Страница:
Когда женщины кончили, Волумния сказала:
- Не знаю, прислушается ли Кориолан к моим словам и уведет ли назад войска вольсков. Ведь он ради своей мести не посчитался даже с отечеством, которое в глазах римлянина стоит выше матери, жены и детей! Однако мы готовы помочь вам. Пойдемте к нему и будем молить его.
Женщины отправились во вражеский стан. Вольски были так удивлены их неожиданным приходом, что пропустили их к Кориолану, ни о чем не спросив и ничем не обидев.
Кориолан, заметив приближавшихся женщин, изумился. Потом, узнав свою мать, идущую во главе римлянок, все понял и решил оставаться непреклонным. Но безграничная любовь к матери не дала ему усидеть на месте: Кориолан бросился ей навстречу, поцеловал мать, затем жену и своих детей.
И тогда заговорила Волумния:
- Сын мой, посмотри на меня и на свою жену. Мы - несчастнейшие из женщин. Я вижу своего сына, а моя невестка - мужа расположившимся лагерем перед стенами родного города. Для людей молитва служит утешением в скорби. Для нас она - страшная мука. Нельзя молить небо и о победе отечества, и о твоем спасении. Я не хочу дожидаться того дня, когда увижу тебя или побежденным согражданами, или празднующим победу над отечеством. Только перешагнув через мой труп, нападешь ты на родной город. Я не прошу тебя спасти отечество ценою гибели вольсков. Это была бы несправедливая просьба, ибо низко предавать тех, кто доверился тебе. Но я прошу тебя быть благоразумным. Чем кончится война - неизвестно. Известно лишь, что, если ты будешь победителем, тебя проклянет родина. Но если ты потерпишь поражение, тебя убьют вольски.
Кориолан не перебивал ее. Когда Волумния закончила свою речь, он еще долго стоял молча. Тогда она заговорила снова:
- Сын мой, что ты молчишь? Разве человек должен помнить лишь о причиненном зле? Разве не делали тебе добра твои родители, прежние друзья и сограждане? Если ты так жестоко караешь неблагодарность, будь же сам примером благодарного человека. Будь милосерден, справедлив и благоразумен.
С этими словами она упала к его ногам.
- Ты победила! - воскликнул Кориолан, поднимая ее.- Это спасет Рим, а меня погубит. Я отступаю. Одна ты одержала надо мной победу.
Сказав это, он поговорил еще немного с матерью и женой, затем отпустил их обратно в Рим, а ночью отступил с войсками вольсков от города. Когда римляне заметили со стен отступление неприятеля, то отворили все храмы, граждане ходили в венках и приносили богам благодарственные жертвы. Сенат называл женщин спасительницами отечества. Народ предложил исполнить любое их желание. Они попросили только выстроить храм, посвященный Женскому Счастью, что и было исполнено. Марций возвратился с войсками в столицу вольсков город Антий. Его встретил Тулл, уже давно завидовавший славе Кориолана, а теперь ненавидевший недавнего друга. Авторитет и власть Тулла с приходом полководца-римлянина значительно уменьшились. Он боялся, что дальше будет еще хуже, и решил убить Кориолана. Сторонники Тулла убеждали вольсков, что римлянин дважды их предал. Первый раз, когда согласился на тридцатидневное перемирие. И вторично, когда увел войска по просьбе своей матери. Сам Тулл требовал, чтобы Кориолан сложил с себя полномочия полководца и дал отчет в своих деяниях перед Народным Собранием. Кориолан согласился на это.
В назначенный день Гай Марций явился в Народное Собрание, где его встретили страшным шумом: сторонники Тулла шныряли в толпе, подстрекая людей к расправе с Кориоланом. Он хотел заговорить, но ему не дали слова. Самые решительные из его врагов кинулись к нему, холодно блеснули на солнце мечи, и Кориолан, смертельно раненный, обливаясь кровью, медленно опустился на землю и через несколько минут умер.
Если вольски и были недовольны Кориоланом, тем не менее большинство из них совершенно не желало его смерти: жалко потерять талантливого полководца, одержавшего для них столько блистательных побед.
Похоронили Кориолана как героя, украсив его могилу оружием, захваченным в бою у врагов.
Римляне же при известии о смерти Кориолана не выразили ни печали, ни радости. Он перешел на сторону вольсков только из-за желания отомстить за свои обиды, и республика не могла простить ему измены. Римлянки жалели Кориолана, тронутые его необыкновенной любовью к матери, и носили по нем траур в течение десяти месяцев, как это сделала бы каждая из них после смерти своего отца, сына или брата.
Марк Фурий Камилл
Марк Фурий Камилл является . одним из героев древнего Рима. Он командовал войсками и всегда одерживал блестящие победы над врагом. Четыре раза он удостаивался высшей награды победителю - большого триумфа.
Простой народ любил Камилла за то, что в его характере сочетались личная скромность и воинская отвага, за умение повелевать, подчиняться, за острый, пытливый ум и за то, что он прежде всего думал о родине.
Римляне много воевали со своими соседями. Они покорили значительную часть Средней Италии. Наиболее сильными противниками Рима были эквы и вольски. Борьба с ними была длительной и трудной. В одной из таких войн и отличился впервые молодой Марк Фурий Камилл.
Во время битвы, когда он на коне скакал впереди отряда, брошенный вражеским солдатом дротик вонзился ему в бедро. Но всадник, вырвав дротик из раны, продолжал сражаться, обратив в бегство противника. В Риме много рассказывали о смелости и мужестве Камилла.
Однако прочную славу завоевал Марк Фурий Камилл в войне с Вейями, одним из самых богатых и красивых городов Этрурии (современная Тоскана). Сильные Вейи были постоянными соперниками Рима: во многих сражениях с ними римляне терпели поражения. Исход вечной борьбы могло решить только покорение или разрушение Вей.
Собрав значительные силы, римляне приступили к осаде вражеского города, который был обнесен высокими прочными стенами. Защитники Вей были хорошо вооружены и имели большие запасы продовольствия. Осада оказалась делом трудным и продолжительным: год шел за годом, а овладеть Вейями так и не удавалось.
Прошло семь лет, когда воины и граждане Рима стали роптать:
- Наши начальники слишком нерешительны!..
- Они медлят, как черепахи!..
- Надо сместить их... Сенат назначил новых военачальников, среди которых был и Марк Фурий Камилл. Сначала Камилл выступил против тех городов, которые помогали Вейям, и разгромил врага. Хотя это немного и облегчило положение римлян под Вейями, но осада продолжалась без серьезной надежды на успех.
Однажды осенью случилось несчастье: воды горного озера в Альбанских горах вышли из берегов и хлынули вниз, заливая луга, пашни, сметая на своем пути все постройки...
О том, что случилось на Альбанском озере, узнали и римляне, и осажденные. Все были поражены грозным явлением природы. Не умея объяснить его, люди считали это чудом, дурным предзнаменованием. Осажденные радовались несчастью римлян. Один из этрусских воинов насмешливо кричал со стены:
- Эй, римляне! Плохи ваши дела! Никогда не взять вам славного города Вей! Это доказали Альбанские воды!..
Несколько дней спустя, во время стычки у городской стены, один из римских воинов узнал насмешника и захватил его. Пленный рассказал римлянам следующее:
- Я открою вам тайну. Существует предсказание, что Вейи только тогда падут, когда враг повернет назад хлынувшие воды Альбанского озера и помешает им соединиться с морем...
Суеверные римляне поверили предсказанию, и тысячи людей вышли с мотыгами и лопатами, чтобы воздвигнуть преграду на пути вод. Построили и водоотводный канал.
Однако Вейи не пали. Еще три года солдатам Рима пришлось стоять под стенами города. Наступил десятый год осады. Римский народ был крайне недоволен и требовал решительных действий. Сенат прибегнул к крайним мерам: лишил власти всех должностных лиц Рима и вместо них назначил диктатором Марка Фурия Камилла. Отныне он стал ведать всеми военными и гражданскими делами в государстве. Камилл энергично приступил к делу, вторгшись в земли фалисков, помогавших Вейям, и разбил их. Римляне нанесли удары и другим союзникам осажденного города. Спокойный за свой тыл, Камилл занялся осадой. Он внимательно осмотрел укрепления города и понял, что прямой штурм слишком опасен и рискован. Долго размышлял римский полководец, какой же путь избрать для борьбы с врагами. Вспомнилось ему, как тысячи граждан Рима рыли землю у Альбанского озера, как быстро рос водоотводный канал... Камилл отдал приказ о прекращении беспорядочных стычек с осажденными и укреплении осадных сооружений. Наступило временное затишье. Защитники Вей насмехались над противником, крича, что римляне боятся сражения и поэтому укрылись со страху в своем лагере. Тем временем, незаметно для врагов воины Камилла рыли подкоп под стены города. Почва была мягкая, и работа подвигалась быстро. Сменяясь каждые шесть часов, день и ночь рыли подземный ход римские воины. Через несколько недель глубокий и длинный подкоп, который заканчивался внутри города, был завершен. И вот настал решительный день. Часть римского войска, возглавляемого Камиллом, двинулась к городу, словно намеревалась его штурмовать. Защитники Вей заняли свои боевые места на стенах и башнях, готовые к отражению врага. В это время другая часть римских воинов скрытно вошла в подземный ход и вскоре оказалась внутри крепости. По преданию, выход из подкопа случайно пришелся под храмом богини Геры, который считался самым большим и почитаемым в Вейях. Римляне притаились в своем убежище, ожидая сигнала для нападения. А в храме шло богослужение. Слышался голос жреца, который сказал: Тот победит, кто закончит совершение этого обряда... Римляне взломали пол и появились перед изумленными этрусками. Все находившиеся в храме сдались на милость победителя. Это произошло в то время, когда начался общий штурм города. Вейи пали. Римляне, захватив огромную добычу, достигли желанной цели и сокрушили могущественного соперника.
Камилл был удостоен большого триумфа и справил его с такой пышностью, что возбудил зависть некоторых граждан. Особенное недовольство вызвало то обстоятельство, что в триумфальную колесницу Камилла были впряжены четыре белых коня.
- Никто так не поступал,- говорили завистники,- Камилл хочет сравняться с богами...
Однако скоро вновь потребовалось военное искусство Камилла: вспыхнула новая война с жителями города Фалерий, И опять Марк был поставлен во главе войск.
В 394 г. до н. э. он осадил Фалерий - город, отлично укрепленный и хорошо подготовленный для долгой обороны. Камилл сразу понял, что одним ударом, с налета, такую крепость не взять. Он расположил свои войска под стенами Фалерий и приступил к осаде. Уверенные в прочности укреплений, окружавших город со всех сторон, фалерийцы не боялись врага: на башнях и стенах были только дозорные. Жители продолжали заниматься обычными делами. Даже дети, как обычно, выходили со своим учителем для прогулки за городские ворота.
Учитель оказался предателем, который задумал нанести своим согражданам удар в самое сердце. На прогулке он незаметно с каждым днем все дальше отходил от. стены. Дети скоро привыкли к этому. Прошло несколько недель, и настал день, когда ему удалось осуществить коварный план. Выйдя, как всегда, с детьми, учитель на этот раз подвел их к вражескому лагерю и окрикнул римских часовых. Когда вражеские воины подошли, он передал им детей, а себя попросил отвести к римскому полководцу. Солдаты отвели его и детей к Камиллу. Учитель низко поклонился и сказал, указывая на детей:
- Я воспитатель этих детей. Я должен их обучать и охранять. Но мне важнее, Камилл, оказать тебе услугу, чем исполнить свой долг. Вот почему я пришел к тебе и привел с собой детей. С ними я принес тебе и Фалерий.
Камилл ужаснулся поступку учителя, предавшего беззащитных детей врагам. Он отвернулся от учителя и громко сказал окружающим:
- Квириты! Все вы знаете, что война не радостное дело. Война всегда несет насилие и несправедливость. Все же для честного воина и на войне существуют кое-какие законы. Все мы желаем победы. Но мы не можем желать победы такой ценой, как бесчестие. Полководец и его воины должны рассчитывать на свое искусство и свое мужество, а не на чужую подлость...
С этими словами Камилл повернулся к ликторам и, указав на учителя, сказал:
- Возьмите этого негодяя и свяжите его.
Ликторы схватили изменника, сорвали с него одежду и связали ему руки за спиной.
- Принесите прутья и плети,- приказал Камилл и, когда это было исполнено, велел раздать их детям.
- Идите, дети, назад, к своим отцам, матерям, а изменника гоните перед собой. Пусть каждый подгоняет его своим прутом или плетью!
Жители Фалерий были потрясены, узнавши о подлом поступке городского учителя. Повсюду слышались рыдания, горестные вопли. Толпы людей заполнили городские стены, как вдруг все увидели удивительное зрелище: голый человек со связанными за спиной руками, спотыкаясь, брел к городу, а за ним, стегая его плетьми и прутьями, крича и улюлюкая, шли дети.
Забыв об опасности, родные и близкие бросились из ворот навстречу ребятишкам.
Фалерийцы повсюду превозносили Камилла, называя его отцом родным, спасителем детей. Народное Собрание города решило прекратить сопротивление и послало именитых граждан возвестить об этом Марка Фурия Камилла.
Камилл был милостив к капитулировавшим фалерийцам. Они заплатили небольшую дань, чтобы возместить понесенные римлянами расходы. Затем недавние враги заключили между собой дружественный союз.
Однако большинство солдат было недовольно исходом войны и особенно Камиллом за то, что он не дал им разграбить город и захватить добычу, на которую они рассчитывали. В Риме многие поддержали солдат. На Камилла посыпались обвинения одно за другим. С горечью слушал Марк эти наветы и, считая, что ему не в чем оправдываться, не возражал своим хулителям. Когда же сказали, что он против народа и не любит своих сограждан, Камилл не выдержал и решил покинуть родной город.
Ранним утром Камилл простился со своей семьей, вышел из дому и пошел к городским воротам. Лишь выйдя из города, он поднял руки и, глядя на раскинувшийся перед ним Рим, воскликнул:
- О римляне! Вы опозорили и изгнали меня! Скоро вы раскаетесь, и вам еще понадобится Камилл. Вы нетерпеливо будете ждать его возвращения. И, если моей родине будет угрожать опасность, я забуду обиды и приду...
Так говорил благородный Камилл, удаляясь в изгнание.
Прошло менее года, и тяжкое бедствие обрушилось на римское государство, едва не приведшее его к гибели. Рим подвергся нашествию галлов.
Галлы были народом кельтского происхождения. Когда-то они покинули свою родину и двинулись на поиски новых земель. Эдни племена шли по северным районам Европы, другие заняли равнины между Пиренеями и Альпами. Позднее десятки тысяч галлов перешли Альпы и вторглись в плодородные долины Северной Италии.
Галлы вели кочевую жизнь. Земледелие они презирали. Походы, сражения, пиры они считали единственным занятием, достойным мужчин. Небольшого роста, крепко сложенные, кочевники были прирожденными воинами. Сражаясь, они не закрывали головы шлемом: их длинные, косматые волосы развевались по ветру, а опущенные вниз длинные усы придавали им дикий, воинственный вид. Перед боем воины надевали яркие праздничные одежды, а шею украшали золотыми ожерельями. Оружием им служили длинный меч, кинжал и пика. Сражались галлы преимущественно пешими.
В начале IV в. до н. э. одно из многочисленных племен галлов вторглось в Этрурию и осадило город Клузий, дружественный Риму. Жители обратились к римлянам за помощью. Римский сенат отправил к галлам послов. Среди них были три представителя знатного и всеми уважаемого рода Фабиев.
Галлы временно прекратили военные действия и встретили послов с подобающими почестями. Те передали письма, взятые из Рима, и просьбу сената не нападать на клузийцев, старинных союзников и друзей римского государства. Обратившись к предводителю галлов Бренну, послы спросили:
- За что напали вы на город Клузий? Чем провинились перед вами его жители?
Бренн нагло рассмеялся и ответил:
__ Клузийцы виновны в том, что не хотят уступить нам часть своей земли, хотя мы бедны и нас много, а они богаты землей. Точно так же виноваты были перед вами, римлянами, жители многих городов и земель, которые вы захватили. Когда народы не делятся с вами, вы, римляне, начинаете войну, опустошаете земли, покоряете города, а жителей обращаете в рабство. Я не осуждаю вас и не вижу в том, что вы делаете, ничего несправедливого и ужасного. Сильный должен подчинять себе слабого. Это древний закон и людей и зверей. Бросьте-ка, римляне, жалеть осажденных клузийцев. А то галлы могут последовать вашему примеру и пожалеть те народы, которые терпят несправедливость от Рима!
Послы поняли, что им не убедить галлов, и, покинув их лагерь, направились в Клузий, чтобы там рассказать о результатах своих переговоров. Вскоре осажденные предприняли вылазку. Под стенами города завязалось сражение. Один из римских послов, Квинт Амбуст Фабий, присоединившись к клузийцам, напал на одного из галльских предводителей - высокого, ловкого и красивого всадника. Поединок проходил быстро, стремительно. Звенело оружие, храпели кони, сталкиваясь друг с другом. Из-за быстроты движений и поднятой* лошадьми пыли первое время никто не мог различить того, кто бился на стороне клузийцев. Но вот галльский воин упал на землю. Римлянин соскочил с коня и стал, по обычаю, снимать с убитого вооружение. И тут только предводитель галлов узнал в победителе одного из римских послов. Бренн закричал громким голосом:
- Боги свидетели! Этот римлянин нарушил священный обычай! Он прибыл как посол, его встретили как посла, ему оказали почести, его пропустили в осажденный город... А теперь он сражается против нас как враг!..
Галлы прекратили битву, решив снять осаду Клузия и идти на Рим. Войско их медленно продвигалось. Бренн отправил послов в Рим с требованием выдать Фабия, нарушившего законы войны, а сам стал ждать ответа. Когда в Риме узнали о случившемся, немедленно собрался сенат. Многие сенаторы осуждали поступок Фабия. Жрецы-фециалы, которые считались хранителями международных обычаев, говорили:
- Квинт Амбуст Фабий совершил кощунство и навлек позор на Рим. Сенат должен выдать виновного галлам. Пусть он понесет справедливую кару, а Рим восстановит свою честь.
Сенаторы не пришли к единому мнению и обратились к Народному Собранию. Народу нравилась смелость Квинта Фабия, и он не захотел его наказывать. Более того, Фабий и его братья были избраны военными трибунами.
Когда об этом стало известно галлам, они пришли в ярость. Их медлительность исчезла, и они стремительно двинулись на Рим. Враг так спешил достигнуть своей цели, что нигде не задерживался, не разорял те земли, какие лежали на его пути. Когда тысячи вооруженных галлов проходили мимо одного из городов, то кричали жителям, которые заперли ворота и стояли на стенах, готовые к защите:
- Не бойтесь! Мы идем на Рим! Только римлянам мы объявили войну! Остальные народы - наши друзья!
Римское войско выступило навстречу противнику. Сорокатысячную армию возглавляли военные трибуны. Римские военачальники и воины относились к галлам пренебрежительно. Римляне разбили лагерь в девяноста стадиев (1 Стадий - мера длины - около 185 м) от Рима, у небольшой речки Аллии, при ее впадении в Тибр.
Вскоре показались передовые отряды галлов, а затем и главные их силы. Заиграли тысячи боевых рожков и свирелей, и воздух огласился страшными криками галлов. Они бросились вперед, смяли левое крыло римлян, почти полностью истребив его. Правый фланг тоже понес большие потери и обратился в бегство. Ужас, который вселили галлы в сердца римских воинов, был так велик, что они в бегстве сбивали с ног и топтали друг друга. Часть солдат бежала в Рим. Другие укрылись в соседних Вейях, так как были уверены, что Рим сегодня же будет занят врагом. Такого поражения римляне еще не знали. Произошла битва 18 июля 390 г. до н. э.
Если бы галлы сразу начали преследовать врага, они на плечах беглецов ворвались бы в Рим. Но они сначала не поняли значения своей -победы. Задержал их также и раздел добычи. Время было упущено.
Римляне воспользовались передышкой. Толпы мирных жителей спешили оставить город, который воины не надеялись защитить. Решили укрепить только Капитолий - крепость, расположенную на высоком холме с крутыми обрывистыми склонами. Туда стали сносить оружие и запасы продовольствия.
Старейшие сенаторы и жрецы не пожелали укрыться за стенами Капитолия и стать обузой для его защитников. Они облачились в праздничные одежды, пришли на форум, уселись там в кресла, сделанные из слоновой кости, и стали ожидать своей судьбы.
На третий день, после битвы при Аллии, к вечеру галлы подошли к Риму. Ворота города были открыты, а на стенах не было видно ни одного воина. Однако противник побоялся сразу вступить в город и решил дождаться утра. Галлам казалось невероятным, что римляне отказались от сопротивления. Они опасались какой-либо хитрости или западни. Утром разведчики донесли, что никакой опасности нет, и галлы через Коллинские ворота устремились в Рим. Улицы были пусты, двери домов закрыты, все кругом словно вымерло. Когда галлы дошли до форума, они увидели нескольких стариков, сидящих в креслах. Ни один из них не двинулся с места. Пришельцы остановились в изумлении, приняв этих людей за искусно сделанные статуи. Один из солдат противника приблизился к сенатору Манию Папирию и осторожно потрогал его за подбородок, затем, осмелев, дернул за длинную бороду. Старик поднял посох и ударил им дерзкого обидчика. Галл выхватил меч и зарубил Папирия. Другие галлы бросились на стариков и перебили их. Затем враги рассыпались по улицам, убивая всех, кто встречался на их пути. Начались грабежи, поджоги и бесчинства: Рим запылал и через несколько дней превратился в гру-ДУ развалин. С волнением смотрели на гибель родного города римляне, укрывавшиеся за стенами Капитолия. Они отклонили предложение сдаться и готовились обороняться до последнего человека.
Осада Капитолия оказалась длительной: проходили месяцы, а крепость не удавалось взять. Отряды галлов в поисках пищи рыскали по окрестностям, опустошали их, чем возбуждали ненависть местного населения к себе.
В латинском городе Ардее, расположенном в полутора десятках километрах от Рима, поселился Марк Фурий Камилл после того, как был изгнан из Рима. Он жил там, как простой гражданин. Однако, когда пришли известия о нашествии галлов, о поражении при Аллии, о гибели Рима, Камилл решил покарать врагов своей родины. Он страстно убеждал ардейцев не оставаться в стороне от борьбы:
- Борьба с галлами - общее дело. Рим только начало. Когда падет Капитолий, варвары уничтожат один за другим города Италии. Непосредственная опасность грозит и Ардее...
Молодежь охотно слушала Камилла. Обеспокоены были событиями и городские власти, которые передали в руки Камилла организацию обороны города. Он энергично принялся за дело, вооружив всех, кто был способен носить оружие. Так в Ардее тайно были созданы войска, о существовании которых мало кто подозревал.
После очередного набега большой отряд галлов возвращался в Рим. Противник, обремененный добычей, двигался медленно. На равнине, неподалеку от Ардеи, они расположились на ночлег. Ни о чем не беспокоясь, они пировали и заснули, даже не выставив часовых. Лазутчики донесли обо всем Камиллу, и тот решил воспользоваться беспечностью врага. С наступлением темноты он вывел из Ардеи своих воинов и неожиданно напал на лагерь галлов. Рев боевых труб и крики атакующих настолько ошеломили врагов, что большинство из них не успело даже оказать сопротивления и погибло.
Весть об успехе Камилла дошла до римлян, которые были в Вейях, куда они бежали после разгрома под Аллией. К Камиллу послали гонцов с просьбой возглавить борьбу против галлов. Камилл ответил гонцам:
- Я не могу решать. Я только слуга отечества. Ныне мое отечество в Капитолии, там, где граждане защищают последний клочок римской земли. Вопреки воле защитников Капитолия я ничего не сделаю. Их воля для меня закон...
Тогда молодой Понтий Каминий вызвался пробраться в осажденный Капитолий и передать слова Марка. Каминий не взял письма, чтобы, в случае неудачи, враги ничего не могли бы узнать. Он запомнил все, что ему надо передать, надел на себя легкую одежду, под которой спрятал кусок коры пробкового дуба. За день Понтий Каминий прошел весь путь и, когда стало темнеть, был уже на берегу Тибра. Мост охраняли галльские часовые. Понтий снял с себя одежду, обмотал ею голову и вошел в реку. Пробковая кора хорошо держала его на воде. Переплыв Тибр, он вышел к городу и осторожно двинулся далее. Свет костров, шум и говор указывали ему, где враги, и Каминий стороной обходил опасные места. Так в темноте он достиг подножия Капитолия. Вокруг стояла тишина. Капитолийский холм здесь был особенно крутым и недоступным, и поэтому галлы почти не охраняли это место.
С огромными усилиями, цепляясь за каждый выступ, рискуя ежеминутно сорваться, лез Каминий по отвесной скале. Добрав--шись до стены, он окликнул стражу и назвал себя. Его впустили и провели к начальникам. Немедленно собрался сенат, где Пон-. тий сообщил о победе Камилла. Осажденные ничего об этом не знали, и их радость была велика. Сенат единодушно назначил Марка Фурия Камилла диктатором, обладающим неограниченной единоличной властью в военных и гражданских делах.
- Не знаю, прислушается ли Кориолан к моим словам и уведет ли назад войска вольсков. Ведь он ради своей мести не посчитался даже с отечеством, которое в глазах римлянина стоит выше матери, жены и детей! Однако мы готовы помочь вам. Пойдемте к нему и будем молить его.
Женщины отправились во вражеский стан. Вольски были так удивлены их неожиданным приходом, что пропустили их к Кориолану, ни о чем не спросив и ничем не обидев.
Кориолан, заметив приближавшихся женщин, изумился. Потом, узнав свою мать, идущую во главе римлянок, все понял и решил оставаться непреклонным. Но безграничная любовь к матери не дала ему усидеть на месте: Кориолан бросился ей навстречу, поцеловал мать, затем жену и своих детей.
И тогда заговорила Волумния:
- Сын мой, посмотри на меня и на свою жену. Мы - несчастнейшие из женщин. Я вижу своего сына, а моя невестка - мужа расположившимся лагерем перед стенами родного города. Для людей молитва служит утешением в скорби. Для нас она - страшная мука. Нельзя молить небо и о победе отечества, и о твоем спасении. Я не хочу дожидаться того дня, когда увижу тебя или побежденным согражданами, или празднующим победу над отечеством. Только перешагнув через мой труп, нападешь ты на родной город. Я не прошу тебя спасти отечество ценою гибели вольсков. Это была бы несправедливая просьба, ибо низко предавать тех, кто доверился тебе. Но я прошу тебя быть благоразумным. Чем кончится война - неизвестно. Известно лишь, что, если ты будешь победителем, тебя проклянет родина. Но если ты потерпишь поражение, тебя убьют вольски.
Кориолан не перебивал ее. Когда Волумния закончила свою речь, он еще долго стоял молча. Тогда она заговорила снова:
- Сын мой, что ты молчишь? Разве человек должен помнить лишь о причиненном зле? Разве не делали тебе добра твои родители, прежние друзья и сограждане? Если ты так жестоко караешь неблагодарность, будь же сам примером благодарного человека. Будь милосерден, справедлив и благоразумен.
С этими словами она упала к его ногам.
- Ты победила! - воскликнул Кориолан, поднимая ее.- Это спасет Рим, а меня погубит. Я отступаю. Одна ты одержала надо мной победу.
Сказав это, он поговорил еще немного с матерью и женой, затем отпустил их обратно в Рим, а ночью отступил с войсками вольсков от города. Когда римляне заметили со стен отступление неприятеля, то отворили все храмы, граждане ходили в венках и приносили богам благодарственные жертвы. Сенат называл женщин спасительницами отечества. Народ предложил исполнить любое их желание. Они попросили только выстроить храм, посвященный Женскому Счастью, что и было исполнено. Марций возвратился с войсками в столицу вольсков город Антий. Его встретил Тулл, уже давно завидовавший славе Кориолана, а теперь ненавидевший недавнего друга. Авторитет и власть Тулла с приходом полководца-римлянина значительно уменьшились. Он боялся, что дальше будет еще хуже, и решил убить Кориолана. Сторонники Тулла убеждали вольсков, что римлянин дважды их предал. Первый раз, когда согласился на тридцатидневное перемирие. И вторично, когда увел войска по просьбе своей матери. Сам Тулл требовал, чтобы Кориолан сложил с себя полномочия полководца и дал отчет в своих деяниях перед Народным Собранием. Кориолан согласился на это.
В назначенный день Гай Марций явился в Народное Собрание, где его встретили страшным шумом: сторонники Тулла шныряли в толпе, подстрекая людей к расправе с Кориоланом. Он хотел заговорить, но ему не дали слова. Самые решительные из его врагов кинулись к нему, холодно блеснули на солнце мечи, и Кориолан, смертельно раненный, обливаясь кровью, медленно опустился на землю и через несколько минут умер.
Если вольски и были недовольны Кориоланом, тем не менее большинство из них совершенно не желало его смерти: жалко потерять талантливого полководца, одержавшего для них столько блистательных побед.
Похоронили Кориолана как героя, украсив его могилу оружием, захваченным в бою у врагов.
Римляне же при известии о смерти Кориолана не выразили ни печали, ни радости. Он перешел на сторону вольсков только из-за желания отомстить за свои обиды, и республика не могла простить ему измены. Римлянки жалели Кориолана, тронутые его необыкновенной любовью к матери, и носили по нем траур в течение десяти месяцев, как это сделала бы каждая из них после смерти своего отца, сына или брата.
Марк Фурий Камилл
Марк Фурий Камилл является . одним из героев древнего Рима. Он командовал войсками и всегда одерживал блестящие победы над врагом. Четыре раза он удостаивался высшей награды победителю - большого триумфа.
Простой народ любил Камилла за то, что в его характере сочетались личная скромность и воинская отвага, за умение повелевать, подчиняться, за острый, пытливый ум и за то, что он прежде всего думал о родине.
Римляне много воевали со своими соседями. Они покорили значительную часть Средней Италии. Наиболее сильными противниками Рима были эквы и вольски. Борьба с ними была длительной и трудной. В одной из таких войн и отличился впервые молодой Марк Фурий Камилл.
Во время битвы, когда он на коне скакал впереди отряда, брошенный вражеским солдатом дротик вонзился ему в бедро. Но всадник, вырвав дротик из раны, продолжал сражаться, обратив в бегство противника. В Риме много рассказывали о смелости и мужестве Камилла.
Однако прочную славу завоевал Марк Фурий Камилл в войне с Вейями, одним из самых богатых и красивых городов Этрурии (современная Тоскана). Сильные Вейи были постоянными соперниками Рима: во многих сражениях с ними римляне терпели поражения. Исход вечной борьбы могло решить только покорение или разрушение Вей.
Собрав значительные силы, римляне приступили к осаде вражеского города, который был обнесен высокими прочными стенами. Защитники Вей были хорошо вооружены и имели большие запасы продовольствия. Осада оказалась делом трудным и продолжительным: год шел за годом, а овладеть Вейями так и не удавалось.
Прошло семь лет, когда воины и граждане Рима стали роптать:
- Наши начальники слишком нерешительны!..
- Они медлят, как черепахи!..
- Надо сместить их... Сенат назначил новых военачальников, среди которых был и Марк Фурий Камилл. Сначала Камилл выступил против тех городов, которые помогали Вейям, и разгромил врага. Хотя это немного и облегчило положение римлян под Вейями, но осада продолжалась без серьезной надежды на успех.
Однажды осенью случилось несчастье: воды горного озера в Альбанских горах вышли из берегов и хлынули вниз, заливая луга, пашни, сметая на своем пути все постройки...
О том, что случилось на Альбанском озере, узнали и римляне, и осажденные. Все были поражены грозным явлением природы. Не умея объяснить его, люди считали это чудом, дурным предзнаменованием. Осажденные радовались несчастью римлян. Один из этрусских воинов насмешливо кричал со стены:
- Эй, римляне! Плохи ваши дела! Никогда не взять вам славного города Вей! Это доказали Альбанские воды!..
Несколько дней спустя, во время стычки у городской стены, один из римских воинов узнал насмешника и захватил его. Пленный рассказал римлянам следующее:
- Я открою вам тайну. Существует предсказание, что Вейи только тогда падут, когда враг повернет назад хлынувшие воды Альбанского озера и помешает им соединиться с морем...
Суеверные римляне поверили предсказанию, и тысячи людей вышли с мотыгами и лопатами, чтобы воздвигнуть преграду на пути вод. Построили и водоотводный канал.
Однако Вейи не пали. Еще три года солдатам Рима пришлось стоять под стенами города. Наступил десятый год осады. Римский народ был крайне недоволен и требовал решительных действий. Сенат прибегнул к крайним мерам: лишил власти всех должностных лиц Рима и вместо них назначил диктатором Марка Фурия Камилла. Отныне он стал ведать всеми военными и гражданскими делами в государстве. Камилл энергично приступил к делу, вторгшись в земли фалисков, помогавших Вейям, и разбил их. Римляне нанесли удары и другим союзникам осажденного города. Спокойный за свой тыл, Камилл занялся осадой. Он внимательно осмотрел укрепления города и понял, что прямой штурм слишком опасен и рискован. Долго размышлял римский полководец, какой же путь избрать для борьбы с врагами. Вспомнилось ему, как тысячи граждан Рима рыли землю у Альбанского озера, как быстро рос водоотводный канал... Камилл отдал приказ о прекращении беспорядочных стычек с осажденными и укреплении осадных сооружений. Наступило временное затишье. Защитники Вей насмехались над противником, крича, что римляне боятся сражения и поэтому укрылись со страху в своем лагере. Тем временем, незаметно для врагов воины Камилла рыли подкоп под стены города. Почва была мягкая, и работа подвигалась быстро. Сменяясь каждые шесть часов, день и ночь рыли подземный ход римские воины. Через несколько недель глубокий и длинный подкоп, который заканчивался внутри города, был завершен. И вот настал решительный день. Часть римского войска, возглавляемого Камиллом, двинулась к городу, словно намеревалась его штурмовать. Защитники Вей заняли свои боевые места на стенах и башнях, готовые к отражению врага. В это время другая часть римских воинов скрытно вошла в подземный ход и вскоре оказалась внутри крепости. По преданию, выход из подкопа случайно пришелся под храмом богини Геры, который считался самым большим и почитаемым в Вейях. Римляне притаились в своем убежище, ожидая сигнала для нападения. А в храме шло богослужение. Слышался голос жреца, который сказал: Тот победит, кто закончит совершение этого обряда... Римляне взломали пол и появились перед изумленными этрусками. Все находившиеся в храме сдались на милость победителя. Это произошло в то время, когда начался общий штурм города. Вейи пали. Римляне, захватив огромную добычу, достигли желанной цели и сокрушили могущественного соперника.
Камилл был удостоен большого триумфа и справил его с такой пышностью, что возбудил зависть некоторых граждан. Особенное недовольство вызвало то обстоятельство, что в триумфальную колесницу Камилла были впряжены четыре белых коня.
- Никто так не поступал,- говорили завистники,- Камилл хочет сравняться с богами...
Однако скоро вновь потребовалось военное искусство Камилла: вспыхнула новая война с жителями города Фалерий, И опять Марк был поставлен во главе войск.
В 394 г. до н. э. он осадил Фалерий - город, отлично укрепленный и хорошо подготовленный для долгой обороны. Камилл сразу понял, что одним ударом, с налета, такую крепость не взять. Он расположил свои войска под стенами Фалерий и приступил к осаде. Уверенные в прочности укреплений, окружавших город со всех сторон, фалерийцы не боялись врага: на башнях и стенах были только дозорные. Жители продолжали заниматься обычными делами. Даже дети, как обычно, выходили со своим учителем для прогулки за городские ворота.
Учитель оказался предателем, который задумал нанести своим согражданам удар в самое сердце. На прогулке он незаметно с каждым днем все дальше отходил от. стены. Дети скоро привыкли к этому. Прошло несколько недель, и настал день, когда ему удалось осуществить коварный план. Выйдя, как всегда, с детьми, учитель на этот раз подвел их к вражескому лагерю и окрикнул римских часовых. Когда вражеские воины подошли, он передал им детей, а себя попросил отвести к римскому полководцу. Солдаты отвели его и детей к Камиллу. Учитель низко поклонился и сказал, указывая на детей:
- Я воспитатель этих детей. Я должен их обучать и охранять. Но мне важнее, Камилл, оказать тебе услугу, чем исполнить свой долг. Вот почему я пришел к тебе и привел с собой детей. С ними я принес тебе и Фалерий.
Камилл ужаснулся поступку учителя, предавшего беззащитных детей врагам. Он отвернулся от учителя и громко сказал окружающим:
- Квириты! Все вы знаете, что война не радостное дело. Война всегда несет насилие и несправедливость. Все же для честного воина и на войне существуют кое-какие законы. Все мы желаем победы. Но мы не можем желать победы такой ценой, как бесчестие. Полководец и его воины должны рассчитывать на свое искусство и свое мужество, а не на чужую подлость...
С этими словами Камилл повернулся к ликторам и, указав на учителя, сказал:
- Возьмите этого негодяя и свяжите его.
Ликторы схватили изменника, сорвали с него одежду и связали ему руки за спиной.
- Принесите прутья и плети,- приказал Камилл и, когда это было исполнено, велел раздать их детям.
- Идите, дети, назад, к своим отцам, матерям, а изменника гоните перед собой. Пусть каждый подгоняет его своим прутом или плетью!
Жители Фалерий были потрясены, узнавши о подлом поступке городского учителя. Повсюду слышались рыдания, горестные вопли. Толпы людей заполнили городские стены, как вдруг все увидели удивительное зрелище: голый человек со связанными за спиной руками, спотыкаясь, брел к городу, а за ним, стегая его плетьми и прутьями, крича и улюлюкая, шли дети.
Забыв об опасности, родные и близкие бросились из ворот навстречу ребятишкам.
Фалерийцы повсюду превозносили Камилла, называя его отцом родным, спасителем детей. Народное Собрание города решило прекратить сопротивление и послало именитых граждан возвестить об этом Марка Фурия Камилла.
Камилл был милостив к капитулировавшим фалерийцам. Они заплатили небольшую дань, чтобы возместить понесенные римлянами расходы. Затем недавние враги заключили между собой дружественный союз.
Однако большинство солдат было недовольно исходом войны и особенно Камиллом за то, что он не дал им разграбить город и захватить добычу, на которую они рассчитывали. В Риме многие поддержали солдат. На Камилла посыпались обвинения одно за другим. С горечью слушал Марк эти наветы и, считая, что ему не в чем оправдываться, не возражал своим хулителям. Когда же сказали, что он против народа и не любит своих сограждан, Камилл не выдержал и решил покинуть родной город.
Ранним утром Камилл простился со своей семьей, вышел из дому и пошел к городским воротам. Лишь выйдя из города, он поднял руки и, глядя на раскинувшийся перед ним Рим, воскликнул:
- О римляне! Вы опозорили и изгнали меня! Скоро вы раскаетесь, и вам еще понадобится Камилл. Вы нетерпеливо будете ждать его возвращения. И, если моей родине будет угрожать опасность, я забуду обиды и приду...
Так говорил благородный Камилл, удаляясь в изгнание.
Прошло менее года, и тяжкое бедствие обрушилось на римское государство, едва не приведшее его к гибели. Рим подвергся нашествию галлов.
Галлы были народом кельтского происхождения. Когда-то они покинули свою родину и двинулись на поиски новых земель. Эдни племена шли по северным районам Европы, другие заняли равнины между Пиренеями и Альпами. Позднее десятки тысяч галлов перешли Альпы и вторглись в плодородные долины Северной Италии.
Галлы вели кочевую жизнь. Земледелие они презирали. Походы, сражения, пиры они считали единственным занятием, достойным мужчин. Небольшого роста, крепко сложенные, кочевники были прирожденными воинами. Сражаясь, они не закрывали головы шлемом: их длинные, косматые волосы развевались по ветру, а опущенные вниз длинные усы придавали им дикий, воинственный вид. Перед боем воины надевали яркие праздничные одежды, а шею украшали золотыми ожерельями. Оружием им служили длинный меч, кинжал и пика. Сражались галлы преимущественно пешими.
В начале IV в. до н. э. одно из многочисленных племен галлов вторглось в Этрурию и осадило город Клузий, дружественный Риму. Жители обратились к римлянам за помощью. Римский сенат отправил к галлам послов. Среди них были три представителя знатного и всеми уважаемого рода Фабиев.
Галлы временно прекратили военные действия и встретили послов с подобающими почестями. Те передали письма, взятые из Рима, и просьбу сената не нападать на клузийцев, старинных союзников и друзей римского государства. Обратившись к предводителю галлов Бренну, послы спросили:
- За что напали вы на город Клузий? Чем провинились перед вами его жители?
Бренн нагло рассмеялся и ответил:
__ Клузийцы виновны в том, что не хотят уступить нам часть своей земли, хотя мы бедны и нас много, а они богаты землей. Точно так же виноваты были перед вами, римлянами, жители многих городов и земель, которые вы захватили. Когда народы не делятся с вами, вы, римляне, начинаете войну, опустошаете земли, покоряете города, а жителей обращаете в рабство. Я не осуждаю вас и не вижу в том, что вы делаете, ничего несправедливого и ужасного. Сильный должен подчинять себе слабого. Это древний закон и людей и зверей. Бросьте-ка, римляне, жалеть осажденных клузийцев. А то галлы могут последовать вашему примеру и пожалеть те народы, которые терпят несправедливость от Рима!
Послы поняли, что им не убедить галлов, и, покинув их лагерь, направились в Клузий, чтобы там рассказать о результатах своих переговоров. Вскоре осажденные предприняли вылазку. Под стенами города завязалось сражение. Один из римских послов, Квинт Амбуст Фабий, присоединившись к клузийцам, напал на одного из галльских предводителей - высокого, ловкого и красивого всадника. Поединок проходил быстро, стремительно. Звенело оружие, храпели кони, сталкиваясь друг с другом. Из-за быстроты движений и поднятой* лошадьми пыли первое время никто не мог различить того, кто бился на стороне клузийцев. Но вот галльский воин упал на землю. Римлянин соскочил с коня и стал, по обычаю, снимать с убитого вооружение. И тут только предводитель галлов узнал в победителе одного из римских послов. Бренн закричал громким голосом:
- Боги свидетели! Этот римлянин нарушил священный обычай! Он прибыл как посол, его встретили как посла, ему оказали почести, его пропустили в осажденный город... А теперь он сражается против нас как враг!..
Галлы прекратили битву, решив снять осаду Клузия и идти на Рим. Войско их медленно продвигалось. Бренн отправил послов в Рим с требованием выдать Фабия, нарушившего законы войны, а сам стал ждать ответа. Когда в Риме узнали о случившемся, немедленно собрался сенат. Многие сенаторы осуждали поступок Фабия. Жрецы-фециалы, которые считались хранителями международных обычаев, говорили:
- Квинт Амбуст Фабий совершил кощунство и навлек позор на Рим. Сенат должен выдать виновного галлам. Пусть он понесет справедливую кару, а Рим восстановит свою честь.
Сенаторы не пришли к единому мнению и обратились к Народному Собранию. Народу нравилась смелость Квинта Фабия, и он не захотел его наказывать. Более того, Фабий и его братья были избраны военными трибунами.
Когда об этом стало известно галлам, они пришли в ярость. Их медлительность исчезла, и они стремительно двинулись на Рим. Враг так спешил достигнуть своей цели, что нигде не задерживался, не разорял те земли, какие лежали на его пути. Когда тысячи вооруженных галлов проходили мимо одного из городов, то кричали жителям, которые заперли ворота и стояли на стенах, готовые к защите:
- Не бойтесь! Мы идем на Рим! Только римлянам мы объявили войну! Остальные народы - наши друзья!
Римское войско выступило навстречу противнику. Сорокатысячную армию возглавляли военные трибуны. Римские военачальники и воины относились к галлам пренебрежительно. Римляне разбили лагерь в девяноста стадиев (1 Стадий - мера длины - около 185 м) от Рима, у небольшой речки Аллии, при ее впадении в Тибр.
Вскоре показались передовые отряды галлов, а затем и главные их силы. Заиграли тысячи боевых рожков и свирелей, и воздух огласился страшными криками галлов. Они бросились вперед, смяли левое крыло римлян, почти полностью истребив его. Правый фланг тоже понес большие потери и обратился в бегство. Ужас, который вселили галлы в сердца римских воинов, был так велик, что они в бегстве сбивали с ног и топтали друг друга. Часть солдат бежала в Рим. Другие укрылись в соседних Вейях, так как были уверены, что Рим сегодня же будет занят врагом. Такого поражения римляне еще не знали. Произошла битва 18 июля 390 г. до н. э.
Если бы галлы сразу начали преследовать врага, они на плечах беглецов ворвались бы в Рим. Но они сначала не поняли значения своей -победы. Задержал их также и раздел добычи. Время было упущено.
Римляне воспользовались передышкой. Толпы мирных жителей спешили оставить город, который воины не надеялись защитить. Решили укрепить только Капитолий - крепость, расположенную на высоком холме с крутыми обрывистыми склонами. Туда стали сносить оружие и запасы продовольствия.
Старейшие сенаторы и жрецы не пожелали укрыться за стенами Капитолия и стать обузой для его защитников. Они облачились в праздничные одежды, пришли на форум, уселись там в кресла, сделанные из слоновой кости, и стали ожидать своей судьбы.
На третий день, после битвы при Аллии, к вечеру галлы подошли к Риму. Ворота города были открыты, а на стенах не было видно ни одного воина. Однако противник побоялся сразу вступить в город и решил дождаться утра. Галлам казалось невероятным, что римляне отказались от сопротивления. Они опасались какой-либо хитрости или западни. Утром разведчики донесли, что никакой опасности нет, и галлы через Коллинские ворота устремились в Рим. Улицы были пусты, двери домов закрыты, все кругом словно вымерло. Когда галлы дошли до форума, они увидели нескольких стариков, сидящих в креслах. Ни один из них не двинулся с места. Пришельцы остановились в изумлении, приняв этих людей за искусно сделанные статуи. Один из солдат противника приблизился к сенатору Манию Папирию и осторожно потрогал его за подбородок, затем, осмелев, дернул за длинную бороду. Старик поднял посох и ударил им дерзкого обидчика. Галл выхватил меч и зарубил Папирия. Другие галлы бросились на стариков и перебили их. Затем враги рассыпались по улицам, убивая всех, кто встречался на их пути. Начались грабежи, поджоги и бесчинства: Рим запылал и через несколько дней превратился в гру-ДУ развалин. С волнением смотрели на гибель родного города римляне, укрывавшиеся за стенами Капитолия. Они отклонили предложение сдаться и готовились обороняться до последнего человека.
Осада Капитолия оказалась длительной: проходили месяцы, а крепость не удавалось взять. Отряды галлов в поисках пищи рыскали по окрестностям, опустошали их, чем возбуждали ненависть местного населения к себе.
В латинском городе Ардее, расположенном в полутора десятках километрах от Рима, поселился Марк Фурий Камилл после того, как был изгнан из Рима. Он жил там, как простой гражданин. Однако, когда пришли известия о нашествии галлов, о поражении при Аллии, о гибели Рима, Камилл решил покарать врагов своей родины. Он страстно убеждал ардейцев не оставаться в стороне от борьбы:
- Борьба с галлами - общее дело. Рим только начало. Когда падет Капитолий, варвары уничтожат один за другим города Италии. Непосредственная опасность грозит и Ардее...
Молодежь охотно слушала Камилла. Обеспокоены были событиями и городские власти, которые передали в руки Камилла организацию обороны города. Он энергично принялся за дело, вооружив всех, кто был способен носить оружие. Так в Ардее тайно были созданы войска, о существовании которых мало кто подозревал.
После очередного набега большой отряд галлов возвращался в Рим. Противник, обремененный добычей, двигался медленно. На равнине, неподалеку от Ардеи, они расположились на ночлег. Ни о чем не беспокоясь, они пировали и заснули, даже не выставив часовых. Лазутчики донесли обо всем Камиллу, и тот решил воспользоваться беспечностью врага. С наступлением темноты он вывел из Ардеи своих воинов и неожиданно напал на лагерь галлов. Рев боевых труб и крики атакующих настолько ошеломили врагов, что большинство из них не успело даже оказать сопротивления и погибло.
Весть об успехе Камилла дошла до римлян, которые были в Вейях, куда они бежали после разгрома под Аллией. К Камиллу послали гонцов с просьбой возглавить борьбу против галлов. Камилл ответил гонцам:
- Я не могу решать. Я только слуга отечества. Ныне мое отечество в Капитолии, там, где граждане защищают последний клочок римской земли. Вопреки воле защитников Капитолия я ничего не сделаю. Их воля для меня закон...
Тогда молодой Понтий Каминий вызвался пробраться в осажденный Капитолий и передать слова Марка. Каминий не взял письма, чтобы, в случае неудачи, враги ничего не могли бы узнать. Он запомнил все, что ему надо передать, надел на себя легкую одежду, под которой спрятал кусок коры пробкового дуба. За день Понтий Каминий прошел весь путь и, когда стало темнеть, был уже на берегу Тибра. Мост охраняли галльские часовые. Понтий снял с себя одежду, обмотал ею голову и вошел в реку. Пробковая кора хорошо держала его на воде. Переплыв Тибр, он вышел к городу и осторожно двинулся далее. Свет костров, шум и говор указывали ему, где враги, и Каминий стороной обходил опасные места. Так в темноте он достиг подножия Капитолия. Вокруг стояла тишина. Капитолийский холм здесь был особенно крутым и недоступным, и поэтому галлы почти не охраняли это место.
С огромными усилиями, цепляясь за каждый выступ, рискуя ежеминутно сорваться, лез Каминий по отвесной скале. Добрав--шись до стены, он окликнул стражу и назвал себя. Его впустили и провели к начальникам. Немедленно собрался сенат, где Пон-. тий сообщил о победе Камилла. Осажденные ничего об этом не знали, и их радость была велика. Сенат единодушно назначил Марка Фурия Камилла диктатором, обладающим неограниченной единоличной властью в военных и гражданских делах.