Полина в красках расписывает Женечку. Выглядит он достойно, но что-то в нем настораживает.
   – Слушай, Поль, а он не женат?
   – Нет, конечно, Лида! У него нет кольца на пальце. – Подруга обижается на гадкое подозрение.
   – Ой, губы надувать не надо, ладно? Я же добра тебе желаю. Меня смущает, что у него ремонт. Похоже на гнилую отмазку.
   – Лида, прекрати!
   – О'кей. А тебя не волнует разница в возрасте?
   Подруга смотрит на меня, как на врага народа.
   – Окончательно добить хочешь?
   Обнимаю Полину за плечи и целую в щеку:
   – Ну ты чего, солнышко? Если тебе с ним клево, тогда супер! Просто мне кажется, сначала надо точно выяснить: подходит он тебе или нет в принципе. Если нет – то зачем тратить время зря, согласна?
   –Чувства не подвластны разуму, – с пафосом молвит соседка.
   – Еще как подвластны! По большому счету нашими поступками управляет подсознание. Однако влиять на него мы можем сознательно. Если ты будешь каждый день четко и уверенно повторять: «Женя мне не симпатичен, в нем много отрицательных качеств», то до твоего подсознания вскоре дойдет. И тебя вдруг осенит: «Епт, на кого я убиваю время? Ведь он же состоит из сплошных недостатков! Как он мог мне нравиться?»
   Полина скрестила руки на груди и недоверчиво качает головой. Приходится добавить:
   – Поль, это ж не я выдумала, а ученые. Я целый трактат по психологии на эту тему прочитала. Дам тебе для общего развития, может, почерпнешь что полезное.
   – Ничего такого я читать не буду. Мы с Женькой влюблены друг в друга, и точка.
   Какая грозная женщина, даже страшно. Оглядываю Полинкино жилище и замечаю на стене новый постер. С плаката, висящего над диваном, подмигивают полуголые мальчики. Ха-ха-ха. Посещение стрип-клуба не прошло даром. Кстати, давно я с Пашкой не общалась. Позвонить ему?
   Но прежде —допить вино. Зря, что ли, покупала? За час мы с подругой справляемся с задачей, и я благополучно добираюсь до своей квартиры. Путь не слишком долгий – два шага от двери до двери. Переодеваюсь в длинный пушистый финский свитер. Пашка подарил. Я теперь из него не вылазю. В нем тепло и уютно. Задумываюсь. В груди шевелится чувство, которое я тщетно пытаюсь не замечать уже полгода. Нет. Звонить я ему не буду.
   Надо чем-нибудь занять голову. Вспоминаю, как не так давно Виктор пытался поставить меня на сноуборд. Поставить-то поставил, да только катиться я без посторонней помощи пока не научилась. А вот Вик рассекает – загляденье. Чего лицемерить, и сынок его тоже весьма умелый. Когда они на пару несутся со склона, издалека Сема и его отец как братья. Вблизи сходство сразу исчезает. Небось в мать пошел. В Витином лице надменности нет, да и черты не такие резкие.
   Заиграл Моцарт. Значит, звонит Паша. Вы посмотрите на него!
   – Привет, Паша.
   – Привет, Лидок, соскучился по тебе ужасно! Ты чего трубки не брала? – Какой же у него родной голос.
   – Ой, Пашка, извини, заботы, проблемы. Закручусь, а потом забуду перезвонить.
   – Ну-ну. Лгунья.
   – Так! —Я готова вспылить. Какое он имеет право? Даже если вру, то это мое дело, и ничье больше!
   – Ууу, тише, тише. Не заводись. А то я тоже заведусь и примчусь к тебе в гости, пар спустить. – На другом конце провода слышен смех.
   – Испорченный мальчишка!
   – Ага. Еще скажи, что заслужил наказание.
   – Да нет, не заслужил. Ты меня правда прости, что пропала. Но, в конце концов, долг платежом красен!
   – Какая же ты злопамятная, Лидок!
   Нет настроения пикироваться. Стелю постель, зажав трубку между ухом и плечом. Укладываюсь и прошу «что-нибудь рассказать». Паша уже привык и знает: если я так говорю, значит, мне требуется несколько комплиментов, парочка смешных анекдотов, одна романтическая история с хеппи-эндом и на закуску еще немного восхищения моей персоной. Я внимаю ему, закрыв глаза. Мне нравится его голос. Знаете, бывают мужские голоса, довольно низкие, с хрипотцой, при этом звучные. Вот так слушаешь, слушаешь мужчину, и вдруг резко начинаешь хотеть, чтоб он отодрал тебя, как кошку. На столе, на полу, на подоконнике…
   – Кисонька? Так как?
   – На подоконнике! – выпаливаю я.
   – В смысле? Не понял. Я спросил, когда увидимся. Предложил сходить куда-нибудь. Ты мимо ушей пропустила?
   – Ой, нет. Просто засмотрелась – цветок у меня расцвел, красивый.
   – Да? Что-то не припомню у тебя цветов. С каких это пор ты садоводом-любителем заделалась?
   – Паша, не грузи. Пересечься можно. Только не знаю, когда буду свободна. – Закрываю рот ладонью, чтоб не выкрикнуть: сейчас я абсолютно ничем не занята! И буду рада, рада, рада, если он приедет! Даже если я запрещу!
   – Знакомая песня. Ладно, целую.
   Хм. Или лучше в ванной, под душем?

ОРГАЗМ В АЛЬПИЙСКИХ СНЕГАХ

   Приближается 23 февраля, и я ломаю голову, что подарить моему мужчине. Виктор сам подсказал. Заявил, что не прочь поехать на несколько дней в Австрию, покататься на сноуборде. Будет счастлив, ежели я составлю ему компанию. За его счет, разумеется. Я девушка великодушная и скрасить его досуг согласилась. Взяла на работе неделю отпуска и приготовилась к романтическому путешествию. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что сынишка тоже летит с нами. В самом деле, не оставлять же малютку одного дома? Меня начинает раздражать чрезмерная привязанность отца и сына. Во всем должна быть мера! Не удивлюсь, если однажды Семочка попросится в кроватку, когда мы с его папочкой будем заниматься сексом. Брр. Посоветовалась с Машкой. Она повторила, что надо всячески выказывать симпатию сыну, иначе ждет провал. Ладно уж…
   От аэропорта Инсбрука до конечной цели – города Зельдена – один час на машине. Рассматриваю в окно восхитительный альпийский пейзаж. Темно-зеленый цвет гор, поросших внизу хвойными деревьями, постепенно светлеет, и к вершине становится искристо-белым. Пики впиваются в голубое беззащитное небо, как нож маньяка в обреченную плоть. Два главных ледника со смешными названиями Тифенебах и Ритенбах щедро снабжают снегом всю долину, в которой, собственно, и расположен Зельден.
   Едем по городку, смахивающему на деревню. Справа и слева мелькают многочисленные гостиницы, магазинчики, банки и рестораны. Что-то подсказывает мне, что грядет незабываемый отдых. Мы останавливаемся возле пятизвездочного отеля. Нас проводят на третий этаж и размещают в двух номерах. Семочке достается шикарный сингл с розовым паласом и бежевой мебелью. В окно бьет солнечный свет, заливая каждый уголок комнаты. Мы с Виком проходим чуть дальше по коридору, открываем дверь нашего номера. Некоторое время я молчу и внимательно разглядываю царские апартаменты. Дабл выполнен под старину. Необычные светлые обои с выпуклым узором, пухлые диваны, обтянутые малиновым атласом, деревянный лакированный стол с кривыми ножками… Громадная кровать призывно выглядывает из ниши. Сверху волнами свисает балдахин. Сколько чудных мгновений суждено ему скрывать в ближайшие дни!
   Не тратим времени и натягиваем спортивную амуницию. До подъемника Вик несет и свой, и мой сноуборд. Сема тащится сзади. Мы оказываемся на синей трассе. Для лохов. Вернее, приличнее сказать – для начинающих. В первый день мужчины благородно сопровождают меня, тогда как самим не терпится на более высокие склоны.
   Хвалиться неприлично, но, положа руку на сердце, я могу собой гордиться. Порой мне удается проехать вполне приличное расстояние. Я просто королева трассы. Сема, видимо, другого мнения. Единственное, что его радует и забавляет, – мои многочисленные падения. Он скалится, обнажая отбеленные зубы. Чтобы избавиться от его насмешливого внимания, предлагаю Вику оставить меня наедине с моим мастерством:
   – Идите покатайтесь на красной трассе, я не обижусь. Давайте встретимся в отеле, скажем, часов через пять. Я как раз за это время полностью овладею искусством сноубординга и завтра уже составлю вам компанию.
   В ответ раздается громкий смех сына. Отец укоризненно глядит на него и обнимает меня за плечи:
   – Нет, Лидия, я так не поступлю, – и добавляет после небольшой паузы: – По крайней мере, в первый день. Пусть лучше Сема проявит самостоятельность.
   Сема проявляет и отправляется на трассу для продвинутых. Машем ему вслед перчатками. Весь день Виктор носится со мной, как курица. Даже утомляюсь от его обильного внимания. Вокруг – масса народу. Уж право, я бы не соскучилась, кабы Вик покинул меня ненадолго.
   – Вот как тебя тут одну оставить? – восклицает спутник, указывая на пролетающий вертолет. – Видишь, это подбирают тех, кто неудачно приземлился и травмировался. Неприятно.
   Ласково улыбаюсь, покоренная его заботой. Все-таки повезло. Он будет отличным супругом. И чего от него бабы уходили? Он же практически идеален!
   С этой мыслью переношу центр тяжести на ведущую ногу и начинаю скольжение. Подруливаю по траектории змейки. Перекантовку исполняю по большой дуге, как и положено новичку. Вскоре допускаю ошибку. Доска разворачивается перпендикулярно склону и врезается в снег передним кантом. Падаю. Вик бросается на помощь, но я уже поднялась и готова к новым подвигам…
   – Однако нам пора! Склоны закрываются в 16.30.
   – Ты хочешь сказать, что уже так поздно? – Мне казалось, прошло два, максимум три часа. На свежем воздухе теряешь чувство времени.
   Заваливаемся прямо как мы есть, со снаряжением, в бар поблизости от станций подъемника. Бар набит битком. Стоит невообразимый шум. Люди веселятся. Кое-кто устраивает себе дискотеку и яростно танцует. И не подумаешь, что на нем – теплый костюм, шарф и ботинки на толстой подошве. Выплясывает знатно. Заказываем пива и еды. Я голодна, как зверь. Сметаю с тарелки сосиски и требую добавки. Виктор предлагает плотно поужинать в отеле или в ресторане. Меню бара его утонченную вегетарианскую душу не удовлетворяет.
   В холле гостиницы встречаем Семена. Он ждет нас уже полчаса и крайне недоволен. Отец хлопает его по плечу:
   – Мы переоденемся. Пять минут.
   В номере я сначала принимаю душ, мою голову и сушу волосы феном. Затем долго выбираю, что же надеть. Вик смеется:
   – Только не вечернее платье и не ботфорты. Попроще. Что-то типа спортивного костюма, например.
   Ну уж нет. Как можно? В результате сходимся на джинсах и обтягивающем белом свитере. Сверху – розовая курточка, в которой я выгляжу очень эффектно. Спускаемся. У Семы жабрами раздуваются ноздри. Еще секунда – из них пойдет пар. Делаю невинное лицо и сладким голосом произношу:
   – Ой, Семушка, мы немножко задержались… Сори. Обсуждали мой гардероб.
   Мальчик бросает долгий взгляд, в котором я, вероятно, должна прочесть желание убивать. Вместо этого я читаю на вывеске название местного пищеблока, манящего белыми скатертями и пустыми приборами на столиках. Официант жестом предлагает пройти и отведать яств. Как тут откажешься?
   Пытаюсь реабилитироваться и завожу беседу с «пасынком», расспрашивая о впечатлениях минувшего дня. Сема смотрит волком, того и жди – клацнет зубами. Отчего он вечно такой злой? Надо будет с Виком поговорить. У его сына явные проблемы. И скорее всего в сексуальной сфере. Ибо такая агрессия ни с того ни с сего не возникает. А ну как он влюблен в женщину отца? С этой мыслью почти нежно прошу Сему передать мне соль. Тот недоуменно косится и делает вид, что не расслышал. Нет. Все же он меня ненавидит за то, что увела отца у его матери. Хотя на маменькиного сыночка он не похож. Меня озаряет: он ревнует папочку! Вот в чем дело. Конечно, это ненормально для почти совершеннолетнего парня. Но по-человечески его понять можно. К тому же мальчик опасается, что я способна урезать семейный бюджет. Ай, какие плохие у него мысли! Мне ведь немного нужно: «краюшку хлеба и молока, немного неба и облака». Образно выражаясь. Очень образно.
   Ужин совершенно роскошный. Далее по расписанию – прогулка по вечернему Зельдену. Идем по главной улице, кишащей туристами. То там то тут встречаются подвыпившие компании, орущие или поющие, – не разберешь. Из клубов доносится веселая музыка. Сугробы возле диско-баров ощетинились воткнутыми в снег лыжами, палками и досками. На темных склонах мелькают светлые точки. Оказывается, пьяные экстремалы ездят на санках с горы с зажженными факелами. Виктор держит меня за руку, рассказывает о местных достопримечательностях. Он был здесь уже несколько раз. Сема семенит рядом и молчит. Нашел бы девочку, что ли! Вон сколько их, любой национальности. Носятся стаями. Или с ровесниками бы познакомился! Как неживой прямо!
   В отель мы возвращаемся около полуночи. Для первого дня впечатлений довольно. К своему стыду, я устала и валюсь с ног. Прыгаю на королевское ложе и в истоме заламываю руки. Полчаса на секс я пожертвовать готова. Виктор целует меня в губы:
   – Лидия, я же вижу, ты выдохлась. Отдыхай. А я пойду к сыну, побеседую с ним.
   – Это правильно, Вик, я сама тебя надоумить хотела.
   Мужчина улыбается и покидает комнату, неслышно закрывая дверь.
   Почему-то не спится. Решаю пройтись по отелю. Шлепаю по широким коридорам, поднимаюсь на верхний этаж и обнаруживаю бассейн. Окно во всю стену открывает панораму ночных гор. В бассейне плавают двое калек. Неудивительно, люди приезжают сюда не для водных процедур, а для снежных. А я не фанатка сноуборда, зато окунуться в подсвеченную голубоватым светом воду не прочь. Спускаюсь по лестнице на свой этаж и тихонечко стучусь в номер Семы. Надеюсь, родственники уже все обсудили. Хочу забрать Вика и поплавать вместе. Ответа не слышно, приоткрываю дверь и ради приличия громко говорю:
   – Простите, что без приглашения! – Наверное, я помешала. В комнате слышится слабый возглас, какая-то возня, потом в проеме показывается Вик. Он красный, как помидор. Они ругались! Блин, как некстати. Попали в курортный рай и ссорятся!
   Мой мужчина глядит рассеянно, мимо меня. Затем довольно резко заявляет, что они еще не закончили. Киваю и оставляю их цапаться дальше. Настроение несколько ухудшилось. Переодеваю черное нижнее белье (сойдет за купальник) и возвращаюсь к бассейну. Никого. Забираюсь на трехметровую вышку и прыгаю вниз головой. Плаваю и ныряю я отменно – что значит детство у моря! Давненько я не изображала водяную. Хотя со стороны выгляжу не русалкой вовсе, а идиоткой. Ибо резвлюсь совсем по-дурацки – брызгаюсь в незримого противника, исполняю сальто и балеринские па.
   Отвлекаюсь на неожиданный звук. На бортике сидит мужчина и хлопает в ладоши. Делаю свирепое лицо. Незнакомец осознает свою бестактность и с виноватым видом показывает большой палец: здорово! Как будто я сама не знаю, что великолепна. Зрителей мне только не хватало! Обматываюсь полотенцем и гордо миную нежданного гостя. Он что-то лопочет на немецком. Отвечаю ему единственной фразой, которую знаю: «Ахтунг, Покрышкин ан дер люфт». Мужик недоумевает. Показываю ему язык и ретируюсь в коридор.
   Виктор еще не вернулся. Это уже не смешно. На утро я строю обиженную лялю. Кавалер тем не менее не ощущает вины и ведет себя жизнерадостно. Ну и хрен с ним. У меня тоже нет повода для печали.
   На улице свежо и солнечно. Несмотря на ранний час, туристы уже суетятся, спешат на подъемники сбросить свое тело с трехтысячеметровой высоты. Сегодня Вик с сыном будут кататься на сложных трассах. Я же прекрасно проведу время в собственном обществе. Снег с утра жесткий, доска скользит, как по льду. Мне не удается удержать равновесия, и я падаю. Какой-то джентльмен помогает встать на ноги. Ох, какое совпадение! Узнаю вчерашнего зрителя. Следит он, что ли, за мной? Случайная встреча из разряда сказочных.
   – Тебе чего надо, а? – враждебно спрашиваю.
   Тот кивает и бубнит. Ни слова не понимаю.
   – Ладно, черт с тобой. Давай на пару тусоваться. Ферштейн? Будешь меня из сугробов вытаскивать, если что…
   Мэн улыбается и вдохновенно трясет головой. Сначала мы катаемся молча, обмениваясь жестами и междометьями. Часа через два уже понимаем друг друга без звуков, словно два кролика. Он указывает лапкой куда-то вверх, я киваю. И вот мы на смотровой площадке на вершине горы. От головокружительной высоты перехватывает дыхание. Я цепляюсь за рукав спутника и застываю, раздавленная грандиозностью природы. Простор забивается в уши, оглушает. На мгновение забываю, кто я. Потом рассудок просыпается и призывает убраться подобру-поздорову в более безопасное место.
   Ганс приводит меня в бар на горе Гигийох. На открытой террасе расположился ансамбль из пяти человек и вживую играет рок. Немец заказывает бокал глинтвейна. Выпиваю его залпом и требую еще. Вспоминаю, что должна быть в отеле в шесть вечера. Как вульгарная Золушка, оставляю вместо туфелькй недопитый третий бокал и скрываюсь в сумерках.
 
   – Ничего себе порции! – не сдерживаю изумленный возглас.
   Я, Вик, и Семочка сидим в ресторане и глазеем на тирольские блюда, поданные на огромных сковородках. Принимаюсь за жареную картошку и бифштекс, как свинья за желуди. Так и хочется зачавкать от удовольствия. Проявляю силу воли и напоминаю себе, что я женщина интеллигентная и кушать должна соответственно. Едва сдерживаясь, нанизываю кусочки на вилку медленно и небрежно. Сема замечает и подозревает, что я его передразниваю. Дите, одним словом.
   – Не скучала? – интересуется Вик.
   – Ой, что ты! Некогда было, – щебечу я и в красках описываю сегодняшние достижения.
   – Мы тоже славно покатались. Выбрали шикарный длинный спуск. Но ты не жалеешь, что приехала сюда?
   – Спрашиваешь!
   – И это главное. После обеда предлагаю отправиться в поселок Ленгенфельд, он неподалеку.
   –С какой целью? —деловито осведомляюсь.
   – С целью оздоровления и восстановления сил в банях в термальном комплексе. Очень советую.
   …Ночью я намереваюсь инициировать интим. Прижимаюсь к Виктору всем телом. Целую его в шею, покусываю соски, ныряю языком в пупок. Партнер блаженно прикрывает веки. Судя по выражению лица, ему нравится происходящее. Огорчает лишь безучастное поведение члена. То ли мне не везет в последнее время на пенисы, то ли я утеряла былую сноровку. В отчаянии решаюсь на рискованный шаг. Незаметно облизываю указательный палец и ввожу в анус Виктора, продолжая делать минет. Некоторые мужчины крайне отрицательно относятся к посягательству на такую святыню, как простата. Но Вик не из таких, он доволен. И не только он. Член взбодрился и намекает на коитус. Неужели свершится? Пора уж. А то неловко – давно вместе и ни разу…
   Едва я пристраиваюсь сверху, постигает разочарование. Ибо присаживаюсь не на твердое, а на мягкое. Мне в этой жизни больше не удастся потрахаться? Что ж я за женщина, если не в состоянии завести мужика? Вик замечает мою растерянность и ласково говорит:
   – Лидия, не расстраивайся. Ты восхитительна! Позволь сделать тебе приятно. – Его губы целуют меня в живот, спускаются ниже и сосредотачиваются между ног. Покоряюсь своей участи и расслабляюсь. Что ж, работай, малыш, работай. Взялся за клитор – не говори, что пидор. Через 15 минут вскрикиваю от оргазма. Мужчина искусен в оральных ласках.
   – Тебе было хорошо? – спрашивает он, вытирая ладонью мои соки со своего лица.
   – Разве не видно?
   – Я знаешь, о чем подумал, Лидия? – Вик довольно потягивается.
   – Не знаю.
   – Может, ты переедешь жить ко мне? Упс. Вот так новости!
   – Ой, ты правда этого хочешь? – Делаю круглые глаза.
   – А ты нет?
   – Я – да! Только…
   – Договаривай.
   На самом деле я опасаюсь, что коли мы станем жить вместе, то его все будет устраивать. И он посчитает, что официальный брак уже и не обязательно. Чтобы добиться от мужчины решительности, надо держать его полуголодным.
   – Понимаешь, мне будет слишком долго добираться до офиса от твоего дома, – выпаливаю первое, что приходит в голову.
   – А сейчас тебе быстро добираться? Ты же сама обитаешь на краю света.
   Замолкаю, не зная, что придумать в ответ. Виктор терпеливо ждет.
   – Да… В Марьине мне неудобно.
   – Значит, так. Предлагаю поступить следующим образом. Мы снимем квартиру в центре. И до работы твоей близко, и до меня. Будешь там оставаться, когда нужно. Договорились?
   – То есть фифти-фифти? Я согласна.
   Виктор чудовищно рад. Накидывается на меня и страстно целует. Странный он какой-то. Ни разу со мной не кончил, и вдруг – такая нежная привязанность. Не понимаю я мужчин.

НЕ ЗАГЛЯДЫВАЙТЕ В ДВЕРИ

   Наконец-то я затащила Полину к себе в гости. Первое время после моего переезда она дулась. Пришлось ей популярно объяснять, что наша дружба держится не на соседстве, а на родстве душ. «Где бы я ни жила, я не стану меньше жаждать нашего общения». Наплела с три короба. Сработало.
   – Какая хорошая квартира! – ахает подруга, осматривая комнаты после евроремонта, просторную ванную, шикарную кухню с навороченной техникой. Я сама живу тут меньше месяца, но к подобной роскоши до конца не привыкла. Тем не менее уже заметила некоторые перемены в мироощущении.
   Странно, как окружающая обстановка влияет на поведение. Я стала спокойнее и увереннее в себе. Психотерапевт заявил бы, что понизился уровень тревожности. Еще удивительный факт. Когда обитаешь в мажорных апартаментах, даже дешевые джинсы смотрятся на тебя дорого. Возможно, разгадка заключается в одном нюансе. Так, недавно, зашла я на Черкизовский рынок. Для неосведомленных поясню: это самый дешевый московский базар, где можно подобрать гардероб за смешную цену. Впрочем, качество такое же смешное. Но иногда попадаются вещички вполне приличные. Прикупила себе пару юбок с этническим орнаментом. Примерила дома с крутым пальто и модными сапожками. И что бы вы думали? Заиграли юбочки, будто последние новинки «от кутюр». И никто не догадается, что стоят по 400 рублей за штуку. Умение комбинировать – полезный навык.
   – Молодец твой Виктор. Только не доходит до меня, почему ты к нему не переедешь. Если бы Женька меня позвал, я бы… – глаза Полины влажнеют. Последние несколько дней ее кавалер совсем не радует. Подруга прибавила в весе, и Женя не преминул это ей заметить. Сделал выговор. Причем, насколько я поняла из ее рассказа, в довольно резкой форме.
   – Полиночка, тебе стоит поразмышлять над тем, как на самом деле он к тебе относится… Ведь если тебя искренне любят, то два-три лишних килограмма вряд ли имеют значение, – пытаюсь вразумить подругу. – Кроме того, прости, но мне не нравится, что вы до сих пор лазите по гостиницам. Неужели ты не замечаешь, что Женя совсем непростой? И ведет себя эгоистично.
   Поля вздыхает и смахивает слезу. Продолжаю психологический прессинг:
   – Я уверена, Поля, что этот малолетка женат. Ему захотелось интрижки на стороне. Выбрал взрослую женщину, вешает ей лапшу на уши и получает удовольствие.
   –Лидочка, я сама виновата. Снова растолстела. В этом все дело.
   – Растолстела, и чего? Если талия стала шире на несколько сантиметров, ты стала другим человеком? Я тебя люблю в любом виде. И в сыром, и в жареном. – Шутка успеха не имеет. – Поля, обязательно найдется тот, кто тоже примет тебя такой, какая ты есть. Если диета дается так тяжело, тогда пошла она на хэ. Что ж теперь, не жить?
   – Никому я не нужна… – Подруга совсем поникла.
   – Будет и на твоей улице праздник!
   – Ага… Когда меня в гробу понесут, – мрачно отзывается Поля.
   – Глупости! Ты рассказывала про мальчика соседа? Забыла имя…
   – Валя?
   – Точно! Он же тобой очарован!
   – Но я им – нет!
   – Это уже другой вопрос. Важно, что кому-то ты не безразлична. Я бы на твоем месте сходила бы с ним куда-нибудь, развеялась.
   Полина бросает недоверчивый взгляд:
   – С ним?
   – Просто развлечься.
   – Хм… Но только один раз. И сразу сказать, что это ничего не значит.
   – Правильно! Солнышко, вот увидишь, скоро все наладится. А Женечку пошли на все четыре стороны!
   Настроение улучшается. Дальше разговор летит легко и непринужденно. Сегодня пятница. После того как провожу Полину, я намереваюсь отправиться к Вику. Подбрасываю подругу к метро. (Можно было и до Марьина довезти, но пробки… Сами понимаете.) Подъезжаю к во ротам, нажимаю на пульт автоматического открытия. Заруливаю во двор, ставлю машину и захожу в дом. Ключами меня снабдили. Надо признаться, я уже чувствую себя здесь, как у себя дома. Прислуга воспринимает меня полноправной хозяйкой и с почтительностью выполняет приказы. Однако Сема по-прежнему держится особняком. Иногда кажется, что он немой. Можно по пальцам пересчитать, сколько раз я слышала его речь. Он был бы славным партизаном. И я бы с удовольствием допросила его с пристрастием.
   Прошу Розу приготовить легкий мясной ужин. Поднимаюсь на второй этаж в поисках Виктора. Заглядываю во все комнаты, но они пусты. Прохожу мимо Семиной. Дверь приоткрыта. Разумеется, заглядываю…
   И делаю вывод, что у меня галлюцинации. Виктор стоит голый на коленях перед сыном и делает ему минет. Семочке нравится. Он ритмично насаживает отцовскую голову на член. Мы встречаемся взглядами. Мальчик улыбается и продолжает, нисколько не смущаясь. От ужаса не могу пошевелиться. Мужчины меняются местами, и я не могу оторваться от глядящего в потолок пениса Виктора. Никогда не видела его настолько возбужденным. Вик ложится на спину, раздвигая ноги и выставляя задницу. В предвкушении откидывает голову назад. Сын пододвигается и входит в него по самые яйца. У меня вырывается тихий возглас. Вик смотрит на звук. Немая сцена, и длится не меньше минуты.