Несвадба Йозеф. Последнее приключение капитана Немо

Несвадба Йозеф

Последнее приключение капитана Немо

   Йозеф Несвадба
   Последнее приключение капитана Немо
   Собственно говоря, фамилия его была Пержинка. Лейтенант Пержинка работал на линии, связывавшей земные космодромы со Второй лунной базой непосредственно или с пересадкой на Космических станциях номер тридцать шесть и тридцать восемь. Это была такая однообразная работа, что уже тогда многие предлагали заменить живых людей на таких ракетах автопилотами, которые гораздо быстрее и точнее человека отмечают приближение метеорита или малейшую неисправность механизмов, а главное никогда не утомляются.
   Но вот произошла известная авария на ракете-цистерне 272-БФ: она не сумела пристать к Космической базе номер шесть. Каждую минуту ракета могла взорваться, база погибла бы и связь между Землей и Луной нарушилась бы на несколько недель. Тогда бы остановились крупнейшие заводы на Земле, фактически полностью зависящее от дешевой и высококачественной лунной руды. Долго ли продержится без доставки продовольствия персонал лунных баз? Много ли у них запасов? Сколько времени они будут отрезаны от Земли? Эти вопросы волновали решительно всех; ведь не было семьи, у которой на какой-нибудь из лунных баз не нашлось бы родственников. Главное управление астронавтики подвергли жестокой критике, и его председателю грозила отставка.
   И вот тогда вдруг было опубликовано сообщение, что никому не известный лейтенант Пержинка, рискуя жизнью, причалил к потерпевшей аварию цистерне на почтовой "космической ванне-4" - так называли маленькую пузатую ракету, предназначенную для полетов на небольшие расстояния. Пержинка исправил управление ракеты-цистерны и привел ее на одну из лунных баз. Затем ему пришлось пролежать несколько недель в больнице, так как он совершил свой подвиг в легком тренировочном скафандре. После выписки его принял сам председатель Главного управления астронавтики и, поблагодарив за проявленный героизм, предложил новый пост.
   Так лейтенант Пержинка стал капитаном Пержинкой, а затем капитаном Немо. Дело в том, что мировые телеграфные агентства всячески коверкали его чешскую фамилию. А после сообщения о том, что Пержинка будет командиром новой ракеты "Наутилус", которой предстояло раскрыть тайну Нептуна, его немедленно окрестили капитаном Немо, так как романы Жюля Верна в те времена были широко известны и Популярны. Правда, агентство Рейтер предлагало другое прозвище, что-то вроде аристократического титула "кэптен Пержинка оф Нептун", но этого предложения никто не поддержал.
   Мировая общественность быстро привыкла к имени капитана Немо, который раскрыл тайну Нептуна, привез с Урана живые бактерии и во время большого землетрясения, точнее, планетотрясения на Юпитере не потерял присутствия духа. Какой бы неожиданный или несчастный случай ни произошел на просторах солнечной системы, где бы ни понадобилось рисковать жизнью - капитан Немо всегда был тут как тут. Он подобрал экипаж из подобных себе храбрецов, большей частью своих земляков из Скалиц, и стал идеалом всех мальчишек на Третьей планете, как некогда ученые называли нашу Землю.
   Но развитие автоматики и технические усовершенствования на Земле все более сокращали возможности проявления героизма. Пержинке-Немо, ставшему командиром спасательных дружин, уже несколько лет не представлялось случая совершить подвиг. Приключения Немо и его экипажа служили темой для произведений многих литераторов, скульпторов и художников. А сам Немо обучал молодежь и потому часто менял место своего жительства, да и своих подруг. Женщины любили его. Он был красив, хорошо сложен, бороду и виски чуть посеребрила седина.
   Но все знали, что в семейной жизни он не был счастлив. Собственно, потому-то он и стал героем. Во всяком случае, некий психолог, написавший научную работу "Заметки о связи между самоубийством и героизмом", в подтверждение своей теории ссылался на биографию капитана Немо.
   "Если бы этот замечательный космонавт был счастлив в браке, - утверждал психолог, - если бы он женился не на уроженке города Жатца, края хмеля, а на девушке из Скалиц, вспоенной соком виноградной лозы, будь у нее не такой педантично научный склад мышления (жена Немо работала геологом) и немного больше воображения и, наконец, если бы их сын пошел в отца, капитан Немо оставался бы товарищем Пержинкой, сидел бы у домашнего очага и мир не слыхал бы о нем. Но вышло так, что он не очень дорожил жизнью, наоборот, словно стремился избавиться от нее. Сын его страдал врожденной близорукостью, с детства носил очки с толстыми стеклами и был музыкантом. Писал какие-то симфонии, которые никто никогда не исполнял, стол его был набит партитурами; кроме того, он иногда играл на арфе и в музыкальных кружках обучал любителей игре на этом всеми забытом инструменте. Сын героя - арфист! Это уж, во всяком случае, не могло вдохновлять капитана Немо. Вот он и искал счастья на стороне".
   Его последним увлечением была юная негритянка, математик из университета в Тимбукту. Но все понимали, что и эта двадцатилетняя девушка не сумеет его надолго удержать. Немо славился своим непостоянством, бывшим в те времена относительно редким явлением, потому что люди вступали в брак по размышлении зрелом, после консультации с соответствующими специалистами, так что у них были все основания рассчитывать на счастливую совместную жизнь. А специалисты, разумеется, всегда старались учитывать интересы влюбленных. Постепенно подвиги перестали быть чем-то вроде профессии, они превратились в события из ряда вон выходящие. Теперь героями начали считать инженеров, изобретавших новые машины или решавших новые проблемы. Больше не было нужды рисковать жизнью. И вот в этом мире, где капитан Немо неоднократно выступал в роли спасителя, он оказался не то иностранцем, не то музейным экспонатом, вызывавшим восхищение женщин, которые жаждали волнующих переживаний и еще не забыли, что любовь и деторождение - единственное, что мало изменилось с тех пор, как человек вышел из джунглей.
   Пержинка и его экипаж получали любовные письма из самых отдаленных уголков не только земного шара, но и всей нашей солнечной системы. Разумеется, это не способствовало укреплению супружеских уз. Наоборот, Немо стремился к новым героическим полетам, чтобы, возвращаясь на Землю в ореоле славы, одерживать все новые и новые победы. Но так как надобность в героических путешествиях все равно отпала, негритянка из Тимбукту в конце концов размечталась о том, чтоб заполонить Немо, подобно тому как это ранее удалось уроженке Жатца. Но капитан Немо не поддавался. Это означало бы конец всех приключений, начало старческих немощей. Он не представлял себе, что делать со счастливым супружеством, - пришлось бы снова расстроить его, чтобы появилось основание для новых полетов, для риска жизнью, необходимого ему, как необходим пьянице повод для выпивки.
   Немо знал биографии всех великих искателей приключений и создал свою теорию, по которой в противовес техническому прогрессу, создающему для человека тепличные условия существования, каждый мужчина должен развивать в себе воинственные наклонности, ему нужны приключения, чтобы сохранить способность к продолжению рода. Значит, рисковать жизнью в космосе или в любом другом месте совершенно необходимо для блага последующих поколений. Это была довольно своеобразная философия. Количество ее последователей все уменьшалось, да и аргументов у ее автора становилось все меньше - ведь в течение последних лет экипаж капитана Немо бездействовал. Ребята были недовольны и потому обрадовались, когда однажды ночью, как в старое доброе время, капитана по тревоге вызвали в министерство.
   ПИРАТЫ
   - На этот раз, капитан, - торжественно начал министр, - речь идет о чрезвычайно загадочном и грозном явлении. Опасность угрожает не только Земле, но и самому Солнцу - источнику жизни всей нашей системы, всего окружающего...
   Он кивнул своему заместителю по научной части, чтобы тот продолжил разговор. Немо со своим помощником сидели напротив за большим столом. Никого, кроме них, в просторном кабинете не было. Заместитель министра подошел к карте звездного неба.
   - Вначале мы сами этому не поверили. Однако сведения, которые я вам сообщу, совершенно достоверны. В прошлом году в один из университетов была представлена работа молодого ученого, исследовавшего условия появления новых звезд. Работа была тщательно аргументирована. Автор ее ссылался как на древнеегипетские карты звездного неба, составленные двадцать столетий назад, так и на новейшие наблюдения в созвездии Омега-Центавры и в туманности Андромеды. Он пришел к выводу, что Новые вспыхивают по какой-то определенной системе. Молодой ученый высказал предположение, что во Вселенной по неизвестной нам орбите движется нечто, то ли космический корабль, то ли планета, уничтожая отдельные звезды, встречающиеся на его пути. Любопытно, что с подобной гипотезой мы встречаемся и в античных источниках. Автор работы предполагает, что ближайшая цель этих космических пиратов - наша солнечная система. Поэтому вблизи Юпитера была срочно сооружена наблюдательная станция, чтобы следить за продвижением неизвестного небесного тела. Были получены некоторые сведения, и сегодня они расшифрованы... - заместитель министра взял длинную указку и подошел к карте звездного неба. Не в силах сдержаться, министр вскочил и воскликнул:
   - Они приближаются к нам! Мы засекли их путь, - задыхаясь от волнения, он вытер носовым платком пот со лба. - Презренные пираты!.. - И снова сел. Его возбуждение было вполне понятно.
   - Если древнеегипетские данные верны, то неизвестное тело странствует по Вселенной уже около девятисот тысяч лет, - продолжал заместитель министра. - Нам удалось рассчитать сложную трассу его полета. Тело обладает собственным источником энергии.
   - Собственным источником? Значит, это ракета? - воскликнул молодой помощник капитана Немо.
   - Оно в семь тысяч раз больше любой ракеты, какую мы сейчас можем сконструировать, - уточнил заместитель министра, - и поджигает звезды с огромного расстояния. Через год наше Солнце окажется в пределах его досягаемости. Выходит, через год они смогут взорвать нашу солнечную систему.
   - Какие будут приказания? - деловито спросил Немо, вынимая блокнот, словно борьба с кораблями, в семь тысяч раз превосходящими наши ракеты, была для него повседневным делом.
   - Приказания?! Не сходите с ума... - снова вскочил министр. - Не можем же мы приказать вам сражаться с ними. Это все равно, что послать муравья против слона.
   - А если муравей окажется хитрым? И у него будет достаточно кислорода? - усмехнулся Немо.
   - Мы не успеем создать для вас какую-нибудь чудо-ракету, - продолжал министр.
   - Придется предоставить вам военную ракету последнего образца, оснащенную атомным оружием. Но ей уже больше ста лет, - сказал заместитель министра.
   Молодой помощник капитана Немо нахмурился.
   - Надеюсь, мы будем вооружены не луком и стрелами? - Немо любил остроты и славился тем, что мог рассказывать анекдоты в моменты величайшей опасности.
   - Дело очень серьезное, капитан, - прервал его министр.
   - Я понимаю. Вашим автопилотам оно не по плечу, - на таком расстоянии ими невозможно управлять, не так ли? Справиться с этим может только человек.
   - Конечно, - мрачно подтвердил заместитель. - Поэтому ваш полет организуется на добровольных началах. О нем никто не должен знать, не стоит пугать людей - ведь еще очень мало поколений прожило, не зная страха войны. Мы сообщим о вашей экспедиции, только если вы потерпите неудачу.
   - Если нам не удастся их обезвредить?
   Министр объяснил капитану, что задача не в том, чтобы обезвредить неизвестных пиратов, а в том, чтобы договориться с ними; не следует, мол, наживать себе в космосе врагов. Но, зная героизм Немо и его благоразумие, он не хочет ничего предписывать ему заранее. Если пираты повернут вспять и удалятся от нашей солнечной системы, задача будет решена.
   - О результатах, вероятно, мы должны вам сообщить? - спросил помощник.
   - Ну, это вряд ли, - возразил Немо.
   - Почему? - Помощнику только-только минуло двадцать лет. Остальные министр, его заместитель и Немо - удивленно посмотрели на юношу.
   - Милый мальчик, вы забываете о теории относительности. Вы полетите почти со скоростью света; через полгода, когда вы подойдете к этому неизвестному телу, здесь, на Земле, пройдет свыше тысячи лет.
   - Тысячи лет?! - повторил помощник и подумал, что тысячу лет назад в Чехии правил Оттокар Пршемысл.
   - Друзья мои, в эту экспедицию отправятся только добровольцы.
   - Это будет замечательное приключение...
   - Боюсь, что оно станет для нас последним, - заметил капитан Немо. Он встал, по-военному щелкнув каблуками, и предложил перейти к обсуждению деталей экспедиции.
   - А что нам сказать дома? - спросил помощник.
   - Не станете же вы пугать свои семьи разговорами о том, что через два года кто-то подожжет наше Солнце? Отправитесь, как в обычный рейс, а через месяц мы сообщим о вашей гибели. Уж не думаете ли вы, что близким будет легче, если они вас прождут до самой смерти? Даже ваши внуки не будут ничего знать о своем дедушке, а через тысячу лет о вас никто и не вспомнит.
   - Если мы победим пиратов, - улыбнулся Немо. - В противном случае все мы скоро увидимся.
   - Вы верите в загробную жизнь? - рассмеялся министр.
   - У искателей приключений бывают всякие причуды, - ответил капитан. Но если вас это интересует - нет, не верю. И люблю приключения именно потому, что при этом человек ставит на карту все.
   - Какое тут приключение, - взволнованно перебил его помощник, практически это верная смерть. Мы не можем уничтожить тело, которое за несколько десятков столетий подожгло с большого расстояния немало солнц. А если даже мы его и уничтожим, то вернемся в чужую страну, к людям, ничего не знающим о нас.
   - Вы будете единственными из живущих теперь, кто увидит далекое будущее, - сказал министр.
   - Конечно, полетят только добровольцы, - снова подчеркнул заместитель. - Если вы можете предложить иное решение проблемы, пожалуйста. Всемирный совет уже не один час ломает себе над всем этим голову...
   - ...И вспомнил о нас. Это замечательно! - Капитан был польщен. Теперь давайте перейдем к деталям. - Он подошел к заместителю министра с таким видом, с каким подходит начальник артиллерии к командующему наступлением.
   ПРОЩАНИЕ
   - И почему только людям не дают покоя?! - ворчала пани Пержинкова, укладывая мужнин чемодан. - Неужели не могли послать кого-нибудь помоложе? Я уже надеялась, что человека перестанут трогать, если ему под пятьдесят. Мечтала, что хоть теперь, на старости лет, немного поживем спокойно. Можно было бы поселиться в горах, соседи собираются снять там домик, мы отдохнули бы...
   - Отдохнем в могиле, - зевнул капитан, с самого возвращения домой лежавший на диване.
   Перед каждой экспедицией он целые сутки валялся на диване и спал, - по его словам, впадал в зимнюю спячку. И не было лучшего места для этого, чем собственный дом. Жена уже знала: раз он пришел домой, значит, наступило время прощания. Правда, последние годы он приходил домой также по воскресеньям и на рождество.
   - Ну, скажи, Лацек, до каких пор ты будешь вести себя как мальчишка? Когда наконец вернешься к нам?
   Капитан Немо вскочил.
   - Не понимаю, почему ты не даешь мне отдохнуть? Если бы ты знала, какая это важная экспедиция...
   - То же самое ты говорил перед полетом на Нептун, на Юпитер, перед лунными бурями и во время метеоритных дождей. Всегда это оказывается самой важной экспедицией и поводом для того, чтобы уехать из дома.
   - Да что это за дом?! - он оглянулся вокруг. - Мальчишку я с утра не вижу.
   Жена объяснила, что сын нашел наконец какой-то оркестр, который исполнит одну из его симфоний, и со вчерашнего дня они ее разучивают.
   - Значит, он даже не придет проститься со мной? Ему не сообщили?..
   - Но у него будет премьера, понимаешь, - оправдывала сына мать.
   - У меня тоже, - съязвил Немо, не зная, как назвать свой последний спектакль. И все-таки отправился разыскивать сына, чтобы послушать хоть репетицию.
   Зал был почти пуст, лишь в последних рядах дремали несколько пожилых людей. Оркестр издавал странные звуки, молодой Пержинка дирижировал наизусть, увлеченно закрыв глаза, и не заметил знаков, которые отец подавал ему из боковой ложи. Он слышал только собственную музыку, словно был в зале один. Немо раздраженно хлопнул дверью. У выхода он встретил старичка капельдинера.
   - Нравится вам эта симфония? - спросил его Немо.
   - Новаторская, надо признать, - ответил капельдинер.
   - Я спрашиваю, нравится ли она вам?!
   В это время из зала донеслись громкие, пронзительные, особенно противные звуки. Немо бросился вон. Перед дверью его уже поджидала девушка из Тимбукту, она прилетела утром на специальной ракете. Немо вспомнил, как она плакала, когда он наотрез отказался жениться на ней.
   - Лечу ремонтировать одну установку между Меркурием и Венерой, смеясь, сказал Немо. - На этот раз предстоит жаркое дельце. Когда вернусь, мне и зной в Тимбукту покажется морозом.
   - Я знаю, что ты не вернешься, капитан. - Она всегда называла его капитаном. - Ведь я сама рецензировала это сообщение...
   - Какое сообщение?
   - О пиратах, - улыбнулась она. - И сразу подумала, что такое приключение в твоем вкусе. Я могла бы просто отвергнуть это сообщение его принес нам молодой студент - и таким образом выиграть для нас немного времени. Но, как ты любишь говорить, долг прежде всего...
   - Конечно.
   - На старт я не приду. Хочу проститься с тобой наедине.
   Вот так и получилось, что Немо больше не вернулся к пани Пержинковой и не повидал сына перед отлетом. Помощник, который тщетно разыскивал его дома, принес ему на космодром чемодан. Немо явился немного осунувшийся и бледный, экипаж это заметил, но капитан частенько приходил на стартовую площадку в подобном виде. Это вызывало лишь добродушный смех.
   На сей раз министерство устроило торжественные проводы. Об экономии никто и не помышлял; прибыли члены Всемирного совета, семьи экипажа и множество почитателей: женщины, девушки, юноши. Лица почитателей сияли восторгом, семьи, уже привыкшие к подобным событиям, были спокойны, а посвященные в тайну полета - серьезны и озабоченны. Во время торжественного тоста у министра дрогнул голос. Он не знал, как благодарить экипаж, заверял, что человечество никогда не забудет их подвига. Когда он стал прощаться с Немо, руки у него затряслись и он даже расплакался.
   После ухода родственников и любопытных состоялась еще одна, секретная встреча экипажа с представителями Всемирного совета.
   - В ваших руках наша жизнь, жизнь ваших родных, детей, внуков, всех грядущих поколений. Люди нередко и подчас напрасно умирали ради своих потомков. Но ваша гибель не будет напрасной. Таково наше единственное для вас утешение. Сожалею, что не могу лететь с вами, но это вызвало бы слишком большое волнение, не стоит допускать паники. Поверьте, легче сражаться, чем ждать и быть жертвой.
   Затем для экипажа, состоявшего из представителей различных национальностей, исполнили старинные военные марши, которые, как и следовало ожидать, никого не взволновали. Никто не прослезился при звуках Кастальдо или марша Радецкого. И тут дирижера осенила спасительная мысль: исполнить заключительный хор из Девятой симфонии Бетховена, насколько его помнили трубачи. Это было самым торжественным моментом проводов; каждый внезапно ощутил, что в эпоху, когда все люди давно стали братьями, вдруг снова родился страх.
   ПОЛЕТ
   В течение получаса они развили необходимую скорость, так как в последний момент их ракету усовершенствовали и приспособили для выполнения новых задач. А через час помощник принес капитану сообщение радиостанции с Земли, где за это время прошло уже несколько лет. Было опубликовано коммюнике о гибели "Наутилуса-3", как назвали их космический корабль.
   Итак, мы окончательно умерли.
   - Сообщить экипажу? - нерешительно спросил помощник.
   - Конечно. Здесь между нами не должно быть секретов.
   Сначала экипаж ответил на это сообщение смехом. Говорят, что кто переживет собственную смерть, будет долго жить. И вправду, если они переживут встречу с космическим телом, то вернутся тысячелетними старцами по земному времени. Старцами в расцвете сил! Но когда эта тема была исчерпана, начались явления, частые при космических полетах: экипаж стал замкнутым, капризным, усталым, раздражительным. Если в таких случаях не помогала шутка, оставалось лишь одно средство. (Немо часто говорил: "Ведь раньше людей не расстраивало, что при полете из Праги в Москву они старели на два часа, почему же вас огорчает, что вы постареете на несколько лет? Важно, что вы этого не чувствуете".) Итак, если шутки не помогали, приходилось менять распорядок дня, создавать напряженную обстановку. Бесцельные размышления быстро вытесняются голодом и страхом. Капитан выдумывал несуществующие-неисправности в идеально работавших механизмах и сообщал, что плохо работает какое-нибудь устройство. На ходу осторожно меняли одну деталь за другой и потом радовались спасению. А то возникала "опасность" столкновения с метеоритом. Тогда часть ракеты, находящуюся под угрозой, спешно освобождали от запасов; потом выяснялось, что ракета уклонилась от столкновения, и все возвращали на старые места. Или вдруг оказывалось, что экипажу угрожает инфекция, которую якобы занесли при посадке, и всем поголовно начинали заново делать прививки. Или обнаруживали порчу продуктов и целых два дня держали всех только на хлебе и воде. Капитан разнообразил жизнь экипажа небольшими неприятностями, чтобы люди не поддавались влиянию безделья и бесплодных размышлений, что, как показал опыт, к добру не ведет.
   Но в жизнь самого Пержинки такого разнообразия не вносил никто. Ему приходилось самому справляться с ощущением бессмысленности полета и собственного бытия, с полным одиночеством, с отчаянием из-за невыполнимости взятой на себя задачи, от перспективы, которая ждет их по возвращении на Землю. Он сам договорился с судовым врачом и как только впадал в глубокую депрессию, врач определял у него приступ желчнокаменной болезни и заявлял, что больного необходимо положить в изолятор, чтобы растворить эти камни специальным облучением. Пока капитан, не признававший никаких лекарств, кроме сливовицы, жил в кабинете врача, ракетой командовал его помощник, для которого в этих коротких периодах заключалась основная цель путешествия: если он справится с обязанностями командира, то в следующий раз сможет стать капитаном корабля. Спустя два дня, стряхнув похмелье, Немо снова появлялся среди экипажа и придумывал новые осложнения, чтобы, преодолев их, люди могли торжествовать победу.
   Но вот прошло последнее похмелье, и капитану Немо уже ничего не надо было придумывать. Приближалась встреча с космическим телом, оно уже виднелось - сигарообразная ракета, напоминавшая воздушный корабль величиной с небольшой планетоид, этак с половину Луны; она медленно плыла к нашей солнечной системе. Не было никаких сомнений - она направлялась к солнцу.
   Немо приказал немедленно сообщить об этом на Землю. Весьма сомнительная попытка при таком огромном расстоянии, хотя ракета и оснащена специальными передатчиками. Затем была объявлена боевая готовность. Члены экипажа посменно дежурили у приборов, спали в космических скафандрах с оружием в руках. Немо приказал нацелить на гиганта дальнобойные катапульты и уменьшить скорость.
   ВСТРЕЧА
   Возникло несколько вариантов встречи с телом; штаб рассматривал их, а электронно-вычислительные машины давали все новые и новые комбинации. Но сводились они в общем к альтернативе: либо сразу атаковать ракету, либо договориться с ее командой. Большинство членов штаба, учитывая то, что пираты натворили во Вселенной, были за немедленную атаку. Все еще хорошо помнили экспериментальные взрывы и понимали, что во Вселенной нет ничего, могущего противостоять силе расщепленного атома. Но выдержит ли атакующее суденышко взрыв такой огромной массы материи? Переживет ли "Наутилус-3" подобную катастрофу? На эти вопросы трудно было ответить, ибо никто не знал, из какого материала сделана таинственная ракета. К тому же можно предположить, что экипаж сверхракеты обладает разумом, высокоинтеллектуален и пойдет на переговоры. Ну а что, если пираты захватят в плен и убьют парламентеров? Второй вариант был рискованным. И все-таки в первом случае рисковали больше - тогда могли погибнуть все.
   Наконец Немо решил, вооружившись до зубов, подлететь со своими ближайшими соратниками к загадочному кораблю и попытаться вступить там в переговоры. Они отправились в той самой старомодной "космической ванне", на которой капитан впервые отличился.
   Путники с изумлением увидели, что сверхракета очень напоминает некоторые из построенных на Земле звездолетов, только она во много раз больше их. Немо со своими товарищами несколько раз облетел вокруг сверхракеты, словно был ее маленьким спутником, - никакого эффекта. "То ли у них нет наблюдателей, то ли они ждут парламентеров, а может, все вымерли", - подумал Немо.
   - Пристанем к главному входу.
   Немо указал на огромное углубление, зияющее в передней части ракеты. Главный вход никем не охранялся, и можно было легко проникнуть внутрь. Пять человек, соединенные с "ванной" веревками, решили спускаться в ракету по одному. Первым туда проник помощник капитана. Вскоре он вернулся. Насколько можно было разглядеть сквозь толстое стекло скафандра, глаза у него были вытаращены, и он харкал кровью. Его тут же отослали на "Наутилус". Больше никому не хотелось спускаться в зияющее углубление. Вся команда с небольшими моторами в руках, которые облегчали передвижение, и автоматами за спиной замерла в нерешительности.