Нестеренко Юрий. Диктатор

   На другой день Джедсон направил-таки на юг комиссию госбезопасности. Несколько офицеров было арестовано по обвинению в саботаже и государственной измене. Войска двинулись вперед. Захваченные деревни разорялись начисто. Крестьяне разбегались по лесам. Деревни, до сих пор сохранявшие лояльность, охватила паника. В городах начинался голод. Несмотря на продолжавшиеся репрессии сил госбезопасности, в Сильдорге прошли демонстрации рабочих. На третий день демонстраций Джедсон узнал, что их уже не разгоняют. Он потребовал к себе генерала Морта.
   — Черт побери, что творится в республике? — начал Джедсон без обиняков.
   — В республике творится политический кризис, и виной ему — ваша игра в демократию в начале правления.
   «Если он так прямо обвиняет меня… дело далеко зашло!» — подумал Джедсон.
   — Силы госбезопасности делают все, что могут, — продолжал Морт.
   — Они не могут даже прекратить демонстрации в столице!
   — Силы госбезопасности должны бороться с политической оппозицией, — ответил Морт своим всегда спокойным голосом, — но они не должны и не могут бороться с естественными человеческими потребностями. Эти люди хотят есть, гражданин президент.
   — Но ваша армия разоряет деревни!
   — Наша армия? Это ваша армия, гражданин президент. Вы ею командуете. Кстати, о командовании. Вы обезглавили военное министерство. В армии разброд.
   — А этим уже вы занимайтесь. Кстати, в сегодняшней «Утренней газете» содержатся непростительные намеки. С сегодняшнего дня все свободные газеты запрещены. Арестуйте их редакторов, Морт.
   — У вас есть еще распоряжения?
   — Нет. Вы свободны.
   После ухода Морта Джедсон принялся лихорадочно соображать. «Это заговор. Я окружен врагами. На кого я могу сделать ставку? На крестьян? Экспроприировать латифундистов? Это бред. Здесь, похоже, народом вертят, как хотят. Может, на армию? Нет, триумвират неоднороден. Морт и Бин этого не одобрят. Армия служит для парадов и государственных переворотов… но для защиты власти она одна, сама по себе, вряд ли пригодна. В этой чертовой стране все наоборот… У Зимонс-Деля самый пышный мундир, и он самое незначащее лицо в триумвирате. А Эрайде в его неприметном сером костюме? Нет, за ним не стоит реальной силы. Он, несомненно, связан с триумвиратом, но лишь на правах совещательного голоса. Или, может, он связан с мафией? Но здесь несколько враждующих кланов, и ни с одним у меня нет контакта. Может, Бин? Но тот не решится на самостоятельную игру, потому что Морт сильнее и сумеет перетянуть армию на свою сторону. Тогда сам Морт. Но он мой первый враг, он первый желает захватить власть. Как-нибудь поддержать его, а значит, усилить — безумие. В то же время силы госбезопасности — единственное действенное оружие… Черт побери, как все запуталось! Надо продержаться еще месяц!» В конце концов Джедсон повысил легионерам ставку до семидесяти соллеров в день.
   Время шло. Обстановка продолжала накаляться. Джедсон отозвал армию с юга и юго-запада. Но та сделала свое дело: деревни были разорены. В стране разразился голод. Репрессии выкосили всех, кто мог оказать противодействие триумвирату и лично Морту, а значит, в том числе и тех, кто мог прямо или косвенно поддержать Джедсона. В городах не прекращались демонстрации и забастовки. Резко упал уровень промышленного производства. Возросла инфляция.
   Дрольфийская империя развивалась с поразительной быстротой. Александр, понимая, что в короткие сроки невозможно развить собственную промышленность и технологию, скупил все лучшее со всего Вирта — у виртиан за дрольфийскую валюту, у земных компаний — на свои средства (он действительно был очень богат, и вложенные капиталы приносили ему высокий доход). Но наступил момент, когда империя столкнулась с финансовыми трудностями. И Александр сделал следующий ход. Он обратил взоры дрольфийцев на север, на небольшую торгово-финансовую республику Горр. Когда-то республика эта была самостоятельным государством, где особо процветала торговля; потом она была завоевана Дрольфийской империей. Во время упадка империи горрийский наместник отказался повиноваться императорской власти, объявил себя самостоятельным государем, а Горр — независимым государством. Ослабленная империя, теснимая агрессивными соседями с юга и терзаемая войной с Лантри на востоке, вынуждена была примириться с потерей. Впрочем, вскоре империя получила передышку, а бывший наместник оказался жестоким тираном и потерял популярность в народе. Благодаря этому его армия была разбита дрольфийскими войсками, а сам он убит. Но у империи не было былой мощи, и, дойдя до горрийской столицы, дрольфийский полководец вступил в переговоры. В результате Горр сохранила фактическую независимость, получив формально статус протектората. Контракт с Землей сделал Горр совершенно независимым государством, и республика превратилась в финансовый центр Вирта. Хилс бросил лозунг: «Нас окружают более развитые экономически страны. Лучший способ догнать их — присоединить их.»
   Захват Горр занял двое суток. Уже тридцать лет на Вирте не было войн, и у горрийцев не было армии. Проведенная операция застала виртиан врасплох, но, когда они пришли в себя, империя уже могла диктовать финансовую политику всему Вирту.
   Джедсон в ярости расхаживал по кабинету, описывая круги вокруг неподвижно стоящего Эрайде.
   — Горрийцы обещали мне крупную ссуду! Я строил на этом все расчеты! А теперь? Что отвечает Александр?
   — Отказ, — ответил советник.
   — До сих пор события в Дрольфе были делами одного Дрольфа! А теперь что творится? Война! Кто бы мог подумать!
   — Они применили в этой войне лучевое оружие.
   — Откуда они его взяли? Тридцать лет назад у них огнестрельное было редкостью.
   — Что значит — откуда? Естественно, купили у землян!
   — Торговля оружием запрещена межпланетными соглашениями.
   — Не будьте так наивны, гражданин президент! Они докажут любой межпланетной комиссии, что оружие разработали сами на базе мирного оборудования и технологий, купленных у землян.
   — На Вирте есть еще такое оружие?
   — Нет. Ведь Александр покупал его на собственные деньги.
   — Значит, никто не сможет его остановить?
   — Не сможет и не захочет. Все равно после окончания правления Александра границы будут восстановлены.
   — Так на кой черт ему все это надо?!
   Эрайде развел руками.
   Следующий молниеносный поход Александр совершил на запад. Империя вернула себе еще две бывшие провинции с весьма высоким промышленным уровнем. Джедсон понял, что следующим шагом будет захват последней бывшей провинции — Лантри. Тогда он направил Александру письмо с просьбой прибыть в Сильдорг для переговоров. Вскоре пришел ответ. Александр писал, что лично он никакой надобности в переговорах не имеет, но если Джедсон настаивает, то пусть прибудет в Таудор, столицу Дрольфа.
   Джедсон, излив Эрайде свое возмущение подобным хамством, оставил его своим заместителем и на бронированной машине в сопровождении эскорта легионеров отправился на аэродром.
   На аэродроме под Таудором его встретили два человека. Один холодно приветствовал Джедсона и сообщил, что проводит его во дворец. Но внимание Джедсона сразу привлек второй. Застывшие черты лица, быстрые четкие движения… «Боже мой! Это же робот! У них уже есть боевые роботы!» Машина, в которую они сели, не походила на лантрийский бронированный катафалк. Это был почти земной мобиль.
   Джедсона заставили полтора часа ждать аудиенции. Наконец, секретарь впустил его в обширный кабинет. Ничего похожего на роскошь собственного дворца Джедсон не увидел. Обстановка была простой и деловой. Кроме императора, в кабинете находились два секретаря. Император, сидевший за столом, поднялся навстречу Джедсону.
   — Я решил — это даже хорошо, что вы прибыли. Решим вопрос сейчас же. Подпишите вот это, — и Александр подвинул в сторону Джедсона лежавшую на столе папку.
   — Что это? — спросил Джедсон, несколько ошарашенный.
   — Договор о добровольном вхождении Лантри в состав Дрольфийской империи.
   Джедсон в первый момент ничего не мог вымолвить.
   — Вы не волнуйтесь, все формальности соблюдены. По вашей конституции, вы имеете на это право, а я тем более.
   Джедсон подумал, что так и не удосужился ознакомиться с лантрийской конституцией.
   — Вы не хотите подписывать, не читая? А какая вам разница? Для вас важно, что с этого момента вы перестаете платить ТТТ. А прочтете потом, в самолете, я распоряжусь выдать дубликат. А сейчас у меня нет времени, — император открыл договор на нужной странице.
   — А если я не подпишу?
   — Придется вас завоевывать. Лишняя морока и вам, и нам.
   — Послушайте! — воскликнул Джедсон. — Какая вам польза от этого? Ведь платить придется лично вам! Вы и так уже вложили в свою империю сотни миллионов!
   — Я никого не информирую о своих финансовых делах, но вам скажу, чтобы не терять зря времени. Мое состояние исчисляется несколькими миллиардами. Недавно я получил наследство. Мои деньги вложены в акции Трех Миров. Сейчас каждый вложенный доллар приносит мне в среднем три-четыре, в пересчете на галактическую валюту. Я могу оплатить ТТТ весь Вирт. Подписывайте.
   — Я не согласен, — воскликнул Джедсон.
   — Подумайте.
   — Это мое окончательное решение, — сказал Джедсон.
   Александр поскучнел.
   — Аудиенция окончена, — сказал он и словно забыл о существовании Джедсона. Тот, не пытаясь возражать, вышел из кабинета.
   Вечером он прибыл в Сильдорг. В кармане его лежала дрольфийская газета. Весь выпуск был посвящен экономике. «Дрольф выходит на галактический рынок!» — писала газета. «Прежде мы торговали только в пределах Вирта. Теперь мы получаем галактическую валюту. Заключены торговые договоры со всеми Тремя Мирами. Для них мы являемся пока преимущественно поставщиками сырья, зато в развивающиеся миры мы экспортируем технику и изделия легкой и химической промышленности. Наши экономисты предсказывают резкое увеличение национального дохода уже в будущем году…» «Какой примитивный слог! — думал Джедсон, сидя у себя в кабинете с газетой в руках. — Впрочем, естественно, трудно совместить понятия „рабовладельческая империя“ и „галактическая валюта“. И тут же его обожгла иная мысль: „В будущем году! На какой же срок он купил себе власть? Миллиардер! Кто бы мог подумать еще два месяца назад! Интересно, как его настоящая фамилия?“ Джедсон вызвал Эрайде. Советник, вопреки обыкновению, заставил себя долго ждать.
   — Где вы шляетесь, черт побери! — закричал на него Джедсон.
   — В стране катастрофическое положение, — раздраженно ответил Эрайде,
   — я пытаюсь его стабилизировать. На востоке вспыхнуло восстание.
   — А на западе будет война с империей, — ответил Джедсон совершенно спокойно.
   — Этого следовало ожидать. Он предлагал вам мир?
   — Он предлагал добровольное вхождение в империю.
   — Надо было соглашаться! Вы же понимаете, что нам против них не устоять.
   — Да, — Джедсон указал на газету. — Сейчас это богатейшая и сильнейшая нация.
   — Богатейшее государство, — поправил Эрайде. — Дрольфийский народ живет в нищете, все средства вкладываются в промышленную революцию и вооружение. Но Хилсу удалось воодушевить народ. Они верят в великое будущее, даже рабы. И работают все, как рабы, даже свободные.
   — А как в Лантри относятся к возможности экспансии?
   — Черт его знает! — воскликнул Эрайде. — Между нами говоря, один известный нам государственный деятель переиграл. Ситуация начинает выходить из-под его контроля.
   — Вы имеете в виду Морта?
   Эрайде ничего не ответил. «Раз уж он так откровенен, дело зашло далеко. Очевидно, в мое отсутствие они делили Лантри, и Эрайде оказался обделенным», — подумал Джедсон.
   — Мы можем еще контролировать ситуацию? — спросил он.
   — Не знаю. Поступающие донесения противоречат друг другу.
   — Может быть, отменить указ о закреплении?
   — Бессмысленно. Деревни разорены. Это приведет только к новому переселенческому буму.
   — Тогда решить вопрос силой! Пусть армия, полиция отлавливают крестьян по лесам и насильственно объединяют их в коллективы для работы! Обнести деревни колючей проволокой, выставить часовых по типу лагерей для политзаключенных!
   — У нас практически нет лагерей для политзаключенных.
   — Как нет? — обескуражено переспросил Джедсон.
   — Нет, потому что они не нужны. В соответствии с указом о чрезвычайном положении, для политических у нас только одна мера наказания
   — высшая.
   — Тем лучше. Значит, войска безопасности бросим на восток, полицию — на крестьян, а армию — на западную границу.
   — Дрольфийцы сомнут ее тут же.
   — Возможно, наша закрытая граница даст нам отсрочку — дрольфийцы пойдут в те страны, где границы еще открыты.
   — А если триумвират не утвердит ваш план?
   — А мне на это плевать! Я еще президент. Исполняйте.
   Когда Эрайде вышел, Джедсон вызвал Килта и повысил ставку легионерам до восьмидесяти соллеров в день.
   Прошло еще несколько дней. Силы госбезопасности остановили мятежников
   — видимо, мятеж не входил в планы Морта, — но в наступление не переходили. Полиция без толку прочесывала леса, но с большей охотой грабила оставленные деревни. Армия медленно перебазировалась к границе.
   Тем временем Александр провел показательные учения. Приглашены были почти все правители планеты. Демонстрация лучевого, ядерного и химического оружия имела своей целью убедить виртианских правителей присоединиться к империи добровольно. Джедсон приглашения не получил. С ним вопрос был решен. Через три дня после парада пять виртианских государств добровольно вошли в состав империи. На четвертый день войска Дрольфа вторглись в Лантри. Джедсон был в отчаянии. Мятеж на востоке разгорелся с новой силой. Связь со многими населенными пунктами была потеряна. В полной беспомощности Джедсон поднял солдатам и легионерам жалование до ста соллеров в день. Несколько раз он вызывал Эрайде. Того нигде не было. Наконец президент вызвал Морта, Бина и Зимонс-Деля, которому объявил о восстановлении в должности как министра, так и командующего.
   — Делайте, что хотите, — сказал он им. — Вышлите дрольфийцам парламентеров. Затяните переговоры. Стабилизируйте хоть как-то положение на востоке. Я даю вам неограниченные полномочия.
   Получив с запада известие, что войска отступают, Джедсон издал еще один указ. Он гласил, что ввиду явной опасности для лантрийской нации патриотическая организация СИЛ объявляется законной и ее члены должны явиться на сборные пункты для получения оружия и отправки на фронт. В течение последующих двух дней дрольфийцы по-прежнему наступали, практически не встречая сопротивления. Они уже подошли к столице с запада, повстанцы же подходили к ней с востока. На юге полыхали пожары. Полностью прекратилось снабжение столицы продовольствием. Закрылись предприятия и магазины. Улицы обезлюдели. Силовцы быстро вооружались. Но вместо того, чтобы ехать на фронт, занялись своей программой искоренения инородцев. Впрочем, погромы на националистической почве были не единственными. Город захлестнула волна мародерства. Связь со страной была потеряна.
   Джедсон метался по кабинету, как зверь по клетке. С утра он не мог найти ни одного секретаря, ни одного служащего. Лишь легионеры еще охраняли опустевший дворец. «Я фактически отдал триумвирату всю полноту власти, — думал оно, — но они ничего не сделали! Они намеренно хотят все погубить! Их надо арестовать немедленно!»
   Он объявил общий сбор Черного Легиона.
   К приходу легионеров внешний облик Джедсона изрядно преобразился. На нем были каска и бронежилет, в каждой руке он держал по пистолету, на поясе висела граната. В кармане брюк лежали полицейские наручники — неизвестно, что заставило его их взять. Легионеры насмешливо глядели на его вооружение. Впереди всех стоял Килт.
   — Вот что, — сказал Джедсон, прерывисто дыша. — Триумвират — Морт, Бин, Зимонс-Дель — и заодно с ними Крэг — являются государственными преступниками. Приказываю их арестовать… немедленно. В операции участвуют все. Каждому по окончании по пять тысяч соллеров.
   — Кому они теперь нужны? — хмыкнул какой-то рослый детина. — Долларов, и не пять, а десять.
   — Хорошо. Арестовать… и расстрелять на месте. Исполняйте. Килт! Останьтесь. — Джедсон выждал время, чтобы дать легионерам уйти. Он вглядывался в лицо Килта, в его холодные, тусклые глаза. «Предаст, — думал Джедсон, — сейчас же позвонит Морту.»
   — Килт, — сказал он, — вам я особо заплачу за эту операцию. Что вы скажете о тридцати тысячах?
   Килт усмехнулся.
   — Спрячьте пистолеты, — сказал он. — Я не люблю подобной манеры разговора.
   — Да, разумеется, — ответил Джедсон, опустил пистолет, что держал в руке, в кобуру, поиграл другим и вдруг, чуть присев, вскинул руку и выстрелил в Килта. Но на том тоже был бронежилет. От удара командир легиона отлетел назад, одновременно выхватывая пистолет. Джедсон, ничего не соображая, бросился к выходу, то есть прямо на Килта. Тот вскинул оружие и наверняка разнес бы землянину голову, если бы Джедсон не споткнулся и не рухнул легионеру под ноги. Килт, сбитый с ног, перелетел через Джедсона и выронил пистолет. Джедсон вскочил и ринулся к двери. Он выскочил в коридор, сорвал с пояса гранату, швырнул ее в кабинет, захлопнул дверь и прижался к стене. Взрывом вышибло дверь. Джедсон пустился бежать по коридору.
   «Теперь все кончено, — думал он. — Даже если легионеры уже далеко и не слышали взрыва, они не исполнят приказ. Триумвират все равно сильнее. Они не решатся ни за какую сумму.»
   Джедсон понимал, что триумвират не простит ему покушения. Надо было спешить. Джедсон знал, где находится потайной гараж и как добраться до спрятанного в пригороде вертолета. Но, прежде чем бежать, он намеревался сделать еще кое-что.
   В конце коридора он зашел в один из опустевших кабинетов. Вышел он оттуда с кейсом в руке. Подойдя к лифту, он несколько раз в условном порядке нажал кнопку вызова. Панель с кнопкой ушла в сторону. За ней оказалась другая, с десятью кнопками. Джедсон торопливо вытащил из кармана записную книжку и, сверяясь с ней, набрал шестизначный код. Панель вернулась на свое место. Вскоре подошел лифт, но не тот, каким пользовались ежедневно все во дворце, а другой, о котором знали лишь некоторые (кабина его располагалась под кабиной обычного). Джедсон вошел. Здесь ему опять пришлось набирать код. Лифт быстро пошел вниз. Шахта его прорезала подвал и уходила в глубину. Там находилась личная сокровищница президентов — доллары, галактическая валюта, драгоценности. Как правило, ею не пользовались — ведь по условию Контракта ничего из этого нельзя было увезти с Вирта. Но Джедсон, собираясь бежать в какую-нибудь нейтральную страну, не хотел прибыть туда нищим.
   Лифт остановился. Джедсон вышел и оказался в каменном каземате без какого-либо намека на выход. Долго нащупывал он нужный кирпич, за которым находилась третья панель с кодом. Наконец, тяжелая каменная стена ушла в сторону, и Джедсон вышел в коридор.
   Его сразу поразило то, что, когда стена еще только начала отодвигаться, в коридоре уже горели тусклые дежурные лампы. Теперь же он увидел, что в самом конце коридора дверь в Главную сокровищницу приоткрыта, и из нее на пол падает полоска яркого света. Первым желанием Джедсона было немедленно развернуться и бежать. Но мысль о сокровищах заставила его достать пистолет и крадучись направиться к двери. Сердце его бешено колотилось.
   Наконец он добрался до приоткрытой двери и осторожно заглянул внутрь.
   Он увидел обширную комнату, залитую светом плафонов, льющимся с потолка. Вся комната была заставлена сейфами. Ближе всех к входу находился самый крупный. Дверца его была открыта, и перед ним сидел на корточках спиной к Джедсону какой-то мужчина и что-то быстро перекладывал из сейфа в большой открытый чемодан, лежавший рядом. Было видно, что он очень нервничает и очень спешит. Убедившись, что непрошенный гость в сокровищнице один и вовсе не чувствует себя здесь хозяином, Джедсон вскинул пистолет и сказал:
   — Руки вверх!
   Человек вздрогнул и дернулся было к лежавшему на полу короткоствольному автомату, но Джедсон крикнул: — Пристрелю!
   Человек отвел руку и медленно обернулся.
   — Здравствуйте, гражданин президент.
   — Здравствуйте, гражданин советник, — Джедсон пытался придать своему голосу как можно больше ехидства. — А что это вы тут делаете?
   — То же, что и вы, — раздраженно ответил Эрайде.
   — Вот как? А какое вы на это имеете право?
   — А вы какое имеете на это право?! — визгливо закричал вдруг советник. — Вы, землянин! Я всегда ненавидел Три Мира, поработителей Галактики! Эти сокровища принадлежат лантрийскому народу!
   — Бросьте паясничать, последний лантрийский патриот! Выпускник Гарвардского университета, презирающий сограждан за невежество! Что-то я сомневаюсь, что вы хотели употребить все это на народные нужды! Встать! Руки за голову, лицом вон к тому сейфу!
   Эрайде вынужден был повиноваться. Джедсон подошел к большому сейфу, поднял автомат советника, заглянул в чемодан — тот был почти полон, скомандовал Эрайде: — Руки за спину! — и защелкнул на его руках наручники с ловкостью истого полицейского.
   Некоторое время он набивал чемодан и кейс. Затем захлопнул сейф.
   — Гражданин президент! — Эрайде повернулся к нему. — Послушайте, здесь хватит драгоценностей на сотню человек. Того, что вы положили в кейс, вам хватит не то что на две недели, что вам остались здесь, а на на несколько лет роскошной жизни. Остальное вам просто не нужно. Ничего увезти на Землю вы не имеете права. Отдайте мне чемодан.
   Глаза Джедсона налились злобой.
   — Вот я тебя сейчас пристрелю тут, как собаку, — пообещал он, поднимая пистолет.
   — Не пристрелите. Без меня вам не выбраться.
   — Думаешь, я не знаю, как добраться до вертолета?
   — А вы умеете им управлять?
   Вопрос озадачил Джедсона. Он опустил оружие.
   — Ладно. Полетим вместе.
   — Отдайте мне чемодан.
   — Что ты прицепился к этому чемодану? У тебя что, раньше не было времени здесь побывать?
   — Да я здесь бывал постоянно! Я не клал эти деньги в банк, потому что это — самое надежное хранилище. А теперь я здесь уже не хозяин! Ведь я тоже потерпел политический крах! В первый раз триумвирату удалось меня переиграть, и теперь они не успокоятся, пока не прикончат меня. Я должен бежать.
   — Ну, значит, у нас общие интересы. А деньги поделим потом. Сейчас главное — улизнуть из Лантри.
   — Хотя бы наручники снимите!
   — Еще чего! Чтобы вы меня прикончили, гражданин советник? Это вы мне нужны, а я вам — только помеха.
   — А вы поумнели, жаль, что поздно! Куда вы?
   — К выходу.
   — Не надо, к гаражу есть выход прямо отсюда.
   Подойдя к дальней стене сокровищницы, Эрайде громко назвал десять цифр. В стене открылась потайная дверь. Джедсон и советник вышли в коридор. Долгое время они шли под землей почти в полной темноте. Джедсон, тяжело отдуваясь, тащил полный чемодан и кейс, не спуская глаз с едва различимого впереди силуэта советника. Наконец Эрайде остановился и снова назвал код. В глаза ударил яркий электрический свет. Они находились в потайной гараже. Здесь стоял автомобиль — не большой президентский, а маленький, двухместный, по виду — самая дешевая в Лантри модель. На самом деле он мог развивать скорость до двухсот километров в час и тоже был бронированным. Джедсон уложил сокровища в багажник, затем он и советник сели внутрь. Джедсон просигналил условным образом. Дверь гаража открылась. Машина выехала на поверхность и оказалась в каком-то глухом переулке, куда выходили только лишенные окон стены и бетонные заборы. Джедсон вырулил на улицу и дал газ. Кое-как управлять машиной он умел.
   Автомобиль несся по пустым улицам к окраине. Сильдорг словно вымер. На улицах валялись бумаги, доски и прочий мусор. Во многих окнах были выбиты стекла. Два раза автомобиль проезжал мимо лежавших прямо на мостовой трупов. Несколько раз попадались брошенные машины. Один раз, уже на окраине, на улицу выскочил какой-то человек и, встав на пути автомобиля, открыл по нему огонь из автомата. По бронированному стеклу брызнули трещины, но оно выдержало. В следующий момент бампер машины ударил злоумышленника. Хрустнули кости. Автомобиль мчался дальше.
   Наконец, отъехав уже достаточно от города, Джедсон свернул на проселочную дорогу, потом поехал вовсе по бездорожью. Наконец машина въехала в рощу и остановилась на большой поляне. Джедсон вновь условно просигналил. В центре поляны разверзлась громадная дыра. Оттуда поднялась металлическая платформа с вертолетом на ней.
   — Снимите наручники, — потребовал Эрайде. — Ничего я вам не сделаю, вы же не вооружены!
   Джедсон освободил руки советника. Тот бросился к вертолету. Джедсон тем временем открыл багажник и принялся выгружать сокровища.
   — Проклятье! — раздался вдруг голос Эрайде, — меня и здесь перехитрили! Они не оставили ни капли горючего! Видимо, сами хотели воспользоваться вертолетом. Но они не учли одного. Наш автомобиль работает практически на любом топливе, и я, готовясь к бегству, заправил его авиационным горючим.