Наталья Берзина. Мой бывший враг

   – Геркулес! – взволнованно сорвалось с ее губ.
   Напарив Леню, Женя принялся нежно и в то же время сильно массировать ее. Не обращая внимания на Алесю и Яну, он увлеченно занимался своим делом и, как видно, получал от этого немалое удовольствие. Когда Женя закончил заниматься Леней, окатил ее водой, усадил отдохнуть, Алеся, поддавшись неясному порыву, поднялась и, преодолевая врожденную застенчивость, спросила:
   – А меня попаришь?
   – С удовольствием! Только ты всегда в баню в трусиках ходишь?
   Робея еще сильнее, Алеся оглянулась и увидела, что Яна, та самая Яна, которая всех все время провоцировала, откровенно бросая вызов, сидит, укутавшись в длинную черную майку. Преодолевая себя, Алеся едва ли не сорвала с себя последнюю одежду и со злостью швырнула на скамью. Одним прыжком оказавшись на полке, вытянулась на животе и едва не застонала от наслаждения, когда распаренный березовый веник, не касаясь кожи, обласкал ее нежным и раскаленным воздухом. С Алесей творилось нечто невероятное. Она просто получала удовольствие, изысканное, несказанное. Когда Женя предложил ей перевернуться на спину, она сделала это уже без тени стеснения. Женя стал для нее другом, братом, чем угодно, но ни в коей мере не мужчиной, который может представлять хоть какую-нибудь опасность. По большому счету он даже не волновал ее как мужчина. Просто стал своим. Наверное, именно по этой причине она лежала перед ним – обнаженная и восхитительная.
   – Прикройся, – тихонько сказал Женя.
   – Что? – не поняла она. – Зачем?
   – Смущаюсь! А если серьезно, грудь прикрой. Соски. Чтобы не обжечь, – пояснил он и, обернувшись к каменке, еще поддал пара.
   Яна, пока Женя парил Алесю, наконец разделась, но по-прежнему стыдливо прикрывалась руками. Отказалась она и от услуг банщика.
   Окончательно осмелев, Алеся, увидев, что Леня принялась мыть волосы, предложила Жене:
   – А хочешь, я тебя попарю, а то ты о нас позаботился, а сам…
   – Давай! – согласился Женя и не раздумывая забрался на полок. – Только не скромничай, можешь хлестать сильно. Особенно спину.
   – Да, Алеся! У него проблемы со спиной и правым бедром. Так что не стесняйся! Действуй! – подсказала Леня, которая, оказывается, все слышала.
   Алеся старательно поработала со спиной Жени, так, что сама упарилась, попросила его перевернуться на спину. Когда он это сделал, взгляд Алеси невольно задержался на бедрах. С усилием отведя глаза, она, стараясь повторить интонацию Жени, сказала:
   – Прикройся!
   – Стесняешься? – с усмешкой спросил Женя.
   – Нет, чтобы не повредить! А то вдруг еще пригодится! – улыбнулась Алеся.
   Конечно же шашлыки остыли, а пиво согрелось, но все равно удовольствие получили все. Потягивая пиво из эмалированной кружки, Яна вдруг сказала:
   – Хотела бы я вот так в баньке очутиться с Анатолием Николаевичем. С его охотой до молодых женщин это было бы очень интересно!
   – Брось, я его немного получше знаю, – заявила Леня. – Он бы в спортивном костюме в уголке сидел.
   – А ты откуда знаешь? – спросила Алеся.
   – Знаю. Женя, погуляй пока, покури, мы тут посплетничаем немного. Хорошо?
   Женя молча встал, взял со стола сигареты и, поправив полотенце на бедрах, вышел за дверь, прямо под непрекращающийся дождь.
   – Он не замерзнет? – обеспокоилась Алеся.
   – Нет. С его темпераментом можно согреть всю улицу или растопить айсберг. А что касается нашего директора, будьте осторожны, не думаю, что он что-то может, разве что полапать. Вот только слухи распускает хуже бабы. Я недавно узнала, что на обкомовских пьянках он меня так ославил, что разговоры дошли даже до моей мамы. Представьте, оказывается, я – его любовница! Он со мной и по командировкам ездит, и в баньке парится, и чего только не делает! Я, когда стала завучем, долго не могла понять, почему ко мне так все мужики из городской верхушки липнут. Каких только предложений не поступало, едва не в открытую предлагали постель со всеми вытекающими последствиями. А когда дошло до мамы и состоялся откровенный разговор, я все поняла. Дело в том, что источник может быть только один. Никто не знает, что было в тех гостиницах, где мы останавливались во время командировок. А слухи полны очень точных подробностей. Но и это еще не все! Только я не вправе говорить о других. Вы заметили, что наш Анатолий Николаевич последнее время резко изменил свое отношение ко мне? Дело в том, что я кое-что рассказала Жене, и он с ним поговорил. Нет, не бил, просто выяснил отношения. Так вот, Анатолий Николаевич тут же написал заявление в милицию, так что Женю буквально затаскали по допросам. Благо все обошлось. Так вот, я хочу вас предостеречь! Это касается в особенности тебя, Алеся, ты явно ему приглянулась. Наш дорогой Анатолий Николаевич предпочитает, как я поняла, женщин незамужних, то есть незащищенных. Ты, Алеся, как раз подходишь под эту категорию. Яна не так рискует, у нее есть родители, которых директор побаивается. Да и сама она девушка бойкая, в обиду себя не даст.
   В дверь постучал Женя.
   – Заходи, – разрешила Леня.
   Женя, несмотря на заявление жены, основательно замерз. Даже кожа на руках посинела.
   – Девочки, вы как хотите, а я пошел греться! – сказал он и нырнул в парилку.
   – Пошли и мы? – предложила Леня, обрывая на этом свою историю.
   После того случая прошло два месяца. Вскоре после Нового года Анатолий Николаевич в очередной раз вызвал Алесю к себе, долго мурыжил ее ничего не значащими разговорами, а затем огорошил предложением:
   – Дорогая Алесенька, у нас уходит на пенсию мой заместитель по начальной школе. Как вы смотрите на то, чтобы занять ее место, я уверен, вы справитесь.
   В памяти Алеси вдруг всплыл разговор в бане. Решения она умела принимать мгновенно, решительность ее не подводила. Вот и сейчас она не сомневалась в своей правоте.
   – Нет! Я не готова к административной деятельности. Извините меня, Анатолий Николаевич, я лучше буду заниматься своим делом.
   – Вы рискуете вызвать мое неудовольствие! – пригрозил Анатолий Николаевич.
   – Ничем не могу помочь, – твердо сказала Алеся. – Я приняла решение и не отступлю от него.
   И тут произошло непредвиденное: директор поднялся из-за стола и вдруг с покрасневшим лицом надвинулся на Алесю. Прижав ее к столу, левой рукой грубо схватил за грудь, больно сжал, а правой начал задирать юбку. Опешившая Алеся в первые секунды даже не сопротивлялась, но, переборов замешательство, резко ударила коленом между ног, на мгновение ощутив напряженную плоть директора.
   Анатолий Николаевич утробно ойкнул, согнувшись в три погибели, присел и отпустил Алесю. Отскочив, она в первую очередь начала приводить себя в порядок.
   Директор, мучительно пытаясь распрямиться, сквозь зубы прорычал:
   – Ты, сучка, свое получишь! Уволю на…! За несоответствие!
   – Только попробуй, гад! – не сдерживаясь, крикнула Алеся и выскочила из кабинета.
   Через неделю директор снова вызвал Алесю к себе. Едва не дрожа от страха и странного возбуждения, она вошла в кабинет и остановилась у двери.
   – С завтрашнего дня ты работаешь в классе ОПР. Знаешь, что это такое? Мария Филипповна возьмет твой бывший класс. Все. Иди. Приказ получи в приемной.
   Оказавшись в приемной, Алеся заплакала. Такого она не ожидала.
   – Распишись, Алеся, – сказала секретарша. – Ты пойми, я тебе не враг, но увольняться тебе нужно, этот изверг любого достанет. Ты не представляешь, сколько молоденьких учительниц он выгнал взашей. Лучше уж самой уволиться.
   ОПР – особенности психического развития. Страшный диагноз, но в этом районе явление частое. Работать с такими учениками – не просто мучение, настоящий ад. Не прошло и недели, как Алеся получила первый выговор. Класс, мол, отстающий, необходимо воздействие. Но просто так сдаваться она не привыкла, достала институтские конспекты, вечерам пропадала в библиотеке, изучала новейшие методы обучения и воспитания сложных детей. В методическом кабинете роно стала практически своим человеком, наведывалась туда каждую свободную минуту. Сказывалась и поддержка Леониды Марьяновны. Подруга, коллега, почти сестра, та стала частой гостьей в скромном старом двухэтажном доме, впрочем, и Алеся не стеснялась появляться у Лени в любое время. А побеседовать им было о чем. Вместе они разрабатывали планы, готовились к занятиям, изучали новинки. Позиция, занятая Женей, вполне устраивала женщин, он помогал им, чем мог, в то же время не маячил перед глазами.
   Два месяца упорного труда, недосыпания, изнурительной нервной нагрузки дали свой результат. Пусть за это время Алеся почти не уделяла времени дочери, но зато класс подтянулся, и на фоне этого очередной выговор, влепленный директором за отсутствие на рабочем месте в то время, когда сам же он и отправил Алесю с каким-то дурацким пакетом в горсовет, выглядел вызывающе. Ну и пусть! Алеся усиленно готовилась к проверке, о которой ее предупредили в методкабинете.
   Пришел май. Сразу после затянувшихся праздников республиканская проверка нагрянула в город. В числе проверяемых оказалась и школа, в которой работала Алеся. Директор буквально сдвинулся от страха. Шустро перебирая короткими толстыми ножками, он бегал по коридорам и метал громы и молнии. Испуг его был вполне объясним. Школа, как всегда, оказалась не готова к проверке. Весь год он занимался собственным депутатством, а в школе предпочитал наводить внешний лоск. Что-то красил, что-то белил, а учебный процесс проходил как-то мимо него. Сейчас он, осознав неотвратимость расплаты, зверствовал, лишал премий, раздавал налево и направо выговоры. И в то же время, вместо того чтобы хоть как-то подтянуть учащихся, дать возможность педагогам заниматься своим непосредственным делом, загружал их оформлением никому не нужных стенгазет за прошедший год, ремонтом спортзала и прочей ерундой. Леня, как могла, сопротивлялась неразумным действиям директора, но успеха это не приносило. Школа разваливалась на глазах.
   Алеся старалась не попадаться ему на глаза, даже в учительскую почти не заходила. Иногда просто пряталась у Лени. Но получалось это далеко не всегда. По плотоядной улыбке Анатолия Николаевича Алеся догадывалась, что он готовит какую-то подлость, только пока неизвестно, какую именно.
 
   Проверка, как и ожидалось, была комплексной. Дотошно контролировалось абсолютно все – и хозяйственная деятельность, и учебный процесс, и методика преподавания. В школе работало с десяток серьезных профессионалов. В плане оказался и открытый урок в классе Алеси. Конечно, она волновалась, и ее волнение передавалось детям. Не важно, что у них замедленное развитие, рядом со своей Алесей Игоревной они стали чрезвычайно чуткими, остро реагировали на любую несправедливость, и вот теперь во время урока их было невозможно утихомирить. Сначала Алеся растерялась. Чтобы взять себя в руки и одновременно успокоить детей, начала урок с игры, постепенно, исподволь выводя детей на тему занятий. Как пролетели сорок пять минут, она не помнила, но, когда прозвенел звонок, Алеся только удивилась – почему так быстро?
   – Алеся Игоревна, задержитесь на минуту, – остановила ее председатель комиссии.
   – Да, я вас слушаю! – не в силах скрыть волнения, ответила Алеся.
   – Вы знаете, что начинается республиканский эксперимент?
   – Нет. А в чем он заключается? Дело в том, что это особые дети, и к ним необходим соответствующий подход. Вы понимаете, я регулярно изучаю литературу, но в…
   – Стоп! Остановитесь. Вы прекрасно провели занятия, у меня лично никаких существенных замечаний к вам нет. Но я хочу сказать, что вы, уважаемая Алеся Игоревна, занимаетесь не своим делом!
   – Простите, может быть, у меня есть какие-то ошибки, но поймите, я работаю с этим классом всего четыре месяца! Дети стали усваивать программу обычной школы! Поверьте, я смогу, я справлюсь! Только дайте мне немного времени! – едва не плача, умоляла Алеся.
   – Девочка моя! Вы, очевидно, меня неверно поняли! Дело в эксперименте. Понимаете, мы собираем талантливых педагогов, которые после прохождения специального курса получат возможность защититься и будут направлены на соответствующие посты. Мера эта, как вы понимаете, вынужденная, «старая гвардия» ни за что не желает покидать насиженных кресел, а время давно ушло вперед. Многие просто не соответствуют настоящему. Нам нужна свежая кровь на руководящих постах. Нужны люди, способные не только учиться, но и учить своих коллег. Вы согласны?
   – Где будет проходить курс?
   – У нас, в столице. А что, у вас есть какие-нибудь препятствия?
   – Дело в том, что у меня дочь, ей четыре года.
   – А муж разве не сможет присмотреть за ребенком?
   – Муж погиб, мы живем с моей мамой.
   – В таком случае ваша задача – уговорить маму. Я буду готовить запрос на вас.
   – А как же дети? – спросила растерянная Алеся.
   – Ничего не поделаешь, ими займется кто-нибудь другой. Есть задачи более глобальные. Мы можем помочь не только этим двум десяткам, а тысячам детей. У вас будет немного времени, чтобы подумать, но прошу вас, не отказывайтесь.
   Запрос действительно пришел через месяц. Алеся еще не приняла окончательного решения, она хотела обсудить этот вопрос с Леней. Подруга не была удивлена появлением Алеси в ее доме. Спокойно пригласила пройти в комнату.
   – Присаживайся. Рассказывай, что произошло?
   – Вызов пришел, я не знаю, что делать, – вздохнув, ответила Алеся.
   – На курсы? – уточнила Леня.
   – Да. А ты откуда знаешь? – удивилась Алеся.
   – Дорогая, неужели ты думаешь, что я не в курсе? Я сама ставила тебя в план. Естественно, говорила почти со всей комиссией. Может быть, не знаешь, но директор по случаю проверки устроил пышный банкет, на котором мне по статусу пришлось присутствовать, поверь, это мероприятие тоже не прошло бесследно.
   – Так что, фактически без меня меня женили? Так получается? – попробовала возмутиться Алеся.
   – Не обижайся! Сама бы ты вряд ли решилась, вот и пришлось немного подтолкнуть. Я знаю, что именно тебя беспокоит: Лера. Не волнуйся! Мы поможем. И я и Женя. Присмотрим, если нужно, и за Лерой, и маме твоей окажем поддержку.
   – Ты сама все решила? За меня?
   – Почему сама? Я с Женей посоветовалась! – рассмеялась Леня. – Он о тебе очень высокого мнения. Наверное, после того, как ты попарила его в баньке!
   – Леня! Я не знаю, что на меня тогда нашло! Может, из благодарности, может… нет, я не могу сказать! Просто так получилось! – начала оправдываться Алеся, чувствуя, как краска заливает лицо.
   – Не переживай! Я на тебя не в обиде. Он и впрямь способен вскружить голову любой женщине. Как я с ним только живу, ума не приложу. Но только верю я ему, понимаешь? Верю, что он мне не изменяет. Знаешь, как он иногда развлекается? Если мы вместе где-нибудь появляемся, он охмуряет женщин, причем любых, невзирая на возраст.
   – И ты терпишь?
   – Я верю! Это главное!
 
   Перед Новым годом для слушателей курсов устроили небольшие каникулы. Алеся, обрадованная возможностью провести с дочкой целую неделю, не могла дождаться воскресенья, чтобы сесть в машину и помчаться домой. Последние два дня превратились в настоящую пытку. Даже на занятиях Алеся постоянно ловила себя на том, что думает о доме. Она не дождалась утра, выехала поздно вечером. Сильный боковой ветер старался сорвать машину с дороги, мелкая снежная крупа с такой силой била по стеклам, что казалось – еще немного, и окна не выдержат, рассыплются мелкими квадратиками, а салон заполнится ветром и колючим снегом. Обошлось, свернув с М1 влево, Алеся уже считала последние километры, когда из белой круговерти, откуда-то справа выметнулась человеческая фигура. Алеся чудом избежала удара, но машину занесло, спустя какие-то доли секунды правые колеса врезались в настывший снег обочины. С трудом справившись с машиной, Алеся остановилась. Сзади к ней, что-то крича и размахивая руками, бежал человек. Алеся испугалась не на шутку, слишком много историй она слышала о том, как в дороге пропадают и люди и машины. Рука сама включила передачу, мотор взвыл, машина припадочно затряслась, но с места не сдвинулась. Мужчина в распахнутой куртке был уже совсем близко. Алеся судорожно выжала сцепление, включила заднюю скорость, вдавила в пол педаль газа. Визг резины, рев мотора, тряска. Машина завиляла из стороны в сторону, но так и осталась на месте. Алеся настолько остро захотела жить, что даже слезы выступили на глазах. Она успела подумать о том, что станется с Леркой, в этот момент дверь распахнулась, и она услышала чужой голос:
   – Барышня, умоляю, выручайте! Жена в машине рожает, а позвонить неоткуда! Ради бога! Помогите!
   Медленно, словно во сне, Алеся повернула голову – перед ней, левой рукой придерживая дверь, стоял мужчина в распахнутой короткой кожаной куртке.
   – Так вызывайте «скорую»! – огрызнулась еще не отошедшая от страха Алеся.
   – Как? Откуда? У меня машина сломалась! Помогите! Умоляю вас! – стараясь перекричать завывание ветра, продолжал уговаривать мужчина.
   – Где она? – смягчившись, спросила Алеся.
   – Жена? – переспросил мужчина.
   – Машина!
   – Машина? – удивился мужчина. – А, ну да, конечно! Здесь, рядом. Метров пятьдесят. Поехали.
   – Я застряла. Подтолкнете?
   – Лучше я сам за руль сяду! Подвиньтесь, или нет, лучше выходите.
   Алеся, сама не понимая почему, тут же подчинилась и вышла из машины. Мужчина уверенно сел за руль, захлопнул дверцу и спокойно, без рывков, выехал на дорогу. Растерянная Алеся только моргала, пока машина удалялась от нее в снежную круговерть. «Боже! Как глупо остаться без машины!» – подумала она. Сдав назад метров на десять, машина остановилась. Мигнула фарами. Алеся наконец сообразила, что ее зовут, побежала к едва не потерянным «жигулям».