Страница:
Автор неизвестен
Полигон 1-4
ПОЛИГОН * The Testground
______________________________________
Предисловие * Reader's Guide
(Перед прочтением сжечь!)
Сборники "ПОЛИГОН 1-4", представляющие собой плоды совместного творчества нескольких бывших студентов МИРЭА, можно классифицировать (если они в этом нуждаются) как "психоделический юмор". К возможному сожалению некоторых групп читателей, в них нет мата, секса, и даже нет хакерского жаргона, хотя все авторы являются в меньшей или, как правило, большей степени хакерами; нет в них даже ничего, связывающего их со студенческой жизнью; нет в них и всего остального. Из этого ясно следует, что "ПОЛИГОН" вам читать, скорее всего, не следует. Если же вы почему-либо этому не поверили, то для вас мы добавим, что хотя во время создания (88-90 гг.) "ПОЛИГОН" был весьма популярен и даже нередко цитировался незнакомыми нам людьми, как в МИРЭА, так и за пределами оного, но в силу ограниченных в то время издательских возможностей, дальнейшего широкого распостранения не получил. Надеемся, что не получит он его и сейчас.
Если вы увидели кого-нибудь читающим "ПОЛИГОН", сдайте его в поликлиHHику, для опытов. Если вы прочитали его сами, и вас никто не сдал в поликлиHHику, или на вас уже поставили все опыты, или вы сам такой, тоже чего-нибудь пишете и хотите дать нам почитать, или жаждете выхода в свет "П-5" (выпуск будет осуществлен при наличии желающих его читать), то пишите на новую Ars Orbis BBS (to SysOp c/o Flops or to Flops himself), рекламу см. ниже.
Авторский коллектив:
Antony (Flops) Papilin 1,2,3,4.
Dmitry (Genrikh) Pronin 1,2,3,4.
Sergey (Cobbot) Gorbatchevsky 2,4.
Dmitry (Filipp) Altukhov 1,2,
[Inventor of "ПОЛИГОН/The TestGround" title.]
Cyryll (Goodween) Nikolaeff 2.
ПОЛИГОН - I.
Flops / Genrikh / Filipp
11.88 - 2.89
* * *
Когда-то был большой такой дом. И в доме жил некий гном Стефан. Любил он все, всех и даже себя самого.
Всегда ли он поступал из соображений гуманности? Но разве он должен существовать в мире абстрактного идиотизма? Нет, конечно. Следовательно, он прав.
* * *
Лазурное местечко в тихой заводи напоминало и его родные места. Не потому ли сегодня он твердо был уверен в себе, или он просто ничего не помнил...
Пульт, мерцавший едким и навязчивым звуком, закладывающим ухо (правое), наконец просигнализировал что-то невнятное типа "готов", и граф де Снуп утер свое унылое правое ухо; потом граф положил руку на большую полосатую педаль, расположенную на два фута выше пурпурного стоп-крана, чем-то напоминавшего голову графа, взглянул на стоп-кран и, вздохнув удрученно, вжал педаль в пульт.
* * *
У дивного лесного болотца, возникшего в те далекие времена, когда в лесу еще не было этих бестолочей, которые только и делали, что мешали честным ротозеям собирать то, что, возможно, в этих местах уже росло, стоял дикий серый кабан и тихо жевал пальто, забытое каким-то одиноким ротозеем.
Было уже не так шумно, как всегда бывало здесь днем и утром, потому что был тихий вечер. Кабан тупо смотрел на пузыри, возникавшие на мутной и зеленоватой водице и лопавшиеся со страшным звоном, жевал свое пальто и уныло размышлял о пузырях, о пальто, о болотце, о ротозее, снова о ротозее и пальто. Вечер сгущался.
Пальто медленно исчезало в жующей клыкастой пасти. Наконец, оно полностью было поглощено. Стало грустно, даже слеза, похожая на большую хрустальную бусину, скатилась на прибрежную, похожую на гранит, почву. Кабан хрюкнул и почесал свой заскорузлый пятачок об пенек, созданный специально для того, чтобы все об него спотыкались. Но кабан не знал этого и использовал такие пеньки для того, что он только что сделал.
Потом кабан, присвистнув весьма пронзительно, начал собираться в болото. Погружение было такое стремительное, что кабан остался очень доволен.
Утром на поверхности возникли какие-то странные замысловатые структуры, а потом из болота стали появляться кабаны. Они плавали в болоте, пока в небе не появилась стая сусликов. Небо наполнялось всевозможными громкими неразборчивыми звуками.
А наш ротозей, захватив остатки своего многострадального пальто, направился в путь.
* * *
Звезды медленно удалялись, потом снова приближались, опять удалялись и снова приближались...
Командир взвода космических бестолочей лихо дергал огромный изогнутый стоп-кран и дико хохотал. Штурман весело болтал ногами, разлегшись на краю обшарпанного дивана, держал двумя дрожащими пальцами новенький ключ "на семнадцать" и хрипло шептал что-то весьма невнятное. Беззаботный доктор, тихо напевая, бодро орудовал кисточкой, замазывая оставшиеся незагаженными предметы личного состава корабля: запонки, зубные протезы и прочую мелочь. Потом он добрался и до главного обзорного экрана...
Друзья были на седьмом, или даже на шестом, этапе своего пути к заветной фантазии, а звезды продолжали удаляться и приближаться снова и снова.
* * *
Комбайн господина Матиаса де Лонгвиля состоит из двух секций. Одна секция представляет собой сиденье для господина Лонгвиля, а другая - средних размеров руль с оранжевым штырем, на который обычно надевают руль.
Господин этот любит свой комбайн и рано или поздно сделает свою первую попытку: выйдет в поле, внимательно проверит руль и, поправив штырь, вскочит на сиденье и лихо помчится по полям и лесам.
* * *
Спасательный круг пошел ко дну, капитан же ко дну не пошел, а отпустил вовремя спасательный круг и поэтому остался на палубе. Все произошло так стремительно, что боцман не смог даже схватить брошенную коком лестницу, а только успел обиженно взглянуть на капитана, и пошел ко дну вместе с кругом...
Капитан смотрел на круги, расходившиеся от места исчезновения боцмана, потом на те круги, которыми он собирался оснастить опустевшую уже палубу, и позвал кока. После того, как явился кок, капитан высказал свои соображения по поводу таких кругов и попросил немедленно развесить все круги на свободные места. Кок схватил круги, но как только он попробовал их поднять, он ощутил всю капитанскую находчивость: изготовляя круги, капитан использовал очень высококачественный материал, и понимал, что он (кок) пойдет вместе с этим боцманом ко дну, потому что круги капитан сделал из высококачественного гранита, предварительно хорошо отполировав его и потом тщательно выкрасив.
* * *
Над бескрайними просторами Луны всходило солнце. Яркие лучи его упали на обширные плантации лунной пыли. Сторож зевнул, надел картуз на гермошлем, лежавший у него на ладони, и улыбнулся. Сторож числился здесь временно. Но известно, что нет ничего необычного во временном занятии такой полезной работой, как охрана плантаций пыли.
Вскоре сторожу захотелось проверить лунную пыль, и он, насвистывая, отработанным движением открыл дверь в чулан. Там лежал его старый верный гермошлем, окрашенный в металлический цвет. Весь чулан был освещен ярким фонариком, висевшим под кроватью, стоящей на высоком столе на одной ножке и тихо поскрипывающей на сквозняке. Сняв фонарик, сторож вышел из чулана на улицу. На улице было тихо и тепло. Пыль была в полном порядке.
* * *
Подводный каток шел к цели своего рейда, уверенно огибая скопления маленьких светящихся подводных рыбок. За катком оставался идеально ровный и длинный след. Дно было ровное, гладкое, сулящее экипажу катка много-много добычи. Добыча эта представляла собой устриц внушительных габаритов, которые беспорядочно разбегались от настигающего их катка. Но не так-то просто было настигнуть проворных устриц! Хотя и внушительные, они обладали весьма неплохими гидродинамическими характеристиками, предоставлявшими им обширные возможности.
* * *
Мощный поток кипятка обрушился на зазевавшегося повара. Повар не заметил, что поток этот шел из круглого титана, сработанного тульскими умельцами. Но теперь было не интересно, кем сработан этот круглый титан. Во всяком случае, повару было очень грустно - ведь кипяток обварил ему даже голову, повергнув тем самым его в глубокое уныние. "Надо было идти в сантехники, там хоть вода не такая горячая..." - думал ошпаренный повар.
* * *
На этот раз все обошлось - тихий свист разбудил меня вовремя. Отскочивший от дремавшего на небольшой скамейке крота кусок мелодично звякнул и раскололся. Я быстро вскочил и бросился надевать штаны из синего плюша. Кроты подождут...
Надо скорее включить душ в кухне и немедленно налить полную кухню воды, тогда можно будет всех кротов посадить в лодку и пустить ее в дальний путь. Лет через пятнадцать она пойдет ко дну... Душ тогда можно будет покрасить, а вот штаны - уже все...
Тихий свист больше не разбудит меня поутру...
* * *
По аллее кто-то шел. Хмурый день располагал к тому, чтобы кто-то шел по этой аллее. Сумерки сгущались все сильнее, и над домами уже висел серебряный дирижабль. Все, казалось, было так, как в те далекие времена - летней ночью, лет семь назад все было так же: и лунный свет, и серебряный дирижабль искрился так же под ним... Все было так.
* * *
(Письмо домой из сумасшедшего дома.)
На кухне у нас находятся различные полезные вещи, такие уж мы от природы запасливые. Вот вчера мы принесли еще один стол, который теперь тоже стоит на кухне. На столе у нас лежит коробка, обнаруженная нами в прошлый четверг на чердаке. Она хоть и не слишком большая, но достаточно тяжелая, потому что сделана из вольфрама. Мы нашли ее очень удобной для того, чтобы хранить в ней наши орехи, которые мы любим колоть этой коробкой.
А еще у нас есть кастрюли, самые большие из них стоят на полу у окна, и в них растут пальмы. Так как пальмы - растения влаголюбивые, мы часто окунаем их в ванну.
Газовая плита, стоящая рядом с новой электрической, сделана очень добротно, поэтому она выдерживает даже сильные механические лебедки, которые закреплены на ней. Эту плиту мы держим в образцовом порядке.
Наша кухня представляет собой очень, можно сказать, даже очень уютное место. Мы всегда отдыхаем здесь. Особенно вечерами, когда грустный дождь стучит по крыше, мы сидим под пальмами и поем песни. Вот и рассвет, небо уже просветляется, и мы снова отправимся на поиски разных полезных вещей.
* * *
СЦЕНАРИЙ
компьютерного мультфильма
...Уныло падали и снова поднимались, отскакивая от поверхности линолеума, крутились и метались, переливаясь оттенками синего и ультрафиолетового цветов, большие, тяжелые гири. Их было много (около нескольких десятков штук), так что звон от их кувыркания разносился на весь зал.
Когда синий и ультрафиолетовый оттенки стали тускнеть, зал озарился яркими лучами нежно-пурпурного, похожего на рубиновый, света. Гири начали собираться в крупные группы и, мерно покачиваясь в такт позвякиваниям колокольчиков, привязанных к ним, двинулись к дальнему выходу.
Первые группы уже приблизились к дальнему выходу, когда мощный, раздирающий воздух, импульс сотряс все люки и гири. Гири совершили глубокий вираж и поплыли высоко над линолеумом в сторону центра зала; свет изменился на густо-пурпурный с фиолетовым отливом. Голубой колокольчик, висевший на центральном серебряном люке, мелодично звякнул и сверкнул мягким оттенком темно-лилового. Затем люки закрылись с тихим зловещим скрипом, и медленно открылись люки, находившиеся в противоположном направлении, около золотого икосаэдра.
Световая гамма начала существенно меняться: из открывшихся люков ударили мощные потоки изумрудно-зеленого света...
(На этом рукопись обрывается.)
Сборник эпиграфов.
*
Вторицкий Якоб слыл большим шутником. Его жизненный путь показал, что больше так шутить нельзя.
*
Когда погасло все, даже главный стоваттный агрегат, и потолок обрушился на этот агрегат, то захотелось просто встать и снять шляпу.
*
Колокол разразился идиотским звоном и сорвался к чертовой матери.
*
Тихий ужас внезапно охватил всю деревню. Петухи быстро покидали деревню без особого шума, удаляясь стаями и поодиночке. На горизонте торчал огромных размеров табурет. Потому-то и бежали петухи, утки и местные жители.
*
На большом хрустальном косогоре играли лучи заходящего на посадку истребителя. Истребитель был и без носовой части, и без всего остального.
*
Бездна разверзлась так, что лучше бы она не разверзалась вообще.
*
Вобла быстро исчезала во рту гигантского лесного крота. Вообще-то крот не любил воблу, но ее надо было любить сейчас, потому что эту воблу впихивал ему в рот такой же гигантский лесной медведь.
*
Существование в мире законов и правил - довольно глупое существование.
*
Спешите в наш зоопарк! Там сегодня ждут таких, как вы.
*
Лихой слон мчался по гладкому паркету, на бегу напяливая хоботом солнцезащитные очки. Ошарашенные соседи с недоумением следили за ним. Слон вылетел в специальное отверстие в потолке и взял курс на восток.
*
Нам редко приходится наблюдать солнечные зайчики на противотанковых заграждениях.
*
В тени огромного ананаса быстро сновали лесные кроты. Они любили быстро сновать в тени.
*
Снова и снова из аквариума доносились истошные рыбки.
*
Раз в сто лет мы вспоминаем, что у нас есть пылесос. Именно этот пылесос мы считаем нашим лучшим помощником.
*
Крепкий, могучий ячмень взошел сегодня на полях соседнего совхоза - поделом! Пусть теперь собирают.
*
Короче, хватит нам жить, пора бы и меру знать!
* * *
ПОЛИГОН - II
Flops / Genrikh / Cobbot / Filipp / Goodween
11.88 - 1.90
* * *
В окно повеяло чем-то пряным. "Дерьмо" было это.
* * *
Местами попадаются весьма занятные и интересные поляны: очень уж не те, что всегда бывают, а именно: просто похожие на какие-то другие, которые можно было охарактеризовать очень просто - просто дрянь какая-то. Поляны, словно из-под какого-то быстрого блестящего катка вышедшие, радовали неповторимой гармонией со всем остальным, вышедшим из-под катка, сделанного из хрупкого материала цвета хаки. Материал этот называется фарфор, и делают такой фарфор так, чтобы никто не догадался, поэтому никто и не догадался пока.
Да и так как-то совсем не так, чтобы уж и эдак, конечно, стало вдруг так, но потом будет иначе. Фарфор, конечно. Хороший фарфор. Люди любят катки из этого замечательного материала.
Это очень и очень интересно тем, что мы привыкли думать о фарфоре, забывая о тех героях, что когда-то совершили этот подвиг: отдали наш первый советский каток из фарфора друзьям из Вьетнама. Оставим друзей и перейдем к новой теме: "Что такое Вьетнам?" У нас с вами с Вьетнамом обычно не увязывается такое, поэтому нашим долгом будет позаботиться о том, чтобы вьетнамским специалистам выделить побольше места для нахождения во всех отсеках катка. И вот тогда можно будет сказать, что каток наш с вьетнамскими специалистами на борту благополучно будет делать добро.
* * *
В лесу большом и густом было мало грибов.
- Грибы не смогли вырасти, потому что уже пошел снег, - очень тихо промямлил одетый во всякое голубое и коричневое тряпье мужик, - однако я здесь давно не был, и многое могло измениться.
- А вы посмотрели на деревьях? - вдруг крикнул кто-то.
- Зачем мне деревья?! Грибы может собирать любой, да только деревья тут ни при чем.
- Я вам еще не раз скажу, что лес этот, будучи весьма необычным, требует особой подготовки. Вы все-таки должны посмотреть на деревьях.
- Шел я намедни мимо опушки, где много риса зеленый такой был рис. И решил я съесть побольше этого самого риса, - высморкавшись, молвил дальше мужик, - пришлось, поднатужившись слегка, взять и съесть сразу весь этот рис и уйти туда, где этого уже нет, потому что кое-кто уже сделал все то, что было сделано для меня теми, кто стал для самих себя чем-то таким, что если бы вдруг мы бы и стали теми самыми, такими, какими никогда не были, то и тогда даже до самого окончания они бы остались там, где, может, и есть кое-что похожее на рис, однако, нам не стоит искать эти рисовые местечки, лучше взять и сесть на снег, подумав о сущности этого риса, которая есть, как-никак.
- Значит, вы и я все-таки друзья, а не вы ли в прошлый год говорили о том же самом?
- Я.
- Ну? Разве тот самый идиот, который пытался сожрать наш деготь, и другой идиот, который жрал большими порциями наш рис, не имеют ничего общего?
- ?
- Это были мы!
* * *
Весь пылесос был покрыт золой, когда в дверях возник хозяин пылесоса.
- Добрый вечер, - мило улыбнувшись, промолвил кузен и начал сосредоточенно пытаться освободиться от крысоловки, которая безжалостно впилась в его мизинец, - я вот тут...
- Чтоб ты здох!!! Пылесос вдруг взвизгнул и стал пылесосить кузена тщательно и осторожно.
* * *
Луга испускали короткие назойливые импульсы. Более того, это были вообще другие луга. Совсем не луга. Испускали совсем не импульсы, совсем не назойливые, но просто короткие приятные корпускулы. Короткие, корпускулы (они), объясняли всем природу: совсем не лугов, не полей и не нолей, а нолей и полей с короткими назойливыми лугами.
* * *
Два сильных насоса незаметно отделились от корабля компании "Сильный и сын", и орбита Земли осталась почему-то в том направлении, в котором двигался он - ленинградский сын.
* * *
А вот я тоже, помнится, любил собирать диких лесных муравьев... Но они - это не все, что можно собирать. Поэтому я решил собирать не только хомяков, перемещающихся в диагональном направлении, но и тех, что могут перемещаться в горизонтальном и обратном направлениях.
* * *
Новенькое весло с треском ударилось об голову одинокого гребца. Лодка медленно начала ускорять ход, и берег стал удаляться. Гребец, точнее все, что от него осталось, мирно покачивался на волнах. Весло оказалось рядом, но гребец уже не интересовался им, так что весло уплывало все дальше и дальше.
Пассажир грустно шевелил оставшимся веслом и смотрел на удаляющийся берег. Он уже исчезал в тумане, когда, наконец, лодочник вспомнил, что лодка не была вовремя окрашена, поэтому ей не следовало бы выходить в море.
* * *
Очень хочется приложить руку к одному из 17 научных открытий, а потом получить мзду за все тщетное рукоприкладство в свободное от основной трудовой деятельности время.
...А через много лет найдут бренные останки дремучего страуса.
* * *
Некий профессор очень любил читать длинные отчеты своих подчиненных про войну. Подчиненные постоянно воевали друг с другом и с профессором, что неизбежно приводило к таким отчетам.
* * *
Любое путешествие кончается для его участников хорошо, а поскольку это так, то надо нам всем отправиться подальше.
* * *
Грязная лужа для свиньи - все равно, что для космонавта скафандр. И пусть грязных луж будет столько, сколько у нас свиней, и тогда скафандров будет столько, сколько нужно космонавтам, а именно по одному на лужу, или, соответственно, на свинью.
То, что увидят наши гости, посетив наш космодром, будет несколько непривычно: сотни блестящих свиней, похожих на космонавтов в скафандрах, будут садиться в межпланетные корабли. Когда же они сядут, будет дан старт, и корабли со множеством свиней полетят к Солнцу.
...Минуло семь лет. Гости все стояли на нашем космодроме, дожидаясь возвращения отважных космонавтов, а их все не было.
Но вот мертвую тишину вспорол пронзительный звук свинячьего визга.
Сколько их погибло во время приземления! Ведь они не умели плавать, а весь космодром представлял собой огромную грязную лужу. Слишком глубока была она для уставших свиней.
Следующая экспедиция была отправлена на Юпитер. Ждать пришлось долго, гораздо дольше, чем в прошлый раз. На космодроме уже не было ни одного живого человека. Но никто и не вернулся.
* * *
Маленький, блестящий изо всех дыр валенок окончил свое бренное существование в мире меркантильных интересов некоего сеньора Дормидонта. Он стал тарой для авиационного топлива, которое никогда не протекало оттуда, если наливал его туда Дормидонт.
Сеньор Дормидонт был старым скрягой еще с малых лет, когда он впервые не дал своей любимой свинке попить авиационного топлива, что, несомненно, послужило основой для наглых клеветнических инсинуаций в парламенте одного южноевропейского государства и привело к полному краху все это государство, не ожидавшее такого поворота событий.
Авиационное топливо стоит того, чтобы валенки наполнялись именно им. Голубая мечта всех Дормидонтов - наполнить все валенки в мире лучшим авиационным топливом и спокойно умереть.
* * *
Внизу расстилалась панорама болота. Было раннее утро. Влажные валенки на ногах лесничего громко чавкали по дорожной грязи. Слышно было, как пронзительно кричали где-то вдалеке болотные лоси и белки, тонущие в глубоком тумане. Лесничий отправился на обход своих владений - он обходил их всегда - и зимой, и весной, потому что этого требовала жизнь. Валенки были самой подходящей обувью для прогулок по лесу зимой и весной, но вот туман никак не хотел рассеиваться сам по себе, и это лесничий решил после многолетних раздумий исправить.
Старик достал из валенка самодельный миномет, из другого - снаряд к нему, поджег длинный фитиль, прикурил от него и выбросил в болото. Потом он приподнял тяжелый снаряд и бросил его в дуло своего нехитрого миномета. Раздался скрежет и снаряд заклинило.
Лесничий почесал свой лысый затылок, плюнул в дуло и отскочил, увидев, как оно начинает отваливаться от сошек. Вскоре миномет развалился целиком, и лесничий со спокойной улыбкой выбросил его вслед за фитилем в грязную болотную воду. Туман рассеялся. Лесничий понял, что его цель стала как никогда близка, и припустил через кочки к бурому сундуку, выцветшему в суровом болотном тумане.
...
...Лесничий прыжками двигался к заветному сундуку. Начало смеркаться. Валенки начали разваливаться, как любая нормальная вещь, попавшая в руки лесничего, и, наконец, развалились. Сундук был по-прежнему пуст. Старик крепко обхватил валенки и бросился в сундук. Дубовая крышка захлопнулась над его головой, и сундук медленно стал погружаться в густую болотную жижу. Было раннее утро.
* * *
В глухом и диком дупле одинокий крот пытался рылом выкопать себе нору. Темнело. Впрочем, крот достал себе импортный красный фонарь с фиолетовым фильтром, от которого тянулся длинный дымный след, поскольку фитиль еще не совсем догорел.
Света явно было недостаточно, но вскоре фитиль догорел, и толовая шашка, предусмотрительно засунутая кротом в фонарь, ярко осветила на несколько мгновений окрестности разлетающегося дупла и предусмотрительного крота.
* * *
Он сунул свой длинный, вытянутый и осклизлый нос в чужое дело. Тогда его слегка укоротили.
Мораль: думается, что сифилис бродит по длинным носам и укорачивает нам их вполовину.
* * *
Когда-то, в далеком туманном Китае, родилась небольшая такая идейка: умереть. И тогда все дружно умерли. А потом эту идейку подхватил весь цивилизованный мир.
Мораль: не ясна.
* * *
Как правило, большие напильники имеют два конца. Но это заблуждение, потому что концов не счесть.
* * *
Прекратив, ты становишься похожим на камень. Продолжая, ты остаешься им же. Разницы нет - можно и не продолжать.
* * *
Кругом - тайга. Там - злые волки. Диверсант, плотно закусив, сплюнул и принялся вскрывать жестянку с вялеными тараканами. Его парашют уже съеден волками, его передатчик - тоже ими. Остальное съел он сам, только взрывчатка была оставлена в качестве НЗ. Но теперь, после тараканов, диверсант осознал: придется жрать. И он горько зарыдал.
* * * * *
ПОЛИГОН - III
Flops / Genrikh
1.89 - 2.89
ФИЛИППИНЫ.
(в 9-ти частях)
* * *
Чугунные колеса уныло колотили по чугунным рельсам. Зимняя ночь только начиналась. В поезде были вагоны, и это было несомненной удачей. Значит, сегодня дон Игнатио будет ехать в вагоне.
Он много думал о поездах, и пришел сюда именно для того, чтобы проверить некоторые свои выводы. Так, выяснилось, что окна здесь тоже есть, хотя над этими окнами он размышлял дольше обычного зато теперь он лично был искренне рад.
Зевнув, дон Игнатио распаковал свою корзину с записными книжками и принялся записывать свои новые догадки. Снег куда-то пропал - только отдельные места были немного заполнены им, а также прошлогодним буреломом, лесом и еще кое-где кое-чем. Взгляд дона скользил по километровым столбикам, пока за окном не показался каркас старого паровоза, брошенного во время бегства доблестными рыцарями ордена Победы. Вскоре каркас пропал из виду, и дон увидел остов огромного баркаса, висевший на ветвях исполинского малинника. Дон Игнатио вспомнил, что где-то уже видел такой баркас, только поменьше.
На крышах домов виднелись гнезда с крупными цаплями. Мысли возвращались к злополучному баркасу - где же он мог его видеть? Тут дон Игнатио заметил, что за окном начинается рассвет. Дон снова зевнул: пора убирать книжки. Теперь он полетит на Багамы - нужно проверить насчет баркаса. Пожалуй, не помешает взять с собой и хитреца Иржи. Потом же можно будет отправиться на Филиппины.
* * *
Между двумя зелеными холмами стояла мельница единственного в округе мельника. Мельник взял этот участок по совету железнодорожного обходчика, попавшего сюда по совету мельника.
...Дело получило огласку только в узких кругах: на мельнице был обнаружен мельник, висевший на гвозде пиджак его был похож на железнодорожного обходчика без пиджака, но в жилетке типа "люкс". Минут через сорок обходчик был убит наповал, а также нашли труп.
...На одном из мельничных жерновов сидел обходчик и чистил сапоги. Мельник тихо лежал в большой куче навоза и медленно разгребал соседнюю кучу. На друзей было возложено тяжелое партийное задание беречь свое добро. И они берегли. Каждый как мог. День не пропал даром - вот и радуются они. Молодцы. Одно только непонятно - какая партия могла дать им такое задание.
______________________________________
Предисловие * Reader's Guide
(Перед прочтением сжечь!)
Сборники "ПОЛИГОН 1-4", представляющие собой плоды совместного творчества нескольких бывших студентов МИРЭА, можно классифицировать (если они в этом нуждаются) как "психоделический юмор". К возможному сожалению некоторых групп читателей, в них нет мата, секса, и даже нет хакерского жаргона, хотя все авторы являются в меньшей или, как правило, большей степени хакерами; нет в них даже ничего, связывающего их со студенческой жизнью; нет в них и всего остального. Из этого ясно следует, что "ПОЛИГОН" вам читать, скорее всего, не следует. Если же вы почему-либо этому не поверили, то для вас мы добавим, что хотя во время создания (88-90 гг.) "ПОЛИГОН" был весьма популярен и даже нередко цитировался незнакомыми нам людьми, как в МИРЭА, так и за пределами оного, но в силу ограниченных в то время издательских возможностей, дальнейшего широкого распостранения не получил. Надеемся, что не получит он его и сейчас.
Если вы увидели кого-нибудь читающим "ПОЛИГОН", сдайте его в поликлиHHику, для опытов. Если вы прочитали его сами, и вас никто не сдал в поликлиHHику, или на вас уже поставили все опыты, или вы сам такой, тоже чего-нибудь пишете и хотите дать нам почитать, или жаждете выхода в свет "П-5" (выпуск будет осуществлен при наличии желающих его читать), то пишите на новую Ars Orbis BBS (to SysOp c/o Flops or to Flops himself), рекламу см. ниже.
Авторский коллектив:
Antony (Flops) Papilin 1,2,3,4.
Dmitry (Genrikh) Pronin 1,2,3,4.
Sergey (Cobbot) Gorbatchevsky 2,4.
Dmitry (Filipp) Altukhov 1,2,
[Inventor of "ПОЛИГОН/The TestGround" title.]
Cyryll (Goodween) Nikolaeff 2.
ПОЛИГОН - I.
Flops / Genrikh / Filipp
11.88 - 2.89
* * *
Когда-то был большой такой дом. И в доме жил некий гном Стефан. Любил он все, всех и даже себя самого.
Всегда ли он поступал из соображений гуманности? Но разве он должен существовать в мире абстрактного идиотизма? Нет, конечно. Следовательно, он прав.
* * *
Лазурное местечко в тихой заводи напоминало и его родные места. Не потому ли сегодня он твердо был уверен в себе, или он просто ничего не помнил...
Пульт, мерцавший едким и навязчивым звуком, закладывающим ухо (правое), наконец просигнализировал что-то невнятное типа "готов", и граф де Снуп утер свое унылое правое ухо; потом граф положил руку на большую полосатую педаль, расположенную на два фута выше пурпурного стоп-крана, чем-то напоминавшего голову графа, взглянул на стоп-кран и, вздохнув удрученно, вжал педаль в пульт.
* * *
У дивного лесного болотца, возникшего в те далекие времена, когда в лесу еще не было этих бестолочей, которые только и делали, что мешали честным ротозеям собирать то, что, возможно, в этих местах уже росло, стоял дикий серый кабан и тихо жевал пальто, забытое каким-то одиноким ротозеем.
Было уже не так шумно, как всегда бывало здесь днем и утром, потому что был тихий вечер. Кабан тупо смотрел на пузыри, возникавшие на мутной и зеленоватой водице и лопавшиеся со страшным звоном, жевал свое пальто и уныло размышлял о пузырях, о пальто, о болотце, о ротозее, снова о ротозее и пальто. Вечер сгущался.
Пальто медленно исчезало в жующей клыкастой пасти. Наконец, оно полностью было поглощено. Стало грустно, даже слеза, похожая на большую хрустальную бусину, скатилась на прибрежную, похожую на гранит, почву. Кабан хрюкнул и почесал свой заскорузлый пятачок об пенек, созданный специально для того, чтобы все об него спотыкались. Но кабан не знал этого и использовал такие пеньки для того, что он только что сделал.
Потом кабан, присвистнув весьма пронзительно, начал собираться в болото. Погружение было такое стремительное, что кабан остался очень доволен.
Утром на поверхности возникли какие-то странные замысловатые структуры, а потом из болота стали появляться кабаны. Они плавали в болоте, пока в небе не появилась стая сусликов. Небо наполнялось всевозможными громкими неразборчивыми звуками.
А наш ротозей, захватив остатки своего многострадального пальто, направился в путь.
* * *
Звезды медленно удалялись, потом снова приближались, опять удалялись и снова приближались...
Командир взвода космических бестолочей лихо дергал огромный изогнутый стоп-кран и дико хохотал. Штурман весело болтал ногами, разлегшись на краю обшарпанного дивана, держал двумя дрожащими пальцами новенький ключ "на семнадцать" и хрипло шептал что-то весьма невнятное. Беззаботный доктор, тихо напевая, бодро орудовал кисточкой, замазывая оставшиеся незагаженными предметы личного состава корабля: запонки, зубные протезы и прочую мелочь. Потом он добрался и до главного обзорного экрана...
Друзья были на седьмом, или даже на шестом, этапе своего пути к заветной фантазии, а звезды продолжали удаляться и приближаться снова и снова.
* * *
Комбайн господина Матиаса де Лонгвиля состоит из двух секций. Одна секция представляет собой сиденье для господина Лонгвиля, а другая - средних размеров руль с оранжевым штырем, на который обычно надевают руль.
Господин этот любит свой комбайн и рано или поздно сделает свою первую попытку: выйдет в поле, внимательно проверит руль и, поправив штырь, вскочит на сиденье и лихо помчится по полям и лесам.
* * *
Спасательный круг пошел ко дну, капитан же ко дну не пошел, а отпустил вовремя спасательный круг и поэтому остался на палубе. Все произошло так стремительно, что боцман не смог даже схватить брошенную коком лестницу, а только успел обиженно взглянуть на капитана, и пошел ко дну вместе с кругом...
Капитан смотрел на круги, расходившиеся от места исчезновения боцмана, потом на те круги, которыми он собирался оснастить опустевшую уже палубу, и позвал кока. После того, как явился кок, капитан высказал свои соображения по поводу таких кругов и попросил немедленно развесить все круги на свободные места. Кок схватил круги, но как только он попробовал их поднять, он ощутил всю капитанскую находчивость: изготовляя круги, капитан использовал очень высококачественный материал, и понимал, что он (кок) пойдет вместе с этим боцманом ко дну, потому что круги капитан сделал из высококачественного гранита, предварительно хорошо отполировав его и потом тщательно выкрасив.
* * *
Над бескрайними просторами Луны всходило солнце. Яркие лучи его упали на обширные плантации лунной пыли. Сторож зевнул, надел картуз на гермошлем, лежавший у него на ладони, и улыбнулся. Сторож числился здесь временно. Но известно, что нет ничего необычного во временном занятии такой полезной работой, как охрана плантаций пыли.
Вскоре сторожу захотелось проверить лунную пыль, и он, насвистывая, отработанным движением открыл дверь в чулан. Там лежал его старый верный гермошлем, окрашенный в металлический цвет. Весь чулан был освещен ярким фонариком, висевшим под кроватью, стоящей на высоком столе на одной ножке и тихо поскрипывающей на сквозняке. Сняв фонарик, сторож вышел из чулана на улицу. На улице было тихо и тепло. Пыль была в полном порядке.
* * *
Подводный каток шел к цели своего рейда, уверенно огибая скопления маленьких светящихся подводных рыбок. За катком оставался идеально ровный и длинный след. Дно было ровное, гладкое, сулящее экипажу катка много-много добычи. Добыча эта представляла собой устриц внушительных габаритов, которые беспорядочно разбегались от настигающего их катка. Но не так-то просто было настигнуть проворных устриц! Хотя и внушительные, они обладали весьма неплохими гидродинамическими характеристиками, предоставлявшими им обширные возможности.
* * *
Мощный поток кипятка обрушился на зазевавшегося повара. Повар не заметил, что поток этот шел из круглого титана, сработанного тульскими умельцами. Но теперь было не интересно, кем сработан этот круглый титан. Во всяком случае, повару было очень грустно - ведь кипяток обварил ему даже голову, повергнув тем самым его в глубокое уныние. "Надо было идти в сантехники, там хоть вода не такая горячая..." - думал ошпаренный повар.
* * *
На этот раз все обошлось - тихий свист разбудил меня вовремя. Отскочивший от дремавшего на небольшой скамейке крота кусок мелодично звякнул и раскололся. Я быстро вскочил и бросился надевать штаны из синего плюша. Кроты подождут...
Надо скорее включить душ в кухне и немедленно налить полную кухню воды, тогда можно будет всех кротов посадить в лодку и пустить ее в дальний путь. Лет через пятнадцать она пойдет ко дну... Душ тогда можно будет покрасить, а вот штаны - уже все...
Тихий свист больше не разбудит меня поутру...
* * *
По аллее кто-то шел. Хмурый день располагал к тому, чтобы кто-то шел по этой аллее. Сумерки сгущались все сильнее, и над домами уже висел серебряный дирижабль. Все, казалось, было так, как в те далекие времена - летней ночью, лет семь назад все было так же: и лунный свет, и серебряный дирижабль искрился так же под ним... Все было так.
* * *
(Письмо домой из сумасшедшего дома.)
На кухне у нас находятся различные полезные вещи, такие уж мы от природы запасливые. Вот вчера мы принесли еще один стол, который теперь тоже стоит на кухне. На столе у нас лежит коробка, обнаруженная нами в прошлый четверг на чердаке. Она хоть и не слишком большая, но достаточно тяжелая, потому что сделана из вольфрама. Мы нашли ее очень удобной для того, чтобы хранить в ней наши орехи, которые мы любим колоть этой коробкой.
А еще у нас есть кастрюли, самые большие из них стоят на полу у окна, и в них растут пальмы. Так как пальмы - растения влаголюбивые, мы часто окунаем их в ванну.
Газовая плита, стоящая рядом с новой электрической, сделана очень добротно, поэтому она выдерживает даже сильные механические лебедки, которые закреплены на ней. Эту плиту мы держим в образцовом порядке.
Наша кухня представляет собой очень, можно сказать, даже очень уютное место. Мы всегда отдыхаем здесь. Особенно вечерами, когда грустный дождь стучит по крыше, мы сидим под пальмами и поем песни. Вот и рассвет, небо уже просветляется, и мы снова отправимся на поиски разных полезных вещей.
* * *
СЦЕНАРИЙ
компьютерного мультфильма
...Уныло падали и снова поднимались, отскакивая от поверхности линолеума, крутились и метались, переливаясь оттенками синего и ультрафиолетового цветов, большие, тяжелые гири. Их было много (около нескольких десятков штук), так что звон от их кувыркания разносился на весь зал.
Когда синий и ультрафиолетовый оттенки стали тускнеть, зал озарился яркими лучами нежно-пурпурного, похожего на рубиновый, света. Гири начали собираться в крупные группы и, мерно покачиваясь в такт позвякиваниям колокольчиков, привязанных к ним, двинулись к дальнему выходу.
Первые группы уже приблизились к дальнему выходу, когда мощный, раздирающий воздух, импульс сотряс все люки и гири. Гири совершили глубокий вираж и поплыли высоко над линолеумом в сторону центра зала; свет изменился на густо-пурпурный с фиолетовым отливом. Голубой колокольчик, висевший на центральном серебряном люке, мелодично звякнул и сверкнул мягким оттенком темно-лилового. Затем люки закрылись с тихим зловещим скрипом, и медленно открылись люки, находившиеся в противоположном направлении, около золотого икосаэдра.
Световая гамма начала существенно меняться: из открывшихся люков ударили мощные потоки изумрудно-зеленого света...
(На этом рукопись обрывается.)
Сборник эпиграфов.
*
Вторицкий Якоб слыл большим шутником. Его жизненный путь показал, что больше так шутить нельзя.
*
Когда погасло все, даже главный стоваттный агрегат, и потолок обрушился на этот агрегат, то захотелось просто встать и снять шляпу.
*
Колокол разразился идиотским звоном и сорвался к чертовой матери.
*
Тихий ужас внезапно охватил всю деревню. Петухи быстро покидали деревню без особого шума, удаляясь стаями и поодиночке. На горизонте торчал огромных размеров табурет. Потому-то и бежали петухи, утки и местные жители.
*
На большом хрустальном косогоре играли лучи заходящего на посадку истребителя. Истребитель был и без носовой части, и без всего остального.
*
Бездна разверзлась так, что лучше бы она не разверзалась вообще.
*
Вобла быстро исчезала во рту гигантского лесного крота. Вообще-то крот не любил воблу, но ее надо было любить сейчас, потому что эту воблу впихивал ему в рот такой же гигантский лесной медведь.
*
Существование в мире законов и правил - довольно глупое существование.
*
Спешите в наш зоопарк! Там сегодня ждут таких, как вы.
*
Лихой слон мчался по гладкому паркету, на бегу напяливая хоботом солнцезащитные очки. Ошарашенные соседи с недоумением следили за ним. Слон вылетел в специальное отверстие в потолке и взял курс на восток.
*
Нам редко приходится наблюдать солнечные зайчики на противотанковых заграждениях.
*
В тени огромного ананаса быстро сновали лесные кроты. Они любили быстро сновать в тени.
*
Снова и снова из аквариума доносились истошные рыбки.
*
Раз в сто лет мы вспоминаем, что у нас есть пылесос. Именно этот пылесос мы считаем нашим лучшим помощником.
*
Крепкий, могучий ячмень взошел сегодня на полях соседнего совхоза - поделом! Пусть теперь собирают.
*
Короче, хватит нам жить, пора бы и меру знать!
* * *
ПОЛИГОН - II
Flops / Genrikh / Cobbot / Filipp / Goodween
11.88 - 1.90
* * *
В окно повеяло чем-то пряным. "Дерьмо" было это.
* * *
Местами попадаются весьма занятные и интересные поляны: очень уж не те, что всегда бывают, а именно: просто похожие на какие-то другие, которые можно было охарактеризовать очень просто - просто дрянь какая-то. Поляны, словно из-под какого-то быстрого блестящего катка вышедшие, радовали неповторимой гармонией со всем остальным, вышедшим из-под катка, сделанного из хрупкого материала цвета хаки. Материал этот называется фарфор, и делают такой фарфор так, чтобы никто не догадался, поэтому никто и не догадался пока.
Да и так как-то совсем не так, чтобы уж и эдак, конечно, стало вдруг так, но потом будет иначе. Фарфор, конечно. Хороший фарфор. Люди любят катки из этого замечательного материала.
Это очень и очень интересно тем, что мы привыкли думать о фарфоре, забывая о тех героях, что когда-то совершили этот подвиг: отдали наш первый советский каток из фарфора друзьям из Вьетнама. Оставим друзей и перейдем к новой теме: "Что такое Вьетнам?" У нас с вами с Вьетнамом обычно не увязывается такое, поэтому нашим долгом будет позаботиться о том, чтобы вьетнамским специалистам выделить побольше места для нахождения во всех отсеках катка. И вот тогда можно будет сказать, что каток наш с вьетнамскими специалистами на борту благополучно будет делать добро.
* * *
В лесу большом и густом было мало грибов.
- Грибы не смогли вырасти, потому что уже пошел снег, - очень тихо промямлил одетый во всякое голубое и коричневое тряпье мужик, - однако я здесь давно не был, и многое могло измениться.
- А вы посмотрели на деревьях? - вдруг крикнул кто-то.
- Зачем мне деревья?! Грибы может собирать любой, да только деревья тут ни при чем.
- Я вам еще не раз скажу, что лес этот, будучи весьма необычным, требует особой подготовки. Вы все-таки должны посмотреть на деревьях.
- Шел я намедни мимо опушки, где много риса зеленый такой был рис. И решил я съесть побольше этого самого риса, - высморкавшись, молвил дальше мужик, - пришлось, поднатужившись слегка, взять и съесть сразу весь этот рис и уйти туда, где этого уже нет, потому что кое-кто уже сделал все то, что было сделано для меня теми, кто стал для самих себя чем-то таким, что если бы вдруг мы бы и стали теми самыми, такими, какими никогда не были, то и тогда даже до самого окончания они бы остались там, где, может, и есть кое-что похожее на рис, однако, нам не стоит искать эти рисовые местечки, лучше взять и сесть на снег, подумав о сущности этого риса, которая есть, как-никак.
- Значит, вы и я все-таки друзья, а не вы ли в прошлый год говорили о том же самом?
- Я.
- Ну? Разве тот самый идиот, который пытался сожрать наш деготь, и другой идиот, который жрал большими порциями наш рис, не имеют ничего общего?
- ?
- Это были мы!
* * *
Весь пылесос был покрыт золой, когда в дверях возник хозяин пылесоса.
- Добрый вечер, - мило улыбнувшись, промолвил кузен и начал сосредоточенно пытаться освободиться от крысоловки, которая безжалостно впилась в его мизинец, - я вот тут...
- Чтоб ты здох!!! Пылесос вдруг взвизгнул и стал пылесосить кузена тщательно и осторожно.
* * *
Луга испускали короткие назойливые импульсы. Более того, это были вообще другие луга. Совсем не луга. Испускали совсем не импульсы, совсем не назойливые, но просто короткие приятные корпускулы. Короткие, корпускулы (они), объясняли всем природу: совсем не лугов, не полей и не нолей, а нолей и полей с короткими назойливыми лугами.
* * *
Два сильных насоса незаметно отделились от корабля компании "Сильный и сын", и орбита Земли осталась почему-то в том направлении, в котором двигался он - ленинградский сын.
* * *
А вот я тоже, помнится, любил собирать диких лесных муравьев... Но они - это не все, что можно собирать. Поэтому я решил собирать не только хомяков, перемещающихся в диагональном направлении, но и тех, что могут перемещаться в горизонтальном и обратном направлениях.
* * *
Новенькое весло с треском ударилось об голову одинокого гребца. Лодка медленно начала ускорять ход, и берег стал удаляться. Гребец, точнее все, что от него осталось, мирно покачивался на волнах. Весло оказалось рядом, но гребец уже не интересовался им, так что весло уплывало все дальше и дальше.
Пассажир грустно шевелил оставшимся веслом и смотрел на удаляющийся берег. Он уже исчезал в тумане, когда, наконец, лодочник вспомнил, что лодка не была вовремя окрашена, поэтому ей не следовало бы выходить в море.
* * *
Очень хочется приложить руку к одному из 17 научных открытий, а потом получить мзду за все тщетное рукоприкладство в свободное от основной трудовой деятельности время.
...А через много лет найдут бренные останки дремучего страуса.
* * *
Некий профессор очень любил читать длинные отчеты своих подчиненных про войну. Подчиненные постоянно воевали друг с другом и с профессором, что неизбежно приводило к таким отчетам.
* * *
Любое путешествие кончается для его участников хорошо, а поскольку это так, то надо нам всем отправиться подальше.
* * *
Грязная лужа для свиньи - все равно, что для космонавта скафандр. И пусть грязных луж будет столько, сколько у нас свиней, и тогда скафандров будет столько, сколько нужно космонавтам, а именно по одному на лужу, или, соответственно, на свинью.
То, что увидят наши гости, посетив наш космодром, будет несколько непривычно: сотни блестящих свиней, похожих на космонавтов в скафандрах, будут садиться в межпланетные корабли. Когда же они сядут, будет дан старт, и корабли со множеством свиней полетят к Солнцу.
...Минуло семь лет. Гости все стояли на нашем космодроме, дожидаясь возвращения отважных космонавтов, а их все не было.
Но вот мертвую тишину вспорол пронзительный звук свинячьего визга.
Сколько их погибло во время приземления! Ведь они не умели плавать, а весь космодром представлял собой огромную грязную лужу. Слишком глубока была она для уставших свиней.
Следующая экспедиция была отправлена на Юпитер. Ждать пришлось долго, гораздо дольше, чем в прошлый раз. На космодроме уже не было ни одного живого человека. Но никто и не вернулся.
* * *
Маленький, блестящий изо всех дыр валенок окончил свое бренное существование в мире меркантильных интересов некоего сеньора Дормидонта. Он стал тарой для авиационного топлива, которое никогда не протекало оттуда, если наливал его туда Дормидонт.
Сеньор Дормидонт был старым скрягой еще с малых лет, когда он впервые не дал своей любимой свинке попить авиационного топлива, что, несомненно, послужило основой для наглых клеветнических инсинуаций в парламенте одного южноевропейского государства и привело к полному краху все это государство, не ожидавшее такого поворота событий.
Авиационное топливо стоит того, чтобы валенки наполнялись именно им. Голубая мечта всех Дормидонтов - наполнить все валенки в мире лучшим авиационным топливом и спокойно умереть.
* * *
Внизу расстилалась панорама болота. Было раннее утро. Влажные валенки на ногах лесничего громко чавкали по дорожной грязи. Слышно было, как пронзительно кричали где-то вдалеке болотные лоси и белки, тонущие в глубоком тумане. Лесничий отправился на обход своих владений - он обходил их всегда - и зимой, и весной, потому что этого требовала жизнь. Валенки были самой подходящей обувью для прогулок по лесу зимой и весной, но вот туман никак не хотел рассеиваться сам по себе, и это лесничий решил после многолетних раздумий исправить.
Старик достал из валенка самодельный миномет, из другого - снаряд к нему, поджег длинный фитиль, прикурил от него и выбросил в болото. Потом он приподнял тяжелый снаряд и бросил его в дуло своего нехитрого миномета. Раздался скрежет и снаряд заклинило.
Лесничий почесал свой лысый затылок, плюнул в дуло и отскочил, увидев, как оно начинает отваливаться от сошек. Вскоре миномет развалился целиком, и лесничий со спокойной улыбкой выбросил его вслед за фитилем в грязную болотную воду. Туман рассеялся. Лесничий понял, что его цель стала как никогда близка, и припустил через кочки к бурому сундуку, выцветшему в суровом болотном тумане.
...
...Лесничий прыжками двигался к заветному сундуку. Начало смеркаться. Валенки начали разваливаться, как любая нормальная вещь, попавшая в руки лесничего, и, наконец, развалились. Сундук был по-прежнему пуст. Старик крепко обхватил валенки и бросился в сундук. Дубовая крышка захлопнулась над его головой, и сундук медленно стал погружаться в густую болотную жижу. Было раннее утро.
* * *
В глухом и диком дупле одинокий крот пытался рылом выкопать себе нору. Темнело. Впрочем, крот достал себе импортный красный фонарь с фиолетовым фильтром, от которого тянулся длинный дымный след, поскольку фитиль еще не совсем догорел.
Света явно было недостаточно, но вскоре фитиль догорел, и толовая шашка, предусмотрительно засунутая кротом в фонарь, ярко осветила на несколько мгновений окрестности разлетающегося дупла и предусмотрительного крота.
* * *
Он сунул свой длинный, вытянутый и осклизлый нос в чужое дело. Тогда его слегка укоротили.
Мораль: думается, что сифилис бродит по длинным носам и укорачивает нам их вполовину.
* * *
Когда-то, в далеком туманном Китае, родилась небольшая такая идейка: умереть. И тогда все дружно умерли. А потом эту идейку подхватил весь цивилизованный мир.
Мораль: не ясна.
* * *
Как правило, большие напильники имеют два конца. Но это заблуждение, потому что концов не счесть.
* * *
Прекратив, ты становишься похожим на камень. Продолжая, ты остаешься им же. Разницы нет - можно и не продолжать.
* * *
Кругом - тайга. Там - злые волки. Диверсант, плотно закусив, сплюнул и принялся вскрывать жестянку с вялеными тараканами. Его парашют уже съеден волками, его передатчик - тоже ими. Остальное съел он сам, только взрывчатка была оставлена в качестве НЗ. Но теперь, после тараканов, диверсант осознал: придется жрать. И он горько зарыдал.
* * * * *
ПОЛИГОН - III
Flops / Genrikh
1.89 - 2.89
ФИЛИППИНЫ.
(в 9-ти частях)
* * *
Чугунные колеса уныло колотили по чугунным рельсам. Зимняя ночь только начиналась. В поезде были вагоны, и это было несомненной удачей. Значит, сегодня дон Игнатио будет ехать в вагоне.
Он много думал о поездах, и пришел сюда именно для того, чтобы проверить некоторые свои выводы. Так, выяснилось, что окна здесь тоже есть, хотя над этими окнами он размышлял дольше обычного зато теперь он лично был искренне рад.
Зевнув, дон Игнатио распаковал свою корзину с записными книжками и принялся записывать свои новые догадки. Снег куда-то пропал - только отдельные места были немного заполнены им, а также прошлогодним буреломом, лесом и еще кое-где кое-чем. Взгляд дона скользил по километровым столбикам, пока за окном не показался каркас старого паровоза, брошенного во время бегства доблестными рыцарями ордена Победы. Вскоре каркас пропал из виду, и дон увидел остов огромного баркаса, висевший на ветвях исполинского малинника. Дон Игнатио вспомнил, что где-то уже видел такой баркас, только поменьше.
На крышах домов виднелись гнезда с крупными цаплями. Мысли возвращались к злополучному баркасу - где же он мог его видеть? Тут дон Игнатио заметил, что за окном начинается рассвет. Дон снова зевнул: пора убирать книжки. Теперь он полетит на Багамы - нужно проверить насчет баркаса. Пожалуй, не помешает взять с собой и хитреца Иржи. Потом же можно будет отправиться на Филиппины.
* * *
Между двумя зелеными холмами стояла мельница единственного в округе мельника. Мельник взял этот участок по совету железнодорожного обходчика, попавшего сюда по совету мельника.
...Дело получило огласку только в узких кругах: на мельнице был обнаружен мельник, висевший на гвозде пиджак его был похож на железнодорожного обходчика без пиджака, но в жилетке типа "люкс". Минут через сорок обходчик был убит наповал, а также нашли труп.
...На одном из мельничных жерновов сидел обходчик и чистил сапоги. Мельник тихо лежал в большой куче навоза и медленно разгребал соседнюю кучу. На друзей было возложено тяжелое партийное задание беречь свое добро. И они берегли. Каждый как мог. День не пропал даром - вот и радуются они. Молодцы. Одно только непонятно - какая партия могла дать им такое задание.