Страница:
---------------------------------------------------------------
Онджей НЕФФ (ЧССР)
Перевод с чешского Тамары ОСАДЧЕНКО
Рисунки Роберта АВОТИНА
---------------------------------------------------------------
Чешскому писателю Онджею Неффу в прошлом году исполнилось 40 лет. Он,
известен своими литературоведческими работами в области научной фантастики,
("Удивительный мир Жюля Верна", "Немного иначе" и "Три эссе о чешской НФ" -.
Исследования чешской фантастики,- а также готовящаяся к изданию книга о
всемирной фантастике "Все иначе") и книгами для детей ("Девчонки дерутся
по-своему", "Тайны фотографии", "Проделки пап и сыновей" и др.). В 1985 году
в издательстве "Млада фронта" вышел первый сборник научно-фантастических
рассказов О. Неффа "Яйцо наизнанку". Их объединяет актуальность
затрагиваемых проблем, сюжетная острота и оригинальная манера повествования.
Надеюсь, что предлагаемый перевод рассказа (или даже небольшой повести) О.
Неффа привлечет внимание читателей "ТМ",
кандидат филологических наук
- После короткого антракта, уважаемые друзья, вас ждет главный номер
нашего автородео. Неповторимый Бобби Молния с завязанными глазами проедет
сквозь тот ад, который создадут на арене наши гонщики. Да, уважаемые
зрители! Вы слышите, как они запускают двигатели своих машин...
На пороге фургона, разрисованного стреляющими надписями "АВТОРОДЕО" и
"БОББИ МОЛНИЯ", появился высокий стройный человек в черном кожаном
комбинезоне, плечи и рукава которого были украшены красными зигзагами
молний.
Человек, не торопясь, натянул тонкие кожаные перчатки, потом
остановился. Его глаза были скрыты за большими зеркальными очками, так что
невозможно было определить - куда он смотрит.
Казалось, он к чему-то прислушивается. Сегодня его явно не занимал шум
заводимых моторов, он напряженно вслушивался в тревожное жужжание
вертолетов, с самого утра круживших над югозападным районом города, над
высотным зданием Академии наук. С утра оттуда доносились взрывы.
К фургону подкатила большая черная машина, разукрашенная молниями и
желтыми языками пламени. Она притормозила у лесенки, эффектно качнувшись на
рессорах, Бобби Молния спустился со ступенек. Из машины выскочил механик,
молоденький паренек, услужливо придержавший дверцы звезде автородео. Бобби
Молния выехал на арену.
- Я ищу Мартина Данеша,- обратился к механику человек с невыразительным
лицом.
- А это и был Мартин Данеш.
- Но... - растерялся человек. Механик пожал плечами и исчез в толпе.
На сей раз представление не удалось. Каскадеры, правда, были в отличной
форме, и все шло своим чередом: сальто на горящих автомобилях, столкновения
на большой скорости, езда по узким мосткам на двух колесах, коррида человека
и вездехода... Зрителей, однако, было немного, да и те больше внимания
уделяли вертолетам на горизонте, чем артистам на арене.
Тщетно старался зазывала с микрофоном зажечь зрителей:
- Вызываем на арену десять добровольцев. Наша ассистентка - Златовласая
Сильва - даст каждому черный капюшон. Отлично, есть первые желающие. Смелее,
друзья! Дорогая Сильва, дайте им капюшоны. Не спешите, уважаемые друзья,
тщательно осмотрите капюшоны и убедитесь, что они не просвечивают. Они
непроницаемы! Бобби Молния ждет за рулем!
Добровольцы-контролеры в самом деле старательно проверяли капюшоны. Как
и все зрители, они были убеждены, что гвоздь программы это мошенничество
века, и всячески пытались раскрыть тайну трюка. Златовласая Сильва с
очаровательной улыбкой предлагала каждому надеть капюшон. "Добровольцы"
комически метались по сцене, ощупывая воздух вытянутыми руками и
наталкиваясь друг на друга. Вчера эта часть программы вызывала взрывы хохота
в первых рядах трибун. Сегодня никто не смеялся, кроме нескольких ребятишек
у барьера.
- Вы убедились, что капюшоны непроницаемы? Никакого обмана, никакого
мошенничества! Что скажете, дорогие друзья?
Добровольцы сняли капюшоны и жестами показали, что не видели ничего -
ровным счетом ничего, кроме полного мрака.
- А сейчас Бобби Молния наденет... все десять капюшонов! Сильва,
приготовьте нашего героя!
Черный лимузин мягко выкатился на середину площадки. Гонщик вышел, и
девушка надела капюшоны ему на голову.
Бобби Молния снова сел за руль, резко дал газ, и из толстых выхлопных
труб вырвались клубы черного дыма. Взревев, машина рванулась вперед, и в ту
же секунду к ней устремились восемь автомобилей. Черный лимузин зигзагами
несся среди чадящих, вспыхивающих и переворачивающихся машин. Десять минут
продолжалось это безумие; казалось, на этот раз публика по-настоящему
захвачена. Наконец взвыла сирена - программа окончена. Черный лимузин
вернулся к фургону.
Там все еще стоял человек с невыразительным лицом.
- Вы Мартин Данеш?
- Да. Что вам нужно?
- Простите, но, насколько мне известно, вы...
- Да, я слепой, - холодно ответил гонщик и снял очки. Впалые веки
прикрывали пустые глазницы. - По-вашему, я должен заниматься настройкой
пианино?
- Ни в коем случае, - возразил человек. - Нам надо с вами поговорить.
- Кому это - нам?
- Службе госбезопасности.
Над ареной пронеслись три вертолета.
Космический зонд "Заря-6" находился в полете уже десять лет. Он
следовал по Старому пути, как называли специалисты трассу, проложенную более
сорока лет назад. Она вела к Юпитеру и Сатурну, затем мимо Урана и Нептуна
за границы Солнечной системы, в пустоту, откуда человечество до сих пор не
получило никаких известий. Там "Заря-6" исчезнет, подобно другим
автоматическим станциям, в том числе пяти, запущенным по международной
программе "Интеркосмос".
"Заря-6" была картографическим зондом. Ее телеглаза, усиленные
биокомпьютерами, более чем в миллион раз превосходили по качеству фотокамеры
"Вояджеров". Сейчас станция приближалась к Нептуну. Первые результаты ее
деятельности уже стали достоянием общественности: в Москве, Чикаго и Токио
вышел 15-томный труд, озаглавленный весьма скромно: "Атлас спутников
Юпитера". Как выразился о нем один из комментаторов, "у этого прекрасного
путеводителя единственный недостаток - в нем не отмечены мотели и станции
подзарядки электромобилей".
Еще не скоро "Заря-6" завершит свою миссию. Ее зоркие зрачки
внимательно осмотрят Нептун, а затем и Плутон. После этого зонд отправится в
неизвестность. По традиции на его борту имеется информация о Земле и ее
обитателях. Если бы она была записана в книгах, потребовалось бы хранилище
объемом в несколько тысяч кубометров.
Этот банк памяти был самым дорогостоящим в зонде. Многие ученые
критиковали такое распыление средств. Тезис "мы одиноки во Вселенной"
приобретал все больше сторонников. Да и могло ли быть иначе? Все попытки
установить контакт с внеземными цивилизациями не принесли результатов...
Интересно было бы взглянуть на выражение лиц скептиков, узнай они, что
уже первые земные зонды, снабженные металлическими табличками с изображением
мужчины и женщины, а также точными координатами Солнечной системы, попали в
руки адресатов!
Не будем, однако, опережать события.
Скорректировав свою тракеторию, "Заря-6" начала съемку поверхности
Нептуна. Камеры и передатчики будут работать еще три дня. Потом
автоматически отключатся источники энергии, и зонд "уснет", чтобы
"проснуться" вблизи Плутона.
Оставалось три дня.
Если бы они протекли по разработанному специалистами "Интеркосмоса"
плану, гонщик автородео Мартин Данеш вряд ли оказался бы в центре внимания
службы госбезопасности.
Однако на тридцать первой минуте двадцать девятого часа с момента
начала картографических съемок произошло непредвиденное.
Металлических боков "Зари-6" коснулись бесстыдно-любопытные лучи.
"Заря-6" о них не подозревала. Да и не могла, потому что эти лучи исходили
из гравитационных локаторов. Несмотря на прогресс земной науки и техники,
гравитация все еще не поддавалась человеческому познанию.
"Заря-6", совершеннейшее творение рук человеческих, очутилась в
незримых сетях, расставленных бортовыми устройствами Корабля.
По сравнению с ним станция выглядела мухой рядом с орлом. Что касается
технического совершенства, сравнение будет совсем не в пользу творения рук
человеческих. Как сравнить каменный топор с компьютером? Объективный
наблюдатель, найдись таковой в космической пустоте, подивился бы интересу
Корабля к "Заре-6". Как гласит старая пословица, орел мух не ловит. Но
Корабль не был пока уверен, что хочет поймать "Зарю". Он лишь слегка изменил
траекторию и вплотную - по космическим масштабам - гнался за ней по Старому
пути. Гравитационные лучи ощупывали поверхность "Зари-6" и проникали внутрь.
Поток информации возвращался на чувствительные антенны Корабля.
Существа, рожденные под чужим солнцем, вдумчиво анализировали результаты
исследований. Вскоре они во всем разобрались. Их детекторы уловили мертвый
механизм, автомат вроде обнаруженного их Патрулем. Того самого, на борту
которого имелась табличка с точным адресом изготовителя.
Это всего лишь автомат, размышляли Существа. Правда, он намного сложнее
и замысловатее первого, но, несмотря на свою сложность и замысловатость, он
находится на мертвом берегу реки Времени. Их интересовал другой берег -
Жизнь.
Имеет ли смысл тратить время на мертвый автомат?
Существа колебались. Но детекторы продолжали работать, поток информации
не иссякал. На экранах сменяли друг друга все новые изображения.
Бортовые компьютеры работали на полную мощность. Глаза Существ
устремлялись к проекционным экранам. Мозг, привыкший к иному способу
мышления, взвешивал все "за" и "против".
На дисплеях появились телекамеры "Зари-6".
Существа долго изучали объективы, компьютеры камер и передающие
системы. Напряженно думал и бортовой компьютер Корабля. Существа задали ему
простой вопрос: да или нет?
Вскоре после прекращения потока информации, когда компьютер насытился
фактами, как удав, проглотивший поросенка, Существа получили ответ: "ДА",
Это означало: да, объективы исследуемого аппарата достаточно
чувствительны и отвечают замыслам Существ. Если бы компьютер сказал: "НЕТ",
Корабль оставил бы "Зарю-6" и направился ближе к Солнцу и Третьей Планете,
чтобы найти там иное решение. Но, поскольку ответ был положительным, Корабль
останется на орбите Нептуна. На первом этапе маневров он приблизится к
"Заре" и захватит ее. Объективы "Зари-6" станут воротами, через которые
Существа войдут в мир людей.
- Товарищ полковник, я привел Мартина Данеша.
- Можете быть свободны, товарищ капитан. Попросите, чтобы нам принесли
кофе, - полковник подал Мартину руку. - Полковник Яролимек. Садитесь, вот
кресло.
Он осторожно повел слепца к креслу, но Мартин едва уловимым жестом
отверг его помощь. Полковник лишь на долю секунды прикоснулся к его плечу,
успев, однако, почувствовать мощь его железных бицепсов. Слепой решительно
подошел к креслу и сел. Менее внимательному человеку показалось бы, что
Мартин видит. В его движениях не было и следа беспомощной неуверенности
слепца, он двигался уверенно и свободно. Но полковник успел подметить
несколько приемов, с помощью которых Данеш ориентировался в пространстве.
Это была прежде всего походка, широкий матросский шаг, отнюдь не тяжелый.
Мартин ступал пружинисто, словно леопард, готовый в любую минуту изменить
направление. Руки он отставлял от туловища, напоминая этим ковбоя из древних
вестернов. Тыльной стороной ладони сперва коснулся подлокотника и секунду
размышлял, где у кресла сиденье, затем уверенно сел, закинув ногу за ногу.
Принесли кофе. Полковник вернулся к своему письменному столу, задумчиво
полистал бумаги, только что подготовленные множительным аппаратом
вычислительного центра.
Он не знал, с чего начать разговор. Большинство зрячих теряется перед
слепыми, как бы стыдясь, что видят.
- Что вам от меня нужно? - спросил слепой.
- Помощи, - ответил полковник. Ему стало легче от того, что Данеш начал
разговор первым.
- Помощи?
Действительно, крепкий парень, подумал полковник. Он опасался
иронического вопроса: "Какая может быть помощь от слепого?"
- Расскажите немного о себе, - предложил он. - Я слышал, вы работаете
каскадером автородео.
- К чему рассказывать? - ответил Мартин. - Перед вами бумаги, в них все
написано. Черным по белому.
- Послушайте, да вы, наверное, обманщик! Вы все видите!
- Хотите, чтобы я снял очки? Предупреждаю, зрелище не из приятных, -
ухмыльнулся Мартин. - Нет, я не вижу, зато я слышу.
- И это вас кормит, - вставил полковник.
- Да. Я ориентируюсь по слуху. Напяльте мне на голову хоть десять
черных капюшонов, я все равно вывернусь на арене с помощью слуха. Само
собой, все это заранее отрепетировано. В свое время мы расколотили вдребезги
не одну машину. Зато теперь мы их разбиваем только когда нам нужно.
- А стрелять вы умеете?
Слепой застыл, вцепившись в подлокотники.
- Перечитайте мои материалы, у вас-то глаза на месте, - неприветливо
огрызнулся он.
- О стрельбе в них ни слова.
- Мой отец был во Вьетнаме, очень давно, меня еще не было на свете. Он
обучал вьетнамских армейских врачей. Когда американцы перенесли военные
действия на Север, отец отказался покинуть опасную зону. И ослеп после
бомбардировки - эксперимент, испытание газового оружия. Аргументы у
американцев были обычные: произошла, мол, навигационная ошибка, пилот думал,
что он на Юге!
Слепой говорил отчетливо и размеренно, будто выступал с обвинительной
речью. Он сжал кулаки, побледнел, на щеках горел лихорадочный румянец. Ему
сорок два, размышлял полковник, но выглядит на двадцать пять. физическая
ущербность иногда как бы консервирует человека.
- Отец вернулся домой слепым, - продолжал Мартин. - Женился. Перед этим
подвергся всевозможным осмотрам, ему сказали, что его генетика в норме и он
может иметь детей. Потом родился я.
- Отец научил вас ненавидеть войну, - заметил полковник. - Вы
ненавидите убийство. Ненавидите оружие.
- Да, - сказал слепой. - А что, я не имею на это права?
- Еще не знаю, - медленно проговорил полковник. - Зрители не
догадываются о вашей слепоте, правда?
- Людям нравится, как я езжу с завязанными глазами. Если бы они
догадались, что я слепой... Люди не любят калек.
- И все-таки нам необходимо, чтобы вы научились стрелять, Данеш!
Мартин взорвался:
- Зачем вы мне это говорите! Вы читали мое дело? Читайте все до конца!
О том, как я разбил витрину магазина с охотничьим оружием, как подрался в
кабаке с двумя расхваставшимися вояками?!
Он вскочил, чуть не опрокинув кресло, и ринулся к двери.
- Данеш, вы нам нужны, чтобы стрелять. Против нас - не люди. Поймите,
они не люди...
Данеш отпустил дверную ручку и повернулся к полковнику.
Экран светился яркими красками. Уже двадцать восемь часов продолжалось
это удивительное зрелище. В помещении находилось восемь человек. Пять часов
назад они заступили на дежурство, через три часа их сменят. Каждый ощущал
особую приподнятость: они видели это первыми. Агентства новостей вскоре
разошлют по всему миру магнитные копии снимков планеты. Но даже самая
совершенная запись бессильна вызвать магическое ощущение причастности к
происходящему.
Все молчали. К чему разговоры? Их объединяли общие чувства. Им
казалось, что они сами летят над планетой. Они прекрасно знали Нептун по
фотографиям и подробным картам, сделанным предыдущими зондами, но тем
большим был их интерес. Новые камеры "Зари-6" так совершенны, что на экране
можно было различать мельчайшие детали, о которых раньше никто не имел
представления. Найдутся ли здесь следы внеземных цивилизаций? Никто не задал
вслух этот вопрос, но он вертелся у всех в голове. Восемь лет назад, когда
"Заря-6" пересекала систему Юпитера, их предшественники сидели перед этим же
экраном точно с такой же надеждой...
Вдруг края экрана почернели, с обеих сторон к его середине двинулась
непроницаемая завеса.
- Что такое, черт побери? - воскликнул главный по смене, Мисарж. -
Похоже, кто-то задернул занавес!
Все склонились над контрольными пультами.
Счет шел на секунды, необходимо как можно скорее выявить причину
неполадок. Где сбой? "Наверху" или здесь, в бункере центра управления?
- У меня все в норме, - доложил дежурный связист.
- У меня тоже, - присоединилась к нему инженер-энергетик.
- В норме... в норме... в норме...
Все восемь наземных составляющих проекта "Заря-6", образовывавших с
зондом единое целое, работали нормально. Основное находилось здесь, глубоко
в подземелье здания из бетона и стали.
Лишь небольшой, но гораздо более известный мировой общественности блок
был "наверху", неподалеку от Нептуна.
- Что происходит?
- Не знаю, - сказал связист. - Похоже на то...
- Договаривай.
- Чушь, конечно, но похоже, что вы правы. Кто-то в самом деле занавесил
объектив.
Мисарж рассерженно запыхтел, но связист не сдавался:
- Вы видели когда-нибудь, чтобы экран гас одновременно с двух сторон?
Да это технически невозможно! Чем больше я об этом думаю, тем больше начинаю
верить в занавес. Товарищи, а не могли там спуститься защитные жалюзи? Или,
допустим, солнечные батареи развернулись...
- Ничего не опускалось и не разворачивалось, - обиженно сказала
инженер. - Я докладывала, а ты, наверное, не слышал.
- Да слышал, слышал, - проворчал связист. - Я подумал, а вдруг ты
что-нибудь упустила?
- Хватит об этом, - быстро проговорил Мисарж, чтобы пресечь возможную
ссору. - Переключаемся на Байконур. Контрольный центр нам что-нибудь
подскажет.
Не успел он коснуться сенсоров, как экран вновь озарился.
Они увидели пустой зал: покатый пол, стены и потолок овальные.
Изображение было столь четким, что Мисарж в первую минуту предположил, что
на экран центра по ошибке попала какая-то телевизионная программа. Но тут же
отогнал вздорную мысль. Это невозможно, экран составляет неделимое целое с
электронной системой приема информации. Не надо быть экспертом, чтобы
определить: на экране отнюдь не программа земного телевидения. Почему этот
зал выглядит столь странным? Металлические стены с пустой сетью шпангоутов,
рельсы на покатом полу, двустворчатые ворота на заднем плане. Каждый из
восьми наблюдателей обратил внимание на разные вещи.
Мисарж, к примеру, смотрел на рельсы. Почему они не проходят по
середине зала, как проложил бы их земной конструктор? Сдвинуты вправо и
причудливо изгибаются. Ведут к воротам. Почему их створки не прямоугольны и
не симметричны?
Почему опорные конструкции перекрещиваются под непривычным углом,
почему у них разная толщина? Да и пол не назвать идеально гладким...
Лишь в силу инерции человеческий глаз наделял все это знакомыми земными
пропорциями. Мозг отказывался признавать искривление того... что должно быть
прямым! По мере того, как люди всматривались в изображение, оно все больше
напоминало им нечто органическое, далекое от мира техники. Такая внешне
нецелесообразная ассиметрия, присущая каждому живому организму, начиная с
простейших и кончая тканями человеческого тела, на самом деле строго
функциональна.
Какая техника создала этот зал? Может быть, биотехника? Зал, выросший
из семечка... Смешно!
Однако всем было не до смеха.
- Длина зала - пятнадцать метров, высота - четыре, - сообщила Дана
Мразкова, ответственная за камеры "Зари-6".
- Как ты это вычислила? - удивился Мисарж.
- Я рассчитала по экспозиционным параметрам нашего объектива. Глубина
резкости четыре метра, диафрагма два и восемь.
- Что? Кто установил другую резкость?
Мразкова не отвечала. Связист сказал:
- Так что это были не жалюзи и не занавес. Вот эти самые двери.
- "Зарю" взял на борт чей-то космический корабль, - воскликнул
кто-то. - Люди добрые, я сейчас свихнусь!
Мисарж почувствовал, что как руководитель должен произнести сейчас
какую-то историческую фразу. "Маленький шаг для человека - гигантский скачок
для всего человечества", или что-нибудь в этом роде. Однако в голове у него,
как назло, вертелось одно: "Елки зеленые, видел бы это братишка!"
- Вот они! - закричала Мразкова.
Слева в поле зрения появились две прямые фигуры. Одна остановилась,
другая направилась к центру зала, где изображение было особенно четким. Если
расчеты Мразковой верны и высота помещения действительно составляла 4 м,
инопланетяне были примерно человеческого роста.
Слезы заволокли глаза Мразковой.
- Как люди... совсем как люди... - всхлипывала она.
Инопланетянин приблизился к зонду. Изображение дрогнуло, словно он
неосторожно задел зонд. Кто-то манипулировал с объективом, будто пытаясь
отрегулировать резкость. Это не удавалось, изображение было расплывчатым.
Экран показывал инопланетянина по пояс, но очень размыто - разглядеть лицо
было нельзя.
- На какую глубину можно навести резкость? - неуверенно спросил Мисарж.
Мразкова была не в состоянии ответить.
- Не реви! - заорал Мисарж. Нервишки и у меня расходились, виновато
подумал он тут же. - Прости, Дана... Ну, успокойся же.
- Ах я, идиотка, - причитала девушка. - У объектива фиксированная
резкость, ее нельзя изменить. Я не знаю, как им это удалось.
Мразкова закрыла лицо руками. Никто уже не обращал на нее внимания.
- Они навели резкость!
"Укрепили на объективе какую-нибудь насадку, - мелькнуло в голове
Мразковой. - А я, курица, ничего не вижу. И что я за истеричка, сломаться в
такую минуту!"
- Он одноглаз, как циклоп! - вскрикнул связист.
Мразкова услышала голос Мисаржа:
- Он смотрит прямо на нас, видите, глаз у него будто светится изнутри.
Какой большой, в нем бушуют языки пламени!
Глаз заполнил экран.
Они оцепенело уставились на большой овал золотистого цвета с сетками
прожилок. В радужной оболочке не было зрачка, она походила на океан зловещей
чужой жизни, наблюдаемый с большой высоты. Дикими, яростными волнами
вскидывались красные, белые и голубые язычки огня. Посередине, - нет,
несколько сбоку, - появился неправильный бархатисто-черный овал. Он начал
пульсировать, монотонно и успокаивающе покачиваясь из стороны в сторону, как
инструмент укротителя змей. Слева направо, справа налево, змея раскачивается
в такт, слева направо, справа налево... Змее хотелось бы ускользнуть или
напасть на укротителя, но она не может этого сделать, потому что должна
повторять эти движения, она сама не знает, что такое с ней происходит...
Никто не обращал внимания на рыдания Даны Мразковой.
Ужас перехватил горло:
- Прочь... кто-нибудь... выключите это... - прохрипел Мисарж.
"Что там происходит?" - пыталась понять Дана Мразкова, яростно тараща
глаза, чтобы увидеть хоть что-нибудь сквозь ослеплявшие ее слезы.
Мартин Данеш вернулся в кресло. Полковник Яролимек с облегчением
вздохнул, погладил поверхность стола и улыбнулся.
Они были в кабинете одни, но свидетелями их разговора были телекамеры и
чуткие микрофоны.
Данеш не подозревал, кто смотрит на него и слушает его слова.
Этажом выше в здании Службы госбезопасности располагалось помещение
штаба. Посреди выстроившихся полукругом телемониторов и компьютеров стоял
длинный стол, заваленный фотографиями, схемами и документами. За столом
сидели генералы и полковники авиации и наземных родов войск. Докладывал
генерал-лейтенант Малина.
- Противник пресек все наши попытки вступить в переговоры,- сообщил он
в заключение.-- Когда агрессивность его замыслов стала очевидной, мы
попытались применить силу, но безрезультатно. Они используют силовое поле
неизвестной природы. Короче говоря, классические способы здесь бесполезны,
В кабинете воцарилось молчание. Все мысленно возвращались во вчерашнее
утро, когда стало известно о вторжении. Почему оно стало возможным? Из-за
потери бдительности?
Нет. То, что произошло, нельзя было предусмотреть. И если бы не
счастливая случайность и самоотверженность одной девушки, последствия были
бы необратимыми.
Глаз пылал на экране золотым огнем.
Все впились в него взглядом, лишь Дана Мразкова безуспешно пыталась
подавить истерический плач. Человеческое сознание угасало, вместо него
разгоралось чужое, руководствующееся иными законами. Неотступное,
навязчивое, оно стремительно поглощало последние обрывки человеческих
жизней. Семь жертв, еще не успевших стать настоящими Существами, подобными
склонившимся к объективам "Зари" обитателям корабля, но уже переставших быть
людьми, семь быстро трансформирующихся организмов сидели неподвижно,
переживая безболезненное, но неотвратимое перерождение. Глаз на экране
безжалостно и беспощадно направлял этот необычный биологический процесс по
нужному руслу. Подобно бактериофагу, который вкладывает свою собственную
генетическую информацию в атакованную клетку и в ничтожный промежуток
времени превращает ее в батальон вирусов своего вида, Существа заложили свою
генетическую информацию в мозг семерых человек. Атака была предпринята с
помощью совершеннейших камер "Зари-6" и человеческих глаз. Отразить ее было
невозможно, за сублимацией мозга следовала немедленная перестройка нервной
системы, а затем и остальных органов.
Сто двадцать секунд понадобилось для полного превращения. Ровно две
Онджей НЕФФ (ЧССР)
Перевод с чешского Тамары ОСАДЧЕНКО
Рисунки Роберта АВОТИНА
---------------------------------------------------------------
Чешскому писателю Онджею Неффу в прошлом году исполнилось 40 лет. Он,
известен своими литературоведческими работами в области научной фантастики,
("Удивительный мир Жюля Верна", "Немного иначе" и "Три эссе о чешской НФ" -.
Исследования чешской фантастики,- а также готовящаяся к изданию книга о
всемирной фантастике "Все иначе") и книгами для детей ("Девчонки дерутся
по-своему", "Тайны фотографии", "Проделки пап и сыновей" и др.). В 1985 году
в издательстве "Млада фронта" вышел первый сборник научно-фантастических
рассказов О. Неффа "Яйцо наизнанку". Их объединяет актуальность
затрагиваемых проблем, сюжетная острота и оригинальная манера повествования.
Надеюсь, что предлагаемый перевод рассказа (или даже небольшой повести) О.
Неффа привлечет внимание читателей "ТМ",
кандидат филологических наук
- После короткого антракта, уважаемые друзья, вас ждет главный номер
нашего автородео. Неповторимый Бобби Молния с завязанными глазами проедет
сквозь тот ад, который создадут на арене наши гонщики. Да, уважаемые
зрители! Вы слышите, как они запускают двигатели своих машин...
На пороге фургона, разрисованного стреляющими надписями "АВТОРОДЕО" и
"БОББИ МОЛНИЯ", появился высокий стройный человек в черном кожаном
комбинезоне, плечи и рукава которого были украшены красными зигзагами
молний.
Человек, не торопясь, натянул тонкие кожаные перчатки, потом
остановился. Его глаза были скрыты за большими зеркальными очками, так что
невозможно было определить - куда он смотрит.
Казалось, он к чему-то прислушивается. Сегодня его явно не занимал шум
заводимых моторов, он напряженно вслушивался в тревожное жужжание
вертолетов, с самого утра круживших над югозападным районом города, над
высотным зданием Академии наук. С утра оттуда доносились взрывы.
К фургону подкатила большая черная машина, разукрашенная молниями и
желтыми языками пламени. Она притормозила у лесенки, эффектно качнувшись на
рессорах, Бобби Молния спустился со ступенек. Из машины выскочил механик,
молоденький паренек, услужливо придержавший дверцы звезде автородео. Бобби
Молния выехал на арену.
- Я ищу Мартина Данеша,- обратился к механику человек с невыразительным
лицом.
- А это и был Мартин Данеш.
- Но... - растерялся человек. Механик пожал плечами и исчез в толпе.
На сей раз представление не удалось. Каскадеры, правда, были в отличной
форме, и все шло своим чередом: сальто на горящих автомобилях, столкновения
на большой скорости, езда по узким мосткам на двух колесах, коррида человека
и вездехода... Зрителей, однако, было немного, да и те больше внимания
уделяли вертолетам на горизонте, чем артистам на арене.
Тщетно старался зазывала с микрофоном зажечь зрителей:
- Вызываем на арену десять добровольцев. Наша ассистентка - Златовласая
Сильва - даст каждому черный капюшон. Отлично, есть первые желающие. Смелее,
друзья! Дорогая Сильва, дайте им капюшоны. Не спешите, уважаемые друзья,
тщательно осмотрите капюшоны и убедитесь, что они не просвечивают. Они
непроницаемы! Бобби Молния ждет за рулем!
Добровольцы-контролеры в самом деле старательно проверяли капюшоны. Как
и все зрители, они были убеждены, что гвоздь программы это мошенничество
века, и всячески пытались раскрыть тайну трюка. Златовласая Сильва с
очаровательной улыбкой предлагала каждому надеть капюшон. "Добровольцы"
комически метались по сцене, ощупывая воздух вытянутыми руками и
наталкиваясь друг на друга. Вчера эта часть программы вызывала взрывы хохота
в первых рядах трибун. Сегодня никто не смеялся, кроме нескольких ребятишек
у барьера.
- Вы убедились, что капюшоны непроницаемы? Никакого обмана, никакого
мошенничества! Что скажете, дорогие друзья?
Добровольцы сняли капюшоны и жестами показали, что не видели ничего -
ровным счетом ничего, кроме полного мрака.
- А сейчас Бобби Молния наденет... все десять капюшонов! Сильва,
приготовьте нашего героя!
Черный лимузин мягко выкатился на середину площадки. Гонщик вышел, и
девушка надела капюшоны ему на голову.
Бобби Молния снова сел за руль, резко дал газ, и из толстых выхлопных
труб вырвались клубы черного дыма. Взревев, машина рванулась вперед, и в ту
же секунду к ней устремились восемь автомобилей. Черный лимузин зигзагами
несся среди чадящих, вспыхивающих и переворачивающихся машин. Десять минут
продолжалось это безумие; казалось, на этот раз публика по-настоящему
захвачена. Наконец взвыла сирена - программа окончена. Черный лимузин
вернулся к фургону.
Там все еще стоял человек с невыразительным лицом.
- Вы Мартин Данеш?
- Да. Что вам нужно?
- Простите, но, насколько мне известно, вы...
- Да, я слепой, - холодно ответил гонщик и снял очки. Впалые веки
прикрывали пустые глазницы. - По-вашему, я должен заниматься настройкой
пианино?
- Ни в коем случае, - возразил человек. - Нам надо с вами поговорить.
- Кому это - нам?
- Службе госбезопасности.
Над ареной пронеслись три вертолета.
Космический зонд "Заря-6" находился в полете уже десять лет. Он
следовал по Старому пути, как называли специалисты трассу, проложенную более
сорока лет назад. Она вела к Юпитеру и Сатурну, затем мимо Урана и Нептуна
за границы Солнечной системы, в пустоту, откуда человечество до сих пор не
получило никаких известий. Там "Заря-6" исчезнет, подобно другим
автоматическим станциям, в том числе пяти, запущенным по международной
программе "Интеркосмос".
"Заря-6" была картографическим зондом. Ее телеглаза, усиленные
биокомпьютерами, более чем в миллион раз превосходили по качеству фотокамеры
"Вояджеров". Сейчас станция приближалась к Нептуну. Первые результаты ее
деятельности уже стали достоянием общественности: в Москве, Чикаго и Токио
вышел 15-томный труд, озаглавленный весьма скромно: "Атлас спутников
Юпитера". Как выразился о нем один из комментаторов, "у этого прекрасного
путеводителя единственный недостаток - в нем не отмечены мотели и станции
подзарядки электромобилей".
Еще не скоро "Заря-6" завершит свою миссию. Ее зоркие зрачки
внимательно осмотрят Нептун, а затем и Плутон. После этого зонд отправится в
неизвестность. По традиции на его борту имеется информация о Земле и ее
обитателях. Если бы она была записана в книгах, потребовалось бы хранилище
объемом в несколько тысяч кубометров.
Этот банк памяти был самым дорогостоящим в зонде. Многие ученые
критиковали такое распыление средств. Тезис "мы одиноки во Вселенной"
приобретал все больше сторонников. Да и могло ли быть иначе? Все попытки
установить контакт с внеземными цивилизациями не принесли результатов...
Интересно было бы взглянуть на выражение лиц скептиков, узнай они, что
уже первые земные зонды, снабженные металлическими табличками с изображением
мужчины и женщины, а также точными координатами Солнечной системы, попали в
руки адресатов!
Не будем, однако, опережать события.
Скорректировав свою тракеторию, "Заря-6" начала съемку поверхности
Нептуна. Камеры и передатчики будут работать еще три дня. Потом
автоматически отключатся источники энергии, и зонд "уснет", чтобы
"проснуться" вблизи Плутона.
Оставалось три дня.
Если бы они протекли по разработанному специалистами "Интеркосмоса"
плану, гонщик автородео Мартин Данеш вряд ли оказался бы в центре внимания
службы госбезопасности.
Однако на тридцать первой минуте двадцать девятого часа с момента
начала картографических съемок произошло непредвиденное.
Металлических боков "Зари-6" коснулись бесстыдно-любопытные лучи.
"Заря-6" о них не подозревала. Да и не могла, потому что эти лучи исходили
из гравитационных локаторов. Несмотря на прогресс земной науки и техники,
гравитация все еще не поддавалась человеческому познанию.
"Заря-6", совершеннейшее творение рук человеческих, очутилась в
незримых сетях, расставленных бортовыми устройствами Корабля.
По сравнению с ним станция выглядела мухой рядом с орлом. Что касается
технического совершенства, сравнение будет совсем не в пользу творения рук
человеческих. Как сравнить каменный топор с компьютером? Объективный
наблюдатель, найдись таковой в космической пустоте, подивился бы интересу
Корабля к "Заре-6". Как гласит старая пословица, орел мух не ловит. Но
Корабль не был пока уверен, что хочет поймать "Зарю". Он лишь слегка изменил
траекторию и вплотную - по космическим масштабам - гнался за ней по Старому
пути. Гравитационные лучи ощупывали поверхность "Зари-6" и проникали внутрь.
Поток информации возвращался на чувствительные антенны Корабля.
Существа, рожденные под чужим солнцем, вдумчиво анализировали результаты
исследований. Вскоре они во всем разобрались. Их детекторы уловили мертвый
механизм, автомат вроде обнаруженного их Патрулем. Того самого, на борту
которого имелась табличка с точным адресом изготовителя.
Это всего лишь автомат, размышляли Существа. Правда, он намного сложнее
и замысловатее первого, но, несмотря на свою сложность и замысловатость, он
находится на мертвом берегу реки Времени. Их интересовал другой берег -
Жизнь.
Имеет ли смысл тратить время на мертвый автомат?
Существа колебались. Но детекторы продолжали работать, поток информации
не иссякал. На экранах сменяли друг друга все новые изображения.
Бортовые компьютеры работали на полную мощность. Глаза Существ
устремлялись к проекционным экранам. Мозг, привыкший к иному способу
мышления, взвешивал все "за" и "против".
На дисплеях появились телекамеры "Зари-6".
Существа долго изучали объективы, компьютеры камер и передающие
системы. Напряженно думал и бортовой компьютер Корабля. Существа задали ему
простой вопрос: да или нет?
Вскоре после прекращения потока информации, когда компьютер насытился
фактами, как удав, проглотивший поросенка, Существа получили ответ: "ДА",
Это означало: да, объективы исследуемого аппарата достаточно
чувствительны и отвечают замыслам Существ. Если бы компьютер сказал: "НЕТ",
Корабль оставил бы "Зарю-6" и направился ближе к Солнцу и Третьей Планете,
чтобы найти там иное решение. Но, поскольку ответ был положительным, Корабль
останется на орбите Нептуна. На первом этапе маневров он приблизится к
"Заре" и захватит ее. Объективы "Зари-6" станут воротами, через которые
Существа войдут в мир людей.
- Товарищ полковник, я привел Мартина Данеша.
- Можете быть свободны, товарищ капитан. Попросите, чтобы нам принесли
кофе, - полковник подал Мартину руку. - Полковник Яролимек. Садитесь, вот
кресло.
Он осторожно повел слепца к креслу, но Мартин едва уловимым жестом
отверг его помощь. Полковник лишь на долю секунды прикоснулся к его плечу,
успев, однако, почувствовать мощь его железных бицепсов. Слепой решительно
подошел к креслу и сел. Менее внимательному человеку показалось бы, что
Мартин видит. В его движениях не было и следа беспомощной неуверенности
слепца, он двигался уверенно и свободно. Но полковник успел подметить
несколько приемов, с помощью которых Данеш ориентировался в пространстве.
Это была прежде всего походка, широкий матросский шаг, отнюдь не тяжелый.
Мартин ступал пружинисто, словно леопард, готовый в любую минуту изменить
направление. Руки он отставлял от туловища, напоминая этим ковбоя из древних
вестернов. Тыльной стороной ладони сперва коснулся подлокотника и секунду
размышлял, где у кресла сиденье, затем уверенно сел, закинув ногу за ногу.
Принесли кофе. Полковник вернулся к своему письменному столу, задумчиво
полистал бумаги, только что подготовленные множительным аппаратом
вычислительного центра.
Он не знал, с чего начать разговор. Большинство зрячих теряется перед
слепыми, как бы стыдясь, что видят.
- Что вам от меня нужно? - спросил слепой.
- Помощи, - ответил полковник. Ему стало легче от того, что Данеш начал
разговор первым.
- Помощи?
Действительно, крепкий парень, подумал полковник. Он опасался
иронического вопроса: "Какая может быть помощь от слепого?"
- Расскажите немного о себе, - предложил он. - Я слышал, вы работаете
каскадером автородео.
- К чему рассказывать? - ответил Мартин. - Перед вами бумаги, в них все
написано. Черным по белому.
- Послушайте, да вы, наверное, обманщик! Вы все видите!
- Хотите, чтобы я снял очки? Предупреждаю, зрелище не из приятных, -
ухмыльнулся Мартин. - Нет, я не вижу, зато я слышу.
- И это вас кормит, - вставил полковник.
- Да. Я ориентируюсь по слуху. Напяльте мне на голову хоть десять
черных капюшонов, я все равно вывернусь на арене с помощью слуха. Само
собой, все это заранее отрепетировано. В свое время мы расколотили вдребезги
не одну машину. Зато теперь мы их разбиваем только когда нам нужно.
- А стрелять вы умеете?
Слепой застыл, вцепившись в подлокотники.
- Перечитайте мои материалы, у вас-то глаза на месте, - неприветливо
огрызнулся он.
- О стрельбе в них ни слова.
- Мой отец был во Вьетнаме, очень давно, меня еще не было на свете. Он
обучал вьетнамских армейских врачей. Когда американцы перенесли военные
действия на Север, отец отказался покинуть опасную зону. И ослеп после
бомбардировки - эксперимент, испытание газового оружия. Аргументы у
американцев были обычные: произошла, мол, навигационная ошибка, пилот думал,
что он на Юге!
Слепой говорил отчетливо и размеренно, будто выступал с обвинительной
речью. Он сжал кулаки, побледнел, на щеках горел лихорадочный румянец. Ему
сорок два, размышлял полковник, но выглядит на двадцать пять. физическая
ущербность иногда как бы консервирует человека.
- Отец вернулся домой слепым, - продолжал Мартин. - Женился. Перед этим
подвергся всевозможным осмотрам, ему сказали, что его генетика в норме и он
может иметь детей. Потом родился я.
- Отец научил вас ненавидеть войну, - заметил полковник. - Вы
ненавидите убийство. Ненавидите оружие.
- Да, - сказал слепой. - А что, я не имею на это права?
- Еще не знаю, - медленно проговорил полковник. - Зрители не
догадываются о вашей слепоте, правда?
- Людям нравится, как я езжу с завязанными глазами. Если бы они
догадались, что я слепой... Люди не любят калек.
- И все-таки нам необходимо, чтобы вы научились стрелять, Данеш!
Мартин взорвался:
- Зачем вы мне это говорите! Вы читали мое дело? Читайте все до конца!
О том, как я разбил витрину магазина с охотничьим оружием, как подрался в
кабаке с двумя расхваставшимися вояками?!
Он вскочил, чуть не опрокинув кресло, и ринулся к двери.
- Данеш, вы нам нужны, чтобы стрелять. Против нас - не люди. Поймите,
они не люди...
Данеш отпустил дверную ручку и повернулся к полковнику.
Экран светился яркими красками. Уже двадцать восемь часов продолжалось
это удивительное зрелище. В помещении находилось восемь человек. Пять часов
назад они заступили на дежурство, через три часа их сменят. Каждый ощущал
особую приподнятость: они видели это первыми. Агентства новостей вскоре
разошлют по всему миру магнитные копии снимков планеты. Но даже самая
совершенная запись бессильна вызвать магическое ощущение причастности к
происходящему.
Все молчали. К чему разговоры? Их объединяли общие чувства. Им
казалось, что они сами летят над планетой. Они прекрасно знали Нептун по
фотографиям и подробным картам, сделанным предыдущими зондами, но тем
большим был их интерес. Новые камеры "Зари-6" так совершенны, что на экране
можно было различать мельчайшие детали, о которых раньше никто не имел
представления. Найдутся ли здесь следы внеземных цивилизаций? Никто не задал
вслух этот вопрос, но он вертелся у всех в голове. Восемь лет назад, когда
"Заря-6" пересекала систему Юпитера, их предшественники сидели перед этим же
экраном точно с такой же надеждой...
Вдруг края экрана почернели, с обеих сторон к его середине двинулась
непроницаемая завеса.
- Что такое, черт побери? - воскликнул главный по смене, Мисарж. -
Похоже, кто-то задернул занавес!
Все склонились над контрольными пультами.
Счет шел на секунды, необходимо как можно скорее выявить причину
неполадок. Где сбой? "Наверху" или здесь, в бункере центра управления?
- У меня все в норме, - доложил дежурный связист.
- У меня тоже, - присоединилась к нему инженер-энергетик.
- В норме... в норме... в норме...
Все восемь наземных составляющих проекта "Заря-6", образовывавших с
зондом единое целое, работали нормально. Основное находилось здесь, глубоко
в подземелье здания из бетона и стали.
Лишь небольшой, но гораздо более известный мировой общественности блок
был "наверху", неподалеку от Нептуна.
- Что происходит?
- Не знаю, - сказал связист. - Похоже на то...
- Договаривай.
- Чушь, конечно, но похоже, что вы правы. Кто-то в самом деле занавесил
объектив.
Мисарж рассерженно запыхтел, но связист не сдавался:
- Вы видели когда-нибудь, чтобы экран гас одновременно с двух сторон?
Да это технически невозможно! Чем больше я об этом думаю, тем больше начинаю
верить в занавес. Товарищи, а не могли там спуститься защитные жалюзи? Или,
допустим, солнечные батареи развернулись...
- Ничего не опускалось и не разворачивалось, - обиженно сказала
инженер. - Я докладывала, а ты, наверное, не слышал.
- Да слышал, слышал, - проворчал связист. - Я подумал, а вдруг ты
что-нибудь упустила?
- Хватит об этом, - быстро проговорил Мисарж, чтобы пресечь возможную
ссору. - Переключаемся на Байконур. Контрольный центр нам что-нибудь
подскажет.
Не успел он коснуться сенсоров, как экран вновь озарился.
Они увидели пустой зал: покатый пол, стены и потолок овальные.
Изображение было столь четким, что Мисарж в первую минуту предположил, что
на экран центра по ошибке попала какая-то телевизионная программа. Но тут же
отогнал вздорную мысль. Это невозможно, экран составляет неделимое целое с
электронной системой приема информации. Не надо быть экспертом, чтобы
определить: на экране отнюдь не программа земного телевидения. Почему этот
зал выглядит столь странным? Металлические стены с пустой сетью шпангоутов,
рельсы на покатом полу, двустворчатые ворота на заднем плане. Каждый из
восьми наблюдателей обратил внимание на разные вещи.
Мисарж, к примеру, смотрел на рельсы. Почему они не проходят по
середине зала, как проложил бы их земной конструктор? Сдвинуты вправо и
причудливо изгибаются. Ведут к воротам. Почему их створки не прямоугольны и
не симметричны?
Почему опорные конструкции перекрещиваются под непривычным углом,
почему у них разная толщина? Да и пол не назвать идеально гладким...
Лишь в силу инерции человеческий глаз наделял все это знакомыми земными
пропорциями. Мозг отказывался признавать искривление того... что должно быть
прямым! По мере того, как люди всматривались в изображение, оно все больше
напоминало им нечто органическое, далекое от мира техники. Такая внешне
нецелесообразная ассиметрия, присущая каждому живому организму, начиная с
простейших и кончая тканями человеческого тела, на самом деле строго
функциональна.
Какая техника создала этот зал? Может быть, биотехника? Зал, выросший
из семечка... Смешно!
Однако всем было не до смеха.
- Длина зала - пятнадцать метров, высота - четыре, - сообщила Дана
Мразкова, ответственная за камеры "Зари-6".
- Как ты это вычислила? - удивился Мисарж.
- Я рассчитала по экспозиционным параметрам нашего объектива. Глубина
резкости четыре метра, диафрагма два и восемь.
- Что? Кто установил другую резкость?
Мразкова не отвечала. Связист сказал:
- Так что это были не жалюзи и не занавес. Вот эти самые двери.
- "Зарю" взял на борт чей-то космический корабль, - воскликнул
кто-то. - Люди добрые, я сейчас свихнусь!
Мисарж почувствовал, что как руководитель должен произнести сейчас
какую-то историческую фразу. "Маленький шаг для человека - гигантский скачок
для всего человечества", или что-нибудь в этом роде. Однако в голове у него,
как назло, вертелось одно: "Елки зеленые, видел бы это братишка!"
- Вот они! - закричала Мразкова.
Слева в поле зрения появились две прямые фигуры. Одна остановилась,
другая направилась к центру зала, где изображение было особенно четким. Если
расчеты Мразковой верны и высота помещения действительно составляла 4 м,
инопланетяне были примерно человеческого роста.
Слезы заволокли глаза Мразковой.
- Как люди... совсем как люди... - всхлипывала она.
Инопланетянин приблизился к зонду. Изображение дрогнуло, словно он
неосторожно задел зонд. Кто-то манипулировал с объективом, будто пытаясь
отрегулировать резкость. Это не удавалось, изображение было расплывчатым.
Экран показывал инопланетянина по пояс, но очень размыто - разглядеть лицо
было нельзя.
- На какую глубину можно навести резкость? - неуверенно спросил Мисарж.
Мразкова была не в состоянии ответить.
- Не реви! - заорал Мисарж. Нервишки и у меня расходились, виновато
подумал он тут же. - Прости, Дана... Ну, успокойся же.
- Ах я, идиотка, - причитала девушка. - У объектива фиксированная
резкость, ее нельзя изменить. Я не знаю, как им это удалось.
Мразкова закрыла лицо руками. Никто уже не обращал на нее внимания.
- Они навели резкость!
"Укрепили на объективе какую-нибудь насадку, - мелькнуло в голове
Мразковой. - А я, курица, ничего не вижу. И что я за истеричка, сломаться в
такую минуту!"
- Он одноглаз, как циклоп! - вскрикнул связист.
Мразкова услышала голос Мисаржа:
- Он смотрит прямо на нас, видите, глаз у него будто светится изнутри.
Какой большой, в нем бушуют языки пламени!
Глаз заполнил экран.
Они оцепенело уставились на большой овал золотистого цвета с сетками
прожилок. В радужной оболочке не было зрачка, она походила на океан зловещей
чужой жизни, наблюдаемый с большой высоты. Дикими, яростными волнами
вскидывались красные, белые и голубые язычки огня. Посередине, - нет,
несколько сбоку, - появился неправильный бархатисто-черный овал. Он начал
пульсировать, монотонно и успокаивающе покачиваясь из стороны в сторону, как
инструмент укротителя змей. Слева направо, справа налево, змея раскачивается
в такт, слева направо, справа налево... Змее хотелось бы ускользнуть или
напасть на укротителя, но она не может этого сделать, потому что должна
повторять эти движения, она сама не знает, что такое с ней происходит...
Никто не обращал внимания на рыдания Даны Мразковой.
Ужас перехватил горло:
- Прочь... кто-нибудь... выключите это... - прохрипел Мисарж.
"Что там происходит?" - пыталась понять Дана Мразкова, яростно тараща
глаза, чтобы увидеть хоть что-нибудь сквозь ослеплявшие ее слезы.
Мартин Данеш вернулся в кресло. Полковник Яролимек с облегчением
вздохнул, погладил поверхность стола и улыбнулся.
Они были в кабинете одни, но свидетелями их разговора были телекамеры и
чуткие микрофоны.
Данеш не подозревал, кто смотрит на него и слушает его слова.
Этажом выше в здании Службы госбезопасности располагалось помещение
штаба. Посреди выстроившихся полукругом телемониторов и компьютеров стоял
длинный стол, заваленный фотографиями, схемами и документами. За столом
сидели генералы и полковники авиации и наземных родов войск. Докладывал
генерал-лейтенант Малина.
- Противник пресек все наши попытки вступить в переговоры,- сообщил он
в заключение.-- Когда агрессивность его замыслов стала очевидной, мы
попытались применить силу, но безрезультатно. Они используют силовое поле
неизвестной природы. Короче говоря, классические способы здесь бесполезны,
В кабинете воцарилось молчание. Все мысленно возвращались во вчерашнее
утро, когда стало известно о вторжении. Почему оно стало возможным? Из-за
потери бдительности?
Нет. То, что произошло, нельзя было предусмотреть. И если бы не
счастливая случайность и самоотверженность одной девушки, последствия были
бы необратимыми.
Глаз пылал на экране золотым огнем.
Все впились в него взглядом, лишь Дана Мразкова безуспешно пыталась
подавить истерический плач. Человеческое сознание угасало, вместо него
разгоралось чужое, руководствующееся иными законами. Неотступное,
навязчивое, оно стремительно поглощало последние обрывки человеческих
жизней. Семь жертв, еще не успевших стать настоящими Существами, подобными
склонившимся к объективам "Зари" обитателям корабля, но уже переставших быть
людьми, семь быстро трансформирующихся организмов сидели неподвижно,
переживая безболезненное, но неотвратимое перерождение. Глаз на экране
безжалостно и беспощадно направлял этот необычный биологический процесс по
нужному руслу. Подобно бактериофагу, который вкладывает свою собственную
генетическую информацию в атакованную клетку и в ничтожный промежуток
времени превращает ее в батальон вирусов своего вида, Существа заложили свою
генетическую информацию в мозг семерых человек. Атака была предпринята с
помощью совершеннейших камер "Зари-6" и человеческих глаз. Отразить ее было
невозможно, за сублимацией мозга следовала немедленная перестройка нервной
системы, а затем и остальных органов.
Сто двадцать секунд понадобилось для полного превращения. Ровно две