Страница:
Уже Аристотель в IV веке до н. э. сообщает об островах в океане по ту сторону Геркулесовых столбов. Вполне вероятно, сообщения древних и античных авторов покоились на сведениях об открытии Мадейры, Канарских и, может быть, Азорских островов. Как видно из книги ирландского монаха Дикуила (VIII- IX века), в монастырях читали сочинения древних авторов, отыскивая указания о далеких Счастливых островах. Остров Брандана "путешествует" по средневековым картам: на венецианском портулане (компасной карте) 1367 года он - на месте Мадейры, а на глобусе Бехайма - западнее островов Зеленого Мыса.
Еще одной загадочной точке на карте - Земле Бразил - повезло больше: она не исчезла с карт, как остров Брандана, а блуждала до начала XVI века, пока не превратилась в восточную часть Южноамериканского материка. Кстати, когда Педру Кабрал открыл Бразилию в 1500 году, он назвал ее Санта-Круш, и это название было признано повсеместно европейскими картографами в XVI веке. Но только не французскими! Они всегда называли ее именем Бразил. Это слово издавна применялось в описаниях ценных пород красного дерева. И именно так называли открытые задолго до португальцев земли в океане дьеппские купцы. (Еще один шаг к Колумбу.)
А были и остров Семи городов, и Ангилия. Эти миражи сыграли свою роль в истории географических открытий. Они казались Колумбу при составлении его проекта надежными этапами на пути к западу. А может, и не такие уж и миражи? Ведь привели же испанцев в XVI веке во внутренние районы Северной Америки именно поиски легендарных Семи городов...
Еще один поразительный момент. В десятилетия, предшествовавшие плаваниям Колумба, географические воззрения претерпели серьезные изменения, произошел как бы переход от правильных взглядов к неправильным. На картах наблюдаются удивительные превращения. Страны Восточной и Юго-Восточной Азии непомерно разрастаются, и их перемещают все дальше к востоку, то есть к берегам Западной Европы. Появляются несуществующие реки, горы, озера, фантастические страны.
Картографы основывались на практических данных - такой вывод напрашивается сам собой, он покоится на истории картографии - науки, неразрывно связанной с практикой и базирующейся на накопленном опыте. Причины ломки старых воззрений, считают некоторые исследователи, заключаются в целом ряде каких-то сообщений путешественников. Причем не одного, а многих. Картографов информировали о землях на западе, и они, приписывая их Азии, рисовали на своих поргуланах.
"Индии" становятся ближе
Остров Бразил искали и купцы из Бристоля, центра рыболовства в Северной Атлантике. Торгуя в основном с Ирландией, купцы поначалу не ходили в дальние моря. Но в 60-е годы XV столетия они стали проявлять повышенный интерес к фантастическим островам в океане. Наверное, не случайно. Явно купцы получили интересные сведения от исландцев. То, что европейские картографы давно узнали о Гренландии, уже доказано. На карте 1467 года Клаудиуса Клавуса уже имеется множество местных названий населенных пунктов гигантского острова.
В свое время испанский историк Луис Ацщ)е Виньерас опубликовал письмо, найденное в государственном архиве Ивдий в Симанкасе, проливающее свет на историю открыгоя Америки. На испанском языке, без даты, оно было написано Джоном Дэем, англичанином, некоему официальному лицу - великому адмиралу, который оказался не кем иным, как гравдадмиралом Кастилии Христофором Колумбом. Письмо сввдетельотвовало о хороших географических познаниях отправителя и доказывало, что между этими двумя людьми имела место переписка, обмен книгами и информацией о плаваниях английских моряков.
Данное письмо посвящено удачному плаванию из Бристоля неизвестного путешественника через океан в страну, которую Дэй называет Страной Семи городов. По многим характерным данным, и в том числе по большой пенсии, назначенной королем этому человеку по возвращении, можно определить и самого путешественника - Джона Кэбота, который в 1497 году обследовал значительную часть Ньюфаундленда и побережья материка. В письме, однако, говорится еще, что ранее путешественник совершал менее удачные вояжи из Бристоля. По данным Виньераса, это было в 1480, 1481 и 1491 годах. А может, и раньше?
Фобс Тейлор, профессор Института механики, специалист в области истории промышленности и торговли, обнаружил новые доказательства плавания бристольских мореходов в сторону Нового Света. Ор пришел к этому после изучения подробных коммерческих отчетов, включающих таможенные списки грузов, которые каждое судно ввозило в Бристоль и вывозило начиная с 1479 года.
Согласно декларации капитаны судов вели торговлю с Ирландией. Однако зачастую странный состав грузов и чрезмерно длительные плавания наводят на мысль о какой-то тайне.
Ф. Тейлор проанализировал характер грузов и рейсы судов. Вот типичный маршрут одного из кораблей ("Кристофера"), который принадлежал Моррису Таргату. Он отбыл из Бристоля якобы в Ирландию 17 ноября 1479 года и вернулся II марта 1480 года, то есть через 115 дней. Отчего же плавание "Кристофера" было таким продолжительным? Причиной его задержки не могли быть сильные ветры в Бристольском заливе, так как иные суда трижды проделывали за тот же срок рейсы к берегам Ирландии и обратно. Маловероятно, чтобы корабли ходили во Францию или Испанию, ибо такой груз - а это были пять тонн забракованного вина - везти туда все равно что отправлять в Ньюкасл шлак вместо угля. Одно из двух: либо Таргат проводил попусту время в поездках в Ирландию, либо он водил суда далеко на запад и осуществлял там свои необычные коммерческие сделки...
15 июня 1480 года судно Джона Дэя-младшего покинуло Бристоль и направилось в сторону острова Бразил, к западу от Ирландии, но вскоре вернулось, пострадав от непогоды. 6 июля 1481 года два судна "Джордж" и "Троица" из Бристоля, принадлежавшие Томасу Кроф1у, покинули порт, чтобы найти в океане остров под названием "Бразил". И таких вояжей было много. Об их результатах мы пока ничего не знаем.
Испанец Педро де Айала докладывал из Лондона в 1498 году королевской чете Фердинанду и Изабелле: "Эти из Бристоля уже семь лет посылают каждый год флотилии из двух, трех, четырех каравелл на поиски острова Бразил и Семи городов..."
Кому было выгодно плавание генуэзского морехода в "Индии"? Кто, зная или догадываясь о грядущих несметных сокровищах, поддержал искателя новых дорог? Колумбу помогали архиепископ толедский, кардинал Педро Гонсалес де Мендоса, хранитель казны короля Луис де Санганхель. Они были связаны с купцами и банкирами Кастилии и Арагона. И на вопрос: кому это нужно? - могли однозначно ответить: нам!
Западный путь на Восток... Не о нем ли грезили поколения генуэзских купцов, когда турки перекрыли дороги к Черному морю и захватили Константинополь? Именно эти люди одолжили кастильской короне деньги для снаряжения первой и второй трансатлантических экспедиций. Именно они впоследствии стали управлять торговыми домами в колониях Нового Света - "Индиях".
Король Фердинанд. Его в те годы волновали проблемы Неаполя и Сицилии, Сардинии и Алжира. Он гасил пламя крестьянской войны в Каталонии, тратил силы и средства на Гранаду. А деньги на сомнительное предприятие дал!
Королева Изабелла. Она была моложе и мудрее своего мужа. Мила и обходительна с нужными ей людьми. Острый ум и отличная память позволяли ей блестяще вести государственные дела. Колумб молился на нее всю жизнь.
Так кому же была выгодна экспедиция? Конечно же им, католическим королям, которые мечтали о великой кастильско-арагонской империи, владеющей чудо-городами в Китае, Индии... А может быть, и не Индии? Кто знал, что лежит там, за океаном?..
В дневнике Колумба мы обнаружили отсутствие колебаний при выборе маршрута, а также при самом передвижении в огромном, казалось бы, неведомом океане. Суда шли до Канар и оттуда на широте этих островов - к Новому Свету. То есть на всем протяжении маршрута они постоянно пользовались восточными пассатами и благоприятными течениями в океане. То был лучший для парусников маршрут в Атлантике.
Д. Цукерник, историк из Алма-Аты, замечает, что, двигаясь по неизвестному маршруту, кораблям следовало бы идти только в светлое время суток, а ночью либо останавливаться, либо замедлять плавание, чтобы не натолкнуться на остров или другую землю. Но каравеллы шли полным ходом днем и ночью, как будто кормчий был уверен, что никаких неожиданностей нет и не будет...
Колумб перед отправлением с Канарских островов вручил капитанам кораблей пакеты, написав на них, что вскрыть их можно только в случае разьединения бурей. Там было сказано, по Касасу, чтобы при отдалении судов на 700 лиг от Канарских островов они не двигались ночью. 700 лиг - это 4150 километров. Восточные острова Карибского архипелага находятся от Канар примерно на таком расстоянии... Откуда адмирал знал об этом?
Проблема возвращения домой встала перед участниками экспедиции в первые же дни плавания. Морские течения и пассаты пугали членов команды. Матросы думали, что они станут неодолимым препятствием для возвращения домой. Единственным человеком, сохранявшим спокойствие и невозмутимость, был Колумб. Он успокаивал моряков, уверяя, что обратно они поплывут тоже с попутным ветром.
Обратно флотилия шла на северо-восток и более двух недель уверенно продиралась сквозь ветры и волны именно в этом направлении. Там она попала в зону постоянно дующих западных ветров и течения, ими образованного. Затем суда круто повернули на восток ила большой скорости подошли к Азорам. То был лучший маршрут из Старого Света в Новый!
Друг детства Колумба и участник его второй экспедиции Микеле ди Кунес в письме от 15-28 октября 1495 года писал, что, когда Колумб заявил, будто Куба - это берег Китая, один из участников плавания с этим не согласился и большинство спутников тоже. Тогда адмирал прибег к угрозам и заставил людей произнести заранее подготовленную клятву, что они согласны с ним во всем и обязуются никогда не высказывать иных взглядов. Так руководители экспедиции распространили лживые сведения, будто бы открытые земли - Азия и цель экспедиции лишь достичь ее.
Варфоломе Колумб, брат и сподвижник Христофора, показал: "В те времена, когда брат ходатайствовал об этом (о плавании. - Авт.), над ним издевались, говоря, что он, наверное, хочет открыть Новый Свет". Ни в средневековье, ни в иное время Азия никогда не именовалась так...
За Геркулесовыми столбами
..."Приговор" Рихарда Хеннига, известного немецкого историка географических открытий, автора четырехтомного труда "Неведомые земли", был, казалось, окончателен. "Можно считать установленным, - писал географ, - что до сегодняшнего дня не появилось ни одного заслуживающего доверия доказательства пребывания на Американском континенте представителей Старого Света в античное время". Действительно, 40 лет назад для такого заключения еще были основания. Но время работало на оппонентов Хеннига.
В IV тысячелетии до н. э. на восточных берегах Средиземного моря возникли поселения земледельцев и рыболовов. Жизнь прибрежных деревень была неотделима от моря. Оно давало им пищу и даже краску - улиток-багрянок. С древних времен финикийцы зарекомендовали себя прекрасными мореходами. Они многое переняли у вавилонян и ассирийцев, например формы некоторых судов и далеко выступающий вперед штевень.
В свое время финикийцы узнали от греков, что на далеком западе, где море соединяется с океаном узким проливом, лежит удавительная страца, откуда привозят дорогие металлы - олово и серебро. Финикийцы поплыли туда - и завязали отношения с иберами. На Пиренейском полуострове возник Кадис - западный форпост финикийской державы. Позже их важным торговым пунктом стала Сицилия, вслед за ней появились фактории на Сардинии и Корсике. А в IX веке до н. э. возник Карфаген, сыгравший огромную роль в дальнейшей истории Средиземноморья. Порт, верфи, лес мачт, разноязычная речь все делало город крупным морским центром античного мира. Улучшалось качество судов, финикийцы старательно собирали сведения о далеких землях...
В VI веке до н. э. Египет стал постепенно терять былое могущество на Ближнем Востоке и в Африке. Все чаще порты государства открывались для греческих кораблей. В Средиземноморье зарождалась новая морская сила - греки. Желая поднять престиж страны, фараон Нехо II приказал финикийским мореходам, находящимся у него на службе, обогнуть с юга Африканский континент. Это было великим подвигом древних. Рассказ Геродога сохранил для потомков удивительные подробности беспримерного плавания. Известно науке и о походе карфагенского адмирала Ганнона к берегам Гвинейского залива, и об экспедиции Гимилькона к Оловянным островам в Британию. Побывали финикийцы и на Азорских островах...
...Штормы не редкость в этом районе Атлантики. Громадные пенистые мутно-зеленые валы обрушиваются с невероятной силой на берег, дробя и разрушая скалы, размывая песок... "В ноябре 1749 года, после нескольких дней шторма, была размыта морем часть фундамента полуразрушенного каменного строения, стоявшего на берегу острова Корву (в группе Азорских островов. - Авт.). При осмотре развалин найден гаиняный сосуд, в котором оказалось множество монет. Вместе с сосудом их принесли в монастырь, а потом раздали собравшимся любопытным жителям острова. Часть монет отправили в Лиссабон, а оттуда позднее патеру Флоресу в Мадрид..."
Так рассказывал об удивительной находке шведский ученый XVIII века Подолин в статье, напечатанной в издании "Гетеборгский научный и литературный коллекционер" и снабженной таким подзаголовком: "Некоторые замечания о мореплавании древних, основанные на исследовании карфагенских и киренских монет, найденных в 1749 году на одном из Азорских островов".
"Каково общее количество монет, обнаруженных в сосуде, а также сколько их было послано в Лиссабон, неизвестно, - продолжал Подолин. - В Мадрид попало девять штук: две карфагенские золотые монеты, пять карфагенских медных монет и две киренские монеты того же металла... Патер Флорес подарил мне эти монеты в 1761 году и рассказал, что вся находка состояла из монет такого же типа. То, что они частично из Карфагена, частично из Киренаики, - несомненно. Их нельзя назвать особо редкими, за исключением золотых. Удивительно, однако, то, в каком месте они были найдены!"
Да, клад североафриканских монет обнаружили на одном из Азорских островов, расположенном на пути между Старым и Новым Светом. Сам по себе факт примечательный. И неудивительно, что на протяжении едва ли не двух сотен лет его достоверность оспаривалась. Бельгиец Мес в интересной книге об истории Азорских островов считал находку явным вымыслом "ввиду отсутствия каких бы то ни было иодцающихся проверке фактов". Но временное отсутствие достаточных доказательств еще не дает права отрицать исторический факт, и крупнейший географ конца XVIII - первой половины XIX века Александр Гумбольдт нисколько не сомневался в подлинности факта, о котором сообщил Подолин, снабдивший, кстати, статью изображениями найденных монет (надо думать, они и, сейчас хранятся в какойнибудь шведской нумизматической коллекции). Мес намекает на то, что Флореса ввели в заблуждение. Но с какой целью? Для чего нужен был такого рода подлог? Для славы? Сомнительно.
Энрике Флорес был выдающимся испанским нумизматом, авторитет его велик и по сей день - его нельзя обвинить в неопытности или недобросовестности. Нашлись и такие, которые просто-напросто утверждали, что монеты украдены в Лиссабоне у одного из коллекционеров, а историю с кладом на Корву придумали для сокрытия преступления. Но это ух слишком! Подобный метод, как справедливо отмечает Р. Хенниг, вообще может положить конец любым исследованиям в области древней истории, поскольку не исключена возможность обмана при любых археологических раскопках. Отметает эту версию и самое простое рассуждение: зачем понадобилось красть именно такие мелкие монеты - ведь из девяти штук только две были золотыми! Никакой уважающий себя вор никогда не стал бы рисковать ради подобной мелочи. Наконец, подлинность находки может быть доказана еще и тем, что в то время, то есть в середине XVIII века, ни один мошенник не смог бы правильно подобрать столь прекрасную серию карфагенских монет, относящихся к весьма ограниченному временному периоду - 330-320 годам до н. э.
Возникает основной вопрос: кто доставил на Корву древние монеты? Может, средневековые арабские или норманнские корабли? Видимо, все-таки нет. Трудно предположить наличие жгучего интереса к древним монетам такого низкого достоинства у моряков средневековья, который бы заставил их взять с собой в дальнее плавание лишний груз старых монет, не имевших тогда никакой ценности.
Напомним, Карфаген посылал корабли через Гибралтар в Атлантику вдоль африканских берегов, и один из таких кораблей мог быть отнесен восточным ветром на Корву. Так считал еще Подолин. Современные ученые с этим предположением согласны. Они исключают гипотезу о том, что сосуд с монетами попал на остров с остатками полуразрушенного и покинутого командой судна. Морское течение проходит от Азорских островов прямо к району Гибралтара, поэтому дрейф против течения исключается. Несомненно, остров посетил корабль с командой.
Итак, примерно в 320 году до н. э. карфагенский корабль прибыл на Азорские острова, и африканские мореплаватели оказались на пути между Старым и Новым Светом...
А Новый Свет, был ли он знаком древним? В книге "Вариа историа", вышедшей в 1701 году и вобравшей множество свидетельств различных авторов античного мира, можно обнаружить такие сведения. В 371 году до н. э. карфагеняне отплыли из Кадиса, взяв курс на заходящее солнце. После долгого плавания они обнаружили огромный остров. Там было множество растительной и животной пищи, протекала большая река, земля манила безлюдностью. Многие карфагеняне осели в этих местах, другие же вернулись на родину и доложили сенату о плавании. Сенат решил сокрыть в тайне эти сведения, дабы не привлекать внимание врагов к открытым землям. Вернувшихся путешественников, вытянув из них все сведения, убили. Этот факт, переданный, как считают ученые, Аристотелем, лишний раз свидетельствует о скрытности и изобретательности финикийцев, которые использовали подчас дьявольские методы для того, чтобы утаить достижения соотечественников. Может быть, поэтому мы так мало знаем об их открытиях?
Одни специалисты полагают, что "огромным островом" было Атлантическое побережье Северной Америки, другие называют Бразилию. Вот что пишет древний автор Диодор Сицилийский: "За Ливией на расстоянии многих дней плавания в океане ле
жит остров больших размеров. Земля там плодородна, гориста, и немало там равнин прекрасного вида. По ним текут судоходные реки. В древние времена этот остров оставался неоткрытым, так как был удален от остального обитаемого мира, и был обнаружен только в позднее время по такой причине: с древних времен финикийцы много странствовали в целях торговли, основали колонии в Ливии и в западной части Европы. Обследовав район, находящийся за Геркулесовыми столбами, они были отнесены ветрами далеко в океан. После долгих скитаний их вынесло на берег острова, нами упомянутого..."
И далее Диодор сообщает очень важный факт: "Тирийцы, опытные мореходы, намеревались основать там колонию, однако карфагеняне опередили их в этом..." Страна, по Диодору, выглядела так: "Там имеются деревянные хижины, с любовью построенные, с садами, в которых есть фруктовые деревья всех видов. Холмистая местность покрыта дремучими лесами. Жители много времени проводят на охоте. Есть у них и рыба, ибо берега их родины омывает океан".
Откуда древние черпали сведения для своих поэтических и исторических произведений? Из источников, не дошедших до нас, или брали их непосредственно у открывателей новых земель на западе?
В 1949 году американские газеты обошло сообщение о том, что 85-летний Ф. Бейстлайн, учитель из штата Пенсильвания, нашел камень с едва заметными знаками. Находка заинтересовала ученых из Корнелльского университета. Оказалось, надпись на камне финикийская. Подобные камни находили и в Огайо в 1956 году. В графстве Ланкастер еще в конце прошлого века нашли финикийские бусы, они и сейчас находятся в местном краеведческом музее. Несколько камней с надписями обнаружены на реке Роаноке в штате Виргиния. Короткий железный меч, по мнению археологов - финикийский, найден в графстве Брунсвик, на Атлантическом побережье США. Там же выкопана из земли небольшая плитажертвенник.
Подытоживая находки, археолог Р. Боланд пишет, что причины финикийских вояжей в Америку нужно искать в войнах карфагенян с греками, которые велись с 480 по 275 год до н. э., а вернее, в их последствиях. Когда в 480 году Карфаген проиграл войну греческому военачальнику Гелону, тот предложил условия мира - отменить обычай человеческих жертвоприношений богам. Но для финикийцев это было невозможно - слишком тесно связывалась их жизнь с этим религиозным ритуалом. Наиболее фанатичные приверженцы культа покинули Карфаген, чтобы искать убежища в далекой стране, где они смогли бы жить привычной жизнью.
В свое время на прибрежной скале в штате Массачусетс было найдено изображение корабля. Сейчас оно скрыто под водой. Эксперты, изучавшие рисунок, считают, что он сделан местным жителем, видевшим у берегов финикийский корабль. Почему именно финикийский? Потому что на верхушке мачты у него виден рей. Норманны, ставя судно на якорь, спускали парус и рей. Средиземноморцы же обычно сворачивали парус и цепляли за рей. Таким образом, профиль судна становился похожим на букву "Т".
Эти данные появились сравнительно недавно и нс успели еще в полной мере стать достоянием исследователей, занимающихся трансатлантическими связями в древности. Другое дело - надписи на камнях, найденные в конце прошлого века в Бразилии...
Основой для споров, длящихся десятилетия, стало опубликованное в конце 80-х годов прошлого века в иллюстрированном журнале "Нову мувду" сообщение Ладислау Нетту, директора Национального музея в Рио-де-Жанейро, об удивительной находке на реке Параиба камня с надписью. Самой надписи никто не видел: все, кто говорил о ней, ссылались на копии. Вот что было написано на камне: "Мы, сыновья Ханаана, мореходы и купцы, были изгнаны из Сидона на этот далекий остров, гористую землю, которую приняли за обитель богов и богинь. На 19-м году правления Хирама, нашего царя, мы вышли в море на десяти судах и два года плыли вместе, огибая жаркую страну. Потом мы разъединились и, испытав опасность, прибыли сюда - 12 мужчин и 3 женщины, - на этот лесной остров..."
Из надписи явствует, что мореходы прошли от Суэца до южной оконечности Африки. У мыса Доброй Надежды их галеры разбросала буря, и одно судно, влекомое течением, попало в Бразилию. Но противники теории трансатлантических доколумбовых связей не верят в существование плиты. На ученого, отстаивающего ее подлинность, американского востоковеда Сайруса Гордона обрушивается град насмешек: в кабинете-де легко придумывать небылицы о древних плаваниях. При этом оппоненты забывают, что в нашем веке совершались сотни плаваний моряков-одиночек на лодках, плотах, и каноэ, без карты и компаса через Атлантику, причем люди выбирали самые трудные, обходные маршруты, так как существует опасность столкновения с океанскими лайнерами. Обыгрывая выдвинутые негативные заключения специалистов, оппоненты Гордона не очень-то охотно вспоминают статью известного немецкого ориенталиста К. Шлоттмана, появившуюся сразу же после находки бразильского камня. Она была напечатана в 1974 году в серьезном научном журнале. "Если это фальшивка, - заключает Шлоттман свой анализ надписи, - то злоумышленник должен был быть прекрасным знатоком финикийского языка и обладать большим эпиграфическим талантом, ибо отдельные черты надписи не только финикийские, а, несомненно, сидонские. Трудно предположить, что такой знаток диалектов финикийского языка живет в Бразилии, да и в Европе их, наверное, не так уж и много..." Вообще сомнительно, чтобы кто-то из тех немногих, кто владел тайнами пунического письма, мог пойти на изготовление подцепки. Однако до сих пор поддинность Бразильского камня не признана!
Дело с параибской надписью надолго затмило остальные находки на территории Бразилии. Между тем там было обнаружено еще несколько плит. Немец Шенхатен изучал их целых 15 лет и признал финикийскими. А летом 1978 года печать облетело такое сообщение: в Колумбии, в старом захоронении около местечка Самака в округе Бойяка обнаружены фрагменты терракоты с финикийскими письменами. Нашли их случайно местные жители, которые явно не намеревались никого обманывать...
Непрочитанная страница кельтской истории
Есть в истории человечества страницы, прочитать которые науке пока до конца не удается. Что подвигло на длинные, полные опасностей странствия по планете первых мигрантов эпохи палеолита и неолита? Что заставило передвигаться по Европе и Азии целые группы племен в начале нашей эры? Каковы были мотивы обширных миграций африканских народов банту по средневековой Африке? На эти и многие другие вопросы мы только-только начинаем получать ответы.
Но если картина основных перемещений крупных этнических групп хотя бы схематично, но все же начинает проясняться, то "мелкие" миграции остаются по-прежнему в тени. А между тем именно их значение очень велико для последующей истории того или иного народа. Один из возможных вариантов подобной малой миграции и ее последствия стали объектом нашего интереса. Поводом ддя обращения к этой теме послужила небольшая заметка, появившаяся несколько лет назад на страницах английской газеты "Дейли телеграф":
Еще одной загадочной точке на карте - Земле Бразил - повезло больше: она не исчезла с карт, как остров Брандана, а блуждала до начала XVI века, пока не превратилась в восточную часть Южноамериканского материка. Кстати, когда Педру Кабрал открыл Бразилию в 1500 году, он назвал ее Санта-Круш, и это название было признано повсеместно европейскими картографами в XVI веке. Но только не французскими! Они всегда называли ее именем Бразил. Это слово издавна применялось в описаниях ценных пород красного дерева. И именно так называли открытые задолго до португальцев земли в океане дьеппские купцы. (Еще один шаг к Колумбу.)
А были и остров Семи городов, и Ангилия. Эти миражи сыграли свою роль в истории географических открытий. Они казались Колумбу при составлении его проекта надежными этапами на пути к западу. А может, и не такие уж и миражи? Ведь привели же испанцев в XVI веке во внутренние районы Северной Америки именно поиски легендарных Семи городов...
Еще один поразительный момент. В десятилетия, предшествовавшие плаваниям Колумба, географические воззрения претерпели серьезные изменения, произошел как бы переход от правильных взглядов к неправильным. На картах наблюдаются удивительные превращения. Страны Восточной и Юго-Восточной Азии непомерно разрастаются, и их перемещают все дальше к востоку, то есть к берегам Западной Европы. Появляются несуществующие реки, горы, озера, фантастические страны.
Картографы основывались на практических данных - такой вывод напрашивается сам собой, он покоится на истории картографии - науки, неразрывно связанной с практикой и базирующейся на накопленном опыте. Причины ломки старых воззрений, считают некоторые исследователи, заключаются в целом ряде каких-то сообщений путешественников. Причем не одного, а многих. Картографов информировали о землях на западе, и они, приписывая их Азии, рисовали на своих поргуланах.
"Индии" становятся ближе
Остров Бразил искали и купцы из Бристоля, центра рыболовства в Северной Атлантике. Торгуя в основном с Ирландией, купцы поначалу не ходили в дальние моря. Но в 60-е годы XV столетия они стали проявлять повышенный интерес к фантастическим островам в океане. Наверное, не случайно. Явно купцы получили интересные сведения от исландцев. То, что европейские картографы давно узнали о Гренландии, уже доказано. На карте 1467 года Клаудиуса Клавуса уже имеется множество местных названий населенных пунктов гигантского острова.
В свое время испанский историк Луис Ацщ)е Виньерас опубликовал письмо, найденное в государственном архиве Ивдий в Симанкасе, проливающее свет на историю открыгоя Америки. На испанском языке, без даты, оно было написано Джоном Дэем, англичанином, некоему официальному лицу - великому адмиралу, который оказался не кем иным, как гравдадмиралом Кастилии Христофором Колумбом. Письмо сввдетельотвовало о хороших географических познаниях отправителя и доказывало, что между этими двумя людьми имела место переписка, обмен книгами и информацией о плаваниях английских моряков.
Данное письмо посвящено удачному плаванию из Бристоля неизвестного путешественника через океан в страну, которую Дэй называет Страной Семи городов. По многим характерным данным, и в том числе по большой пенсии, назначенной королем этому человеку по возвращении, можно определить и самого путешественника - Джона Кэбота, который в 1497 году обследовал значительную часть Ньюфаундленда и побережья материка. В письме, однако, говорится еще, что ранее путешественник совершал менее удачные вояжи из Бристоля. По данным Виньераса, это было в 1480, 1481 и 1491 годах. А может, и раньше?
Фобс Тейлор, профессор Института механики, специалист в области истории промышленности и торговли, обнаружил новые доказательства плавания бристольских мореходов в сторону Нового Света. Ор пришел к этому после изучения подробных коммерческих отчетов, включающих таможенные списки грузов, которые каждое судно ввозило в Бристоль и вывозило начиная с 1479 года.
Согласно декларации капитаны судов вели торговлю с Ирландией. Однако зачастую странный состав грузов и чрезмерно длительные плавания наводят на мысль о какой-то тайне.
Ф. Тейлор проанализировал характер грузов и рейсы судов. Вот типичный маршрут одного из кораблей ("Кристофера"), который принадлежал Моррису Таргату. Он отбыл из Бристоля якобы в Ирландию 17 ноября 1479 года и вернулся II марта 1480 года, то есть через 115 дней. Отчего же плавание "Кристофера" было таким продолжительным? Причиной его задержки не могли быть сильные ветры в Бристольском заливе, так как иные суда трижды проделывали за тот же срок рейсы к берегам Ирландии и обратно. Маловероятно, чтобы корабли ходили во Францию или Испанию, ибо такой груз - а это были пять тонн забракованного вина - везти туда все равно что отправлять в Ньюкасл шлак вместо угля. Одно из двух: либо Таргат проводил попусту время в поездках в Ирландию, либо он водил суда далеко на запад и осуществлял там свои необычные коммерческие сделки...
15 июня 1480 года судно Джона Дэя-младшего покинуло Бристоль и направилось в сторону острова Бразил, к западу от Ирландии, но вскоре вернулось, пострадав от непогоды. 6 июля 1481 года два судна "Джордж" и "Троица" из Бристоля, принадлежавшие Томасу Кроф1у, покинули порт, чтобы найти в океане остров под названием "Бразил". И таких вояжей было много. Об их результатах мы пока ничего не знаем.
Испанец Педро де Айала докладывал из Лондона в 1498 году королевской чете Фердинанду и Изабелле: "Эти из Бристоля уже семь лет посылают каждый год флотилии из двух, трех, четырех каравелл на поиски острова Бразил и Семи городов..."
Кому было выгодно плавание генуэзского морехода в "Индии"? Кто, зная или догадываясь о грядущих несметных сокровищах, поддержал искателя новых дорог? Колумбу помогали архиепископ толедский, кардинал Педро Гонсалес де Мендоса, хранитель казны короля Луис де Санганхель. Они были связаны с купцами и банкирами Кастилии и Арагона. И на вопрос: кому это нужно? - могли однозначно ответить: нам!
Западный путь на Восток... Не о нем ли грезили поколения генуэзских купцов, когда турки перекрыли дороги к Черному морю и захватили Константинополь? Именно эти люди одолжили кастильской короне деньги для снаряжения первой и второй трансатлантических экспедиций. Именно они впоследствии стали управлять торговыми домами в колониях Нового Света - "Индиях".
Король Фердинанд. Его в те годы волновали проблемы Неаполя и Сицилии, Сардинии и Алжира. Он гасил пламя крестьянской войны в Каталонии, тратил силы и средства на Гранаду. А деньги на сомнительное предприятие дал!
Королева Изабелла. Она была моложе и мудрее своего мужа. Мила и обходительна с нужными ей людьми. Острый ум и отличная память позволяли ей блестяще вести государственные дела. Колумб молился на нее всю жизнь.
Так кому же была выгодна экспедиция? Конечно же им, католическим королям, которые мечтали о великой кастильско-арагонской империи, владеющей чудо-городами в Китае, Индии... А может быть, и не Индии? Кто знал, что лежит там, за океаном?..
В дневнике Колумба мы обнаружили отсутствие колебаний при выборе маршрута, а также при самом передвижении в огромном, казалось бы, неведомом океане. Суда шли до Канар и оттуда на широте этих островов - к Новому Свету. То есть на всем протяжении маршрута они постоянно пользовались восточными пассатами и благоприятными течениями в океане. То был лучший для парусников маршрут в Атлантике.
Д. Цукерник, историк из Алма-Аты, замечает, что, двигаясь по неизвестному маршруту, кораблям следовало бы идти только в светлое время суток, а ночью либо останавливаться, либо замедлять плавание, чтобы не натолкнуться на остров или другую землю. Но каравеллы шли полным ходом днем и ночью, как будто кормчий был уверен, что никаких неожиданностей нет и не будет...
Колумб перед отправлением с Канарских островов вручил капитанам кораблей пакеты, написав на них, что вскрыть их можно только в случае разьединения бурей. Там было сказано, по Касасу, чтобы при отдалении судов на 700 лиг от Канарских островов они не двигались ночью. 700 лиг - это 4150 километров. Восточные острова Карибского архипелага находятся от Канар примерно на таком расстоянии... Откуда адмирал знал об этом?
Проблема возвращения домой встала перед участниками экспедиции в первые же дни плавания. Морские течения и пассаты пугали членов команды. Матросы думали, что они станут неодолимым препятствием для возвращения домой. Единственным человеком, сохранявшим спокойствие и невозмутимость, был Колумб. Он успокаивал моряков, уверяя, что обратно они поплывут тоже с попутным ветром.
Обратно флотилия шла на северо-восток и более двух недель уверенно продиралась сквозь ветры и волны именно в этом направлении. Там она попала в зону постоянно дующих западных ветров и течения, ими образованного. Затем суда круто повернули на восток ила большой скорости подошли к Азорам. То был лучший маршрут из Старого Света в Новый!
Друг детства Колумба и участник его второй экспедиции Микеле ди Кунес в письме от 15-28 октября 1495 года писал, что, когда Колумб заявил, будто Куба - это берег Китая, один из участников плавания с этим не согласился и большинство спутников тоже. Тогда адмирал прибег к угрозам и заставил людей произнести заранее подготовленную клятву, что они согласны с ним во всем и обязуются никогда не высказывать иных взглядов. Так руководители экспедиции распространили лживые сведения, будто бы открытые земли - Азия и цель экспедиции лишь достичь ее.
Варфоломе Колумб, брат и сподвижник Христофора, показал: "В те времена, когда брат ходатайствовал об этом (о плавании. - Авт.), над ним издевались, говоря, что он, наверное, хочет открыть Новый Свет". Ни в средневековье, ни в иное время Азия никогда не именовалась так...
За Геркулесовыми столбами
..."Приговор" Рихарда Хеннига, известного немецкого историка географических открытий, автора четырехтомного труда "Неведомые земли", был, казалось, окончателен. "Можно считать установленным, - писал географ, - что до сегодняшнего дня не появилось ни одного заслуживающего доверия доказательства пребывания на Американском континенте представителей Старого Света в античное время". Действительно, 40 лет назад для такого заключения еще были основания. Но время работало на оппонентов Хеннига.
В IV тысячелетии до н. э. на восточных берегах Средиземного моря возникли поселения земледельцев и рыболовов. Жизнь прибрежных деревень была неотделима от моря. Оно давало им пищу и даже краску - улиток-багрянок. С древних времен финикийцы зарекомендовали себя прекрасными мореходами. Они многое переняли у вавилонян и ассирийцев, например формы некоторых судов и далеко выступающий вперед штевень.
В свое время финикийцы узнали от греков, что на далеком западе, где море соединяется с океаном узким проливом, лежит удавительная страца, откуда привозят дорогие металлы - олово и серебро. Финикийцы поплыли туда - и завязали отношения с иберами. На Пиренейском полуострове возник Кадис - западный форпост финикийской державы. Позже их важным торговым пунктом стала Сицилия, вслед за ней появились фактории на Сардинии и Корсике. А в IX веке до н. э. возник Карфаген, сыгравший огромную роль в дальнейшей истории Средиземноморья. Порт, верфи, лес мачт, разноязычная речь все делало город крупным морским центром античного мира. Улучшалось качество судов, финикийцы старательно собирали сведения о далеких землях...
В VI веке до н. э. Египет стал постепенно терять былое могущество на Ближнем Востоке и в Африке. Все чаще порты государства открывались для греческих кораблей. В Средиземноморье зарождалась новая морская сила - греки. Желая поднять престиж страны, фараон Нехо II приказал финикийским мореходам, находящимся у него на службе, обогнуть с юга Африканский континент. Это было великим подвигом древних. Рассказ Геродога сохранил для потомков удивительные подробности беспримерного плавания. Известно науке и о походе карфагенского адмирала Ганнона к берегам Гвинейского залива, и об экспедиции Гимилькона к Оловянным островам в Британию. Побывали финикийцы и на Азорских островах...
...Штормы не редкость в этом районе Атлантики. Громадные пенистые мутно-зеленые валы обрушиваются с невероятной силой на берег, дробя и разрушая скалы, размывая песок... "В ноябре 1749 года, после нескольких дней шторма, была размыта морем часть фундамента полуразрушенного каменного строения, стоявшего на берегу острова Корву (в группе Азорских островов. - Авт.). При осмотре развалин найден гаиняный сосуд, в котором оказалось множество монет. Вместе с сосудом их принесли в монастырь, а потом раздали собравшимся любопытным жителям острова. Часть монет отправили в Лиссабон, а оттуда позднее патеру Флоресу в Мадрид..."
Так рассказывал об удивительной находке шведский ученый XVIII века Подолин в статье, напечатанной в издании "Гетеборгский научный и литературный коллекционер" и снабженной таким подзаголовком: "Некоторые замечания о мореплавании древних, основанные на исследовании карфагенских и киренских монет, найденных в 1749 году на одном из Азорских островов".
"Каково общее количество монет, обнаруженных в сосуде, а также сколько их было послано в Лиссабон, неизвестно, - продолжал Подолин. - В Мадрид попало девять штук: две карфагенские золотые монеты, пять карфагенских медных монет и две киренские монеты того же металла... Патер Флорес подарил мне эти монеты в 1761 году и рассказал, что вся находка состояла из монет такого же типа. То, что они частично из Карфагена, частично из Киренаики, - несомненно. Их нельзя назвать особо редкими, за исключением золотых. Удивительно, однако, то, в каком месте они были найдены!"
Да, клад североафриканских монет обнаружили на одном из Азорских островов, расположенном на пути между Старым и Новым Светом. Сам по себе факт примечательный. И неудивительно, что на протяжении едва ли не двух сотен лет его достоверность оспаривалась. Бельгиец Мес в интересной книге об истории Азорских островов считал находку явным вымыслом "ввиду отсутствия каких бы то ни было иодцающихся проверке фактов". Но временное отсутствие достаточных доказательств еще не дает права отрицать исторический факт, и крупнейший географ конца XVIII - первой половины XIX века Александр Гумбольдт нисколько не сомневался в подлинности факта, о котором сообщил Подолин, снабдивший, кстати, статью изображениями найденных монет (надо думать, они и, сейчас хранятся в какойнибудь шведской нумизматической коллекции). Мес намекает на то, что Флореса ввели в заблуждение. Но с какой целью? Для чего нужен был такого рода подлог? Для славы? Сомнительно.
Энрике Флорес был выдающимся испанским нумизматом, авторитет его велик и по сей день - его нельзя обвинить в неопытности или недобросовестности. Нашлись и такие, которые просто-напросто утверждали, что монеты украдены в Лиссабоне у одного из коллекционеров, а историю с кладом на Корву придумали для сокрытия преступления. Но это ух слишком! Подобный метод, как справедливо отмечает Р. Хенниг, вообще может положить конец любым исследованиям в области древней истории, поскольку не исключена возможность обмана при любых археологических раскопках. Отметает эту версию и самое простое рассуждение: зачем понадобилось красть именно такие мелкие монеты - ведь из девяти штук только две были золотыми! Никакой уважающий себя вор никогда не стал бы рисковать ради подобной мелочи. Наконец, подлинность находки может быть доказана еще и тем, что в то время, то есть в середине XVIII века, ни один мошенник не смог бы правильно подобрать столь прекрасную серию карфагенских монет, относящихся к весьма ограниченному временному периоду - 330-320 годам до н. э.
Возникает основной вопрос: кто доставил на Корву древние монеты? Может, средневековые арабские или норманнские корабли? Видимо, все-таки нет. Трудно предположить наличие жгучего интереса к древним монетам такого низкого достоинства у моряков средневековья, который бы заставил их взять с собой в дальнее плавание лишний груз старых монет, не имевших тогда никакой ценности.
Напомним, Карфаген посылал корабли через Гибралтар в Атлантику вдоль африканских берегов, и один из таких кораблей мог быть отнесен восточным ветром на Корву. Так считал еще Подолин. Современные ученые с этим предположением согласны. Они исключают гипотезу о том, что сосуд с монетами попал на остров с остатками полуразрушенного и покинутого командой судна. Морское течение проходит от Азорских островов прямо к району Гибралтара, поэтому дрейф против течения исключается. Несомненно, остров посетил корабль с командой.
Итак, примерно в 320 году до н. э. карфагенский корабль прибыл на Азорские острова, и африканские мореплаватели оказались на пути между Старым и Новым Светом...
А Новый Свет, был ли он знаком древним? В книге "Вариа историа", вышедшей в 1701 году и вобравшей множество свидетельств различных авторов античного мира, можно обнаружить такие сведения. В 371 году до н. э. карфагеняне отплыли из Кадиса, взяв курс на заходящее солнце. После долгого плавания они обнаружили огромный остров. Там было множество растительной и животной пищи, протекала большая река, земля манила безлюдностью. Многие карфагеняне осели в этих местах, другие же вернулись на родину и доложили сенату о плавании. Сенат решил сокрыть в тайне эти сведения, дабы не привлекать внимание врагов к открытым землям. Вернувшихся путешественников, вытянув из них все сведения, убили. Этот факт, переданный, как считают ученые, Аристотелем, лишний раз свидетельствует о скрытности и изобретательности финикийцев, которые использовали подчас дьявольские методы для того, чтобы утаить достижения соотечественников. Может быть, поэтому мы так мало знаем об их открытиях?
Одни специалисты полагают, что "огромным островом" было Атлантическое побережье Северной Америки, другие называют Бразилию. Вот что пишет древний автор Диодор Сицилийский: "За Ливией на расстоянии многих дней плавания в океане ле
жит остров больших размеров. Земля там плодородна, гориста, и немало там равнин прекрасного вида. По ним текут судоходные реки. В древние времена этот остров оставался неоткрытым, так как был удален от остального обитаемого мира, и был обнаружен только в позднее время по такой причине: с древних времен финикийцы много странствовали в целях торговли, основали колонии в Ливии и в западной части Европы. Обследовав район, находящийся за Геркулесовыми столбами, они были отнесены ветрами далеко в океан. После долгих скитаний их вынесло на берег острова, нами упомянутого..."
И далее Диодор сообщает очень важный факт: "Тирийцы, опытные мореходы, намеревались основать там колонию, однако карфагеняне опередили их в этом..." Страна, по Диодору, выглядела так: "Там имеются деревянные хижины, с любовью построенные, с садами, в которых есть фруктовые деревья всех видов. Холмистая местность покрыта дремучими лесами. Жители много времени проводят на охоте. Есть у них и рыба, ибо берега их родины омывает океан".
Откуда древние черпали сведения для своих поэтических и исторических произведений? Из источников, не дошедших до нас, или брали их непосредственно у открывателей новых земель на западе?
В 1949 году американские газеты обошло сообщение о том, что 85-летний Ф. Бейстлайн, учитель из штата Пенсильвания, нашел камень с едва заметными знаками. Находка заинтересовала ученых из Корнелльского университета. Оказалось, надпись на камне финикийская. Подобные камни находили и в Огайо в 1956 году. В графстве Ланкастер еще в конце прошлого века нашли финикийские бусы, они и сейчас находятся в местном краеведческом музее. Несколько камней с надписями обнаружены на реке Роаноке в штате Виргиния. Короткий железный меч, по мнению археологов - финикийский, найден в графстве Брунсвик, на Атлантическом побережье США. Там же выкопана из земли небольшая плитажертвенник.
Подытоживая находки, археолог Р. Боланд пишет, что причины финикийских вояжей в Америку нужно искать в войнах карфагенян с греками, которые велись с 480 по 275 год до н. э., а вернее, в их последствиях. Когда в 480 году Карфаген проиграл войну греческому военачальнику Гелону, тот предложил условия мира - отменить обычай человеческих жертвоприношений богам. Но для финикийцев это было невозможно - слишком тесно связывалась их жизнь с этим религиозным ритуалом. Наиболее фанатичные приверженцы культа покинули Карфаген, чтобы искать убежища в далекой стране, где они смогли бы жить привычной жизнью.
В свое время на прибрежной скале в штате Массачусетс было найдено изображение корабля. Сейчас оно скрыто под водой. Эксперты, изучавшие рисунок, считают, что он сделан местным жителем, видевшим у берегов финикийский корабль. Почему именно финикийский? Потому что на верхушке мачты у него виден рей. Норманны, ставя судно на якорь, спускали парус и рей. Средиземноморцы же обычно сворачивали парус и цепляли за рей. Таким образом, профиль судна становился похожим на букву "Т".
Эти данные появились сравнительно недавно и нс успели еще в полной мере стать достоянием исследователей, занимающихся трансатлантическими связями в древности. Другое дело - надписи на камнях, найденные в конце прошлого века в Бразилии...
Основой для споров, длящихся десятилетия, стало опубликованное в конце 80-х годов прошлого века в иллюстрированном журнале "Нову мувду" сообщение Ладислау Нетту, директора Национального музея в Рио-де-Жанейро, об удивительной находке на реке Параиба камня с надписью. Самой надписи никто не видел: все, кто говорил о ней, ссылались на копии. Вот что было написано на камне: "Мы, сыновья Ханаана, мореходы и купцы, были изгнаны из Сидона на этот далекий остров, гористую землю, которую приняли за обитель богов и богинь. На 19-м году правления Хирама, нашего царя, мы вышли в море на десяти судах и два года плыли вместе, огибая жаркую страну. Потом мы разъединились и, испытав опасность, прибыли сюда - 12 мужчин и 3 женщины, - на этот лесной остров..."
Из надписи явствует, что мореходы прошли от Суэца до южной оконечности Африки. У мыса Доброй Надежды их галеры разбросала буря, и одно судно, влекомое течением, попало в Бразилию. Но противники теории трансатлантических доколумбовых связей не верят в существование плиты. На ученого, отстаивающего ее подлинность, американского востоковеда Сайруса Гордона обрушивается град насмешек: в кабинете-де легко придумывать небылицы о древних плаваниях. При этом оппоненты забывают, что в нашем веке совершались сотни плаваний моряков-одиночек на лодках, плотах, и каноэ, без карты и компаса через Атлантику, причем люди выбирали самые трудные, обходные маршруты, так как существует опасность столкновения с океанскими лайнерами. Обыгрывая выдвинутые негативные заключения специалистов, оппоненты Гордона не очень-то охотно вспоминают статью известного немецкого ориенталиста К. Шлоттмана, появившуюся сразу же после находки бразильского камня. Она была напечатана в 1974 году в серьезном научном журнале. "Если это фальшивка, - заключает Шлоттман свой анализ надписи, - то злоумышленник должен был быть прекрасным знатоком финикийского языка и обладать большим эпиграфическим талантом, ибо отдельные черты надписи не только финикийские, а, несомненно, сидонские. Трудно предположить, что такой знаток диалектов финикийского языка живет в Бразилии, да и в Европе их, наверное, не так уж и много..." Вообще сомнительно, чтобы кто-то из тех немногих, кто владел тайнами пунического письма, мог пойти на изготовление подцепки. Однако до сих пор поддинность Бразильского камня не признана!
Дело с параибской надписью надолго затмило остальные находки на территории Бразилии. Между тем там было обнаружено еще несколько плит. Немец Шенхатен изучал их целых 15 лет и признал финикийскими. А летом 1978 года печать облетело такое сообщение: в Колумбии, в старом захоронении около местечка Самака в округе Бойяка обнаружены фрагменты терракоты с финикийскими письменами. Нашли их случайно местные жители, которые явно не намеревались никого обманывать...
Непрочитанная страница кельтской истории
Есть в истории человечества страницы, прочитать которые науке пока до конца не удается. Что подвигло на длинные, полные опасностей странствия по планете первых мигрантов эпохи палеолита и неолита? Что заставило передвигаться по Европе и Азии целые группы племен в начале нашей эры? Каковы были мотивы обширных миграций африканских народов банту по средневековой Африке? На эти и многие другие вопросы мы только-только начинаем получать ответы.
Но если картина основных перемещений крупных этнических групп хотя бы схематично, но все же начинает проясняться, то "мелкие" миграции остаются по-прежнему в тени. А между тем именно их значение очень велико для последующей истории того или иного народа. Один из возможных вариантов подобной малой миграции и ее последствия стали объектом нашего интереса. Поводом ддя обращения к этой теме послужила небольшая заметка, появившаяся несколько лет назад на страницах английской газеты "Дейли телеграф":