья жизнь или смерть мало зависит от слепого стечения обстоятельств, амбиций или претензий конкретного лица, даже если оно наделено влиянием и полномочиями. Президент фона Яшина своей деятельностью выражал не только личные интересы. За его спиной, как справедливо предполагали многие, стояли большие силы и колоссальные деньги. Напомню, что с момента освобождения, после обследования в люблинской психиатрической больнице, Квантришвили, словно, заговоренный, благополучно избегал серьезных неприятностей. Между тем его деятельность никак нельзя было отнести к социально полезной и законной. Он общался с "ломщиками" валюты у "Березок", центровыми проститутками, игроками в карты на катранах и в ресторанах, держал тотализатор на бегах.
Оперативное сообщение: "Отарик Квантришвили готовит для Япончика служебные паспорта, чтобы тот вместе с женой смог поехать на отдых в ФРГ. Там Иваньков должен объехать русских эмигрантов и бизнесменов, чтобы они платили дань не чеченцам, а ему. При выходе из тюрьмы Япончику дали несколько миллионов, чтобы он встал на ноги. С помощью своих подельников Амирана Квантришвили, Быкова и Максимова он быстро вникает в расстановку сил в столице, выступает судьей в спорах. В декабре 1991 года он ездил с Амираном Квантришвили на разборку к солнцевским..."
Хотя после освобождения Иваньков должен был находиться под административным надзором и регулярно общаться с участковым, он даже близко не подходил к "родному" 117-му отделению милиции. Более того, Япончик неожиданно для всех пересекает границу и выезжает в ФРГ, а позже обосновывается в Нью-Йорке...
После ареста вора агентами ФБР все без исключения газеты вспоминали об отъезде Япончика за рубеж с прямо-таки мистическим страхом перед могуществом мафии. Однако такой поворот в судьбе Иванькова кажется вполне объяснимым, а разговоры о неведении компетентных органов, их растерянности в связи с английским прощанием русского вора со своей исторической родиной и вовсе не убедительны. Милиция, не говоря уже о КГБ, была прекрасно осведомлена не только о месте пребывания Япончика в Москве, но и о его планах. Было известно, что Квантришвили готовит Для Иванькова и его жены заграничные паспорта, причем тайные переговоры между заинтересованными лицами, где назывались конкретные имена и цифры, фиксировались и оформлялись соответствующим образом. Уход Япончика с российской сцены был запрограммирован, причем именно его уход, а не кого-либо другого.
Вспомним время, когда происходили события. 1992 год, легальный бизнес прочно переплелся с криминальным. Вчерашние теневики, молодые миллионеры, тех, кого называют новые русские, банкиры и вовремя сориентировавшиеся номенклатурные аппаратчики расширяли деловые контакты с зарубежьем, проводили грандиозные валютные операции. Эмиссары уголовного мира разъезжали по Европе и США, связывая российский бизнес с западными партнерами и бывшими выходцами из СССР. В этих условиях в интересах некоторых российских кругов было появление за границей людей, умеющих и знающих, как держать в руках ниточки многочисленных контактов. Причем людей, которые уважаемы и знакомы не только с законопослушными гражданами.
В уголовном мире есть такой термин - "смотрящий". Это человек, контролирующий ситуацию, не прибегая к помощи официальных государственных институтов. Нельзя утверждать, что Иваньков согласился выполнять "деликатное" поручение. Скорее всего люди из его окружения являлись агентами спецслужб, что большой разницы не имело. Нужная фигура вошла в игру, поставлена на доску. А расстановка сил в России и за ее пределами, подвижки и перспектив развития событий, одним словом, вся картина изменений в преступной среде и зонах ее влияния попадала в оперативные досье соответствующих служб. Сам Япончик, даже если и подозревал о роли, которую выполняет, сделать ничего не мог. Кому как не ему, названному "крестным отцом" русской мафии, хорошо известно, что есть предложения; от которых нельзя отказаться.
Иваньков занял на Западе подобающее его положению место. В Нью-Йорке поначалу поселился у продюсера известного певца-эстрадника, выходца из России, а позже купил дом и разъезжал по стране, налаживая деловые контакты с русскими преступными группировками, итальянскими мафиозными семьями и Латиноамериканскими наркосиндикатами. По некоторым данным, одна из итальянских структур, опекавшая игорную индустрию Далласа, признала его авторитет и определила долю отчислений от дохода. Сумму, понятно, назвать трудно, но, очевидно, размер дани уважения оценивался цифрой со многими пулями. Есть сведения, что и наркодельцы не обидели русского коллегу. Говорить о соотечественниках не приходится. На счета Япончика в Вене и Нью-Йорке регулярно поступали суммы от большинства российских группировок. В США постоянно ездили представители отечественной уголовной элиты. За два года у Иванькова перебывали практически все известные лидеры и воры в законе. Япончик общался с Сильвестром, Аверой, Михасем, Макинтошем, Петриком и другими. Не теряли связи с "патриархом" и грузинские воры. Самый авторитетный из них кутаисский законник Ониани бывал в США несколько раз.
Ждали Япончика и в Москве. Насколько реальны были эти ожидания, судить не берусь. Но в агентурных сообщениях встречалась такая фраза: "Из общака долгопрудненской группировки Иванькову передавали 350 тысяч долларов. Но он остался недоволен такой суммой, ждал больше. Он сказал, что, если долгопрудненские не "подогреют" его в ближайшие 10-20 дней, с ними будет разбираться. Япончик обещает приехать в Россию и поставить некоторых людей на место. Поедет скорее всего под чужими данными".
Акция, после которой Иваньков и пятеро его боевиков были задержаны агентами ФБР, вряд ли объясняется банальным рэкетом в отношении руководителей нью-йоркской фирмы "Саммит интернэшнл" Волошина и Волкова, у которых, по официальной версии, подозреваемые вымогали 3,5 миллиона долларов. Сумма так себе - даже для бандитов средней руки. Что уж говорить о Япончике, имеющем по оперативным данным десятки миллионов в год. Теперь известно, что Иваньков организовал в Бруклине на Нептун-авеню, 6А собственную фирму "Prayslt". Только за первое полугодие 1993 года одно из московских акционерных обществ закрытого типа перечисляло на Япончика 1 миллион 300 тысяч долларов. Другая столичная корпорация за три последних года перевела на счета лондонских фирм, находящихся под патронажем Иванькова, 17 миллионов долларов. "Крестный отец" русский мафии владел 80 процентами капитала приморской судовой компании, активно внедрялся в золотодобывающую промышленность Хабаровского края. Очевидна связь Япончика не только с печально известным банком "Чара", но и со счетами других, вполне респектабельных и имеющих как будто бы безупречную репутацию банков Нью-Йорка и нескольких европейских столиц. Иваньков постоянно держал связь со своими эмиссарами во всем мире (в изъятых записных книжках вора указаны телефоны авторитетных мафиози в десятках стран); тем не менее 68 аудиокассет радиоперехвата, приобщенных сотрудниками ФБР к делу, лишь подтверждают хитрость и осторожность опытного гангстера. Об этом же говорит наличие четырех паспортов, найденных у Япончика: двух российских, одного польского и одного британского. Причем последний на имя уроженца Ливерпуля Рэймонда Эустейса, но с фотокарточкой Иванькова.
Поводов для близкого знакомства с Иваньковым у сотрудников ФБР и раньше было достаточно, а информации наверняка хватало. Скорее всего и в планы американских спецслужб входило использование связей и авторитета русского мафиози, например, для "разгрузки" внутреннего наркорынка США за счет смещения интересов, колумбийских наркосиндикатов в сторону России. Именно этими вопросами, по мнению некоторых оперативников, занимался по поручению Япончика московский гангстер Сергей Борода. Не исключено, что загадочное убийство Бороды помешало реализации планов. Возможно, в устранении Иванькова оказался заинтересован кто-то из боссов местной "коза ностры" Не сбросить со счетов и отечественные спецслужбы, для которых по ряду причин Япончик мог стать неудобной фигурой, и они нашли способ скомпрометировать его перед федеральными властями США. Как бы то ни было, известнейший русский мафиози отправился за решетку.
Было бы слишком просто завершить легенду о великом Славе Япончике банальным выводом, что-де воры в законе не нужны нынче как прошлогодний снег, как ум, честь и совесть безвозвратно ушедшей криминальной эпохи. Фигура вора Иванькова глубже и богаче - не сочтите за попытку ее вознести. Нельзя забывать, что этот незаурядный криминальный талант стал великим только с благословения кадровой кузницы советского лагеря, был востребован перестройкой и поставлен на международную доску. С его помощью некие структуры наладили прямой контакт, после чего, как водится, кинули посредника Тогда этот финал, хотя и не трагический для снятого с доски ферзя. Если, конечно, спецслужбы обеих стран, вынашивая проект совместного предприятия, не готовят Япончика в американской тюрьме к новому предложению, от которого ему будет трудно отказаться.
О.КВАНТРИШВИЛИ, ВЕЛИКИЙ И УЖАСНЫЙ
В табели о рангах столичного истэблишмента Отари Квантришвили занимал совершенно уникальное место. Он был постоянным участником всех значительных светских раутов, запросто общался, с людьми из окружения Бориса Ельцина, водил дружбу с мэром Москвы Юрием Лужковым и другими представителями власти, в частности с генералитетом МВД и спецслужб. Последнее обстоятельство не мешало Квантришвилм иметь огромное влияние в среде откровенных уголовников. И он охотно подтверждал это в многочисленных выступлениях на телевидении и в печати.
Его искренне считали добрым меценатом, жертвующим деньги на сирот и обездоленных, энергичным и сильным лидером, объединившим для благих целей ветеранов спорта и афганцев, мудрым и справедливым товарищем. В глазах других Квантришвили выглядел циничным и расчетливым дельцом, классическим "крестным отцом" российского смутного времени, нужного и удобного всем представителям легального бизнесами политики с одной стороны и теневикам с криминальным капиталом с другой. Его личность мало кого оставляла равнодушным, вызывая диаметрально противоположные чувства уважительного поклонения или откровенного презрения. Не признавал полутонов и сам Квантришвили. К цели он шел напролом, никого не боясь и ни о чем не заботясь. Отсутствие гибкости, а порой демонстративная, вызывающая прямолинейность действий, вероятно, и стала причиной его гибели.
Из оперативной сводки ГУВД Москвы: "5 апреля 1994 года в 18.00 в дежурную часть по телефону поступило сообщение от граждан о выстрелах у дома N 7 по Столярному переулку. Прибывшей на место происшествия группой немедленного реагирования установлено, что на автостоянке у Краснопресненских бань неизвестному причинены три огнестрельных ранения в голову, шею и грудь. Для оказания медицинской помощи потерпевший на частной машине был доставлен в больницу имени Боткина, где от полученных ранений скончался.
В больнице была установлена личность потерпевшего. О.В. Квантришвили, 1948 года рождения, президент фонда социальной защищенности спортсменов имени Л.И. Яшина..."
Около 18.00 администратор бань Зимин по просьбе Квантришвили положил в багажник "Жигулей" минеральную воду, мясо и другие продукты. В этот момент рядом с потерпевшим находились А. Залуский, В. Князев и В. Меланин. Никто не успел заметить, с какой стороны звучали выстрелы. Тем более двор окружен зданиями. Да и времени ни у кого не было. Раненого положили в джип и через двадцать минут доставили в отделение неотложной хирургии. Помощь медиков уже не понадобилась. Дежурный врач Н. Галкина констатировала смерть О. Квантришвили от двух слепых ранений в правую височную область головы и огнестрельного ранения левого грудно-ключевого сочленения.
Как следует из протокола осмотра тела, потерпевший был одет в светлый шерстяной свитер, темные брюки и лежал на удлиненном кашемировом зеленом пальто. В его карманах обнаружено: удостоверение на имя президента фонда имени Л. Яшина, три тысячи долларов США, 1,5 миллиона рублей и паспорт на имя Л. Ардиябы, признанный впоследствии поддельным экспертами ГУВД Москвы.
Убийство у Краснопресненских бань стало темой N 1 выпусков теленовостей и детально обсуждалось всеми без исключения газетами и журналами. В стороне не осталось ни одно издание, высказывались разнообразные версии, подробно описывалась жизнь Квантришвили. Вот как выглядит его портрет, если обобщить многочисленные публикации и выступления.
Отари Квантришвили родился в грузинском городе Зестафони, но большую часть жизни прожил в Москве. В прошлом мастер спорта международного класса по классической борьбе. Был азартным карточным игроком, по крупному играл в гостинице "Советская". В 1966 году осужден Московским городским судом по статье 117 УК РСФСР (изнасилование). В 1970 году направляется в психиатрическую больницу общего режима в Люблино с диагнозом вялотекущая шизофрения.
В начале восьмидесятых годов Квантришвили работал тренером МГС "Динамо"", где объединил вокруг себя известных борцов, боксеров, штангистов, часть которых впоследствии вошла в состав преступных группировок: бауманскои, люберецкой, кунцевской, Домодедовской, балашихинской. Он имел близкие отношения с ворами в законе Япончиком (Иваньков), Песо (Кучулория), Рафиком Сво (Багдасарян), другими уголовными авторитетами, причем не скрывал этого от окружающих, а использовал для укрепления своего положения. Первоначальный капитал начал создавать с помощью так называемых "центровых людей", получающих нелегальные доходы в наиболее престижных местах - Центре международной торговли, гостиницах "Интурист", "Метрополь", "Космос". По данным милиции, таких людей насчитывалось около 200 человек. Самые тесные взаимоотношения у Квантришвили были с бауманской бригадой, так как она действовала в центре города на территории Бауманского района. В ней состояло много бывших спортсменов - друзей Квантришвили.
С 1985 года он начал активно заниматься предпринимательством. Благодаря рекомендации Квантришвили в различные коммерческие структуры внедрялись представители преступных группировок с целью перекачки денег на, счета банд. Фирмы использовались также для отмывания "грязного" капитала. По оценкам представителей-спецслужб, набиравший все больший авторитет Квантришвили стал в бандитской Москве кем-то вроде ответственного по связи с общественностью. По данным МВД он имел свою долю от деятельности казино в ресторане "Гавана", гостиницах "Интурист", "Ленинградская", "Университетская", нескольких банков и коммерческих структур. Эксперты считали, что Квантришвили поставил под контроль весь игорный бизнес Москвы. С его помощью открыто казино "Роял", расположенное на давней "вотчине" Квантришвили - территории Центрального московского ипподрома.
Разговоры об Отарике (так именовали его в оперативных документах) как о "крестном отце" московской мафии начались с конца восьмидесятых. Однако велись они в основном в стенах кабинетов МВД и КГБ. Единственным человеком, открыто заявлявшем о подлинном лице Квантришвили и его воровском окружении, стала спецкор ТАСС Лариса Кислинская. Она еще при жизни Отарика опубликовала серию сенсационных статей о столичной мафии, чем вызвала его явное недовольство. Как-то поздно вечером он позвонил Кислинской по телефону; "Я чувствую, что с вами произойдет несчастье. Зреет заговор, возможно, что-то произойдет с вами, ноя буду не виноват, о чем сообщил в заявлении на имя прокурора Краснопресненского района".
К счастью, с мужественной журналисткой беды не случилось. Гораздо меньше повезло ее коллеге Алексею Матвееву, который осмелился критиковать договорные матчи в футболе. После очередной публикации Квантришвили пригрозил Матвееву: "Смотри, не уймешься - бить будем". Алексей "не унялся" и через месяц средь бела дня неизвестные изрезали ему лицо ножом... Не утверждаю, как и сам Алексей Матвеев, что нападение непосредственно связано с Квантришвили. Тем более что уголовное дело по этому факту осталось "висяком". Однако исключить руку "мастера" тоже не берусь - очень уж многое совпадает.
Между тем самого Отари Квантришвили нисколько не смущал имидж крутого мафиози. Он раздавал интервью направо и налево, не слишком задумываясь о впечатлении, которое производит на слушателей и читателей. О базисе своего благосостояния Квантришвили говорил: "Первые деньги я заработал набегах. И никогда ни у кого ничего не требовал. Просто просил человека дать денег. Вполне хватало, так как желающих удовлетворить просьбу отбоя не было. Ко мне часто обращаются помочь вернуть долги. Я звоню и, как правило, улаживаю дело без конфликта..."
Занимаясь коммерцией, Квантришвили искал контакты с политиками, деятелями культуры. Одним из его компаньонов и друзей стал Иосиф Кобзон. Позже Отари и Анзором Квантришвили была организована "Ассоциация XXI век". Но скоро Какилашвили отделился и Квантришвили вынужден был создать фонд Л. Яшина. Меценатская деятельность Отари, успешно пропагандируемая с помощью друзей и выступлений средств массовой информации, позволила ему завести полезные знакомства в правительственных кругах. Эти связи трансформировались в режим наибольшего благоприятствования для коммерческих структур, находившихся под его крышей. Незадолго до гибели он начал активную работу по созданию и популяризации своей политической партии "Спортсмены России".
К этому досье, не претендующему на исчерпывающую полноту, нужно добавить немаловажную деталь: в течение многих лет О. Квантришвили интересовались специалисты с Лубянки...
Отработка жилого сектора на месте происшествия позволила найти оружие убийцы. Оно лежало на чердаке дома 4/29 по улице Пресненский вал у слухового окна, выходящего во двор бани. Это была малокалиберная немецкая винтовка "Аншутц" N 1392909 с оптическим прицелов N Б-70875, изготовленным в Санкт-Петербурге на заводе "ЛОМО". Стрельба велась из положения с колена под углом 30 - 40 градусов. Для удобства киллер сделал подставку из четырех кирпичей. Эксперты-криминалисты определили, что он использовал патроны иностранного производства с усиленным пороховым зарядом, а в ожидании жертвы курил. У слухового окна было найдено семь сигаретных окурков.
В течение нескольких часов оперативные группы побывали в квартире убитого на Крылатских холмах, на даче дома отдыха "Успенское" и в офисе Квантришвили на Тверской в гостинице "Интурист". Ничего существенного осмотр документов не принес. Другого ожидать не приходилось. Судя по всему, убийство было тщательно спланировано, его организаторы хорошо предусмотрели каждую мелочь и явных зацепок не оставили, Исполнителем оказался настоящий профессионал. Стрельба велась под неудобным углом, с расстояния около 100 метров. Тем не менее убийца в считанные секунды трижды спустил курок и каждый раз попадал точно в цель. Любопытно, что среди версий обсуждалась и такая: стрелял мастер спорта по биатлону. Чем еще можно объяснить высочайшую точность при минимуме времени? Брошенная винтовка (у нее был разбит приклад) тоже говорила о многом. Организаторы наверняка позаботились о том, чтобы поиски ее владельца не вывели на правильный след. Однако сыщики начали работу именно с розыска хозяина винтовки "Аншутц".
Оперативники установили, что подобное оружие калибра 5,6 производится в Германии на заводе города Зулле. 17 мая 1993 года партия винтовок, в которой находилась и та самая под N 1392909, была отправлена для реализации в Тампере официальному дилеру изготовителя в Финляндии торговой фирме "Финэнтерпрайз". А 9 декабря, меньше чем за четыре месяца до убийства, партия винтовок, включая оружие киллера, была закуплена эстонской общественной организацией "Лаанема Каайтселит" - военизированным радикальным формированием, стоящим на националистических позициях. С помощью Интерпола и коллег из Эстонии сыщики установили торговца оружием. По просьбе российской прокуратуры Гражданин Эстонии, бывший спортсмен-десятиборец, а ныне заведующий международным отделом АО "Спорди Агент", А. Хеллер, дал показания в Арестанском доме N 1 Таллинна. На допросе он рассказал, что возил оружие из Финляндии для некоего Сергея. Заказчика он никогда не видел, фамилии не знал, а контакт поддерживал только по телефону. Причем Сергей звонил Хеллеру сам.
Передача оружия проходила по четкой схеме. Купив стволы по документам АО "Спорди Агент", Хеллер укладывал их в багажник автомобиля и заезжал на паром, курсирующий между Финляндией и Эстонией. После отплытия торговец встречался в каюте с неизвестным мужчиной, передавал ему ключ от багажника машины, тот забирал стволы и, возвращая ключ, расплачивался с Хеллером за товар. Увы, как и следовало ожидать, пройдя по цепочке изготовитель посредник - покупатель, сыщикам не удалось выйти на последнего хозяина винтовки. След оборвался: Но параллельно отрабатывались другие версии. Они предоставили обильную пищу для размышлений.
Некая фирма "Аван" должна была продать змеиный яд фармацевтической организации в Москве. Цена товара составляла 1,5 миллиарда рублей. Когда дело дошло до оплаты, начались неувязки. По показаниям свидетеля М., помочь в завершении сделки вызвался Квантришвили. Его вмешательство не понравилось покупателю, недовольство вылилось в серьезный конфликт и угрозы. Другая версия рассматривала спор Отари с "Ассоциацией XXI век" из-за помещения для ресторана "Ацтека" в гостинице "Интурист". Кроме того, появились сведения, что Квантришвили имел косвенное отношение к кровавой разборке у Театра Российской Армии. Тогда в перестрелке участвовало несколько человек, погибло четверо боевиков, пострадала случайная прохожая. По агентурным данным, одна из сторон представляла интересы Квантришвили. И потерпевшие, у которых получили смертельные ранения лидеры, - обещали отомстить Отари. Наконец, не исключалась организация убийства Сильвестром. Среди членов бауманской и солнцевской группировок ходили слухи, что Сильвестр, контролировавший 60 процентов торговли драгоценными металлами в Москве. - хотел стать монополистом. Ему мешал Квантришвили и тогда на Украине был найден киллер-профессионал, в прошлом сотрудник спецназа, обещавший выполнить непростой заказ.
Ни одно из направлений не выдержало серьезной проверки. Обычная для громких дел ситуация - путей много, но правильного не найти. Надежда сузить сектор поиска появилась, когда сыщики МВД, сравнивая обстоятельства резонансных заказных убийств последнего времени, обратили внимание на совпадение. 11 мая 1993 года в Минске снайпером был убит генеральный директор фирмы "Коминвест", председатель Белбизнесбанка А. Лисинчук. Киллер использовал карабин западногерманского производства "Крико" с самодельной оптикой. А закупили оружие на фирме. "Финэнтерпрайз" все те же представители таллиннской общественной организации "Лаанема Каайтселит". Но и в Белоруссии помочь российским оперативникам не смогли. Убийца Лисинчука никаких следов не оставил.
Для полноты картины упомяну еще два направления работы следствия. Первое-убийство совершено из личной мести фарцовщика, попавшего за решетку в восьмидесятых годах по вине Квантришвили, который наказал его за оскорбление проститутки. Допускалась и "чеченская линия", связанная с разборкой после расстрела Амирана Квантришвили и Феди Бешеного в офисе МП "Водолей" на Якиманке. Полностью исключать такую мотивацию нельзя. Но все же, по мнению большинства оперативников, самая реальная версия была связана с коммерческой деятельностью Отари.
Квантришвили уже давно вошел в число людей, чья жизнь или смерть мало зависит от слепого стечения обстоятельств, амбиций или претензий конкретного лица, даже если оно наделено влиянием и полномочиями. Президент фона Яшина своей деятельностью выражал не только личные интересы. За его спиной, как справедливо предполагали многие, стояли большие силы и колоссальные деньги. Напомню, что с момента освобождения, после обследования в люблинской психиатрической больнице, Квантришвили, словно, заговоренный, благополучно избегал серьезных неприятностей. Между тем его деятельность никак нельзя было отнести к социально полезной и законной. Он общался с "ломщиками" валюты у "Березок", центровыми проститутками, игроками в карты на катранах и в ресторанах, держал тотализатор на бегах.