Страница:
Но на Западе не знали, что пакт содержал секретную статью о разделе Польши между Гитлером и Сталиным. Это стало ясно неделю спустя, когда гитлеровские полчища ранним утром 1 сентября 1939 года перешли польскую границу, положив начало второй мировой войне. Польша как государство перестала существовать. Остатки ее армии, некогда считавшейся одной из сильнейших в Европе, но раздавленной немецкими танками, искали спасения в соседней России. Поляки считали, что из двух зол они выбирают меньшее. Эта ошибка стоила жизни тысячам офицеров, сложивших оружие в надежде на милость победителей. Сдавшись в плен Красной Армии, которая без боя заняла восточную половину Польши, ее поверженные защитники были уверены, что статус военнопленных поможет им уцелеть. Однако полгода спустя четыре тысячи польских офицеров, от генерала до лейтенанта, были расстреляны и захоронены в ямах с известью в густом Катынском лесу под Смоленском.
У всех жертв впоследствии были обнаружены пулевые отверстия в затылочной части - неопровержимое свидетельство того, что люди не погибли в бою, а пали от рук палачей.
Почти пять десятилетий никто не признавал за собой вину за преступление в Катынском лесу. Немцы утверждали, что это сделали русские, а русские сваливали вину на немцев.
И только после распада Советского Союза, когда были рассекречены и обнародованы документы из архивов КГБ, мир узнал правду о Катыни. Польские офицеры были расстреляны как "классовые враги" советского народа. 13 апреля 1990 года Михаил Горбачев признал вину советской стороны в катынской трагедии. Это случилось через сорок семь лет после того, как Германия объявила, что немецкие солдаты наткнулись на массовые захоронения в лесу под Смоленском.
С началом операции по захвату Поль1чи гитлеровские бомбардировщики и бронетанковые колонны обрушили на гражданское население этой страны тысячи тонн смертоносного металла. Поводом для нападения послужил весьма сомнительный инцидент, в ходе которого польское войсковое подразделение якобы атаковало немецкую пограничную заставу. Через шестнадцать дней, когда города Польши были охвачены пожарами, а ее армия почти полностью уничтожена, отчаявшимся полякам пришлось противостоять еще одному удару, нанесенному на этот раз ее восточным соседом. Красная Армия тоже под надуманным предлогом перешла советско-польскую границу и, почти не встречая сопротивления, продвинулась до Белостока. В результате значительная часть польской территории оказалась захваченной СССР. Эти действия были предусмотрены секретным протоколом, приложенным к пакту Молотова Риббентропа.
Сталин объяснял советское вторжение в Польшу необходимостью защитить права белорусов и украинцев, живших на польской территории у границ с Советским Союзом. В три часа ночи 17 сентября, через несколько часов после начала наступления Красной Армии при поддержке отрядов НКВД, польский посол в Москве Вацлав Гржибовский был вызван к советскому наркому иностранных дел Молотову, который в полном соответствии с нормами дипломатического этикета сообщил ему: "Польское государство распадается, и мы хотим помочь вашему народу избавиться от тягот и лишений войны, в которую он вовлечен своим недальновидным руководством, и обеспечить ему мирную жизнь".
К 5 октября, когда было окончательно сломлено сопротивление польской армии, Германия владела двумя третями, а Советский Союз - одной третью польской территории. Немцы захватили около шестисот тысяч военнопленных, Красная Армия пленила двести тридцать тысяч человек. Вслед за боевыми частями пришли батальоны СС с германской стороны и подразделения внутренних войск советского НКВД. Действия тех и других были поразительно схожи. Начались жестокие репрессии против польской интеллигенции, университетской профессуры, национальной аристократии, известных радикалов, деятелей церкви - против всех, кто мог представлять, по мнению обоих диктаторов, хотя бы малейшую угрозу "новому порядку".
Гитлер использовал государственную машину в качестве репрессивного орудия с момента своего прихода к власти в 1933 году, но в этом отношении он Сталину и в подметки не годился. На руках кремлевского диктатора была кровь десятков миллионов людей, расстрелянных в подвалах НКВД, замученных в лагерях "архипелага ГУЛАГ", раскинувшегося на необъятных просторах Сибири. По указанию Сталина к полякам, оказавшимся на советской территории, применялись те же методы воздействия, которые были надежно испытаны на многострадальном населении его собственной страны.
В начале ноября по секретному приказу Сталина сотрудники НКВД начали работу по перемещению пятнадцати тысяч захваченных польских офицеров из лагерей для военнопленных в специальные лагеря, разбросанные по территории России. В них оказалась военная элита польской нации - образованные, интеллигентные, энергичные люди. Многие из них были добровольцами, надевшими военную форму, чтобы сражаться за родину. Лишь немногим было суждено вновь увидеть ее.
НКВД готовился к "мокрому делу", что на профессиональном жаргоне убийц означает кровопролитие. Долгое время начальники спецлагерей, в которых содержались поляки, посылали рапорт за рапортом своим хозяевам на Лубянке, предлагая отправить некоторых польских офицеров в Москву, где их можно было бы "перевоспитать" и заставить работать на советскую систему. Но кремлевский диктатор втайне уже решил судьбу тех, кто, по его мнению, должен был ответить за поход маршала Пилсудского против Советской России в годы гражданской войны.
"Операция" в Катынском лесу началась 3 апреля и продолжалась пять недель. Под видом перемещения в другие лагеря обреченных грузили в товарные вагоны и везли в неизвестном направлении. Для четырех с лишним тысяч поляков конечным пунктом маршрута оказался Катынский лес.
Надежда умирает последней
С первых дней пребывания в плену польские офицеры вели полуголодное существование, у них не было никакой возможности связаться с семьями. Но накануне отправки кормить людей стали лучше, что пробудило у них надежду на скорое освобождение. Каждому пленному было выдано три вяленых воблы, полфунта хлеба и немного сахару. Некоторым счастливчикам перепало даже по бесценной пачке папирос.
Так палачи усыпляли бдительность своих жертв. Если бы у кого-нибудь из пленных возникло хотя бы подобие догадки о том, что их ожидает, доведенные до отчаяния узники неизбежно подняли бы кровавые бунты.
Но в районах формирования эшелонов, оцепленных вооруженной охраной, отношение к пленным полякам резко менялось. Здесь за погрузкой военнопленных в вагоны наблюдали уже другие люди - вооруженные дубинками и штыками, а также охранники с собаками. Во время погрузки многие узники были жестоко и беспричинно избиты.
Лейтенант Вацлав Крук - один из многих, которым не суждено было вернуться из Катыни, - вел дневник, где он описал свои ощущения при погрузке в эшелон. Возможно, такие же чувства испытывали все поляки, которые отправлялись в неизвестность. "Вчера отправилась колонна старших офицеров: три генерала, двадцать - двадцать пять полковников и столько же майоров. Их отправка вселила в нас надежду и подняла настроение. Сегодня подошла моя очередь. Но на станции нас погрузили в зарешеченные арестантские вагоны под усиленной охраной. Сейчас мы ждем отправления. Теперь я уже не разделяю своего прежнего оптимизма. Во мне зреет опасение, что это путешествие добром не кончится". Дневник Вацтава Крука нашли в 1943 году. На груди расстрелянного была бирка номер 424.
Возле другого тела тоже был найден дневник. Он принадлежал майору Адаму Сельскому. Эксперты, изучавшие полуистлевшую рукопись, утверждали, что автор написал последние слова менее чем за двадцать минут до смерти. Невозможно без содрогания читать эти строки: "... Пять часов утра: подъем в арестантском эшелоне. Готовимся к выгрузке. Поедем куда-то на машинах. Что дальше? С самого рассвета события развиваются странным образом. Отъезд в арестантской машине с крошечными, как камеры, отсеками. Ужасно. Нас привезли в какой-то лес. Место, похожее на зону отдыха. Произведен тщательный обыск. У меня забрали часы, которые показывали 6.30 утра. Приказали снять обручальное кольцо. Отобрали деньги, ремень и карманный нож".
Последний земной путь пленных поляков завершился на лесистом спуске к Днепру неподалеку от Смоленска. Здесь в песчаной почве были вырыты огромные ямы. По соседству высился дом, известный местному населению под безобидным названием - Малый замок. На самом деле это была летняя дача Смоленского управления НКВД. Теперь она служила штабом дня организаторов предстоящей расправы.
Трагическая развязка
Из железнодорожных вагонов узников пересадили в "черные воронки" специальные автофургоны с зарешеченными окнами, ставшие мрачной принадлежностью тогдашней жизни советского общества. Появление такой машины на улицах приводило прохожих в трепет. Ее закрытый кузов делился перегородками на стальные клетки, каждая из которых была чуть больше собачьей конуры.
В таких клетках и отправились на свою голгофу польские офицеры.
В живых остался лишь один из четырех с лишним тысяч обреченных на смерть - профессор Станислав Свяневич. Его заперли в вагоне для транспортировки в Москву, где поляка ожидало обвинение в шпионаже. Но из окна он видел, как его товарищей-офицеров увозили на расстрел. Автор известной книги "Катынь" Аллен Пол цитирует отрывок из воспоминаний профессора: "Было непонятно, что затевают наши охранники. Ясно было только то, что моих спутников увозили куда-то недалеко. Стоял прекрасный весенний день, и я удивился, что их не повели пешком, как это делалось в лагерях. Присутствие высоких чинов из НКВД при такой обычной на вид переброске нескольких сот пленных из одного лагеря в другой наталкивало на мысль, что нас, возможно, собираются передать немцам. Но зачем в таком случае столь необычные предосторожности? Почему у солдат примкнуты штыки? Я не мог найти этому разумного объяснения. В этот ясный весенний день я не мог даже предположить, что все это закончится смертью моих товарищей".
Экзекуция у заранее подготовленных ям, должно быть, производилась хладнокровно и методично, как на производственном конвейере.
Пулеметы или гранаты использоваться не могли - люди разбегутся, кому-то удастся скрыться, среди узников, ожидающих подвоза от эшелона к месту казни, начнется паника. Поэтому палачи из НКВД использовали пистолеты немецкой марки "Вальтер" калибра 7,65 мм. Среди специалистов по стрелковому оружию эти пистолеты считались лучшими в мире. Подручные убийц, вероятно, заранее готовили и заряжали новые пистолеты для замены перегревшихся от долгой и частой стрельбы.
А патронов, судя по всему, было более чем достаточно...
Доставленных узников одного за другим высаживали из "черного воронка" и не мешкая готовили к казни - это была процедура, за многолетнюю практику отлаженная убийцами до совершенства. Руки жертвы связывали за спиной, на шее завязывали другую веревку. Шинель задирали кверху и, как саван, натягивали поверх головы. Веревку с шеи пропускали по спине вокруг связанных рук. Затем с силой, до резкой боли, натягивали ее, так что руки жертвы выкручивались до лопаток, веревка вновь захлестывалась на шее. Малейшая попытка опустить руки отдавалась резкой болью, повторные попытки приводили к удушению.
Обреченных одного за другим подводили к краю ямы. На многих телах остались глубокие раны от четырехгранных штыков - доказательство того, что даже в этой безнадежной ситуации жертвы продолжали сопротивляться палачам. Каждого ожидало то, что немцы называли "Nackenschuss", - выстрел в затылок, который вызывал мгновенную смерть при незначительной потере крови. Этот способ умерщвления был доведен до совершенства в бесчисленных подвалах НКВД и других местах казни за долгие годы сталинского террора.
Тела убитых падали в ямы, затем трупы, как бревна, укладывались в штабеля, которые обливались известью и засыпались песком с помощью бульдозера. Тонны песка спрессовали тела и буквально мумифицировали их, а известь не произвела ожидаемого эффекта. И когда немцы, оккупировав Смоленщину, обнаружили места захоронений в Катыни, тысячи трупов оказались хорошо сохранившимися.
Мясники из НКВД подпитывали свой дух огромным количеством водки, поглощаемой на даче неподалеку. По двенадцать часов в день в течение шести недель ничто, кроме пистолетных выстрелов, не тревожило тишину окрестных девственных лесов, пока наконец четыре тысячи сто сорок три жертвы не были истреблены. А когда бульдозер засыпал песком последнюю общую могилу, палачи посадили на ней маленькие березки.
Остальные одиннадцать тысяч пленных польских офицеров, которые содержались в разных лагерях, нашли свою смерть в российской глубинке. Их останки не подвергались эксгумации, но сегодня уже не секрет, что пленные польские офицеры были уничтожены по личному приказу Сталина.
Катынь стала местом одной из самых ужасных трагедий в истории человечества, немым свидетельством жестокости и вероломства сталинизма. Об этой расправе было известно давно, но десятилетиями вокруг нее нагромождались горы лжи и лицемерия. Тяжкое наследие Катыни вот уже более полувека мешает значительной части польского народа испытывать доверие к восточному соседу.
Друзья становятся врагами
В своей программной книге "Майн кампф" Гитлер признавался, что завоевание жизненного пространства на востоке было и остается его единственной великой целью. 22 июня 1941 года нацистский фюрер приступил к ее осуществлению, начав операцию "Барбаросса" - нападение на Советский Союз.
На даче, где палачи из НКВД незадолго до этого планировали убийство польских офицеров, солдаты полка связи под командованием подполковника вермахта Фридриха Аренса чувствовали себя в относительной безопасности.
Однако Арене и его солдаты испытывали смутное беспокойство и дурные предчувствия. От местных жителей до них дошли слухи о каких-то тайных захоронениях в ближайшем лесу. Вскоре здесь были найдены вырытые, по-видимому голодными волками, человеческие кости. Были произведены раскопки. Так тайное стало явным...
Ответственным за работы по эксгумации и изучению останков в местах массовых захоронений был назначен доктор Герхард Бутц, профессор судебной медицины одного из ведущих германских университетов. В начале марта все могилы были вскрыты. В течение десяти недель, пока откапывали и раскладывали тела погибших, немцы курили крепкий египетский табак, чтобы перебить трупный смрад. В качестве понятых были доставлены военнопленные. Среди них оказался американский подполковник Джон Ван Влайет, который позднее вспоминал: "Я подозревал, что это пропагандистский трюк. Я ненавидел немцев и не хотел верить им. Но, увидев трупы, сложенные штабелями как бревна, я изменил свое мнение. После войны я заявил союзникам, что, на мой взгляд, это было делом рук Советов".
13 апреля 1943 года в 15.10 по берлинскому времени германское радио официально объявило о том, что в местах массовых захоронений найдены тела польских офицеров, "зверски убитых большевиками". Ошеломленный мир отказывался верить услышанному, считая это фальшивкой, сфабрикованной нацистами. Но польское правительство в изгнании, находившееся в Лондоне, имело давние подозрения о том, что руки сталинских палачей обагрены польской кровью.
15 апреля Советы нанесли ответный удар, заявив: "В своих чудовищных измышлениях немецко-фашистские мерзавцы не гнушаются самой беспардонной и гнусной ложью, стремясь скрыть преступления, которые, как теперь стало очевидно, были совершены ими самими. Гитлеровским убийцам не удастся избежать справедливого и сурового возмездия за их кровавые злодеяния".
Немцы пригласили в Катынь три специальные комиссии. Первая была полностью немецкая, вторая состояла из ученых и судебно-медицинских экспертов из Швейцарии, Бельгии, Венгрии и Болгарии, а в третью входили одни поляки. Экспертиза свидетельствовала преимущественно в пользу германской версии. Хотя боеприпасы и были немецкие, документация заводов-изготовителей свидетельствовала о том, что они в составе крупных партий были еще до войны проданы Литве, а затем ими вполне могли овладеть органы НКВД.
Советская сторона утверждала, что польские военнопленные были уничтожены наступающими немецкими войсками в 1941 году, но при трупах не было обнаружено ни одного документа, датированного позднее 6 мая 1940 года. Колотые раны на телах были нанесены четырехгранными штыками, состоявшими на вооружении Красной Армии. Отсутствие насекомых в могилах свидетельствовало о том, что захоронение было произведено не летом, как утверждала советская сторона. Кроме того, на всех убитых была зимняя одежда.
Однако для союзного командования совместная вооруженная борьба против Гитлера имела в то время более важное значение, чем поиски истины и справедливости.
На заседании кабинета министров Черчилль заметил: "Мы должны сохранить нейтралитет в русско-польском споре". В секретном послании Сталину британский премьер-министр заверил его, что он сделает все возможное для предупреждения скандальной шумихи по поводу Катыни в лондонской прессе, а Владиславу Сикорскому, главе польского правительства в изгнании, сказал: "Все равно мертвых не воскресить". Президент США Рузвельт, по-видимому также во избежание скандала, решил поверить советскому лидеру, что убийство совершено нацистами.
Когда советские войска освободили Смоленщину, они сделали все возможное, чтобы замести следы кровавого злодеяния в Катынском лесу. Специально созданный для этого орган с пространным названием "Особая комиссия по изучению и расследованию обстоятельств расстрела польских пленных офицеров немецкими захватчиками в Катынском лесу" пытался убедить весь мир в том, что массовый расстрел был делом гитлеровских карателей. Советы настаивали на своей версии: польские офицеры были расстреляны через год после фактического события. И поскольку мир уже знал о многочисленных фактах нацистских зверств во всей Европе, многие были склонны поверить утверждениям советских экспертов.
К моменту триумфального вступления Красной Армии в Берлин в мае 1945 года миф о том, что бойня в Катыни была учинена немцами, глубоко укоренился во всем мире и особенно в странах Восточной Европы. Варшавский памятник погибшим в Катыни обвинял нацистских захватчиков; в самой Катыни надпись на обелиске гласила: "Жертвам фашизма. Польским офицерам, расстрелянным нацистами в 1941 году". Если кем-либо высказывалось подозрение в причастности Советов к зверской расправе, они упорно это отрицали. Ева Сольска, дочь одного из казненных, чей дневник был найден при нем, написала в графе об отце в заявлении о поступлении в университет: "Убит в Катыни". За такую формулировку ее не допустили к экзаменам.
Даже на Нюрнбергском процессе советские представители смогли убедить суд, что злодеяние в Катыни было нацистским преступлением. Но они не смогли бесконечно долго скрывать правду от мира, который постепенно шел к осознанию величайших преступлений Сталина.
Только в 1990 году на церемонии в Кремле Михаил Горбачев в соответствии с духом своих реформ и политикой гласности передал польским руководителям ящик с архивными документами и другими доказательствами того, что пленные поляки действительно были расстреляны НКВД. Из них стало известно, что и сами палачи были ликвидированы по приказу Сталина, чтобы правда о злодеянии ушла вместе с ними.
Из всех польских офицеров, которые содержались в советских лагерях для военнопленных, в живых осталось только четыреста человек. Горбачев назвал катынскую трагедию "одним из самых зловещих преступлений сталинщины".
Было ли это запланированным, осознанным преступлением или грубейшей ошибкой?
Некоторые историки полагают, что приказы Сталина могли быть неправильно истолкованы его приспешниками. Станислав Миколайчик, преемник Сикорского на посту главы польского правительства в изгнании, имеет свое мнение на этот счет. Он утверждает, что один советский чиновник тайно передал ему следующую версию происшедшего.
Одно страшное слово
"В начале 1940 года один из штабных офицеров Красной Армии был послан к Сталину выяснить, как он намерен поступить с пленными польскими офицерами.
Ранее планировалось передать их немцам в обмен на тридцать тысяч украинцев, которые были призваны в польскую армию, а в сентябре захвачены гитлеровцами в плен. Немцы сначала согласились на обмен, но в последний момент предложили Советам забрать украинцев и оставить у себя поляков.
В Москве возникли слухи, что из украинских призывников и польских офицеров будут сформированы специальные части Красной Армии.
Командованию были известны эти слухи, но никаких конкретных распоряжений не поступало.
Тогда-то и был направлен в Кремль представитель Генштаба для выяснения вопроса. Он прибыл к Сталину и коротко объяснил проблему. Когда офицер закончил доклад, Сталин взял свой бланк и написал на нем одно-единственное слово: "Ликвидировать".
Штабной офицер передал приказ по инстанции, но его смысл оказался не совсем понятен. Что Сталин имел в виду: ликвидацию лагерей или уничтожение их узников?
Приказ мог означать освобождение людей, перевод их в другие тюрьмы или использование на принудительных работах в системе ГУЛАГа.
Он также мог означать расстрел или уничтожение пленных другим способом. Никто не знал наверняка точного смысла приказа, но никто и не посмел обратиться к Сталину за разъяснениями из-за огромного риска навлечь на себя безудержный гнев кремлевского самодержца.
Откладывать решение вопроса, медлить тоже было рискованно. Это могло навлечь жестокую кару. Армейское начальство избрало самый безопасный для себя вариант, передав дело в НКВД. А для этого ведомства в приказе "хозяина" не было ничего двусмысленного. Он мог означать только одно: поляков надлежит уничтожить, причем немедленно. Именно так все и произошло.
По мнению большинства исследователей этой проблемы, Сталин не мог иметь в виду ничего другого.
АДОЛЬФ ГИТЛЕР: Архитектор геноцида
Германию, униженную поражением в первой мировой войне, охватило отчаяние. Но нашелся человек, который пообещал немцам вернуть утраченную национальную гордость.
Для этого, убеждал он, надо строить газовые камеры для "врагов нации" и - убивать, убивать, убивать... Так зарождался самый беспощадный, самый кровавый геноцид в истории человечества.
Встреча эта состоялась в Ваннзее, очаровательном пригороде Берлина с изысканно нарядными домами и аккуратными тихими улочками, выходящими к озеру, которое и дало название предместью. Это произошло 20 января 1942 года, когда рейх достиг зенита своих военных побед. Свастика реяла над Балканами, Грецией, Францией, Голландией, жестокие бои шли в русских степях и в африканской пустыне. Блицкриг на Западе завершился полным триумфом гитлеровских армий, и пора было начинать осуществление программной доктрины нацизма - "окончательного решения еврейского вопроса".
Для тех, кто следил за восхождением к власти Адольфа Гитлера и нацистской партии, его дьявольский план истребления евреев не был неожиданностью. Гитлер начал кампанию государственного антисемизма, как только стал германским канцлером. Он позаботился о принятии пресловутого нюрнбергского закона, лишавшего евреев основных прав человека. Затем он организовал террор, кульминацией которого стала пресловутая "хрустальная ночь" в ноябре 1938 года, когда были разгромлены синагоги и уничтожалась еврейская собственность по всей Германии. Но Гитлер стремился к "окончательному решению еврейской проблемы". Это выражение стало условным обозначением массовых убийств.
Для обсуждения мер по реализации этого дьявольского плана и собрались в Ваннзее на вилле, когда-то принадлежавшей еврейскому купцу, шефы СС и гестапо во главе с Рейнхардом Гейдрихом. Люди в черной униформе разработали государственную программу и подробные технические схемы самого массового в истории убийства людей.
С момента прихода Гитлера к власти нацистские врачи активно экспериментировали в области технологии массовых убийств в лабораториях эвтаназии (легкой смерти). Умственно и психически нездоровых людей травили газом в машинах-душегубках или умерщвляли смертоносными инъекциями. Гитлеровские армии захватили Польшу и часть СССР, евреи были загнаны в средневековые гетто, где людей до смерти морили голодом и болезнями. В Советском Союзе специальные команды СС сотнями и тысячами расстреливали евреев и других "нежелательных лиц". Но эти методы, по мнению нацистского руководства, были неэффективны и требовали значительных материальных затрат. Гитлер намеревался ввести в процесс массового уничтожения людей своего рода конвейер, "технологическую линию" лагерей смерти, которая позволила бы умерщвлять несчастных как можно быстрее и в максимально возможных количествах.
Шеф гитлеровской авиации Герман Геринг, чьей первой заслугой перед нацистами было создание гестапо, получил от Гейдриха указания в письме, полученном еще за полгода до тайного совещания i Ваннзее. В письме говорилось: "Настоящим поручаю вам провести всю необходимую работу по организационным и финансовым вопросам для реализации окончательного решения еврейской проблемы в сфере влияния Германии в Европе".
У всех жертв впоследствии были обнаружены пулевые отверстия в затылочной части - неопровержимое свидетельство того, что люди не погибли в бою, а пали от рук палачей.
Почти пять десятилетий никто не признавал за собой вину за преступление в Катынском лесу. Немцы утверждали, что это сделали русские, а русские сваливали вину на немцев.
И только после распада Советского Союза, когда были рассекречены и обнародованы документы из архивов КГБ, мир узнал правду о Катыни. Польские офицеры были расстреляны как "классовые враги" советского народа. 13 апреля 1990 года Михаил Горбачев признал вину советской стороны в катынской трагедии. Это случилось через сорок семь лет после того, как Германия объявила, что немецкие солдаты наткнулись на массовые захоронения в лесу под Смоленском.
С началом операции по захвату Поль1чи гитлеровские бомбардировщики и бронетанковые колонны обрушили на гражданское население этой страны тысячи тонн смертоносного металла. Поводом для нападения послужил весьма сомнительный инцидент, в ходе которого польское войсковое подразделение якобы атаковало немецкую пограничную заставу. Через шестнадцать дней, когда города Польши были охвачены пожарами, а ее армия почти полностью уничтожена, отчаявшимся полякам пришлось противостоять еще одному удару, нанесенному на этот раз ее восточным соседом. Красная Армия тоже под надуманным предлогом перешла советско-польскую границу и, почти не встречая сопротивления, продвинулась до Белостока. В результате значительная часть польской территории оказалась захваченной СССР. Эти действия были предусмотрены секретным протоколом, приложенным к пакту Молотова Риббентропа.
Сталин объяснял советское вторжение в Польшу необходимостью защитить права белорусов и украинцев, живших на польской территории у границ с Советским Союзом. В три часа ночи 17 сентября, через несколько часов после начала наступления Красной Армии при поддержке отрядов НКВД, польский посол в Москве Вацлав Гржибовский был вызван к советскому наркому иностранных дел Молотову, который в полном соответствии с нормами дипломатического этикета сообщил ему: "Польское государство распадается, и мы хотим помочь вашему народу избавиться от тягот и лишений войны, в которую он вовлечен своим недальновидным руководством, и обеспечить ему мирную жизнь".
К 5 октября, когда было окончательно сломлено сопротивление польской армии, Германия владела двумя третями, а Советский Союз - одной третью польской территории. Немцы захватили около шестисот тысяч военнопленных, Красная Армия пленила двести тридцать тысяч человек. Вслед за боевыми частями пришли батальоны СС с германской стороны и подразделения внутренних войск советского НКВД. Действия тех и других были поразительно схожи. Начались жестокие репрессии против польской интеллигенции, университетской профессуры, национальной аристократии, известных радикалов, деятелей церкви - против всех, кто мог представлять, по мнению обоих диктаторов, хотя бы малейшую угрозу "новому порядку".
Гитлер использовал государственную машину в качестве репрессивного орудия с момента своего прихода к власти в 1933 году, но в этом отношении он Сталину и в подметки не годился. На руках кремлевского диктатора была кровь десятков миллионов людей, расстрелянных в подвалах НКВД, замученных в лагерях "архипелага ГУЛАГ", раскинувшегося на необъятных просторах Сибири. По указанию Сталина к полякам, оказавшимся на советской территории, применялись те же методы воздействия, которые были надежно испытаны на многострадальном населении его собственной страны.
В начале ноября по секретному приказу Сталина сотрудники НКВД начали работу по перемещению пятнадцати тысяч захваченных польских офицеров из лагерей для военнопленных в специальные лагеря, разбросанные по территории России. В них оказалась военная элита польской нации - образованные, интеллигентные, энергичные люди. Многие из них были добровольцами, надевшими военную форму, чтобы сражаться за родину. Лишь немногим было суждено вновь увидеть ее.
НКВД готовился к "мокрому делу", что на профессиональном жаргоне убийц означает кровопролитие. Долгое время начальники спецлагерей, в которых содержались поляки, посылали рапорт за рапортом своим хозяевам на Лубянке, предлагая отправить некоторых польских офицеров в Москву, где их можно было бы "перевоспитать" и заставить работать на советскую систему. Но кремлевский диктатор втайне уже решил судьбу тех, кто, по его мнению, должен был ответить за поход маршала Пилсудского против Советской России в годы гражданской войны.
"Операция" в Катынском лесу началась 3 апреля и продолжалась пять недель. Под видом перемещения в другие лагеря обреченных грузили в товарные вагоны и везли в неизвестном направлении. Для четырех с лишним тысяч поляков конечным пунктом маршрута оказался Катынский лес.
Надежда умирает последней
С первых дней пребывания в плену польские офицеры вели полуголодное существование, у них не было никакой возможности связаться с семьями. Но накануне отправки кормить людей стали лучше, что пробудило у них надежду на скорое освобождение. Каждому пленному было выдано три вяленых воблы, полфунта хлеба и немного сахару. Некоторым счастливчикам перепало даже по бесценной пачке папирос.
Так палачи усыпляли бдительность своих жертв. Если бы у кого-нибудь из пленных возникло хотя бы подобие догадки о том, что их ожидает, доведенные до отчаяния узники неизбежно подняли бы кровавые бунты.
Но в районах формирования эшелонов, оцепленных вооруженной охраной, отношение к пленным полякам резко менялось. Здесь за погрузкой военнопленных в вагоны наблюдали уже другие люди - вооруженные дубинками и штыками, а также охранники с собаками. Во время погрузки многие узники были жестоко и беспричинно избиты.
Лейтенант Вацлав Крук - один из многих, которым не суждено было вернуться из Катыни, - вел дневник, где он описал свои ощущения при погрузке в эшелон. Возможно, такие же чувства испытывали все поляки, которые отправлялись в неизвестность. "Вчера отправилась колонна старших офицеров: три генерала, двадцать - двадцать пять полковников и столько же майоров. Их отправка вселила в нас надежду и подняла настроение. Сегодня подошла моя очередь. Но на станции нас погрузили в зарешеченные арестантские вагоны под усиленной охраной. Сейчас мы ждем отправления. Теперь я уже не разделяю своего прежнего оптимизма. Во мне зреет опасение, что это путешествие добром не кончится". Дневник Вацтава Крука нашли в 1943 году. На груди расстрелянного была бирка номер 424.
Возле другого тела тоже был найден дневник. Он принадлежал майору Адаму Сельскому. Эксперты, изучавшие полуистлевшую рукопись, утверждали, что автор написал последние слова менее чем за двадцать минут до смерти. Невозможно без содрогания читать эти строки: "... Пять часов утра: подъем в арестантском эшелоне. Готовимся к выгрузке. Поедем куда-то на машинах. Что дальше? С самого рассвета события развиваются странным образом. Отъезд в арестантской машине с крошечными, как камеры, отсеками. Ужасно. Нас привезли в какой-то лес. Место, похожее на зону отдыха. Произведен тщательный обыск. У меня забрали часы, которые показывали 6.30 утра. Приказали снять обручальное кольцо. Отобрали деньги, ремень и карманный нож".
Последний земной путь пленных поляков завершился на лесистом спуске к Днепру неподалеку от Смоленска. Здесь в песчаной почве были вырыты огромные ямы. По соседству высился дом, известный местному населению под безобидным названием - Малый замок. На самом деле это была летняя дача Смоленского управления НКВД. Теперь она служила штабом дня организаторов предстоящей расправы.
Трагическая развязка
Из железнодорожных вагонов узников пересадили в "черные воронки" специальные автофургоны с зарешеченными окнами, ставшие мрачной принадлежностью тогдашней жизни советского общества. Появление такой машины на улицах приводило прохожих в трепет. Ее закрытый кузов делился перегородками на стальные клетки, каждая из которых была чуть больше собачьей конуры.
В таких клетках и отправились на свою голгофу польские офицеры.
В живых остался лишь один из четырех с лишним тысяч обреченных на смерть - профессор Станислав Свяневич. Его заперли в вагоне для транспортировки в Москву, где поляка ожидало обвинение в шпионаже. Но из окна он видел, как его товарищей-офицеров увозили на расстрел. Автор известной книги "Катынь" Аллен Пол цитирует отрывок из воспоминаний профессора: "Было непонятно, что затевают наши охранники. Ясно было только то, что моих спутников увозили куда-то недалеко. Стоял прекрасный весенний день, и я удивился, что их не повели пешком, как это делалось в лагерях. Присутствие высоких чинов из НКВД при такой обычной на вид переброске нескольких сот пленных из одного лагеря в другой наталкивало на мысль, что нас, возможно, собираются передать немцам. Но зачем в таком случае столь необычные предосторожности? Почему у солдат примкнуты штыки? Я не мог найти этому разумного объяснения. В этот ясный весенний день я не мог даже предположить, что все это закончится смертью моих товарищей".
Экзекуция у заранее подготовленных ям, должно быть, производилась хладнокровно и методично, как на производственном конвейере.
Пулеметы или гранаты использоваться не могли - люди разбегутся, кому-то удастся скрыться, среди узников, ожидающих подвоза от эшелона к месту казни, начнется паника. Поэтому палачи из НКВД использовали пистолеты немецкой марки "Вальтер" калибра 7,65 мм. Среди специалистов по стрелковому оружию эти пистолеты считались лучшими в мире. Подручные убийц, вероятно, заранее готовили и заряжали новые пистолеты для замены перегревшихся от долгой и частой стрельбы.
А патронов, судя по всему, было более чем достаточно...
Доставленных узников одного за другим высаживали из "черного воронка" и не мешкая готовили к казни - это была процедура, за многолетнюю практику отлаженная убийцами до совершенства. Руки жертвы связывали за спиной, на шее завязывали другую веревку. Шинель задирали кверху и, как саван, натягивали поверх головы. Веревку с шеи пропускали по спине вокруг связанных рук. Затем с силой, до резкой боли, натягивали ее, так что руки жертвы выкручивались до лопаток, веревка вновь захлестывалась на шее. Малейшая попытка опустить руки отдавалась резкой болью, повторные попытки приводили к удушению.
Обреченных одного за другим подводили к краю ямы. На многих телах остались глубокие раны от четырехгранных штыков - доказательство того, что даже в этой безнадежной ситуации жертвы продолжали сопротивляться палачам. Каждого ожидало то, что немцы называли "Nackenschuss", - выстрел в затылок, который вызывал мгновенную смерть при незначительной потере крови. Этот способ умерщвления был доведен до совершенства в бесчисленных подвалах НКВД и других местах казни за долгие годы сталинского террора.
Тела убитых падали в ямы, затем трупы, как бревна, укладывались в штабеля, которые обливались известью и засыпались песком с помощью бульдозера. Тонны песка спрессовали тела и буквально мумифицировали их, а известь не произвела ожидаемого эффекта. И когда немцы, оккупировав Смоленщину, обнаружили места захоронений в Катыни, тысячи трупов оказались хорошо сохранившимися.
Мясники из НКВД подпитывали свой дух огромным количеством водки, поглощаемой на даче неподалеку. По двенадцать часов в день в течение шести недель ничто, кроме пистолетных выстрелов, не тревожило тишину окрестных девственных лесов, пока наконец четыре тысячи сто сорок три жертвы не были истреблены. А когда бульдозер засыпал песком последнюю общую могилу, палачи посадили на ней маленькие березки.
Остальные одиннадцать тысяч пленных польских офицеров, которые содержались в разных лагерях, нашли свою смерть в российской глубинке. Их останки не подвергались эксгумации, но сегодня уже не секрет, что пленные польские офицеры были уничтожены по личному приказу Сталина.
Катынь стала местом одной из самых ужасных трагедий в истории человечества, немым свидетельством жестокости и вероломства сталинизма. Об этой расправе было известно давно, но десятилетиями вокруг нее нагромождались горы лжи и лицемерия. Тяжкое наследие Катыни вот уже более полувека мешает значительной части польского народа испытывать доверие к восточному соседу.
Друзья становятся врагами
В своей программной книге "Майн кампф" Гитлер признавался, что завоевание жизненного пространства на востоке было и остается его единственной великой целью. 22 июня 1941 года нацистский фюрер приступил к ее осуществлению, начав операцию "Барбаросса" - нападение на Советский Союз.
На даче, где палачи из НКВД незадолго до этого планировали убийство польских офицеров, солдаты полка связи под командованием подполковника вермахта Фридриха Аренса чувствовали себя в относительной безопасности.
Однако Арене и его солдаты испытывали смутное беспокойство и дурные предчувствия. От местных жителей до них дошли слухи о каких-то тайных захоронениях в ближайшем лесу. Вскоре здесь были найдены вырытые, по-видимому голодными волками, человеческие кости. Были произведены раскопки. Так тайное стало явным...
Ответственным за работы по эксгумации и изучению останков в местах массовых захоронений был назначен доктор Герхард Бутц, профессор судебной медицины одного из ведущих германских университетов. В начале марта все могилы были вскрыты. В течение десяти недель, пока откапывали и раскладывали тела погибших, немцы курили крепкий египетский табак, чтобы перебить трупный смрад. В качестве понятых были доставлены военнопленные. Среди них оказался американский подполковник Джон Ван Влайет, который позднее вспоминал: "Я подозревал, что это пропагандистский трюк. Я ненавидел немцев и не хотел верить им. Но, увидев трупы, сложенные штабелями как бревна, я изменил свое мнение. После войны я заявил союзникам, что, на мой взгляд, это было делом рук Советов".
13 апреля 1943 года в 15.10 по берлинскому времени германское радио официально объявило о том, что в местах массовых захоронений найдены тела польских офицеров, "зверски убитых большевиками". Ошеломленный мир отказывался верить услышанному, считая это фальшивкой, сфабрикованной нацистами. Но польское правительство в изгнании, находившееся в Лондоне, имело давние подозрения о том, что руки сталинских палачей обагрены польской кровью.
15 апреля Советы нанесли ответный удар, заявив: "В своих чудовищных измышлениях немецко-фашистские мерзавцы не гнушаются самой беспардонной и гнусной ложью, стремясь скрыть преступления, которые, как теперь стало очевидно, были совершены ими самими. Гитлеровским убийцам не удастся избежать справедливого и сурового возмездия за их кровавые злодеяния".
Немцы пригласили в Катынь три специальные комиссии. Первая была полностью немецкая, вторая состояла из ученых и судебно-медицинских экспертов из Швейцарии, Бельгии, Венгрии и Болгарии, а в третью входили одни поляки. Экспертиза свидетельствовала преимущественно в пользу германской версии. Хотя боеприпасы и были немецкие, документация заводов-изготовителей свидетельствовала о том, что они в составе крупных партий были еще до войны проданы Литве, а затем ими вполне могли овладеть органы НКВД.
Советская сторона утверждала, что польские военнопленные были уничтожены наступающими немецкими войсками в 1941 году, но при трупах не было обнаружено ни одного документа, датированного позднее 6 мая 1940 года. Колотые раны на телах были нанесены четырехгранными штыками, состоявшими на вооружении Красной Армии. Отсутствие насекомых в могилах свидетельствовало о том, что захоронение было произведено не летом, как утверждала советская сторона. Кроме того, на всех убитых была зимняя одежда.
Однако для союзного командования совместная вооруженная борьба против Гитлера имела в то время более важное значение, чем поиски истины и справедливости.
На заседании кабинета министров Черчилль заметил: "Мы должны сохранить нейтралитет в русско-польском споре". В секретном послании Сталину британский премьер-министр заверил его, что он сделает все возможное для предупреждения скандальной шумихи по поводу Катыни в лондонской прессе, а Владиславу Сикорскому, главе польского правительства в изгнании, сказал: "Все равно мертвых не воскресить". Президент США Рузвельт, по-видимому также во избежание скандала, решил поверить советскому лидеру, что убийство совершено нацистами.
Когда советские войска освободили Смоленщину, они сделали все возможное, чтобы замести следы кровавого злодеяния в Катынском лесу. Специально созданный для этого орган с пространным названием "Особая комиссия по изучению и расследованию обстоятельств расстрела польских пленных офицеров немецкими захватчиками в Катынском лесу" пытался убедить весь мир в том, что массовый расстрел был делом гитлеровских карателей. Советы настаивали на своей версии: польские офицеры были расстреляны через год после фактического события. И поскольку мир уже знал о многочисленных фактах нацистских зверств во всей Европе, многие были склонны поверить утверждениям советских экспертов.
К моменту триумфального вступления Красной Армии в Берлин в мае 1945 года миф о том, что бойня в Катыни была учинена немцами, глубоко укоренился во всем мире и особенно в странах Восточной Европы. Варшавский памятник погибшим в Катыни обвинял нацистских захватчиков; в самой Катыни надпись на обелиске гласила: "Жертвам фашизма. Польским офицерам, расстрелянным нацистами в 1941 году". Если кем-либо высказывалось подозрение в причастности Советов к зверской расправе, они упорно это отрицали. Ева Сольска, дочь одного из казненных, чей дневник был найден при нем, написала в графе об отце в заявлении о поступлении в университет: "Убит в Катыни". За такую формулировку ее не допустили к экзаменам.
Даже на Нюрнбергском процессе советские представители смогли убедить суд, что злодеяние в Катыни было нацистским преступлением. Но они не смогли бесконечно долго скрывать правду от мира, который постепенно шел к осознанию величайших преступлений Сталина.
Только в 1990 году на церемонии в Кремле Михаил Горбачев в соответствии с духом своих реформ и политикой гласности передал польским руководителям ящик с архивными документами и другими доказательствами того, что пленные поляки действительно были расстреляны НКВД. Из них стало известно, что и сами палачи были ликвидированы по приказу Сталина, чтобы правда о злодеянии ушла вместе с ними.
Из всех польских офицеров, которые содержались в советских лагерях для военнопленных, в живых осталось только четыреста человек. Горбачев назвал катынскую трагедию "одним из самых зловещих преступлений сталинщины".
Было ли это запланированным, осознанным преступлением или грубейшей ошибкой?
Некоторые историки полагают, что приказы Сталина могли быть неправильно истолкованы его приспешниками. Станислав Миколайчик, преемник Сикорского на посту главы польского правительства в изгнании, имеет свое мнение на этот счет. Он утверждает, что один советский чиновник тайно передал ему следующую версию происшедшего.
Одно страшное слово
"В начале 1940 года один из штабных офицеров Красной Армии был послан к Сталину выяснить, как он намерен поступить с пленными польскими офицерами.
Ранее планировалось передать их немцам в обмен на тридцать тысяч украинцев, которые были призваны в польскую армию, а в сентябре захвачены гитлеровцами в плен. Немцы сначала согласились на обмен, но в последний момент предложили Советам забрать украинцев и оставить у себя поляков.
В Москве возникли слухи, что из украинских призывников и польских офицеров будут сформированы специальные части Красной Армии.
Командованию были известны эти слухи, но никаких конкретных распоряжений не поступало.
Тогда-то и был направлен в Кремль представитель Генштаба для выяснения вопроса. Он прибыл к Сталину и коротко объяснил проблему. Когда офицер закончил доклад, Сталин взял свой бланк и написал на нем одно-единственное слово: "Ликвидировать".
Штабной офицер передал приказ по инстанции, но его смысл оказался не совсем понятен. Что Сталин имел в виду: ликвидацию лагерей или уничтожение их узников?
Приказ мог означать освобождение людей, перевод их в другие тюрьмы или использование на принудительных работах в системе ГУЛАГа.
Он также мог означать расстрел или уничтожение пленных другим способом. Никто не знал наверняка точного смысла приказа, но никто и не посмел обратиться к Сталину за разъяснениями из-за огромного риска навлечь на себя безудержный гнев кремлевского самодержца.
Откладывать решение вопроса, медлить тоже было рискованно. Это могло навлечь жестокую кару. Армейское начальство избрало самый безопасный для себя вариант, передав дело в НКВД. А для этого ведомства в приказе "хозяина" не было ничего двусмысленного. Он мог означать только одно: поляков надлежит уничтожить, причем немедленно. Именно так все и произошло.
По мнению большинства исследователей этой проблемы, Сталин не мог иметь в виду ничего другого.
АДОЛЬФ ГИТЛЕР: Архитектор геноцида
Германию, униженную поражением в первой мировой войне, охватило отчаяние. Но нашелся человек, который пообещал немцам вернуть утраченную национальную гордость.
Для этого, убеждал он, надо строить газовые камеры для "врагов нации" и - убивать, убивать, убивать... Так зарождался самый беспощадный, самый кровавый геноцид в истории человечества.
Встреча эта состоялась в Ваннзее, очаровательном пригороде Берлина с изысканно нарядными домами и аккуратными тихими улочками, выходящими к озеру, которое и дало название предместью. Это произошло 20 января 1942 года, когда рейх достиг зенита своих военных побед. Свастика реяла над Балканами, Грецией, Францией, Голландией, жестокие бои шли в русских степях и в африканской пустыне. Блицкриг на Западе завершился полным триумфом гитлеровских армий, и пора было начинать осуществление программной доктрины нацизма - "окончательного решения еврейского вопроса".
Для тех, кто следил за восхождением к власти Адольфа Гитлера и нацистской партии, его дьявольский план истребления евреев не был неожиданностью. Гитлер начал кампанию государственного антисемизма, как только стал германским канцлером. Он позаботился о принятии пресловутого нюрнбергского закона, лишавшего евреев основных прав человека. Затем он организовал террор, кульминацией которого стала пресловутая "хрустальная ночь" в ноябре 1938 года, когда были разгромлены синагоги и уничтожалась еврейская собственность по всей Германии. Но Гитлер стремился к "окончательному решению еврейской проблемы". Это выражение стало условным обозначением массовых убийств.
Для обсуждения мер по реализации этого дьявольского плана и собрались в Ваннзее на вилле, когда-то принадлежавшей еврейскому купцу, шефы СС и гестапо во главе с Рейнхардом Гейдрихом. Люди в черной униформе разработали государственную программу и подробные технические схемы самого массового в истории убийства людей.
С момента прихода Гитлера к власти нацистские врачи активно экспериментировали в области технологии массовых убийств в лабораториях эвтаназии (легкой смерти). Умственно и психически нездоровых людей травили газом в машинах-душегубках или умерщвляли смертоносными инъекциями. Гитлеровские армии захватили Польшу и часть СССР, евреи были загнаны в средневековые гетто, где людей до смерти морили голодом и болезнями. В Советском Союзе специальные команды СС сотнями и тысячами расстреливали евреев и других "нежелательных лиц". Но эти методы, по мнению нацистского руководства, были неэффективны и требовали значительных материальных затрат. Гитлер намеревался ввести в процесс массового уничтожения людей своего рода конвейер, "технологическую линию" лагерей смерти, которая позволила бы умерщвлять несчастных как можно быстрее и в максимально возможных количествах.
Шеф гитлеровской авиации Герман Геринг, чьей первой заслугой перед нацистами было создание гестапо, получил от Гейдриха указания в письме, полученном еще за полгода до тайного совещания i Ваннзее. В письме говорилось: "Настоящим поручаю вам провести всю необходимую работу по организационным и финансовым вопросам для реализации окончательного решения еврейской проблемы в сфере влияния Германии в Европе".