Надежда Веселовская. Дети индиго, или Время «лунного» бэби

   – И я хочу, чтобы мой ребенок стал бетманом! Чтобы он умел летать!..
   Даша тоже должна была высказаться, но слова застряли у нее в горле. Маленький Олег будет уже не Олегом, а сверхОлегом? Какая-то чепуха! Конечно, хорошо, если у него будут защитные свойства от всякого негатива, но не станет ли он чувствовать себя одиноким? Ведь в этом зале только шесть беременных, включая ее саму, а сколько людей на свете? И потом, ей не нравилось это слово-ключ, как говорил Ким – сверхчеловек. Что-то с ним было связано неприятное… Ах да, еще в школе учили, что такие личности всегда остаются в проигрыше: Онегин, Печорин, Родион Раскольников… В старших классах Даша полюбила уроки литературы, теперь они вдруг нежданно всплыли в памяти…
   – Вас что-то смущает? – чутко среагировал Ким.
   – Знаете что… Вот нас в школе учили: сверхчеловек – это личность, которая не состоялась как надо. Она и себе в тягость, и другим жить мешает. Простите, может быть, тут что-нибудь не так, но на примерах художественной литературы…
   – Ага, я тоже помню! – воскликнула Людмила Анатольевна. – Я ведь в такой же школе училась, как и все, еще до перестройки. Уж как там трепали этого бедного сверхчеловека – помните, девочки? И такой-то он, и сякой, ставит себя над обществом и над чем там еще…
   – Над моралью, – подсказала Даша.
   – Вот, точно! Он считает, ему позволено то, чего нельзя другим.
   После этого заговорили все одновременно: две беременных, в тунике и спортивном костюме, сошлись во мнении, что такая трактовка выдающейся личности была созвучна нашему обществу до перестройки, когда государство стригло всех под одну гребенку. Щербатая женщина продолжала устало улыбаться. Ким и Асара негромко перебросились непонятными фразами: это был какой-то чужой азиатский язык, которого Даша отродясь не знала и только предположительно решила, что азиатский. «Шелковая» Людмила Анатольевна, обращаясь к Даше, продолжала вспоминать свое школьное детство, а оттаявшие в непринужденной обстановке охранники громко обсуждали за спиной, кому что можно, а кому нельзя. У них выходило, что сверхчеловек – это ни кто иной как хозяин, соответственно стать им очень даже выгодно. Девчонка у двери пошла пританцовывать в такт застрекотавшему у ней на груди плейеру и припевать негромко: «Сверхчеловек, вау! – све-ерчелове-ек…»
   – Тишина! – наконец крикнул Ким, привлекая к себе общее внимание. – Прошу тишины! В том, что здесь было сказано, надо разобраться. Подумайте, Даша, – какое понятие является противоположным тому, о котором мы сейчас говорили?
   – Ну… просто человек, обычный человек.
   – То есть живущий как все, – быстро подытожил Ким. – Значит, вы хотите, чтобы ваш будущий сын жил как все?
   – Ну, в общем… То есть я, конечно, хочу, чтобы он рос здоровым, способным, удачливым… Но в основном – как же иначе?
   – Понятно! Значит, вы хотите для него общего пути. Что же, кто хочет, тот и получает… Начнем с того, что почти в каждом родильном доме сейчас есть стафилококковая инфекция. Кроме, конечно, коммерческих… – как будто извинился он, взглянув на Людмилу Анатольевну.
   – Нет, знаете, в коммерческих она тоже есть, – неожиданно заявила жена магната. – Представляете: у меня подруга рожала за большие деньги, а малыша все-таки заразили стафилококком! Ее муж аж зубами от злости скрипит, собирается разорить заведение…
   – Вот видите, даже в элитных роддомах новорожденные не застрахованы от риска, – продолжал Ким, обращаясь в первую очередь к Даше, но его слушали все присутствующие. Женщины в тунике и в гетрах кивали ему, щербатая туповато улыбалась, у девчонки на лице проступило нечто подобное беспокойству. – Итак, стафилококк, один случай из десяти. Ну, допустим, проскочите. А дальше что – в ясли будете отдавать или сами нянчиться?
   – Отдам в ясли, – коротко ответила Даша.
   В первую минуту ей захотелось добавить, что она с ребенком будет одна на свете и ей никак невозможно бросить работу – потому как на что тогда жить? Но она тут же осеклась в своем минутном порыве. В этом мире у каждого свои проблемы, как говорят англичане, «у каждого в шкафу спрятан свой скелет». И вообще не надо напрашиваться на жалость. Если Людмила в шелках из гусениц может позволить себе распространяться о себе и о своих знакомых, это еще не значит, что и Даша должна выкладывать свою подноготную. Как-никак, у них разные жизненные условия.
   – Значит, в ясли, – подхватил Ким. – Что ж, там у нас будут свои проблемы. Допустим, одна и та же няня подняла с горшка двадцать ребятишек. Естественно, руки она двадцать раз не мыла. Значит, если у кого-то желудочная инфекция…
   – …гепатит, – подсказала Асара. – Или дизентерия…
   – Я думаю, можно не продолжать. Или возьмем другой сценарий: в ясли приходит зараженный ребенок. Допустим, у него скарлатина. И что мы имеем? Через две недели вся группа покрыта сыпью.
   – И это только болезни! – Теперь Ким и Асара словно работали в две смены: как только он останавливался перевести дыхание, нить разговора подхватывала она. – А проблемы с учебой, а детская преступность!
   – Вы знаете, каков сейчас процент подростковой преступности?..
   – Все мамы думают, что их сынок будет белым и пушистым, но большинство ошибается! К сожалению… – после небольшой паузы добавила Асара.
   – А экология! – Это уже снова включился Ким. – Если подсчитать, сколько вредных веществ мы вдыхаем, сколько получаем с водой и с пищей…
   – А потом опять же – вырастет ребенок, так в восемнадцать лет его в армию заберут! – аккордно заключила Асара.
   – А зачем вы все это говорите? – вдруг спросила девчонка, у которой во время этого исполненного на два голоса выступления окончательно округлились глаза и рот.
   Асара стрельнула в нее неприязненным взглядом:
   – А затем, чтобы никто здесь не носил розовых очков! Это наш принцип – всегда говорить правду.
   – Значит, если бы мы не пришли сюда, наши младенцы были бы обречены на ужасное существование – так, что ли? – спросила Людмила Анатольевна.
   – Может быть, им бы повезло, – уклончиво начал Ким. – Вашему бы точно повезло, поскольку он был бы окружен заботой… Но и то – что предлагаем мы, того не получишь в другом месте, не купишь ни за какие деньги…
   – Значит, моим старшим детям ничего не светит? Им остается только ждать мировой катастрофы?
   – Ну зачем же так категорично…
   Его перебила Асара, гордо выпятившая грудь:
   – Мы должны говорить правду! Все население планеты обречено, кроме избр… кроме той малой части, которая будет жить по принципам, разрабатываемым нами тут, в «Лунном камне».
   – Не слишком ли большую ответственность вы на себя берете? – пристально посмотрела на нее Людмила Анатольевна.
   – Нет, не слишком! – Пальцы Асары затеребили поясок с быстротой миллион оборотов в минуту. – Не слишком, потому что мы тоже советуемся…
   – Вот как! И с кем же?
   – Об этом мы с вами поговорим в процессе занятий, когда все разногласия между нами останутся в прошлом!
   – И приведите как-нибудь своих старших детей, – вьюном втерся между женщинами Ким. – Ваших Женю и… как зовут девочку? – Феню. В какой-то степени мы можем помочь и уже родившимся детям, хотя тут наши возможности более ограничены… Но все равно – попытаемся!
   Все это время Даша молчала, чувствуя, что должна сказать что-то в защиту… она и сама не знала, чего. Какого-то положения, которое не желали замечать Ким и Асара. В сущности, они были правы и насчет сюрпризов, которые иногда преподносит действительность, и насчет того, что многим хотелось бы носить розовые очки. Выходит, тут и спорить нечего, тем более что с такими продвинутыми и уверенными в себе людьми спорить вообще трудно. Да и в конце концов, они могут рассердиться на Дашу и просто исключить ее из членов клуба – а тогда маленький Олег лишится своего уникального шанса. Так ради чего, собственно, Даша лезет в бутылку, когда не хочет соглашаться на сына-сверхчеловека?
   Но тут вдруг из этого вновь прокрученного мысленно разговора выплыл прямой вопрос несерьезной, нарочито растерзанной девчонки: «А зачем вы все это говорите?!» Прямо как детский возглас в сказке Андерсена, обличающий голого короля… Действительно, для чего беременным фиксировать внимание на жизненном негативе, который еще, Бог даст, может обойти их стороной? Да, каждому ребенку суждено чем-то переболеть, но ни один не концентрирует в себе всех существующих болезней, также как и всех воспитательных проблем. Где-то пронесет, где-то придется заплатить тягостную дань – но все-таки чаще проносит, потому что иначе человечество уже должно было бы прекратить свое существование. А Ким и Асара еще только ждут мировой катастрофы. Да ведь в любую историческую эпоху находились люди, предсказывающие, что скоро род человеческий должен исчезнуть с лица земли. И до сих пор они всегда ошибались… Так можно сказать, что и в «Лунном камне» не просто срывают со своих подопечных розовые очки, но подсовывают взамен грязные закопченные стекла…
   – Простите… – выдавила из себя Даша. – Вы говорите так, словно жизнь – это какая-то черная дыра. А ведь в ней есть и много хорошего…
   – Чрезвычайно много! – иронически воскликнул он. – Да разве вся философия, все жизненные примеры известных нам людей не говорят о том, что человек рождается для страдания?
   – Не только… – пробормотала Даша.
   Лично ей уже пришлось немало страдать, но разве наряду с этим не было радостей? Вспомнился аромат цветов, напоминавших ей маму и потом – тягостное, горькое счастье совместной жизни с Олегом. Печальный, но и прекрасный аромат, говорящий о том, что мама откуда-то со стороны наблюдает за дочкой и можно уловить это ее незримое ласковое присутствие. А также о том, что предавший Дашу Олег родится у нее совсем другим, добрым и любящим мальчиком. У нее будет улучшенная копия Олега. Не смотря ни на что, жизнь полна радостных надежд, мир вращается на оси справедливости, и никакой мировой катастрофы не будет!
   – Наверное, мы с Асарой вас напугали, – догадался Ким. – Вы боитесь печальных прогнозов для человечества и потому предпочитаете нам не верить. Но ведь здесь мы предлагаем вам и средство противодействия. Именно здесь можно сделать вашего будущего ребенка неуязвимым…
   – А как быть со всеми остальными?
   – Не понял, – удивился Ким. – Кого вы имеете в виду?
   – Ну, если жить на земле так плохо, как вы рассказываете, то тогда спасать надо всех детей без исключения! Ведь, как вы говорите, без вашей помощи ребенку остается только погибнуть. Тогда надо распространить ваши методики на всех!
   – Мы можем распространить их на всех, кто нас об этом попросит, – сказал Ким, с раздражением передернув плечом: видно, Даша уже вывела его из терпения. – Ну а кто не желает разделять нашу точку зрения – извините! Мы никому не навязываемся…
   – И вам в том числе! – Асара бросила завязки своего пояска, резко просвистевшие в воздухе. – Не понимаю, зачем вы сюда пришли? Идите домой и ищите убогих радостей себе и своему будущему ребенку!
   – Действительно, – подала голос беременная в полосатых гетрах. – Вот уже сколько времени все ждут, пока вы убеждаете одну.
   – Но ведь Даша еще не отказалась… – Ким стрельнул на Асару своими угольно-черными глазами, в глубине которых вспыхнули красноватые точки. – Это тоже наш принцип – не отпускать человека, пока он сам не заявит решительно, что хочет уйти.
   – Ну пусть еще подумает! Только не очень долго – ведь остальные, действительно, вынуждены ждать!
   – А давайте пока начнем, – предложил кто-то из женщин.
   – Мы не можем работать в при тех, кто еще не определился, – холодно бросила Асара. – Их присутствие помешает.
   – Почему? – удивилась Людмила Анатольевна.
   – Для эффективности занятий нужно, чтобы все как один стремились к поставленной цели, – взялся объяснять Ким. – Импульс одного человека поддерживается импульсом другого; моя, к примеру, мысль усиливается мыслью соседа… И так выстраивается необходимая энергетическая цепочка, при которой можно рассчитывать на продуктивный результат.
   – Кстати, посторонних на занятиях больше быть не должно! – прищурилась Асара в сторону давно уже сникших, заскучавших охранников. – В следующий раз оставьте, пожалуйста, свой эскорт за дверью.
   – Учту ваше пожелание, – насмешливо поклонилась шелковая жена магната. – Но если при неопределившихся начинать нельзя, то на сегодня наше общение должно быть закончено.
   – Почему? – вспыхнула Асара, дернув свой поясок так, словно хотела его разорвать. – Если Даше надо подумать, при чем тут остальные?!
   – Потому что остальным тоже надо подумать, – объяснила жена магната. – Мне, например. А вот и девочка ротик раскрыла, не поймет, чего тут беременные тетки галдят!..
   – Девочка уже выразила свое согласие, – начала было Асара, но Людмила Анатольевна, привыкшая быть первой леди любого собрания, бесцеремонно ее перебила:
   – Значит, до следующего раза, у кого он будет! Когда намечается наша следующая встреча? – обратилась она к Киму.
   – Можно завтра, в это же время. Да, раз вы сейчас уходите, то давайте завтра…
   – Мы еще не уходим, ведь нам сперва надо переодеться. Можно прямо здесь, только пусть мужчины уйдут. Вадим, Денис! – оглянулась она на своих телохранителей, у которых, несмотря на полчаса полного безделья, был вконец изможденный вид.
   Охранники проследовали на выход. Ким тоже ушел, предварительно поклонившись всем глубоким восточным поклоном с разведением рук. За ним метнулась нервно оглядывавшаяся по сторонам Асара, хотя лично ее никто не просил покидать помещение. Уйти должны были только мужчины, чтобы дать дамам переодеться.
   – Ну вот, нам создали все условия!
   Веселая жена магната стащила через голову бесценную червяковую блузу, небрежно швырнула на лавку шаровары. У нее оказались стройные соблазнительные ножки – как видно, магнат был не дурак по части женской красоты. Потом на тончайшее прозрачное белье легло что-то васильково-серое, нежное и пушистое – Даша с ужасом приготовилась услышать, что этот наряд изготовлен из птичьих перышек, каких-нибудь особых синих колибри, живущих на островах Индокитая. Но обошлось без комментариев. Женщины в тунике и в гетрах тоже переодевались. Что касается остальных, то им этого не требовалось, так как они пришли без формы. Даша да девчонка, безмолвно воззрившаяся на наряд Людмилы, да старообразная женщина в буром бесформенном платье.
   – Как тебя зовут? – спросила Даша девчонку.
   – Катерина. Сорокина Катя. А вы, типа того, Даша. Или надо с отчеством звать?
   – Не надо. Хочешь, пойдем вместе домой?
   – Не-а, – мотнула лохматой головой Катерина. – Мне сейчас некогда. Я иду в очереди стоять, за билетами на концерт. К нам новая рок-группа приехала, называется «Морг-дискотека». Не слышали?
   – Не слышала, – с удовольствием призналась Даша, отметив про себя, что такие названия не особо комфортны для человеческого слуха, тем более для слуха беременных.
   – В следующий раз скажешь мне, и я достану тебе билет, – вмешалась в разговор Людмила Анатольевна. – Хоть в Большой театр, хоть на эту самую дискотеку в морге. Мне это ничего не стоит.
   – Спасибо! – Катерина еще немного постояла, глядя вытаращенными глазами на наряд из васильковых перышек. Потом она как будто очнулась, дернула спадавшую на лоб прядь волос, сунула в ухо выскользнувший оттуда шнурок, сорвалась с места – и только ее и видели. Где-то внизу через секунду бухнула входная дверь.
   – Ну, до свиданьица вам, – щербатая женщина в помятом платье кивнула всем головой. – Домой пора, а то ребята сами обедать полезут и кастрюлю на себя разольют…
   – У вас тоже есть старшие дети? – с чувством сообщества спросила ее Людмила.
   – Как же, есть. Большие уже, старшему третий десяток на середине.
   – И не могут справиться с кастрюлей! – ахнула Людмила.
   – Это внучата, – улыбнулась в ответ щербатая. – А я вот опять с пузом… Неловко перед людьми, а ведь и этот мой…
   – Это верно, все наши. Я тоже третьего жду…
   – Ну, вы-то еще молодая. И вообще… денежки у вас водятся, – застенчиво договорила она. – Тут десятерых можно. А мне бы только здоровенького родить… Для того сюда и пришла.
   – Ничего, сделают вам тут сверхчеловека!
   Даша заметила, что две других беременных, слушая этот разговор, с интересом поглядывают в сторону Людмилы. Несмотря на то что она раньше срока сорвала сегодняшнее занятие, им хотелось сойтись с ней поближе. Наверное, знакомство с такой особой лестно для всякой женщины, точнее, почти всякой. Сама Даша стремилась поскорее вырваться на свободу и обдумать в одиночку все, что произошло сегодня в «Лунном камне». Она бы давно ушла, да боялась открывать дверь, пока другие переодеваются; ведь у входа в зал обретались верные службе Вадим и Денис, да и Ким мог находиться поблизости.
   – Вам далеко? Хотите, подвезу до дому? – вдруг спросила Дашу Людмила.
   – Спасибо… – замялась она. – Я, наверное, пешком, через парк… Врачи советуют больше двигаться…
   – Правильно! – Людмила даже прихлопнула в ладоши. – Нам всем нужно движение. Покажете мне свой маршрут, по какой дороге вы ходите? – и, дружески взяв Дашу под локоть, повела ее к выходу.
   За дверями к ним тотчас подошли Вадим и Денис, выглядевшие так, словно перед этим полдня рубили дрова.
   – Ну что, добры молодцы? – усмехнулась хозяйка. – Наслушались мудрых речей, набрались ума? Как вам этот «Лунный камушек»?
   – Тягомотина, Людмила Анатольевна, – после секундного замешательства ответил Денис. – Сперва интересно было, а после пошло-поехало… Про какого-то сверхчеловека…
   – Там в этом-то вся и суть, вы просто не поняли. Ну, а как вам преподаватели?
   – Да не понравились, если честно. Что в них хорошего?
   – Та еще коза, которая пояс свой теребит, – вступил в разговор Вадим. – С такой добром не сладишь. И этот фазан тоже хорош, перья свои распустил…
   Людмила рассмеялась:
   – Ты прямо как в зоопарке – коза, фазан… В следующий раз, если мы сюда снова приедем, будете ждать за дверями. Кроссворды разгадывать или что там еще. Будь вы поумнее, могли бы книжки читать!
   Облегченно рассмеявшись, сторожа пропустили хозяйку с Дашей вперед. На улице к ним подрулила машина, но Денис нагнулся к открытому окну и что-то сказал водителю. После этого шикарная иномарка (Даша не знала, какая именно, но видела, что шикарная) бесшумно развернулась и юркнула на боковую дорогу.
   – Знаешь что? Давай через парк пойдем на обратном пути, а сейчас заберем мою дочку из детского сада, – неожиданно перейдя на «ты», предложила Людмила.
   – Можно забрать, – согласилась Даша.
   Кроме прочего, ей было интересно зайти в такой детский сад, где содержатся малышня олигархов – особенно после того, что плели в «Лунном камне» насчет обычных и необычных, защищенных и незащищенных детей. Неужели действительно разница в условиях их жизни соразмерна расстоянию от земли до луны?
   – А сколько лет вашей дочке? – вслух спросила Даша.
   – Скоро будет пять. Ее зовут Фенька, Федосья. Это муж выпендривался с именем, когда она родилась. Я уж предлагала ему Груню, Дуняшу, Ульяшу – так нет, все слабо. Вот теперь Фенька растет…
   – А как другие детишки относятся к такому имени?..
   Даша считала, что в выборе имен следует соблюдать осторожность. Не будь Фенька дочерью олигарха, ее бы, скорей всего, задразнили до комплексов. А вообще имена интересовали Дашу: в каждом из них таилась какая-то скрытая, чаще всего неразгаданная пружинка, которая потом может сыграть роль в твоей судьбе. Перед самой-то Дашей этот вопрос не стоял: у нее мог быть только маленький Олег и никого больше. В память о прошлой великой любви и на счастливое будущее…
   – Как дети относятся к ее имени? – переспросила Людмила. – Пока они маленькие, им все равно. А вот дальше – это вопрос. Смотря какой характер будет у Феньки: либо ее задразнят, либо, наоборот, признают ее имя выдающимся в самом лучшем смысле. Тут все банально: не имя красит человека…
   – Как же задразнят, – возразила Даша. – Ведь она…
   – Дочь магната, хочешь ты сказать. Ну правильно, – согласилась Людмила. – Однако учти, что и учиться Фенька будет в такой же элитной школе, с такими же принцессами на горошине, как она сама. Это пока детский сад, няньки могут создавать психологический климат, а в школе – полная демократия. С такими деточками, я тебе скажу, никакой иной строй невозможен…
   – Почему? – не поняла Даша.
   – Потому что они друг друга усмиряют, а больше никто их усмирить не может. Воспитателям разрешается только разнимать, а воздействуют друг на друга сами. Колотят-дерут, плюются и прочее, не говоря уж о том, что дразнятся…
   – Вот как! – На Дашу это произвело впечатление. – А ваш сын, он ведь старше Фени? Он тоже в такой школе учится, где эта самая демократия?
   – Нет, – сделала отстраняющий жест Людмила. – С ним как раз все по-другому. Школа строгих правил, где растят будущих президентов, дипломатов, вообще государственных деятелей… Там надо знать четыре языка и все правила этикета, и вообще быть выдержанным во всех отношениях.
   – А как же удается сделать детей такими?
   – Все продумано. Телесных наказаний там, естественно, нет, на это мы, родители, не пошли. Но если ребенок нарушит правила, найдется адекватный способ воздействовать… даже не всегда адекватный! Мне иногда кажется, что там уж слишком строго, – призналась Людмила.
   Даше хотелось спросить, почему так несправедливо: дочка будет делать что хочет, в то время как сын должен постоянно ощущать на себе невидимый тесный мундир, да еще, пожалуй, и галстук. Вообще крайности вредны, а данные методы воспитания находились, на ее взгляд, в одинаковом удалении от золотой середины, на которой она, Даша, собиралась воспитывать своего Олежку. Ну, может, с небольшим креном в сторону баловства…
   – А что делать, – как будто оправдывалась Людмила. – Зато у Женьки будет возможность совершить политическую карьеру. А Феньку замуж выдадим, и пусть тогда своими капризами мужа достает!
   Между тем дорога вела к парку. Для Даши, хорошо знавшей родной район, уже стало ясно, в какой точке их путь закончится. Это должно произойти незадолго до входа в парк, там, где круто уходит в сторону сплошная металлическая стена. Никому бы и в голову не пришло, что она окружает комплекс элитного детского сада: из-за стены никогда не доносилось детских голосов, не выглядывало ничего яркого, веселого… Хотя о чем это могло говорить? Очевидно, стена была звукоизоляционной, а что в щелочках не мелькали цветные одежки – так ведь и никаких щелочек в ней не было. Вообще она больше напоминала тюремную стену – гладкую, неприступную и даже красивую своеобразной романтически-мрачной красотой, как какая-нибудь декорация к «Графу Монте-Кристо».
   – Пойдем вместе внутрь? – предложила Людмила. – Только ты там не зафиксированная, тебя аппарат далеко не пустит. Ну ничего, в прихожей подождешь. Тоже интересно, особенно первый раз…
   Даша пожала плечами – если можно, она войдет внутрь. После недавних дебатов о сверхчеловеке ей хотелось проникнуть в элитный детский садик. Ведь в социальном смысле тамошние детишки тоже были сверхчеловеки, точнее, сверхчеловечки. Вот она и посмотрит пока на них, а завтра будет решать глобальный вопрос – быть ли ее Олежке настоящим сверхчеловеком?
 
   Они с Людмилой действительно подошли к тому зданию, о котором думала Даша. Свернули за угол мрачно-романтичной стены и пошли по ее периметру, оставив позади Вадима и Дениса. Даша вздрогнула от неожиданности, когда в какой-то момент кованая гладь бесшумно раздвинулась, и они оказались перед входом во внутренний двор.
   – Испугалась? – посмеивалась Людмила, увлекая ее за собой. – А это мы с тобой на плиты ногами нажимали. Мои шаги тут зафиксированы в банке данных, а вот с твоими предстоит разобраться… если я не представлю тебя как свою сопровождающую, запросто попадешь в здешнюю службу безопасности!
   – И что со мной сделают? – спросила Даша. – В милицию отправят?
   – Ну вот еще, в милицию. Здешняя охранка сама с тобой разберется. Да ты не дрейфь, это я так болтаю – на самом деле скажу, что ты со мной, и дело с концом.
   – Ну спасибо, – добродушно усмехнулась Даша. – А где здесь люди?
   – Первой пришедших встречает электроника. Ты пока тут постой, а я пойду закажу на выход Феньку.
   Даша кивнула. Вокруг действительно было на что посмотреть. Дворик и не дворик, потому что сверху, приглядевшись, можно было различить тонкий стеклянный потолок. Уходящие к нему тоже стеклянные перегородки напоминали детскую раскладную книжку, где страницы стоят с легким наклоном, и оттого изображенья на них кажутся живыми. Даше вспомнилась сказка Андерсена «Дикие лебеди»: там у принцессы Эльзы и ее братьев была такая волшебная книга, за которую их отец-король заплатил половину королевства. И она тоже, как и эта детсадовская прихожая, показывала разные части света.
   Сперва Даша заглянула в сектор Африки. Прямо из стеклянного пола прорастали пальмы почти в натуральную величину, и носорог, выглядывающий из оплетенной лианами скамейки, был таких размеров, что вполне мог бы уместить в своем брюхе Дашу. А скалившемуся издали Бармалею она и вовсе не доходила до плеча… Что в общем-то имело под собой основание: Даша отличалась хрупкой невысокой фигурой, а африканский разбойник, вероятно, происходил из племени чернокожих великанов. Но каким же огромным он должен был казаться детям, которые ростом и вовсе от горшка два вершка!