Мортимер Кэрол. Соблазнение в Париже

   — Ты еще не была здесь, — усмехнулся Джек, взяв ее за руку, чтобы отвести в соседнюю комнату.
   Мэтти была уверена, что комната по соседству была спальней Джека, и ее беспокоило, что между комнатами была открытая дверь.
   Если Мэтти решила, что ее спальня — само великолепие, тогда гостиная, в которой она сейчас стояла, просто не поддавалась описанию: глубокие кресла, изящные кофейные столики, на которых стояли вазы с цветами и фруктами. Бар располагался в одном углу комнаты, телевизор — в другом.
   Мэтти и понятия не имела, как люди могут смотреть телевизор, когда за окном такой прекрасный вид.
   Но если это гостиная, тогда где же…
   — Моя спальня — вот здесь, — ответил Джек, словно угадав вопрос Мэтти. Он подошел к открытой двери напротив бара, показывая девушке спальню, обставленную так же роскошно, как и ее.
   И как она заметила, обе кровати были гораздо больше обычных.
   Ну что ж, Джек обещал ей, что у них будут отдельные спальни. Он лишь забыл добавить, что эти спальни соединены между собой общей гостиной!
   — Надень туфли… одну из тех шести пар, о которых ты говорила, — сухо заявил Джек. — И пойдем прогуляемся и все осмотрим.
   Мэтти не могла удержаться, чтобы не оценить его энтузиазм. А ведь она была уверена, что Джек до этого был в Париже раз двенадцать. Но если он решил поиграть в туристов, это для ее же блага, она не будет жаловаться.
   — Увидеть все еще раз, но твоими глазами, для меня это тоже будет как в первый раз. — Снова Джек словно прочитал ее мысли, слегка приобняв Мэтти. А прежде, может быть, перекусим? — Он приподнял бровь. — Еда в самолете не очень вкусная, правда?
   Учитывая, что они летели первым классом, где перед вылетом предлагались напитки и закуски, а на борту самолета подавалась еда, с которой могут конкурировать многие известные рестораны, Мэтти была не особо голодна. Она ему так и сказала.
   — Я так и думал, что ты это скажешь. — Джек состроил гримасу. — Ну, тогда пошли?
   Его энтузиазм был заразителен. Мэтти с радостью надела туфли, решив оставить жакет в номере.
   Ведь погода в Париже, как она уже поняла, была похожа на теплый летний день в Англии.
   Но, как только они спустились в вестибюль, она начала тревожиться.
   — Разве ты не должен сообщить семье, что приехал?
   — А я уже сообщил, — ответил Джек. — Кстати, я и твоей маме позвонил, — добавил он.
   Мэтти вытаращила глаза. Она хотела позвонить матери раньше, еще из номера, чтобы сообщить, что они приземлились, но, не говоря по-французски и не представляя, как звонить из номера, решила позже попросить об этом Джека.
   — Как мило с твоей стороны, — медленно сказала она.
   — Мне все равно надо было узнать, как дела у Гарри.
   Безусловно, ему надо было. Как глупо с ее стороны думать о чем-то еще.
   — Ну и как он? — вежливо спросила она.
   — Прекрасно, — ответил Джек. — Моя семья с нетерпением ждет завтрашней встречи с тобой.
   В Англии Мэтти почему-то все казалось намного проще. Всего-то и надо — поехать в Париж с Джеком, сыграть отведенную ей роль, а затем, по окончании этих четырех дней, вернуться к нормальной жизни.
   Действительность оказалась совершенно другой.
   С одной стороны, поездка с Джеком в качестве его компаньона являлась сама по себе опытом.
   Отель, в котором они остановились, был за пределами этого мира… точнее, за пределами мира Мэтти.
   И чем больше времени она проводила рядом с Джеком, тем больше ей это нравилось… возможно, слишком?
   К тому же ее жизнь в Англии в одном доме с матерью, ежедневный поход на работу, вечерняя возня с оформлением контрактов — все это, казалось, было где-то очень далеко. Но что она будет чувствовать, когда эти четыре дня пройдут?
   Было так легко поддаться праздничной атмосфере, которая царила вокруг Эйфелевой башни: уличные продавцы, сотни туристов, которые просто прогуливались вокруг или поднимались на вершину башни, в то время как многие просто сидели на траве, наслаждаясь лучами солнца.
   — Я думаю, пора выпить, — решил Джек, ведя ее через дорогу к одному из кафе, которое находилось на берегу реки.
   И все это время он крепко держал Мэтти за руку.
   Мэтти была уверена, что они сейчас выглядели в точности как эти влюбленные парочки, которые прогуливались в солнечных лучах. Но только выглядели, а не были на самом деле.
   Она посмотрела на Джека, который заказывал для них кофе. Надо забыть истинную причину, по которой она здесь. Сдаться. Позволить себе быть соблазненной романтической атмосферой, Джеком…
   Но к чему все это приведет в понедельник вечером, когда они вернутся в Англию?
   К чему-то душераздирающему, решила она.
   Джек был гораздо больше чем привлекательный партнер. Он был Джонатаном Боучампом, владельцем «Джей Би индастриз». Он был сыном явно богатых родителей… они должны были быть таковыми, если ужин по случаю замужества их дочери проходил в Париже. И Джек, напомнила она себе, был тем мужчиной, который — за исключением последних четырех дней — имел не одну, а четырех подружек!
   И ей лучше об этом не забывать!
   — Не возражаешь, если мы вернемся в отель? резко спросила Мэтти. — Я немного… устала от поездки, — добавила она, увидев, как он расстроился. Я бы с удовольствием приняла освежающий душ, возможно, вымыла голову, прежде чем мы отправимся на ужин.
   Без сомнения, душ будет освежающим, но что Мэтти на самом деле было нужно — отчаянно нужно! — это время, чтобы она могла восстановить оборону против этого мужчины.
   — Конечно, — согласился Джек, допивая кофе. Как я раньше не подумал об этом? — Он заплатил за их кофе, положив деньги на стол. — Мы не должны делать все в один день, у нас впереди целых четыре дня, чтобы ты влюбилась в Париж, — добавил он с удовлетворением.
   Мэтти уже влюбилась в Париж.
   И, похоже, не только в Париж, но и в Джека Боучампа.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Обед на теплоходе, плывущем вверх по течению Сены, не был предназначен для того, чтобы привести Мэтти в чувство.
   Когда Джек сказал ей, что зарезервировал два столика, чтобы поужинать, она была уверена, что речь идет об отеле. Но вместо ресторана Джек направился прямо в фойе, а затем к такси.
   Спустя десять минут они приехали на берег, взошли на роскошное судно и… заказали по бокалу шампанскою. А затем их провели к столику, где Джек заказал еще по бокалу шампанского.
   Мэтти, слегка ошеломленная, покачала головой.
   — Джек, я не думаю…
   — Париж — не место, где нужно думать, Мэтти, засмеялся он, садясь рядом с ней. В черном вечернем «костюме, белоснежной рубашке, черном галстуке-бабочке он выглядел убийственно привлекательно. Его темные волосы вились, потому что были еще влажными после душа, который он принял перед выходом. — Это такое место, где можно позволить всем чувствам дать волю: пробовать на ощупь, ощущать запах, наслаждаться видами. Но не позволять себе гонуть в мыслях! Мэтти, это губит весь смысл пребывания в Париже!
   Именно это ее и беспокоило.
   Этим вечером Мэтти надела одно из двух новых платьев — из темно-синего шелка, который подходил к цвету ее глаз. Оно было чуть ниже колен, что подчеркивало красоту ее загорелых ног; семисантиметровые шпильки ее новых голубых босоножек делали ее выше и стройнее.
   Джек сказал, что до завтрашнего вечера они не увидятся с его семьей, но она все равно надела это платье. Ведь они могут наткнуться на его родственников в гостинице. А ради ужина с Джеком она ни за что не стала бы так наряжаться!
   Один из них, кажется, забыл о смысле их пребывания в Париже, и Мэтти была уверена, что это не она.
   — Может быть, — уступила она. — Но ты забыл, почему мы тут?
   — Хм? — Джек вдруг заинтересовался тем, что происходило за окном, огни судна освещали берег, вдоль которого они плыли.
   — Джек! — резко сказала она. — Причина, по которой я здесь! — напомнила она ему.
   — И что?
   Мэтти с нетерпением вздохнула, она была уверена, что он нарочно прикидывается непонимающим.
   — Ну как же! Ты привез меня сюда, и вот теперь мы с тобой ужинаем на теплоходе! Но ведь это все делается для того, чтобы показать Шэрон, что ты ею не интересуешься? Не лучше ли было в таком случае остаться в гостинице? — рассуждала она.
   — Я думаю, это и так очевидно, — пожал плечами Джек. — Тот факт, что мы ужинаем с тобой на теплоходе, должен доказать, что я предпочел быть с тобой, а не со своей семьей.
   Да, он прав, хотя она предпочла бы быть где угодно, лишь бы не наедине с Джеком, неважно, на теплоходе или в гостинице.
   — Ты не должен был так тратиться; мы могли бы поужинать в номере, — неловко пробормотала она, потому что принесли первое блюдо — великолепный паштет из печени.
   — Не глупи, Мэтти, — с легкостью сказал Джек. — Я привез тебя в Париж не для того, чтобы запереть нас в номере отеля.
   Мэтти начала задаваться вопросом: для чего же, на самом деле, он привез ее в Париж?..
   — А уж если запираться в номере, то лучше в твоей спальне, — он повернулся, чтобы прошептать это ей на ухо, и она почувствовала его теплое дыхание. У тебя большая кровать, — добавил он, когда Мэтти в негодовании воззрилась на него.
   Она резко отвернулась, уставившись в тарелку с паштетом, уверенная, что не сможет это съесть. Казалось, что-то застряло у нее в горле. Возможно, ее сердце?
   — Скажи, Мэтти, — продолжал Джек, спокойно намазывая паштет на ломтик теплого тоста. — Ты ведь думала, что я попытаюсь соблазнить тебя, пока мы будем в Париже?
   Она поперхнулась.
   — Я… я не…
   — Именно. Да, да, — с улыбкой ответил Джек. — Как насчет того, чтобы мне кое-что пообещать, Мэтти?
   Она с трудом сглотнула.
   — Что за обещание?
   Он пожал широкими плечами.
   — Я пообещаю не пытаться соблазнить тебя, если ты, в свою очередь, пообещаешь не соблазнять меня.
   Мэтти потеряла дар речи.
   — Я… я… у меня нет никакого намерения соблазнять тебя! — выпалила она с негодованием.
   — Тогда все отлично, — кивнул Джек, снова принимаясь за паштет.
   Мэтти все еще сверлила его взглядом. Нет, этот мужчина просто неисправим! Если она только когда-нибудь…
   Тут Мэтти задумалась. Если она только когда-нибудь — что? Попытается соблазнить его? Как ты можешь кого-то случайно соблазнить, Мэтти? — тут же упрекнула она себя. Она вообще не намеревалась никого соблазнять, тем более Джека Боучампа.
   Если только…
   А что, если она не сможет удержаться?
   Мэтти вынуждена была признать, что обстановка все-таки подействовала на нее. Роскошь отеля.
   Великолепие Парижа. Романтическая атмосфера. И Джек! Главным образом Джек, со вздохом признала она. Он такой… такой…
   — Но если у тебя есть желание, ты не должна его сдерживать, — посоветовал он ей.
   Возмутительно! Мэтти бросила в его сторону гневный взгляд и обнаружила в его глазах насмешку.
   О нет! Она не доставит ему такого удовольствия, раздраженно решила она. Даже если у нее возникнет желание, чтобы он поцеловал ее, она будет бороться с этим желанием. Даже если? Она уже хочет, чтобы он ее поцеловал!
   Это Париж так на нее действует. О, как бы она хотела никогда не соглашаться на эту поездку! Лучше было остаться дома, в Англии, где она была бы в безопасности, где работа занимала бы у нее все время. Она не…
   Мэтти вскинула глаза на Джека и увидела, что он тихо смеется.
   — Что тут смешного? — подозрительно спросила она.
   — Ты, — честно ответил он. — Ты, очевидно, думаешь, моя любовь, что я на самом деле не имею никаких планов на твое великолепное тело?
   О чем это он? И что значат в его устах слова «моя любовь»? А еще «великолепное тело»?.. Джек считает, что у нее великолепное тело? О боже!
   Мэтти с тревогой оглянулась. Повсюду были парочки — явно влюбленные, полностью поглощенные друг другом. Как будто романтичность вечера бросала свой вызов…
   Уже почти в полночь они сошли на берег. Воздух был наполнен ароматом цветущих кустарников.
   Мэтти все это могла описать как соблазн чувств.
   Да что уж тут! Джеку не нужно было прикладывать усилия, чтобы соблазнить ее. Мэтти быстро теряла остатки разума, позволявшие хоть как-то сопротивляться обаянию Джека.
   — Я заказал такси, чтобы доехать до отеля, Джек указал на автомобиль, который явно кого-то ждал. — Но, думаю, может, лучше прогуляться?
   Мэтти решила, что прогулка с Джеком — ;яе самый безопасный вариант продолжения этого вечера и лучше бы…
   — Прекрасно, — услышала она собственный ответ.
   Зачем она согласилась? Наверняка на нее так подействовало шампанское, к которому она не привыкла; оно явно притупило ее трезвые мысли. Она…
   — Я надеялся, что ты так и скажешь, — улыбнулся Джек. — Я только предупрежу таксиста, что наши планы изменились. Никуда не уходи, — тихо добавил он, слегка сжав ее руку, прежде чем направиться к такси.
   А куда она могла уйти? Обратно в отель? А затем разделить с Джеком номер? Тогда, может, лучше вообще не возвращаться? Что же делать? Вернуться в номер, собрать свои вещи и… А затем куда — в аэропорт? В таком виде, без денег, кредитных карточек и, что самое главное, без паспорта, который лежал в номере, но пока она туда доберется…
   — Прости, что заставил ждать, — извинился Джек, подойдя к ней, в его карих глазах была явная улыбка.
   Мэтти только посмотрела на него и сразу поняла: этого мужчину она ждала всю свою жизнь!
   Эта мысль обрушилась на нее, словно мощный водопад с высокой скалы. Ей стало трудно дышать.
   Она почувствовала слабость в коленях. Краска прилила к ее щекам.
   — Эй, с тобой все в порядке? — спросил Джек, наклоняясь, чтобы взять ее за руку.
   Мэтти не была уверена, что с ней теперь когда-нибудь будет все в порядке.
   Джек Боучамп. Единственный из всех.
   — Мэтти?.. — озабоченно позвал он, не услышав ее ответа.
   Она с трудом сглотнула, слегка кивнув головой.
   Все, что она сейчас хотела, — чтобы Джек не догадался, как она себя чувствует. Это было бы слишком унизительно.
   — Конечно же, я в порядке, — наконец-то ответила она. — Гм… мне ужасно интересно узнать, что обычно происходит в такие моменты.
   — Ты о чем? — Он нахмурился.
   — Ой, да брось, Джек! — Она заставила себя насмешливо рассмеяться. — Все, что ты до этого сделал, чудесно — а что дальше?
   Он отпустил ее руки, его взгляд стал настороженным.
   — Я не совсем уверен, что понимаю, о чем ты говоришь…
   — Соблазнение, Джек, — ответила она. — У нас был романтический ужин. — Она показала на теплоход позади них. — Париж, очевидно, тоже подействовал. Теперь мы собираемся прогуляться при лунном свете. А что дальше?
   Он сузил глаза.
   — Ты думаешь, я имею привычку привозить женщин в Париж, приглашать их на ужин, а затем соблазнять?
   Мэтти преднамеренно проигнорировала предупреждение в его голосе. Она должна установить между ними дистанцию. Для ее же безопасности!
   — Да, это слишком дорогой способ соблазнения, признала она с озорством в голосе, — но абсолютно надежный, я бы так сказала. — Она подняла брови и улыбнулась.
   В его глазах не было ответной теплоты, губы были плотно сжаты.
   — Что дальше, Мэтти? — внезапно хмыкнул он. — Дальше мы вернемся в отель, пожелаем друг другу спокойной ночи, а затем разойдемся по нашим спальням.
   — Джек, тебе не нравится, что я вижу все насквозь, а? — дразнила его Мэтти. — Единственная причина, по которой я здесь, — мое вмешательство в твои отношения с теми четырьмя женщинами, одна из которых, как предполагалось изначально, должна была составить тебе компанию в эти выходные, — напомнила она ему. И еще раз — себе.
   — После обещания, которое я дал твоей маме, как ты думаешь, что может произойти этим вечером? — твердо спросил он.
   Она кивнула как ни в чем не бывало.
   — Не то чтобы я все это не ценила. — Мэтти взмахнула рукой, призывая его поглядеть на окружавшую их красоту. — Но, если честно, мне это совершенно не понятно. — Кажется, она сама не понимала непоследовательности в своих словах.
   — Это же очевидно, — кратко сказал он.
   — Ты раздражен из-за того, что я не поняла?
   — Вовсе нет, — медленно произнес Джек, было видно, что он расслабился. — Идем? — Он протянул руку к Мэтти.
   Она некоторое время колебалась, но затем положила свою ладонь на его руку. Одного лишь его прикосновения было достаточно, чтобы она вновь ощутила дрожь. Но не только прикосновение его руки произвело на нее такое впечатление. Меньше всего ей хотелось, чтобы Джек догадался, что его метод соблазнения на этот раз сработал.
   У Мэтти перед глазами был пример ее родителей пусть короткий, но счастливый брак, а затем вдовство ее матери в течение двадцати лет — в память о погибшем муже. Именно таких отношений со своим будущим избранником Мэтти и желала. А Джек…
   Кое-что о нем она уже поняла. Она никогда не сможет иметь с ним такие отношения.
   Это означало, что между ними совсем ничего не может быть.
   Печально, но правда.
   Мэтти с грустью смотрела на другие парочки, которые прогуливались, держась за руки, вдоль реки, рядом с Эйфелевой башней, которая сейчас была полностью освещена и ее золотые огни заполняли ночное небо.
   Ни она, ни Джек не произнесли больше ни слова по пути в отель, словно сохраняя между собой определенную дистанцию, несмотря на то что Джек все еще держал его под руку.
   К тому времени как они добрались до отеля, Мэтти чувствовала себя совершенно несчастной.
   Только вот почему?
   Она твердо решила, что должна быть осторожна, должна положить конец близости, появившейся между ними в течение вечера. Она знала, что это необходимо сделать для ее же собственной безопасности, и сделала это, почему же тогда она так несчастна?
   Потому что, шептал ей внутренний голос, ты хотела выбросить эту осторожность на ветер, хотела поддаться моменту, утонуть в объятьях Джека, не думать о завграшнем дне…
   Она повернулась к нему, когда они вместе вошли в лифт.
   — Джек…
   — Мэтти… Извини. — Джек нахмурился, потому что они начали говорить одновременно. — Дамы первые, — вежливо пригласил он.
   Лифт остановился, и они вышли в застеленный ковром коридор.
   Мэтти посмотрела на-него и встретила его странный взгляд.
   — Я… только… я… — пробормотала она.
   — Мэтти, если я тебя сейчас не поцелую… — простонал Джек, прежде чем его голова наклонилась и их губы слились в поцелуе.
   Все предыдущие возражения, вся осторожность, все разумные доводы покинули ее, как только она ответила на этот поцелуй. Ее руки лежали у Джека на плечах, она обнимала его, понимая, что именно так хотела бы провести весь вечер.
   Их тела слились вместе, Мэтти изнывала от желания, все ее тело, казалось, было охвачено пламенем от…
   — Джек! Ох, Джек, слава богу, ты вернулся!
   Услышав женский голос, Мэтти резко оттолкнула Джека. Она не заметила, чтобы по коридору кто-то еще направлялся в их номер, но, вглядевшись в женскую фигуру, приближающуюся к ним, поняла, что эта женщина стояла около двери их номера.
   Стояла и ждала Джека.
   Женщина была красива: высокая блондинка, с правильными чертами лица и изящной фигурой.
   — Тина! — Джек тут же узнал эту женщину. — Что такое? — обеспокоенно спросил он. — Что случилось?
   Ее зовут Тина?
   Мэтти понятия не имела, что тут делает эта женщина, но она без труда вспомнила, что Тиной звали одну из тех, кому она посылала цветы в ту субботу.
   А это означало, что Тина, возможно, и была той женщиной, с которой Джек должен был провести эти выходные…
   — Это Джим, — женщина взглянула на Джека и опустила голову, по ее прекрасному лицу текли слезы. — Я… я ушла от него.
   — Что ты сделала? — спросил Джек, не веря своим ушам, держа женщину на расстоянии вытянутой руки.
   Тина подняла голову.
   — Я ушла от Джима, — решительно повторила она.
   Значит, это и есть та замужняя женщина, которая должна была провести эти выходные вместе с Джеком! — укрепилась в своем мнении Мэтти.
   Джек ошеломленно покачал головой.
   — Ты не могла этого сделать.
   — Но я сделала, — сухо сказала женщина, быстро приводя себя в порядок.
   Мэтти чувствовала, что ей не следует оставаться здесь. Нет, ей просто нельзя оставаться тут.
   — Джек. — Она коснулась его руки. Он повернулся к ней, и по выражению его лица она поняла, что он забыл о ее присутствии. — Думаю, будет лучше, если я вас оставлю, чтобы вы поговорили.
   — Я… Да. — Он все еще выглядел совершенно ошеломленным. — Возможно, так будет лучше. Я… — Он еще раз покачал головой, не в состоянии скрыть растерянность от появления этой женщины. — Мне нужно время, чтобы разобраться, — добавил он извиняющимся тоном.
   Мэтти не нужно было говорить два раза. Проходя мимо этой пары, она сдержала собственные слезы, но зато дала им волю, когда добралась до спальни и закрыла дверь.
   Она упала на кровать, закрывая голову подушкой, чтобы не слышать Джека и прекрасную Тину, когда… если… они войдут в номер.
   Это было ужасно. Гораздо ужаснее всего ужасного, какое с ней когда-либо случалось.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   — Мэтти? Мэтти! Ты проснулась? — В дверь снова постучали.
   Конечно же, она проснулась. Проснулась и была несчастна. Она даже и думать не думала пускать Джека в свою спальню в столь поздний час… — быстрый взгляд на часы, которые показывали половину третьего ночи!.. — и не собиралась ничего делать, чтобы облегчить свое страдание. К счастью, она догадалась запереть дверь, прежде чем лечь спать.
   — Мэтти? — Он снова настойчиво позвал ее. Мне правда надо с тобой поговорить.
   Конечно же, ему сейчас надо было с ней поговорить! А это не может подождать до утра?
   — Мэтти! — настаивал он.
   Уходи, мысленно скомандовала она. Просто уйди и оставь меня в покое.
   Может быть, позже она будет в состоянии разобраться с этим.
   Конечно, Джек не виноват, что Тина внезапно появилась в Париже, но от этого Мэтти не чувствовала себя лучше. И не оправдывала Джека. Если бы его жизнь не была такой беспорядочной, всего этого не случилось бы.
   И уж конечно, она не встретилась бы с ним и не влюбилась бы в него.
   Какая же ты идиотка! — насмешливо поддразнила она саму себя.
   Чем больше Мэтти об этом думала, тем ужаснее представлялась ей ситуация — из-за того поцелуя! И если бы Тина не разыграла свое появление столь драматичным образом, Мэтти сказала бы Джеку, что изменила свое мнение относительно соблазнения.
   И была бы дважды идиоткой!
   Как хорошо, что она не успела сказать ему об этом!
   — Мэтти, позволь войти? — опять раздался его голос. — Нам правда надо кое-что обсудить. Я знаю, как это, должно быть, выглядело… мне нужно все объяснить.
   Объяснить что? Что ее приезд сюда был ошибкой? Что поцелуй тоже ошибка? Что в данной ситуации будет правильно, если он купит ей билет на самолет до Англии?
   Ему не нужно об этом беспокоиться; она сама в состоянии купить билет и вернуться домой.
   Ей потребуется достаточно силы воли, чтобы не выйти и не высказать ему все это. Но позже, утром, она обязательно это сделает!
   — Хорошо. — Тяжелый вздох Джека можно было услышать даже через толщину двери. — Но я намерен поговорить с тобой, Мэтти. Мне нужно все объяснить. О, черт! — нетерпеливо выругался он. — Я не могу разговаривать с тобой через закрытую дверь. Я поговорю с тобой позже, — пробубнил он, прежде чем уйти.
   Поговорит он с ней или нет — теперь все зависит от того, когда Мэтти сможет вернуться в Англию.
   Потому что она собирается сделать это сегодня же.
   И не важно, начнется ли дождь, будет ли светить солнце, придет ли или нет Джек Боучамп, — она собирается вернуться домой сегодня.
   Ее чемодан был уже уложен и яодал отъезда.
   Единственное, что Мэтти должна была сделать, продержаться несколько часов.
   И все!
   Мэтти и понятия не имела, что несколько часов могут длиться так долго. Наконец-то в шесть утра она встала, надела джинсы, футболку и жакет, в полной тишине собрала оставшиеся вещи и тихо вышла из спальни.
   Париж в половине седьмого в субботу был так же пуст, как и любой другой город в столь ранний час. На улицах можно было встретить лишь случайных прохожих, загулявших до поздней ночи и теперь возвращавшихся домой. Мэтти сидела на скамейке, у ее ног собралось несколько голубей.
   — Простите, но у меня нет для вас даже крошек, извиняясь, развела Мэтти руками.
   Итак, она влюблена. В Джека. Где же радость?
   Счастье? Чудесная эйфория, которая, как она всегда думала, приходит вместе с влюбленностью?
   Все зависело от того, в кого она влюблена, и в этом была проблема!
   Джек Боучамп.
   Заботливый сын и брат? Или бабник?
   В какой-то момент прошлой ночью она подумала о первом определении, но приезд замужней любовницы доказывал, что к Джеку более подходило последнее.
   Но как бы то ни было, она любила его. Это было слишком…
   — Здравствуйте; не думала, что встречу еще кого-то в столь ранний час, — послышался голос с британским акцентом.
   Мэтти настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как на лавочку рядом с ней села пожилая женщина.
   — Доброе утро, — тихо поздоровалась она.
   — Я подумала, что вы из Англии, ведь только собаки и англичане встают в такую рань, — заметила незнакомка.