Набокова Юлия. Побег из сказки

   «А ты думала, в сказку попала?» – съязвил внутренний голос.
   Хм, интересно, а сюжетом ее приключений предусмотрены встречи со сказочными персонажами? «А как же! Людоеды, маньяки-многоженцы с нетрадиционного цвета бородой, кровожадные оборотни и злобные ведьмы уже ждут тебя с распростертыми объятиями», – подхватил вредный голос.
   «Заткнись, противный», – устало велела Глаша, вслед за маркизом выходя во двор.
   – Надеюсь, на метле летать не придется? – с нервным смешком поинтересовалась она, оглядываясь по сторонам в поисках средства передвижения.
   – Как захочешь, – просто ответил Оливье. – Кларисса, например, этого не одобряет. Она предпочитает ездить в карете.
   При упоминании кареты перед внутренним взором Глаши пронеслись картины золоченого экипажа из мультфильма про Золушку, и она аж зажмурилась от предвкушения такой сказочной поездки. На метле тоже надо попробовать полетать, – само собой! – если только метлы здесь уже заряжены магией и от нее особых умений не потребуется. Но сперва – карета!
   Радостный бомж, тот самый, которого Глаша чудесным образом исцелила от головной боли, услышав команду Оливье, быстро умчался куда-то за угол, и не прошло пяти минут, как он, одетый в парадную синюю ливрею, восседая впереди красивой, щедро украшенной завитушками кареты, «вырулил» из-за угла и остановил тройку разномастных лошадей у парадного входа.
 
   Карета ожидания Гликерии оправдала, а вот поездка в ней – нет. За час и двадцать три минуты езды (Глаша засекала, а Оливье при этом с любопытством косился на ее стильные часики) она получила столько шишек и синяков, сколько за все детство не насобирала. На кочках экипаж подскакивал так, что девушка билась лбом о крышу, на поворотах его заносило в сторону так круто, что к побитому лбу прибавились содранные локти и коленки, не говоря уже о той части тела, которая в первую очередь страдает от поиска приключений. Пока Глашу бросало из стороны в сторону в карете, как одну-единственную кильку в консервной банке, и отчаянно мутило, Оливье от души наслаждался поездкой, гарцуя на своей рыжей, с белым пятнышком на лбу, лошадке по кличке Звездочка.
   В конце пути их ожидал замок, очертаниями напоминавший корону. Это единственное, что смогла разглядеть Глаша в окончательно сгустившихся сумерках. Слуги, отпиравшие ворота, встретили их весьма настороженно. Они уже были наслышаны о низвержении Клариссы более сильной ведьмой, и когда хозяин умчался в замок волшебницы спасать невесту, а явился с незнакомой девицей, под руку, выглядело это весьма подозрительно. Не желая впускать колдунью в свой дом и опасаясь, что хозяин подпал под ее чары, они даже вынудили маркиза пройти унизительное испытание: попрыгать поочередно на одной ножке и спеть фамильный гимн от начала до конца. Оливье только рассмеялся, как трезвый водитель, которого вредный гаишник заставляет идти по черте и трогать себя за нос, но нелепым требованиям подчинился. Саму же Глашу подозрительные слуги сперва опрыскали какой-то грязной, дурно пахнущей водицей, а потом заставили ее надеть ожерелье из каких-то сушеных ягод.
   – Лучше подчиниться, – со смешком посоветовал Оливье, когда Гликерия попыталась воспротивиться сомнительной чести носить на себе сморщенные «рябиновые бусы». – Только не вздумай их есть! – строго предупредил он.
   – Вот еще, охота тянуть в рот всякую гадость! – передернула плечами Глаша. – И к тому же наверняка кишащую бактериями!
   – Чудно говоришь, – усмехнулся маркиз и с достоинством добавил: – Только тебе не стоит ничего бояться – в моем замке ни бактерий, ни блох, ни тараканов с пауками, ни крыс не водится.
   – Э нет, – заартачилась Глаша, остановившись, не доходя до крыльца. – Так не пойдет. Раз уж и крысы сбежали, значит, совсем тут у тебя гиблое место. Или радиация зашкаливает, или, того и гляди, потоп грянет, а то и землетрясение с цунами в придачу! Или вези меня к тете, или возвращай обратно в замок Клариссы. В этот дом, откуда слиняли даже мыши с тараканами, я ни ногой! Ну на крайний случай, – она глянула на чернильные сумерки, в которых без света фонаря было не разглядеть даже ограды замка, – поставь мне палатку. И лучше за стенами. Да не забудь приставить парочку, а то и пятерку лучших воинов.
   – А это еще зачем? – едва сдерживая смех, поинтересовался Оливье.
   – Как зачем? Палатку за стены – на тот случай, если эта гиблая аномалия распространяется на всю территорию замка, – охотно пояснила Глаша.
   – На всю, – с улыбкой подтвердил хозяин аномальных владений.
   – Вот-вот! Моя интуиция меня не подвела! – радостно откликнулась Гликерия и продолжила: – А охрану, чтобы отгоняла от меня вампиров, оборотней, гоблинов, лесных духов, гномов, эльфов и прочую нечисть. Впрочем, – добавила она, – если вдруг эльфы мужского рода будут проявлять особую настойчивость в желании скоротать ночь за беседой с такой очаровательной особой, как я, думаю, для них можно будет сделать исключение. Да и на настоящего вампира было бы интересно хоть одним глазком издалека глянуть…
   – Что-то мне подсказывает, что такая возможность тебе представится, и не раз, – ухмыльнулся Оливье. – Чего не скажешь об эльфах. Вынужден тебя разочаровать, но их в наших лесах не водится. Так же как в полях, лугах, городах и замках. Встречаются они исключительно в старинных легендах, из чего, боюсь, можно сделать вывод, что к нашему времени они вымерли.
   На лице Глаши отчетливо отразилось разочарование вперемешку с сожалением.
   – Та же история с гномами и гоблинами, – спокойно сообщил маркиз, вдребезги разбив еще одну надежду своей гостьи.
   – А как насчет лесных духов?
   – Если вздумаешь гулять в лесу после полуночи, у тебя есть все шансы с ними познакомиться, – заверил Оливье. – И никакая охрана тебя не спасет, обуздать их дикий нрав можно только с помощью магии. Ну и само собой разумеется, что за пределами замка заклинание от комаров и мошкары не действует.
   – А при чем тут комары? – недоуменно поинтересовалась Глаша.
   – А ты каких лесных духов имела в виду? – не менее удивленно уточнил Оливье.
   – Ладно, проехали, – махнула рукой вконец растерянная девушка.
   – Теперь по поводу отсутствия крыс и прочих вредителей… Никакая это не аномалия, на то есть вполне прозаические причины.
   – Что, есть совсем нечего? Все сбежали искать более радушных хозяев? – съязвила неудавшаяся журналистка, почуяв сенсацию.
   – Почему же нечего? Просто вся территория замка, включая все жилые постройки, заговорена от подобных созданий.
   – Кларисса постаралась? – с уважением спросила Глаша.
   – Для Клариссы это слишком мелкое занятие, – не без гордости сообщил потомственный аристократ. – Такими хозяйственными заклинаниями занимаются в основном деревенские ведуньи. У каждой своя специализация. Кроме того, многим по наследству передаются особые заклинания, которые они хранят в строгом секрете, чтобы не создавать себе конкурентов. Так, например, мой замок заговаривала Брунелла, и теперь мы защищены от всех видов вредителей и насекомых на целый год. Это одно из самых дорогостоящих заклинаний. А другие ведуньи предлагают отдельные заклинания жилищ от комаров, от тараканов, от мышей и грызунов, от мух и блох.
   Глаша навострила ушки и внимательно глянула на местный фонарь, украшавший крыльцо – банку, в которой весело подрагивал огонек свечи. Тоненького комариного звона, так же как и самих комаров или мушек, не обнаружилось. Лишь парочка бледных ночных бабочек билась тонкими крылышками о стекло, пытаясь преодолеть незримую преграду и коснуться завораживающего света.
   Оливье перехватил ее взгляд и добавил:
   – В моем замке можно встретить только бабочек. Заклинание Брунеллы тем и хорошо, что, отпугивая всех вредных созданий, оно притягивает бабочек и мотыльков, так что днем во дворе кружатся целые стайки этих оживших цветов, – неожиданно поэтично завершил он.
   В пламени свечи его лицо даже показалось девушке одухотворенным и чуточку привлекательным, а взгляд, устремленный мимо нее, нежным и романтическим.
   «Что ж, по крайней мере, он не урод», – вздохнула про себя Глаша, которой было трудно смириться с тем, что ее спутник не клон мужчин – моделей из рекламы «Хьюго Босс» и не конкурент знаменитым красавцам. И все-таки ее весьма удручал тот факт, что со стороны они с маркизом смотрятся как экс-кабаре-дуэт «Академия».
   «Скажи спасибо, что хоть он с тобой возится», – шепнул внутренний голос.
   И то правда, признала Гликерия, а то что бы она сейчас делала в чужом мире посреди недружелюбно настроенных крестьян, принимающих ее за злую колдунью?
   И она с благодарностью взглянула на своего спутника, распоряжавшегося, чтобы для нее подготовили гостевую комнату.
 

* * *

 
   – Лара, как ты не понимаешь, – втолковывала по дороге Настасья. – Нельзя пользоваться амулетом перемещений по первой же своей прихоти, и тем более запрещено переноситься с его помощью в людные места, потому что тогда может сработать Закон парных перемещений!
   – Какой закон? – удивленно переспросила ее подруга.
   – Лариса, – простонала Настя. – Ты не можешь этого не знать! Мы это еще в школе проходили, в курсе безопасности магической деятельности! Кроме того, этот пункт ясно прописан в нашем кодексе, который всем выдают перед транспортировкой в другие миры. Ты что, за три года его ни разу не удосужилась открыть?!
   Понурый взгляд Ларисы был ей ответом. Память подкинула волшебнице какое-то смутное воспоминание о давнишней лекции по БМД, но тогда она, вероятно, была занята более интересными вещами и пропустила мимо ушей перечень правил и предостережений, которые бубнил себе под нос седой маг. А сегодня утром, когда ее организм взбунтовался против отсутствия шоколада, ей даже и в голову не пришло, что в ее перемещении может быть что-то противозаконное. К тому же Настя была совершенно права: Магический кодекс она раскрывала только затем, чтобы вложить между страниц обертки конфет…
   – Ты его не читала? – поразилась Настасья. – Ну Лара, как же так можно!
   – Виновата, исправлюсь, – пробормотала горе-волшебница.
   – Если еще не поздно! Ладно, чего сейчас гадать, надо поставить в известность коллегию, а там уже видно будет…
   – Не надо коллегии, – перебила ее испуганная Лариса. – Если ты говоришь, что это не по правилам и комиссия этого не одобрит, то мне, пожалуй, лучше вернуться.
   – Вольская, – строго спросила Настя, глядя, как Лара теребит в руках серебристый кулон и жмурит глаза, – ты что там делаешь?
   – Не получается! – в отчаянии прошептала подруга, глядя на нее широко раскрытыми глазищами. – Я не могу вернуться в Кукуй!
   – Да, плохо дело, – мрачно констатировала Настасья. – Значит, закон сработал.
   – Ты о чем? – замерла Лариса.
   – О том, что кто-то попал вместо тебя в Кукуй, дурья твоя башка, – в сердцах сказала любовная фея – Нужно срочно предупредить магистров.
   В здании коллегии, куда силком притащила подругу Настя, уже не было ни души, кроме хмурого сторожа.
   – А чего ты хотела? – не преминула вставить Лариса. – Время-то уже половина восьмого!
   – Ничего, оставим записку Грозину, а завтра приедем к открытию, когда все будут на месте.
   – А ты-то со мной зачем пойдешь? – удивилась провинившаяся волшебница.
   – Чтобы удостовериться, что ты доедешь, а не сбежишь в кино, например, – строго глянула на нее Настя.
   – Ну не такая уж я и безответственная, – пробурчала Лариса.
   – Что-то я в этом серьезно сомневаюсь. Особенно после того, что ты отчебучила сегодня, – проворчала Настя, вынимая из сумочки блокнот и ручку.
   Лариса улыбнулась себе под нос, вспомнив, как в годы учебы среды студенток ходила легенда: мол, сумка у Настёны не простая, а самая что ни на есть бездонная, волшебным образом заговоренная. Иначе как объяснить, что у Насти с собой всегда была масса необходимых вещей: и пластырь, и ножницы, и пилочка для ногтей, и щипчики для заусениц, и запасные колготки в новой упаковке, и несколько пачек бумажных платочков, и щеточка для одежды, и губка для обуви, и разноцветные нитки с иголкой. Не говоря уже о тетрадках, учебниках и запасных ручках, которые аккуратная Настасья всегда носила с собой. В то время как большинство студентов, в том числе и сама Лариса, предпочитали делать записи на отдельных листочках и только на время сессии разбирали их по предметам и скрепляли в обложки с зажимами, у Насти для каждого предмета была своя толстая тетрадь, куда она кропотливо записывала каждую лекцию. Все эти кирпичи она усердно таскала с собой вместе с массой других вещей, какие ни одной девушке не пришло бы в голову носить в своей сумочке. Однажды у Настасьи нашлись даже батарейки для фотоаппарата, карманный фонарик, суперклей и изолента! И все это каким-то чудесным образом умещалось в ее самой обычной по виду сумочке, отнюдь не похожей по размеру на чемодан.
   Улыбка Ларисы была вызвана и тем, что она представила, как Настя, устроив случайное уличное знакомство двух потенциальных половинок и видя, как те безуспешно ищут, где бы записать номера телефонов друг друга, приходит на помощь, протягивая блокнот и ручку. И терпеливо дожидается, пока подопечные обменяются номерами телефонов, чтобы затем, с чувством выполненного долга и сознанием того, что сделала все от нее зависящее, заняться устройством личной жизни следующей парочки одиночек.
   Настя тем временем закончила писать, вырвала страничку из блокнота и протянула ее сторожу.
   – Ну все, – выходя на улицу, сказала она, – все, что мы могли, мы сделали. Теперь остается ждать завтрашнего утра. А пока потопали в метро да поехали ко мне.
   – А я тебе не помешаю? – заглядывая ей в лицо, спросила Лара. – Ты же мне так и не сказала ничего о себе… Вдруг у тебя семья, дети?
   – Какие дети! – округлила глаза Настасья и прибавила шаг. – Я ведущий специалист отдела любовной магии и пашу на двух работах, не считая того, что рабочий день у меня ненормированный, и даже выходя из офиса, я продолжаю нести свою службу на благо влюбленных. Какая тут может быть семья? Какая личная жизнь?
   Лариса с удивлением глянула на подругу. Как всегда, сапожник без сапог, любовная фея без любви.
   – Вольская, – строго сказала Настя, перехватив ее взгляд, – и не вздумай меня жалеть! Мне, между прочим, всего двадцать три года, как и тебе. Это в твоем Темноземье этот возраст считается критическим для незамужней девицы, а в тридцать уже пора выходить на пенсию, потому что кожа после белил сохнет, зубы, не знавшие стоматолога, разваливаются, а волосы, которые все время прячут под париками, выпадают пучками…
   Лариса хотела было возразить, что в Кукуе парики не носят, зубы деревенские старушки заговаривают так, что и в семьдесят лет можно безо всяких опасений орехи щелкать, а одна придворная ведунья научилась делать такой отвар для отбеливания зубов, что ни один современный метод по эффективности и безопасности с ним не сравнится, да и белила делают не из свинца, а из особого раствора глины со сливками, но решила отложить опровержение подружкиных заблуждений на потом.
   – А в Москве в этом возрасте принято наслаждаться свободной жизнью, строить карьеру и не забивать голову мыслями о замужестве, потому что для смены памперсов и стирки носков еще вся жизнь впереди, – на одном дыхании выпалила Настя.
   – И это говорит ведущий специалист по любовной магии! – покачала головой Лара. – Памперсы и грязные носки – хорошие же у тебя представления о супружестве.
   – Вольская!!!
   – Да ладно-ладно, не кипятись. Признаю, я язва, ехидна и – кто там еще? – а, заноза! Насть, чего ты так бесишься-то?
   – А того, – устало отозвалась та, – что у меня контракт! И по нему я не имею права выходить замуж, пока не отпашу свои семь лет на службе у коллегии.
   – Серьезно?! – удивилась Лариса.
   – Только не надо из себя дурочку строить, – огрызнулась Настасья. – У тебя в контракте то же самое написано. У всех выпускников стандартные договоры, только сроком различаются.
   «Ну надо же!» – удивилась Лариса, даже не подозревавшая о существовании подобного пункта в своем договоре с коллегией.
   – Это тебе ещё повезло, что ты в свое далекое-далекое королевство попала и тебе всего пять лет дали, – продолжила Настя.
   «Да уж, повезло так повезло», – помрачнела Лариса. И жених у нее там имеется, вот только свадьбе не бывать. Не может идти и речи о том, чтобы она навсегда осталась в Кукуе или маркиз отправился вместе с ней в Москву.
   – Ксюшке за то, что ее, можно сказать, в горячую точку направили, стажировку до трех лет урезали, – добавила тем временем Настя, – а мне из-за того, что в родном городе оставили, семь лет назначили. Ну где справедливость, а?
   – Погоди, так Ксюшка уже свой срок отработала? – оживилась Лара. – Она же, получается, вернуться должна!
   – Ну конечно, – уже спокойно произнесла ее подруга, видимо устыдившись своего эмоционального всплеска, – вернулась. Ещё на той неделе. Как раз было три года с окончания школы, и через два дня она мне позвонила. Она сейчас к родителям в Ялту поехала, а как вернется, мы договорились встретиться.
   – Здорово! Если повезет, еще и Ксеню повидаю, – обрадовалась Лариса.
   – Лара! – закатила глаза Настасья. – Я тебе поражаюсь! Я бы на твоем месте молилась всем богам, духам и стихиям Москвы и Кукуя, чтобы амулет скорей заработал и ты вернулась обратно. А ты о чем думаешь?
   До дома Насти они добрались уже около десяти вечера. Лара валилась с ног от усталости, потому что привыкла вставать в Кукуе на рассвете, и в это время уже давно видела сны. Поэтому этим вечером девушкам больше поговорить не удалось. Настасья быстро постелила постель, и Лариса уснула сном младенца. Завтра ее ждал серьезный разбор полетов…
 

* * *

 
   – Это произвол! – лютовал председатель Чрезвычайного комитета по несанкционированным перемещениям, магистр Бессмертин на следующее утро.
   Лариса стояла перед советом ученых волшебников, опустив голову и едва осознавая масштабы произошедшей трагедии. Надо же ей было переместиться именно в многолюдный ГУМ! В тот момент и сработал роковой Закон парных перемещений. Согласно ему, если в поле действия амулета в пункте прибытия попадает любой другой человек, то он переносится в то место, из которого амулет был активирован. А значит, когда Лариса попала из средневекового Кукуя в современную Москву, кто-то из посетителей универмага, оказавшийся поблизости от места портала, угодил прямиком в отсталое королевство. Да не кто-нибудь, а какая-то сопливая школьница семнадцати лет от роду и без капли магических способностей в придачу. (Вездесущие магистры уже успели сунуть нос в Кукуй и установить ее личность.) И угодила эта Глаша не куда-нибудь, а в кабинет главной волшебницы королевства!
   – Вы не могли этого не знать, Лариса, – продолжал корить ее Бессмертин. – Это написано в Магическом кодексе!
   Лара только голову ниже опустила. Ну кто же знал, что это так важно?
   – Вот почему любые перемещения необходимо согласовывать с коллегией магов!
   – Но у меня не было связи с коллегией, – понуро возразила Лариса.
   Это они могли наблюдать за ее практикой, а у нее возможности обратной связи не было. Вот и за Глашей этой старшие волшебники могли проследить только на расстоянии, а установить с ней контакт было невозможно. Да и в ближайшие часы девушка должна была пропасть из вида магистров: это за выпускниками школы они могли наблюдать годами за счет обмена магией, а раз у Глаши особых способностей нет, то даже эта хрупкая односторонняя связь будет утеряна. Сейчас она поддерживается только за счет выброса энергии при активации амулета, но это ещё час-два, а потом – полная неизвестность.
   – Поэтому вы должны были быть особенно осторожны при перемещении и вам надо было выбрать для своего прибытия место, исключающее нахождение там людей, – строго заметил магистр.
   «Интересно, где это в Москве такое место можно найти?» – не удержалась от ухмылки Лара.
   – Лариса, вам смешно? Вы можете себе представить, что там сейчас происходит? Народ в панике! Он уверен, что вы погибли в неравном поединке с колдуньей, решившей занять ваше место! А каково сейчас бедной девочке?
   – Магистр, – виновато пролепетала Лариса, – я немедленно вернусь туда и все исправлю. Позвольте мне отправиться обратно?
   – Ох Лариса! – Бессмертин устало откинулся в кресле. – Вы свою часть бед уже натворили и бессильны что-либо изменить. Ваш амулет больше не сработает.
   – А портал? – воскликнула она. – Портал, с помощью которого я попала в королевство? Разве нельзя воспользоваться им?
   – Нет, Магический кодекс вы все-таки не читали, – ехидно вставила Маргарита Альбертовна, заведующая кафедры стихийной магии, отчего-то страшно невзлюбившая Ларису ещё со школы. – Иначе бы знали, что, согласно Закону магического равновесия, в одном мире в одно время не может находиться больше одного иномирца.
   – Да, это так, – признал Бессмертин и добавил: – Порталы настроены с учетом этого закона, и воспользоваться ими теперь невозможно. Вы попадете в Кукуй только тогда, когда новоявленная волшебница найдет способ вернуться в наш мир. Таково второе следствие Закона волшебного равновесия. Потом ваш амулет снова обретет силу, и вы, отработав оставшуюся часть практики, сможете активировать его, чтобы вернуться домой.
   – А если у нее не получится? – растерянно прошептала Лариса. – Что, если она там погибнет?
   – Тогда вы никогда не сможете вернуться в Кукуй и можете лишиться права магической деятельности, – злорадно сообщила Маргарита.
   Из зала заседаний Лариса Вольская вышла как в полусне. Она не могла простить себе того, что из-за своей прихоти подвергла опасности жизнь неповинной девушки, оставила королевство без надзора. И даже боялась подумать о том, что больше никогда не увидит Оливье.
   – Ну что? – кинулась к ней Настя, терпеливо дожидавшаяся в коридоре все два часа, пока подругу мурыжила Чрезвычайная комиссия.
   – Поздно… – опустила голову Лара. – Япока остаюсь.
   – Ну не переживай, – обняла ее Настасья. – Все образуется.
   – Вопрос только в том, как быстро и как именно, – усмехнулась волшебница.
   Теперь все зависит только от девчонки, попавшей на ее место. Вот только неизвестно, захочет ли она возвращаться назад. Бессмертин объяснил, что в первую минуту перемещения у Глаши был шанс вернуться. Если бы она не поверила своим глазам, если бы испугалась и отчаянно захотела снова оказаться в родной обстановке, посчитав произошедшее с ней наваждением, так бы и случилось. Природная магия желания сильнее искусственной магии амулета. Девушка вернулась бы в ГУМ и решила, что стены старого замка ей померещились, а Лариса, вновь очутившись в замке, поняла, что что-то не так, и не стала бы пользоваться амулетом. А там, глядишь, вспомнила бы о пропущенной мимо ушей лекции и внимательнейшим образом ознакомилась бы с Магическим кодексом да изучила все нюансы перемещения. Вот только Глаша осталась в ее замке и возвращаться не захотела…
   Надо же было именно этой авантюристке оказаться поблизости от места дислокации Ларисы! Теперь ее судьба в руках этой непутевой школьницы. Даже магистры в этой ситуации бессильны. Вся надежда только на сновидческую магию. Бессмертин объяснил, что парное перемещение связало девушек особой связью, и передал Ларисе фотографию Глаши и отпечаток ее ауры, чтобы волшебница смогла связаться с ней посредством сна.
   – А это поможет? – спросила Настя, когда Лариса коротко обрисовала ей ситуацию.
   – Несильно. Что я могу сделать во сне? Только успокоить, дать пару советов, как себя вести, да разузнать последние новости.
   – Бедная девочка, – покачала головой сердобольная Настасья, – каково ей там сейчас? У вас же там не тихая Вретань с уровнем чудовищной активности ноль-пять, не заповедная Гримландия, где живут сплошь дружелюбные Белоснежки и безобидные Мальчики-с-пальчики, и не Фуранция с полным отсутствием магии, которая ничем не отличается от нашей средневековой Европы. Я узнавала, когда тебя отправили, и даже все параметры себе выписала. До сих пор помню: чудовищная активность за восьмерку зашкаливает, одних видов нечисти больше двух десятков, магией владеет до тридцати процентов населения! Это же почти каждый третий! И каково там будет бедняжке, которая чудеса и монстров только в кино видела?
   – Скажешь тоже – каждый третий! – возмущенно фыркнула Лариса. – Да чего там у них этой магии-то? Только зубы заговорить да чирей вылечить – на большее и не способны. Думаешь, чего они ко мне тогда со всего королевства бегали? И ладно бы только за волшебством, так я им и служба доверия, и психологическая консультация, и детективное бюро, и охранное агентство в одном лице. Легко мне было, что ли? Вот и сорвалась, сбежала, не спросившись… Настька, не сыпь мне соль на перец, – взмолилась она, повесив голову, – мне и так сейчас нелегко. И еще хуже оттого, что исправить ничего не могу, остается сидеть сложа руки, точнее, выполнять это дурацкое задание в качестве наказания, а в моей ситуации это как мертвому припарки.