Нестерова Наталья. Театр двойников

   Споткнулась на слове, вернее — на страшной мысли.
   — Вася! — воскликнула я. — Ты же мог его убить!
   Муж ничего не ответил, но по его лицу я поняла: мог! Представила себе жуткую картину — труп в квартире, нож в груди невинного мужчины и море крови. Васю забирают в тюрьму и приговаривают к высшей мере. Очевидно, ту же картину вообразила и Настя. Но ее реакция в корне отличалась от моей.
   — Ничего себе мужик гостинцы передал! — воскликнула дочь.
   — Что ты вообще здесь делаешь? — напустилась я на девочку. — Почему вмешиваешься в разговоры взрослых?
   — Здрасьте! Самое интересное пропустить? Дудки! Мама, а ты не хочешь позвонить своей подруге?
   Я оборвала процесс воспитания на середине, кинулась к телефону.
   Разница во времени с Дальним Востоком у нас почти полсуток. Когда мы бодрствуем, они крепко спят. И наоборот. Подруга спросонья долго не могла понять, о чем речь и что мне надо.
   — Он вроде приличный человек, — наконец включилась она. — Неужели спер что-то?
   — Да! — воскликнула я. — Он украл мою честь!
   — Во прыткий! А с виду не скажешь. И чего ты теперь хочешь? Чтобы он тебе ее обратно бандеролью отправил? — Это она окончательно проснулась и шутила. — Сама виновата, не будешь честь по дому разбрасывать. Вещь хоть и не редкая, а стащить каждый рад.
   Но мне было не до шуток. Призвала подругу проникнуться ужасом случившегося. Она резонно ответила, что среди ночи при всем желании не сможет отыскать адрес родственников своего приятеля. Велела дожидаться утра и передать Васе пламенный привет или соболезнования — выбирай, мол, сама.
   Муж взял сумку и поплелся к выходу.
   — Мне пора.
   Я опередила его, бросилась к двери, встала в проеме, растопырив руки:
   — Только через мой труп!
   — Через два трупа! — Настя подсуетилась и встала рядом.
   Словом, мы его удержали, оставили в собственной квартире. Настя продолжала активно действовать — уступила отцу кровать в своей комнате и перебралась ко мне на тахту. Дочь, конечно, девочка умная и развитая, но все-таки еще ребенок. И у меня язык не повернулся объяснить ей, что все ссоры имеют обыкновение заканчиваться а супружеской постели. Мы с Васей крупно до сегодняшнего дня не ссорились, но размолвки случались, как без них. Вечером ляжем в постель, надутые обидой, но она постепенно улетучивается, точно воздух из шарика выходит. А потом Вася скажет заветную фразу: “Да ладно! Что там!” И я бросаюсь в его объятия. Мир, дружба и любовь! Только в другом порядке: первая любовь. Утром и не вспомним, из-за чего вчера пыхтели.
   Я решила дождаться, когда Настя уснет, и тихо проскользнуть в ее комнату, забраться к мужу под одеяло. Но в моем возрасте вторая бессонная ночь — это многовато. Не заметила, как задремала, и спала крепко. Возможно, потому что Настя шепнула мне: “Я все ключи от входной двери спрятала. Удрать ночью папа не сможет”.
   На следующий день, в субботу, у Васи был выходной, Насте в школу не идти. Я позвонила на работу и отпросилась. Наврала с три короба, но близко к истине. Сказала, что ударилась головой и у меня легкое сотрясение мозга.
   После завтрака дочь усадила отца подтягивать ее по алгебре. “Подтягивает” Вася не способную к математике Настю своеобразно — решает за нее подряд все примеры из учебника.
   Настя просит:
   — Ты, папа, ничего мне не объясняй, нам учительница объясняет. Просто решай. А я буду наблюдать и постигать.
   Вася решал, Настя постигала и одновременно красила ногти. Я гладила постельное белье. Со стороны — мирная дружная семья в выходной день. На самом деле — тоска смертная.
   Зазвонил телефон. Тот самый “гость-любовник” вышел на связь. И находился он в Воронеже! Но это мелочи. Главное, на его вопрос: “Что случилось?” — я застрочила как из пулемета: “Вы у нас спали? Верно? Один? Точно? Мой муж вас видел и принял за любовника. Ни сном ни духом? Спасибо большое! До свидания!” И положила трубку. — Мама! Что ты наделала! — воскликнула Настя. — Почему папе трубку не дала, сама разговаривала?
   И тут я почувствовала, что больше не могу. Гордость и обида захлестнули, прорвали плотину терпения. Мне уже не было жалко Васю — пусть вместе со мной погибает в водопаде слез. Я вытаращила глаза, открыла рот, шумно заполняя воздухом легкие, чтобы заголосить во всю ивановскую. Не успела, захлебнулась. Вася подскочил ко мне и крепко обнял:
   — Спокойно! Тихо! Не плакать! Ну, свалял дурака! Прости!
   Настя запрыгала и захлопала в ладоши. Далее проявила сообразительность: хитро подмигнула и сказала, что пойдет к подружке.
   Конечно, я потом Васю пытала. И как ты мог, и когда догадался о моей невиновности, и не собирался ли мне отомстить, если “да” — то с кем? Но Вася только отмахивался: нечего старое ворошить.
   Для меня же эта история имела два последствия. Во-первых, пострадало мое человеколюбие. Теперь я крепко подумаю, прежде чем предоставить кров и ночлег постороннему человеку. Во-вторых, мне разонравились дары моря. Особенно красная икра.

КИДНЕПИНГ

   Ольга неслась в детский сад на всех парусах. Воспитатели страшно не любят, когда детей забирают в семь часов — точно в конце рабочего дня. После семи приходят те, кого нужно лишить родительских прав. Мамы, папы и бабушки, по-настоящему любящие своих чад, являются максимум в пять. Если воспитатели смотрят на тебя косо, то и к ребенку благоволить не станут.
   В раздевалку средней группы Ольга вбежала в семь десять. Так и есть. Притулилась одинокая фигурка на скамеечке. Даже куртка зимняя надета и ботиночки. Осталось шапку натянуть и шарф повязать. Но ребенок чужой.
   — Извините ради бога! — повинилась запыхавшаяся Ольга перед новой молоденькой воспитательницей. — На работе задержали.
   — Ладно! — простила девушка. — Забирайте! — И махнула рукой в сторону одинокой фигурки.
   — Это не мой сын, — спокойно улыбнулась Ольга. — А где Петя?
   — Как это не ваш? — поменялась в лице воспитательница. — У меня только один остался!
   Ольга, медик, врач-стоматолог, точно по науке знала, что такого органа, как поджилки, в человеческом теле нет. Но тут они возникли, даже стало понятно, где находятся. В каждой клетке! Поджилки тряслись и вибрировали. Сын! Пропал сын!
   — Отдайте! — бормотала она тихо, а казалось, кричит в голос. — Отдайте моего сына! Куда вы его?
   Воспитательница перепугалась не меньше, стала оправдываться:
   — Я на практике, родителей и детей в лицо всех не знаю! А мне еще из двух групп, младшей и средней, оставшихся детей привели.
   — Мой сын! Где мой сын? Может, он спрятался? — пришла спасительная идея.
   — Нет! — Воспитательница покачала головой. — Я по списку отдавала и считала. Может, ваш муж или бабушка забрали?
   Теперь Ольга затрясла головой. Она два часа назад разговаривала с мамой и с мужем, они в садик не собирались.
   — Как ваша фамилия? — спросила воспитательница.
   — Петя Сорокин, — ответила Ольга.
   — А тебя как зовут? — Воспитательница повернулась к малышу.
   — Петя Сорокин.
   — Вот видите! — гордо заявила практикантка.
   — Что видите! — завопила Ольга, голос прорезался. — Это не мой ребенок! Просто однофамилец и тезка. Девушка! Что вы натворили? Это же не на вокзале чемоданы спутать!
   — Мне жарко, хочу кушать и писать! — подал голос малыш.
   — Подожди! — хором огрызнулись тетеньки.
   — Мальчик! — на всякий случай уточнила воспитательница. — Это не твоя мама?
   — Не моя. Моя мама в сто раз красившее.
   — Кому вы отдали моего Петю? — сыпала вопросами Ольга. — Как выглядел тот человек? Что сказал? Кем назвался?
   — Разве всех упомнишь! Я сегодня первый день.
   — Звоните в милицию! — потребовала Ольга. Девушке идея отчаянно не понравилась.
   — Подождите с милицией. Давайте по списку проверим.
   Принесла толстый гроссбух, полистала. Чужой Петя еще раз напомнил, что ему нужно в туалет. Его не услышали.
   — Точно! — воскликнула девушка. — Два Пети Сорокина, в младшей и в средней группе. Один живет на Садовой, другой на проспекте Энтузиастов.
   — Мы на Энтузиастов. На Садовой телефон есть? Звоните!
   Воспитатель-практикантка набрала номер и вежливо затянула:
   — Добрый вечер! Извините за беспокойство! Это звонят из детского сада…
   Ольга выхватила трубку:
   — Вы ребенка из детского сада забирали?
   — Совершенно верно! — ответил мужской голос.
   — Своего сына? Точно своего?
   — Строго говоря, — на том конце никакого волнения, — это сын моих друзей. Я обеспечиваю за ним присмотр, пока родители в театре.
   — Быстро подойдите к ребенку! — приказала Ольга. — Посмотрите: волосы темные ежиком, под правым, нет, под левым глазом синяк, вчера с горки упал, одет в клетчатую синюю рубашку, на носу веснушки. Скорее, шевелитесь!
   Через некоторое время он вновь взял трубку:
   — Приметы совпадают. Рубашка, веснушки, синяк — все на месте.
   Ольга издала дикий вопль облегчения и счастья.
   — Мой мальчик нашелся!
   — Что там происходит? — спросил мужчина.
   — Ждите! — велела она, не удосужившись объясниться. — Сейчас приеду, обменяем детей.
   Бросила трубку, схватила Петю Сорокина номер два и помчалась на улицу. В такси Петя на ушко сказал:
   — А я в штанишки описался, потому что много просился, а вы кричали и кричали!
   — Ничего! Беру вину на себя, — успокоила мальчика Ольга.
   Только выйдя из такси, Ольга сообразила, что у нее нет адреса, и телефон забыла записать. Но Петя не подвел, проложил точный маршрут до родной двери.
   На звонок открыл мужчина. С негаданной силой Ольга отбросила его в сторону и рванула в квартиру.
   Петя, живой, здоровый и невредимый, сидел за компьютером и играл в какую-то игру. Ольга сначала его безумно целовала, потом принялась ругать:
   — Как ты мог! Уйти с посторонним человеком! Почему не сказал, что это чужой дом?
   — Потому что тут компьютер, мне нравится!
   — А мне не нравится, потому что мне мокро! — заявил другой Петя.
   — Да! Конфуз, — улыбнулась Ольга мужчине, который ошарашено уставился на них. — Сейчас мы все исправим. Где чистая одежда?