Страница:
Наталья Корнилова
Проданный смех
Пролог
Я влетела в прокуренное помещение, где было полно мужчин. Многие – без пиджаков, было очень жарко, и я заметила, как их руки сразу же дернулись под мышку – за оружием.
Я обвела всех «макаровым». На лице у меня была черная маска, так что я не боялась быть узнанной.
– Стоять. Мне нужен – он.
Кто он – сомнений не возникло. Посреди комнаты на стуле сидел связанный избитый молодой человек. Длинные до плеч светлые волосы слиплись от крови, глаза были полузакрыты, тело обмякло. Черт, как они его! Сумеем ли уйти?
Люди и город праздновали чисто русскую дату – старый Новый год. И только здесь не ощущалось дыхания праздника. Словно киношные итальянские мафиози, по периметру комнаты стояли мордовороты с таким выражением лица, словно находящийся в центре человек как минимум изнасиловал их дедушку в извращенной форме. А он всего-то навсего был вором.
– Здесь есть вентиляционный люк, – сказала я. – Он окружает комнату с трех сторон.
Главный бандит, заказчик, для которого я искала длинноволосого блондина, усмехнулся при этих словах.
– Там десять коробков с тротилом, связанные между собой, – стерла я улыбку с его лица. – Дистанционка у меня.
Я ее показала.
Бандит невольно сглотнул.
Мне никто не мешал забрать блондина, правда, тащить его пришлось вместе со стулом, постоянно держа руку на кнопке. Другой рукой я держала «макаров». На меня смотрели сразу десять стволов. Но стрелять пока не собирались. Я приблизилась к двери.
Уже стоя на пороге и опять же одной рукой разрезая путы пленника, я сказала:
– Один из вас идет со мной. Это гарантия, что я не нажму кнопку. Но только один!
Главный пошел сам. Он помог мне дотащить парня до машины, где бросил его на заднее сиденье «Чероки», и с ненавистью посмотрел на меня.
– Если бы там, – он кивнул на здание, которое мы только что покинули, – не находился мой брат…
– Там еще твой племянник, – сказала я. – Я же твердо знала, куда шла.
Главный доехал со мной до ворот, где я оглушила его, вытолкнула на снег, бросила сверху бесполезную дистанционку и рванула что было сил.
Блондин на заднем сиденье лежал как мертвый, но я знала, что он жив. Такие, как этот, не умирают.
– Камни, – бредил он, – не знаю… она их спрятала?.. Камни…
– Танцор, ты о чем? – спросила я. Но человек, чье прозвище было на слуху у всей Москвы, уже потерял сознание.
Я обвела всех «макаровым». На лице у меня была черная маска, так что я не боялась быть узнанной.
– Стоять. Мне нужен – он.
Кто он – сомнений не возникло. Посреди комнаты на стуле сидел связанный избитый молодой человек. Длинные до плеч светлые волосы слиплись от крови, глаза были полузакрыты, тело обмякло. Черт, как они его! Сумеем ли уйти?
Люди и город праздновали чисто русскую дату – старый Новый год. И только здесь не ощущалось дыхания праздника. Словно киношные итальянские мафиози, по периметру комнаты стояли мордовороты с таким выражением лица, словно находящийся в центре человек как минимум изнасиловал их дедушку в извращенной форме. А он всего-то навсего был вором.
– Здесь есть вентиляционный люк, – сказала я. – Он окружает комнату с трех сторон.
Главный бандит, заказчик, для которого я искала длинноволосого блондина, усмехнулся при этих словах.
– Там десять коробков с тротилом, связанные между собой, – стерла я улыбку с его лица. – Дистанционка у меня.
Я ее показала.
Бандит невольно сглотнул.
Мне никто не мешал забрать блондина, правда, тащить его пришлось вместе со стулом, постоянно держа руку на кнопке. Другой рукой я держала «макаров». На меня смотрели сразу десять стволов. Но стрелять пока не собирались. Я приблизилась к двери.
Уже стоя на пороге и опять же одной рукой разрезая путы пленника, я сказала:
– Один из вас идет со мной. Это гарантия, что я не нажму кнопку. Но только один!
Главный пошел сам. Он помог мне дотащить парня до машины, где бросил его на заднее сиденье «Чероки», и с ненавистью посмотрел на меня.
– Если бы там, – он кивнул на здание, которое мы только что покинули, – не находился мой брат…
– Там еще твой племянник, – сказала я. – Я же твердо знала, куда шла.
Главный доехал со мной до ворот, где я оглушила его, вытолкнула на снег, бросила сверху бесполезную дистанционку и рванула что было сил.
Блондин на заднем сиденье лежал как мертвый, но я знала, что он жив. Такие, как этот, не умирают.
– Камни, – бредил он, – не знаю… она их спрятала?.. Камни…
– Танцор, ты о чем? – спросила я. Но человек, чье прозвище было на слуху у всей Москвы, уже потерял сознание.
Глава 1
Суббота.
Компания отдыхала вместе уже третий день, и за это время было выпито столько разгоняющих кровь напитков, что хватило бы на комплектацию небольшого бара. Причем спиртное было отменного качества, исключительно из специализированных винных магазинов, так что стоимость бара получилась бы немалой. Пусть из большинства собравшихся на роскошной даче к бизнес-элите принадлежали единицы, но тем не менее в этой тусовке царили общие для всех законы. Напитки стоимостью ниже двадцати долларов за бутылку исключались из меню автоматически.
Пустые бутылки «Хэннесси», «Бейлиза», выдержанного французского шампанского, взятого для женской половины, клюквенной «Финляндии» и несколько бутылок сравнительно недорогого среди такого выбора «Мягкова» медленно, но верно заполняли мусорку на заднем дворе, которая здесь деликатно именовалась «контейнер бытовых отходов». Упомянутый контейнер, помимо стеклотары, также содержал в себе шкурки всевозможных фруктов, оберточную бумагу, в которой на дачу была привезена превосходнейшая ветчина. Кроме того, виднелись кусочки не доеденного кем-то сомячьего балыка. Осетр же холодного копчения улетел на «ура», и пластиковая упаковка, в которой он прибыл, была абсолютно пуста.
Но, как предполагала девушка, стоявшая в данный момент возле контейнера, среди остатков пиршества находилась еще одна вещь, не совсем подходящая для мусорки.
– Ведь только три дня назад купила! – горестно жаловалась контейнеру молодая девушка, то нервно заплетая, то расплетая длинную русую косу. Приятную темноту летней ночи нарушал только свет фонарика, исходивший почему-то изнутри контейнера.
Девушка устало вздохнула:
– Пятнадцать тысяч за эту проклятую трубку отвалила! И все зря! Сто лет мечтала сменить свой допотопный «Эрикссон»… И что теперь? – Вопрос остался без ответа. Контейнер молчал, но девушка не унималась: – Ну что там? Нашел?
Она похлопала по спине мужчину, которому адресовался вопрос. Он стоял сейчас перед девушкой в не совсем соответствующей правилам этикета позе «рак пятится назад». Верхняя половина тела мужчины пребывала внутри контейнера, а нижняя, одетая в старые вытертые джинсы, нетерпеливо дернула ногой. Сей жест, по-видимому, означал: «Уйди и не мешай!» Молодой парень был невысокого роста и полноват, поэтому то, что находилось посередине верхней и нижней половин его тела, постоянно перевешивало внутрь контейнера, так что ему приходилось прилагать усилия, чтобы не присоединиться к компании пустых бутылок. Это тоже очень затрудняло поиски.
– Детка, не суетись! – Парень с натугой поднял голову изнутри и, отвернувшись, жадно втянул в себя свежий ночной воздух. – Фу, какая же здесь вонь! Дышать нечем.
– Ну что, ты нашел его? – Девушка, казалось, не замечала отвратительного запаха, стоявшего в этой части двора. – Нашел?
Ее друг вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони и выключил фонарик. Палку, которой он ворошил мусор и тревожил мух, парень поставил возле бака. Черные глаза продолжали блестеть и в темноте.
– Нет, – потянувшись, сказал он. – И, боюсь, уже никто не сможет достать его. Яма очень глубока, а пакет, как мы вычислили по этому твоему дедуктивному методу, был выкинут сразу же, как только мы приехали. Значит, он уже давно завален. Есть один вариант, как достать этот пакет…
– Какой? – тут же встрепенулась девушка.
– Чистить контейнер. Сама понимаешь, сейчас этого делать никто не станет.
– Да уж, – уныло согласилась девушка. – Леха скорее умрет, чем позволит испортить себе «хеппи бестдей» санитарно-гигиеническими процедурами. Да и потом, надо приглашать бригаду чистильщиков, или как они там называются… Знаешь ведь, что Леха ничего сам не делает.
– Понятно. Не царское это дело.
Петр помолчал и подошел к вопросу с другой стороны:
– Ты уверена, что положила телефон именно в пакет?
– Да откуда я знаю? Я не помню. Купила телефон по дороге, когда мы из Саратова выезжали, ты же помнишь. Решила воспользоваться акцией, пока магазин менял старые сотовые телефоны на новые. А теперь я вообще без трубки осталась!
– А почему ты его не в рюкзак положила, а в пакет? – спросил Петр, поднимая руку, чтобы почесать за ухом. Но запах, идущий от руки, заставил его передумать. Пахло не очень. Конечно, перед тем как рыться в мусоре, он предусмотрительно надел перчатки, однако толку от этого было мало.
Девушка продолжала:
– Рюкзак и так был переполнен. Вспомни, я же дядю тогда встретила, он с дачи из Поливановки ехал. Я его как-то давно, сто лет назад, просила отдать мне некоторые книжки, которые там у нас на чердаке валялись, – дача когда-то общей была. Вот он их мне и вез. Я их запихнула в рюкзак, потому что больше некуда было. И коробка не влезала. Я подключила новый телефон, вставила симку, но саму трубку выключила и положила в коробку, а коробку, наверное, сунула второпях в какой-то из пакетов… Ой, блин, я уже запуталась, что, когда и куда я сунула!
Она нервно перекинула косу с одного плеча на другое и снова ее затеребила.
– Яйцо в утку, утку в сундук, – пробормотал Петр. – Котик, ты типичный представитель женского племени.
– То есть? – подозрительно покосилась на него девушка.
– Логика у тебя исключительно женская. Зачем ты телефон в коробку сунула? Он же в любой карман влезет! Не в свой, если уж класть некуда было, так в чужой положила бы. Ну, объясни, зачем?
– Да просто так, – растерянно сказала «типичный представитель женского племени». – Чтобы не потерять. Ты ведь знаешь, что я все теряю, думала, что в коробке-то я уж точно его сохраню. Все-таки коробка такая… ну она явно заметнее, чем штука размером чуть больше спичечного коробка.
– Тогда тем более надо было мне отдать, – наставительно сказал Петр и неохотно добавил: – Или уж Сергею, раз он твой парень. Эх, Оля, Оля…
– Надо было, – расстроенно согласилась Ольга, – только теперь-то что толку говорить? Искать надо.
– Кстати, может быть, позвонить на твой телефон? – внезапно осенило Петра. – Мы услышим звонок и…
Девушка выразительно постучала по виску.
– Умник! Я же выключила телефон!
– А зачем? Тебе что, телефон не был нужен? – снова удивился Петр. Совместные поиски привели к тому, что оба перемазались выше всякой меры, и это начало уже порядком раздражать. Однако он не выказывал своего неудовольствия, тем более что ему нравилась близость девушки даже в таком неподходящем для романтики месте.
– Почему, почему… – не менее раздраженно ответила Ольга. – Потому что достали все. Не хотелось, чтобы кто-то звонил. Я приехала отдохнуть на природу! Я же не знала, что кому-то понадобится выкидывать именно мой пакет, в котором я оставила трубку! И я не виновата, что у нас оказалось сразу три одинаковых с виду пакета! И что в одном из них кто-то додумался привезти с собой мусор!
Петр расхохотался:
– Да это Васька по дороге оголодал и целую курицу умял. Ну там пиво тоже… Надо же куда-то было бутылки складывать!
– И вы выбрали именно мой пакет!
– Ну блин, перепутали! Перед тобой уже все извинились, и не по одному разу. Короче, ладно, пойдем в баню, руки мыть. Запашок тот еще. Олечка, сочувствую, но телефон мы уже не достанем.
– Петя, – расстроенно протянула девушка, осторожно снимая с перчатки сосисочную кожурку. – Но как же я теперь без телефона?.. Старый-то не действует, сим-карта в новом осталась.
– Да ладно. – Петя был настроен более оптимистично. – Если надо позвонить, только скажи. Здесь все на связи. А Серый тебе потом новую трубку купит!
– Как же, купит он! – угрюмо пробормотала Оля. – Да он только на себя деньги тратит! Да дело даже не в этом, а в симке.
– Ты же не хотела, чтобы тебе кто-то звонил.
– А если я захочу кому-то позвонить? У меня же девичья память. Я ни одного номера наизусть не помню. А все важные номера в телефонной книге были записаны! В общем, спор бесполезный, – подытожила девушка и выхватила фонарик из рук Петра. – Дай. Ты, конечно, можешь идти, спасибо тебе большое за помощь, но, видимо, мне самой придется искать телефон! Мне же еще в Москву надо позвонить, – уже тише добавила она.
Девушка взяла длинную палку, которой было удобно ворошить пакеты, и нагнулась. Светлые бриджи аппетитно обтянули длинные ноги девушки, так что глаза Петра заблестели еще больше. Он втянул воздух ноздрями и отвернулся, однако не ушел, как думала девушка. Поэтому через некоторое время, с трудом приняв вертикальное положение, она испуганно вскрикнула, заметив, что Петр все еще находится рядом. Ольга схватилась за виски.
– Господи, кровь к голове прилила, теперь в глазах зайчики прыгают. А ты еще здесь? Я думала, ты ушел.
Петр в ответ только блеснул черными глазами.
– Разве я тебя брошу? – ласково сказал он. – Я не Серега. Это он сейчас бухает, ему наплевать, что…
– Петя, хватит, – оборвала его Ольга. – Эта тема давно закрыта.
– Тобой. Но не мной.
– Тебе советую сделать то же самое. Пусть он балбес, но…
Она засомневалась, словно не зная, говорить ли то, что вертелось на языке.
– Ты его любишь, – закончил Петр, глядя на звезды.
– Ага, – согласилась девушка, упорно рассматривая вонючую темноту контейнера. – Очень люблю. Просто как Джульетта Ромео. На все времена…
Она снова наклонилась внутрь контейнера, роясь в ворохе пакетов. Ее голос слышался глухо, но отчетливо:
– А ты, Петька, найди себе другой объект для чувств, я тебе это уже тысячу раз говорила. Ты очень хороший…
– Но я не Серый, – опять закончил фразу Петр. – Ладно, детка, тогда ройся в мусорке одна.
– Ты куда? – Ольга тут же бросила свое занятие и удивленно посмотрела на Петра.
– Мыться и искать другой объект. У меня, в конце концов, тоже гордость есть.
Петр обиженно махнул ей рукой на прощание и ушел, не оборачиваясь. Девушка осталась в одиночестве.
– Ути, какие мы обидчивые. Тонкая душевная организация задета моим отказом. Ой, все вы такие… Да и вообще, какая разница? Подумаешь, та баба, другая баба, строение-то у всех одинаковое… – рассуждала она сама с собой. – Верно ведь? – спросила она у пустой бутылки «Хэннесси», глядевшей на нее чуть запачканной этикеткой. – Как будто я не знаю, с кем он проводил прошлые выходные! С Ленкой Рыжовой, которая теперь, наверное, строит глазки Серому. Ну и пусть строит, мне-то что. У меня есть цель… и я к ней иду!
Ольга отбросила бутылку в сторону, чувствуя, что руки уже затекают. Держать длинную палку от швабры одной кистью, да еще и ворошить ею тяжелые, наполненные пакеты было слишком тяжело для ее хрупкой руки, привыкшей поднимать предметы не тяжелее карандаша. Внезапно она увидела то, что искала: фирменный пакет красного цвета из супермаркета, в котором она и все ее друзья отоваривались перед поездкой.
– Попался, голубчик!
Она с трудом подцепила ручку пакета и вытащила его наружу. Пакет был отчего-то очень тяжелым. «Должно быть, бутылки «Миллера» так перевешивают, – решила девушка. – Правда, они маленькие, легкие. Сколько же Васька их выпил, что так тяжело теперь?» Морщась от неприятного запаха, которым успел пропитаться пакет, Ольга поставила его на землю возле контейнера.
Однако телефона там не было. Пустые пивные бутылки были, шуршащая оберточная бумага была, в общем, всякой дряни навалом, кроме сотового. Чертыхаясь, девушка вывалила все содержимое на землю, но и такие, более тщательные, поиски результатов не дали.
– Похоже, телефон был вообще в другом пакете, – пробормотала Ольга. – Сначала мне сказали, что Васька, балбес, перепутал пакеты и засунул весь свой мусор в тот пакет, где лежал мой телефон. Черт, Петька был прав, надо было сразу трубку куда-нибудь сунуть. Стоп, – оборвала она сама себя, – все равно бесполезно размышлять – если бы да кабы… Итак, если этот пакет, в котором я сейчас роюсь, на самом деле был изначально мусорным и лежит здесь, значит, мой пакет, в котором лежит телефон, никто не выкинул и он лежит где-то в доме и меня дожидается. Это что же получается – зря рылась в этом отстойнике?
Девушка разъяренно уставилась на контейнер, словно тот был в чем-то виноват.
– Ах так? Ну они у меня получат!
Захотелось устроить скандал или разбить что-нибудь, а можно и то и другое вместе. Однако запах, идущий от ее собственных волос, заставил ее пересмотреть планы. Природная брезгливость, забытая на время поисков, изменила направление ее движения, и девушка целеустремленно пошла искать баню, расположенную неподалеку от дома.
Темнота окружила ее со всех сторон. Трава была мокрой от вечерней росы. Сверху тоже начало что-то капать. Звезд уже не было видно, небо затянуло тучами, погромыхивал гром. Девушка поежилась – темный сад и сосновые заросли возле дома наводили жуть. Где-то невдалеке завыла собака.
– Черт побери, прости господи! Эта псина уже третью ночь здесь воет, – пробормотала она себе под нос.
Когда Ольга наконец наткнулась на деревянное строение, она обрадованно нырнула в теплую, недавно топленную баню и только тогда чуть успокоилась.
Израсходовав на себя полбутылки ароматного шампуня и три раза намылившись, пока кожа не начала скрипеть, девушка наконец почувствовала себя чистой. Желание скандалить с кем-то смылось вместе с ромашковой пеной. На улице уже вовсю бушевала недолгая летняя гроза – из тех, что свою краткость компенсируют мощью. Казалось, весь мир содрогается от жутких раскатов и электрических вспышек. Дождь хлестал, как безумный. Ольга вытерла волосы полотенцем, потрясла головой, чтобы они слегка подсохли, и спокойно уселась в кресло в предбаннике, листая старый мужской журнал. Рядом была печка, идущее от нее тепло и покой усыпили девушку.
Уже сквозь сон она отметила, что где-то раздается странное – в дождь-то! – попискивание, но, решив, что так пищит водонагреватель в сауне, она расслабленно провалилась в сон.
Петр же стоял на крыльце. С началом дождя он зябко передернул голыми плечами, стянул майку с перил и пошел в тепло. Обстановка в даче полностью соответствовала ее внешнему виду. Старой мебели, которую обычно ссылают в загородные домики, потому что жалко выкинуть, здесь не было вообще. Только вещи экстра-класса. Раздвижные шкафы-купе из амурского бука, толстые ковры, мягкая дутая мебель в современном бесформенном стиле, сенсорная система освещения и, конечно, евроремонт. Петр, вполне спокойно относящийся к эти буржуйским радостям, счел, что дверь вполне можно открыть самому, потянув ее за ручку, а лампочку несложно включить, элементарно нажав на выключатель. Только бесшумно раздвигающиеся при его приближении двери вызвали в нем чувство, похожее на раздражение и зависть. Столько денег вбухать ни на что, зло думал он, лучше бы… Правда, что оказалось бы лучшим применением денег, Петр не смог придумать. Фраз о детях, которые стонут от голода, пока другие – как Алексей Зорин, владелец дачи, – не утруждают себя даже открыванием дверей, Петр и сам терпеть не мог. Если бы у него было столько же денег, он тоже в первую очередь окружил бы себя комфортом и роскошью. Эта мысль вызвала у него еще большее раздражение – нет ничего хуже, когда кому-то другому удается то, о чем ты мечтал…
В большой комнате на первом этаже работал огромный телевизор с плазменным экраном. Звук был выключен, поскольку компания наслаждалась мелодией, доносящейся из непонятно где расположенных колонок. Как всегда, гоа-транс и что-то индийское. На фоне ритмичных зарисовок монотонно повторялась какая-то мантра хором старцев. Усыпляло не хуже тазепама.
Петр опустился в кресло, сразу же принявшее форму его тела, и, подперев щеку ладонью, бездумно уставился в телевизор. Шли новости. Картинка очередного взрыва, произошедшего в каком-то регионе, сменилась видом торжественного актового зала. Появилась милая ведущая и начала что-то говорить.
– Серый, включи звук, – неожиданно нарушил всеобщее молчание хозяин дачи. Он внимательно смотрел на экран.
– Зачем? – открыл глаза парень в черной расстегнутой рубашке и гавайских шортиках.
– Включи, включи…
Сергей неохотно потянулся за пультом и щелкнул кнопкой.
– Мы ведем репортаж из актового зала Дома литераторов, – отчетливо проговорила ведущая. – Здесь проходит вручение литературной премии «Серебряная ветвь».
Некоторое время люди, сидящие перед телевизором, ошеломленно слушали речь вручавшего премию. Молча смотрели, как немолодой уже, грузный тип в отглаженном жемчужно-сером костюме восходит на возвышение, чтобы взять серебряную статуэтку и сообщить, что автор книги, получившей наивысшую оценку жюри, – молодая девушка, не смогла приехать на вручение премии в силу семейных обстоятельств. После этого молодой человек, названный Сергеем, пробормотал:
– Ни фига себе.
– А где она? – в свою очередь спросил Алексей. Он легко встал из позы лотоса, потянулся, хрустнул суставами и взъерошил свои и без того растрепанные волосы. Очки, сдвинутые на лоб во время медитации, вновь оказались на веснушчатом носу. В свои тридцать лет Алексей Зорин выглядел как повзрослевший Том Сойер, рыжевато-русый, подтянутый. В голубых глазах поблескивало мальчишеское озорство.
Сергей оглянулся. Результатом резкого перехода от транса к реальности стала заторможенная реакция.
– Ольга? А фиг знает. Где-то тут была. Петька, ты ее куда дел?
– Выкинул, – кратко ответил Петр. – Иди в мусорке поищи.
Сергей хмыкнул. Подойдя к окну и раздвинув жалюзи, он воскликнул:
– Ой, а там дождь. Эх и лупит! Гляньте…
– Тогда она дома уже должна быть, – уверенно сказал Алексей. – Что она, в такой дождь станет рыться в мусорке?
– Там тент, – пробормотал Петр, но на его слова никто не обратил внимания.
– Короче, Серый, иди ищи свою лауреатку, – тщательно выговаривая слова, сказал Василий. Было видно, что речь ему уже дается с трудом. – Это дело надо отметить. Ха, ну надо же! Никогда не пил с великими писательницами!
Сергей неуверенными шагами добрался до двери, которая тут же бесшумно распахнулась при его приближении, и отправился на экскурсию по дому. Спустя пятнадцать минут он вновь вернулся в гостиную.
– А чего один? – удивился хозяин дачи. – Спит уже?
– Разбудить надо было! – наставительно сказал Василий. – Ради такого случая можно и не поспать ночку.
Сергей растерянно упал в кресло и протрезвевшим голосом сказал:
– Да ее нет нигде. Ни в одной комнате.
– Может, она в бане? – выдвинул предположение кто-то из гостей. Те, кто был более или менее трезвым, сочли, что, скорее всего, так и есть – после мусорки баня самое то, и на некоторое время опять замолчали. Но прежнего транса и благодушного состояния уже не было. Всех взбудоражило известие, что их подруга, оказывается, теперь известная личность и признанный талант.
– Я спать, – кратко бросил Петр, поднимаясь из кресла.
Дождь перестал хлестать через двадцать минут, слегка утихнув. Сергей нехотя, ворча, что ему вечно ломают кайф, надел чью-то куртку, взял зонт и отправился в баню. Вернулся опять один. К мокрым волосатым ногам в резиновых сапогах прилипли зеленые травинки, гавайские шортики печально обвисли, зонта не было. На лице Сергея было написано, что он сейчас кого-нибудь убьет.
Он и в самом деле достал откуда-то из-под мышки зонт и яростно шарахнул им по стене.
Те, кто был рядом, опешили. На звуки в прихожую вплыл Влад. Он отличался завидным хладнокровием и способностью сохранять убийственное спокойствие в любой ситуации. Возможно, это было потому, что парень постоянно пребывал в каком-то полусне, лишь изредка открывая небесно-голубые глаза, да и то, чтобы уставиться ими в компьютер. Влад работал системным администратором в компьютерной фирме и, кроме машин, замечал только свой плеер и свою девушку, которая работала в той же компании, но секретарем. В данный момент девушка была больна, Влад приехал один.
Осмотрев Сергея с ног до головы, он констатировал:
– Ты мокрый.
– Я заметил!!!
– А почему? – спокойствие Влада было непробиваемо.
Сергей взрыкнул.
– Зонт, блин, дырявый! Какого черта держать тут зонтики, если это рвань?!
Зорин недоуменно пожал плечами, поднимая с пола зонт. Выяснилось, что из черной водонепроницаемой ткани кто-то вырезал несколько кружков. Теперь крыша зонта висела клочками.
– А-а… – Влада удовлетворило это объяснение. – А Ольга где?
Сергей старался успокоиться.
– Не знаю. В бане ее нет. Где-то в доме, наверное, где же еще. Черт побери этот зонт!
– Нет, ее нету, – покачал головой Зорин. – Я уже посмотрел.
Сергей растерялся:
– В бане ее тоже нет. Она там помылась – полотенце мокрое – и… все. Ее там нет.
– Погоди, так не бывает, – остановил его Алексей. – Где-то же она есть.
– Может, дом еще раз обыщем, – предложил Влад. Он выглядел самым сонным из всей компании, но на ногах держался вполне прилично. Если не считать полузакрытых глаз, то можно было сказать, что он практически трезвый.
Зорин одобрил идею. Для поисков были выбраны самые трезвые – Влад, Сергей и он сам. Остальные остались в гостиной, в их головах плавал такой туман, что по ходу поисков они сами могли бы потеряться, и пришлось бы искать еще и их.
Дом был большой, новый, правда, со старинной планировкой – с анфиладой на втором этаже, большими залами на первом, террасой, балконами и библиотекой. Лестниц, соединяющих этажи, было две – одна витая, парадная, по которой ходили все, и так называемая черная, про которую даже сам хозяин редко вспоминал. На третьем этаже располагались небольшие, но комфортные спальни с гардеробами, ванными комнатами и прочими удобствами.
– Зачем Ольга в баню пошла? Здесь могла бы помыться, – недоумевал Сергей, осматривая их комнату на третьем этаже. Все вещи девушки остались лежать на своих местах. Свет он не мог включить – видимо, перегорела лампочка, поэтому все осматривал впотьмах.
По небу рассеялись рваные клочья облаков, за которыми иногда пряталась луна. Полнолуние. Сильный ветер, врываясь в окно, хлопал занавеской, действуя на нервы. Вспоминались фильмы Хичкока. Где-то невдалеке провыла собака.
– Чертовщина какая-то!
Сергей резко захлопнул стекло, не потрудившись даже поправить гардину, попавшую между рамами. Сразу стало тише и как-то не так жутко. На окне лежала маленькая пудреница в серебристом продолговатом футляре. Сергей машинально, даже не думая, сунул ее в карман – Ольга вечно разбрасывает свои вещи, а потом по три часа их ищет. Правда, теперь потерялась она сама. Куда эта дурочка могла пойти в такую ночь?
Алексей Зорин осматривал библиотеку и второй этаж дома. Компьютер, стоявший в читальном зале, конечно же, забыли выключить. Он исправил упущенное, кликнув мышкой. В дисководе торчала дискета. Не трогая ее, Алексей сложил ноутбук и сунул в ящик, предназначенный для него. В дальнем углу библиотеки пряталась незаметная дверь, ведущая на черную лестницу. Алексей попытался открыть дверь, но она, к его большому удивлению, была заперта.
Компания отдыхала вместе уже третий день, и за это время было выпито столько разгоняющих кровь напитков, что хватило бы на комплектацию небольшого бара. Причем спиртное было отменного качества, исключительно из специализированных винных магазинов, так что стоимость бара получилась бы немалой. Пусть из большинства собравшихся на роскошной даче к бизнес-элите принадлежали единицы, но тем не менее в этой тусовке царили общие для всех законы. Напитки стоимостью ниже двадцати долларов за бутылку исключались из меню автоматически.
Пустые бутылки «Хэннесси», «Бейлиза», выдержанного французского шампанского, взятого для женской половины, клюквенной «Финляндии» и несколько бутылок сравнительно недорогого среди такого выбора «Мягкова» медленно, но верно заполняли мусорку на заднем дворе, которая здесь деликатно именовалась «контейнер бытовых отходов». Упомянутый контейнер, помимо стеклотары, также содержал в себе шкурки всевозможных фруктов, оберточную бумагу, в которой на дачу была привезена превосходнейшая ветчина. Кроме того, виднелись кусочки не доеденного кем-то сомячьего балыка. Осетр же холодного копчения улетел на «ура», и пластиковая упаковка, в которой он прибыл, была абсолютно пуста.
Но, как предполагала девушка, стоявшая в данный момент возле контейнера, среди остатков пиршества находилась еще одна вещь, не совсем подходящая для мусорки.
– Ведь только три дня назад купила! – горестно жаловалась контейнеру молодая девушка, то нервно заплетая, то расплетая длинную русую косу. Приятную темноту летней ночи нарушал только свет фонарика, исходивший почему-то изнутри контейнера.
Девушка устало вздохнула:
– Пятнадцать тысяч за эту проклятую трубку отвалила! И все зря! Сто лет мечтала сменить свой допотопный «Эрикссон»… И что теперь? – Вопрос остался без ответа. Контейнер молчал, но девушка не унималась: – Ну что там? Нашел?
Она похлопала по спине мужчину, которому адресовался вопрос. Он стоял сейчас перед девушкой в не совсем соответствующей правилам этикета позе «рак пятится назад». Верхняя половина тела мужчины пребывала внутри контейнера, а нижняя, одетая в старые вытертые джинсы, нетерпеливо дернула ногой. Сей жест, по-видимому, означал: «Уйди и не мешай!» Молодой парень был невысокого роста и полноват, поэтому то, что находилось посередине верхней и нижней половин его тела, постоянно перевешивало внутрь контейнера, так что ему приходилось прилагать усилия, чтобы не присоединиться к компании пустых бутылок. Это тоже очень затрудняло поиски.
– Детка, не суетись! – Парень с натугой поднял голову изнутри и, отвернувшись, жадно втянул в себя свежий ночной воздух. – Фу, какая же здесь вонь! Дышать нечем.
– Ну что, ты нашел его? – Девушка, казалось, не замечала отвратительного запаха, стоявшего в этой части двора. – Нашел?
Ее друг вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони и выключил фонарик. Палку, которой он ворошил мусор и тревожил мух, парень поставил возле бака. Черные глаза продолжали блестеть и в темноте.
– Нет, – потянувшись, сказал он. – И, боюсь, уже никто не сможет достать его. Яма очень глубока, а пакет, как мы вычислили по этому твоему дедуктивному методу, был выкинут сразу же, как только мы приехали. Значит, он уже давно завален. Есть один вариант, как достать этот пакет…
– Какой? – тут же встрепенулась девушка.
– Чистить контейнер. Сама понимаешь, сейчас этого делать никто не станет.
– Да уж, – уныло согласилась девушка. – Леха скорее умрет, чем позволит испортить себе «хеппи бестдей» санитарно-гигиеническими процедурами. Да и потом, надо приглашать бригаду чистильщиков, или как они там называются… Знаешь ведь, что Леха ничего сам не делает.
– Понятно. Не царское это дело.
Петр помолчал и подошел к вопросу с другой стороны:
– Ты уверена, что положила телефон именно в пакет?
– Да откуда я знаю? Я не помню. Купила телефон по дороге, когда мы из Саратова выезжали, ты же помнишь. Решила воспользоваться акцией, пока магазин менял старые сотовые телефоны на новые. А теперь я вообще без трубки осталась!
– А почему ты его не в рюкзак положила, а в пакет? – спросил Петр, поднимая руку, чтобы почесать за ухом. Но запах, идущий от руки, заставил его передумать. Пахло не очень. Конечно, перед тем как рыться в мусоре, он предусмотрительно надел перчатки, однако толку от этого было мало.
Девушка продолжала:
– Рюкзак и так был переполнен. Вспомни, я же дядю тогда встретила, он с дачи из Поливановки ехал. Я его как-то давно, сто лет назад, просила отдать мне некоторые книжки, которые там у нас на чердаке валялись, – дача когда-то общей была. Вот он их мне и вез. Я их запихнула в рюкзак, потому что больше некуда было. И коробка не влезала. Я подключила новый телефон, вставила симку, но саму трубку выключила и положила в коробку, а коробку, наверное, сунула второпях в какой-то из пакетов… Ой, блин, я уже запуталась, что, когда и куда я сунула!
Она нервно перекинула косу с одного плеча на другое и снова ее затеребила.
– Яйцо в утку, утку в сундук, – пробормотал Петр. – Котик, ты типичный представитель женского племени.
– То есть? – подозрительно покосилась на него девушка.
– Логика у тебя исключительно женская. Зачем ты телефон в коробку сунула? Он же в любой карман влезет! Не в свой, если уж класть некуда было, так в чужой положила бы. Ну, объясни, зачем?
– Да просто так, – растерянно сказала «типичный представитель женского племени». – Чтобы не потерять. Ты ведь знаешь, что я все теряю, думала, что в коробке-то я уж точно его сохраню. Все-таки коробка такая… ну она явно заметнее, чем штука размером чуть больше спичечного коробка.
– Тогда тем более надо было мне отдать, – наставительно сказал Петр и неохотно добавил: – Или уж Сергею, раз он твой парень. Эх, Оля, Оля…
– Надо было, – расстроенно согласилась Ольга, – только теперь-то что толку говорить? Искать надо.
– Кстати, может быть, позвонить на твой телефон? – внезапно осенило Петра. – Мы услышим звонок и…
Девушка выразительно постучала по виску.
– Умник! Я же выключила телефон!
– А зачем? Тебе что, телефон не был нужен? – снова удивился Петр. Совместные поиски привели к тому, что оба перемазались выше всякой меры, и это начало уже порядком раздражать. Однако он не выказывал своего неудовольствия, тем более что ему нравилась близость девушки даже в таком неподходящем для романтики месте.
– Почему, почему… – не менее раздраженно ответила Ольга. – Потому что достали все. Не хотелось, чтобы кто-то звонил. Я приехала отдохнуть на природу! Я же не знала, что кому-то понадобится выкидывать именно мой пакет, в котором я оставила трубку! И я не виновата, что у нас оказалось сразу три одинаковых с виду пакета! И что в одном из них кто-то додумался привезти с собой мусор!
Петр расхохотался:
– Да это Васька по дороге оголодал и целую курицу умял. Ну там пиво тоже… Надо же куда-то было бутылки складывать!
– И вы выбрали именно мой пакет!
– Ну блин, перепутали! Перед тобой уже все извинились, и не по одному разу. Короче, ладно, пойдем в баню, руки мыть. Запашок тот еще. Олечка, сочувствую, но телефон мы уже не достанем.
– Петя, – расстроенно протянула девушка, осторожно снимая с перчатки сосисочную кожурку. – Но как же я теперь без телефона?.. Старый-то не действует, сим-карта в новом осталась.
– Да ладно. – Петя был настроен более оптимистично. – Если надо позвонить, только скажи. Здесь все на связи. А Серый тебе потом новую трубку купит!
– Как же, купит он! – угрюмо пробормотала Оля. – Да он только на себя деньги тратит! Да дело даже не в этом, а в симке.
– Ты же не хотела, чтобы тебе кто-то звонил.
– А если я захочу кому-то позвонить? У меня же девичья память. Я ни одного номера наизусть не помню. А все важные номера в телефонной книге были записаны! В общем, спор бесполезный, – подытожила девушка и выхватила фонарик из рук Петра. – Дай. Ты, конечно, можешь идти, спасибо тебе большое за помощь, но, видимо, мне самой придется искать телефон! Мне же еще в Москву надо позвонить, – уже тише добавила она.
Девушка взяла длинную палку, которой было удобно ворошить пакеты, и нагнулась. Светлые бриджи аппетитно обтянули длинные ноги девушки, так что глаза Петра заблестели еще больше. Он втянул воздух ноздрями и отвернулся, однако не ушел, как думала девушка. Поэтому через некоторое время, с трудом приняв вертикальное положение, она испуганно вскрикнула, заметив, что Петр все еще находится рядом. Ольга схватилась за виски.
– Господи, кровь к голове прилила, теперь в глазах зайчики прыгают. А ты еще здесь? Я думала, ты ушел.
Петр в ответ только блеснул черными глазами.
– Разве я тебя брошу? – ласково сказал он. – Я не Серега. Это он сейчас бухает, ему наплевать, что…
– Петя, хватит, – оборвала его Ольга. – Эта тема давно закрыта.
– Тобой. Но не мной.
– Тебе советую сделать то же самое. Пусть он балбес, но…
Она засомневалась, словно не зная, говорить ли то, что вертелось на языке.
– Ты его любишь, – закончил Петр, глядя на звезды.
– Ага, – согласилась девушка, упорно рассматривая вонючую темноту контейнера. – Очень люблю. Просто как Джульетта Ромео. На все времена…
Она снова наклонилась внутрь контейнера, роясь в ворохе пакетов. Ее голос слышался глухо, но отчетливо:
– А ты, Петька, найди себе другой объект для чувств, я тебе это уже тысячу раз говорила. Ты очень хороший…
– Но я не Серый, – опять закончил фразу Петр. – Ладно, детка, тогда ройся в мусорке одна.
– Ты куда? – Ольга тут же бросила свое занятие и удивленно посмотрела на Петра.
– Мыться и искать другой объект. У меня, в конце концов, тоже гордость есть.
Петр обиженно махнул ей рукой на прощание и ушел, не оборачиваясь. Девушка осталась в одиночестве.
– Ути, какие мы обидчивые. Тонкая душевная организация задета моим отказом. Ой, все вы такие… Да и вообще, какая разница? Подумаешь, та баба, другая баба, строение-то у всех одинаковое… – рассуждала она сама с собой. – Верно ведь? – спросила она у пустой бутылки «Хэннесси», глядевшей на нее чуть запачканной этикеткой. – Как будто я не знаю, с кем он проводил прошлые выходные! С Ленкой Рыжовой, которая теперь, наверное, строит глазки Серому. Ну и пусть строит, мне-то что. У меня есть цель… и я к ней иду!
Ольга отбросила бутылку в сторону, чувствуя, что руки уже затекают. Держать длинную палку от швабры одной кистью, да еще и ворошить ею тяжелые, наполненные пакеты было слишком тяжело для ее хрупкой руки, привыкшей поднимать предметы не тяжелее карандаша. Внезапно она увидела то, что искала: фирменный пакет красного цвета из супермаркета, в котором она и все ее друзья отоваривались перед поездкой.
– Попался, голубчик!
Она с трудом подцепила ручку пакета и вытащила его наружу. Пакет был отчего-то очень тяжелым. «Должно быть, бутылки «Миллера» так перевешивают, – решила девушка. – Правда, они маленькие, легкие. Сколько же Васька их выпил, что так тяжело теперь?» Морщась от неприятного запаха, которым успел пропитаться пакет, Ольга поставила его на землю возле контейнера.
Однако телефона там не было. Пустые пивные бутылки были, шуршащая оберточная бумага была, в общем, всякой дряни навалом, кроме сотового. Чертыхаясь, девушка вывалила все содержимое на землю, но и такие, более тщательные, поиски результатов не дали.
– Похоже, телефон был вообще в другом пакете, – пробормотала Ольга. – Сначала мне сказали, что Васька, балбес, перепутал пакеты и засунул весь свой мусор в тот пакет, где лежал мой телефон. Черт, Петька был прав, надо было сразу трубку куда-нибудь сунуть. Стоп, – оборвала она сама себя, – все равно бесполезно размышлять – если бы да кабы… Итак, если этот пакет, в котором я сейчас роюсь, на самом деле был изначально мусорным и лежит здесь, значит, мой пакет, в котором лежит телефон, никто не выкинул и он лежит где-то в доме и меня дожидается. Это что же получается – зря рылась в этом отстойнике?
Девушка разъяренно уставилась на контейнер, словно тот был в чем-то виноват.
– Ах так? Ну они у меня получат!
Захотелось устроить скандал или разбить что-нибудь, а можно и то и другое вместе. Однако запах, идущий от ее собственных волос, заставил ее пересмотреть планы. Природная брезгливость, забытая на время поисков, изменила направление ее движения, и девушка целеустремленно пошла искать баню, расположенную неподалеку от дома.
Темнота окружила ее со всех сторон. Трава была мокрой от вечерней росы. Сверху тоже начало что-то капать. Звезд уже не было видно, небо затянуло тучами, погромыхивал гром. Девушка поежилась – темный сад и сосновые заросли возле дома наводили жуть. Где-то невдалеке завыла собака.
– Черт побери, прости господи! Эта псина уже третью ночь здесь воет, – пробормотала она себе под нос.
Когда Ольга наконец наткнулась на деревянное строение, она обрадованно нырнула в теплую, недавно топленную баню и только тогда чуть успокоилась.
Израсходовав на себя полбутылки ароматного шампуня и три раза намылившись, пока кожа не начала скрипеть, девушка наконец почувствовала себя чистой. Желание скандалить с кем-то смылось вместе с ромашковой пеной. На улице уже вовсю бушевала недолгая летняя гроза – из тех, что свою краткость компенсируют мощью. Казалось, весь мир содрогается от жутких раскатов и электрических вспышек. Дождь хлестал, как безумный. Ольга вытерла волосы полотенцем, потрясла головой, чтобы они слегка подсохли, и спокойно уселась в кресло в предбаннике, листая старый мужской журнал. Рядом была печка, идущее от нее тепло и покой усыпили девушку.
Уже сквозь сон она отметила, что где-то раздается странное – в дождь-то! – попискивание, но, решив, что так пищит водонагреватель в сауне, она расслабленно провалилась в сон.
Петр же стоял на крыльце. С началом дождя он зябко передернул голыми плечами, стянул майку с перил и пошел в тепло. Обстановка в даче полностью соответствовала ее внешнему виду. Старой мебели, которую обычно ссылают в загородные домики, потому что жалко выкинуть, здесь не было вообще. Только вещи экстра-класса. Раздвижные шкафы-купе из амурского бука, толстые ковры, мягкая дутая мебель в современном бесформенном стиле, сенсорная система освещения и, конечно, евроремонт. Петр, вполне спокойно относящийся к эти буржуйским радостям, счел, что дверь вполне можно открыть самому, потянув ее за ручку, а лампочку несложно включить, элементарно нажав на выключатель. Только бесшумно раздвигающиеся при его приближении двери вызвали в нем чувство, похожее на раздражение и зависть. Столько денег вбухать ни на что, зло думал он, лучше бы… Правда, что оказалось бы лучшим применением денег, Петр не смог придумать. Фраз о детях, которые стонут от голода, пока другие – как Алексей Зорин, владелец дачи, – не утруждают себя даже открыванием дверей, Петр и сам терпеть не мог. Если бы у него было столько же денег, он тоже в первую очередь окружил бы себя комфортом и роскошью. Эта мысль вызвала у него еще большее раздражение – нет ничего хуже, когда кому-то другому удается то, о чем ты мечтал…
В большой комнате на первом этаже работал огромный телевизор с плазменным экраном. Звук был выключен, поскольку компания наслаждалась мелодией, доносящейся из непонятно где расположенных колонок. Как всегда, гоа-транс и что-то индийское. На фоне ритмичных зарисовок монотонно повторялась какая-то мантра хором старцев. Усыпляло не хуже тазепама.
Петр опустился в кресло, сразу же принявшее форму его тела, и, подперев щеку ладонью, бездумно уставился в телевизор. Шли новости. Картинка очередного взрыва, произошедшего в каком-то регионе, сменилась видом торжественного актового зала. Появилась милая ведущая и начала что-то говорить.
– Серый, включи звук, – неожиданно нарушил всеобщее молчание хозяин дачи. Он внимательно смотрел на экран.
– Зачем? – открыл глаза парень в черной расстегнутой рубашке и гавайских шортиках.
– Включи, включи…
Сергей неохотно потянулся за пультом и щелкнул кнопкой.
– Мы ведем репортаж из актового зала Дома литераторов, – отчетливо проговорила ведущая. – Здесь проходит вручение литературной премии «Серебряная ветвь».
Некоторое время люди, сидящие перед телевизором, ошеломленно слушали речь вручавшего премию. Молча смотрели, как немолодой уже, грузный тип в отглаженном жемчужно-сером костюме восходит на возвышение, чтобы взять серебряную статуэтку и сообщить, что автор книги, получившей наивысшую оценку жюри, – молодая девушка, не смогла приехать на вручение премии в силу семейных обстоятельств. После этого молодой человек, названный Сергеем, пробормотал:
– Ни фига себе.
– А где она? – в свою очередь спросил Алексей. Он легко встал из позы лотоса, потянулся, хрустнул суставами и взъерошил свои и без того растрепанные волосы. Очки, сдвинутые на лоб во время медитации, вновь оказались на веснушчатом носу. В свои тридцать лет Алексей Зорин выглядел как повзрослевший Том Сойер, рыжевато-русый, подтянутый. В голубых глазах поблескивало мальчишеское озорство.
Сергей оглянулся. Результатом резкого перехода от транса к реальности стала заторможенная реакция.
– Ольга? А фиг знает. Где-то тут была. Петька, ты ее куда дел?
– Выкинул, – кратко ответил Петр. – Иди в мусорке поищи.
Сергей хмыкнул. Подойдя к окну и раздвинув жалюзи, он воскликнул:
– Ой, а там дождь. Эх и лупит! Гляньте…
– Тогда она дома уже должна быть, – уверенно сказал Алексей. – Что она, в такой дождь станет рыться в мусорке?
– Там тент, – пробормотал Петр, но на его слова никто не обратил внимания.
– Короче, Серый, иди ищи свою лауреатку, – тщательно выговаривая слова, сказал Василий. Было видно, что речь ему уже дается с трудом. – Это дело надо отметить. Ха, ну надо же! Никогда не пил с великими писательницами!
Сергей неуверенными шагами добрался до двери, которая тут же бесшумно распахнулась при его приближении, и отправился на экскурсию по дому. Спустя пятнадцать минут он вновь вернулся в гостиную.
– А чего один? – удивился хозяин дачи. – Спит уже?
– Разбудить надо было! – наставительно сказал Василий. – Ради такого случая можно и не поспать ночку.
Сергей растерянно упал в кресло и протрезвевшим голосом сказал:
– Да ее нет нигде. Ни в одной комнате.
– Может, она в бане? – выдвинул предположение кто-то из гостей. Те, кто был более или менее трезвым, сочли, что, скорее всего, так и есть – после мусорки баня самое то, и на некоторое время опять замолчали. Но прежнего транса и благодушного состояния уже не было. Всех взбудоражило известие, что их подруга, оказывается, теперь известная личность и признанный талант.
– Я спать, – кратко бросил Петр, поднимаясь из кресла.
Дождь перестал хлестать через двадцать минут, слегка утихнув. Сергей нехотя, ворча, что ему вечно ломают кайф, надел чью-то куртку, взял зонт и отправился в баню. Вернулся опять один. К мокрым волосатым ногам в резиновых сапогах прилипли зеленые травинки, гавайские шортики печально обвисли, зонта не было. На лице Сергея было написано, что он сейчас кого-нибудь убьет.
Он и в самом деле достал откуда-то из-под мышки зонт и яростно шарахнул им по стене.
Те, кто был рядом, опешили. На звуки в прихожую вплыл Влад. Он отличался завидным хладнокровием и способностью сохранять убийственное спокойствие в любой ситуации. Возможно, это было потому, что парень постоянно пребывал в каком-то полусне, лишь изредка открывая небесно-голубые глаза, да и то, чтобы уставиться ими в компьютер. Влад работал системным администратором в компьютерной фирме и, кроме машин, замечал только свой плеер и свою девушку, которая работала в той же компании, но секретарем. В данный момент девушка была больна, Влад приехал один.
Осмотрев Сергея с ног до головы, он констатировал:
– Ты мокрый.
– Я заметил!!!
– А почему? – спокойствие Влада было непробиваемо.
Сергей взрыкнул.
– Зонт, блин, дырявый! Какого черта держать тут зонтики, если это рвань?!
Зорин недоуменно пожал плечами, поднимая с пола зонт. Выяснилось, что из черной водонепроницаемой ткани кто-то вырезал несколько кружков. Теперь крыша зонта висела клочками.
– А-а… – Влада удовлетворило это объяснение. – А Ольга где?
Сергей старался успокоиться.
– Не знаю. В бане ее нет. Где-то в доме, наверное, где же еще. Черт побери этот зонт!
– Нет, ее нету, – покачал головой Зорин. – Я уже посмотрел.
Сергей растерялся:
– В бане ее тоже нет. Она там помылась – полотенце мокрое – и… все. Ее там нет.
– Погоди, так не бывает, – остановил его Алексей. – Где-то же она есть.
– Может, дом еще раз обыщем, – предложил Влад. Он выглядел самым сонным из всей компании, но на ногах держался вполне прилично. Если не считать полузакрытых глаз, то можно было сказать, что он практически трезвый.
Зорин одобрил идею. Для поисков были выбраны самые трезвые – Влад, Сергей и он сам. Остальные остались в гостиной, в их головах плавал такой туман, что по ходу поисков они сами могли бы потеряться, и пришлось бы искать еще и их.
Дом был большой, новый, правда, со старинной планировкой – с анфиладой на втором этаже, большими залами на первом, террасой, балконами и библиотекой. Лестниц, соединяющих этажи, было две – одна витая, парадная, по которой ходили все, и так называемая черная, про которую даже сам хозяин редко вспоминал. На третьем этаже располагались небольшие, но комфортные спальни с гардеробами, ванными комнатами и прочими удобствами.
– Зачем Ольга в баню пошла? Здесь могла бы помыться, – недоумевал Сергей, осматривая их комнату на третьем этаже. Все вещи девушки остались лежать на своих местах. Свет он не мог включить – видимо, перегорела лампочка, поэтому все осматривал впотьмах.
По небу рассеялись рваные клочья облаков, за которыми иногда пряталась луна. Полнолуние. Сильный ветер, врываясь в окно, хлопал занавеской, действуя на нервы. Вспоминались фильмы Хичкока. Где-то невдалеке провыла собака.
– Чертовщина какая-то!
Сергей резко захлопнул стекло, не потрудившись даже поправить гардину, попавшую между рамами. Сразу стало тише и как-то не так жутко. На окне лежала маленькая пудреница в серебристом продолговатом футляре. Сергей машинально, даже не думая, сунул ее в карман – Ольга вечно разбрасывает свои вещи, а потом по три часа их ищет. Правда, теперь потерялась она сама. Куда эта дурочка могла пойти в такую ночь?
Алексей Зорин осматривал библиотеку и второй этаж дома. Компьютер, стоявший в читальном зале, конечно же, забыли выключить. Он исправил упущенное, кликнув мышкой. В дисководе торчала дискета. Не трогая ее, Алексей сложил ноутбук и сунул в ящик, предназначенный для него. В дальнем углу библиотеки пряталась незаметная дверь, ведущая на черную лестницу. Алексей попытался открыть дверь, но она, к его большому удивлению, была заперта.