Страница:
И все-таки наша профессия – сверхважная
Не знаю, надо ли говорить вот так вначале и в лоб нудные, хоть и очень правильные слова о сверхважности роли писателя. Ведь большинство все же обращается к писательству в стандартной надежде сменить свою постылую работу на более приятную, приличную, высокооплачиваемую, дающую больше возможностей. В том числе и тщеславное желание увидеть свое имя в печати.
Однако же стоит помнить, что нет на свете такой другой профессии, которая включала в себя настолько широкий спектр возможностей. От людей, создающих миры, перекраивающих цивилизацию, как Будда, Иисус, Мухаммад, Томас Мор, до занимающихся микроскопической работой по прививанию у детей любви к природе, как делал Бианки, или Барто – к жизни.
Но не следует считать, что гиганты делали гигантскую работу, а лилипуты – лилипутскую: «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу. Все равно его не брошу, потому что он хороший» – это такая же гигантская работа, ибо воспитывает ребенка в глубочайшей нравственности, ведь рациональнее бросить этого самого мишку и потребовать купить другого, как уже делает современный ребенок. Но такой ребенок, который не бросает мишку только потому, что ему оторвали лапу, вырастая во взрослого, не предаст, не бросит супруга лишь на том основании, что тот стал инвалидом…
Вообще создатели нашего мира даже Господа Бога сделали писателем: «В Начале было Слово…» И пусть вас не смущает, что писателями я называю тех, кто не писал вовсе, а, скажем, проповедовал: ведь не отказывать же Гомеру в писательстве на том основании, что был слепой и неграмотный? Как и создателям былин, дум и баллад – мастерам устного творчества? Да и сейчас мы уже не пишем, а печатаем, стучим по клавишам.
Писателями зачастую становятся те, кто знает или полагает, что знает, как перестроить мир, чтобы все жили хорошо и счастливо, но сам не хотел бы заниматься этой нудной и довольно грязноватой работой. Вот он и пишет свои литературные труды, а потом находятся такие энергичные ребята, как Ленин, Мао, Че Гевара, Хоттаб, что берутся воплощать их литературные миры в жизнь.
Вовремя прочитанная книга – огромная удача, сказал однажды Павленко. Она способна изменить жизнь, как не изменит ее лучший друг или наставник.
Вывод:
Вы в самом деле можете изменить мир!
Однако же стоит помнить, что нет на свете такой другой профессии, которая включала в себя настолько широкий спектр возможностей. От людей, создающих миры, перекраивающих цивилизацию, как Будда, Иисус, Мухаммад, Томас Мор, до занимающихся микроскопической работой по прививанию у детей любви к природе, как делал Бианки, или Барто – к жизни.
Но не следует считать, что гиганты делали гигантскую работу, а лилипуты – лилипутскую: «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу. Все равно его не брошу, потому что он хороший» – это такая же гигантская работа, ибо воспитывает ребенка в глубочайшей нравственности, ведь рациональнее бросить этого самого мишку и потребовать купить другого, как уже делает современный ребенок. Но такой ребенок, который не бросает мишку только потому, что ему оторвали лапу, вырастая во взрослого, не предаст, не бросит супруга лишь на том основании, что тот стал инвалидом…
Вообще создатели нашего мира даже Господа Бога сделали писателем: «В Начале было Слово…» И пусть вас не смущает, что писателями я называю тех, кто не писал вовсе, а, скажем, проповедовал: ведь не отказывать же Гомеру в писательстве на том основании, что был слепой и неграмотный? Как и создателям былин, дум и баллад – мастерам устного творчества? Да и сейчас мы уже не пишем, а печатаем, стучим по клавишам.
Писателями зачастую становятся те, кто знает или полагает, что знает, как перестроить мир, чтобы все жили хорошо и счастливо, но сам не хотел бы заниматься этой нудной и довольно грязноватой работой. Вот он и пишет свои литературные труды, а потом находятся такие энергичные ребята, как Ленин, Мао, Че Гевара, Хоттаб, что берутся воплощать их литературные миры в жизнь.
Вовремя прочитанная книга – огромная удача, сказал однажды Павленко. Она способна изменить жизнь, как не изменит ее лучший друг или наставник.
Вывод:
Вы в самом деле можете изменить мир!
Можно ли писать вдвоем-втроем?
Понимаю, что обидю чертову кучу народа, но скажу честно, что работать вдвоем, втроем или коллективом хорошо, скажем, при рытье канав, но не в творчестве. Литература – сугубо интимное дело, глубоко личное, не могут два человека в унисон думать одно и то же и чувствовать одно и то же. Но если думают хоть чуточку по-разному, у них и краски разные. Вы можете себе представить Толстого, работающего с кем-то в соавторстве? А Пушкина?.. Шекспира?.. Достоевского?.. Булгакова?..
Вам этого никто не скажет, потому что не хотят наживать врагов в лице бойких ребят, работающих в соавторстве или время от времени сбегающихся в тандемы или триремы, но мне-то это все по фигу, я и раньше с ними не общался, весь из себя свободный художник, а сейчас мне тем более не фиг с их мнением считаться, мне важнее вдолбить в крепкие головы начинающих, что литература – дело интимное.
Когда пишут двое или больше – это уже несколько иное, чем литература. Или, скажем иначе, литература зарабатывания. Чистого зарабатывания. Ничего в этом нет дурного, наоборот, это престижная и почетная профессия, и все бы хорошо, если бы вот такие умелые и деловитые ремесленники не начинали корчить из себя духовных гуру и не вещали… тьфу, опять, о духовном. Ну кто-нить скажет, что это такое?
Еще раз: если рассказ или роман пишут двое, уже понятно: работают деловые люди, овладевшие ремеслом. Они могут написать даже изящнее, чем искренний и талантливый автор-одиночка, не овладевший основами литературной грамоты, но их изящество всегда будет лишено души.
Нет, я не говорю, что ни в коем случае не надо писать в соавторстве. Боже сохрани, если у вас не получается в одиночку, вы уже перепробовали все способы, готовы бросить совсем это дело, то что ж… литература, как и всякое дело, держится не на плечах двух-трех гигантов, а усилиями сотен добросовестных, умелых, интеллигентных и знающих свое дело писателей. В том числе и умельцев, объединивших усилия.
И все же литература – процесс интимный. Соавторство – нонсенс! Повторюсь, это канаву можно копать совместными усилиями, научную работу писать вместе, но ни в коем случае не создавать литературное произведение.
Так что прежде, чем прибегать к вот такому сотрудничеству, вы должны окончательно прийти в отчаяние и твердо – очень твердо! – увериться в том, что в одиночку уже ни за что и никогда. Но и потом, работая с кем-то в паре, прикидывайте, не набрались ли уже сил, чтобы снова попробовать в одиночку?
Литература – дело интимное! Чужих не терпит. А для литературного процесса всякий – чужой.
Вам этого никто не скажет, потому что не хотят наживать врагов в лице бойких ребят, работающих в соавторстве или время от времени сбегающихся в тандемы или триремы, но мне-то это все по фигу, я и раньше с ними не общался, весь из себя свободный художник, а сейчас мне тем более не фиг с их мнением считаться, мне важнее вдолбить в крепкие головы начинающих, что литература – дело интимное.
Когда пишут двое или больше – это уже несколько иное, чем литература. Или, скажем иначе, литература зарабатывания. Чистого зарабатывания. Ничего в этом нет дурного, наоборот, это престижная и почетная профессия, и все бы хорошо, если бы вот такие умелые и деловитые ремесленники не начинали корчить из себя духовных гуру и не вещали… тьфу, опять, о духовном. Ну кто-нить скажет, что это такое?
Еще раз: если рассказ или роман пишут двое, уже понятно: работают деловые люди, овладевшие ремеслом. Они могут написать даже изящнее, чем искренний и талантливый автор-одиночка, не овладевший основами литературной грамоты, но их изящество всегда будет лишено души.
Нет, я не говорю, что ни в коем случае не надо писать в соавторстве. Боже сохрани, если у вас не получается в одиночку, вы уже перепробовали все способы, готовы бросить совсем это дело, то что ж… литература, как и всякое дело, держится не на плечах двух-трех гигантов, а усилиями сотен добросовестных, умелых, интеллигентных и знающих свое дело писателей. В том числе и умельцев, объединивших усилия.
И все же литература – процесс интимный. Соавторство – нонсенс! Повторюсь, это канаву можно копать совместными усилиями, научную работу писать вместе, но ни в коем случае не создавать литературное произведение.
Так что прежде, чем прибегать к вот такому сотрудничеству, вы должны окончательно прийти в отчаяние и твердо – очень твердо! – увериться в том, что в одиночку уже ни за что и никогда. Но и потом, работая с кем-то в паре, прикидывайте, не набрались ли уже сил, чтобы снова попробовать в одиночку?
Литература – дело интимное! Чужих не терпит. А для литературного процесса всякий – чужой.
Часть 2
Насчет раскрутки, рекламы, интервью и мелькания на телеэкранах
Да, многие будут по-прежнему уверять, что это необходимо молодому автору, что без этого он никуда и ничего и никак.
Но сейчас уже прошло какое-то время со времен перестройки, накопился и опыт, и даже статистический материал, а у вас перед глазами наглядные примеры. Вы все видели очень бойких ребят, что заполняли своими пространными интервью газетные полосы, вещали о себе и своих творческих планах с экрана жвачника, рассказывали по радио и при каждой возможности устраивали встречи с читателями. Конечно же, они и сейчас не пропускают ни одного съезда фантастов, даже будь это на Чукотке в яранге, чтобы показаться, засветиться, укрепить, наладить, заручиться, напомнить…
О своем брезгливом отношении к этим нелитературным трюкам я уже говорил. Но дело не только в брезгливости, давайте все-таки определимся: кто вы и чего добиваетесь. Если стремитесь стать писателем, то прежде всего должны им стать, т.е. написать несколько очень сильных книг, завоевать аудиторию без всяких костылей в виде тусовочных литературных премий, над которыми только полный идиот не ржет во все горло, без раскрутки и рекламы, а уж потом…
Да-да, все это должно быть потом, когда укрепитесь как писатель, а на съезды будете ездить с чувством собственного достоинства, а не как пугливый заяц: пнут – не пнут, пустят – не пустят, выгонят – не выгонят?
Теперь, по прошествии десятка лет, вы видите, что те яркие «звезды», которые так блистали с экранов жвачников и полос газет, раздавали интервью и громогласно рассказывали о своих далекоидущих творческих планах, потихоньку спились в компаниях себе подобных на этих росконах, потускнели, стали меньше ростом, голоса стали тоньше, еще тоньше, а кое-кто и вовсе умолк.
Я не хочу сказать, что все они серость и бездари, вовсе нет: но у человека всего двадцать четыре часа в сутках и какая-то часть энергии, отпущенная на каждые сутки. На что потратишь, то и получишь. Как в том анекдоте про ограниченную порцию крови, которой хватает только на одну голову. Будешь заниматься литературой и только литературой – станешь писателем, будешь росконщиком и специалистом по раскрутке себя любимого, станешь… ну, понятно кем.
Теперь выбирать легче: посмотрите на этих из первого послесоветского поколения, увлекшихся раскруткой, пытавшихся заменить напряженную работу писателя над текстом лихими пиаровскими акциями. Вы увидите, насколько зело опасен этот с виду легкий и быстрый путь к успеху.
Т.е. сначала напишите ряд книг, завоюйте расположение читателей, именно читателей, а не тусовщиков, что обвешают вас смешными премиями и титулами, а уж потом… да, потом можно и на съезды, на экраны жвачников, на страницы газет и журналов.
В записную книжку:
Сперва продукт, потом – рекламу.
Но сейчас уже прошло какое-то время со времен перестройки, накопился и опыт, и даже статистический материал, а у вас перед глазами наглядные примеры. Вы все видели очень бойких ребят, что заполняли своими пространными интервью газетные полосы, вещали о себе и своих творческих планах с экрана жвачника, рассказывали по радио и при каждой возможности устраивали встречи с читателями. Конечно же, они и сейчас не пропускают ни одного съезда фантастов, даже будь это на Чукотке в яранге, чтобы показаться, засветиться, укрепить, наладить, заручиться, напомнить…
О своем брезгливом отношении к этим нелитературным трюкам я уже говорил. Но дело не только в брезгливости, давайте все-таки определимся: кто вы и чего добиваетесь. Если стремитесь стать писателем, то прежде всего должны им стать, т.е. написать несколько очень сильных книг, завоевать аудиторию без всяких костылей в виде тусовочных литературных премий, над которыми только полный идиот не ржет во все горло, без раскрутки и рекламы, а уж потом…
Да-да, все это должно быть потом, когда укрепитесь как писатель, а на съезды будете ездить с чувством собственного достоинства, а не как пугливый заяц: пнут – не пнут, пустят – не пустят, выгонят – не выгонят?
Теперь, по прошествии десятка лет, вы видите, что те яркие «звезды», которые так блистали с экранов жвачников и полос газет, раздавали интервью и громогласно рассказывали о своих далекоидущих творческих планах, потихоньку спились в компаниях себе подобных на этих росконах, потускнели, стали меньше ростом, голоса стали тоньше, еще тоньше, а кое-кто и вовсе умолк.
Я не хочу сказать, что все они серость и бездари, вовсе нет: но у человека всего двадцать четыре часа в сутках и какая-то часть энергии, отпущенная на каждые сутки. На что потратишь, то и получишь. Как в том анекдоте про ограниченную порцию крови, которой хватает только на одну голову. Будешь заниматься литературой и только литературой – станешь писателем, будешь росконщиком и специалистом по раскрутке себя любимого, станешь… ну, понятно кем.
Теперь выбирать легче: посмотрите на этих из первого послесоветского поколения, увлекшихся раскруткой, пытавшихся заменить напряженную работу писателя над текстом лихими пиаровскими акциями. Вы увидите, насколько зело опасен этот с виду легкий и быстрый путь к успеху.
Т.е. сначала напишите ряд книг, завоюйте расположение читателей, именно читателей, а не тусовщиков, что обвешают вас смешными премиями и титулами, а уж потом… да, потом можно и на съезды, на экраны жвачников, на страницы газет и журналов.
В записную книжку:
Сперва продукт, потом – рекламу.
О пользе дополнительных стимулов
Они не просто полезны, они порой необходимы. Не только порой, что это я начал смягчать и смягчаться, того и гляди – общечеловечусь, пингвинов поеду спасать, они необходимы всегда! Писать книги могло бы, как я уже говорил, гораздо больше народу, чем пишет. Как я уже говорил, среди непишущих, хотя и рожденных быть великими писателями, остались те, у кого недостаточно отваги или наглости ненужное зачеркнуть, чтобы решиться сменять тихое безбедное место бюджетного работника на полную неожиданностей, порой очень неприятных, жизнь писателя. Но, кроме них, немало и тех, кто даже попробовал, убедился, что может, даже получил неплохие гонорары – и все-таки уже не пишет.
Я не стану называть многих видных авторов, чьи имена гремели в эпоху советской власти, чьими книгами зачитывалось все население, я их обычно склоняю, как жулье, что паразитировало на самой власти, либо восхваляя ее, либо фрондируя, хотя на самом деле, конечно, не всегда так просто. Многие просто получили «все-все», а дальше писать вроде бы не из-за чего: бабки сшиб, счет в банке есть, славу имел, его слава тоже имела, все достигнуто, теперь можно только ходить на телестудию и рассказывать, как его угнетала советская власть.
В самом деле серьезно, и чтобы предотвратить ваш преждевременный выход в тираж… в житейском смысле это значит не такое радостное явление, как в книжном деле, вам нужно позаботиться о постоянно появляющейся новой морковке. Хоть вы уже начали получать хорошие гонорары, но еще не доказали тупой Люське, что вы – гений, а не этот ее Вован (вариант – не доказали Петру Васильевичу, что вы не только красивая, но и умная), вы не доказали, что сильнейший – все-таки вы, а не то надутое ничтожество, которого восхваляют газеты.
Опасность серьезнее, чем могут себе представить неписатели. Ведь вы ходите на работу потому, что обязаны появляться во столько-то времени и отсиживать от такого-то времени. Если не придете или даже опоздаете – будут неприятности. А писатель ни от кого не зависит. Он может и бросить писать на какое-то время, никто не заметит. Даже издатель. Читатели – тем более, ибо ранее написанная книга только-только вышла, а новую никто не ждет скоро. Вот и появляется соблазн просто побездельничать.
Но если у вас душа горит обидой на Люську, то вы бездельничать не будете. Напишете роман, чтобы она увидела, какого классного парня потеряла, а заодно получите толстую пачку жабьих шкурок. К тому времени все перегорит, Люська забыта, но роман-то остался!
И снова надо искать то, что заставит работать. Уже не за деньги, мы не жадные, на самом деле нам надо мало, это только на халяву не отказались бы получить миллиард, а вот заработать… мол, не в деньгах счастье. Зато счастье может быть, к примеру, в самом соперничестве.
Вывод:
Ищите дополнительные стимулы. Любые! Трудно заставить себя работать, когда нет начальника. Но – надо.
Я не стану называть многих видных авторов, чьи имена гремели в эпоху советской власти, чьими книгами зачитывалось все население, я их обычно склоняю, как жулье, что паразитировало на самой власти, либо восхваляя ее, либо фрондируя, хотя на самом деле, конечно, не всегда так просто. Многие просто получили «все-все», а дальше писать вроде бы не из-за чего: бабки сшиб, счет в банке есть, славу имел, его слава тоже имела, все достигнуто, теперь можно только ходить на телестудию и рассказывать, как его угнетала советская власть.
В самом деле серьезно, и чтобы предотвратить ваш преждевременный выход в тираж… в житейском смысле это значит не такое радостное явление, как в книжном деле, вам нужно позаботиться о постоянно появляющейся новой морковке. Хоть вы уже начали получать хорошие гонорары, но еще не доказали тупой Люське, что вы – гений, а не этот ее Вован (вариант – не доказали Петру Васильевичу, что вы не только красивая, но и умная), вы не доказали, что сильнейший – все-таки вы, а не то надутое ничтожество, которого восхваляют газеты.
Опасность серьезнее, чем могут себе представить неписатели. Ведь вы ходите на работу потому, что обязаны появляться во столько-то времени и отсиживать от такого-то времени. Если не придете или даже опоздаете – будут неприятности. А писатель ни от кого не зависит. Он может и бросить писать на какое-то время, никто не заметит. Даже издатель. Читатели – тем более, ибо ранее написанная книга только-только вышла, а новую никто не ждет скоро. Вот и появляется соблазн просто побездельничать.
Но если у вас душа горит обидой на Люську, то вы бездельничать не будете. Напишете роман, чтобы она увидела, какого классного парня потеряла, а заодно получите толстую пачку жабьих шкурок. К тому времени все перегорит, Люська забыта, но роман-то остался!
И снова надо искать то, что заставит работать. Уже не за деньги, мы не жадные, на самом деле нам надо мало, это только на халяву не отказались бы получить миллиард, а вот заработать… мол, не в деньгах счастье. Зато счастье может быть, к примеру, в самом соперничестве.
Вывод:
Ищите дополнительные стимулы. Любые! Трудно заставить себя работать, когда нет начальника. Но – надо.
Еще одна брехня. Но живучая, сволочь
Конечно же, брехня, что какому-то автору по фигу тиражи, что за тиражами он не гонится, что тиражи – признак ширпотреба и что он предпочитает крохотный тираж своей элитной книжки, чем… дальше следуют имена печально известных детективщиков.
Это все иллюстрация к басне Эзопа о лисе и винограде. Нет такого автора, который не мечтал бы о тиражах. Который не мечтал бы, чтобы его книгу читали в с е. Это противоестественно – писать и не стремиться занять место выше, чем оно есть в данный момент. Но никто не признается, что не получается: у писателей самолюбие – ой-ой! Тысячи объяснений, почему автор вот прям-таки сам избегает популярности. Хотя насчет популярности еще верить можно, я сам живой пример, за все эти годы не дал ни одного интервью, не засветился ни разу по жвачнику, но это другое дело, такая популярность – в самом деле мишура, она не в русле собственно литературы, а вот тиражи… о, это и есть то, ради чего живем!
Тиражи позволяют не просто получать высокие гонорары, мы ж не на Западе, где литература – коммерция, а книги – товар, мы в России, где писатель всегда выше, чем просто писатель, он – пророк, трибун, мессия, идеолог, создатель веры, учения, моды… А как легче всего, если не через большие тиражи, навязать… хорошо-хорошо, убедить читающего принять ваши единственно верные взгляды?
Что бы и как бы убедительно ни говорили о высокой роли литературы, но ее главная и единственная цель – воздействовать на читающего, делать его лучше. Как и все, собственно, что делает человек: наука, техника, медицина, философия, искусство, спорт…
Повторяю, воздействовать. А воздействовать вы сможете, только если у вас будут большие тиражи, если вас будут читать, перечитывать, рекомендовать прочесть знакомым. Только это и есть критерий, а вовсе не смешные литпремии, которые в кружках своих людей раздают друг другу. Не катит даже вариант перекрестного опыления по-демократьи: мы здесь переведем и опубликуем как гения всех времен и народов вашего голландского Васю ван дер Пупкина, а вы опубликуйте нашего, чтоб у нас был козырь – Вася Пупкин издан в самой Голландии (про тираж умолчим, самим смешно), а мы погоним волну, что наших публикуют и на Западе, подумать только!
Увы, этот козырь сработает на сознание совсем уж дебила, который не знает, что сейчас издать книжку – раз плюнуть: напишите любой бред, сверстайте на компе и отпечатайте на свои деньги. Тем тиражом, на сколько денег хватит. Хоть здесь, хоть в Голландии, хоть в Юсе. Типографиям все равно, что печатать, все примут, лишь бы оплачено. Желательно вперед.
Так что главный критерий – тираж. И допечатки тиража. И если какой-то умник начнет доказывать, что в вашем произведении нет сюжета, нет образов или ни к черту, хреновая композиция, слабая архитектоника (а что это? До сих пор не знаю), серый суконный язык, в то время как у Арнольда Пупкина все это прекрасно и замечательно, вы молча ткните такого умничающего в ваши тиражи и тиражи Васи, ставшего Арнольдом или Генри Джоном. Если и это не убедит, тогда смело можете считать, что языком этого критика молотят совсем уж нелитературные мотивы.
Когда есть ориентиры, стыдно сбиваться на боковые дорожки!
Это все иллюстрация к басне Эзопа о лисе и винограде. Нет такого автора, который не мечтал бы о тиражах. Который не мечтал бы, чтобы его книгу читали в с е. Это противоестественно – писать и не стремиться занять место выше, чем оно есть в данный момент. Но никто не признается, что не получается: у писателей самолюбие – ой-ой! Тысячи объяснений, почему автор вот прям-таки сам избегает популярности. Хотя насчет популярности еще верить можно, я сам живой пример, за все эти годы не дал ни одного интервью, не засветился ни разу по жвачнику, но это другое дело, такая популярность – в самом деле мишура, она не в русле собственно литературы, а вот тиражи… о, это и есть то, ради чего живем!
Тиражи позволяют не просто получать высокие гонорары, мы ж не на Западе, где литература – коммерция, а книги – товар, мы в России, где писатель всегда выше, чем просто писатель, он – пророк, трибун, мессия, идеолог, создатель веры, учения, моды… А как легче всего, если не через большие тиражи, навязать… хорошо-хорошо, убедить читающего принять ваши единственно верные взгляды?
Что бы и как бы убедительно ни говорили о высокой роли литературы, но ее главная и единственная цель – воздействовать на читающего, делать его лучше. Как и все, собственно, что делает человек: наука, техника, медицина, философия, искусство, спорт…
Повторяю, воздействовать. А воздействовать вы сможете, только если у вас будут большие тиражи, если вас будут читать, перечитывать, рекомендовать прочесть знакомым. Только это и есть критерий, а вовсе не смешные литпремии, которые в кружках своих людей раздают друг другу. Не катит даже вариант перекрестного опыления по-демократьи: мы здесь переведем и опубликуем как гения всех времен и народов вашего голландского Васю ван дер Пупкина, а вы опубликуйте нашего, чтоб у нас был козырь – Вася Пупкин издан в самой Голландии (про тираж умолчим, самим смешно), а мы погоним волну, что наших публикуют и на Западе, подумать только!
Увы, этот козырь сработает на сознание совсем уж дебила, который не знает, что сейчас издать книжку – раз плюнуть: напишите любой бред, сверстайте на компе и отпечатайте на свои деньги. Тем тиражом, на сколько денег хватит. Хоть здесь, хоть в Голландии, хоть в Юсе. Типографиям все равно, что печатать, все примут, лишь бы оплачено. Желательно вперед.
Так что главный критерий – тираж. И допечатки тиража. И если какой-то умник начнет доказывать, что в вашем произведении нет сюжета, нет образов или ни к черту, хреновая композиция, слабая архитектоника (а что это? До сих пор не знаю), серый суконный язык, в то время как у Арнольда Пупкина все это прекрасно и замечательно, вы молча ткните такого умничающего в ваши тиражи и тиражи Васи, ставшего Арнольдом или Генри Джоном. Если и это не убедит, тогда смело можете считать, что языком этого критика молотят совсем уж нелитературные мотивы.
Когда есть ориентиры, стыдно сбиваться на боковые дорожки!
Национальные особенности русской литературы
Вам придется учитывать национальную особенность, что у нас и отношение к литературе «не как у людей». Т.е. мы спокойно смотрим на зарабатывающего слесаря, инженера, бизнесмена, спортсмена, ученого, изобретателя. Так же спокойно воспринимаем, как уже говорил, что Стивен Кинг, к примеру, за каждую книгу получает по девять миллионов долларов. Но едва какой-то писатель в нашей стране позволит себе написать не одну книгу в год, а две или три, сразу же слышим отовсюду разочарованное: ах, он зарабатывает!
Т.е. у нас зарабатывать могут все, кроме писателей. Писатели же массовым сознанием выделены в особую категорию людей, что должны подвижнически, а значит – бескорыстно и с ущербом для здоровья, семьи и прочего нести в массу Великие Истины. И не важно, что любые истины, что выдает писатель, будут тут же осмеяны и растоптаны этими же читающими. Все равно к писателю остается то же самое требование, что предъявлялось с момента зарождения литературы на Руси: нести Откровения, Поучения, Наставления, Пророчества, Указывать Путь…
Для развлекаловки, для отдыха и просто для удовольствия и приятного чтения у нас есть те же стивены кинги, а вот отечественный писатель должон нести в массы Истины. Согласитесь, очень лестное мнение о нашей литературе, лестные требования к нашим писателям, но… из-за него отечественный писатель оказывается одной ногой в западном мире, другой – в нашем. В западном просто: там на книгу смотрят, как на булочку, майку или обувь, т.е. на товар. И понимают, что на доброкачественном товаре производитель должен зарабатывать.
У нас на книгах зарабатывать все еще стыдно. Нехорошо. Кощунственно. Кто начинает на книгах зарабатывать больше, чем на хлеб и воду, сразу становится изгоем не только в глазах высоколобой литературной элиты, но даже во мнении самих читателей. Т.е. покупают и читают охотно, но говорят вслух: да, но это же не N, книги которого не покупают и не читают, зато слыхали фамилию и видели его пиар по жвачнику.
Так что у вас хреновое положение, и если не стальные нервы, то сразу лучше в бизнес, бизнес, там легче.
Да, если на Западе литература – это чисто коммерческое явление, там от автора требуется только умение хорошо писать, то у нас от автора требуется все же в первую очередь, чтобы он был «умным». Неким учителем по жизни, давал ответы на вечные вопросы. Если этого не делает, а просто пишет, хорошо пишет, его книги идут на улет, то те же читающие, что охотно раскупают его книги, все же презрительно называют его… халтурщиком.
Учитывать… и все же идти своим путем!
Т.е. у нас зарабатывать могут все, кроме писателей. Писатели же массовым сознанием выделены в особую категорию людей, что должны подвижнически, а значит – бескорыстно и с ущербом для здоровья, семьи и прочего нести в массу Великие Истины. И не важно, что любые истины, что выдает писатель, будут тут же осмеяны и растоптаны этими же читающими. Все равно к писателю остается то же самое требование, что предъявлялось с момента зарождения литературы на Руси: нести Откровения, Поучения, Наставления, Пророчества, Указывать Путь…
Для развлекаловки, для отдыха и просто для удовольствия и приятного чтения у нас есть те же стивены кинги, а вот отечественный писатель должон нести в массы Истины. Согласитесь, очень лестное мнение о нашей литературе, лестные требования к нашим писателям, но… из-за него отечественный писатель оказывается одной ногой в западном мире, другой – в нашем. В западном просто: там на книгу смотрят, как на булочку, майку или обувь, т.е. на товар. И понимают, что на доброкачественном товаре производитель должен зарабатывать.
У нас на книгах зарабатывать все еще стыдно. Нехорошо. Кощунственно. Кто начинает на книгах зарабатывать больше, чем на хлеб и воду, сразу становится изгоем не только в глазах высоколобой литературной элиты, но даже во мнении самих читателей. Т.е. покупают и читают охотно, но говорят вслух: да, но это же не N, книги которого не покупают и не читают, зато слыхали фамилию и видели его пиар по жвачнику.
Так что у вас хреновое положение, и если не стальные нервы, то сразу лучше в бизнес, бизнес, там легче.
Да, если на Западе литература – это чисто коммерческое явление, там от автора требуется только умение хорошо писать, то у нас от автора требуется все же в первую очередь, чтобы он был «умным». Неким учителем по жизни, давал ответы на вечные вопросы. Если этого не делает, а просто пишет, хорошо пишет, его книги идут на улет, то те же читающие, что охотно раскупают его книги, все же презрительно называют его… халтурщиком.
Учитывать… и все же идти своим путем!
В литературе всего два пути
В литературном деле вообще-то есть два пути… только два: писать, как пишется, а затем проталкивать, пробивать и т.д., и второй путь – писать хорошо, в этом случае рукопись пробьется сама. Казалось бы, преимущества второго пути очевидны, но все же 99,99% идет по первому пути. Т.е. пишут, а потом обивают пороги издательств, ищут рекомендации, выискивают лазейки, пропихивают, втюхивают, всобачивают…
Я, скажу сразу, избрал второй путь еще тогда, вначале. Тогда это было невероятно трудно, ибо у рычага сидели люди, что распоряжались не своей бумагой, не своими деньгами. Их запросто можно было купить бутылкой коньяка или частью гонорара. Сейчас же, когда в издательстве человек издает книгу на свои деньги, он внимательно смотрит на то, что издает. И другу Васе, что по старой памяти пришел с бутылкой, говорит: «Вася, друг! Я сам поставлю тебе две бутылки, но теперь лучше отнеси свою рукопись моему конкуренту».
Этим объясняется феномен, что со дня перестройки мгновенно перестали печататься те бойкие ребята, что гордо ходили в диссидентах, которым «не давали печататься», но у которых тиражи всегда были преогромные, которые за счет государства ездили по всем странам и курортам. Стало заметно, что это всего лишь люди, которые умели приспособиться под тот строй. Умели «пробиться». Сейчас же – свобода! Сейчас наконец-то стала важна сама рукопись, а не цвет партийного билета или знание, к кому прийти с какой бутылкой.
Так что в этой книге не ищите рекомендаций, как пристроить рукопись. Здесь перечень приемов, как сделать ее такой, чтобы сама пробивала любые стены, давала тиражи, повышенные гонорары, славу, популярность – а чего стыдиться? Любой труд должен быть оплачен. Полагаете, что я занимаюсь всеми своими тридцатью романами? Да на фиг мне это? Я их написал однажды, а теперь сами переиздаются из года в год, всякий раз принося гонорары. А я спокойно пишу следующий, не скитаясь по издательствам, не обивая пороги, не проталкивая, не пропихивая… Вот этому я и стараюсь научить в этой книге. А сперва вот стараюсь убедить, что этот путь – лучший:-). А убеждать приходится, ибо вспомните про цифру 99,99%!
Т.е. два пути: написать и нести пропихивать – или же написать… и начинать улучшать, доделывать, снабжать некоторыми хитрыми литературными приемчиками, чтобы рукопись пробивалась сама. В этом случае вроде бы отстаете от автора, который уже бежит свой наспех написанный роман пробивать, но такая задержка на старте позволит отработать технику нового рывка. Вы увидите в коридоре издательства того торопливого автора, когда наконец-то принесете свое произведение, но только вы пришли впервые, а он обошел десяток по кругу и снова пробивает. Возможно, пробьет. Но возможно, и обломится.
Вы видите по развалам слабых книг, что пробивающих много. Но будьте уверены: если на прилавке книга яркая, интересная, ее раскупают, о ней говорят – эту книгу автор не пробивал. За нею директор издательства приезжает сам и лично привозит договор с пустыми строчками, которые вы заполняете сами.
Топайте по дороге чемпионов! По крайней мере, до тех пор, пока не собьете ноги.
Я, скажу сразу, избрал второй путь еще тогда, вначале. Тогда это было невероятно трудно, ибо у рычага сидели люди, что распоряжались не своей бумагой, не своими деньгами. Их запросто можно было купить бутылкой коньяка или частью гонорара. Сейчас же, когда в издательстве человек издает книгу на свои деньги, он внимательно смотрит на то, что издает. И другу Васе, что по старой памяти пришел с бутылкой, говорит: «Вася, друг! Я сам поставлю тебе две бутылки, но теперь лучше отнеси свою рукопись моему конкуренту».
Этим объясняется феномен, что со дня перестройки мгновенно перестали печататься те бойкие ребята, что гордо ходили в диссидентах, которым «не давали печататься», но у которых тиражи всегда были преогромные, которые за счет государства ездили по всем странам и курортам. Стало заметно, что это всего лишь люди, которые умели приспособиться под тот строй. Умели «пробиться». Сейчас же – свобода! Сейчас наконец-то стала важна сама рукопись, а не цвет партийного билета или знание, к кому прийти с какой бутылкой.
Так что в этой книге не ищите рекомендаций, как пристроить рукопись. Здесь перечень приемов, как сделать ее такой, чтобы сама пробивала любые стены, давала тиражи, повышенные гонорары, славу, популярность – а чего стыдиться? Любой труд должен быть оплачен. Полагаете, что я занимаюсь всеми своими тридцатью романами? Да на фиг мне это? Я их написал однажды, а теперь сами переиздаются из года в год, всякий раз принося гонорары. А я спокойно пишу следующий, не скитаясь по издательствам, не обивая пороги, не проталкивая, не пропихивая… Вот этому я и стараюсь научить в этой книге. А сперва вот стараюсь убедить, что этот путь – лучший:-). А убеждать приходится, ибо вспомните про цифру 99,99%!
Т.е. два пути: написать и нести пропихивать – или же написать… и начинать улучшать, доделывать, снабжать некоторыми хитрыми литературными приемчиками, чтобы рукопись пробивалась сама. В этом случае вроде бы отстаете от автора, который уже бежит свой наспех написанный роман пробивать, но такая задержка на старте позволит отработать технику нового рывка. Вы увидите в коридоре издательства того торопливого автора, когда наконец-то принесете свое произведение, но только вы пришли впервые, а он обошел десяток по кругу и снова пробивает. Возможно, пробьет. Но возможно, и обломится.
Вы видите по развалам слабых книг, что пробивающих много. Но будьте уверены: если на прилавке книга яркая, интересная, ее раскупают, о ней говорят – эту книгу автор не пробивал. За нею директор издательства приезжает сам и лично привозит договор с пустыми строчками, которые вы заполняете сами.
Топайте по дороге чемпионов! По крайней мере, до тех пор, пока не собьете ноги.
Новые приемы литературного мастерства…
…еще более новые!
Учиться и узнавать новые приемы литмастерства никогда не поздно. Пару лет тому назад в Центральном доме литераторов читал цикл лекций по написанию романов писатель Николай Басов. И хотя лекций было шесть, я по своей неорганизованности приходил в ЦДЛ к концу заседаний КЛФ, да и то просиживал в буфете, я же мэтр, толстый и важный, мне вроде бы по рангу так положено, а со всеми общался чаще всего уже в фойе. И только на предпоследнюю успел прошмыгнуть в зал, да и то лишь на заключительные четверть часа. Но то, что услышал, сразу же привлекло внимание.
Басов, в частности, упомянул, что приспособил для себя такую компьютерную программку, как фоторобот. Простенькая такая, шароварная, вы таких встречали десятки. Ими пользуются парикмахеры, макияжницы, дизайнеры одежды и полицейские. Великая польза от такой программы в том, что все мы в крупном произведении вынуждены создавать десятки персов с отличающейся внешностью, одеждой, особыми приметами. Я, к примеру, рисовал на листочке и держал слева от компа, чтобы не перепутать, у кого глаза синие, у кого карие. И чтоб красивый и выразительный шрам оставался на одном и том же месте, а не бегал по всей морде лица. Как делал уже три десятка лет. А тут такая подсказка!
Я считал себя продвинутым юзером, ведь в компизме купил еще двушку в 1990-м, команды тогда писали в ДОСе, программу Питера Нортона приняли на «ура», никаких форточек и в помине не было, все новинки хватал на лету и юзил, а тут вдруг такой облом, прогресса не заметил!
Так что этот метод, метод Николая Басова, тут же принял как новый и нужный инструмент. Принял с благодарностью, хотя, повторяю – не надоело? – у меня к тому времени было издано свыше тридцати романов, все – успешные, мог бы замкнуться в своих собственных приемах. Но это то же самое, что не стал бы пользоваться телевизором и холодильником, ибо в моей молодости их не существовало. Так что если даже я, старый крокодил, продолжаю учиться, вам тем более не зазорно:-).
Используйте все литературные приемы и все технологические новинки, которые сумеете освоить.
Учиться и узнавать новые приемы литмастерства никогда не поздно. Пару лет тому назад в Центральном доме литераторов читал цикл лекций по написанию романов писатель Николай Басов. И хотя лекций было шесть, я по своей неорганизованности приходил в ЦДЛ к концу заседаний КЛФ, да и то просиживал в буфете, я же мэтр, толстый и важный, мне вроде бы по рангу так положено, а со всеми общался чаще всего уже в фойе. И только на предпоследнюю успел прошмыгнуть в зал, да и то лишь на заключительные четверть часа. Но то, что услышал, сразу же привлекло внимание.
Басов, в частности, упомянул, что приспособил для себя такую компьютерную программку, как фоторобот. Простенькая такая, шароварная, вы таких встречали десятки. Ими пользуются парикмахеры, макияжницы, дизайнеры одежды и полицейские. Великая польза от такой программы в том, что все мы в крупном произведении вынуждены создавать десятки персов с отличающейся внешностью, одеждой, особыми приметами. Я, к примеру, рисовал на листочке и держал слева от компа, чтобы не перепутать, у кого глаза синие, у кого карие. И чтоб красивый и выразительный шрам оставался на одном и том же месте, а не бегал по всей морде лица. Как делал уже три десятка лет. А тут такая подсказка!
Я считал себя продвинутым юзером, ведь в компизме купил еще двушку в 1990-м, команды тогда писали в ДОСе, программу Питера Нортона приняли на «ура», никаких форточек и в помине не было, все новинки хватал на лету и юзил, а тут вдруг такой облом, прогресса не заметил!
Так что этот метод, метод Николая Басова, тут же принял как новый и нужный инструмент. Принял с благодарностью, хотя, повторяю – не надоело? – у меня к тому времени было издано свыше тридцати романов, все – успешные, мог бы замкнуться в своих собственных приемах. Но это то же самое, что не стал бы пользоваться телевизором и холодильником, ибо в моей молодости их не существовало. Так что если даже я, старый крокодил, продолжаю учиться, вам тем более не зазорно:-).
Используйте все литературные приемы и все технологические новинки, которые сумеете освоить.
Одна из легенд литературного мира…
Одна из легенд окололитературного мира, что достаточно написать десяток книг, а потом издательства и тем более читающие принимают написанное таким автором уже, так сказать, автоматом. Глотают, как утки, не прожевывая. Это, конечно, фигня, но она может помочь автору на первых порах по принципу: вот взберусь на эту горку, а потом можно уже на саночки и – само покатит!
На самом же деле после той горки открывается другая, еще выше:-). Читатели начинают ревниво присматриваться: а не халтурит ли? Что-то слишком много книг выпустил… Да и не по одной в год, «как принято», а по три, гад, шмаляет. Это знаю не понаслышке! Для тех, кто в танке, повторяю, у меня здесь не теоретические изыскания и умствования, а опыт написания и издания тридцати успешных книг. Я знаю, как говорит Майкл Хаммер, что я говорю:-).
Да и сам автор, если не полный идиот, с каждой следующей книгой относится к написанному все строже. Ведь знает же, что с выходом в продажу вот щас начнется: а не сдулся ли этот мыльный пузырь, а не начал ли штамповать поделки, а не работают ли на него негры?
Утверждаю на основании многолетнего опыта: с каждой новой книгой отношение читающих все строже! Это не говоря уже о том, что сам стараешься не покидать высот, уже достигнутых. Выше – да, но опускать планку – ни-ни!
Так что готовьтесь вкалывать и потом, когда вас назовут Первым, Единственным, Неповторимым.
Писатель никогда не расслабляется. Путь всегда только один: выше и выше. А рюкзак все тяжелее.
На самом же деле после той горки открывается другая, еще выше:-). Читатели начинают ревниво присматриваться: а не халтурит ли? Что-то слишком много книг выпустил… Да и не по одной в год, «как принято», а по три, гад, шмаляет. Это знаю не понаслышке! Для тех, кто в танке, повторяю, у меня здесь не теоретические изыскания и умствования, а опыт написания и издания тридцати успешных книг. Я знаю, как говорит Майкл Хаммер, что я говорю:-).
Да и сам автор, если не полный идиот, с каждой следующей книгой относится к написанному все строже. Ведь знает же, что с выходом в продажу вот щас начнется: а не сдулся ли этот мыльный пузырь, а не начал ли штамповать поделки, а не работают ли на него негры?
Утверждаю на основании многолетнего опыта: с каждой новой книгой отношение читающих все строже! Это не говоря уже о том, что сам стараешься не покидать высот, уже достигнутых. Выше – да, но опускать планку – ни-ни!
Так что готовьтесь вкалывать и потом, когда вас назовут Первым, Единственным, Неповторимым.
Писатель никогда не расслабляется. Путь всегда только один: выше и выше. А рюкзак все тяжелее.
Есть ли ориентиры в нашем литературном мире?
Правда, когда указываешь на тиражи, как на самый точный рейтинг, тут же кто-то из юных остроумцев – юных разумом, возраст может быть любой – ехидно укажет, что у телепередачи «Дог-шоу» аудитория еще больше, а уж у порносайтов так ваще!.. Обычно такого убийственного довода им достаточно, чтобы ощутить себя победителями. Как и подобным им юным разумом.
Да и всем нам зачастую бывает достаточно, ибо в обыденной жизни часто ориентируемся на меткое и остроумное высказывание, пусть и неверное по сути, а не на правильное и скучное. Тем самым, кстати, объясняется обилие во всех средствах информации дядей в коротких штанишках юмористов: нам приятнее их слушать, чем уныло-правильное «мойте руки перед едой» или «два, умноженное на два, равняется четырем».
Однако, как уже знаем, остроумие и умие между собой имеют мало общего. Так и в данном случае, нельзя сравнивать ананас с отверткой, а компьютер с хореем. Если сравнить одно дог-шоу с другим, то увидим, какое выше по классу. Кто походил по порносайтам, а кто из нас не ходил – назову брехлом, тот с уверенностью скажет, какой из них интереснее, где больше матерьяла, где вымя больше, а жопы толще.
Книги сравнивают даже не с другими книгами, ведь глупо сравнивать тиражи поэтов с тиражами детективщиков, но обязательно в своей узкой категории. К примеру, романы фантастов с другими романами других фантастов. Да еще делим на одинаковые поджанры или даже темы: фэнтези с фэнтези, космическую с космическими и так далее. Вот здесь уже не отгавкаешься остроумными ответами и прыжками в сторону: тиражи – показатель интересности текста. Аудитория, кстати, читающих фантастику не такая уж и недоразвитая, чтобы не отличить слабую вещь от сильной.
Да и всем нам зачастую бывает достаточно, ибо в обыденной жизни часто ориентируемся на меткое и остроумное высказывание, пусть и неверное по сути, а не на правильное и скучное. Тем самым, кстати, объясняется обилие во всех средствах информации дядей в коротких штанишках юмористов: нам приятнее их слушать, чем уныло-правильное «мойте руки перед едой» или «два, умноженное на два, равняется четырем».
Однако, как уже знаем, остроумие и умие между собой имеют мало общего. Так и в данном случае, нельзя сравнивать ананас с отверткой, а компьютер с хореем. Если сравнить одно дог-шоу с другим, то увидим, какое выше по классу. Кто походил по порносайтам, а кто из нас не ходил – назову брехлом, тот с уверенностью скажет, какой из них интереснее, где больше матерьяла, где вымя больше, а жопы толще.
Книги сравнивают даже не с другими книгами, ведь глупо сравнивать тиражи поэтов с тиражами детективщиков, но обязательно в своей узкой категории. К примеру, романы фантастов с другими романами других фантастов. Да еще делим на одинаковые поджанры или даже темы: фэнтези с фэнтези, космическую с космическими и так далее. Вот здесь уже не отгавкаешься остроумными ответами и прыжками в сторону: тиражи – показатель интересности текста. Аудитория, кстати, читающих фантастику не такая уж и недоразвитая, чтобы не отличить слабую вещь от сильной.