Моэм Уильям Сомерсет. Брак по расчету

своих местах. Если же, напротив, она тебе понравится, мы займемся этим
вопросом серьезно, и ты сделаешь ей официальное предложение.
Я был в отчаянии. Казалось, другого выхода у меня не было. Не теряя
времени, мы пошли в магазин, купили огромную коробку шоколада, и вечером
того же дня я поездом выехал в Женеву. Прибыв туда, я тотчас послал ей
письмо, извещая, что у меня находится подарок для нее от ее двоюродного
брата и я с большим удовольствием передал бы этот подарок лично. Через час
пришел ответ, в котором она сообщала, что будет рада принять меня в четыре
часа дня. Все оставшееся время я провел перед зеркалом, я семнадцать раз
завязывал и снова развязывал галстук. Ровно в четыре часа я появился на
пороге ее дома, и меня сразу провели в гостиную. Она меня ждала. Ее
двоюродный брат сказал, что она не безобразна. Представьте, как я изумился,
увидев молодую женщину, enfin (по крайней мере - фр.) женщину еще молодую, с
благородной осанкой, величавую, как Юнона, красивую, как Венера, во взгляде
которой светился ум Минервы.
-- Ты совсем утратил чувство меры,-- поморщилась его супруга.-- Но всем
уже и так ясно, что тебя здорово заносит.
-- Клянусь вам, я не преувеличиваю. Я был так поражен, что чуть не
выронил коробку с шоколадом. Но я тут же сказал себе: "La garde meurt mais
ne se rend pas" (Гвардия умирает, но не сдается - фр.). Я передал ей коробку
конфет и рассказал о ее двоюродном брате. Я нашел ее очень общительной. Так
мы проговорили четверть часа, после чего я приказал себе: "Вперед". И тогда
я сказал ей:
-- Mademoiselle, я должен признаться, что прибыл сюда не только для
того, чтобы передать вам коробку шоколада.
Улыбнувшись, она ответила, что у меня, вполне естественно, были более
серьезные причины для приезда в Женеву.
-- Я приехал сюда, чтобы просить вашей руки.
Она вздрогнула.
-- Но, monsieur, вы сошли с ума,-- сказала она.
-- Умоляю вас не отвечать, прежде чем вы не выслушаете факты, --
прервал ее я и, не дав ей произнести ни слова, выложил все, как было, от
начала до конца.
Я рассказал ей об объявлении в "Фигаро", и она смеялась так, что по
щекам ее текли слезы. Потом я повторил свое предложение.
-- Вы это серьезно? -- спросила она.
-- Как никогда в жизни серьезно.
-- Глупо отрицать, что ваше предложение является для меня
неожиданностью. О замужестве я и не помышляла, возраст у меня уже не тот, но
тем не менее ваше предложение не из тех, которые женщины отвергают не
задумываясь. Оно мне льстит. Мне нужно на размышление несколько дней.
-- Mademoiselle, я в полном отчаянии,-- воскликнул я, -- но у меня
абсолютно нет времени! Если вы не согласитесь выйти за меня замуж, мне
придется вернуться в Париж и снова усесться за чтение, ибо тысячи полторы
писем еще требуют моего внимания.
--- Но, помилуйте, совершенно ясно, что я не могу вам дать ответ
немедленно! Четверть часа тому назад я даже не подозревала о вашем
существовании. Я должна посоветоваться с друзьями и родственниками.
-- Да какое они к этому имеют отношение? Вы взрослый, самостоятельный
человек. Дело очень срочное. Ждать я не могу. Я вам обо всем рассказал. Вы
умная женщина. Разве может длительное размышление повлиять на решение,
принятое под влиянием момента?
-- Я надеюсь, вы не требуете от меня ответа сию же минуту? Это уж
слишком.
-- Именно об этом я и прошу. Мой поезд отправляется в Париж через два
часа.
Она задумчиво посмотрела на меня.
-- Вы сумасшедший, это совершенно ясно. Вас нужно посадить под замок
для вашей собственной безопасности и для безопасности окружающих.
-- Так какой же будет ответ? -- не отступал я. -- Да или нет?
Она пожала плечами.
-- Mon Deui (Господи - фр.) -- Минуту она молчала, а я сгорал от
нетерпения, мучительно ожидая ответа. -- Да.
Губернатор простер руку в сторону жены:
-- И вот вам моя жена. Через неделю мы вступили в брак, и я стал
губернатором колонии. Я взял в жены настоящее сокровище, уважаемые господа,
женщину с прекрасным характером, какой встретишь у одной из тысячи, человека
с мужским умом и женским сердцем, восхитительную женщину.
-- Но, mon ami, попридержи хоть чуточку свой язык, -- урезонивающее
произнесла его супруга. -- Теперь ты не только себя, но и меня выставляешь
на посмешище.
Он повернулся к бельгийскому полковнику:
-- Вы, кажется, холостяк, полковник? Если это так я самым решительным
образом рекомендую вам отправиться в Женеву. Там настоящий цветник (он
сказал: "une pepini молодых девушек. Такую жену, как
там, вы не найдете нигде. Кроме того, Женева -- чудесный город. Не теряйте
времени, полковник, езжайте туда, я дам вам адрес племянницы моей супруги.
Черту под рассказом подвела она:
-- Дело в том, что при браке по расчету вы не рассчитываете на многое,
поэтому вряд ли будете сильно разочарованы. И поскольку вы не предъявляете
друг к другу повышенных требований, причин для злости и раздражения нет. Вы
и не ищете в другом совершенства, поэтому к недостаткам друг друга
относитесь терпимо. Страсть, конечно, прекрасная вещь, но она не является
надежной основой для брака. Видите ли, двое могут быть счастливы в браке
лишь тогда, когда они в состоянии уважать друг друга, когда они занимают
одинаковое положение в обществе, когда у них есть общие интересы. В этом
случае, если оба они порядочные люди, если готовы не только брать, но и
давать, если готовы жить не только для себя, но и для другого, их союз может
оказаться таким же счастливым, как наш. -- Она сделала паузу. -- Но, кроме
всего прочего, мой муж -- в высшей степени достойный человек.