Мортимер Кэрол. Розыгрыш

   «Совмещать» можно было всегда, но, уж конечно, не «с легкостью», как это кажется Эмили. Чем-то требуется жертвовать, какие-то стороны жизни неминуемо отойдут на второй план. Но Эмили так восхищенно смотрела на Грэга, что Элен поняла — сейчас она ее не услышит.
   Как раз в сентябре Элен намеревалась подать на развод, и, если бы их дети именно в это время сыграли свадьбу, это было бы просто смешно. Интересно, подумал ли об этом Зак? Но в том, что он тоже желает этого развода, у Элен не было ни малейшего сомнения.
   — Эмили, доченька, — начала было она, но тут принесли сначала шампанское, а затем и заказанный ужин. Вино разлили по бокалам, и все выпили за восемнадцатилетие Эмили. Элен залпом осушила свой бокал, и официант сразу же наполнил его снова.
   Теперь уже неторопливо она поднесла бокал к губам. Ее глаза встретили изучающий взгляд Зака. На его губах по-прежнему играла та же ироничная полуулыбка-полуусмешка. Он обернулся к официанту и заказы еще одну бутылку шампанского. Ах он думает, что ей хочется напиться! Да уж такой поворот событий вполне достаточный повод для этого!
   Официант, поставив на стол заказанные блюда, наконец удалился, и Зак сказал свое веское слово, обращаясь к сыну:
   — Сентябрь исключается.
   Все-таки он вспомнил!
   Грэг подозрительно взглянул на него.
   — Почему?
   Отец передернул плечами.
   — Меня весь месяц не будет в стране, я улетаю в Штаты читать лекции. Вот оно что. Его не будет в Англии, он даже не сможет сразу получить на руки документы о разводе, с некоторой тревогой и даже разочарованием подумала Элен. Конечно же, ему не пришла мысль о смехотворности их развода в одно время со свадьбой их детей. А она-то думала!
   Но, может, из-за его отсутствия они отложат свадьбу, подумала Элен, ну, хотя бы на месяц-другой.
   Зак продолжал с некоторым сарказмом рассматривать ее. Он, конечно же, знал, что развод состоится в сентябре, и сейчас читал на ее лице то, что она думала по поводу его намечающегося отъезда. Его, без сомнения, развлекала эта ситуация.
   — Ну что ж, тебе безумно повезло, Зак! — произнесла Элен намеренно беспечным тоном. — И куда же ты едешь?
   — Во Флориду, — сухо ответил он.
   — О, страна вечного солнца! Тебе повезло вдвойне!
   У нее не было сомнений, что к своему и без того безупречному загару он сумеет добавить во Флориде красивый шоколадный оттенок.
   — Присоединяйся ко мне, Элен, — вдруг предложил он. — Почему бы нам не полететь во Флориду вместе, ведь ты еще там не бывала. Мы могли бы отпраздновать там свой второй медовый месяц!
   Второй? У них даже первого-то не было! И вообще, он что, рехнулся?
   — Мы же еще женаты, не так ли? — прищурился Зак.
   Но в сентябре они ведь не будут уже супругами. Или он забыл?
   — Боже мой, какое прекрасное предложение! — Своим восклицанием Эмили опередила протест Элен. — Мамочка, соглашайся. Ты так чудесно проведешь время. К тому же тебе давно следует отдохнуть!
   С кем? С Заком? Чудесно провести время? Что-то сомнительно. Она прекрасно понимала, что это приглашение является всего лишь игрой его извращенного воображения.
   — Эмили, дорогая, не верь Заку, — обернулась она к дочери, — он пошутил, только и всего.
   Зак вздернул бровь, и она подумала, что сейчас он начнет возражать, лишь бы пустить всем им пыль в глаза.
   Но нет. Он на мгновение задержал на ней странный взгляд, потом наклонился над столиком и вновь наполнил ее бокал.
   Элен сглотнула, поднесла шампанское к губам и, с вызовом глядя на Зака, выпила бокал до на. Лишь позже она осознала, что ей не следовало этого делать, ведь, кроме одного-единственного тоста за завтраком, у Элен во рту целый день не было ни крошки. У нее слегка закружилась голова.
   Она вообще пила мало, это не было в ее привычке, но подспудно она чувствовала, что только так сможет забыться от тягот столь тяжелого дня. Необычайные обстоятельства, возникшие в результате сегодняшних событий, вынуждали Элен что-то предпринять. Нервы ее были на пределе. Вот они сидят рядом с ней за одним столиком — ее муж, скорее, бывший муж, и новоиспеченные жених и невеста, то бишь ее дочь и его сын. Господи, да тут даже святой не сможет не выпить!
   Ужин шел своим чередом, и ее бокал наполнялся, стоило ей только сделать глоток. Голова у нее все больше кружилась, и под конец ей стало совсем не по себе. Она напрягалась изо всех сил, прислушиваясь к разговору за столиком, но ничего толком не соображала, слова как бы проносились над ней, не затрагивая ее сознания. Наконец она перестала вслушиваться в происходящее.
   Элен не отрывала взгляда от Зака. Вокруг него образовалась какая-то чувственная аура. Теперь она явственно поняла, что в целом свете нет никого прекраснее и желаннее его!
   Боже, только этого ей не хватало, она напилась!
   Но Элен уже не могла остановиться и, понимая, что Зак ее тоже хочет, все пила и пила, глядя ему прямо в глаза. Теперь-то эта сплоченная троица не сможет сказать, что она держится отчужденно от них, теперь они единое целое!
   — Простите. — Элен сделала над собой грандиозное усилие и произнесла это слово достаточно трезво, но… О чем же они только что говорили? У нее не было ни малейшей догадки. — Я… я просто не совсем поняла, о чем это вы.
   Тут она как-то глупо хихикнула.
   Зак встал и твердым голосом произнес:
   — Кажется, мне следует доставить тебя домой. По-моему, ты немного утомилась.
   Он взмахнул рукой, и тут же будто из-под земли у него за спиной возник официант, чтобы получить за ужин.
   Каким-то непостижимым образом ей удалось выдавить из себя:
   — Я же приехала сюда на своей машине…
   — Ну конечно, дорогая, — протянул Зак, — но я не хочу, чтобы ты садилась сейчас за руль. Поэтому я отвезу тебя домой, не волнуйся.
   Он расплатился по счету. В сознании Элен как-то смутно пронеслось, что это следовало сделать ей. Она наклонилась над своим стулом — надо найти сумочку, в ней была чековая книжка.
   — Не надо, — мягко шепнул Зак прямо ей в ухо. Потом уже громко спросил: — Итак, куда вас подбросить, ребята?
   Грэг отрицательно покачал головой.
   — Не волнуйся, папа, мы доберемся сами. Спасибо за предложение. Нас ждут друзья, мы хотим еще немного повеселиться. Думаешь, у вас все будет в порядке?
   Он с явным беспокойством смотрел на Элен, пытавшуюся достать из сумочки бумажную салфетку.
   Наконец салфетка была найдена, но теперь что-то случилось с замочком. Как ни старалась Элен закрыть сумочку, ничего не получалось. Что же это такое, в самом деле, рассердилась она.
   — Позволь, я попробую. — Зак взял у нее сумочку и, с первой же попытки закрыв ее, сухо ответил Грэгу: — Все будет в порядке.
   У него всегда все в порядке, промелькнула в голове Элен вялая мысль. Она никогда не встречала таких одаренных людей, как он, таких собранных и уверенных в себе. Он не нуждался в посторонней помощи, и, уж конечно, никакая жена ему была не нужна!
   Нахмурившись, она смотрела, как Эмили с Грэгом поднимаются из-за стола.
   — Вы уже уходите? — протянула она разочарованно.
   Голос ее звучал словно сквозь вату. Элен тряхнула головой. Нет, видимо, ей это всего лишь почудилось.
   — Нам с тобой тоже пора ехать, — проговорил Зак. Он помог Элен встать, поддерживая ее под локоть. — А с вами, друзья мои, наш разговор еще не закончен, — обратился он к молодым людям.
   Лицо Грэга тут же приняло оборонительное выражение, Эмили лишь виновато опустила голову.
   — Но сегодня мы не будем продолжать его, — добавил Зак.
   Элен с изумлением смотрела на них. Она изо всех сил старалась собраться с мыслями, но ей никак не удавайтесь вспомнить, о каком разговоре идет речь. В данную минуту ее заботило только одно — слишком большое расстояние до двери!
   Но все оказалось не так страшно, ведь рядом был Зак. Он крепко прижал ее к себе и буквально вынес из ресторана.
   В его объятиях Элен почувствовала себя защищенной от всех бед, ей стало тепло и спокойно, и она благодарно прижалась к нему.
   На улице она повернулась к Заку, чтобы сказать, как ей хорошо, но из этого ничего не вышло: свежий ветер заполнил ее легкие, ноги подкосились, и асфальт стремительно рванулся навстречу.
   Зак поймал ее уже на лету и прижал к своей груди. Элен посмотрела ему в глаза — у нее перехватило дыхание и закружилась голова. Его словно высеченное из камня лицо было совсем рядом. И приоткрытые чувственные губы — так близко от ее…
   — Спокойной ночи, — произнес он поверх ее головы, и до Элен дошло, что вслед за ними из ресторана вышли Эмили и Грэг. — Я позвоню тебе утром, Грэг. Надеюсь, на сей раз ты будешь дома.
   Последнее было сказано на случай, если Грэгу снова, как сегодня, придет в голову увильнуть от разговора.
   Элен медленно повернулась к ним. Она еще находилась под влиянием близости Зака, думая о том, как несколько секунд назад ей страстно захотелось поцеловать его в губы. Увидев мать в объятиях Зака, Эмили удовлетворенно кивнула.
   — Чудесный был вечер, спасибо, мамочка! — Дочь чмокнула ее в щеку. — До завтра! — сказала она, обращаясь к ним обоим, и ушла в обнимку с Грэгом.
   Завтра? А что будет завтра? — вяло подумала Элен.
   Зак снисходительно улыбнулся ей.
   — Элен, не напрягайся, я тебе все объясню позже, сейчас ты все равно ничего не поймешь.
   Его элегантный «ягуар» новейшей модели был припаркован рядом с ее машиной на стоянке возле ресторана. В роскошном салоне было очень уютно, и Элен, с удовольствием вдохнув запах новой кожи, откинулась на сиденье.
   — «Домой, Джеймс», — проворковала она. Зак включил зажигание, и мотор мягко, в тон Элен, замурлыкал.
   Зак вдруг тихонько засмеялся.
   — Знаешь, о чем я подумал? Что мне давно следовало бы накачать тебя шампанским. Глядишь, все у нас пошло бы по-другому.
   — Что? — пробормотала Элен. Глаза у нее слипались, веки отяжелели.
   — Да нет, ничего, отдыхай, Элен.
   Он включил кассетник, и по салону разлилась чудесная музыка. Под эти звуки Элен окончательно расслабилась и в конце концов заснула.
   Очнулась она мгновенно, как от толчка. Казалось, прошла всего минута, а мотор уже заглох, и «ягуар» остановился.
   — Приехали, мадам. — Зак повернулся к Элен, положив руку на спинку сиденья.
   — Чудесный был вечер, правда? По-моему, все прошло довольно гладко, сказала Элен и попыталась нашарить в темноте ручку дверцы. Безуспешно. Что за дьявол, куда же она делась? От досады Элен насупила брови.
   — Ну, более или менее, — хмыкнул Зак.
   Выйдя из машины, он открыл для Элен дверцу. Она выбралась наружу и нетвердо ступила на асфальт. Зак подхватил ее под локоть.
   — Какая прекрасная ночь! — Элен мечтательно посмотрела на звездное небо.
   — Да, прекрасная ночь! — автоматически повторил Зак. — Слушай, Элен, шампанское всегда на тебя так действует?
   Элен нахмурилась, усердно припоминая, когда в последний раз пила шампанское. По крайней мере на их с Заком свадьбе не было этого праздничного вина, следовательно, значительно раньше. Она медленно проговорила:
   — Я даже не знаю. Но мне сегодня очень хорошо, не думала, что оно так изумительно на меня действует! Спасибо, что ты подвез меня домой, Зак. Они уже подошли к дверям.
   — Не стоит благодарности, — холодно-учтиво кивнул он.
   Запрокинув голову, Элен посмотрела на него. Если он хочет поцеловать ее на прощание, что же он медлит? Да, хочет он, как бы не так! — пронеслось у нее в голове. Они ведь собираются разводиться. Кому придет в голову целовать свою бывшую жену.
   — Надеюсь, мы скоро увидимся, — улыбнулась Элен.
   — А мы пока что и не расстаемся, — ответил Зак, не трогаясь с места.
   Она облизнула пересохшие губы.
   — Сейчас уже очень поздно, тебе надо ехать домой.
   То, что Зак сделал дальше, несколько озадачило Элен. Она видела все как в замедленной съемке: он пошарил в кармане, достал ключ и начал отпирать дверь. По крайней мере Элен услышала, как щелкнул замок. Потом он так же медленно отворил перед ней дверь.
   — Как это тебе удалось? — зачарованно спросила Элен. Она переводила взгляд с распахнутой двери на Зака, и тут до нее стало доходить.
   — Я ведь дома, Элен.
   Он стоял так близко, что она чувствовала на щеке его теплое дыхание.
   Да, теперь она все поняла. Он привез ее к себе домой. Интересно, зачем?
   — Элен, — мягко сказал Зак, глядя на ее губы, — ты так красива сегодня!
   — Правда? — вспыхнула Элен. — Ты серьезно так думаешь? — Ее глаза по-кошачьи засветились в темноте.
   Тут она решила, что надо немного успокоиться. Она, никогда раньше ни с кем не заигрывавшая, флиртует с собственным мужем. Бывшим мужем! Это шампанское ударило ей в голову. Надо немедленно взять себя в руки, она и так потеряла над собой всякий контроль!
   — Зак, отвези меня домой, — попросила она охрипшим от волнения голосом.
   Он прижался к ней. Даже через одежду она чувствовала тепло его тела.
   — Ты дома, Элен, это твой дом.
   Его голос обволакивал ее, взгляд темных, ставших почти бездонными глаз дурманил. Дыхание Элен стало прерывистым, колени задрожали.
   — Но… — начала было Элен, но не успела ничего сказать. Зак приник к ней горячими губами.
   По ее телу пробежала дрожь. Вот оно, счастье, мелькнуло где-то в подсознании. Она давно забыла, как это прекрасно, когда тебя целуют, страстно прижимая к себе.
   Обняв Зака за шею, она растворилась в этом поцелуе, жадно ловя его губы, блуждающие по ее лицу. Он дотронулся до ее груди рукой, такой красивой, тонкой, нежной и в то же время властной, — и у Элен вырвался сладострастный стон.
   Она инстинктивно выгнула спину, чтобы теснее прижаться к нему, и вдруг потеряла равновесие и упала, потянув за собой Зака…

Глава 4

   Целая дюжина крохотных человечков безостановочно стучала в ее голове огромными молотками.
   Она попыталась открыть глаза, но веки словно налились свинцом и не желали подниматься.
   Наконец ей удалось чуть-чуть разлепить веки, но она тут же смежила их вновь.
   Боже, где она находится?
   Элен подозрительно огляделась, осторожно двигая головой. Воспоминания о вчерашнем вечере смутно проступили в ее памяти. Она у Зака, она лежит в его постели!
   К этой спальне Элен так и не успела привыкнуть — слишком недолгое время она здесь провела — и поэтому с ужасом поняла: да, она в спальне Зака! Элен не забыла эти кремовые обои, тяжелую дубовую мебель и эту огромную кровать.
   Совершенно голая лежала она под одеялом. Боже, как она здесь очутилась, кто ее раздел, кто уложил в постель?
   И как долго она спала? Она посмотрела на стенные часы напротив. Десять часов. Вечера? Утра? Нет, все-таки, наверное, утра.
   Ну да, ведь они вчера отмечали день рождения Эмили, ее помолвку с Грэгом, она эту помолвку не одобряла и все пила — и пила это дурацкое шампанское, чтоб ему пусто было! Все происходившее потом было довольно расплывчатым, но, сделав над собой усилие, она все же вспомнила: Зак сказал, что отвезет ее домой… потом они приехали сюда… потом, кажется, целовались…
   А потом что? Что было после поцелуя? Нет, это ей вспомнить не удавалось.
   Надо немедленно все восстановить в памяти. Она же сама издевалась над теми, кто говорил, что под влиянием винных паров ничего не помнит, и считала, что таким образом люди хотят уйти от ответственности за свои поступки. Теперь же она на собственном опыте убедилась, что была не права. Ну ничего она не помнит! Все, что случилось после того, как Зак ее поцеловал, точно стерли из памяти.
   Какой кошмар, значит, она вчера слишком много выпила! И вот результат — даже не знает, что было между ними этой ночью.
   Она села в кровати и закрыла лицо руками. Это ужасно! Просто ужасно!
   Надо вспомнить, надо обязательно вспомнить!
   Но, как она ни старалась, память отказывала.
   Как же она очутилась в постели Зака, да к тому же совершенно голая? Элен посмотрела на подушки, чтобы понять, спал ли Зак рядом, но так и не смогла разобраться: а может, она сама, разметавшись во сне, смяла всю постель. Господи, подумала она, а ведь они так и не спали вместе в этой кровати, когда поженились…
   Они могли вообще никогда не встретиться! Светский образ жизни был несвойствен Элен, да и круг их интересов не совпадал. Зак был ведущим хирургом в пользующейся хорошей славой больнице, а она… Она в то время работала помощницей торговца цветами, темпераментного итальянца, не считавшего зазорным, если ему не нравилась ее очередная композиция, просто-напросто запустить ей в голову цветочным горшком. При этом он, неистово жестикулируя, орал, что с него хватит этой дурацкой Англии, что он сыт по горло сыростью и холодными зимами и что сию секунду он отправляется в милую сердцу солнечную Италию. В общем, дороги Зака и Элен вполне могли не пересечься, если бы…
   Если бы однажды его мать не позвонила в их магазинчик с просьбой прислать кого-нибудь, чтобы украсить цветами дом, где она жила с внуком и сыном. А в случае, если это будет сделано со вкусом, присылать этого оформителя и дальше.
   Когда Элен осторожно припарковывала цветочный фургончик около респектабельного дома Нильсонов, ей и в голову не могло прийти, какое место в ее жизни займет эта семья. Она позвонила у черного хода, и повариха (она же экономка) провела ее в уютную, комфортабельную кухню. Да, этот дом содержался в идеальном порядке.
   Сначала Элен думала, что, доставив сюда цветы и разместив их там, где ей скажут или она сочтет нужным, она станет время от времени наведываться в этот дом, чтобы освежить привядшие букеты. У нее такой заказ был не первый, и она знала, что хозяйкам не хотелось или просто было некогда самим заниматься цветами.
   Но в тот день Барбара Нильсон пожелала лично познакомиться с Элен, и ее провели на хозяйскую половину. Барбара сразу ей понравилась. Когда-то она была очень красива, но тяжелая болезнь уже наложила свой отпечаток на ее лицо. Тем не менее ее короткие, отливающие серебром волосы были тщательно уложены хорошим парикмахером, а искусный макияж скрывал печать испытываемых ею страданий. Элегантный костюм персикового цвета и блузка в тон ему явно были заказаны в самом дорогом модном магазине.
   Барбара говорила с Элен очень благосклонно. Она объяснила, что ей нравится, когда в доме повсюду цветы, что раньше она сама следила за этим, но теперь ей становится все труднее не только ходить по цветочным магазинам, но и составлять букеты.
   Постепенно женщины подружились. Элен, разрывающаяся между работой и домом, где ее ожидали отец и маленькая дочка, привязалась к этой пожилой даме, изо всех сил старающейся не гнуться под бременем страшной болезни, ежедневно разрушающей ее организм.
   Элен всячески старалась растормошить Барбару. Два-три раза в неделю она звонила ей и под предлогом, что не может сейчас приехать, заставляла ее расставить цветы по вазам. Если же Барбаре было совсем худо, Элен дневала и ночевала подле нее, развлекая легкой болтовней.
   После того как ее дела по дому заканчивались, Элен частенько устраивалась в кресле рядышком с Барбарой, чтобы выпить чашечку кофе. Это, с одной стороны, отнимало у нее массу времени («Надо содержать семью и зарабатывать деньги», — повторял ей отец), но, с другой, доставляло удовольствие больной, поджидающей ее с горячим кофейником наготове. И чем чаще Элен приезжала в этот уютный, гостеприимный дом, тем более неохотно она его покидала. Она все время думала о том, как одиноко должна себя чувствовать Барбара, ведь ее сына и внука целыми неделями нет дома.
   В разговорах они затрагивали и семейные темы. Барбара взахлеб рассказывала ей о своем сыне, о том, какой он умный и талантливый, и еще о том, как ее невестка разбилась в автомобильной катастрофе и Барбаре пришлось взвалить на себя заботу о пятилетнем внуке, только бы Зак, ее сын, смог продолжать работать.
   Элен же поведала ей свою грустную историю о раннем замужестве и о том, что всего в восемнадцать лет она стала вдовой с грудным ребенком на руках. Подробно рассказала о всех тяготах, связанных с ведением хозяйства в одиночку, так как ее мать умерла незадолго до рождения Эмили. Правда, кое о чем она все-таки умолчала. Ей не хотелось говорить о своей короткой совместной жизни с Яном и о том, как он погиб.
   Но Барбара обо всем догадывалась. Элен была с ней более откровенна и естественна, чем с родной матерью. А то, что Элен все же предпочитала держать при себе, Барбара додумывала сама. Она понимала, как туго ей приходится и какого труда ей стоит зарабатывать на жизнь.
   Наконец наступил день, когда Элен встретилась с Заком…
   Она так много слышала о нем, что думала, перед ней предстанет сама добродетель в образе архангела Гавриила. Человек, которого она наконец увидела, ничего общего с архангелом Гавриилом не имел.
   Обычно Зак все время проводил в больнице, но тут взял отгул, и Барбара, уверенная, что они понравятся друг другу, решила их познакомить.
   Зак уже заранее был настроен к Элен враждебно: его насторожила ее внезапная дружба с матерью.
   Он держался с ней холодно, но — в присутствии Барбары — старался быть предельно вежливым. Позже, провожая Элен до двери, он все же высказал ей свои подозрения относительно их такой скоропалительной и несколько неуместной дружбы.
   Элен очень расстроилась и, конечно, сделала соответствующие выводы. Понимая, что Барбара ни в чем не виновата, она все же уговорила свою напарницу Марию поработать у Нильсенов. После первого же посещения Мария вернулась недовольная, пробурчала что-то об «этой старой ворчунье» и заявила, что работать у этой «карги» она больше не собирается. Элен же первое общение с Заком настолько выбило из колеи, что ей пришлось отпроситься назавтра с работы, лишь бы снова не увидеться с ним.
   Когда же он собственной персоной явился в их магазинчик, первым ее побуждением было убежать подальше и спрятаться.
   — Мама переживает, что вы на нее за что-то обиделись, — отчеканил он натянутым тоном, прекрасно сознавая, кто именно ее обидел. — Она очень волнуется. Это отрицательно сказывается на ее самочувствии! — холодно заключил он.
   Зак же сам хотел, чтобы Элен держалась подальше от его матери. Так она и сделала. И оказывается, была не права!
   Элен возобновила визиты к Барбаре, опять занялась составлением цветочных композиций в доме Нильсонов, однако старалась больше не засиживаться. Барбара терялась в догадках, что же все-таки произошло, почему Элен намеренно отдаляется от нее. А Элен всякий раз, подходя к ее дому, молила Бога, чтобы Зак был на дежурстве.
   Наконец отношения между женщинами вошли в обычное русло. Так продолжалось до тех пор, пока однажды ее хозяин-итальянец не ворвался в магазин и не заявил, что прекращает дело и навсегда покидает Англию. Для Элен это был удар, она осталась без работы. Как же ей теперь содержать пятнадцатилетнюю дочь и семидесятипятилетнего отца? Весь день она пребывала будто в полусне, а когда вечером Барбара озабоченно спросила, почему она так бледна, Элен рассказала о своих неприятностях.
   Барбара отреагировала незамедлительно: ничего не говоря Элен, она выкупила у итальянца магазин вместе с домом, где он находился, и предложила Элен стать директором.
   Элен, конечно, запротестовала, считая, что Барбара не должна была делать это ради нее, но та беззаботно заявила, что как постоянный и самый выгодный клиент имеет исключительное право на приобретение магазина. Если бы Элен была ей безразлична, она, конечно, не стала бы вкладывать деньги в какой-то там цветочный магазин. И Элен это понимала. Она тоже полюбила Барбару, но теперь чувствовала вину перед ней за то, что невольно вовлекла ее в решение своих проблем. Делясь с ней своим горем, она и не думала просить Барбару о помощи, ей просто было необходимо почувствовать рядом плечо друга. Одному Богу известно, что обо всем этом подумает Зак Нильсон. Наверняка решит, что во всем виновата Элен, что она какими-то окольными путями подтолкнула его мать к такой бредовой покупке.
   Хорошенько все взвесив, Элен без колебаний отказалась от предложения Барбары под тем предлогом, что не может принять от нее столь щедрый дар, хотя и очень высоко ценит ее поступок и осознает, что та сделала это от чистого сердца.
   Придя к такому решению, Элен не учла одно обстоятельство, а именно энергичный характер Барбары, ее упрямство и настойчивость, которые она передала сыну. Правда, у него эти качества сочетались с неприкрытым высокомерием.
   Выслушав отказ, Барбара спокойно сообщила, что в таком случае ей придется подыскать другую кандидатуру на место директора, а Элен все равно останется без работы. Упираться дальше было бессмысленно и неблагодарно со стороны Элен, и она согласилась при условии составления контракта о найме.
   Два месяца все шло хорошо. И вдруг состояние Барбары резко ухудшилось, рак дал обширнейшие метастазы. Теперь она почти все время проводила в спальне, спускаясь вниз лишь на час-два в день.
   Зака очень волновало здоровье матери, буквально таявшей на глазах, и однажды он пришел в магазин и холодным тоном сделал Элен предложение стать его женой, чем несказанно ее изумил.
   Ни слова о любви, ни клятв, ни уверений в искренности чувств! Да и откуда им взяться, этим чувствам, ведь они даже не нравились друг Другу. Далее он объяснил, что женитьба на Элен совершенно не входила в его планы, но Барбара страстно желала видеть своего любимого сына мужем Элен, к которой она уже давно относилась как к дочери. Делая ей предложение, он просто хотел исполнить волю умирающей.