Надежда Никольская. Амбулаторный роман

   – Людмила Павловна на больничном, – с достоинством промолвила Татьяна Петровна. – И это неудивительно после вчерашнего инцидента.
   – А что с ней такое? – полюбопытствовала Наталья, заинтригованная странной реакцией окружающих на безобидный вопрос.
   – А ты вчера не была на работе? – усмехнулась Татьяна Петровна.
   – Была, но из кабинета вообще не выходила, – призналась Наташка. – У меня с утра вызовов двадцать было, а вечером вообще не помню, сколько народу пришло. Еле уползла.
   – Вообще Антонина Алексеевна просила это не обсуждать. – Татьяна Петровна боролась одновременно с желанием рассказать о случившемся свежему человеку и боязнью нарушить запрет начальницы.
   – Так, дамы, чай пить закончили? – Сергей явно не хотел продолжения разговора. – Все по местам, Наталья Павловна, а вы зайдите ко мне.
   – Ты прямо Мюллер, – заявила Наталья, шагнув в кабинет к начальству.
   – Почему?
   – «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться».
   – Тебе все шутки шутить! – Сергей даже не улыбнулся.
   – Ну да, мне все шутки. – Наташка не стала спорить. – А что наша драгоценная просила не обсуждать?
   – Да видишь ли, история действительно не очень красивая. Помнишь, Тамарину медсестру Людмила все доставала?
   – Помню.
   – Вот, она ее вчера достала окончательно, та решила уволиться, подошла с заявлением, Людмила сказала, что очень рада, что она уходит, намекнула на… спорный моральный облик девчонки.
   – И чего, осознала свои ошибки и заболела от угрызений совести? В жизни не поверю. – Способы общения Людмилы Павловны обеспечили ей искреннюю ненависть всего коллектива поликлиники.
   – И не верь. Девушка дала ей пощечину в коридоре, при всех.
   – Ого, ни фига себе!
   – Ой, ну как ты выражаешься! – Сергей поморщился с притворным осуждением.
   – Выражаюсь соответственно случаю. У Людмилы Павловны сотрясение мозга?
   – Нет, она хотела обратиться в суд, побежала в травмпункт районный снять побои. А там как раз дежурит Машка, ну, помнишь, та ее вынудила уйти, она еще у нас хирургом подрабатывала?
   – Помню, конечно.
   – Вот, Людмила пришла, просит справку, а та ей говорит, что никаких следов нет. То есть небольшое покраснение имеется, но она, Машка, не уверена в его происхождении, поэтому справку может написать только о том, что имеется это самое покраснение неизвестного происхождения!
   – А дальше?
   – Людмила обратно в поликлинику. Собрала всех, кто в коридоре в тот момент находился, и говорит, я сейчас в милицию заявлю, свидетелями будете. А народ ей хором: мы с нашим полным удовольствием, но, к сожалению, ничего не видели. Она им: как не видели, а ей все – а вот так, в другую сторону смотрели. Можно, Людмила Павловна, на рабочее место вернуться? Ну, Людмила к Антонине, Антонина ко мне: «Сергей Владимирович, пообщайтесь с народом, объясните, как правильно себя вести в сложной ситуации». Я ей отвечаю: «Антонина Алексеевна, я объясню, а дальше? Скандал станет всем известен, начальство вас не похвалит, скажет, что не умеете с персоналом управляться. Это неправда, конечно, но кто ж разбираться-то будет… Да и что за главная медсестра, которую подчиненные настолько не уважают». В общем, договорились. Девчонка-то в любом случае уволилась.
   – Понятно, а Людмила-то где?
   – Дома, переживает людскую неблагодарность. Может, даже уволится. Вчера сказала, что не могла представить, какие вокруг нее работают черствые, неотзывчивые люди.
   – Да уж, история. Даже не знаю, что сказать. Но в принципе рукоприкладство не метод. Вот уж поколение пепси. – Наташка имела в виду уволившуюся молоденькую медсестру.
   – Не метод, конечно, но представляешь, сколько ей Людмила крови попортила. А девочка хорошая. Вообще-то ее уже в соседнюю больницу взяли. – Голос старого друга звучал невинно.
   Наталья Павловна строго посмотрела на него:
   – Так, ты опять?!
   – Ну ты же не соглашаешься со мной встречаться!
   – Мы с тобой прошли этот этап! Серег, как тебе не стыдно, ты же женатый человек! Какая у тебя жена по счету?
   – Ой, Наташ, ну не начинай! Я тебя зачем звал-то. Тебе деньги нужны?
   – Отличный вопрос. Знаешь кого-нибудь в нашей поликлинике, кто ответит отрицательно? Главного врача не называть!
   – Наташ, Мария Николаевна отказалась от заведования. Возьмешь, а? Все-таки еще полставки…
   – Нет, не возьму! – твердо ответила Наташка. Когда-то давно она думала о карьере. Но сейчас отвечать за кого-то, кроме себя, ей совершенно не хотелось.
   – Наташ, ты не понимаешь! Ты будешь освобожденным заведующим! Никакой беготни по вызовам, никакой очереди около кабинета! Тихая приличная работа. Плюс общественное положение.
   – Даже не уговаривай! Плюс всякие ВТЭКи, КЭКи, бесплатные лекарства, разбор жалоб…
   – Ты почти все перечислила! – усмехнулся Сергей. – Ну бумажки, ну что тебя так пугает? Карты будешь подписывать. Я тебе помогу на первых порах!
   – Не поможешь ни на первых, ни на вторых. А как же мой участок?
   – Наташ, тут такое дело… У нашей Антонины племянник еле интернатуру закончил. Его никуда на работу не берут. А Антонине твой участок очень нравится – к поликлинике довольно близко, люди есть интеллигентные. Опять же, если ты станешь заведующей отделением, поможешь ему с приемом. Наташ, соглашайся! – Сергею нелегко давался этот разговор. – Что ты молчишь? Соглашайся, а?
   Она молчала. Больше всего ей хотелось встать, зайти в свой кабинет, снять халат, выйти из поликлиники и больше никогда в нее не возвращаться. Не то чтобы совсем не хотелось повышения, просто предложение Сергея означало, что ей придется работать за двоих и еще поблагодарить за оказанную честь.
   – Сереж, я все понимаю, но с тобой-то что? Что с тобой стало?
   – А что со мной? Со мной ничего! Подожди, в зеркало посмотрю, но вроде все в порядке. – Сергей пытался избежать ссоры.
   – Знаешь, давай я просто уволюсь! Подзадержалась я здесь! – Наталья встала, собираясь уйти.
   – Ты уволишься, а больных куда? Этому неучу оставишь?
   Наталья открыла рот, чтобы убедительно, невежливо и жестко объяснить человеку, который находился с ней рядом почти двадцать лет, а сегодня в одну минуту стал чужим, куда именно больных, его и ненаглядную Антонину Алексеевну. Но в это время зазвонил телефон. Сергей поднял трубку:
   – Да, уже идем. – И обратился к Наталье: – Выдохни, и пошли на пятиминутку. Какой я подлец, объяснишь мне позже. Но вообще, ты сильно не старайся, я про себя и так все знаю. Да, и на пятиминутке постарайся особо не выступать, сядь подальше от Тамарки.
   Пятиминутки проводились в небольшом актовом зале. В первом ряду сидели самые верные сотрудники Антонины Алексеевны или те, кто хотел, чтобы она их заметила. Наташка демонстративно отошла от Сергея и села подальше. Увидев входящую в зал Тамару, махнула ей рукой, приглашая устроиться рядом.
   – Наташ, с тобой все в порядке?
   – Вроде да, а что?
   – Ничего. Вид у тебя такой, будто ты инопланетянина встретила.
   – Знаешь, а похоже, ты права, встретила.
   – Доктора, я вам не мешаю? – прервала их беседу Антонина Алексеевна, которая уже заняла свое место за столом на импровизированной сцене. Рядом с ней сидел Сергей Владимирович, он выглядел взъерошенным.
   – Простите, мы вас не заметили, – преувеличенно вежливым тоном произнесла Наташка.
   Сергей Владимирович одной рукой схватился за голову, другой показал ей кулак.
   – Ну хорошо, поскольку теперь вы меня видите, я могу начать. – Антонина Алексеевна не стала развивать конфликт, что встревожило Наталью. Обычной реакцией главной была бы длинная сентенция на тему уважения – неуважения, профессионализма и прочих сомнительных достоинств подчиненных. Она продолжила: – Коллеги, думаю, все в курсе, что вчера в нашем дружном коллективе произошел инциндент. – Она так и сказала, «инциндент», четко выговаривая каждую, даже лишнюю, букву. – Наверное, повторять эту печальную историю не имеет смысла. Я рада вам сообщить, что Людмила Павловна чувствует себя значительно лучше. – Антонина Алексеевна сделала паузу, чтобы дать возможность присутствующим разделить ее радость.
   Медики, люди циничные, старались не смотреть друг на друга. Каждому из присутствующих было в лучшем случае глубоко безразлично, как себя чувствует доставшая всех Людмила Павловна.
   Антонина Алексеевна, несколько обескураженная сдержанной реакцией аудитории, произнесла:
   – Еще Людмила Павловна благородно решила не выносить сор из родного учреждения, поэтому никаких жалоб подавать не станет. Завтра она выйдет на работу, и я очень прошу вас не напоминать ей об этом неприятном случае.
   – Да с ней и так никто не разговаривает, – сообщил кто-то с галерки.
   Антонина Алексеевна как будто не услышала:
   – Надеюсь на ваше понимание, коллеги. Теперь нам надо обсудить финансовый вопрос. Как вы знаете, нам снова повышают зарплату.
   Эта информация не вызвала взрыва восторга. И вот почему: зарплата в поликлинике складывалась из собственно ставки и разных надбавок или процентов: за сложность, эффективность, интенсивность, стаж, категорию и прочее. Прошлое повышение зарплаты загадочным образом привело к ее фактическому уменьшению. Чтобы платить по немного увеличенной ставке, уменьшили проценты, поэтому денег все стали получать ощутимо меньше. Хитрой бухгалтерии лишенные современного экономического образования медики, от санитарки до доктора, понять не смогли. И решили, что их кто-то обкрадывает. На фоне общей популярности главного врача именно ее и сочли виноватой.
   – Мы пытаемся сделать все возможное, чтобы вы не пострадали, однако нам придется пересчитать проценты. Кроме того, придется занять все имеющиеся свободные ставки. На полторы ставки работать больше не получится. Мы уже набираем новых докторов. В связи с этим я бы хотела озвучить некоторые кадровые изменения. Разрешите представить Марка Дмитриевича Зайкина. Он со следующего месяца будет работать на третьем участке.
   Третий участок как раз был Натальин. Тамарка посмотрела на нее с ужасом:
   – Ты что, уходишь? Это и есть твой инопланетянин?
   Наталья неопределенно кивнула, они с Тамаркой стали всматриваться в первые ряды. Встал довольно странного вида молодой человек, в модных драных джинсах и неопрятном свитере. В ухе болталось минимум четыре серьги, может, и больше, издалека было не разобрать.
   – Вот чучело, – снова не выдержал кто-то на галерке.
   На сей раз Антонина Алексеевна не оставила глас народа без внимания:
   – Галина Анатольевна, почему вы так встречаете молодого специалиста?
   – Кого я не так встречаю? – С последнего ряда поднялась полная, всегда веселая процедурная медсестра Галина Анатольевна. Уволить ее было одним из самых заветных, но неосуществимых желаний Антонины Алексеевны. – Молодых специалистов я всегда хорошо встречаю. Специалистов. А это кто пришел? Штаны драные, в ушах невесть что! Небось отличник!
   Парень покраснел. Антонина Алексеевна цветом лица сравнялась с алым галстуком Сергея Владимировича. Была у него слабость к ярким галстукам, сегодня он надел практически пионерский по цвету.
   А неуемная Галина Анатольевна продолжила:
   – Вот я интересуюсь, как он, например, к академику Янкину придет? Ему там и двери не откроют!
   – Галина Анатольевна, вы забываетесь!
   – Нет, у меня с памятью все хорошо, не рассчитывайте даже! – Веселая медсестра и не собиралась останавливаться. – А где Наталья Павловна теперь работать станет?
   – Если вы перестанете меня прерывать, я все объясню. Надеюсь, это решение администрации вы одобрите. Наталья Павловна займет должность заведующего терапевтическим отделением. Ну и будет помогать молодому специалисту в сложных случаях, таких, как вызов к академику Янкину, например.
   – Кошмар, Наташ, – сочувственно прошептала Тамара. – Как ты на это вообще согласилась? Все бумаги, да еще прием и вызовы.
   – Да не соглашалась я! – Наталья чуть не плакала.
   – Что ж, если больше нет вопросов, можно идти работать. Нас ждут больные, – голосом доброй няни произнесла Антонина Алексеевна.
   – Наталья Павловна, Сергей Владимирович, попрошу вас ко мне!
   – Как нет вопросов? – воскликнула Галина Анатольевна. – Вы, Антонина Алексеевна, молодым специалистам прямо мать родная! И доктора нашли, за него по вызовам бегать! У меня тут племянник медучилище заканчивает. Может, возьмете его? Старшим медбратом?
   Стало ясно, что все уже знают, кто именно пришел на работу. Кроме того, это был открытый бунт. У Антонины Алексеевны перекосилось лицо, однако она нашла в себе силы улыбнуться и с такой несколько перекошенной улыбкой выдавила:
   – Работаем, коллеги, работаем. А вас попрошу ко мне.
   Наталья Павловна попадала в кабинет высокого начальства не очень часто. Все индивидуальные вопросы решались в кабинете Сергея Владимировича, все общие – на пятиминутке. Поэтому, войдя, начала с интересом оглядываться по сторонам. Внимание привлекали многочисленные безделушки, занимавшие все свободные полки.
   – Присаживайтесь, Наталья Павловна. Чай, кофе? – Антонина Алексеевна никак не могла выйти из роли доброй покровительницы.
   – Кофе, спасибо.
   – Танечка, принесите три кофе.
   Секретарша вообще-то в поликлинике не полагалась, но имелась. Официально она была оформлена медсестрой, поэтому больше всех боялась смены начальства.
   – Наталья Павловна, вы, конечно, догадываетесь, о чем у нас будет разговор. И, естественно, собираетесь отказаться, – проявила начальница неожиданную проницательность.
   – Собираюсь. – Наташка даже не пыталась сдерживаться. – Я не понимаю, чем вызвана подобная честь. Нет, участок у меня, конечно, хороший, ну так вы можете меня поменять местами. Скажем, с Татьяной Петровной. Она с радостью согласится на любые ваши предложения. Или лучше давайте я просто уволюсь.
   Антонина Алексеевна, доказывая сходство с встреченной утром классной руководительницей, молчала. Слушая строптивую докторшу, она достала из пачки сигарету, прикурила от изящной золотой зажигалки, с удовольствием вдохнула дым.
   Сергей Владимирович переливал ложкой кофе, не поднимая головы.
   – Все, Наталья Павловна? – совершенно спокойно поинтересовалась Антонина Алексеевна.
   – А? – Наташка такой реакции не ожидала.
   – Вы сказали мне все, что хотели?
   – Да. – Наташка растерялась. – Я могу идти?
   – Вы можете выпить кофе и успокоиться. И мы продолжим разговор. Сергей Владимирович, вы тоже не нервничайте, пейте кофе.
   – Я пью, – мрачно изрек он.
   – Наталья Павловна, в нашей сегодняшней проблеме существует два момента. У вас ведь есть дети?
   – Да, а что?
   – Ну, вы ведь, вероятно, тоже не всегда с ними достаточно объективны.
   Наталья собиралась возразить, но вспомнила историю с прогулянной физикой и промолчала. Антонина Алексеевна ее молчание оценила верно:
   – Вот видите. У меня тоже есть слабости. Моя дочь давно выросла, у нее своя семья, бизнес и прочее. В общем, в моей помощи она не нуждается. Другое дело – Марк. Он сын моей младшей сестры, она воспитывала его одна, возможно, несколько неудачно, но тут уж ничего не поделаешь. Помочь ему, кроме меня, некому.
   – А я здесь при чем? – Наталья ощущала изъян в этих рассуждениях, но не могла выразить его словами.
   – Вы поможете мне, соответственно, я помогу вам. Кроме того, в вашем возрасте становится как-то несолидно бегать по вызовам простым участковым.
   – Конечно, лучше бегать по вызовам сложным заведующим, – проворчала Наталья, не желавшая смиряться с обстоятельствами.
   – Наталья Павловна, вы, наверное, догадываетесь, что Марк не собирается вечно торчать в поликлинике. Я решу этот вопрос, он пойдет в ординатуру или аспирантуру. В общем, это уже мои проблемы, а вы останетесь при должности и сами выберете нового доктора. – Антонина Алексеевна потихоньку начинала раздражаться. – Готовьтесь. Сегодня пятнадцатое сентября, через две недели, первого октября, вы должны приступить. Сергей Владимирович, пусть Наталья Павловна напишет у вас заявление на мое имя, ну и, естественно, поможете ей решать все бумажные вопросы в новой должности. Все, думаю, мы договорились.
   Наташка попыталась что-то возразить, но ее уже не слушали.
   – Сергей Владимирович, решите с Натальей Павловной конкретные вопросы. В коридоре ждет Марк, попросите его зайти.
   – Наташ, пойдем! – Сергей потянул строптивую подругу за руку.
   Они вышли в коридор. Там, воткнув в уши плеер, сидел Натальин предположительный преемник.
   – Марк, Антонина Алексеевна попросила вас зайти, – мимоходом бросил Сергей Владимирович.
   Юноша даже не пошевелился.
   – Сереж, он тебя не слышит. У него же наушники в ушах, – просветила Наталья недогадливого начальника, который редко общался с молодежью.
   – И чего теперь делать? – растерялся тот.
   – Учись, пока я добрая. – Наталья потрясла парня за плечо. – Ау, юноша!
   Тот вынул наушники:
   – Чего?
   – Ничего, – злобно проскрипел Сергей. – Антонина Алексеевна просила вас зайти.
   – Какая Алексеевна? – не понял парень. – А, тетя Тоня! Так бы сразу и сказали.
   Он не спеша поднялся и без стука зашел в кабинет тети Тони.
   – Нет, ты это видела? – вскипел Сергей Владимирович.
   – А что такого? – невинно спросила Наталья. – Что тебе не нравится? Ты же мне сам объяснял, как все хорошо и правильно.
   – Объяснял. Но не до такой же степени.
   – Сереж, оно не бывает до степени. Оно или есть, или нет.
   – Что именно?
   – Совесть и воспитание.
   Они дошли до кабинета Сергея. Наталья собиралась идти к себе, но он остановил ее:
   – Зайди.
   – Зачем?
   – Наталья, не валяй дурака! Не маленькая! Нам нужно договорить.
   Наталья зашла, но даже не села.
   – Серег, мы с тобой уже сегодня разговаривали.
   – Что ты решила?
   – А как ты думаешь?
   – Наташ, хватит, я хочу услышать ответ.
   – Сереж, а у меня нет ответа! Я ничего не решила, не знаю, что делать. Буду думать.
   – Ладно, думай, только заявление мне напиши!
   – Сереж, я ведь сказала: буду думать.
   – О чем ты собираешься думать? Она же тебя просто съест, если что. Проглотит и не заметит.
   – Ну уж прямо и не заметит! У нее совершенно точно будет несварение! Я непитательная и ядовитая!
   – Наташ, это все очень весело, но ответить ты можешь исключительно положительно.
   – Я еще могу найти другую работу.
   – А можешь не найти. Работу рядом с домом и более-менее стабильной зарплатой. Кстати, совсем забыл. Зарплата у тебя будет на пятнадцать тысяч больше. Ты ведь вчера жаловалась мне, как тебе не хватает денег. Чего там у тебя Катька просила, новый мобильник? Короче, хватит, пиши заявление, пока я добрый.
   – А ты добрый?
   – Ой, Наташ, вот только не надо. Возятся с тобой сегодня все, как с английской королевой. А ты ломаешься. Уходишь – пиши об уходе. Остаешься – пиши о назначении. И не надо на меня так смотреть.
   – Сергей, я действительно должна подумать.
   – Отлично, подумай, до конца приема – подумай. Все, можешь идти работать.
   Наталья Павловна вышла из кабинета старого друга и посмотрела на часы. Еще не было одиннадцати, а уже столько всего произошло. В кармане у нее завибрировал мобильник, определился номер ее медсестры. Значит, кто-то пришел и ждет. Наташа поспешила к своему рабочему месту: пациент, который хочет попасть на прием, совершенно не виноват в свалившихся на нее сегодня проблемах.

Глава 3

   На подходе к своему кабинету Наталья Павловна обнаружила небольшую очередь, человека три. Все дружно с ней поздоровались. Мельком бросив взгляд на ожидающих ее пациентов, Наталья сообразила, что день, начавшийся неудачно, и дальше не порадует.
   Ждала доктора ее бессменная медсестра, Марина. Она, конечно же, тоже присутствовала на пятиминутке, слышала о грядущих переменах и имела к ним свое отношение.
   – Наталья Павловна, – Марина и Наташка работали вместе десять лет, но Марина всегда называла своего врача только так, будучи большим ревнителем медицинской субординации, – вы что, правда на приеме сидеть теперь не будете? А мне это чучело зачем?
   – Марина! Он не чучело. Он Марк, как там дальше, не помню. И вообще, ты же любишь, чтобы все по правилам. Вот и называй его по имени-отчеству.
   – Наталья Павловна! У нас такие в подъезде по вечерам собираются. Мне их всех теперь по имени-отчеству называть?
   – Так, Марин, все, уймись. Давай попробуем поработать. Тем более что первый в очереди Николаша. Зови.
   – Да что же за день такой!
   Маринина реакция объяснялась тем, что Николаша был известным всему району алкоголиком. Приходил обычно с надеждой выпросить справку, как он выражался, которая нужна была ему для оправдания очередного длительного запоя. Николашу держали на с трудом выжившем в перестроечные годы заводе по причине, непонятной ни ему самому, ни его руководству. После каждого запоя, примерно раз в месяц, его обещали уволить, если он не принесет больничный. Николаша шел к Наталье Павловне, на участке которой проживал. Она, естественно, больничный задним числом выписывать отказывалась, причем на протяжении последних десяти лет. Николаша, однако, считал эти визиты чем-то очень важным для себя. И запой обязательно сопровождал посещением любимого доктора. А с завода его все равно не увольняли и без больничного.
   – Наталья Павловна, здрасте! Привет, Маришка! – Николаша искренне радовался встрече, не обращая внимания на злое лицо Марины.
   – Здравствуйте, Николай Иванович! – Наталья говорила строго, зная, что Николашу быстро не выставишь, а если дать хоть небольшую слабину, общение с ним займет не менее часа. – Чем обязаны?
   – Да вот, приболел я. Ух и приболел! Неделю лежал, температура была. Ну, на работу не ходил, ясное дело. А там – бюрократы. – Николаша взмахнул рукой. – Нет, говорят, к тебе доверия! Неси, говорят, справку. Наталья Павловна, может, выручите? Я же болел!
   – Николай Иванович! Мы с вами не раз и не два обсуждали: заболел – звони, вызывай, я выпишу больничный лист. А так… Так не получится.
   – Ну, пожалуйста!
   – Нет. Все, Николай Иванович, у нас очередь. – Наталья посмотрела на Николашу пристально. – Так, снимайте рубашку, брюки приспустите, ложитесь на кушетку. – Не понравился ей сегодня Николаша. Конечно, длительные запои никого не красят, но как-то он осунулся, похудел.
   Наталья Павловна потерла руки, чтобы согреть их, помяла Николаше живот.
   – Вы давно так похудели? – спросила она, вспомнив, что Николаша прошлый месяц пропустил.
   – Да не, прям вот за месяц! Моя уж обзавидовалась. Ты прям, говорит, ешь чего хочешь и худеешь. А я-то вот на диете и только толстею.
   – Николай Иванович! – Наталья Павловна говорила медленно, тщательно подбирая слова. Ей нужно было пробиться через оставшиеся алкогольные пары и не слишком напугать больного. А пугать, похоже, было чем. – Вам придется обследоваться. Давайте-ка я вам сейчас направление в больницу выпишу, полежите, сдадите анализы. А на работе справочку из больнички покажете, они сразу и поверят.
   – Ох, Наталья Павловна! Так меня же начальник цеха-то как ждет!
   – Николай Иванович, пусть подождет, больше ценить станет! Так, Марина, пиши направление. Завтра и ляжете в нашу районную. Я проверю.
   – А чего жене сказать?
   – А жене сказать… Пусть подойдет ко мне завтра после трех, без очереди. Заодно расскажет, как вам в больнице.
   – Так чего, прям завтра и ложиться?
   – Прямо завтра.
   – Наталья Павловна! Пишу обследование? – Марина быстро написала нужную бумажку.
   – Николаша, слушай внимательно: возьмешь эту бумагу, паспорт, полис страховой и пойдешь сам в больницу. Понял? Жена тебя пусть проводит.
   – Так ведь… Ну ладно, надо так надо. Так чего, я пойду? А то собраться нужно.
   – Николай Иванович! Никакого алкоголя!
   – Я и не собирался, – обиделся тот. – Что же я, совсем дурак? Я уже отболел.
   – Ну ладно-ладно, иди, собирайся. Не дурак, – утешила Марина.
   Николаша попрощался и вышел.
   – Наталья Павловна, вы думаете…
   – Ничего я не думаю, я сказала – обследование. Извини, Марин, сама должна понимать, не маленькая.
   Марина понимала. Обследование, скорее всего, даст положительный результат, у Николаши найдут онкологию. А что хорошего можно ожидать у человека, который столько лет выпивал? Но они обе так привыкли к бестолковому Николаше…
   – Марин, не замирай, зови следующего. Прием скоро закончится, мне на вызовы бежать.
   Но доработать прием спокойно Наталье Павловне не удалось. Дверь открылась, и вошел Сергей в сопровождении Марка. Марина даже не поздоровалась с начальством, наоборот, демонстративно отвернулась к окну.