Страница:
А о передвижении своих разведгрупп ни один командир никогда и никому не сообщал, понятное дело, разве что за редчайшими исключениями!..
И что же тогда оставалось? А оставался мат! Великий и могучий, «трехэтажный», а иногда и поболе, русский мат!.. Странное дело, но афганцы никогда не могли запомнить из этого русского «фольклора» ничего сложнее, чем «Еп твою мать!» и «Пошел на фуй!»... Парадокс, но это было именно так! Вот этим «паролем» и обозначали себя переодетые разведгруппы, буде им доводилось случайно встретиться со своими же... Если успевали, конечно же...
В группе Лиса было два непревзойденных мастера загнуть такое, что заворачивались в трубочку не только уши, а и воротнички «афганок», а у некоторых, «нецелованных» солдатиков-первогодков, еще и портянки... Сам Витушкин – ну, это понятно – должность у него такая и образ жизни, и... Как бы это ни было странно, его «молодой» заместитель – Сашка Черный...
Где таким замысловатым, витиеватым руладам научился Бандера в свои неполные 19 лет, было непонятно, но порой даже сам Лис заслушивался, развесив уши. А потом говорил, усмехаясь:
– М-да-а... Я в армии уже двадцать лет! От кого и чего только не слышал! И уж думал, что в этом матеро-матюгальном деле меня никто ничем не удивит!.. Ошибался!.. Ты, «младшой», меня удивляешь при каждом с тобой общении! Ты где такого набрался-то, Бандера? Ты ж матом не ругаешься – ты ж на нем разговариваешь!
– Да само оно как-то!.. – смущался Сашка и при этом краснел.
– Вот уж уникум, так во всем!.. [13]
И именно Лис раскрыл Бандере «самый главный пароль» при неожиданной встрече – « еханый бабай!»...
Этого словосочетания за всю ту девятилетнюю афганскую войну ни один афганский «дух» так и не понял и не смог правильно произнести!
Вообще-то «бабай», с тюркских наречий, в которые входят афганские и фарси, и дари, означает «черт»... Это пошло на Руси еще от времен татаро-монгольского ига, и маленьких непослушных детишек наши бабушки до сих пор пугают: «Ну-ка, закрывай глазки и засыпай поскорее, а то придет страшный бабайи заберет тебя к себе!»
Поэтому-то эту часть «пароля» «духи» понимали очень даже прекрасно! А вот насчет «еханого»... Кто это, что это вообще такое, до их мозгов так никогда и не дошло – «непереводимый русский фольклор»!..
А уж если говорили во множественном числе «еханые бабаи»!.. То тут уж без вариантов повстречавшиеся «бородатые» были своими...
В общем... Все это, наверное, лирика, но группа Лиса, уходя в поиск за знающим «языком», подвергалась тройному риску!
Третьим и, наверное, самым большим риском была природа. Вернее, горные хребты, занесенные снегом...
Кто-нибудь ходил в горы зимой? А кто-нибудь в горы Гиндукуша зимой?
Есть такие, конечно!.. «Братишки», отслужившие в ОКСВА!.. Вот они-то как раз и поймут, в какую жопу полезли эти девятеро башибузуков!..
В общем...
...Группа находилась в свободном поиске уже четвертые сутки...
Именно столько времени потребовалось этим опытнейшим разведчикам, чтобы пройти эти полсотни километров от Гардеза до кишлака Ахундхейль, а заодно и перемахнуть через заснеженный, завьюженный хребет Сафедкох по каким-то козьим тропам при температуре около минус двадцать... Тяжелейший был переход! Тяжелейший!!! Устали, вымотались все! Даже многоопытный Лис и двужильный Бандера!..
...21 января, 11.30
...22 января, 12.00
...22 января, 22.50. «Пьеса»...
И что же тогда оставалось? А оставался мат! Великий и могучий, «трехэтажный», а иногда и поболе, русский мат!.. Странное дело, но афганцы никогда не могли запомнить из этого русского «фольклора» ничего сложнее, чем «Еп твою мать!» и «Пошел на фуй!»... Парадокс, но это было именно так! Вот этим «паролем» и обозначали себя переодетые разведгруппы, буде им доводилось случайно встретиться со своими же... Если успевали, конечно же...
В группе Лиса было два непревзойденных мастера загнуть такое, что заворачивались в трубочку не только уши, а и воротнички «афганок», а у некоторых, «нецелованных» солдатиков-первогодков, еще и портянки... Сам Витушкин – ну, это понятно – должность у него такая и образ жизни, и... Как бы это ни было странно, его «молодой» заместитель – Сашка Черный...
Где таким замысловатым, витиеватым руладам научился Бандера в свои неполные 19 лет, было непонятно, но порой даже сам Лис заслушивался, развесив уши. А потом говорил, усмехаясь:
– М-да-а... Я в армии уже двадцать лет! От кого и чего только не слышал! И уж думал, что в этом матеро-матюгальном деле меня никто ничем не удивит!.. Ошибался!.. Ты, «младшой», меня удивляешь при каждом с тобой общении! Ты где такого набрался-то, Бандера? Ты ж матом не ругаешься – ты ж на нем разговариваешь!
– Да само оно как-то!.. – смущался Сашка и при этом краснел.
– Вот уж уникум, так во всем!.. [13]
И именно Лис раскрыл Бандере «самый главный пароль» при неожиданной встрече – « еханый бабай!»...
Этого словосочетания за всю ту девятилетнюю афганскую войну ни один афганский «дух» так и не понял и не смог правильно произнести!
Вообще-то «бабай», с тюркских наречий, в которые входят афганские и фарси, и дари, означает «черт»... Это пошло на Руси еще от времен татаро-монгольского ига, и маленьких непослушных детишек наши бабушки до сих пор пугают: «Ну-ка, закрывай глазки и засыпай поскорее, а то придет страшный бабайи заберет тебя к себе!»
Поэтому-то эту часть «пароля» «духи» понимали очень даже прекрасно! А вот насчет «еханого»... Кто это, что это вообще такое, до их мозгов так никогда и не дошло – «непереводимый русский фольклор»!..
А уж если говорили во множественном числе «еханые бабаи»!.. То тут уж без вариантов повстречавшиеся «бородатые» были своими...
В общем... Все это, наверное, лирика, но группа Лиса, уходя в поиск за знающим «языком», подвергалась тройному риску!
Третьим и, наверное, самым большим риском была природа. Вернее, горные хребты, занесенные снегом...
Кто-нибудь ходил в горы зимой? А кто-нибудь в горы Гиндукуша зимой?
Есть такие, конечно!.. «Братишки», отслужившие в ОКСВА!.. Вот они-то как раз и поймут, в какую жопу полезли эти девятеро башибузуков!..
В общем...
...Группа находилась в свободном поиске уже четвертые сутки...
Именно столько времени потребовалось этим опытнейшим разведчикам, чтобы пройти эти полсотни километров от Гардеза до кишлака Ахундхейль, а заодно и перемахнуть через заснеженный, завьюженный хребет Сафедкох по каким-то козьим тропам при температуре около минус двадцать... Тяжелейший был переход! Тяжелейший!!! Устали, вымотались все! Даже многоопытный Лис и двужильный Бандера!..
...21 января, 11.30
– Ну что, «замок»? Пришли?
Лис, с черными от усталости кругами под глазами, лежал на скальном выступе и наблюдал в бинокль за тем, что происходило внизу, метрах в трехстах, в крохотной горной долинке.
– Пришли, бля... – прогудел вполголоса сержант. – Все ноги до самой жопы стер, пока сюда залезли!.. А яйца от мороза так сжались, шо почесать захочешь, так хрен найдешь!.. Они, кажись, вообще мне в брюхо залезли! А от моей «флейты» вообще только кожаный футляр остался! Даже поссать нечем!..
– Не понял?.. Почему «флейты»-то? – Лис от удивления даже отвлекся на несколько секунд от наблюдения за пещерным городом и уставился на Сашку.
– Ну, так... «Духовой музыкальный инструмент»...
– И что?.. Есть любительницы на нем поиграть?
– Ну-у... Как сказать... – Бандера, несмотря на мороз, залился пунцовым румянцем. – Случается...
– Ага-а! Вот теперь я понимаю, почему ты, такой здоровенный бугаина, после каждого выхода бежишь что-нибудь лечить в медсанбат!.. Я теперь даже догадываюсь, сержант, что ты там лечишь!..
– Так, а шо я, виноват, Лис, шо у меня природа такая?!. А медицина помогает!.. Мне даже диагноз поставили!..
– Ага-ага! И интересно, какой же?
– Спермотоксикоз... Говорят, шо если не лечить, то может привести к очень тяжелым последствиям...
– А если лечить, то «последствия» эти потом нужно будет в детский садик определять, школьные домашние задания проверять, а потом и свадьбу для них организовывать... – Витушкин улыбнулся чему-то своему. – И что? Много у тебя таких сердобольных медичек, что беспокоятся о твоем, лось ты педальный, здоровье?
– Не-е, мне много не надо! Я – однолюб...
– Своему командиру-то хоть скажешь по секрету, или мне придется по возвращении провести в медсанбате «разведмероприятие»?..
– Так это... Кхм-м... – Бандера стыдливо опустил глаза. – Лейтенант Задорожная...
Это известие выбило Лиса из колеи на добрых пять минут!
– Ну, ты ж и скотина, сержант! Ну и гад! Она ж сопля еще совсем малолетняя!
– Ниче се малолетняя! Мне 19 только через месяц будет, а ей уже 23 давно! Институт закончила! Хирург!.. – возмутился Сашка.
– Ну да... Институт... Лейтенант... Хирург... – Лис, как оно и подобает настоящим лисам, хитро тер нос своим большим пальцем и так же хитро смотрел на своего зама. – Она же только в октябре по «замене» приехала... Когда ж ты успел-то, гадина?
– Когда-когда?.. Тогда!.. Когда ты мне по голове шарахнул!
– Это когда ты Стеба, Захара и Пьяного в нашем спортзале отоварил?
– Ну! А я шо говорю?! Ты ж меня сам к врачам отправил провериться!
– А ты и не растерялся!..
– Растерялся я... Когда такую увидел... Это она не растерялась...
– Ну, давай, колись до самой жопы теперь, раз начал! Сказал «А», говори «Я»!..
– А шо там говорить... Пришел я тогда, а она дежурный хирург... А ее как увидел... Все колом встало!.. Даже шариковая ручка в кармане... А она это дело, наверное, и засекла... Приказала раздеться и лечь на кушетку... Я ей говорю, шо у меня может быть только сотрясение, а она командным голосом... Так и шо мне оставалось делать, товарищ старший прапорщик? Нарушить приказ офицера?!
– Ну да... За такое нарушение дисбат полагается, а ты тогда от него только-только как несколько минут назад отбился!.. Нехорошо получилось бы... – Нет! Лис определенно был лисьей породы. – Ну, ты и не стал, конечно, искушать судьбу второй раз за день, и приказ офицера выполнил, конечно...
– Угу...
– И во всем происшедшем позже ты абсолютно не виноват, конечно же!..
– Так она сама!.. Прямо там, на кушетке... Как коня оседлала!..
– Скорее, как племенного жеребца!.. А все офицеры гарнизона себе уже все мозги сломали, как к ней «клинышек» подбить... И так, и эдак к нашей «хирургине» подходят!.. По любому поводу обращаются, а она – стена железобетонная!.. А тут, оказывается, вот какие кренделя!.. – И Лис посмотрел на Бандеру с нескрываемым уважением. – М-да-а!.. Я всегда говорил, что ты, сержант, уникум!.. Такую деваху на ура отхватил!.. Самый «сладкий пирожок» во всем гарнизоне, мать твою за ногу!
– Так, а я шо?..
...Лейтенант медицинской службы Оксана Задорожная и в самом деле была «самым сладким пирожком» во всем гарнизоне Гардеза!..
Невысокая, что-то около 170, но очень статная, очень пропорционально сложенная, с неповторимой грацией пантеры... В зеленом омуте ее огромных, миндалевидных, невинных глаз тонул любой, кто хоть единожды их видел!.. Ее лицо... Да нет! Это было совершенно невинное детское личико!.. С очень правильными греческими чертами... И коса! Это было вообще что-то!!! Это стало известно уже потом, уже от Бандеры, что Оксана никогда в жизни не стригла волосы! Вот и выросла за 23 года косичка... Темно-русая, в мужскую руку толщиной, эта коса спускалась... В общем... Если бы лейтенант Оксана Задорожная решилась бы когда-нибудь пройтись по гарнизону совершенно голой, распустив свои шикарные волосы, то... Никто никакого стриптиза так и не увидел бы – ЭТО показалось бы всем платьем-комбинезоном с капюшоном, подол которого был бы немного подлиннее обычной стандартной мини-юбки!..
Она отучилась в Львовском «медине» на хирурга-травматолога, получила летом 83-го диплом и написала в областном военкомате заявление, что хочет служить военным хирургом, и не где-нибудь, а именно в Афганистане! Так уж у нее сложилось, что выросла Оксана в семье офицера-артиллериста... Ее отец, довольно молодой еще, сорокатрехлетний подполковник, откомандовав дивизионом гаубиц «Д-30» в не самом спокойном гарнизоне Герата почти два года, вернулся домой орденоносным пенсионером-инвалидом... Вот тогда-то Оксана и услышала от своего отца, что если бы не армейские хирурги, совершившие чудо, то они с матерью уже ходили бы с букетиками на его могилку... И посетовал под «пьяную слезу», что, мол, к сожалению, таких кудесников в Афгане не очень-то и много, а жить-то всем хочется...
А когда узнал, что его единственная дочь, получившая диплом с отличием, написала заявление в облвоенкомате, то... Только расцеловал от всего своего отцовского сердца и благословил на добрые дела...
Вот так прибыла в гарнизонный медсанбат Гардеза лейтенант Задорожная в начале октября 83-го... И вызвала своим прибытием немалый переполох среди его мужепоголовья... Было один раз даже, что ее начальник, пожилой и многоопытный подполковник, вызывал караульный наряд, чтобы успокоить одного молоденького, основательно подвыпившего лейтенантика, требовавшего пропустить его в общежитие, потому что «он принес Оксане букет цветов»...
– Ну, и? – Задал законный вопрос Лис. – Дальше что будет?
– Дальше?.. – И Бандера застеснялся еще больше. – Я это...
– Что «это»?
– Попросить хотел...
– Ой! Чует мое сердце, что я начинаю догадываться о чем!..
– Я хотел, товарищ старший прапорщик... Мы хотели!.. В общем...
– Не мямли, разведчик!
– Расписаться мы хотели... Пожениться!..
– Я так и думал!.. Что, «последствия» начали сказываться?..
– Ксанка несколько дней назад в Кабул летала... Провериться...
– И какой же срок уже?
Лис смотрел теперь на своего зама с какой-то отеческой теплотой. Да он и на самом деле в отцы-то Сашке по возрасту годился – 38 и 19... Ровно вдвое!..
– В госпитале сказали, что уже три месяца...
– Так вы что, получается, с самого первого захода?!! Ну, вы даете!!! – Искреннему удивлению Лиса не было предела.
– Ее через две недели в Союз отправляют... «По состоянию здоровья»... Вот мы и хотели успеть до этого времени пожениться...
Лис лежал на промерзлом базальте и долго и внимательно смотрел на Бандеру. И только через долгих пять минут проговорил:
– Эх!.. Мальчики-девочки... Что ж вы делаете-то?.. Ты хоть понимаешь, богатырь ты наш, что служить тебе здесь еще больше года?.. Ты хоть понимаешь, что служишь в разведгруппе специального назначения?.. Ты хоть понимаешь, что... Что можешь оставить свою Оксанку «соломенной вдовой»?!! Куда ж вы торопитесь-то, детишки?!! Сами дети еще, а туда же – детей рожать!.. А, не приведи господь, загнешься прям на этом «выходе»?!! Что тогда будет?!! Что мне потом с вами со всеми делать?!! Что с твоей «хирургиней» будет и твоим ребенком, ты подумал или нет?!! Что ж ты, скотина, мне до выхода-то обо всем не рассказал, а?!! Что ж ты башку-то свою дурную под пули подставляешь, гадина?!!
– Я не загнусь!!!
И такой неумолимой природной силой и уверенностью повеяло от этой короткой фразы, что Лис в ту же секунду и поверил... И это была не «надежда на лучший исход», отнюдь... Витушкин, отдавший большую часть своей жизни спецназу, жил не только видимым четким расчетом, но еще и интуицией, и еще каким-то «триста восемьдесят пятым» чувством... Его, это чувство, во всех спецназах называют «Чувство „Ж“. То бишь, для не особо понятливых, это называется – «ЖОПОЙ ЧУЮ!»... И это не дурь и не глупость! Просто... Интуиция и ощущения – это подсознательное продолжение твоего опыта! И далеко не всегда это чувство согласовывалось с разумом!.. И несть примеров тому, когда «разум говорит» одно решение проблемы, а РАЗВЕДЧИК-ДИВЕРСАНТ поступает иначе, согласуясь только со своим «Чувством „Ж“, нарушая порой все приказы и вводные, и... Выходит победителем!.. А, как это давно известно – „Победителей не судят!“...
– А знаешь, засранец... Ты и правда не загнешься!.. Я это чую... – Лис опять потер свой нос большим пальцем и вернулся к наблюдению за кишлаком. – Ладно... Все! Закончили эти розовые сопли! Дело надо делать!..
Они молча пролежали на промерзших камнях не менее получаса, когда Лис в конце концов вынес свой вердикт:
– Значит, делаем так, Бандера... Смотрим за этим местечком сутки... Выясняем систему караулов, время их смены и количественный состав... А главное – поведение на «точке»! Это самое главное!.. Организуй мне здесь беспрерывное наблюдение! Назначь смены... В конце каждой смены я хочу иметь доклад от наблюдателя!.. Меня включаешь в смену наравне со всеми!.. А завтра будем думать о «языке»... Вопросы, «замок»?
– Никак нет!
– Тогда я сам назначаю тебя в первую смену... Смену тебе тоже отправлю сам, а дальше... Дальше твое дело... Смена – 2 часа! И не больше! Чтобы глаз не замылился... Все! Смотри в оба, младший сержант!!! Давай, сексуальный террорист, наблюдай за противником...
И Лис, оставив Бандеру на гребне в одиночестве, уполз к группе...
Сашка напрягал зрение, чтобы хоть что-то увидеть. Нет, до кишлака на самом деле было метров триста-четыреста, но даже в бинокль разглядеть что-либо было довольно сложно – снегопад... Большие лохматые снежинки падали с неба чуть ли не сплошной стеной! И слава богу, что сегодня еще не было ветра, иначе пришлось бы совсем туго...
Ахундхейль...
Бандера смотрел вниз с противоположного гребня и постепенно понимал, почему именно это место было выбрано племенем Джадран для своего «родового гнезда», хотя до Джадранского хребта, разделявшего Гардез и Хост, где жила основная масса этого воинственного племени, отсюда было километров семьдесят, если не больше... В афганских горах, то бишь в Гиндукуше, практически все ущелья постоянно продуваются резким, пронизывающим ветром: летом – как из духовки, зимой – как из морозильника. Бывали даже такие случаи, что вот такой неожиданный порыв ветра бросал вертолет на скалы!.. И ничего поделать с этим невозможно – такова природа... Но встречались иногда и такие ущелья, в которых ветер не гулял вообще! То есть совсем! И горный воздух здесь можно было «есть ложкой»!.. Очень редко, но такие совершенно необъяснимые места можно было все же повстречать...
Пещерный Ахундхейль расположился именно в такой «тихой гавани»...
Эх! Если бы не война! Это место на самом деле было очень живописным, даже красивым! И было видно, что обустраивалось оно заботливыми руками не одно десятилетие, а может, даже и не одно столетие...
Пещеры находились на «разных этажах» противоположной скальной стенки, но стенка эта не была отвесной, а имела угол наклона. И местные каменотесы этим не преминули воспользоваться, вырубив в базальте ступени к каждой из пещер! Потом кое-как около каждой «дырки», или почти каждой, была сделана небольшая пристроечка, а на самых нижних этажах, уже в самой долинке, были даже сооружены каменные дувалы, как это и положено на Востоке!..
Бандера несколько раз пытался сосчитать количество пещер, но так и не смог этого сделать, каждый раз сбиваясь со счета после «сотни». Он бы это сделал, конечно же, да только всему виной был снегопад, который то скрывал от Сашки кишлак, то открывал заново. В конце концов младший сержант бросил это занятие, справедливо решив, что, сколько их там, в этом дырявом «швейцарском сыре», после «сотни», уже неважно – на девятерых чужаков в этих местах может хватить и половины местных... Так что... Какая разница, сколько «духов» будет за тобой гнаться, сто или двести? А гнаться будут обязательно!..
Лис, с черными от усталости кругами под глазами, лежал на скальном выступе и наблюдал в бинокль за тем, что происходило внизу, метрах в трехстах, в крохотной горной долинке.
– Пришли, бля... – прогудел вполголоса сержант. – Все ноги до самой жопы стер, пока сюда залезли!.. А яйца от мороза так сжались, шо почесать захочешь, так хрен найдешь!.. Они, кажись, вообще мне в брюхо залезли! А от моей «флейты» вообще только кожаный футляр остался! Даже поссать нечем!..
– Не понял?.. Почему «флейты»-то? – Лис от удивления даже отвлекся на несколько секунд от наблюдения за пещерным городом и уставился на Сашку.
– Ну, так... «Духовой музыкальный инструмент»...
– И что?.. Есть любительницы на нем поиграть?
– Ну-у... Как сказать... – Бандера, несмотря на мороз, залился пунцовым румянцем. – Случается...
– Ага-а! Вот теперь я понимаю, почему ты, такой здоровенный бугаина, после каждого выхода бежишь что-нибудь лечить в медсанбат!.. Я теперь даже догадываюсь, сержант, что ты там лечишь!..
– Так, а шо я, виноват, Лис, шо у меня природа такая?!. А медицина помогает!.. Мне даже диагноз поставили!..
– Ага-ага! И интересно, какой же?
– Спермотоксикоз... Говорят, шо если не лечить, то может привести к очень тяжелым последствиям...
– А если лечить, то «последствия» эти потом нужно будет в детский садик определять, школьные домашние задания проверять, а потом и свадьбу для них организовывать... – Витушкин улыбнулся чему-то своему. – И что? Много у тебя таких сердобольных медичек, что беспокоятся о твоем, лось ты педальный, здоровье?
– Не-е, мне много не надо! Я – однолюб...
– Своему командиру-то хоть скажешь по секрету, или мне придется по возвращении провести в медсанбате «разведмероприятие»?..
– Так это... Кхм-м... – Бандера стыдливо опустил глаза. – Лейтенант Задорожная...
Это известие выбило Лиса из колеи на добрых пять минут!
– Ну, ты ж и скотина, сержант! Ну и гад! Она ж сопля еще совсем малолетняя!
– Ниче се малолетняя! Мне 19 только через месяц будет, а ей уже 23 давно! Институт закончила! Хирург!.. – возмутился Сашка.
– Ну да... Институт... Лейтенант... Хирург... – Лис, как оно и подобает настоящим лисам, хитро тер нос своим большим пальцем и так же хитро смотрел на своего зама. – Она же только в октябре по «замене» приехала... Когда ж ты успел-то, гадина?
– Когда-когда?.. Тогда!.. Когда ты мне по голове шарахнул!
– Это когда ты Стеба, Захара и Пьяного в нашем спортзале отоварил?
– Ну! А я шо говорю?! Ты ж меня сам к врачам отправил провериться!
– А ты и не растерялся!..
– Растерялся я... Когда такую увидел... Это она не растерялась...
– Ну, давай, колись до самой жопы теперь, раз начал! Сказал «А», говори «Я»!..
– А шо там говорить... Пришел я тогда, а она дежурный хирург... А ее как увидел... Все колом встало!.. Даже шариковая ручка в кармане... А она это дело, наверное, и засекла... Приказала раздеться и лечь на кушетку... Я ей говорю, шо у меня может быть только сотрясение, а она командным голосом... Так и шо мне оставалось делать, товарищ старший прапорщик? Нарушить приказ офицера?!
– Ну да... За такое нарушение дисбат полагается, а ты тогда от него только-только как несколько минут назад отбился!.. Нехорошо получилось бы... – Нет! Лис определенно был лисьей породы. – Ну, ты и не стал, конечно, искушать судьбу второй раз за день, и приказ офицера выполнил, конечно...
– Угу...
– И во всем происшедшем позже ты абсолютно не виноват, конечно же!..
– Так она сама!.. Прямо там, на кушетке... Как коня оседлала!..
– Скорее, как племенного жеребца!.. А все офицеры гарнизона себе уже все мозги сломали, как к ней «клинышек» подбить... И так, и эдак к нашей «хирургине» подходят!.. По любому поводу обращаются, а она – стена железобетонная!.. А тут, оказывается, вот какие кренделя!.. – И Лис посмотрел на Бандеру с нескрываемым уважением. – М-да-а!.. Я всегда говорил, что ты, сержант, уникум!.. Такую деваху на ура отхватил!.. Самый «сладкий пирожок» во всем гарнизоне, мать твою за ногу!
– Так, а я шо?..
...Лейтенант медицинской службы Оксана Задорожная и в самом деле была «самым сладким пирожком» во всем гарнизоне Гардеза!..
Невысокая, что-то около 170, но очень статная, очень пропорционально сложенная, с неповторимой грацией пантеры... В зеленом омуте ее огромных, миндалевидных, невинных глаз тонул любой, кто хоть единожды их видел!.. Ее лицо... Да нет! Это было совершенно невинное детское личико!.. С очень правильными греческими чертами... И коса! Это было вообще что-то!!! Это стало известно уже потом, уже от Бандеры, что Оксана никогда в жизни не стригла волосы! Вот и выросла за 23 года косичка... Темно-русая, в мужскую руку толщиной, эта коса спускалась... В общем... Если бы лейтенант Оксана Задорожная решилась бы когда-нибудь пройтись по гарнизону совершенно голой, распустив свои шикарные волосы, то... Никто никакого стриптиза так и не увидел бы – ЭТО показалось бы всем платьем-комбинезоном с капюшоном, подол которого был бы немного подлиннее обычной стандартной мини-юбки!..
Она отучилась в Львовском «медине» на хирурга-травматолога, получила летом 83-го диплом и написала в областном военкомате заявление, что хочет служить военным хирургом, и не где-нибудь, а именно в Афганистане! Так уж у нее сложилось, что выросла Оксана в семье офицера-артиллериста... Ее отец, довольно молодой еще, сорокатрехлетний подполковник, откомандовав дивизионом гаубиц «Д-30» в не самом спокойном гарнизоне Герата почти два года, вернулся домой орденоносным пенсионером-инвалидом... Вот тогда-то Оксана и услышала от своего отца, что если бы не армейские хирурги, совершившие чудо, то они с матерью уже ходили бы с букетиками на его могилку... И посетовал под «пьяную слезу», что, мол, к сожалению, таких кудесников в Афгане не очень-то и много, а жить-то всем хочется...
А когда узнал, что его единственная дочь, получившая диплом с отличием, написала заявление в облвоенкомате, то... Только расцеловал от всего своего отцовского сердца и благословил на добрые дела...
Вот так прибыла в гарнизонный медсанбат Гардеза лейтенант Задорожная в начале октября 83-го... И вызвала своим прибытием немалый переполох среди его мужепоголовья... Было один раз даже, что ее начальник, пожилой и многоопытный подполковник, вызывал караульный наряд, чтобы успокоить одного молоденького, основательно подвыпившего лейтенантика, требовавшего пропустить его в общежитие, потому что «он принес Оксане букет цветов»...
– Ну, и? – Задал законный вопрос Лис. – Дальше что будет?
– Дальше?.. – И Бандера застеснялся еще больше. – Я это...
– Что «это»?
– Попросить хотел...
– Ой! Чует мое сердце, что я начинаю догадываться о чем!..
– Я хотел, товарищ старший прапорщик... Мы хотели!.. В общем...
– Не мямли, разведчик!
– Расписаться мы хотели... Пожениться!..
– Я так и думал!.. Что, «последствия» начали сказываться?..
– Ксанка несколько дней назад в Кабул летала... Провериться...
– И какой же срок уже?
Лис смотрел теперь на своего зама с какой-то отеческой теплотой. Да он и на самом деле в отцы-то Сашке по возрасту годился – 38 и 19... Ровно вдвое!..
– В госпитале сказали, что уже три месяца...
– Так вы что, получается, с самого первого захода?!! Ну, вы даете!!! – Искреннему удивлению Лиса не было предела.
– Ее через две недели в Союз отправляют... «По состоянию здоровья»... Вот мы и хотели успеть до этого времени пожениться...
Лис лежал на промерзлом базальте и долго и внимательно смотрел на Бандеру. И только через долгих пять минут проговорил:
– Эх!.. Мальчики-девочки... Что ж вы делаете-то?.. Ты хоть понимаешь, богатырь ты наш, что служить тебе здесь еще больше года?.. Ты хоть понимаешь, что служишь в разведгруппе специального назначения?.. Ты хоть понимаешь, что... Что можешь оставить свою Оксанку «соломенной вдовой»?!! Куда ж вы торопитесь-то, детишки?!! Сами дети еще, а туда же – детей рожать!.. А, не приведи господь, загнешься прям на этом «выходе»?!! Что тогда будет?!! Что мне потом с вами со всеми делать?!! Что с твоей «хирургиней» будет и твоим ребенком, ты подумал или нет?!! Что ж ты, скотина, мне до выхода-то обо всем не рассказал, а?!! Что ж ты башку-то свою дурную под пули подставляешь, гадина?!!
– Я не загнусь!!!
И такой неумолимой природной силой и уверенностью повеяло от этой короткой фразы, что Лис в ту же секунду и поверил... И это была не «надежда на лучший исход», отнюдь... Витушкин, отдавший большую часть своей жизни спецназу, жил не только видимым четким расчетом, но еще и интуицией, и еще каким-то «триста восемьдесят пятым» чувством... Его, это чувство, во всех спецназах называют «Чувство „Ж“. То бишь, для не особо понятливых, это называется – «ЖОПОЙ ЧУЮ!»... И это не дурь и не глупость! Просто... Интуиция и ощущения – это подсознательное продолжение твоего опыта! И далеко не всегда это чувство согласовывалось с разумом!.. И несть примеров тому, когда «разум говорит» одно решение проблемы, а РАЗВЕДЧИК-ДИВЕРСАНТ поступает иначе, согласуясь только со своим «Чувством „Ж“, нарушая порой все приказы и вводные, и... Выходит победителем!.. А, как это давно известно – „Победителей не судят!“...
– А знаешь, засранец... Ты и правда не загнешься!.. Я это чую... – Лис опять потер свой нос большим пальцем и вернулся к наблюдению за кишлаком. – Ладно... Все! Закончили эти розовые сопли! Дело надо делать!..
Они молча пролежали на промерзших камнях не менее получаса, когда Лис в конце концов вынес свой вердикт:
– Значит, делаем так, Бандера... Смотрим за этим местечком сутки... Выясняем систему караулов, время их смены и количественный состав... А главное – поведение на «точке»! Это самое главное!.. Организуй мне здесь беспрерывное наблюдение! Назначь смены... В конце каждой смены я хочу иметь доклад от наблюдателя!.. Меня включаешь в смену наравне со всеми!.. А завтра будем думать о «языке»... Вопросы, «замок»?
– Никак нет!
– Тогда я сам назначаю тебя в первую смену... Смену тебе тоже отправлю сам, а дальше... Дальше твое дело... Смена – 2 часа! И не больше! Чтобы глаз не замылился... Все! Смотри в оба, младший сержант!!! Давай, сексуальный террорист, наблюдай за противником...
И Лис, оставив Бандеру на гребне в одиночестве, уполз к группе...
Сашка напрягал зрение, чтобы хоть что-то увидеть. Нет, до кишлака на самом деле было метров триста-четыреста, но даже в бинокль разглядеть что-либо было довольно сложно – снегопад... Большие лохматые снежинки падали с неба чуть ли не сплошной стеной! И слава богу, что сегодня еще не было ветра, иначе пришлось бы совсем туго...
Ахундхейль...
Бандера смотрел вниз с противоположного гребня и постепенно понимал, почему именно это место было выбрано племенем Джадран для своего «родового гнезда», хотя до Джадранского хребта, разделявшего Гардез и Хост, где жила основная масса этого воинственного племени, отсюда было километров семьдесят, если не больше... В афганских горах, то бишь в Гиндукуше, практически все ущелья постоянно продуваются резким, пронизывающим ветром: летом – как из духовки, зимой – как из морозильника. Бывали даже такие случаи, что вот такой неожиданный порыв ветра бросал вертолет на скалы!.. И ничего поделать с этим невозможно – такова природа... Но встречались иногда и такие ущелья, в которых ветер не гулял вообще! То есть совсем! И горный воздух здесь можно было «есть ложкой»!.. Очень редко, но такие совершенно необъяснимые места можно было все же повстречать...
Пещерный Ахундхейль расположился именно в такой «тихой гавани»...
Эх! Если бы не война! Это место на самом деле было очень живописным, даже красивым! И было видно, что обустраивалось оно заботливыми руками не одно десятилетие, а может, даже и не одно столетие...
Пещеры находились на «разных этажах» противоположной скальной стенки, но стенка эта не была отвесной, а имела угол наклона. И местные каменотесы этим не преминули воспользоваться, вырубив в базальте ступени к каждой из пещер! Потом кое-как около каждой «дырки», или почти каждой, была сделана небольшая пристроечка, а на самых нижних этажах, уже в самой долинке, были даже сооружены каменные дувалы, как это и положено на Востоке!..
Бандера несколько раз пытался сосчитать количество пещер, но так и не смог этого сделать, каждый раз сбиваясь со счета после «сотни». Он бы это сделал, конечно же, да только всему виной был снегопад, который то скрывал от Сашки кишлак, то открывал заново. В конце концов младший сержант бросил это занятие, справедливо решив, что, сколько их там, в этом дырявом «швейцарском сыре», после «сотни», уже неважно – на девятерых чужаков в этих местах может хватить и половины местных... Так что... Какая разница, сколько «духов» будет за тобой гнаться, сто или двести? А гнаться будут обязательно!..
...22 января, 12.00
...На наблюдательном пункте остался один из разведчиков, а все остальные грудились вокруг Лиса на «большой военный совет».
– Ну что, мужики? Мы уже сутки смотрим за этой, бля, деревней. Теперь давайте думать, как и когда нам выдергивать отсюда «говорливую морковку», да так, чтобы об этом подольше не узнали...
– Только ночью! – категорично заявил Бандера.
– Ночью, Саня, опасно... – вяло возразил Лис. – Здесь и днем-то теперь ходить надо не торопясь! Снегопад завалил все, на хрен! Ни одной расщелинки между камнями не видать! Попадет нога у кого-нибудь, и все, кабздец! С «трехсотым» на руках да с «языком» нас догонят через пару часов!..
– Только ночью! – повторил уверенно Бандера. – Днем они постоянно снуют туда-сюда, что-то делают, караулы меняют... А вечером, даже ближе к ночи, на посты выставляются молоденькие «душарики»! У них, судя по всему, тоже «дедовщина» имеется... И торчат эти пацаны на постах до самого утра! Часов по восемь! Обкурятся анашой в сисю и ни хрена не соображают!..
– Откуда знаешь?
– А я попробовал... – Сашка опустил глаза и стыдливо проговорил: – Камешек небольшой кинул... Так, совсем маленький... Так они на звук даже не дернулись! Совсем обдолбленные! В общем, не ждет нас здесь никто!..
– За камешек будешь наказан! – проговорил сурово Лис.
– Есть!.. – ответил Сашка и продолжил: – Так вот!.. Если прихватить «морковку» около полуночи, то у нас будет часов шесть-семь форы!
– Только есть одно небольшое «но», товарищ «замок»!.. На кой хрен нам нужен молодой «душарик», как ты говоришь, который наверняка ни фуя не знает? Толку-то от такого «языка»?
– От такого толку мало... – проговорил один из разведчиков, подтвердив слова Лиса. – Зря тащить будем...
– А и не надо! – ответил Бандера, и все поняли, что у младшего сержанта созрел какой-то план. – Я тут парочку «домиков» присмотрел... «Богатых», с дувалами... В них наверняка кто-то из местных шишек живет! А в один домик до 8.30 вообще никто не заходил, пока его хозяин сам не вышел... В чалме, в расшитом халате, весь такой гордый, надутый, как индюк!..
– А вот это уже интересно! Ну-ка, ну-ка?..
– Постоял около калитки несколько минут, пока к нему на полусогнутых не подбежало несколько «бородатых», а потом они всем кагалом поперлись в мечеть... Он впереди, они за ними... Вот его бы, этого индюка, прихватить бы! Этот крендель наверняка один из местных «генералов»!..
– Похоже... Судя по тому, что ты рассказал, очень похоже... – проговорил задумчиво Витушкин. – Только его и охранять должны соответственно...
– Днем – да! Для солидности, видать!.. А ночью около его дувала вообще никого нет! Короче, Лис!.. Нас здесь совсем не ждут, а потому и не опасаются!
– Ну-ка... Покажи-ка мне эту хатку!..
Но осмотр дома местного бая был отложен еще на пятнадцать минут – на связь с группой неожиданно вышел сам комбриг Чижик...
Лис надел наушники и только слушал, говоря периодически «Есть!», «Понятно!» и «Так точно!»... А потом отложил наушники в сторону и посмотрел на разведчиков, ожидавших результата разговора, затаив дыхания.
– Значит, так, бойцы... Два часа назад на трассе, на перевале Тера, была расстреляна колонна «наливников», которая шла из Кабула в Гардез с топливом... Одиннадцать «двухсотых» пацанов и два десятка «трехсотых»... Пять «наливников» сгорели...
– Суки!!! – прошипел кто-то из разведчиков.
– ...Отряд «духов», численностью до полусотни рыл, ушел на северо-восток вдоль хребта Сафедкох... «Вертушки», которые были отправлены за ними, «духов» причесали немного, но там идет снегопад... Короче, «бородатые» исчезли...
– Они идут в нашу сторону, Лис!
– Вот именно! В нашу!.. Тащиться им от перевала сюда по снегу, в горах, километров тридцать или чуть-чуть больше... Но они местные и все тропы знают...
– Значит, если эти падлы не пойдут в какое другое место, то в Ахундхейле они могут появиться часам к 8 вечера...
– Или около того... – подтвердил Лис. – Комбриг приказал взять «языка» просто кровь из носу! И мне кажется, что у нас должно получиться!.. Они же сегодня «победители»...
– Значит, будут праздновать!.. – продолжил его мысль Сашка, догадавшись.
– Обязательно будут, Бандера! Обязательно!.. А так как Коран запрещает правоверному мусульманину «пить вино», то здесь будет повальная раскурка опия и анаши! До полного изумления... Видел я уже такое... Они потом до самого утреннего намаза не могут глаза прочухать... Короче, мужики! Сейчас смотрим этот Сашкин «богатый дом» и ждем отряд «бородатых»... Остальное решим по ходу пьесы...
– Ну что, мужики? Мы уже сутки смотрим за этой, бля, деревней. Теперь давайте думать, как и когда нам выдергивать отсюда «говорливую морковку», да так, чтобы об этом подольше не узнали...
– Только ночью! – категорично заявил Бандера.
– Ночью, Саня, опасно... – вяло возразил Лис. – Здесь и днем-то теперь ходить надо не торопясь! Снегопад завалил все, на хрен! Ни одной расщелинки между камнями не видать! Попадет нога у кого-нибудь, и все, кабздец! С «трехсотым» на руках да с «языком» нас догонят через пару часов!..
– Только ночью! – повторил уверенно Бандера. – Днем они постоянно снуют туда-сюда, что-то делают, караулы меняют... А вечером, даже ближе к ночи, на посты выставляются молоденькие «душарики»! У них, судя по всему, тоже «дедовщина» имеется... И торчат эти пацаны на постах до самого утра! Часов по восемь! Обкурятся анашой в сисю и ни хрена не соображают!..
– Откуда знаешь?
– А я попробовал... – Сашка опустил глаза и стыдливо проговорил: – Камешек небольшой кинул... Так, совсем маленький... Так они на звук даже не дернулись! Совсем обдолбленные! В общем, не ждет нас здесь никто!..
– За камешек будешь наказан! – проговорил сурово Лис.
– Есть!.. – ответил Сашка и продолжил: – Так вот!.. Если прихватить «морковку» около полуночи, то у нас будет часов шесть-семь форы!
– Только есть одно небольшое «но», товарищ «замок»!.. На кой хрен нам нужен молодой «душарик», как ты говоришь, который наверняка ни фуя не знает? Толку-то от такого «языка»?
– От такого толку мало... – проговорил один из разведчиков, подтвердив слова Лиса. – Зря тащить будем...
– А и не надо! – ответил Бандера, и все поняли, что у младшего сержанта созрел какой-то план. – Я тут парочку «домиков» присмотрел... «Богатых», с дувалами... В них наверняка кто-то из местных шишек живет! А в один домик до 8.30 вообще никто не заходил, пока его хозяин сам не вышел... В чалме, в расшитом халате, весь такой гордый, надутый, как индюк!..
– А вот это уже интересно! Ну-ка, ну-ка?..
– Постоял около калитки несколько минут, пока к нему на полусогнутых не подбежало несколько «бородатых», а потом они всем кагалом поперлись в мечеть... Он впереди, они за ними... Вот его бы, этого индюка, прихватить бы! Этот крендель наверняка один из местных «генералов»!..
– Похоже... Судя по тому, что ты рассказал, очень похоже... – проговорил задумчиво Витушкин. – Только его и охранять должны соответственно...
– Днем – да! Для солидности, видать!.. А ночью около его дувала вообще никого нет! Короче, Лис!.. Нас здесь совсем не ждут, а потому и не опасаются!
– Ну-ка... Покажи-ка мне эту хатку!..
Но осмотр дома местного бая был отложен еще на пятнадцать минут – на связь с группой неожиданно вышел сам комбриг Чижик...
Лис надел наушники и только слушал, говоря периодически «Есть!», «Понятно!» и «Так точно!»... А потом отложил наушники в сторону и посмотрел на разведчиков, ожидавших результата разговора, затаив дыхания.
– Значит, так, бойцы... Два часа назад на трассе, на перевале Тера, была расстреляна колонна «наливников», которая шла из Кабула в Гардез с топливом... Одиннадцать «двухсотых» пацанов и два десятка «трехсотых»... Пять «наливников» сгорели...
– Суки!!! – прошипел кто-то из разведчиков.
– ...Отряд «духов», численностью до полусотни рыл, ушел на северо-восток вдоль хребта Сафедкох... «Вертушки», которые были отправлены за ними, «духов» причесали немного, но там идет снегопад... Короче, «бородатые» исчезли...
– Они идут в нашу сторону, Лис!
– Вот именно! В нашу!.. Тащиться им от перевала сюда по снегу, в горах, километров тридцать или чуть-чуть больше... Но они местные и все тропы знают...
– Значит, если эти падлы не пойдут в какое другое место, то в Ахундхейле они могут появиться часам к 8 вечера...
– Или около того... – подтвердил Лис. – Комбриг приказал взять «языка» просто кровь из носу! И мне кажется, что у нас должно получиться!.. Они же сегодня «победители»...
– Значит, будут праздновать!.. – продолжил его мысль Сашка, догадавшись.
– Обязательно будут, Бандера! Обязательно!.. А так как Коран запрещает правоверному мусульманину «пить вино», то здесь будет повальная раскурка опия и анаши! До полного изумления... Видел я уже такое... Они потом до самого утреннего намаза не могут глаза прочухать... Короче, мужики! Сейчас смотрим этот Сашкин «богатый дом» и ждем отряд «бородатых»... Остальное решим по ходу пьесы...
...22 января, 22.50. «Пьеса»...
...Отряд «духов» пришел в Ахундхейль только в 21.20... Видимо, даже для них, местных аборигенов, сегодняшний снегопад принес немало хлопот по дороге. Хотя... Преодолеть тридцать километров в заснеженных, завьюженных горах Гиндукуша, при температуре ниже двадцати градусов мороза за 12 часов!.. Группе Лиса на полсотни кэмэшников понадобилось четверо суток... И они считались лучшими, наиболее подготовленными разведчиками-спецназовцами во всей бригаде! А кто же тогда такие были эти «духи», вот в чем вопрос?.. Но дело не в этом!.. Дело было в том, что боевики смертельно устали, и это было видно с гребня, где уже около полутора суток торчали разведчики, даже невооруженным глазом... Их встречали большими кострами, многочисленными автоматными очередями в ночное небо, а «духи» еле-еле волочили ноги... Нашим разведчикам, наблюдавшим весь этот «курултай» с высоты, казалось, что кое-кто попросту не дойдет всего нескольких шагов до кишлака и свалится в полном изнеможении... Да и какой-то уж особенной радости на их лицах что-то не наблюдалось...
– Приперлись, голубцы... – прошептал Лис, хотя говорить теперь, при всей той вакханалии, что происходила в долинке, можно было во весь голос и, наверное, даже орать – все равно никто не услышал бы во всеобщем гвалте. – Помочалили их наши, по всему видать... Ай, молодцы!..
– А че это? – спросил один из разведчиков.
– А то, юноша, что они прямо сейчас, вот прямо так, с ходу, начнут «отдыхать»! А через часок, смотришь, так «отдохнут и расслабятся», что их можно будет просто ногами пинать, а они тех поджопников даже не почувствуют!
– А молиться они разве не будут?
– Эх, бля!.. Учу я вас учу... Да только всему, видать, не научишь... А поэтому, как вернемся, все засядете Коран изучать!.. В котором четко сказано, что молиться на закате солнца и после его захода строго воспрещается... Это могут делать только шахиды-смертники, которые собираются умереть сразу же после молитвы! Ясно?
– Угу...
– Не понял?
– Так точно, товарищ старший прапорщик!
– Вот теперь понял... – Лис потеребил свою густую с проседью бороду и произнес задумчиво. – Бандера...
– Я!
– Ты лучше всех рассмотрел дом этого местного «господина»... Сегодня работаешь в моей «тройке»...
– Есть!
Сашка, лежа на спине, даже попытался отдать честь «под козырек» и лечь по стойке смирно. Целых три месяца он ждал этого момента! Момента, когда Лис возьмет его не просто постоять на шухере, а на настоящее дело – брать «языка». Ух, как загорелись его глаза в тот момент!
– Че ты радуешься, долбоюноша? – ухмыльнулся этому порыву Витушкин. – Обрадовался!.. Я тя шо, на блядки в бабскую баню пригласил?..
– Почти!!!
– Вот же дурачок... Смотри, «младшой», как бы тебя самого там внизу не трахнули по самые гланды!..
– Не получится! На любой хитрый фуй есть жопа с закоулками! Не беспокойся, Лис, все будет как надо!..
– Ладно... Там посмотрим...
...Их ожидание продлилось полтора часа...
Все пошло именно так, как и предсказал мудрый Лис, старший прапорщик Витушкин... Как только весь отряд втянулся в кишлак, его бойцы тут же разбрелись по родственникам-друзьям-знакомым и в домах-пещерах зажглись огни... Гостеприимство на Востоке таково, что путника, а особенно если он еще и «воин Аллаха», привечают со всеми возможными почестями. Накрывают большой, богатый дастархан [14], режут барана, готовят плов, шурпу, ну и так далее... А заканчивается весь этот «кильдым» горячим и очень сладким чаем под чилим [15], и теплой женщиной-усладой на всю ночь – это у тех, кто побогаче, у баев... А у тех, кто победнее, дастархан тоже имеет место, только он победнее, и заканчивается он без женщины и со здоровенным косяком «афганки» во рту...
Как говорят сами афганцы: « Аллах позаботился о детях своих в этих горах и подарил им возможность хоть на время улетать в его райские сады, чтобы правоверный мусульманин мог увидеть, что ждет его после смерти на этой грешной земле!»...
«Афганка»... Она растет здесь повсеместно!.. Вернее, не так... Она-то, зараза, растет здесь действительно повсеместно! И в степных районах достигает порой такой высоты, что не то что человека, а даже башни БМД не видно – по три метра и выше!.. Но именно «афганкой» как раз называют только ту, которая растет на высоте, между 2000 и 3000 тысячами метров «над уровнем»! Самая крепкая в мире дикорастущая конопля, мать ее!..
И никогда не было ни одного плененного «духа», чтобы в его одеждах не нашелся хотя бы самый захудалый пучок этой «соломы»! Нарики!!! Все поголовно!!! Конченые нарики!!! Обкурятся этим говном, и вперед на танки... Пить-то нельзя, по Корану, а «обдолбиться» можно – это не запрещено...
– Приперлись, голубцы... – прошептал Лис, хотя говорить теперь, при всей той вакханалии, что происходила в долинке, можно было во весь голос и, наверное, даже орать – все равно никто не услышал бы во всеобщем гвалте. – Помочалили их наши, по всему видать... Ай, молодцы!..
– А че это? – спросил один из разведчиков.
– А то, юноша, что они прямо сейчас, вот прямо так, с ходу, начнут «отдыхать»! А через часок, смотришь, так «отдохнут и расслабятся», что их можно будет просто ногами пинать, а они тех поджопников даже не почувствуют!
– А молиться они разве не будут?
– Эх, бля!.. Учу я вас учу... Да только всему, видать, не научишь... А поэтому, как вернемся, все засядете Коран изучать!.. В котором четко сказано, что молиться на закате солнца и после его захода строго воспрещается... Это могут делать только шахиды-смертники, которые собираются умереть сразу же после молитвы! Ясно?
– Угу...
– Не понял?
– Так точно, товарищ старший прапорщик!
– Вот теперь понял... – Лис потеребил свою густую с проседью бороду и произнес задумчиво. – Бандера...
– Я!
– Ты лучше всех рассмотрел дом этого местного «господина»... Сегодня работаешь в моей «тройке»...
– Есть!
Сашка, лежа на спине, даже попытался отдать честь «под козырек» и лечь по стойке смирно. Целых три месяца он ждал этого момента! Момента, когда Лис возьмет его не просто постоять на шухере, а на настоящее дело – брать «языка». Ух, как загорелись его глаза в тот момент!
– Че ты радуешься, долбоюноша? – ухмыльнулся этому порыву Витушкин. – Обрадовался!.. Я тя шо, на блядки в бабскую баню пригласил?..
– Почти!!!
– Вот же дурачок... Смотри, «младшой», как бы тебя самого там внизу не трахнули по самые гланды!..
– Не получится! На любой хитрый фуй есть жопа с закоулками! Не беспокойся, Лис, все будет как надо!..
– Ладно... Там посмотрим...
...Их ожидание продлилось полтора часа...
Все пошло именно так, как и предсказал мудрый Лис, старший прапорщик Витушкин... Как только весь отряд втянулся в кишлак, его бойцы тут же разбрелись по родственникам-друзьям-знакомым и в домах-пещерах зажглись огни... Гостеприимство на Востоке таково, что путника, а особенно если он еще и «воин Аллаха», привечают со всеми возможными почестями. Накрывают большой, богатый дастархан [14], режут барана, готовят плов, шурпу, ну и так далее... А заканчивается весь этот «кильдым» горячим и очень сладким чаем под чилим [15], и теплой женщиной-усладой на всю ночь – это у тех, кто побогаче, у баев... А у тех, кто победнее, дастархан тоже имеет место, только он победнее, и заканчивается он без женщины и со здоровенным косяком «афганки» во рту...
Как говорят сами афганцы: « Аллах позаботился о детях своих в этих горах и подарил им возможность хоть на время улетать в его райские сады, чтобы правоверный мусульманин мог увидеть, что ждет его после смерти на этой грешной земле!»...
«Афганка»... Она растет здесь повсеместно!.. Вернее, не так... Она-то, зараза, растет здесь действительно повсеместно! И в степных районах достигает порой такой высоты, что не то что человека, а даже башни БМД не видно – по три метра и выше!.. Но именно «афганкой» как раз называют только ту, которая растет на высоте, между 2000 и 3000 тысячами метров «над уровнем»! Самая крепкая в мире дикорастущая конопля, мать ее!..
И никогда не было ни одного плененного «духа», чтобы в его одеждах не нашелся хотя бы самый захудалый пучок этой «соломы»! Нарики!!! Все поголовно!!! Конченые нарики!!! Обкурятся этим говном, и вперед на танки... Пить-то нельзя, по Корану, а «обдолбиться» можно – это не запрещено...