Страница:
ГОРЯЧЕЕ СЕРДЦЕ
АРОМАТ МАРИИ АНГЕЛИ
ОГНЕННОЕ БЛАГОСЛОВЕНИЕ
ЧУДЕСНЫЙ КРЕСТ В НЕБЕ МИНЬЕ
ОЖИВШИЕ ГЛАЗА МАДОННЫ
СТАТУЯ, ПОТЕРЯВШАЯ ГОЛОВУ
АБСОЛЮТНО СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННО И ЗАГАДОЧНО
РОЗА, САНДАЛОВОЕ ДЕРЕВО И ВЕРБЕНА
ЗНАМЕНИЕ В НЕБЕ
ЧУДО В КАМПОКАВАЛЛО
ЧУДЕСНАЯ СТАТУЯ МЕЛЛИЕХИ
Преподобная Серафина ди Дио, кармелитская монахиня, жившая в XVII веке на Капри, была знаменита своим ревностным служением Христу, от чего, по свидетельству других монахинь, ее лицо светилось во время молитвы. Ее тело, отмечали они, было таким горячим, что, когда к нему прикасались даже холодной зимой, казалось, что можно обжечься. Монахини говорили: она чувствовала, что ее «сжигало пламя и ее кровь кипела».
По мере приближения смерти Серафина, так же как святая Екатерина из Генуи, «теряла большое количество крови, которая вытекала через нос и рот» – все были изумлены, когда она выжила, ведь она была такая старая и истощенная. Но еще более удивительные чудеса начались после смерти монахини:
«На протяжении 20 часов от ее тела исходило такое тепло, особенно в области сердца, что, как свидетельствовали монахини, можно было согреть руки, дотронувшись до нее. Жар продолжал исходить в течение 33 часов после ее смерти, правда, постепенно ослабевая, потому что стоял март и погода была холодной. Но труп не остыл полностью, пока не был вскрыт и не было вынуто сердце».
По мере приближения смерти Серафина, так же как святая Екатерина из Генуи, «теряла большое количество крови, которая вытекала через нос и рот» – все были изумлены, когда она выжила, ведь она была такая старая и истощенная. Но еще более удивительные чудеса начались после смерти монахини:
«На протяжении 20 часов от ее тела исходило такое тепло, особенно в области сердца, что, как свидетельствовали монахини, можно было согреть руки, дотронувшись до нее. Жар продолжал исходить в течение 33 часов после ее смерти, правда, постепенно ослабевая, потому что стоял март и погода была холодной. Но труп не остыл полностью, пока не был вскрыт и не было вынуто сердце».
АРОМАТ МАРИИ АНГЕЛИ
Во время слушаний по канонизации Блаженной Марии дельи Ангели, которая умерла в Турине в 1717 году, принцесса королевского дома в Пьемонте, поклявшись, что будет говорить правду, рассказывала:
«В доказательство святости этой рабы Божьей я свидетельствую о том, что в местах, где она появлялась, распространялся удивительный аромат. Сладость его была не похожа ни на один земной запах. Чем более вдыхаешь его, тем более наслаждаешься. Особенно явственно он ощущался во время празднеств Девы Марии, святого Иосифа, святой Терезы, во время торжественных девятин и в святые праздники Рождества, Пасхи и Троицы. Фрейлины из моей свиты ощущали его так же четко, как и я, и что более всего поразило меня – это то, что после смерти рабы Божьей я продолжаю ощущать аромат в комнате, которую она занимала, хотя из нее были унесены все старые предметы».
Другие очевидцы на слушаниях сделали похожие заявления. Одна из монахинь из того же монастыря сказала: «Когда нам нужна была Преподобная Мать и мы не могли найти ее, мы обнаруживали ее по запаху, который она оставляла за собой». Как и многие святые люди, отмеченные Богом, Мария усердно пыталась скрыть эту свою способность и держала у себя в комнате зловонные предметы, чтобы отбить запах. Однако все было бесполезно, так как неземной аромат нельзя было ничем заглушить.
«В доказательство святости этой рабы Божьей я свидетельствую о том, что в местах, где она появлялась, распространялся удивительный аромат. Сладость его была не похожа ни на один земной запах. Чем более вдыхаешь его, тем более наслаждаешься. Особенно явственно он ощущался во время празднеств Девы Марии, святого Иосифа, святой Терезы, во время торжественных девятин и в святые праздники Рождества, Пасхи и Троицы. Фрейлины из моей свиты ощущали его так же четко, как и я, и что более всего поразило меня – это то, что после смерти рабы Божьей я продолжаю ощущать аромат в комнате, которую она занимала, хотя из нее были унесены все старые предметы».
Другие очевидцы на слушаниях сделали похожие заявления. Одна из монахинь из того же монастыря сказала: «Когда нам нужна была Преподобная Мать и мы не могли найти ее, мы обнаруживали ее по запаху, который она оставляла за собой». Как и многие святые люди, отмеченные Богом, Мария усердно пыталась скрыть эту свою способность и держала у себя в комнате зловонные предметы, чтобы отбить запах. Однако все было бесполезно, так как неземной аромат нельзя было ничем заглушить.
ОГНЕННОЕ БЛАГОСЛОВЕНИЕ
На протяжении семи лет каждую Троицу преподобную Розу Марию Серио, настоятельницу кармелитского монастыря в Фасано, Италия, посещал священный огонь. В первый раз монахини увидели огненный шар, спускающийся на нее. Сняв с нее одежды, они заметили, что белье в области сердца опалено. Такие же ожоги до своей смерти в 1725 году святая получала еще семь раз, но огненный шар видели только однажды.
ЧУДЕСНЫЙ КРЕСТ В НЕБЕ МИНЬЕ
Примерно две-три тысячи человек собрались возле приходской церкви в Минье, около Пуатье, Франция, послушать заключительную проповедь аббата Марсо. Происходило это 17 декабря 1826 года, провозглашенного римской католической церковью «необычным» юбилеем, и в канун празднования в Минье аббат Марсо должен был благословить и освятить большой придорожный крест, установленный около западных дверей церкви. Аббат дошел до того места в своей проповеди, где вспоминалось о чудесном кресте, появившемся в воздухе перед победой Константина в битве с Максентием у Мильвианского моста. Внезапно люди увидели над своими головами светящийся крест более 30 метров длиной, проплывающий по воздуху горизонтально на высоте примерно 30 метров. Его появлению не предшествовали ни вспышка света, ни какой-либо звук, и аббат Марсо не подозревал о том, что происходит, пока другой священнослужитель не показал на небо.
Позже Марсо написал:
«Представляется практически невозможным описать впечатление, которое произвело это невероятное зрелище на души и сознание всех присутствовавших. Могу только сказать, что в этот момент часть толпы опустилась на колени на грязную землю… в страхе, а остальные стояли с открытыми ртами и руками, воздетыми к небесам. Я счел возможным запеть песнь „Vive Jesus! Vive sa croix! („Слава Иисусу! Да царит его крест!“), и это происходило на фоне волнения и возбуждения разума, охватившего всех нас“.
Потом крест начал исчезать; к тому времени как аббат Марсо дал благословение, его уже почти не было видно. Через пять дней отчет с описанием происшествия, подписанный 50 очевидцами, был отправлен епископу Пуатье, побудив его произвести расследование. В образованную для этого комиссию вошли мэр Минье, викарий области и протестантский профессор физики коллежа Руаяль де Пуатье М. Буагире.
Комиссия с усердием взялась за работу, расспросив многочисленных свидетелей и сравнив их показания. Вот некоторые строки из ее доклада, который был обнародован 9 февраля 1827 года:
«Солнце село, когда появился крест, и небо было безоблачным.
Крест был серебряным (или, согласно показаниям многих свидетелей, серебряно-белым с розовым) и контрастировал с голубым небом. Он не был ослепительным.
Поперечная составляющая креста пересекалась вертикальной точно посередине, края были такие четкие, как будто были отрезаны пилой.
Длина его примерно 42 метра, а ширина – между 1 и 1,2 метра.
Крест был виден на высоте от 30 до 60 метров».
Доклад комиссии вызвал шумную реакцию во Франции: прихожан и церковнослужителей из Минье обвиняли в излишней легковерности и доверчивости. Скептики скорее открыто нападали, хотя и не могли выдвинуть рационального объяснения. Некоторые считали, что за крест приняли огромного воздушного змея – но свидетели в один голос утверждали, что было безветренно. Предполагали, что это солнечная или лунная радуга, но астроном Жан-Доминик Кассини заверил, что радуга не появляется на безоблачном небе, когда солнце или луна за горизонтом.
Профессор Буагире, наиболее искушенный в естественных науках член комиссии, сказал, что он после тщательного расследования доказательств без колебаний «предложил бы любому желающему представить какое-либо рациональное объяснение феномена; но даже если такое объяснение будет найдено, я тем не менее верю, что явление креста было чудом, судя по тем обстоятельствам, которые сопутствовали явлению».
Епископ Пуатье заявил, что он придерживается того же мнения, и 18 апреля 1827 года папа Лев XII провозгласил, что видение в Минье не может быть отнесено к естественным явлениям.
Позже Марсо написал:
«Представляется практически невозможным описать впечатление, которое произвело это невероятное зрелище на души и сознание всех присутствовавших. Могу только сказать, что в этот момент часть толпы опустилась на колени на грязную землю… в страхе, а остальные стояли с открытыми ртами и руками, воздетыми к небесам. Я счел возможным запеть песнь „Vive Jesus! Vive sa croix! („Слава Иисусу! Да царит его крест!“), и это происходило на фоне волнения и возбуждения разума, охватившего всех нас“.
Потом крест начал исчезать; к тому времени как аббат Марсо дал благословение, его уже почти не было видно. Через пять дней отчет с описанием происшествия, подписанный 50 очевидцами, был отправлен епископу Пуатье, побудив его произвести расследование. В образованную для этого комиссию вошли мэр Минье, викарий области и протестантский профессор физики коллежа Руаяль де Пуатье М. Буагире.
Комиссия с усердием взялась за работу, расспросив многочисленных свидетелей и сравнив их показания. Вот некоторые строки из ее доклада, который был обнародован 9 февраля 1827 года:
«Солнце село, когда появился крест, и небо было безоблачным.
Крест был серебряным (или, согласно показаниям многих свидетелей, серебряно-белым с розовым) и контрастировал с голубым небом. Он не был ослепительным.
Поперечная составляющая креста пересекалась вертикальной точно посередине, края были такие четкие, как будто были отрезаны пилой.
Длина его примерно 42 метра, а ширина – между 1 и 1,2 метра.
Крест был виден на высоте от 30 до 60 метров».
Доклад комиссии вызвал шумную реакцию во Франции: прихожан и церковнослужителей из Минье обвиняли в излишней легковерности и доверчивости. Скептики скорее открыто нападали, хотя и не могли выдвинуть рационального объяснения. Некоторые считали, что за крест приняли огромного воздушного змея – но свидетели в один голос утверждали, что было безветренно. Предполагали, что это солнечная или лунная радуга, но астроном Жан-Доминик Кассини заверил, что радуга не появляется на безоблачном небе, когда солнце или луна за горизонтом.
Профессор Буагире, наиболее искушенный в естественных науках член комиссии, сказал, что он после тщательного расследования доказательств без колебаний «предложил бы любому желающему представить какое-либо рациональное объяснение феномена; но даже если такое объяснение будет найдено, я тем не менее верю, что явление креста было чудом, судя по тем обстоятельствам, которые сопутствовали явлению».
Епископ Пуатье заявил, что он придерживается того же мнения, и 18 апреля 1827 года папа Лев XII провозгласил, что видение в Минье не может быть отнесено к естественным явлениям.
ОЖИВШИЕ ГЛАЗА МАДОННЫ
У изображения Мадонны на иконе в церкви Сайта-Кьяра, в Римини, Италия, в 1850 году начали двигаться глаза. Это заметили графиня Балдини, ее приемная дочь и еще одна молодая особа. Две девушки пришли в церковь на следующий день вместе с другими женщинами и священником и снова видели, как зрачки Мадонны закатились так, что стали видны одни белки.
В Санта-Кьяру устремились паломники, и епископ Римини ввиду наплыва верующих распорядился, чтобы икону перенесли в церковь святого Августина, самую большую в городе. Когда икону Мадонны переносили на новое место, во время которого епископ Фаенцы благословил людей ее ликом, снова было замечено движение ее глаз.
Многие местные знатные люди и духовенство подтвердили этот факт. Кардинал Чьакки поклялся, что видел, как левый зрачок Мадонны закатился семь или восемь раз: «Мне кажется, что однажды я заметил движение и в правом глазу, но я не настолько уверен в этом, чтобы поклясться». Правитель Урбино видел, как глаза медленно поворачивались слева направо и обратно. Епископ из Пезаро, страдавший слабым зрением, взобрался на стол при дневном свете, чтобы разглядеть чудо. Он не был разочарован:
«Пока я стоял там, пять минут или более я не мог разглядеть никакой перемены в святых глазах, хотя верующие, толпящиеся внизу, были так возбуждены, что по их страстным восклицаниям я понял, что они видят больше, чем я. Я вознес пламенную молитву Деве, умоляя ее… чтобы и я мог видеть, хотя бы однажды, свидетельство ее наивысшего могущества. В этот момент – и мои глаза заполнили слезы – я заметил блеск зрачков, когда они проследовали слева направо и обратно, и потом я видел, как левый зрачок двинулся к верхнему веку настолько, что почти совсем скрылся, и остался только белок. У меня из глаз полились слезы, и я так сильно задрожал, что вынужден был спускаться с помощью двух священников».
Епископ из Чезены говорил, что Дева на иконе опускала и поднимала глаза и однажды посмотрела на него «на мгновение таким нежным взглядом, что я не мог сдержать слез». Каноник Канзи из Болоньи не смог ничего разглядеть в театральный бинокль и принес сильный бинокль, который позволил ему тоже увидеть движение глаз.
Приходский священник из Сан-Грегорио, Болонья, Иосиф Пини хотя и заметил движение глаз, когда первый раз посетил церковь, но отнесся к этому с сомнением и подошел поближе к алтарю, чтобы проверить, нет ли там следов мошенничества. Он оставался там так долго, загораживая обзор прихожанам, что они начали недовольно шептаться. Он отошел в сторону, и в толпе снова послышались крики, что глаза пришли в движение. Отец Пини рассказывал:
«Я был убежден, что ничего подобного не произошло… Я воскликнул громко: „Нет, нет, мы не должны обманывать себя. Это не понравится Деве. Сейчас нет никакого движения“. Тогда крики стихли. О! Мои сомнения лишь усилились! Кто знает, говорил я себе, не ошибаюсь ли я? Кто знает, может, это не одно лишь воображение? Потом, через мгновение, я увидел абсолютно четко, как два зрачка двинулись к небесам и почти полностью скрылись за веками, осталась только тонкая черная полоска, а белок распространился на весь глаз».
Самое тщательное исследование иконы было предпринято после того, как движения глаз на лике Девы, которые продолжались довольно часто на протяжении шести месяцев, почти прекратились и икона была возвращена в церковь Санта-Кьяра. Проверку проводили семь уважаемых людей, трое из них были священники. В икону воткнули две иглы, и натянутая между ними нить отмечала нижнюю границу зрачков. Потом все семеро, решившие наблюдать за иконой всю ночь, приступили к молитве. При словах «Обрати свои благословенные глаза, о наша защитница, к нам» глаза Мадонны начали двигаться из стороны в сторону. Каждый по очереди взбирался на стол и убеждался, что, когда зрачки закатывались, появлялась значительная щель между нитью и их краем, которая исчезала, как только зрачки опускались.
Несколько свидетелей в Римини заверили, что менялся также цвет лица Мадонны, от бледного к розовому. Некоторые были убеждены, что видели движение губ, а отцы Константино и да Форли, оба капуцины, клялись, что видели, как слезы капали из ее правого глаза.
Епископ Римини, который проверял результаты работы комиссии, проштудировал массу отчетов и показаний о случившемся в церквах Санта-Кьяра и святого Августина, включая большое количество заверенных клятвами свидетельств, среди которых были свидетельства кардинала, трех епископов, других церковнослужителей, знати, художников, юристов и докторов. И 11 января 1851 года он обнародовал свое заключение, в котором говорилось: «Факт, что совершались чудесные движения глаз на иконе святой Богоматери, можно считать доказанным».
В Санта-Кьяру устремились паломники, и епископ Римини ввиду наплыва верующих распорядился, чтобы икону перенесли в церковь святого Августина, самую большую в городе. Когда икону Мадонны переносили на новое место, во время которого епископ Фаенцы благословил людей ее ликом, снова было замечено движение ее глаз.
Многие местные знатные люди и духовенство подтвердили этот факт. Кардинал Чьакки поклялся, что видел, как левый зрачок Мадонны закатился семь или восемь раз: «Мне кажется, что однажды я заметил движение и в правом глазу, но я не настолько уверен в этом, чтобы поклясться». Правитель Урбино видел, как глаза медленно поворачивались слева направо и обратно. Епископ из Пезаро, страдавший слабым зрением, взобрался на стол при дневном свете, чтобы разглядеть чудо. Он не был разочарован:
«Пока я стоял там, пять минут или более я не мог разглядеть никакой перемены в святых глазах, хотя верующие, толпящиеся внизу, были так возбуждены, что по их страстным восклицаниям я понял, что они видят больше, чем я. Я вознес пламенную молитву Деве, умоляя ее… чтобы и я мог видеть, хотя бы однажды, свидетельство ее наивысшего могущества. В этот момент – и мои глаза заполнили слезы – я заметил блеск зрачков, когда они проследовали слева направо и обратно, и потом я видел, как левый зрачок двинулся к верхнему веку настолько, что почти совсем скрылся, и остался только белок. У меня из глаз полились слезы, и я так сильно задрожал, что вынужден был спускаться с помощью двух священников».
Епископ из Чезены говорил, что Дева на иконе опускала и поднимала глаза и однажды посмотрела на него «на мгновение таким нежным взглядом, что я не мог сдержать слез». Каноник Канзи из Болоньи не смог ничего разглядеть в театральный бинокль и принес сильный бинокль, который позволил ему тоже увидеть движение глаз.
Приходский священник из Сан-Грегорио, Болонья, Иосиф Пини хотя и заметил движение глаз, когда первый раз посетил церковь, но отнесся к этому с сомнением и подошел поближе к алтарю, чтобы проверить, нет ли там следов мошенничества. Он оставался там так долго, загораживая обзор прихожанам, что они начали недовольно шептаться. Он отошел в сторону, и в толпе снова послышались крики, что глаза пришли в движение. Отец Пини рассказывал:
«Я был убежден, что ничего подобного не произошло… Я воскликнул громко: „Нет, нет, мы не должны обманывать себя. Это не понравится Деве. Сейчас нет никакого движения“. Тогда крики стихли. О! Мои сомнения лишь усилились! Кто знает, говорил я себе, не ошибаюсь ли я? Кто знает, может, это не одно лишь воображение? Потом, через мгновение, я увидел абсолютно четко, как два зрачка двинулись к небесам и почти полностью скрылись за веками, осталась только тонкая черная полоска, а белок распространился на весь глаз».
Самое тщательное исследование иконы было предпринято после того, как движения глаз на лике Девы, которые продолжались довольно часто на протяжении шести месяцев, почти прекратились и икона была возвращена в церковь Санта-Кьяра. Проверку проводили семь уважаемых людей, трое из них были священники. В икону воткнули две иглы, и натянутая между ними нить отмечала нижнюю границу зрачков. Потом все семеро, решившие наблюдать за иконой всю ночь, приступили к молитве. При словах «Обрати свои благословенные глаза, о наша защитница, к нам» глаза Мадонны начали двигаться из стороны в сторону. Каждый по очереди взбирался на стол и убеждался, что, когда зрачки закатывались, появлялась значительная щель между нитью и их краем, которая исчезала, как только зрачки опускались.
Несколько свидетелей в Римини заверили, что менялся также цвет лица Мадонны, от бледного к розовому. Некоторые были убеждены, что видели движение губ, а отцы Константино и да Форли, оба капуцины, клялись, что видели, как слезы капали из ее правого глаза.
Епископ Римини, который проверял результаты работы комиссии, проштудировал массу отчетов и показаний о случившемся в церквах Санта-Кьяра и святого Августина, включая большое количество заверенных клятвами свидетельств, среди которых были свидетельства кардинала, трех епископов, других церковнослужителей, знати, художников, юристов и докторов. И 11 января 1851 года он обнародовал свое заключение, в котором говорилось: «Факт, что совершались чудесные движения глаз на иконе святой Богоматери, можно считать доказанным».
СТАТУЯ, ПОТЕРЯВШАЯ ГОЛОВУ
Однажды утром, открыв дверь сводчатого зала Театра восковых фигур Тюрнера, сторож с удивлением обнаружил, что одна из фигур за ночь изменила позу и ее голова лежит на полу.
Театр, открытый в Сакраменто, Калифорния, в 1857 году, был детищем Ричарда Тюрнера, антрепренера, который, посетив выставку-салон мадам Тюссо в Лондоне, подумал, что такое шоу будет популярно среди приезжих, наводнивших город во время приступа «калифорнийской золотой лихорадки». Центром его экспозиции была тускло освещенная сцена с гильотиной и фигурами французов, которые были казнены во время Великой французской революции: там были аристократическая пара (одетая в некогда пышные, а теперь потускневшие наряды), кюре, фрейлина и бледный мужчина в черном костюме. Табличка на подиуме фигуры последнего гласила: Никодим Леопольд-Лепиде, он был сборщиком налогов и нещадно обирал бедняков. Именно его фигура переместилась той ночью.
Выставка, которая пользовалась огромным успехом, была открыта всего неделю, когда хранитель Эзра Поттер пришел к Тюрнеру с рассказом о странном происшествии. Тюрнер велел принять дополнительные меры предосторожности, держать дверь закрытой ночью и обходить залы, но раз за разом все повторялось. Наконец Тюрнер и Поттер решили провести ночь в зале с гильотинной композицией. Но они не заметили, как уснули, а когда очнулись, увидели, что фигура сборщика налогов снова передвинута. На следующую ночь они продержались без сна, и вот что потом рассказывал Тюрнер:
«Это было поразительно: около 2.30 фигура мон-сеньора Никодима Леопольда-Лепиде начала шевелиться. Сначала шелохнулись руки, потом ноги. Спустя мгновение мы заметили, что на восковом лице появился румянец, а брови нахмурились, как будто фигура сердилась, и потом мы услышали голос».
Фигура говорила на французском языке, которого Тюрнер не понимал. Но он повторил услышанное, как только мог, франкоговорящему канадцу, и тот перевел:
«Неужели нельзя обрести покой хотя бы ночью? Люди приходили посмотреть, как мы умираем, а теперь эти являются, что увидеть наши души, заключенные в воске. Не приходите сюда больше, когда стемнеет, иначе вы пожалеете».
Слухи о невероятном событии дошли до журналиста из Сакраменто, который попросил разрешения провести ночь в зале с восковыми фигурами. Тюрнер согласился, и молодой человек был заперт в зале, в то время как Поттер сторожил у дверей. В 2.31 сторож вскочил на ноги, разбуженный истерическим криком и стуком в дверь. Он быстро отпер ее, и бесчувственный журналист упал ему на руки.
Газетчик после детально рассказал обо всем, что произошло, описав зал и все пять фигур на подиумах. Он сообщил:
«Я сидел во мраке, тусклый свет от ламп падал на фигуры, которые казались такими живыми, что их неподвижность и молчание придавали им еще большее сходство с призраками или сверхъестественными существами. Мне казалось, что вот-вот я услышу шум дыхания, шелест одежд – то есть те звуки, которые можно слышать в толпе даже при полнейшей тишине.
Час или два я довольно смело смотрел на зловещие фигуры. Все же они были просто из воска…
Фигуры не двигались. Но каждый раз, когда я бросал взгляд на фигуру сборщика налогов, мне казалось, что его поза немного изменилась. Я не сводил с него глаз и наконец кое-что заметил. Рука фигуры двигалась. Сначала медленно, потом быстрее, внезапно она сбросила его голову с плеч! Я смотрел, словно окаменев, схватившись за стул… К моему ужасу, на месте головы появилось призрачное видение с жестокой, гневной улыбкой.
Он повернулся ко мне и сошел с подиума. Я вскочил, и фигура-призрак двинулась в мою сторону. Что меня напугало больше всего, так это то, что голова его была прозрачной!
Добравшись до двери, я постучал по ней, призывая сторожа посмотреть на это. Ответа не было. Я застучал сильнее, так как призрак подошел еще ближе. Потом я заколотил что есть сил. Когда ужасные восковые руки сжали мне шею, я закричал. Больше я ничего не могу вспомнить, когда я очнулся, увидел только встревоженное лицо Эзры Поттер.
Клянусь всем святым, то, что я рассказал, – чистейшая правда».
Утром голова Леопольда-Лепиде была найдена на полу около других фигур, но тело валялось около двери. Пальцы были плоскими и бесформенными.
Рассказ журналиста не попал в печать (до 30-х годов, когда он умер). Но фигура сборщика налогов была переплавлена и заменена на другую, после чего все прекратилось. Театр восковых фигур Тюрнера просуществовал до 1885 года.
Театр, открытый в Сакраменто, Калифорния, в 1857 году, был детищем Ричарда Тюрнера, антрепренера, который, посетив выставку-салон мадам Тюссо в Лондоне, подумал, что такое шоу будет популярно среди приезжих, наводнивших город во время приступа «калифорнийской золотой лихорадки». Центром его экспозиции была тускло освещенная сцена с гильотиной и фигурами французов, которые были казнены во время Великой французской революции: там были аристократическая пара (одетая в некогда пышные, а теперь потускневшие наряды), кюре, фрейлина и бледный мужчина в черном костюме. Табличка на подиуме фигуры последнего гласила: Никодим Леопольд-Лепиде, он был сборщиком налогов и нещадно обирал бедняков. Именно его фигура переместилась той ночью.
Выставка, которая пользовалась огромным успехом, была открыта всего неделю, когда хранитель Эзра Поттер пришел к Тюрнеру с рассказом о странном происшествии. Тюрнер велел принять дополнительные меры предосторожности, держать дверь закрытой ночью и обходить залы, но раз за разом все повторялось. Наконец Тюрнер и Поттер решили провести ночь в зале с гильотинной композицией. Но они не заметили, как уснули, а когда очнулись, увидели, что фигура сборщика налогов снова передвинута. На следующую ночь они продержались без сна, и вот что потом рассказывал Тюрнер:
«Это было поразительно: около 2.30 фигура мон-сеньора Никодима Леопольда-Лепиде начала шевелиться. Сначала шелохнулись руки, потом ноги. Спустя мгновение мы заметили, что на восковом лице появился румянец, а брови нахмурились, как будто фигура сердилась, и потом мы услышали голос».
Фигура говорила на французском языке, которого Тюрнер не понимал. Но он повторил услышанное, как только мог, франкоговорящему канадцу, и тот перевел:
«Неужели нельзя обрести покой хотя бы ночью? Люди приходили посмотреть, как мы умираем, а теперь эти являются, что увидеть наши души, заключенные в воске. Не приходите сюда больше, когда стемнеет, иначе вы пожалеете».
Слухи о невероятном событии дошли до журналиста из Сакраменто, который попросил разрешения провести ночь в зале с восковыми фигурами. Тюрнер согласился, и молодой человек был заперт в зале, в то время как Поттер сторожил у дверей. В 2.31 сторож вскочил на ноги, разбуженный истерическим криком и стуком в дверь. Он быстро отпер ее, и бесчувственный журналист упал ему на руки.
Газетчик после детально рассказал обо всем, что произошло, описав зал и все пять фигур на подиумах. Он сообщил:
«Я сидел во мраке, тусклый свет от ламп падал на фигуры, которые казались такими живыми, что их неподвижность и молчание придавали им еще большее сходство с призраками или сверхъестественными существами. Мне казалось, что вот-вот я услышу шум дыхания, шелест одежд – то есть те звуки, которые можно слышать в толпе даже при полнейшей тишине.
Час или два я довольно смело смотрел на зловещие фигуры. Все же они были просто из воска…
Фигуры не двигались. Но каждый раз, когда я бросал взгляд на фигуру сборщика налогов, мне казалось, что его поза немного изменилась. Я не сводил с него глаз и наконец кое-что заметил. Рука фигуры двигалась. Сначала медленно, потом быстрее, внезапно она сбросила его голову с плеч! Я смотрел, словно окаменев, схватившись за стул… К моему ужасу, на месте головы появилось призрачное видение с жестокой, гневной улыбкой.
Он повернулся ко мне и сошел с подиума. Я вскочил, и фигура-призрак двинулась в мою сторону. Что меня напугало больше всего, так это то, что голова его была прозрачной!
Добравшись до двери, я постучал по ней, призывая сторожа посмотреть на это. Ответа не было. Я застучал сильнее, так как призрак подошел еще ближе. Потом я заколотил что есть сил. Когда ужасные восковые руки сжали мне шею, я закричал. Больше я ничего не могу вспомнить, когда я очнулся, увидел только встревоженное лицо Эзры Поттер.
Клянусь всем святым, то, что я рассказал, – чистейшая правда».
Утром голова Леопольда-Лепиде была найдена на полу около других фигур, но тело валялось около двери. Пальцы были плоскими и бесформенными.
Рассказ журналиста не попал в печать (до 30-х годов, когда он умер). Но фигура сборщика налогов была переплавлена и заменена на другую, после чего все прекратилось. Театр восковых фигур Тюрнера просуществовал до 1885 года.
АБСОЛЮТНО СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННО И ЗАГАДОЧНО
Наиболее сложным этапом объединения Италии в XIX веке был захват Рима и лишение папы светской власти в 1870 году. Это вызвало разногласия между церковью и государством, которые были урегулированы только в 1929 году Латеранским договором (который провозгласил Ватикан независимым государством).
Во время этого кризиса в церкви святого Доминика в Сориано-Калабро, Южная Италия, произошло невероятное событие. История была рассказана отцом X. М. Кормьером, главой Ордена доминиканцев:
«Было 15 сентября, праздник святого Доминика в Сориано. После праздничной мессы, около полудня, статуя святого, выставленная на всеобщее обозрение справа от алтаря, стала двигаться как живая. Священнослужители были потрясены; на место изумления пришел страх, а после – ликование. Они не могли сдержать чувств, все кричали, охваченные радостным порывом: „Святой Доминик! Святой Доминик! Чудо! Чудо!“ К статуе сбежались другие люди, и в их присутствии она продолжала двигаться, вперед, потом назад, вправо и влево, как бы вышагивая по невидимому кресту, иногда полностью сходя с пьедестала. Часто она поднимала и опускала правую руку, как проповедник, и левая рука, сжимавшая лилию, тоже шевелилась. У тех, кто пытался остановить статую, ничего не выходило, они даже начинали повторять за ней движения, будто околдованные. Лицо статуи, как и лицо живого человека, преображалось, вспыхивало румянцем и опять становилось бледным; лоб хмурился, а глаза иногда смотрели укоризненно на людей, а порою обращались в сторону, на статую нашей Госпожи с Четками; было заметно даже, что губы шевелились, как у человека, говорящего с возбуждением».
Епископ из Милето учредил комиссию для расследования этого случая. Ее заключение было представлено 11 февраля 1871 года и заканчивалось следующими словами:
«Принимая во внимание, что это находится в нашем ведении и подтверждено назначенной комиссией, что замечательные благосклонности, пусть и временные, были дарованы и что это оказало благотворное влияние не только на жителей Сориано, но и всей епархии, после обращения к святому имени Бога, мы объявляем, что движения статуи святого Доминика, которые мы описали, совершившиеся 15 сентября 1870 года, были абсолютно сверхъестественными и чудесными».
Во время этого кризиса в церкви святого Доминика в Сориано-Калабро, Южная Италия, произошло невероятное событие. История была рассказана отцом X. М. Кормьером, главой Ордена доминиканцев:
«Было 15 сентября, праздник святого Доминика в Сориано. После праздничной мессы, около полудня, статуя святого, выставленная на всеобщее обозрение справа от алтаря, стала двигаться как живая. Священнослужители были потрясены; на место изумления пришел страх, а после – ликование. Они не могли сдержать чувств, все кричали, охваченные радостным порывом: „Святой Доминик! Святой Доминик! Чудо! Чудо!“ К статуе сбежались другие люди, и в их присутствии она продолжала двигаться, вперед, потом назад, вправо и влево, как бы вышагивая по невидимому кресту, иногда полностью сходя с пьедестала. Часто она поднимала и опускала правую руку, как проповедник, и левая рука, сжимавшая лилию, тоже шевелилась. У тех, кто пытался остановить статую, ничего не выходило, они даже начинали повторять за ней движения, будто околдованные. Лицо статуи, как и лицо живого человека, преображалось, вспыхивало румянцем и опять становилось бледным; лоб хмурился, а глаза иногда смотрели укоризненно на людей, а порою обращались в сторону, на статую нашей Госпожи с Четками; было заметно даже, что губы шевелились, как у человека, говорящего с возбуждением».
Епископ из Милето учредил комиссию для расследования этого случая. Ее заключение было представлено 11 февраля 1871 года и заканчивалось следующими словами:
«Принимая во внимание, что это находится в нашем ведении и подтверждено назначенной комиссией, что замечательные благосклонности, пусть и временные, были дарованы и что это оказало благотворное влияние не только на жителей Сориано, но и всей епархии, после обращения к святому имени Бога, мы объявляем, что движения статуи святого Доминика, которые мы описали, совершившиеся 15 сентября 1870 года, были абсолютно сверхъестественными и чудесными».
РОЗА, САНДАЛОВОЕ ДЕРЕВО И ВЕРБЕНА
Те, кто занимается спиритизмом, обычно предпочитают по мере возможности создавать для этого определенную атмосферу. Например, помещение должно быть тихим, должны присутствовать определенные предметы, зажжены свечи, должно пахнуть ладаном и так далее: все должно способствовать успеху предприятия. Для У. Стейнтона Мозеса, бывшего клерка и знаменитого медиума викторианской Англии, нужная атмосфера для сеанса достигалась посредством использования того или иного аромата, чаще всего аромата цветов.
Эта привычка привела к любопытным последствиям (по словам Мозеса и согласно свидетельствам нескольких уважаемых людей, которые наблюдали это), так как для невидимых существ, с которыми входят в контакт спириты, цветы служат приманкой. «Не было ни одного сеанса, – писал Мозес, – когда бы благоухание не орошало нас или ароматные потоки воздуха не разносились вокруг».
У. Стейнтон Мозес, однако, обладал и другим свойством, которое было удивительнее, чем возникновение запаха в закрытых помещениях. Его собственное тело тоже начало испускать странные запахи!
«Прошло несколько месяцев с тех пор, как я заметил, что вокруг меня витают запахи, особенно когда я страдаю от боли. У меня невралгия, и в момент приступов люди, окружающие меня, стали ощущать различные ароматы, похожие на те, которые мы ощущаем во время наших сеансов. Однажды вечером я стоял у открытого окна, дул ветер, и мои друзья почувствовали такой явственный аромат роз, что решили проследить, откуда он исходит… Они обнаружили, что источник запаха сосредоточен на маленьком пространстве размером с шиллинг на макушке моей головы. Это место было влажное и при прикосновении источало еще более сильный аромат».
Мозес считал, что его феномен не отличается от того, что мы называем «ароматом святости». Не считая себя ни в коей мере святым, он говорил, что этот аромат свидетельствует не столько о святости, сколько о наличии сверхъестественных способностей, которыми, вне всяких сомнений, обладают и святые. Но Мозес оставил в стороне тот факт, что святых людей обычно сопровождает загадочный аромат, который нельзя идентифицировать с другими известными ароматами и который многие считают неземным. Те же запахи, которые исходили от У. Стейнтона Мозеса, были специфическими и легко распознавались всеми. Также нет никаких свидетельств того, что его запахи передавались окружающим предметам, в частности тем, которых он долгое время касался, что всегда отмечается, когда заходит речь об «аромате святости».
Эта привычка привела к любопытным последствиям (по словам Мозеса и согласно свидетельствам нескольких уважаемых людей, которые наблюдали это), так как для невидимых существ, с которыми входят в контакт спириты, цветы служат приманкой. «Не было ни одного сеанса, – писал Мозес, – когда бы благоухание не орошало нас или ароматные потоки воздуха не разносились вокруг».
У. Стейнтон Мозес, однако, обладал и другим свойством, которое было удивительнее, чем возникновение запаха в закрытых помещениях. Его собственное тело тоже начало испускать странные запахи!
«Прошло несколько месяцев с тех пор, как я заметил, что вокруг меня витают запахи, особенно когда я страдаю от боли. У меня невралгия, и в момент приступов люди, окружающие меня, стали ощущать различные ароматы, похожие на те, которые мы ощущаем во время наших сеансов. Однажды вечером я стоял у открытого окна, дул ветер, и мои друзья почувствовали такой явственный аромат роз, что решили проследить, откуда он исходит… Они обнаружили, что источник запаха сосредоточен на маленьком пространстве размером с шиллинг на макушке моей головы. Это место было влажное и при прикосновении источало еще более сильный аромат».
Мозес считал, что его феномен не отличается от того, что мы называем «ароматом святости». Не считая себя ни в коей мере святым, он говорил, что этот аромат свидетельствует не столько о святости, сколько о наличии сверхъестественных способностей, которыми, вне всяких сомнений, обладают и святые. Но Мозес оставил в стороне тот факт, что святых людей обычно сопровождает загадочный аромат, который нельзя идентифицировать с другими известными ароматами и который многие считают неземным. Те же запахи, которые исходили от У. Стейнтона Мозеса, были специфическими и легко распознавались всеми. Также нет никаких свидетельств того, что его запахи передавались окружающим предметам, в частности тем, которых он долгое время касался, что всегда отмечается, когда заходит речь об «аромате святости».
ЗНАМЕНИЕ В НЕБЕ
Генералу Джорджу А. Кастеру и его 7-му кавалерийскому полку, насчитывавшему 600 воинов, было приказано присоединиться к экспедиции против индейцев сиу в местности, известной сейчас как Юго-Восточная Монтана. Когда полк, объятый облаком пыли, выходил из форта Авраама Линкольна, местные жители увидели в небе печальное знамение. Пока они в изумлении смотрели вверх, почти половина кавалеристов полка ускакала в небо и пропала.
Спустя примерно месяц в битве при Литтл-Биг-хорне 25 июня Кастер и 264 воина были окружены и убиты сиу, вождями которых были Сидящий Бык и Бешеная Лошадь. Предзнаменование сбылось: почти половина полка была разгромлена.
Спустя примерно месяц в битве при Литтл-Биг-хорне 25 июня Кастер и 264 воина были окружены и убиты сиу, вождями которых были Сидящий Бык и Бешеная Лошадь. Предзнаменование сбылось: почти половина полка была разгромлена.
ЧУДО В КАМПОКАВАЛЛО
В 1892 году в Кампокавалло, примерно в двух километрах от Лорето, Италия, в крыле одного здания на ферме с тем же названием была оборудована маленькая церковка. Туда приходили жители соседних деревень, и священник регулярно приезжал служить мессу. Единственным украшением этой церквушки были две цветные репродукции, одна из них с изображения Девы Марии – Скорбящей Богоматери кисти Бартоломе Эстебана Мурильо.
16 июня, в праздник тела Христова, несколько женщин, молившихся перед репродукцией, заметили капли влаги на лице Богоматери, которые стекали вниз. Они сказали об этом хранителю церкви, который, удостоверившись, что сказанное правда, поведал обо всем священнику.
Священник с недоверием отнесся к его словам, но на следующий день, когда приехал в церковь отслужить мессу, увидел все своими глазами. К полудню в церкви собралась толпа, все стремились преклонить колени поближе к святой иконе. Во время молитвы глаза Мадонны стали двигаться. Новость о чудесах вскоре достигла епископа из Озимо – Эгидио Маури, в епархию которого входила церковь. Епископ предостерег служителей, чтобы они не распространяли слухов, и учредил комиссию для расследования.
Но паломников уже нельзя было сдержать. К 10 декабря их пожертвований было достаточно, чтобы заложить каменный фундамент новой церкви в Кампокавалло.
Годом позже епископ стал архиепископом Феррары (а позже кардиналом). В своем прощальном слове жителям Озимо вновь назначенный архиепископ воздал хвалу Богоматери Кампокавалло, отметив, что считает чудеса, происшедшие с ней, сверхъестественными:
«Двадцать месяцев назад, о дорогая Мадонна Кампокавалло – сказал он, – ты была неизвестна миру; но однажды глаза на невзрачной картине чудесным образом ожили, и с этого момента миллионы и миллионы губ называли тебя блаженной».
16 июня, в праздник тела Христова, несколько женщин, молившихся перед репродукцией, заметили капли влаги на лице Богоматери, которые стекали вниз. Они сказали об этом хранителю церкви, который, удостоверившись, что сказанное правда, поведал обо всем священнику.
Священник с недоверием отнесся к его словам, но на следующий день, когда приехал в церковь отслужить мессу, увидел все своими глазами. К полудню в церкви собралась толпа, все стремились преклонить колени поближе к святой иконе. Во время молитвы глаза Мадонны стали двигаться. Новость о чудесах вскоре достигла епископа из Озимо – Эгидио Маури, в епархию которого входила церковь. Епископ предостерег служителей, чтобы они не распространяли слухов, и учредил комиссию для расследования.
Но паломников уже нельзя было сдержать. К 10 декабря их пожертвований было достаточно, чтобы заложить каменный фундамент новой церкви в Кампокавалло.
Годом позже епископ стал архиепископом Феррары (а позже кардиналом). В своем прощальном слове жителям Озимо вновь назначенный архиепископ воздал хвалу Богоматери Кампокавалло, отметив, что считает чудеса, происшедшие с ней, сверхъестественными:
«Двадцать месяцев назад, о дорогая Мадонна Кампокавалло – сказал он, – ты была неизвестна миру; но однажды глаза на невзрачной картине чудесным образом ожили, и с этого момента миллионы и миллионы губ называли тебя блаженной».
ЧУДЕСНАЯ СТАТУЯ МЕЛЛИЕХИ
20 марта 1893 года воспитанники пансионата английских иезуитов, находившегося неподалеку от города Ла-Валлетта на Мальте, отправились на пикник в Меллиеху, деревеньку на северо-западной оконечности острова. Руководили походом отец Джон Макхейл и отец Джон Гордон, им помогали монахи братья Нунен и Эллингворт.
По словам отца Макхейла, Меллиеха была выбрана местом пикника случайно. В дороге же старшие воспитанники рассказали ему о статуе, которая была в этой деревне; как говорили, она сама чудесным образом могла двигаться.
Процессия добралась до деревни незадолго до ленча, и, так как у них оставалось в запасе немного времени, было решено сначала посетить церковь. Вдоль дороги к церкви находились два пролета ступеней, которые вели в пещеру Гротта делла Мадонна. Несколько воспитанников вместе с отцом Макхейлом поднялись по ступеням и очутились перед статуей Девы Марии, выше человеческого роста. Вот как описывал то, что произошло дальше, отец Макхейл:
«Я вошел в пещеру, оставив другого отца и остальных мальчиков у входа… Мои глаза постепенно привыкли к полумраку, и я увидел перед собой статую, обнесенную невысокой оградой. Я был глубоко поражен ее величием и торжественностью. Это была старая статуя, вырезанная из местного камня – мягкого известняка. В левой руке Дева Мария держала младенца Иисуса, в то время как другая ее рука была свободна, пальцы ладони были прижаты друг к другу и сложены в щепоть. Ризничий зажег две большие свечи и поставил их напротив статуи… Внимательно рассматривая статую, я спросил мальчиков, стоявших рядом со мной, какая рука, по слухам, шевелилась. Они ответили, что правая, и я обратил свой взор на правую руку. Она казалась на первый взгляд абсолютно неподвижной. Но вскоре я заметил, как мизинец медленно отклонился назад. За ним задвигались еще два пальца, потом указательный и наконец большой. Когда все пальцы переместились, рука поднялась вверх на 25—30 сантиметров, затем медленно опустилась, очерчивая правильный крест. Затем пальцы опять заняли первоначальное положение, а через несколько минут движение повторилось».
По словам отца Макхейла, Меллиеха была выбрана местом пикника случайно. В дороге же старшие воспитанники рассказали ему о статуе, которая была в этой деревне; как говорили, она сама чудесным образом могла двигаться.
Процессия добралась до деревни незадолго до ленча, и, так как у них оставалось в запасе немного времени, было решено сначала посетить церковь. Вдоль дороги к церкви находились два пролета ступеней, которые вели в пещеру Гротта делла Мадонна. Несколько воспитанников вместе с отцом Макхейлом поднялись по ступеням и очутились перед статуей Девы Марии, выше человеческого роста. Вот как описывал то, что произошло дальше, отец Макхейл:
«Я вошел в пещеру, оставив другого отца и остальных мальчиков у входа… Мои глаза постепенно привыкли к полумраку, и я увидел перед собой статую, обнесенную невысокой оградой. Я был глубоко поражен ее величием и торжественностью. Это была старая статуя, вырезанная из местного камня – мягкого известняка. В левой руке Дева Мария держала младенца Иисуса, в то время как другая ее рука была свободна, пальцы ладони были прижаты друг к другу и сложены в щепоть. Ризничий зажег две большие свечи и поставил их напротив статуи… Внимательно рассматривая статую, я спросил мальчиков, стоявших рядом со мной, какая рука, по слухам, шевелилась. Они ответили, что правая, и я обратил свой взор на правую руку. Она казалась на первый взгляд абсолютно неподвижной. Но вскоре я заметил, как мизинец медленно отклонился назад. За ним задвигались еще два пальца, потом указательный и наконец большой. Когда все пальцы переместились, рука поднялась вверх на 25—30 сантиметров, затем медленно опустилась, очерчивая правильный крест. Затем пальцы опять заняли первоначальное положение, а через несколько минут движение повторилось».