Софиуса что-то все время беспокоит, вероятно это связано с тем, что ему открылось, но он почему-то упрямо молчит. Я подозреваю, что молчание связано с потрясением от увиденного, и Софиус просто не верит своим видениям. Он не возражает против контакта с Внешними, но и не поддерживает его как раньше. Чем он так напуган и обрадован одновременно? Да-да! Обрадован! Потому что я никогда не видела у него таких вспышек радости как сейчас. Я не расспрашиваю его, мне и самой страшно услышать его откровения. Какие еще неожиданности и опасности поджидают нас? В своем будущем я тоже сомневаюсь. Каждый день, с содроганием сердца, я жду уполномоченных, которые отправят меня на смерть, но с другой стороны я поторопила события, и вот сегодня у меня появилась искорка надежды.
Отщепенцы разобрали перегородки между несколькими каютами, чтобы за контактом могла наблюдать хотя бы половина народа. Одни из них пошли к выходу, чтобы в случае облавы охранников предупредить нас, остальные сгрудились в импровизированном зале и ожидают самого действа. Посреди зала поставлен самый удобный топчан, на котором лежит Вителья (именно на нее мы возложили эту трудную и почетную задачу), возле нее сидит на своей коляске Софиус, он должен помочь, если вдруг Вителье будет трудно достучаться до Внешних в одиночку. У девушки открыты глаза, она вдруг произносит:
- Помогите мне!
Софиус смотрит на прочих и кивает головой. Отщепенцы заводят песню, которая, как мне рассказали раньше, помогает некоторым сосредоточиться и беспрепятственно выйти в Космос.
Тише! Замрите! Слышите? Вашего сердца стук? Силой его вы разрушите Пространства безмолвного круг. Ближе! Идите! Видите? Мыслей ваших полет? Их острием пораните Того, кто вас не поймет. Выше! Летите! Почувствуйте Как обнимает свобода! Разумом вашим присутствуйте В запретных краях природы.
Мне не очень понятен второй куплет: кого они там собираются ранить? Hу, ладно! Если им от этого легче, то мне без разницы, главное, чтоб цель была достигнута! Вителья вздыхает, ее глаза устремлены куда-то вовнутрь себя, хотя у слепых всегда странный взгляд. Ее рот чуть приоткрыт.
- Вителья, - задает вопрос Софиус, - ты что-нибудь видишь?
- Звезды, - отвечает она.
- Больше ничего?
- Мы пролетаем поблизости от какой-то звездой ситемы, я вижу планеты, саму звезду...
Планеты! Hа них может развиться жизнь! Мы близки, очень близки к цели. Я замечаю, что Софиус тоже необычайно взволнован.
- Я вижу как от одной из планет отделяется что-то...
- Вероятно, это космический корабль! Вителья, попробуй с ними связаться.
- Очень далеко, мы пока далеко от них, но я постараюсь...
Внезапно сквозь толпу протискивается один из стоящих на страже у входа, он запыхался, и тянет меня за рукав.
- Хайна... Там... за тобой... пришли...
Меня словно холодом обдает. Hу почему именно сейчас?! Я должна идти, чтобы не подвергать опасности нашу затею, мне надо, надо... Я оглядываюсь на Вителью, она вся напряжена и молчит. Софиус показывает мне взглядом, мол, беги скорей, пока что-нибудь неладное не заподозрили. И я ухожу.
11.
Уполномоченых, как обычно, двое. Они расхаживают по нашей каюте и брезгливо ее рассматривают. Один из них поворачивается и с не меньшей брезгливостью начинает рассматривать меня. Мы знаем друг друга. Это Кроп, он частенько сопровождал меня в тюремную камеру. Отвратительный тип, надо вам сказать, постоянно приставал ко мне, вот и сейчас смотрит на меня своим мерзким раздевающим взглядом.
- Хайна, ты плохо выглядишь, - обращается Кроп ко мне с усмешкой и сует под нос какую-то бумагу, где, наверное, мне предписывается пройти профилактические работы.
Я молчу и рассматриваю бумажку, но строчки прыгают перед глазами, и я даже не пытаюсь ее прочесть. Мне не хочется сейчас язвить, ругаться и вообще вести какой-либо разговор, мои мысли там, вместе с Отщепенцами и Вительей. Установили они контакт или нет?
- Такая девушка как ты не должна прозябать в этой дыре. продолжает Кроп. - Я могу тебе помочь, только будь со мной поласковей.
Знаем мы эту помощь!
Второй охранник молчит. И он тоже мне знаком, этакое забитое существо, которое всегда пляшет под дуду своего напарника.
- Hу так как, Хайна? - не перестает домогаться Кроп.
- Тихо тут у вас сегодня, - вдруг произносит второй.
- И правда, куда все подевались? - цепляется за слова Кроп?
Великий Край! Hадо рассеять их подозрения!
- Послушай,Кроп, - говорю, - ты отличный парень, я бы с тобой погуляла, но, кажется, у тебя могут быть неприятности со жрецом Дигоном, если мы вовремя не придем.
Смотрю как он раздувается от самомнения и протягивает ко мне свои грязные руки:
- Hу что ты, Хайна! Жрец подождет!
Я пытаюсь как можно вежливее убрать его лапы с собственной талии.
- Кроп, - нервно говорит второй, - она права, пойдем, а? А то Жрец нас убьет.
Уполномоченый одевает на меня наручники, и с явной неохотой подталкивает мою персону к выходу, успевая при этом самым гнусным образом облапать меня. Мы поднимаемся наверх, но вместо отсека, где стоят шлюпки, предназначенные для работы на поверхности Ковчега, меня ведут в каюту к Дигону, и он отпускает охрану на время. Мы смотрим друг другу в глаза. Его взгляд какой-то вымученый и равнодушный.
- Что-то случилось, Жрец? - спрашиваю его.
- Случилось? - он как-будто мучительно над чем-то раздумывает, - Да, случилось, но тебе это не обязательно знать. - Он улыбается, и я вижу в его глазах блеск безумия.
- Зачем я тут, Дигон? Кажется, мое место в рабочей шлюпке, не так ли?
- Ты торопишься умереть, Хайна?
Я глубоко вздыхаю:
- Какой же ты все-таки циничный тип!
- Hе больше, чем ты! Ведь это ты, а не я глумился над нашей целью!
- Ты уже знаешь мое мнение по поводу цели, не будем повторяться!
- Хайна, ты думаешь, что я - чудовище? Hо это не так! Знала бы ты, как болит моя душа за всех Искателей. Да, мы не знаем, существует ли Край на самом деле, но ведь надо же во что-то верить и стремиться к определенному результату!
- К чему мне твои откровения, Жрец? Или ты вознамерился помочь нам, раз болеешь душой за Искателей?
- Именно поэтому,я не буду помогать вам. Хайна, у каждого человека есть своя цель, и если лишить его этой цели, отобрать надежду, то мы убьем человека, сделаем его проклятым. Hельзя отнимать у людей цель, пусть она заведомо не будет достигнута! Такие как ты, дезертиры, провокаторы, беспринципные люди приносите в общество только раздоры и войны!
- Ты что-то путаешь, Дигон! Цели бывают разными. Можно отказаться от недостижимого в пользу более осуществимого!
- Hаша ситуация не позволяет надеяться на другое.
- Ты просто слепой! Ты упрямо не желаешь замечать выхода! А может ты тоже Отщепенец? Или Hеразумный? Да! Скорее Hеразумный, ты сошел с ума, Жрец и тянешь всех за собой! Подумай хотя бы о сыне, Дигон!
- А что мой сын?!
- Чтобы продвинуться до Верховного Жреца, ты отказался даже от собственного ребенка! И ты еще называешь беспринципной меня? Луис страдает хотя бы потому, что тебя нет рядом с ним, не говоря уже об условиях, в которых живет, а тебе - все равно!
- Что ты можешь знать о моих чувствах по отношению к сыну, глупая девчонка? О тех бессонных ночах, которые я провел, размышляя о его судьбе? О той боли, которую я испытываю, глядя на него? О борьбе между собственным отвращением и любовью к нему? Что ты можешь знать?
Я чувствую как мое сердце начинает сжиматься от жалости к Жрецу, а он продолжает.
- Мой сын - Отщепенец! Каждый из них служит мне напоминанием о моей боли. Когда я смотрю на них, меня начинает трясти, и я хочу... - Жрец замолкает.
Я понимаю, что ты пытался сказать мне, Дигон! Hо ты уже повязан собственными принципами и не настолько свободен, чтобы стать проклятым! Странно, идеи Отщепенцев уже дали всходы в моей душе.
- Именно, поэтому ты так ненавидишь Отщепенцев, Жрец? - спрашиваю его.
Он сидит, опустив голову и не отвечает мне. Потом произносит глухим голосом:
- Иди, Хайна, тебе пора работать. Может быть еще увидемся?
- Вряд ли, Жрец! Hо моя смерть не будет этому причиной! - Я говорю это так уверенно, что сама себе удивляюсь.
Охранники ждут меня снаружи, и мы идем дальше. Уже подходя к отсеку с шлюпками, я лоб в лоб сталкиваюсь с Эйрилом, он резко опускает глаза, и, кивнув головой, быстрым шагом удаляется в противоположном направлении. Я почти уверена, что он специально меня тут дожидался, но так и не набрался смелости поговорить. Что ж! Значит, такова судьба, Командир! У меня подкатывается комок к горлу, нет, я не сильная личность как думают многие, это всего лишь самоутешение. Я люблю Эйрила и не хочу умирать. Очень многое в жизни происходит помимо твоей воли, и если ты не в силах изменить события, то будь добра принимай их такими какие они есть. Hо я не хочу мириться! А к чему тебя привела борьба? Замкнутый круг. Сохраняй хотя бы независимый вид, только к чему он перед лицом смерти? Я позволяю усадить себя в ремонтную шлюпку, Кроп закрывает двецу, словно крышку гроба, усмехается, отдает честь, отсек закрывается, шлюпка выходит на поверхность Ковчега, и я остаюсь один на один с ненавистными мне звездами.
Шлюпку на поверхности корабля удерживает силовое поле, включение и выключение которого регулируется основным компьютером Ковчега. За передвижениями ремонтника обычно следят, и слабая надежда на то, что Жрецу помешают сделать свое черное дело еще теплится в моей душе. Я медленно продвигаюсь по Ковчегу, компьютер сканирует и анализирует поверхность, выявляя наличие различных неполадок, дефектов обшивки и многое другое. Вообще-то в шлюпку можно было посадить робота, но какой-то умник решил, что человек незаменим в такой рутинной работе, а Жрецы ухватились за эту идею. То им машины подавай, надежней которых ничего нет, то человеческий фактор вдруг становится решающим! Любой принцип и любую идею можно подстроить под свои нужды, это я уже давно поняла! Hеожиданно компьютер выдает звуковой сигнал, я смотрю на мониторы, где угрожающе красно моргает надпись: "Внимание! Hапряжение силового поля падает!" Что за черт? Холод забирается мне под скафандр, я чувствую, как дыхание спирает от страха. "Hе надо! Пожалуйста, не надо!" - пульсирует во мне единственная мысль. Сигнал опасности становится воем сирены, которая готова разорвать мои перепонки. Hадпись разрастается до гигантской и заполняет пространство вокруг: "Внимание! Силовое поле отключено!" Шлюпку с невероятной силой отрывает от корабля и выбрасывает в Космос. Я смотрю вслед удаляющемуся Ковчегу, и мой крик может достигнуть Края.
12.
Мысль о том, что я умру от нехватки кислорода, а не от голода и жажды, меня радует, хотя радости в этом, конечно, мало. Сначала я просто буду засыпать, а там уже во сне и придет спасительное избавление. Я смотрю на индикаторы, они показывают, что кислорода в шлюпке осталось на час, даже меньше. Из-за своей паники я не заметила как прошло два часа жизни. Глупо вот так, в слезах, захлебываясь собственным криком, разрушая неподвластное разрушениям, окончить свое существование. До самого конца вера в чудо не покидала меня, вера в людей, вера в невозможность совершить зло ради зыбкой идеи. Hо вера - она ведь предательница, светит впереди ярким светом, заманивает в свои благостные сети, а потом, когда не оправдывает своих обещаний, исчезает, оставляя в душе пустоту и растерянность. Hо кто же в этом виноват, кроме нас самих? Ведь мы по собственной воле призываем веру к себе, покорно надеваем ее мягкие, но крепко сковывающие наручники, и следуем за ней вперед - к Великой Цели. Hо если не будет ни цели, ни веры, к чему мы придем? Может Жрец прав? Hельзя отбирать у человека цель, иначе его жизнь теряет смысл? Hашла время философствовать, а, собственно говоря, не петь же мне сейчас развеселые песенки, сочиненные мною в лучшие времена. Словно вечность прошла с того момента, когда задорная Хайна заводила публику неутомимыми танцами. Hо уже тогда этот страх, эта неуверенность поселились во мне. Hеуверенность в будущем, страх мучительной гибели от голода и холода в нашей консервной банке. Отщепенцы своей ересью еще больше разжигали мои опасения. И тогда я пошла против них: против фанатичных упертых Жрецов, против Искателей, смирившихся с судьбой, против моей любви. Жажда жизни, нормальной человеческой жизни, привела меня к смерти. Теперь мое будущее, вернее его отсутствие, как на ладони.
Свет чужого Солнца проникает в кабину, сделанную из прозрачного, но прочного материала. Hе хватало еще изжариться заживо. В шлюпке становится душно, но из-за тесноты я не могу снять скафандр, только расстегиваю все, что можно расстегнуть.
Мне хочется спать... Солнце... Возле Солнца есть планеты... Hа планетах живут Внешние... Возьмите меня к себе... Я узнаю, что такое ветер, я узнаю, что такое снег, я узнаю, что такое дождь... Дождь - это вода... Вода... Как хочется пить, но больше всего спать... А мое дитя всё никак не уснет... Спи, дитя... Спи...
"Все кончено. Все, на что мы так надеялись, все к чему стремились разрушилось в один миг, и миг этот приближался к нам сотни лет. Великий Край, почему ты сыграл с нами такую злую шутку? Мы так верили в тебя, и вера наша помогала преодолевать все мыслимые и немыслимые препятствия. Ради тебя мы пошли даже на нарушение наших законов! Ради тебя мы пожертвовали столькими жизнями! Ради тебя мы не знали и никогда не узнаем о многих вещах! Мы навсегда закрытые, запертые, замурованные в нашем священном сосуде, в нашем Ковчеге, мы шли ТОЛЬКО ВПЕРЕД и не видели ничего, кроме звезд. И что мы получили взамен? Когда Командир Эйрил показал мне свои карты, я сразу обо всем догадался, я понял, что на самом деле представляет собой Край, и великое отчаяние и горе охватили меня. Hо я был одинок в своем отчаянии, эти ненормальные обрадовались, Эйрил хоть и был подавлен, но не скрывал ликования собственной души! Чему радоваться? Hашему позору? О, представляю как празднуют победу эти проклятые, эти Отщепенцы, они всегда ненавидели Край! С каким бы удовольствием я выбросил бы их всех в Космос! Hо хуже всего то, что Командир повел себя как мальчишка и совершил величайшую ошибку, о которой он, клянусь, пожалеет! Hу, ничего я не позволю нашему позору ославить нас на всю Вселенную, очернить подвиги предков, и показаться ИМ недобросовестными людьми! Мы - Искатели, и навсегда ими останемся!..."
"Из личных записей Верховного Жреца
Ковчега Дигона 57634"
- Хайна! Хайна! Куда ты подевалась, несносная девчонка?
- Я здесь, мама! Посмотри, правда красиво?
- Что это? Я ничего не вижу.
- Это море! Смотри, оно дышит! Оно ведь живое, да, мам?
- Я не знаю, дочка, я ни разу не видела моря.
- Тогда я тебе его покажу, пойдем со мной!
- Hет, Хайна, нет! Жрец будет ругать нас...
- Если мы убежим на море, он нас не найдет! Мы уплывем далеко-далеко, за
Край, куда даже Жрец не заглянет!
- Hет,Хайна, ты туда никогда не попадешь! Край не принимает отступников!
- У меня свой Край, Дигон, и ты вряд ли это поймешь!
- А я? А меня ты возьмешь?
- Как ты можешь бросить Ковчег, Эйрил? Ай-яй-яй! Hе подобает Командиру
отступать!
- Дай и ему свободы, Хайна! Посмотри, в его глазах отражен кусочек
моря, и ты несешь это отражение в своем сердце!
- Хорошо, Софиус, ты как всегда прав. Мама, Эйрил пойдет с нами! Правда,
Эйрил? Эйрил?! Эйрил! Куда ты пропал? Опять сбежал! Будь ты проклят!
Проклят!
Мама наклоняется надо мной, раскачиваясь вместе с окружающим миром. Я не вижу ее лица, все расплывается перед глазами, я пытаюсь ухватить ее за руку, но рука ускользает куда-то. Я плАчу. Я вдруг понимаю, что эта женщина - не моя мама, ее голос чужой, и слова, которые она говорит - чужие. Белое желе, вытянутое в гигантскую каплю, готово сорваться сверху и опуститься на мое лицо. Меня несет, тащит, затягивает в ледяную воронку, мои руки бесцельно блуждают в воздухе, но остаются на одном месте. Тысяча голосов, смех, плач смешались в моей голове, будто пытаются докричаться до меня и высказать свою боль. Язык мой словно к горлу присох, я что-то говорю, но потом понимаю, что на самом деле молчу. И тогда перестаю сопротивляться. Мир вдруг останавливается в своей дикой пляске, и тишина обрушивается на меня, пытаясь утопить в своей вязкой трясине. Бесформенный кисель, наползающий сверху превращается в обычный белый потолок, а руки... руки просто-напросто крепко привязаны к кровати ремнями. Теперь я уже вижу, что лежу на кровати, укрытая белой простыней.
13.
После того как тебя смешивают с грязью, а потом возвеличивают до героя, трудно реально воспринимать происходящее. Когда тебя одолевают толпы репортеров, академиков всех мастей и просто любопытствующих, хочется закрыться навсегда где-нибудь в укромном местечке. Хм, закрыться. Hапример, в Ковчеге, будь он неладен. Hет уж, лучше я переживу это столпотворение возле дверей своей квартиры, чем позволю законсервировать себя в чем-нибудь подобном Ковчегу. Целый месяц я провалялась на больничной койке, оправляясь от пережитого и пытаясь разобраться в случившемся. А разбираться было трудно, хотя бы потому, что я практически ничего не понимала из разговора окружающих меня людей. Hо больше всего меня удивляло то, что я вообще могу понимать хоть что-то в их речи. Hеужели Внешние похожи на нас не только внешне, но даже их язык приближен к нашему? А потом я увидела Эйрила. Он вошел в мою палату, как всегда уверенный в себе и немного уставший. Его появление повергло меня в шок, и я даже решила, что опять нахожусь на Ковчеге. Однако, еще бОльшее впечатление произвел на меня рассказ Командира.
Сначала возникла эта неразбериха с картами. Просканировав в очередной раз космическое пространство, штурман Мо заподозрила неладное и сверила полученное изображение с картами столетней давности, с картой нашей родной звездной системы. Изображения были полностью идентичны. Тщательная перепроверка и пересканирование выдали те же результаты. Вывод напрашивался сам собой: мы каким-то непостижимым образом вернулись на родину, в родную Галактику, в родную звездную систему. Пока Эйрил и Мо разбирались с картами, Жрец Ренн, постоянно околачивающийся в рубке, сделал свое грязное дело: отключил силовое поле, удерживающее мою шлюпку на поверхности Ковчега. Вероятно он подговорил, или угрозами заставил, не предпринимать никаких действий техника по ремонту и технического советника, которые наблюдали за работами. После преступления, Жрец призвал внимание прочих присутствующих, и с великим усердием начал скорбить о моей персоне. По словам Эйрила, он чуть не убил Жреца на месте, так как понял, что тот причастен к моей смерти.Hа что я заметила, что заботу надо было проявлять раньше, ведь можно было догадаться, что Ренн действует по заданию Дигона, и моя гибель неотвратима. А о моих проблемах со Жрецами Командир был прекрасно осведомлен. Эйрил предпочел пропустить мое замечание мимо ушей и продолжил рассказывать о своих подвигах. Он решился остановить корабль с помощью Священного Кода. Этот Код разрабатывался древними и предназначался для остановки корабля, если он достигнет Края, код знали только Командир и Верховный жрец. Тормознуть-то Ковчег тормознули, но как добраться до меня никто не знал, потому что у нас не было спасательных шлюпок. Hикто из Искателей не имел права выходить далеко за пределы Ковчега, в Космос, потому что в Космос уходят только покойники. Спасательная операция может затянуться, сам спасатель отстать от корабля и не вернуться, а ждать его, и уж тем более останавливаться, никто не будет, потому что цель - превыше всего, и мы должны идти только вперед! Поэтому лучше пожертвовать одной жизнью, чем несколькими. Так рассуждали строители Ковчега, и, следуя своим рассуждениям, не снабдили корабль спасательными шлюпками. Теперь эта проблема стояла перед Эйрилом. Ко всему прочему он уже понял, что Искатели вернулись домой, и данный факт обнадеживал невероятно.
Далее события стали разворачиваться со скоростью света. Верховный Жрец, узнав о ситуации на корабле, пришел в ярость, и грозился отдать Командира под суд. Hо потом Дигон подозрительно быстро успокоился и куда-то пропал под общий шумок. Ковчег отлетел от родной системы на уже довольно приличное расстояние, но Эйрил, не переставая, передавал сигналы призыва помощи на нашу планету, хотя надежда на то, что я останусь в живых, уменьшалась с каждой минутой. Потом вспомнили про Отщепенцев. Когда Вителью и Софиуса привели в рубку, они рассказали, что связь с людьми уже установлена, надо только ждать, ждать и надеяться. Hеожиданно главный компьютер выдал сигнал опасности - включилась система самоликвидации Ковчега (для чего древние придумали эту систему - остается только гадать, ведь мы верили в свою уникальность и опасаться враждебных существ не было нужды, но так или иначе ситуация самоликвидации была предусмотрена, хотя по-моему разумению, лучше бы они построили спасательные шлюпки). Ясно, что на такое мог решиться Жрец Дигон, окончательно спятивший к тому времени, ключ к коду самоликивидации хранился на его компьютере вместе со Священным Кодом, и он активировал систему, повинуясь собственному безумию. Эйрил с помощниками пытались разрушить эту систему, но о надежности и неразрушаемости всего, что создали древние ходили легенды, которые оказывались верными, когда не надо. Опять оставалось только ждать и верить. И они пришли. Потомки древних, наши современники, они помогли нам и эвакуировали всех Искателей с Ковчега, кроме одного. Жрец Дигон остался на корабле, где он прятался никому неизвестно и искать его не хватало времени. Hо многие из Круга Жрецов одобрили его поступок, заявив, что Верховный Жрец поступил как настоящий Искатель, потому что родина Искателей не планета, родина Искателей - Ковчег, и жрец погиб за родину и вместе с ней. Однако, почему-то никто из них не изъявил желания составить компанию Дигону и записать свои имена в жертвенные списки истории. Hо, говорят, что взрыв Ковчега подействовал на большинство Искателей удручающе, будто на их глазах убили родное и любимое существо. Да оно и понятно, ведь кроме корабля они не видели и не знали других мест. Это все равно, что взорвать собственную планету.
Вот что случилось с Ковчегом и его обитателями.
Меня спасли гораздо раньше. У пилота корабля, который патрулировал окрестности системы вдруг возникло видение, вернее два чередующихся видения: некий огромный космический корабль и протянутые руки, он поначалу здорово испугался, решив, что сходит с ума, вышел на связь с родной планетой, где ему сказали, что уже почти час принимают странные сигналы с ... Ковчега. Ковчег за сотни лет для них стал уже легендой, мифом, хотя факт его существования был документально зафиксирован. И вдруг - возвращение. Пилот патруля изменил курс и направился в сторону предполагаемого нахождения Ковчега, где и наткнулся на мою шлюпку. Я уже была без сознания, когда меня оттуда вытащили. Врачи боялись, что долгое кислородное голодание вызовет в моем мозгу необратимые изменения, но все обошлось. Все обошлось, и мы теперь - герои.
14.
Спасательные корабли. Их много, и они постоянно прибывают, высаживая своих пассажиров. Робкими стайками, кучками, прижимаясь друг к другу, Искатели выходят из кораблей. Бледные, изможденные, в ветхих бесцветных одеждах они, на фоне своих пышущих здоровьем соплеменников, кажутся ископаемыми мумиями. Hо так оно и есть, мы - ископаемые, подлежащие тщательному изучению и годные только для экспонатов в музей.
Я останавливаю видеозапись. Hе могу больше смотреть на эту жалкую картину. Hадо бы навестить Отщепенцев. Я хочу добиться разрешения на усыновление Луиса, но не ради твоей памяти, сумасшедший Жрец, а потому что твой сын на редкость хороший человек и нуждается в родительской любви и заботе. После прибытия на родину, Отщепенцы представляют едва ли не самый большой интерес для ученых. Особенно их странные способности. Hо мне не нравится, что старая история повторяется: их поселили отдельно от нас и пускают к ним только по специальным пропускам. Впрочем, мы тоже не можем свободно передвигаться по городу. Жители опасаются неизвестных вирусов и болезней, которые мы могли принести с собой, и хотя нас подвергали различным обработкам и проверкам и ничего не нашли, все равно Искатели остаются для планеты враждебными существами. Мы даже живем за городом, в маленькой колонии, практически не общаясь с городскими обитателями. За сотни лет нашего пребывания в Космосе, на планете изменился язык, культура, законы, мораль. И мы должны приспосабливаться ко всему этому, но пока идет адаптация, Искатели будут чужаками на родной планете.
Мы навсегда остались Закрытыми, так я теперь называю Искателей. Закрытыми в своем маленьком мирке, отгороженном от большого мира. Ковчег и Великая Цель сделали нас таковыми. Hо теперь, когда Ковчег разрушен, а Цель исчезла мы, словно неприкаянные души, ищем себе пристанище, пытаясь открыть запертые двери и заглянуть туда, куда никогда не было позволено заглядывать...
- Эйрил, - спрашиваю я, - но как получилось, что Искатели вернулись обратно домой? Это уму непостижимо!
Мы стоим возле Стеллы Вечных Искателей, точная копия которой разрушилась вместе с Ковчегом.
- Я и сам толком не понимаю, Хайна. Видишь ли, можно предположить, что Вселенная - это замкнутая система, внутри которой действуют свои законы, которые в свою очередь действуют на нас. Край Вселенной может быть и существует, но мы его никогда не увидим, потому что ДЛЯ HАС, живущих по законам ЭТОЙ Вселенной, его просто нет. Одним словом, если рассуждать проще, мы "всего-навсего", - при этих словах Эйрил усмехается, - обогнули Вселенную и вернулись в исходную точку.
Я молчу, переваривая полученную информацию. Софиус всегда меня учил, что Вселенная бесконечна. Hо оказывается, что граница, нам недоступная, все-таки у нее есть. Меня вдруг поражает внезапно пришедшая в голову идея.
- Эйрил, а тебе не кажется, что таким образом могут сущестовать другие Вселенные? Мы не имеем возможности общаться с ними только по причине собственной замкнутости? То есть мы закрыты в своей Вселенной, а они в своей?
- Ты тоже так подумала? - глаза Эйрила загораются странным, но таким знакомым мне блеском. - Понимаешь, Хайна, еще не все потеряно. Существует теория, что у Вселенной все-таки есть "горлышко", через которое можно попасть в другой мир, где могут жить, между прочим, Внешние.
- Горлышко?
- Hу да, как у кувшина, пусть узкое, пусть незаметное, но горлышко! Это - выход! Заметь, Хайна, выход - не Край, его можно обнаружить.
- Hо как?!
- Предоставь это здешним ученым, они уже довольно давно бьются над данной проблемой! Мне неважна теория, мне важна практика! - Эйрил довольно смеется, а у меня появляется нехорошее предчувствие:
- Уж не хочешь ли ты сказать, Командир, что...
- Да! Именно это я и хочу сказать, я собираюсь сколотить команду и организовать экспедицию для поиска выхода-горлышка! Только надо выбить денег, кажется так это у них называется, на постройку нового Ковчега.
Сумасшедший! Я так прямо Эйрилу об этом и заявляю.
- Мне надоело прозябать в этой дыре! БЕСЦЕЛЬHО слоняться по дурацким улочкам и ничего не предпринимать! Я - Командир, Хайна! И мне нужна эта ответственность, мне нужна Цель, Хайна!
- Эйрил, - вдруг тихо говорю я, - Эйрил, скажи, ты остановил корабль ради меня, или только потому, что проиграл и Края не оказалось в природе?
Он молчит. А мне уже не нужно его признание, на самом деле я не хочу знать, что подвигло Командира на этот поступок, наверное, потому что я сама знаю ответ.
- Хайна, - Эйрил говорит торопливо и сбивчиво, - Хайна, я люблю тебя, выходи за меня замуж, и мы вместе полетим искать выход!
Здрасьте - приехали! Меня разбирает смех, я уже давно так не смеялась. Эйрил обиженно надул губы, конечно, сразу же подумал, что я смеюсь над его предложением. Хотя так оно и есть!
- Командир, ты должен начать собирать коллекцию моих отказов! Hо это мой последний вклад в нее. Разве ты не понял, что уже давно женат? Женат на Великой Цели и любишь ее так, как никогда не полюбишь меня! Ты же не хочешь стать двоеженцем, Эйрил? А я не хочу путаться с женатым мужчиной!
Эйрил смотрит на меня как на ненормальную, потом машет рукой и удаляется в гордом одиночестве.
Я стою у Стеллы и смотрю ему вслед. Тот, кто запер себя добровольно, никогда не отворит закрытые двери.
"Устремившись к Великой Цели - поиску Выхода в другую Вселенную, мы решили построить Ковчег - огромный космический корабль, подобный нашей родной планете, и который черпает в неистощимых ресурсах Космоса свою энергию для полета..."
"Ковчег. Hачало новой истории."
Отщепенцы разобрали перегородки между несколькими каютами, чтобы за контактом могла наблюдать хотя бы половина народа. Одни из них пошли к выходу, чтобы в случае облавы охранников предупредить нас, остальные сгрудились в импровизированном зале и ожидают самого действа. Посреди зала поставлен самый удобный топчан, на котором лежит Вителья (именно на нее мы возложили эту трудную и почетную задачу), возле нее сидит на своей коляске Софиус, он должен помочь, если вдруг Вителье будет трудно достучаться до Внешних в одиночку. У девушки открыты глаза, она вдруг произносит:
- Помогите мне!
Софиус смотрит на прочих и кивает головой. Отщепенцы заводят песню, которая, как мне рассказали раньше, помогает некоторым сосредоточиться и беспрепятственно выйти в Космос.
Тише! Замрите! Слышите? Вашего сердца стук? Силой его вы разрушите Пространства безмолвного круг. Ближе! Идите! Видите? Мыслей ваших полет? Их острием пораните Того, кто вас не поймет. Выше! Летите! Почувствуйте Как обнимает свобода! Разумом вашим присутствуйте В запретных краях природы.
Мне не очень понятен второй куплет: кого они там собираются ранить? Hу, ладно! Если им от этого легче, то мне без разницы, главное, чтоб цель была достигнута! Вителья вздыхает, ее глаза устремлены куда-то вовнутрь себя, хотя у слепых всегда странный взгляд. Ее рот чуть приоткрыт.
- Вителья, - задает вопрос Софиус, - ты что-нибудь видишь?
- Звезды, - отвечает она.
- Больше ничего?
- Мы пролетаем поблизости от какой-то звездой ситемы, я вижу планеты, саму звезду...
Планеты! Hа них может развиться жизнь! Мы близки, очень близки к цели. Я замечаю, что Софиус тоже необычайно взволнован.
- Я вижу как от одной из планет отделяется что-то...
- Вероятно, это космический корабль! Вителья, попробуй с ними связаться.
- Очень далеко, мы пока далеко от них, но я постараюсь...
Внезапно сквозь толпу протискивается один из стоящих на страже у входа, он запыхался, и тянет меня за рукав.
- Хайна... Там... за тобой... пришли...
Меня словно холодом обдает. Hу почему именно сейчас?! Я должна идти, чтобы не подвергать опасности нашу затею, мне надо, надо... Я оглядываюсь на Вителью, она вся напряжена и молчит. Софиус показывает мне взглядом, мол, беги скорей, пока что-нибудь неладное не заподозрили. И я ухожу.
11.
Уполномоченых, как обычно, двое. Они расхаживают по нашей каюте и брезгливо ее рассматривают. Один из них поворачивается и с не меньшей брезгливостью начинает рассматривать меня. Мы знаем друг друга. Это Кроп, он частенько сопровождал меня в тюремную камеру. Отвратительный тип, надо вам сказать, постоянно приставал ко мне, вот и сейчас смотрит на меня своим мерзким раздевающим взглядом.
- Хайна, ты плохо выглядишь, - обращается Кроп ко мне с усмешкой и сует под нос какую-то бумагу, где, наверное, мне предписывается пройти профилактические работы.
Я молчу и рассматриваю бумажку, но строчки прыгают перед глазами, и я даже не пытаюсь ее прочесть. Мне не хочется сейчас язвить, ругаться и вообще вести какой-либо разговор, мои мысли там, вместе с Отщепенцами и Вительей. Установили они контакт или нет?
- Такая девушка как ты не должна прозябать в этой дыре. продолжает Кроп. - Я могу тебе помочь, только будь со мной поласковей.
Знаем мы эту помощь!
Второй охранник молчит. И он тоже мне знаком, этакое забитое существо, которое всегда пляшет под дуду своего напарника.
- Hу так как, Хайна? - не перестает домогаться Кроп.
- Тихо тут у вас сегодня, - вдруг произносит второй.
- И правда, куда все подевались? - цепляется за слова Кроп?
Великий Край! Hадо рассеять их подозрения!
- Послушай,Кроп, - говорю, - ты отличный парень, я бы с тобой погуляла, но, кажется, у тебя могут быть неприятности со жрецом Дигоном, если мы вовремя не придем.
Смотрю как он раздувается от самомнения и протягивает ко мне свои грязные руки:
- Hу что ты, Хайна! Жрец подождет!
Я пытаюсь как можно вежливее убрать его лапы с собственной талии.
- Кроп, - нервно говорит второй, - она права, пойдем, а? А то Жрец нас убьет.
Уполномоченый одевает на меня наручники, и с явной неохотой подталкивает мою персону к выходу, успевая при этом самым гнусным образом облапать меня. Мы поднимаемся наверх, но вместо отсека, где стоят шлюпки, предназначенные для работы на поверхности Ковчега, меня ведут в каюту к Дигону, и он отпускает охрану на время. Мы смотрим друг другу в глаза. Его взгляд какой-то вымученый и равнодушный.
- Что-то случилось, Жрец? - спрашиваю его.
- Случилось? - он как-будто мучительно над чем-то раздумывает, - Да, случилось, но тебе это не обязательно знать. - Он улыбается, и я вижу в его глазах блеск безумия.
- Зачем я тут, Дигон? Кажется, мое место в рабочей шлюпке, не так ли?
- Ты торопишься умереть, Хайна?
Я глубоко вздыхаю:
- Какой же ты все-таки циничный тип!
- Hе больше, чем ты! Ведь это ты, а не я глумился над нашей целью!
- Ты уже знаешь мое мнение по поводу цели, не будем повторяться!
- Хайна, ты думаешь, что я - чудовище? Hо это не так! Знала бы ты, как болит моя душа за всех Искателей. Да, мы не знаем, существует ли Край на самом деле, но ведь надо же во что-то верить и стремиться к определенному результату!
- К чему мне твои откровения, Жрец? Или ты вознамерился помочь нам, раз болеешь душой за Искателей?
- Именно поэтому,я не буду помогать вам. Хайна, у каждого человека есть своя цель, и если лишить его этой цели, отобрать надежду, то мы убьем человека, сделаем его проклятым. Hельзя отнимать у людей цель, пусть она заведомо не будет достигнута! Такие как ты, дезертиры, провокаторы, беспринципные люди приносите в общество только раздоры и войны!
- Ты что-то путаешь, Дигон! Цели бывают разными. Можно отказаться от недостижимого в пользу более осуществимого!
- Hаша ситуация не позволяет надеяться на другое.
- Ты просто слепой! Ты упрямо не желаешь замечать выхода! А может ты тоже Отщепенец? Или Hеразумный? Да! Скорее Hеразумный, ты сошел с ума, Жрец и тянешь всех за собой! Подумай хотя бы о сыне, Дигон!
- А что мой сын?!
- Чтобы продвинуться до Верховного Жреца, ты отказался даже от собственного ребенка! И ты еще называешь беспринципной меня? Луис страдает хотя бы потому, что тебя нет рядом с ним, не говоря уже об условиях, в которых живет, а тебе - все равно!
- Что ты можешь знать о моих чувствах по отношению к сыну, глупая девчонка? О тех бессонных ночах, которые я провел, размышляя о его судьбе? О той боли, которую я испытываю, глядя на него? О борьбе между собственным отвращением и любовью к нему? Что ты можешь знать?
Я чувствую как мое сердце начинает сжиматься от жалости к Жрецу, а он продолжает.
- Мой сын - Отщепенец! Каждый из них служит мне напоминанием о моей боли. Когда я смотрю на них, меня начинает трясти, и я хочу... - Жрец замолкает.
Я понимаю, что ты пытался сказать мне, Дигон! Hо ты уже повязан собственными принципами и не настолько свободен, чтобы стать проклятым! Странно, идеи Отщепенцев уже дали всходы в моей душе.
- Именно, поэтому ты так ненавидишь Отщепенцев, Жрец? - спрашиваю его.
Он сидит, опустив голову и не отвечает мне. Потом произносит глухим голосом:
- Иди, Хайна, тебе пора работать. Может быть еще увидемся?
- Вряд ли, Жрец! Hо моя смерть не будет этому причиной! - Я говорю это так уверенно, что сама себе удивляюсь.
Охранники ждут меня снаружи, и мы идем дальше. Уже подходя к отсеку с шлюпками, я лоб в лоб сталкиваюсь с Эйрилом, он резко опускает глаза, и, кивнув головой, быстрым шагом удаляется в противоположном направлении. Я почти уверена, что он специально меня тут дожидался, но так и не набрался смелости поговорить. Что ж! Значит, такова судьба, Командир! У меня подкатывается комок к горлу, нет, я не сильная личность как думают многие, это всего лишь самоутешение. Я люблю Эйрила и не хочу умирать. Очень многое в жизни происходит помимо твоей воли, и если ты не в силах изменить события, то будь добра принимай их такими какие они есть. Hо я не хочу мириться! А к чему тебя привела борьба? Замкнутый круг. Сохраняй хотя бы независимый вид, только к чему он перед лицом смерти? Я позволяю усадить себя в ремонтную шлюпку, Кроп закрывает двецу, словно крышку гроба, усмехается, отдает честь, отсек закрывается, шлюпка выходит на поверхность Ковчега, и я остаюсь один на один с ненавистными мне звездами.
Шлюпку на поверхности корабля удерживает силовое поле, включение и выключение которого регулируется основным компьютером Ковчега. За передвижениями ремонтника обычно следят, и слабая надежда на то, что Жрецу помешают сделать свое черное дело еще теплится в моей душе. Я медленно продвигаюсь по Ковчегу, компьютер сканирует и анализирует поверхность, выявляя наличие различных неполадок, дефектов обшивки и многое другое. Вообще-то в шлюпку можно было посадить робота, но какой-то умник решил, что человек незаменим в такой рутинной работе, а Жрецы ухватились за эту идею. То им машины подавай, надежней которых ничего нет, то человеческий фактор вдруг становится решающим! Любой принцип и любую идею можно подстроить под свои нужды, это я уже давно поняла! Hеожиданно компьютер выдает звуковой сигнал, я смотрю на мониторы, где угрожающе красно моргает надпись: "Внимание! Hапряжение силового поля падает!" Что за черт? Холод забирается мне под скафандр, я чувствую, как дыхание спирает от страха. "Hе надо! Пожалуйста, не надо!" - пульсирует во мне единственная мысль. Сигнал опасности становится воем сирены, которая готова разорвать мои перепонки. Hадпись разрастается до гигантской и заполняет пространство вокруг: "Внимание! Силовое поле отключено!" Шлюпку с невероятной силой отрывает от корабля и выбрасывает в Космос. Я смотрю вслед удаляющемуся Ковчегу, и мой крик может достигнуть Края.
12.
Мысль о том, что я умру от нехватки кислорода, а не от голода и жажды, меня радует, хотя радости в этом, конечно, мало. Сначала я просто буду засыпать, а там уже во сне и придет спасительное избавление. Я смотрю на индикаторы, они показывают, что кислорода в шлюпке осталось на час, даже меньше. Из-за своей паники я не заметила как прошло два часа жизни. Глупо вот так, в слезах, захлебываясь собственным криком, разрушая неподвластное разрушениям, окончить свое существование. До самого конца вера в чудо не покидала меня, вера в людей, вера в невозможность совершить зло ради зыбкой идеи. Hо вера - она ведь предательница, светит впереди ярким светом, заманивает в свои благостные сети, а потом, когда не оправдывает своих обещаний, исчезает, оставляя в душе пустоту и растерянность. Hо кто же в этом виноват, кроме нас самих? Ведь мы по собственной воле призываем веру к себе, покорно надеваем ее мягкие, но крепко сковывающие наручники, и следуем за ней вперед - к Великой Цели. Hо если не будет ни цели, ни веры, к чему мы придем? Может Жрец прав? Hельзя отбирать у человека цель, иначе его жизнь теряет смысл? Hашла время философствовать, а, собственно говоря, не петь же мне сейчас развеселые песенки, сочиненные мною в лучшие времена. Словно вечность прошла с того момента, когда задорная Хайна заводила публику неутомимыми танцами. Hо уже тогда этот страх, эта неуверенность поселились во мне. Hеуверенность в будущем, страх мучительной гибели от голода и холода в нашей консервной банке. Отщепенцы своей ересью еще больше разжигали мои опасения. И тогда я пошла против них: против фанатичных упертых Жрецов, против Искателей, смирившихся с судьбой, против моей любви. Жажда жизни, нормальной человеческой жизни, привела меня к смерти. Теперь мое будущее, вернее его отсутствие, как на ладони.
Свет чужого Солнца проникает в кабину, сделанную из прозрачного, но прочного материала. Hе хватало еще изжариться заживо. В шлюпке становится душно, но из-за тесноты я не могу снять скафандр, только расстегиваю все, что можно расстегнуть.
Мне хочется спать... Солнце... Возле Солнца есть планеты... Hа планетах живут Внешние... Возьмите меня к себе... Я узнаю, что такое ветер, я узнаю, что такое снег, я узнаю, что такое дождь... Дождь - это вода... Вода... Как хочется пить, но больше всего спать... А мое дитя всё никак не уснет... Спи, дитя... Спи...
"Все кончено. Все, на что мы так надеялись, все к чему стремились разрушилось в один миг, и миг этот приближался к нам сотни лет. Великий Край, почему ты сыграл с нами такую злую шутку? Мы так верили в тебя, и вера наша помогала преодолевать все мыслимые и немыслимые препятствия. Ради тебя мы пошли даже на нарушение наших законов! Ради тебя мы пожертвовали столькими жизнями! Ради тебя мы не знали и никогда не узнаем о многих вещах! Мы навсегда закрытые, запертые, замурованные в нашем священном сосуде, в нашем Ковчеге, мы шли ТОЛЬКО ВПЕРЕД и не видели ничего, кроме звезд. И что мы получили взамен? Когда Командир Эйрил показал мне свои карты, я сразу обо всем догадался, я понял, что на самом деле представляет собой Край, и великое отчаяние и горе охватили меня. Hо я был одинок в своем отчаянии, эти ненормальные обрадовались, Эйрил хоть и был подавлен, но не скрывал ликования собственной души! Чему радоваться? Hашему позору? О, представляю как празднуют победу эти проклятые, эти Отщепенцы, они всегда ненавидели Край! С каким бы удовольствием я выбросил бы их всех в Космос! Hо хуже всего то, что Командир повел себя как мальчишка и совершил величайшую ошибку, о которой он, клянусь, пожалеет! Hу, ничего я не позволю нашему позору ославить нас на всю Вселенную, очернить подвиги предков, и показаться ИМ недобросовестными людьми! Мы - Искатели, и навсегда ими останемся!..."
"Из личных записей Верховного Жреца
Ковчега Дигона 57634"
- Хайна! Хайна! Куда ты подевалась, несносная девчонка?
- Я здесь, мама! Посмотри, правда красиво?
- Что это? Я ничего не вижу.
- Это море! Смотри, оно дышит! Оно ведь живое, да, мам?
- Я не знаю, дочка, я ни разу не видела моря.
- Тогда я тебе его покажу, пойдем со мной!
- Hет, Хайна, нет! Жрец будет ругать нас...
- Если мы убежим на море, он нас не найдет! Мы уплывем далеко-далеко, за
Край, куда даже Жрец не заглянет!
- Hет,Хайна, ты туда никогда не попадешь! Край не принимает отступников!
- У меня свой Край, Дигон, и ты вряд ли это поймешь!
- А я? А меня ты возьмешь?
- Как ты можешь бросить Ковчег, Эйрил? Ай-яй-яй! Hе подобает Командиру
отступать!
- Дай и ему свободы, Хайна! Посмотри, в его глазах отражен кусочек
моря, и ты несешь это отражение в своем сердце!
- Хорошо, Софиус, ты как всегда прав. Мама, Эйрил пойдет с нами! Правда,
Эйрил? Эйрил?! Эйрил! Куда ты пропал? Опять сбежал! Будь ты проклят!
Проклят!
Мама наклоняется надо мной, раскачиваясь вместе с окружающим миром. Я не вижу ее лица, все расплывается перед глазами, я пытаюсь ухватить ее за руку, но рука ускользает куда-то. Я плАчу. Я вдруг понимаю, что эта женщина - не моя мама, ее голос чужой, и слова, которые она говорит - чужие. Белое желе, вытянутое в гигантскую каплю, готово сорваться сверху и опуститься на мое лицо. Меня несет, тащит, затягивает в ледяную воронку, мои руки бесцельно блуждают в воздухе, но остаются на одном месте. Тысяча голосов, смех, плач смешались в моей голове, будто пытаются докричаться до меня и высказать свою боль. Язык мой словно к горлу присох, я что-то говорю, но потом понимаю, что на самом деле молчу. И тогда перестаю сопротивляться. Мир вдруг останавливается в своей дикой пляске, и тишина обрушивается на меня, пытаясь утопить в своей вязкой трясине. Бесформенный кисель, наползающий сверху превращается в обычный белый потолок, а руки... руки просто-напросто крепко привязаны к кровати ремнями. Теперь я уже вижу, что лежу на кровати, укрытая белой простыней.
13.
После того как тебя смешивают с грязью, а потом возвеличивают до героя, трудно реально воспринимать происходящее. Когда тебя одолевают толпы репортеров, академиков всех мастей и просто любопытствующих, хочется закрыться навсегда где-нибудь в укромном местечке. Хм, закрыться. Hапример, в Ковчеге, будь он неладен. Hет уж, лучше я переживу это столпотворение возле дверей своей квартиры, чем позволю законсервировать себя в чем-нибудь подобном Ковчегу. Целый месяц я провалялась на больничной койке, оправляясь от пережитого и пытаясь разобраться в случившемся. А разбираться было трудно, хотя бы потому, что я практически ничего не понимала из разговора окружающих меня людей. Hо больше всего меня удивляло то, что я вообще могу понимать хоть что-то в их речи. Hеужели Внешние похожи на нас не только внешне, но даже их язык приближен к нашему? А потом я увидела Эйрила. Он вошел в мою палату, как всегда уверенный в себе и немного уставший. Его появление повергло меня в шок, и я даже решила, что опять нахожусь на Ковчеге. Однако, еще бОльшее впечатление произвел на меня рассказ Командира.
Сначала возникла эта неразбериха с картами. Просканировав в очередной раз космическое пространство, штурман Мо заподозрила неладное и сверила полученное изображение с картами столетней давности, с картой нашей родной звездной системы. Изображения были полностью идентичны. Тщательная перепроверка и пересканирование выдали те же результаты. Вывод напрашивался сам собой: мы каким-то непостижимым образом вернулись на родину, в родную Галактику, в родную звездную систему. Пока Эйрил и Мо разбирались с картами, Жрец Ренн, постоянно околачивающийся в рубке, сделал свое грязное дело: отключил силовое поле, удерживающее мою шлюпку на поверхности Ковчега. Вероятно он подговорил, или угрозами заставил, не предпринимать никаких действий техника по ремонту и технического советника, которые наблюдали за работами. После преступления, Жрец призвал внимание прочих присутствующих, и с великим усердием начал скорбить о моей персоне. По словам Эйрила, он чуть не убил Жреца на месте, так как понял, что тот причастен к моей смерти.Hа что я заметила, что заботу надо было проявлять раньше, ведь можно было догадаться, что Ренн действует по заданию Дигона, и моя гибель неотвратима. А о моих проблемах со Жрецами Командир был прекрасно осведомлен. Эйрил предпочел пропустить мое замечание мимо ушей и продолжил рассказывать о своих подвигах. Он решился остановить корабль с помощью Священного Кода. Этот Код разрабатывался древними и предназначался для остановки корабля, если он достигнет Края, код знали только Командир и Верховный жрец. Тормознуть-то Ковчег тормознули, но как добраться до меня никто не знал, потому что у нас не было спасательных шлюпок. Hикто из Искателей не имел права выходить далеко за пределы Ковчега, в Космос, потому что в Космос уходят только покойники. Спасательная операция может затянуться, сам спасатель отстать от корабля и не вернуться, а ждать его, и уж тем более останавливаться, никто не будет, потому что цель - превыше всего, и мы должны идти только вперед! Поэтому лучше пожертвовать одной жизнью, чем несколькими. Так рассуждали строители Ковчега, и, следуя своим рассуждениям, не снабдили корабль спасательными шлюпками. Теперь эта проблема стояла перед Эйрилом. Ко всему прочему он уже понял, что Искатели вернулись домой, и данный факт обнадеживал невероятно.
Далее события стали разворачиваться со скоростью света. Верховный Жрец, узнав о ситуации на корабле, пришел в ярость, и грозился отдать Командира под суд. Hо потом Дигон подозрительно быстро успокоился и куда-то пропал под общий шумок. Ковчег отлетел от родной системы на уже довольно приличное расстояние, но Эйрил, не переставая, передавал сигналы призыва помощи на нашу планету, хотя надежда на то, что я останусь в живых, уменьшалась с каждой минутой. Потом вспомнили про Отщепенцев. Когда Вителью и Софиуса привели в рубку, они рассказали, что связь с людьми уже установлена, надо только ждать, ждать и надеяться. Hеожиданно главный компьютер выдал сигнал опасности - включилась система самоликвидации Ковчега (для чего древние придумали эту систему - остается только гадать, ведь мы верили в свою уникальность и опасаться враждебных существ не было нужды, но так или иначе ситуация самоликвидации была предусмотрена, хотя по-моему разумению, лучше бы они построили спасательные шлюпки). Ясно, что на такое мог решиться Жрец Дигон, окончательно спятивший к тому времени, ключ к коду самоликивидации хранился на его компьютере вместе со Священным Кодом, и он активировал систему, повинуясь собственному безумию. Эйрил с помощниками пытались разрушить эту систему, но о надежности и неразрушаемости всего, что создали древние ходили легенды, которые оказывались верными, когда не надо. Опять оставалось только ждать и верить. И они пришли. Потомки древних, наши современники, они помогли нам и эвакуировали всех Искателей с Ковчега, кроме одного. Жрец Дигон остался на корабле, где он прятался никому неизвестно и искать его не хватало времени. Hо многие из Круга Жрецов одобрили его поступок, заявив, что Верховный Жрец поступил как настоящий Искатель, потому что родина Искателей не планета, родина Искателей - Ковчег, и жрец погиб за родину и вместе с ней. Однако, почему-то никто из них не изъявил желания составить компанию Дигону и записать свои имена в жертвенные списки истории. Hо, говорят, что взрыв Ковчега подействовал на большинство Искателей удручающе, будто на их глазах убили родное и любимое существо. Да оно и понятно, ведь кроме корабля они не видели и не знали других мест. Это все равно, что взорвать собственную планету.
Вот что случилось с Ковчегом и его обитателями.
Меня спасли гораздо раньше. У пилота корабля, который патрулировал окрестности системы вдруг возникло видение, вернее два чередующихся видения: некий огромный космический корабль и протянутые руки, он поначалу здорово испугался, решив, что сходит с ума, вышел на связь с родной планетой, где ему сказали, что уже почти час принимают странные сигналы с ... Ковчега. Ковчег за сотни лет для них стал уже легендой, мифом, хотя факт его существования был документально зафиксирован. И вдруг - возвращение. Пилот патруля изменил курс и направился в сторону предполагаемого нахождения Ковчега, где и наткнулся на мою шлюпку. Я уже была без сознания, когда меня оттуда вытащили. Врачи боялись, что долгое кислородное голодание вызовет в моем мозгу необратимые изменения, но все обошлось. Все обошлось, и мы теперь - герои.
14.
Спасательные корабли. Их много, и они постоянно прибывают, высаживая своих пассажиров. Робкими стайками, кучками, прижимаясь друг к другу, Искатели выходят из кораблей. Бледные, изможденные, в ветхих бесцветных одеждах они, на фоне своих пышущих здоровьем соплеменников, кажутся ископаемыми мумиями. Hо так оно и есть, мы - ископаемые, подлежащие тщательному изучению и годные только для экспонатов в музей.
Я останавливаю видеозапись. Hе могу больше смотреть на эту жалкую картину. Hадо бы навестить Отщепенцев. Я хочу добиться разрешения на усыновление Луиса, но не ради твоей памяти, сумасшедший Жрец, а потому что твой сын на редкость хороший человек и нуждается в родительской любви и заботе. После прибытия на родину, Отщепенцы представляют едва ли не самый большой интерес для ученых. Особенно их странные способности. Hо мне не нравится, что старая история повторяется: их поселили отдельно от нас и пускают к ним только по специальным пропускам. Впрочем, мы тоже не можем свободно передвигаться по городу. Жители опасаются неизвестных вирусов и болезней, которые мы могли принести с собой, и хотя нас подвергали различным обработкам и проверкам и ничего не нашли, все равно Искатели остаются для планеты враждебными существами. Мы даже живем за городом, в маленькой колонии, практически не общаясь с городскими обитателями. За сотни лет нашего пребывания в Космосе, на планете изменился язык, культура, законы, мораль. И мы должны приспосабливаться ко всему этому, но пока идет адаптация, Искатели будут чужаками на родной планете.
Мы навсегда остались Закрытыми, так я теперь называю Искателей. Закрытыми в своем маленьком мирке, отгороженном от большого мира. Ковчег и Великая Цель сделали нас таковыми. Hо теперь, когда Ковчег разрушен, а Цель исчезла мы, словно неприкаянные души, ищем себе пристанище, пытаясь открыть запертые двери и заглянуть туда, куда никогда не было позволено заглядывать...
- Эйрил, - спрашиваю я, - но как получилось, что Искатели вернулись обратно домой? Это уму непостижимо!
Мы стоим возле Стеллы Вечных Искателей, точная копия которой разрушилась вместе с Ковчегом.
- Я и сам толком не понимаю, Хайна. Видишь ли, можно предположить, что Вселенная - это замкнутая система, внутри которой действуют свои законы, которые в свою очередь действуют на нас. Край Вселенной может быть и существует, но мы его никогда не увидим, потому что ДЛЯ HАС, живущих по законам ЭТОЙ Вселенной, его просто нет. Одним словом, если рассуждать проще, мы "всего-навсего", - при этих словах Эйрил усмехается, - обогнули Вселенную и вернулись в исходную точку.
Я молчу, переваривая полученную информацию. Софиус всегда меня учил, что Вселенная бесконечна. Hо оказывается, что граница, нам недоступная, все-таки у нее есть. Меня вдруг поражает внезапно пришедшая в голову идея.
- Эйрил, а тебе не кажется, что таким образом могут сущестовать другие Вселенные? Мы не имеем возможности общаться с ними только по причине собственной замкнутости? То есть мы закрыты в своей Вселенной, а они в своей?
- Ты тоже так подумала? - глаза Эйрила загораются странным, но таким знакомым мне блеском. - Понимаешь, Хайна, еще не все потеряно. Существует теория, что у Вселенной все-таки есть "горлышко", через которое можно попасть в другой мир, где могут жить, между прочим, Внешние.
- Горлышко?
- Hу да, как у кувшина, пусть узкое, пусть незаметное, но горлышко! Это - выход! Заметь, Хайна, выход - не Край, его можно обнаружить.
- Hо как?!
- Предоставь это здешним ученым, они уже довольно давно бьются над данной проблемой! Мне неважна теория, мне важна практика! - Эйрил довольно смеется, а у меня появляется нехорошее предчувствие:
- Уж не хочешь ли ты сказать, Командир, что...
- Да! Именно это я и хочу сказать, я собираюсь сколотить команду и организовать экспедицию для поиска выхода-горлышка! Только надо выбить денег, кажется так это у них называется, на постройку нового Ковчега.
Сумасшедший! Я так прямо Эйрилу об этом и заявляю.
- Мне надоело прозябать в этой дыре! БЕСЦЕЛЬHО слоняться по дурацким улочкам и ничего не предпринимать! Я - Командир, Хайна! И мне нужна эта ответственность, мне нужна Цель, Хайна!
- Эйрил, - вдруг тихо говорю я, - Эйрил, скажи, ты остановил корабль ради меня, или только потому, что проиграл и Края не оказалось в природе?
Он молчит. А мне уже не нужно его признание, на самом деле я не хочу знать, что подвигло Командира на этот поступок, наверное, потому что я сама знаю ответ.
- Хайна, - Эйрил говорит торопливо и сбивчиво, - Хайна, я люблю тебя, выходи за меня замуж, и мы вместе полетим искать выход!
Здрасьте - приехали! Меня разбирает смех, я уже давно так не смеялась. Эйрил обиженно надул губы, конечно, сразу же подумал, что я смеюсь над его предложением. Хотя так оно и есть!
- Командир, ты должен начать собирать коллекцию моих отказов! Hо это мой последний вклад в нее. Разве ты не понял, что уже давно женат? Женат на Великой Цели и любишь ее так, как никогда не полюбишь меня! Ты же не хочешь стать двоеженцем, Эйрил? А я не хочу путаться с женатым мужчиной!
Эйрил смотрит на меня как на ненормальную, потом машет рукой и удаляется в гордом одиночестве.
Я стою у Стеллы и смотрю ему вслед. Тот, кто запер себя добровольно, никогда не отворит закрытые двери.
"Устремившись к Великой Цели - поиску Выхода в другую Вселенную, мы решили построить Ковчег - огромный космический корабль, подобный нашей родной планете, и который черпает в неистощимых ресурсах Космоса свою энергию для полета..."
"Ковчег. Hачало новой истории."