Страница:
Адский шум, который поднимали автоматы террористов, покрылся мощными раскатами выстрелов гранатомета. Первая же граната, пущенная по нападавшим, нанесла им значительный урон. Остальные снаряды быстро увеличили число исковерканных трупов на мостовой.
Невесть откуда появившиеся мотоциклы, врезались в самую гущу сражения, подбирая оставшихся в живых одичавших девиц. Некоторые из мотоциклистов, в свою очередь открыли стрельбу по владельцу гранатомета. Наконец, одному из них удалось заткнуть огонь, вырывающийся из дула дьявольского изобретения, и хозяин магазина упал ничком, все еще пытаясь сделать хотя бы один выстрел.
В эту секунду кратковременного затишья до нас долетел вой сирен едущих сюда полицейских машин.
В один миг банда молодчиков исчезла, подобно миражу...
ГЛАВА 6
ПЛАН
Вот уже несколько недель я и Блэк жили в номерах лондонской гостиницы "Star love". К тому времени нам порядком надоела кочевая жизнь с ее неожиданными поворотами, нелепыми случайностями и непредсказуемыми развязками приключений. Нам надоело жить в постоянном страхе, доходящем до того, что собственная тень на стене клозета вызывала непреодолимое желание схватиться за кобуру. Необходимо было быть в форме и к тому же постоянно поддерживать связь с Центром. Приезжая в новый город, нужно, по инструкции, пропускать первые девять такси и садиться в десятое. Брать же машину напрокат категорически запрещалось Уставом. Мало ли что могло случиться. Тем более, что в последнее время наше статистическое бюро отмечало резкое увеличение смертности сотрудников. У кого-то откажут тормоза, у кого-то произойдет утечка выхлопных газов в салон, или попросту взорвется бензобак. Всякое случалось... Узнавая о каком-нибудь новом подобном происшествии, мы уже привычно лицемерили что-то о несчастных случаях, пряча при этом глаза.
Занимая свой номер в отеле, первым делом ставили антиподслушивающую защиту, которая блокировала микрофоны и кинокамеры, так как на их обнаружение просто не оставалось времени. Помнили, что, идя по улице, необходимо быть готовым к нападению отовсюду и в критической ситуации молниеносно открыть огонь по врагу из всего того, что удавалось разместить под строгим, деловым костюмом.
Бывало, я даже подумывал бросить этот адский труд, но мысль об обеспеченной старости согревала мою душу. Достаточно было вспомнить о регулярных вкладах в банк на мое имя, и свежие силы помогали мне двигаться дальше.
Времени для развлечений не было совсем. Целые дни напролет мы посещали различные точки Лондона, готовясь к крупной операции, сути которой пока точно не знали, и я частенько слышал вздохи Мэлса, когда за стеклами машины мелькали веселые красные фонарики. Порой, на некоторых центральных улицах они сливались в одну сплошную полосу, и тогда возбуждение моего друга росло, грозя перейти в ностальгический экстаз, проявиться в какой-нибудь дикой необузданной форме. Каждый раз Мэлсу большим усилием воли удавалось осадить себя. Его трезвый ум вновь укрощал строптивое естество. Но, становилось совершенно очевидным, что с каждым разом это удается благодаря все большим усилиям, и взрыв неминуем.
Честно говоря, я не понимал его. Моя женоненавистническая натура протестовала. Тем более, я отметил, что Блэк совсем не умеет правильно обращаться со слабым полом. В его сознании бытует старомодное представление о женщинах, как о наложницах гарема. Поэтому светский разговор с ним чреват выслушиванием вольных откровений.
Припоминаю один случай. В коммерческом офисе нашего Центра завязалась дисскусия о месте и роли женщин в военных силах. Среди спорщиков присутствовали я и Блэк, другие ребята и, естественно, много наших сотрудниц. Мэлс в спор не встревал, только глубокомысленно слушал, а потом, дождавшись паузы, веско выплюнул слова:
- Да-а... Армия - не аптека, ватой не напасешься!!!
Повисло тягостное молчание...
Сколько раз я, будто проповедник какой-то, говорил Мэлсу:
- Друг мой, женщины погубят тебя. Что может быть продажней и отвратительней дочери Евы. Эта напасть, как проказа, пожирает многих мужчин, и лишь немногим удается выстоять. Но если ты найдешь в себе силы для такого шага, то тогда твой ум не будет подвержен пагубному растлению. В противном случае, они, как ржавчина, будут разлагать твое мужское достоинство, пока не превратят его в тряпку.
Моя ненависть к женщинам в то время была особенно обострена, потому что в памяти еще кровоточил Сиэтл, где эти <...> покушались на мою жизнь. И в ночных грезах я уничтожал их десятками, сотнями, тысячами... К сожалению, на яву подобное делать не приходилось, так как задания подобного рода не входят в мою компетенцию.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я зашел в номер Блэка и увидел его сидящем за столом перед листом бумаги. В руке он держал ручку, в то же время буквально пожирая глазами висевший перед ним огромный буклет, изображавший обнаженную красавицу. Неслышно подойдя к нему, я заглянул через его плечо и увидел, что на листе бумаги, лежащем на столе, коряво написано:
"В молчаньи пред тобой сижу
Напрасно чувствую мученье,
Напрасно на тебя гляжу,
Того уж верно не скажу,
Что говорит воображенье..."
Первое, что пришло мне на ум после прочтения его писанины выражение, которое я где-то слышал, а именно - "не верь глазам своим". Это было несовместимо, это не укладывалось в голове. Как мог человек, работающий у нас столь малое время, но уже занесенный в список особо отличившихся, человек, постепенно становившийся почти легендарным разведчиком-шпионом, заниматься тако й... таким... Я не находил слов, поэтому просто дотронулся до него рукой:
- Блэк.
Что и говорить - реакция у него отменная. Моего прикосновения окозалось достаточным, чтобы листок испарился со стола, будто по мановению волшебной палочки.
Для того, чтобы сгладить создавшееся неловкое положение, я сразу перешел к делу:
- Блэк, сегодня мне наконец удалось получить подробную шифрограмму из Центра с полным планом операции. Вот посмотри.
Я достал из кармана значок с надписью "Margo and Ronni", "купленный" мною вчера на Фул-стрит. Честно говоря, слово "значок" было уже малоприменимо к тому, что я сейчас держал в руках. Чтобы выковырять текст из недр этой штуки, ее, для начала, пришлось сварить в однопроцентном растворе столового уксуса, затем обмазать пластилином, спрыснуть дезодорантом, потом наступить, поставить в духовку на медленный огонь и печь сутки при температуре 431 градус по Фаренгейту. Спустя 24 часа получившуюся гадость необходимо было выдержать при комнатной температуре 5-6 часов во избежании оседания конденсата влаги на шифрограмму. И только после этого я ударил по значку молотком, он раскрылся, и мне на ладонь выпал листок донесения.
Мэлс хмуро посмотрел на плоды моих стараний, затем попробывал прочитать шифрограмму, но не смог и отдал ее мне. (Кстати, по-моему, читать он вообще не любит).
- Все элементарно,- сказал я,- смотри. Вот эта кошка и есть банк. Она выпустила третий коготь. Надеюсь, ты помнишь - что сие означает?
- Номер подземного этажа.
- Верно. Полураспущенный клубок раскиданных в разные стороны ниток магистрали Лондона. В левом углу дохлая мышь. Ее хвост указывает...
- Направление отхода, в случае провала.
- Точно. А вот новые подробности. Кошку пытается дернуть за хвост младенец. У него на руке часы. На часах указано то время, когда нам уже там будет делать нечего... Ты чего, заснул?
Мэлс с трудом отдирает глаза от буклета с красавицей и тупо смотрит на меня.
- Идиот! Там она тебе не поможет!
- Извини, пожалуйста. Так чего ты сказал?
- Я сказал, что в 02.03 нам надо будет сматываться оттуда.
- А-а... Ну, так бы сразу и сказал...
- Слушай дальше. Кошка плешивая. Лысыми местами обозначены узлы сигнализации, которые нужно обезвредить в первую очередь и только потом доставать документы.
- Ясно. А вот это вот чего здесь? Тряпки какие-то.
- Какие тряпки! Это сосиски!!! Они лежат на тарелке определенным образом, показывая, тем самым, посты военизированной охраны, расположенные на третьем этаже. Часть сосисек уже обгрызана. Они обозначают места особой опасности. Блюдца с молоком в шифрограмме нет. Значит, мы должны убраться из Лондона в то же утро и только самолетом. Дошло?
- Угу...
- Ну, слава богу. Тогда все, отбой.
Я уже почти вышел из номера, когда меня догнал вопрос Мэлса:
- Слушай, я только не понял - для чего мы, вообще, должны залезть в банк?
У меня подкосились ноги.
ГЛАВА 7
ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЛО МЭЛСА
С тяжелыми мыслями я приступаю к написанию данных строк моих воспоминаний, повествующих о моем незаурядном друге, Блэке Мэлсе. В несколько сумбурной манере я попытался рассказать о наших с ним приключениях, начиная от встречи в Бостоне и вплоть до тяжелой лондонской работы. Можно бы было умолчать о том событии, которое оставило глубокий отпечаток в моей жизни, однако, негативные моменты, присутствующие в прессе, относительно нашей деятельности заставляют меня взяться за перо. Я являюсь единственным человеком, знающем все подробности дела и считаю, что уже нет причин скрывать их. Все события, о которых вы сейчас прочтете - не вымысел фантаста и не бред сумасшедшего. Я не сгустил краски и оставил все так, как было на самом деле.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Еще накануне мы обговорили мельчайшие подробности нашей вылазки. Ее конечная цель - получение сверхсекретных документов, содержащих в себе полную информацию о стратегической оборонной инициативе. Наша фирма хотела использовать их через третьи руки, надеясь при помощи шантажа заработать астрономическую сумму.
Перед тем как лечь спать, мы обсудили последний вопрос, касающийся средств передвижения. Мэлс убедил меня, что завтра, к вечеру, он достанет то, что надо.
В ту ночь я долго не мог уснуть. Мысль о предстоящих крупных событиях не давала покоя. Хотя на моей совести накопилось порядочное количество похожих дел, я подозревал, что сейчас, похоже, намечается солидная заваруха.
С самого утра я мотался по Лондону, выполняя последние задания по подготовке, а Блэк искал машину. Лишь к одиннадцати вечера я вернулся в гостиницу и, подъезжая на лифте к нашему этажу, услышал раскаты громового хохота. Мэлс имел привычку смеяться очень громко и при этом биться головой о предметы, находящиеся поблизости. Зайдя в номер, я увидел ожидаемую картину. Как всегда, телевидение транслировало псевдокомические извращения: какой-то кретин залез в туалет и, когда хотел спустить воду, шнур у сливного бачка оборвался, кретин потерял равновесие и упал лицом прямо в... Короче, я не находил здесь ничего смешного, а Мэлс страшно ржал, не забывая колотить башкой в кинескоп. Наконец, он меня заметил, выключил телевизор и серьезным тоном отрапортовал:
- Машина найдена и спрятана в укромном мест е... сэ-эр!
- О'кей! У нас есть еще немного, можно расслабиться.
Блэк, по своему обыкновению, предложил выпить. Я согласился - перед работой рюмка мартини всегда кстати. Мэлс, правда, налил себе втрое больше, чем мне, но я сделал вид, что так и надо - чужие слабости нужно уважать. Однако, когда за первой рюмкой последовала вторая, мне пришлось убрать бутылку, несмотря на все его заявления о положительных качествах допинга, человеческом факторе и тому подобном.
- Ну, ладно. Пора собираться. Что думаешь брать?
Мэлс минуту помолчал и ответил:
- Думаю, можно взять по пистолету, к ним обоймы по три. И к тому же будет неплохо, если каждый возьмет две гранаты боевые и две со слезоточивым газом.
- А ты "дипломат"-то свой берешь?
- Разумеется!
- До машины далеко?
- Не очень. Из города выедем, а там мили две по Бирмингемскому шоссе.
В первом часу мы добрались до места, где была спрятана машина. Что это за машина, Блэк не говорил, храня загадочную улыбку.
- Номер оставлен прежний. Я изменил лишь марку машины, поменяв местами слова в ее названии, - вот единственное, что мне удалось выудить из Мэлса по дороге.
Мы спустились в низину. По правую руку от нас, на холме, размещалась деревушка, а по левую - были густые заросли, в которых находилась машина. Именно здесь при скупом свете луны и фонаря Мэлса я увидел это убожество, называемое "машиной".
Передо мной стояла допотопная развалюха с покосившимися дверями, с одной фарой (другая была выбита лет пятьдесят назад), с многочисленными вмятинами по всему кузову, покрытая облупившейся черной краской. На одной из дверей автомобильного памятника уродству величественно проступали буквы: "БАЛТ-РУССО".
- Ну, как? - самодовольно вопросил Блэк, натягивая на себя пальто, плечи которого доходили ему до пальцев рук.
- А это-то зачем? - выдавил я из себя, показывая на пальто, не в силах более ничего говорить.
- А-а... Это? Это для конспирации. Все должно быть солидно. Кстати, за машину можешь не беспокоиться - она выдержит. Я сам, лично, просмотрел ее всю и, между прочим, поставил новый мотор. Помнишь "Блу флэм" Гарри Габелича, автомобиль, развивший скорость 800 миль в час? Так вот, мотор от него стоит здесь!
Мне стало нехорошо. Я открыл дверь этого... средства передвижения и тяжело опустился на заднее сидение, которое сразу же застонало, заскрипело и, даже вроде, поползло вперед. Но мне уже было все равно, и я закрыл глаза.
- Ты что, спишь? - Блэк вынул из кармана пальто какие-то банки и положил их рядом с собой. Затем, он достал оттуда же весьма странный пистолет. Раньше мне с такими встречаться не приходилось.
- Электрический,- пояснил Блэк,- видал?
Он нажал на кнопку - ему на ладонь выпала обойма, но вместо пуль в ней стояли две батарейки "Пик пауэр".
- А патроны где?
- Патроны уже внутри,- ответил Блэк уклончиво и спрятал пистолет. Я опять закрыл глаза.
Мотор завелся ровно, почти не слышно. Потом, правда, низкочастотный гул стал нарастать, и мы плавно покатили в город.
Мимо нас неслись полусгнившие, сухие, корявые деревья, которые протягивали свои страшные сучья, будто хотели залезть ими к нам в машину. Дорога была неровной, автомобиль сильно трясло, и он скрипел и трещал по всем швам, грозя развалиться сию минуту. Сквозь разбитое окно задней двери я видел пустынные болота, иногда проглядывавшие через густой клочковатый туман. Какая-то бродячая собака, повидимому, издалека услышала гул нашего мотора и заранее подняла лай. Но тут чудовище, в котором мы ехали, пронеслось мимо нее, и бедная псина, захлебнувшись на полу-ноте, рыча и воя от дикого ужаса, с пронзительным визгом опрокинулась в придорожную канаву.
Мы уже подъезжали к городу, как вдруг Мэлс резко затормозил. От толчка я открыл глаза и увидел полисмена, наклонившего голову к салону и с подозрением осматривающего его.
- Сэр! - наконец, сказал он.- Мне нужно срочно быть в городе.
- О-о, сэ-эр! - ответил игриво Мэлс.- Неужели вы позволите себе сесть в эту дрянь, недостойную даже того, чтобы ее называли помесью тухлой каракатицы и парализованной гиены?
- Что поделать, сэр. В интересах службы мне нужно безотлагательно добраться до города. Тут уж придется воспользоваться любой машиной, сэр.
Несмотря на шутливое любезничанье Мэлса, я понял, что сейчас что-то произойдет.
- Ну, что ж, сэр, если вы настаиваете, я с преогромным удовольствием окажу вам эту маленькую услугу.
- Благодарю вас, сэр.
Пока полисмен обходил машину, Блэк снял с сидения банки, одну из них взял и открыл с намерением охладиться. Я судорожно сжал рукоятку пистолета, мысленно проклиная Мэлса, решившего прохлаждаться в такой момент, когда у меня зуб на зуб не попадал.
Мэлс уже подносил банку ко рту, когда полисмен открыл дверь. Банка сверкнула в свете луны, и мне в глаза прыгнула надпись: "Русский квас". Блэк резко вскинул руку с напитком в сторону открытой двери, жидкость залила лицо полисмена, и он душераздирающе закричал, катаясь по земле и закрывая лицо руками.
Мы так рванули с места, что дверь автомобиля захлопнулась, и последние осколки стекла, вставленные в нее, провалились внутрь салона.
Я, ничего не понимая, выпучив глаза, смотрел на Мэлса как на НЛО.
- Серная кислота,- буднично сказал он и зевнул.
"Да-а,- мелькнула мысль в моей голове,хорошо, что Мэлс входит в число моих друзей, а не врагов."
Наш катафалк въехал в город. Со всех сторон сразу замелькали разноцветные огни неоновой рекламы с названиями фирм, различных деловых и развлекательных учреждений. Когда проезжали Треднидл-стрит, то Блэк на минуту даже выключил фару. Все вокруг заливал свет громадной огненной надписи, гласившей:
ЛОНДОНЦЫ!
ДОСРОЧНО ВЫПОЛНИМ КАПОБЯЗАТЕЛЬСТВА
К НОЯБРЮ ЭТОГО ГОДА!
Меня передернуло - терпеть не могу дешевого пропагандизма. Я в который раз подумал, что на Востоке такого наверняка нет.
Число развлекательных точек возростало - как свидетельство того, что мы подъезжаем к центральной части города. Больше стало ночных баров, ресторанов, казино и кинотеатров. У одного из них толпились подростки. Только что кончился последний сеанс фильма "Битва при Люберцах", очередного боевика из цикла про агента 007, Джеймса Бонда.
Мы, не останавливаясь, проехали центр и свернули на Воксхолл-бридж-роуд. Там оставили машину и прошли пешком два квартала, до Стокуэлл-плейс. Здесь, у дома 42-ф должен находиться канализационный люк, через который мы определенным образом сможем попасть в банк.
Вот он! Тяжелая металлическая крышка люка мутно проглядывается сквозь серую ночную пелену воздуха. Я посмотрел на часы: 01.15. Пока все идет нормально.
Блэк стоит одной ногой на люке, сложив руки на груди, как Наполеон. Руки! О, ч-черт!!!
- Где твой чемодан?!!
Мэлс смотрит на меня, и в его глазах прыгает ужас. Лицо Мэлса начинает менять цвета, а потом искажается гримасой отчаяния.
- Быстрее!!! Черт бы тебя...- ору я ему вслед и изрыгаю целый свод проклятий.
"Так! - думаю.- Отлично! Неплохое начало! Минут десять на этом мы потеряем точно."
Через тринадцать минут он возвращается с "дипломатом", пыхтя и сопя, как паровоз. Издаваемые им звуки моментально наполняют собой улицу, и даже кажется, что от них начинает раскачиваться потухший фонарь на одиноком, единственном здесь столбе.
Я откидываю неподъемную крышку колодца и спускаюсь первым. Насквозь проржавевшая лестница покачивается и стонет. Сверху на меня сыплется ржавчина из-под ботинок Мэлса, но это еще не самое худшее. Когда мы спустились вниз, то увидели темный лаз, высотой, примерно, в метр. Под ногами хлюпала вода, а вокруг обступал полнейший мрак. В таком мраке нам предстоит карабкаться около мили.
Блэк пошел вперед. Луч фонаря сразу потускнел, не в силах пробить серую мглу. Единственное, что он освещает - это некоторые участки грязных и мерзких, покрытых вонючей слизью и ядовитыми грибами, стен, а также блестящие капли, падающие на нас с потолка. Так проходит минут пятнадцать. Мы замедляем шаги и ищем метку, которую нам должны оставить.
- Нашел! - воскликнул Мэлс, прильнув к стене. Эхо его голоса тысячекратно отдается в подземных катакомбах и теряется в бездонной темноте.
Я подошел к нему и увидел, что Мэлс глупо улыбается, читая эту надпись, состоявшую всего из трех букв, на непонятном мне языке.
- Среднюю букву сейчас вырежем, потом доберемся до пульта, а там уже ерунда,- говорил он, доставая из "дипломата" бластер.
Через секунду в затхлом воздухе повис отвратительный аромат горелого бетона, а еще через секунду кусок стены упал рядом, в воду, взметнув тучу холодных брызг. Нам открылась четырехкнопочная аппаратура, назначение которой знал только я.
- Это чего? - спросил Блэк, уже собираясь ткнуть пальцем в кнопку с изображенным на ней раздавленным человечком.
- С ума сошел?! - я отбросил его руку.- Это наша защита. Через четыре секунды после нажатия кнопки в секторе произойдет обвал. Но это крайняя мера, ею мы можем воспользоваться только в самый опасный момент.
- А это? Красный крест какой-то...
- Вот это - то, что надо. Время сколько?
- Без десяти два.
- Пора.
Я нажал кнопку с красным крестом. Раздалось тихое шипение, а затем, стена перед нами раздвинулась, открыв дальнейший путь.
- Быстрее,- торопил я. Теперь мы находились на территории банка, и действовать необходимо было быстро и четко.
Вот он: РС-7 - основной узел сигнализации. Блэк, засучив рукава, принимается за дело. Он надевает специальные очки, которые позволяют видеть инфракрасные лучи, закрывающие нам дорогу. Достав из "дипломата" ручную дрель, сверлит отверстие в герметичном щите, а потом выуживает из кармана могучего пальто баллончик с особой жидкостью. Достаточно этой жидкости попасть внутрь щита, как в результате необратимых изменений, он перестает выполнять свою основную функцию. Блэк увидел, что лучи сигнализации стали тускнеть и, наконец, пропали совсем.
Минуя несколько коридоров, мы попали в нужный зал. Все его стены были усеяны нишами, в которых находились пыленесгораемые, водонепробиваемые и пуленепромокаемые сейфы. Найти 867к-9SZ*/7мак:ъ - дело одной минуты.
Порученный нам сейф - особой конструкции. Его корпус отлит из танковой стали с внутренним четырехмиллиметровым слоем золота. В результате введения специальных отяжилителей, он весит около 15 тонн, хотя размеры у него - не превышают размеров обычного телевизора. Замочная скважина сейфа очень замысловатой формы, под стать ключу. Ключа у нас нет. Открыть сейф такой конструкции в принципе невозможно, если правильно не наберешь на дисплее двадцатипятизначную цифру. Но я знаю, что Мэлс с проволокой и подсолнечным маслом не подведет. И действительно, он не разочаровал меня и ровно в 02.00 достал оттуда драгоценную толстую папку с документами.
Это была победа. Хотя нам предстояло еще выбираться обратно, все же это была победа. С душевным трепетом я положил документы в поистинне бездонный "дипломат" Мэлса, и мы направились к выходу.
Мэлс шел, самодовольно улыбаясь и, когда увидел валяющийся на полу окурок сигары, не смог отказать себе в удовольствии пнуть его ногой...
Сейчас, выводя эти строки, тот окурок вспоминается мне гораздо ярче, чем тогда. Ведь именно он является точкой отсчета, с которой начался кровавый и фантосмагорический финал нашей операции. Дело в том, что окурок я заметил раньше Блэка, и поэтому до сих пор не могу простить себе того, что не подумал еще тогда: а могут ли окурки просто так валяться в подобных местах?.. К сожалению, время вспять не повернуть, и мне остается только продолжить свое повествование с того места, на котором оно прервано.
Окурок взлетел в воздух, подброшенный беззаботной ногой Блэка, и наши уши разодрал оглушительный рев сирены. Кинув взгляд на виновника шума, я увидел, что от страха он пытаеться умереть на месте, но это не удается. Наконец, он опомнился, выхватил пистолет, называемый электрическим, и ринулся вперед, увлекая меня за собой.
Визг сирен не прекращался ни на минуту. Он так действовал на нервы, что Мэлс перепутал коридоры и бросился круто вправо. Меня по инерции понесло дальше и, пока я останавливался, в правом коридоре раздались ожесточенные выстрелы. Затем, я увидел, как Мэлс выскочил оттуда, сжимая в левой руке "дипломат", а правой посылая в коридор каскады пуль из своего пистолета.
Мы бросились бежать дальше к спасительному выходу, а по пятам за нами гнались человек двадцать из военизированной вневедомственной охраны. То, что коридоры были достаточно извилистыми, давало нам больше шансов для выживания. На бегу наши с Блэком обязанности разделились: я взял на себя доставку "дипломата", а он, прикрывая отход, время от времени останавливался и стрелял по солдатам из-за углов. Таким образом, нам, пока целым и невредимым, удалось добраться до ниши в стене.
Я выскочил в темный туннель, с размаху ударился головой об низкий потолок и упал. В глазах полетели звезды, но зловонная вода, залившая меня, мгновенно привела в чувство.
Перед тем, как спрыгнуть ко мне, Мэлс еще раз остановился, направил дуло пистолета в сторону приближающихся солдат и нажал на спусковой крючок. Однако, вместо выстрела послышался тихий треск, из дула высунулась пуля и бессильно упала к ногам моего друга.
- Батарейки сели!..- прорычал он в отчаянии, оснастив свою фразу нецензурным орнаментом.
- Держи,- крикнул я и бросил ему бластер.
Мэлс поймал его, и смертоносный луч перерезал тела нескольких солдат, подбежавших к нам ближе всех. Остальные, видно, пришли в замешательство и спрятались за угол.
Блэк спрыгнул ко мне и пустил еще один залп по кнопке с раздавленным человечком.
- Шша!!! - раздался в подземелье его крик. - Атас!!! Рви когти!!!
И, подгоняемый таким ужасным воплем, я бросился бежать впереди Мэлса, вцепившись в ручку"дипломата" и, то и дело, спотыкаясь об вентили канализационных труб. Немного спустя, земля вздрогнула, нас отшвырнуло к стене, а сзади раздался глухой рокот обвала.
- Все... конец...- Блэк присел рядом со мной. - Документы целы?
Я открыл "дипломат" и показал ему документы.
- Отлично... Ну, ладно, пойдем. Надо уходить отсюда.
Мы встали и поплелись к выходу.
Первым стал забираться по лестнице Мэлс. Он долез до конца, слегка приподнял крышку люка, и тут я увидел странную картину: по лицу Блэка быстро забегали темно-синие блики.
- Полицейские твари уже здесь...- улыбаясь, процедил он сквозь зубы.
Я содрогнулся - в последний раз он так улыбался на Бирмингемском шоссе. Но теперь-то уж силы совсем неравные.
- Советуем вам сдаться,- прозвучал голос, усиленный мегафоном,- в случае бесприкословной сдачи оружия, мы обещаем сохранить вам жизнь до суда.
Невесть откуда появившиеся мотоциклы, врезались в самую гущу сражения, подбирая оставшихся в живых одичавших девиц. Некоторые из мотоциклистов, в свою очередь открыли стрельбу по владельцу гранатомета. Наконец, одному из них удалось заткнуть огонь, вырывающийся из дула дьявольского изобретения, и хозяин магазина упал ничком, все еще пытаясь сделать хотя бы один выстрел.
В эту секунду кратковременного затишья до нас долетел вой сирен едущих сюда полицейских машин.
В один миг банда молодчиков исчезла, подобно миражу...
ГЛАВА 6
ПЛАН
Вот уже несколько недель я и Блэк жили в номерах лондонской гостиницы "Star love". К тому времени нам порядком надоела кочевая жизнь с ее неожиданными поворотами, нелепыми случайностями и непредсказуемыми развязками приключений. Нам надоело жить в постоянном страхе, доходящем до того, что собственная тень на стене клозета вызывала непреодолимое желание схватиться за кобуру. Необходимо было быть в форме и к тому же постоянно поддерживать связь с Центром. Приезжая в новый город, нужно, по инструкции, пропускать первые девять такси и садиться в десятое. Брать же машину напрокат категорически запрещалось Уставом. Мало ли что могло случиться. Тем более, что в последнее время наше статистическое бюро отмечало резкое увеличение смертности сотрудников. У кого-то откажут тормоза, у кого-то произойдет утечка выхлопных газов в салон, или попросту взорвется бензобак. Всякое случалось... Узнавая о каком-нибудь новом подобном происшествии, мы уже привычно лицемерили что-то о несчастных случаях, пряча при этом глаза.
Занимая свой номер в отеле, первым делом ставили антиподслушивающую защиту, которая блокировала микрофоны и кинокамеры, так как на их обнаружение просто не оставалось времени. Помнили, что, идя по улице, необходимо быть готовым к нападению отовсюду и в критической ситуации молниеносно открыть огонь по врагу из всего того, что удавалось разместить под строгим, деловым костюмом.
Бывало, я даже подумывал бросить этот адский труд, но мысль об обеспеченной старости согревала мою душу. Достаточно было вспомнить о регулярных вкладах в банк на мое имя, и свежие силы помогали мне двигаться дальше.
Времени для развлечений не было совсем. Целые дни напролет мы посещали различные точки Лондона, готовясь к крупной операции, сути которой пока точно не знали, и я частенько слышал вздохи Мэлса, когда за стеклами машины мелькали веселые красные фонарики. Порой, на некоторых центральных улицах они сливались в одну сплошную полосу, и тогда возбуждение моего друга росло, грозя перейти в ностальгический экстаз, проявиться в какой-нибудь дикой необузданной форме. Каждый раз Мэлсу большим усилием воли удавалось осадить себя. Его трезвый ум вновь укрощал строптивое естество. Но, становилось совершенно очевидным, что с каждым разом это удается благодаря все большим усилиям, и взрыв неминуем.
Честно говоря, я не понимал его. Моя женоненавистническая натура протестовала. Тем более, я отметил, что Блэк совсем не умеет правильно обращаться со слабым полом. В его сознании бытует старомодное представление о женщинах, как о наложницах гарема. Поэтому светский разговор с ним чреват выслушиванием вольных откровений.
Припоминаю один случай. В коммерческом офисе нашего Центра завязалась дисскусия о месте и роли женщин в военных силах. Среди спорщиков присутствовали я и Блэк, другие ребята и, естественно, много наших сотрудниц. Мэлс в спор не встревал, только глубокомысленно слушал, а потом, дождавшись паузы, веско выплюнул слова:
- Да-а... Армия - не аптека, ватой не напасешься!!!
Повисло тягостное молчание...
Сколько раз я, будто проповедник какой-то, говорил Мэлсу:
- Друг мой, женщины погубят тебя. Что может быть продажней и отвратительней дочери Евы. Эта напасть, как проказа, пожирает многих мужчин, и лишь немногим удается выстоять. Но если ты найдешь в себе силы для такого шага, то тогда твой ум не будет подвержен пагубному растлению. В противном случае, они, как ржавчина, будут разлагать твое мужское достоинство, пока не превратят его в тряпку.
Моя ненависть к женщинам в то время была особенно обострена, потому что в памяти еще кровоточил Сиэтл, где эти <...> покушались на мою жизнь. И в ночных грезах я уничтожал их десятками, сотнями, тысячами... К сожалению, на яву подобное делать не приходилось, так как задания подобного рода не входят в мою компетенцию.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Я зашел в номер Блэка и увидел его сидящем за столом перед листом бумаги. В руке он держал ручку, в то же время буквально пожирая глазами висевший перед ним огромный буклет, изображавший обнаженную красавицу. Неслышно подойдя к нему, я заглянул через его плечо и увидел, что на листе бумаги, лежащем на столе, коряво написано:
"В молчаньи пред тобой сижу
Напрасно чувствую мученье,
Напрасно на тебя гляжу,
Того уж верно не скажу,
Что говорит воображенье..."
Первое, что пришло мне на ум после прочтения его писанины выражение, которое я где-то слышал, а именно - "не верь глазам своим". Это было несовместимо, это не укладывалось в голове. Как мог человек, работающий у нас столь малое время, но уже занесенный в список особо отличившихся, человек, постепенно становившийся почти легендарным разведчиком-шпионом, заниматься тако й... таким... Я не находил слов, поэтому просто дотронулся до него рукой:
- Блэк.
Что и говорить - реакция у него отменная. Моего прикосновения окозалось достаточным, чтобы листок испарился со стола, будто по мановению волшебной палочки.
Для того, чтобы сгладить создавшееся неловкое положение, я сразу перешел к делу:
- Блэк, сегодня мне наконец удалось получить подробную шифрограмму из Центра с полным планом операции. Вот посмотри.
Я достал из кармана значок с надписью "Margo and Ronni", "купленный" мною вчера на Фул-стрит. Честно говоря, слово "значок" было уже малоприменимо к тому, что я сейчас держал в руках. Чтобы выковырять текст из недр этой штуки, ее, для начала, пришлось сварить в однопроцентном растворе столового уксуса, затем обмазать пластилином, спрыснуть дезодорантом, потом наступить, поставить в духовку на медленный огонь и печь сутки при температуре 431 градус по Фаренгейту. Спустя 24 часа получившуюся гадость необходимо было выдержать при комнатной температуре 5-6 часов во избежании оседания конденсата влаги на шифрограмму. И только после этого я ударил по значку молотком, он раскрылся, и мне на ладонь выпал листок донесения.
Мэлс хмуро посмотрел на плоды моих стараний, затем попробывал прочитать шифрограмму, но не смог и отдал ее мне. (Кстати, по-моему, читать он вообще не любит).
- Все элементарно,- сказал я,- смотри. Вот эта кошка и есть банк. Она выпустила третий коготь. Надеюсь, ты помнишь - что сие означает?
- Номер подземного этажа.
- Верно. Полураспущенный клубок раскиданных в разные стороны ниток магистрали Лондона. В левом углу дохлая мышь. Ее хвост указывает...
- Направление отхода, в случае провала.
- Точно. А вот новые подробности. Кошку пытается дернуть за хвост младенец. У него на руке часы. На часах указано то время, когда нам уже там будет делать нечего... Ты чего, заснул?
Мэлс с трудом отдирает глаза от буклета с красавицей и тупо смотрит на меня.
- Идиот! Там она тебе не поможет!
- Извини, пожалуйста. Так чего ты сказал?
- Я сказал, что в 02.03 нам надо будет сматываться оттуда.
- А-а... Ну, так бы сразу и сказал...
- Слушай дальше. Кошка плешивая. Лысыми местами обозначены узлы сигнализации, которые нужно обезвредить в первую очередь и только потом доставать документы.
- Ясно. А вот это вот чего здесь? Тряпки какие-то.
- Какие тряпки! Это сосиски!!! Они лежат на тарелке определенным образом, показывая, тем самым, посты военизированной охраны, расположенные на третьем этаже. Часть сосисек уже обгрызана. Они обозначают места особой опасности. Блюдца с молоком в шифрограмме нет. Значит, мы должны убраться из Лондона в то же утро и только самолетом. Дошло?
- Угу...
- Ну, слава богу. Тогда все, отбой.
Я уже почти вышел из номера, когда меня догнал вопрос Мэлса:
- Слушай, я только не понял - для чего мы, вообще, должны залезть в банк?
У меня подкосились ноги.
ГЛАВА 7
ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЛО МЭЛСА
С тяжелыми мыслями я приступаю к написанию данных строк моих воспоминаний, повествующих о моем незаурядном друге, Блэке Мэлсе. В несколько сумбурной манере я попытался рассказать о наших с ним приключениях, начиная от встречи в Бостоне и вплоть до тяжелой лондонской работы. Можно бы было умолчать о том событии, которое оставило глубокий отпечаток в моей жизни, однако, негативные моменты, присутствующие в прессе, относительно нашей деятельности заставляют меня взяться за перо. Я являюсь единственным человеком, знающем все подробности дела и считаю, что уже нет причин скрывать их. Все события, о которых вы сейчас прочтете - не вымысел фантаста и не бред сумасшедшего. Я не сгустил краски и оставил все так, как было на самом деле.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Еще накануне мы обговорили мельчайшие подробности нашей вылазки. Ее конечная цель - получение сверхсекретных документов, содержащих в себе полную информацию о стратегической оборонной инициативе. Наша фирма хотела использовать их через третьи руки, надеясь при помощи шантажа заработать астрономическую сумму.
Перед тем как лечь спать, мы обсудили последний вопрос, касающийся средств передвижения. Мэлс убедил меня, что завтра, к вечеру, он достанет то, что надо.
В ту ночь я долго не мог уснуть. Мысль о предстоящих крупных событиях не давала покоя. Хотя на моей совести накопилось порядочное количество похожих дел, я подозревал, что сейчас, похоже, намечается солидная заваруха.
С самого утра я мотался по Лондону, выполняя последние задания по подготовке, а Блэк искал машину. Лишь к одиннадцати вечера я вернулся в гостиницу и, подъезжая на лифте к нашему этажу, услышал раскаты громового хохота. Мэлс имел привычку смеяться очень громко и при этом биться головой о предметы, находящиеся поблизости. Зайдя в номер, я увидел ожидаемую картину. Как всегда, телевидение транслировало псевдокомические извращения: какой-то кретин залез в туалет и, когда хотел спустить воду, шнур у сливного бачка оборвался, кретин потерял равновесие и упал лицом прямо в... Короче, я не находил здесь ничего смешного, а Мэлс страшно ржал, не забывая колотить башкой в кинескоп. Наконец, он меня заметил, выключил телевизор и серьезным тоном отрапортовал:
- Машина найдена и спрятана в укромном мест е... сэ-эр!
- О'кей! У нас есть еще немного, можно расслабиться.
Блэк, по своему обыкновению, предложил выпить. Я согласился - перед работой рюмка мартини всегда кстати. Мэлс, правда, налил себе втрое больше, чем мне, но я сделал вид, что так и надо - чужие слабости нужно уважать. Однако, когда за первой рюмкой последовала вторая, мне пришлось убрать бутылку, несмотря на все его заявления о положительных качествах допинга, человеческом факторе и тому подобном.
- Ну, ладно. Пора собираться. Что думаешь брать?
Мэлс минуту помолчал и ответил:
- Думаю, можно взять по пистолету, к ним обоймы по три. И к тому же будет неплохо, если каждый возьмет две гранаты боевые и две со слезоточивым газом.
- А ты "дипломат"-то свой берешь?
- Разумеется!
- До машины далеко?
- Не очень. Из города выедем, а там мили две по Бирмингемскому шоссе.
В первом часу мы добрались до места, где была спрятана машина. Что это за машина, Блэк не говорил, храня загадочную улыбку.
- Номер оставлен прежний. Я изменил лишь марку машины, поменяв местами слова в ее названии, - вот единственное, что мне удалось выудить из Мэлса по дороге.
Мы спустились в низину. По правую руку от нас, на холме, размещалась деревушка, а по левую - были густые заросли, в которых находилась машина. Именно здесь при скупом свете луны и фонаря Мэлса я увидел это убожество, называемое "машиной".
Передо мной стояла допотопная развалюха с покосившимися дверями, с одной фарой (другая была выбита лет пятьдесят назад), с многочисленными вмятинами по всему кузову, покрытая облупившейся черной краской. На одной из дверей автомобильного памятника уродству величественно проступали буквы: "БАЛТ-РУССО".
- Ну, как? - самодовольно вопросил Блэк, натягивая на себя пальто, плечи которого доходили ему до пальцев рук.
- А это-то зачем? - выдавил я из себя, показывая на пальто, не в силах более ничего говорить.
- А-а... Это? Это для конспирации. Все должно быть солидно. Кстати, за машину можешь не беспокоиться - она выдержит. Я сам, лично, просмотрел ее всю и, между прочим, поставил новый мотор. Помнишь "Блу флэм" Гарри Габелича, автомобиль, развивший скорость 800 миль в час? Так вот, мотор от него стоит здесь!
Мне стало нехорошо. Я открыл дверь этого... средства передвижения и тяжело опустился на заднее сидение, которое сразу же застонало, заскрипело и, даже вроде, поползло вперед. Но мне уже было все равно, и я закрыл глаза.
- Ты что, спишь? - Блэк вынул из кармана пальто какие-то банки и положил их рядом с собой. Затем, он достал оттуда же весьма странный пистолет. Раньше мне с такими встречаться не приходилось.
- Электрический,- пояснил Блэк,- видал?
Он нажал на кнопку - ему на ладонь выпала обойма, но вместо пуль в ней стояли две батарейки "Пик пауэр".
- А патроны где?
- Патроны уже внутри,- ответил Блэк уклончиво и спрятал пистолет. Я опять закрыл глаза.
Мотор завелся ровно, почти не слышно. Потом, правда, низкочастотный гул стал нарастать, и мы плавно покатили в город.
Мимо нас неслись полусгнившие, сухие, корявые деревья, которые протягивали свои страшные сучья, будто хотели залезть ими к нам в машину. Дорога была неровной, автомобиль сильно трясло, и он скрипел и трещал по всем швам, грозя развалиться сию минуту. Сквозь разбитое окно задней двери я видел пустынные болота, иногда проглядывавшие через густой клочковатый туман. Какая-то бродячая собака, повидимому, издалека услышала гул нашего мотора и заранее подняла лай. Но тут чудовище, в котором мы ехали, пронеслось мимо нее, и бедная псина, захлебнувшись на полу-ноте, рыча и воя от дикого ужаса, с пронзительным визгом опрокинулась в придорожную канаву.
Мы уже подъезжали к городу, как вдруг Мэлс резко затормозил. От толчка я открыл глаза и увидел полисмена, наклонившего голову к салону и с подозрением осматривающего его.
- Сэр! - наконец, сказал он.- Мне нужно срочно быть в городе.
- О-о, сэ-эр! - ответил игриво Мэлс.- Неужели вы позволите себе сесть в эту дрянь, недостойную даже того, чтобы ее называли помесью тухлой каракатицы и парализованной гиены?
- Что поделать, сэр. В интересах службы мне нужно безотлагательно добраться до города. Тут уж придется воспользоваться любой машиной, сэр.
Несмотря на шутливое любезничанье Мэлса, я понял, что сейчас что-то произойдет.
- Ну, что ж, сэр, если вы настаиваете, я с преогромным удовольствием окажу вам эту маленькую услугу.
- Благодарю вас, сэр.
Пока полисмен обходил машину, Блэк снял с сидения банки, одну из них взял и открыл с намерением охладиться. Я судорожно сжал рукоятку пистолета, мысленно проклиная Мэлса, решившего прохлаждаться в такой момент, когда у меня зуб на зуб не попадал.
Мэлс уже подносил банку ко рту, когда полисмен открыл дверь. Банка сверкнула в свете луны, и мне в глаза прыгнула надпись: "Русский квас". Блэк резко вскинул руку с напитком в сторону открытой двери, жидкость залила лицо полисмена, и он душераздирающе закричал, катаясь по земле и закрывая лицо руками.
Мы так рванули с места, что дверь автомобиля захлопнулась, и последние осколки стекла, вставленные в нее, провалились внутрь салона.
Я, ничего не понимая, выпучив глаза, смотрел на Мэлса как на НЛО.
- Серная кислота,- буднично сказал он и зевнул.
"Да-а,- мелькнула мысль в моей голове,хорошо, что Мэлс входит в число моих друзей, а не врагов."
Наш катафалк въехал в город. Со всех сторон сразу замелькали разноцветные огни неоновой рекламы с названиями фирм, различных деловых и развлекательных учреждений. Когда проезжали Треднидл-стрит, то Блэк на минуту даже выключил фару. Все вокруг заливал свет громадной огненной надписи, гласившей:
ЛОНДОНЦЫ!
ДОСРОЧНО ВЫПОЛНИМ КАПОБЯЗАТЕЛЬСТВА
К НОЯБРЮ ЭТОГО ГОДА!
Меня передернуло - терпеть не могу дешевого пропагандизма. Я в который раз подумал, что на Востоке такого наверняка нет.
Число развлекательных точек возростало - как свидетельство того, что мы подъезжаем к центральной части города. Больше стало ночных баров, ресторанов, казино и кинотеатров. У одного из них толпились подростки. Только что кончился последний сеанс фильма "Битва при Люберцах", очередного боевика из цикла про агента 007, Джеймса Бонда.
Мы, не останавливаясь, проехали центр и свернули на Воксхолл-бридж-роуд. Там оставили машину и прошли пешком два квартала, до Стокуэлл-плейс. Здесь, у дома 42-ф должен находиться канализационный люк, через который мы определенным образом сможем попасть в банк.
Вот он! Тяжелая металлическая крышка люка мутно проглядывается сквозь серую ночную пелену воздуха. Я посмотрел на часы: 01.15. Пока все идет нормально.
Блэк стоит одной ногой на люке, сложив руки на груди, как Наполеон. Руки! О, ч-черт!!!
- Где твой чемодан?!!
Мэлс смотрит на меня, и в его глазах прыгает ужас. Лицо Мэлса начинает менять цвета, а потом искажается гримасой отчаяния.
- Быстрее!!! Черт бы тебя...- ору я ему вслед и изрыгаю целый свод проклятий.
"Так! - думаю.- Отлично! Неплохое начало! Минут десять на этом мы потеряем точно."
Через тринадцать минут он возвращается с "дипломатом", пыхтя и сопя, как паровоз. Издаваемые им звуки моментально наполняют собой улицу, и даже кажется, что от них начинает раскачиваться потухший фонарь на одиноком, единственном здесь столбе.
Я откидываю неподъемную крышку колодца и спускаюсь первым. Насквозь проржавевшая лестница покачивается и стонет. Сверху на меня сыплется ржавчина из-под ботинок Мэлса, но это еще не самое худшее. Когда мы спустились вниз, то увидели темный лаз, высотой, примерно, в метр. Под ногами хлюпала вода, а вокруг обступал полнейший мрак. В таком мраке нам предстоит карабкаться около мили.
Блэк пошел вперед. Луч фонаря сразу потускнел, не в силах пробить серую мглу. Единственное, что он освещает - это некоторые участки грязных и мерзких, покрытых вонючей слизью и ядовитыми грибами, стен, а также блестящие капли, падающие на нас с потолка. Так проходит минут пятнадцать. Мы замедляем шаги и ищем метку, которую нам должны оставить.
- Нашел! - воскликнул Мэлс, прильнув к стене. Эхо его голоса тысячекратно отдается в подземных катакомбах и теряется в бездонной темноте.
Я подошел к нему и увидел, что Мэлс глупо улыбается, читая эту надпись, состоявшую всего из трех букв, на непонятном мне языке.
- Среднюю букву сейчас вырежем, потом доберемся до пульта, а там уже ерунда,- говорил он, доставая из "дипломата" бластер.
Через секунду в затхлом воздухе повис отвратительный аромат горелого бетона, а еще через секунду кусок стены упал рядом, в воду, взметнув тучу холодных брызг. Нам открылась четырехкнопочная аппаратура, назначение которой знал только я.
- Это чего? - спросил Блэк, уже собираясь ткнуть пальцем в кнопку с изображенным на ней раздавленным человечком.
- С ума сошел?! - я отбросил его руку.- Это наша защита. Через четыре секунды после нажатия кнопки в секторе произойдет обвал. Но это крайняя мера, ею мы можем воспользоваться только в самый опасный момент.
- А это? Красный крест какой-то...
- Вот это - то, что надо. Время сколько?
- Без десяти два.
- Пора.
Я нажал кнопку с красным крестом. Раздалось тихое шипение, а затем, стена перед нами раздвинулась, открыв дальнейший путь.
- Быстрее,- торопил я. Теперь мы находились на территории банка, и действовать необходимо было быстро и четко.
Вот он: РС-7 - основной узел сигнализации. Блэк, засучив рукава, принимается за дело. Он надевает специальные очки, которые позволяют видеть инфракрасные лучи, закрывающие нам дорогу. Достав из "дипломата" ручную дрель, сверлит отверстие в герметичном щите, а потом выуживает из кармана могучего пальто баллончик с особой жидкостью. Достаточно этой жидкости попасть внутрь щита, как в результате необратимых изменений, он перестает выполнять свою основную функцию. Блэк увидел, что лучи сигнализации стали тускнеть и, наконец, пропали совсем.
Минуя несколько коридоров, мы попали в нужный зал. Все его стены были усеяны нишами, в которых находились пыленесгораемые, водонепробиваемые и пуленепромокаемые сейфы. Найти 867к-9SZ*/7мак:ъ - дело одной минуты.
Порученный нам сейф - особой конструкции. Его корпус отлит из танковой стали с внутренним четырехмиллиметровым слоем золота. В результате введения специальных отяжилителей, он весит около 15 тонн, хотя размеры у него - не превышают размеров обычного телевизора. Замочная скважина сейфа очень замысловатой формы, под стать ключу. Ключа у нас нет. Открыть сейф такой конструкции в принципе невозможно, если правильно не наберешь на дисплее двадцатипятизначную цифру. Но я знаю, что Мэлс с проволокой и подсолнечным маслом не подведет. И действительно, он не разочаровал меня и ровно в 02.00 достал оттуда драгоценную толстую папку с документами.
Это была победа. Хотя нам предстояло еще выбираться обратно, все же это была победа. С душевным трепетом я положил документы в поистинне бездонный "дипломат" Мэлса, и мы направились к выходу.
Мэлс шел, самодовольно улыбаясь и, когда увидел валяющийся на полу окурок сигары, не смог отказать себе в удовольствии пнуть его ногой...
Сейчас, выводя эти строки, тот окурок вспоминается мне гораздо ярче, чем тогда. Ведь именно он является точкой отсчета, с которой начался кровавый и фантосмагорический финал нашей операции. Дело в том, что окурок я заметил раньше Блэка, и поэтому до сих пор не могу простить себе того, что не подумал еще тогда: а могут ли окурки просто так валяться в подобных местах?.. К сожалению, время вспять не повернуть, и мне остается только продолжить свое повествование с того места, на котором оно прервано.
Окурок взлетел в воздух, подброшенный беззаботной ногой Блэка, и наши уши разодрал оглушительный рев сирены. Кинув взгляд на виновника шума, я увидел, что от страха он пытаеться умереть на месте, но это не удается. Наконец, он опомнился, выхватил пистолет, называемый электрическим, и ринулся вперед, увлекая меня за собой.
Визг сирен не прекращался ни на минуту. Он так действовал на нервы, что Мэлс перепутал коридоры и бросился круто вправо. Меня по инерции понесло дальше и, пока я останавливался, в правом коридоре раздались ожесточенные выстрелы. Затем, я увидел, как Мэлс выскочил оттуда, сжимая в левой руке "дипломат", а правой посылая в коридор каскады пуль из своего пистолета.
Мы бросились бежать дальше к спасительному выходу, а по пятам за нами гнались человек двадцать из военизированной вневедомственной охраны. То, что коридоры были достаточно извилистыми, давало нам больше шансов для выживания. На бегу наши с Блэком обязанности разделились: я взял на себя доставку "дипломата", а он, прикрывая отход, время от времени останавливался и стрелял по солдатам из-за углов. Таким образом, нам, пока целым и невредимым, удалось добраться до ниши в стене.
Я выскочил в темный туннель, с размаху ударился головой об низкий потолок и упал. В глазах полетели звезды, но зловонная вода, залившая меня, мгновенно привела в чувство.
Перед тем, как спрыгнуть ко мне, Мэлс еще раз остановился, направил дуло пистолета в сторону приближающихся солдат и нажал на спусковой крючок. Однако, вместо выстрела послышался тихий треск, из дула высунулась пуля и бессильно упала к ногам моего друга.
- Батарейки сели!..- прорычал он в отчаянии, оснастив свою фразу нецензурным орнаментом.
- Держи,- крикнул я и бросил ему бластер.
Мэлс поймал его, и смертоносный луч перерезал тела нескольких солдат, подбежавших к нам ближе всех. Остальные, видно, пришли в замешательство и спрятались за угол.
Блэк спрыгнул ко мне и пустил еще один залп по кнопке с раздавленным человечком.
- Шша!!! - раздался в подземелье его крик. - Атас!!! Рви когти!!!
И, подгоняемый таким ужасным воплем, я бросился бежать впереди Мэлса, вцепившись в ручку"дипломата" и, то и дело, спотыкаясь об вентили канализационных труб. Немного спустя, земля вздрогнула, нас отшвырнуло к стене, а сзади раздался глухой рокот обвала.
- Все... конец...- Блэк присел рядом со мной. - Документы целы?
Я открыл "дипломат" и показал ему документы.
- Отлично... Ну, ладно, пойдем. Надо уходить отсюда.
Мы встали и поплелись к выходу.
Первым стал забираться по лестнице Мэлс. Он долез до конца, слегка приподнял крышку люка, и тут я увидел странную картину: по лицу Блэка быстро забегали темно-синие блики.
- Полицейские твари уже здесь...- улыбаясь, процедил он сквозь зубы.
Я содрогнулся - в последний раз он так улыбался на Бирмингемском шоссе. Но теперь-то уж силы совсем неравные.
- Советуем вам сдаться,- прозвучал голос, усиленный мегафоном,- в случае бесприкословной сдачи оружия, мы обещаем сохранить вам жизнь до суда.