Наталья Александрова. Дневник летучей мыши

Наталья Александрова
Дневник летучей мыши

   – Дама, я не могу пустить вас в ресторан с собакой! – воскликнул официант, пытаясь загородить дорогу посетительнице.
   Эта посетительница, молодая красивая женщина в коротком полушубке из стриженой норки цвета топленого молока, широко открыла карие глаза и воскликнула, обращаясь исключительно к песику, которого держала на руках:
   – Пуишечка, детка, ты слышал?! Этот неотесанный чурбан назвал тебя собакой!
   Песик слушал ее очень внимательно.
   Это был достойный представитель древней мексиканской породы чихуахуа. Как всякий уважающий себя современный пес, он был нарядно одет: черная бархатная курточка, отделанная серебряным галуном, такие же штанишки с прорезью для хвоста и бархатная шапочка с крупным кристаллом вместо кокарды.
   – А кто же это, по-вашему, – хомяк? Или гималайский медведь? – не сдавался упорный официант.
   – Пуишечка, этот человек нас оскорбляет! Он обзывает тебя хомяком! И все молчат. – Женщина обвела взглядом полутемное помещение ресторана. – И никто не придет на помощь одинокой беззащитной женщине! Нет, все же настоящие мужчины перевелись!
   Песик, видимо, принял это замечание на свой счет и решил немедленно вступиться за хозяйку. Он громко тявкнул, как самая настоящая собака, и потянулся к грубому официанту с явным намерением укусить его за нос. Официант невольно попятился и возмущенно проговорил:
   – Вот видите – он лает и даже кусается! А вы говорите, что это не собака!
   – Конечно, это не собака! – не сдавалась женщина. – Это модель! Супермодель! На последней Неделе собачьей моды в Милане мой Пуишечка демонстрировал вечерние наряды от Трезоро Каналли со стразами от Сваровски, и он имел колоссальный успех!
   На шум из служебного помещения ресторана выглянул владелец, солидный мужчина средних лет в очках с тонкой золотой оправой. Мгновенно оценив ситуацию, он окликнул официанта и проговорил вполголоса:
   – В чем дело? Ты же видишь, что дама – наш контингент!
   – Но собака… – не унимался официант.
   – Это не собака, это аксессуар! – оборвал его хозяин и сам двинулся навстречу даме с собачкой, широко и приветливо улыбаясь: – Прошу вас, не сердитесь на него! Он работает здесь только третий день… и последний. Где вам будет удобнее сидеть? Разрешите предложить вам место на этом диванчике?
   – Ну слава Богу, нашелся хоть один воспитанный человек! – Женщина вздохнула и улыбнулась. – Пожалуй, мы с Пу И сядем вон за тот угловой столик…
   Она расположилась на кожаном диване в углу зала, рядом с непонятным экзотическим растением в кадке, положила рядом большую сумку от Луи Вуиттона и пристроила своего песика. Затем повернулась к хозяину ресторана и проговорила:
   – Принесите Пу И орехового печенья! Двойную порцию! Он перенес такой стресс, что его необходимо утешить!.. Ну а мне что-нибудь простое, легкое, низкокалорийное: карпаччо из манго, черешневое сорбе, фруктовый салат с соусом из лесных ягод и кофе без кофеина… пожалуй, этого будет достаточно – у меня что-то совсем нет аппетита!
   – Прекрасный выбор! – Хозяин ресторана поклонился и исчез за служебной дверью.
   Дама с собачкой откинулась на спинку дивана и внимательно огляделась.
   Ресторан, как уже было сказано, неярко освещали приглушенные бронзовые бра. Напротив входа уютно горел камин. Стены, обшитые дубовыми панелями, украшали старинные географические карты в тяжелых резных рамах.
   Посетителей было еще немного.
   Второй кожаный диванчик занимала романтическая парочка, напротив камина двое мужчин средних лет потягивали виски и негромко разговаривали о делах, да еще за столиком на двоих в центре зала сидел полный лысоватый господин в темном костюме, то и дело поглядывающий на часы. На коленях у этого господина лежал небольшой кейс из черного пластика.
   Через минуту посрамленный официант принес даме с собачкой тарелку орехового печенья, и она принялась отламывать крошечные кусочки и кормить своего песика. Тот хрустел печеньем с завидным аппетитом, не забывая при этом поглядывать по сторонам своими живыми выпуклыми глазками.
   – Пуишечка, детка! – щебетала его хозяйка. – Очень прошу тебя, не торопись! Прожевывай как следует! Печенье очень сухое, ты можешь им подавиться…
   Песик взглянул на нее с удивлением: уж с чем другим, но с ореховым печеньем он справлялся без проблем, причем в любое время и в любом количестве!
   Мужчина с кейсом снова взглянул на часы.
   В зале появился официант с длинными черными усами – не тот, который устроил шум перед дверью. Он поставил перед дамой карпаччо из манго, но при этом неловко махнул рукой, сбросив рукавом на пол кусочек печенья.
   Песик громко тявкнул, соскочил с дивана и подбежал к мужчине с кейсом. Тот невольно отодвинулся вместе со стулом, но песик подскочил и дернул на себя угол скатерти.
   Скатерть поползла на пол, и со стола с грохотом и звоном попадали кофейная чашка, сахарница с аккуратно наколотыми кусочками тростникового сахара, бутылка минеральной воды и высокий стакан темного стекла.
   При этом чашка с остатками кофе упала на колени мужчине.
   Он вскочил, чертыхаясь и отряхивая брюки.
   Черный кейс упал на пол и отлетел под стол.
   Усатый официант, рассыпавшись в извинениях, скользнул под стол и через секунду выскользнул оттуда с кейсом в одной руке и с крахмальной салфеткой в другой. Продолжая извиняться, он обмахнул салфеткой брюки пострадавшего. Тот что-то недовольно проворчал и выхватил свой кейс из рук официанта.
   Самое удивительное, что песик, устроивший всю эту заваруху, уже спокойно сидел на диване рядом со своей хозяйкой, а та кормила его печеньем и возмущенно приговаривала:
   – Что за жизнь! Приличному человеку никуда невозможно выйти! Казалось бы, этот ресторан все хвалят, говорят, что здесь собирается приличная публика, но и здесь попадаются такие невоспитанные люди! Пуишечка, детка, не переживай, мамочка не даст тебя в обиду! Дорогой, ты же знаешь, тебе нельзя волноваться – у тебя понизится пушистость, и шерстка станет не такой блестящей, а у нас через месяц показ летней коллекции одежды!
   Через несколько минут в зале был восстановлен порядок, только на резных листьях экзотического растения очень живописно красовались непонятно как залетевшие туда кусочки манго.
   Усатый официант, успокоив человека с кейсом и наведя порядок на его столе, подлетел к даме с собачкой и проговорил:
   – У вас все в порядке?
   При этом он как бы случайно на секунду накрыл своей салфеткой объемистую сумку дамы, как цирковой фокусник накрывает свою шляпу платком, прежде чем извлечь из нее кролика или букет ненатуральных хризантем.
   – Нет, у нас не все в порядке! – возмущенно ответила дама. – У нас далеко не все в порядке! Мой песик ужасно переволновался, вы видите – он до сих пор весь дрожит!
   Если песик и дрожал, то только от жадности, с какой поглощал печенье. Тем не менее дама поднялась, бросила на стол несколько купюр, подхватила сумку, песика и направилась к выходу.
   Песик был явно недоволен – он еще не успел доесть большую часть печенья.
 
   Официанты замели осколки и смыли остатки мангового десерта с листьев непонятного экзотического растения, немногочисленные посетители поскорее удалились от греха подальше. В зале стало тихо и сумрачно, как прежде.
   И вот тут лысоватый клиент с маленьким черным портфельчиком начал проявлять признаки нетерпения. Он ерзал на стуле и посматривал на часы, не скрываясь, так что официант – тот, что первым схлестнулся с той самой дамой из-за собачки и оказался полностью прав, – сейчас, глядя на волнующегося клиента, и сам забеспокоился – не иначе, как клиент норовит удрать, не заплатив. Официант утроил бдительность и на всякий случай находился поблизости от подозрительного клиента, хотя в зал вошли две пожилые американские туристки в необъятных линялых джинсах и стеганых куртках и вот уж минут пять безуспешно пытались обратить на себя его внимание.
   Еще двое посетителей остановились на пороге зала, оглядываясь, – мужчина приличной, но весьма скромной наружности держал под руку жену, беременную на последних месяцах – даже просторное пальто ничего уже не могло скрыть.
   Официант отвел глаза от подозрительного клиента и устремился к вновь вошедшим, и в это время на пороге появилась еще одна посетительница – тетка лет сорока пяти. Тетка была без шапки, короткие волосы воинственно топорщились на темечке, щеки полыхали багровым, как закат в прерии. Дорогая норковая шуба, крашенная под леопарда, распахнулась, потому что все крючки были оборваны. Невежливо толкнув спутника беременной женщины, тетка устремилась в зал. Беременная отскочила в испуге – от вновь прибывшей несло жаром, как от доменной печи.
   Топая, как целое стадо слонов, тетка устремилась к столику заждавшегося лысоватого мужчины с портфелем, сметя по дороге официанта.
   – Ух! – Она с размаху шлепнула свою сумку на стул, так что черный портфельчик свалился на пол. Затем попыталась снять свою шубу, но тут лицо ее приняло задумчивое и отстраненное выражение, она сунула руку куда-то себе за спину, пошуровала там, и на стол вывалился скомканный норковый берет. – А я-то его искала! – Тетка посветлела лицом и наконец плюхнулась на стул, сунув шубу в руки подскочившему гардеробщику, вызванному официантом.
   – Что вы так долго, – проворчал лысоватый мужчина, – все-таки время у меня ограничено, договаривались же на двенадцать…
   – Пробки! – огрызнулась тетка. – Да еще гаишник, сволочь, пристал как банный лист! Промурыжил меня минут двадцать – то аптечку искали, то огнетушитель! Тебе чего? – Она схватила за рукав вертевшегося поблизости официанта. – Чего тут вертишься?
   – Заказывать будете что-нибудь? – Официант попятился, стараясь вырваться из цепких рук.
   – Водички принеси похолоднее! – приказала тетка. – А кофе не надо, и так с утра на нервах… Ну, что вы мне можете предложить? – спросила она, когда официант испарился.
   – Я же сказал, что работа выполнена, – ответил мужчина и приосанился, – у меня не бывает проколов, вы же знаете, положение обязывает. С такими людьми приходилось встречаться… вы не поверите… и все были довольны, материал первоклассный…
   – Давайте сюда ваш материал! – Тетка хищно протянула руки к черному портфелю.
   – А деньги? – Мужчина дернулся назад, так что в его лысине отразился свет бронзового бра, и проворно спрятал портфель за спину. – Деньги против фотографий, как договаривались!
   – Да было бы еще за что платить! – Чувствовалось, что тетка торгуется просто так, в силу привычки, на самом деле то, что в портфеле, ей очень нужно и за деньгами она не постоит.
   Двое посидели немного молча, глядя друг на друга алчно и недоверчиво, потом пришел официант и налил тетке воды в высокий запотевший стакан.
   Отпив водички, тетка удовлетворенно икнула и полезла в сумку за деньгами, мужчина наблюдал за ней очень внимательно.
   – Эх, надо было с вас больше запросить! – вздохнул он, пересчитывая деньги. – Ну да ладно, у меня принципы. Как договаривались.
   Не дожидаясь, пока он откроет портфель, тетка выхватила его из рук своего визави, распотрошила, едва не сломав замок, и наконец вытащила оттуда простую пластиковую папочку. Мужчина нахмурился было, но тетка уже высыпала на стол фотографии – очень качественные цветные снимки.
   Снова за столом установилось недолгое молчание – тетка рассматривала фотографии, а мужчина застыл в изумлении. Ему было отчего впасть в ступор. По столу были рассыпаны фотографии хомяков – рыжих, белых, персиковых, цвета топленого молока, простых и ангорских, парами и в одиночку, в клетках и просто так, на полу. Хомяки кушали зернышки, лежали на кукольных диванчиках, бегали в колесе и просто позировали, как заправские фотомодели. И все это хомячье великолепие называлось «Выставка “Толстые щечки”», и располагалась выставка в Доме культуры имени Газа, о чем и сообщала аккуратная надпись под каждой фотографией.
   Когда тетка подняла глаза на незадачливого сыщика, лицо ее было малиновым и щеки отвисли не хуже, чем у породистого ангорского хомяка.
   – Это что такое? – проскрипела она, как колодезный ворот во время дождя. – Ты, паразит кишечный, что мне подсунуть хотел? Это что – шутка такая? Так я тебя отучу шутить!
   – По… позвольте… – залепетал лысоватый, – это… это какое-то недоразумение… такого просто не может быть…
   – Недоразумение? – Голос заказчицы набирал обороты. – Ты сам – мелкое недоразумение, плевок на асфальте! Ты кого облапошить хотел? Ты на что рассчитывал, слизняк ты капустный!
   Американские туристки с большим интересом разглядывали бушующую тетку, хотя не понимали ни слова из разговора. Впрочем, ее пылающее лицо и бурный темперамент не нуждались в переводе.
   Скромный мужчина с беременной женой, напротив, очень обеспокоился, но увести жену из ресторана боялся, так как для этого нужно было бы пройти мимо скандаливших посетителей. Официант, наученный горьким опытом, держался поодаль, не вмешиваясь в события, гардеробщик боязливо заглядывал в дверь.
   – Да говорят вам, – вякнул лысоватый, – говорят вам, что в портфеле были качественные фотографии вашего мужа с посторонней девицей. А как эти грызуны тут появились, я понятия не имею! Хотя… вот и портфель не мой, этот слишком новый…
   В доказательство он потряс перед теткой черным пластиковым портфельчиком.
   – Что ты мне тут пургу гонишь? – Заказчица выхватила портфель у него из рук и не глядя отбросила в сторону, попав по иронии судьбы в голову скромно одетого мужчины, который, внимая умоляющему взгляду жены, подобрался поближе к скандалящим с намерением увещевать или хотя бы сделать замечание.
   От неожиданности мужчина сел прямо на пол, потом поднялся с заметным трудом, ощупью нашел стул и отмахнулся от хлопочущей над ним жены.
   – Я все понял! – завопил лысоватый. – У них тут одна шайка-лейка! Это все официант, он подменил портфели!
   С этими словами он схватил бутылку с водой и бросился к официанту. Тот, однако, был калач тертый, не зря держался поодаль. Он мигом отскочил в сторонку и спрятался за многострадальное экзотическое растение, так что лысоватый по инерции напал на хозяина ресторана, который вышел наконец в зал, чтобы узнать, что там за шум, и произвести очередную выволочку персоналу.
   Лысый посетитель с размаху ударил его бутылкой в лоб, к счастью, получилось не больно, потому что бутылка была открыта, и вода разлилась по отлично сшитому дорогому костюму, да очки в золотой оправе слетели на пол.
   Тут уж гардеробщик вспомнил о своих непосредственных обязанностях и прибежал на помощь хозяину. Вдвоем с подскочившим официантом они подхватили лысого под микитки и усадили на стул. Тут подскочила его заказчица с ворохом фотографий и отхлестала ими лысого по лицу со словами «Запомнишь меня надолго, подлец, мерзавец и жулик!».
   Затем, расшвыряв стулья и опрокинув непонятное экзотическое растение, несостоявшаяся клиентка вылетела из ресторана, поддав напоследок гардеробщику коленкой под зад.
   Лысый выругался неприлично, ощупал голову и осторожно приподнялся со стула. Появившийся официант поднял с пола очки в золоченой оправе и подал их хозяину. Лысый клиент, покачиваясь, побрел к выходу.
   – Куда? – громогласно спросил его хозяин ресторана, с которого мигом слетела вся приветливость. – Куда это ты пошел, я спрашиваю? А платить кто будет за все это безобразие? Посуду побили, посетителей распугали, а возмещение за моральный ущерб? Вон, гляди, клиентка в шоке! – Он указал на беременную.
   И дама, как бы специально дождавшись, когда на нее обратят внимание, тут же плюхнулась на диванчик, прижала руки к животу и закричала, что она рожает.
   Пока вызывали «скорую», гардеробщик крепко держал лысоватого, чтобы он не удрал под шумок. Потом ему пришлось отдать все деньги, что были в наличии, да еще выслушать в свой адрес кучу самых неприятных эпитетов.
   – Портфельчик забыли! – Гардеробщик угодливо протягивал портфель и папочку с фотографиями.
   – Ай да провались оно все! – Лысый махнул рукой, снимки веером рассыпались по полу.
   Тотчас американская туристка подхватила один снимок и заговорила что-то горячо и торопливо, тыча пальцем в фотографию и прижимая ее к груди.
   – Что она несет? – устало поинтересовался лысый.
   – Она говорит, – официант по долгу службы немного владел английским, – она говорит, что на снимке вылитая ее любимая хомячиха Дейзи, и просит оставить фотографию на память…
 
   В темном переулке позади ресторана стояла нарядная бирюзовая машина.
   Из задней двери ресторана, настороженно оглядываясь по сторонам, выскользнул мужчина с длинными усами, в котором нетрудно было узнать того официанта, который полчаса назад послужил невольной причиной переполоха.
   Официант торопливо приблизился к бирюзовой машине, открыл дверцу и сел на переднее пассажирское место.
   За рулем сидела та самая элегантная дама в норковом полушубке. На руках она держала чихуахуа, который приветствовал усатого мужчину веселым лаем.
   – Ну, Лолка, где сумка? – проворчал мужчина, аккуратно отклеивая усы. – Времени осталось мало…
   – И это все, что ты хочешь нам сказать?! – возмущенно перебила его дама. – Мы с Пу И с риском для жизни проделали всю основную работу, причем проделали ее, не побоюсь этого слова, блестяще, а ты вместо заслуженной благодарности и восхищения так вот холодно спрашиваешь – где сумка?
   Леня Марков, известный в узких кругах под аристократической кличкой Маркиз, знал свою боевую подругу не первый год. Он понимал, что с ней нужно держать ухо востро и ни в коем случае не поддаваться на провокации, но тем не менее не сдержался и в который раз наступил на те же самые грабли.
   – И в чем, интересно, заключался риск? – спросил он язвительно. – Ты что – рисковала подавиться манговой косточкой? Или набрать несколько лишних калорий? А Пу И мог объесться ореховым печеньем? Да он, по-моему, и не в претензии… Единственное, о чем он жалеет, – это о том, что все слишком быстро завершилось!
   Лола только и ждала его ответа, чтобы продолжить свой гневный монолог:
   – Нет, все-таки я всегда знала, что ты черствый, бездушный, неблагодарный тип… Пу И, посмотри на этого человека! Он беззастенчиво использует твой труд, и все, чем за него отблагодарит тебя, – это равнодушие и бессердечность… а ведь использование твоего труда, Пуишечка, – это все равно что использование детского труда, которое давно запрещено во всех цивилизованных странах!.. А слова про лишние калории… я расцениваю их как гнусное оскорбление! Значит, по-твоему, я слишком толстая?
   – Лолка, прекрати немедленно! – прикрикнул Маркиз на свою подругу. – Весь этот театральный монолог совершенно не смотрится в салоне машины! Я понимаю, тебе не хватает сцены, зрителей, аплодисментов, цветов… Ну, зрителей я тебе не могу обеспечить, при нашей работе они крайне нежелательны, а вот цветы… – Он сделал неуловимый жест и вдруг вытащил откуда-то из рукава букет чудесных пунцовых роз и протянул их своей спутнице.
   – Ой, Ленечка, как здорово! – Лола захлопала в ладоши, мгновенно забыв обо всех обидах.
   Впрочем, обиды эти были скорее вымышленными. Ей действительно немного не хватало сцены – ведь, до того как она познакомилась с Леней и они начали совместно работать, Лола была театральной актрисой.
   Правда, театр был маленький и никому не известный, и Лола не была избалована успехом – но театр есть театр, тот, кто хоть немного поработал в нем, никогда не избавится от этого волшебства… Занавес, огни рампы, лица, глядящие из зала на сцену, аплодисменты, крики «Браво»… да разве такое возможно забыть?
   Ах, как Лоле не хватало сцены! Но пришлось бросить все это, отказаться от славы и творчества ради работы с Маркизом. Правда, Ленька, этот ужасный человек, утверждал, что Лола отказалась от театральной карьеры вовсе не ради него, а просто ей лень было вставать по утрам на репетицию и до смерти надоела зависть коллег по цеху.
   Сам же Леня на заре своей карьеры окончил цирковое училище и несколько лет проработал в цирке в самых разных амплуа – от акробата и канатоходца до фокусника. Так что трюк с розами был для него вполне обычным.
   – Ну, Лолочка, давай же наконец сумку! – проговорил Маркиз, отдав цветы напарнице. – Заказчик ждет…
   – Да на, возьми ты свою сумку! – Лола вытащила из-под сиденья объемистое изделие фирмы «Луи Вуиттон» и придвинула его партнеру. – Только саму сумку, пожалуйста, не трогай, она мне очень нравится… Большая, в крайнем случае можно не только Пу И туда поместить, а еще и Аскольда…
   Аскольд, угольно-черный кот с белыми лапами и манишкой, жил в квартире с Лолой и Маркизом и считался Лениным питомцем. То есть это Маркиз считал себя его хозяином, как думал сам кот, оставалось неизвестным, но относился он к Лене неплохо.
   Маркиз торопливо открыл сумку и извлек из нее черный пластиковый кейс. Точно такой же, как тот, что лежал на коленях у нервного лысого мужчины в ресторане.
   То есть, разумеется, это был именно тот самый кейс – в суматохе, поднятой совместно с Пу И, Леня под столом подменил настоящий кейс точно таким же, который Лола принесла в своей сумке. Вспомнив свой цирковой опыт, он спрятал кейс под салфеткой и затем убрал его обратно в сумку.
   Теперь он положил кейс в полиэтиленовый пакет с надписью «Аэропорт Майорки», взглянул на себя в зеркало и, осторожно сняв темный парик, расчесал волосы.
   Он приобрел наконец свое подлинное лицо – привлекательное, располагающее к себе, но совершенно не запоминающееся.
   – Ну все, Лолка, я побежал! – Он выскочил из машины и помахал рукой: – Пу И, до вечера!
   – И это все, что он может нам сказать! – проговорила Лола, чтобы оставить за собой последнее слово.
   Впрочем, Маркиз его не услышал.
 
   Лола с Пу И уехали на своей бирюзовой машине, Леня же пробежал два квартала и остановился на перекрестке. Тотчас подъехала неприметная «девятка» грязно-горчичного цвета, из которой выглянул молодой парень и пригласил:
   – Садись, начальник! Мигом домчу, куда скажешь!
   – Давай, Ухо, быстрее, неудобно опаздывать, заказчик ждет! – слегка запыхавшись, проговорил Маркиз.
   – Да подождет, чего там! – лениво сказал Ухо, трогая машину с места. – Куда ему спешить-то?
   – Ой, у него там какое-то дело срывается… А ты чего так долго тетку мурыжил?
   – Да понимаешь, ну такая вредная попалась! Просто настоящая мегера! Пусть еще спасибо скажет, что я ненастоящий гаишник, а то объявил бы по всему городу, что ее «мерс» в угоне, и останавливали бы ее на каждом перекрестке.
   Ухо был давнишним и близким приятелем Лени Маркиза. И человеком, для Лени совершенно незаменимым, потому что мог в считанные минуты угнать или позаимствовать на время любое транспортное средство – от детского самоката до огромного «КамАЗа». Однажды он угнал для дела инкассаторский броневик, еще раз – роскошный «бентли» пивного короля Обоева, а также джип крупного уголовного авторитета по кличке Круглый. Еще в активе у Уха были: пожарная машина, цементовоз, «мерседес» главного милицейского начальника с мигалкой, а также свадебный лимузин вместе с невестой, которой так понравилось кататься по городу, что потом Ухо никак не мог от нее отделаться.
   Ухо умел не только угонять транспортные средства – он мог их также чинить, ремонтировать и доводить до ума. Попав в его руки, любая машина становилась гораздо лучше, чем была, когда сошла с заводского конвейера. Причем разбирался он не только в автомобилях и мотоциклах, но также в катерах, моторных лодках, снегоходах, водных мотоциклах, газонокосилках и снегоуборочных машинах – в общем, в любых устройствах, снабженных мотором. Когда по ходу одной операции Лене понадобился вертолет – с этим тоже не было проблем.
   Ухо держал гараж и автомастерскую неподалеку от Обводного канала и проводил в этой мастерской все свободное время. В клиентах у него бывали разные люди, так что связями Ухо оброс очень и очень полезными, что, несомненно, было большим плюсом.
   Словом, как помощник и ассистент Ухо для Маркиза был просто незаменим.
   Именно он по просьбе Лени задержал ту самую скандальную заказчицу лысоватого частного сыщика, для того чтобы у Лолы с песиком было время с комфортом расположиться в том самом ресторане и Леня смог, переодевшись официантом, без проблем заменить портфели.
   Все прошло отлично, и теперь Лене нужно было только вернуть подмененные снимки его заказчику.
   – Дай хоть поглядеть, из-за чего сыр-бор, – полюбопытствовал Ухо, протягивая руку.
   – Однако… – произнес он через некоторое время.
   На снимках была интересная пара в самых раскованных сексуальных позах.
   – Класс… – протянул Леня, – девушка и вправду хороша…
   Ухо равнодушно вернул фотографии, девушки его мало интересовали, его сердце давно и прочно было занято машинами.
   – Вот тут меня высади, – сказал Маркиз, заметив на стоянке перед торговым центром черный джип, – ждет уже…
   Ухо газанул и уехал, а Леня прошел между машинами и подсел в черный джип, где с нетерпением ожидал его мужчина средних лет с густой седоватой шевелюрой. Мужчина был интересен, причем в одежде смотрелся гораздо лучше, чем на снимках, – все же возраст.
   Он жадно выхватил из Лениных рук конверт и перебрал фотографии.
   – Черт возьми! – выдохнул он и откинулся на сиденье. – Черт возьми!