Наталья Костина. Верну любовь. С гарантией

Наталья Костина
Верну любовь. С гарантией

   © Костина-Кассанелли Н., 2011
   © DepositPhotos/ Wojciech Kaczkowski / Anna Omelchenko, обложка, 2012
   © Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2012
   © Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2012
 
   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
 
   © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

* * *

Любит – не любит…

   Есть хорошие романы, есть романы сильные, а есть романы, от которых не оторвешься, пока не дочитаешь.
   Новый роман Натальи Костиной относится именно к последним. Можно спорить, чего в нем больше – описания глубоких чувств или быстрой смены событий, рассказов о подлости человеческой или о самоотверженности. Но спор этот по сути своей смысла не имеет – ведь и в жизни каждого из нас, людей, раскрывших эту книгу, всегда хватает и подлости врагов, и любви друзей, неприятностей, которые не может изобрести и самый изощренный детектив, и помощи любимых, которые могут забыть о себе только для того, чтобы нам было хорошо и спокойно. Такова жизнь.
   Именно об этом всегда пишет Наталья Костина. О жизни наших с вами современников и современниц, о том, какими непростыми путями они идут по лабиринтам судьбы, находя и врагов и любимых, как жертвуют собой ради друга или, наоборот, подставляют тех, кто им доверял…
   «Черная магия в отличие от белой осуществляет активное причинение вреда физическому или психическому здоровью человека, личному счастью, финансовому состоянию и другим важным для этого человека ценностям. В своем арсенале черный колдун имеет такие деструктивные для цели программы, как порчи, проклятие, привороты и отвороты. Данные программы максимально эффективны и надежны при условии правильного выбора колдуна! Именно это условие очень важно при использовании черной магии…»
   Сколько мы сейчас читаем подобного в газетах и книгах, на интернет-страничках и на столбах, пестрящих объявлениями! Невольно задумываешься – если все это так широко распространено, может, что-то в подобной мистике есть. Очевидно, тонкий мир и высшее предназначение все-таки не пустой звук, а вещи, влияющие на нашу жизнь, так же как и погода вкупе с политикой.
   Вот об этом и размышляет автор, представляя на суд читателя свою версию ответа на такой простой с виду вопрос: «Любит или не любит?»

Верну любовь. С гарантией

   Все персонажи и события, описанные в этой книге, являются вымышленными …в сущности говоря, вы все балансируете на грани веры – вы готовы поверить почти во что угодно. В наше время тысячи людей балансируют так, но находиться постоянно на этой острой грани очень неудобно. Вы не обретете покоя, пока во что-нибудь не уверуете.

Г. К. Честертон. Чудо Полумесяца

   – Ты почему не спрашиваешь кто?
   Привычным движением Даша зашвырнула сумку на столик у зеркала и туда же сунула торт в подмокшей с угла коробке. Небрежно бросила на вешалку видавший виды плащик, потянулась поцеловать подругу и оторопела. Лицо у Ольги было опухшее, мятое, глаза заплыли, как будто она плакала три дня без перерыва. Настойчиво прозвучавшее по телефону слово «немедленно» Даша списала на очередной Ольгин приступ хандры. Ничего, сейчас они устроят девичник, посплетничают, выпьют чаю…
   – Оль, ты чего? Опять с тобой меланхолия сделалась? Оль, с тобой все в порядке? – сыпала вопросами Дашка. – Что случилось? С мамой что-нибудь?..
   – Я тебя уже три часа жду! – Ольга сорвалась на крик.
   – Или ты скажешь наконец, что случилось, или я сейчас уйду…
   – Уходи! Уходи! И ты! Все уходите! – Ольга распахнула входную дверь: – Ну! Чего стоишь?
   Из подъезда тянуло холодом, свежим ремонтом, немного мусоропроводом и сигаретным дымом. Даша молча захлопнула дверь. Потом затащила Ольгу в ванную и стала ее умывать. Ольга пыталась вырваться, но вдруг успокоилась и сказала своим всегдашним негромким голосом:
   – Пусти… Ну, все уже… Не надо, Даш, я сама…
   В кухне было полно грязной посуды, и, судя по всему, стояла она так довольно давно. Дашка брезгливо выудила две чашки почище и наскоро сполоснула их. Засохшие колбасу и сыр, щедро посыпанные сигаретным пеплом, спровадила в мусорное ведро. Смахнула крошки, принесла торт и водрузила его на середину стола. Заодно включила вытяжку, по дороге хлопнув распахнутой дверцей шкафа. Далеко не миниатюрная Даша двигалась по захламленной кухне ловко, даже грациозно. От ее скупых перемещений сразу же возникло некое подобие порядка. Распахнув форточку, она впустила острую, как свежезаточенный нож, струю холодного декабрьского воздуха. Чайник, закипая, отрывисто свистнул, потом фыркнул и плюнул свистком на пол.
   – У вас что, у всех сегодня не слава богу? – поинтересовалась Даша. В заварнике болталась какая-то жидкость, но Дашка сморщила нос и понесла заварку в туалет. Вернувшись, она увидела, что Ольга стоит у темного окна, прижавшись лицом к стеклу.
   – Оля, ты все-таки скажешь мне, что случилось? Ты с Андреем поссорилась, что ли? – Даша потянула подругу за плечо. – Оль, ну повернись! Ну скажи мне хоть что-нибудь!
   – Я не ссорилась с Андреем. Он просто от меня ушел.
   – Как ушел? – Вид у Дашки был ошеломленный. – Олька, что ты придумываешь! Вы… – Дашка совершенно растерялась. – Вы ж и не ругались никогда!
   – Мы и позавчера не ругались. Поужинали, чаю попили. Я все так хорошо приготовила… – Ольга тяжело сглотнула. – У него вид был какой-то… странный. Я решила, что на работе не ладится, не стала лезть, ушла телевизор смотреть. Потом выхожу – а он стоит с сумками… смотрит так… как на пустое место, и говорит: «Оля, я ухожу». Я сначала не поняла, спросила: «Куда? По делам?» Как дура стояла и смотрела. – Она заплакала, и слезы заструились по ее распухшим, в красных пятнах щекам. – Он ушел от меня! Понимаешь? Ушел! Ушел к другой женщине! Потому что я, идиотка, сидела дома – подай, приготовь! Жена должна быть уютной клушей, в халате, в тапочках и в кухне! Он всегда говорил, что хочет, чтобы я каждый день ждала его дома. Фиг! Дашка! Жена должна быть красивой стервой, на каблуках и на работе! А я! Во что я превратилась? Какие у меня интересы? Салатики, отбивнушечки… Дерьмо собачье! Я уже забыла, что мы в институте учили. Да что там! Я таблицу умножения не помню! Короче, мужа теперь у меня нет, – она махнула рукой, – а у кого-то есть! – И вдруг рассмеялась пьяным истерическим смехом.
   – Ты что, пила все это время?
   – Да какая разница – пила, не пила! Ты что, не понимаешь? Андрей от меня ушел! Ушел, понимаешь? Забрал свои вещи и ушел!
   – Так, хорошо. Про Андрея я уже поняла. Давай теперь с тобой разбираться. Ты ела сегодня что-нибудь?
   – Я не хочу есть. Лучше выпьем за мою бывшую семейную жизнь…
   – Дай сюда! – Даша легко отобрала у подруги бутылку и швырнула ее в мусорное ведро. – Я сейчас тебя накормлю, а потом мы чай пить будем. Поняла?
   – Дашка, ты совсем ту-у-у-пая, что ли? – пьяно протянула Ольга. – Не буду я ничего есть, не хочу я никакого чая! Я тоже сейчас уйду отсюда к чертовой матери, уеду куда глаза глядят!
   Она выскочила в коридор и стала сдирать с рогатой вешалки шубу. Вешалка с треском рухнула, чудом никого не зацепив. Дашка подняла ее, выдернула у подруги шубу, повесила ее назад, на полированную шишечку, и молча потащила подругу обратно в кухню. Усадив Ольгу на диванчик, она открыла холодильник, достала сыр, колбасу, масло – то, в чем калорий было по максимуму, и выставила все на стол. Чайник свистел уже по второму кругу. Она щедрой рукой сыпанула в заварник чая. Ольга равнодушно наблюдала за всеми ее манипуляциями.
   – Сейчас бутербродов сделаю, поедим и будем думать, что делать дальше.
   В хлебнице сиротливо обретался сухарь, бывший когда-то половинкой французского багета. Его уже невозможно было нарезать даже на ломтики для тостов. Дашка беспомощно оглянулась. Спуститься в магазин? Но как оставить подругу одну?.. Магазин рядом, в соседнем дворе. Однако Ольге что угодно может в голову взбрести. Все-таки восьмой этаж… Дашка, поежившись, сказала:
   – Оль, я выйду на пять минут.
   – Куда?
   – Куплю хлеба и сейчас же обратно.
   – Не оставляй меня одну, Даш. – Губы у Ольги дрожали. – Черт с ним, с хлебом. Я не голодная. Если хочешь, давай торт съедим, только не уходи. Я больше не могу одна, понимаешь? Понимаешь? Я! Больше! Не! Могу! Одна!!! – Она кричала так, что звякали хрустальные рюмки на полке. – Он! От! Меня! Ушел! Я три дня жду, не выхожу никуда. Сижу под дверью, как собака. – Она закрыла глаза и стала мерно стучать затылком в стену.
   – Оля! Оля! – Дашка встряхнула подругу, и ей это удалось – весу в Дашке всегда было в полтора раза больше. – Оля, возьми себя в руки! Он вернется! Вернется!
   – Он не вернется. – Ольга наконец открыла глаза. – Он не вернется, Дашка.
   В прихожей резко прозвучал звонок, и Даша метнулась туда: неужели Андрей?
   – Я открою! – Она распахнула дверь.
   Какая-то женщина лет пятидесяти, в халате, фартуке и домашних шлепанцах стояла на пороге. В руках у нее была большая эмалированная кружка.
   – Извините, я ваша соседка с шестого этажа, – представилась она. – У вас не найдется полкружечки сахара?
   – Это соседка! – прокричала Дашка, чувствуя спиной страшное Ольгино молчание. – Вы подождите, пожалуйста, – попросила она женщину. Та переступила через порог и вежливо встала на коврик у двери.
   – Оля, у тебя сахар есть? – шепотом спросила она, входя в кухню.
   Ольга сидела с закрытыми глазами и никак не реагировала. Дашка наугад распахнула дверцу и в первой же банке увидела сахар. Быстро отсыпав требуемое количество, она заспешила обратно. Женщина все так же терпеливо стояла на коврике.
   – Вот. – Дашка протянула ей кружку.
   – Спасибо огромное. Вы меня так выручили! Я завтра же верну. Нет сил в такую погоду идти в магазин. Как говорится, и сеет, и веет, и рвет, и метет, и сверху льет… – Голос у нее был мягкий, руки полные, как-то по-особенному чистые, и от халата ее пахло не то ванилью, не то корицей.
   – Извините, – обратилась к ней Дашка. А что тут такого? Ведь пришла же эта женщина запросто, по-соседски. – Не нужно возвращать сахар. У вас, случайно, не найдется хлеба? Подруга… приболела, и мне не хотелось бы оставлять ее одну, – добавила она, глядя на полные руки соседки, сжимавшие кружку.
   – Конечно! – обрадовалась та. – Хлеба у меня, так сказать, в избытке. Сейчас я вам занесу. А что с подругой? – участливо поинтересовалась она. – Может, я могу чем-нибудь помочь? Я врач.
   Ну конечно, детский врач. Вот на кого она была похожа, эта соседка, – на врача из поликлиники их детства. Та была такая же полная и теплая, и пахло от нее тоже почему-то домашними булочками.
   – Если можно, что-нибудь успокоительное, – попросила Дашка, понизив голос.
   – Валерьяночки?
   – Если есть, то что-нибудь более… серьезное. Она три дня уже плачет. И не ела ничего…
   – Извините, у вашей подруги что-то случилось? Кто-то умер?
   – Она с мужем поругалась. Он ушел. Она переживает очень.
   – Сейчас я вам все занесу.
   «Хорошо, что она не стала расспрашивать, – подумала Дашка. – Сразу видно, что хороший врач. И человек деликатный. Повезло Ольге с соседкой».
   Дарья Серегина, незамужняя и склонная к полноте, дружила с Ольгой с незапамятных времен. Еще с тех, когда, играя в песочнице, они подрались за обладание новеньким красным совком. За время своей дружбы они много раз ссорились и мирились, но самая обидная стычка случилась все же из-за красного совка. Правда, пять лет назад, когда Ольга выходила замуж, они снова чуть было не рассорились навсегда. В тот день они мирно листали журнал, обсуждая, какой букет лучше выбрать к Ольгиному платью, и Дашка неожиданно сказала:
   – А все-таки, Оль, я бы с работы не спешила уходить. Заскучаешь ты дома сидеть.
   – Даш, знаешь, где у меня уже эта работа? И должность оч-чень важная: подай-принеси. И деньги мизерные.
   – Да понимаю я. У меня то же самое. А что ты хотела сразу после института? Я думаю, главное сейчас – начать хоть как-нибудь, а потом бить в одну точку, и все будет в порядке. Знаешь, я давно поняла, – Дашка небрежно отбросила журнал, – мы – цивилизация статуса. Можно всякой фигней заниматься – выяснять влияние айсбергов на течение предменструального синдрома у аборигенов Новой Гвинеи или проводить сравнительный анализ жилкования капустных листьев в зависимости от аппетита гусениц, – но пока работаешь, у тебя есть статус. Статус. Понимаешь? У тебя, между прочим, высшее образование. Вы с ним сейчас на равных. Он со своим бизнесом, а ты…
   – Даш, ну что ты сравнила, – перебила подругу Ольга. – Какие у него дела, какие у меня…
   – А какие бы ни были! Ты же станешь зависеть от него, если дома засядешь. Это первые два месяца будет весело, а потом сама увидишь. Начнешь все делать так, как он захочет. Твое слово будет последнее, и не потому, что он больше денег в дом приносит, а потому, что он вообще перестанет тебя слушать. Он тебе уже сейчас диктует: платье такое, туфли такие… Спасибо, хоть букетик разрешил выбрать…
   – Слушай, Дашуня, давай я сама буду решать, а? – холодно перебила подругу Ольга. – Ты хочешь, чтобы я на этой занюханной работе всю жизнь просидела? Сижу, бумажечки из стопочки в стопочку перекладываю. В перерыве – чай с колбасой. Спасибо, наелась. И бумажек, и колбасы. Начальница – дура, а я обязана ей в рот смотреть. Перерыв сорок пять минут, и не дай бог на минуту опоздать – объяснительных десяток напишешь…
   – Оль, ну не сердись. – Даша мягко накрыла своей ладонью руку подруги. – Я ведь совсем не то имела в виду. Ты можешь и полдня работать. Хотя бы на булавки себе зарабатывать. Как только он почувствует, что ты от него зависишь…
   Но Ольга сердито стряхнула ее руку.
   – А по-моему, ты просто завидуешь. Платье, туфли! Да у меня никогда в жизни не было такого платья и таких туфель! И у тебя тоже! И вообще, мне кажется, что тебе плевать и на мою работу, и на свою. Вот если бы тебе завтра предложили замуж выйти и дома сидеть, ты бы ни минуты не сомневалась. Ты бы бегом побежала, не то что дома сидеть, а просто замуж… – Ольга осеклась, поняв, что в запале наговорила лишнего.
   У Даши ярко пылали щеки, а в глазах стояли готовые пролиться слезы. Она медленно встала, слепым движением нашарила свою видавшую виды сумку.
   – Я, наверно, пойду…
   Даша Серегина, миловидная, но не более того, подруга первой красавицы курса Ольги Онацкой, шла к двери, чтобы больше никогда не переступать этот порог. Ольга догнала ее, повисла на шее.
   – Дашка, Дашка, ну прости меня! Прости меня, я не хотела! Просто все это очень сложно, но ты же видишь, я люблю его, и он любит меня, и я хочу сделать так, как он хочет…
   Дашка видела только, что Ольга заговаривает ей зубы, пытаясь как-то сгладить нанесенную обиду. Конечно, они помирились, и пили чай, и смеялись, и вспоминали все ссоры, и особенно красный совок, и выбрали наконец-то букет. И больше никогда не возвращались к этому разговору.
   Однако сейчас красавица Ольга, так удачно вышедшая замуж, сидит пьяная, заплаканная, потому что ее муж ушел от нее к какой-то бабе. И Ольга почти слово в слово повторяет то, что Дашка сама пыталась ей втолковать пять лет назад. Как это она говорила? Уютная клуша? Ольга, разумеется, никакая не клуша – ухоженная, еще более расцветшая в замужестве молодая женщина, со вкусом и стильно одетая, не то что она, Дашка. Вот Дашка действительно имеет все шансы со временем превратиться в «уютную клушу» – семьдесят килограммов живого веса, слишком простое лицо, склонность к просторным свитерам собственной вязки и старым джинсам… И практически никакой личной жизни. Да, конечно, она тогда все-таки немного завидо вала Ольке…
   Деликатный стук оторвал Дашу от этих мыслей, и она быстро распахнула дверь. Соседка стояла на тускло освещенной площадке с хлебом в руках.
   – А вот и таблеточки. Дадите ей сразу две.
   – Спасибо большое! До еды или после?
   – Все равно. Я зайду к вам еще через пару часиков, ладно? Постарайтесь ее накормить и уложить спать. И не оставляйте подругу одну, хорошо?
   – Спасибо вам большое, – еще раз поблагодарила Даша, – извините, не знаю, как вас…
   – Вера Ивановна.
   – Даша.
   – Ну хорошо, Дашенька, так я еще зайду.
   Даша закрыла дверь и с облегчением вздохнула. Как хорошо, что нашлась эта Вера Ивановна! Интересно, что это за лекарство? Таблетки были маленькие, белые, безо всякой маркировки. Ну, врачу виднее. Она зажала бумажку в горсти. Ольга все так же сидела и смотрела в черное окно.

* * *

   – Спит? – поинтересовалась врач, входя в выдраенную до блеска Дашиными усилиями кухню.
   – Сразу заснула. Еще раз вам спасибо. Может быть, чайку со мной выпьете?
   – С удовольствием, Дашенька.
   Вера Ивановна была все в том же домашнем халате, в котором приходила пару часов назад за сахаром. Только фартук сняла.
   – Я вам кусочек торта положу, не возражаете?
   – Не возражаю.
   Даша придвинула гостье блюдце с кусочком торта, потом вздохнула и взяла еще кусочек себе. Все равно, калорией больше, калорией меньше – никакие диеты на нее не действовали.
   – Может, с лимоном? – спохватилась она, уже усевшись напротив врача.
   – Сидите, Дашенька, все прекрасно. Оля – ваша родственница?
   – Нет, мы просто дружим с детства.
   – А вы сможете несколько дней с ней побыть?
   – Ну, я не знаю… – Даша растерялась. – Я хотела матери ее сказать…
   – Знаете, может быть, не нужно этого делать. Извечный конфликт матери и дочери… Она ведь вас попросила приехать, а матери, наверное, ничего не сказала?
   – Да, так и есть. Знаете, Олина мама не очень Андрея любит. Она доктор наук, такая, знаете, ученая дама, и у нее обо всем свое мнение. И у него, представьте, тоже.
   Вера Ивановна улыбнулась.
   – Это, Дашенька, скорее правило, чем исключение. Я завтра еду к дочери, и боюсь, зять будет не рад моему приезду. У него тоже, как вы изволили заметить, на все свое мнение. Ну, и у меня, само собой. – Она развела пухлыми руками и дробно рассмеялась.
   Даша тоже улыбнулась, но тут же и огорчилась.
   – Я думала, вы завтра опять зайдете. Так лекарство хорошо на Ольгу подействовало…
   – Она завтра совсем в другом настроении проснется, вот увидите. Все образуется, Дашенька. Погуляет ее Андрей и вернется. – Вера Ивановна пожала плечами. – Дело житейское.
   – Я боюсь, что это серьезно. Она говорит, что он как будто даже не в себе был, когда уходил. То есть не просто поскандалили и дверью хлопнул, а гораздо, гораздо серьезнее.
   – Да, это неприятно. – Вера Ивановна аккуратно подцепила на ложечку крем. – Говорите, он словно бы не в себе был? А до этого у них все хорошо шло? – задумчиво спросила она.
   – Да я и не припомню, чтобы они ссорились, а что?
   Вера Ивановна пожевала губами, потом скорбно поджала их и изрекла:
   – Здесь не все так просто, Даша. – Она со стуком положила ложечку. – Многие девушки на все пойдут, лишь бы такого мужа себе отхватить, правильно?
   Даша с недоумением уставилась на собеседницу.
   – И я голову даю на отсечение, Дашенька, что это приворот!
   – Как это? – опешила Дашка. – Вера Ивановна, вы думаете, что…
   – Я не думаю, я знаю. – Вера Ивановна твердо смотрела Даше прямо в глаза. – Вы мне поверьте, Дашенька, как врачу. Я таких случаев в своей практике насмотрелась! И сглаз, и порча, и приворот, и даже зомбирование. Все это реально, и врач иногда совершенно не в силах помочь. Да и какие сейчас врачи! Наша медицина, опирающаяся только на фармакопею, то есть практически чистую химию, не признающая ничего, что выходит за рамки обыденного, – это просто беда! Ведь организм – гораздо более сложная химия. Взять гомеопатию. Как такое мизерное количество вещества может запускать сложные биохимические процессы? Столетиями применяют, а объяснить не могут. Однако же помогает! Или что мы знаем о человеческом мозге? Да практически ничего!
   – А я думала, вы детский врач… – ошеломленно протянула Дашка.
   – Ну что вы, Дашенька. – Вера Ивановна снова дробно рассмеялась. – Я психиатр.
   Вот это да! Дашка смотрела на сдобную Веру Ивановну в стеганом халате с розанами и никак не могла представить ее рядом, допустим, с буйнопомешанными. И вообще, все это никак пока не укладывалось в Дашиной голове, кроме той самой чистой химии, которую она и преподавала. Какой приворот? Может быть, правду говорят, что психиатры сами немножечко того… с приветом?
   – Так вы считаете… – промямлила Даша.
   – Я считаю, – твердо заявила мадам психиатр, – что нужно вмешаться в ситуацию, и как можно быстрее. У нас на этой неделе девушка молоденькая поступила с попыткой суицида – тоже муж бросил. – Вера Ивановна бесшумно отхлебнула из чашки.
   – Боже мой, боже мой… – У Даши внутри все похолодело. Значит, пока она возилась в этой своей проклятой лаборатории, пока выбирала торт, Оля могла… – Что же делать, Вера Ивановна?!
   – Я считаю, нужно обратиться к практикующим, так сказать, медиумам, знахарям – не знаю, как они точно называются… И я вам этот совет даю не как врач, а как человек, который такое уже наблюдал. У дочери моей хорошей знакомой вот так же, как вы говорите, «странно» ушел муж. Она обратилась в одно такое… гм… агентство, и муж вернулся. Только идти нужно не куда попало. Кругом в городе одни шарлатаны! Возьмут деньги и не помогут. Идти нужно именно туда. Там настоящие специалисты. И деньги, между прочим, берут только по положительному результату. Да. Как вот только оно называется… – Врач наморщила лоб и завертела в пальцах ложечку.
   – Вера Ивановна, вспомните, миленькая! – запричитала Дашка.
   Чем черт не шутит! Может быть, Андрея и впрямь?.. Да, у них в училище, вспомнила Дашка, была история с лаборанткой, которая уволилась в прошлом году. У нее дома полтергейст завелся, и она тоже куда-то ходила. Только Даша не помнила, помогло или нет.
   – Я вам завтра телефончик найду. – Вера Ивановна аккуратно поставила чашку на блюдце.
   – Вы же завтра к дочери уезжаете, – напомнила ей Даша.
   – Да, конечно! Конечно! Просто вы меня вашей историей огорошили. Знаете, Дашенька, если вы мне дадите аппарат, я прямо сейчас позвоню и возьму для вас адрес. Так надежнее будет.
   – Сейчас-сейчас! – Даша проворно подала трубку и ринулась в коридор. Роясь в сумке, она невольно прислушивалась. Вера Ивановна говорила с какой-то «милочкой». Даша не поняла, имя это или просто вежливое обращение. – Вот! – прошептала она, подсовывая бумагу и ручку.
   Вера Ивановна кивнула, тряхнув кудряшками.
   – Еще раз на всякий случай… – Она быстро написала в блокноте ряд цифр. – Огромное тебе спасибо, милочка. И твоим тоже всем привет, а внученька пусть выздоравливает…
   Даша услужливо приняла из рук Веры Ивановны трубку.
   – Лучше всего идите туда завтра, не откладывая. Они вам непременно помогут.
   Она смотрела Дашке прямо в глаза, и Даша почувствовала, что очень хочет спать, вот сейчас проводит, и… Они непременно пойдут туда с Ольгой завтра… Вера Ивановна совершенно права…

* * *

   Телефон настойчиво трезвонил, и Дашка спросонок не сразу поняла, где находится. Тапок рядом не было, и, тихо чертыхаясь, Дашка полетела босиком, боясь, что звонок разбудит Ольгу. Наконец-то! Дашка схватила трубку:
   – Слушаю!
   – Это Ольга Михайловна Литвак? – спросил веселый женский голос.
   – Я за нее! – так же весело ответила Дашка.
   – Что ж вы, мамочка, сдали анализ и не приходите? Или не интересно уже?
   – Ой, знаете… – замялась Дашка, не зная, что отвечать и откуда это звонят.
   – Положительный у вас результат, положительный, – пел голос. – Ребеночка оставлять будете, так ведь? Тогда на учет нужно становиться, мамочка, так ведь? И не нужно с этим тянуть. А то тянут некоторые до последнего, так ведь?
   – Так, – снова согласилась Дашка.
   – Вот и приходите.
   – Я приду. То есть мы вдвоем придем. То есть… – Дашка вконец запуталась.
   – Да хоть впятером, – разрешил голос.
   – А куда приходить? – осторожно поинтересовалась она.
   – Да сюда же и приходите, в консультацию, по месту жительства. – Говорившая с ней женщина, казалось, была удивлена. – Туда, где вы анализ, мамочка, сдавали!
   – А, хорошо…
   Дашка некоторое время растерянно слушала гудки, а затем бережно, как будто трубка была стеклянная, положила ее. Боже мой! Выходит, Ольга беременна? Только такой вывод Дашка могла сделать из только что состоявшейся беседы. Ольга беременна! Даша знала, что Ольга давно хотела ребенка, но у них с Андреем почему-то не получалось. Сначала не торопились, а потом – не получалось. А теперь Андрей от нее ушел. А у нее получилось. А стресс! А коньяк! – Дашка даже застонала, зажмурив глаза. Что стоило этой тетке позвонить четыре дня назад! Ольга сказала бы Андрею, и все было бы хорошо. Андрей тоже хотел ребенка. И вот теперь он даже не знает, что Ольга беременна. Хотя она и сама еще об этом не знает. Даша посмотрела на часы. Ого! Ничего себе они спят! Уже половина девятого. Нужно срочно звонить и договариваться о замене. «Или сказать, что ухожу на больничный? Допустим, простыла», – подумала Даша и пошевелила пальцами босых ног. Но тогда придется ехать домой и вызывать врача. Еще и врачу что-то врать. Дашка критически осмотрела свое отражение в зеркальной дверце. На нее глянула совершенно здоровая, хотя и несколько растерянная физиономия. Волосы вполне густые и блестящие, правда, какие-то бесцветные – Ольга сколько раз предлагала ей осветлить их, заверяя, что блондинкой подруга будет очаровательной, но Дашка боялась испортить свое единственное, как она считала, достоинство. Впрочем, глаза ничего – очень даже голубые. Румянец во всю щеку – конечно, какой там больничный! Ладно, сейчас она позвонит в училище. Пусть ее подменят, она потом свои часы отчитает.