Наталья Александрова. Гарем без проблем

   – Вы к кому? – осведомилась она сквозь зубы, вытерев лоб тыльной стороной ладони.
   – А Леля дома? – осведомилась незнакомка, чуть свысока взглянув на Лолу.
   «Все ясно! – подумала та. – Она приняла меня за уборщицу! Ну, погоди же, сейчас я с тобой разделаюсь!»
   – Я Лола! А ты кто такая? – процедила Лола сквозь зубы и поудобнее перехватила тряпку, чтобы как следует отхлестать эту нахалку по румяной физиономии.
   – Вы Леля? – оживилась гостья, почувствовав металл в Лолином голосе. – А я – Оксана, внучка дяди Гриши из Черноморска… Вам ведь звонила тетя Каля?
   – Ой! – Лола выронила тряпку и заново оглядела гостью. – Ой, Оксаночка, так это ты…
   По всей видимости, она ожидала увидеть голенастую девчонку подросткового возраста с крысиными хвостиками на голове и перемазанными зеленкой коленками. В ее голове не укладывалось, что у бодрого и моложавого дяди Гриши может быть такая взрослая внучка. Такая взрослая и такая сексапильная.
   Словно для того чтобы усилить Лолино беспокойство, Оксана распахнула розовую шубку, предъявив для обозрения полоску загорелого живота с серебряным колечком в пупке.
   Нет, подумала Лола, поселить ее в нашей квартире никак нельзя. Ленька, конечно, не сексуальный маньяк, но, если перед его носом с утра до вечера будет мелькать это голубоглазое чудо, эта его воплощенная сексуальная фантазия, неизвестно, чем все кончится. Нельзя требовать от мужчины невозможного…
   С самого начала их совместной работы Лола и Маркиз договорились, что их отношения будут чисто деловыми. Леня неоднократно повторял, что нельзя смешивать работу и личную жизнь, иначе последствия могут быть самыми плачевными.
   Лола с ним на словах соглашалась и в глубине души даже понимала его правоту, однако ничего не могла с собой поделать и каждый раз испытывала муки ревности, когда замечала признаки очередного Ленькиного романа. И уж во всяком случае она не собиралась предоставлять ему потенциальную любовницу с доставкой на дом!
   – Так вам звонила тетя Каля? – напомнила о себе девица, поскольку пауза явно затянулась.
   – Звонила, звонила! – отозвалась Лола. – Заходи, что ж ты на пороге стоишь?
   Она уже приняла решение: черноморскую родственницу нужно тщательно скрывать от Леньки, а поселить ее следует в собственной Лолиной маленькой квартирке, однушке в спальном районе, оставшейся у нее с тех пор, когда Лола еще жила одна, без Лени, и играла во второразрядном театре.
   Впрочем, подумала Лола, Оксане и самой будет гораздо удобнее жить одной, в отдельной квартире… и отвезти ее туда нужно как можно скорее, пока Ленька не вернулся и не застал очаровательную черноморскую родственницу!
   – Так, – сказала Лола, – значит, ты не раздевайся, я быстро.
   Оксана вылупила глаза.
   – Поедем в одно место, там будешь жить! – кричала Лола из спальни, в темпе натягивая на себя одежду. – Отдельная квартира, все удобства, главное – никого рядом нет, делай что хочешь!
   – Да, но я думала, что тут поживу… – растерянно бормотала Оксана, – с тобой… Как-то мне одной непривычно… я в вашем городе раньше не была…
   – Ничего, привыкнешь! – сурово пообещала Лола. – Я, конечно, всюду тебя свожу – по магазинам там, еще куда…
   – А у тебя нельзя? – не отставала Оксана, она успела пройти по коридору и стояла теперь в дверях спальни. – У вас такая квартира большая, столько комнат…
   – Нет, нет, никак нельзя! – отмахнулась Лола. – У нас звери: кот, собака и попугай. Кот очень злобный, ночью воды попить не выйдешь – караулит за углом и набрасывается, как тигр на антилопу.
   Кот Аскольд, явившийся взглянуть на гостью, фыркнул и пожал плечами. Он давно уже взял себе за правило ничему не удивляться в этом доме.
   – Да я котов не боюсь, – заговорила Оксана, – и по ночам никогда не встаю.
   – Еще собака, ты не смотри, что он маленький, он очень вредный, – тараторила Лола, застегивая молнию на джинсах, – все время писает в ботинки…
   – В ботинки? – растерялась Оксана.
   – И в туфли! – энергично подтвердила Лола. – И даже в домашние тапочки!
   – А у меня сапоги! – обрадовалась Оксана и в доказательство предъявила ногу в высоком сапоге. – Ему будет не достать…
   Нога была чуть полновата, но весьма аппетитна, так что Лола еще больше уверилась в правильности своего решения – увезти девицу как можно дальше от Лени.
   Пу И, конечно, понимал человеческую речь. Но только когда Лола ласково приговаривала, купая песика или вычесывая. Еще он знал названия нескольких продуктов, но в основном ориентировался по этикеткам. Так что он не обратил внимания на Лолины несправедливые слова и продолжал спокойно валяться на кровати.
   – Пойдем-пойдем! – Лола настойчиво теснила гостью к двери. – У нас еще попугай, у него аллергия на женскую косметику! Духи, туалетная вода, даже от запаха шампуня начинают перья выпадать!
   – А как же ты? – не выдержала Оксана. – Хозяйственным мылом моешься, что ли?
   – Ему специальные прививки делают!
   Лола подхватила Оксанин чемодан и выставила его за дверь.
   Доехали они быстро.
   Собственная квартирка у Лолы была скромненькая, однако имелось в ней все необходимое для проживания одинокой молодой женщины. Лола вихрем пролетела по комнате и кухне, открыла все форточки, включила холодильник, вывалила на диван постельное белье и умчалась, крикнув с лестницы, что позвонит завтра. Время катастрофически поджимало, скоро вернется Ленька, и Лоле вовсе не улыбалось рассказывать ему, куда ее понесло с утра пораньше.
 
   Обратная дорога заняла у нее примерно полчаса. Едва Лола успела войти в квартиру, как в прихожую бочком протиснулся кот Аскольд. Лола ничуть не обманывалась в том, что кот вышел ей навстречу. Такое могло случиться только в том случае, если бы она побывала с экскурсией на рыбзаводе или выкупалась в озере из валерьянки.
   Аскольд равнодушно взглянул на Лолу и сел возле двери, поедая ее изумрудными глазами.
   Все ясно, Леня на подходе, Аскольд чувствовал хозяина заранее, еще когда Маркиз парковал машину во дворе. Так и есть, лифт остановился на их этаже, Лола в это время успела скинуть верхнюю одежду и кое-как причесаться.
   – Как все прошло? – рискнула спросить она, несмотря на то что компаньон был явно сердит.
   – Нормально, – буркнул он, занося пакеты в прихожую и отпихивая ногой кота, пытающегося залезть в пакет с жареной курицей. Лола поскакала на кухню.
   – Ой, а это барахло зачем купил? – Она с недоумением трясла мешок с дешевыми конфетами.
   Маркиз и сам не знал зачем, однако не стал признаваться и отправил в рот конфету.
   – А есть мы будем сегодня? – недовольно проворчал он, вернее, хотел это сделать, но челюсти свело от едкой кислоты.
   Он рассмотрел фантик. Конфета называлась «Яблоки на снегу». Очевидно, яблоки подразумевались зеленые, недозрелые, сорта «косорыловка», только они могут быть такими кислыми. Маркиз жутко разозлился, а тут еще Пу И явился в прихожую и уселся у двери с самым недвусмысленным видом.
   – Полдня дома сидела, – угрожающе заговорил Леня, – с собакой погулять не могла!
   Лола хотел ответить ему с тем же пафосом, однако сообразила, что в пылу ссоры может проболтаться о нагрянувшей в гости двоюродной племяннице. Поэтому она отвела глаза и сунула в микроволновку блинчики с мясом. В упаковке было шесть штук, Лола скосила глаза на своего компаньона и вскрыла еще одну упаковку, на этот раз блинчики с творогом.
   На ум тут же пришли слова ее любимой черноморской тетки – дескать, мужчину нужно кормить хорошо и вкусно, тогда он будет всем доволен и не станет шастать по бабам. Не захочется ему, он после сытного обеда лучше дома поспит, в телевизор глядя. Лола подумала, что в чем-то тетка несомненно права, а она в последнее время ведет себя ужасно легкомысленно, совершенно перестала готовить. Если бы тетя Каля узнала, что она кормит Леню готовыми блинчиками, то просто отлупила бы Лолу вон той скалкой.
   Но делать нечего, рассудила Лола, голодный мужчина долго ждать не станет. Поэтому она вылила в фарфоровый соусник банку сметаны и размешала в нем две ложки приправы карри – все-таки что-то приготовленное. А к блинчикам с творогом отлично подойдет теткино варенье из айвы.
   Она цыкнула на Пу И, который на самом деле вовсе не собрался на прогулку – на улице было холодно и сыро, избалованный песик не любил гулять в плохую погоду, и переложила варенье в красивую хрустальную вазочку.
   Когда Леня явился на кухню, там было светло и уютно, стол накрыт, а Лола как раз доставала из микроволновки гору румяных, аппетитных блинчиков.
   – Ну что, Лолка, – сказал Леня, втянув ноздрями запах блинчиков, – с сегодняшнего дня мы работаем по заказу. И для тебя есть дело.
   Его подруга не ответила, она решала в уме сложную задачу – в каких блинчиках какая начинка. Вроде бы эти, длинненькие, с мясом… А может, вон те, поплотнее…
   Леня наложил на тарелку гору блинчиков, подвинул к себе поближе вазочку с вареньем и потянулся за ложкой. Лола в это время надкусила длинный блинчик, он оказался с мясом. В мгновение ока она умудрилась вместо варенья поставить перед Маркизом острый соус. Тот, не глядя, полил им первый блинчик и запихнул в рот. Лола внимательно за ним наблюдала.
   – Вкусно… – прочавкал ее голодный компаньон, и по лицу его разлилось блаженство.
   Лола перевела дух. Обошлось.
   Все время завтрака Лола была начеку. Нужно было зорко следить за Лениной тарелкой и вовремя подавать нужный соус, ибо, если бы он, к примеру, полил блинчик с мясом сладким вареньем, мог разразиться скандал. Не то чтобы Лола очень уж боялась своего компаньона, просто в данный момент скандалить не хотелось.
   В конце концов Лола так утомилась, что кофе пила совершенно без всякого удовольствия.
   – Пойдешь в Эрмитаж, – сказал Леня, показав своей боевой подруге записку, которую он получил в супермаркете, – давай собирайся, время не ждет…
   – Почему я? – тут же заупрямилась Лола.
   – Потому что твоя очередь, – ответил Маркиз и снова машинально запихнул в рот конфету. Лола положила пакет на кухонный стол возле чайника, потому что совершенно не представляла, что можно с этими конфетами делать. Положить в конфетницу и угостить соседку, забежавшую за солью или нитками? После такого, с позволения сказать, угощения можно с соседкой навсегда отношения испортить! А если конфеты долго будут в шкафу валяться, то еще жучки заведутся… Или муравьи, они сладкое любят…
   Правильнее всего было бы эти конфеты выбросить, а еще вернее – просто не покупать, однако Ленька зачем-то набрал целый пакет. Ох уж эти мужчины!..
   Маркиз жевал конфету, было такое чувство, что во рту полно сухой штукатурки. Он взглянул на фантик. Конфета называлась «Новый дом». Что ж, все логично. Однако неужели они и впрямь положили в начинку замазку для окон?
   – В конце концов, мы можем пойти туда вместе, – предложила Лола, – заодно повысим твой культурный уровень… тебе бы это очень не помешало…
   Леня налил воды из-под крана, прополоскал рот и мрачно поглядел на бестолковую подругу.
   – Угу, вместе, – буркнул он, – наша задача – не под ручку по музею прогуливаться и не мой культурный уровень повышать, а быстренько выслушать все, что скажут, и уходить оттуда, не привлекая постороннего внимания.
   – Да что там за тайны мадридского двора? – возмутилась Лола. – Шифруемся, как шпионы какие-то, можно подумать, нас наняли государственные секреты воровать!
   Леня расстроился, он и сам чувствовал себя неуверенно, принимая этот заказ вслепую, не встречаясь предварительно с клиентом. Мелькнула мысль, что, несмотря на все его уважение к Илье Ароновичу Левако, следовало бы твердо отказаться работать на таких условиях.
   Чтобы отогнать несвоевременную мысль, Леня надкусил следующую конфету. И мгновенно онемел, поскольку зубы скрепились, будто он набрал полный рот клея. Причем не конторского, а суперсильного, который, если верить надписям на тюбике, может приклеить что угодно к чему угодно, начиная с оторванной подметки и кончая крылом самолета, отвалившимся прямо в воздухе.
   Не дождавшись ответа от своего компаньона, Лола махнула рукой и пошла одеваться. Маркиз в это время прочитал на фантике, что конфета называется «В долгий путь», и нарисован был поезд дальнего следования. Очевидно, изготовители имели в виду очень долгую дорогу, например, из Москвы во Владивосток, потому что Ленины челюсти и не думали размыкаться.
   Лола потратила на сборы всего полчаса – рекордно короткий срок, все это время ее компаньон безуспешно пытался избавиться от налипшей в зубах конфеты. Когда же он увидел свою подругу, дорого и со вкусом одетую, с самой модной прической и очень эффектную, то глаза его начали метать молнии, а рот открылся сам собой.
   – Ты что, – спросил Леня, выплюнув наконец ненавистную конфету, – ты это нарочно?
   – Ну что такое, – заговорила Лола недовольно, – ну что опять не так? Чем ты на этот раз недоволен?
   – Ты собираешься идти в таком виде? И шубу норковую наденешь?
   – Да собиралась… коротенькую… ну, ты знаешь – ту, цвета грецкого ореха… а чем тебе шуба не подходит?
   – Лолка, очухайся, – Леня заговорил более мирно, – ну что подумают тамошние служители, когда такая шикарная девица вдруг попросит экскурсию про неолит и раннюю бронзу?
   – Кстати, а что такое «ранняя бронза»? – полюбопытствовала Лола. – И чем она отличается от поздней?
   – Тебя только это интересует? – удивился Маркиз. – Ты разве знаешь, что такое «неолит»?
   – Ну, с неолитом-то все просто, – протянула Лола, – неолит – это новый каменный век…
   Леня разинул рот так широко, что у конфеты больше не было шансов.
   – Лолочка… – благоговейно прошептал он, – так ты, оказывается, умная? Образованная? А я-то с тобой запросто…
   – Хватит дурака валять! – Лола топнула ногой, она была совершенно не в настроении шутить, у нее в душе занозой сидела родственница из Черноморска, слишком привлекательная, чтобы встреча ее с Маркизом закончилась ничем. – У меня времени нет!
   – А сама его попусту тратишь! – Леня стал серьезным. – В общем, переодевайся! Учительница ты или завуч. И так сильно образованная, а тебе все мало! Хочешь узнать все про раннюю бронзу, жить без нее не можешь! Поняла задачу? Тогда выполняй!
   – Слушаюсь, мой компаньон и повелитель! – буркнула Лола и достала из шкафа серенький в неяркую крапинку костюмчик с прямой юбкой до середины колена.
   К нему полагалась белая блузочка с отложным воротничком, как говорила Лолина бабушка. Такой блузки в шкафу не нашлось, да Лола все равно решила, что это будет перебор, и надела под костюм тонкий темненький свитерок. Потом наскоро нанесла на лицо легкий грим, так что глаза стали казаться меньше, а кожа приобрела болезненный землистый оттенок. К тому же еще помаду Лола выбрала вовсе уж не подходящую, так что в зеркале отразилось нечто несуразное.
   – Вот это отлично! – обрадовался Леня. – Очки не забудь, для полного завершения образа!
 
   К своему стыду, Лола давно не была в Эрмитаже и удивилась тому, какая большая очередь стоит во дворе музея. К счастью, очередь двигалась быстро, и уже через полчаса Лола купила билет и, пройдя через рамку металлоискателя, вошла в просторный холл музея перед роскошной Иорданской лестницей.
   Слева от лестницы находилась конторка, где можно было взять напрокат комплекты аудиогида – компактные магнитофончики с наушниками. Озабоченная женщина лет сорока в форменном зеленом пиджаке доставала с полок аккуратные комплекты и выдавала их посетителям.
   Сюда-то и направилась Лола.
   Перед ней многочисленные посетители брали обзорные экскурсии по музею, экскурсии по залам итальянского, французского искусства, по экспозиции Рембрандта и других голландских художников семнадцатого века. За Лолой пристроился сутулый мужчина простоватого вида – явно приезжий. Впрочем, известно ведь, что обычный житель Петербурга в Эрмитаж ходит чрезвычайно редко – в школе с экскурсией и потом раза два, чтобы сопроводить приехавших в гости родственников.
   Мужчина с любопытством оглядывал залы с мрамором и позолотой и, малость обалдев от такой красоты, жаждал поделиться мнением хоть с кем-нибудь.
   – Это же надо, – сказал он, деликатно толкнув Лолу локтем, – красота-то…
   Лола в ответ бросила на общительного мужчину самый строгий взгляд из-под очков.
   Когда подошла ее очередь, Лола сверилась с бумажкой, чтобы не ошибиться, и произнесла скороговоркой:
   – Мне, пожалуйста, экскурсию по залу эпохи неолита и ранней бронзы…
   Пожилая женщина интеллигентного вида, стоявшая за Лолой, взглянула на девушку с явным уважением, простой дядька же вздохнул и потерял к ней всяческий интерес – понял, что ему ничего не светит. Служащая музея за конторкой удивленно моргнула и полезла на нижнюю полку.
   – …Ранняя бронза… – бормотала она, перебирая комплекты и читая яркие ярлычки. – Где же у меня ранняя бронза… это кочевые народы Алтая… это народы Восточной Европы… это скифы и сарматы северного Причерноморья… это доисторические народы Урала и Западной Сибири… А, вот она – ранняя бронза! – И она протянула Лоле пакет с магнитофоном и наушниками.
   Лола поблагодарила ее без улыбки, вооружилась магнитофоном и направилась в отдел Древнего мира.
   В отличие от других залов Эрмитажа, где всегда людно и шумно, в этом отделе царила кладбищенская тишина. Собственно, этот отдел и был в каком-то смысле кладбищем – кладбищем давно исчезнувших с лица земли племен и народов. Отдельные посетители, случайно зашедшие сюда в поисках египетских мумий или римских статуй, поспешно проходили мимо витрин с археологическими древностями. Старушки-дежурные клевали носом на стульях.
   Лола надела наушники и включила магнитофон.
   – В первой витрине, расположенной слева от входа, вы увидите археологические находки из знаменитого кышмарьинского кургана… – зазвучал в наушниках нудный женский голос. – Это наконечники стрел и копий из кости и обработанного камня, каменные топоры, а также фрагменты ритуальных и бытовых сосудов…
   Лола в полном недоумении уставилась на глиняные черепки и костяные наконечники. Она вспомнила, как пару недель назад Аскольд, обожаемый Ленин кот, небрежным движением лапы сбросил на пол ее любимую керамическую вазочку.
   Аскольд в принципе был котом очень воспитанным и авторитетным, редко позволял себе немотивированные хулиганские поступки. В тот раз Лола застала его у себя в спальне под туалетным столиком из розового дерева. Наглый котище давно уже был замечен за точкой когтей о ценную древесину. Такое поведение Лола не поощряла и шлепнула кота полотенцем. Судя по тут же вспыхнувшей в глазах кота обиде, на этот раз Аскольд и не собирался драть розовое дерево, а просто сидел под столом. Лола тем не менее не извинилась, а выгнала кота из комнаты. И через полчаса нашла на полу остатки вазы.
   Так вот, те черепки, которые она отправила на помойку, на первый взгляд ничуть не уступали выставленным в этой витрине. Неужели она встала в такую рань и отстояла очередь в музей только для того, чтобы полюбоваться всем этим доисторическим мусором? Нет, у нее наверняка нашлись бы дела поинтереснее! В конце концов, можно было пробежаться по магазинам или заняться своей внешностью… или заняться воспитанием Пу И…
   – В следующей витрине представлены находки из маны-орнейского захоронения. По всей видимости, здесь был похоронен вождь племени или шаман. Об этом свидетельствуют декоративные детали его похоронного одеяния, а также найденные в могиле многочисленные кости жертвенных животных…
   «Щи надо бы сварить… – подумала Лола по какой-то странной ассоциации, – а то хозяйство совсем запустила…»
   Далее пришли на ум слова тети Кали про то, что мужчин надо кормить, потом мысль перескочила на Оксану, и Лола поморщилась.
   Она двинулась к следующей витрине, как вдруг занудный голос невидимого экскурсовода замолчал, а в наушниках раздался совершенно другой голос – мужской, деловитый, вкрадчивый:
   – Пройдите через этот зал и войдите в следующее помещение, в зал номер сто сорок семь.
   Лола встрепенулась, сверилась с номером, указанным над дверью, и прошла в соседнее помещение. Здесь были размещены такие же археологические древности. Пожилая служительница в зеленом пиджаке при Лолином появлении вздрогнула и открыла глаза.
   Лола огляделась. Прямо перед ней на квадратном постаменте возвышался огромный глиняный сосуд неправильной формы.
   Лола тут же представила, как в этом горшке выглядел бы ее любимый фикус. Выходило, что фикусу до такой емкости еще расти и расти.
   Лола потеряла к горшку всякий интерес, и тут снова зазвучал голос в наушниках:
   – Вы видите перед собой глиняный сосуд. Подойдите к нему и достаньте то, что в нем спрятано.
   Лола настороженно оглянулась на служительницу. Та снова опустила веки и мирно задремала. Ей и в голову не могло прийти, что кто-то может покуситься на эти экспонаты.
   Подойдя к доисторическому глиняному горшку, Лола привстала на цыпочки и запустила руку внутрь. В первый момент ей показалось, что внутри пусто. Она на всякий случай еще немного пошарила по дну сосуда и наконец нащупала в пыли небольшой пластмассовый предмет наподобие одноразовой зажигалки.
   Вдруг у нее за спиной раздался странный звук вроде скрипа несмазанной дверной петли. Схватив свою находку, Лола отскочила от постамента с сосудом и развернулась.
   Старушка смотрительница безмятежно спала на своем стуле и время от времени громко всхрапывала. Именно ее храп так испугал Лолу.
   «Все на свете проспит! – подумала девушка. – У нее можно из-под носа любой экспонат утащить, а она и не заметит! Ну, допустим, этот допотопный горшок никому не нужен, а если бы здесь находилось что-то ценное? Скажем, картина Рафаэля или Рембрандта?»
   С такими мыслями Лола покинула археологический отдел, поскольку голос из наушников больше ничего ей не говорил, а любоваться наконечниками стрел и глиняными черепками у нее не было никакого желания.
   Только выйдя из музея, Лола разглядела свою находку.
   Это была, разумеется, не зажигалка и не открывалка для пива. Это была компьютерная флешка – съемная память.
   – Ну, что? – встретил ее Леня в дверях. – Может, ты его хоть со спины видела?
   – Если бы! – Лола капризно поморщилась и протянула своему компаньону флешку. – Вот все, что я получила!
   – Ур-ра! – заорал со шкафа попугай Перришон. – Тр-риумф! Пр-рекрасная р-работа!
   – И нечего язвить! – Лола недовольно взглянула на попугая. – Тоже мне, юморист! Пользуешься тем, что мне до тебя не дотянуться, а то… смотри у меня, будешь плохо себя вести – назначу жертвенным животным!
   И она покосилась на швабру.
   – Кошмар-р! – Перришон всплеснул крыльями и взлетел еще выше. – Тер-рор! Пр-роизвол!
   – Ладно, хватит препираться с попугаем! Работать надо! – Леня схватил флешку и отправился в свою комнату.
   – Ну, что тут у нас? – спросила Лола, заглядывая через плечо Маркиза на экран компьютера.
   – Требуется пароль… – озабоченно проговорил Леня. – Логично… ведь эта флешка могла попасть в руки случайного человека, и случилась бы утечка информации…
   – Ты считаешь? – Лола пожала плечами. – Кому могло прийти в голову шарить в этом доисторическом вазоне? По-моему, я в том зале была первой посетительницей лет этак за пятнадцать…
   – Всякие случайности бывают… – пробормотал Маркиз. – В конце концов, за тобой могли следить. Раз уж заказчик так старается сохранить свое инкогнито, вероятно, у него есть к тому причины… Давай лучше подумаем, какой может быть пароль?
   – А я откуда знаю? – Лола зевнула. – Твой пароль я знаю, а какой пароль у этого заказчика…
   – Он должен был выбрать какое-то слово, которое известно мне, но неизвестно случайному человеку… – продолжал Леня рассуждать вслух. – А какое это может быть слово…
   – У тебя пароль – Аскольд, это все в доме знают, даже Пу И и Перришон…
   – Молодец, Лолка! – Маркиз оживился. – Как я сразу не догадался! Ведь это же очевидно!
   – Не догадался о чем? – удивленно переспросила Лола.
   – Как – о чем? Ведь этот заказчик сослался на Левако! Значит, это – то самое слово, которое точно придет мне в голову!
   – А чем я-то тебе помогла? – недоумевала Лола.
   Но компаньон уже не слушал ее: он набирал на клавиатуре фамилию адвоката.
   На экране появилась надпись: «Пароль принят», и тут же по нему побежали ровные строчки текста.
   Таинственный заказчик подробно излагал задачу, которую предстояло решить Лоле и Маркизу.
   Но прежде, чем изложить саму задачу, он поведал ее предысторию, которая выглядела как приключенческий роман.
   Если верить этому самому заказчику, вот что предшествовало сегодняшним событиям.
   Много лет назад, еще в позапрошлом девятнадцатом веке, его прапрадед (а может быть, и более отдаленный предок), богатый и образованный человек, который увлекался филателией, купил на аукционе в Лондоне редкую марку, выпущенную на острове Реюньон. С тех пор в России произошли три революции, две войны и множество более мелких неприятностей. Сам дореволюционный филателист не дожил до этих трагических событий: он умер в самом начале двадцатого века и давно похоронен на Смоленском кладбище. Многие его потомки также похоронены на разных кладбищах России и Европы. От прежнего богатства почти ничего не сохранилось. Драгоценная мебель красного дерева и карельской березы, чудом уцелевшая в революцию, сгорела в печке-буржуйке в суровую блокадную зиму, фамильное серебро сменяли на хлеб и крупу, и только старинная марка непостижимым образом сохранилась в семье. Скорее всего, просто потому, что на барахолке она никому не была нужна.