Наталья Александрова. Алмазное ассорти

Наталья Александрова
Алмазное ассорти

   В зале регистрации петербургского международного аэропорта «Пулково-2» было многолюдно. Одновременно шла регистрация пассажиров, вылетающих в Анталью, Барселону, Париж и Дюссельдорф. Для какого-нибудь другого аэропорта это совсем немного, но «Пулково» – аэропорт маленький, стоек регистрации мало, и к каждой выстроился огромный извивающийся хвост.
   В конце очереди пассажиров, вылетающих в Барселону, стояла скромного вида пожилая дама с внуком. Дама держала за ручку объемистый чемодан на колесиках, на плече у нее висела дорожная сумка. За спиной у внука, любознательного мальчугана лет семи, красовался рюкзачок в виде медведя-панды.
   Очередь двигалась медленно, внук то и дело дергал бабушку за рукав и бубнил:
   – Баб, я пить хочу!
   – Потерпи, Васенька, – отвечала дама. – Вот сдадим багаж, пройдем контроль, я тебе куплю пепси…
   – Баб, я есть хочу!
   – Потерпи, Васенька, вот сдадим…
   – Баб, я писать хочу! – мстительно сообщил юный шантажист.
   Эта угроза была более серьезна.
   Дама завертела головой. Очередь вообще перестала двигаться – у девушки за стойкой завис компьютер.
   Вдруг к озабоченной даме подошел сотрудник аэропорта – темноволосый мужчина лет тридцати пяти, в синей униформе с нашивками, с приятной, но незапоминающейся наружностью. Единственной приметной деталью его внешности были маленькие пижонские усики.
   – Вы летите в Барселону? – осведомился он, взглянув на зажатые в руке дамы билеты.
   – Да, но такая очередь… – вздохнула женщина. – А мой внук, он совсем извелся…
   – Пойдемте, вон там сейчас откроется еще одна стойка! – проговорил мужчина вполголоса и указал в дальний конец зала. Там за стойкой появилась привлекательная темноволосая девушка в униформе авиакомпании.
   Дама оживилась, подхватила внука и бросилась к свободной стойке. Галантный служащий хотел помочь ей везти чемодан, но женщина вцепилась в ручку мертвой хваткой и так взглянула на его, что тот отскочил как ошпаренный и тут же скрылся за дверью с надписью «Только для персонала».
   Дама с внуком первой подлетела к стойке, положила перед девушкой билеты и паспорта и победоносно взгромоздила чемодан на ленту транспортера.
   – Вам у окна или у прохода? – осведомилась девушка с приветливой улыбкой.
   – У окна, – пропыхтела пассажирка, провожая внимательным взглядом свой чемодан. – И еще, я заказывала диетическое питание…
   За ней уже выстроилась очередь.
   – Да, все в порядке. – Служащая протянула даме посадочный талон.
   – Баб, я писать хочу! – напомнил о себе внук.
   – Ну сейчас, сейчас! – и бабушка устремилась к окну паспортного контроля.
   Следующий пассажир уже протягивал билет и ставил чемодан на транспортер, но симпатичная девушка развела руками:
   – У меня компьютер завис, эта стойка не будет работать!
   Разочарованные пассажиры высказали все, что они думают об аэропорте, авиакомпании, всех ее сотрудниках, заодно о питерской погоде, и нехотя потянулись к прежней стойке. Кстати, там очередь пошла значительно быстрее.
   Тем временем мужчина с приятной, но незапоминающейся внешностью, войдя за служебную дверь, удивительным образом преобразился. Он снял форменный китель, вывернул его наизнанку и снова надел. Вывернутый китель превратился в грубую рабочую тужурку блекло-голубого цвета с логотипом аэропорта на лацкане. Из кармана тужурки была извлечена выгоревшая бейсболка. В довершение мужчина неуловимым движением отклеил усы, наклеил темные лохматые бакенбарды и пробежал ватным тампоном по лицу, нанеся на него тональный крем.
   В результате этих действий из элегантного служащего он превратился в плечистого, смуглого, плохо выбритого грузчика.
   Пройдя вдоль ряда убегающих в разные стороны транспортеров, свежеиспеченный грузчик нашел чемодан озабоченной дамы, снял его с ленты и, уложив на тележку, покатил прочь из багажного отсека.
   Перед выходом он столкнулся с рослым, толстым краснолицым господином в форменном кителе. Взглянув на чемодан, тот ткнул в него пальцем и спросил:
   – Это что? Это куда? Это почему?
   – Степан Степанович распорядился! – ответил грузчик уважительно и для верности показал пальцем куда-то вверх.
   – А, ну тогда ладно! – кивнул краснокожий и проследовал дальше с чувством собственной значимости на лице.
   Впрочем, какой-то червячок сомнения в его душе остался, и через пять минут, встретив своего коллегу, он задумчиво спросил:
   – Слушай, а кто такой Степан Степанович?
   – Понятия не имею! – Коллега пожал плечами.
   Тем временем фальшивый грузчик выехал со своей тележкой из багажной зоны, проехал по коридору и свернул в туалет. Тележку он бросил перед входом, а сам с чемоданом в руках зашел в кабинку. Здесь он открыл чемодан, разрыл женские и детские вещи и под их грудой нашел большую банку кофе. Эту банку он, не раздумывая, вскрыл и достал из нее длинный, бережно завернутый в вату предмет. «Грузчик» развернул вату и увидел узкий кинжал с золотой ручкой, украшенной тонкой резьбой и сверкающими камнями.
   – Что и требуется доказать! – удовлетворенно проговорил «грузчик», снова завернул кинжал в вату и положил в банку из-под кофе. Затем он снова вывернул свою удивительную тужурку, проделал с ней кое-какие манипуляции, отклеил бакенбарды, приклеил усы, поменял бейсболку на форменную фуражку, и через две минуты в зону прилета аэропорта вышел моложавый летчик с пухлым портфелем в руке.
   У выхода из здания аэропорта его ждала черная машина с шофером.
   «Летчик» сел на заднее сиденье, положил рядом портфель и скомандовал:
   – В «Коромысло»!
   – Порядок? – осведомился водитель, бросив на него заинтересованный взгляд.
   – Обижаешь! – ответил «летчик». Впрочем, он уже успел снять летную форму, а заодно избавился от усов и темного парика.
   Теперь немногочисленные знакомые могли бы узнать в нем Леонида Маркова, человека, широко известного в узких кругах и охотно отзывающегося на аристократическую кличку «Маркиз».
 
   Ресторан «Коромысло», расположенный у знаменитой площади «Пять углов», гордился исконно русской кухней и таким же интерьером. В этом ресторане гостям подавали кулебяки и расстегаи, зразы и курники, блины и пироги. Конечно, подавали здесь уху десяти видов, несколько разновидностей селянки и окрошки, одного самогона здесь имелось больше двадцати сортов.
   Маркиза встретил в дверях метрдотель в сапогах со скрипом и вышитой косоворотке. Низко поклонившись, он проводил его в дальний угол, где его поджидал импозантный господин с седыми висками, в дорогом итальянском костюме.
   Увидев Леню, господин приподнялся, нервно потирая руки, и взволнованно спросил:
   – Ну как, все в порядке?
   – Как обычно, – спокойно ответил Маркиз, усаживаясь за стол, и незаметно скосил глаза на приблизившегося к ним официанта, точнее, полового, как называли здесь этих тружеников фартука и подноса.
   – Да-да, я понимаю! – пробормотал нервный господин, взглянув на полового. – Но и вы поймите, я волнуюсь…
   – Можете не волноваться! – успокоил его Маркиз. – Поручив проблему мне, вы ее, фактически, уже решили!
   Официант положил перед собеседниками меню, отпечатанное старославянским шрифтом с яркими завитушками, и хорошо поставленным голосом проговорил:
   – Очень рекомендую стерлядь по-монастырски! Она сегодня на редкость удалась! Также бараний бок с гречневой кашей хорош…
   – Ну, мне что-нибудь полегче… – протянул Ленин собеседник.
   – Ежели нет аппетита, блины с икоркой можно, – снисходительно произнес официант. – Опять же, хреновуха недурна… от нее и аппетит сразу появится!
   – Да, давайте пока хреновухи и калачей, а потом разберемся! – проговорил Леня.
   Официант кивнул и удалился.
   Седеющий господин снова привстал, молитвенно сложил руки и воскликнул:
   – Ну, где же он?
   Леня оглянулся по сторонам, открыл портфель и протянул своему сотрапезнику банку из-под кофе.
   – Только не открывайте на людях, – посоветовал он. – Сами знаете – здесь и стены имеют уши, а также глаза.
   Седовласый господин, однако, не удержался, под столом открыл банку и заглянул в нее.
   – Он самый! – воскликнул он радостно.
   – Неужели вы думали, что я вас обманываю? – вздохнул Маркиз. – И вообще, вы взрослый человек, а ведете себя, как пятиклассник, который под партой листает порнографический журнал! И кстати, если вы удовлетворены, нам пора рассчитаться!
 
   Эта история началась неделей раньше, когда в кармане у Маркиза зазвонил мобильный телефон.
   Это был специальный телефон, предназначенный только для потенциальных заказчиков.
   Заказы Леня брал не у всякого, а только у тех, кого ему рекомендовал кто-то из старых знакомых, кто-то из тех, кому Леня доверял на все сто процентов. Одним из таких людей был старый ювелир Иван Францевич Миллер.
   Иван Францевич был человеком старой закалки, работал дома, в одиночку, своими собственными руками создавал настоящие ювелирные шедевры и как никто другой разбирался в драгоценных камнях и изделиях из них. Особенно в старинных украшениях, работах великих мастеров восемнадцатого и девятнадцатого веков. Несмотря на то что по роду деятельности ему порой приходилось иметь дело с весьма сомнительными личностями, сам он был человеком удивительно честным и надежным и вслед за великой актрисой Раневской говорил, что так стар, что еще помнит порядочных людей.
   Маркиза познакомил с ним старый Ленин знакомый и учитель по имени Аскольд, ныне покойный. Память учителя Леня чтил, в его честь назвал Аскольдом своего любимого кота, в которого, по его мнению, вселилась душа покойного.
   И вот клиент, который позвонил Лене неделю назад, сослался на Ивана Францевича и попросил его о встрече.
   Встретились они в том же ресторане «Коромысло».
   Импозантный господин представился Георгием Михайловичем, сообщил Лене, что он коллекционирует старинное оружие и предметы декоративного искусства.
   Леня молча слушал клиента. Он считал, что лишняя информация не только бесполезна, но и вредна. Как говорится, меньше знаешь – крепче спишь. И если клиент нашел нужным в первую очередь сообщить ему о своем хобби, значит, это необходимо для успешного выполнения его поручения.
   Так и оказалось.
   Георгий Михайлович рассказал, что подлинной жемчужиной его коллекции был старинный кинжал, один из церемониальных артефактов знаменитого Мальтийского рыцарского ордена.
   Кинжал этот и сам по себе был замечательным произведением ювелирного искусства, одних только драгоценных камней на его рукоятке было столько, что хватило бы на корону какого-нибудь второстепенного европейского монарха. Но кроме ювелирной и художественной ценности он обладал также ценностью исторической, так как одним из его владельцев был российский император Павел Первый, который, как известно, являлся гроссмейстером Мальтийского ордена. Этот кинжал и называли обычно кинжалом гроссмейстера.
   В общем, из рассказа Георгия Михайловича Леня понял, что кинжал этот безумно ценный.
   Приобрел его заказчик не так давно, путем весьма сложного многоступенчатого обмена, отдав за него прежнему владельцу несколько уникальных вещей (среди них было даже пасхальное яйцо работы Фаберже) и доплатив еще огромную сумму денег.
   И вот этот-то бесценный кинжал у Георгия Михайловича несколько дней назад украли.
   – Где вы его хранили? – осведомился Маркиз.
   – Хранил-то я его в прекрасном швейцарском сейфе… – вздохнул заказчик. – И охранная система у меня в доме очень хорошая, самая современная. Но вы не знаете коллекционеров… иметь в своей коллекции уникальную вещь неинтересно, если ты не можешь показать ее коллегам, таким же коллекционерам.
   – Ну да, вам хотелось увидеть завистливый блеск в их глазах…
   Заказчик взглянул на Маркиза недовольно, но не возразил. Он продолжил:
   – В общем, третьего дня я пригласил к себе четырех известных коллекционеров, достойных и уважаемых людей. Я показал им несколько своих новых приобретений, в том числе, конечно, кинжал гроссмейстера. Все были в восторге, а один из гостей, Анатолий Васильевич Лопухин, пришел в такое возбуждение, что с ним случился сердечный приступ. Настолько серьезный приступ, что пришлось вызвать «скорую помощь». Его откачали, «скорая» уехала, и тут я обнаружил, что кинжал гроссмейстера пропал! Бесследно пропал!
   Заказчик сделал трагическую паузу, сжал руки, как старая актриса в налоговой инспекции, и продолжил:
   – Конечно, все мои гости согласились, чтобы я их обыскал, но кинжала ни у кого не было…
   – Врач, – уверенно проговорил Маркиз.
   – Да, я тоже в этом уверен! – согласился с ним заказчик. – Больше просто не на кого думать! А Анатолий Васильевич… ну, тот человек, у которого так своевременно случился сердечный приступ, наверняка был с ним в сговоре…
   – Чего же вы хотите от меня? – осведомился Леня.
   – Чтобы вы вернули мне кинжал! Иван Францевич говорил, что вы – мастер своего дела, лучший в профессии…
   – Ну, Иван Францевич редко ошибается… – промолвил Маркиз, скромно потупившись. – Раз он так сказал – я не буду спорить, значит, так оно и есть. Но он сообщил вам, какие я беру гонорары? Десять процентов от рыночной стоимости вещи. В крайнем случае, если вещь особенно дорогая – пять, но никак не меньше!
   – Я готов заплатить, сколько вы потребуете! – воскликнул заказчик, молитвенно сложив руки. – Я готов отдать за него все что угодно! Только верните мне кинжал! Он для меня не просто ценность, он дороже всяких денег!..
   – Не так громко! На нас уже обращают внимание! – Леня понизил голос и перегнулся через стол:
   – Как выглядел тот врач?
   – Худощавый, высокий… длинные волосы собраны в хвост, усы подковкой…
   – Усы, волосы – это не приметы! – отмахнулся Маркиз. – Сменить их ничего не стоит, для профессионала это дело пяти минут… я сам могу на пять минут выйти из-за стола, вернусь – и вы меня не узнаете… Нет ли чего-то более существенного?
   – У меня есть его фотография, – внезапно сообщил заказчик, похлопав себя по карману.
   – Фотография? – Ленины брови полезли на лоб.
   – Я же сказал – у меня очень хорошая охранная система, камеры на каждом шагу… – и Георгий Михайлович положил на стол перед Маркизом крупный черно-белый снимок.
   – Старый знакомый! – протянул Леня, разглядывая лицо на фото. – Давненько я его не видел!
   – Вы его знаете? – заволновался заказчик.
   – Ну, вы же знаете большинство крупных коллекционеров. Вот и я знаю своих, так сказать, коллег. Кстати, этого господина в определенных кругах зовут Доктор. Он и в самом деле закончил в свое время медицинский институт, так что может оказать вполне квалифицированную врачебную помощь. И наоборот. Кстати, вполне возможно, что тот ваш коллега, у которого случился сердечный приступ, совершенно ни при чем. Доктор вполне мог каким-то способом встретить его чуть раньше и спровоцировать у него этот приступ, незаметно сделав ему соответствующий укол, чтобы потом своевременно появиться под видом врача «скорой помощи»…
   – Да, возможно… – протянул Георгий Михайлович. – И вот еще что… До меня дошли слухи, что один крупный коллекционер, мой давний знакомый, который сейчас проживает в Испании, пообещал заплатить огромную сумму тому, кто сможет доставить ему этот кинжал. Так что вор наверняка украл кинжал по его заказу…
   – Так что – мне придется лететь в Испанию?
   – Не беспокойтесь, я оплачу вам все расходы…
 
   Однако лететь в Испанию Лене не пришлось.
   По своим каналам он выяснил, что Доктор еще не переправил кинжал заказчику. Вообще, сам он редко перевозил похищенные ценности – не любил рисковать. В этом сложном деле ему помогала теща, пожилая дама чрезвычайно приличного вида, которая не вызывала у таможенников никаких подозрений, особенно если путешествовала в обществе своего внука, племянника Доктора. Теща и сама в прошлом нарушала многие статьи Уголовного кодекса, а на старости лет вошла в долю к предприимчивому зятю.
   Наведя все необходимые справки, Маркиз узнал, что теща Доктора совсем недавно приобрела два билета экономического класса до Барселоны на ближайший понедельник. Дальнейшее было делом техники и точного расчета.
   Леня понимал, что дама не повезет драгоценный кинжал в ручной клади: он является не только уникальным произведением искусства и исторической ценностью, но еще и холодным оружием, а оружие категорически запрещается проносить в салон самолета. Значит, кинжал будет в багаже…
   В понедельник Леня со своей верной спутницей и боевой подругой Лолой заблаговременно прибыл в аэропорт. Лола в униформе сотрудницы авиакомпании устроилась за пустующей стойкой регистрации, а Маркиз под видом служащего аэропорта направил к этой стойке немолодую озабоченную даму.
   Все остальное прошло как по маслу, и вскоре чемодан деловой дамы вместе с кинжалом был у Лени в руках.
 
   В самом радужном настроении Леня Маркиз припарковал машину возле своего дома. Погода сегодня была под стать его настроению – на чистом бледно-голубом небе сияло весеннее яркое солнце, с крыш звонко капало, в лужах блестели радужные бензиновые разводы. Осторожно выбирая место, куда поставить ногу, Леня загляделся на веселые звонкие ручейки. Ему захотелось вдруг, как в далеком детстве, повозиться в весенней воде, делать на ручейках запруды из камушков и щепочек или, наоборот, прорывать ходы и пускать бумажные кораблики с оловянными солдатиками на борту…
   Он вдохнул бодрящий воздух. Весной отчего-то всегда вспоминается детство…
   У своего подъезда Маркиз сердечно раскланялся с соседкой Маргаритой Степановной, чей любопытный хомяк Персик изредка по неизбывной тяге к приключениям выбегал на площадку и даже одни раз – страшно сказать! – заскочил к ним в квартиру. Кот Аскольд воспринял его появление как дар свыше. Леня тогда спас хомяка ценой жутких ран, нанесенных когтями рассвирепевшего кота, за что Маргарита Степановна была благодарна ему по гроб жизни.
   – Леонид, передайте Лолочке, что я достала бофенаку! – сказала Маргарита.
   – Что-что? – От удивления Леня едва не выронил ключи. – Как вы сказали?
   – Бофенаку! – уверенно повторила Маргарита Степановна. – Лола в курсе, она вам объяснит…
   Леня пожал плечами и вошел в подъезд.
   Он открыл дверь своим ключом, шагнул в прихожую и тотчас же наклонился к большому угольно-черному коту, который, аккуратно обернув лапы хвостом, сидел на коврике у двери. Кот был хорош – в меру пушист, с белоснежной манишкой.
   – Аскольдик! – привычно умилился Маркиз, он всем сердцем обожал своего кота.
   Кот выразительно мигнул изумрудными глазами, как светофор на перекрестке, и произнес басовитое «Мурм-м…», что, несомненно, означало приветствие.
   Поднялся ветер, поднимаемый пыльными крыльями, и в прихожую влетел большой разноцветный попугай. Попугая звали Перришон, и как-то морозным зимним днем он влетел в раскрытое Лолой окно. Потом Леня долго допытывался, с чего это ей вздумалось раскрывать окна в такой мороз. Лола отмалчивалась, но наконец призналась, что у нее сгорели оладьи, потому что она отвлеклась на разговор по телефону. Несмотря на объявления, вывешенные Лолой в подъезде и в ближайших окрестностях, никто не спешил к попугаю.
   Еще бы, вздыхал Маркиз, да они просто обрадовались.
   В самом деле, даже Лола признавала, что у попугая отвратительный характер. Он был говорящий, причем оказался весьма остер на язык и за словом в карман не лез. К счастью, нецензурных выражений в его лексиконе не было. По прошествии некоторого времени, однако, отношения наладились, и теперь попугай был полноправным членом их маленького дружного сообщества.
   – Перри хороший! – сказал попугай, усевшись на вешалку и умильно взглянув на хозяина.
   – Точно, – согласился Маркиз. – Перри замечательный.
   Сегодня он всех любил.
   – Кто там? – В прихожей появилась Лола, держа на руках крошечного песика древней мексиканской породы чихуахуа, это был третий домашний питомец.
   То есть для Лолы он был первым, самым главным, все нерастраченные запасы любви и нежности она вложила в Пу И.
   Один только раз Леня задал ей вопрос, почему нужно было собаку мексиканской породы называть именем последнего китайского императора. Вразумительного ответа он не получил и отступился – кто же поймет этих женщин?
   На песике был надет нарядный синий бархатный костюмчик с белыми пуговицами.
   – Верно, ему идет? – спросила Лола, с гордостью поворачивая песика перед своим компаньоном.
   – Замечательно! – быстро ответил Леня, он всегда в этих вопросах с Лолой соглашался.
   Затем, перехватив страдальческий взгляд песика, он взял его на руки и попытался расстегнуть пуговицы.
   – Не тронь! – всполошилась Лола. – Я с таким трудом его надела… Мы сейчас уходим!
   – Куда это? – удивился Леня. – Я пришел… хотел отдохнуть, побыть в кругу семьи…
   – Ты тоже идешь с нами! – безапелляционно объявила Лола. – Мы хотим отпраздновать удачное завершение дела в новом ресторане! Туда пускают с собаками!
   Маркизу, который только что был в ресторане, ужасно не хотелось тащиться куда-то снова. Он хотел провести тихий спокойный вечер в обществе кота. Чаю выпить на кухне и поболтать с Лолой. Можно музыку послушать или в Интернете покопаться – так, для интереса. Или же почитать коту вслух что-нибудь интересное.
   Кот любил, когда ему читали вслух, особенно пьесы. Маркиз читал с выражением, говоря за разных персонажей разными голосами, иногда, войдя в роль, он вскакивал и бегал по комнате, яростно жестикулируя. Лола только посмеивалась, глядя на такое лицедейство, она ведь была по профессии и по призванию актрисой. Коту же очень нравилось смотреть и слушать. Постепенно все звери втянулись, даже попугай не прерывал чтение ехидными замечаниями.
   Леня перерыл все книжки на полке у Лолы, они проработали таким образом Шекспира, Чехова и Лопе де Вегу. Ибсена кот нашел несколько скучноватым.
   – Что еще за ресторан? – Леня не сумел скрыть недовольства.
   – Новый ресторан, туда пускают с собаками! – Лола загадочно улыбнулась.
   – Ну и что такого? – протянул Леня. – Насколько я знаю, ты своего карликового волкодава в любой ресторан протащишь. Отчего тебе захорошело попасть именно в этот?
   – Ты не понимаешь! – Лола таинственно блеснула глазами. – Это специальный ресторан, туда пускают только с собаками! Без собаки нельзя! Это как визитная карточка…
   Леня переглянулся с «визитной карточкой», которая безуспешно пыталась освободиться от бархатного костюма. Пу И отчаянно взывал о помощи. Ему тоже не хотелось никуда идти.
   – Называется «Муму», – щебетала Лола, – я уже заказала столик на троих…
   – На троих? – Леня тотчас усмотрел спасительную лазейку. – То есть ты хочешь сказать, что мы пойдем туда втроем?
   – Ну да, я же сказала, что без Пу И нас не пустят!
   – Угу, значит, ты хочешь отпраздновать удачное окончание дела, так? – вкрадчиво спросил Леня.
   – Так…
   – И считаешь, что Пу И имеет полное право участвовать, так? – Леня добавил в голос децибел.
   – Так, потому что он не просто собака, а наш равноправный партнер. – Лола доверчиво шла в умело расставленные силки. – Ты забыл, сколько раз он нам помогал? Он участвовал во многих операциях наравне с нами!
   – Ага, а они, – Маркиз театрально взмахнул рукой в сторону кота и попугая, – они, стало быть, нам не помогали? Они вообще никто? И звать никак?
   – Дискр-риминация, – поддакнул попугай, а кот очень удачно изобразил смертельную обиду.
   – Но если туда пускают только с собаками… – растерялась Лола и опустила руки.
   Песик тотчас вырвался и отбежал к коту. Сев рядом, он посмотрел на Лолу укоризненно.
   – И еще название ресторана, – безжалостно добивал ее Маркиз, – ничего лучшего придумать не могли! Надо же – Муму! А ты знаешь, чем она кончила, эта Муму?
   – Да кто же не знает… – слабо улыбнулась Лола, – ее Герасим утопил… Мы в школе такую пьесу ставили, я Татьяну играла…
   – Ларину? – переспросил Маркиз.
   – Ларина – это в Евгении Онегине, – машинально отозвалась Лола. – Серый ты, Леня…
   Тут она заметила усмешку в Лениных глазах и поняла, что снова попалась.
   – Трудно с тобой… – фыркнула она обиженно.
   – И ты собираешься вести собаку в такой ресторан? – гремел Маркиз. – Удивляюсь я на тебя, Лола, с одной стороны – ты суеверна до невозможности, с левой ноги не встанешь, через порог не попрощаешься, третьего дня уборщицу на лестнице с пустым ведром увидала – так едва на дело не опоздали! А тут такая беспечность…
   – А что такое? – Глаза у Лолы стали круглые от страха.
   – Как – что? – Маркиз пожал плечами. – Прийти в ресторан имени собаки с такой судьбой – это все равно что принести в дом с кладбища букет цветов! Эффект будет тот же!
   – Ой!!! – Лола хотела схватить Пу И и прижать его к сердцу, но песик ловко шмыгнул мимо.
   – Ребята… – в голосе у Лолы зазвучали слезы, – ну простите меня…
   Леня определил, что слезы самые настоящие, то есть Лолка испугалась, усовестилась и никуда не пойдет.
   – Ничего, – ответил он за всех, – они знают, что ты не нарочно… А давайте чай пить!
   Весь вечер Лола была особенно ласкова с котом и попугаем, а Пу И просто не выпускала из рук.
 
   Попивая утренний кофе и глядя в окно, Леня увидел во дворе мужа Маргариты Степановны Вову, как она его называла, и вспомнил про вчерашнюю встречу.