Страница:
Н. А. Тоотс
В лабиринтах истории. Путями Святого Грааля
Автор книги Н.А. Тоотс и художник В.В. Надёжин в Испании. За ними – старинный г. Толедо, один из важнейших культурных и алхимических центров Средневековья. 2002
О чём эта книга
О Пути. О поисках его. Во все времена люди идут по Пути познания, преодолевая препятствия, порой теряя тропу, падая и вновь вставая, чтобы следовать дальше – продвигаться в своём духовном развитии. И те, кому удаётся преодолеть трудности Пути, получают «ключи», открывающие доступ к сияющим вершинам Истины.
Эта книга и о том, как обретаются знания и как помогают в этом путешествия в разные страны, в потаённые уголки Земли и, конечно, святые места. Мне запомнились прочитанные где-то слова Б.Пруса о «настоящих» путешествиях, которые состоят не в стремлении увидеть новые пейзажи, а в обретении способности видеть по-новому.
Существуют бесценные книги и рукописи, рисунки и картины, мегалитические и архитектурные сооружения, в которых запечатлён, как правило, символическим языком опыт жизни человека в разные исторические эпохи. К таким книгам мы относим Библию и Коран, Калачакру и Тору, Зохар и Авесту, Танджур и Канджур и другие. Читают их многие, а вот систематически изучают в основном учёные-религиоведы и философы разных школ. Они пытаются объяснить скрытый в них глубинный смысл, не всегда понятный современникам. Возникают версии, гипотезы, предположения, случается, и исключающие друг друга. И на прилавках магазинов, на полках библиотек (а теперь и в Интернете) растёт количество монографий, научных трудов и популярных книг. «Факты сами по себе глухи и немы… История всегда есть история понятых или понимаемых фактов», – писал А.Ф.Лосев[1].
Идёт время. Происходят новые открытия. Иногда сенсационные находки делают случайные люди, скажем, копающий в своём огороде землю крестьянин, порой, археологи или работники архивов. Так из глубин веков извлекаются неизвестные рукописи, папирусы, глиняные таблички. Случается и так, будто кто-то подкидывает или санкционирует выдачу информации, ранее скрытой, известной лишь Посвященным, и веками ими оберегаемой. А потом подходят сроки. Кто-то решает, что пора одарить человечество новыми знаниями, бывшими ранее тайными доктринами, учениями, сокровенной информацией. И уж как люди распорядятся ими – их воля, хотя от этого зависит исход цивилизационного развития на том или ином этапе жизни человечества.
Эти новые открытия и знания иногда не вписываются в контекст узаконенной версии истории, того или иного религиозного канона. Начинаются споры, непримиримые разногласия. Расставаться с тем, к чему люди были приучены на протяжении столетий, не так-то просто. Да в некоторых случаях, может, и не нужно. И всё же человек творческий, мыслящий – Homo Sapiens – не может смириться. Ему не терпится докопаться до истины. Появляется новая череда домыслов, исследований, точек зрения.
В 1943 году Елена Ивановна Рерих, словно предвидя то, что вскоре произойдёт, писала главному редактору журнала «Оккультизм и Йога» А.М.Асееву: «Немало утерянных Апокрифов[2], относящихся до жизни (евангельского) Христа, может быть найдено, когда сроки подойдут, и люди захотят больше узнать об этой чудесной, самоотверженной, трогательной жизни, всё отдавшей и всё принявшей»[3]. А уже в 1945 году она высказывалась более определённо: «Будут найдены и Аграфы (неканонические речения. – Н.Т.), и Апокрифы, которые по-новому осветят многие места и недоговорённости в нашем каноническом Евангелии»[4]. Пройдёт ещё несколько лет, и она скажет о том, что грядущая эпоха будет отмечена новым пониманием Учения Христа.
Появление понятия «апокрифы» связано с учениями гностиков, писания которых получили распространение со II века. Слово «гностицизм» образовано от ключевого понятия этих учений – гнозиса (по-гречески – «знания»). Человек – не каждый, а только избранный – должен, по представлениям гностиков, открыть внутри себя истинное знание (гнозис) о Божестве и благодаря этому знанию (точнее самопознанию) соединиться с Ним.
Первые христиане не были едины. Многочисленные проповедники и пророки по-своему излагали историю земной жизни Иисуса и его Учение. Распространение христианства шло среди разных народов Римской империи и испытывало влияние языческих верований и различных философских систем. Это усиливало расхождения в представлениях о новой вере между отдельными группами новообращённых и их писаниями. Начиная со II века, у верующих стал возрастать интерес ко всему, что было связано с земной жизнью Иисуса и его окружением. Создавались легенды, народная фантазия расцвечивала их чудесами и своим видением событий, заполняя лакуны в повествованиях канонических евангелий и Деяний апостолов. И всё это отражалось в апокрифах. В них проявилась многоликость восприятия новой веры, передавались споры о сущности Христа, приводились его поучения, факты жизни его и близких ему людей, которых нет в канонических евангелиях. Многие высказываемые в них точки зрения не совпадали с тем, что затем – уже сложившейся Церковью – было признано ортодоксальным.
Отбор наиболее почитаемых христианскими общинами книг происходил в течение длительного времени. В 363 году (несколько десятилетий спустя после официального признания христианства в начале IV века римским императором Константином) Ладокийский собор (съезд епископов) определил перечень канонических писаний Нового Завета. А окончательный список священных книг – канон – был утверждён Церковью на Соборе в 419 году в Карфагене. Затем, в том же V веке в Восточной Римской империи был составлен первый список «отрешённых», то есть запрещённых христианских писаний. А в VI веке папа Геласий утвердил подобный список на Западе[5].
После этого апокрифическая литература, как и её авторы (часто именуемые гностиками), стали подвергаться гонению и уничтожению. О существовании многих апокрифических евангелий учёные черпали сведения в основном из знаменитого труда Иринея Лионского «Против ересей» (II век), в котором он подверг их тщательному анализу и критике. Самих подлинных текстов уже к концу VI века не сохранилось. Вот как об этом писала Е.П.Блаватская в конце ХIХ века: «В своём ненасытном желании расширить царство слепой веры, архитекторы христианского богословия были вынуждены скрывать как только можно истинные источники религий… Они … полагали, что наиболее опасные писания этого рода погибли вместе с последним гностиком; но когда-нибудь они смогут обнаружить, что очень ошиблись. Другие подлинные и столь же значительные документы, вероятно, снова появятся „весьма неожиданным и почти чудесным образом“»[6]. Она словно предвидела, как и Е.И.Рерих, то, что будет происходить в мире через сто лет. Гностицизм продолжал и после IV века существовать тайно, например, в ордене тамплиеров и у катаров. Как мы потом расскажем в этой книге, и их писания, часто зашифрованные или передаваемые в виде легенд и сказаний, безжалостно уничтожались. Ибо считалось, что они разрушают основы христианства.
И вот в XX веке произошло то, что повернуло сознание людей и заставило их заговорить о гностицизме, как об очень сложном, интересном, но недостаточно изученном и осмысленном явлении мировой культуры.
В 1945 году в Египте была найдена так называемая «Библиотека Наг-Хаммади» с более чем 50-ю древними текстами на коптском языке. Её ещё называют «Гностической библиотекой».
В 1947–1956 годах в пещерах Кумрана у Мёртвого моря обнаружены кувшины с древнейшими свитками на арамейском языке. В результате библейская апокрифическая литература пополнилась вариантами книг пророка Исайи и Бытия, комментариями на книгу пророка Аввакума, Мессианским апокалипсисом, Дамасским документом, текстами от Мельхиседека, Евангелиями Истины, от Фомы, Филиппа, Уставом Кумранской общины и знаниями о существовании в I веке до Рождества Христова Учителя Праведности. А также откровением Иакова, Трактатом о Воскрешении, Текстами об Истоке Мира и другими. В 1970-м появилось Евангелие от Иуды, которое исследователи по данным радиоуглеродного анализа отнесли к III–VI векам. Этот текст совершенно по-иному, чем канонические евангелия, описывает роль Иуды в истории Христа.
Место находки библиотеки Наг-Хаммади
Волну домыслов и книг об «историческом Христе» в 1956 году породила находка в церкви Ренн-де-Шато во Франции неких сокровищ и пергаментов с родословными Меровингов – королей Франции, якобы потомков Иисуса Христа. И этот перечень можно продолжать.
И всё это обрушилось на сознание людей в XX веке почти сразу после Второй мировой войны. Запад и Восток реагировали по-разному. Для Нового и Старого Света это была сенсация, породившая сотни исследований. Учёные заговорили о возрождении гностицизма.
Возникла необходимость определить некоторые «параметры» этого явления: время и место распространения гностических учений, их корни, характер и признаки, отношение к христианству и т. д. Ведь ересиологи II–III веков часто изобличали как гностиков и тех, кто сами себя именовали христианами. Жаркие споры о вере и знании, о сотворении мира и месте в нём человека велись между представителями разных философских школ и традиций и в дохристианские времена, в частности, в эпоху поздней античности. Гностические умонастроения уживались с христианскими не только до, но и после Соборов IV века, на которых формулировался символ христианской веры. Даже в Средние века и Новое время у писателей и философов, считавших себя приверженцами христианского вероучения, уловимы отзвуки гностических идей.
Для того, чтобы как-то определиться с концепцией гностицизма, были проведены международные коллоквиумы: в Мессине в 1966 году – о происхождении гностицизма, в Стокгольме в 1973 году – о гностицизме и международная конференция в Йеле в 1978 году[7]. Первые серьёзные работы (Р.А.Лапсиуса и А.Гарнака) на эту тему относятся к концу XIX века. С того времени, как в поле зрения учёных попала герметическая, манихейская, мандейская литература, вопрос о гностицизме ставится более широко и выходит за пределы раннего христианства. И границы этого явления в мире, по мере углубления учёных в его сущность и историю, раздвигаются всё дальше и дальше, вплоть до наших дней.
На Западе во второй половине XX века даже были созданы церкви и школы неогностиков. Эхо этих событий донеслось до России значительно позже – в 1990-х годах, когда голландские розенкрейцеры учредили отделение «Школы Золотого розенкрейцера» в Москве и в других городах, а в Библиотеке иностранной литературы имени М.И.Рудомино в столице была организована выставка герметической литературы из Амстердамской библиотеки герметической философии и стали проходить ежегодные конференции «Россия и гнозис».
Идея их проведения принадлежала Вячеславу Всеволодовичу Иванову – нашему знаменитому историку и лингвисту. Он считает, в частности, что русское язычество – это очень сложная религия, располагавшая большим арсеналом отвлечённых понятий, что она примыкала к той группе гностических или испытавших влияние гнозиса религиозно-философских систем, к которым относится манихейство и позднейшее богомильство. Эти идеи проникли к славянам (через Великий Шёлковый путь) до принятия христианства и, в какой-то степени, облегчили этот процесс. «Если пытаться восстановить, какова была религия на Руси до того, как состоялось крещение, – сказал он в своём докладе на одной из этих конференций, – то, скорее всего, нужно читать гностические тексты, а не устраивать весенние праздники, к которым пытаются сейчас свести язычество»[8]. Иначе говоря, те люди, которые думают, что они таким образом возрождают Древнюю Русь, на самом деле умаляют тот высокий уровень религиозно-философского сознания, который, безусловно, был у образованных людей на Руси в течение нескольких веков до принятия христианства.
Пещеры Кумрана, где были найдены около 600 древних свитков, которые датируются серединой III века до н. э. – 68 г. н. э. Это тексты Ветхого Завета, а также новые для науки псалмы, гимны и религиозные трактаты.
Гностические идеи, мировоззрение, образы можно встретить в русских народных сказках и русском зодчестве, в живописи и музыке, в сохранившихся текстах русской дохристианской религиозно-философской мысли и в трудах представителей духовных движений позднего времени, произведениях русских поэтов, писателей и философов. Конференции «Россия и гнозис», ежегодно проходившие в течение 10 лет, явились попыткой найти и собрать учёных, которые занимаются исследованием этих вопросов. Оказалось, что их сегодня не так и много, а сама наука находится лишь на подступах к этой интереснейшей теме.
Да и во всём мире учёные во многом не сходятся в том, что касается гностицизма. И всё же какие-то признаки его уже определены. Прежде всего, это относится к вопросу о знании. В гностических учениях вера уступает место знанию. В одном из открытых недавно апокрифических евангелий говорится:
«Спасение даётся не верой, а знанием». Христианская же вера является верой в Бога. В гностицизме на первом месте стоит самопознание, просветление человека и, в конечном счёте, отождествление себя с Богом, Абсолютом. Соответственно этому Иисус гностиков скорее Учитель, пробуждающий, просвещающий идущего Путём познания. Все исследователи гностицизма отмечают присущий ему дуализм, в основе которого лежит противоборство между добром и злом. Гностики полагали, что Единое, или подлинный Бог, имеет женское проявление, которое они называли Премудростью.
Самым ранним текстом, который содержит предгностические представления о Мудрости, как ипостаси Бога, является египетский Мемфисский трактат, который датируется III тысячелетием до н. э., то есть ему почти пять тысяч лет. Надпись на граните гласит, что он переписан с древнего папируса, который стал истлевать. Поэтому в VIII веке до н. э. фараон повелел выбить её на камне. В тексте речь идёт о том, что боги произошли от одного, объединявшего Разум и Язык. Это говорит о том, что монотеизм древнее политеизма – многобожия. И здесь есть также намёк на важность идеи полярности двух аспектов божества.
Это было время активного влияния не только Древнего Востока на Египет, но и Египта на страны Востока. Вяч. Иванов, основываясь на последних исследованиях западных учёных, выделяет роль в этом процессе хурритов – родственных нашим северо-кавказским народам. Они существовали на территории, где сейчас курды воюют с турками, а потом были оттеснены к северу. Хурриты находись в контакте не только с египтянами, но и с древнеарийским населением. Именно в это время происходит религиозный синтез традиций народов Египта, Древнего Востока, Кавказа и Индии. Одна из жён египетского фараона Аменхотепа IV (впоследствии Эхнатона) – автора религиозной реформы, была хурритской принцессой. Как сообщил на одной из конференций «Россия и гнозис» Вяч. Иванов, итальянский археолог Бучелатти в районе, где проживали хурриты, обнаружил тексты конца III и начала II тысячелетий до н. э., содержащие свидетельства о поклонении некой ипостаси Бога – Мудрости, которая носит древнеиндийское имя.
Корни гностицизма современные исследователи находят в зороастризме, приверженцы которого верили в Единого Бога и полагали, что мир изначально был полем битвы между Ахурой Маздой – Богом света, и Ариманом – Богом тьмы. Источником сильного влияния на гностицизм считают культ Диониса и его позднее ответвление – культ Орфея, который впоследствии лёг в основу учения Пифагора, а затем был развит Платоном и его учениками.
Гностицизм пережил высшую точку своего развития в Александрии, где после её основания в 332 году до н. э. Александром Македонским встретились интеллектуальные и духовные миры иудаизма и эллинизма, а также египетские теологии. Существует мнение, что гностицизм был неким связующим звеном между язычеством и христианством. Многие люди сначала привязывались к какой-либо гностической идеи или секте, а уж потом присоединялись к Церкви и становились её ревностными служителями. Иными словами, в этот исторический период гностицизм был неким «экспериментом», помогающим выполнить поставленную временем задачу: соединить христианскую и эллинскую культуры.
Однако гностицизм никогда не исчезал из мировой культуры, а лишь на время «угасал», чтобы вновь проявиться в каждом столетии и приблизить людей к новым знаниям. Многие современные исследователи считают, что, если бы не были найдены апокрифы «Гностической библиотеки Наг-Хаммади», то нынешнего всплеска интереса к гностицизму не произошло. Важно, что подобные находки дают в руки учёным источники, не исправленные иерархами и апологетами ортодоксального христианства, особенно первых веков его существования, в чём их упрекали и изобличали. Эти источники предлагают альтернативные знания. Гностический Иисус не умирал ради спасения людей (многие считали такой поступок бессмысленным), а снизошёл из Высшей духовной сферы для того, чтобы предоставить людям сведения, необходимые для самосовершенствования и улучшения всего человечества. «Часто так называемые апокрифы сохраняют многие черты действительности, изъятые из официальных текстов. В этих неожиданных рассказах и притчах узнаём, какие именно облики живут в народном сознании», – говорится в «Криптограммах Востока»[9].
Недавно покинувший этот мир известный писатель и священник Георгий Чистяков, выступая на конференции «Россия и гнозис» в 2001 году, сказал: «В любой религии, в любом мировоззрении, которое так или иначе претендует на то, чтобы владеть сознанием и душой человека, можно обнаружить и стадию гностицизма, и гностические признаки». И сделал очень важный вывод: «На самом деле, всякий человек, который стремится в своей религиозности вырваться за рамки традиции, потому что ему в них тесно, волей-неволей, совершенно естественным путём входит в гностический мир»[10]. И потому можно говорить о гностицизме Вольтера, Сартра, Антуана де Сент-Экзюпери, Николая Кузанского, Григория Сковороды и других мыслителей. То же случилось с Данте на рубеже ХIII-ХIV веков, и отцом Павлом Флоренским и отцом Сергеем Булгаковым в XX веке.
В России начала XX века гностические идеи нашли отражение в философии Всеединства Вл. Соловьева, произведениях Н.Бердяева, В.Шмакова, В.Налимова, поэзии Серебряного века, в мировосприятии людей, которые в ту пору объединялись во всевозможные духовные общества, в частности, в Орден тамплиеров, в теософские и антропософские кружки. Несомненный интерес представляет в этом отношении мистический опыт Вл. Соловьева, который до сих пор полностью не раскрыт, хотя в архиве хранится переписка всей его жизни с некой Сущностью, которая именуется в письмах Софией-Премудростью. В своих стихах Соловьёв описал только некоторые видения, но не показал опыта, связанного с Софией. Своими предшественниками он считал Бёме, Парацельса и Сведенборга. Соловьёв очень серьёзно занимался изучением гностицизма, даже собирался защищать диссертацию, для чего получил командировку в Лондон. Особенно созвучен ему был опыт александрийских гностиков. Именно в этой новой культурной столице мира могли так причудливо сойтись философские течения Афин и Иерусалима, Разум и Откровение, мифы эллинской, египетской, вавилонской, персидской, индийской и прочих культур.
Запаздывание в нашей стране интереса к гностическому знанию объяснимо. После Второй мировой войны России нужно было восстанавливать разрушенную страну, врачевать людские потери, телесные и душевные раны. Да к тому же советские люди были воспитаны в традициях грубого материализма, так что до открытий и споров о гностиках и апокрифах им не было дела. Да и литература, связанная с этой темой, была на иностранных языках, которыми российский человек, как правило, не владел. В 1935 году в письме к тому же А.М.Асееву Е.И.Рерих очень сокрушалась по этому поводу. «Пытливый, вдумчивый и глубокий русский ум, – писала она, – если бы имел доступ ко всем этим сокровищам, которые на протяжении сотен лет уже стали достоянием Запада, истинно, водрузил бы Факел Сияющей Истины и зажёг бы им все очаги мира»[11]. Надо добавить к этому, что, например, первый перевод трудов Платона (V–IV века до н. э.) на русский язык относится к ХVIII веку!
Может это и к лучшему. Нашему неискушённому знаниями библейской истории человеку легче обретать духовный мир, куда его заботливо ведут служители официально признанных в нашей стране религий. Не будем с этим спорить. Ведь каждая религия – это свод нравственных законов. Их сущность и высоту не может поколебать ничто: ни археологические находки, ни исследовательские пассажи историков, религиоведов, писателей и журналистов. Нравственный закон – внутри нас. И самая большая ценность христианской религии – это Провозвестие Христа, его проповеди и речения. Однако, знакомясь с другими религиями, мы улавливаем в них много общего и начинаем верить в то, что существует Единая Религия Мудрости, а все остальные – это тот или иной её аспект, проявившийся на определённом этапе эволюции человечества.
У каждой религии есть историческая канва. Часто она мифологизирована, а значит, для современного человека, приученного к конкретным доказательствам, неубедительна. Вот он и ищет ответы на возникающие вопросы. А их немало. Далеко в прошлом за такую любознательность люди платили жизнью: их распинали на крестах, жгли на кострах, сажали в тюрьмы. И даже это их не останавливало. Ныне – дело обстоит иначе. И потому в мире рождается столько книг на ранее запретные темы, проходят семинары и конференции.
В этом море книг новой волны есть свои жемчужины. И здесь у каждого своя шкала ценностей. Я буду говорить лишь о том, что ближе мне. Это книги Живой Этики или Агни Йоги, «Письма Махатм», Бхагавадгита, всё написанное Рерихами и Е.П.Блаватской, Учение Храма, труды У.К.Джаджа, сочинения В.Шмакова, И.Ильина, Н.Бердяева, Вл. Соловьева, К. Циолковского, Н.Тесла, Рамакришны и Вивекананды, Ауробиндо Гхоша и многих других. Интересен во всех отношениях и корпус произведений, посвящённых Св. Граалю. Миф о Граале К.Юнг назвал последним из великих мифов, поднявшихся на поверхность из глубин коллективного Бессознательного.
Для ищущих – это огромные просторы для раздумий. И каждый может найти свою дорогу к Истине, своё понимание сути исторических процессов, их некую предопределённость и зависимость от вещей, сокрытых до поры до времени и известных лишь Посвящённым.
В глубокой древности истинное Знание было общедоступно. Это было тогда, когда люди ещё не творили зла, ибо по своей натуре были более богоподобны, чем человечны. А когда, по мере развития, стало увеличиваться разнообразие в складе их ума и чертах характера, у них начали появляться желания, страсти, эгоизм, суеверия. Возникла необходимость ограничить число тех, «кто знают», дабы недостойные не могли злоупотреблять знаниями в корыстных целях, ради получения власти.
Поэтому в мире стали распространяться Мистерии, то есть представления, участники которых, олицетворяя собою различных богов и богинь, разыгрывали аллегорические сцены из их жизни и таким образом преподавали ученикам (неофитам) тайны космогонии, происхождения человека, философские доктрины. Руководители Мистерий назывались «Иерофантами». Мистерии были введены для избранных той Расы, как говорится в «Тайной Доктрине», в которой средний атлант уже начал слишком глубоко погружаться в грех, и ему уже нельзя было доверить тайны природы.
Прошедшие обучение в Мистериях, то есть в тайных школах, храмах знаний становились Посвящёнными. Самыми ранними Мистериями являются Самофракийские, первым посвящённым Адептом, отмеченным историей, – Орфей. За ним следует Пифагор, Конфуций, Будда, Иисус, Апполоний Тианский, Аммоний Саккас и другие.
Наиболее известным местом посвящений в древности был г. Элевсин в Греции в 22 километрах от Афин. Мистерии Деметры и Посейдониса считались частью афинской государственной религии. Они проводились в квадратном колонном зале – телестерионе, сооружённом в VI веке до н. э. Посвящённые этой эзотерической школы, существовавшей с VI дохристианского по VI христианское столетие, знали Мистерии Грааля и были в числе тех, кто ожидал Пришествия на Землю Христа.
Эта книга и о том, как обретаются знания и как помогают в этом путешествия в разные страны, в потаённые уголки Земли и, конечно, святые места. Мне запомнились прочитанные где-то слова Б.Пруса о «настоящих» путешествиях, которые состоят не в стремлении увидеть новые пейзажи, а в обретении способности видеть по-новому.
Существуют бесценные книги и рукописи, рисунки и картины, мегалитические и архитектурные сооружения, в которых запечатлён, как правило, символическим языком опыт жизни человека в разные исторические эпохи. К таким книгам мы относим Библию и Коран, Калачакру и Тору, Зохар и Авесту, Танджур и Канджур и другие. Читают их многие, а вот систематически изучают в основном учёные-религиоведы и философы разных школ. Они пытаются объяснить скрытый в них глубинный смысл, не всегда понятный современникам. Возникают версии, гипотезы, предположения, случается, и исключающие друг друга. И на прилавках магазинов, на полках библиотек (а теперь и в Интернете) растёт количество монографий, научных трудов и популярных книг. «Факты сами по себе глухи и немы… История всегда есть история понятых или понимаемых фактов», – писал А.Ф.Лосев[1].
Идёт время. Происходят новые открытия. Иногда сенсационные находки делают случайные люди, скажем, копающий в своём огороде землю крестьянин, порой, археологи или работники архивов. Так из глубин веков извлекаются неизвестные рукописи, папирусы, глиняные таблички. Случается и так, будто кто-то подкидывает или санкционирует выдачу информации, ранее скрытой, известной лишь Посвященным, и веками ими оберегаемой. А потом подходят сроки. Кто-то решает, что пора одарить человечество новыми знаниями, бывшими ранее тайными доктринами, учениями, сокровенной информацией. И уж как люди распорядятся ими – их воля, хотя от этого зависит исход цивилизационного развития на том или ином этапе жизни человечества.
Эти новые открытия и знания иногда не вписываются в контекст узаконенной версии истории, того или иного религиозного канона. Начинаются споры, непримиримые разногласия. Расставаться с тем, к чему люди были приучены на протяжении столетий, не так-то просто. Да в некоторых случаях, может, и не нужно. И всё же человек творческий, мыслящий – Homo Sapiens – не может смириться. Ему не терпится докопаться до истины. Появляется новая череда домыслов, исследований, точек зрения.
В 1943 году Елена Ивановна Рерих, словно предвидя то, что вскоре произойдёт, писала главному редактору журнала «Оккультизм и Йога» А.М.Асееву: «Немало утерянных Апокрифов[2], относящихся до жизни (евангельского) Христа, может быть найдено, когда сроки подойдут, и люди захотят больше узнать об этой чудесной, самоотверженной, трогательной жизни, всё отдавшей и всё принявшей»[3]. А уже в 1945 году она высказывалась более определённо: «Будут найдены и Аграфы (неканонические речения. – Н.Т.), и Апокрифы, которые по-новому осветят многие места и недоговорённости в нашем каноническом Евангелии»[4]. Пройдёт ещё несколько лет, и она скажет о том, что грядущая эпоха будет отмечена новым пониманием Учения Христа.
Появление понятия «апокрифы» связано с учениями гностиков, писания которых получили распространение со II века. Слово «гностицизм» образовано от ключевого понятия этих учений – гнозиса (по-гречески – «знания»). Человек – не каждый, а только избранный – должен, по представлениям гностиков, открыть внутри себя истинное знание (гнозис) о Божестве и благодаря этому знанию (точнее самопознанию) соединиться с Ним.
Первые христиане не были едины. Многочисленные проповедники и пророки по-своему излагали историю земной жизни Иисуса и его Учение. Распространение христианства шло среди разных народов Римской империи и испытывало влияние языческих верований и различных философских систем. Это усиливало расхождения в представлениях о новой вере между отдельными группами новообращённых и их писаниями. Начиная со II века, у верующих стал возрастать интерес ко всему, что было связано с земной жизнью Иисуса и его окружением. Создавались легенды, народная фантазия расцвечивала их чудесами и своим видением событий, заполняя лакуны в повествованиях канонических евангелий и Деяний апостолов. И всё это отражалось в апокрифах. В них проявилась многоликость восприятия новой веры, передавались споры о сущности Христа, приводились его поучения, факты жизни его и близких ему людей, которых нет в канонических евангелиях. Многие высказываемые в них точки зрения не совпадали с тем, что затем – уже сложившейся Церковью – было признано ортодоксальным.
Отбор наиболее почитаемых христианскими общинами книг происходил в течение длительного времени. В 363 году (несколько десятилетий спустя после официального признания христианства в начале IV века римским императором Константином) Ладокийский собор (съезд епископов) определил перечень канонических писаний Нового Завета. А окончательный список священных книг – канон – был утверждён Церковью на Соборе в 419 году в Карфагене. Затем, в том же V веке в Восточной Римской империи был составлен первый список «отрешённых», то есть запрещённых христианских писаний. А в VI веке папа Геласий утвердил подобный список на Западе[5].
После этого апокрифическая литература, как и её авторы (часто именуемые гностиками), стали подвергаться гонению и уничтожению. О существовании многих апокрифических евангелий учёные черпали сведения в основном из знаменитого труда Иринея Лионского «Против ересей» (II век), в котором он подверг их тщательному анализу и критике. Самих подлинных текстов уже к концу VI века не сохранилось. Вот как об этом писала Е.П.Блаватская в конце ХIХ века: «В своём ненасытном желании расширить царство слепой веры, архитекторы христианского богословия были вынуждены скрывать как только можно истинные источники религий… Они … полагали, что наиболее опасные писания этого рода погибли вместе с последним гностиком; но когда-нибудь они смогут обнаружить, что очень ошиблись. Другие подлинные и столь же значительные документы, вероятно, снова появятся „весьма неожиданным и почти чудесным образом“»[6]. Она словно предвидела, как и Е.И.Рерих, то, что будет происходить в мире через сто лет. Гностицизм продолжал и после IV века существовать тайно, например, в ордене тамплиеров и у катаров. Как мы потом расскажем в этой книге, и их писания, часто зашифрованные или передаваемые в виде легенд и сказаний, безжалостно уничтожались. Ибо считалось, что они разрушают основы христианства.
И вот в XX веке произошло то, что повернуло сознание людей и заставило их заговорить о гностицизме, как об очень сложном, интересном, но недостаточно изученном и осмысленном явлении мировой культуры.
В 1945 году в Египте была найдена так называемая «Библиотека Наг-Хаммади» с более чем 50-ю древними текстами на коптском языке. Её ещё называют «Гностической библиотекой».
В 1947–1956 годах в пещерах Кумрана у Мёртвого моря обнаружены кувшины с древнейшими свитками на арамейском языке. В результате библейская апокрифическая литература пополнилась вариантами книг пророка Исайи и Бытия, комментариями на книгу пророка Аввакума, Мессианским апокалипсисом, Дамасским документом, текстами от Мельхиседека, Евангелиями Истины, от Фомы, Филиппа, Уставом Кумранской общины и знаниями о существовании в I веке до Рождества Христова Учителя Праведности. А также откровением Иакова, Трактатом о Воскрешении, Текстами об Истоке Мира и другими. В 1970-м появилось Евангелие от Иуды, которое исследователи по данным радиоуглеродного анализа отнесли к III–VI векам. Этот текст совершенно по-иному, чем канонические евангелия, описывает роль Иуды в истории Христа.
Место находки библиотеки Наг-Хаммади
Волну домыслов и книг об «историческом Христе» в 1956 году породила находка в церкви Ренн-де-Шато во Франции неких сокровищ и пергаментов с родословными Меровингов – королей Франции, якобы потомков Иисуса Христа. И этот перечень можно продолжать.
И всё это обрушилось на сознание людей в XX веке почти сразу после Второй мировой войны. Запад и Восток реагировали по-разному. Для Нового и Старого Света это была сенсация, породившая сотни исследований. Учёные заговорили о возрождении гностицизма.
Возникла необходимость определить некоторые «параметры» этого явления: время и место распространения гностических учений, их корни, характер и признаки, отношение к христианству и т. д. Ведь ересиологи II–III веков часто изобличали как гностиков и тех, кто сами себя именовали христианами. Жаркие споры о вере и знании, о сотворении мира и месте в нём человека велись между представителями разных философских школ и традиций и в дохристианские времена, в частности, в эпоху поздней античности. Гностические умонастроения уживались с христианскими не только до, но и после Соборов IV века, на которых формулировался символ христианской веры. Даже в Средние века и Новое время у писателей и философов, считавших себя приверженцами христианского вероучения, уловимы отзвуки гностических идей.
Для того, чтобы как-то определиться с концепцией гностицизма, были проведены международные коллоквиумы: в Мессине в 1966 году – о происхождении гностицизма, в Стокгольме в 1973 году – о гностицизме и международная конференция в Йеле в 1978 году[7]. Первые серьёзные работы (Р.А.Лапсиуса и А.Гарнака) на эту тему относятся к концу XIX века. С того времени, как в поле зрения учёных попала герметическая, манихейская, мандейская литература, вопрос о гностицизме ставится более широко и выходит за пределы раннего христианства. И границы этого явления в мире, по мере углубления учёных в его сущность и историю, раздвигаются всё дальше и дальше, вплоть до наших дней.
На Западе во второй половине XX века даже были созданы церкви и школы неогностиков. Эхо этих событий донеслось до России значительно позже – в 1990-х годах, когда голландские розенкрейцеры учредили отделение «Школы Золотого розенкрейцера» в Москве и в других городах, а в Библиотеке иностранной литературы имени М.И.Рудомино в столице была организована выставка герметической литературы из Амстердамской библиотеки герметической философии и стали проходить ежегодные конференции «Россия и гнозис».
Идея их проведения принадлежала Вячеславу Всеволодовичу Иванову – нашему знаменитому историку и лингвисту. Он считает, в частности, что русское язычество – это очень сложная религия, располагавшая большим арсеналом отвлечённых понятий, что она примыкала к той группе гностических или испытавших влияние гнозиса религиозно-философских систем, к которым относится манихейство и позднейшее богомильство. Эти идеи проникли к славянам (через Великий Шёлковый путь) до принятия христианства и, в какой-то степени, облегчили этот процесс. «Если пытаться восстановить, какова была религия на Руси до того, как состоялось крещение, – сказал он в своём докладе на одной из этих конференций, – то, скорее всего, нужно читать гностические тексты, а не устраивать весенние праздники, к которым пытаются сейчас свести язычество»[8]. Иначе говоря, те люди, которые думают, что они таким образом возрождают Древнюю Русь, на самом деле умаляют тот высокий уровень религиозно-философского сознания, который, безусловно, был у образованных людей на Руси в течение нескольких веков до принятия христианства.
Пещеры Кумрана, где были найдены около 600 древних свитков, которые датируются серединой III века до н. э. – 68 г. н. э. Это тексты Ветхого Завета, а также новые для науки псалмы, гимны и религиозные трактаты.
Гностические идеи, мировоззрение, образы можно встретить в русских народных сказках и русском зодчестве, в живописи и музыке, в сохранившихся текстах русской дохристианской религиозно-философской мысли и в трудах представителей духовных движений позднего времени, произведениях русских поэтов, писателей и философов. Конференции «Россия и гнозис», ежегодно проходившие в течение 10 лет, явились попыткой найти и собрать учёных, которые занимаются исследованием этих вопросов. Оказалось, что их сегодня не так и много, а сама наука находится лишь на подступах к этой интереснейшей теме.
Да и во всём мире учёные во многом не сходятся в том, что касается гностицизма. И всё же какие-то признаки его уже определены. Прежде всего, это относится к вопросу о знании. В гностических учениях вера уступает место знанию. В одном из открытых недавно апокрифических евангелий говорится:
«Спасение даётся не верой, а знанием». Христианская же вера является верой в Бога. В гностицизме на первом месте стоит самопознание, просветление человека и, в конечном счёте, отождествление себя с Богом, Абсолютом. Соответственно этому Иисус гностиков скорее Учитель, пробуждающий, просвещающий идущего Путём познания. Все исследователи гностицизма отмечают присущий ему дуализм, в основе которого лежит противоборство между добром и злом. Гностики полагали, что Единое, или подлинный Бог, имеет женское проявление, которое они называли Премудростью.
Самым ранним текстом, который содержит предгностические представления о Мудрости, как ипостаси Бога, является египетский Мемфисский трактат, который датируется III тысячелетием до н. э., то есть ему почти пять тысяч лет. Надпись на граните гласит, что он переписан с древнего папируса, который стал истлевать. Поэтому в VIII веке до н. э. фараон повелел выбить её на камне. В тексте речь идёт о том, что боги произошли от одного, объединявшего Разум и Язык. Это говорит о том, что монотеизм древнее политеизма – многобожия. И здесь есть также намёк на важность идеи полярности двух аспектов божества.
Это было время активного влияния не только Древнего Востока на Египет, но и Египта на страны Востока. Вяч. Иванов, основываясь на последних исследованиях западных учёных, выделяет роль в этом процессе хурритов – родственных нашим северо-кавказским народам. Они существовали на территории, где сейчас курды воюют с турками, а потом были оттеснены к северу. Хурриты находись в контакте не только с египтянами, но и с древнеарийским населением. Именно в это время происходит религиозный синтез традиций народов Египта, Древнего Востока, Кавказа и Индии. Одна из жён египетского фараона Аменхотепа IV (впоследствии Эхнатона) – автора религиозной реформы, была хурритской принцессой. Как сообщил на одной из конференций «Россия и гнозис» Вяч. Иванов, итальянский археолог Бучелатти в районе, где проживали хурриты, обнаружил тексты конца III и начала II тысячелетий до н. э., содержащие свидетельства о поклонении некой ипостаси Бога – Мудрости, которая носит древнеиндийское имя.
Корни гностицизма современные исследователи находят в зороастризме, приверженцы которого верили в Единого Бога и полагали, что мир изначально был полем битвы между Ахурой Маздой – Богом света, и Ариманом – Богом тьмы. Источником сильного влияния на гностицизм считают культ Диониса и его позднее ответвление – культ Орфея, который впоследствии лёг в основу учения Пифагора, а затем был развит Платоном и его учениками.
Гностицизм пережил высшую точку своего развития в Александрии, где после её основания в 332 году до н. э. Александром Македонским встретились интеллектуальные и духовные миры иудаизма и эллинизма, а также египетские теологии. Существует мнение, что гностицизм был неким связующим звеном между язычеством и христианством. Многие люди сначала привязывались к какой-либо гностической идеи или секте, а уж потом присоединялись к Церкви и становились её ревностными служителями. Иными словами, в этот исторический период гностицизм был неким «экспериментом», помогающим выполнить поставленную временем задачу: соединить христианскую и эллинскую культуры.
Однако гностицизм никогда не исчезал из мировой культуры, а лишь на время «угасал», чтобы вновь проявиться в каждом столетии и приблизить людей к новым знаниям. Многие современные исследователи считают, что, если бы не были найдены апокрифы «Гностической библиотеки Наг-Хаммади», то нынешнего всплеска интереса к гностицизму не произошло. Важно, что подобные находки дают в руки учёным источники, не исправленные иерархами и апологетами ортодоксального христианства, особенно первых веков его существования, в чём их упрекали и изобличали. Эти источники предлагают альтернативные знания. Гностический Иисус не умирал ради спасения людей (многие считали такой поступок бессмысленным), а снизошёл из Высшей духовной сферы для того, чтобы предоставить людям сведения, необходимые для самосовершенствования и улучшения всего человечества. «Часто так называемые апокрифы сохраняют многие черты действительности, изъятые из официальных текстов. В этих неожиданных рассказах и притчах узнаём, какие именно облики живут в народном сознании», – говорится в «Криптограммах Востока»[9].
Недавно покинувший этот мир известный писатель и священник Георгий Чистяков, выступая на конференции «Россия и гнозис» в 2001 году, сказал: «В любой религии, в любом мировоззрении, которое так или иначе претендует на то, чтобы владеть сознанием и душой человека, можно обнаружить и стадию гностицизма, и гностические признаки». И сделал очень важный вывод: «На самом деле, всякий человек, который стремится в своей религиозности вырваться за рамки традиции, потому что ему в них тесно, волей-неволей, совершенно естественным путём входит в гностический мир»[10]. И потому можно говорить о гностицизме Вольтера, Сартра, Антуана де Сент-Экзюпери, Николая Кузанского, Григория Сковороды и других мыслителей. То же случилось с Данте на рубеже ХIII-ХIV веков, и отцом Павлом Флоренским и отцом Сергеем Булгаковым в XX веке.
В России начала XX века гностические идеи нашли отражение в философии Всеединства Вл. Соловьева, произведениях Н.Бердяева, В.Шмакова, В.Налимова, поэзии Серебряного века, в мировосприятии людей, которые в ту пору объединялись во всевозможные духовные общества, в частности, в Орден тамплиеров, в теософские и антропософские кружки. Несомненный интерес представляет в этом отношении мистический опыт Вл. Соловьева, который до сих пор полностью не раскрыт, хотя в архиве хранится переписка всей его жизни с некой Сущностью, которая именуется в письмах Софией-Премудростью. В своих стихах Соловьёв описал только некоторые видения, но не показал опыта, связанного с Софией. Своими предшественниками он считал Бёме, Парацельса и Сведенборга. Соловьёв очень серьёзно занимался изучением гностицизма, даже собирался защищать диссертацию, для чего получил командировку в Лондон. Особенно созвучен ему был опыт александрийских гностиков. Именно в этой новой культурной столице мира могли так причудливо сойтись философские течения Афин и Иерусалима, Разум и Откровение, мифы эллинской, египетской, вавилонской, персидской, индийской и прочих культур.
Запаздывание в нашей стране интереса к гностическому знанию объяснимо. После Второй мировой войны России нужно было восстанавливать разрушенную страну, врачевать людские потери, телесные и душевные раны. Да к тому же советские люди были воспитаны в традициях грубого материализма, так что до открытий и споров о гностиках и апокрифах им не было дела. Да и литература, связанная с этой темой, была на иностранных языках, которыми российский человек, как правило, не владел. В 1935 году в письме к тому же А.М.Асееву Е.И.Рерих очень сокрушалась по этому поводу. «Пытливый, вдумчивый и глубокий русский ум, – писала она, – если бы имел доступ ко всем этим сокровищам, которые на протяжении сотен лет уже стали достоянием Запада, истинно, водрузил бы Факел Сияющей Истины и зажёг бы им все очаги мира»[11]. Надо добавить к этому, что, например, первый перевод трудов Платона (V–IV века до н. э.) на русский язык относится к ХVIII веку!
Может это и к лучшему. Нашему неискушённому знаниями библейской истории человеку легче обретать духовный мир, куда его заботливо ведут служители официально признанных в нашей стране религий. Не будем с этим спорить. Ведь каждая религия – это свод нравственных законов. Их сущность и высоту не может поколебать ничто: ни археологические находки, ни исследовательские пассажи историков, религиоведов, писателей и журналистов. Нравственный закон – внутри нас. И самая большая ценность христианской религии – это Провозвестие Христа, его проповеди и речения. Однако, знакомясь с другими религиями, мы улавливаем в них много общего и начинаем верить в то, что существует Единая Религия Мудрости, а все остальные – это тот или иной её аспект, проявившийся на определённом этапе эволюции человечества.
У каждой религии есть историческая канва. Часто она мифологизирована, а значит, для современного человека, приученного к конкретным доказательствам, неубедительна. Вот он и ищет ответы на возникающие вопросы. А их немало. Далеко в прошлом за такую любознательность люди платили жизнью: их распинали на крестах, жгли на кострах, сажали в тюрьмы. И даже это их не останавливало. Ныне – дело обстоит иначе. И потому в мире рождается столько книг на ранее запретные темы, проходят семинары и конференции.
В этом море книг новой волны есть свои жемчужины. И здесь у каждого своя шкала ценностей. Я буду говорить лишь о том, что ближе мне. Это книги Живой Этики или Агни Йоги, «Письма Махатм», Бхагавадгита, всё написанное Рерихами и Е.П.Блаватской, Учение Храма, труды У.К.Джаджа, сочинения В.Шмакова, И.Ильина, Н.Бердяева, Вл. Соловьева, К. Циолковского, Н.Тесла, Рамакришны и Вивекананды, Ауробиндо Гхоша и многих других. Интересен во всех отношениях и корпус произведений, посвящённых Св. Граалю. Миф о Граале К.Юнг назвал последним из великих мифов, поднявшихся на поверхность из глубин коллективного Бессознательного.
Для ищущих – это огромные просторы для раздумий. И каждый может найти свою дорогу к Истине, своё понимание сути исторических процессов, их некую предопределённость и зависимость от вещей, сокрытых до поры до времени и известных лишь Посвящённым.
В глубокой древности истинное Знание было общедоступно. Это было тогда, когда люди ещё не творили зла, ибо по своей натуре были более богоподобны, чем человечны. А когда, по мере развития, стало увеличиваться разнообразие в складе их ума и чертах характера, у них начали появляться желания, страсти, эгоизм, суеверия. Возникла необходимость ограничить число тех, «кто знают», дабы недостойные не могли злоупотреблять знаниями в корыстных целях, ради получения власти.
Поэтому в мире стали распространяться Мистерии, то есть представления, участники которых, олицетворяя собою различных богов и богинь, разыгрывали аллегорические сцены из их жизни и таким образом преподавали ученикам (неофитам) тайны космогонии, происхождения человека, философские доктрины. Руководители Мистерий назывались «Иерофантами». Мистерии были введены для избранных той Расы, как говорится в «Тайной Доктрине», в которой средний атлант уже начал слишком глубоко погружаться в грех, и ему уже нельзя было доверить тайны природы.
Прошедшие обучение в Мистериях, то есть в тайных школах, храмах знаний становились Посвящёнными. Самыми ранними Мистериями являются Самофракийские, первым посвящённым Адептом, отмеченным историей, – Орфей. За ним следует Пифагор, Конфуций, Будда, Иисус, Апполоний Тианский, Аммоний Саккас и другие.
Наиболее известным местом посвящений в древности был г. Элевсин в Греции в 22 километрах от Афин. Мистерии Деметры и Посейдониса считались частью афинской государственной религии. Они проводились в квадратном колонном зале – телестерионе, сооружённом в VI веке до н. э. Посвящённые этой эзотерической школы, существовавшей с VI дохристианского по VI христианское столетие, знали Мистерии Грааля и были в числе тех, кто ожидал Пришествия на Землю Христа.