Молли Эванс. Кардиограмма страсти

   И он снова удивился, почему эта женщина из невероятно богатой семьи явилась в его убогую клинику. Месячного дохода семейного бизнеса Стерлинг-Торнов, вероятно, хватило бы, чтобы профинансировать его клинику на десять лет работы. У него не укладывалось в голове, что эта молодая, красивая, богатая женщина работает, как и всякая другая медсестра, которую он мог бы нанять. Честно говоря, он был против ее кандидатуры, но в клинике катастрофически не хватало людей. А вот Тили поддержала идею взять ее на работу, и хотя Мигель был от этого не в восторге, все же решил довериться интуиции. Резюме Вики выглядело прекрасно, но это не означало, что она сможет выдержать напряженный ритм работы клиники, хотя сегодня она его точно выдержала. Но он не меняет своего мнения так быстро. Только время покажет, насколько она вынослива, но уже теперь он не испытывал к ней недоверия.
   – Что-то не так? – Она поймала на себе его испытующий взгляд, и в ее глазах зажглось простое любопытство. – Вы странно на меня смотрите.
   Мигель помедлил, прежде чем задать вопрос:
   – Что вы здесь делаете?
   – Вы взяли меня на работу.
   Нахмурившись, он покачал головой, словно ее ответ не удовлетворил его.
   – Я хочу сказать, что человек с вашим положением делает в подобной клинике? Разве вы не должны работать в какой-нибудь частной лечебнице?
   – Я могу, но это не означает, что я должна или что я этого хочу.
   Свет в ее глазах погас, и Вики разочарованно отвернулась. Она старалась казаться невозмутимой, но он понял, что его вопрос рассердил ее, и почувствовал раздражение. Может, он и несправедлив, но жизнь учила тому, что люди редко бывают такими, какими хотят казаться.
   – Люди и вещи часто производят обманчивое впечатление. Вы должны бы это знать.
   В ее глазах появилась тревога, и ее губы сжались.
   – Я понимаю. Вы не уверены в том, что я способна справиться со своими обязанностями, несмотря на мои превосходные рекомендации и профессиональные действия во время приема пациентов?
   – Я знаю, что вы способны к этой работе, но я не понимаю, почему вы хотите ею заниматься. С положением вашей семьи…
   – Забудьте о моем положении, пожалуйста. Я здесь по той же причине, что и вы, доктор. Я здесь, чтобы помогать людям, которые действительно в этом нуждаются, а не хлопотать вокруг дам, которые сделали слишком много пластических операций, – запальчиво произнесла она на одном дыхании.
   И все-таки что заставляет вас заниматься подобной работой? – не отставал Мигель. Это был серьезный вопрос. А его самого что заставляет делать эту работу? Ну, у него-то причины для того, чтобы заниматься врачеванием, есть, но они глубоко личные, и он не собирается обсуждать их с Вики.
   – Если вы покончили с собеседованием, то я бы хотела вернуться к своей работе. Тили поможет мне сориентироваться в первое время, если вам нужно отдохнуть от кого-то вроде меня. – Она повернулась, чтобы выйти из комнаты.
   – Послушайте, это не то, что я имел в виду. – Черт побери. Он не намеревался вести этот разговор и теперь, кажется, вел себя не лучшим образом.
   – А я думаю, это было именно то, что вы имели в виду, доктор. – Сделав паузу, она посмотрела через плечо с натянутой улыбкой.
   – Вики, все это неправильно. – Он одернул свой халат и разгладил его, подбирая слова для объяснения. – Я просто не понимаю, почему человек, у которого есть все возможности в мире, выбрал для себя бедную маленькую клинику в захолустье.
   – Может быть, мне нет дела до ее местоположения. Я ищу возможности применить свои знания и опыт в качестве медсестры. – Она пожала плечами. – В профессии медсестры нельзя без практики, иначе все умения забываются. А я не желаю забывать.
   Ему пришлось принять ее объяснение, поскольку, как он ни старался, другого ему не предложили.
   – У врачей то же самое. – Он повесил на шею стетоскоп и сунул руки в карманы халата. – Предположим, я уберусь с дороги и дам вам закончить с работой.
   – Мне недолго осталось. – Вики бросила взгляд на часы и удивленно рассмеялась.
   Это был замечательный смех, такой, какой он нечасто слышал.
   – Ого. Только одиннадцать. А у меня такое чувство, что уже пора уходить.
   – Я знаю, бывает, что теряешь чувство времени, когда имеешь дело с тяжелым случаем или чем-то в этом роде. – И с ним было такое еще до того, как он стал врачом. Когда он держал на руках своего умирающего брата много лет назад.

Глава 3

   Остаток дня прошел в хлопотах: пациенты с обычными жалобами, респираторные заболевания и один, попавший под молоток палец. Они с Мигелем работали четко и слаженно, словно и не было неприятного разговора по поводу ее странного желания работать в клинике Саут-Вэлли. Ее роль ей нравилась, Вики ее хорошо знала и предпочитала многим другим занятиям. В своей семье она была обречена играть другую роль, которой не могла избежать долгие годы. Впрочем, были две короткие передышки – когда она училась в колледже медсестер и во время ее короткого брака. Сейчас она жила в коттедже на территории фамильного поместья и не подчинялась отцу, что было для нее некоторым облегчением. Она бы не смогла снова жить с отцом под одной крышей. Только оставаясь медсестрой и помогая тем, кто действительно в этом нуждался, она могла по-настоящему избежать фальшивого положения из-за семейной репутации, которая всегда была более значительной, чем она сама. Войдя в семейные владения, она снова превратилась в Викторию Стерлинг-Торн – имя, которое она носила до того, как начала работать.
   Ее семья считала, что она совершает глупость. Женщины ее круга, безусловно, могут заниматься благотворительностью, но для этого достаточно просто выписать чек. Вики же необходимо было сознание того, что она принимает личное участие в достойном деле. Девушка вздохнула. Она не силах была изменить их взгляды, а они не могли больше влиять на ее выбор. Так что единственным ответом на все вопросы было вернуться к работе.
   Клиника перестала принимать новых пациентов в четыре пополудни, и около пяти все дружно собрались покинуть скромное здание.
   – Я ухожу, Мигель, если снова опоздаю к обеду, у мамы будет припадок. – Карлос перебросил ремень сумки через плечо.
   Мигель улыбнулся молодому человеку и кивнул:
   – Убирайся отсюда и поскорей. Передай ей привет и скажи, что ты задержался по моей вине.
   – Так и сделаю. – Карлос вышел за дверь и растворился среди теней наступающих сумерек.
   – Тили, ты уходишь? – спросил Мигель.
   Тили покинула сестринский пост и закрыла за собой дверь.
   – Да. – Она задержалась на секунду, посмотрела на Вики: – Счастливо, детка. – Затем перевела взгляд на Мигеля: – Увидимся завтра.
   Вики вытащила из шкафчика сумку и порадовалась доброжелательности Тили. И хотя это было рискованное начинание, она подумала, что ей здесь может понравиться. Уже подойдя к двери, Вики вдруг осознала, что Мигель остался сидеть за рабочим столом, и остановилась.
   – Вы еще не уходите?
   – Мне нужно сначала закончить с бумажной работой, – ответил он. – Но я вас провожу.
   Он отложил медицинскую карту и подошел к Вики, но она не двинулась. Она словно приросла к месту, глядя на него серьезно, оценивающе, и ему стало любопытно, что ее беспокоит. Внезапно он почувствовал неловкость, ему стало неуютно, и он не мог понять почему. Разумеется, раньше он видел много привлекательных женщин в своей жизни, но ни одна из них не волновала его так, как Вики. Может быть, дело было в ее глазах, они словно проникали ему в душу. А может быть, это было просто плохое освещение.
   – Не перетруждайтесь, доктор. Веселого вечера.
   – Это пожелание годится для других людей.
   Это было то, в чем он давно уже не был силен. Все веселье и радость ушли от него в землю с кровью его брата. В ту ночь умерла и часть Мигеля. Он не смог спасти Эмилио. Его брат потерял жизнь, какое же у него было право жить? С той ночи он посвятил себя служению и спасению других людей, не жалея сил для их блага. Клиника теперь была его семьей, а ее пациенты – его детьми. Когда один из них умирал, он переживал его смерть, как свою личную потерю. Смерть пациента, которого он не смог вернуть к жизни, означала бесконечные страдания для его семьи, Мигель знал это слишком хорошо.
   Глядя на Вики, он подумал, что она очень наблюдательна и, может быть, слишком проницательна. Он встретил взгляд ее синих глаз. Много лет назад он мог быть восприимчивым к их очарованию, но не сейчас. Ради своей карьеры и общины он не позволял себе увлечений. Он не может отвлекаться даже на такую очаровательную женщину, как Виктория Стерлинг-Торн. У него не было и не могло быть никаких дел с ее семьей. Они жили в разных мирах, хотя территориально их разделяло всего несколько миль.
   – У моего брата собственный бизнес, и он отдает ему слишком много времени. Нельзя работать на износ – это делает людей по-настоящему несчастными.
   Он подумал о своей семье и о субботних обедах, крестинах, свадьбах и прочих праздниках, которые он регулярно пропускал. Ему нужно быть ближе к семье, но его работа почти не давала передышки. К несчастью, его семье приходилось расплачиваться за это. Он должен был так много сделать и так много успеть, но всей жизни не хватит, чтобы по-настоящему утешить их. Близкие никогда не винили его в смерти Эмилио, хотя, может быть, ему было бы легче, если бы винили. Отбросив эти мысли, он решил проводить Вики.
   – По-другому не получается. – Ему не хотелось сейчас обсуждать это с едва знакомой женщиной.
   – Вы наняли меня на полный рабочий день, но сколько часов работаете сами?
   – Я не слежу за этим.
   Если бы Мигель следил, ему бы пришлось признать, что у него ничего нет, кроме работы, а ему этого не хотелось. Хотя он и считал, что большего и не заслуживает. Его вина в том, что Эмилио умер. И этим все сказано. Он снял халат и повесил на дверь.
   – Готовы?
   – Да.
   Она вышла перед ним. Когда она проходила, он уловил аромат ее духов, сладкий, но пряный, похоже, это были сандаловое дерево и мускус. Весь день Мигель был так близко, что ощущал его, но сейчас он, похоже, проник ему в мозг. Теперь он узнает этот экзотический запах из тысячи других.
   – Мне жаль, что я обидела вас, доктор Торрес, – сказала она, от растерянности сунула руки в карманы и отвела взгляд. – Я этого не хотела.
   – Перед вами доктор Мигель Торрес, которого невозможно обидеть.
   Он давно носил в себе свою боль, и напоминание о ней не могло ранить, хотя шрамы остались. Обидеть его? Нет, у нее не было шансов.
   Вики наклонила голову и пристально посмотрела ему в глаза, словно желая понять, правду ли он говорит.
   – Мне трудно в это поверить. Мы все реагируем на неприятные слова. И они нас задевают, даже если мы этого не хотим.
   – Я просто не позволяю себе реагировать на такие слова.
   Он проводит ее до машины, чтобы убедиться, что она в безопасности. В этот вечер ему не хотелось обсуждать с ней свои чувства.
   Мигель видел, что ответ ей не понравился и она ему не поверила.
   В молчании они дошли до ее машины в конце парковки, и она вдруг воскликнула:
   – О, вмятина на двери! – Она наклонилась, чтобы рассмотреть ее, не подозревая, что предоставляет ему возможность насладиться зрелищем ее очаровательной попки.
   С трудом он отвел глаза и сосредоточился на дверце автомобиля, но еще раз окинул ее фигуру томящимся взглядом, прежде чем шагнуть к ней, чтобы рассмотреть вмятину. Он провел пальцами по дверце машины. Было похоже, что кто-то открывал ее.
   Он посмотрел на нее.
   – Мне жаль. Может быть, лучшее, что вам следует сделать, – это заехать в автосервис дальше по улице.
   Ее машина не была ни редкой, ни слишком дорогой, просто новенькая и чисто вымытая.
   – Хорошая мысль, но сейчас от этого никакого толку.
   Она нахмурилась, и ему захотелось немедленно исправить ситуацию. Он был не только доктор, но и мужчина и умел приводить вещи в порядок. Пробежав пальцами по вмятине, он придумал кое-что.
   – Постойте здесь минутку. Я сейчас вернусь.
   – Зачем? У вас что, в клинике есть слесарные инструменты?
   – Нет, но, кажется, я смогу помочь.
   Несмотря на свои предубеждения в отношении Вики, он не мог не помочь ей. Это было у него в крови: в любой ситуации, которую он мог исправить, независимо от личных чувств, он пытался это сделать.
   – Мне стоит отвезти ее в автосервис, разве не так? – спросила она, и тревога затуманила ее глаза.
   – Дайте мне минутку, ладно?
   И очень скоро он уже шагал через парковку обратно к Вики и ее автомобилю.
   – Что вы намерены делать?
   Он снял с плеча поршень и показал ей:
   – Я намерен приложить маленькое физическое усилие и таким образом попытаться исправить ситуацию.
   – С помощью поршня? – На ее лице появилась вполне понятное сомнение. Она подняла брови и отступила на шаг. – Хотелось бы мне на это посмотреть.
   – Когда вы проработаете в нашей клинике достаточно долго, вы научитесь творческому подходу к любой проблеме. – Повернувшись к машине, он приложил поршень к середине вмятины и ослабил затвор, затем медленно потянул. С хлопком вмятина исчезла, а Вики подскочила от неожиданности.
   – Вы сделали это! – воскликнула она и в восторге схватила его за локоть. – Не могу поверить, что вы сделали это с помощью поршня. Я бы никогда до такого не додумалась.
   Улыбка, которую он не сумел сдержать, расплылась по его лицу в ответ на искренний восторг. Он не предполагал, что умение работать с поршнем может кого-то так порадовать. Тепло в груди, которое ощущал Мигель, его озадачило, он давным-давно такого не испытывал. И не мог позволить его себе. Спрятав радость глубоко в душе, он кивнул:
   – Ну вот, смотрите. Третий закон Ньютона в действии.
   – Действие и противодействие, верно? – Она была в восторге.
   В тусклом закатном свете он мог видеть ее сияющие глаза и невольно перевел взгляд на ее губы. Их уголки были приподняты, эти полные, чувственные губы были созданы для того, чтобы их целовал мужчина, забывая о проблемах прошедшего дня. Он почувствовал острое желание откликнуться на этот призыв, но не мог. Не сейчас. А может быть, никогда, и он подавил непрошеное желание. Она была нужна ему как помощница, медсестра, а не как любовница. Это были чисто профессиональные отношения, так что он сменил тему, заставив замолчать свое либидо.
   – Вы, очевидно, прилежно учили физику.
   – Немного, на самом деле физика не мой конек. – Она рассмеялась, затем освободила его руку, и он снова смог дышать полной грудью. – Спасибо огромное, Мигель. Мне не придется ехать в автосервис, я всегда чувствую себя там неисправимой тупицей.
   – Всегда пожалуйста. И вам не стоит чувствовать себя тупицей. Вы очень умная. – Очень. И он всегда будет об этом помнить.
   – Спасибо. – Она опустила голову и посмотрела в сторону. – Моя семья, между прочим, так не думает.
   – Я бы сказал, что это их проблемы, а не ваши. – Он отошел от нее на безопасное расстояние и открыл ей дверцу. – Все еще хотите работать у нас?
   – Безусловно.
   – Тогда увидимся утром.
   Прежде чем сесть в машину, Вики оглянулась:
   – Я только что заметила, что других машин здесь нет. Где ваша? Стоит без вмятин в гараже?
   – Я обычно хожу пешком. Это помогает сбросить напряжение. – И на каждом шагу его преследуют призраки. Никакая прогулка не могла быть достаточно долгой, чтобы убежать от них.
   – Хотите, я вас подвезу? – спросила она, садясь в машину. – Буду счастлива.
   – Нет, спасибо. Мне полезен вечерний воздух. – Он закрыл дверцу машины и смотрел, как самая интригующая женщина из всех, кого он встречал за долгое время, машет ему и отъезжает. Интригующая, да. Медсестра с прекрасной квалификацией? Сегодня был хороший день. Со временем принцесса проявится в ней, и тогда он увидит настоящую Вики.
   Вернувшись в клинику, он обратил внимание на рисунки на стене. Местные детишки не только разрисовали стены клиники, но и оставили на ней свои автографы с подписями, выражающими любовь и признательность. Это немного смягчило его душу. Жизнь вокруг продолжается, даже если тебе не дает покоя прошлое. К сожалению, одной любви недостаточно. Он понял это много лет назад. Не имеет значения, как сильно ты кого-то любишь, этого просто недостаточно. Жизнь пошла наперекосяк, когда Эмилио был убит, а его невеста бросила его. Его жизнь была прекрасна – медицинский колледж, невеста и радужные планы на будущее. В ту ночь он потерял почти все. Отвернувшись от стены, он двинулся внутрь клиники и положил поршень на место.
   Он покончил с записями быстро, как только было возможно, намереваясь отправиться домой и приготовиться к следующему дню. Когда он уже шагал по тротуару, вдыхая аромат наступившего вечера и наслаждаясь закатом, мысли о Вики и некоторые ее слова продолжали беспокоить его.
   Что в ней было такого, что пробудило прошлое, которое он изо всех сил старался забыть? Может быть, она напомнила ему о чем-то или его мечты возродились, и он вспомнил о нереализованном будущем. Он не знал и не желал тратить время на мысли о принцессе в его клинике. Однажды она уйдет, как уходили все до нее, и он снова будет искать замену.
   В обычный день он бы прошел мимо фотографий на стене в своем доме, не останавливаясь, не позволяя воспоминаниям вновь овладеть им. Сегодня он задержался и посмотрел долгим взглядом на лица, которые уже давно не видел. Дольше всего он задержался у портрета Эмилио, которому было только семнадцать, и старше он уже не стал. Бессознательно он сжал серебряный браслет на правом запястье. Каждый раз, когда касался его, Мигель думал об Эмилио, он прикасался к нему часто, царапая поверхность памяти, чтобы она никогда не смогла поблекнуть.
   Мигель отвернулся от фотографии. Зачем она ему, если лицо Эмилио навеки запечатлено в его сердце. Стара поговорка о том, что время лечит раны. Но для него это не так. Он не может себе этого позволить. Он этого не заслуживает.
   Он отошел, надеясь провести вечер как обычно, но ему это не удавалось. Образ Эмилио, мысли о нем отравляли ему удовольствие. Ноющая боль наполнила его грудь и прорвалась горящей дорожкой прямо к его сердцу. Мальчишка не должен был быть здесь, не должен был приходить, искать его, но он пришел, и это вина Мигеля, что Эмилио мертв.
   Он никогда не мог простить себе, что позволил младшему брату умереть. Если бы только он был опытнее, умнее, если бы сумел убедить Эмилио уйти из банды, которая губила его жизнь, ведь у него были близкие, которые любили его. Если бы только он был лучшим братом, доктором, другом, Эмилио был бы сейчас жив, и их будущее стало бы совсем другим. Но ничего нельзя исправить, и нет ему прощения.
   Но нельзя предаваться тоске и унынию, надо жить дальше. Он раскрыл медицинский журнал.

Глава 4

   На следующее утро Мигель прошел через парадные двери клиники, которые были уже открыты, и миновал приемный покой, полный пациентов. Черт побери, он опоздал. После беспокойной ночи, наполненной нежеланными, пугающими снами, он наконец глубоко уснул как раз перед рассветом и, очевидно, проспал звонок будильника.
   Он дошел до сестринского поста.
   – Тили, извини за опоздание. Кого мы принимаем первым?
   Сдерживая раздражение, он ожидал отчета Тили. Он не хотел, чтобы пациенты видели его в таком состоянии. Кроме того, посторонние мысли могут помешать ему поставить правильный диагноз. Он не может себе позволить даже небольшого отклонения от правил поведения. От этого может зависеть чье-то здоровье или даже жизнь.
   – Первая палата полна. Карлос измеряет температуру, а Вики распределяет пациентов, – сказала Тили и посмотрела на него через плечо. – Расслабься, амиго. Она хорошо справляется, и миру не пришел конец оттого, что ты опоздал на пять минут.
   – Ну хорошо. – Мигель с облегчением вздохнул. – Спасибо, Тили. Ты – сокровище.
   Она улыбнулась и повернулась к экрану компьютера.
   – Ну разве что необработанный алмаз.
   Все еще немного не в себе, Мигель занялся первыми двумя пациентами, ему помогал Карлос. У следующего пациента нужно было взять анализы и сделать рентген грудной клетки, чего в этой клинике они выполнить не могли. Придется Вики заполнять множество направлений и посылать пациента в лабораторию и на рентген.
   Как только он вышел из палаты, почувствовал, как его рот наполняется слюной, и задержался в дверях.
   – Вы в порядке, док? – спросил Карлос.
   Мигель осмотрелся:
   – Я чувствую какой-то запах?
   Со смешком Карлос схватил Мигеля за руку.
   – Это должно быть кофе, друг мой. – Карлос сделал глубокий вдох и фыркнул, словно понюхал амброзию.
   – Я знаю, что это кофе. Почему он здесь и почему он так пахнет? – спросил Мигель, все еще потрясенный запахом и своей внутренней реакцией на него.
   Благодаря нашей новой подружке, Вики, у нас теперь есть кофе для всех. По-настоящему хороший кофе! – Он рассмеялся и подошел к сверкающей сталью кофе-машине, источающей самый божественный запах, который он когда-либо чувствовал в клинике.
   Вики стояла рядом с тремя ящиками упакованного кофе.
   – Надеюсь, с этим все в порядке. Таким образом, у персонала и пациентов всегда будет кофе. – Она была чрезвычайно довольна и сияла улыбкой.
   Но Мигель был готов лишить ее этой радости.
   – Я сожалею, но вам придется отослать кофе-машину назад. Вчера мы говорили о сокращении бюджета. Мы просто не можем позволить себе этой роскоши. – Он откашлялся. – Не имеет значения, к чему вы привыкли, здесь нет лишних денег, и несогласованных решений принимать нельзя.
   Пока он говорил, мимо прошел пожилой пациент с чашкой дымящегося кофе в руке.
   – Спасибо за кофе, мисс. Я уверен, что мне не помешает чашечка. – Было совершенно очевидно, что он расслышал слова доктора Мигеля.
   – Но…
   – Мне жаль, Вики. Но мы не можем себе этого позволить.
   – Но… – попыталась она снова.
   – Нет. Мы не можем жертвовать медицинскими нуждами ради роскоши пить хороший кофе.
   Теперь улыбка Вики стала сердитой.
   – Ваши следующие три пациента в четвертой палате. – Она подхватила свой планшет и отошла к пациентам.
   – Вы должны послушать ее, док. Это не то, что вы думаете. Она сделала хорошее дело для всех.
   Карлос двинулся вперед, чтобы помочь женщине, балансирующей с сумкой и ходунками.
   – Позвольте я помогу вам, – обратился Карлос к ней. Не сводя глаз с Мигеля, он мотнул головой в направлении Вики и нахмурился.
   Со вздохом Мигель дождался, пока Вики вернется из приемного покоя. Она, не глядя на него, быстро прошла мимо. Черт, опоздал на работу, а теперь еще обидел свою новенькую медсестру. Может ли день начаться хуже?
   – Вики? Могу ли я поговорить с вами? – Он показал на комнату для персонала и подождал, пока она войдет, потом закрыл за собой дверь.
   – Что такое, доктор? У меня пациенты, – возмутилась она, глаза ее все еще горели.
   – Карлос сказал мне, что в истории с кофе я не все знаю. – Совсем не хотелось начинать этот разговор, но день уже полетел к чертям. Еще одна неприятность не сделает его хуже. Карлос никогда не давал ему плохих советов. Пока.
   – Да, в этом все и дело. – Она сложила руки на груди и посмотрела на него.
   Она не намеревалась облегчать ему этот разговор, и он подумал, что заслужил это презрение, не выслушав ее с самого начала. Но по опыту он знал, что его худшие опасения, как правило, оправдывались.
   – Не расскажете ли вы мне, в чем дело?
   – Это просто. Довольные пациенты вернулись домой и рассказали своим друзьям об этой клинике. Маленький жест в виде бесплатного кофе делает чудеса в смысле рекламы. Вы не представляете, что такое бесплатная реклама. Она бесценна. Вы можете обо мне не думать, но я знаю, что это факт.
   – Я знаю об этом, но…
   – В общем, я позвонила своему другу, с которым училась в школе. У него кофейный бизнес.
   – Но…
   – И я убедила его совершить жест благотворительности в отношении клиники, а ему, между прочим, за это снизят налоги. Он был польщен моим предложением. – Она отвернулась и подошла к двери.
   Но прежде чем Мигель успел подумать, что делает, он протянул руку и придержал дверь, так что она оказалась в ловушке, потому что он стоял прямо за ее спиной.
   Задохнувшись, она повернулась и удивленно посмотрела на него. Их разделяло всего несколько дюймов.
   – Откройте дверь.
   – Нет. Не раньше, чем вы выслушаете меня.
   – Вы же меня не слушали. С чего бы я слушала вас теперь? – Она смотрела на него, а он следил за тем, как меняется выражение ее лица.
   – Я не выпущу вас отсюда, пока вы не позволите мне принести извинения.
   Ему нелегко дались эти слова.
   Сначала она удивилась, но в следующую секунду ее лицо просияло. Ее губы раздвинулись в улыбке, что привлекло его внимание. И если бы он был другим мужчиной в другой ситуации, он бы, не сомневаясь, накрыл ее губы своими и узнал, насколько они мягкие. Если бы он был другим мужчиной, он заключил бы ее в объятия и прижался к ней всем телом. Но он не был другим мужчиной и этого не сделал. Он не мог.
   Когда она моргнула и посмотрела на него, почти ласково, отчего ему отчаянно захотелось сделать шаг и прижать девушку к себе, он подавил это желание. Его руки чуть дрожали от напряжения, пот проступил на лбу – нелегко отказаться от такой девушки, но он сможет.
   Прошло несколько мгновений, прежде чем Мигель прикоснулся к ручке двери. Если он сию же минуту не скажет что-нибудь, не отвлечется от ее глаз, от ее губ, он совершит то, о чем, скорее всего, пожалеет.