Молчанова Ирина. Когда улыбаются звезды

   В дверь раздался стук.
   — Саша, ты есть будешь? — донесся голос сестры.
   — Буду, — сердито крикнула она, нехотя пересаживая Маркуса на жердочку сверху клетки.
   — Я уже подогрела суп, — не уходила Маша.
   — Да иду я, иду!
   Послышались шаги, сестра ушла на кухню, а она быстро переоделась в шелковый халатик.
   — Сердобольная какая, — проворчала Саша, — тоже мне, госпожа Благородство и Всепрощение. — Она посмотрела на попугая. — Вот сейчас пойду и скажу ей, чтобы научилась нормально одеваться и прекратила ходить по помойкам с этими грязными заразными кошками-собаками.
   Маркус взлетел с жердочки и повис вниз головой на качелях, откуда перебрался на люстру.
   Саша непроизвольно улыбнулась. Прежде чем выйти из комнаты, она пообещала:
   — Я быстренько, а потом мы с тобой что-нибудь поделаем!

Глава 2. Достойный приют

   Выпал первый снег. Маша не любила зиму, в эту холодную пору ей столько приходилось видеть замерзших бездомных животных, ютившихся в подвалах, где жители травили их ядом, гоняли и шпыняли. Каждый год она ждала весну с нетерпением, ждала, когда сойдет снег, когда в парках все оживет, а под окном с самого утра будет раздаваться веселый гомон птиц.
   Погруженная в невеселые мысли под монотонный гул перемены, она не заметила, как на кого-то налетела.
   Парень раздраженно ее оттолкнул.
   — Смотри, куда идешь!
   Маша подняла голову и встретила взгляд зеленых глаз. Парень был выше нее примерно на голову, светловолосый и хорошо одетый. Из разряда тех старшеклассников, которые ходят в школу не для того, чтобы учиться, а чтобы прикольно провести время.
   — Эй, ты идешь?! — окрикнул какой-то парень.
   Зеленоглазый кивнул и, буркнув: «Хоть бы извинилась!» — пошел к своим дружкам. Мимо прошли две девчонки из девятого, и одна довольно громко прошептала:
   — Какой же он лапочка! Ты заметила, он посмотрел на меня?! Мне кажется…
   Девочки ушли, поэтому Маша не узнала, что им кажется, да и не любила она все эти глупые разговорчики про мальчиков. Ей хватало их дома, когда сестра приглашала подружек. Хоть она всегда сидела в своей комнате, когда к Саше кто-то приходил, гогот и разные мужские имена были слышны на всю квартиру.
   — Маш, какой у нас сейчас урок? — незаметно подошла Оля Мичурина. С того дня, как списала математику, одноклассница в благодарность, когда никто не видел, задавала ей разные несущественные вопросы, тем самым показывая, что помнит о сделанном Машей одолжении.
   — Биология, — ответила Маша. Ей не нравилось, когда ее пытались благодарить таким образом. Она догадывалась, что в компании своих подружек Оля над ней подсмеивается, но виду не показывала.
   — А ты чего одна скучаешь?
   — А я не скучаю.
   — Понятно, — Мичурина натянуто улыбнулась, — ну все, я побежала… увидимся.
   — Ага.
   Оля, единственная в классе, встречалась с парнем. По-настоящему. С поцелуями, со свиданиями после школы, с хождением по улице за ручку…
   — Машенька, — дверь кабинета открылась, выглянула учительница по биологии, — у меня возникли непредвиденные обстоятельства, передай всем, что урок переносится на субботу.
   — Нам идти домой? — уточнила Маша.
   — Если последний урок, значит, домой.
   Класс воспринял новость об отмене урока, как обычно, на ура. Смеясь, толкая друг друга, все побежали в гардероб. А Маша немного подождала, чтобы не одеваться в толкучке, и как только раздался звонок на урок, побежала на первый этаж. Она преодолела лестничный пролет в считаные секунды и уже на последних ступеньках прыгнула и угодила прямо кому-то на ногу. На нее грянул поток ругательств, она отлетела и больно шмякнулась на пол. Потирая ушибленную ногу, она пролепетала извинения, но разные нелестные эпитеты продолжали сыпаться ей на голову.
   — Я же извинилась, — кое-как поднимаясь, прошептала Маша.
   — Детка, тебе бы очки не помешали!
   Наконец она посмотрела на возмущенного парня, которому отдавила ногу, и ей стало жутко неудобно. На нее злобно смотрели зеленые глаза, обрамленные по-женски длинными ресницами того самого «лапочки», на которого она первый раз налетела минут пятнадцать назад.
   — Слониха, — бросил парень, глядя на свою грязную черную кроссовоку, где красовался ее пыльный след.
   — Я могу вытереть, — стараясь не глядеть в сердитое лицо, пробормотала Маша.
   — Ты серьезно?! — В его голосе слышалось столько неподдельного изумления, что она с интересом посмотрела на него.
   — Конечно, серьезно.
   Его светлые брови взлетели, а губы растянулись в улыбке.
   — Очень смешно, — фыркнул он и начал подниматься по лестнице.
   — Как хочешь, — пожала плечами Маша.
   Он обернулся.
   — Чокнутая!
   Маша моргнула. У нее возникло ощущение, что это уже она когда-то видела. Она сама не понимала себя, но внутри словно что-то перевернулось.
   По пути домой ее мысли не раз возвращались к грубияну на лестнице, но вспомнить, почему он или его слова о чем-то напомнили, она так и не смогла.
   Дома ее встретила мама, всплеснувшая руками, когда увидела ее джинсы.
   — Машуля, давай съездим в магазин, купим тебе новые джинсы! Посмотри только, как эти вытянулись на коленках!
   — Да нормально все, — отмахнулась Маша.
   — Ма-а, — вышла из кухни Саша с Маркусом на плече, — мне нужно купить новенькую кофточку, а то…
   — Саш, имей совесть, мы тебе только неделю назад купили кофту и свитер! У меня нет столько денег на все ваши прихоти! Маша, мой руки, я грею обед.
   — А что на обед? — недовольно спросила Саша.
   — Что дам, то и будешь есть, — отрезала мать.
   Саша хмыкнула, но спорить не стала, а когда мама скрылась в кухне, раздраженно кинула:
   — За что мне такая дура-сестра досталась!
   — Наверно, было за что, — стаскивая пуховик, отозвалась Маша.
   — Дура, — подытожил Маркус и нежно потерся клювом о щеку Саши.
   Саша вытаращила глаза и завопила:
   — Новое слово! Маркус сказал новое слово! — Она бросилась в кухню. — Ма-а, Маркус сказал новое слово! Ему нужно немедленно дать что-нибудь вкусненькое!
   Когда все уселись за стол, мама объявила:
   — Сегодня мы с папой едем в гости, вернемся поздно, не разгромите, пожалуйста, квартиру. — Мама с укором посмотрела на Сашу. — Сашуля, это к тебе относится.
   — Ой, очень мне надо громить квартиру. Мы с друзьями тихонько посидим.
   — И прошу, не приглашай больше того хулигана… как его зовут… того, что разбил чашку из моего любимого сервиза!
   — Ну, ма-а, как я могу Толстика не пригласить, он обидится!
   — Я тоже обижусь, есть твой Толстик еще что-нибудь разобьет!
   — Он не разобьет!
   — Смотри… — мама вздохнула. — А ты чем займешься, Маша?
   — Не знаю, чем-нибудь.
   — Спрячется с глаз долой, чтобы не позорить меня перед друзьями, — фыркнула Саша.
   — Александра, — строго посмотрела мама, — прекращай это, Маша никак не может тебя опозорить.
   — Ну уж конечно! Она только и делает…
   — Прекрати! — оборвала мама. — Могла бы познакомить Машку со своими друзьями, глядишь, веселее стало бы, а ты… тьфу, как ведешь себя!
   — С ней?! Веселей! Да, может, она сводит моих друзей на помойку к своим грязным животным! Этого ты хочешь?! Мои друзья блеванут, когда увидят ее!
   — Что-то они не блюют, когда видят тебя!
   — Не сравнивай!
   — Что значит «не сравнивай», — мать поднялась из-за стола, — вы как две капли воды похожи, тут и сравнивать не нужно!
   — Я не похожа на эту уродку! — взбесилась Саша.
   Маша отодвинула тарелку.
   — Я все, спасибо.
   — Подожди, еще макароны с котлетами! — Мама сняла крышку со сковородки на плите, откуда доносился аппетитный аромат.
   — Я уже сыта, — соврала Маша и быстро вышла из кухни, но успела услышать:
   — Опять довела ее! — грохнула крышкой от сковородки об стол мама. — Не можешь ты ее не цеплять! Что же тебе не живется спокойно?!
   — Да ты только ее и защищаешь вечно! — крикнула Саша.
   — Оставь сестру в покое!
   — Нужна она мне!
   Дальше слушать Маша не стала, за свою жизнь она столько слышала таких разговоров — не счесть. Раньше в слезах закрывалась в комнате, а теперь уже настолько привыкла, что даже от самых обидных слов сестры не расстраивалась. Пропускала мимо ушей, в мозгу точно особо чувствительный фильтр включался, который отсеивал гадости. В детстве она плакала от несправедливости, пыталась понять, почему сестра ее так сильно ненавидит, почему Сашеньку все любят и никто не видит, как часто она обманывает. Бабушкам-дедушкам, тетям-дядям, братьям-сестрам — всем нравилась Саша, а ее никто не замечал. Называли «второй девочкой», «сестренкой Саши», «близняшкой», и никто не мог понять, почему она такая нелюдимая. Сколько раз она слышала: «С Сашеньки будет толк, вторая со странностями, с ней намаетесь», «Сашка молодец, сестренке пример надо с нее брать», «Первая девчонка — что надо», «Саша нос любой утрет, а вторая девочка — мышка серенькая». Саша с рождения была во всем первая. Она первой родилась, первой заговорила, первой пошла, во всем рвалась вперед. Лишь в учебе Маше удалось отличиться, и то только потому, что сестре учиться было не интересно, слишком легко давались ей все предметы.
   Маша присела на кровать, где лежали ее рисунки животных. Саша рисовала куда лучше, даже конкурс в школе выиграла, но заниматься в художественной школе, куда ее потом приглашали, отказалась. Маша взялась писать рассказ, вышел глупый и наивный, а сестра за месяц написала детскую сказку, которую через полгода напечатали в одном толстом журнале. Больше Саша писать ничего не стала, а просто заявила всем: «Я и это могу». Она много чего могла, даже победить в районной олимпиаде по физике, не открывая по предмету за все годы учебника. Она говорила: «Я стану победительницей» — и становилась. Учителя частенько звонили домой, просили родителей уговорить одаренную дочку присмотреться к их предметам, но насильно навязать ей что-то было невозможно. Все ее достижения являлись очередным напоминанием, что она особенная. Для души у нее был Маркус, все остальное ее не интересовало, даже друзья меркли в сравнении с любовью к попугаю.
   В дверь послышался стук, Маша не успела даже ответить, как просунулась голова Саши.
   — Не выходи, ко мне сейчас придут!
   — А долго будут?
   — Долго!
   — Не беспокойся, я не выйду.
   Когда сестра захлопнула дверь, она выгребла из коробочки на столе деньги и пошла в прихожую.
   — Куда ты? — крикнула из кухни мама.
   — Пойду погуляю.
   — Снова в приют поедешь?!
   Маша кивнула.
   — Там котенок в третьем подъезде…
   — Солнце мое, но всех котят не спасти, как ты не понимаешь!
   — Всех — нет, но кого-то ведь можно. Он, бедняжка, мерзнет там, ему не прокормиться самому… нужно помочь.
   — Машуля, сложно тебе в жизни будет, ой как сложно, — мама поправила ей шарф и чмокнула в лоб. — Ну, иди… Деньги-то на проезд есть?
   — А я пешком.
   — Экономишь?! Что за котенок, большой уже?
   — Большеват, — пробормотала Маша.
   Мама тяжело вздохнула.
   — Снова за деньги пристраивать будешь!
   — Мама, но ведь приюты переполнены, бесплатно только маленьких берут.
   — Переполнены они, а как за деньги, так места появляются, знаю я, как они переполнены!
   — Я пойду.
   Мама махнула рукой.
   — Иди, только допоздна не задерживайся!
   Черныш ждал ее прихода с нетерпением и был разочарован, когда она не принесла ему ничего поесть. Уже не маленький котенок, но еще и не взрослый кот, он выглядел больным и несчастным. Она несколько дней капала ему в глаза капли, которые посоветовала продавщица в зоомагазине, чтобы не гноились, но малышу не помогло. Один глаз совсем закрылся. Маша взяла котенка на руки и прикрыла курткой.
   — Не бойся, сейчас пойдем в твое новое жилье. Там тебе будет хорошо.
   Котенок вовсе не боялся, он доверчиво прильнул к ней и уснул. Приют находился от дома в полчасе ходьбы, и когда Маша переступила порог уже знакомой приемной, она походила на снеговика. За окном небольшой комнатки, прикрытым старенькими занавесками, буйствовал снегопад.
   — Машенька, — подняла глаза от тетрадки Людмила Константиновна, — что-то случилось? Нашла семью для щенка, которого неделю назад принесла?
   — Нет, — Маша стянула рукавицы, расстегнула куртку и вынула спящего Черныша.
   — Миленькая, — застонала женщина, приглаживая седые волосы, выбившиеся из пучка, — я же тебе говорила, что мест нету.
   — А я заплачу, — воскликнула Маша, — у меня есть! — Она полезла в карман и вытащила двести рублей. — Людмила Константиновна, этому малышу очень плохо, он и умереть может, посмотрите только на него!
   — Машуля, я вижу… вижу, но взять не могу. Прости, детка, приходи недельки через две… не раньше.
   Обратно Маша шла совсем не так бодро, как в приют. Еще недавно ее окрыляла надежда пристроить это обделенное судьбой существо, а теперь она не знала, как вернуть несчастного котенка назад — в холод.
   Домой возвращаться не хотелось, она расчистила на скамейке в небольшом парке снег и присела. Черныш мирно спал в куртке, а ей хотелось забрать его домой — поссориться с обманщицей-сестрой, уговорить родителей, высказать, что думает об их безразличии к тем, кому в жизни не повезло, у кого нет дома…
   Она услышала скрип снега под чьими-то ногами, но подняла голову, лишь когда кто-то крикнул: «Привет!»
   В двух шагах от нее стоял тот самый мальчик, который как-то заносил сестре часы.
   — Вы ошиблись, — пробормотала она, — я не Саша.
   Парень улыбнулся.
   — А я знаю, догадался. — Он подошел, стряхнул перчаткой снег и, прежде чем присесть, спросил: — Можно?
   Она кивнула.
   — Чего сидишь тут одна?
   — Да так…
   — Не скучно?
   — Н-е-е-т, — неуверенно протянула она.
   — Холодно, почему домой не идешь?
   — Не хочется, — соврала Маша.
   Не могла же она сказать, что родная сестра ее ненавидит, и с ней случится настоящий припадок, если ее крутые друзья увидят уродину-оборванку сестру. Под курткой проснулся и зашевелился Черныш.
   — Ой, кто там у тебя?
   — Котенок.
   — Правда?! — изумился Миша. — Выгуливаешь, что ли?
   — Нет, — она невесело улыбнулась. — У него нет дома, я ходила в приют, думала, возьмут за деньги, а мест нет, отказали.
   — Понятно… А где ты взяла его?
   — В одном подъезде, там было еще два, но их давно забрали, а этот никому не понравился.
   — Покажи, а?
   Она расстегнула куртку, откуда высунулся любопытный носик.
   Миша наклонился, недолго рассматривал, потом негромко заметил:
   — А ничего, хорошенький.
   — Спасибо, — прошептала Маша, такая похвала была сродни комплименту для нее.
   Парень внимательно посмотрел на девочку, пожал плечами:
   — Не за что.
   Они посидели в молчании, и Миша неожиданно предложил:
   — Пойдем кофе попьем? Тут недалеко кафе.
   — Не могу.
   — Почему?
   — У меня только двести рублей, нужно купить Чернышу поесть, а там еще две собаки ждут… — Маша потупилась. — В кафе все очень дорого.
   Миша поднялся.
   — Пойдем, тут холодно, я куплю тебе.
   Она покачала головой.
   — Я не могу брать у тебя деньги.
   — А я и не предлагаю брать, просто куплю тебе чаю или кофе, и ты составишь мне компанию.
   — Это как-то неправильно.
   Он засмеялся.
   — Все так делают.
   — А я нет.
   Миша задумчиво посмотрел на шевеление у нее под курткой.
   — У меня никогда не было котенка.
   Она встрепенулась.
   — А ты хотел бы?
   — Не знаю, — он широко улыбнулся, — я понятия не имею, что нужно с ним делать.
   — Я могу тебе рассказать, — с надеждой вскочила Маша.
   Он кивнул на светящуюся за деревьями вывеску «Кафе».
   — Ну так пойдем, не на морозе же рассказывать!
   Она все еще колебалась, и он прибавил:
   — Негоже морозить моего котенка!
   Маша покорно пошла за ним, засыпая вопросами:
   — А родители не будут против? Они не выгонят котенка? Они вообще любят котов?
   Миша с улыбкой отвечал:
   — Нет, против они не будут и выгнать не выгонят. И знаешь, я даже не помню, любят ли они котов. Мои родители давно умерли, а бабушке коты наверняка нравятся, она вообще у меня любит животных.
   — Значит, ты живешь с бабушкой… — Маша грустно посмотрела на него. — Мне жаль, что я спросила про родителей.
   — А чего тут жалеть, — он поморщился, — я и не помню их почти.
   Они вошли в уютное кафе и устроились в мягких креслах за столиком в углу.
   К ним тут же подошла девушка с блокнотиком.
   — Что будете заказывать?
   Маша затрясла головой.
   — Я ничего не буду, ты только себе заказывай.
   — Горячий шоколад, пожалуйста… два, — заказал он, — и два эклера.
   — Я не буду, — прошептала она, когда девушка ушла.
   — Так чем котенка нужно кормить? — спросил Миша.
   Маша оживилась.
   — Все то, что сами едите, ему можно давать, а еще…
   Он слушал ее с еле заметной улыбкой, а она говорила и говорила как заведенная — рассказала все, что знала сама. Когда, с жуткой задержкой, им принесли шоколад с эклерами, Миша со смешком произнес:
   — Ты ходячая энциклопедия про кошек.
   — Я очень люблю животных.
   — У тебя, наверно, дома целый зоопарк, — он придвинул ей чашку с горячим шоколадом.
   — У меня нет животных, — призналась она, — только у Саши есть попугай.
   — А у тебя? — вскинул брови Миша, так и не донеся эклер до рта.
   — У меня нет, у Саши аллергия на кошек и собак.
   — Аллергия?! А на попугаев?
   — На попугаев нет.
   — Ерунда, если есть на кошек и собак, значит, и на попугаев тоже. Или она сдавала анализы и аллергия подтвердилась?
   — Нет, не сдавала, мама пыталась ее заставить, но она не захотела.
   — А ты не можешь ее уговорить?
   — Мы не очень-то дружим.
   — Близняшки не дружат, обалдеть! — Миша откусил эклер и от удовольствия прикрыл глаза. — Вкусно, попробуй!
   — Ты лучше сам ешь, — смущенно отвернулась Маша.
   — Ты мне такое одолжение сделала, что ж я тебя шоколадом с эклером угостить не могу?!
   — Да что я сделала, это тебе спасибо, я даже не знала, как нести этого малыша обратно, так обидно было, пообещала ему дом, а в приюте отказали.
   — Пей и ешь, мне уже не терпится забрать котенка домой, да и на работу еще нужно.
   — Работу? Ты работаешь? — Маша взяла теплую чашку и пригубила темную ароматную жидкость.
   — Да, бабушкиной пенсии мало на что хватает.
   Она смотрела в черные серьезные глаза и не могла оторваться.
   — Ты чего так смотришь, ведь многие школьники работают.
   — Подрабатывают, — тихонько поправила Маша. — У тебя постоянная работа?
   — Ага, после школы я работаю в одном офисе курьером, а вечером на стройке рабочим помогаю.
   — У тебя, наверно, и времени на учебу нет.
   — Мало, но стараюсь находить. Хочу закончить с золотой медалью, чтобы поступить в Петербургский университет на бесплатное.
   — Ты так хорошо учишься! — изумилась Маша, проникаясь все большим и большим уважением к сидящему напротив парню.
   — Нормально, учителя, конечно, помогают. А ты сама ведь не в нашей школе учишься, почему?
   — Я… у меня школа с углубленным английским и математикой.
   — А Саша почему…
   — Да просто она не хотела учиться со мной в одной школе.
   — Ясно. Очень похоже на нее.
   Маша усмехнулась и резко сменила тему:
   — А ты как Черныша назовешь?
   Парень допил шоколад.
   — А зачем его называть, если ты уже дала имя.
   — Может, тебе оно не нравится.
   — А что мне, лишь бы ему нравилось.
   Маша вздохнула.
   — А я думала, мальчишки не умеют быть добрыми… Оказывается, и такое бывает.
   Миша вытащил деньги и положил в черную папку, где лежал счет.
   — Я не добрый, просто ты… ты необыкновенная.
   — Я? Разве тебе не нужен котенок?! — испугалась она.
   — Нужен, — успокоил Миша, — очень нужен.
   Она наконец управилась с эклером. На улице уже стемнело, зажглись фонари.