– Почему он обратился именно к вам?
– Мы пару раз беседовали с ним. Он знал, что я собираю на Матиаса материалы.
– И он, работая на Матиаса, не сообщал ему об этих беседах. Разумно. В вашем лице он приобретал тоже что-то вроде защиты на случай, если у него возникнут трения с банкиром. Тем более что вы лицо частное и «непробиваемое», и с серьезными намерениями.
– Так, наверное. Но если бы я зашел далеко, вот как сейчас, он бы сдал меня.
– Что его насторожило, может быть, почему он сопоставил слив секретной информации с покушением на него?
– Обычно Матиас возвращал бумаги, которые его не интересовали. Попросту говоря, не хотел марать руки.
– Звучит не очень убедительно.
Баженов развел руками: «Других объяснений нет».
– Хорошо. – Катя легонько хлопнула по столу. – Оставьте мне ваши бумаги, я поработаю с ними. Позвоните мне… скажем, через два дня. – Она черкнула номер своего рабочего телефона. – Если возникнут вопросы, я сама с вами свяжусь.
Она обошла стол и попрощалась с полковником за руку.
Оставшись в кабинете одна, Катя позвонила начальнику управления и попросила принять ее. Тот назначил на шесть вечера. Есть время подумать и ознакомиться с бумагами Баженова.
Те шесть финансовых организаций, о которых говорил полковник, оказались управляющими компаниями, они же «дочки» «Капитал Ренессанса», довольно приличное досье на каждую.
Первой из них значилась «Финансы Ренессанс», вторая по списку – ЗАО «Менеджмент-Плюс». Эта шестерка управляющих компаний не могла регулировать коррупцию и преступность в России «путем не только своих капиталов» – тут сильное преувеличение. А вообще тема не нова, и Катя допускала, что в принципе такое возможно. Он правильно заметил, думала она о Баженове: это сообщество никогда не устраивает ни съездов, ни сходок. И вот появилась возможность узнать организации, боком ли, задом ли, но все же стоящие за распределением финансов между преступностью, терроризмом, коррупцией, экстремизмом, что практикуют почти все преступные группировки.
На взгляд Скворцовой, эта шестерка походила на адвокатское сообщество, представляющее интересы преступных сообществ. Можно установить связь между ними и террористическими организациями, выявить факты финансирования, а что дальше?..
Скворцова приехала в управление за четверть часа до назначенного времени. В коридоре встретила знакомого подполковника и проговорила с ним десять минут. Вернулась в приемную как раз в тот момент, когда начальник военной контрразведки Котельников вышел из кабинета, передал секретарше какие-то бумаги и поманил Скворцову за собой.
Они сели за длинный стол заседаний, в середине которого стоял раскидистый куст алоэ. Первый раз Катя увидела его три дня назад, но спросить о его назначении не рискнула, была больше озабочена своим новым назначением.
Ее доклад начальнику управления занял пятнадцать минут. Котельников ни разу не перебил, не задал наводящих вопросов.
– Почему ты решила привлечь Марковцева?
– Евгений Антонович, на него можно смотреть двумя глазами.
– Открыто, что ли? – не понял генерал.
– Да нет. Одним глазом – как на бывшего главу группы особого резерва «Щита», другим – как на агента Главного разведывательного управления. – Скворцова для наглядности прикрыла сначала один глаз, потом второй.
– Он работает на ГРУ?
– Похоже, – неопределенно ответила она и подала совет: – Сделайте запрос через Главное управление контрразведки.
Котельников сделал проще – он связался с начальником разведуправления по спецсвязи.
– Чем вызван интерес к этому человеку? – спросил генерал армии.
– В данное время мы разрабатываем одну группу, на наш взгляд, причастную к финансированию террористов. В одном из вариантов, предложенных майором Скворцовой, рассчитываем на связи Марковцева с главным фигурантом.
– Много дыма. Рассчитываешь разогнать его с помощью женщины и на полном скаку? Более конкретно можешь пояснить?
– Извини, Игорь Александрович…
– Руками разводишь?
– Как ты догадался?.. После можешь поинтересоваться у Марковцева.
– Это само собой. Я перезвоню.
Начальник военной разведки перезвонил через десять минут. Перед этим Котельников с удивлением взирал на порозовевшие щеки Скворцовой. Мог поклясться себе, что слышит ее голос: «За каким чертом вы назвали мою фамилию?!»
Катя действительно негодовала на генерала. Она не готовила Марковцеву сюрприз, но ей было бы в сто раз легче встретить его иным образом.
– Скажи, куда и в какое время подойти моему человеку? – резко попросил начальник ГРУ.
– Профильный отдел на Большой Дмитровке.
– Наслышан об этой конторе. Хочу предупредить тебя, что Сергей Марковцев попал под правительственный указ, освобождающий его от уголовного преследования.
– Я преследую другие цели, – в тон собеседнику ответил Котельников. – Как оформим договоренность?
– Письмом на мое имя. Марковцева в нем отметь как подполковника.
И начальник ГРУ первым положил трубку.
6
Катя не могла настроиться на предстоящую встречу с Марковцевым. Она взяла за основу отправную точку, день 26 сентября 2001 года, когда они виделись последний раз. И мысли путались еще больше.
Она не переставала твердить Сергею: «Уезжай. Ты заработал денег, чего тебе еще надо?» А он все молчал. Один раз только воткнул, как всегда, что-то непроходимое: «Через три дня именины прабабушки Антихриста. Она родилась 29 сентября 1863 года. Отпраздную и уеду».
Тогда она вспылила: «Марковцев, у меня есть дела поважнее, чем просто смотреть на тебя. И мне не нужен деловой партнер». Сергей тоже поднял тучу пыли: «Ну и катись к черту!» Она обозвала его ослом.
Вот на этом они и расстались.
Катя любила Сергея. Она проплакала до самого дня рождения чертовой прабабушки. Как сопливая девчонка, она пыталась вспомнить другую дату, когда она полюбила Марковцева. Вот так, ни много ни мало. Наверное, поняла это, когда он, неожиданно остановив ее в коридоре профильного отдела, вдруг сказал: «Ты любишь меня?» Она покрылась румяной корочкой и… обозвала его дураком.
Прошло три года. Кого она увидит, осла или дурака? «Такую женщину просрал!» – ругалась Скворцова. У нее были мужчины, некоторые делали ей предложения, но ей хотелось настоящего уютного домашнего тепла.
Три года – это не три месяца. Оба изменились. Кате казалось – она поменялась больше. Вроде как состарилась. О, моль полетела. Не из вашего ли бюстгальтера?
Господи! – она ужаснулась сентябрю месяцу. Этот чертов Марковцев может поздравить с наступающим днем рождения. Не дай боже, открещивалась Катя.
Она в десятый раз подошла к зеркалу поправить прическу, одернуть рукав приталенного жакета из коричневого букле и всякий раз видела позади чуть насмешливые глаза Сергея: «Прихорашиваешься?» Да, блин, делать мне больше нечего. Пару раз посмотрела, как сидят на носу модные очки в тончайшей оправе, даже придумала шутку. Марковцев спросит: мол, слабое зрение? А она немощно так ответит: очень слабое – ноль пять, слабее не бывает. И только что не рухнет головой на стол.
Нет, очки сразу надевать не стоит, с ними у нее лицо телевизионной национальности. Лучше естественно прищуриться, взгляд будет малость беспомощный, чуточку хищный и натурально недальновидный. Дура дурой.
Она припасла еще одну домашнюю заготовку. Выставит на стол бутылку вина и скажет-намекнет: «Зажиточная тетенька ищет компаньона со стаканом». И тут же возникнет какая-то гармония. У нее эротичные, соблазняющие духи «Диор Аддикт», трогающие сердце самого неприступного мужчины, у него одеколон «Балдессарини», этакий проводник самых благородных и мужественных помыслов. Она такая чернобровая и такая белолицая, а он ужасно талантливый. Круто.
Она рассмеялась. Как раз в это время вошла секретарша. И доложила. О ком – понятно.
Скворцова не успела ни сесть за стол, ни надеть очки, ни прищуриться. Она гнала прочь улыбку, отчего губы сложились в бантик, а со стороны казалось, она целует Марковцева на расстоянии. Едва она ослабила этот коварный узелок, как губы поползли в разные стороны. И еще одна попытка убить это непроизвольное изъявление самых что ни на есть подлинных чувств. Она стояла с поджатыми губами, с ямочками на щеках, соблазнительно пахла и материлась про себя. А Марковцев, эта сволочь, даже не поздоровался. Стоит и молчит, смотрит, ждет, когда заговорит хозяйка кабинета.
Катя взяла себя в руки, собрала пальцы в щепоть и поднесла к лицу:
– Ты чуть-чуть, – она немного раздвинула пальцы, – всего-то ничего – постарел.
– Вряд ли, – наконец-то услышала она давно забытый голос. – Между старым и коллекционным огромная разница.
– А-а… Так ты у нас из коллекции… Отрадно.
– Тренируешься?
Катя мгновенно насторожилась. Ей показалось, что Сергей во время ее ужимок перед зеркалом наблюдал за ней, проник в ее мысли и задал вопрос: «С отражением все в порядке?»
– В каком смысле – тренируюсь?
– От фонаря ляпнул, не обращай внимания.
Он подошел ближе и взял Катю за руку. За щепоть, которую она, как фигу, продолжала держать.
– С какими помыслами ты это делаешь? – спросила она, соображая, как взять инициативу в свои руки. Насколько она знала Марковцева, а знала она его хорошо, тот заходил в тупик от ее вопросов. Всегда коварных, заключалась ли в них логика, были ли они абсолютно бессмысленными.
– Что? – переспросил Сергей.
– От фонаря ляпнула, не обращай внимания. – Ей захотелось дернуть его за короткую бородку-эспаньолку, а потом за длинные, прикрывающие наполовину уши волосы. Она видела его и таким, и наголо бритым. Что удивительно, облик его не менялся.
Она отпустила щепоть и, чуть поведя рукой, словно проводила кистевой прием, сцепила пальцы на ладони Сергея.
– Здравствуй, Марковцев. Рада тебя видеть. А ты? Взаимно, что ли? Как живешь? По-прежнему питаешься адреналином?
– Гормонами.
– Это одно и то же. С генетического пути не свернешь. Ну ладно, поплакали, теперь к делу. – Она заняла рабочее место, переложив на столе какие-то бумаги. – Алексей Матиас – знакомо это имя?
– Я о нем ни слова на суде не сказал, думаешь, сейчас отвечу?
Катя рассмеялась.
– Присаживайся.
Марковцев приблизился и остался стоять. Только что не согнулся и не облокотился на стол, подперев рукой подбородок. Потом запоздало оглядел рабочие хоромы Скворцовой и удовлетворительно покивал: «Нормально». Покосился на приемную: «Демократично».
– Сам иногда мечтаю о своем кабинете, но тут же гоню видения прочь: что я буду делать в четырех стенах? Как в склепе. Жуть.
Он теряется, заметила Катя. Стесняется. Не в своей тарелке. Впереди долгий вечер, часть ночи, а может, и вся ночь. Время, которое оба проведут вдалеке друг от друга, но думая друг о друге, улыбаясь, хмурясь, разочарованно качая головой, вздыхая, гоня прочь воспоминания и неловкость, которая зародилась днем и явилась на свет ближе к ночи.
– Вижу, за четыре года здесь многое изменилось.
– Да, – подтвердила Катя. В 2000 году она была оперативным офицером в звании старшего лейтенанта. Через год ее повысили в звании и поставили во главе оперативной группы. Теперь она руководит подразделением. – Упразднили группу боевого планирования, увеличили оперативно-следственную, – перечисляла она. – Дважды сменилось начальство, один раз кабинет начальника.
– Я сразу заметил, что те две смежные комнаты пропитаны какой-то заразой. Натуральная приемная в лепрозории.
– Не знаю, не замечала. Как тебе живется-работается в «Аквариуме»?
– Теперь он с подачи министра называется по-другому – «глаза и уши» государства. Все остальное уже разобрали. Кто-то урвал мозг, кто-то сердце, кто-то стал счастливым обладателем органа, от которого, когда он встает, мозги перестают соображать. Так что живу – уши вянут, работаю – глаза щиплет.
– Знаешь полковника Баженова? – спросила Катя, дождавшись, когда Сергей наконец-то устроится за столом. Нужно переключаться на деловой лад, резко, оставить в стороне пикировку.
– Да, знал такого человека, – нахмурился Сергей. – Он брал меня в Новограде в 98-м. Мы будем говорить о нем? В самый раз – у меня паршивое настроение. Когда сел в такси, водила врубил Эминема. Слышала стук в дверь – громкий, безапелляционный, требующий, настырный, идиотский?
– Много раз, – призналась Скворцова. – И всегда обнаруживала за дверью тебя.
– Я-то что. Купи диск Эминема.
– Со своими домашними общаешься? – Катя резко свернула в сторону. И это последний маневр. За ним – дело и только дело.
– Для всех я – труп, – отозвался Сергей. – Поэтому плохого о себе никогда не слышал.
– Везет тебе. Прямо ягненок. Так сколько твоей дочери? – Скворцова продолжала гнуть семейную линию. – Двадцать три, кажется?
– Двадцать четвертый пошел.
– Хороший возраст.
– Для нее – да. Давай лучше про Баженова поговорим.
– Поговорим про Алексея Матиаса. Как думаешь, он обязан тебе?
– Я ему обязан, – после недолгого раздумья ответил Сергей, прикидывая, куда ветер дует, к чему все эти вопросы, к чему Скворцова ворошит прошлое, оперирует знакомыми именами. – В зоне каждый день ждал, когда меня грохнут. Матиас и сам страшный человек, а вот люди в его услужении еще страшнее. Он не просто богатый человек, он человек состоявшийся . Он так подал себя в свое время и с той поры не менял этой вывески. Он человек незаметный. Я думаю так: он простил меня. Во-первых, за то, что меня вычислили, а потом арестовали. А вообще он забыл, что я существую. Фактически я исчез четыре года назад, когда сбежал из колонии. Он слышал про меня в качестве обугленного трупа. По версии следователей, я сгорел в котельной.
– Кому ты это рассказываешь! – усмехнулась Катя. – Из-за твоей идиотской выходки меня едва не вышибли с работы. Мы бы вытащили тебя из зоны.
– Не люблю ходить в должниках, ты же знаешь.
– Ладно, к делу. Сейчас Матиас председатель совета директоров группы банков «Капитал Ренессанс».
– Слышал. – Сергей вынул сигареты, кивком спросил разрешения и прикурил. – Недавно про него статью в газете прочитал. Он что-то про инвестиции пенсионных накоплений в ценные бумаги гнал. Лично у меня отбило охоту стать пенсионером.
– Подумай над следующим. Матиас случайно узнает, что ты жив.
– Что? – Сергей от неожиданности поперхнулся дымом и закашлялся.
– Марковцев жив, – повторила Катя, оставшаяся довольной произведенным эффектом. – Прикинь разные варианты, но с одной отправной точкой: для него ты как был исполнителем, так и остался.
Сергей вспомнил, как три года назад он сидел перед видеокамерой. «Я, Марковцев Сергей Максимович, подполковник в отставке, специальный агент управления оперативной разведки ГРУ Генштаба, 20 июля текущего года получил задание выехать для оперативно-розыскных мероприятий, связанных с хищением вооружения с законсервированной базы морского спецназа, в дагестанский поселок Южный. Моим напарником был специальный агент ГРУ Родион Ганелин, проходивший службу в составе диверсионно-разведывательного отряда «Гранит». От начальника отдела он получил приказ «поменять мой профиль работы», что на языке оперативных работников означает физическое устранение. Однако, прибыв с осмотром места происшествия на остров Приветливый, я…»
Сергея до сей поры тяготили события 2001 года, когда он был вынужден убить своего коллегу. Он много убивал в своей жизни, но еще ни одна смерть не давила на него так сильно.
Он вспомнил об этом интервью как бы на фоне своего обугленного трупа. Пятьдесят на пятьдесят, что Матиас видел этот репортаж, а если не видел, ему при случае об этом напомнят. Однако именно репортаж стал причиной разрыва отношений между Марком и военной разведкой – для главы «Капитала» это проще трешницы. Тем не менее за плечами Марковцева еще несколько спецопераций, которые лично курировал начальник военной разведки.
Выслушав Сергея, Катя покивала:
– Такое развитие событий нам на руку. Ты работал на ГРУ, но, как правильно заметил, порвал с военной разведкой все отношения. Собственно, факт, который не нуждается в доказательствах.
– Все так, но если Матиас начнет меня проверять, он обязательно выйдет на генерала Прохоренко.
– Почему?
– Проверка будет проходить по типу маршевой лестницы, – объяснил Марковцев. – Она начнется с рядовых сотрудников профильного отдела: я проходил здесь как секретный агент, а Прохоренко напрямую руководил им. Когда я снова попал в «Аквариум», Прохоренко к тому времени стал начальником оперативного управления ГРУ. Собственно, с этого все и началось. Я оказался самым шумным скелетом в его шкафу, и он решил обрубить на мне все концы.
Катя знала об этом. В то время она напрямую участвовала в секретной операции по уничтожению диверсионного центра боевиков в Азербайджане. Похерить истинные планы военной контрразведки у генерала не получилось.
– Но я в какой-то степени помог генералу отмазаться, – продолжал Марковцев. – Где он сейчас, я не знаю. По линии ФСБ найти его и задать несколько вопросов для Матиаса труда не составит. Он давно имеет влияние на некоторых высокопоставленных офицеров службы безопасности.
– Прохоренко был назначен на должность начальника оперативного управления ГРУ в июле 2001 года, – вспоминала Катя о своем незадачливом руководителе. – Был уволен со службы в начале ноября того же года. За четыре месяца едва ли успел привыкнуть к новой должности, ничего толкового не сделал, больше навредил.
– Где он сейчас?
– До недавнего времени он работал в Пскове. Скорее всего и сейчас там же. Пожалуй, ты прав, Сережа. Если дело с твоим внедрением в синдикат Матиаса выгорит, то банкир начнет пробивать тебя и поднимется до генерала Прохоренко. За деньги или по другим причинам, но он ответит на интересующие Матиаса вопросы.
– Во-первых, на тщательной проверке настоит его начальник экономической безопасности. Ему во что бы то ни стало нужно будет установить, где и как я провел эти три года.
– Одну секунду.
Скворцова набрала номер начальника управления и попросила того к телефону.
– Евгений Антонович? Скворцова. Я по делу Баженова. Мне нужно связаться с Борисом Прохоренко, вы не могли бы предварительно переговорить с ним? Заодно сбросьте мне его номер телефона. Что? Нет, ни теплой водки, ни потного мужика я не хочу, что вы! – ничуть не смущаясь, она отвергла насмешливое предложение генерала. – Спасибо большое.
Через пять минут Катя услышала густой бас в телефонной трубке. Живо представила себе пятидесятичетырехлетнего генерала Прохоренко, высокого, тучного, изрядно полысевшего.
– Борис Викторович? Екатерина Скворцова беспокоит. Так точно, профильный, сейчас возглавляю подразделение. Спасибо. У меня возникли некоторые вопросы, которые желательно разрешить в ближайшие день-два. Не против, если к вам подойдет мой человек? Он вам все и объяснит. Какая погода в Пскове, Борис Викторович? И здесь то же самое, никаких отличий. Большое спасибо, товарищ генерал, и всего хорошего.
Марк перехватил взгляд Скворцовой и покачал головой. Он в очередной раз понял, что от судьбы не уйдешь. Пусть даже под прикрытием, но он снова возвращался к человеку, по заказу которого он убивал. С именем Матиаса началась преступная деятельность подполковника Сергея Марковцева.
– Алексей на чем-то погорел? – спросил он.
– Замазался, лучше сказать. Есть основания полагать, что он причастен к финансированию террористов и к убийству майора Косоглазова. Последний, работая в Совбезе, сбросил Матиасу какой-то секретный документ. Наверное, это послужило поводом к устранению майора. Все это мы и хотим выяснить.
Марк усмехнулся, когда услышал заключительные слова:
– Кто знает, Марковцев, может, тебе дается шанс поставить в этом деле последнюю точку. Будем готовить тебя к внедрению в новый синдикат Матиаса. У меня широкие полномочия по этому делу.
– Заодно закажи мне надгробный камень, – мрачно посоветовал Сергей: – «Ему ботинки жали. Но теперь уже не жмут».
Катя остановила его, едва он дошел до двери.
– Марковцев, почему не напросишься в гости? Не хочешь быть самоуверенным?
– В каком смысле?
– Ну, первое, что я отвечу: я не одна. И ты мне не поверишь. А я не оценю. И скажу тебе: «Делай выводы».
И она склонилась над какими-то бумагами.
Припасенная бутылка вина так и осталась нетронутой.
Катя оказалась права. Они были далеко друг от друга, но думали друг о друге. Сергей вернулся домой, прихватив по дороге бутылку водки. Приготовив нехитрую закуску, он расположился за столом. Включил настольную лампу под зеленоватым абажуром, налил водки и надолго задумался.
Он часто вспоминал Катю. Но никогда не приходили мысли позвонить ей, встретиться. Для него она осталась в прошлом. Или в памяти – что порой одно и то же. Ему не хотелось знать, где она работает и как живет, счастлива ли. Ему проще было прятаться за своим воображением. Да, она в жизни счастлива, в работе удачлива, в общем и целом благополучна. Иначе и быть не могло.
Сергей улыбнулся. Он вспомнил, как после нескольких месяцев разлуки встретился с Катей на Кузнецком Мосту. «Что с тобой? – спросила она, когда Сергей обнял ее, не обращая внимания на прохожих, вынужденных обходить остановившуюся парочку. – Нам что, шестнадцать? Обнялись средь бела дня! На нас смотрят».
Потом ее взгляд погрустнел. Она спросила, имея право на вопрос, но не имея права на ответ: «Ты придешь домой?»
Ее дом был и его домом тоже. Она ждала его. И тогда, и сейчас.
Тогда он не ответил. Или отшутился: «Мы жили счастливо. Пока не встретились». Уже точно не помнил. Был в бегах, загружен работой. Что может быть хуже? Как в таком положении ответить правильно ? Никак. Потому оставил ее вопрос-требование-надежду без ответа. Заговорил о деле и получил в конце разговора по заслугам: «Марковцев, ты плохо кончишь. Дело лишь во времени».
Сергей выпил и закурил. Во рту горечь, в мыслях и душе то же самое. Послезавтра он снова встретится с Катей. Завтрашний день – это испытательный срок. Он должен подумать, дать согласие или отказаться от агентурной работы. Мог не тянуть резину, снять телефонную трубку и позвонить. У него была масса оснований отвергнуть предложение, точнее, придумать эти основания. А соглашался он по одной простой и в то же время очень сложной причине…
7
Катя не стала объяснять, как специалисты ФСБ установили контроль над частичными средствами связи Алексея Матиаса. Располагая фактически неограниченными финансовыми возможностями, банкир имел на вооружении самые современные средства связи и реально применял на практике криптографии не только в компьютерных системах, но и в сотовой связи.
Электронщики исключили прямую атаку на ключ [3] и пошли по другому, более привычному пути, избрав метод, называемый «атакой с подменой ключа». Эта атака зачастую основана на нападении на протокол обмена ключами, чтобы впоследствии расшифровывать каждое сообщение своим ключом и затем зашифровывать его с помощью другого ключа перед отправлением адресату. А стороны будут иметь иллюзию секретной переписки.
И еще одна причина, по которой Скворцова не стала вдаваться в специфические тонкости. Причина могла вылиться в начало отечественного сериала про Шерлока Холмса с Василием Ливановым и Виталием Соломиным в главных ролях: «В начале прошлого века, когда не было еще самолетов, чтобы гнаться за преступниками, не было вертолетов, чтобы выслеживать их с воздуха, не было даже радио, чтобы объявить их приметы – жил в Лондоне и прекрасно обходился без всего этого великий сыщик Шерлок Холмс». В мире высоких технологий, компьютеров, микрокамер, ядов и прочего агент российской военной разведки Сергей Марковцев прекрасно обходился без всего этого. Если говорить по старинке, то все, что было нужно Марку, – это верный глаз, твердая рука и хорошее оружие. И его по большому счету не должно волновать, какие новейшие системы атак и взломов на секретные линии связи противника были использованы группами обеспечения.
И все же Сергей задал вопрос, как вышли на обмен секретной информацией банкира.
– Через сотрудницу его фирмы, – неопределенно ответила Катя. – Секретарша скачивала бесплатные тайтлы через пиринговые сети. А это сильно снижает безопасность корпоративных сетей и увеличивает Интернет-трафик.
Сергей пришел к выводу, что роль начальницы ей идет. Не должность, а именно роль. Она пока что играла, приучала себя быть строгой к подчиненным, и по отношению к себе казалась излишне требовательной. Временами сбивалась и снова становилась той Катей Скворцовой, которую Сергей знал и хотел видеть именно такой. Он словно обменялся с ней информацией, невольно отпустив комплимент:
– Мне кажется, ты никогда не ошибаешься.
– Ну, такое изредка случается, – улыбнулась Скворцова и многозначительно подняла палец. – Но со ссылкой на фатальную неизбежность. Всегда мечтала быть слабой и защищенной, но вынуждена быть сильной, – вздохнула она. – Я не пробудила в тебе защитных инстинктов?
«Да, я оказался прав», – подвел итог Сергей.
Катя положила перед ним несколько фотографий.
– Безопасностью Матиаса занимается Герман Адамский, бывший полковник ФСБ. Один из «модных» в России еврейских типажей. Вот один из его боевиков – Владимир Рукавишников. Он несколько лет работал на сахалинскую рыбную мафию. По сути, приглашен в команду Матиаса для устрашения конкурентов. Таких, как Дудников, он также имеет криминальное прошлое…