– Когда мы поженимся, мы будем заниматься любовью, – пообещала она, выгибаясь под ним. – У нас буду дети, и я вся буду принадлежать тебе.
   Он поверил ей. Поверил в то будущее, которое увидел глазами Кейт. Он не знал, что это будущее было соткано из невесомой паутины мечтаний. Он никогда не думал, что она может лгать ему. Но она нарушила это обещание, как и все остальные обещания, которые давала ему. И будь он проклят, если позволит ей поступить так еще раз. Особенно сейчас, когда последнее слово оставалось за ним и власть была в его руках. Он поймал Кейт за руку, пока она не успела скрыться в толпе.
   – Ты же не забудешь о документах?
   Он с удовольствием наблюдал за тем, как она боролась со своим решением.
   – Нет, – проговорила она. – Я не забуду.
   – Хорошо. – Он посмотрел на часы: – Встретимся в два?
   Она нахмурилась и освободилась от его руки:
   – Возможно.
   Она собрала все самообладание и покинула его с привычной элегантностью.
   Он позволил ей уйти. Пока. Она не могла сбежать от него, и он с радостью посмотрит издалека, как она будет нервничать. Он приманит ее достаточно близко, чтобы разрушить, оставить ее дрожащей, уязвимой и сгорающей от желания, как она поступила с ним много лет назад.
   Кейт все еще приходила в себя после разговора с Этаном, поэтому с трудом могла выполнять обязанности хозяйки. Она обнаружила, что не может сосредоточиться на разговорах. Она не слышала музыку, не чувствовала вкуса шампанского. Присутствие Этана завладело всеми ее мыслями, сделав ее скверным собеседником и заставив потерять счет гостям.
   – Кейт, – прошептала ее ассистентка, – если тебе нужно уйти пораньше, я могу здесь все закончить сама.
   Кейт почувствовала, как загорелись ее щеки.
   – Почему мне нужно уйти пораньше?
   Несмотря на все усилия, голос выдавал ее напряженность.
   Жанин подняла брови:
   – Этан Хардести только что купил твой остров по завышенной в десять раз цене.
   – Я знаю. Это чудесно. – Кейт слабо улыбнулась, игнорируя боль в груди. – Я никогда не мечтала получить двадцать пять миллионов за него.
   – Кейт.
   Она почувствовала, что улыбка исчезла, но продолжала изображать радость, которой не чувствовала.
   – Да?
   – Он наблюдает за тобой весь вечер. – Жанин заговорщицки улыбнулась.
   – Да нет, – возразила Кейт, хотя Жанин говорила правду.
   Она скрыла дрожь губ, медленно поднеся к ним бокал и сделав глоток шампанского. Затем указала на лоты аукциона:
   – Думаю, мы превзойдем прошлогоднюю сумму.
   Как считаешь?
   Боковым зрением Кейт заметила Этана, и ответ Жанин прозвучал как неразборчивый шум. Она приказала себе сосредоточиться на разговоре, напоминая, что Этан – просто один из богатых гостей на аукционе. Но ее сила воли оказалась слишком слабой против него. Он был мужественен, богат, в нем ощущалась властность и сексуальность, которую подчеркивал черный смокинг. Словно почувствовав ее взгляд, Этан повернулся. Их глаза встретились, и в его взгляде она увидела желание. В животе Кейт заиграл жар, когда он снова обратился к женщине, сидевшей рядом. Светская львица, завернутая в красное шелковое платье с огромным вырезом с обеих сторон, посмотрела на Кейт и самодовольно улыбнулась.
   Кейт взглянула на остатки шампанского в бокале; все тело ныло от напряжения. Она не поднимала глаз до тех пор, пока Жанин не взяла ее за локоть.
   – Ты гораздо лучшая партия. Все это знают.
   Ее щеки покраснели.
   – Я не понимаю, о чем ты говоришь.
   – Он заинтересован. Иди за ним. Хотя бы один раз повеселись.
   Кейт поморщилась:
   – Я не хожу за мужчинами, Жанин.
   – Почему нет? Ты красивая. Ты богатая. Ты умная. Ты можешь получить любого мужчину, если только захочешь.
   – Нет, – ответила Кейт, расправляя плечи.
   Она знала, что не слишком удачная партия. Несчастный случай тому виной.
   – Но ты можешь, Кейт. Он так красив!
   – О, смотри, это Руперт, – перебила Кейт. – Он пожертвовал несколько уроков кулинарии, которые купили за двадцать тысяч. Я не могу не поблагодарить его.
   В течение следующего часа Кейт обменивалась любезностями с другими гостями, словно не замечая Этана. Она чувствовала его взгляд на себе. Она хотела не обращать на него внимания, но подсознательно пыталась приблизиться к нему. Это желание разливалось по венам, пока она не стала ощущать каждый удар сердца, каждое прикосновение к своей коже, каждый звук и каждый запах. Она поблагодарила последнего спонсора и, повернувшись, увидела Этана. Из-за неожиданной близости ее сердце подскочило к горлу.
   – Этан, – выдохнула она, прижимая бокал с шампанским к груди. – Ты меня напугал!
   Он не обратил внимания на ее смущение:
   – Правда?
   Возбуждение лишило Кейт способности вести вежливый разговор. Любопытные взгляды гостей прилипли к ней.
   – И прекрати таращиться на меня. Мне от этого некомфортно.
   В ответ он подошел ближе, зажав их руки между телами:
   – Я уверен, ты привыкла, что мужчины таращатся на тебя.
   Каким-то образом она смогла сохранить равновесие и сделать шаг назад, разорвав контакт. Неуместное желание опять вспыхнуло в ней. Она хотела прикасаться к нему. Хотела чувствовать его запах. Она мечтала о том, чтобы уткнуться лицом в его шею и лизнуть мягкую кожу возле выглаженного белого воротника. Желание снять с него пиджак и изучить каждый дюйм его белоснежной рубашки, прежде чем расстегнуть черные пуговицы и обнажить его грудь, закипало в ней.
   – Они уважают мое личное пространство, – уточнила она с упреком.
   Его губы растянулись в улыбке, когда он внимательно осмотрел ее тело.
   – И что, ты боишься, я могу подать им идею?
   – Нет.
   Здравый смысл уступил место возбуждению. Она хотела провести рукой по ткани от лодыжки до бедра, погладить упругие ягодицы. И что хуже всего, она боялась, что он смог прочитать эти мысли на ее лице.
   – Ты, наверное, думаешь, что купил больше чем остров.
   Его глаза насмешливо блеснули, прежде чем взгляд опустился на ее грудь.
   – Может, это я и сделал.
   Одурманивающая волна желания прошла по ее венам, лишая возможности думать, и она сделала еще один шаг назад:
   – Этан!
   – Что? – спокойно спросил он.
   – Ты знаешь что! – резко сказала она.
   – Ты красивая, когда волнуешься.
   Она задохнулась от его прямоты. Уже несколько лет никто не флиртовал с ней так открыто, и она забыла радость искреннего ухаживания. Она была почти готова поверить, что все возможно. Ей показалось, что последних десяти лет не было. Что она все еще была красива.
   – Я не волнуюсь, я раздражена.
   Его взгляд стал соблазнительным, таким же как когда-то… Он поднял палец и провел по ее щеке в опасной близости от губ.
   – Ты забыла, Кэтидид. Я видел тебя раздраженной, и это другое.
   Во рту пересохло, когда она неуклюже повернула лицо, чтобы избежать его прикосновений. Ласковое прозвище, которое он дал ей так давно, произнесенное с поразительной мягкостью, напомнило ей о близости, когда-то бывшей между ними и которой она больше не могла насладиться.
   – Я серьезно, – сказала она. – Прекрати флиртовать со мной.
   – Почему я должен это сделать? – сладко прошептал он.
   Ее сердце гулко билось. Она хотела сразиться с ним, пресекая его попытки соблазнить ее. Она хотела борьбы. Снова почувствовать себя живой. Но она не могла. Не с Этаном. Ни с кем. Поэтому, когда она снова заговорила, ее голос звучал твердо и уверенно:
   – Потому что я в этом не заинтересована, помнишь?
   Злость на его лице исчезла так же быстро, как и появилась, сменившись самоуверенной улыбкой.
   – Да, я помню. Только сейчас я собираюсь заставить тебя изменить свое мнение.

Глава 3

   – Кейт. Прекрати затягивать.
   Этан окинул ее осуждающим взглядом, когда она придумала еще одно оправдание, чтобы отложить их отъезд. Было почти четыре часа утра, и он начинал терять терпение.
   – Я ничего не затягиваю, – возмутилась она. – Мы всегда убираемся, прежде чем отправиться домой после аукциона.
   Ее руки были заняты пустыми коробками из-под фарфора.
   Если она станет откладывать их отъезд, он засунет ее в свой лимузин силой, не обращая внимания на сопротивление.
   – У тебя есть сотрудники, которые могут проконтролировать уборку, и ты это знаешь. Тебе не нужно оставаться здесь.
   – Нет, нужно. Я никому не доверяю семейный фарфор. – Она бросила извиняющийся взгляд в сторону своей ассистентки: – Без обид, Жанин.
   Жанин, которая выглядела настолько уставшей, что явно была готова лечь спать прямо на блестящем древесном полу, даже не заметила оскорбления.
   – Что?
   Этан положил руку на опущенное плечо девушки.
   – Идите домой, – сказал он усталой ассистентке. – Я закончу здесь с Кейт.
   – Правда?
   Благодарность осветила лицо молодой женщины, пока она не вспомнила свое место и не бросила обеспокоенный взгляд на Кейт:
   – Прости, Кейт. Можно?
   На лице Кейт отразилась смесь раздражения и беспокойства, но она быстро спрятала их под улыбкой:
   – Конечно. Ты отлично поработала сегодня. Я слишком тебя задержала. Иди отдыхай, увидимся завтра.
   Жанин не нужно было повторять дважды. За десять секунд она поставила свои коробки на стол для аукциона, надела плащ и выбежала из пустого зала, оставляя Кейт и Этана наедине.
   – Это было немного нагло с твоей стороны, – сказала Кейт, избегая его взгляда, и направилась к столу. – Мне нужна была ее помощь.
   Этан наблюдал за тем, как она несет пустые коробки. Она двигалась с невероятной грацией, такая же гибкая и проворная в вечернем платье и туфлях, какой была в бикини и сандалиях. Как и раньше, она излучала чувственность, которая притягивала его с силой магнита. Этан с трудом справлялся с желанием затащить ее в какой-нибудь темный угол.
   – Это было необходимо, – сказал он, заставляя себя вернуться к главной теме. – Ты пытаешься избежать меня, но эта бедняга тут ни при чем.
   – Я не избегаю тебя, – ответила она, поворачиваясь, чтобы он не прикоснулся к ней. – Просто у меня есть дела.
   Он хотел выбить ее из колеи. Он хотел, чтобы она нервничала и волновалась. Он хотел зарыться пальцами в шелк ее волос, прижаться губами к ее коже и вдыхать ее аромат, пока не закружится голова.
   – Мы договорились выехать в два.
   – Нет, ты договорился, – возразила она.
   – Все ушли уже час назад. – Он наклонился к Кейт. – Уже пора.
   Ее глаза расширились, но она продолжала стоять на своем:
   – Это твое мнение.
   – Нервничаешь?
   – Конечно нет. Я просто не люблю бросать работу на полпути.
   – Что еще нужно закончить?
   – Помимо того, что надо сложить все подсвечники и фарфор, нужно убрать вырученные деньги.
   – Оставь подсвечники и фарфор. Мы уберем деньги и поедем.
   Она поджала губы, в ней сражались раздражение и беспокойство.
   – Хорошо.
   Он поднял руку и указал на дверь:
   – Пойдем?
   Кейт наклонилась, чтобы взять маленькую черную коробку из-под стола, куда она поставила переносной сейф. Он начал раздражаться. Так было всегда: она тащила его, и он шел за ней, как бездомный щенок, слишком поглощенный своим желанием порадовать ее. Он выпрямился и медленно выдохнул. Господи, что же с ним такое? Этан прикусил губу и заставил себя расслабить руки. Он просто должен был удовлетворить свою похоть и покончить с ней.
   Через три минуты, после поездки наверх в лифте из красного дерева и меди, они с Кейт вошли в офис ее отца.
   – Я вижу, ты ничего здесь не изменила, – проговорил Этан, когда она включила лампу и поставила коробку с деньгами на стол.
   – А зачем мне это делать?
   – А разве женщины занимаются не этим?
   Насыщенные бордовые и зеленые тона, гарвардская клетка, доминировали в интерьере. Кейт казалась меньше в этой атмосфере, словно тень ее отца гасила ее внутренний свет.
   – Мне нравится комната в таком виде, – настаивала она, подняв подбородок. – Так проще помнить о нем.
   На мгновение Этан почувствовал себя в прошлом, когда он стоял запуганным работником перед этим самым столом, а Каррингтон допрашивал его, ругал и угрожал.
   – Я думал, что ты, по крайней мере, избавишься от этой фотографии, которую ненавидишь.
   Он обошел стол и указал на фотографию в ореховой рамке, на которую он всегда смотрел, когда Каррингтон читал одну из своих нотаций.
   – Это не так, – ответила она, наклонившись слишком поздно, не успев схватить ее.
   – Нет?
   Этан улыбнулся и поднес фотографию к желтой лампе. На ней десятилетняя Кейт, с редкими зубами и длинными ногами, прижимала к груди свой первый хлыст, а из-за плеча радостно улыбался ее отец.
   – Ты всегда мне говорила, что ненавидишь.
   Она попыталась выхватить фотографию, но он поднял руку, чтобы она не смогла достать.
   – Здесь папа хорошо получился, – сказала она после еще одной неудачной попытки.
   Наконец она сдалась и отвернулась, принявшись набирать шифр в сейфе.
   – Ты здесь тоже хорошо получилась, – сказал Этан.
   Он аккуратно поставил фотографию возле чернильницы и провел пальцами по снимку.
   Тем летом, когда Кейт отдала ему хлыст, сказав, что он ее самый лучший друг, Этану так хотелось поцеловать ее, что сердце сжималось. Но даже тогда он понимал, что она недоступна для него. Прислуга не целует дочь своего начальника.
   – Мне нравился этот ребенок на фотографии.
   – Значит, сейчас я тебе не нравлюсь.
   – Я этого не говорил.
   Хотя это была правда. Оглядываясь назад, он понимал, что она все время играла с ним. Он выполнял все, что она просила, и даже больше, чтобы доставить ей удовольствие. Что угодно, чтобы заставить ее улыбнуться.
   – Тебе и не нужно было этого говорить, – ответила она. – Я слышала это постоянно.
   – Ты закончила, Кейт?
   Он не хотел дальше погружаться в прошлое. Эта комната казалась старой, душной. Она всколыхнула все детские страхи и чувства, которых он не испытывал много лет. Словно он был недостаточно хорош. До сих пор.
   – Дай мне еще минуту.
   Он направился к темным окнам, глядя на свое отражение. Ему не о чем было беспокоиться. Сейчас власть была в его руках. Черт, он мог бы снести все здание Каррингтонов до основания! Злясь на себя, он отвернулся от окна и посмотрел на наклоненную голову Кейт. Он сжал руки за спиной, пытаясь догадаться, какое оправдание Кейт придумает, когда закончит убирать деньги. Изобразит усталость? Посмотрит на него блестящими зелеными глазами и попросит отсрочки? И придется ли ему бороться с желанием доставить ей удовольствие? Обнять и поклясться отдать ей все, что она захочет, когда страсть будет разгораться между ними.
   Нет. Он здесь не для того, чтобы преклоняться перед ее желаниями, жалеть ее. Он здесь, чтобы соблазнить ее, оставаясь начеку.
   Кейт с трудом дышала, когда Этан наблюдал за ней, заставляя ее нервничать еще больше, чем в течение всего вечера. Ее обуял неожиданный голод, от которого пересыхало во рту, руки желали прикоснуться к его загорелой коже. Она узнавала зов желания из своей юности, дикое, опьяняющее возбуждение, которое не давало ей спать по ночам.
   – Я почти закончила, – сказала она и откашлялась. – Мне просто нужно перенести все в сейф.
   Она открыла левую дверь в столе и ввела код. Растягивая время, она убирала деньги и чеки из коробки, сортируя их по размеру и плательщику. Мысли стремительно проносились в ее голове, а пальцы задрожали, когда она потянулась к последней пачке. Он подошел к столу и положил руку на угол, оказавшись в опасной близости от нее. Кейт стала подниматься, и он воспользовался ситуацией, чтобы коленом захлопнуть дверцу. Она оказалась зажатой между ним и стулом отца, поняв, что не может убежать.
   Он смотрел на нее сверху, и его голубые глаза странно блестели.
   – Ты закончила, Кейт.
   Свет от лампы создавал ареол вокруг его головы.
   Она чувствовала, как по телу разливается тепло. Ей казалось, что она ощущает его дыхание на своем животе и бедрах, хотя он даже не прикасался к ней.
   – Нет, – прошептала она.
   – Да.
   Этан протянул руку, и она отшатнулась, ударившись коленями о край стула, и покачнулась. Он усмехнулся и протянул руку, поддержав ее, когда она резко села. Она чувствовала, как его пальцы держат ее чуть выше запястья. Она не сопротивлялась. Она была возбуждена и испугана.
   – Этан, – в отчаянии проговорила она, освобождая руку. – Уже поздно. Почти утро.
   – И что?
   – Слишком поздно, чтобы ехать до Лонг-Айленда.
   Кривая улыбка исчезла с его губ, и в глазах промелькнул командный блеск. Кейт почувствовала, как его воля собирается, словно волны перед штормом.
   – Ты думаешь, что такая тактика сработает со мной?
   – Должна, – выпалила она. – Я не понимаю, почему ты хочешь закончить все сегодня ночью. Наши юристы могут все сделать завтра.
   – Я никогда не доверяю сотрудникам личные дела.
   Кейт решилась посмотреть ему в глаза:
   – Подписание документов – это личное дело?
   – На остров? Да. Как я уже говорил, мои воспоминания о том месте… очаровательны.
   Очаровательны? Она могла бы назвать эти воспоминания любым словом, кроме «очаровательны». Они преследовали ее, поглощали, оставались единственной ниточкой надежды, которая заставляла ее бороться за жизнь. И ходить. Эти воспоминания стали единственным утешением во время дней и ночей, наполненных болью.
   – Туда никто не ездил несколько лет, – сказала она. – Я не могу ручаться за его состояние.
   – Но я уверен, ты помнишь, что мне больше все го нравилась его дикость, – мягко проговорил он.
   В его голосе звучало обещание и угроза. Он вытянул свои длинные ноги в ее сторону и облокотился на край стола, скрестив руки на груди.
   – Свежие горячие ароматы. Тропическая жара, от которой я становился ленивым, раскованным и беспечным.
   Кейт слышала воспоминания в его словах, воспоминания о них двоих. О том, как они гонялись друг за другом по краю воды, плескались и падали, когда волны сбивали их с ног. Он сыпал горячий сухой песок на ее обнаженный живот. Он проводил по краям ее бикини, сначала яркой розовой лилией, а потом чувствительными подушечками своих мозолистых пальцев.
   – Да, хорошо, – наконец проговорила она, с трудом выдавливая из себя улыбку. – Похоже, вы с отцом будете там счастливы.
   – Счастливы, – повторил он, не отрывая взгляд.
   – Да. Ты заслуживаешь счастья, и я всегда надеялась, что ты его найдешь.
   – Ты, – проговорил он, и соблазнительные нотки исчезли из его голоса, – желаешь мне счастья?
   – Конечно желаю! – настаивала она, думая об их дружбе, о том, как они любили друг друга. Тогда она была счастлива. Они оба были счастливы. – Ты должен знать, что я никогда не хотела для тебя ничего другого, кроме счастья и успеха.
   Она бросила все, чтобы у него было будущее. Он молча смотрел на нее.
   – Счастье переоценивают, – наконец сказал он.
   – Ты не можешь так считать, – прошептала она.
   Она слишком многим пожертвовала, слишком много потеряла, и она не переживет мысли, что все это было напрасно.
   – Но успех, – перебил он. – Успех дает все, что нужно человеку вроде меня. Успех дает власть. Влияние. Он позволяет мне получать, что я хочу и когда хочу.
   Улыбка не затрагивала его глаз.
   – Ты не такой.
   – Нет? Она не заметила, как он оказался очень близко. Он не прикасался к ней, но тепло его тела и его взгляд зажигали в ней огонь. Вопреки буре эмоций, желание сжимало ее изнутри.
   – Не надо, – предупредила она.
   – Не надо что? Покупать остров? Жертвовать деньги этим беззащитным малышам? – Его взгляд скользил по ее глазам, щекам и рту.
   – Я… – Она не могла думать, когда он был так близко.
   – Ты сама ввязалась в это, Кейт, – сказал он. – В ту минуту, когда ты решила продать остров, ты пригласила меня сюда.
   Кейт с трудом заставила себя сохранять спокойствие и не выдавать свою реакцию на его слова.
   – Я этого не делала, – шепотом возразила она.
   – Ты говоришь, что выставляла остров на аукцион не потому, что хотела увидеть меня здесь?
   Ее щеки покраснели.
   – Разумеется нет!
   – Ах, Кэтидид, – выдохнул он, переводя взгляд на ее щеки. – Ты всегда была ужасной лгуньей.
   – Я не хочу этого, Этан. Я клянусь.
   – Слишком плохо, сладкая, потому что я хочу, – ответил он. – Только в этот раз я не подожму хвост, потому что ты передумала.
   Чувство вины больно кольнуло ее.
   – Этан, я не… – начала она, но ее отрицание утонуло в тишине.
   Его улыбка снова вспыхнула, хищная и победоносная.
   – У нас есть незаконченное дело, – мягко проговорил он. – Ты знаешь это так же хорошо, как и я.
   – Нет, – выдавила она. – Ты сказал, что все в прошлом. И я уверена, ты не собираешься продолжать то, что мы оставили.
   – О, я собираюсь, – тихо проговорил он, его дыхание обжигало ее рот. – И ты не остановишь меня, потому что хочешь меня так же, как я хочу тебя.
   – Не хочу, – выпалила она, желая остановить его. – Это безумие. Ты сумасшедший.
   – Может. А может, и нет.
   Мысли покинули ее, когда Этан наклонился, чтобы убрать прядь волос с ее лица. Одной рукой он держался за подлокотник, его колено упиралось в ее ноги. Кейт чувствовала, как теряет над собой контроль, его близость лишала ее способности сопротивляться. Запах его тела кружил ей голову, ароматы ментола и парфюма, смешанного со сладким опьяняющим запахом, который она не могла забыть.
   Она сидела неподвижно, когда его колено заставило ее ноги раздвинуться и его пальцы убрали волосы за ухо и провели линию по ее шее. Прежде чем она смогла что-то понять, он осторожно, но уверенно схватил ее за затылок. Она даже не попыталась сопротивляться. Ослабев от страсти и беспокойства, она ждала его следующего шага.
   – Скажи мне, что ты этого не хочешь, – прошептал он ей на ухо.
   Горячее дыхание обожгло ее скулу, щеку, рот, и все ее тело напряглось. Ее нежелание сопротивляться ему только сильнее разжигало огонь между ними.
   – Скажи мне, – потребовал он, наклоняя ее голову назад.
   Вспоминания о прошлом, о неудовлетворенном желании, поглотили ее в потоке страсти, и она больше не пыталась оттолкнуть его. Она не могла думать ни о чем, когда губы Этана встретились с ее губами. Его поцелуй начался мягко, постепенно становясь жадным и страстным. Его язык проникал глубоко, уверенный и искусный, и она задрожала от удовольствия, застонав под его настойчивыми ласками.
   Они вместе учились целоваться, и ее тело помнило каждый урок. Он стал играть с ней, покусывая ее губы и снова целуя.
   Его рука проскользнула между ее спиной и кожаной спинкой кресла, обнимая ее и резко заставляя встать. Она прижалась к нему, почувствовав его возбуждение. Она поднялась на цыпочки, и он отклонился назад, потянув ее за собой, пока их бедра не соприкоснулись.
   Забыв обо всем, Кейт целовала и обнимала его в ответ, обхватив крепкие плечи. Но, когда его рука поднялась к ее груди, Кейт отстранилась. Это было слишком много, слишком рано, и потеря контроля пугала ее. Ошарашенная и потерянная, Кейт оперлась руками о стол. Она пыталась восстановить равновесие, пока комната кружилась, а ноги дрожали. Воздух рывками проходил в ее легкие.
   – Кейт.
   Его голос звучал мягко. Уверенно. Она подняла глаза и увидела, что он держит в руках ее пальто. Он протянул его, приподняв бровь:
   – Мой водитель ждет.

Глава 4

   Этан не помнил, как вывел Кейт на улицу. Он хотел соблазнить Кейт здесь, сейчас, на чертовом столе Каррингтона. Каким-то образом он взял себя в руки и смог дойти до лимузина, не утратив любезности. Он посадил ее на кожаное сиденье с подогревом, закрыл дверь и сделал глубокий вдох. Его тело горело от желания при мысли, что они с Кейт проведут два часа наедине. Он еще раз вдохнул свежий октябрьский воздух и сел в машину рядом с ней.
   – Лонг-Айленд. Поместье Каррингтонов, – сказал он Вальтеру и расслабился в кресле, включая свет и закрывая перегородку.
   Кейт наблюдала за тем, как черное стекло ползет вверх, ее сердце колотилось в горле. Она прижалась к двери, словно готовясь выпрыгнуть, если он посмеет подвинуться к ней ближе. Он ее не винил. Один ее запах, с одурманивающими ароматами ванили и цитруса, заставлял его отбросить все правила приличия и овладеть ею сейчас, не задумываясь о последствиях. Но нет. Он собирался насладиться соблазнением, прежде чем раздавить ее.
   – Пристегнись, – сказал он спокойно. – Мы не хотим рисковать твоей очаровательной шеей.
   Она вздрогнула и потянулась за ремнем, плотно застегивая его вокруг себя. Затем сжала трясущиеся пальцы и уставилась на свои руки.
   Он дал ей время, чтобы успокоиться, пока думал о своих планах. Он отреагировал на ее восхитительный поцелуй сильнее, чем предполагал: вид ее припухших губ, обнаженных плеч и шеи сливался с воспоминаниями о той Кейт, которой он когда-то дорожил. Он не хотел смешивать Кейт из своей памяти с холодной красавицей, которой она была на самом деле. И ему не нравилось, что поцелуй объединил эти образы.
   Кейт из его воспоминаний не существовала. Никогда. Он должен помнить, что под ее очаровательной внешностью скрывалась жестокая, мстительная лгунья, которая использовала мужчин для своего удовольствия. Он не мог позволить себе забыть, как она играла им, а потом избавилась от него. Несмотря на то что время сделало красоту Кейт еще более совершенной, он не мог позволить эмоциям взять над собой верх. Да, за эти годы ее тело обрело соблазнительные изгибы и черты ее лица стали взрослыми. Но это не имело значения. Он говорил себе, что был рад увидеть испуг в ее больших глазах, чистых, как Карибское море, в котором они купались в детстве. Скорбь из-за смерти отца превратила ее лицо в подобие камеи: тонкие скулы, узкие брови и розовые губы. Он хотел насладиться ее печалью, ее болью, но их поцелуй изменил его чувства. И это было неприятное ощущение.
   Этан открыл бар, налил стакан скотча и протянул ей:
   – Выпьешь?
   Она покачала головой, не глядя на него. Он сделал обжигающий глоток. Не помогло.
   Профиль Кейт продолжал притягивать его взгляд. Наблюдая за игрой света и тени на ее лице, он подумал, что у нее должна была быть причина, чтобы не выйти замуж. Предложения наверняка были. И если не из-за ее красоты, то из-за богатства. Но она все их отклонила, с таким же холодным пренебрежением, какое показала ему. Она была дочерью своего отца, в конце концов, и ни один мужчина не будет для нее достаточно хорош.
   Он сделал еще один глоток скотча, пока в голове мелькали картинки его будущего триумфа. Скоро он найдет с ней удовольствие, поглотит ее крики и заставит просить больше и больше. А потом он уйдет. На этот раз он будет принимать решение. Может быть, тогда он сможет уничтожить свои воспоминания, которые до сих пор всплывали в его голове. Может быть, тогда он больше не будет видеть ее губы, ее брови и шею в лицах незнакомок. Может быть, тогда он поймет, что она ничем не отличается от остальных женщин, с которыми он встречался. Пустая. Забываемая. Заменяемая.
   Однажды он удовлетворил свою неуместную страсть к Кейт, однажды он стер все следы подростковой мечты. Он не обманывался надеждой, что когда-нибудь найдет свое счастье. И он не хотел любви. Он перестал верить в эти сказки много лет назад. И теперь ему достаточно будет просто избавиться от нее и доказать, раз и навсегда, что она ничего для него не значит.
   Они проехали несколько миль, прежде чем голос Этана перебил ее размышления:
   – Скажи мне, Кейт, почему я не видел тебя на соревнованиях по выездке?
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента