Страница:
План прекрасен. Прекрасен тем, что Президиум показывает Берия свою «физическую» силу, а это, как вы чуть дальше увидите, было для членов Президиума очень важно. И Президиум ЦК вызывает Москаленко (о чем Москаленко пишет), дает ему документ и инструкции, Москаленко готов выполнить задание партии.
Наступает 26 июня, все идет по плану. Москаленко звонит Берия, тот едет в штаб ПВО, Президиум тоже готов туда выехать, но звонит Москаленко и сообщает, что сначала все шло хорошо, Берия прочел документ, выругался, сказал: «Черт с ними, с дураками. Вызывайте Президиум и Строкача, а я пока просмотрю бумаги». Раскрыл портфель и вдруг выхватил из него пистолет. Генерал Батицкий, который в момент задержания также был с пистолетом в руках, автоматически выстрелил, и Берия убит наповал.
Антисоветчик Авторханов собрал в своей книге все слухи, ходившие об «аресте» Берия на Западе.
«Хрущев неоднократно рассказывал своим иностранным собеседникам, особенно коммунистическим функционерам, как Берия был арестован и убит. Непосредственными физическими убийцами Берия у Хрущева в разных вариантах рассказа выступают разные лица, но сюжет рассказа остается один и тот же. Согласно одному из рассказов, конец Берия был такой».
Далее идет стандартный рассказ об «аресте» генералами Берия на Президиуме ЦК. Но конец отличается от того, который общепринят у историков СССР и России.
«Теперь, рассказывал Хрущев, мы стали перед сложной, одинаково неприятной дилеммой: держать Берия в заключении и вести нормальное следствие или расстрелять его тут же, а потом оформить смертный приговор в судебном порядке. Принять первое решение было опасно, ибо за Берия стоял весь аппарат чекистов и чекистские войска и его легко могли освободить. Принять второе решение и немедленно расстрелять Берия у нас не было юридических оснований. После всестороннего обсуждения минусов и плюсов обоих вариантов мы пришли к выводу: Берия надо немедленно расстрелять, поскольку из-за мертвого Берия бунтовать никто не станет. Исполнителем этого приговора (в той же соседней комнате) в рассказах Хрущева выступает один раз генерал Москаленко, другой раз Микоян, а в третий раз даже сам Хрущев. Хрущев подчеркнуто добавлял: наше дальнейшее расследование дела Берия полностью подтвердило, что мы правильно расстреляли его.
Т. Витлин в своей монографии о Берия пишет:
«Трудно сказать определенно, был ли он расстрелян Москаленко или Хрущевым, задушен Микояном или Молотовым при помощи тех трех генералов, которые схватили его за горло, как об этом тоже говорилось. …Поскольку Хрущев пустил в ход несколько версий о смерти Берия и каждая последующая разнится от предыдущей, трудно верить любой из них». (Th. Wittlin Commissar, р. 395)[368]
Да, трудно, но во всех этих версиях, как видите, Берия убивают сразу и никакого суда над ним не проводится. Иностранные собеседники это не члены родного ЦК и сограждане, их в туфту с судом над Берия невозможно было заставить поверить, и Хрущев вынужден был выдавать им легенды, более похожие на правду.
Прежде, чем представить вам следующий документ, надо сказать пару слов о технике проведения заседаний Политбюро (Президиума) ЦК.
Собирались все или большинство членов Политбюро. Секретарь ЦК готовил перечень вопросов для решения, и их могло быть несколько десятков. Вопрос обсуждался членами ЦК, принималось решение (резолюция) и переходили к следующему вопросу, а черновик резолюции по уже рассмотренному вопросу поступал техническим секретарям, которые тут же печатали резолюцию на машинке. В конце заседания Политбюро отпечатанные решения в уже окончательном виде снова поступали на рассмотрение, их перечитывали, соглашались с окончательной редакцией и секретарь ЦК их подписывал. Такая организация заседаний позволяла рассмотреть очень много дел очень быстро – сегодня вопрос мог поступить в Политбюро и сегодня же решение по нему отправлялось его исполнителям.
Но тут такой вопрос. Если секретарь ЦК, который пишет черновик резолюции (а таким секретарем с довоенных времен был Маленков), будет писать его прямо на заседании Политбюро, то все остальные члены Политбюро должны будут ждать, пока он напишет, и этим терять время. Поэтому Маленков черновики решений готовил заранее, а на заседании он их только правил, если мнение Политбюро расходилось с его проектом решения. Это занимало секунды, и он тут же передавал черновик для оформления решения. По правилам секретного делопроизводства, когда текст решения Политбюро отпечатан, то черновики, копирка и лента пишущей машинки уничтожались.
Однако если вопрос, черновик решения которого Маленков готовил, вообще не рассматривался на Политбюро или Президиуме, то Маленков уносил черновик к себе, и эти черновики оседали в его личном архиве. Когда Хрущев спихнул с должности и Маленкова, то люди Хрущева «почистили» архив Маленкова на предмет уничтожения компромата на шефа, но на тот документ, что вы сейчас рассмотрите, они не обратили внимания. А он интересен. Это тезисы выступления Маленкова на том заседании Президиума 26 июня 1953 г., на котором должен был быть рассмотрен вопрос о Берия, и черновик решения Президиума по этому вопросу. Само собой, раз этот черновик попал в архив Маленкова, то значит не было и рассмотрения дела Берия на Президиуме, а это еще одно доказательство того, что нам и так уже понятно.
В этом документе в квадратных скобках дописаны сокращенные слова, подчеркивания сделаны Маленковым, а шрифтом выделены те слова, которые Маленков дописал на полях.
Они недовольны, что все, что они делают, становится известно МВД, поэтому хотели бы сами определять, чьи телефоны подслушивать, а чьи нет. Хотели бы иметь охрану, которая бы подчинялась тому, кого охраняют (а то к любовнице шмыгнешь, а охрана доносит по службе). В целом же претензия в том, что номенклатуре партии не нравится, что следящий за всеми орган – МВД – подчинен Совету Министров СССР (Берия им руководит и Берия он подчинен как заму председателя Совмина). Номенклатура хотела бы, чтобы МВД подчинялся ей – ЦК.
Как видите, максимум, чего хотел добиться глава СССР – это забрать у Берия МВД, поскольку перед пунктом 5-б уже стоит знак вопроса. То есть Маленков не был уверен, придется ли о снятии Берия с поста зампреда Совмина говорить. Это зависело от очной ставки Строкача с Берия. Надо полагать, что если бы Строкач оказался убедительным, то тогда стал бы вопрос и об освобождении Берия с поста зама и назначении его министром нефтяной промышленности.
(В каком-то смысле это была традиция. Предшественников Берия (Ягоду, Ежова) на время следствия по их делам назначали министрами (наркомами) второстепенных министерств).
Но в любом случае в черновике Маленкова по вопросу Берия и намека нет даже на его арест. А ведь это невозможно, если бы, как это следует из легенды, он давал команду Жукову и Москаленко подготовиться к аресту.
Поскольку Маленков был главой СССР и он лично готовил решение и главное выступление (в которых нет и намека на криминал со стороны Берия), то можно с уверенностью сказать, что кроме Хрущева, никто из членов Президиума и не собирался предпринимать против Берия каких-либо мер, связанных с его арестом. И когда Москаленко им сообщил, что Берия убит, это для них наверняка было как снег на голову.
Ай да Хрущев!
Так и наступило для Президиума ЦК время решения тяжелых вопросов, а Сталина с ними уже нет. Что прикажете делать?
Авторитета, сравнимого со сталинским, у них нет. Если сказать, что они по ошибке убили одного из виднейших государственных деятелей СССР, то что будет и с тем авторитетом, что у них есть? Кому нужны будут их оправдания? Центральный комитет КПСС заменить их не сможет по простой причине – это так сразу не делается, на высокие должности кадры втягиваются постепенно, под присмотром старших товарищей. Произойдет обрушение авторитета высших партийных органов в глазах всей страны. Люди будут говорить, что членам Президиума не нужен никакой коммунизм, что они за свои кормушки готовы поубивать друг друга.
Еще хуже обстояло дело за рубежом. Авторитет сталинского СССР креп изо дня в день. Росло число компартий и их численность, освобождающиеся от колониальной зависимости страны становились союзниками СССР и сторонниками социалистического пути развития. И вдруг объявить, что Берия убит?!
Да ведь вся капиталистическая пресса немедленно съест СССР с потрохами, объявит, что и после смерти Сталина его последователи укрепляют тоталитарный режим и в драке за власть уже не стесняются просто убивать друг друга безо всякого суда.
Надо же понять, что это сегодня, после почти полувека клеветы, Берия, наконец, выглядит монстром, на фотографии которого страшно смотреть. Но он ни в коей мере не выглядел так в 1953 г., ни внутри страны, ни, тем более, за рубежом. Когда в конце 1945 г. он ушел из НКВД заниматься атомными проблемами, на Западе газеты об этом писали так:
Кроме этого, ведь не нашел разрешения и вопрос по доносу Строкача – был заговор или нет? Похорони Берия у Кремлевской стены, а вдруг выяснится, что он все же заговорщик?
Вот эти тяжелейшие вопросы обрушились на Президиум ЦК, и тот, отучившись принимать на себя ответственность, пошел по обычному бюрократическому пути – по пути оттягивания решения в надежде, что вопрос как-нибудь решится сам собой. Таким оттягиванием вопроса была легенда о якобы аресте Берия.
Казалось бы, очевиден мотив ареста – донос Строкача. Но им невозможно было воспользоваться, более того, об этом доносе требовалось как можно глубже забыть.
Во-первых, если речь шла об уже назначенном на следующий день перевороте, то значит, заговор был полностью оформлен и в него вовлечена как минимум половина руководителей МВД в областях и республиках. Чтобы подтвердить донос Строкача, их надо было арестовать вместе с Берия. Но ведь для этого не было ни малейшего повода, кроме того, липовые аресты и липовые дела вызвали бы возмущение местных партийных организаций, а они в сталинское время были самостоятельны и Москва им далеко не всегда была указом.
Скажем, в 1954 г. Президиум ЦК решил предложить Съезду Компартии Казахстана избрать первыми секретарями ЦК КП Казахстана П. К. Пономаренко и Л. И. Брежнева. Причем сам Президиум не очень верил, что казахстанцы этих варягов изберут, т.е. был не способен повлиять на делегатов Съезда в Казахстане. Но благодаря умному подходу к делу Пономаренко, сумевшему использовать родоплеменные разногласия в Казахстане, их избрали. Пономаренко вспоминает о своем докладе Хрущеву:
«Звонили в Москву.
– «Как, прокатили?» – сразу же тревожно спрашивает Хрущев.
– Нет, Никита Сергеевич, прошли единогласно.
– Не может быть!
– Но они же сами считали.
– Не ожидал и от всей души поздравляю вас, – кричит в трубку секретарь ЦК партии».[371]
При сталинской самостоятельности местных парторганизаций массовые аресты невиновных начальников МВД по стране в то время были исключены. Президиуму надо было представлять дело так, что заговор находится в самом начале своего формирования.
Вторая причина, по которой донос Строкача не подходил. Что такое заговор в принципе? Это сила, которая должна смять силу государственных органов власти. Для этого государственные органы власти следовало обезглавить, чтобы внести в них замешательство.
Прежде всего, заговорщикам необходимо арестовать либо убить Генерального прокурора, чтобы затруднить прокуратуре выписывать ордера на арест заговорщиков. То же самое следовало сделать с командующим правительственными войсками и с начальником правительственной охраны. То есть если бы Берия действительно захватывал власть, то он немедленно заменил бы: Генерального прокурора СССР Сафонова, командующего Московским военным округом генерал-полковника Артемьева, начальника правительственной охраны генерал-майора Кузьмичева.
Так вот, президиум ЦК, «подавляя заговор Берия», немедленно снял с должности Генерального прокурора Сафонова, послал на учения в Смоленскую область генерал-полковника Артемьева (а вслед за ним телеграмму, что тот снят с должности), арестовал генерал-майора Кузьмичева. Как вам нравится такое «подавление заговора»? Причем, ни тогда, ни после этим людям не было предъявлено обвинение в участии в «заговоре Берия».
И эти меры Президиум ЦК был вынужден принять, поскольку старый, сталинский Генеральный прокурор не выписал бы ордер на арест мертвого Берия, да еще и возбудил бы дело против его убийц. Москаленко мог всех выгонять из штаба ПВО и не подпускать никого к бункеру, в котором якобы содержался арестованный Берия. Но он не мог не пускать своего прямого начальника – командующего Московским военным округом, а тот, видимо, не стал бы участвовать в этом преступлении. А генерал-майор Кузьмичев, отвечающий за жизнь членов правительства СССР, видимо, был не согласен на непонятное исчезновение Берия и охранявших Берия своих подчиненных.
(Как сообщил историк Н. Зенькович, вся охрана Берия была арестована, а когда телохранителей несколько месяцев спустя все же выпустили из тюрьмы, то они оказались молчаливыми и перепуганными на всю оставшуюся жизнь).[372]
Так что донос Строкача надо было забыть навсегда и его забыли, осталась только сплетня и неуклюжая болтовня Хрущева о каком-то ископаемом Грише Каминском.
Главный этап, который должен был пройти Президиум ЦК – это убедить Пленум ЦК согласовать версию о преступности Берия и о его аресте. Сделать это оказалось не сложно. Если бы речь шла о ком-то другом, то Центральный Комитет КПСС, собравшийся на Пленуме 2 июля 1953 г., возможно, и не согласился бы с Президиумом. Но речь шла о человеке, вознамерившимся передать власть от них – членов ЦК – Советам. Как бы ни красив был этот лозунг, но вряд ли он был по душе членам ЦК, с комфортом разместившимся на номенклатурных должностях.
А во-вторых, Хрущев показал членам ЦК еще и морковку, которую те тоже не смогли не заглотить. Дело в том, что ОГПУ, НКВД, МГБ, МВД и далее КГБ следили за партийными и государственными функционерами и докладывали о них в ЦК. Это была государственная практика, все о ней знали и официально одобряли. Но, положа руку на сердце, кому из тех, за кем следят, это может понравиться?
Вот, к примеру, в 1945 г. уполномоченный НКВД – НКГБ СССР по Литве Ткаченко пишет в Москву обзор того, как работают в Литве партийные и советские органы.
«Выступления т. Суслова (М. А. Суслов был в это время председателем Бюро ЦК ВКП(б) по Литве, т.е. контролировал ситуацию в Литве от имени партии) на пленуме ЦК (Литвы) и различных совещаниях носят больше наставительный характер. К этим наставлениям и речам местные руководители так уже привыкли, что не обращают на них внимания и выводов для себя не делают.
…Лично т. Суслов работает мало. Со времени организации Бюро ЦК ВКП(б) около половины времени он провел в Москве, в несколько уездов выезжал на 1-2 дня, днем в рабочее время можно часто застать его за чтением художественной литературы, вечерами (за исключением редких случаев, когда нет съездов или совещаний) на службе бывает редко».
Ну и надо было будущему «главному идеологу» КПСС застойного периода М. А. Суслову, чтобы о нем так доносили в ЦК? А ведь Суслов еще и считался «тружеником, отдающим все силы на службу партии», а что же писать об остальных? Народ убеждают, что партийные вожди «горят на работе», а в архивах и личном деле о них оседают такие сведения?
И когда Хрущев на пленуме обвинил Берия в том, что тот, дескать, усилил слежку за номенклатурой и таким образом захотел стать над партией, то у членов ЦК отношение к Берия не могло не ухудшиться, и решение об его аресте уже не казалось чрезмерным. Возможно, члены Президиума ЦК сообщили правду ряду членов ЦК, но те ведь тоже были государственные деятели и их также легко было убедить, что разглашать это дело нельзя. В любом случае сотни бывших товарищей Берия, которые либо знали правду, либо догадывались о ней, согласились ее замолчать. И какими бы государственными интересами они ни прикрывались, но они Берия предали и сами это понимали.
От этого и возникла потребность как можно сильнее унизить Берия, слепить из него образ сверхнегодяя даже для самого себя, чтобы факт подлого предательства стал как бы вынужденным – дескать, как же можно было с ним так не поступить, если он такой мерзавец?
Повторю, подобное явление мы видели и в наши дни – наиболее ярыми клеветниками коммунизма вдруг оказались не заграничные диссиденты, не те, кто сидел в тюрьме за антисоветскую пропаганду, а «самые верные делу коммунизма» члены КПСС. Те, кто под видом служения коммунизму обжирал советский народ на различных номенклатурных должностях: Б. Ельцин (член Политбюро ЦК КПСС), А. Яковлев (член Политбюро ЦК КПСС), Г. Бурбулис (преподаватель марксизма-ленинизма), Е. Гайдар (зам. главного редактора главной газеты КПСС), Юшенков (замполит) и т.д. и т.п. Так чего уж тут удивляться, что Берия предали и поливают грязью почти все?
И наконец. Я позвонил последнему оставшемуся в живых члену тогдашнего ЦК Н. К. Байбакову. В ходе разговора по техническим вопросам я спросил его, помнит ли он июльский 1953 г. Пленум ЦК. Когда Николай Константинович его вспомнил (ему 90 лет), я неожиданно задал ему вопрос: «Знали ли Вы на Пленуме, что Берия уже убит?» Он быстро ответил: «Нет, я тогда ничего не знал», – но затем, после заминки, сказал: «Но факт в том, что он оказался убитым».
Наверное сотни, если не тысячи участников тех событий либо знали, либо понимали, что произошло на самом деле, но все они встали перед дилеммой: либо сказать правду и быть немедленно убитым хрущевцами, либо смолчать, но смолчав, они сами становились соучастниками убийства и дальше уже вынуждены были молчать или врать, скрывая собственное соучастие.
Интересен вопрос – а могли ли они действительно убить Берия случайно? Не умышленно?
Давайте взглянем на этих убийц немножко повнимательней.
Москаленко во время войны командовал армиями, но в том, что он в 1953 г. командовал артиллерийским родом войск – ПВО Московского военного округа – нет ничего удивительного. Еще до войны он окончил артиллерийскую академию и войну встретил командиром артиллерийской бригады.
А вот с Батицким дело сложнее. Он чистый пехотинец и командовал во время войны только пехотными соединениями – стрелковыми дивизиями и корпусом. В 1949 г. он окончил Академию Генштаба и по идее должен был получить должность начальника штаба общевойсковой армии или должность в штабе округа. Либо командную должность в общевойсковых соединениях или объединениях. Но в 1953 г. он, пехотинец, почему-то осел в штабе артиллерийского объединения – стал начальником штаба ПВО Москвы, при том, что после войны, в связи с сокращением Армии, боевых генералов всех родов войск было с избытком.
Вопрос: «Куда деть после войны 3 тысячи генералов?» – начал занимать Управление кадров РККА еще летом 1944 г. Предлагалось: увеличить в мирное время число дивизий за счет сокращения численности их личного состава до 4 тыс. человек, сделать генеральскими должности заместителей командиров корпусов и дивизий, командиров гвардейских полков; снизить количество курсантов в военных училищах с 1000 до 300, а должность начальника училища сделать генерал-лейтенантской и т.д. и т.п.[373] Поэтому появление пехотинца Батицкого на генеральской артиллерийской должности не может не вызвать удивления.
Причины могут быть разными, в том числе и та, что он очень хотел остаться в Москве, а не ехать, скажем, в Забайкалье, и у него была «рука», которая помогла ему остаться, несмотря на смену рода войск и перенасыщенность должностей генералами.
Но, в связи с освоением ПВО ракетной техники, со штабом ПВО Москвы а, следовательно, и с Батицким стал плотно работать Л. П. Берия. И Батицкий вдруг покидает должность начальника штаба ПВО. Если бы он пошел на повышение или вернулся в пехоту, то тут особо нечего сказать. Но этот пехотинец вдруг становится начальником штаба Военно-воздушных сил Московского военного округа! Хоть в авиацию, но в Москве! И опять какая-то «рука» ему в этом помогла. Но с другой стороны, эти факты косвенно свидетельствуют, что Батицкий не сработался с Берия и, следовательно, мог затаить на него злобу.
Чтобы вы поняли, насколько в авиации тех времен была высока плотность боевых генералов-авиаторов без должности, напомню, что на тот момент (имея уже звание Главного маршала авиации) А.Е. Голованов окончил Академию Генерального штаба, затем курсы «Выстрел», но никакой должности так и не получил, уволившись в 1953 г. из армии в возрасте 49 лет. Батицкий в авиации был как собака на заборе.
Наступает 26 июня, все идет по плану. Москаленко звонит Берия, тот едет в штаб ПВО, Президиум тоже готов туда выехать, но звонит Москаленко и сообщает, что сначала все шло хорошо, Берия прочел документ, выругался, сказал: «Черт с ними, с дураками. Вызывайте Президиум и Строкача, а я пока просмотрю бумаги». Раскрыл портфель и вдруг выхватил из него пистолет. Генерал Батицкий, который в момент задержания также был с пистолетом в руках, автоматически выстрелил, и Берия убит наповал.
Антисоветчик Авторханов собрал в своей книге все слухи, ходившие об «аресте» Берия на Западе.
«Хрущев неоднократно рассказывал своим иностранным собеседникам, особенно коммунистическим функционерам, как Берия был арестован и убит. Непосредственными физическими убийцами Берия у Хрущева в разных вариантах рассказа выступают разные лица, но сюжет рассказа остается один и тот же. Согласно одному из рассказов, конец Берия был такой».
Далее идет стандартный рассказ об «аресте» генералами Берия на Президиуме ЦК. Но конец отличается от того, который общепринят у историков СССР и России.
«Теперь, рассказывал Хрущев, мы стали перед сложной, одинаково неприятной дилеммой: держать Берия в заключении и вести нормальное следствие или расстрелять его тут же, а потом оформить смертный приговор в судебном порядке. Принять первое решение было опасно, ибо за Берия стоял весь аппарат чекистов и чекистские войска и его легко могли освободить. Принять второе решение и немедленно расстрелять Берия у нас не было юридических оснований. После всестороннего обсуждения минусов и плюсов обоих вариантов мы пришли к выводу: Берия надо немедленно расстрелять, поскольку из-за мертвого Берия бунтовать никто не станет. Исполнителем этого приговора (в той же соседней комнате) в рассказах Хрущева выступает один раз генерал Москаленко, другой раз Микоян, а в третий раз даже сам Хрущев. Хрущев подчеркнуто добавлял: наше дальнейшее расследование дела Берия полностью подтвердило, что мы правильно расстреляли его.
Т. Витлин в своей монографии о Берия пишет:
«Трудно сказать определенно, был ли он расстрелян Москаленко или Хрущевым, задушен Микояном или Молотовым при помощи тех трех генералов, которые схватили его за горло, как об этом тоже говорилось. …Поскольку Хрущев пустил в ход несколько версий о смерти Берия и каждая последующая разнится от предыдущей, трудно верить любой из них». (Th. Wittlin Commissar, р. 395)[368]
Да, трудно, но во всех этих версиях, как видите, Берия убивают сразу и никакого суда над ним не проводится. Иностранные собеседники это не члены родного ЦК и сограждане, их в туфту с судом над Берия невозможно было заставить поверить, и Хрущев вынужден был выдавать им легенды, более похожие на правду.
Хотели, как лучше
Возникает вопрос – а может, действительно все остальные члены Президиума ЦК так ненавидели Берия, что, образно говоря, набросились и задушили его, т.е. санкционировали Москаленко и Батицкому его убийство? Нет, и как убийцей, Хрущевым остается только восхищаться, если бы убийством можно было восхищаться.Прежде, чем представить вам следующий документ, надо сказать пару слов о технике проведения заседаний Политбюро (Президиума) ЦК.
Собирались все или большинство членов Политбюро. Секретарь ЦК готовил перечень вопросов для решения, и их могло быть несколько десятков. Вопрос обсуждался членами ЦК, принималось решение (резолюция) и переходили к следующему вопросу, а черновик резолюции по уже рассмотренному вопросу поступал техническим секретарям, которые тут же печатали резолюцию на машинке. В конце заседания Политбюро отпечатанные решения в уже окончательном виде снова поступали на рассмотрение, их перечитывали, соглашались с окончательной редакцией и секретарь ЦК их подписывал. Такая организация заседаний позволяла рассмотреть очень много дел очень быстро – сегодня вопрос мог поступить в Политбюро и сегодня же решение по нему отправлялось его исполнителям.
Но тут такой вопрос. Если секретарь ЦК, который пишет черновик резолюции (а таким секретарем с довоенных времен был Маленков), будет писать его прямо на заседании Политбюро, то все остальные члены Политбюро должны будут ждать, пока он напишет, и этим терять время. Поэтому Маленков черновики решений готовил заранее, а на заседании он их только правил, если мнение Политбюро расходилось с его проектом решения. Это занимало секунды, и он тут же передавал черновик для оформления решения. По правилам секретного делопроизводства, когда текст решения Политбюро отпечатан, то черновики, копирка и лента пишущей машинки уничтожались.
Однако если вопрос, черновик решения которого Маленков готовил, вообще не рассматривался на Политбюро или Президиуме, то Маленков уносил черновик к себе, и эти черновики оседали в его личном архиве. Когда Хрущев спихнул с должности и Маленкова, то люди Хрущева «почистили» архив Маленкова на предмет уничтожения компромата на шефа, но на тот документ, что вы сейчас рассмотрите, они не обратили внимания. А он интересен. Это тезисы выступления Маленкова на том заседании Президиума 26 июня 1953 г., на котором должен был быть рассмотрен вопрос о Берия, и черновик решения Президиума по этому вопросу. Само собой, раз этот черновик попал в архив Маленкова, то значит не было и рассмотрения дела Берия на Президиуме, а это еще одно доказательство того, что нам и так уже понятно.
В этом документе в квадратных скобках дописаны сокращенные слова, подчеркивания сделаны Маленковым, а шрифтом выделены те слова, которые Маленков дописал на полях.
«К РЕШЕНИЮ ВОПРОСА О БЕРИЯИз этого документа мы можем увидеть суть претензий к Берия членов Президиума.
Протокол №10 от 26 июня 1953 г.
Враги хотели поставить органы МВД над партией и правительством.
Задача состоит в том, чтобы органы МВД поставить на службу партии и правительству, взять эти органы под контроль партии.
Враги хотели в преступных целях использовать органы МВД.
Задача состоит в том, чтобы устранить всякую возможность повторения подобных преступлений.
Органы МВД занимают такое место в системе госуд[арственного] аппарата, где имеется наибольш[ая] возможность злоупотребить властью.
Задача состоит в том, чтобы не допустить злоупотребл[ения] властью.
(Большая перестройка; исправл[ение] методов; агентура; внедрять партийность).
Комитет -
внутр[и] взоры на врагов друзей защищать
вне – разведку наладить
МВД – задача – (лагери долж[ны] провер[ять], …)
1. факты – Укр[аина], Литва, Латв[ия]
Нужны ли эти меропр [иятия]
Что получилось, как стали понимать?
МВД поправл[ял] партию и правит[ельство]
ЦК – на второй план
2. Пост Мин[истра] вн[утренних] дел у т[оварища] Б[ерия] – он с этого поста контролир[ует] парт[ию] и пр[авительст]во[.] Это чревато большими опасностями, если вовремя, теперь же не поправить.
3. Неправильно и др.
Суд – подг.
Особ[ое] совещ[ание]
факты
венгер[ский] вопр[ос] – Мы заранее не сговаривались (Еще подчеркнуть!)
Герм[ания] – чекиста послать? руков[одителя] послать?
Правильно ли это – нет!
Надо вовремя поправить. – Подавление коллектива. Какая же это колективн[ость]
Безапелляционность – покончить
4. Разобщенность, с оглядкой.
Письмо о Молотове?
Настраиваемся друг на друга!
Нужен – монолитн [ый] кол [лектив] и он есть!
5. Как исправить:
а) МВД – пост дать другому Кр[углов]) + ЦК
Управл[ение] охр[аны] – ЦК
С утра до вечера шагу не шагне[шь] без контроля!
Наша охрана – у каждого в отд[ельности], тому, кого охр[аняют] (без доносов)
Мы при т[оварище] Ст[алине] недов[ольны]
Орг[анизация] подслушив[ания] – ЦК – контроль
Т[оварищи] не увере[ны] кто и кого подслуш[ивает]
? б) От поста зама [Совета Министров СССР] – освободить, назнач[ить] мин[истром] нефт [яной] пр [омышленности]
Потом!
в) Спец[иальный] Комит[ет] – в Минист [ерство] Сабуров и Хруничев
г) Президиум ЦК – по крупн[ым] вопр[осам] реш[ения] – за подп[исью] секр[етаря], Председ[ателя]?
было реш[ение]
Кто хочет обсудить… (слово непонятно)[369]
Они недовольны, что все, что они делают, становится известно МВД, поэтому хотели бы сами определять, чьи телефоны подслушивать, а чьи нет. Хотели бы иметь охрану, которая бы подчинялась тому, кого охраняют (а то к любовнице шмыгнешь, а охрана доносит по службе). В целом же претензия в том, что номенклатуре партии не нравится, что следящий за всеми орган – МВД – подчинен Совету Министров СССР (Берия им руководит и Берия он подчинен как заму председателя Совмина). Номенклатура хотела бы, чтобы МВД подчинялся ей – ЦК.
Как видите, максимум, чего хотел добиться глава СССР – это забрать у Берия МВД, поскольку перед пунктом 5-б уже стоит знак вопроса. То есть Маленков не был уверен, придется ли о снятии Берия с поста зампреда Совмина говорить. Это зависело от очной ставки Строкача с Берия. Надо полагать, что если бы Строкач оказался убедительным, то тогда стал бы вопрос и об освобождении Берия с поста зама и назначении его министром нефтяной промышленности.
(В каком-то смысле это была традиция. Предшественников Берия (Ягоду, Ежова) на время следствия по их делам назначали министрами (наркомами) второстепенных министерств).
Но в любом случае в черновике Маленкова по вопросу Берия и намека нет даже на его арест. А ведь это невозможно, если бы, как это следует из легенды, он давал команду Жукову и Москаленко подготовиться к аресту.
Поскольку Маленков был главой СССР и он лично готовил решение и главное выступление (в которых нет и намека на криминал со стороны Берия), то можно с уверенностью сказать, что кроме Хрущева, никто из членов Президиума и не собирался предпринимать против Берия каких-либо мер, связанных с его арестом. И когда Москаленко им сообщил, что Берия убит, это для них наверняка было как снег на голову.
Ай да Хрущев!
Так и наступило для Президиума ЦК время решения тяжелых вопросов, а Сталина с ними уже нет. Что прикажете делать?
То, что всех устроило
Как представляется сейчас, лучшим решением было бы сказать правду, но надо поставить себя и на место членов Президиума ЦК, да и членов ЦК.Авторитета, сравнимого со сталинским, у них нет. Если сказать, что они по ошибке убили одного из виднейших государственных деятелей СССР, то что будет и с тем авторитетом, что у них есть? Кому нужны будут их оправдания? Центральный комитет КПСС заменить их не сможет по простой причине – это так сразу не делается, на высокие должности кадры втягиваются постепенно, под присмотром старших товарищей. Произойдет обрушение авторитета высших партийных органов в глазах всей страны. Люди будут говорить, что членам Президиума не нужен никакой коммунизм, что они за свои кормушки готовы поубивать друг друга.
Еще хуже обстояло дело за рубежом. Авторитет сталинского СССР креп изо дня в день. Росло число компартий и их численность, освобождающиеся от колониальной зависимости страны становились союзниками СССР и сторонниками социалистического пути развития. И вдруг объявить, что Берия убит?!
Да ведь вся капиталистическая пресса немедленно съест СССР с потрохами, объявит, что и после смерти Сталина его последователи укрепляют тоталитарный режим и в драке за власть уже не стесняются просто убивать друг друга безо всякого суда.
Надо же понять, что это сегодня, после почти полувека клеветы, Берия, наконец, выглядит монстром, на фотографии которого страшно смотреть. Но он ни в коей мере не выглядел так в 1953 г., ни внутри страны, ни, тем более, за рубежом. Когда в конце 1945 г. он ушел из НКВД заниматься атомными проблемами, на Западе газеты об этом писали так:
«Живой бывший начальник политической полиции – редкое явление в Советской России. На прошлой неделе в России появилось такое лицо – профессорского вида маршал Берия перестал быть начальником НКВД. Преемником Берия Сталин избрал генерал-полковника Сергея Круглова, великана с лицом младенца (6 футов и 2 дюйма, 245 фунтов), который имеет вид полицейского и действительно является таковым».[370]Узнав об убийстве Берия, Запад немедленно сделал бы из него героя демократии. Запад вспомнил бы все – и то, что именно Берия в 1938 г. остановил ежовский террор, и то, что именно при нем началась реабилитация и освобождение невинно осужденных, и то, что по его инициативе прошла амнистия в 1953 г., а еврейская пресса тут же вспомнила бы, что это при нем были освобождены (вместе с другими) евреи по «делу врачей». Запад поднял бы такой вой, что из западных компартий толпами бы побежали коммунисты, а развивающиеся страны стали бы переориентироваться на США.
Кроме этого, ведь не нашел разрешения и вопрос по доносу Строкача – был заговор или нет? Похорони Берия у Кремлевской стены, а вдруг выяснится, что он все же заговорщик?
Вот эти тяжелейшие вопросы обрушились на Президиум ЦК, и тот, отучившись принимать на себя ответственность, пошел по обычному бюрократическому пути – по пути оттягивания решения в надежде, что вопрос как-нибудь решится сам собой. Таким оттягиванием вопроса была легенда о якобы аресте Берия.
Казалось бы, очевиден мотив ареста – донос Строкача. Но им невозможно было воспользоваться, более того, об этом доносе требовалось как можно глубже забыть.
Во-первых, если речь шла об уже назначенном на следующий день перевороте, то значит, заговор был полностью оформлен и в него вовлечена как минимум половина руководителей МВД в областях и республиках. Чтобы подтвердить донос Строкача, их надо было арестовать вместе с Берия. Но ведь для этого не было ни малейшего повода, кроме того, липовые аресты и липовые дела вызвали бы возмущение местных партийных организаций, а они в сталинское время были самостоятельны и Москва им далеко не всегда была указом.
Скажем, в 1954 г. Президиум ЦК решил предложить Съезду Компартии Казахстана избрать первыми секретарями ЦК КП Казахстана П. К. Пономаренко и Л. И. Брежнева. Причем сам Президиум не очень верил, что казахстанцы этих варягов изберут, т.е. был не способен повлиять на делегатов Съезда в Казахстане. Но благодаря умному подходу к делу Пономаренко, сумевшему использовать родоплеменные разногласия в Казахстане, их избрали. Пономаренко вспоминает о своем докладе Хрущеву:
«Звонили в Москву.
– «Как, прокатили?» – сразу же тревожно спрашивает Хрущев.
– Нет, Никита Сергеевич, прошли единогласно.
– Не может быть!
– Но они же сами считали.
– Не ожидал и от всей души поздравляю вас, – кричит в трубку секретарь ЦК партии».[371]
При сталинской самостоятельности местных парторганизаций массовые аресты невиновных начальников МВД по стране в то время были исключены. Президиуму надо было представлять дело так, что заговор находится в самом начале своего формирования.
Вторая причина, по которой донос Строкача не подходил. Что такое заговор в принципе? Это сила, которая должна смять силу государственных органов власти. Для этого государственные органы власти следовало обезглавить, чтобы внести в них замешательство.
Прежде всего, заговорщикам необходимо арестовать либо убить Генерального прокурора, чтобы затруднить прокуратуре выписывать ордера на арест заговорщиков. То же самое следовало сделать с командующим правительственными войсками и с начальником правительственной охраны. То есть если бы Берия действительно захватывал власть, то он немедленно заменил бы: Генерального прокурора СССР Сафонова, командующего Московским военным округом генерал-полковника Артемьева, начальника правительственной охраны генерал-майора Кузьмичева.
Так вот, президиум ЦК, «подавляя заговор Берия», немедленно снял с должности Генерального прокурора Сафонова, послал на учения в Смоленскую область генерал-полковника Артемьева (а вслед за ним телеграмму, что тот снят с должности), арестовал генерал-майора Кузьмичева. Как вам нравится такое «подавление заговора»? Причем, ни тогда, ни после этим людям не было предъявлено обвинение в участии в «заговоре Берия».
И эти меры Президиум ЦК был вынужден принять, поскольку старый, сталинский Генеральный прокурор не выписал бы ордер на арест мертвого Берия, да еще и возбудил бы дело против его убийц. Москаленко мог всех выгонять из штаба ПВО и не подпускать никого к бункеру, в котором якобы содержался арестованный Берия. Но он не мог не пускать своего прямого начальника – командующего Московским военным округом, а тот, видимо, не стал бы участвовать в этом преступлении. А генерал-майор Кузьмичев, отвечающий за жизнь членов правительства СССР, видимо, был не согласен на непонятное исчезновение Берия и охранявших Берия своих подчиненных.
(Как сообщил историк Н. Зенькович, вся охрана Берия была арестована, а когда телохранителей несколько месяцев спустя все же выпустили из тюрьмы, то они оказались молчаливыми и перепуганными на всю оставшуюся жизнь).[372]
Так что донос Строкача надо было забыть навсегда и его забыли, осталась только сплетня и неуклюжая болтовня Хрущева о каком-то ископаемом Грише Каминском.
Главный этап, который должен был пройти Президиум ЦК – это убедить Пленум ЦК согласовать версию о преступности Берия и о его аресте. Сделать это оказалось не сложно. Если бы речь шла о ком-то другом, то Центральный Комитет КПСС, собравшийся на Пленуме 2 июля 1953 г., возможно, и не согласился бы с Президиумом. Но речь шла о человеке, вознамерившимся передать власть от них – членов ЦК – Советам. Как бы ни красив был этот лозунг, но вряд ли он был по душе членам ЦК, с комфортом разместившимся на номенклатурных должностях.
А во-вторых, Хрущев показал членам ЦК еще и морковку, которую те тоже не смогли не заглотить. Дело в том, что ОГПУ, НКВД, МГБ, МВД и далее КГБ следили за партийными и государственными функционерами и докладывали о них в ЦК. Это была государственная практика, все о ней знали и официально одобряли. Но, положа руку на сердце, кому из тех, за кем следят, это может понравиться?
Вот, к примеру, в 1945 г. уполномоченный НКВД – НКГБ СССР по Литве Ткаченко пишет в Москву обзор того, как работают в Литве партийные и советские органы.
«Выступления т. Суслова (М. А. Суслов был в это время председателем Бюро ЦК ВКП(б) по Литве, т.е. контролировал ситуацию в Литве от имени партии) на пленуме ЦК (Литвы) и различных совещаниях носят больше наставительный характер. К этим наставлениям и речам местные руководители так уже привыкли, что не обращают на них внимания и выводов для себя не делают.
…Лично т. Суслов работает мало. Со времени организации Бюро ЦК ВКП(б) около половины времени он провел в Москве, в несколько уездов выезжал на 1-2 дня, днем в рабочее время можно часто застать его за чтением художественной литературы, вечерами (за исключением редких случаев, когда нет съездов или совещаний) на службе бывает редко».
Ну и надо было будущему «главному идеологу» КПСС застойного периода М. А. Суслову, чтобы о нем так доносили в ЦК? А ведь Суслов еще и считался «тружеником, отдающим все силы на службу партии», а что же писать об остальных? Народ убеждают, что партийные вожди «горят на работе», а в архивах и личном деле о них оседают такие сведения?
И когда Хрущев на пленуме обвинил Берия в том, что тот, дескать, усилил слежку за номенклатурой и таким образом захотел стать над партией, то у членов ЦК отношение к Берия не могло не ухудшиться, и решение об его аресте уже не казалось чрезмерным. Возможно, члены Президиума ЦК сообщили правду ряду членов ЦК, но те ведь тоже были государственные деятели и их также легко было убедить, что разглашать это дело нельзя. В любом случае сотни бывших товарищей Берия, которые либо знали правду, либо догадывались о ней, согласились ее замолчать. И какими бы государственными интересами они ни прикрывались, но они Берия предали и сами это понимали.
От этого и возникла потребность как можно сильнее унизить Берия, слепить из него образ сверхнегодяя даже для самого себя, чтобы факт подлого предательства стал как бы вынужденным – дескать, как же можно было с ним так не поступить, если он такой мерзавец?
Повторю, подобное явление мы видели и в наши дни – наиболее ярыми клеветниками коммунизма вдруг оказались не заграничные диссиденты, не те, кто сидел в тюрьме за антисоветскую пропаганду, а «самые верные делу коммунизма» члены КПСС. Те, кто под видом служения коммунизму обжирал советский народ на различных номенклатурных должностях: Б. Ельцин (член Политбюро ЦК КПСС), А. Яковлев (член Политбюро ЦК КПСС), Г. Бурбулис (преподаватель марксизма-ленинизма), Е. Гайдар (зам. главного редактора главной газеты КПСС), Юшенков (замполит) и т.д. и т.п. Так чего уж тут удивляться, что Берия предали и поливают грязью почти все?
И наконец. Я позвонил последнему оставшемуся в живых члену тогдашнего ЦК Н. К. Байбакову. В ходе разговора по техническим вопросам я спросил его, помнит ли он июльский 1953 г. Пленум ЦК. Когда Николай Константинович его вспомнил (ему 90 лет), я неожиданно задал ему вопрос: «Знали ли Вы на Пленуме, что Берия уже убит?» Он быстро ответил: «Нет, я тогда ничего не знал», – но затем, после заминки, сказал: «Но факт в том, что он оказался убитым».
Наверное сотни, если не тысячи участников тех событий либо знали, либо понимали, что произошло на самом деле, но все они встали перед дилеммой: либо сказать правду и быть немедленно убитым хрущевцами, либо смолчать, но смолчав, они сами становились соучастниками убийства и дальше уже вынуждены были молчать или врать, скрывая собственное соучастие.
Убийцы
Остается еще один вопрос. В том, что Берия был убит, а не арестован, сомнений нет. Ясен и его убийца – маршал, а в то время генерал-майор П. Ф. Батицкий и пособник убийцы, маршал, в те годы генерал-полковник К. С. Москаленко. Ясны они потому, что они сами факт этого не отрицают, отрицают только то, что они убили его не по приговору суда.Интересен вопрос – а могли ли они действительно убить Берия случайно? Не умышленно?
Давайте взглянем на этих убийц немножко повнимательней.
Москаленко во время войны командовал армиями, но в том, что он в 1953 г. командовал артиллерийским родом войск – ПВО Московского военного округа – нет ничего удивительного. Еще до войны он окончил артиллерийскую академию и войну встретил командиром артиллерийской бригады.
А вот с Батицким дело сложнее. Он чистый пехотинец и командовал во время войны только пехотными соединениями – стрелковыми дивизиями и корпусом. В 1949 г. он окончил Академию Генштаба и по идее должен был получить должность начальника штаба общевойсковой армии или должность в штабе округа. Либо командную должность в общевойсковых соединениях или объединениях. Но в 1953 г. он, пехотинец, почему-то осел в штабе артиллерийского объединения – стал начальником штаба ПВО Москвы, при том, что после войны, в связи с сокращением Армии, боевых генералов всех родов войск было с избытком.
Вопрос: «Куда деть после войны 3 тысячи генералов?» – начал занимать Управление кадров РККА еще летом 1944 г. Предлагалось: увеличить в мирное время число дивизий за счет сокращения численности их личного состава до 4 тыс. человек, сделать генеральскими должности заместителей командиров корпусов и дивизий, командиров гвардейских полков; снизить количество курсантов в военных училищах с 1000 до 300, а должность начальника училища сделать генерал-лейтенантской и т.д. и т.п.[373] Поэтому появление пехотинца Батицкого на генеральской артиллерийской должности не может не вызвать удивления.
Причины могут быть разными, в том числе и та, что он очень хотел остаться в Москве, а не ехать, скажем, в Забайкалье, и у него была «рука», которая помогла ему остаться, несмотря на смену рода войск и перенасыщенность должностей генералами.
Но, в связи с освоением ПВО ракетной техники, со штабом ПВО Москвы а, следовательно, и с Батицким стал плотно работать Л. П. Берия. И Батицкий вдруг покидает должность начальника штаба ПВО. Если бы он пошел на повышение или вернулся в пехоту, то тут особо нечего сказать. Но этот пехотинец вдруг становится начальником штаба Военно-воздушных сил Московского военного округа! Хоть в авиацию, но в Москве! И опять какая-то «рука» ему в этом помогла. Но с другой стороны, эти факты косвенно свидетельствуют, что Батицкий не сработался с Берия и, следовательно, мог затаить на него злобу.
Чтобы вы поняли, насколько в авиации тех времен была высока плотность боевых генералов-авиаторов без должности, напомню, что на тот момент (имея уже звание Главного маршала авиации) А.Е. Голованов окончил Академию Генерального штаба, затем курсы «Выстрел», но никакой должности так и не получил, уволившись в 1953 г. из армии в возрасте 49 лет. Батицкий в авиации был как собака на заборе.