Наумкин Юрий. Сосна на развилке

   И дверь за ней мягко захлопнулась.
   Странное впечатление оставил этот разговор у Глебова. Василиса просила быть помягче к мужу. Но уж очень неотчетливо звучала эта просьба. Да ведь она уже приклеила Кузьмичу ярлык преступника. Может быть, у нее есть для этого основания?
   Со смутным беспокойством Глебов вышел на крыльцо. Полная луна освещала заснувшее село, рождая мысли о земной суете. Ночная свежесть немного успокоила его. Он вернулся в свою маленькую комнату, лег в постель и перед сном по давней привычке обдумал план работы на завтра. "Поеду во Владимир. Белкину поручу разузнать, не прибыл ли в село кто-нибудь чужой, не появлялись ли незнакомые люди в окрестностях села. Следы возле тела Басина многочисленные, свидетельствуют о борьбе, есть следы обуви большого размера. Татьяна Михайловна молодец..." Тут мысли его смешались, и он уснул с улыбкой на губах.
   Проснулся он от того, что почувствовал - на него кто-то смотрит. Прямо перед ним в тусклом свете зарождающегося утра в проеме окна вырисовывался неясный силуэт головы человека, наблюдающего за ним. Стараясь не выдать своего пробуждения, Глебов сквозь ресницы попробовал разглядеть человека. "Кузьмич, - вдруг понял он. - Зачем в такую рань, чего хочет?" И тут Иван Кузьмич поднял руку к стеклу и решительно постучал:
   - Даниил Иванович!
   - Сейчас. - Глебов быстро оделся, подошел к двери и откинул крючок. Входите.
   Иван Кузьмич нерешительно вошел, сел на предложенный стул.
   - С просьбой я к вам. Отпустите в деревню. Это рядом, там брат у меня жил, который умер. Жена его просит по хозяйству помочь.
   - Где деревня, далеко? - больше для того, чтобы оттянуть решение, поинтересовался Глебов.
   - Да три километра всего-то.
   Сутулый, жалкий, Иван Кузьмич вызывал сейчас у Глебова сочувствие. "Куда он денется от родных мест? Да и зачем ему куда-то деваться?" В общем, он отмел мысль о побеге Кузьмича.
   - Один или с Василисой Тихоновной собрались?
   - Один. - Прозоров на глазах помрачнел. - Остается она, - и грустно улыбнулся, - в залог вам.
   - Хорошо. Только чтоб завтра утром были в селе. Договорились?
   - Спасибо. - Прозоров встал, однако мялся, не уходил.
   - Еще одна просьба, Даниил Иванович.
   - Да?
   Прозоров вынул из внутреннего кармана потертого пиджака целлофановый пакет, нервными движениями развернул его и вынул массивный золотой крест, украшенный голубоватыми камнями.
   - Пусть у вас полежит, - и протянул Глебову.
   Тот осторожно, словно боясь обжечься, взял крест, повертел в руках и поднял глаза на Прозорова:
   - Что, боитесь у себя оставить?
   Иван Кузьмич не ответил, упрямо потупил голову и еще раз попросил:
   - Возьмите, у вас сохраннее будет. Да и не нужен он мне более, признаться.
   Глебов некоторое время внимательно смотрел на него. Потом вернул ему крест:
   - Нет, не возьму, ваш он по закону. Вы его и берегите, тем более что сам я уезжаю во Владимир.
   - Как знаете. - Иван Кузьмич кивнул, ссутулился и вышел.
   После сытного завтрака, какими имела обыкновение закармливать гостя жена Белкина Аннушка, Глебов начал собираться во Владимир. Сложил наиболее важные бумаги по делу, почистил форму и, попрощавшись, пошел пешком в Видное. Участковый его не сопровождал, так как за завтраком они решили, что он должен провести одно мероприятие профилактического характера, которое, по их предположениям, могло приблизить конец розыска.
   С утра Белкин с Гыжиковым взялись писать объявления, которые большими красными буквами извещали жителей трех ближайших сел о том, что сегодня, 17 июля, в 18 часов в Курках, у здания клуба, состоится сельский сход.
   После этого Белкину предстояла важная работа по проверке второй версии - о причастности к преступлению неизвестного лица, чьи следы, найденные у тела Васина, канули в речку Пекшу. Сам же Глебов собирался во Владимир, для того чтобы отработать третью версию - о причастности к преступлению товарища Басина - Марата. Помимо этого он намеревался заехать в областное управление - проинформировать свое руководство о ходе розыска. А главное - ему не терпелось зайти в Видное к самому Басину в больницу. Однако здесь его ждало разочарование: врач разрешил ему разговаривать с потерпевшим одну минуту, не больше.
   Сергей Басин лежал на кровати около окна с забинтованной головой, бледный. Глаза у него были закрыты.
   - Я из милиции, - не теряя времени, начал Глебов. - Скажите, кто напал на вас?
   Басин приоткрыл глаза.
   - Не знаю, сзади по голове... потом еще... Ничего не видел. Боролись... Он сильный...
   - Это все? - растерянно произнес Глебов.
   - Не видел... Сзади... - Язык плохо слушался Басина. Он прикрыл глаза и отвернулся.
   Когда Глебов вышел из больницы, озабоченный своим невезением, и оказался на раскаленной зноем пыльной улице один, ему вдруг нестерпимо захотелось увидеть Светлову. В оправдание себе он с тайной радостью подсчитал, уже быстро шагая к ее небольшому домику на краю Видного, что до отправления ближайшей электрички на Владимир осталось 45 минут. "Выпью воды, поговорю с ней - и на станцию".
   Дважды постучав и не услышав ответа, он толкнул дверь и вошел в коридор:
   - Есть здесь кто-нибудь? - произнес негромко.
   - Входите, - послышался недовольный скрипучий голос.
   Даниил Иванович вошел в комнату и увидел за изящным старинным письменным столом мать Светловой. Морщинистое лицо старушки расплылось в доброжелательной улыбке, а руки между тем сгребли и прикрыли листы бумаги, исписанные небольшими аккуратными столбцами. "Стихи пишет", - решил Глебов, подошел к ней, склонился в поклоне и поцеловал руку.
   - Давно вас не было видно. Не болели?
   - Нет, дела, - мягко улыбнулся Глебов.
   - Ну идите, в саду она.
   Он прошел за дом и оказался в тенистом садике с ухоженными клумбами, на которых пестрели какие-то необычные цветы. Татьяна Михайловна стояла к нему спиной, устанавливала подпору под буйно разросшиеся кусты красной смородины. Заслышав шаги, обернулась. Глаза ее немного расширились, она улыбнулась до боли знакомой доброй улыбкой. Глебов остановился невдалеке. Его словно озарило: "Дурак, зачем я экспериментировал, проверял, злился? Разве эта улыбка, эти глаза не есть сама любовь? Зачем мне нужны были от нее патетические признания и красивые вздохи, когда вся она сейчас говорит мне о любви". Глебов приблизился, взял ее теплые руки в свои ладони. Они стояли среди зелени сада и молчали, пораженные нахлынувшим чувством. Ее глаза были широко распахнуты, и солнце высвечивало в них золотые россыпи. Даниил Иванович не знал, как долго длилось это счастливое забытье. Пришел в себя, когда почувствовал, как ее руки, словно две драгоценные рыбки, выскальзывают из его ладоней.
   - Чем закончилось вчерашнее свидание с Василисой? - Татьяна Михайловна отошла от него на шаг.
   - С Василисой?.. - повторил он, медленно приходя в себя. - Я хотел с вами кое о чем посоветоваться. Сейчас еду во Владимир, а дела не так хороши, как хотелось бы...
   - Во Владимир? А я тоже собираюсь.
   - Так, может быть, вместе поедем?!
   - Поедем, - сказала она просто.
   - Тогда быстрее, может быть, успеем. - Он глянул на часы. Электричка через двадцать минут.
   - Сейчас. - Она сорвалась с места и бросилась в дом.
   Глебов остался ждать в саду. Эти несколько мгновений, которые он только что пережил, вдруг изменили для него все, и те неудачи, которые преследовали его последнее время, показались мелкими и вполне преодолимыми.
   Позже, сидя в полупустом вагоне напротив Татьяны Михайловны, он старался не спугнуть то легкое, радостное чувство, которое овладело им в саду. Похоже, с ней происходило то же самое. Как будто договорившись, они сразу же начали обсуждать результаты розыска. Он рассказал ей о посещении Басина в больнице. Так как, по словам потерпевшего, преступник отличался недюжинной силой, оба решили, что особого внимания заслуживают следы обуви большого размера, которые остались у сосны.
   - Явные следы борьбы. Человек тяжелый, большого роста. Обувь новая (нет характерных признаков), возможно, недавно купленная, не исключено даже - в одном из владимирских магазинов, - деловито говорила Светлова.
   - Меня волнует еще вот какой вопрос, - сказал Глебов. - Откуда, вернее, от кого преступник узнал, что Басин несет деньги? От самого Басина? От Прозорова? От Марата? А может быть, это следы самого Марата? Преступник знал маршрут Басина в Курки, знал и то, что Басин несет деньги. Необходимо установить источник его информации.
   В управлении, как обычно, кипела жизнь. По лестницам сновали люди с папками, бумагами, к подъезду подкатывали оперативные машины.
   Глебов поднялся на второй этаж, рывком открыв дверь своего кабинета. Михаил Губенко, его коллега, вел допрос толстой дородной дамы, которая заискивающе улыбалась при каждом его вопросе. Михаил улыбнулся ему и продолжал беседовать с женщиной.
   В приемной начальника уголовного розыска полковника Виноградова было пусто. Глебов, внутренне собравшись и пригладив рукой волосы, приоткрыл дверь кабинета и попросил разрешения войти.
   Виноградов встретил его теплым рукопожатием.
   - Ну, докладывай, капитан, как дела в Курках.
   Глебов коротко рассказал о том, что сделано им за истекшие двое суток, что еще предстоит сделать.
   - Не густо, - отбросив ручку на стол и распрямившись в кресле, подытожил Виноградов. - А как потерпевший?
   - Сказал, что не успел рассмотреть преступника, поскольку тот напал сзади.
   - Да, профессионально выполненное нападаение, - заметил Виноградов. Вот что, - продолжал он. - Поздновато ты за Марата решил взяться. Два дня - достаточный срок, чтобы скрыть следы, прийти в себя.
   Глебов вынужден был признаться, что слишком увлекся разработкой версии о причастности к ограблению Прозорова.
   Полковник встал из-за стола, прошелся по просторному кабинету, остановился у окна:
   - Что ж, действуй, обо всем наиболее важном сразу же ставь в известность.
   Лицо девушки, сидящей перед Глебовым, было необычно, пожалуй, даже излишне выразительно. Большие серые глаза ежесекундно меняли выражение, отражая неведомый ему ход мыслей. Они улыбались, презирали, любопытничали. Нос, брови, полные губы, то решительно сжатые, то расслабленные, вялые, все в ее лице было необычно. Перед ним сидела сестра Басина Галина. Эта ее мимика отвлекала Глебова, сбивала его с мысли, однако он, как путник в ненастье, настойчиво пробивался к намеченной цели.
   - Так вы сказали, что Марат интересный человек. В чем это проявляется?
   - Как вам объяснить... - Веки девушки затрепетали, между бровей залегла едва заметная складка. - Он человек порыва, импульса... Он мало думает о том, что произойдет позже... Он беспечен... и в то же время осторожен, расчетлив.
   - Так, - сказал Даниил Иванович, - признаться, вы не очень просто говорите.
   - А как можно говорить о человеке просто?
   - Хорошо... Ну... Ну хотя бы можно ли его назвать хорошим другом вашего брата?
   Галина вскинула брови и неопределенно пожала плечами.
   - Зачем брату понадобился крест?
   - Наверное, для коллекции, - вяло ответила она.
   Дальше разговор был неинтересен. Галина Басина замкнулась, как ракушка, почувствовавшая опасность.
   С отцом Сергея Басина Глебов уже встречался в Курках. Сейчас он выглядел так, как выглядит человек после долгой и тяжелой болезни. Немного отекшее сероватое лицо, глубокие темные морщины под глазами. Сидя напротив Глебова, он ухитрялся все время находиться в движении. Его небольшие пухлые руки постоянно поглаживали друг друга, пальцы переплетались. Глебов подождал, пока он успокоится.
   - Дружба их началась давно, - наконец заговорил Басин, - еще со школы, они вместе учились. Дети... подростки... юноши... сейчас уже мужчины - на глазах все это. Марат парень видный, симпатичный, за девушками любит... - Он глянул куда-то поверх головы Глебова. - Да кто, впрочем... Словом, он нам нравился - и мне, и жене, и дочери нашей, что-то было у них даже. - Он поморщился. - Ну да кто их нынче разберет.
   - Бывает он у вас сейчас?
   - Заходит, но редко.
   Они замолчали, несколько настороженно поглядывая друг на друга, понимая, что сейчас пойдет разговор о самом главном, и готовясь, каждый по-своему, к этому разговору. Глебов заметил, что пальцы Басина стали быстрее в движениях, взгляд напряженнее.
   - Вы, наверно, догадываетесь, о чем хочу спросить, - негромко произнес Глебов.
   - Да, пожалуй. - Басин глянул на него исподлобья. - О кресте?
   - Да.
   - Интересуется он этой стариной - крестами там всякими, иконами.
   - Если не ошибаюсь, оклад у него на заводе - двести?
   - Я разделяю его страсть, помогаю.
   - Те деньги, которые он нес Прозорову, ваши?
   - Мои и его, - ответил Басин уклончиво.
   - Если бы он купил крест, что бы вы с ним делали?
   Басин на некоторое время замялся:
   - Оставили бы у себя, возможно, поменяли бы на другой, ведь это, насколько я знаю, законом не запрещено...
   Марат Сулимов был красив и немного картинен. Темные чуть навыкате глаза смотрели спокойно и выжидательно, смуглые длинные пальцы изящно держали дымящуюся сигарету.
   - Вы ведь приятель Сергея Басина, почему же вы не проявили заинтересованность в его беде?
   - Не в моих правилах навязываться.
   - Здесь ситуация особая, - заметил Глебов. - Только случайность спасла вашего товарища от смерти.
   Марат глубоко затянулся сигаретой:
   - Я ему пока ничем не могу помочь.
   - Скажите, зачем ему нужен был крест?
   - Не интересовался и отношения к этому не имею.
   - К чему? - как бы не поняв, спросил Глебов.
   Сулимов махнул рукой, и сигарета описала широкий полукруг в воздухе, оставив едва заметную тающую дымную дугу.
   - О мертвых плохо не говорят, а живым его пока назвать трудно, я вчера был у врача... Выздоровеет - скажет сам.
   Казалось, Марат рассматривает свои изящные туфли, однако Даниил Иванович заметил, что его глаза под пушистыми ресницами изредка косятся на него настороженно и опасливо.
   Когда за Маратом закрылась дверь кабинета, Глебов подошел к окну и долго смотрел на улицу, на гудящий поток машин. "Что-то все они скрывают, - думал он. - Крест... Такой крест для коллекции дороговат. Для кого-то он, по-видимому, предназначался. Не будет ли продолжения у этого трудного дела? Что ж, Сулимов, бесспорно, заслуживает внимания, и я постараюсь ему уделить его".
   Собственно, весь намеченный план Даниил Иванович выполнил, во Владимире ему нечего было делать. Можно отправляться в Курки. Однако разговор с Маратом насторожил его. Поэтому, прежде чем уезжать, Даниил Иванович зашел к Виноградову и рассказал о результатах бесед во Владимире. Поделился своим беспокойством по поводу Марата Сулимова.
   - Да, с ним надо повнимательнее, я распоряжусь. Ты поезжай в Курки, у тебя одна задача. А мы тебе поможем.
   Таинственное ограбление на дороге для тихих и спокойных Курков и окрестностей села явилось тем катализатором, который вдруг заставляет бурно реагировать спокойную в обычном состоянии среду, выявляет ее неожиданные качества. В таких случаях все окружающие вдруг становятся очевидцами, свидетелями, потерпевшими.
   Строго соизмеряя, взвешивая накопленные за эти дни знания о преступлении, Глебов чувствовал по опыту, что подходит тот момент, когда количество должно перейти в качество, когда в этой мешанине случайных, разрозненных, хаотических фактов и событий должна обнаружиться строгая логическая взаимосвязь, которая укажет путь к истине. И тогда все отдельные, разрозненные факты и события, будучи подчинены этой взаимосвязи, станут доказательствами, очевидными и бесспорными. А пока, равнодушно наблюдая за полуденным буйством природы за окном электрички, он с озабоченностью вынужден был констатировать, что, несмотря на проделанную работу, имеет дело лишь с отдельными, не связанными между собой фактами, которые, может быть представляя, каждый сам по себе, какую-то ценность для розыска, взятые вместе, теряют ее.
   Достав блокнот с записями, сделанными сразу же по прибытии на место преступления, Глебов внимательно прочел их. "Большие следы сапог..."; "Следы теряются на берегу Пекши"; "Вероятно, ограбление совершено лицом, оставившим именно эти следы возле тела Басина". Глебов никогда не забывал об этих таинственных следах. Многочисленные расспросы жителей Курков, беседы с Белкиным, прогулки с ним по окрестностям села не дали никаких результатов. И сейчас, подъезжая к Видному, Глебов с надеждой предвкушал встречу с участковым инспектором, которому, возможно, удалось хоть что-то узнать об этих таинственных следах.
   Поездка во Владимир, по его мнению, в общем-то была удачной. Сейчас он все знал о потерпевшем и о его приятеле Марате. Последний особенно заинтересовал Даниила Ивановича. "Люди, подобные ему, - думал он, слишком слабы и трусливы, чтобы заранее методично и продуманно готовить преступление. Если же совершают, то под влиянием обстоятельств, неожиданно, иногда в нетрезвом состоянии. Не открылись ли перед Маратом такие обстоятельства у сосны на развилке?"
   Перед отъездом из Владимира Глебов позвонил в Курки и попросил телефонистку известить участкового о том, что прибудет в Видное в 17.00. Белкина он увидел на перроне сразу же, еще не выйдя из вагона. Тот, возвышаясь над группой сельских рабочих, стоял в очереди за квасом и разговаривал с каким-то жестикулирующим бородатым мужчиной. Участковый, увидев Глебова, радостно помахал ему рукой и прокричал, перекрывая грохот отъезжающего поезда: "Даниил Иванович, сюда, кваску холодного!"
   До этого преступления Белкин вел жизнь размеренную и относительно спокойную. Три села, которые входили в его участок, были не слишком большие, народ в них проживал спокойный. Люди вставали рано и по распорядку, заведенному еще их отцами и дедами, принимались за работу. Вечерами молодежь, принаряженная, спешила в кино, на танцы. Старики надолго устраивались на завалинках или около сельских клубов в ожидании интересных лекций и бесед заезжих докладчиков. Дни тянулись ровно, медленно, и редко какое-нибудь событие нарушало этот спокойный ритм.
   Преступление и последующий приезд в село Глебова резко изменили жизнь участкового, сделали ее тревожной и необычной. Работая рука об руку с Глебовым, он впервые познакомился на практике с особенностями службы сотрудника уголовного розыска. Белкин внимательно следил за всем, что делал Даниил Иванович, как говорил с людьми, как отрабатывал еще неясные версии, как строил допросы. Интерес к работе сотрудника уголовного розыска как таковой подогревался огромным желанием участкового побыстрее изобличить преступника, освободить односельчан от гнетущего чувства тревоги.
   Шагая рядом с Глебовым в Курки, участковый коротко излагал все, что он сделал в его отсутствие. Вместе с Петькой Гыжиковым он развесил на самых видных местах плакаты, извещающие жителей окрестных сел о сельском сходе. Позже, опять с незаменимым Гыжиковым, одевшись по-охотничьи, они прошли по пути, проделанному Альмой и ее хозяином, от сосны на развилке до реки, и здесь, разойдясь в разные стороны, осмотрели оба берега Пекши. Там, где реку пересекает шоссе, около моста Гыжиков в кустах нашел небольшой железный ломик, который они захватили с собой, чтобы показать Глебову. Возвращаясь назад, на правом берегу реки осмотрели в густых зарослях ивняка небольшой хорошо сработанный шалаш, обнаружили вокруг него множество окурков, остатки пищи.
   Еще Белкин сообщил новость, которая Глебова насторожила и встревожила. Прозоров, вернувшись от родственников, вдруг почувствовал себя плохо. Василиса вызвала местного врача. После осмотра был поставлен диагноз - "сильная степень отравления", требовалась госпитализация, и Прозоров был отправлен в Видное, в ту же больницу, где находится Сергей Басин.
   Даниил Иванович внимательно слушал Белкина. И чем больше слушал, тем сильнее тревожился. Никакого просвета в деле, мешанина фактов. И добавляются все новые. Взять хотя бы случай с Прозоровым. Что это? Может быть, симуляция? А может, Ивана Кузьмича отравили умышленно, чтобы воспользоваться его отсутствием? Кому нужно его отсутствие? Василисе? А может быть, родственникам его брата, может, и они проявляют интерес к этому делу? А что за человек оставил следы у сосны? И что с ними делать солить или консервировать? Надо посоветоваться с Татьяной Михайловной, что вкуснее.
   Они подошли к селу. До начала схода еще оставалось время, и заботливый Белкин предложил Глебову перекусить и ополоснуться холодной водой. "Сразу на душе легче станет", - широко улыбаясь, заверил он.
   Глебов долго и, признаться, с удовольствием полоскался под бачком холодной водой, потом они с Белкиным плотно поели и пошли к курковскому клубу. Здесь собралось уже человек сто - и молодежь, и пожилые люди, и старики (предвкушая необычное развлечение, они давно заняли передние места). Около входа стоял уазик и черная запыленная "Волга".
   Сельский сход открыл секретарь партийной организации колхоза. Коротко рассказав о причине созыва схода, он предоставил слово Глебову. В переполненном зале сразу же установилась тишина. Много ходило слухов о происшествии на развилке, и вот наконец все услышат сведения об этом от самого инспектора уголовного розыска.
   - О том, что недалеко от села Курки совершено преступление, все знают, - начал Глебов. - Человек, который оказался жертвой преступления, в больнице, состояние его тяжелое. Преступник же пока на свободе. - Он помолчал, прислушиваясь к звенящей тишине зала. - Вот мы и собрались, чтобы попросить у вас помощи.
   Говорить было трудно. Произнося эти простые фразы, Глебов подсознательно понимал, что просьба его абстрактна, к тому же как-то задевает его профессиональную гордость. Сам не может, так народ пришел просить. "А что делать? - тут же задал он себе вопрос. - Так оно и есть". Как бы в подтверждение этой мысли, услышал из зала:
   - А что, сами не можете?
   - Да, пока не можем. Это не значит, что не уверены, преступление будет раскрыто. Но сейчас важно время. Важно, чтобы преступник не ушел далеко.
   - А как хоть он выглядит?
   - Точно сказать не могу. Полагаю, что он высок, имеет большой вес, носит обувь не менее 45 размера.
   - И это все? - послышалось из зала.
   - Тогда это конюх Денисов, - выкрикнул какой-то остряк.
   Когда смех затих, седенький сухонький старичок из первого ряда негромко спросил:
   - А на Прозорова Ивана Кузьмича он случаем не похож?
   Зал затих в напряженном ожидании.
   - Иван Кузьмич сейчас в больнице, - резко ответил Глебов. - Я с полной ответственностью должен сказать, что никакими серьезными уликами против Прозорова мы не располагаем, - и, подождав, пока зал снова затихнет, добавил: - Пользуясь тем, что здесь собрались все селяне Курков и двух близлежащих сел, хочу спросить: не видел ли кто-нибудь из вас в последние дни здесь, в окрестностях, незнакомого человека?
   Зал молчал.
   - Если кто вспомнит, я или участковый инспектор Белкин ждем вас в его кабинете, - закончил Глебов и сел на свое место.
   "Что ж, польза от этого мероприятия, несомненно, есть, - думал про себя Глебов, шагая по тропинке из клуба в сопровождении Белкина и Гыжикова. - По крайней мере не будут бродить всякие сплетни. А может быть, на счастье, и какой-нибудь свидетель отыщется".
   Только они, все трое, вошли в кабинет участкового, за окнами послышалось тарахтение мотоцикла, и через минуту на пороге появился светловолосый старший лейтенант в ладно пригнанной милицейской форме дежурный по видновскому отделу. Поздоровавшись, он вынул из полевой сумки лист бумаги и положил перед Глебовым на стол:
   - Начальник отделения просил известить.
   Это была оперативная информация: "Сегодня, 17 июля с. г., в 19 час., на улице Мира в Видном неизвестный преступник совершил попытку ограбления сберегательной кассы. При приближении милицейского наряда преступник покинул помещение сберкассы и скрылся. Приметы: высокого роста, одет в темный костюм, серую кепку".
   Прочитав сообщение, Глебов молча передал его Белкину, а сам начал шагать из одного угла кабинета в другой.
   - Разрешите идти? - спросил старший лейтенант.
   - Да, пожалуйста.
   В эту ночь Глебов долго не мог заснуть. Он курил, нервно ворочался на узкой раскладушке. На душе было пусто и гадко. Еще и еще раз анализируя создавшееся положение, он никак не мог понять внутреннюю логику поступков преступника. Если ограбление на дороге и нападение на сберкассу совершило одно и то же лицо, то это, по существу, какая-то необузданная, рискованная для любого здравомыслящего человека гонка за деньгами. Зачем? Что держит его здесь? Почему он не выехал сразу после того, как овладел немалыми деньгами, ограбив Басина? А может быть, это разные люди? Два особо опасных преступления в одном месте за короткий период времени? Сомнительно.
   Наконец усталость сломила его, он задремал. Легкий голубоватый свет луны постепенно превратился в чистую синеву моря, и он вдруг с гулким биением сердца увидел себя и Татьяну Михайловну идущими вдоль песчаного берега...
   Резкий стук в окно заставил его вскочить с постели. Он настороженно прислушался, всматриваясь в темноту. Постепенно в синей полутьме ночи разглядел за окном лицо незнакомой женщины. А она не видела его, поэтому снова и снова стучала в стекло. Глебов подбежал к окну и распахнул створку.
   - Вас вызывают из Владимира, я телефонистка.
   - Бегу.
   Глебов бросился одеваться. Он ничего не понимал, но чувствовал, что сейчас что-то должно произойти, настал тот момент, когда надо будет действовать решительно, что идет к концу нудное блуждание вокруг истины.