Страница:
Наталья Александрова
Игра с неверным мужем
Василий Макарович протер глаза и уставился на дверь салона красоты.
«Ну что можно там делать так долго? – подумал он в тоске. – Четвертый час торчу здесь, как пугало на огороде…»
И в этот самый миг дверь салона открылась, и на пороге появилась блондинка в розовой курточке и узких джинсах со стразами, прижимающая к груди крошечного песика породы йоркширский терьер.
Василий Макарович достал из бардачка фотографию, которую передал ему клиент, внимательно взглянул на нее и снова перевел глаза на даму с собачкой.
Определенно, сходство было. Такие же круглые голубые глаза, отдаленно напоминающие перламутровые пуговицы, такие же удивленно поднятые брови, такие же пухлые малиновые губы. Правда, не совпадала стрижка и оттенок волос, но ведь она столько времени провела в салоне, что могла измениться до неузнаваемости! А самое главное – у нее был точно такой же, как на фотографии, песик.
– Она! – пробормотал Василий Макарович и повернул ключ в зажигании.
Началась эта история несколько часов назад, когда в кабинет частного детектива Куликова вошел взволнованный мужчина…
Хотя, пожалуй, начать нужно с некоторых пояснений.
Этот кабинет до недавнего времени был обыкновенной жилой комнатой в обыкновенной двухкомнатной квартире на Васильевском острове. А сам Василий Макарович Куликов трудился в районном отделении милиции, как говорят, «на земле», внося свой скромный вклад в снижение преступности, и даже не помышлял об увлекательной и трудной карьере частного детектива. Но внезапно (хотя, конечно, вполне ожидаемо) случилось неизбежное: Василий Макарович вышел на пенсию.
Друзья и коллеги проводили его на заслуженный отдых, напутствовали теплыми словами и лучшими пожеланиями. Начальник отделения произнес речь, в которой отметил большие заслуги майора Куликова перед родным отделением и перед отечественной милицией, и сказал, как всем будет его не хватать.
В дополнение к теплым словам Василию Макаровичу подарили хороший плазменный телевизор, кроме того, по случаю его ухода на пенсию устроили небольшое застолье.
Но все когда-нибудь заканчивается. Закончилась торжественная часть, закончился банкет, и Василий Макарович остался один на один с заслуженным отдыхом.
Первые дни он наслаждался этим отдыхом, наслаждался неожиданно свалившимся на него покоем и свободой. Ему не нужно было подниматься ни свет ни заря, не нужно было спешить на работу, не нужно было проводить долгие часы в засадах, не нужно было допрашивать преступников и свидетелей, не нужно было писать бесконечные отчеты…
Но уже через неделю он почувствовал, что как раз всего этого ему и не хватает. Жизнь его без погонь и засад, без приключений и событий стала пустой и бессмысленной.
Василий Макарович включил подаренный сослуживцами телевизор, пощелкал пультом, переключая программы… По одной программе участники ток-шоу фальшивыми голосами обсуждали какой-то вопрос, не стоящий выеденного яйца; по другой толстая женщина с лицом карманной воровки рассказывала, как за три дня похудеть на пятьдесят килограммов, ни в чем себе при этом не отказывая, по третьей показывали милицейский детектив, в котором все, от сюжета до действующих лиц, показалось Василию Макаровичу каким-то ненастоящим.
Василий Макарович вздохнул и выключил телевизор. Он никогда не любил проводить время перед экраном и не собирался приучаться к этому на старости лет.
Конечно, оставалось еще хобби.
Хобби у Куликова было чрезвычайно увлекательное: он собирал модели военной техники – танков, бронетранспортеров, самоходных установок. Но раньше он делал это для разрядки, исключительно в свободное от работы время, теперь же все его время стало свободным, и интерес к хобби сразу же резко упал.
В общем, он промучился так две-три недели, и неожиданно в его голову пришла идея открыть частное детективное агентство, чтобы занять свое свободное время и немного подработать к пенсии.
Вы спросите, почему именно детективное агентство?
Потому, что только в работе частного детектива Василий Макарович мог применить свой огромный опыт в решении криминальных загадок.
Агентство у него было совсем маленькое. В нем было всего два сотрудника – сам Василий Макарович и девушка с редким именем Василиса, с которой Василия Макаровича случайно столкнула судьба. Некоторое время назад он помог ей выпутаться из сложного и опасного положения[1], в результате чего они стали друзьями, а затем и сотрудниками.
Василий Макарович исполнял обязанности генерального директора детективного агентства, его мозгового центра и оперативного сотрудника. Василиса формально считалась бухгалтером и офис-менеджером, хотя на деле ей приходилось решать значительно более сложные и разнообразные задачи.
Еще был Бонни, но об этом позднее.
Итак, организовав свое агентство, Василий Макарович переоборудовал одну из двух своих комнат в кабинет, дал объявления в несколько рекламных газет и стал ждать клиентов.
Клиенты со временем появились, но они вызывали в душе у Василия Макаровича горечь и разочарование.
Вместо того чтобы расследовать загадочные убийства или, на худой конец, головоломные кражи и мошенничества, ему в основном приходилось разыскивать пропавших собачек или выслеживать неверных мужей и жен, чтобы предоставить своим ревнивым заказчикам неопровержимые доказательства измены.
И тот заказчик, который пришел к нему в кабинет за несколько часов до описываемых событий, был из такого же разряда.
Это был высокий, узкоплечий мужчина с круглой лысиной и крупным носом с горбинкой, в светло-сером пиджаке и черной водолазке. Вытирая лысину клетчатым платком, он поведал Василию Макаровичу грустную историю своей семейной жизни.
Звали клиента Валерием Купидоновым. Он был менеджером в крупной торговой компании, зарабатывал неплохо, но проводил на работе очень много времени. Соответственно, уделяя мало времени своей жене. И вот в последние месяцы он почувствовал, что его жена очень изменилась, стала непривычно оживленной…
– Я уверен, что она ведет со мной нечестную игру! – восклицал Валерий, театрально заламывая руки.
– Игру? – переспросил Куликов. – Какую игру?
– Ну, вы меня понимаете… – замялся клиент.
– Вы имеете в виду другого мужчину? – на всякий случай уточнил Василий Макарович.
– Ну, зачем же так прямо… – вспыхнул Валерий и добавил, понизив голос: – Ну да, у нее есть другой… Я в этом не сомневаюсь… совершенно не сомневаюсь…
– Если вы не сомневаетесь – тогда зачем же вам я? – задал Василий Макарович клиенту резонный вопрос.
– Чтобы окончательно удостовериться! Одно дело – не сомневаться, и совсем другое – знать наверняка!..
Ситуация была совершенно обычная. Василий Макарович заключил типовой договор, взял с клиента скромный аванс. Валерий вручил ему фотографию жены (ту самую, с собачкой) и сообщил, что именно сейчас Лариса находится в салоне красоты «Шарман» на Третьей линии Васильевского острова.
Василий Макарович вскочил, но на этот раз клиент успокоил его:
– Можете не спешить, она там пробудет еще очень долго!
Это оказалось правдой: Куликов прождал возле дверей салона без малого четыре часа, пока оттуда наконец вышла дама с собачкой.
Спустив песика на тротуар, блондинка неспешно пошла по улице.
Василий Макарович медленно поехал следом, стараясь не попадаться ей на глаза. Вскоре Лариса свернула за угол и остановилась около шестиэтажного дома дореволюционной постройки. Она снова подхватила йорка на руки, огляделась по сторонам и открыла дверь подъезда ключом-таблеткой.
Адрес был не тот, по которому проживали супруги Купидоновы, и Василий Макарович уверился, что ревнивый клиент был прав: его жена ходит налево и сейчас, несомненно, направляется к любовнику. Или же в квартиру, снятую специально для таких интимных встреч.
Прошло две минуты, в окне на третьем этаже раздернули шторы, и в этом окне мелькнул силуэт неверной блондинки.
Василий Макарович точно установил местонахождение любовного гнездышка, теперь ему оставалось только получить документальные подтверждения измены, а именно фотографии Ларисы Купидоновой в компрометирующей обстановке. Но как раз это представляло большую техническую сложность.
У Куликова имелся профессиональный фотоаппарат со сменными объективами, но чтобы сделать хорошие компрометирующие снимки, фотоаппарата недостаточно. Нужно еще близко подобраться к объекту или найти место, откуда он хорошо виден.
Василий Макарович вышел из машины и огляделся.
На этот раз ему очень повезло: фасад дома красили двое маляров. В данный момент они перекусывали, сидя на тротуаре, а монтажная люлька стояла рядом без дела.
Куликов подошел к малярам.
– Мужики, можно вашей люлькой попользоваться? – спросил он их с подкупающей прямотой.
– Чего? – удивленно уставился на него тот, что постарше. – Нельзя!
– А за деньги? – продолжил Василий Макарович переговоры.
– Нельзя! – отрезал тот же маляр.
– Сколько? – спросил второй, помоложе и более практичный.
– Пятьсот, – предложил Василий Макарович, прикинув, что включит эту сумму в счет как накладные расходы.
– Нет! – хором отрезали маляры. – Это несерьезно!
– А какая будет ваша цена?
– Семьсот! – поспешно выпалил старший.
– Пять тысяч! – перебил его младший. – Или проваливай!
– Возьми себя в руки! – возмутился Куликов. – Скромнее надо быть! Бери пример со старшего товарища…
– А вообще, дядя, зачем это тебе люлька понадобилась? – поинтересовался предприимчивый маляр.
– Ключи забыл, – ответил Василий Макарович. – Домой не могу попасть.
– Твои проблемы! – Маляр пожал плечами. – Я цену назвал, не устраивает – проваливай…
– Полторы! – предложил детектив. Он считал своим профессиональным долгом экономить деньги клиента.
– Ладно, две!
На этом стороны пришли к согласию, которое, как известно, есть продукт взаимного непротивления сторон.
Василий Макарович забрался в люльку, маляр нажал на кнопку, и люлька с частным детективом на борту плавно поползла вверх вдоль стены дома.
Когда она поравнялась с окнами третьего этажа, детектив подал сигнал остановиться.
Из самой люльки окна просматривались не очень хорошо, но рядом был балкон, щедро украшенный пышной дореволюционной лепниной. Василий Макарович опасливо взглянул вниз. Тротуар был очень далеко, но аванс нужно отрабатывать, и детектив с риском для жизни и здоровья перебрался на балкон.
Это был балкон той самой квартиры, в которую вошла дама с собачкой.
Правда, окно этой комнаты изнутри было задернуто шторами, но между шторами имелся небольшой просвет, к которому и припал Василий Макарович, чтобы разглядеть и задокументировать все, что будет происходить в подозрительной квартире.
Александр Минуткин спешил домой. Дело в том, что в этот день у его жены Анюты был день рождения.
Александр любил жену.
Жена была третья, они были женаты всего полтора года, а Минуткин все три раза женился по любви и каждую свою жену преданно любил, по крайней мере, три года. Так что сейчас его любовь к Анюте была на самом пике.
Александр купил жене подарок – новый продвинутый смартфон в дизайнерском корпусе со стразами Сваровски, по дороге прихватил букет роз и влетел в подъезд на крыльях любви.
И у самого лифта нос к носу столкнулся с соседкой Брониславой Васильевной.
Бронислава Васильевна была женщина прилично за шестьдесят, и она обладала активной жизненной позицией.
Проще говоря, любила совать нос в чужие дела.
Ее интересовало, к примеру, почему у Семена Ильича с четвертого этажа гостит троюродная племянница, причем именно в то время, когда жена уехала в санаторий; ее интересовало, откуда у скромной медсестры Лиды из седьмой квартиры шубка из стриженой норки и бриллиантовые сережки; ее интересовало, почему тихий и непьющий Антон Иванович регулярно выносит на помойку целые сумки пустых бутылок.
Увидев Минуткина, Бронислава сделала стойку, как охотничья собака, и проговорила своим глубоким простуженным контральто:
– Торопитесь, Александр? Правильно торопитесь… очень правильно…
Минуткин Брониславу не любил. Он попытался обойти ее и прорваться к лифту, но в последний момент соседка проговорила в его спину:
– Правильно торопитесь, а то ведь он уйдет!..
Против своей воли Минуткин затормозил, повернулся и спросил:
– Кто уйдет?
– Ну, я не знаю, кем он приходится Анечке… может быть, родственник или сослуживец…
– Это вы о ком? – проговорил Александр, внутренне перекосившись от неприязни.
– Ну, о том мужчине, который стоит у вас на балконе… если вы хотите точнее узнать, кто он такой, поторопитесь…
Лицо Минуткина начало наливаться краской, как спелый помидор под лучами августовского солнца. Бронислава Васильевна поджала губы и добавила:
– Впрочем, меня это нисколько не касается, я не имею привычки лезть в чужие дела…
– Что?! – воскликнул Минуткин, побагровев. – Да что ты несешь, старая карга?
– Вот она, человеческая благодарность! – воскликнула соседка и быстренько выскользнула из подъезда.
Выйдя из подъезда, она не пошла в магазин, куда собиралась, а заняла удобный наблюдательный пункт в сквере напротив дома, откуда хорошо просматривались окна и в особенности балконы. Бронислава Васильевна очень рассчитывала на увлекательное зрелище.
Минуткин же резко развернулся и, не дожидаясь лифта, взлетел на третий этаж. Букет он держал перед собой, выставив его вперед, как колющее оружие.
Подбежав к своей двери, Александр трясущейся рукой вставил ключ в замочную скважину, но не успел его повернуть, как дверь распахнулась и на пороге возникла Анюта.
Анна Минуткина ждала мужа.
Она знала, что в этот день Александр непременно вернется домой пораньше, и обязательно с ценными подарками. И сама хотела сделать ему небольшой, но приятный сюрприз. Поэтому она заранее посетила салон красоты и встретила мужа на пороге квартиры во всем блеске своей дорогостоящей красоты и в коротеньком сексуальном халатике, надетом прямо на голое тело.
Дверь распахнулась, и первое, что увидела Анюта, был огромный букет пунцовых роз. Она всплеснула руками и воскликнула:
– Какая прелесть! Я знала, что мой хомячок не забудет поздравить свою морскую свинку! Но морская свинка тоже не останется в долгу и порадует хомячка…
И с этими словами Анюта распахнула халатик, предъявив мужу свой маленький сюрприз.
Она не сомневалась, что произведет на Александра сильнейшее впечатление, и их с мужем ожидает бурный, романтический, незабываемый вечер.
И только после этого она увидела выдвинувшееся из-за букета лицо Александра, пунцовое, как розы, и перекошенное от переполняющих его эмоций.
– Где он?! – взревел Минуткин, ворвавшись в квартиру, как цунами врывается на беззаботный солнечный индийский или дальневосточный курорт.
При этом милый сюрприз жены не произвел на него никакого впечатления. Напротив, он привел его в еще большую ярость.
Дело в том, что пока Александр Минуткин взбегал по лестнице, в его душе стремительно сменяли друг друга совершенно противоположные мысли и чувства.
Между первым и вторым этажом его душу раздирала дикая, первобытная ревность. Он не мог ни о чем думать и только живо представлял, как собственными руками задушит изменницу-жену вместе с ее любовником.
Далее в его сердце закрались сомнения, и на середине следующего лестничного марша ревнивый Александр предположил, что мерзкая соседка все выдумала, и никакого мужчины на балконе нет. Правда, тут же эту мысль сменила другая – что Бронислава не посмела бы придумать такое безобразие на пустом месте и что, возможно, всему есть вполне невинное объяснение, скажем, в квартире Минуткиных работает сантехник или электрик.
Однако, когда он увидел жену в ее самом сексуальном наряде, Александр вновь пришел в бешенство.
При сантехнике Анна не посмела бы так вырядиться! Значит, оправдываются самые жуткие его предположения: Анна принимает любовника!
– Где он?! – проревел Александр и встряхнул жену, как тряпичную куклу.
– Кто? – испуганно переспросила Анюта, покачнувшись и в ужасе уставившись на мужа. – Хомячок… что с тобой? Ты что – не узнаешь свою морскую свинку?
Губы ее при этом жалобно задрожали, и в уголке глаза выступила сверкающая слезинка.
– Какая ты морская свинка?! – орал муж. – Ты самая настоящая свинья! Ты шлюха! Ты непотребная женщина! Я спешу домой, лечу на крыльях любви, а ты…
– Да что случилось? – безуспешно взывала Анюта, пытаясь вырваться из рук обезумевшего мужа.
– Где он?! – повторил Александр, отбросил жену и помчался в спальню. Там он никого не нашел, однако на всякий случай заглянул в платяной шкаф и под кровать.
В шкафу, разумеется, никого не было, только висели Анютины платья и костюмы, а под кроватью обнаружился любимый песик Анюты, йоркширский терьер по кличке Доминик. При виде озверевшего хозяина Доминик тоже пришел в возбуждение, выскочил из-под кровати и принялся носиться вокруг, громко тявкая и пытаясь внести свою лепту в царящий в квартире переполох.
– Где он?! – снова воскликнул Минуткин и распахнул дверь ванной комнаты. Там тоже никого не оказалось.
– Ты наконец объяснишь мне, кого ты ищешь? – воскликнула Анюта, от страха постепенно переходя к возмущению.
– Ты прекрасно знаешь кого! – выкрикнул Александр и влетел на кухню.
– Понятия не имею! – отрезала Анюта с тем большей уверенностью, что совесть у нее была на этот раз чиста.
Минуткин оглядел кухню, на всякий случай открыл все шкафчики и даже зачем-то заглянул в помойное ведро.
Как нетрудно догадаться, там он тоже никого не нашел.
И тут он вспомнил, что мерзкая Бронислава сказала – мужчина стоит на балконе!
Александр вернулся в спальню, отдернул занавеску и уставился на балкон…
Там и правда стоял незнакомый мужик.
Правда, был он какой-то странный, совершенно не подходящий на роль Анютиного любовника: пожилой, плохо одетый и весь какой-то потертый и невзрачный.
Тем не менее факт был налицо.
Этот пожилой хмырь находился в его квартире наедине с Анютой, с его обожаемой Анютой, причем Анюта была в самом сексуальном виде, в каком и перед ним, ее законным мужем, представала нечасто… черт ее знает, может, у нее появились такие странные сексуальные пристрастия! Женское сердце – загадка, над разгадкой которой лучшие умы человечества безуспешно бьются тысячи лет…
– Вот он! – взревел Александр Минуткин и, распахнув балконную дверь, бросился на неказистого незнакомца…
Прораб ремонтно-строительной фирмы Анатолий Пальчиков приехал на один из объектов, чтобы проверить, как продвигается работа по окраске фасада.
Как он и боялся, работа стояла. Двое маляров, которые должны были красить фасад, сидели на пустых ящиках и с самым безмятежным видом пили пиво из жестяных банок, закусывая его кукурузными чипсами. Монтажная люлька, в которой эти двое должны были находиться, висела без дела возле балкона на уровне третьего этажа.
Пальчиков почувствовал горькую обиду.
Вот так всегда – стоит хоть кого-то из рабочих оставить без присмотра, как работа останавливается! Как говорится, кот из дому – мыши в пляс! Но ведь он не может разорваться! Объектов у него много, целых шестнадцать, а он один…
– Эт-то что такое? – грозно вопросил Пальчиков, уставившись на работяг. – Почему простаиваем? Почему пиво пьем вместо трудового процесса?
– Уже и пообедать нельзя! – обиженно забубнил старший маляр. – Такого нету закона, чтобы без всякого перерыва с утра до вечера вкалывать! Нам перерыв на обед непременно положен! Верно, Серега? – Он повернулся к своему младшему напарнику. Тот всем своим видом выразил согласие и поддержку.
– Да у вас весь день только одни перерывы и перекуры! – оборвал его прораб.
– А ты посмотри на его руки! – повысил голос маляр. – Серега, покажи ему свои руки!
Напарник охотно продемонстрировал свои ладони. Прораб не увидел ничего особенного.
– Ты видишь его руки? – воскликнул маляр. – Это же одна сплошная мозоль!
– Хватит болтать! – рявкнул прораб. – Живо за работу, а то я вам сегодняшний день поставлю как прогул! И почему люлька в поднятом состоянии? Когда она простаивает, она по технике безопасности должна находиться внизу! Оборвется, упадет на кого-нибудь, а кому отвечать? Пальчикову отвечать!
– Да уж не нам, – ухмыльнулся маляр. – Мы люди маленькие…
Он воровато взглянул на люльку. В ней, к счастью, никого не было. Тот странный мужик, который заплатил им две тысячи, перебрался на балкон. Ну и ладно, им до него нету дела…
Маляр нажал на кнопку, и люлька поехала вниз.
Балконная дверь распахнулась, и Василий Макарович увидел красного от ярости мужика с растрепанным букетом в руке. За спиной мужика жалась перепуганная дамочка в неприличном халатике – та самая дама с собачкой, которую Куликов вел от салона красоты. И ее собачка была тут как тут – она металась под ногами и пыталась кого-нибудь укусить.
– Здрасте… – проговорил Василий Макарович, попятившись. Впрочем, балкон был тесный, отступать было некуда.
– Вот он! – проревел красномордый мужик и кинулся на Куликова с самыми кровожадными намерениями.
Судя по всему, это был тот самый любовник, которого Василий Макарович должен был выследить. Только вел он себя слишком нагло и уверенно для любовника. Заказчик хотел получить его фотографии, чтобы окончательно увериться в измене своей жены, но сейчас был явно не самый подходящий момент для фотосессии…
– Постой, мужик! – вскрикнул Куликов, пытаясь заслониться. – Погоди, я все объясню…
– Мне ничего не надо объяснять! – ревел тот. – Я и так все понимаю! Я не понимаю только одного – что Анюта в тебе нашла?
– Меня нанял ее муж… – лепетал Василий Макарович, отбиваясь фотоаппаратом.
Тут до него наконец дошли слова красномордого, и он удивленно воскликнул:
– Анюта? Почему Анюта? Кто такая Анюта? Меня нанял муж этой женщины…
Куликов хотел сказать, что его нанял муж Ларисы Купидоновой, но два темпераментных персонажа помешали ему закончить фразу.
Первым был Александр Минуткин.
– Что?! – проревел он, перебив детектива. – Какой муж? Я – ее муж! Анна, что все это значит? Кто этот человек?
– Понятия не имею! – всхлипывала Анюта, безуспешно пытаясь запахнуть халатик. – Первый раз его вижу! Неужели ты мог подумать, что у меня могло быть что-то общее с ним… с таким…
Вторым же был йоркширский терьер Доминик, который в это самое мгновение выскочил на балкон. Песик наконец увидел постороннего человека и понял, что именно он виновен в переполохе, что именно он угрожает покою и благополучию любимых хозяев. Как всякий уважающий себя пес, он посчитал, что должен защитить их всеми доступными средствами, пусть даже ценой своей жизни. Подскочив к Куликову, он вцепился тому в ногу своими маленькими, но удивительно острыми зубами.
Это было очень больно, и боль от укуса словно яркой вспышкой озарила происходящее.
Василий Макарович понял, что допустил недостойный профессионала прокол, что следил совершенно не за той женщиной, что красный от ярости мужчина – это действительно ее муж, и у него есть законное право расправиться с незадачливым детективом…
Оставалось одно – бежать, бежать от позора, бежать от неминуемой расправы!
Василий Макарович, не сводя глаз с разъяренного Александра, перебрался через балконное ограждение и только в последний момент понял, что люльки нет на прежнем месте…
Делать что-то было поздно.
Несчастный детектив еще несколько секунд цеплялся за балконные перила, беспомощно болтая ногами в воздухе, но тут к нему снова подскочил Доминик и укусил его за палец.
Руки разжались, и частный детектив Куликов с жутким криком полетел вниз…
На его счастье, прямо под балконом оказался козырек крыльца, на который и свалился Василий Макарович. Благодаря этому козырьку он остался жив, отделавшись несколькими переломами, а также многочисленными ушибами.
– Ох, уж эти мужчины! – приговаривала я, перебирая вещи. – Ну сколько же с ними хлопот! Глядеть за ними надо как за детьми! Ребенок хоть слушается изредка, а эти… Ну зачем, скажите на милость, он полез на балкон? Зачем доверился этим гадам, которые уперли у него люльку в самый нужный момент? Сам же говорил, что в нашем деле никому нельзя доверять, только напарнику! Ну и взял бы меня в напарники, уж я бы его не подвела! Но нет, он считает, что я гожусь только для того, чтобы варить ему борщи и перебирать бумажки! Оперативник, видите ли, из меня никакой! А кто, интересно, вытаскивает его из разных передряг? Кто попадает в такие места, куда ему вход закрыт? Кто устраивается работать то горничной, то уборщицей, то официанткой, то продавщицей?
Только не подумайте, что я повредилась умом и разговариваю сама с собой. Нет, собеседник у меня есть – вот эта туша песочного цвета с лобастой головой и пастью размером с дорожный саквояж моей бабушки, что развалилась сейчас посреди комнаты.
Бордоский дог Бонифаций, уменьшительно – Бонни. Бонни – свет моих очей, моя надежда и опора, Бонни – хулиганский и капризный, Бонни – верный и преданный, Бонни – смелый и грозный. Я люблю свою собаку и могу повторять это много раз. Бонни со своей стороны меня обожает, но совершенно не слушается. Он считает, что я – легкомысленная, доверчивая и вообще небольшого ума особа, за которой нужно присматривать. И ни в коем случае никуда не отпускать одну. Поэтому Бонни всегда очень сердится, когда я оставляю его одного в квартире, он считает, что мы всюду должны ходить вместе. А когда Бонни сердится – это, доложу я вам, зрелище не для слабонервных.
«Ну что можно там делать так долго? – подумал он в тоске. – Четвертый час торчу здесь, как пугало на огороде…»
И в этот самый миг дверь салона открылась, и на пороге появилась блондинка в розовой курточке и узких джинсах со стразами, прижимающая к груди крошечного песика породы йоркширский терьер.
Василий Макарович достал из бардачка фотографию, которую передал ему клиент, внимательно взглянул на нее и снова перевел глаза на даму с собачкой.
Определенно, сходство было. Такие же круглые голубые глаза, отдаленно напоминающие перламутровые пуговицы, такие же удивленно поднятые брови, такие же пухлые малиновые губы. Правда, не совпадала стрижка и оттенок волос, но ведь она столько времени провела в салоне, что могла измениться до неузнаваемости! А самое главное – у нее был точно такой же, как на фотографии, песик.
– Она! – пробормотал Василий Макарович и повернул ключ в зажигании.
Началась эта история несколько часов назад, когда в кабинет частного детектива Куликова вошел взволнованный мужчина…
Хотя, пожалуй, начать нужно с некоторых пояснений.
Этот кабинет до недавнего времени был обыкновенной жилой комнатой в обыкновенной двухкомнатной квартире на Васильевском острове. А сам Василий Макарович Куликов трудился в районном отделении милиции, как говорят, «на земле», внося свой скромный вклад в снижение преступности, и даже не помышлял об увлекательной и трудной карьере частного детектива. Но внезапно (хотя, конечно, вполне ожидаемо) случилось неизбежное: Василий Макарович вышел на пенсию.
Друзья и коллеги проводили его на заслуженный отдых, напутствовали теплыми словами и лучшими пожеланиями. Начальник отделения произнес речь, в которой отметил большие заслуги майора Куликова перед родным отделением и перед отечественной милицией, и сказал, как всем будет его не хватать.
В дополнение к теплым словам Василию Макаровичу подарили хороший плазменный телевизор, кроме того, по случаю его ухода на пенсию устроили небольшое застолье.
Но все когда-нибудь заканчивается. Закончилась торжественная часть, закончился банкет, и Василий Макарович остался один на один с заслуженным отдыхом.
Первые дни он наслаждался этим отдыхом, наслаждался неожиданно свалившимся на него покоем и свободой. Ему не нужно было подниматься ни свет ни заря, не нужно было спешить на работу, не нужно было проводить долгие часы в засадах, не нужно было допрашивать преступников и свидетелей, не нужно было писать бесконечные отчеты…
Но уже через неделю он почувствовал, что как раз всего этого ему и не хватает. Жизнь его без погонь и засад, без приключений и событий стала пустой и бессмысленной.
Василий Макарович включил подаренный сослуживцами телевизор, пощелкал пультом, переключая программы… По одной программе участники ток-шоу фальшивыми голосами обсуждали какой-то вопрос, не стоящий выеденного яйца; по другой толстая женщина с лицом карманной воровки рассказывала, как за три дня похудеть на пятьдесят килограммов, ни в чем себе при этом не отказывая, по третьей показывали милицейский детектив, в котором все, от сюжета до действующих лиц, показалось Василию Макаровичу каким-то ненастоящим.
Василий Макарович вздохнул и выключил телевизор. Он никогда не любил проводить время перед экраном и не собирался приучаться к этому на старости лет.
Конечно, оставалось еще хобби.
Хобби у Куликова было чрезвычайно увлекательное: он собирал модели военной техники – танков, бронетранспортеров, самоходных установок. Но раньше он делал это для разрядки, исключительно в свободное от работы время, теперь же все его время стало свободным, и интерес к хобби сразу же резко упал.
В общем, он промучился так две-три недели, и неожиданно в его голову пришла идея открыть частное детективное агентство, чтобы занять свое свободное время и немного подработать к пенсии.
Вы спросите, почему именно детективное агентство?
Потому, что только в работе частного детектива Василий Макарович мог применить свой огромный опыт в решении криминальных загадок.
Агентство у него было совсем маленькое. В нем было всего два сотрудника – сам Василий Макарович и девушка с редким именем Василиса, с которой Василия Макаровича случайно столкнула судьба. Некоторое время назад он помог ей выпутаться из сложного и опасного положения[1], в результате чего они стали друзьями, а затем и сотрудниками.
Василий Макарович исполнял обязанности генерального директора детективного агентства, его мозгового центра и оперативного сотрудника. Василиса формально считалась бухгалтером и офис-менеджером, хотя на деле ей приходилось решать значительно более сложные и разнообразные задачи.
Еще был Бонни, но об этом позднее.
Итак, организовав свое агентство, Василий Макарович переоборудовал одну из двух своих комнат в кабинет, дал объявления в несколько рекламных газет и стал ждать клиентов.
Клиенты со временем появились, но они вызывали в душе у Василия Макаровича горечь и разочарование.
Вместо того чтобы расследовать загадочные убийства или, на худой конец, головоломные кражи и мошенничества, ему в основном приходилось разыскивать пропавших собачек или выслеживать неверных мужей и жен, чтобы предоставить своим ревнивым заказчикам неопровержимые доказательства измены.
И тот заказчик, который пришел к нему в кабинет за несколько часов до описываемых событий, был из такого же разряда.
Это был высокий, узкоплечий мужчина с круглой лысиной и крупным носом с горбинкой, в светло-сером пиджаке и черной водолазке. Вытирая лысину клетчатым платком, он поведал Василию Макаровичу грустную историю своей семейной жизни.
Звали клиента Валерием Купидоновым. Он был менеджером в крупной торговой компании, зарабатывал неплохо, но проводил на работе очень много времени. Соответственно, уделяя мало времени своей жене. И вот в последние месяцы он почувствовал, что его жена очень изменилась, стала непривычно оживленной…
– Я уверен, что она ведет со мной нечестную игру! – восклицал Валерий, театрально заламывая руки.
– Игру? – переспросил Куликов. – Какую игру?
– Ну, вы меня понимаете… – замялся клиент.
– Вы имеете в виду другого мужчину? – на всякий случай уточнил Василий Макарович.
– Ну, зачем же так прямо… – вспыхнул Валерий и добавил, понизив голос: – Ну да, у нее есть другой… Я в этом не сомневаюсь… совершенно не сомневаюсь…
– Если вы не сомневаетесь – тогда зачем же вам я? – задал Василий Макарович клиенту резонный вопрос.
– Чтобы окончательно удостовериться! Одно дело – не сомневаться, и совсем другое – знать наверняка!..
Ситуация была совершенно обычная. Василий Макарович заключил типовой договор, взял с клиента скромный аванс. Валерий вручил ему фотографию жены (ту самую, с собачкой) и сообщил, что именно сейчас Лариса находится в салоне красоты «Шарман» на Третьей линии Васильевского острова.
Василий Макарович вскочил, но на этот раз клиент успокоил его:
– Можете не спешить, она там пробудет еще очень долго!
Это оказалось правдой: Куликов прождал возле дверей салона без малого четыре часа, пока оттуда наконец вышла дама с собачкой.
Спустив песика на тротуар, блондинка неспешно пошла по улице.
Василий Макарович медленно поехал следом, стараясь не попадаться ей на глаза. Вскоре Лариса свернула за угол и остановилась около шестиэтажного дома дореволюционной постройки. Она снова подхватила йорка на руки, огляделась по сторонам и открыла дверь подъезда ключом-таблеткой.
Адрес был не тот, по которому проживали супруги Купидоновы, и Василий Макарович уверился, что ревнивый клиент был прав: его жена ходит налево и сейчас, несомненно, направляется к любовнику. Или же в квартиру, снятую специально для таких интимных встреч.
Прошло две минуты, в окне на третьем этаже раздернули шторы, и в этом окне мелькнул силуэт неверной блондинки.
Василий Макарович точно установил местонахождение любовного гнездышка, теперь ему оставалось только получить документальные подтверждения измены, а именно фотографии Ларисы Купидоновой в компрометирующей обстановке. Но как раз это представляло большую техническую сложность.
У Куликова имелся профессиональный фотоаппарат со сменными объективами, но чтобы сделать хорошие компрометирующие снимки, фотоаппарата недостаточно. Нужно еще близко подобраться к объекту или найти место, откуда он хорошо виден.
Василий Макарович вышел из машины и огляделся.
На этот раз ему очень повезло: фасад дома красили двое маляров. В данный момент они перекусывали, сидя на тротуаре, а монтажная люлька стояла рядом без дела.
Куликов подошел к малярам.
– Мужики, можно вашей люлькой попользоваться? – спросил он их с подкупающей прямотой.
– Чего? – удивленно уставился на него тот, что постарше. – Нельзя!
– А за деньги? – продолжил Василий Макарович переговоры.
– Нельзя! – отрезал тот же маляр.
– Сколько? – спросил второй, помоложе и более практичный.
– Пятьсот, – предложил Василий Макарович, прикинув, что включит эту сумму в счет как накладные расходы.
– Нет! – хором отрезали маляры. – Это несерьезно!
– А какая будет ваша цена?
– Семьсот! – поспешно выпалил старший.
– Пять тысяч! – перебил его младший. – Или проваливай!
– Возьми себя в руки! – возмутился Куликов. – Скромнее надо быть! Бери пример со старшего товарища…
– А вообще, дядя, зачем это тебе люлька понадобилась? – поинтересовался предприимчивый маляр.
– Ключи забыл, – ответил Василий Макарович. – Домой не могу попасть.
– Твои проблемы! – Маляр пожал плечами. – Я цену назвал, не устраивает – проваливай…
– Полторы! – предложил детектив. Он считал своим профессиональным долгом экономить деньги клиента.
– Ладно, две!
На этом стороны пришли к согласию, которое, как известно, есть продукт взаимного непротивления сторон.
Василий Макарович забрался в люльку, маляр нажал на кнопку, и люлька с частным детективом на борту плавно поползла вверх вдоль стены дома.
Когда она поравнялась с окнами третьего этажа, детектив подал сигнал остановиться.
Из самой люльки окна просматривались не очень хорошо, но рядом был балкон, щедро украшенный пышной дореволюционной лепниной. Василий Макарович опасливо взглянул вниз. Тротуар был очень далеко, но аванс нужно отрабатывать, и детектив с риском для жизни и здоровья перебрался на балкон.
Это был балкон той самой квартиры, в которую вошла дама с собачкой.
Правда, окно этой комнаты изнутри было задернуто шторами, но между шторами имелся небольшой просвет, к которому и припал Василий Макарович, чтобы разглядеть и задокументировать все, что будет происходить в подозрительной квартире.
Александр Минуткин спешил домой. Дело в том, что в этот день у его жены Анюты был день рождения.
Александр любил жену.
Жена была третья, они были женаты всего полтора года, а Минуткин все три раза женился по любви и каждую свою жену преданно любил, по крайней мере, три года. Так что сейчас его любовь к Анюте была на самом пике.
Александр купил жене подарок – новый продвинутый смартфон в дизайнерском корпусе со стразами Сваровски, по дороге прихватил букет роз и влетел в подъезд на крыльях любви.
И у самого лифта нос к носу столкнулся с соседкой Брониславой Васильевной.
Бронислава Васильевна была женщина прилично за шестьдесят, и она обладала активной жизненной позицией.
Проще говоря, любила совать нос в чужие дела.
Ее интересовало, к примеру, почему у Семена Ильича с четвертого этажа гостит троюродная племянница, причем именно в то время, когда жена уехала в санаторий; ее интересовало, откуда у скромной медсестры Лиды из седьмой квартиры шубка из стриженой норки и бриллиантовые сережки; ее интересовало, почему тихий и непьющий Антон Иванович регулярно выносит на помойку целые сумки пустых бутылок.
Увидев Минуткина, Бронислава сделала стойку, как охотничья собака, и проговорила своим глубоким простуженным контральто:
– Торопитесь, Александр? Правильно торопитесь… очень правильно…
Минуткин Брониславу не любил. Он попытался обойти ее и прорваться к лифту, но в последний момент соседка проговорила в его спину:
– Правильно торопитесь, а то ведь он уйдет!..
Против своей воли Минуткин затормозил, повернулся и спросил:
– Кто уйдет?
– Ну, я не знаю, кем он приходится Анечке… может быть, родственник или сослуживец…
– Это вы о ком? – проговорил Александр, внутренне перекосившись от неприязни.
– Ну, о том мужчине, который стоит у вас на балконе… если вы хотите точнее узнать, кто он такой, поторопитесь…
Лицо Минуткина начало наливаться краской, как спелый помидор под лучами августовского солнца. Бронислава Васильевна поджала губы и добавила:
– Впрочем, меня это нисколько не касается, я не имею привычки лезть в чужие дела…
– Что?! – воскликнул Минуткин, побагровев. – Да что ты несешь, старая карга?
– Вот она, человеческая благодарность! – воскликнула соседка и быстренько выскользнула из подъезда.
Выйдя из подъезда, она не пошла в магазин, куда собиралась, а заняла удобный наблюдательный пункт в сквере напротив дома, откуда хорошо просматривались окна и в особенности балконы. Бронислава Васильевна очень рассчитывала на увлекательное зрелище.
Минуткин же резко развернулся и, не дожидаясь лифта, взлетел на третий этаж. Букет он держал перед собой, выставив его вперед, как колющее оружие.
Подбежав к своей двери, Александр трясущейся рукой вставил ключ в замочную скважину, но не успел его повернуть, как дверь распахнулась и на пороге возникла Анюта.
Анна Минуткина ждала мужа.
Она знала, что в этот день Александр непременно вернется домой пораньше, и обязательно с ценными подарками. И сама хотела сделать ему небольшой, но приятный сюрприз. Поэтому она заранее посетила салон красоты и встретила мужа на пороге квартиры во всем блеске своей дорогостоящей красоты и в коротеньком сексуальном халатике, надетом прямо на голое тело.
Дверь распахнулась, и первое, что увидела Анюта, был огромный букет пунцовых роз. Она всплеснула руками и воскликнула:
– Какая прелесть! Я знала, что мой хомячок не забудет поздравить свою морскую свинку! Но морская свинка тоже не останется в долгу и порадует хомячка…
И с этими словами Анюта распахнула халатик, предъявив мужу свой маленький сюрприз.
Она не сомневалась, что произведет на Александра сильнейшее впечатление, и их с мужем ожидает бурный, романтический, незабываемый вечер.
И только после этого она увидела выдвинувшееся из-за букета лицо Александра, пунцовое, как розы, и перекошенное от переполняющих его эмоций.
– Где он?! – взревел Минуткин, ворвавшись в квартиру, как цунами врывается на беззаботный солнечный индийский или дальневосточный курорт.
При этом милый сюрприз жены не произвел на него никакого впечатления. Напротив, он привел его в еще большую ярость.
Дело в том, что пока Александр Минуткин взбегал по лестнице, в его душе стремительно сменяли друг друга совершенно противоположные мысли и чувства.
Между первым и вторым этажом его душу раздирала дикая, первобытная ревность. Он не мог ни о чем думать и только живо представлял, как собственными руками задушит изменницу-жену вместе с ее любовником.
Далее в его сердце закрались сомнения, и на середине следующего лестничного марша ревнивый Александр предположил, что мерзкая соседка все выдумала, и никакого мужчины на балконе нет. Правда, тут же эту мысль сменила другая – что Бронислава не посмела бы придумать такое безобразие на пустом месте и что, возможно, всему есть вполне невинное объяснение, скажем, в квартире Минуткиных работает сантехник или электрик.
Однако, когда он увидел жену в ее самом сексуальном наряде, Александр вновь пришел в бешенство.
При сантехнике Анна не посмела бы так вырядиться! Значит, оправдываются самые жуткие его предположения: Анна принимает любовника!
– Где он?! – проревел Александр и встряхнул жену, как тряпичную куклу.
– Кто? – испуганно переспросила Анюта, покачнувшись и в ужасе уставившись на мужа. – Хомячок… что с тобой? Ты что – не узнаешь свою морскую свинку?
Губы ее при этом жалобно задрожали, и в уголке глаза выступила сверкающая слезинка.
– Какая ты морская свинка?! – орал муж. – Ты самая настоящая свинья! Ты шлюха! Ты непотребная женщина! Я спешу домой, лечу на крыльях любви, а ты…
– Да что случилось? – безуспешно взывала Анюта, пытаясь вырваться из рук обезумевшего мужа.
– Где он?! – повторил Александр, отбросил жену и помчался в спальню. Там он никого не нашел, однако на всякий случай заглянул в платяной шкаф и под кровать.
В шкафу, разумеется, никого не было, только висели Анютины платья и костюмы, а под кроватью обнаружился любимый песик Анюты, йоркширский терьер по кличке Доминик. При виде озверевшего хозяина Доминик тоже пришел в возбуждение, выскочил из-под кровати и принялся носиться вокруг, громко тявкая и пытаясь внести свою лепту в царящий в квартире переполох.
– Где он?! – снова воскликнул Минуткин и распахнул дверь ванной комнаты. Там тоже никого не оказалось.
– Ты наконец объяснишь мне, кого ты ищешь? – воскликнула Анюта, от страха постепенно переходя к возмущению.
– Ты прекрасно знаешь кого! – выкрикнул Александр и влетел на кухню.
– Понятия не имею! – отрезала Анюта с тем большей уверенностью, что совесть у нее была на этот раз чиста.
Минуткин оглядел кухню, на всякий случай открыл все шкафчики и даже зачем-то заглянул в помойное ведро.
Как нетрудно догадаться, там он тоже никого не нашел.
И тут он вспомнил, что мерзкая Бронислава сказала – мужчина стоит на балконе!
Александр вернулся в спальню, отдернул занавеску и уставился на балкон…
Там и правда стоял незнакомый мужик.
Правда, был он какой-то странный, совершенно не подходящий на роль Анютиного любовника: пожилой, плохо одетый и весь какой-то потертый и невзрачный.
Тем не менее факт был налицо.
Этот пожилой хмырь находился в его квартире наедине с Анютой, с его обожаемой Анютой, причем Анюта была в самом сексуальном виде, в каком и перед ним, ее законным мужем, представала нечасто… черт ее знает, может, у нее появились такие странные сексуальные пристрастия! Женское сердце – загадка, над разгадкой которой лучшие умы человечества безуспешно бьются тысячи лет…
– Вот он! – взревел Александр Минуткин и, распахнув балконную дверь, бросился на неказистого незнакомца…
Прораб ремонтно-строительной фирмы Анатолий Пальчиков приехал на один из объектов, чтобы проверить, как продвигается работа по окраске фасада.
Как он и боялся, работа стояла. Двое маляров, которые должны были красить фасад, сидели на пустых ящиках и с самым безмятежным видом пили пиво из жестяных банок, закусывая его кукурузными чипсами. Монтажная люлька, в которой эти двое должны были находиться, висела без дела возле балкона на уровне третьего этажа.
Пальчиков почувствовал горькую обиду.
Вот так всегда – стоит хоть кого-то из рабочих оставить без присмотра, как работа останавливается! Как говорится, кот из дому – мыши в пляс! Но ведь он не может разорваться! Объектов у него много, целых шестнадцать, а он один…
– Эт-то что такое? – грозно вопросил Пальчиков, уставившись на работяг. – Почему простаиваем? Почему пиво пьем вместо трудового процесса?
– Уже и пообедать нельзя! – обиженно забубнил старший маляр. – Такого нету закона, чтобы без всякого перерыва с утра до вечера вкалывать! Нам перерыв на обед непременно положен! Верно, Серега? – Он повернулся к своему младшему напарнику. Тот всем своим видом выразил согласие и поддержку.
– Да у вас весь день только одни перерывы и перекуры! – оборвал его прораб.
– А ты посмотри на его руки! – повысил голос маляр. – Серега, покажи ему свои руки!
Напарник охотно продемонстрировал свои ладони. Прораб не увидел ничего особенного.
– Ты видишь его руки? – воскликнул маляр. – Это же одна сплошная мозоль!
– Хватит болтать! – рявкнул прораб. – Живо за работу, а то я вам сегодняшний день поставлю как прогул! И почему люлька в поднятом состоянии? Когда она простаивает, она по технике безопасности должна находиться внизу! Оборвется, упадет на кого-нибудь, а кому отвечать? Пальчикову отвечать!
– Да уж не нам, – ухмыльнулся маляр. – Мы люди маленькие…
Он воровато взглянул на люльку. В ней, к счастью, никого не было. Тот странный мужик, который заплатил им две тысячи, перебрался на балкон. Ну и ладно, им до него нету дела…
Маляр нажал на кнопку, и люлька поехала вниз.
Балконная дверь распахнулась, и Василий Макарович увидел красного от ярости мужика с растрепанным букетом в руке. За спиной мужика жалась перепуганная дамочка в неприличном халатике – та самая дама с собачкой, которую Куликов вел от салона красоты. И ее собачка была тут как тут – она металась под ногами и пыталась кого-нибудь укусить.
– Здрасте… – проговорил Василий Макарович, попятившись. Впрочем, балкон был тесный, отступать было некуда.
– Вот он! – проревел красномордый мужик и кинулся на Куликова с самыми кровожадными намерениями.
Судя по всему, это был тот самый любовник, которого Василий Макарович должен был выследить. Только вел он себя слишком нагло и уверенно для любовника. Заказчик хотел получить его фотографии, чтобы окончательно увериться в измене своей жены, но сейчас был явно не самый подходящий момент для фотосессии…
– Постой, мужик! – вскрикнул Куликов, пытаясь заслониться. – Погоди, я все объясню…
– Мне ничего не надо объяснять! – ревел тот. – Я и так все понимаю! Я не понимаю только одного – что Анюта в тебе нашла?
– Меня нанял ее муж… – лепетал Василий Макарович, отбиваясь фотоаппаратом.
Тут до него наконец дошли слова красномордого, и он удивленно воскликнул:
– Анюта? Почему Анюта? Кто такая Анюта? Меня нанял муж этой женщины…
Куликов хотел сказать, что его нанял муж Ларисы Купидоновой, но два темпераментных персонажа помешали ему закончить фразу.
Первым был Александр Минуткин.
– Что?! – проревел он, перебив детектива. – Какой муж? Я – ее муж! Анна, что все это значит? Кто этот человек?
– Понятия не имею! – всхлипывала Анюта, безуспешно пытаясь запахнуть халатик. – Первый раз его вижу! Неужели ты мог подумать, что у меня могло быть что-то общее с ним… с таким…
Вторым же был йоркширский терьер Доминик, который в это самое мгновение выскочил на балкон. Песик наконец увидел постороннего человека и понял, что именно он виновен в переполохе, что именно он угрожает покою и благополучию любимых хозяев. Как всякий уважающий себя пес, он посчитал, что должен защитить их всеми доступными средствами, пусть даже ценой своей жизни. Подскочив к Куликову, он вцепился тому в ногу своими маленькими, но удивительно острыми зубами.
Это было очень больно, и боль от укуса словно яркой вспышкой озарила происходящее.
Василий Макарович понял, что допустил недостойный профессионала прокол, что следил совершенно не за той женщиной, что красный от ярости мужчина – это действительно ее муж, и у него есть законное право расправиться с незадачливым детективом…
Оставалось одно – бежать, бежать от позора, бежать от неминуемой расправы!
Василий Макарович, не сводя глаз с разъяренного Александра, перебрался через балконное ограждение и только в последний момент понял, что люльки нет на прежнем месте…
Делать что-то было поздно.
Несчастный детектив еще несколько секунд цеплялся за балконные перила, беспомощно болтая ногами в воздухе, но тут к нему снова подскочил Доминик и укусил его за палец.
Руки разжались, и частный детектив Куликов с жутким криком полетел вниз…
На его счастье, прямо под балконом оказался козырек крыльца, на который и свалился Василий Макарович. Благодаря этому козырьку он остался жив, отделавшись несколькими переломами, а также многочисленными ушибами.
– Ох, уж эти мужчины! – приговаривала я, перебирая вещи. – Ну сколько же с ними хлопот! Глядеть за ними надо как за детьми! Ребенок хоть слушается изредка, а эти… Ну зачем, скажите на милость, он полез на балкон? Зачем доверился этим гадам, которые уперли у него люльку в самый нужный момент? Сам же говорил, что в нашем деле никому нельзя доверять, только напарнику! Ну и взял бы меня в напарники, уж я бы его не подвела! Но нет, он считает, что я гожусь только для того, чтобы варить ему борщи и перебирать бумажки! Оперативник, видите ли, из меня никакой! А кто, интересно, вытаскивает его из разных передряг? Кто попадает в такие места, куда ему вход закрыт? Кто устраивается работать то горничной, то уборщицей, то официанткой, то продавщицей?
Только не подумайте, что я повредилась умом и разговариваю сама с собой. Нет, собеседник у меня есть – вот эта туша песочного цвета с лобастой головой и пастью размером с дорожный саквояж моей бабушки, что развалилась сейчас посреди комнаты.
Бордоский дог Бонифаций, уменьшительно – Бонни. Бонни – свет моих очей, моя надежда и опора, Бонни – хулиганский и капризный, Бонни – верный и преданный, Бонни – смелый и грозный. Я люблю свою собаку и могу повторять это много раз. Бонни со своей стороны меня обожает, но совершенно не слушается. Он считает, что я – легкомысленная, доверчивая и вообще небольшого ума особа, за которой нужно присматривать. И ни в коем случае никуда не отпускать одну. Поэтому Бонни всегда очень сердится, когда я оставляю его одного в квартире, он считает, что мы всюду должны ходить вместе. А когда Бонни сердится – это, доложу я вам, зрелище не для слабонервных.