Модлинг Эстер. Невозможно устоять

   Темные волосы Памелы упали ей на плечи, а он стал нежно перебирать пальцами пряди, с наслаждением ощущая их упругость и шелковистость. И при этом неотрывно смотрел в ее взволнованные серые глаза.
   От ласкающих прикосновений у Памелы мурашки пробежали по коже. Зато гипнотический взгляд мужчины заставил ее резко выпрямиться и отстраниться.
   - Тебе так нравится играть моими волосами? - поинтересовалась она со сдавленным смешком.
   - А что, я уже делал это раньше? - предположил он и, когда она кивнула, огорченно заметил:
   - К сожалению, я ничего не помню. Впрочем, во время той встречи я бы не вспомнил даже собственного имени.
   - Послушай, Филип... - начала Памела, быстро облизнув языком пересохшие губы.
   Но он не дал ей договорить, перейдя на вкрадчивый, убаюкивающий тон:
   - Да, мое имя Филип, и хорошо, что ты это запомнила. Но теперь уже и я на всю жизнь запомнил, что тебя зовут Памела, прекрасная, сексапильная, желанная Памела...
   Неожиданно наклонив голову, он прижался губами к ее губам. Это был настолько обжигающий поцелуй, что она едва не растаяла в его объятиях! Никогда в жизни Памела не испытывала ничего подобного.
   Филип словно бы пробовал на вкус ее губы, одной ладонью придерживая ее затылок, хотя она и не пыталась отстраниться, а другой нежно поглаживал обнаженную шею.
   Памела слегка застонала и выгнулась навстречу его поцелую, чувствуя, что еще немного - и полностью окажется в его власти... Однако в самый последний момент ее внезапно обожгло кое-что погорячее поцелуев.
   - О черт! - дернулся Филип, когда полупустая чашка с кофе опрокинулась на них.
   - Прости, пожалуйста, - испуганно пролепетала Памела.
   Она так увлеклась поцелуем, что захотела обнять Филипа за шею, совершенно позабыв о проклятой чашке, которую держала в руке. И вот теперь черные пятна кофе быстро растекались по ее платью и его брюкам.
   - Однако это был весьма горячий душ, - не без юмора заметил Филип, вскакивая и забирая у нее чашку. - Подожди, я схожу за полотенцем. - С этими словами он быстро вышел из комнаты.
   Оставшись одна, Памела закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Какая же она дура! Это же надо было так увлечься мужчиной, чтобы окатить его кофе! Хорошо еще, что он уже был не таким горячим - кофе, а не мужчина, разумеется... Впрочем, Филип тоже виноват: разве не видел, что у нее в руках чашка?
   - Вот и я, - заявил он, появляясь в гостиной с пушистыми полотенцем в руках.
   - Боюсь, уже поздно, - заметила Памела, критически оглядывая прилипший к ногам подол платья.
   - М-да, кажется, платье испорчено, - сокрушенно вздохнул Филип, попытавшись промокнуть мокрый шелк полотенцем. - А давай пока не поздно его застираем? Ну-ка, снимай!
   Этого еще не хватало! - ужаснулась Памела, нерешительно пробормотав:
   - Что ты, зачем? Оно скоро высохнет...
   - Не будь смешной, - заявил Филип, беря ее за руки и заставляя встать. - Иди в ванную и сделай все сама.
   - В этом нет необходимости... Тем более что мне уже пора уходить.
   - Уходить? А разве ты не останешься? Она давно ждала этого вопроса, однако так и не сумела к нему толком подготовиться; поэтому пришлось бормотать уже изрядно надоевшее оправдание:
   - Но у меня действительно болит голова. Какое-то время Филип изучающе смотрел на Памелу, словно бы прикидывая, сможет ли ее переубедить.
   - Ладно, - наконец сказал он с непроницаемым выражением лица. Пойдем, я провожу тебя до машины.
   Филип прекрасно контролировал себя, умело сдерживая ярость. Но почему-то именно эта сдержанность нервировала Памелу сильнее всего.
   - Спасибо, - пробормотала она, быстро проходя в кухню, чтобы забрать оставленную там сумочку. - Почему бы на следующей неделе нам не встретиться за ланчем?
   Дневной ланч намного безопаснее ужина, поскольку всегда есть повод для своевременного расставания - например, необходимость вернуться на работу. Ну в самом деле, кто же будет прыгать в постель в разгар рабочего дня?
   Не дождавшись ответа, Намела вышла на улицу, самостоятельно открыв перед собой дверь. Филип мрачной тенью следовал за ней.
   - Так как насчет моего предложения? - снова спросила она, уже сев за руль.
   - Вполне вероятно, - вяло ответил он, глядя куда-то в сторону. Впрочем, тон его говорил другое: маловероятно.
   Памела поняла это и заколебалась. А что, если остаться? Возможно, ей еще удастся спасти этот явно испорченный вечер и поговорить с ним о будущих публикациях.
   Впрочем, нет, решила она, глядя снизу вверх на унылую физиономию Филипа. Сейчас в нем бушуют гормоны, поэтому он явно не в настроении беседовать с ней на подобную тему. А что будет, если она попросит его не ворошить прошлое и окончательно не губить карьеру ее отца? Нет, сегодня для этого не слишком подходящий момент... Но ведь если он собирается в среду встретиться с Алфредом Вилкинсоном, то у нее остается не так много времени!
   - Я тебе позвоню, хорошо? - с замиранием сердца спросила Памела.
   - Честно говоря, - хмуро заявил Филип, окидывая ее сумрачным взглядом, - до сего дня я предпочитал сам звонить женщинам.
   - Но ты же не знаешь моего номера.
   - Так дай мне его!
   - У меня закончились визитки.
   - Назови, я запомню.
   - Лучше я тебе позвоню и продиктую.
   - Как знаешь!
   Кажется, теперь она его уже раздражала... Нет, ну а с какой стати он был так уверен в том, что она обязательно останется? Что за самонадеянный нарцисс!
   - До свидания и спасибо за ужин.
   - А тебе - за прекрасно проведенный вечер, - тут же откликнулся Филип, продолжая опираться рукой на открытую дверцу машины. Почему он ее не отпускает? Хочет что-то сказать или еще на что-то надеется? А вдруг они уже больше не встретятся? - Как насчет вторника, в час дня "У Массимо"?
   Услышав вопрос, Памела едва сдержала вздох облегчения. Она все-таки смогла его заинтриговать, и теперь ему самому не хочется разрывать их отношения.
   Но как здорово, что он предложил именно вторник! Благодаря этому она сможет использовать свой последний шанс и переговорить с ним накануне его встречи с телемагнатом. Вполне вероятно, что ему тоже хочется у нее что-то узнать заранее. Недаром же он так удивился ее близкому знакомству с Вилкинсоном и так внимательно прислушивался к их разговору.
   Да, именно во вторник все и решится, подумала Памела, ощущая неприятный холодок в желудке. Или их отношения закончатся скандалом и они расстанутся врагами, или же...
   - Хорошо, я согласна, - кивнула она и включила зажигание.
   Глава 6
   - Как поживает прелестная Памела? - поинтересовался Тимоти.
   Сидящий на подоконнике Филип ничего не ответил на вопрос друга. Отвернувшись, он со скучающим видом смотрел в окно, однако Тимоти не унимался.
   - Я что-то не то спросил или ваши отношения уже зашли так далеко, что ты не хочешь их ни с кем обсуждать?
   Филип нетерпеливо вздохнул и взглянул на друга. Тот рассматривал фотоснимки, сделанные на бракосочетании их общего приятеля Марка. Один из них, увеличенный и оправленный в раму, предназначался чете Макензи в подарок, как только они вернутся из свадебного путешествия.
   Филип торчал в студии Тимоти уже два часа, полностью погруженный в свои мысли. И все бы ничего, если бы не вполне объяснимое любопытство друга.
   - Да, я не хочу ничего обсуждать, - ответил он, когда молчание затянулось, и снова повернулся к окну, выходящему в залитый ярким летним солнцем сад.
   Да и что тут было обсуждать? Оставался всего час до назначенного на сегодня ланча, а он все не мог решить, как ему себя с ней вести. Филип уже давно отказался от мысли о случайности появления Памелы в своей жизни, однако пока так и не понял, зачем она в ней появилась. И чего добивается эта удивительная в своей загадочности девушка.
   - Неужели тебе не хочется поговорить о красотке, которую я фактически застал в твоей постели? - удивился Тимоти.
   Что за манера лезть в чужие дела, да еще когда человек сам не может в них разобраться! - вознегодовал Филип и тут же спросил себя: а действительно, с какой целью девушка может забраться в постель к преуспевающему журналисту? Рассуждая логически, имеются два варианта. Если бы это была поклонница его таланта, она бы не стала отказываться и от второй ночи. Однако если это шантажистка, то все выглядит вполне естественно...
   Мысль о том, что Памела может оказаться шантажисткой, показалась Филипу настолько неприятной, что он невольно поморщился. Сегодня он был одет исключительно в черное - черная рубашка и черные джинсы как нельзя лучше соответствовали его мрачному настроению.
   - Ну вот, - удовлетворенно заметил Тимоти, держа в вытянутой руке выбранный снимок и любуясь им, - взгляни.
   Филип нехотя спрыгнул с подоконника и пересек комнату.
   Фотопортрет молодых был и впрямь великолепен. Особенно поражала Джулия. Тимоти сумел настолько удачно уловить счастливое выражение лица молодой женщины, что та казалась фантастически прекрасной. Рыжеволосая, с широко распахнутыми зелеными глазами и с лукавой улыбкой на алых губах, Джулия была неотразима. Да, у Тимоти имелся несомненный талант и собственный стиль, что рано или поздно должно было принести ему известность.
   - Молодые будут в восторге, - уверенно заявил Филип.
   - Надеюсь, - откликнулся Тимоти. - Между прочим, мне почему-то кажется, что нашему содружеству двух холостяков тоже скоро придет конец.
   - Не говори ерунды! - сердито прищурился Филип. Не хватало ему еще влюбиться в девушку, подобную Памеле Лоуди! Можно представить, какая веселая, полная неожиданностей жизнь его тогда ожидает!
   - Да неужели? - не унимался Тимоти. - Однако насколько я помню, до сих пор еще ни одна женщина не доводила тебя до подобного состояния.
   - Какого еще состояния?
   - Да ты мрачнее тучи!
   - А с чего ты взял, что это связано с Памелой?
   - Ха! Стоит мне упомянуть ее имя, как ты тут же начинаешь хмуриться.
   - Неужели? По-твоему, это и есть самый верный признак влюбленности?
   - Почему же нет?
   - Я всегда думал, что любовь порождает эйфорию...
   - Не скажи. Печальных влюбленных сколько угодно, но где ты видел хоть одного печального развратника? Кроме того, если ты воспринимаешь ее настолько всерьез, значит, она уже прочно вошла в твою жизнь. Разве я не прав?
   Увы, прав. Памела действительно прочно вошла в его жизнь, причем чем больше он об этом размышлял, тем увереннее приходил к выводу, что она сделала это намеренно. Вот только что это за намерение, хотелось бы знать!
   Да, они случайно столкнулись в ночном клубе, поскольку он и сам не знал, что там окажется. Однако все дальнейшее было далеко не случайным...
   Поразмыслив над ее поведением - она то завлекала его, то отталкивала, - Филип сначала было подумал, что девушка просто коллекционирует известных любовников, но затем изменил свое мнение. Впрочем, новое мнение оказалось ничуть не лучше старого...
   При этом оставалась главная и мучительная проблема: как поступить дальше?
   - Извини, Тимоти, но я, пожалуй, пойду, - тяжело вздохнув, сказал Филип и взглянул на часы, которые показывали половину первого.
   - Свидание? - поинтересовался друг.
   - Да.., с Памелой.
   Все утро он решал проблему: стоит ли идти вообще? Однако если он намеренно опоздает минут на пятнадцать, то проблема решится сама собой. Кроме того, пора лишить эту девицу излишней самоуверенности.
   - Передавай от меня привет, - попросил Тимоти.
   - Непременно.
   - И имей в виду, что ее восхитительная молодость многое извиняет.
   - Как это понимать?
   - У меня складывается впечатление, что ты на нее за что-то сердишься.
   - Сержусь? Это еще мягко сказано, - заверил Филип. - А ее молодость вполне искупается опытом и коварством, так что можешь за нее не волноваться. К тому же у Массимо бывает слишком много народа, чтобы я смог хорошенько ее отшлепать.
   - По-моему, ты проговорился, - издевательски заметил Тимоти. Наверное, слишком часто думаешь о том, какой у нее восхитительный зад, не говоря уже обо всем остальном!
   Филип невесело усмехнулся и пожал плечами. В том, что его друг-фотограф сполна оценил ошеломляющую красоту Памелы, не было ничего удивительного. Но он не знал, насколько умело и хитроумно она может манипулировать людьми.
   - Я передам ей твой восторженный отзыв о ней, - не слишком искренне пообещал Филип, направляясь к выходу.
   - Желаю успеха, - ответил Тимоти, провожая его до двери.
   Первой мыслью, которая посетила Филипа, едва он вошел в ресторан и увидел одиноко сидящую за столиком Памелу, было уже привычное восхищение: "Боже, ну до чего же она прекрасна!"
   Скрестив пальцы рук и опершись на них подбородком, девушка смотрела в окно, задумчиво хмуря брови. Она была явно озабочена его отсутствием, однако терпеливо ждала, не выказывая никаких признаков раздражения или нетерпения.
   И Филип неожиданно для себя ощутил гнев. Даже обрадованные глаза Памелы и ее улыбающиеся губы не помогли ему совладать с собой. С какой стати она была так уверена, что он придет?
   - Привет, - напряженно улыбнулся Филип, подходя к столику, и, секунду поколебавшись, наклонился и поцеловал девушку в губы.
   - Привет, - удивленно взмахнув ресницами и порозовев от смущения, ответила она. Прежде чем он успел сесть напротив нее. Па-мела нервно облизнула губы.
   - В чем дело? - деланно удивился Филип. - Неужели в том, что я тебя поцеловал, есть нечто необычное? Разве мы не любовники?
   От неожиданной агрессивности его тона Па-мела смутилась еще сильнее. Филип заметил это и в глубине души обрадовался. В данный момент его настолько разбирали эмоции, что он вновь подумал о том, с каким бы удовольствием ее сейчас выпорол!
   Что-то явно не так, обеспокоенно подумала Памела. Филип опоздал на пятнадцать минут, причем даже не подумал извиниться и проявил совершенно непонятную враждебность. Неужели до сих пор злится на то, что она не осталась у него в ту ночь? Одетый исключительно в черное, с холодным и мрачным выражением лица, он походил на демона.
   Разве она сможет поговорить с ним о своем отце, когда Филип в подобном настроении? Похоже, он ее возненавидел, но за что? Неужели он настолько самолюбив и злопамятен, что не прощает женщинам отказа? Или дело в другом?.. А вдруг он сумел что-то разузнать о ней? От этой мысли Памела похолодела.
   - Привет, Филип! - К их столику приблизился полный симпатичный брюнет - владелец ресторана Массимо Росс собственной персоной. - Рад тебя видеть.
   - Как жизнь? - вяло поинтересовался Филип.
   - Великолепно! Чего и тебе желаю. - Росс с явной симпатией покосился на девушку и пожал протянутую Филипом руку.
   - Познакомьтесь, это Памела, - небрежно заявил тот. - А это Массимо.
   - Очень приятно, - первым сказал хозяин ресторана, осторожно пожимая тонкую женскую руку. - Извините, что не могу остаться поболтать: меня ждут в кухне. Надеюсь, вам у меня понравится.
   - Уже нравится, - с улыбкой заверила Памела, обводя интерьер взглядом знатока. - У вас очень уютно.
   - Спасибо. А теперь я пойду и постараюсь вас хорошенько угостить.
   Памела искоса посмотрела на насупившегося Филипа и невесело подумала о том, что в данный момент ни у одного из них наверняка нет аппетита.
   Готовясь к сегодняшнему свиданию, она постаралась одеться как можно элегантнее. Светло-серый костюм под цвет глаз, распущенные по плечам волосы, скрепленные сбоку красивой заколкой. Впрочем, судя по выражению лица Филипа, он был далек от того, чтобы оценить ее внешний вид по достоинству.
   - Что случилось? - не выдержала она после нескольких минут тягостного молчания, когда ни один из них даже не потрудился раскрыть лежащее на столе меню.
   - А почему что-то должно было случиться? - огрызнулся Филип, не поднимая глаз.
   - Не знаю. - Памела неуверенно пожала плечами. - Но ты сегодня какой-то не такой...
   С ним было трудно общаться - она заметила это еще во время их первой встречи. Однако сегодня с Филипом творилось что-то странное.
   - Какой еще не такой? - безо всякого интереса спросил он. - Что ты имеешь в виду?
   - Трудно объяснить... У меня складывается впечатление, что ты не желаешь со мной разговаривать.
   - Не то чтобы не желаю... Просто не знаю, о чем. Кстати, мы будем что-нибудь заказывать?
   - Как хочешь.
   Сегодня у нее была последняя возможность поговорить с ним об отце, поскольку уже завтра, после встречи с Алфредом Вилкинсоном, он наверняка будет знать, кто она такая. Но как начать, если он смотрит на нее волком?
   - Чего ты хочешь? - в упор спросил Филип. - Только отвечай честно, без уверток.
   От столь прямого вопроса она растерялась и пробормотала нечто невнятное.
   - В данный момент я имел в виду всего лишь заказ, - холодно усмехнулся он, указывая на подошедшего официанта. - А ты о чем подумала?
   - Ах это! - Вздохнув с облегчением, Памела с излишней поспешностью схватила меню и принялась диктовать:
   - Мне, пожалуйста, лазанью, минеральной воды и зеленый салат.
   - Кстати, - начал Филип, когда они снова остались одни, - ты сегодня работаешь?
   После такого ланча я вряд ли смогу на чем-нибудь сосредоточиться, подумала Памела. Однако почему это тебя интересует? Неужели опять хочешь затащить меня к себе в разгар дня?
   - Н-нет, - неуверенно ответила она. - А что?
   - А чем ты занималась вчера?
   - Н-не помню... Почему ты спрашиваешь? А сам ты чем занимался?
   Он задавал вопросы скучающим тоном, словно бы делал это исключительно из вежливости, ради поддержания светской беседы. Но у Памелы возникло пугающее ощущение, что над ее головой занесен меч;
   - Я по-прежнему собираю материалы для новой публикации, - равнодушно ответил Филип.
   - Да, помню... А ты уже начал писать? -Чтобы задать этот вопрос таким же равнодушным тоном, ей пришлось проявить максимальное самообладание.
   - Нет еще. Сначала надо проверить все факты, чтобы потом не возникло досадных оплошностей.
   - Ты имеешь в виду, что кто-то может подать на тебя в суд за клевету?
   Произнеся это, Памела непроизвольно затаила дыхание. В свое время ее отец не стал этого делать, а потому вопрос о том, от кого забеременела его секретарша Моника Арленд, так и остался открытым.
   - Ты забыла, что по образованию я юрист, а потому прекрасно сознаю границы, дальше которых заходить не следует. Между прочим, ты интересуешься политикой?
   - Более или менее, - уклончиво ответила она и подумала, что, когда тебя кормят политикой на завтрак, обед и ужин, трудно не заинтересоваться ею...
   - А мне почему-то кажется, что именно политика тебя интересует в первую очередь! - вдруг заявил Филип, подаваясь вперед и устремив на нее проницательный взгляд карих глаз.
   Боже, как же она заблуждалась, когда мысленно сравнивала их с горячим шоколадом! Сегодня они больше всего походили на кубики коричневого льда.
   - Не знаю, почему ты так решил, - пробормотала Памела, отводя взгляд и стараясь не выдать своего волнения. - Вообще-то женщины редко интересуются подобными вещами. Политика, рыбалка, регби - это мужские забавы. А нам больше нравятся моды, драгоценности, цветы...
   - Не морочь мне голову! - перебил ее Филип. И тут, даже не поднимая на него глаз, Па-мела поняла, что он все о ней знает!
   Филип наклонился совсем близко и, обдавая ее своим дыханием, медленно и отчетливо произнес:
   - Итак, мисс Памела Гиффорд, чего же вам от меня нужно? О Боже!
   - Послушай, Филип...
   - Нет, это ты меня послушай! Мне неизвестно, каким образом ты узнала о моей будущей публикации, хотя я непременно это выясню. Однако главное в другом: ни наше знакомство, ни совместно проведенная ночь, ни что-либо еще не изменят моей решимости написать серию статей. Я ясно выражаюсь?
   Куда уж яснее!
   Глава 7
   Насколько Памела успела изучить Филипа, он никогда не простит ей столь вопиющего обмана. Это был конец!
   Да, ее отказ остаться у него на ночь больно ударил по его мужскому самолюбию. Однако главное состояло в том, что теперь он знал причину этого отказа.
   И вот теперь Филип сидел напротив нее и сверлил разгневанным взглядом.
   - Мне ужасно хочется знать план твоих действий, - заявил он. - Будь так добра, поведай.
   - Ноя...
   - Пожалуйста, Памела! - Филип протестующе вскинул руку. - Только не уверяй, что у тебя его не было. Дочь столь прожженного политика, как Артур Гиффорд, не могла не составить изощренный план.
   - Не смей говорить о моем отце в таком тоне!
   - А почему бы и нет, если между вами имеется несомненное сходство? Кстати, у него такие же серые глаза, да и внешне вы очень похожи.
   Узнав, что Памела является дочерью бывшего сенатора Артура Гиффорда, Филип сразу все понял. Подобное открытие настолько вывело его из себя, что теперь он не мог ни есть, ни спать. Черт возьми, но даже его первое предположение, что она была любовницей самого Вилкинсона, теперь казалось ему предпочтительнее!
   Все это стало известно ему только вчера. Поэтому теперь он был по горло сыт бесконечной ложью, льющейся из соблазнительных девичьих губ, чей последний поцелуй был еще свеж в его памяти.
   Больше всего его бесило сознание того, насколько ему нравится Памела и насколько тяжело будет с ней расстаться! Он непрерывно об этом думал, но иного выхода из создавшейся ситуации не находил.
   - Ну так как? Теперь ты наконец скажешь, чего тебе от меня надо?
   - Я хочу, чтобы ты оставил моего отца в покое, - дрожащим от слез голосом заявила она. - Найди себе другую жертву. Подумай сам, неужели он недостаточно натерпелся от всяких скандалов?
   - А сколько натерпелась Моника Арленд? Филип не мог видеть, как она плачет. Поэтому стоило ей всхлипнуть, и он тут же принялся напоминать себе о коварстве вероломной сероглазой красавицы.
   - Но мой отец не имеет к той истории никакого отношения! - воскликнула она, доставая из сумочки носовой платок.
   - Однако, если верить общественному мнению, дело обстоит совсем иначе!
   - Меня не интересует общественное мнение! Мой отец очень любит мою мать. Он до сих пор влюблен в нее, как во времена их молодости, поэтому просто не мог изменить ей со своей секретаршей!
   - Всем детям хочется думать о своих родителях только хорошее.
   - Ну, твои-то родители давно разведены, поэтому тебе это не грозит! Произнеся эту фразу в запальчивости, Памела тут же прикусила язык, но было уже поздно.
   Филип потемнел лицом, скрипнул зубами, но сдержался.
   - Ох, извини, мне не следовало этого говорить, - искренне покаялась она.
   - Да, не следовало... Послушай, Памела, я понимаю, что ты любишь своего отца и именно эта любовь заставляет тебя верить в его невиновность...
   - Ничего подобного! Да, я его очень люблю, более того - я им восхищаюсь, но мои чувства здесь совершенно ни при чем!
   - Как же ни при чем, когда...
   - Нет, разумеется, если бы я его не любила, то и не старалась бы убедить тебя отказаться от публикации статей. Но дело в том, что он действительно невиновен и я это точно знаю! - Выпалив эту фразу, Памела уставилась на Филипа заплаканными глазами, ожидая услышать очередные возражения.
   Однако он молчал, не отводя от нее пристального взгляда. Странно, но ей вдруг показалось, что на миг его гнев сменился сочувствием и восхищением. Неужели ей удалось заставить его поколебаться в своем мнении? И почему только она сразу не призналась ему во всем, зачем затеяла эту глупую игру, в результате которой предстала в его глазах лживой и двуличной особой?
   - Ешь лазанью, иначе она остынет, - неожиданно сказал Филип, указывая на тарелку.
   Памела кивнула и послушно взяла вилку. Но аппетита не было и в помине.
   - Между прочим, - даже не попытавшись поднести вилку ко рту, снова заговорила она, - меня с детства учили, что в нашей стране чтут презумпцию невиновности.
   - Так и есть. Ну и что?
   Памела снова всхлипнула, и по ее щекам медленно потекли слезы. Она тут же бросила вилку и схватила носовой платок.
   - О Боже, только этого не хватало! - воскликнул Филип. - Прекрати немедленно! Можно подумать, что перед тобой судья, только что приговоривший твоего отца к виселице!
   - А ты знаешь, что в следующем году он собирается вновь выставить свою кандидатуру на очередных выборах в Сенат?
   - Знаю. Ну и что?
   - Как, ну и что? - Памела удивленно вскинула на него покрасневшие от слез глаза. - Неужели непонятно? Кстати, а откуда ты все обо мне узнал?
   - Ну, это очень просто, и здесь мне нечего скрывать. Твой хороший знакомый Алфред Вилкинсон перенес нашу встречу со среды на вторник, только и всего. Я встречался с ним вчера днем.
   Филип не стал упоминать о недоумении, которое высказал ему Вилкинсон. "Странно! - заявил телемагнат. - Вы собираетесь писать разоблачительные статьи об отце и при этом преспокойно ужинаете с его дочерью!" После этого все встало на свои места. Филип был настолько поражен, что едва сумел довести разговор до конца.
   Теперь стало ясно, почему Памела стремилась с ним познакомиться, откуда узнала его адрес и номер телефона и зачем выяснила даже некоторые из его пристрастий вроде привычки пить кофе в постели. И только самое главное пока оставалось неясным: как ей стало известно, что он собирается вернуться к скандалу многолетней давности? Ну что ж, пришло время задать и этот вопрос.
   - Кто рассказал тебе о моем замысле?
   - Тебе это обязательно знать?
   - Да, - твердо ответил он. - Мне необходимо знать, кому из близких мне людей я больше не могу доверять. И будь любезна, смотри мне в глаза!
   - Это еще зачем? - робко поинтересовалась Памела, медленно поднимая голову.
   - Так мне будет легче понять, когда ты опять начнешь лгать, безжалостно пояснил он.
   - Но ты по-прежнему собираешься писать? Филип скептически скривил губы, и она не усомнилась в ответе. Ну конечно, чего еще можно ждать от человека, которому она так долго морочила голову и который - а это важнее всего! - твердо уверен в виновности ее отца.