Нестерина Елена Вячеславовна. Большая книга ужасов – 4

   Вот они свернули за угол и оказались на хорошо освещенной улице. На бегу Анджей заметил, как от двери подъезда многоэтажного дома отделилась какая-то фигура. Быстро, но очень тихо она двинулась за ними.
   – Скорее, папа, вон кто-то, смотри! – вскрикнул Анджей, указывая в сторону фигуры.
   До машины оставалось не больше пяти метров. Бегущий человек был значительно дальше.
   – Мы успеем, не бойся! – крикнул отец, вытаскивая ключи и открывая машину.
   Но тут раздался голос:
   – Подождите! Прошу вас, помогите мне! Спасите, спасите!
   Протягивая руки, человек просил помощи. Затолкнув Анджея в машину, отец встал возле двери и громко крикнул:
   – Стой! Не двигайся. Что случилось?
   – Гонятся, за мной гонятся! Спасите, или я пропал! – направляясь к машине, на бегу кричал невысокий щуплый человечек.
   Никого из преследователей его видно не было, центральная улица, обычно оживленная даже в поздний час, была сейчас совершенно пустынна. Но что было там, в подъезде, откуда выскочил этот человек?
   – Подвезите меня, подвезите! – умолял он тем временем.
   Отец взглянул на Анджея, который во все глаза смотрел на него через стекло дверцы. Ведь только что они сами едва спаслись от смерти. Почему бы не спасти того, кто их просит о помощи? И отец сжалился.
   – Садитесь на переднее сиденье! – скомандовал он, резко открывая дверь.
   – Спасибо, вы такой добрый! – Человечек тут же метнулся в машину, устроился на сиденье и затих.
   Машина тронулась с места. Таинственный пассажир сидел, тяжело и сипло дыша. Отец вел машину и смотрел на дорогу, при этом постоянно контролировал то, что происходило в салоне. Но ничего страшного не происходило. Человек молчал, ни на кого не бросался.
   Анджей, перепуганный недавними событиями, успокоился под мерный тихий гул мотора, начинал дремать. Только заветный флакон из рук не выпускал. Оба его больших пальца лежали на крышечке-кнопке, точно на спусковом крючке боевого пистолета.
   Показался высокий кладбищенский забор.
   – Вас куда подбросить? – спросил отец у сжавшегося в кресле человека.
   Хищное урчание стало ему ответом. Ледяные пальцы вмиг сомкнулись на его шее. Отец попытался оттолкнуть от себя физиономию с оскаленной пастью, руль вырвался у него из рук, машина вильнула, подпрыгнула на колдобине, которую обычно все объезжают…
   Только благодаря этому подскочил на своем сиденье спящий Анджей, руки его ударились о спинку переднего сиденья, отчего пальцы нажали на кнопку пульверизатора…
   – Нет! Что это? Не хочу-у-у-у! – раздался визгливый вой.
   Сообразив, в чем дело, Анджей вскочил и принялся что есть силы давить на флакончик, направив струю в глаза вероломного пассажира. Машина наполнилась чесночным запахом такой концентрации, что выдержать его не могли не только вампиры, но и обычные люди.
   Отец, освободившись от ледяных вампирских пальцев, выправил машину и притормозил у обочины. А Анджей все поливал и поливал сжавшегося в комочек паршивца, пока отец не открыл дверь и не выволок его скорченное тело на улицу.
   – Что же с ним делать? – посветив фонариком в искаженное гримасой боли белое лицо, проговорил отец.
   – А что можно? – спросил Анджей.
   – Убить мы его не можем, – словно обращаясь к самому себе, сказал отец, – во-первых, та серебряная игла у меня пока только одна… А во-вторых, и это самое главное, – вряд ли я смогу выстрелить вот в такого вот, лежачего…
   Махнув рукой, отец подхватил незадачливого вампира под мышки и вновь принялся засовывать в машину. Ничего не понимающий Анджей стал помогать ему. Вампир опять оказался в пропахшей чесноком машине, только теперь в лежачем виде и на заднем сиденье. Он едва слышно стонал. Анджей, всю дорогу не спускавший с него глаз, держал флакончик наготове и время от времени для острастки помахивал им у вампира перед носом.
   Вскоре машина остановилась возле дома.
   – От средства с таким составом, как наше, – заглушив мотор, обратился к Анджею отец, – вампиры не умирают. Они как бы болеют. Слабые становятся, бессильные. И хотят выйти на охоту, крови попить, да сил-то нет. Так и маются. Если кому удастся собраться с силами и напиться крови – выживают и в себя приходят. А если вот такой ханурик три дня крови не выпьет – умрет уже навсегда. Это наше средство эффективное… Так, во всяком случае, было в рецепте этого средства написано.
   – И он – умрет? – дрогнувшим голосом спросил Анджей.
   – Да. Тот, в кого я серебряной иголкой попал, уже умер, – ответил отец. – А остальные все-таки оклемаются.
   – И будут кровь пить?
   – Будут.
   Отец вылез из машины, открыв заднюю дверцу, посветил фонариком в лицо замершего пленника и внимательно присмотрелся к нему. Анджей тоже посмотрел на тощего вампира, покрывающегося синевой. Чеснок, казалось, доконал его.
   В это время на крыльце зажегся свет, и из двери выскочила заплаканная мама.
   – Сигизмунд! – закричала она, бросившись к папе. – Где Анджей? Где вы были? Боже, кто это?
   Отец вытащил из машины скрюченное бездыханное тело и взял его на руки.
   – Это вампир, Таня, – ответил он маме.
   – И что мы с ним будем делать? – в один голос воскликнули мама и Анджей.
   – Лечить.

Глава VIII
Осиновый кол и пузырьки со свалки

   Более суматошной ночи Анджей не помнил за всю свою жизнь. Едва только отец, мама и Анджей втащили вампира на второй этаж и, уложив на высокую старинную кровать в прадедушкином кабинете, крепко привязали за ноги и за руки к спинкам, в дверь магазинчика застучали. Мама убежала к покупателям, а Анджей и отец принялись за дело.
   – Его можно спасти, – сказал отец, прилаживая капельницу на высокий штатив, – если уничтожить в его крови вампирский вирус. Но у нас есть всего три дня…
   Отец зарядил в капельницу большой пузырек осеребренной воды – остатки от своего химического опыта, воткнул иголку в вену зеленеющего вампира. Медленными каплями серебряная вода очень слабой концентрации стала попадать в кровь несчастного. Тот начал тихонько стонать, а потом напрягся всем телом, задрожал и… жутко завыл.
   – Боже, кто это? Где это? – Из рук перепуганного покупателя выпал осиновый кол и покатился по полу.
   – Это… Где-то на улице, – бледнея, произнесла мама.
   Вой повторился, но уже более слабый, больше похожий не на вампирский, а на стон больного страдающего человека. Еще двое покупателей, ждущих своей очереди, испуганно переглянулись и прижались к стене. Один из них сказал, обращаясь к маме:
   – Этот вой – раненого вампира. Я ни с каким другим не могу его спутать. У вас в семье вампиры, милочка?
   – Нет, нет, что вы, мы нормальные… – испуганная мама попятилась, но мужчина в черном плаще и шляпе двинулся прямо на нее. В руке он сжимал подобранный с пола хорошо оструганный осиновый кол – тот самый, что выпал из рук другого покупателя.
   – Меня не обманешь! Я знаю – ты только и ждешь, когда я отвернусь! Чтобы броситься мне на спину и прокусить шею! – страшно кричал покупатель, занося над мамой осиновый кол. – Я проткну твое вампирское сердце! И всей остальной нечисти, которая живет в этом доме! Ишь, обосновались тут на кладбище! Вам нужно побольше трупов, да? Побольше смертей? Чтобы вы пили кровь! Так вот тебе…
   Осиновый кол уже описал в воздухе полукруг. Но в это время Анджей влетел в магазин с лопатой наперевес и в последний момент отбил осиновый кол, который вот-вот должен был вонзиться в сердце мамы. Удар тяжелой лопаты по колу получился такой силы, что лопата вылетела из рук мальчика и упала на пол, а осиновый кол, просвистев мимо уха одного из покупателей, ударился о крышку выставленного на продажу цинкового гроба.
   «Бом-м-м!» – раздалось на весь дом.
   Это отрезвило разъяренного мужчину.
   – Как вам не стыдно! – смело воскликнул Анджей. – Мы же стараемся для вас, даже ночью работаем. А вы, а вы на мою маму…
   В этот момент сверху прибежал отец, привлеченный громким цинковым звоном. Плачущая мама бросилась к нему. Разъярившийся мужчина совсем сник и тоже вот-вот был готов заплакать.
   – Извините, – пробормотал он, стыдливо оглядываясь на остальных покупателей, которые до сих пор боялись пошевелиться и произнести хоть слово, – у меня такое горе, такое горе… Моих родных… И я должен вбить в них осиновый кол… Нет, не могу!
   – В таком случае вы должны поспешить! – серьезно произнес отец. – Берите все, что вам нужно, и торопитесь. И поймите, что осиновый кол – это единственное средство обезопасить тех, кто еще жив, от тех, кого укусил вампир… Вы должны не бояться и сделать все как надо.
   – Да, да!
   – Так что идите и не бойтесь. А чтобы вам самим не угрожала опасность, сейчас, ночью, когда эта нечисть выходит на охоту, возьмите вот это, – с этими словами отец вытащил из кармана и протянул мужчине пузырек с пульверизатором: тот, что они испытывали с Анджеем какие-то два часа назад, – пользуйтесь им как обычным газовым баллончиком. Это на некоторое время парализует вампиров.
   – Спасибо, спасибо вам! – мужчина потряс руку отцу, поклонился маме, виновато посмотрел на Анджея и бросился вон из магазина.
   – А нам, а нам! – принялись умолять отца остальные двое ночных покупателей. – Нам бы тоже защиту от вампиров! Мы готовы заплатить любые деньги!
   – Да, любые деньги!
   Отец беспомощно развел руками:
   – К сожалению, больше у меня нет. Вернее, еще не готово, я собирался приготовить, но…
   Анджей бросился в свою комнату и вскоре вернулся с двумя пузырьками.
   – Папа, можно отдать? – спросил он у отца.
   Тот молча кивнул и добавил:
   – Это пока первые пробные образцы. Вот этим нужно натереться, и некоторое время вы для вампиров просто перестаете существовать. А это, тут, правда, осталось совсем чуть-чуть, – отец посмотрел на свет пузырек с пульверизатором, – тот же самый, парализующий. Лучше действует с близкого расстояния. Но старайтесь не подпускать их слишком близко к себе…
   Покупатели с благодарностью приняли средства защиты и переглянулись.
   – Если у вас дома укушенные вампирами, берегитесь! – предостерегающе воскликнул отец. – Через 12 часов после этого они отправятся на поиски свежей человеческой крови. Им все равно будет, кого кусать – родных, чужих…
   – Мы знаем… – пролепетал первый покупатель, пытаясь через прилавок дотянуться до отлетевшего в угол осинового кола, за который он уже заплатил.
   – Приходите к нам в магазин, – продолжал папа, – я постараюсь изготовить что-то, чтобы излечить их…
   Когда и эти двое покупателей покинули магазин, отец с Анджеем уложили маму спать. И, как ни был против отец, Анджей отправился помогать ему.
   И работа закипела.
   Надев очки для плавания и зажав бельевой прищепкой нос, Анджей растирал в ступке зубчики чеснока, выжимал его через марлю, фильтровал сквозь мелкие бумажные фильтры. Отец, предварительно с маминого разрешения распилив на куски, плавил в тигле старинный серебряный поднос, лил по формочкам тоненькие серебряные иглы. В сложных химических установках бурлили, доходя до нужной кондиции, антивампирские составы. Отец, бросая плавку серебра, часто подходил к ним и следил за процессом, то и дело сверяясь с записями своего деда и собственными выкладками.
   Получив в кровь порцию осеребренной воды, пойманный вампир подвергся другой процедуре – раствор в его капельнице сменили на слабенький чесночный. Теперь и стонать у него не было сил.
   А утро приближалось. Вставало солнце.
   С первыми его лучами Анджей вместе с мамой, которая не могла себе позволить долго спать, отправились на городскую свалку. Она находилась недалеко, в большом карьере за кладбищем. Нужно было только пройти вдоль длинной ограды, войти в рощицу, пересечь пустырь, на котором валялись покореженные ржавые остовы машин. И внизу, под обрывом, начиналась свалка. Мусорные машины подъезжали прямо к этому обрыву и вываливали отходы вниз.
   Много чего интересного обнаружил Анджей на свалке, спустившись на нее по специально прорытым кем-то в глинистых пластах ступенькам. Но отвлекаться было некогда, ведь их с мамой интересовало только одно – пустые флаконы из-под духов и одеколона. И только такие, у которых был навинчен разбрызгиватель. Забыв о том, что кто-то о них может что-то не то подумать, мама и Анджей принялись копаться в мусоре.
   К девяти часам утра, перемазанные, уставшие, мама и Анджей появились в своем доме на краю кладбища. Их сумки были забиты брякающими пузырьками. Едва мама освободила ванную комнату и приступила к своей торговле, Анджей занялся мытьем помойных пузырьков. А где еще можно было взять тару для средств против вампиров, изготовленных в домашней лаборатории?

Глава IX
Вампир на лечении

   К середине дня вампир на кровати начал немного приходить в себя. Он рвался, норовил перетереть веревки, так что отцу пришлось оставить лабораторию на Анджея и выйти из дому – чтобы купить в оружейном магазине четыре комплекта стальных наручников. Только когда его пристегнули к железной спинке старинной кровати этими наручниками, вампир угомонился.
   Он попросил есть – и как совершенно нормальный человек слупил жареный куриный окорочок, пять помидоров, два бутерброда с сыром и выпил кружку варенца. Анджей его кормил, каждый раз переживая, не откусит ли тот ему руку. Но все прошло благополучно. Только варенца на одеяло налили и наляпали жирных пятен от курицы.
   – Может, он не вампир? – удивился Анджей.
   – Вампир, сынок, – вздохнул отец. – Но вот знает ли он сам об этом…
   – Конечно, знаю, – вдруг подал голос вкусно поевший вампир, ерзая на кровати.
   Анджей, переливавший антивампирское средство из колбы в пузырек-тару, бросил свое занятие и подошел к нему поближе.
   – И что ты собираешься делать, вампирская твоя морда? – спросил он.
   – Чего это вампирская морда, у меня имя есть, – обиделся тот.
   – Ну и как тебя зовут?
   – Стасик. Стасик Кошёлкин.
   На вид этому гражданину Кошёлкину было лет семнадцать.
   – Ну, вампир Кошёлкин, давай, рассказывай, откуда ты такой взялся, – скомандовал Анджей.
   Прикованный к кровати вампир сладко зевнул, но Анджей встряхнул у него перед носом антивампирским средством. Вампир Кошёлкин страдальчески поморщился и принялся рассказывать свою историю:
   – Я, типа, студент, в институт только поступил. Но затусовался уже с ребятами клевыми. Прикиды у них отпадные, прически ништяк. Самая крутая тусовка в городе. А ребята говорят: приколись, пацан, сейчас мы тебя за венку куснем, ты будешь вообще тогда наш. Типа, это не для всех, только для самых продвинутых тусняк… Музыку нашу лучше будешь понимать. Куснули, короче, двое по очереди. Вот, за руку, за вену… И мне сразу так прикольно стало, прохладно так. И в голове – у-у-у… Как будто я царь какой – так на всех смотрю, сразу вижу, кто наш, кто не наш. И как будто понимаю больше, чем все остальные. Круто же?
   – Вместе со слюной того вампира, который его кусал, эта зараза в кровь ему и попала, – кивнув на Стасика, проговорил отец, выходя из-за стеллажа с булькающей и источающей странный запах пробиркой в руке.
   Стасик недовольно оскалился.
   – Какая зараза, чего ты, дядя, гонишь? Вы чего меня вообще схватили-то? – прогундосил он. – Я тусоваться хочу, я к ребятам хочу. А девчонки там знаете какие отпадные! И вообще, это модно, стильно, а вы мне весь кайф поломали!
   – А что, шею надо было тебе подставлять – кусай, голубчик, отведай кровушки? – усмехнулся отец. – Ну ты и артист, вампир Кошёлкин. Говори, кто за тобой гнался-то? Небось никто?
   – Да, никто, – заявил Стасик. – Мне сказали – вон, короче, добыча… Иди лови. Иначе хана тебе. Вы, типа, были бы моя первая добыча. А вы сразу гадостью пшикаться… Я еще ни разу крови человеческой не пил. А очень хочется. Я когда к вам бежал, так у меня конкретно зубы чесались. Сейчас вкушусь, думаю. А вы…
   – А это меняет дело, – обрадованно проговорил отец. – Тогда мы точно сможем тебя спасти. Надо только как следует промыть твою кровь за эти три дня, убить в ней вирус вампиризма.
   – Ага, щас! – недовольно воскликнул вампир Кошёлкин, и Анджею в этот момент очень хотелось треснуть его по вытянутой физиономии каким-нибудь увесистым предметом.
   – Вариантов нет, – твердо сказал отец. – А ты что, хочешь, чтобы мы вбили тебе в сердце осиновый кол и закопали где-нибудь, как бешеную собаку? Чтобы ты не пил кровь у людей.
   – Не-е-ет, – пропищал Стасик Кошёлкин, сложив губы кренделем.