– Ладно, сейчас зайду, – кивнула она.
Вика пошла в раздевалку, переоделась. Уже, когда она поправляла волосы, заглянула санитарка.
– Ой, Виктория Андреевна, там главный вас обыскался. Он видел, как вы приехали.
– Пойди и скажи, что сейчас приду, – Вика вздохнула и критическим взглядом окинула себя в зеркало.
Судя по поведению окружающих, об их отношениях действительно никто даже не подозревал. И всё же где-то маленький червячок сомнения злобно нашептывал, что рано или поздно всё тайное становится явным, и что кто-то всё же что-то да знает.
Когда Вика открыла дверь кабинета Михаила, он сидел у стола и что-то быстро писал.
– Вызывали, Михаил Викторович? – спросила Вика.
– Да, конечно! – он поднялся из-за стола и радостно улыбнулся. – Не вызывал, а дождаться не мог. Проходи.
– Что с меня? – она вопросительно посмотрела на Михаила. – Снова отчет?
– Вика, отчет подождет. Я ведь остался специально, чтобы увидеть тебя, – он подошел к Вике и поцеловал её.
– Миша, а ты не боишься, что нас кто-нибудь увидит? В крайнем случае, услышит.
– Никто нас не увидит и не услышит. Ведь не увидел же и не услышал до сих пор. А я сейчас дверь закрою. Ты, вроде бы, чем-то огорчена? – он с тревогой посмотрел на Вику. – Случилось что-то?
– Как тебе сказать? – Вика села на диван и закинула ногу на ногу. – Тема есть. Поговорить нужно.
– Давай поговорим. Я всё же дверь закрою, – он подошел к двери и щелкнул замком. – Итак?
– Итак… Итак, хочу спросить, как тебе сегодня спалось?
– Как мне сегодня спалось? – Михаил удивленно посмотрел на Вику и попробовал пошутить. – Ты не поверишь, мало того, что лежа, так ещё и на кровати.
– Миша, а серьезно?
– Да нормально спалось. А что, собственно, случилось?
– А снилось что? – Вика оставила его вопрос без ответа.
– Не помню. Так, вроде бы и ничего. Странные у тебя сегодня вопросы какие-то. Случилось что-то?
– Как бы тебе сказать? И да, и нет. Мишенька, а теперь напрягись и вспомни, не видел ли нас кто-нибудь где-нибудь вместе? Не заметил ли кто-нибудь, что ты мне не просто шеф.
– Да ну! Вика, я же тебе сто раз повторил и ещё столько же повторю, что никто и ничего не знает о наших с тобой отношениях. Нигде нас не видел. Не могли видеть. Приезжали порознь, уезжали так же. И сколько раз это всё было? Здесь однозначно никто ничего не подозревает. Меня уже и Генрих как-то упрекнул, что я совсем совесть потерял – вместо писаря тебя использую. Уже или перевел бы тебя, или в покое оставил бы.
– Отлично. Я тоже была уверена, что никто и ничего не знает. До сегодняшнего дня. Оказалось, знает.
– И кто же? – Михаил недоверчиво улыбнулся.
– Как это ты только что сказал, ты не поверишь? – он кивнул. – Так вот, Мишенька, ты не поверишь, Николай Матюхин. Личность знакомая?
– Матюхин? – Михаил растерялся. – Колян Матюхин?
– Ну, есть ещё Дима Матюхин, но я говорю о Коляне, – Вика поднялась и взяла из пачки на столе сигарету. – И представь себе, знает даже, сколько у нас с тобой всё продолжается и из каких соображений с моей стороны.
– Позавчера я с ним и Егором в сауне был. Никто ни о чем таком не говорил. О тебе всего пару слов сказано было и то, Колян просил, как всегда, не перегружать тебя работой. Сказал, что не перегружаю. Вот и всё, – Михаил помолчал. – Слушай, а может быть он тебя просто на «ура» берет? Ну, мало ли? Блефануть, что всё знаю, вдруг сработает.
– Не блефовал он. Ты, кстати, можешь не бояться, отношения он выяснять не собирался. Просто оговорился сегодня, что знает всё.
– Сильно! – он покачал головой. – Слов не находится для выражения!
– Ну да. Слов не осталось. Остались одни буквы, но они все неприличные.
– У него что, приступы ясновидения начались?
– Кажется, не только у него. Но это к тебе уже никакого отношения не имеет. А мне кажется, что в скором времени мне понадобится самый банальный психиатр.
– Насколько я знаю, таковой пребывает у Коляна в роли психоаналитика, – Михаил попытался улыбнуться. – Ты с господином Сударевым ещё не знакома?
– Знакома. А ты его откуда знаешь? Или вы все вместе паритесь? Мальчишники устраиваете? – с сарказмом спросила Вика.
– Без мальчишников обходимся, так просто паримся. Попадали несколько раз вместе. А знаю я его ещё по институту. Он на два курса позже учился.
– Ну, и как он тебе?
– В каком плане? Ты это спросила так, будто бы он мой возлюбленный.
– Миш, не валяй дурака. Я спрашиваю, как он тебе со всех точек зрения.
– Как психиатр, говорили, был очень хороший. Сообразно, психоаналитик отличный. С общей точки зрения он мне тоже нравится – спокойный, порядочный. Говорят, что-то с женой у него не сложилось. Обратиться хочешь?
– Уже обратилась.
– Ну и как?
– Нормально.
– Ладно, Вика, давай будем достаточно взрослыми тетями и дядями, чтобы не просто так сидеть, разговоры говорить, а проводить уходящий год, – Михаил отобрал у Вики недокуренную сигарету.
– Интересно, каким же образом? – Вика улыбнулась.
– Ну, как каким? – он обнял её и поцеловал в висок. – Раз уж Колян знает и чуть ли не добро дает, так можно вообще себя спокойно чувствовать.
– Мишенька, а при чем здесь Колян? А как же твоя жена? Или она тоже добро дает? Тоже при делах?
– Вика, малыш, не обостряй, – он поморщился. – При чем здесь моя жена?
– Ты на ней женат. Вот при чем. Я тебя уже много раз предупреждала, что в чужие семьи не лезу. Если уж случилось у нас что-то, то мне и напоминать не стоит, что ты просто воспользовался ситуацией.
– Не обостряй, – повторил он. – Я же не собираюсь с женой разводиться.
– Вот и прекрасно, – Вика старательно освободилась от его рук. – И ещё, Мишенька, ты меня не дослушал.
– Хорошо, сейчас дослушаю, – обречено вздохнул он. – Только я тебя с Новым годом поздравлю, пока окончательно тебя не разозлил. Я смотрю, ты сегодня то ли не в духе, то ли ещё что, – не дожидаясь ответа, он достал из сейфа небольшой футляр. – С некоторых пор ты старательно заплетаешь волосы. Вот я и подумал, что это может тебе понравиться и очень пойдет к твоим волосам.
На темно-вишневом бархате лежали две серебряные с чернью шпильки, отделанные сердоликом.
– Только не отказывайся! – пресек он попытку Вики что-либо сказать. – Всё равно назад не заберу.
– Миша, это слишком дорогой подарок, – она покачала головой.
– Я же сказал, что назад не заберу.
– Сейчас я кое-что скажу и заберешь.
– Что бы ты не сказала, не заберу. Насколько я понял, ты сейчас скажешь, что я тебе больше не нужен даже в той роли, в которой пребывал до сих пор.
– Ты угадал. Только я немножко не так скажу. Я тебе очень благодарна, за то, как ты ко мне относишься. В какой-то степени ты мне очень помог, но, понимаешь ли… – Вика вздохнула и отвернулась.
– Хорошо, хоть сейчас ты не ведешь разговоров на тему семья, жена и прочее. В конце концов, я с самого начала знал, что так всё и закончится, – в голосе Михаила послышалась горькая усмешка. Он помолчал и уже серьезно добавил. – Если так, тем более, не стоит отказываться от моего подарка хотя бы из-за того, что это прощальный подарок. Я ведь тебе только цветы в день рождения дарил, да и то, вроде бы от имени коллектива.
– Миша, – Вика повернулась и взглянула на него повлажневшими глазами, – у нас ведь не могло быть продолжения. Потихоньку такие отношения начинают затягивать. Пора остановиться.
– Наверное, ты права, это затягивает. Особенно с тобой, – он снова помолчал. – Скажи, это как-то связано с тем, что говорил Колян?
– Нет. Я решила это ещё несколько дней назад. Просто хотела сказать после Нового года. То, что сказал Николай, чуть-чуть ускорило исполнение моих намерений.
– Вика, у тебя кто-то есть? – Михаил внимательно взглянул на неё.
– Не совсем.
– Тогда почему ты спрашивала об Игоре Судареве? Ведь он тебя, скорей всего, не как психоаналитик или психиатр интересует.
– Начинал интересовать только как психоаналитик. Теперь, кажется, мы оба друг друга интересуем. Но пока что все наши интересы только на словах. Смешно сказать, он даже не знает, что я – Амерханова. Ведь просили меня проконсультировать, как двоюродную сестру Николая по материнской линии. И вообще, скорей всего, с ним у меня всё и закончится на этой стадии, – она тяжело вздохнула.
– Чем он тебя не устраивает? Ведь он-то свободен, его семья не держит, – удивился Михаил.
– Не он меня. Я его.
– Вот чего уж я не пойму, так того, что ты можешь кого-то не устраивать! Интересно, чем же? – он ещё больше удивился.
– Мишенька, я далеко не идеальна, поэтому я могу не устраивать многих. Устраивать я его буду до тех пор, пока он не узнает истинного положения вещей. Узнает он мою фамилию и всё. Ты же сказал, что неплохо его знаешь. Или он мне всё для красного словца рассказывает?
– А, ну да… совсем забыл… – Михаил грустно улыбнулся. – Игорек у нас к поклонникам жен-кормилиц не относится.
– Только оставим это.
– Хорошо, если ты настаиваешь. Только вот подарок возьми, – он взял Вику за руку и вложил в неё футляр. – Бери, бери.
– Спасибо, Мишенька, – Вика улыбнулась и поцеловала Михаила в щеку, – ты – необыкновенный!
– Так-то лучше. И ещё, пообещай мне кое-что.
– Ладно, попробую.
– Если тебе снова станет плохо, ты вспомнишь, что есть я. Я очень хочу, чтобы у тебя с ним всё получилось и, как бы ты не пророчила, что всё у вас закончится, ничего не закончилось, вернее, закончилось бы тем, что вы остались бы вместе. Но, мало ли, как судьба распорядиться? Вдруг что, обо мне вспомнишь?
– Мишенька, ты просишь почти невозможного.
– И всё же? Обещаешь? Обещай!
– Ладно, обещаю, – сдалась Вика. – Только пусть лучше до этого не доходит.
– Тогда пусть обязательно сбудется первая часть того, что я тебе сказал.
– Спасибо.
– А теперь давай поздравим друг друга с наступающим и поцелуемся на прощание, – Михаил обнял Вику.
– Давай, – Вика ласково погладила его по щеке.
Глава 43
В половине девятого Вика попрощалась с сотрудниками и вышла из здания станции «скорой помощи». Напротив здания стояла её машина и в ней сидела Людмила. Она не проспала и приехала за Викой, как обещала накануне. Теперь отказываться ехать было поздно. Стас вышел и открыл перед Викой дверь. Она села в машину.
– Доброе утро, – поприветствовала её Людмила.
– Доброе утро, Люсенька. Давно ждете?
– С полчаса.
– И охота тебе было в такую рань приезжать?
– Охота, охота. Давай лучше съездим в итальянскую кондитерскую за тортом, потом придумаем ей какой-нибудь подарок.
– Люся, я поеду с тобой куда ты скажешь, куплю подарок, какой ты найдешь нужным. Я во всем полагаюсь на тебя. Просто я даже предположить не могу, что ей подарить. Ты её хоть чуть-чуть знаешь, а я так, можно считать понаслышке.
– Ладно, тогда всё же начнем с кондитерской. Кстати, свой торт тоже заберем. Какая разница сейчас или через три часа. Стасик, поехали к итальянцам, – распорядилась Людмила. – Потом отвезешь нас в «Бабушкин комод», а оттуда к матери Алексея Сергеевича.
– Люся, ты что, подарки с намеком решила делать? – Вика улыбнулась.
– Ты что, в «Комоде» никогда не была? Если не ошибаюсь, кто-то большой любитель покупать там что-нибудь оригинальное. И цветы там есть. Можем вообще, совместить приятное с полезным. Давай купим ей какой-нибудь шикарный цветок в горшке. Она это очень любит. Ну, и ещё что-нибудь миленькое.
– Как скажешь, – согласилась Вика.
– Ты уже решила, в чем будешь Новый год встречать? – поинтересовалась Людмила.
– Ещё окончательно не определилась. Завтра-то хоть, как собирались, в самых простых джинсах можно будет остаться?
– Конечно. Может быть в лес сходим. Посмотри, какая погода прекрасная стоит. Думаю, что до завтра не испортится.
Вика даже немного развеселилась, пока ходила с Людмилой по магазинам и делала покупки. Кроме подарков для Нины Алексеевны, они сделали кое-какие покупки для себя. Людмила купила вазочку, а Вика – комнатный кипарис. Потом они всю дорогу провели в милой болтовне.
Что-то похожее на страх охватило Вику, когда машина свернула во двор. Судя по тому, что Стас не переспрашивал, где свернуть, бывал он здесь уже неоднократно. Невольно Вика замолчала.
– Что с тобой, Вика? – Людмила с тревогой посмотрела на неё.
– Так, ничего… Люся, давай её просто поздравим и всё…
– Нет уж, давай поступим так, как собрались. Ты же была согласна, – Людмила решительно открыла дверь, не дожидаясь Стаса.
– Ну да, была…
– Вот и прекрасно. Стасик нас подождет. Мы не очень долго.
Вика послушно пошла следом за Людмилой. Сопротивляться было бесполезно. Они остановились у одной из дверей. Вике почему-то был странно знаком этот подъезд и даже эта дверь. Создавалось такое ощущение, будто она бывала здесь раньше, только было это очень давно. Но она не была здесь никогда… Прежде, чем позвонить, Людмила повернулась и сказала:
– Ты, главное, не паникуй. Она сама знает, когда человеку нужно погадать, а когда не очень. Если не очень, так она и не станет.
– Лучше бы не стала, – натянуто улыбнулась Вика.
Дверь открыла пожилая женщина. Увидев их, она радостно улыбнулась и пригласила пройти в квартиру. Людмила, кажется, выплеснула на женщину всё своё обаяние.
– Тетя Нина, это ничего, что мы сегодня с Викой к вам в такую рань нагрянули? – после дежурных вопросов скромно спросила она.
– Ничего, Люсенька, ничего. Наконец-то я хоть с Диминой женой познакомлюсь. Слышала много, а вот видеть не видела ни разу. Разве что на свадебных фотографиях. Леша привозил показывал.
– Тетя Нина, мы вообще-то хотели… – Людмила скромно опустила глаза.
– Кофе попросить сварить, – закончила Нина Алексеевна.
– Ну, если можно.
– Люсенька, только ты кофе выпьешь просто так, а вот с Викой мы пойдем на кухню кофе пить. Ты, если не передумаешь, приедешь ко мне после старого Нового года.
– Хорошо, – согласилась Людмила.
Вика прошла следом за хозяйкой дома на кухню. Через несколько минуть перед ней стояла маленькая чашечка из белого фарфора с густым ароматным кофе.
– Я сейчас Людочке кофе отнесу и вернусь, – предупредила Нина Алексеевна. – Ты пока пей и думай о том, о чем хотела бы узнать. Только немножко не допей.
Она вернулась через минуту. Вика всё так же сидела, глядя в чашку и не решаясь сделать первый глоток. Сейчас она заподозрила, что Людмила позвонила заранее, обо всем рассказала и договорилась. Меньше всего ей хотелось, чтобы в её больных мест касался кто-нибудь посторонний, пусть даже из добрых побуждений.
– Думаешь, я что-нибудь о тебе знаю? – Нина Алексеевна грустно улыбнулась. – Напрасно. Кое-что я действительно о тебе знаю, но это было давно и узнала я это не от Люды.
– От Алексея? – Вика боялась поднять глаза.
– Нет, деточка, – она всё так же грустно улыбалась. – Ты – четвертая из Амерхановых, кому я гадаю. Первым был Максим – отец Димы. Я ему предсказала, что он женится на Вере. Он тогда только посмеялся. Правда, как и мой муж, в этом доме он пил потом только чай или растворимый кофе. Второй была Вера. Ей я не смогла сказать ничего хорошего. Они с Максимом очень хотели общего ребенка, но не судьбы им была. Третьим был Дима.
– Перед разводом? – Вика наконец-то посмотрела на Нину Алексеевну.
– После. Он, как и большинство мужчин, на такие вещи смотрел и посмеивался. А, когда с тобой познакомился, вот так же, как и ты сегодня, приехал вроде бы просто так, узнать, как дела, и попросил сварить кофе. Я ему сказала, что и как у вас будет. Он, кажется, тогда просто не поверил, примерно, как и Максим в своё время. Только поулыбался и вздохнул, что вряд ли, хотя и приятно такое услышать… Потом, в который раз, оказалось, что я права.
– Дима после этого, как и Максим Исмаилович, больше никогда не пил у вас кофе?
– Почему? Пил. Даже нерастворимый. Просто просил никогда в чашку больше не смотреть. Говорил, что судьбу лишний раз дразнить боится.
– Интересно, – Вика улыбнулась. – Насколько я поняла, Люда бывает у вас не особенно редко. А Коля как?
– Коля бывает больше просто так, а вот кофе он пил два раза. Люда – чаще.
– Вы же сказали, что я четвертая – Амерханова.
– Коля и Люда не Амерхановы, они – Матюхины.
– Нина Алексеевна, а можно… – она снова опустила глаза, – ну, если там что-то очень плохое будет, вы мне не скажете? Лучше вообще ничего не говорите. Хорошо?
– Хорошо. Пей.
Через несколько минут Вика отдала чашку с остатками кофе Нине Алексеевне. Та перевернула чашку на блюдечко. Ещё через несколько минут он сказала:
– Врагов у тебя, слава Богу, не больше, чем у всех нормальных людей. Да и врагами их по большому счету назвать трудно. Всё равно они сейчас для тебя не опасны. Завистники есть, но это тоже так, незначительно. А вот с тобой… вернее, у тебя, проблемы. Нехорошо у тебя на душе, неспокойно. Слишком сильно ты Диму любишь. А сейчас ты ещё одного человека полюбила. Он тоже любит тебя. Только что-то между вами стоит… как сами стенку строите… Странное что-то… не нужна вам эта стенка, домыслы всё это, обоим вам мешают. Ты от него что-то скрываешь и очень боишься, что он узнает. Ничего страшного, если узнает. Правда, сначала повздорите, а потом помиритесь. Ну, влюбленным положено. Милые бранятся – только тешатся, – она прищурилась, рассматривая разводы на стенках чашечки. – Он женат был?
– Да… – растерянно ответила Вика.
– С женой у него встреча очень неприятная, ты об этом знать будешь. У него разговор перед встречей с тобой будет. Сейчас скажу через сколько… примерно через месяц, может и чуть меньше. Что-то с ребенком связано… хлопоты большие. Потом у вас с ним что-то не очень сладится, посильнее, чем в первый раз. Молодой кто-то вмешается. Тяжело вам всем будет. Ты плакать за ним будешь, только так, чтоб никто не видел. У него на свет божий смотреть сил не будет. А потом… потом всё хорошо… Вместе вы все: ты, он и дети. Очень он тебя любить будет. Уже любит.
– Не знаю… мне кажется, что это всё закончится не начавшись.
– Какая же ты упрямая, – Нина Алексеевна покачала головой. – Ещё раз скажу, что он тебя любит. Наверное, не меньше, чем Дима любил.
– Второго Димы не будет.
– А о втором Диме никто и не говорит. Кстати, рядом с тобой ещё мужчина есть и тоже к тебе неравнодушен, – Нина Алексеевна быстро взглянула на Вику. – С ним у тебя очень близкие отношения… он тебе почти любовник.
– Почему почти? – Вика попыталась улыбнуться.
– Потому что ты его не любишь. Для него всё серьезно было, а вот для тебя… Он для тебя как необходимость какая-то. Совсем недавно… скорей всего, вчера или сегодня, ты ему что-то такое сказала, от чего он очень расстроился.
– Мало ли, кто расстроился.
– Не веришь мне? – Нина Алексеевна снова улыбнулась. – Ну, чтобы поверила, он тебе подарок очень ценный сделал, несмотря на то, что ты его гонишь от себя.
– Интересно, почему же я его от себя гоню?
– Он женат. А ты женатых из семьи не уводишь. Вот и этого гонишь от себя из-за того, что за семью его боишься, чтобы он глупостей не наделал.
– Не наделает?
– Не наделает. Он неглупый мужчина.
– Спасибо, – Вика улыбнулась. – Нина Алексеевна, что я вам должна?
– Ничего. Разве Люда тебя не предупредила, что я не беру денег. Я ведь только близким людям гадаю и то не часто.
Через полчаса она и Людмила попрощались с Ниной Алексеевной и поехали домой. Вика предложила заехать к ней. Людмила согласилась.
Глава 44
Как только они приехали, Зоя ушла с детьми на прогулку. Женю Вика отпустила на три дня, поздравив её с Новым годом конвертом с приличной суммой. Теперь они с Людмилой остались одни.
– Люся, давай чего-нибудь поедим, – предложила Вика.
– Давай, – согласилась Людмила. – Я что-то есть хочу. Только ты готовишь.
– Договорились. А ты чай заваришь.
Женщины вместе отправились на кухню. Пока Вика жарила омлет и резала бутерброды, Людмила колдовала над чаем.
– Знаю, что подарю тебе на старый Новый год, – сказала Людмила, критически взглянув на грелку для чайника.
– Хочешь, я явлю дар предвидения? – Вика улыбнулась.
– Ну, яви. И что же?
– Грелку для чайника.
– Ну да. Успею сделать какой-нибудь эксклюзив специально для тебя. Эта, конечно, ничего, но я не люблю ширпотреб.
– Интересно, в виде чего она будет?
– Не знаю, ещё не придумала. Попробую придумать что-нибудь оригинальное.
– Жаль, что на последней выставке кошку купили.
– Если хочешь, я сделаю тебя намного лучшую. Ещё и с бантиком.
– Так, Люся, у меня всё готово, – Вика достала тарелки.
– У меня тоже всё готово.
– Пить будем? У меня есть хорошее белое вино. Как раз к сыру подойдет.
– Давай только понемногу. Ещё ночь впереди. Я сейчас у тебя посижу, пока Зося с младшими вернуться, а потом ложись-ка ты спать, – посоветовала Людмила. – Ночь впереди длинная.
– Да, конечно, – Вика вздохнула.
Людмила внимательно посмотрела на неё. Вика поставила на стол бокалы, налила понемногу вина. Лицо её было задумчивым и слегка печальным.
– Вика, что с тобой?
– Со мной? – Вика словно встрепенулась. – Ничего. Почему ты решила, что со мной «что-то»?
– Ты так вздохнула…
– Нет, ничего, всё в порядке. Просто немного устала. Давай есть, а то всё остывает.
– Давай, давай, – Людмила взяла вилку. Попробовав первый кусочек омлета, она сказала. – Прекрасно! Мне никогда не научиться такой делать!
– Да ну тебя! – Вика наморщила нос. – Зато мне никогда не научиться очень многому, что умеешь ты.
– Ладно, давай оставим в стороне обмен любезностями и комплиментами. Скажи лучше, что тебе тетя Нина сказала?
– Сказала, что всё хорошо кончится. Можно в подробности я вдаваться не буду? – Вика смутилась.
– Не вдавайся. Только скажи, она про Игоря что-нибудь сказала?
– Сказала. Сначала хорош, потом плохо, потом снова хорошо, потом снова плохо и снова хорошо. Слушай, Люсенька, я вот всё думаю, зачем мне такая буря эмоций – хорошо-плохо-хорошо? Мне что, слишком весело в последнее время? Остроты ощущений в жизни не хватает?
– Остроты, неприятностей и потрясений, кроме финансовых, за последние несколько лет тебе хватило сполна. Но почему ты думаешь только о плохом? – Людмила внимательно посмотрела на Вику.
– Не получается уже о хорошем. Можешь считать меня полной писсимистичной дурой, но всё дело в том, что я просто боюсь. Боюсь всего абсолютно. Собственной тени боюсь.
– Это уже все заметили. Вернее, не все, а я, Коля, Лариска, Егор, ну и ещё пара-тройка человек. Все только удивляются, как ты хорошо держишься. Игорь, кстати, тоже заметил.
– К слову об Игоре. Может быть, и начинать не стоит? – Вика тяжело вздохнула.
– Опять двадцать пять! Вика, не глупи! – Людмила нахмурилась.
– Люся, давай я ему скажу, кто я и посмотрим, что получится. Я тебе гарантирую… – голос предательски дрогнул. Она перестала есть, осеклась и отвернулась.
– Так, только давай обойдемся без слез, – Людмила тоже отложила вилку. – Почему ты так уверена в этом?
– Потому, что уверена. И не волнуйся, я не разревусь.
– Ты ведешь себя, как ребенок! Хорошо, хочешь ему сказать, кто ты и что происходит, скажи… только не сегодня. Ты всё время пытаешься думать не только о себе.
– Конечно.
– Так вот, подумай немножко и о нем. Коля ведь его видит чаще, чем мы с тобой, каждый день. Егор тоже, примерно с той же частотой. Так вот, они говорят, что Игорь, после встречи с тобой, изменился. Он прямо-таки ожил. Не ломай идиллию, хотя бы сегодня. Давай встретим Новый год, проведем хорошо три дня, отдохнем, а там и мысли глупые уйдут. Ты просто слишком сильно переутомилась в последнее время. Просто всё сошлось один к одному, вот тебе и кажется всё в черном цвете.
– Хорошо, три дня я согласна, – Вика тяжело вздохнула. – Мысли мои всё равно останутся при мне и никуда я от них не денусь, – она помолчала. – А хочешь узнать, что мне ещё тетя Нина сказала?
– Ну?
– Что рядом со мной двое. Притом один из них женат, а второй свободен.
– Второй свободный, нужно так понимать, Игорь?
– Наверное. И ещё один женатый – мой любовник. Она даже сказала, что подарок мне сделал, несмотря на то, что я его гоню от себя. Между прочим, последнее, чистейшей воды правдой оказалось… и про подарок тоже.
– Ого! Что-то я не совсем поняла… – Людмила удивленно смотрела на Вику.
– Видишь ли, Люсенька, Дима был не только просто очень хорошим во всех отношениях. Он был ещё и очень хорошим любовником, – Вика встала из-за стола, взяла сигарету и подошла к окну. – А я оказалась… Тебе когда-нибудь гормоны в голову били? Сны дурные когда-нибудь снились? Когда просыпаешься, а тебя трясет от того, что рядом мужика нет…
– Снились… – Людмила перестала улыбаться и тяжело вздохнула. – Я ведь по молодости чуть глупостей не наделала, от Коли уходить собралась. На развод подала, два месяца в разных комнатах спали. Хорошо, хоть родителям решили сказать после того, как всё официально оформим. Самым смешным было, что поссорились из-за какой-то мелочи… Я решила характер показать. Наверное, не начни меня трясти по ночам, так и развелись бы.
– А у меня вся проблема была в том, что я осталась одна. Вот тут-то Михаил и случился. Подробности я опущу…
– Кто такой Михаил?
– Орехов.
– Миша Орехов?! – Людмила снова удивилась.
– Миша Орехов. Вчера вечером я очень популярно объяснила Мише Орехову, что пора прекращать. Он, конечно, расстроился, но всё же настоял, чтобы я взяла подарок. Он, видишь ли, меня хотел с Новым годом поздравить. Некрасиво вышло. Я себя не просто неблагодарной почувствовала…