Наталья Александрова. Миллион черных роз

   Еще одним облачком, омрачавшим ее лазурный горизонт, было несколько странное отношение к ней обеспеченной дамы средних лет Валерии Борисовны Кликунец, постоянной посетительницы театра, периодически подбрасывавшей коллективу спонсорскую помощь и потому пользовавшейся в театре особыми правами, посещавшей почти все репетиции и не вылезавшей из-за кулис…
   Но в остальном все шло отлично, у Лолы определенно наступила полоса удач.
   Выпив не спеша кофе и съев три булочки, Лола потянулась в кровати, потом вздохнула и решила, что нужно вставать. Пу И, увидев за окном метель, мигом напустил лужу в коридоре, чтобы не выводили на прогулку, а сейчас гремел на кухне полупустой коробкой с ореховым печеньем, это было его любимое лакомство. Лола хотела было высказать Леньке, что он совершенно не следит за собакой, но, увидев закрытую дверь в его комнату, передумала. Лола всегда умела вовремя остановиться, жизнь ее этому научила.
   Она скрылась в ванной и там внимательно и с удовольствием рассмотрела себя в большое зеркало.
   «Какая же я хорошенькая, когда растрепанная!» – подумала Лола и улыбнулась самой себе дружелюбно и открыто.
   Потом она улыбнулась себе радостно и по-детски наивно. Потом – чуть высокомерно. И наконец – холодно-равнодушно, одними губами.
   Ассортимент ее улыбок не был исчерпан даже наполовину, но Лола решила, что следует поторопиться, иначе она и вправду опоздает в театр. Полностью приведя себя в порядок, она вышла в коридор и подобрала с полу маленькое зеленое птичье перо. Лола горестно вздохнула.
   Перо принадлежало попугаю Перришону, который появился в их доме в начале зимы – просто влетел в открытую форточку. На объявление, вывешенное Лолой о находке попугая, никто не отозвался, и Маркиз ехидно заметил по этому поводу, что хозяева такой мерзкой и нахальной птицы радуются сейчас, что от нее избавились и ни за что не примут ее обратно. Попугай и вправду был страшный хулиган. Он подстрекал на всевозможные каверзы не только инфантильного, легко поддающегося дурному влиянию песика Пу И, но и солидного, независимого, уважающего себя кота Аскольда. Из-за скверного характера жизнь трудновоспитуемого попугая не раз висела на волоске. Когда он обгадил дорогой и самый любимый пиджак Маркиза, неосмотрительно брошенный им на стуле, Леня всерьез подумывал, не свернуть ли наглой птице шею. Спасла Перришона Лола, а также то, что Леня Маркиз ненавидел насилие во всех его проявлениях, оттого и выбрал такую бескровную интеллектуальную профессию.
   Понемногу попугай перевоспитался, и Леня даже привязался к нахальной птичке, во всяком случае теперь, когда попугай явно недомогал, Лола и Маркиз дружно переживали по этому поводу.
   Вызывали на дом опытного ветеринара, тот сказал, что птице не хватает солнца, выписал витамины и полчаса в день прогревания кварцевой лампой. Улучшения пока не наступало.
   Лола нашла попугая на платяном шкафу в гостиной. Он сидел, нахохлившись, взъерошив перья и прикрыв глаза.
   – Перренька милый, – ласково заговорила Лола, – Перренька умница, Перреньке орешков…
   Попугай приоткрыл один глаз и грустно поглядел на Лолу.
   – Ой, у него аппетит пропал! – испугалась она. – Леня, Перришону совсем плохо! Он заболел!
   – Да сожрал он своего корма чуть не полпакета! – послышался из комнаты раздраженный голос Маркиза.
   – Тогда все не так страшно! – Лола заметно повеселела. – Ленечка, дорогой, я ухожу в театр на репетицию, но днем появлюсь, так что озаботься, пожалуйста, насчет обеда! Заранее благодарна!
   Лола накинула норковую шубку, закуталась шарфом и упорхнула.
   Выпроводив наконец Лолу, Маркиз тяжело вздохнул. Такая жизнь не для него. И дело вовсе не в том, что ему в тягость было возиться со своей вконец распоясавшейся подругой. Дело было в том, что Леня не мог так долго простаивать. У него ржавели и плесневели мозги, он физически ощущал, как жиреет и тупеет от безделья. Ему не хватало риска, приключений, борьбы. Ему не хватало работы, а работа в его понимании была обязательно сопряжена с опасностью.
   И вдруг зазвонил телефон.
   Это само по себе было удивительно – им с Лолой почти никогда не звонили, он настоял на том, чтобы Лола не давала в театре своих координат, что создавало вокруг нее среди коллег по сцене дополнительную ауру тайны и загадки. Звонить могла разве что сама Лола, но она еще явно не доехала до театра. Если только забыла что-нибудь дома и набирает теперь по сотовому…
   Леня снял трубку.
   – Привет, Маркиз! – услышал он знакомый голос. – Узнаешь?
   – Здорово, Ухо!
   Леня узнал голос молодого парня, своего давнего знакомого, большого специалиста по автомобилям любых марок и фирм, неоднократно выполнявшего для Маркиза самые необычные заказы. Если нужно было угнать машину, будь то хоть личный лимузин султана Брунея или покойной принцессы Дианы, достаточно было позвонить ему и поставить задачу. Чем сложнее была эта задача, тем охотнее Ухо брался за нее. Однажды он для серьезной операции угнал по Лениному заказу инкассаторский броневик, так никогда и не рассказав, как ему это удалось.
   – Здорово, Ухо! – повторил Маркиз. – Как дела?
   – Поговорить надо, – осторожно ответил парень, – помнишь то место, где мы встречались последний раз?
   – У Эдика? – уточнил Маркиз.
   – Во-во. Буду там через час.
 
   Через час Леня вошел в небольшое уютное кафе на Петроградской стороне. Оформленное под индейский вигвам, кафе было очень популярно среди продвинутой молодежи. По стенам висели звериные шкуры, длинные резные трубки, луки со стрелами, индейские головные уборы из перьев, бизоньи рога… Правда, трубки, луки и прочие «индейские» прибамбасы изготовили для кафе студенты художественного училища, а рога были не бизоньи, а коровьи, но от этого кафе не стало хуже, и столики его были заняты в любое время суток.
   Маркиз окинул взглядом полное табачного дыма и ровного гула голосов помещение и увидел за угловым столиком на двоих своего знакомого. Ухо помахал ему рукой. Леня подсел к нему, поздоровался и выжидающе замолчал.
   – Понимаешь, Маркиз, – начал парень, загасив сигарету в керамической пепельнице и отставив маленькую чашечку ароматного мокко, – есть одно дело по твоей специальности. Ты, конечно, сейчас при деньгах, и тебе работа вроде ни к чему, но я подумал – вдруг заинтересуешься…
   – А что за дело? – с показным равнодушием осведомился Леня.
   В действительности он почувствовал специфическое покалывание в корнях волос, и кровь его побежала быстрее от одного только предвкушения настоящей работы. Сейчас он готов был взяться за любое, самое пустяковое дело – не потому, что нуждался в деньгах, а потому, что нуждался в адреналиновой подпитке, в острых ощущениях, связанных с очередной аферой…
   – Подробностей я не знаю, да это и понятно, мне они ни к чему. Но только один очень большой человек попал в клещи, и чтобы выкарабкаться, ему нужен ловкий парень. Очень ловкий и умный парень. Я сразу подумал про тебя. Ну, естественно, гонорар светит очень приличный… Короче, если тебе это интересно, я могу устроить вам встречу, дальше вы уже сами договаривайтесь.
   – Ну что ж, – с ленивой задумчивостью проговорил Леня, – поговорить можно… Отчего бы не поговорить?
 
   Лола ворвалась в квартиру раньше, чем обещала.
   – Вот хорошо, что ты пришла, – радостно встретил ее Маркиз, – поможешь попугая под кварцевой лампой подержать. А то я замучился совсем, рук, понимаешь, никак не хватает. Присоединяйся!
   – Вот еще! – фыркнула Лола. – Мне некогда!
   Она швырнула на столик в прихожей довольно объемистый пакет в яркой подарочной бумаге, сбросила шубу и расстегнула сапоги.
   – У меня через два часа встреча на телевидении, а еще нужно переодеться. Оттуда – сразу на спектакль. Ленечка, есть хочу безумно, просто умираю!
   – А ничего нет, – невозмутимо ответил Маркиз, – еще не готово. Я вот тут с Перришоном занимался.
   Попугай, услышав свое имя, влетел в коридор и уселся Маркизу на плечо.
   – Ну, здравствуйте! – возмущенно заорала было Лола, но махнула рукой и резким жестом сорвала обертку со своего пакета.
   – Что это у тебя? – поинтересовался Леня.
   В пакете была очень красивая коробка, и по дивному запаху, доносящемуся от нее, Леня признал шоколад, причем не абы какой, а очень хороший.
   – Дорогая, не хочу тебя одергивать, но ты ведь сама говорила, что будешь ограничивать себя в сладком… – мягко произнес он.
   Лола раздраженно открыла коробку и не удержалась от восторженного вздоха.
   Шоколадные диски размером с хоккейную шайбу лежали каждый в отдельной кружевной розеточке и упоительно пахли. Не обращая внимания на Ленины слова, Лола взяла один и откусила. На лице ее появилось выражение блаженства.
   – Называется – флорентен, совсем свежие, только что из Франции привезли, – пробормотала она, – там внутри еще орехи…
   – Лола, до добра это не доведет! – строго сказал Маркиз. – Зачем ты шоколад покупаешь…
   – Да не я это! – рассердилась Лола. – Мне в театре подарили… неудобно было не взять…
   – Это кто же такой заботливый?
   – Ах черт! – Лола в сердцах отбросила коробку, и попугай тут же уселся на столик и заворковал:
   – Пер-реньке ор-решков! Сахар-рку!
   – Отстань, это не для тебя – крикнула Лола попугаю, – есть одна такая личность у нас в театре…
   – Ты к этой личности не благоволишь, зачем же берешь подарки?
   – Ох, ты не понимаешь, – Лола отвернулась в раздражении и пошла в комнату, – есть у нас такая дама… немолодая… она, как бы это выразиться… ну, торчит вечно в театре, денег подбрасывает время от времени, поэтому вроде как своя в доску. Никто ее не гонит, запросто приходит и на репетиции, и всюду…
   – Что-то я не врубаюсь, а ты-то тут при чем? – Леня шел следом, и вопросы его приобретали все более настойчивый характер.
   – Да понимаешь, она, как бы это сказать… интересуется молодыми актрисами.
   – Как она ими интересуется? – пророкотал Леня голосом ревнивого мужа.
   – Как-как, будто не знаешь! – вспыхнула Лола.
   – Лесбиянка она, что ли?
   – Ну, вроде того, – вздохнула Лола, – но никаких скандалов не было, все, как говорится, по обоюдному согласию.
   – И теперь она запала на тебя? – гремел Леня.
   – Это ничего не значит, я сумею за себя постоять!
   – А зачем берешь подарки? Флорентен этот, мать его… – Лола давно не видела Леньку таким сердитым.
   – Да не беру я! Это случайно вышло, она так неожиданно ко мне подкатилась со своим шоколадом, неудобно было отказать! Она богатая такая, денег дает… при людях никак нельзя ей нахамить.
   – О чем ты вообще с ней разговаривала?
   – Да так… она восхищалась моей игрой, а я в ответ похвалила ее брошку – действительно, очень занятная… Старинная работа и дорогая… такая змейка, усыпанная бриллиантами, а глазки – довольно крупные изумруды… ты же знаешь, что я неравнодушна к таким вещам…
   – Лола, я никогда не думал, что ты можешь быть такой законченной идиоткой! – откровенно заговорил Леня. – Ты похвалила брошку, теперь жди ее в подарок! И уж потом, дорогая, не отвертишься, придется тебе проклятую брошку отрабатывать в постели со старой… – Маркиз был так зол, что даже употребил неприличное слово, хотя обычно никогда такого не делал.
   – Ты с ума сошел! – Лолу передернуло. – Ты за кого меня принимаешь?
   – А кто ты есть в этом своем театре? – огрызнулся Маркиз. – Не ты ли мне недавно говорила, что все прекрасно – публика тебя обожает, роли дают самые лучшие, главный режиссер ценит…
   – Ну да, все так и есть, только эта самая Валерия Кликунец и есть моя ложка дегтя, облако на лазурном горизонте, темное пятно на солнце! Сам ведь знаешь, что все хорошо не бывает!
   – Знаю, только не знаю, как ты будешь из этого выпутываться. Лола, как бы потом поздно не было!
   – Вечно ты каркаешь! – начала было Лола, но в это самое время совершенно неожиданно с кухни донесся оглушительный грохот.
   – Что это? – Леня оглянулся и бросился на разведку, но Лола опередила его с громким криком:
   – Пу И, детка моя, что с тобой стряслось?
   Пу И так часто устраивал в квартире погромы, что Лола ничуть не беспокоилась о его самочувствии, просто ей хотелось прекратить неприятный разговор. С Пу И и правда совершенно ничего не случилось. Во всяком случае, у него был очень счастливый и довольный вид. Он сидел посреди кухни и с удовлетворенным сопеньем отгрызал ногу у индейки. Вторую ногу у несчастной покойницы с громким урчанием отъедал Аскольд. Представительный, солидный черный кот с белоснежными лапами и манишкой утратил все свое достоинство и рвал зубами бедную птицу, как дикий зверь в ночном лесу.
   Рядом с останками индейки валялась микроволновая печь.
   Картина преступления вырисовывалась достаточно отчетливо.
   – Вы, мародеры несчастные! – закричал Маркиз, замахиваясь на двух хищников шваброй. – Мало того, что нашу индейку подло сперли, так вы еще новую микроволновку угробили!
   – Не трогай его! – Лола загородила своего любимого песика от карающей швабры разъяренного Маркиза. – Он не виноват! Он совершенно ни при чем! Где была твоя несчастная индейка?
   – В микроволновке, – ответил Маркиз, постепенно успокаиваясь, – я ее размораживаться поставил.
   – Ну, а где была микроволновка?
   – На холодильнике, на самом верху, ты же знаешь!
   – Ну, вот видишь – значит, у Пуишечки алиби.
   – Какое еще алиби? – Маркиз пытался отодвинуть Лолу и достать наглых зверей шваброй.
   – Самое что ни на есть железное. Он на холодильник забраться никак не мог, ты же отлично знаешь. Это все твой кот.
   – Ага, вся работа досталась Аскольду, и все шишки Аскольду, а как индейку жрать – так твой Пу И первый! Что теперь с этой индейкой-инвалидкой делать? Я ее собирался на обед приготовить!
   – Пуишечка, золотко мое! – Лола наклонилась над песиком и попыталась оттащить его от индейки, но тот злобно зарычал на нее и чуть не укусил за палец. – Пуишечка, тебе нельзя сырое мясо! У тебя заболит животик!
   Маркиз наблюдал за ней, откровенно потешаясь:
   – Нет, но это просто настоящий дикий зверь! Ты уверена, что чихуахуа – декоративная порода? Может быть, у Пу И дедушка был бультерьер? Или ротвейлер? Или собака Баскервилей?
   – Сам ты бультерьер, – обиделась Лола за своего любимца, – ну сделай же что-нибудь, а то он заболеет!
   – Так ему и надо! – кровожадно заявил Маркиз.
   Однако он все же поднял индейку с пола, и два троглодита, не в силах расстаться с птицей, повисли в воздухе, держась зубами. Маркиз перехватил индейку поудобнее и принялся вращать вокруг себя.
   Пу И не выдержал первым. Он свалился на пол, сжав зубами солидный кус мяса. Кот продолжал висеть. Он вцепился в птицу передними лапами, а задними пытался достать Маркиза и располосовать его руку специальным кошачьим приемом.
   – Убил бы! – вздохнул тот, старательно держа индейку на вытянутых руках.
   – А если водой полить? – деловито предложила Лола.
   К коту она относилась неплохо, но сегодня была голодна и зла на Валерию и вообще на весь свет. Аскольд услышал про воду и сдался сам.
   Лола выбросила отвратительные ошметки, еще недавно бывшие индейкой, в мусоропровод, вытерла пол и шваркнула на сковородку три яйца. Кот злобно наблюдал за ней с буфета.
 
   Вечером следующего дня Маркиз, как ему было назначено, сидел в своей машине на одной из аллей Крестовского острова. Аллея была слабо освещена единственным горящим вполнакала фонарем. Мела поземка, и вечер был такой, когда хочется одного – устроиться в тепле, в удобном кресле с бокалом коньяка и смотреть по телевизору какое-нибудь ненавязчивое ток-шоу.
   «Зачем я впутываюсь в очередную авантюру? – думал Маркиз. – Не раз потом об этом пожалею… ведь деньги мне сейчас не нужны, дела обстоят неплохо…»
   Но он знал, что ни за какие коврижки не откажется от работы, как альпинист не откажется от нового опасного восхождения, как парашютист не откажется от головоломного прыжка…
   Наступило назначенное время, но пока никого не было видно. Маркиз посмотрел на часы и повернул ключ в замке зажигания: на такие встречи или приходят вовремя, или не приходят вообще. Возможно, таинственный клиент просто передумал или сам справился со своими проблемами и больше не нуждается в Лениных услугах…
   В это время из-за поворота аллеи показался черный «Мерседес». Маркиз попытался разглядеть его номера, но они были ловко замазаны. Черный «Мерседес» остановился рядом с Лениной машиной и помигал фарами. Леня, как было заранее условлено, вышел из своего автомобиля и подошел к «Мерседесу» заказчика. Тот распахнул заднюю дверцу, приглашая Леню сесть.
   Устроившись на заднем сиденье, Леня осмотрелся. В «Мерседесе» пахло хорошей кожей и дорогим одеколоном. Свет в салоне был выключен, и разглядеть заказчика не удалось. Леня видел только, что это крупный, рослый мужчина. Он сидел на водительском месте и не поворачивался назад. Дождавшись, когда Леня усядется и захлопнет дверь, незнакомец заговорил:
   – Мне очень хорошо вас рекомендовали. Сказали, что вы умеете работать не только руками, но и головой.
   В ответ на такое заявление можно было только скромно промолчать, что Леня и сделал. Он ждал, что еще скажет заказчик, а тот молчал: видимо, ему было трудно приступить к делу. Наконец, тяжело вздохнув, незнакомец продолжил:
   – Я попал в очень сложное положение. Меня шантажируют. Дело в том, что некоторое время назад я совершил… ошибку.
   Леня не стал спрашивать, о какой ошибке идет речь – если захочет, заказчик сам скажет это, если не захочет, любые вопросы бесполезны, они только выставят Леню в невыгодном свете, как человека несдержанного и излишне любопытного. Мужчина за рулем выдержал еще одну паузу и продолжил:
   – Нашелся человек, который стал шантажировать меня.
   Леня внимательно смотрел на своего собеседника, ожидая продолжения. И оно последовало:
   – Думаю, вы, так же, как и я, прекрасно понимаете, что платить шантажисту – такое же пустое и бесполезное занятие, как попытка выпить море. Эти угрозы нужно пресечь раз и навсегда…
   – Боюсь, что вы обратились не по адресу! – резко прервал Маркиз потенциального заказчика. – Я никогда не занимаюсь такими делами. «Пресечь раз и навсегда» – это не моя специальность. На такие дела поищите кого-нибудь другого… Умельцев подобного профиля в городе хватает. Это вам и дешевле обойдется.
   – Вы меня не поняли! – заказчик повысил голос. – Я вовсе не собирался предлагать вам… мокрое дело. Мне говорили, чем вы занимаетесь. Я навожу справки, прежде чем обратиться к тому или иному человеку. Я хотел просить вас совершенно о другом. Тот персонаж, шантажист, о котором я говорил, опасен мне только потому, что в его руках находится один предмет… папка. Если этой папки не будет, то и опасности шантажист не будет представлять. Змея останется без зубов, и шантаж прекратится…
   «Кто, интересно, этот человек? – думал Маркиз, внимательно слушая своего собеседника. – У него вполне грамотная, интеллигентная речь, без бандитских словечек и агрессивного уголовного напора; видно, что он умеет убеждать, привлекать людей на свою сторону. Скорее всего, он не промышленник и не финансовый воротила, а профессиональный политик. О том же самом говорит и то, как он скрывает от меня лицо – наверняка частенько мелькает на телеэкране и боится, что я его узнаю… Ох, не люблю я политиков! Опасная публика, хуже бандитов!»
   – Значит, вы хотите, чтобы я похитил для вас эту папку? – уточнил Леня, когда заказчик снова замолчал.
   – Да, я хочу, чтобы вы выяснили, где эту папку прячут, и… раздобыли ее для меня, – заказчик явно избегал прямых высказываний, таких слов, как «убийство», «кража», «похищение» – они казались ему недопустимыми, неприличными, это были слова не из его лексикона.
   – Вот сумма гонорара, – не поворачивая головы, человек на переднем сиденье через плечо протянул Маркизу маленький листок бумаги. Леня прочел шестизначную цифру и задумался.
   Эта сумма насторожила его. Такой большой гонорар за обыкновенную кражу не мог не вызвать подозрений. Если за простую работу предлагают столь большие деньги, одно из двух – либо это очень непростая работа, либо деньги просто не собираются платить. Либо и то и другое одновременно.
   Словно прочитав его мысли, заказчик снова заговорил:
   – Я рассудил следующим образом. Я просто заплачу вам те деньги, которые требует от меня шантажист. Это будет очень выгодным вложением средств: шантажист никогда не останавливается на достигнутом, и платить ему придется снова и снова, а так я расплачусь раз и навсегда. Кроме того, я могу треть этой суммы заплатить вам авансом, чтобы предотвратить возможные опасения.
   Маркиз задумался. Ему очень не понравилась фраза заказчика «расплачусь раз и навсегда». Он хорошо знал, что бандиты называют окончательным расчетом. И вообще очень многое вызывало у него опасения… но ему так надоело затянувшееся безделье, скрашиваемое только постоянными перепалками с Лолой и воспитанием обитателей домашнего зоопарка, что он глубоко вздохнул, словно собираясь прыгнуть с обрыва в темную воду, и решительно сказал:
   – Я согласен.
   – Очень хорошо, – заказчик не выразил никаких эмоций, словно заранее был уверен в Ленином решении, – вот, познакомьтесь с объектом.
   С этими словами, по-прежнему не поворачивая головы, он протянул Лене листок, отпечатанный на лазерном принтере.
   На этом листке был цветной портрет. Выразительное мужское лицо, холеное, надменное, но с каким-то нездоровым блеском в глазах. Короткие темные волосы с заметной проседью явно знакомы с руками первоклассного парикмахера. Узкие губы говорят о жестком, тяжелом характере, о мстительности и властолюбии.
   Ниже портрета было напечатано имя – Николай Афанасьевич Аветисов. Дальше стояли адрес и телефон, Маркиз внимательно прочел их и тут же запомнил, память у него была великолепная, профессиональная. Он поступил совершенно правильно, заказчик не оставил ему распечатку, он убрал ее в карман, коротко осведомившись:
   – Запомнили?
   – Запомнил, – спокойно подтвердил Маркиз.
   – Хочу предупредить вас, что теперь вы уже не можете изменить принятого решения. Вы ознакомились с объектом и теперь обязательно должны довести дело до конца. Ваша задача – узнать, где он прячет папку, найти ее и передать мне. Тогда я заплачу вам оставшуюся часть денег. Аванс, как я вам сказал, вы получите прямо сейчас.
   С этими словами заказчик, все так же не оборачиваясь, протянул Лене через плечо пухлый пластиковый конверт.
   Маркиз убрал конверт в свой кейс, коротко простился и перебрался из черного «Мерседес» в свою машину.
   На улице по-прежнему мела безжалостная февральская метель. Захлопнув дверцу своего авто, Леня долго не мог согреться, хотя печка была включена на полную мощность. Ледяной холод пробирал его до самых костей. Его знобило не только от того холода, который проникал в машину снаружи, но и от того, который гнездился у него в душе. Его знобило от скверного предчувствия.
   «Не зря ли я взялся за это дело?» – тоскливо подумал Маркиз. Но заказчик выразился абсолютно недвусмысленно: изменить решение Леня теперь уже не мог. Он слишком много знал.
   Черный «Мерседес», тихо урча мощным мотором, проехал мимо и скрылся за поворотом аллеи. Леня проводил его взглядом. Как и следовало ожидать, задние номера «Мерседеса» тоже были тщательно замазаны.
 
   Дома за экраном своего компьютера Леня внимательно обдумывал будущую операцию, одновременно просматривая справочные файлы городского управления внутренних дел, обновленную пиратскую копию которых купил недавно на компьютерном рынке.
   Несмотря на кажущуюся простоту задания, работа предстояла достаточно трудная. За легкую работу и не платят таких денег. Сложность задачи заключалась в том, что Маркиз понятия не имел, где хранится папка, которую он должен был раздобыть. Проще всего было бы найти эту папку в квартире у Николая Афанасьевича Аветисова, Леня отыскал бы способ похозяйничать там в отсутствие хозяина, но маловероятно, что этот человек хранит такой важный компромат у себя дома.
   На экране монитора появилась запись, которую Леня искал, информация о господине Аветисове. Он оказался директором небольшой юридической фирмы, занимавшейся в основном учреждением и закрытием предприятий. Маркиз не раз сталкивался с такими фирмами – они подкармливают двух-трех смирных алкоголиков, прописанных в какой-нибудь захудалой деревеньке Ленинградской области, до которой доехать можно только на вездеходе, да и то в хорошую погоду. Когда у юридической фирмы появляется клиент, которому срочно нужно закрыть свое предприятие, за которым накопились кое-какие грешки, это сомнительное предприятие просто переоформляют на безобидного деревенского алкаша. Если теперь какая-то проверяющая организация вспоминает о «проданном» предприятии, ей сообщают, что директор, он же владелец фирмы, проживает в таком медвежьем углу, что интерес к проверке сразу угасает. Тем более, что за тем же алкоголиком числится уже добрый десяток сомнительных фирм…
   Итак, у Лени был домашний адрес Аветисова, адрес его фирмы, были телефоны, но это почти ничего не давало. Папка могла быть спрятана дома, могла – в офисе фирмы, а могла – в каком-то совершенно другом месте, и что-то подсказывало Маркизу, что именно так дело и обстоит.