Страница:
И что же? В таких, казалось безнадежных, условиях Англия находит выход. Сначала возникают заговорщики, которые убивают императора. Обратите внимание, первому, кому донесли о случившемся, был английский посол. А потом из кровных друзей делают кровных врагов. Францию заставляют воевать с Россией. Чтобы понять объем проделанной работы, не забывайте, Россия воспринимала Францию как своего самого близкого друга. Русские аристократы говорили исключительно на французском. По отношению к Франции Россия испытывала самые дружеские чувства. И все же их заставили воевать. Это колоссально.
А что же Англия? А ничего. Ведет себя так, будто ничего не происходит. Поведение напоминает иезуитскую манеру. Иезуиты всегда говорили, что мы ничего не делаем, мы просто молимся. Помолятся, и кто-то умрет от отравления. Еще помолятся, и кого-то неугодного зарежут. С Англией наблюдается аналогичная картина. Сидит себе смирно и тихо, а проблемы сами по себе решаются «к вящей славе Англии».
Из этого можно сделать широкие выводы. Но такая ловкая ситуация возникает вокруг всех этих событий. Кажется, понимаешь ситуацию и готов ее озвучить, но одновременно вспоминаешь о теории заговора и тайных силах. А вот на эту тему уже говорить не принято. Ну, типа, несерьезно как-то, не по-научному. Сегодня история исходит из чего? Из видимых фактов. То, чего не видно, того как бы и быть не может, даже если факты и логика свидетельствуют. Кажется, все ключевые решения принимаются в тиши закрытых для всех «свободных» СМИ. Иначе попросту многое невозможно сделать. Но это нельзя учитывать, потому что нет открытых фактов. Раз Англия всенародно не сказала, что она что-то делала в свою защиту, значит, следует считать, что она бездействовала, и все получилось само собой.
Мы несколько отклонились от темы, но позволим себе последнее замечание, вытекающее из сказанного: мы считаем, что реальную большую Историю можно познать не по учебникам и архивам, а умопостигаемым способом. Что называется, на кончике пера. Это тема будет разобрана в числе прочих в следующей книге.
Мы понимаем, для современного человека такая трактовка событий звучит дико. Он привык к другой версии развития истории. Но дело не в этом, мы сейчас не собираемся разворачивать логику геополитических шахматистов и закулисных событий. Мы просто хотим обратить внимание: партию, подобную гитлеровской, создают мыслители, имеющие талант шахматиста и крупного организатора. При этом сами творцы предпочитают оставаться в тени. Они не ищут славы толпы. Режиссеры пишут сценарий, перед почтенной публикой всегда играют актеры.
Кому интересно погрузиться в этот вопрос, рекомендуем обратить внимание на вакуум вокруг происхождения партии нацистов. Ни слова об источниках ее финансирования, о покровителях и многих других ключевых моментах. Изучив эти вопросы, сопоставив их с мировой ситуацией на тот момент, вы неизбежно придете к единственно возможному выводу — нацисты сами по себе не могли возникнуть ни при каких обстоятельствах. Мог возникнуть зародыш, больше похожий на религиозную секту, коих и сегодня множество, но без внешней поддержки этот зародыш не мог превратиться в силу, мракобесную пешку большой политической игры.
Создателем этой пешки стала англосаксонская элита — самовоспроизводящиеся братства, именуемые сегодня клубами, а на тот момент являвшиеся реальными правителями мира. Они формировали мировоззрение общества, запуская через лизоблюдов среднего класса, ученых и публицистов мощный поток информации. Газеты, книги, фильмы, журналы забили все поры общественного сознания «правдой» истеблишмента. Массированная атака на сознание исключала взгляды, противоречащие планам элиты.
Наряду с информационными решающее значение играли финансовые потоки. Одни потоки элита открывала, другие закрывала, что приводило к изменению внешней среды. Человеческая масса, как и водная стихия, не имеют собственной воли. Они предсказуемо реагируют на новые условия. В одних условиях они жидкие, в других твердые.
Фактически то же самое происходит сейчас. Единственное различие — технологии на порядок другого качества. Если раньше они были видны далеко не каждому политику, то сейчас количество видящих еще больше сократилось.
Возвращаемся к вопросу создания партии. Быстро создать массовую партию можно только по типу нацистской. Требуется социальный кризис и стабильное финансирование. При наличии этих двух факторов люди пойдут записываться в партию, имеющую образ силы, точно так же, как идут устраиваться на фабрику или в офис, имеющих образ стабильности.
Сегодня нашему врагу нет смысла создавать условия, когда появится множество народу, которому нечего терять. Но и допускать укрепления по фундаментальным показателям тоже нельзя. Оптимально — это ввести страну в режим наследника, проедающего состояние родителей. Враг хочет поставить Россию в положении человека с чемоданом без ручки. Ходить с ним неудобно, выкинуть жалко. Вот и будет человек таскаться с этим чемоданом в обнимку, пока не состарится.
Оценивая ситуацию, мы фиксируем серьезную трудность. Времени у нас мало, а партию нужно создать в сжатые сроки. Но это требует наличия элиты, контролирующей финансовые и информационные потоки, и кризисных условий. Ни того, ни другого нет.
Еще есть вариант наемной толпы. Сегодня эти образования называют политическими партиями и движениями. Для нас такой вариант настолько бессмысленный, насколько неосуществимый. Стоит такая толпа неоправданно дорого, эффективность ее очень низкая, информационное воздействие несет отрицательный заряд.
Создание массовой партии за короткие сроки по английской технологии невозможно. Остается второй путь. Создание партии начинается с объединения интеллектуалов и организаторов. По выражению Ленина, « партия — это организация организаторов». Но тут тоже загвоздка. Этот путь требует большого запаса времени. Ленин на это потратил жизнь. Хотя за 100 лет до него были декабристы, а до декабристов Петр I, открывший окно в Европу и впустивший в Россию мысли, разбудившие разрушительные энергии. По сути, Ленин пришел на готовую платформу, и все равно потратил кучу времени. У нас столько времени нет.
Получается, ни английская, ни ленинская технология создания партии нам не подходит. Но партия нам нужна. Мы ничем ее не заменим, потому что только партия по-настоящему может привести массу в движение. Остается попробовать совместить эти два варианта. Можно параллельно запустить два потока. Первый — создание костяка из элиты. Второй — насыщение информационного пространства правдой о том, что на самом деле происходит, что кризис есть и нужно искать из него выход.
Глава 4
Глава 5
А что же Англия? А ничего. Ведет себя так, будто ничего не происходит. Поведение напоминает иезуитскую манеру. Иезуиты всегда говорили, что мы ничего не делаем, мы просто молимся. Помолятся, и кто-то умрет от отравления. Еще помолятся, и кого-то неугодного зарежут. С Англией наблюдается аналогичная картина. Сидит себе смирно и тихо, а проблемы сами по себе решаются «к вящей славе Англии».
Из этого можно сделать широкие выводы. Но такая ловкая ситуация возникает вокруг всех этих событий. Кажется, понимаешь ситуацию и готов ее озвучить, но одновременно вспоминаешь о теории заговора и тайных силах. А вот на эту тему уже говорить не принято. Ну, типа, несерьезно как-то, не по-научному. Сегодня история исходит из чего? Из видимых фактов. То, чего не видно, того как бы и быть не может, даже если факты и логика свидетельствуют. Кажется, все ключевые решения принимаются в тиши закрытых для всех «свободных» СМИ. Иначе попросту многое невозможно сделать. Но это нельзя учитывать, потому что нет открытых фактов. Раз Англия всенародно не сказала, что она что-то делала в свою защиту, значит, следует считать, что она бездействовала, и все получилось само собой.
Мы несколько отклонились от темы, но позволим себе последнее замечание, вытекающее из сказанного: мы считаем, что реальную большую Историю можно познать не по учебникам и архивам, а умопостигаемым способом. Что называется, на кончике пера. Это тема будет разобрана в числе прочих в следующей книге.
Мы понимаем, для современного человека такая трактовка событий звучит дико. Он привык к другой версии развития истории. Но дело не в этом, мы сейчас не собираемся разворачивать логику геополитических шахматистов и закулисных событий. Мы просто хотим обратить внимание: партию, подобную гитлеровской, создают мыслители, имеющие талант шахматиста и крупного организатора. При этом сами творцы предпочитают оставаться в тени. Они не ищут славы толпы. Режиссеры пишут сценарий, перед почтенной публикой всегда играют актеры.
Кому интересно погрузиться в этот вопрос, рекомендуем обратить внимание на вакуум вокруг происхождения партии нацистов. Ни слова об источниках ее финансирования, о покровителях и многих других ключевых моментах. Изучив эти вопросы, сопоставив их с мировой ситуацией на тот момент, вы неизбежно придете к единственно возможному выводу — нацисты сами по себе не могли возникнуть ни при каких обстоятельствах. Мог возникнуть зародыш, больше похожий на религиозную секту, коих и сегодня множество, но без внешней поддержки этот зародыш не мог превратиться в силу, мракобесную пешку большой политической игры.
Создателем этой пешки стала англосаксонская элита — самовоспроизводящиеся братства, именуемые сегодня клубами, а на тот момент являвшиеся реальными правителями мира. Они формировали мировоззрение общества, запуская через лизоблюдов среднего класса, ученых и публицистов мощный поток информации. Газеты, книги, фильмы, журналы забили все поры общественного сознания «правдой» истеблишмента. Массированная атака на сознание исключала взгляды, противоречащие планам элиты.
Наряду с информационными решающее значение играли финансовые потоки. Одни потоки элита открывала, другие закрывала, что приводило к изменению внешней среды. Человеческая масса, как и водная стихия, не имеют собственной воли. Они предсказуемо реагируют на новые условия. В одних условиях они жидкие, в других твердые.
Фактически то же самое происходит сейчас. Единственное различие — технологии на порядок другого качества. Если раньше они были видны далеко не каждому политику, то сейчас количество видящих еще больше сократилось.
Возвращаемся к вопросу создания партии. Быстро создать массовую партию можно только по типу нацистской. Требуется социальный кризис и стабильное финансирование. При наличии этих двух факторов люди пойдут записываться в партию, имеющую образ силы, точно так же, как идут устраиваться на фабрику или в офис, имеющих образ стабильности.
Сегодня нашему врагу нет смысла создавать условия, когда появится множество народу, которому нечего терять. Но и допускать укрепления по фундаментальным показателям тоже нельзя. Оптимально — это ввести страну в режим наследника, проедающего состояние родителей. Враг хочет поставить Россию в положении человека с чемоданом без ручки. Ходить с ним неудобно, выкинуть жалко. Вот и будет человек таскаться с этим чемоданом в обнимку, пока не состарится.
Оценивая ситуацию, мы фиксируем серьезную трудность. Времени у нас мало, а партию нужно создать в сжатые сроки. Но это требует наличия элиты, контролирующей финансовые и информационные потоки, и кризисных условий. Ни того, ни другого нет.
Еще есть вариант наемной толпы. Сегодня эти образования называют политическими партиями и движениями. Для нас такой вариант настолько бессмысленный, насколько неосуществимый. Стоит такая толпа неоправданно дорого, эффективность ее очень низкая, информационное воздействие несет отрицательный заряд.
Создание массовой партии за короткие сроки по английской технологии невозможно. Остается второй путь. Создание партии начинается с объединения интеллектуалов и организаторов. По выражению Ленина, « партия — это организация организаторов». Но тут тоже загвоздка. Этот путь требует большого запаса времени. Ленин на это потратил жизнь. Хотя за 100 лет до него были декабристы, а до декабристов Петр I, открывший окно в Европу и впустивший в Россию мысли, разбудившие разрушительные энергии. По сути, Ленин пришел на готовую платформу, и все равно потратил кучу времени. У нас столько времени нет.
Получается, ни английская, ни ленинская технология создания партии нам не подходит. Но партия нам нужна. Мы ничем ее не заменим, потому что только партия по-настоящему может привести массу в движение. Остается попробовать совместить эти два варианта. Можно параллельно запустить два потока. Первый — создание костяка из элиты. Второй — насыщение информационного пространства правдой о том, что на самом деле происходит, что кризис есть и нужно искать из него выход.
Глава 4
Партстроительство
Надеемся, мы донесли технологию двух параллельных потоков. Первый этап — создание костяка, достаточно подробно описан выше. Остается дать описание второго этапа — наращивания мяса на скелет. Начнем с прописных истин.
Тело любой массовой партии, как тело любой армии, собирается из простых людей. Наше отличие в том, что мы предъявляем более высокие требования к интеллекту соискателей. Кандидатами уже не могут быть пьяные самодовольные бюргеры, довольствующиеся идеей превосходства черепа правильной формы над неправильной. Нужны простые люди, способные усвоить базовые принципы теории. Это значит, нужны люди с интеллектом выше среднего.
Толпу из жаждущих улучшения бытовых условий и ради этого готовых встать под любые знамена, на данном этапе не имеет смысла собирать. Если она понадобится, для этого есть другие технологии. По ним сегодня работают «оранжевые». Футбольная толпа собрана тоже по этим технологиям. Это чистая техника, и потому не будем на ней останавливаться.
Технология сбора простых людей заявленного качества похожа на мобилизацию. Собирают не всех подряд, а годных к военной службе. Здесь то же самое — собирают не всех подряд, а способных усвоить теорию на таком уровне, что от бездействия возникает дискомфорт.
Прежде чем такая мобилизация будет возможна, надо создать предмобилизационное состояние. Вопрос мобилизации сводится к вопросу распространения информации. Это возможно при наличии серьезного административного и финансового ресурса. А ресурс является следствием наличия носителей ресурса. В итоге вопрос мобилизации сводится к проблеме привлечения элиты. Иными словами, мы приходим к выводу: прямо сейчас, с этой минуты, мы не можем запустить сразу два параллельных потока — создание костяка элиты и создание информированной массы. Точкой отсчета, с которой пойдет процесс, может быть только элита. Только из нее можно составить критическую массу, которая придя в движение, дальше будет стремительно нарастать.
Эффект «снежного кома» достигается активацией естественной энергии ключевых фигур. Финансовый спекулянт Сорос организовал падение валюты Англии, заставив крупных биржевых игроков скидывать фунты. Это был искусственно вызванный камнепад. Один умело пущенный камешек увлек другой, тот третий, и в итоге миллионы камней устремились в направлении первого камня. Сорос привел в движение стихию, противостоять которой финансовая система Англии не могла. Чем больше она выделяла средств на поддержание фунта, тем привлекательнее становились спекулятивные операции на фунте. Это притягивало новых игроков, и в итоге английский фунт рухнул. Сорос и ряд других крупных игроков заработали гигантские суммы. Мы создаем аналогичную ситуацию, но в политическом секторе
Самая большая проблема — отсутствие элиты. Есть много богатых ресурсных и властных простолюдинов, но все их стремления по большому счету находятся в рамках «золотых унитазов». Мы сейчас не будем останавливаться на смысле создания этой массы. Скажем лишь, процесс носит искусственный характер. Это фундамент, на котором основаны идущие сегодня разрушительные процессы. Фактически члены партии «золотых унитазов» — та же политическая пешка, что и члены нацистской партии. Разница в том, что фашисты были мракобесной пешкой, а «унитазы» потребительской. Уровень понимания мировых процессов у них в целом одинаковый.
Конечно, среди этой массы есть потенциальная элита. Ее процент ничтожен, но он имеется. Значит, есть над чем работать. Будем делать дело честно, не обращая внимания на комментарии обывателей, и молиться Богу.
Всему свой временной шаг. Размер партии прямо пропорционален размеру костяка. Здесь такая же зависимость, как между костями и мясом, между офицерами и солдатами. Нарушение пропорции есть утрата дееспособности. Мы сейчас на этапе создания мозга костей. Далее создание костяка из единомышленников. Потом на костяк наращивается мясо.
Все это должно идти с соблюдением общей пропорции. Из малого коллектива, проникнутого идеей, возникнет огромная живая структура. Как человек растет сразу всеми органами, а не по очереди, сначала рука вырастет, потом нога, так будет расти и наша партия.
Чтобы политическая «армия» была в постоянной готовности, нужна профессиональная основа. Вся разница в качестве материала и принципе его организации. Сегодня все профессиональные партийцы, во-первых, никаких идей не разделяют по причине их отсутствия. Во-вторых, понимают свою деятельность как работу. Наши профессионалы, во-первых, будут единомышленниками. Во-вторых, деятельность будет пониматься как служение.
Это не благочестивое пожелание, это факт. Если вы четко заявляете, что хотите строить, к вам приходят люди, разделяющие заявленную цель. Если вы вместо конкретной цели предлагаете сделать что-то хорошее, к вам приходят честные ура-патриоты, неудачники и горлопаны. В любом случае, это не очень умные люди. В первом варианте возникает монолит. Во втором — куча мала. Структура, созданная по принципу служения идее, раздавит структуру, собранную по коммерческому принципу. Кроме того, служивая структура будет создана из монолитного материала, тогда как наемная всегда собирается из самой пестрой публики. Результат противостояния предсказуем.
Мы получим структуру, сравнимую по своему качеству с ранней РКП (б). Профессиональный идейный костяк, на который крепится идейная масса из простых людей, разделяющих нашу идею, в итоге дает реальную партию. Это будет именно настоящая партия, какой в России не было 100 лет. Главный показатель настоящей партии — когда рядовой член может своими словами объяснить, за что он борется, чему служит. Неграмотный матрос большевистской партии мог по-своему объяснить, за что сражается партия и он лично. Мог объяснить товарищу свое понимание ситуации не на уровне эмоций, а именно по сути.
Если брать конкретно большевиков, матрос мог объяснить несправедливость ситуации, когда один работает и с голоду пухнет, а второй ничего не делает и жиром заплывает. Насколько это точно отражает марксизм, дело десятое. Главное, человек на доступном ему логическом уровне мог объяснить свою цель.
Зафиксируйте момент: простой матрос мог объяснить идею, за которую он сражается. Пусть его обманули, мы сейчас не об этом. Мы о том, что мог. Сегодня самый умный представитель современной партии не сможет этого сделать. Он понимает главную цель как победу на выборах. Когда вы ему скажете, что власть в данном случае все же инструмент достижения цели, а какова же цель, он на этом моменте забуксует. Если вам очень повезет, начнет говорить о желании навести порядок, всем дать достаток и прочее. По-русски говоря, начнет сыпать благими намерениями всем всё сделать хорошо. Все, можете отходить, у него включилась пластинка. Фиксации конкретной идеи не дождетесь.
Показателем этих структур служит разномастность. В одной и той же партии запросто может быть монархист, демократ или даже непонятно кто, который вообще за счастье народное, что само по себе похвально, но слабовато. Нетрудно догадаться, какую цель преследуют эти «борцы».
По мере распространения информации начнется идейное насыщение массы. Поток простых людей-единомышленников будет пропорционален информационному потоку. Все эти люди будут исполнителями. Но не такими, каких сегодня стягивают политические партии. Эти приходят денег заработать, а не Родине служить. Мы же имеем основание считать, что пришедшие на идею люди в первую очередь пришли служить, а не работать в коммерческом смысле этого слова. Это именно служивые, а не наемные. Получается, средний и рядовой состав нашей партии будет состоять из честных исполнителей, людей, желающих служить Родине.
Здесь возникает интересный момент. Получается, люди с политическим опытом нам не нужны. Кто покрутился в современной политике, попробовал всей ее грязи и ушел из нее (или остался), в основном испорченный человек. Если невинная девушка несколько лет проживет в публичном доме, есть все основания полагать об изменении ее мировоззрения. Аналогично и здесь: в современной политической ситуации теоретически могут быть честные люди, но их процент не может быть большим по определению. Из этого следует, большинство там тех, кто торгует другими и сам не против продаться (если, конечно, правильную цену предложат).
У нас с кадрами возникает ситуация, схожая с кадровой проблемой первых коммерческих магазинов. Приходит туда человек устраиваться. Его спрашивают: «У вас опыт есть?» Он говорит: «Есть». Ему отвечают: «До свидания». Приходит другой человек. Ему говорят: «У вас опыт есть?» Он говорит: «Нет, всю жизнь учителем работал». Ему улыбаются: «Милости просим».
Причина простая. У первого весь опыт сводился к обмеру, обвесу и обсчету в совокупности с хамством. У второго не было такого опыта. Так вот, у работающих в политическом секторе рынкаесть опыт построения потемкинских деревень всех форматов и хищений всех вариантов. Получается, нам не нужны политически опытные люди. Нам нужны люди, до прочтения этой книги шарахавшиеся от одного слова политика, как от прокаженного.
Десятитысячной команды возникнуть в одночасье не может. Она будет постепенно расти. Первые траты понадобятся после прохождения первого этапа, создания минимального костяка элиты. Кроме того, десятитысячной команды профессионалов может вообще не понадобиться. Имеется в виду, это слишком много. По разным оценкам на 1917 год численность партии большевиков составляла от 10 000 до 60 000 человек. Ее дальнейшее разрастание было уже не в счет. В партию потекли не единомышленники, а карьеристы и приспособленцы. Они хорошо умели петь хором и говорить на трибуне, но именно они разложили партию в хлам через 70 лет.
Мы вправе предположить, что сегодня, в безыдейном вакууме, понадобится намного меньше людей, чем 100 лет назад. Тогда массовость партии объяснялась идейным противостоянием. Сегодня ничего подобного нет. Значит, результата можно достичь меньшими силами. Может быть, нескольких тысяч постоянно действующих человек за глаза будет достаточно.
Огромное значение имеет качество кадров. Реальный коллектив из ста человек может организовать работу, которую не сделает стотысячный политический коллектив. Разница в тысячу раз — не поэтический образ, а реальность. Если бы в России была команда из ста человек, собранных вокруг элиты из десяти человек, и все они были бы объединены не общими словами и эмоциями, а понятной идеей, такая команда была бы заметнее всех политических партий. Если бы команда была из тысячи человек, в современных условиях она была бы чем-то запредельно огромным. Про 10 000 даже говорить неуместно. В условиях современной демократии эта цифра равносильна бесконечности.
В любом случае это не кажется чем-то невероятным как в физическом, так и в финансовом плане. Цена в рамках средней коммерческой сделки или федеральных выборов в одном регионе. Если учитывать, что деньги потребуются постепенно, проблем не будет. Слишком многим нужна сильная Россия.
В условиях информационной насыщенности собрать политическую армию — дело техническое. Служба Родине на профессиональной основе соберет народную элиту. Когда на логически-идейный костяк будет «повешена» эмоционально-идейная масса, возникнет, как говорил Аристотель, машина из людей. Сработает закон «подобное притягивает подобное». Сила потянется к силе (типа деньги к деньгам). За несколько лет возникнет структура, не сопоставимая ни с одной из существующих политических группировок. На их фоне наша команда будет выглядеть как стальной бастион на фоне ветхих шалашей. Грядущий кризис сметет шалаши и укрепит стальной монолит.
Тело любой массовой партии, как тело любой армии, собирается из простых людей. Наше отличие в том, что мы предъявляем более высокие требования к интеллекту соискателей. Кандидатами уже не могут быть пьяные самодовольные бюргеры, довольствующиеся идеей превосходства черепа правильной формы над неправильной. Нужны простые люди, способные усвоить базовые принципы теории. Это значит, нужны люди с интеллектом выше среднего.
Толпу из жаждущих улучшения бытовых условий и ради этого готовых встать под любые знамена, на данном этапе не имеет смысла собирать. Если она понадобится, для этого есть другие технологии. По ним сегодня работают «оранжевые». Футбольная толпа собрана тоже по этим технологиям. Это чистая техника, и потому не будем на ней останавливаться.
Технология сбора простых людей заявленного качества похожа на мобилизацию. Собирают не всех подряд, а годных к военной службе. Здесь то же самое — собирают не всех подряд, а способных усвоить теорию на таком уровне, что от бездействия возникает дискомфорт.
Прежде чем такая мобилизация будет возможна, надо создать предмобилизационное состояние. Вопрос мобилизации сводится к вопросу распространения информации. Это возможно при наличии серьезного административного и финансового ресурса. А ресурс является следствием наличия носителей ресурса. В итоге вопрос мобилизации сводится к проблеме привлечения элиты. Иными словами, мы приходим к выводу: прямо сейчас, с этой минуты, мы не можем запустить сразу два параллельных потока — создание костяка элиты и создание информированной массы. Точкой отсчета, с которой пойдет процесс, может быть только элита. Только из нее можно составить критическую массу, которая придя в движение, дальше будет стремительно нарастать.
Эффект «снежного кома» достигается активацией естественной энергии ключевых фигур. Финансовый спекулянт Сорос организовал падение валюты Англии, заставив крупных биржевых игроков скидывать фунты. Это был искусственно вызванный камнепад. Один умело пущенный камешек увлек другой, тот третий, и в итоге миллионы камней устремились в направлении первого камня. Сорос привел в движение стихию, противостоять которой финансовая система Англии не могла. Чем больше она выделяла средств на поддержание фунта, тем привлекательнее становились спекулятивные операции на фунте. Это притягивало новых игроков, и в итоге английский фунт рухнул. Сорос и ряд других крупных игроков заработали гигантские суммы. Мы создаем аналогичную ситуацию, но в политическом секторе
Самая большая проблема — отсутствие элиты. Есть много богатых ресурсных и властных простолюдинов, но все их стремления по большому счету находятся в рамках «золотых унитазов». Мы сейчас не будем останавливаться на смысле создания этой массы. Скажем лишь, процесс носит искусственный характер. Это фундамент, на котором основаны идущие сегодня разрушительные процессы. Фактически члены партии «золотых унитазов» — та же политическая пешка, что и члены нацистской партии. Разница в том, что фашисты были мракобесной пешкой, а «унитазы» потребительской. Уровень понимания мировых процессов у них в целом одинаковый.
Конечно, среди этой массы есть потенциальная элита. Ее процент ничтожен, но он имеется. Значит, есть над чем работать. Будем делать дело честно, не обращая внимания на комментарии обывателей, и молиться Богу.
Всему свой временной шаг. Размер партии прямо пропорционален размеру костяка. Здесь такая же зависимость, как между костями и мясом, между офицерами и солдатами. Нарушение пропорции есть утрата дееспособности. Мы сейчас на этапе создания мозга костей. Далее создание костяка из единомышленников. Потом на костяк наращивается мясо.
Все это должно идти с соблюдением общей пропорции. Из малого коллектива, проникнутого идеей, возникнет огромная живая структура. Как человек растет сразу всеми органами, а не по очереди, сначала рука вырастет, потом нога, так будет расти и наша партия.
Чтобы политическая «армия» была в постоянной готовности, нужна профессиональная основа. Вся разница в качестве материала и принципе его организации. Сегодня все профессиональные партийцы, во-первых, никаких идей не разделяют по причине их отсутствия. Во-вторых, понимают свою деятельность как работу. Наши профессионалы, во-первых, будут единомышленниками. Во-вторых, деятельность будет пониматься как служение.
Это не благочестивое пожелание, это факт. Если вы четко заявляете, что хотите строить, к вам приходят люди, разделяющие заявленную цель. Если вы вместо конкретной цели предлагаете сделать что-то хорошее, к вам приходят честные ура-патриоты, неудачники и горлопаны. В любом случае, это не очень умные люди. В первом варианте возникает монолит. Во втором — куча мала. Структура, созданная по принципу служения идее, раздавит структуру, собранную по коммерческому принципу. Кроме того, служивая структура будет создана из монолитного материала, тогда как наемная всегда собирается из самой пестрой публики. Результат противостояния предсказуем.
Мы получим структуру, сравнимую по своему качеству с ранней РКП (б). Профессиональный идейный костяк, на который крепится идейная масса из простых людей, разделяющих нашу идею, в итоге дает реальную партию. Это будет именно настоящая партия, какой в России не было 100 лет. Главный показатель настоящей партии — когда рядовой член может своими словами объяснить, за что он борется, чему служит. Неграмотный матрос большевистской партии мог по-своему объяснить, за что сражается партия и он лично. Мог объяснить товарищу свое понимание ситуации не на уровне эмоций, а именно по сути.
Если брать конкретно большевиков, матрос мог объяснить несправедливость ситуации, когда один работает и с голоду пухнет, а второй ничего не делает и жиром заплывает. Насколько это точно отражает марксизм, дело десятое. Главное, человек на доступном ему логическом уровне мог объяснить свою цель.
Зафиксируйте момент: простой матрос мог объяснить идею, за которую он сражается. Пусть его обманули, мы сейчас не об этом. Мы о том, что мог. Сегодня самый умный представитель современной партии не сможет этого сделать. Он понимает главную цель как победу на выборах. Когда вы ему скажете, что власть в данном случае все же инструмент достижения цели, а какова же цель, он на этом моменте забуксует. Если вам очень повезет, начнет говорить о желании навести порядок, всем дать достаток и прочее. По-русски говоря, начнет сыпать благими намерениями всем всё сделать хорошо. Все, можете отходить, у него включилась пластинка. Фиксации конкретной идеи не дождетесь.
Показателем этих структур служит разномастность. В одной и той же партии запросто может быть монархист, демократ или даже непонятно кто, который вообще за счастье народное, что само по себе похвально, но слабовато. Нетрудно догадаться, какую цель преследуют эти «борцы».
По мере распространения информации начнется идейное насыщение массы. Поток простых людей-единомышленников будет пропорционален информационному потоку. Все эти люди будут исполнителями. Но не такими, каких сегодня стягивают политические партии. Эти приходят денег заработать, а не Родине служить. Мы же имеем основание считать, что пришедшие на идею люди в первую очередь пришли служить, а не работать в коммерческом смысле этого слова. Это именно служивые, а не наемные. Получается, средний и рядовой состав нашей партии будет состоять из честных исполнителей, людей, желающих служить Родине.
Здесь возникает интересный момент. Получается, люди с политическим опытом нам не нужны. Кто покрутился в современной политике, попробовал всей ее грязи и ушел из нее (или остался), в основном испорченный человек. Если невинная девушка несколько лет проживет в публичном доме, есть все основания полагать об изменении ее мировоззрения. Аналогично и здесь: в современной политической ситуации теоретически могут быть честные люди, но их процент не может быть большим по определению. Из этого следует, большинство там тех, кто торгует другими и сам не против продаться (если, конечно, правильную цену предложат).
У нас с кадрами возникает ситуация, схожая с кадровой проблемой первых коммерческих магазинов. Приходит туда человек устраиваться. Его спрашивают: «У вас опыт есть?» Он говорит: «Есть». Ему отвечают: «До свидания». Приходит другой человек. Ему говорят: «У вас опыт есть?» Он говорит: «Нет, всю жизнь учителем работал». Ему улыбаются: «Милости просим».
Причина простая. У первого весь опыт сводился к обмеру, обвесу и обсчету в совокупности с хамством. У второго не было такого опыта. Так вот, у работающих в политическом секторе рынкаесть опыт построения потемкинских деревень всех форматов и хищений всех вариантов. Получается, нам не нужны политически опытные люди. Нам нужны люди, до прочтения этой книги шарахавшиеся от одного слова политика, как от прокаженного.
Десятитысячной команды возникнуть в одночасье не может. Она будет постепенно расти. Первые траты понадобятся после прохождения первого этапа, создания минимального костяка элиты. Кроме того, десятитысячной команды профессионалов может вообще не понадобиться. Имеется в виду, это слишком много. По разным оценкам на 1917 год численность партии большевиков составляла от 10 000 до 60 000 человек. Ее дальнейшее разрастание было уже не в счет. В партию потекли не единомышленники, а карьеристы и приспособленцы. Они хорошо умели петь хором и говорить на трибуне, но именно они разложили партию в хлам через 70 лет.
Мы вправе предположить, что сегодня, в безыдейном вакууме, понадобится намного меньше людей, чем 100 лет назад. Тогда массовость партии объяснялась идейным противостоянием. Сегодня ничего подобного нет. Значит, результата можно достичь меньшими силами. Может быть, нескольких тысяч постоянно действующих человек за глаза будет достаточно.
Огромное значение имеет качество кадров. Реальный коллектив из ста человек может организовать работу, которую не сделает стотысячный политический коллектив. Разница в тысячу раз — не поэтический образ, а реальность. Если бы в России была команда из ста человек, собранных вокруг элиты из десяти человек, и все они были бы объединены не общими словами и эмоциями, а понятной идеей, такая команда была бы заметнее всех политических партий. Если бы команда была из тысячи человек, в современных условиях она была бы чем-то запредельно огромным. Про 10 000 даже говорить неуместно. В условиях современной демократии эта цифра равносильна бесконечности.
В любом случае это не кажется чем-то невероятным как в физическом, так и в финансовом плане. Цена в рамках средней коммерческой сделки или федеральных выборов в одном регионе. Если учитывать, что деньги потребуются постепенно, проблем не будет. Слишком многим нужна сильная Россия.
В условиях информационной насыщенности собрать политическую армию — дело техническое. Служба Родине на профессиональной основе соберет народную элиту. Когда на логически-идейный костяк будет «повешена» эмоционально-идейная масса, возникнет, как говорил Аристотель, машина из людей. Сработает закон «подобное притягивает подобное». Сила потянется к силе (типа деньги к деньгам). За несколько лет возникнет структура, не сопоставимая ни с одной из существующих политических группировок. На их фоне наша команда будет выглядеть как стальной бастион на фоне ветхих шалашей. Грядущий кризис сметет шалаши и укрепит стальной монолит.
Глава 5
Участие в выборах
Для чего нужна партия? Партия создается как структурная единица для участия в выборах. Это привычный факт. «Ага! — воскликнет проницательный читатель. — Но ведь раньше вы утверждали, что не будете выбираться ни при каких обстоятельствах!» Подтверждаем всем внимательным и проницательным единомышленникам: мы, авторы книги, не будем выбираться никуда и ни при каких обстоятельствах принципиально. В новообразовании умных и деятельных людей, которое мы условно назвали партией, наверняка найдется много достойных кандидатов, которым будет оказано такое доверие.
Чтобы за короткое время провести грандиозную операцию, необходима серьезная поддержка административным и финансовым ресурсом. Быстро решить нашу задачу можно только легитимным путем. Для этого нам нужно иметь возможность пользоваться демократическими свободами, и все. Чудная ситуация складывается, но нам действительно больше ничего не надо. Здесь получается как по пословице « Если женщина говорит, что ей ничего не нужно, значит, ей нужно все».
Пользуясь демократическими правами, мы гарантированно убиваем систему, не являющуюся демократией, но прячущуюся за ширмой демократии. Главное наше оружие — демократическая конституция. Враг ее создавал под себя, как фундамент разрушительных технологий. Мы используем ее как инструмент разрушения диктатуры капитала.
Прямой подход к цели с направления, откуда противник ожидает нанесения удара, чаще всего приводит к отрицательным результатам. В войне, как и в спортивной борьбе, попытка бросить противника наземь, не лишив его предварительно устойчивости, приводит к излишней трате сил. Противник затрачивает намного меньше сил для сохранения устойчивости. При таком способе борьбы можно победить, если есть огромное превосходство в силе. Но даже и в этом случае нет гарантии на победу. Нарушение равновесия противника есть база победы.
Афоризм Наполеона «на войне моральный фактор относится к физическому как три к одному» выражает понимание, в чем сосредоточена сила. Преобладание морального фактора, который обеспечивает внутреннее чувство справедливости нашего дела, обеспечивает победу.
Кто будет выставлен кандидатом, не имеет значения. Мы не исключаем, это может быть человек из власти. Сегодня там оченьмного православных людей (или позиционирующих себя носителями православной культуры). Решающим моментом является акцент не на кандидата, а на принцип формирования власти. Вопрос не в личностях, а в эффективности. Россия в положении, когда нужно как можно скорее взять ситуацию под контроль, что возможно только через смену строя и установление Постоянного правительства.
В запасном варианте события могут развиваться несколько иначе. Например, с инициативой отказа от демократической системы может выступить действующий президент. Может состояться досрочный референдум по этому вопросу. Можно объявить чрезвычайное положение, позволяющее игнорировать требование о постоянной смене власти. Много чего может случиться, и что бы ни произошло, мы все равно в выигрыше.
Заявляя себя организацией, мы получаем плюсы и минусы. Плюсы в эксклюзиве. Найдя нечто редкое, глупо уничтожать это редкое только потому, что не ты его создал, не ты контролируешь и вообще не знаешь, что это такое. Особенно в ситуации, когда это редкое предлагает рассматривать себя сторонникам сильной России как союзника и партнера.
Демократия подобна кинутому сильной рукой камню. Со старта у него была максимальная скорость. Потом он достиг максимальной высоты. Теперь он падает, и это неотвратимо. Удержит ситуацию тот, кто не будет с упорством, достойным лучшего применения, цепляться за дела давно минувших дней. Система в точке бифуркации. Ничтожные усилия произведут колоссальные последствия.
Наполеон говорил, что один араб победит пятерых французов. Но десять тысяч французов победят пятьдесят тысяч арабов. Мы отдаем себе отчет: администраторы в борьбе за власть обыграют идеологов на коротком участке. Но в долгосрочной перспективе победят идейные. Но это время, а время — это все.
Мы не сомневаемся в своей победе, но понимаем, объединение с фигурами, понимающими скрытую механику закулисной борьбы, ускорит нашу победу. Сейчас нет ничего дороже времени. Наш шанс найти среди администраторов масштабных идейных людей. Не просто богатых или просто ресурсных, все это не то. Нужны люди, способные крупно и адекватно мыслить.
Одному человеку можно сказать «построй дом на семью из пяти человек», и он построит. Уточнит некоторые детали, и построит. Другому это слишком общая задача. Ему нужно конкретное задание: положить кирпичи, выкопать фундамент и прочее. Аналогично и здесь — если поставить задачу организовать продвижение идеи или победу на выборах, для одних это будет слишком расплывчатая идея, для других нормальная.
Кому расплывчатая, тот будет идею продвигать сообразно своим способностям и возможностям.
Прошли годы, и что же? Мы видим подтверждение пословицы «нет ничего более постоянного, чем временное». Да, действительно, правители меняются, и то не очень. Но система остается неизменной. Постоянная селекция власти отфильтровывает все более и более циничные кадры для власти. Вспомните, в самом начале демократии депутатом мог стать простой человек, учитель или рабочий, известный своей честностью и прочее. До сих пор многие в Думе помнят депутата женщину, которая ездила на «Оке» с федеральными номерами, и юриста из Омска, который добровольно уступил свое место в Верховном Совете тогда еще не обладающему никаким ресурсом Ельцину, исключительно ради демократии.
Можно ли сейчас представить ситуацию, чтобы простой человек мог стать депутатом, если это стоит несколько миллионов долларов? Аналогично можно сказать обо всех выборных должностях. Если не изменить принцип формирования власти, это не временная власть будет. Это постоянная власть, диктатура капитала, спрятанная за благолепной риторикой. Интересный вывод образовался. Оказывается, власть по-любому постоянная, только в одном случае она от мамоны, в другом — от Бога. Остальное придумано в качестве уловки.
Система, именуемая сегодня демократией, не дает шанса на изменение власти. Это только кажется, будто народ может плохого мэра или депутата поменять на другого. Пусть не лучшего, но другого. Повторяем, это невозможно на практике. Как говорили в советское время, «Я имею право? Да, имеете. Так я могу?… Нет, не можете». Не народ определяет власть, а капитал. Это закон системы, именуемой «демократия». Рассуждения, что народ может менять власть «как пеленки», есть сознательный обман. Такой же, как уверения, мол, если простой человек обратится в суд, — его защитят. Вранье, не защитят. Надо обладать колоссальной наивностью и незнанием жизни, чтобы предположить такое. Демократию можно сравнить с едой во сне — кушаешь и не насыщаешься. «
Чтобы за короткое время провести грандиозную операцию, необходима серьезная поддержка административным и финансовым ресурсом. Быстро решить нашу задачу можно только легитимным путем. Для этого нам нужно иметь возможность пользоваться демократическими свободами, и все. Чудная ситуация складывается, но нам действительно больше ничего не надо. Здесь получается как по пословице « Если женщина говорит, что ей ничего не нужно, значит, ей нужно все».
Пользуясь демократическими правами, мы гарантированно убиваем систему, не являющуюся демократией, но прячущуюся за ширмой демократии. Главное наше оружие — демократическая конституция. Враг ее создавал под себя, как фундамент разрушительных технологий. Мы используем ее как инструмент разрушения диктатуры капитала.
Прямой подход к цели с направления, откуда противник ожидает нанесения удара, чаще всего приводит к отрицательным результатам. В войне, как и в спортивной борьбе, попытка бросить противника наземь, не лишив его предварительно устойчивости, приводит к излишней трате сил. Противник затрачивает намного меньше сил для сохранения устойчивости. При таком способе борьбы можно победить, если есть огромное превосходство в силе. Но даже и в этом случае нет гарантии на победу. Нарушение равновесия противника есть база победы.
Афоризм Наполеона «на войне моральный фактор относится к физическому как три к одному» выражает понимание, в чем сосредоточена сила. Преобладание морального фактора, который обеспечивает внутреннее чувство справедливости нашего дела, обеспечивает победу.
Кто будет выставлен кандидатом, не имеет значения. Мы не исключаем, это может быть человек из власти. Сегодня там оченьмного православных людей (или позиционирующих себя носителями православной культуры). Решающим моментом является акцент не на кандидата, а на принцип формирования власти. Вопрос не в личностях, а в эффективности. Россия в положении, когда нужно как можно скорее взять ситуацию под контроль, что возможно только через смену строя и установление Постоянного правительства.
В запасном варианте события могут развиваться несколько иначе. Например, с инициативой отказа от демократической системы может выступить действующий президент. Может состояться досрочный референдум по этому вопросу. Можно объявить чрезвычайное положение, позволяющее игнорировать требование о постоянной смене власти. Много чего может случиться, и что бы ни произошло, мы все равно в выигрыше.
Заявляя себя организацией, мы получаем плюсы и минусы. Плюсы в эксклюзиве. Найдя нечто редкое, глупо уничтожать это редкое только потому, что не ты его создал, не ты контролируешь и вообще не знаешь, что это такое. Особенно в ситуации, когда это редкое предлагает рассматривать себя сторонникам сильной России как союзника и партнера.
Демократия подобна кинутому сильной рукой камню. Со старта у него была максимальная скорость. Потом он достиг максимальной высоты. Теперь он падает, и это неотвратимо. Удержит ситуацию тот, кто не будет с упорством, достойным лучшего применения, цепляться за дела давно минувших дней. Система в точке бифуркации. Ничтожные усилия произведут колоссальные последствия.
Наполеон говорил, что один араб победит пятерых французов. Но десять тысяч французов победят пятьдесят тысяч арабов. Мы отдаем себе отчет: администраторы в борьбе за власть обыграют идеологов на коротком участке. Но в долгосрочной перспективе победят идейные. Но это время, а время — это все.
Мы не сомневаемся в своей победе, но понимаем, объединение с фигурами, понимающими скрытую механику закулисной борьбы, ускорит нашу победу. Сейчас нет ничего дороже времени. Наш шанс найти среди администраторов масштабных идейных людей. Не просто богатых или просто ресурсных, все это не то. Нужны люди, способные крупно и адекватно мыслить.
Одному человеку можно сказать «построй дом на семью из пяти человек», и он построит. Уточнит некоторые детали, и построит. Другому это слишком общая задача. Ему нужно конкретное задание: положить кирпичи, выкопать фундамент и прочее. Аналогично и здесь — если поставить задачу организовать продвижение идеи или победу на выборах, для одних это будет слишком расплывчатая идея, для других нормальная.
Кому расплывчатая, тот будет идею продвигать сообразно своим способностям и возможностям.
* * *
До сего момента враг спекулировал на том, что демократия хороша постоянными выборами-перевыборами. Было сочинена масса ярких аналогий, типа, власть это как пеленки, которые общество меняет по мере их загрязнения. Утверждалось, мол, временная власть хороша тем, что если она не нравится, ее можно сменить. Несколько лет назад это казалось таким понятным убедительным аргументом, что масса народу покупалась на него.Прошли годы, и что же? Мы видим подтверждение пословицы «нет ничего более постоянного, чем временное». Да, действительно, правители меняются, и то не очень. Но система остается неизменной. Постоянная селекция власти отфильтровывает все более и более циничные кадры для власти. Вспомните, в самом начале демократии депутатом мог стать простой человек, учитель или рабочий, известный своей честностью и прочее. До сих пор многие в Думе помнят депутата женщину, которая ездила на «Оке» с федеральными номерами, и юриста из Омска, который добровольно уступил свое место в Верховном Совете тогда еще не обладающему никаким ресурсом Ельцину, исключительно ради демократии.
Можно ли сейчас представить ситуацию, чтобы простой человек мог стать депутатом, если это стоит несколько миллионов долларов? Аналогично можно сказать обо всех выборных должностях. Если не изменить принцип формирования власти, это не временная власть будет. Это постоянная власть, диктатура капитала, спрятанная за благолепной риторикой. Интересный вывод образовался. Оказывается, власть по-любому постоянная, только в одном случае она от мамоны, в другом — от Бога. Остальное придумано в качестве уловки.
Система, именуемая сегодня демократией, не дает шанса на изменение власти. Это только кажется, будто народ может плохого мэра или депутата поменять на другого. Пусть не лучшего, но другого. Повторяем, это невозможно на практике. Как говорили в советское время, «Я имею право? Да, имеете. Так я могу?… Нет, не можете». Не народ определяет власть, а капитал. Это закон системы, именуемой «демократия». Рассуждения, что народ может менять власть «как пеленки», есть сознательный обман. Такой же, как уверения, мол, если простой человек обратится в суд, — его защитят. Вранье, не защитят. Надо обладать колоссальной наивностью и незнанием жизни, чтобы предположить такое. Демократию можно сравнить с едой во сне — кушаешь и не насыщаешься. «