Страница:
- формировались. Вторая роль политических структур, ставшая впоследствии
первой - коммутация. Они стали опорными пунктами системы связи и обмена по
аналогии с современными западными элитарными клубами и масонскими ложами.
Они стали инструментом борьбы местных группировок за центральную власть:
"свой" в "центре" - это и выгодные заказы, и расширение штатов, и прочие
льготы.
От консорции к профкорпорации нет прямого перехода. Только когда
консорция распыляется, выходит из игры по старости, возможен поиск новых
форм организации. А до этого людей консорций боятся. Система
профкорпоративного общества - структурная: под структуру подбираются
достойные люди, структура первична, а люди потом. Ниша уже есть, она
принимает желающих ее защищать. Но профкорпорация может быть стабильной
системой, если угроза посягательства на ее нишу велика до кровопролития.
Только в этом случае у нее есть стимул принимать достойных. Во всех других -
загнивание, корпоратизация, кланы.
Итак, условия мира. Пока система не сформировалась, один из
руководителей встает во главе процесса. Он имеет круг знакомых внутри и
вовне структуры - питательную среду произрастания корпорации. С помощью
круга он повышает своих людей, собирает свой клан - скелет корпорации - род.
Род изгоняет из структуры недовольных и набирает наемников. Среди полезных
выделяются сильнейшие, в том числе незаменимые профи, способные диктовать
условия правящему клану. Дальше два пути: или они создают кланы свои и в
союзе с правящим кланом начинают эксплуатировать наемников остальных
(рабочих), либо создают профкорпорацию (если требуется
высокоинтеллектуальная работа) под правящим классом на условиях социального
партнерства. А сотрудникам "со стороны" профессионалами не дадут стать,
держа в "черном теле" цехового института "вечных подмастерьев".
Размеры профкорпораций самые разные: это и руководство компартии в 40-х
- 70-х гг., профкорпорации существовали в торговле, бытовом обслуживании, в
такси, в науке, в образовании - везде, где выгодно работать и где нет
корпораций как таковых; впрочем, на верхушке иерархии именно последние.
Основные профкорпоративные системы - уголовный мир, наука, военные,
квалифицированный пролетариат. В современной России везде абсолютно как
результат регресса и сокращения жизненного пространства наметились тенденции
к жесткой семейно-родовой корпоратизации.
Пролетариат в равной степени оказался затронут этим явлением. При
переходе к пост-индустриальному обществу - а это происходит во всех развитых
странах или при регрессе - численность занятых в промышленном производстве
сокращается. Работы становится меньше, и деятельность людей активизируется к
ее защите. Сначала создаются самоуправленческие организации, но после, по
исчерпании их возможностей, рабочие создают что-то вроде средневекового цеха
- корпорации. Они никого не могут уволить - даже по внедрению
научно-технических новшеств сокращенные остаются при предприятии - создают
внутренние службы услуг и т. д. Ясно, что ни о каких рынках труда-сбыта и
речи идти не может. Рабочие места записываются за семьями и передаются по
наследству.
Корпорация есть союз кланов (родов). В данном случае кланами выступают
рабочие династии, и говорить о корпорациях можно с полной уверенностью.
Корпорация рабочих плюс корпорация руководителей дают в сумме
корпорацию-предприятие. Здесь и передача части акций в собственность
рабочих, и самоуправление, по сути ненужное, и классовый мир в борьбе с
внешними врагами.
Корпорации сворачивают рынок труда; рабочего со стороны, даже готового
работать за меньшую плату, никто не возьмет - разве что только плата будет
многократно меньшей. Это и есть механизм современной эксплуатации безо
всяких капиталистов - со стороны трудовых коллективов. После этого ни о
каком праве на труд, ни о каких равных возможностях, декларированных
либерализмом, не может идти и речи.
Там, где труд не особенно выгоден, сохранились и настоящие
профкорпорации. У шахтеров, например - чем объясняется их способность к
организации и борьбе. В случае общественного регресса они становятся
положительной силой. Но при прогрессе - отрицательной. Их время -
индустриальное. Ни при каком другом они не нужны и даже социально опасны.
Наука. Интеллектуальное производство при профкорпоративной системе было
достаточно престижным местом. Щедрые финансовые вливания позволяли
конкурировать в зарубежными интеллектуальными центрами, и в отсутствии
успехов советскую науку 40-х - 70-х гг. обвинить никак нельзя. Но те самые
деньги, плановую науку поднимающие, в конце концов ее утопили. Связь с
Западом нарушилась усилиями охранок, пропала конкуренция. На почве
монополизации возникли ниши - сначала отдельные теплые места, потом теплые
институты, теплые отрасли. С сокращением финансирования пошла обвальная
корпоратизация: меньше ниш - сильнее борьба. Победили максимально
организованные группы, имевшие лобби в верхах, причем иногда к науке имевшие
отношение весьма далекое: снабженцы, администраторы, партаппаратчики. Но так
как они выбивали деньги - они ими и распоряжались. Опять, как и везде:
деление "свои и чужие", выживание "чужих", корпоратизация. Но корпоратизация
интеллектуального производства не допускается даже на Западе. Больше того,
при высоких запросах она невозможна. В России в кратчайшие сроки перешли от
науки к наукообразному ремесленничеству, а такое ремесленничество никому не
нужно - даже самым гнилым корпоратистам. Вот и не стало русской науки -
редкие оазисы, работающие на Запад, да те самые корпоратисты, ранее
процветавшие, а ныне живущие от сдачи в аренду под склады площадей своих
"наукоемких производств".
Армия. Процесс корпоратизации успешно проходил до начала 90-х годов, но
с тем, как на нее выделяли все меньше средств, прекратился не завершившись.
Сложились отдельные группы, до титула "корпорация" не дотягивающие. Для
создания корпорации нужна концентрация - но офицерские династии распылены по
огромной стране. Нужны собственные ресурсы - но армия потребляет то, что ей
дают. А если выдают только на хлеб и воду - тут не до корпоратизации. Армия
в России всегда сословие, профкорпорация. И тенденции ее развития пойдут в
сторону мафий и множества бандитских групп.
Милиция и криминальный мир живут по закону единства и борьбы
противоположностей. Вверху - корпорации, внизу - наемники корпоратистов и
мафии. Корпоратизация пошла по линиям прокуратуры и юстиции, здесь
корпорации сложились в своем чистом, стандартном виде - но имеют они дело не
с себе подобными, а с мафиями. При этом все переплетается и взаимно
стагнирует. И даже корпоратисты - руководители страны иногда возмущаются
создавшимся здесь положением. Такие структуры корпоратистов ни от кого не
защитят.
Пути корпоратизации: внешняя иерархия
Корпоративная система возникла как общность иерархичная, и вне рамок
исчезнувшего непосредственного подчинения она таковой и остается. Внешняя
иерархия почти полностью, за исключением "интеллектуальных" групп, повторяет
партийно-хозяйственную структуру.
Свои корпорации возникли при центральных органах власти, в отраслевых
министерствах и главках, на предприятиях и в объединениях. Общей чертой было
то, что кланы корпорировались из КРУГОВ ЗНАКОМЫХ, и, следственно, не имели
отцов-основателей. По исходному местоположению кланов корпорации получились
центральными, министерскими, райкомовскими и производственными.
Типичный пример центральной корпорации - "Роспром" Михаила
Ходорковского. В 1987 году 24-летний (магическое число, все корпоратисты
начинают восхождение именно с этого возраста) Ходорковский возглавил Центр
научно-технического творчества молодежи. Эта организация занималась самым
прибыльным на тот момент делом - импортом компьютеров. В 1988 году он же
создал Коммерческий инновационный банк НТП с помощью знакомых из Госбанка
СССР. Далее совершил традиционное для всех бизнесменов хождение во власть в
качестве советника Ивана Силаева. Следующий шаг - созданный Ходорковским
Коммерческий инновационный банк НТП выкупил возглавляемый Ходорковским ЦНТТМ
у Моссовета при привлечении государственных денег. ЦНТТМ переименован в
"МЕНАТЕП-инвест". В "МЕНАТЕП-инвест" открыты расчетные счета Фонда
ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС с разрешения Горбачева.
После последнего кризиса четырежды руководитель Центробанка Геращенко
сказал: ""Менатепу" Центробанк будет помогать".
Стиль создания центральной корпорации - она первоначально работает на
государственных средствах, целевым порядком перечисляемых на ее счета. Связи
с Ясиным и Геращенко - обязательное условие. Все подобные владения возникли
в период первоначального накопления денег путем перекачки из госструктур
посредством Центробанка. Из комсомола вышли далеко не все новые
корпоратисты, но именно для центральных типично соотношение типа Николай
Чаушеску - руководитель партии, Нику Чаушеску - руководитель комсомола.
"Финансово-промышленые группы есть продолжение старых советских
отраслевых министерств - заявили исследователи от Карнеги Эндоумент - и
банкиры из этих групп используют государственную власть как магазин
самообслуживания".
Примеры министерских корпораций - Интеррос/ОНЭКСИМ (основные акционеры
- внешторговые ассоциации советского периода) Владимира Потанина (друга
Чубайса), "Газпром" Виктора Черномырдина и внутренняя центробанковская
корпорация Ясина. Для этих корпораций типично направлять своих
представителей во власть с конкретной целью захвата должностей. Бывший
руководитель Центробанка Сергей Дубинин - с 1994 первый заместитель
председателя банка "Империал" (входящего в круг т.н. "газпромовских банков"
- "Газпромбанка", Банка "Империал", Банка "Олимпийский", Национального
резервного банка), 1998 год - заместитель председателя правления РАО
Газпром. О хождении во власть Чубайса написано более чем достаточно - в
конце всех провалов страны и взлетов ОНЭКСИМа возглавил РАО ЕЭС России. Люди
Ясина в центре, помимо его собственной бытности министром экономики - Яков
Уринсон и Александр Лифшиц.
Райкомовские корпорации: Ленинградская - Романова, Ставропольская -
Горбачева, Свердловская - Ельцина. Как и везде, отцов-основателей не было,
круг был основной структурной единицей. Выдвиженцы круга направлялись на
должности в центральные государственные и партийные органы. Вопрос власти
был вопросом продвижения кадров, вопросом ускорения. Даже одна ступенька в
иерархии при прочих равных возможностях - это много. Выдвигает круг,
выдвигает людей по-одному, но через 15-20 лет вверху - только люди круга;
равно круг сталкивает вниз всех тех, кто не в нем.
Первый шаг к корпоратизации произошел в годы войны, когда деление
произошло на своих и эвакуированных; в оккупированных районах процесс
корпоратизации настолько замедлился, что к моменту создания корпоративной
системы местные корпоратисты оказались в аутсайдерах и потеряли все ранее
приобретенные преимущества. Второе деление послевоенное: фронтовики и
"тыловые крысы": несложно понять, кто был в выгодном положении при переделах
власти. Очередной шаг - торможение процесса продвижения кадров в 1970-80-х
гг. Если в послевоенные годы круги знакомых возникли, то теперь они
сформировались, расширились и усилились.
Где были сельхозработы и стройки - там были приписки. Там же
долгострои, там же проверки и договоренности с проверяющими из партийных
органов. Партийцы плюс отраслевики приходили к взаимному пониманию, после
чего - сауны, охоты, рыбалки, банкеты, взаимные приглашения. Все про всех
знают, все повязаны, все дружат. Живут в нескольких определенных домах, дети
учатся в одной школе, дачи рядом в спецзоне, отдых в одном и том же
санатории, выезды в одни и те же партийные и комсомольские школы. А в конце
концов круг собирается и решает: "А не послать ли нам Мишу Горбачева в
Москву? Может, познакомится с какими полезными Стерлиговыми или Тарасовыми?"
Следующая ступень - корпорации предприятий. В рамках своих владений они
существовали с 60-х годов. Но с началом перестройки те из них, кто имел
выход на внешние рынки с конкурентоспособной продукцией, перешли в
наступление на отставших в развитии соседей.
Типичный пример, когда человек приходит к власти в результате
длительного присутствия в структуре - Валерий Яшин - контролирует питерскую
связь. Он начал чуть ли не с рабочих должностей, и в течение 20 лет
присутствия оброс нужными связями и людьми. И только с началом перестройки
началось расширение. В его владения входят Петербургская телефонная сеть,
"Лентелефонстрой" - прокладка линий, "Петрстар" - услуги цифровой связи) ,
пенсионный фонд "Телекомсоюз", "Нек-Нева" - производство телефонных станций,
завод по производству телефонного кабеля, сеть магазинов "Технофон",
издательство "Пресском".
Другой вариант - расширение фирмы "Тольяттиазот" Владимира Махлая,
поставлявшей аммиак и удобрения на экспорт. Возник фирменный
"Тольяттихимбанк", после чего были подкуплены НПЦ Спектр (электроника),
Волгоцеммаш (машиностроение), Шекснинский комбинат ДСП, Мраморные карьеры в
Свердловской области.
Вариант довольно оригинальный - "Автоваз". Здесь кланы еще находятся в
процессе создания корпорации, и общенациональные процессы 10-летней давности
можно прослеживать непосредственно. Каданников - непосредственно ходил во
власть в чине вице-премьера. Его партнером был Березовский, занимавшийся на
"Автовазе": внедрением САПР и АСУ. Они даже совместно учредили швейцарскую
фирму "Форус", предоставившую ВАЗу кредит на 150 млн. долл. Но Березовский
пошел по своему пути, и ВАЗ многократно оказывался в бедственном положении,
что никак не повлияло на благосостояние его кланов. Президент ВАЗа Алексей
Николаев - занимается поставками и продажами АО Автоваз, одновременно
контролирует АКБ "Автомобильный банкирский дом". Человек этой же команды
Николай Ляченков контролирует 60 фирм, обслуживающих Автоваз + банк
"Потенциал".
Несколько особняком стоят корпоратисты, расширившие свои владения
непосредственно в перестроечные годы. Среди них Березовский - потому и
недолюбливаемый в среде традиционных корпоратистов, что занял пространство
"не по чину": сначала используя Каданникова, потом устроив номер с компанией
AVVA, а далее внедряя своих людей типа Юмашева в президентское окружение.
Генеральным директором АО "Аэрофлот - международные линии", контролируемое
Березовским, был поставлен зять Ельцина.
Здесь же относительно небольшие "земляческие корпоратисты":
азербайджанские группы поставили под контроль выставочный бизнес (Арас
Агаларов, хозяин фирмы "Крокус", стал сначала организатором выставки
"Комтек" - первой частной выставки, а потом расширил владения до 27
выставок), армянские группы занялись нефтегазовыми предприятиями в регионах
(Аветисян Владимир, первоначально контролируя "Волгопромгаз", после
установления дружеских отношений с губернатором Самары Титовым создал банки
АКБ "Газбанк" и Волго-Камский коммерческий банк, затем поставил под контроль
целый ряд предприятий - "Синтезкаучук", "Новокуйбышевский нефтехимкомбинат",
Самарский завод синтетического спирта, Средневолжскую газовую компанию - и
пошел расширяться дальше, создав ряд фирм во множестве отраслей: страховая
компания "Самара-Аско", Торговая сеть "Атлант", ОАО "Роспечать",
Телерадиокомпания "Терра".) В числе ваучерных трофеев грузинских групп -
Холдинг "Уральские машиностроительные заводы" Кахи Бендукидзе, включающий
знаменитый "Уралмаш" и другие машиностроительные предприятия.
Низший уровень корпоративной иерархии - кланы, сидящие непосредственно
в низовых единицах. Олигархи приходят и уходят, олигархи сменяются, но их
опора -низовые группы - всегда сидят на месте. Есть корпорации предприятий,
есть корпорации "сверху"; есть корпорации старые и относительно новые. Между
ними идет борьба в рамках ими же установленных правил. Иерархия может
незначительно меняться, кланы могут захватывать должности в правительстве и
терять их - но это исключительно внутрисистемные разборки, в которые иногда
вовлекаются массы. Нация не является субъектом корпоративной системы, и
потому ото всех иерархических переделов и перетрясок не получит ничего и
никогда.
Внутренняя иерархия
"В стране до сих пор существуют профессиональные и социальные кланы -
политиков, дипломатов, промышленников, ученых, людей искусства. Зачастую
дети идут по стопам отцов, больше того, профессиональную карьеру трудно
сделать, не имея соответствующих связей. Основой социальной структуры России
является семья в широком смысле этого слова (включающая в себя сеть
дружеских связей). Между этими семьями идет такая же напряженная
конкурентная борьба, как и в любой западной стране". Это выдержка из
инструкции по России для западных бизнесменов. Бизнесмены имеют дело с
бизнесменами, и без описания корпоратизма, а выдержка - это корявое или
криво переведнное описание последнего, понять современную Россию невозможно.
Меняются места в иерархии - преемственность сохраняется. На самой
верхушке люди немолодые, все имеющие, нуждающиеся только в уважении. В
деньгах нуждаются их семьи. Корпоративная преемственность - не по конкретным
лицам, она семейная. Причем при переходе от одного поколения к другому
власть может конвертироваться в деньги, потом снова во власть, потом в
собсвенность - и так по кругу.
В каждой корпорации существует иерархия, прежде всего родо-семейная.
Продвижения по служебной лестнице возможны в ее рамках. Соблюдение иерархии
- первейшее корпоративное правило. Человек, поднявшийся каким-либо образом
выше, оказывается в поле подозрения всех семей корпорации. Когда
пространства на стороне не существует, когда оно охвачено корпорацией
полностью и поделено, при попытке его расширения происходит или
внутрикорпоративный конфликт, или столкновения с иными корпорациями. Это на
высоких уровнях. На низких подобное имеет характер конфликта с мафиями.
Борьба за жизненное пространство ставит определенные рамки - число ниш,
привязанность человека к определенному роду деятельности полагают "от роду"
один-единственный вариант.
Техника проверена веками и не допускает изменений. Семейные связи
существуют только в горизонтальных аспектах. Работник может подняться в
управляющие, но его социальный статус не изменится. Он все равно будет
только первым работником, это место не наследуется и новых прав не дает.
Даже хуже - это значит подняться над своей семьей, оставаясь чужим высшему
окружению.
Русским любят говорить про "новых русских" миллионеров. Имена у них
действительно новые - вот только фамилии старые - брежневской эпохи.
Интеллектуальные возможности не играют никакой роли; даже если
корпоратист выбирает снайперский путь, трехкратные усилия не поднимут планку
доходов выше 20%. Олигофрен, состоящий в корпорации на порядок выше, в любом
случае "заработает" на порядок больше. Только корпорации есть субъекты
предпринимательства, и в них имеет значение только состоять, но ум,
способности, таланты хотя и приветствуются, но не оплачиваются.
Должности распределяются в относительном допуске плюс-минус уровень, но
доходы - по близости к главной семье. Люди главного клана возглавляют все
производные структуры. Люди, стоящие ниже, организуют временные операции, в
т. ч. с созданием фирм и банков.
Исходя из принципов возможного охвата, допускающего контроль,
корпорация состоит из главной семьи со всеми родственниками - главного
клана, 3 - 5 близких кланов непрямых родственников, имеющих каждый 3 - 5
доверенных семей. Плюс доверенные друзья семей - наемники и специалисты. 10
- 25 человек первого круга, 100 - 150 второго. Плюс "друзья друзей" вокруг
вышеприведенных.
Человеческие способности, предопределяющие успех в какой-либо
деятельности, сильно различны и не передаются по наследству. Корпорация
держит определенную нишу, ориентируя своих людей на эту деятельность.
Наследник торговца становится торговцем, музыканта - музыкантом, и т. д.
Место в жизни запланировано, предопределено связями и средствами
производства. Появляются противоречия между способностями и возможностями.
Профессиональный уровень корпоратистов падает, корпорация деградирует -
ухудшается качество человеческого материала. Слабость корпорации заложена в
ней самой. Выход - в создании больших корпораций с обменом людьми через сеть
корпоративных организаций, но равные эквиваленты подыскать тяжело, что
делает обмен практически невозможным.
Природная разнонаправленность, должная гарантировать расцвет, ведет к
снижению качества. Корпорация может удержаться, если достаточно богата для
найма специалистов: в обществах, где в корпорациях большинство населения,
вакантных специалистов нет - выход в импорте людей. Вопрос талантов -
больной даже для Америки, но вертолет и телевизор русские изобрели здесь.
Средства на развитие НТП, на науку принято собирать всем миром. И если бы
даже в России оставались серьезные научные производства, они должны были бы
вырывать свой кусок бюджета с боем - в результате распыление сил и снова
отставание.
Жизненное пространство страны можно представить как поле из неравных
участков: ниш конкретных корпораций. Каждый разбит на множество мелких:
мест, местечек, должностей - микрониш. В каждой - семья. В семье - отдельные
люди. Пустого места не существует. Некоторые ниши - это штатные места
бизнесменов. Если уезжает семья на запад - ниша сразу же занимается
соседними семьями; если выбывает человек - занимается человеком этой семьи.
Любому корпоратисту могут предложить получать "корпоративный минимум"
за то, что он не будет до освобождения места работать в корпорации.
Собственно, коммерческие институты, в т. ч. экономические, существуют в
качестве отстойников для лишних корпоратистов. Для этой же цели - зарубежные
стажировки и на худой случай - работа рядовым с перспективой. Пока не
освободится микрониша, корпоратист должен сидеть и ждать.
В корпоративном обществе, по определению, не существует
бизнесменов-личностей, если только бизнесмены-корпорации. Боссы, сияющие с
экранов, - это не люди, это корпоративные символы, не больше чем знаки
различия. "Русской Мечты" по подобию американской не существует - нет здесь
человека, начавшего с нуля и добившегося успеха: иначе именно его, хотя бы в
единственном экземпляре, показывали СМИ.
Никогда точно не известно, кто возглавляет коммерческие организации.
Элементарная логика подсказывает, что это дети представителей власти,
которым все позволено и все возможности предоставлены. Совокупность всех
российских законов не позволяет заниматься бизнесом. Любого бизнесмена можно
если не привлечь, то разорить. Но своих не разоряют, им предоставляют
кредиты и государственные заказы, ниши на внешнеэкономическом рынке, квоты
на вывоз сырья и тому подобные вещи. Все, что делают эти цветы корпоративной
жизни, могло бы делать государство, как оно это делало раньше, и прибыль бы
делилась на всех граждан, шла бы на строительство жилья и создание
высокооплачиваемых рабочих мест, на науку и оборудование, на культуру и
просвещение. На благо всех людей, а не нескольких сотен семейств, измазанных
кровью еще сталинских жертв, не говоря уже о жертвах последующих.
Универсальный коммутатор
Мир корпоратистов существует фактически независимо от остального
общества подобно двум нескрещивающимся биологическим популяциям, обитающим в
одном ареале. Их система во многом повторяет обычные институты, часто
занимает то же место, но она призвана решать конкретные системные задачи,
никак не общественные. А при столкновении с обществом, если такое
происходит, система старается свести взаимодействие к минимуму. Например,
суд никогда не осудит важного корпоратиста: или не хватит доказательств, или
закроется дело, и т. д.
Корпоративное общество (по Гумилеву - субэтнос) не планировалось, оно
именно возникло и обособилось. Оно подобно нации в строении своих
институтов, но является отдельной популяцией - все институты у корпоративной
системы свои, куда люди со стороны не допусаются.
Для возникновения структуры нужно сконцентрировать нужных людей в
нужном месте. Власть в равной степени - система коммутации. Собственно круги
власти - корпоративная питательная среда - как раз то место, где проросли
семена корпоративной системы,. Власть в первую очередь прошлая. Нынешняя
только дораспределяет захваченное. Но структуры нужны - иначе корпоративная
система не будет корпоративным миром.
Собственно власть и была коммутатором первичным. Власть наследуется. В
России не так много ее первоисточников. Это министерства, это управления
делами, это крупные предприятия, это органы местного упраления, это
госучреждения. Корпоративная система родилась где-то в подобных закоулках. И
первой - коммутация. Они стали опорными пунктами системы связи и обмена по
аналогии с современными западными элитарными клубами и масонскими ложами.
Они стали инструментом борьбы местных группировок за центральную власть:
"свой" в "центре" - это и выгодные заказы, и расширение штатов, и прочие
льготы.
От консорции к профкорпорации нет прямого перехода. Только когда
консорция распыляется, выходит из игры по старости, возможен поиск новых
форм организации. А до этого людей консорций боятся. Система
профкорпоративного общества - структурная: под структуру подбираются
достойные люди, структура первична, а люди потом. Ниша уже есть, она
принимает желающих ее защищать. Но профкорпорация может быть стабильной
системой, если угроза посягательства на ее нишу велика до кровопролития.
Только в этом случае у нее есть стимул принимать достойных. Во всех других -
загнивание, корпоратизация, кланы.
Итак, условия мира. Пока система не сформировалась, один из
руководителей встает во главе процесса. Он имеет круг знакомых внутри и
вовне структуры - питательную среду произрастания корпорации. С помощью
круга он повышает своих людей, собирает свой клан - скелет корпорации - род.
Род изгоняет из структуры недовольных и набирает наемников. Среди полезных
выделяются сильнейшие, в том числе незаменимые профи, способные диктовать
условия правящему клану. Дальше два пути: или они создают кланы свои и в
союзе с правящим кланом начинают эксплуатировать наемников остальных
(рабочих), либо создают профкорпорацию (если требуется
высокоинтеллектуальная работа) под правящим классом на условиях социального
партнерства. А сотрудникам "со стороны" профессионалами не дадут стать,
держа в "черном теле" цехового института "вечных подмастерьев".
Размеры профкорпораций самые разные: это и руководство компартии в 40-х
- 70-х гг., профкорпорации существовали в торговле, бытовом обслуживании, в
такси, в науке, в образовании - везде, где выгодно работать и где нет
корпораций как таковых; впрочем, на верхушке иерархии именно последние.
Основные профкорпоративные системы - уголовный мир, наука, военные,
квалифицированный пролетариат. В современной России везде абсолютно как
результат регресса и сокращения жизненного пространства наметились тенденции
к жесткой семейно-родовой корпоратизации.
Пролетариат в равной степени оказался затронут этим явлением. При
переходе к пост-индустриальному обществу - а это происходит во всех развитых
странах или при регрессе - численность занятых в промышленном производстве
сокращается. Работы становится меньше, и деятельность людей активизируется к
ее защите. Сначала создаются самоуправленческие организации, но после, по
исчерпании их возможностей, рабочие создают что-то вроде средневекового цеха
- корпорации. Они никого не могут уволить - даже по внедрению
научно-технических новшеств сокращенные остаются при предприятии - создают
внутренние службы услуг и т. д. Ясно, что ни о каких рынках труда-сбыта и
речи идти не может. Рабочие места записываются за семьями и передаются по
наследству.
Корпорация есть союз кланов (родов). В данном случае кланами выступают
рабочие династии, и говорить о корпорациях можно с полной уверенностью.
Корпорация рабочих плюс корпорация руководителей дают в сумме
корпорацию-предприятие. Здесь и передача части акций в собственность
рабочих, и самоуправление, по сути ненужное, и классовый мир в борьбе с
внешними врагами.
Корпорации сворачивают рынок труда; рабочего со стороны, даже готового
работать за меньшую плату, никто не возьмет - разве что только плата будет
многократно меньшей. Это и есть механизм современной эксплуатации безо
всяких капиталистов - со стороны трудовых коллективов. После этого ни о
каком праве на труд, ни о каких равных возможностях, декларированных
либерализмом, не может идти и речи.
Там, где труд не особенно выгоден, сохранились и настоящие
профкорпорации. У шахтеров, например - чем объясняется их способность к
организации и борьбе. В случае общественного регресса они становятся
положительной силой. Но при прогрессе - отрицательной. Их время -
индустриальное. Ни при каком другом они не нужны и даже социально опасны.
Наука. Интеллектуальное производство при профкорпоративной системе было
достаточно престижным местом. Щедрые финансовые вливания позволяли
конкурировать в зарубежными интеллектуальными центрами, и в отсутствии
успехов советскую науку 40-х - 70-х гг. обвинить никак нельзя. Но те самые
деньги, плановую науку поднимающие, в конце концов ее утопили. Связь с
Западом нарушилась усилиями охранок, пропала конкуренция. На почве
монополизации возникли ниши - сначала отдельные теплые места, потом теплые
институты, теплые отрасли. С сокращением финансирования пошла обвальная
корпоратизация: меньше ниш - сильнее борьба. Победили максимально
организованные группы, имевшие лобби в верхах, причем иногда к науке имевшие
отношение весьма далекое: снабженцы, администраторы, партаппаратчики. Но так
как они выбивали деньги - они ими и распоряжались. Опять, как и везде:
деление "свои и чужие", выживание "чужих", корпоратизация. Но корпоратизация
интеллектуального производства не допускается даже на Западе. Больше того,
при высоких запросах она невозможна. В России в кратчайшие сроки перешли от
науки к наукообразному ремесленничеству, а такое ремесленничество никому не
нужно - даже самым гнилым корпоратистам. Вот и не стало русской науки -
редкие оазисы, работающие на Запад, да те самые корпоратисты, ранее
процветавшие, а ныне живущие от сдачи в аренду под склады площадей своих
"наукоемких производств".
Армия. Процесс корпоратизации успешно проходил до начала 90-х годов, но
с тем, как на нее выделяли все меньше средств, прекратился не завершившись.
Сложились отдельные группы, до титула "корпорация" не дотягивающие. Для
создания корпорации нужна концентрация - но офицерские династии распылены по
огромной стране. Нужны собственные ресурсы - но армия потребляет то, что ей
дают. А если выдают только на хлеб и воду - тут не до корпоратизации. Армия
в России всегда сословие, профкорпорация. И тенденции ее развития пойдут в
сторону мафий и множества бандитских групп.
Милиция и криминальный мир живут по закону единства и борьбы
противоположностей. Вверху - корпорации, внизу - наемники корпоратистов и
мафии. Корпоратизация пошла по линиям прокуратуры и юстиции, здесь
корпорации сложились в своем чистом, стандартном виде - но имеют они дело не
с себе подобными, а с мафиями. При этом все переплетается и взаимно
стагнирует. И даже корпоратисты - руководители страны иногда возмущаются
создавшимся здесь положением. Такие структуры корпоратистов ни от кого не
защитят.
Пути корпоратизации: внешняя иерархия
Корпоративная система возникла как общность иерархичная, и вне рамок
исчезнувшего непосредственного подчинения она таковой и остается. Внешняя
иерархия почти полностью, за исключением "интеллектуальных" групп, повторяет
партийно-хозяйственную структуру.
Свои корпорации возникли при центральных органах власти, в отраслевых
министерствах и главках, на предприятиях и в объединениях. Общей чертой было
то, что кланы корпорировались из КРУГОВ ЗНАКОМЫХ, и, следственно, не имели
отцов-основателей. По исходному местоположению кланов корпорации получились
центральными, министерскими, райкомовскими и производственными.
Типичный пример центральной корпорации - "Роспром" Михаила
Ходорковского. В 1987 году 24-летний (магическое число, все корпоратисты
начинают восхождение именно с этого возраста) Ходорковский возглавил Центр
научно-технического творчества молодежи. Эта организация занималась самым
прибыльным на тот момент делом - импортом компьютеров. В 1988 году он же
создал Коммерческий инновационный банк НТП с помощью знакомых из Госбанка
СССР. Далее совершил традиционное для всех бизнесменов хождение во власть в
качестве советника Ивана Силаева. Следующий шаг - созданный Ходорковским
Коммерческий инновационный банк НТП выкупил возглавляемый Ходорковским ЦНТТМ
у Моссовета при привлечении государственных денег. ЦНТТМ переименован в
"МЕНАТЕП-инвест". В "МЕНАТЕП-инвест" открыты расчетные счета Фонда
ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС с разрешения Горбачева.
После последнего кризиса четырежды руководитель Центробанка Геращенко
сказал: ""Менатепу" Центробанк будет помогать".
Стиль создания центральной корпорации - она первоначально работает на
государственных средствах, целевым порядком перечисляемых на ее счета. Связи
с Ясиным и Геращенко - обязательное условие. Все подобные владения возникли
в период первоначального накопления денег путем перекачки из госструктур
посредством Центробанка. Из комсомола вышли далеко не все новые
корпоратисты, но именно для центральных типично соотношение типа Николай
Чаушеску - руководитель партии, Нику Чаушеску - руководитель комсомола.
"Финансово-промышленые группы есть продолжение старых советских
отраслевых министерств - заявили исследователи от Карнеги Эндоумент - и
банкиры из этих групп используют государственную власть как магазин
самообслуживания".
Примеры министерских корпораций - Интеррос/ОНЭКСИМ (основные акционеры
- внешторговые ассоциации советского периода) Владимира Потанина (друга
Чубайса), "Газпром" Виктора Черномырдина и внутренняя центробанковская
корпорация Ясина. Для этих корпораций типично направлять своих
представителей во власть с конкретной целью захвата должностей. Бывший
руководитель Центробанка Сергей Дубинин - с 1994 первый заместитель
председателя банка "Империал" (входящего в круг т.н. "газпромовских банков"
- "Газпромбанка", Банка "Империал", Банка "Олимпийский", Национального
резервного банка), 1998 год - заместитель председателя правления РАО
Газпром. О хождении во власть Чубайса написано более чем достаточно - в
конце всех провалов страны и взлетов ОНЭКСИМа возглавил РАО ЕЭС России. Люди
Ясина в центре, помимо его собственной бытности министром экономики - Яков
Уринсон и Александр Лифшиц.
Райкомовские корпорации: Ленинградская - Романова, Ставропольская -
Горбачева, Свердловская - Ельцина. Как и везде, отцов-основателей не было,
круг был основной структурной единицей. Выдвиженцы круга направлялись на
должности в центральные государственные и партийные органы. Вопрос власти
был вопросом продвижения кадров, вопросом ускорения. Даже одна ступенька в
иерархии при прочих равных возможностях - это много. Выдвигает круг,
выдвигает людей по-одному, но через 15-20 лет вверху - только люди круга;
равно круг сталкивает вниз всех тех, кто не в нем.
Первый шаг к корпоратизации произошел в годы войны, когда деление
произошло на своих и эвакуированных; в оккупированных районах процесс
корпоратизации настолько замедлился, что к моменту создания корпоративной
системы местные корпоратисты оказались в аутсайдерах и потеряли все ранее
приобретенные преимущества. Второе деление послевоенное: фронтовики и
"тыловые крысы": несложно понять, кто был в выгодном положении при переделах
власти. Очередной шаг - торможение процесса продвижения кадров в 1970-80-х
гг. Если в послевоенные годы круги знакомых возникли, то теперь они
сформировались, расширились и усилились.
Где были сельхозработы и стройки - там были приписки. Там же
долгострои, там же проверки и договоренности с проверяющими из партийных
органов. Партийцы плюс отраслевики приходили к взаимному пониманию, после
чего - сауны, охоты, рыбалки, банкеты, взаимные приглашения. Все про всех
знают, все повязаны, все дружат. Живут в нескольких определенных домах, дети
учатся в одной школе, дачи рядом в спецзоне, отдых в одном и том же
санатории, выезды в одни и те же партийные и комсомольские школы. А в конце
концов круг собирается и решает: "А не послать ли нам Мишу Горбачева в
Москву? Может, познакомится с какими полезными Стерлиговыми или Тарасовыми?"
Следующая ступень - корпорации предприятий. В рамках своих владений они
существовали с 60-х годов. Но с началом перестройки те из них, кто имел
выход на внешние рынки с конкурентоспособной продукцией, перешли в
наступление на отставших в развитии соседей.
Типичный пример, когда человек приходит к власти в результате
длительного присутствия в структуре - Валерий Яшин - контролирует питерскую
связь. Он начал чуть ли не с рабочих должностей, и в течение 20 лет
присутствия оброс нужными связями и людьми. И только с началом перестройки
началось расширение. В его владения входят Петербургская телефонная сеть,
"Лентелефонстрой" - прокладка линий, "Петрстар" - услуги цифровой связи) ,
пенсионный фонд "Телекомсоюз", "Нек-Нева" - производство телефонных станций,
завод по производству телефонного кабеля, сеть магазинов "Технофон",
издательство "Пресском".
Другой вариант - расширение фирмы "Тольяттиазот" Владимира Махлая,
поставлявшей аммиак и удобрения на экспорт. Возник фирменный
"Тольяттихимбанк", после чего были подкуплены НПЦ Спектр (электроника),
Волгоцеммаш (машиностроение), Шекснинский комбинат ДСП, Мраморные карьеры в
Свердловской области.
Вариант довольно оригинальный - "Автоваз". Здесь кланы еще находятся в
процессе создания корпорации, и общенациональные процессы 10-летней давности
можно прослеживать непосредственно. Каданников - непосредственно ходил во
власть в чине вице-премьера. Его партнером был Березовский, занимавшийся на
"Автовазе": внедрением САПР и АСУ. Они даже совместно учредили швейцарскую
фирму "Форус", предоставившую ВАЗу кредит на 150 млн. долл. Но Березовский
пошел по своему пути, и ВАЗ многократно оказывался в бедственном положении,
что никак не повлияло на благосостояние его кланов. Президент ВАЗа Алексей
Николаев - занимается поставками и продажами АО Автоваз, одновременно
контролирует АКБ "Автомобильный банкирский дом". Человек этой же команды
Николай Ляченков контролирует 60 фирм, обслуживающих Автоваз + банк
"Потенциал".
Несколько особняком стоят корпоратисты, расширившие свои владения
непосредственно в перестроечные годы. Среди них Березовский - потому и
недолюбливаемый в среде традиционных корпоратистов, что занял пространство
"не по чину": сначала используя Каданникова, потом устроив номер с компанией
AVVA, а далее внедряя своих людей типа Юмашева в президентское окружение.
Генеральным директором АО "Аэрофлот - международные линии", контролируемое
Березовским, был поставлен зять Ельцина.
Здесь же относительно небольшие "земляческие корпоратисты":
азербайджанские группы поставили под контроль выставочный бизнес (Арас
Агаларов, хозяин фирмы "Крокус", стал сначала организатором выставки
"Комтек" - первой частной выставки, а потом расширил владения до 27
выставок), армянские группы занялись нефтегазовыми предприятиями в регионах
(Аветисян Владимир, первоначально контролируя "Волгопромгаз", после
установления дружеских отношений с губернатором Самары Титовым создал банки
АКБ "Газбанк" и Волго-Камский коммерческий банк, затем поставил под контроль
целый ряд предприятий - "Синтезкаучук", "Новокуйбышевский нефтехимкомбинат",
Самарский завод синтетического спирта, Средневолжскую газовую компанию - и
пошел расширяться дальше, создав ряд фирм во множестве отраслей: страховая
компания "Самара-Аско", Торговая сеть "Атлант", ОАО "Роспечать",
Телерадиокомпания "Терра".) В числе ваучерных трофеев грузинских групп -
Холдинг "Уральские машиностроительные заводы" Кахи Бендукидзе, включающий
знаменитый "Уралмаш" и другие машиностроительные предприятия.
Низший уровень корпоративной иерархии - кланы, сидящие непосредственно
в низовых единицах. Олигархи приходят и уходят, олигархи сменяются, но их
опора -низовые группы - всегда сидят на месте. Есть корпорации предприятий,
есть корпорации "сверху"; есть корпорации старые и относительно новые. Между
ними идет борьба в рамках ими же установленных правил. Иерархия может
незначительно меняться, кланы могут захватывать должности в правительстве и
терять их - но это исключительно внутрисистемные разборки, в которые иногда
вовлекаются массы. Нация не является субъектом корпоративной системы, и
потому ото всех иерархических переделов и перетрясок не получит ничего и
никогда.
Внутренняя иерархия
"В стране до сих пор существуют профессиональные и социальные кланы -
политиков, дипломатов, промышленников, ученых, людей искусства. Зачастую
дети идут по стопам отцов, больше того, профессиональную карьеру трудно
сделать, не имея соответствующих связей. Основой социальной структуры России
является семья в широком смысле этого слова (включающая в себя сеть
дружеских связей). Между этими семьями идет такая же напряженная
конкурентная борьба, как и в любой западной стране". Это выдержка из
инструкции по России для западных бизнесменов. Бизнесмены имеют дело с
бизнесменами, и без описания корпоратизма, а выдержка - это корявое или
криво переведнное описание последнего, понять современную Россию невозможно.
Меняются места в иерархии - преемственность сохраняется. На самой
верхушке люди немолодые, все имеющие, нуждающиеся только в уважении. В
деньгах нуждаются их семьи. Корпоративная преемственность - не по конкретным
лицам, она семейная. Причем при переходе от одного поколения к другому
власть может конвертироваться в деньги, потом снова во власть, потом в
собсвенность - и так по кругу.
В каждой корпорации существует иерархия, прежде всего родо-семейная.
Продвижения по служебной лестнице возможны в ее рамках. Соблюдение иерархии
- первейшее корпоративное правило. Человек, поднявшийся каким-либо образом
выше, оказывается в поле подозрения всех семей корпорации. Когда
пространства на стороне не существует, когда оно охвачено корпорацией
полностью и поделено, при попытке его расширения происходит или
внутрикорпоративный конфликт, или столкновения с иными корпорациями. Это на
высоких уровнях. На низких подобное имеет характер конфликта с мафиями.
Борьба за жизненное пространство ставит определенные рамки - число ниш,
привязанность человека к определенному роду деятельности полагают "от роду"
один-единственный вариант.
Техника проверена веками и не допускает изменений. Семейные связи
существуют только в горизонтальных аспектах. Работник может подняться в
управляющие, но его социальный статус не изменится. Он все равно будет
только первым работником, это место не наследуется и новых прав не дает.
Даже хуже - это значит подняться над своей семьей, оставаясь чужим высшему
окружению.
Русским любят говорить про "новых русских" миллионеров. Имена у них
действительно новые - вот только фамилии старые - брежневской эпохи.
Интеллектуальные возможности не играют никакой роли; даже если
корпоратист выбирает снайперский путь, трехкратные усилия не поднимут планку
доходов выше 20%. Олигофрен, состоящий в корпорации на порядок выше, в любом
случае "заработает" на порядок больше. Только корпорации есть субъекты
предпринимательства, и в них имеет значение только состоять, но ум,
способности, таланты хотя и приветствуются, но не оплачиваются.
Должности распределяются в относительном допуске плюс-минус уровень, но
доходы - по близости к главной семье. Люди главного клана возглавляют все
производные структуры. Люди, стоящие ниже, организуют временные операции, в
т. ч. с созданием фирм и банков.
Исходя из принципов возможного охвата, допускающего контроль,
корпорация состоит из главной семьи со всеми родственниками - главного
клана, 3 - 5 близких кланов непрямых родственников, имеющих каждый 3 - 5
доверенных семей. Плюс доверенные друзья семей - наемники и специалисты. 10
- 25 человек первого круга, 100 - 150 второго. Плюс "друзья друзей" вокруг
вышеприведенных.
Человеческие способности, предопределяющие успех в какой-либо
деятельности, сильно различны и не передаются по наследству. Корпорация
держит определенную нишу, ориентируя своих людей на эту деятельность.
Наследник торговца становится торговцем, музыканта - музыкантом, и т. д.
Место в жизни запланировано, предопределено связями и средствами
производства. Появляются противоречия между способностями и возможностями.
Профессиональный уровень корпоратистов падает, корпорация деградирует -
ухудшается качество человеческого материала. Слабость корпорации заложена в
ней самой. Выход - в создании больших корпораций с обменом людьми через сеть
корпоративных организаций, но равные эквиваленты подыскать тяжело, что
делает обмен практически невозможным.
Природная разнонаправленность, должная гарантировать расцвет, ведет к
снижению качества. Корпорация может удержаться, если достаточно богата для
найма специалистов: в обществах, где в корпорациях большинство населения,
вакантных специалистов нет - выход в импорте людей. Вопрос талантов -
больной даже для Америки, но вертолет и телевизор русские изобрели здесь.
Средства на развитие НТП, на науку принято собирать всем миром. И если бы
даже в России оставались серьезные научные производства, они должны были бы
вырывать свой кусок бюджета с боем - в результате распыление сил и снова
отставание.
Жизненное пространство страны можно представить как поле из неравных
участков: ниш конкретных корпораций. Каждый разбит на множество мелких:
мест, местечек, должностей - микрониш. В каждой - семья. В семье - отдельные
люди. Пустого места не существует. Некоторые ниши - это штатные места
бизнесменов. Если уезжает семья на запад - ниша сразу же занимается
соседними семьями; если выбывает человек - занимается человеком этой семьи.
Любому корпоратисту могут предложить получать "корпоративный минимум"
за то, что он не будет до освобождения места работать в корпорации.
Собственно, коммерческие институты, в т. ч. экономические, существуют в
качестве отстойников для лишних корпоратистов. Для этой же цели - зарубежные
стажировки и на худой случай - работа рядовым с перспективой. Пока не
освободится микрониша, корпоратист должен сидеть и ждать.
В корпоративном обществе, по определению, не существует
бизнесменов-личностей, если только бизнесмены-корпорации. Боссы, сияющие с
экранов, - это не люди, это корпоративные символы, не больше чем знаки
различия. "Русской Мечты" по подобию американской не существует - нет здесь
человека, начавшего с нуля и добившегося успеха: иначе именно его, хотя бы в
единственном экземпляре, показывали СМИ.
Никогда точно не известно, кто возглавляет коммерческие организации.
Элементарная логика подсказывает, что это дети представителей власти,
которым все позволено и все возможности предоставлены. Совокупность всех
российских законов не позволяет заниматься бизнесом. Любого бизнесмена можно
если не привлечь, то разорить. Но своих не разоряют, им предоставляют
кредиты и государственные заказы, ниши на внешнеэкономическом рынке, квоты
на вывоз сырья и тому подобные вещи. Все, что делают эти цветы корпоративной
жизни, могло бы делать государство, как оно это делало раньше, и прибыль бы
делилась на всех граждан, шла бы на строительство жилья и создание
высокооплачиваемых рабочих мест, на науку и оборудование, на культуру и
просвещение. На благо всех людей, а не нескольких сотен семейств, измазанных
кровью еще сталинских жертв, не говоря уже о жертвах последующих.
Универсальный коммутатор
Мир корпоратистов существует фактически независимо от остального
общества подобно двум нескрещивающимся биологическим популяциям, обитающим в
одном ареале. Их система во многом повторяет обычные институты, часто
занимает то же место, но она призвана решать конкретные системные задачи,
никак не общественные. А при столкновении с обществом, если такое
происходит, система старается свести взаимодействие к минимуму. Например,
суд никогда не осудит важного корпоратиста: или не хватит доказательств, или
закроется дело, и т. д.
Корпоративное общество (по Гумилеву - субэтнос) не планировалось, оно
именно возникло и обособилось. Оно подобно нации в строении своих
институтов, но является отдельной популяцией - все институты у корпоративной
системы свои, куда люди со стороны не допусаются.
Для возникновения структуры нужно сконцентрировать нужных людей в
нужном месте. Власть в равной степени - система коммутации. Собственно круги
власти - корпоративная питательная среда - как раз то место, где проросли
семена корпоративной системы,. Власть в первую очередь прошлая. Нынешняя
только дораспределяет захваченное. Но структуры нужны - иначе корпоративная
система не будет корпоративным миром.
Собственно власть и была коммутатором первичным. Власть наследуется. В
России не так много ее первоисточников. Это министерства, это управления
делами, это крупные предприятия, это органы местного упраления, это
госучреждения. Корпоративная система родилась где-то в подобных закоулках. И