- И много он посылал вам денег? - поинтересовался Гордеев. - Извини, конечно, за нескромный вопрос.
- Немного, - отрезал Роберт. - Но нам хватало.
- И в последний раз он когда звонил? - уточнил Денис.
- В начале марта, пятого или шестого.
- То есть за четыре-пять дней до того, как пропал. Ничего необычного не говорил? Не предупреждал, что может исчезнуть на недельку-другую, или, может быть, на что-то жаловался, или, наоборот, радостью какой-то делился, нет?
- Не знаю, разговаривала с ним бабушка, совсем недолго, и ничего экстраординарного, насколько я понимаю, в этом разговоре не было и необычного тоже. Предупредил, что перевел деньги, справился о здоровье, и все.
- Ясно. - Денис в задумчивости забарабанил пальцами по столу.
- Что ясно? - не понял Роберт.
- Ничего. - Он, казалось, был разочарован, явно ждал от разговора большего. - Ты хочешь, чтобы мы тебе помогли найти отца, так? Ты уверен, что не можешь больше ничего нам рассказать?
- Абсолютно уверен, я сам давно уже ничего не знаю, с тех пор как он в Москве. Ни о его делах, ни о личной жизни, вообще ни о чем.
- Постой, - удивился Денис, - ты что же, летел через океан только ради того, чтобы прийти в милицию и сказать: граждане, вы плохо работаете? Как ты собирался разыскивать человека в незнакомом городе, в чужой стране, не имея ни друзей, ни знакомых и к тому же ничего о нем не зная, кроме имени?
- Ну, во-первых, я собирался поговорить с братом.
- Здесь, в Москве?
- Да, здесь, в Москве, его зовут Игорь Ненашев. Он мне брат, правда, только по отцу, в смысле он от первого брака. Но отец с ним часто общался, отношения у них были вполне замечательные, Игорь и в Нью-Йорк к нам приезжал. Так вот, я рассчитывал выяснить у него все подробности, а потом с ним или без него, но начать наконец что-то делать. Потому что у меня сложилось впечатление, будто всем глубоко плевать: был человек - хорошо, нет человека - тоже нормально.
- Ты не прав, - не захотел соглашаться Денис, - кто-то же сообщил тебе об исчезновении, значит, не всем плевать. Кстати, а кто это был, Игорь?
- Нет, я потом с ним созванивался, он не посылал ту телеграмму.
- Телеграмму?
- Да, мне тоже это показалось странным, можно же позвонить…
- Телеграмма была без подписи?
- Без. Текст, насколько я помню, следующий: "Дмитрий исчез. Возможно, случилось непоправимое. Примите меры. Ему нужна ваша помощь".
- Странный текст, - заметил Гордеев. - Если с ним случилось непоправимое, то зачем помощь? Или непоправимое случилось с кем-то или с чем-то другим?
- Не знаю. Мы с бабушкой вначале решили, что это чей-то глупый розыгрыш, перезвонили отцу, и его подруга сказала, что все это правда, что отца никто не видел уже несколько дней. А потом позвонила из Мюнхена моя мать, им прислали точно такую же телеграмму и сообщили наш телефон в Нью-Йорке.
- И какого числа это было? - спросил Денис.
- Семнадцатого. А исчез он десятого.
- Значит, через неделю. Слушай, Роберт, а сам твой отец не мог… - Грязнов немного смутился. - Ты уж извини за такое предположение, но мы должны учитывать все варианты. Короче, сам он не мог послать эту телеграмму? Попал в сложную ситуацию, бизнес есть бизнес, задолжал кому-то или его подставили с какой-нибудь сделкой, кредиторы давят, он скрывается, срочно нужны большие деньги…
- Но у нас нет денег, - возразил Роберт. - Отец, перебравшись в Москву, снял с нашего счета все и вложил здесь в дело.
- А у твоей матери? Они, кстати, разведены?
- Разведены. А насколько она богата, я не знаю. Да и по поводу гонорара за ваши услуги…
- Пока ты нам еще ничего не должен, - успокоил Гордеев. - Твой дедушка заплатил аванс, и мы его еще не отработали.
Роберт подумал, что, пожалуй, поздновато дедушка сделал ему первый в жизни подарок, но решил, по крайней мере пока, от него не отказываться, ибо денег у него было катастрофически мало, а поиски могли затянуться на неопределенный срок.
- Только я хочу быть в курсе всего, что вы выясните, и по возможности участвовать во всем, что вы решите предпринять.
- Без проблем, - согласился Денис. - А кроме Игоря кого из знакомых отца ты еще собирался расспрашивать?
- Анжелу - его нынешнюю пассию, а еще есть, оказывается, такой Волгин, полковник милиции. Я о его существовании до вчерашнего дня не подозревал, но он сам меня нашел и доложился, что держит руку на пульсе и всегда готов помочь.
"25.03.2000 г.
Срочно. Секретно.
Начальнику 13-го особого отдела УФСБ
по Москве и Московской области.
Дело № 18/686
Поводом для прибытия Роберта Ненашева в Москву с целью розысков отца послужила анонимная телеграмма, отправленная 17.03.2000 из Москвы с Центрального телеграфа. Аналогичная телеграмма была отправлена в Мюнхен по адресу второй жены Дмитрия Ненашева, матери Р. Ненашева, Юлии Чернявской. Чернявская, используя связи своего отца, в прошлом следователя Мосгорпрокуратуры и впоследствии члена Московской городской коллегии адвокатов, для содействия Р. Ненашеву в его поисках наняла в Москве адвоката - Гордеева Юрия Петровича. Гордеев привлек к делу частное детективное агентство "Глория", возглавляемое Грязновым Денисом Андреевичем. Следует обратить внимание на тот факт, что Д. А. Грязнов является племянником начальника МУРа В. И. Грязнова, а в последнее время, как известно, в связи с рядом кадровых перемещений в МВД и руководстве Московского городского УВД отношения между МУРом и мэрией крайне обострились.
В свете сказанного представляется возможной следующая версия: исчезновение Д. Ненашева, прилет в Москву Р. Ненашева и привлечение к поискам детективного агентства "Глория" - заранее спланированная У. Дейтоном многоходовая комбинация с целью физического устранения В. М. Пирожкова.
Учитывая сложность ситуации, прошу выдать санкцию на проведение спецмероприятий по выявлению связи между В. И. Грязновым и У. Дейтоном.
Подполковник Русаков В. Ф."
ЧДА "Глория". 25 марта
Пока Денис общался с Робертом, все уже собрались. Сева Голованов и Николай Щербак гоняли чаи и травили байки, Макс самозабвенно ковырялся в потрохах компьютера.
- Граждане сотрудники, у нас есть работа, - прервал Денис на полуслове очередную сальную историю в исполнении Голованова.
- А она хорошенькая? - справился Щербак. - Клиентка в смысле.
- Двадцать лет, светлые волосы, рост где-то 185, широкие плечи, осиная талия… - перечислял Денис, а Щербак с Головановым восторженно переглядывались, уже чего-то там предвкушая, - длинные ноги, большие серые глаза, короткая бородка и тоненький такой бумажничек.
- Тьфу ты! - досадливо поморщился Сева. - Пацан, что ли? Да еще и нищий?
- На работе надо делом заниматься, - веско заметил Макс, выныривая из недр системного блока. - А шуры-муры разводить в нерабочее время и не с клиентами.
- Вот! - Денис многозначительно поднял указательный палец. - Истину человек глаголет, а вам лишь бы зубоскалить да за юбками бегать.
- Ну, а делать что придется? Может, хоть поводить молоденькую, хорошенькую? - озвучил последнюю надежду Щербак.
- Или поискать кого среди молоденьких, хорошеньких? - поддержал Голованов.
- Значит, так, - жестом прервал беспредметный спор коллег Денис. - Дела у нас как бы два: во-первых, нужно отыскать без вести пропавшего бизнесмена Ненашева Дмитрия Федоровича, во-вторых, прояснить обстоятельства убийства некоего Лесникова Сергея Сергеича, почившего от пистолетного выстрела в мотеле, принадлежавшем пропавшему Ненашеву. По первому делу клиентом выступает сын Ненашева Роберт, второе дело пока беспризорное, но есть мнение, что Лесникова убили за то, что он слишком много знал об исчезновении Ненашева.
Денис вкратце обрисовал коллегам все, что уже знал сам и предложил высказываться:
- Соображения есть?
- Ну, по Лесникову, хоть и занимаются им следственные органы, надо отрабатывать весь джентльменский набор, - откликнулся Голованов.
- Согласен, - кивнул Денис. - Давай-ка ты, Сева, этим и займись. Найди подход к следователю и оперативникам, которые этим расследованием заняты. А чтобы создать себе рабочее настроение, можешь начать с девочек, которые Лесникова развлекали. А теперь на предмет Ненашева. Похитили его, я думаю, вряд ли, уже две недели - и никаких требований…
- Значит, замочили, - закончил мысль Щербак.
- Или сбежал, - предположил Макс.
- Будем определять круг знакомств Ненашева, его деловых партнеров, причины, по которым он мог смотаться или за что его могли убрать, - сказал Денис.
- Я могу прошерстить базы данных статуправления, проверить учредительные документы, выяснить его партнеров и соучредителей, если таковые имеются, - предложил Макс.
- А мне, значит, идти в народ, выяснять, не было ли на его бензоколонки и мотели наездов? - спросил Щербак.
Денис на этом вовсе не настаивал.
- Хочешь, можешь шагать в офис, заговаривать мигрень у его сожительницы.
- Нет уж. - Щербак отрицательно замотал головой. - Я уж лучше на свежем воздухе поработаю.
- Немногочисленных ненашевских родственников и общение с органами по Лесникову, пожалуй, возьму на себя, - решил Денис. - Скажем, сегодня часиков в шесть подведем первые итоги.
Роберт Ненашев. 25 марта
За время недолгого общения Скат успел кое-как изучить привычки родственника, потому терзал дверной звонок долго и настойчиво. Наконец замок щелкнул, и в дверях появился широко зевающий Игорь. Роберт сделал серьезное лицо и, решительно шагнув в квартиру, произнес скрипучим тенором:
- Киллера вызывали?
Заспанное, небритое лицо Игоря расплылось в широкой улыбке:
- Братишка! Слушай, а как у вас на загнивающем диком западе борются с похмельем?
Роберт похлопал его по небритой щеке и сокрушенно покачал головой:
- Не на жизнь, а на смерть.
- Ладно, милости прошу к нашему шалашу. Сейчас очеловечусь - кофе пить будем. - Игорь поковылял в душ, а Роберт принялся разглядывать "шалаш" брата.
Квартира была достаточно маленькая, по американским меркам: всего одна комната квадратов на тридцать. Вообще, у Роберта сложилось впечатление, что в России то ли строить не умеют, то ли это национальная идея такая, что жить надо в тесноте. Вон и у отца тоже жалкие четыре комнаты, если гости придут, и развернуться негде. В Нью-Йорке у них был домик, очень-очень скромный, по тамошним меркам. А все же два этажа и все такое.
Зато обстановка у Игоря была вполне уютная - много всякой травы: пальмы там, лианы, кактусы-фикусы, много мягкой мебели, а при ней низкие столики, в данный момент заставленные разнокалиберными бокалами и стаканами, свидетельствовавшими о бурной и продолжительной вчерашней попойке хозяина, видимо, в большой компании.
Роберт порылся в стопке компакт-дисков и, не найдя ничего для души, в ожидании завершения процесса очеловечивания уселся в классное пещерообразное кресло.
Игорь, приобретший после душа вполне цивилизованный вид, пулей влетел в комнату. Великолепные рыжие кудри, изумрудно-зеленые глаза, большие очки в золотой оправе, под рубашкой уже угадывается небольшое брюшко, и все это: и глаза, и очки, и даже брюшко - так и лучится навстречу Роберту. Смотреть - одно удовольствие.
Освободив один из столиков от грязной посуды путем перемещения ее на соседние, Игорь сервировал его с изяществом заправского официанта, но кофе снова оказался жидким и безвкусным. Не везло сегодня Роберту на кофе.
- Без кофеина? - поморщился он.
- Может, тебе еще и кокаину добавить?! Здоровье беречь надо! Кстати, о здоровье… - Он открыл бар и, изучив солидный набор бутылок, остановил свой выбор на коньяке "Багратион". Плеснул понемногу в большие рюмки: - За отца. Хороший он у нас мужик, понимающий. - Выпили. - Ты, кстати, из-за него и приехал? Надолго думаешь задержаться?
- Пока не найдем, - усмехнулся Роберт. - Ты о себе-то расскажи, чем занят, и вообще.
Игорь пожал плечами:
- Что рассказывать? У отца и тружусь, коммерческим директором.
- Ну и как?
- А как все у нас… - Игорь лениво махнул рукой. - В России все через задницу и бизнес также. Работаешь, работаешь… Короче, Гоголя читал? У России три беды - три "Д": дураки, дороги, деньги.
- Разве Гоголь про деньги что-то говорил?
- Неужели читал?! - поразился Игорь. - Это потому он не говорил, что они у него были, а то бы обязательно сказал.
- А что, у нынешних ваших бизнесменов их нет?
- Есть, почему же. Только здесь наблюдается уже другая патология. И ее уже другой классик охарактеризовал как ССС - секс, садизм, снобизм, на эти вещи и уходят, даже не уходят, а утекают почти все их деньги. Но беседовать на эту тему можно долго и нудно. Давай-ка лучше скорректируем наши планы и, не забывая о священном сыновнем долге, постараемся тем не менее получить от жизни максимум удовольствия.
- Да, о планах, я тут решил нарушить твое отшельничество и собираюсь за несколько дней разрушить у твоих соседей все представления о твоей целомудренности и гетеросексуальности. Ты не против?
- Ну-ну, рискни здоровьем. Я вот тебя при случае со своей герл-френд познакомлю. Еще та штучка, и главное - любит, когда мои друзья бродят стадами. Ей, видите ли, меня одного для самовыражения недостаточно.
В дверь позвонили.
- Это уже она?! - разыграл панический ужас Роберт.
- Да еще с подругами. - Игорь поднялся с кресла и, кивнув в сторону бара, предложил: - Налей себе еще. Я скоро. - Он вышел в прихожую, а через минуту вернулся и, вынув из шкафа небольшой черный "дипломат", снова исчез в прихожей, плотно прикрыв за собой дверь: - Извини, это буквально две минуты.
Роберт нажал на кнопку лежавшего рядом пульта. По телевизору шли новости. Диктор с сосредоточенным лицом рассказывал о событиях дня:
- До выборов остался один день. Уже завтра станет ясно: ожидает ли нас второй тур или президент России будет избран в первом. На связи с нами председатель Центризбиркома Российской Федерации…
Роберт плеснул себе немного коньяка, сделал глоток и откинулся в кресле, наслаждаясь разливающимся по телу теплом. Он прикрыл глаза и вполуха слушал, что там еще такого плохого происходит в этой стране.
- В Чечне на сегодняшний день проголосовало уже шестьдесят процентов избирателей. Подробнее об этом в репортаже…
Внезапно из прихожей послышался грохот. Роберт нехотя поднялся и приоткрыл дверь. У выхода на корточках сидел щуплый человечек с большой коричневой родинкой на правой щеке и тщетно пытался справиться с застежками "дипломата", падение которого на пол и было, видимо, причиной шума. Руки незнакомца почему-то сильно дрожали, и лицо было покрыто испариной.
- Я уже иду. - Игорь легонько втолкнул Роберта обратно в комнату и поспешил на помощь незадачливому гостю.
Не девушки, разочарованно констатировал Роберт и, тут же напрочь забыв о странном визитере, плюхнулся в кресло, вдруг заинтересовавшись тем, что происходило на экране. А на экране в интерьере Большого театра перед кучкой журналистов переминался с ноги на ногу крепкий некрасивый практически лысый мужчина, явно не расположенный отвечать на многочисленные вопросы. На его круглом мясистом лице выражение гордости собственными достижениями время от времени сменялось выражением смертельной скуки. Безразличные узенькие глазки лениво блуждали по лицам репортеров. И за его плечом… доморощенная графоманка из самолета.
"Господи, она еще и знаменитость!" Роберт сделал погромче.
- …я лично проинспектировал сегодня части ГУВД Москвы и утверждаю, что завтра в городе никаких беспорядков не будет, - заявил лысый. - Выборы пройдут без эксцессов.
Видеоряд сменился. Теперь Она уже сидела за столом, уставленным микрофонами, а диктор говорил:
- Как заявила пресс-секретарь мэра Наталья Волгина…
Хлопнула входная дверь. Появился Игорь:
- Ну как? Проникся судьбоносностью момента? - Он приглушил звук. - Слушай, а давай в баньку сходим…
Роберт, поразмышляв пару секунд, родственница эта Наташа Волгина тому Константину Эдуардовичу или просто однофамилица, решил, что это, в сущности, не имеет значения, и рывком поднялся с кресла:
- Давай окунемся в русскую экзотику.
В Сандунах их встретил пухленький румяный коротышка:
- Батюшки, Игорь Дмитриевич пожаловали. - Лицо его светилось радостью и гостеприимством. - Давненько, давненько не захаживали.
- Дела, - отмахнулся Игорь.
- Не жалеете вы себя, не бережете. - Коротышка суетился вокруг них, помогая раздеваться, аккуратно раскладывая вещи по шкафчикам, подавая свежие полотенца с подобострастием, от которого, наверное, поташнивало даже самых заядлых любителей лести.
Роберт был в русской бане впервые, по крайней мере, в настоящей русской бане. Отец говорил, что те бани, которые русские эмигранты держали на Брайтон-бич, и не бани вовсе, а всего лишь их жалкое подобие. Но Роберт и туда-то никогда не ходил. А был бы повод сравнить, однако. И еще Игорь всю дорогу расхваливал дивный массаж, который якобы омолаживает лет не менее чем на десять, повышает потенцию и на корню истребляет еще не зародившиеся болезни. И настоятельно рекомендовал Роберту на собственной шкуре испытать искусство лучшего на всю Москву массажиста-виртуоза Михалыча. Роберт чувствовал себя совершенно нормально, на потенцию не жаловался и впадать в детство (а помолодей он на десять лет, ему было бы девять) не собирался, но профилактика, как говорится, мать порядка. Почему бы и не попробовать?
- Михалыч сегодня работает? - справился Игорь.
- Да где ж ему деться? Здесь он, наш чудотворец. - Толстяк просунул голову в дверь и заорал: - Михалыч, принимай дорогих гостей!
Массажист появился в дверях раздевалки. Он был невысокий, с крепким торсом и шикарной шевелюрой темно-каштанового, почти черного цвета. Левое плечо у него было на несколько сантиметров выше правого из-за отсутствия левой руки. А хитро прищуренные глаза, прятавшиеся под кустистыми бровями, улыбались, хотя лицо при этом оставалось бесстрастным и неподвижным.
- Знакомься, Михалыч, братишка мой американский - Роберт, - представил Игорь. - Последний из славного рода Ненашевых.
- Милости просим, - кивнул массажист.
А банщик продолжал путаться под ногами:
- Парок сегодня отменный, Игорь Дмитриевич, сейчас организуем все в лучшем виде. Останетесь довольны, всенепременно.
Игорь отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и, поманив Роберта за собой, скрылся в клубах горячего пара.
Роберт по примеру Игоря долго хлестал себя душистым дубовым веником и даже, как ни странно, получал от этого садистского упражнения большое удовольствие, пока от жары и духоты не закружилась голова. Пошатываясь, он выбрался из парилки и тут же попал в надежные руки или, скорее, руку (она ведь была одна) массажиста. И тот, бережно уложив парня на кушетку, тут же занялся делом, причем рот его практически не закрывался:
- Весна в этом году выдалась холодная, грипп свирепствует, и банька - это первое дело от всякой хвори. - Михалыч легонько гладил Роберта по спине и плечам, втирая в кожу ароматное масло. - Молодежь-то нынче хлипкая пошла, дунешь на него, он и свалится. Мы вон в сорок первом под Москвой сутками в снегу лежали. И что? А ничего! Опрокинешь наркомовские сто грамм - и как огурчик, хоть бы кто захворал.
Массажист ловко разминал шею Роберта, сильными пальцами прощупывая каждый позвонок. Создавалось полное впечатление, что по затылку марширует стадо слонов на ходулях - Михалыч жал сильно, но точечно.
- Немного, - отрезал Роберт. - Но нам хватало.
- И в последний раз он когда звонил? - уточнил Денис.
- В начале марта, пятого или шестого.
- То есть за четыре-пять дней до того, как пропал. Ничего необычного не говорил? Не предупреждал, что может исчезнуть на недельку-другую, или, может быть, на что-то жаловался, или, наоборот, радостью какой-то делился, нет?
- Не знаю, разговаривала с ним бабушка, совсем недолго, и ничего экстраординарного, насколько я понимаю, в этом разговоре не было и необычного тоже. Предупредил, что перевел деньги, справился о здоровье, и все.
- Ясно. - Денис в задумчивости забарабанил пальцами по столу.
- Что ясно? - не понял Роберт.
- Ничего. - Он, казалось, был разочарован, явно ждал от разговора большего. - Ты хочешь, чтобы мы тебе помогли найти отца, так? Ты уверен, что не можешь больше ничего нам рассказать?
- Абсолютно уверен, я сам давно уже ничего не знаю, с тех пор как он в Москве. Ни о его делах, ни о личной жизни, вообще ни о чем.
- Постой, - удивился Денис, - ты что же, летел через океан только ради того, чтобы прийти в милицию и сказать: граждане, вы плохо работаете? Как ты собирался разыскивать человека в незнакомом городе, в чужой стране, не имея ни друзей, ни знакомых и к тому же ничего о нем не зная, кроме имени?
- Ну, во-первых, я собирался поговорить с братом.
- Здесь, в Москве?
- Да, здесь, в Москве, его зовут Игорь Ненашев. Он мне брат, правда, только по отцу, в смысле он от первого брака. Но отец с ним часто общался, отношения у них были вполне замечательные, Игорь и в Нью-Йорк к нам приезжал. Так вот, я рассчитывал выяснить у него все подробности, а потом с ним или без него, но начать наконец что-то делать. Потому что у меня сложилось впечатление, будто всем глубоко плевать: был человек - хорошо, нет человека - тоже нормально.
- Ты не прав, - не захотел соглашаться Денис, - кто-то же сообщил тебе об исчезновении, значит, не всем плевать. Кстати, а кто это был, Игорь?
- Нет, я потом с ним созванивался, он не посылал ту телеграмму.
- Телеграмму?
- Да, мне тоже это показалось странным, можно же позвонить…
- Телеграмма была без подписи?
- Без. Текст, насколько я помню, следующий: "Дмитрий исчез. Возможно, случилось непоправимое. Примите меры. Ему нужна ваша помощь".
- Странный текст, - заметил Гордеев. - Если с ним случилось непоправимое, то зачем помощь? Или непоправимое случилось с кем-то или с чем-то другим?
- Не знаю. Мы с бабушкой вначале решили, что это чей-то глупый розыгрыш, перезвонили отцу, и его подруга сказала, что все это правда, что отца никто не видел уже несколько дней. А потом позвонила из Мюнхена моя мать, им прислали точно такую же телеграмму и сообщили наш телефон в Нью-Йорке.
- И какого числа это было? - спросил Денис.
- Семнадцатого. А исчез он десятого.
- Значит, через неделю. Слушай, Роберт, а сам твой отец не мог… - Грязнов немного смутился. - Ты уж извини за такое предположение, но мы должны учитывать все варианты. Короче, сам он не мог послать эту телеграмму? Попал в сложную ситуацию, бизнес есть бизнес, задолжал кому-то или его подставили с какой-нибудь сделкой, кредиторы давят, он скрывается, срочно нужны большие деньги…
- Но у нас нет денег, - возразил Роберт. - Отец, перебравшись в Москву, снял с нашего счета все и вложил здесь в дело.
- А у твоей матери? Они, кстати, разведены?
- Разведены. А насколько она богата, я не знаю. Да и по поводу гонорара за ваши услуги…
- Пока ты нам еще ничего не должен, - успокоил Гордеев. - Твой дедушка заплатил аванс, и мы его еще не отработали.
Роберт подумал, что, пожалуй, поздновато дедушка сделал ему первый в жизни подарок, но решил, по крайней мере пока, от него не отказываться, ибо денег у него было катастрофически мало, а поиски могли затянуться на неопределенный срок.
- Только я хочу быть в курсе всего, что вы выясните, и по возможности участвовать во всем, что вы решите предпринять.
- Без проблем, - согласился Денис. - А кроме Игоря кого из знакомых отца ты еще собирался расспрашивать?
- Анжелу - его нынешнюю пассию, а еще есть, оказывается, такой Волгин, полковник милиции. Я о его существовании до вчерашнего дня не подозревал, но он сам меня нашел и доложился, что держит руку на пульсе и всегда готов помочь.
ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ
"25.03.2000 г.
Срочно. Секретно.
Начальнику 13-го особого отдела УФСБ
по Москве и Московской области.
Дело № 18/686
РАПОРТ
Поводом для прибытия Роберта Ненашева в Москву с целью розысков отца послужила анонимная телеграмма, отправленная 17.03.2000 из Москвы с Центрального телеграфа. Аналогичная телеграмма была отправлена в Мюнхен по адресу второй жены Дмитрия Ненашева, матери Р. Ненашева, Юлии Чернявской. Чернявская, используя связи своего отца, в прошлом следователя Мосгорпрокуратуры и впоследствии члена Московской городской коллегии адвокатов, для содействия Р. Ненашеву в его поисках наняла в Москве адвоката - Гордеева Юрия Петровича. Гордеев привлек к делу частное детективное агентство "Глория", возглавляемое Грязновым Денисом Андреевичем. Следует обратить внимание на тот факт, что Д. А. Грязнов является племянником начальника МУРа В. И. Грязнова, а в последнее время, как известно, в связи с рядом кадровых перемещений в МВД и руководстве Московского городского УВД отношения между МУРом и мэрией крайне обострились.
В свете сказанного представляется возможной следующая версия: исчезновение Д. Ненашева, прилет в Москву Р. Ненашева и привлечение к поискам детективного агентства "Глория" - заранее спланированная У. Дейтоном многоходовая комбинация с целью физического устранения В. М. Пирожкова.
Учитывая сложность ситуации, прошу выдать санкцию на проведение спецмероприятий по выявлению связи между В. И. Грязновым и У. Дейтоном.
Подполковник Русаков В. Ф."
ЧДА "Глория". 25 марта
Пока Денис общался с Робертом, все уже собрались. Сева Голованов и Николай Щербак гоняли чаи и травили байки, Макс самозабвенно ковырялся в потрохах компьютера.
- Граждане сотрудники, у нас есть работа, - прервал Денис на полуслове очередную сальную историю в исполнении Голованова.
- А она хорошенькая? - справился Щербак. - Клиентка в смысле.
- Двадцать лет, светлые волосы, рост где-то 185, широкие плечи, осиная талия… - перечислял Денис, а Щербак с Головановым восторженно переглядывались, уже чего-то там предвкушая, - длинные ноги, большие серые глаза, короткая бородка и тоненький такой бумажничек.
- Тьфу ты! - досадливо поморщился Сева. - Пацан, что ли? Да еще и нищий?
- На работе надо делом заниматься, - веско заметил Макс, выныривая из недр системного блока. - А шуры-муры разводить в нерабочее время и не с клиентами.
- Вот! - Денис многозначительно поднял указательный палец. - Истину человек глаголет, а вам лишь бы зубоскалить да за юбками бегать.
- Ну, а делать что придется? Может, хоть поводить молоденькую, хорошенькую? - озвучил последнюю надежду Щербак.
- Или поискать кого среди молоденьких, хорошеньких? - поддержал Голованов.
- Значит, так, - жестом прервал беспредметный спор коллег Денис. - Дела у нас как бы два: во-первых, нужно отыскать без вести пропавшего бизнесмена Ненашева Дмитрия Федоровича, во-вторых, прояснить обстоятельства убийства некоего Лесникова Сергея Сергеича, почившего от пистолетного выстрела в мотеле, принадлежавшем пропавшему Ненашеву. По первому делу клиентом выступает сын Ненашева Роберт, второе дело пока беспризорное, но есть мнение, что Лесникова убили за то, что он слишком много знал об исчезновении Ненашева.
Денис вкратце обрисовал коллегам все, что уже знал сам и предложил высказываться:
- Соображения есть?
- Ну, по Лесникову, хоть и занимаются им следственные органы, надо отрабатывать весь джентльменский набор, - откликнулся Голованов.
- Согласен, - кивнул Денис. - Давай-ка ты, Сева, этим и займись. Найди подход к следователю и оперативникам, которые этим расследованием заняты. А чтобы создать себе рабочее настроение, можешь начать с девочек, которые Лесникова развлекали. А теперь на предмет Ненашева. Похитили его, я думаю, вряд ли, уже две недели - и никаких требований…
- Значит, замочили, - закончил мысль Щербак.
- Или сбежал, - предположил Макс.
- Будем определять круг знакомств Ненашева, его деловых партнеров, причины, по которым он мог смотаться или за что его могли убрать, - сказал Денис.
- Я могу прошерстить базы данных статуправления, проверить учредительные документы, выяснить его партнеров и соучредителей, если таковые имеются, - предложил Макс.
- А мне, значит, идти в народ, выяснять, не было ли на его бензоколонки и мотели наездов? - спросил Щербак.
Денис на этом вовсе не настаивал.
- Хочешь, можешь шагать в офис, заговаривать мигрень у его сожительницы.
- Нет уж. - Щербак отрицательно замотал головой. - Я уж лучше на свежем воздухе поработаю.
- Немногочисленных ненашевских родственников и общение с органами по Лесникову, пожалуй, возьму на себя, - решил Денис. - Скажем, сегодня часиков в шесть подведем первые итоги.
Роберт Ненашев. 25 марта
За время недолгого общения Скат успел кое-как изучить привычки родственника, потому терзал дверной звонок долго и настойчиво. Наконец замок щелкнул, и в дверях появился широко зевающий Игорь. Роберт сделал серьезное лицо и, решительно шагнув в квартиру, произнес скрипучим тенором:
- Киллера вызывали?
Заспанное, небритое лицо Игоря расплылось в широкой улыбке:
- Братишка! Слушай, а как у вас на загнивающем диком западе борются с похмельем?
Роберт похлопал его по небритой щеке и сокрушенно покачал головой:
- Не на жизнь, а на смерть.
- Ладно, милости прошу к нашему шалашу. Сейчас очеловечусь - кофе пить будем. - Игорь поковылял в душ, а Роберт принялся разглядывать "шалаш" брата.
Квартира была достаточно маленькая, по американским меркам: всего одна комната квадратов на тридцать. Вообще, у Роберта сложилось впечатление, что в России то ли строить не умеют, то ли это национальная идея такая, что жить надо в тесноте. Вон и у отца тоже жалкие четыре комнаты, если гости придут, и развернуться негде. В Нью-Йорке у них был домик, очень-очень скромный, по тамошним меркам. А все же два этажа и все такое.
Зато обстановка у Игоря была вполне уютная - много всякой травы: пальмы там, лианы, кактусы-фикусы, много мягкой мебели, а при ней низкие столики, в данный момент заставленные разнокалиберными бокалами и стаканами, свидетельствовавшими о бурной и продолжительной вчерашней попойке хозяина, видимо, в большой компании.
Роберт порылся в стопке компакт-дисков и, не найдя ничего для души, в ожидании завершения процесса очеловечивания уселся в классное пещерообразное кресло.
Игорь, приобретший после душа вполне цивилизованный вид, пулей влетел в комнату. Великолепные рыжие кудри, изумрудно-зеленые глаза, большие очки в золотой оправе, под рубашкой уже угадывается небольшое брюшко, и все это: и глаза, и очки, и даже брюшко - так и лучится навстречу Роберту. Смотреть - одно удовольствие.
Освободив один из столиков от грязной посуды путем перемещения ее на соседние, Игорь сервировал его с изяществом заправского официанта, но кофе снова оказался жидким и безвкусным. Не везло сегодня Роберту на кофе.
- Без кофеина? - поморщился он.
- Может, тебе еще и кокаину добавить?! Здоровье беречь надо! Кстати, о здоровье… - Он открыл бар и, изучив солидный набор бутылок, остановил свой выбор на коньяке "Багратион". Плеснул понемногу в большие рюмки: - За отца. Хороший он у нас мужик, понимающий. - Выпили. - Ты, кстати, из-за него и приехал? Надолго думаешь задержаться?
- Пока не найдем, - усмехнулся Роберт. - Ты о себе-то расскажи, чем занят, и вообще.
Игорь пожал плечами:
- Что рассказывать? У отца и тружусь, коммерческим директором.
- Ну и как?
- А как все у нас… - Игорь лениво махнул рукой. - В России все через задницу и бизнес также. Работаешь, работаешь… Короче, Гоголя читал? У России три беды - три "Д": дураки, дороги, деньги.
- Разве Гоголь про деньги что-то говорил?
- Неужели читал?! - поразился Игорь. - Это потому он не говорил, что они у него были, а то бы обязательно сказал.
- А что, у нынешних ваших бизнесменов их нет?
- Есть, почему же. Только здесь наблюдается уже другая патология. И ее уже другой классик охарактеризовал как ССС - секс, садизм, снобизм, на эти вещи и уходят, даже не уходят, а утекают почти все их деньги. Но беседовать на эту тему можно долго и нудно. Давай-ка лучше скорректируем наши планы и, не забывая о священном сыновнем долге, постараемся тем не менее получить от жизни максимум удовольствия.
- Да, о планах, я тут решил нарушить твое отшельничество и собираюсь за несколько дней разрушить у твоих соседей все представления о твоей целомудренности и гетеросексуальности. Ты не против?
- Ну-ну, рискни здоровьем. Я вот тебя при случае со своей герл-френд познакомлю. Еще та штучка, и главное - любит, когда мои друзья бродят стадами. Ей, видите ли, меня одного для самовыражения недостаточно.
В дверь позвонили.
- Это уже она?! - разыграл панический ужас Роберт.
- Да еще с подругами. - Игорь поднялся с кресла и, кивнув в сторону бара, предложил: - Налей себе еще. Я скоро. - Он вышел в прихожую, а через минуту вернулся и, вынув из шкафа небольшой черный "дипломат", снова исчез в прихожей, плотно прикрыв за собой дверь: - Извини, это буквально две минуты.
Роберт нажал на кнопку лежавшего рядом пульта. По телевизору шли новости. Диктор с сосредоточенным лицом рассказывал о событиях дня:
- До выборов остался один день. Уже завтра станет ясно: ожидает ли нас второй тур или президент России будет избран в первом. На связи с нами председатель Центризбиркома Российской Федерации…
Роберт плеснул себе немного коньяка, сделал глоток и откинулся в кресле, наслаждаясь разливающимся по телу теплом. Он прикрыл глаза и вполуха слушал, что там еще такого плохого происходит в этой стране.
- В Чечне на сегодняшний день проголосовало уже шестьдесят процентов избирателей. Подробнее об этом в репортаже…
Внезапно из прихожей послышался грохот. Роберт нехотя поднялся и приоткрыл дверь. У выхода на корточках сидел щуплый человечек с большой коричневой родинкой на правой щеке и тщетно пытался справиться с застежками "дипломата", падение которого на пол и было, видимо, причиной шума. Руки незнакомца почему-то сильно дрожали, и лицо было покрыто испариной.
- Я уже иду. - Игорь легонько втолкнул Роберта обратно в комнату и поспешил на помощь незадачливому гостю.
Не девушки, разочарованно констатировал Роберт и, тут же напрочь забыв о странном визитере, плюхнулся в кресло, вдруг заинтересовавшись тем, что происходило на экране. А на экране в интерьере Большого театра перед кучкой журналистов переминался с ноги на ногу крепкий некрасивый практически лысый мужчина, явно не расположенный отвечать на многочисленные вопросы. На его круглом мясистом лице выражение гордости собственными достижениями время от времени сменялось выражением смертельной скуки. Безразличные узенькие глазки лениво блуждали по лицам репортеров. И за его плечом… доморощенная графоманка из самолета.
"Господи, она еще и знаменитость!" Роберт сделал погромче.
- …я лично проинспектировал сегодня части ГУВД Москвы и утверждаю, что завтра в городе никаких беспорядков не будет, - заявил лысый. - Выборы пройдут без эксцессов.
Видеоряд сменился. Теперь Она уже сидела за столом, уставленным микрофонами, а диктор говорил:
- Как заявила пресс-секретарь мэра Наталья Волгина…
Хлопнула входная дверь. Появился Игорь:
- Ну как? Проникся судьбоносностью момента? - Он приглушил звук. - Слушай, а давай в баньку сходим…
Роберт, поразмышляв пару секунд, родственница эта Наташа Волгина тому Константину Эдуардовичу или просто однофамилица, решил, что это, в сущности, не имеет значения, и рывком поднялся с кресла:
- Давай окунемся в русскую экзотику.
В Сандунах их встретил пухленький румяный коротышка:
- Батюшки, Игорь Дмитриевич пожаловали. - Лицо его светилось радостью и гостеприимством. - Давненько, давненько не захаживали.
- Дела, - отмахнулся Игорь.
- Не жалеете вы себя, не бережете. - Коротышка суетился вокруг них, помогая раздеваться, аккуратно раскладывая вещи по шкафчикам, подавая свежие полотенца с подобострастием, от которого, наверное, поташнивало даже самых заядлых любителей лести.
Роберт был в русской бане впервые, по крайней мере, в настоящей русской бане. Отец говорил, что те бани, которые русские эмигранты держали на Брайтон-бич, и не бани вовсе, а всего лишь их жалкое подобие. Но Роберт и туда-то никогда не ходил. А был бы повод сравнить, однако. И еще Игорь всю дорогу расхваливал дивный массаж, который якобы омолаживает лет не менее чем на десять, повышает потенцию и на корню истребляет еще не зародившиеся болезни. И настоятельно рекомендовал Роберту на собственной шкуре испытать искусство лучшего на всю Москву массажиста-виртуоза Михалыча. Роберт чувствовал себя совершенно нормально, на потенцию не жаловался и впадать в детство (а помолодей он на десять лет, ему было бы девять) не собирался, но профилактика, как говорится, мать порядка. Почему бы и не попробовать?
- Михалыч сегодня работает? - справился Игорь.
- Да где ж ему деться? Здесь он, наш чудотворец. - Толстяк просунул голову в дверь и заорал: - Михалыч, принимай дорогих гостей!
Массажист появился в дверях раздевалки. Он был невысокий, с крепким торсом и шикарной шевелюрой темно-каштанового, почти черного цвета. Левое плечо у него было на несколько сантиметров выше правого из-за отсутствия левой руки. А хитро прищуренные глаза, прятавшиеся под кустистыми бровями, улыбались, хотя лицо при этом оставалось бесстрастным и неподвижным.
- Знакомься, Михалыч, братишка мой американский - Роберт, - представил Игорь. - Последний из славного рода Ненашевых.
- Милости просим, - кивнул массажист.
А банщик продолжал путаться под ногами:
- Парок сегодня отменный, Игорь Дмитриевич, сейчас организуем все в лучшем виде. Останетесь довольны, всенепременно.
Игорь отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и, поманив Роберта за собой, скрылся в клубах горячего пара.
Роберт по примеру Игоря долго хлестал себя душистым дубовым веником и даже, как ни странно, получал от этого садистского упражнения большое удовольствие, пока от жары и духоты не закружилась голова. Пошатываясь, он выбрался из парилки и тут же попал в надежные руки или, скорее, руку (она ведь была одна) массажиста. И тот, бережно уложив парня на кушетку, тут же занялся делом, причем рот его практически не закрывался:
- Весна в этом году выдалась холодная, грипп свирепствует, и банька - это первое дело от всякой хвори. - Михалыч легонько гладил Роберта по спине и плечам, втирая в кожу ароматное масло. - Молодежь-то нынче хлипкая пошла, дунешь на него, он и свалится. Мы вон в сорок первом под Москвой сутками в снегу лежали. И что? А ничего! Опрокинешь наркомовские сто грамм - и как огурчик, хоть бы кто захворал.
Массажист ловко разминал шею Роберта, сильными пальцами прощупывая каждый позвонок. Создавалось полное впечатление, что по затылку марширует стадо слонов на ходулях - Михалыч жал сильно, но точечно.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента