Страница:
Вроде бы всех отметил Аркадьев и к его характеристике игроков мне по существу добавить нечего – схвачено главное. А вот о вратарях скажу я. В финальных матчах ворота ЦСКА защищал Юрий Пшеничников – голкипер национальной сборной. Наверное, не многие помнят, что в том сезоне Юре крайне не повезло. Получив тяжелую травму, он весь год не выходил на поле. Но тренеры, коллектив доверили ему защиту ворот в самый ответственный момент, и Пшеничников свой коллектив не подвел. Но у нас был еще один классный голкипер – Леонид Шмуц, тоже член сборной. Уверен, защищай он ворота ЦСКА в Ташкенте, сыграл бы отлично, как играл на протяжение всего сезона. Во всяком случае, золотую медаль он заслужил не менее, чем каждый из названных игроков.
Я не могу не сказать в этой связи о тех дорогих мне людях, чьи любовь к футболу, к ЦСКА, умение работать с полной отдачей сил и способностей помогли команде выиграть чемпионат. Это начальник команды подполковник Леонид Нерушенко, замполит капитан Евгений Гапонов, второй тренер капитан Алексей Мамыкин, врач капитан медицинской службы Иван Боднарук, администратор Павел Рябинин и массажист Павел Мысин. Без них команда вряд ли сумела бы получить сплав высшей пробы.
О себе, понятно, говорить неловко. Но от того, чтобы не привести характеристику, данную мне, моему труду Борисом Андреевичем Аркадьевым, удержаться не могу.
«…Не каждый сильный игрок команды, отыгравший в ней и отдавший ей все свои молодые годы, может стать ее руководителем, то есть старшим тренером. Валентин Николаев это сумел. И сумел потому, что всегда был на поле умным, самоотверженным и неистово трудолюбивым игроком. Сумел и потому, что всегда был в коллективе чутким, душевным товарищем. И, наконец, сумел потому, что будучи как игрок дисциплинированным исполнителем установок и указаний тренера, оставался с ним в искреннем творческом контакте.
Валентин Николаев понял, что в ратном деле футбольного турнира между игроками и тренером при самой строгой служебной „субординации“ обязательно должны быть и взаимное доверие и общая одержимость спортивной борьбы. Вот потому-то молодой тренер и преуспел в своей трудной профессии и добился успеха, который не всем тренерам дано испытать. Физическую нагрузку игры Николаев-футболист всегда воспринимал, как большой и напряженный, но радостный и творческий труд. И такое отношение к спорту он прививает и воспитывает у своих футболистов, которые не вымучивают своих побед, а добывают их в творческой и азартной, в лучшем значении этого слова, игре».
Наша победа принесла огромное удовлетворение поклонникам армейской команды, которые буквально засыпали футболистов и тренеров письмами, телеграммами. При всем желании ответить каждому из них, поблагодарить за верность и теплые поздравления у нас не было никакой возможности. Хотя и с большим опозданием, но, с удовольствием говорю всем им спасибо! А в те дни нас затаскали по приемам, отказаться от которых мы и не могли, и не хотели. Надо же было ребятам сполна прочувствовать, каково оно, бремя чемпионства, футбольной славы. Побывали в Спорткомитете СССР, в ЦК ВЛКСМ, в Моссовете, в редакциях ряда центральных газет, в академиях и воинских частях.
Большой прием устроил в честь команды министр обороны СССР Маршал Советского Союза А. А. Гречко. Министр очень любил спорт, а футбол в особенности. Потому и наградил так, как мы, по его мнению, того заслуживали. Помимо благодарностей и ценных подарков, игроки и руководители команды получили очередные воинские звания. Так я стал инженером-полковником на 31-м году своей воинской службы. Моих друзей – болельщиков – это очень порадовало, ну а недругам дало неплохую возможность позлорадствовать: полком, мол, не командовал, а полковника получил. Впрочем, каждый волен судить в силу своего разумения.
В. Николаева поздравляют с победой З.М.С. Алексей Гринин, ветеран футбола, Казимир Малахов и другие.
Что же касается Министра, то мне рассказали весьма любопытную историю, связанную с нашим матчем в Ташкенте. 6 декабря, в день повторного поединка, А. А. Гречко возвращался из Швеции, где находился с официальным визитом. В самолете попросил летчиков включить трансляцию по радио. Стойко выдержал первый тайм, но при счете 3:1 в пользу динамовцев страшно расстроился и дальше слушать репортаж не стал. Домой приехал в скверном настроении, а там его встретили сияющие от радости внучки: «Деда, деда! А наши у „Динамо“ выиграли!». От приятного известия министр повеселел и вместе с девочками стал прыгать, приговаривая: наши выиграли, наши выиграли…
За абсолютную точность рассказа не ручаюсь, но должен отметить, что сию информацию получил из уст человека, очень близкого по службе к министру.
Футбольная команда ЦСКА в гостях у газеты «Красная звезда».
Нижний ряд. Справа налево: А. Мамыкин – тренер, Н. Долгов, В. Войтенко, Б. Копейкин, М. Ппахетко, старший тренер В. Николаев, Ю. Истомин, В. Дударенко, В. Сухорукое, Мысин – массажист.
Верхний ряд: Л. Шмуц, А. Кузнецов, В. Старков, В. Капличный, начальник команды Л. Нерушенко, В. Стрешний, Ю. Пшеничников, В. Уткин, В. Поликарпов.
Дружеский шарж. В честь победы в чемпионате СССР 1970 года.
Мне кажется, читатель не осудит меня за то, что так подробно рассказал о чемпионате страны 1970 года, «золотом» для моей команды и потому оставившем в памяти самый глубокий след. Будучи игроком ЦДКА, я восемь раз переживал то приподнятое, ни с чем не сравнимое состояние, которое принято называть звездным часом. Пять раз вместе с «командой лейтенантов» выигрывал звание чемпиона страны, трижды мы держали в руках хрустальный Кубок. Но в роли тренера команды ЦСКА – приемнице когда-то оболганной и «вычеркнутой из списка» славной армейской дружины – испытал такое счастье лишь однажды. Потом, спустя годы, у моих питомцев, но уже не армейцев, а футболистов молодежной сборной СССР будут большие победы, к которым и я, смею надеяться, приложил свои способности. Но в армейском клубе это был последний успех. Дальше шла полоса неудач.
Полоса неудач? Прощай ЦСКА! Здравствуй, молодежная сборная!
Пропущенная страница в тренерской биографии
Я не могу не сказать в этой связи о тех дорогих мне людях, чьи любовь к футболу, к ЦСКА, умение работать с полной отдачей сил и способностей помогли команде выиграть чемпионат. Это начальник команды подполковник Леонид Нерушенко, замполит капитан Евгений Гапонов, второй тренер капитан Алексей Мамыкин, врач капитан медицинской службы Иван Боднарук, администратор Павел Рябинин и массажист Павел Мысин. Без них команда вряд ли сумела бы получить сплав высшей пробы.
О себе, понятно, говорить неловко. Но от того, чтобы не привести характеристику, данную мне, моему труду Борисом Андреевичем Аркадьевым, удержаться не могу.
«…Не каждый сильный игрок команды, отыгравший в ней и отдавший ей все свои молодые годы, может стать ее руководителем, то есть старшим тренером. Валентин Николаев это сумел. И сумел потому, что всегда был на поле умным, самоотверженным и неистово трудолюбивым игроком. Сумел и потому, что всегда был в коллективе чутким, душевным товарищем. И, наконец, сумел потому, что будучи как игрок дисциплинированным исполнителем установок и указаний тренера, оставался с ним в искреннем творческом контакте.
Валентин Николаев понял, что в ратном деле футбольного турнира между игроками и тренером при самой строгой служебной „субординации“ обязательно должны быть и взаимное доверие и общая одержимость спортивной борьбы. Вот потому-то молодой тренер и преуспел в своей трудной профессии и добился успеха, который не всем тренерам дано испытать. Физическую нагрузку игры Николаев-футболист всегда воспринимал, как большой и напряженный, но радостный и творческий труд. И такое отношение к спорту он прививает и воспитывает у своих футболистов, которые не вымучивают своих побед, а добывают их в творческой и азартной, в лучшем значении этого слова, игре».
Наша победа принесла огромное удовлетворение поклонникам армейской команды, которые буквально засыпали футболистов и тренеров письмами, телеграммами. При всем желании ответить каждому из них, поблагодарить за верность и теплые поздравления у нас не было никакой возможности. Хотя и с большим опозданием, но, с удовольствием говорю всем им спасибо! А в те дни нас затаскали по приемам, отказаться от которых мы и не могли, и не хотели. Надо же было ребятам сполна прочувствовать, каково оно, бремя чемпионства, футбольной славы. Побывали в Спорткомитете СССР, в ЦК ВЛКСМ, в Моссовете, в редакциях ряда центральных газет, в академиях и воинских частях.
Большой прием устроил в честь команды министр обороны СССР Маршал Советского Союза А. А. Гречко. Министр очень любил спорт, а футбол в особенности. Потому и наградил так, как мы, по его мнению, того заслуживали. Помимо благодарностей и ценных подарков, игроки и руководители команды получили очередные воинские звания. Так я стал инженером-полковником на 31-м году своей воинской службы. Моих друзей – болельщиков – это очень порадовало, ну а недругам дало неплохую возможность позлорадствовать: полком, мол, не командовал, а полковника получил. Впрочем, каждый волен судить в силу своего разумения.
Что же касается Министра, то мне рассказали весьма любопытную историю, связанную с нашим матчем в Ташкенте. 6 декабря, в день повторного поединка, А. А. Гречко возвращался из Швеции, где находился с официальным визитом. В самолете попросил летчиков включить трансляцию по радио. Стойко выдержал первый тайм, но при счете 3:1 в пользу динамовцев страшно расстроился и дальше слушать репортаж не стал. Домой приехал в скверном настроении, а там его встретили сияющие от радости внучки: «Деда, деда! А наши у „Динамо“ выиграли!». От приятного известия министр повеселел и вместе с девочками стал прыгать, приговаривая: наши выиграли, наши выиграли…
За абсолютную точность рассказа не ручаюсь, но должен отметить, что сию информацию получил из уст человека, очень близкого по службе к министру.
Нижний ряд. Справа налево: А. Мамыкин – тренер, Н. Долгов, В. Войтенко, Б. Копейкин, М. Ппахетко, старший тренер В. Николаев, Ю. Истомин, В. Дударенко, В. Сухорукое, Мысин – массажист.
Верхний ряд: Л. Шмуц, А. Кузнецов, В. Старков, В. Капличный, начальник команды Л. Нерушенко, В. Стрешний, Ю. Пшеничников, В. Уткин, В. Поликарпов.
Мне кажется, читатель не осудит меня за то, что так подробно рассказал о чемпионате страны 1970 года, «золотом» для моей команды и потому оставившем в памяти самый глубокий след. Будучи игроком ЦДКА, я восемь раз переживал то приподнятое, ни с чем не сравнимое состояние, которое принято называть звездным часом. Пять раз вместе с «командой лейтенантов» выигрывал звание чемпиона страны, трижды мы держали в руках хрустальный Кубок. Но в роли тренера команды ЦСКА – приемнице когда-то оболганной и «вычеркнутой из списка» славной армейской дружины – испытал такое счастье лишь однажды. Потом, спустя годы, у моих питомцев, но уже не армейцев, а футболистов молодежной сборной СССР будут большие победы, к которым и я, смею надеяться, приложил свои способности. Но в армейском клубе это был последний успех. Дальше шла полоса неудач.
Полоса неудач? Прощай ЦСКА! Здравствуй, молодежная сборная!
Мой друг Всеволод Бобров любил в таких случаях говорить, что жизнь течет по синусоиде…
Так, видимо, устроен человек, что дозу счастья ему кто-то словно по рецепту отмеряет. Свою дозу я тогда, скорее всего, исчерпал. Не стану винить своих непосредственных начальников в отсутствии с их стороны понимания, терпения. Ведь руководимая мною команда после яркого взлета попала в затяжную полосу неудач. 1971 год – двенадцатое место, 1972-й – пятое и, наконец, 1973-й – десятое. Фиаско? Да. Правда, в семьдесят втором мы реально претендовали на призовое место, однако не выдержали, набрав в последних шести турах лишь три очка и оказались в итоге пятыми. От второго места ЦСКА отделяло только очко.
Что же произошло с командой? Однозначно не ответишь. Основную причину резкого спада в игре и, как следствие, уровня спортивных результатов назову, как я полагаю, безошибочно: некоторых игроков-чемпионов, в том числе и самых способных, на которых возлагались надежды и в будущем, поразил вирус так называемой «звездной болезни». В принципе почти любая болезнь лечится, но эта оказалась для ряда моих подопечных неизлечимой. Появилось зазнайство, безответственность. Доброжелательные отношения в коллективе, которыми мы так гордились, стали разлаживаться. И, как водится, не обошлось без явления, стыдливо именуемого нарушением спортивного режима.
Боролся со всей этой накипью, как мог. И только когда испробовал все, оказавшиеся, увы, неэффективными методы воздействия на сознание нарушителей, обратился к командованию с просьбой разрешить избавиться от нескольких игроков, в наибольшей степени злоупотреблявших отношением к себе со стороны тренеров и коллектива. Объяснял, что только хирургическое вмешательство способно оздоровить занедуживший организм. К моим доводам не прислушались, выбрав из двух зол меньшее – предложили мне сдать команду новому тренеру В. М. Агапову, и готовиться к увольнению в запас «по возрасту и выслуге лет». Мне шел тогда пятьдесят второй год, в армии к тому времени я прослужил около 35 лет. Вроде бы все по закону. Но я чувствовал, что не «выдохся» окончательно как тренер, что способен еще послужить армейскому клубу, родной команде. Не сочтите это за похвальбу, но за одиннадцать лет работы в сборной молодежной команде страны, старшим тренером которой Спорткомитет СССР утвердил меня почти сразу после увольнения из ЦСКА, в январе 1974 года, мне удалось доказать, что мой творческий потенциал далеко не исчерпан. Были победы и немалые. К слову сказать, в моем родном клубе дела с тренерскими кадрами до последнего времени оставались сложными и мне не раз, и не два предлагали подумать о возвращении в ЦСКА. Я думал и приходил к выводу, что надо отказаться. Люблю свой клуб, на всю жизнь прикипел сердцем к команде, только время не остановишь. Вот, если бы чуть раньше зашел разговор об этом…
Кстати, о тех нарушителях режима. В семьдесят пятом командой уже руководил, правда, недолго, Анатолий Владимирович Тарасов. Так вот, ему очень скоро пришлось освободиться именно от тех футболистов, которые не давали возможности работать и мне.
Вот и еще один довольно крутой поворот в моей судьбе. Я больше не служу в армии, не работаю в ЦСКА. Поверьте, в первые дни и месяцы мне приходилось очень нелегко. Не в материальном, конечно, отношении – пенсия вполне приличная, квартирой обеспечен, есть небольшой домишко на лоне природы, где можно приятно и с пользой для здоровья проводить время. Как говорится, живи в свое удовольствие. Но мне только пятьдесят два, сил и энергии предостаточно. Да и не привык я без работы, без серьезного дела, без общения с футбольной молодежью. Очень не хватало мне своих ребят – армейцев. Я ведь знал, что многие футболисты очень не хотели, чтобы я уходил из команды. Они даже собирались обратиться к министру обороны с протестом против снятия меня с должности и увольнения из армии. Но я отговорил их: раз руководители Спорткомитета не желают видеть меня во главе команды, то, даже если я останусь, сработаться с ними уже не смогу.
Я видел, что мое состояние передается домашним. Дина Николаевна, моя жена и верный чуткий друг, могла бы только радоваться тому, что я наконец-то дома, не собираюсь на сборы или очередные матчи в другие города. Очень сложная все-таки «должность» у жены футболиста, тренера. Все заботы по хозяйству практически ложатся на нее. Муж дома – редкий гость, ей остается только ждать его да провожать. Да и сын Саша к тому времени уже встал на ноги, уехал из Москвы в Ленинград, учился уже на третьем курсе Военного института физической культуры, который, кстати, сам я закончил без отрыва от тренерской деятельности совсем недавно, в шестьдесят восьмом году.
Но и она, моя верная спутница жизни, очень быстро поняла, что без дела, без футбола мне никак нельзя. «Хватит, – говорит, – Валя, метаться по квартире. Ищи работу по душе. Ты еще многое можешь сделать…»
Искать не пришлось. Пригласили в Спорткомитет СССР. В управлении в те годы была хорошая творческая атмосфера, там с уважением относились к опытным специалистам, ценили их не за седину, а за умение работать. В этом плане мне нечего было стесняться: ЦСКА совсем недавно вывел в чемпионы, да и первая сборная СССР, которой я руководил полтора года, начиная с осени семидесятого, в грязь лицом не ударила.
Так, видимо, устроен человек, что дозу счастья ему кто-то словно по рецепту отмеряет. Свою дозу я тогда, скорее всего, исчерпал. Не стану винить своих непосредственных начальников в отсутствии с их стороны понимания, терпения. Ведь руководимая мною команда после яркого взлета попала в затяжную полосу неудач. 1971 год – двенадцатое место, 1972-й – пятое и, наконец, 1973-й – десятое. Фиаско? Да. Правда, в семьдесят втором мы реально претендовали на призовое место, однако не выдержали, набрав в последних шести турах лишь три очка и оказались в итоге пятыми. От второго места ЦСКА отделяло только очко.
Что же произошло с командой? Однозначно не ответишь. Основную причину резкого спада в игре и, как следствие, уровня спортивных результатов назову, как я полагаю, безошибочно: некоторых игроков-чемпионов, в том числе и самых способных, на которых возлагались надежды и в будущем, поразил вирус так называемой «звездной болезни». В принципе почти любая болезнь лечится, но эта оказалась для ряда моих подопечных неизлечимой. Появилось зазнайство, безответственность. Доброжелательные отношения в коллективе, которыми мы так гордились, стали разлаживаться. И, как водится, не обошлось без явления, стыдливо именуемого нарушением спортивного режима.
Боролся со всей этой накипью, как мог. И только когда испробовал все, оказавшиеся, увы, неэффективными методы воздействия на сознание нарушителей, обратился к командованию с просьбой разрешить избавиться от нескольких игроков, в наибольшей степени злоупотреблявших отношением к себе со стороны тренеров и коллектива. Объяснял, что только хирургическое вмешательство способно оздоровить занедуживший организм. К моим доводам не прислушались, выбрав из двух зол меньшее – предложили мне сдать команду новому тренеру В. М. Агапову, и готовиться к увольнению в запас «по возрасту и выслуге лет». Мне шел тогда пятьдесят второй год, в армии к тому времени я прослужил около 35 лет. Вроде бы все по закону. Но я чувствовал, что не «выдохся» окончательно как тренер, что способен еще послужить армейскому клубу, родной команде. Не сочтите это за похвальбу, но за одиннадцать лет работы в сборной молодежной команде страны, старшим тренером которой Спорткомитет СССР утвердил меня почти сразу после увольнения из ЦСКА, в январе 1974 года, мне удалось доказать, что мой творческий потенциал далеко не исчерпан. Были победы и немалые. К слову сказать, в моем родном клубе дела с тренерскими кадрами до последнего времени оставались сложными и мне не раз, и не два предлагали подумать о возвращении в ЦСКА. Я думал и приходил к выводу, что надо отказаться. Люблю свой клуб, на всю жизнь прикипел сердцем к команде, только время не остановишь. Вот, если бы чуть раньше зашел разговор об этом…
Кстати, о тех нарушителях режима. В семьдесят пятом командой уже руководил, правда, недолго, Анатолий Владимирович Тарасов. Так вот, ему очень скоро пришлось освободиться именно от тех футболистов, которые не давали возможности работать и мне.
Вот и еще один довольно крутой поворот в моей судьбе. Я больше не служу в армии, не работаю в ЦСКА. Поверьте, в первые дни и месяцы мне приходилось очень нелегко. Не в материальном, конечно, отношении – пенсия вполне приличная, квартирой обеспечен, есть небольшой домишко на лоне природы, где можно приятно и с пользой для здоровья проводить время. Как говорится, живи в свое удовольствие. Но мне только пятьдесят два, сил и энергии предостаточно. Да и не привык я без работы, без серьезного дела, без общения с футбольной молодежью. Очень не хватало мне своих ребят – армейцев. Я ведь знал, что многие футболисты очень не хотели, чтобы я уходил из команды. Они даже собирались обратиться к министру обороны с протестом против снятия меня с должности и увольнения из армии. Но я отговорил их: раз руководители Спорткомитета не желают видеть меня во главе команды, то, даже если я останусь, сработаться с ними уже не смогу.
Я видел, что мое состояние передается домашним. Дина Николаевна, моя жена и верный чуткий друг, могла бы только радоваться тому, что я наконец-то дома, не собираюсь на сборы или очередные матчи в другие города. Очень сложная все-таки «должность» у жены футболиста, тренера. Все заботы по хозяйству практически ложатся на нее. Муж дома – редкий гость, ей остается только ждать его да провожать. Да и сын Саша к тому времени уже встал на ноги, уехал из Москвы в Ленинград, учился уже на третьем курсе Военного института физической культуры, который, кстати, сам я закончил без отрыва от тренерской деятельности совсем недавно, в шестьдесят восьмом году.
Но и она, моя верная спутница жизни, очень быстро поняла, что без дела, без футбола мне никак нельзя. «Хватит, – говорит, – Валя, метаться по квартире. Ищи работу по душе. Ты еще многое можешь сделать…»
Искать не пришлось. Пригласили в Спорткомитет СССР. В управлении в те годы была хорошая творческая атмосфера, там с уважением относились к опытным специалистам, ценили их не за седину, а за умение работать. В этом плане мне нечего было стесняться: ЦСКА совсем недавно вывел в чемпионы, да и первая сборная СССР, которой я руководил полтора года, начиная с осени семидесятого, в грязь лицом не ударила.
Пропущенная страница в тренерской биографии
Эту страницу моей тренерской биографии я упустил из рассказа умышленно, дабы не прерывать повествования о чемпионском взлете армейского клуба и последовавшей за этим полосы неудач. История весьма, на мой взгляд, поучительная, лишний раз подтвердившая истину, согласно которой подняться на пьедестал ох как не легко, но удержаться на нем еще труднее. Поэтому, коротко восполню пробел.
Август 1970 года – В. Николаев назначен старшим тренером сборной СССР по футболу.
Надеюсь, не составляет секрета тот факт, что нередко наставник команды-чемпиона, так сказать, герой текущего момента, руководством рассматривается в качестве кандидата на пост главного тренера сборной. Так что в этом плане я не первый, не я и последний. Мое назначение составляет исключение только в одном: я оказался первым за последние годы «совместителем», ибо после Аркадьева у руля сборной стояли освобожденные от работы в клубах тренеры.
Меня такое положение вполне устраивало. Вряд ли пошел бы я на сборную, если бы при этом нужно было расстаться с ЦСКА. Был, как мне представлялось, и прямой резон – я совершенно искренне, не будучи подвержен клубным амбициям, считал группу армейских игроков, к примеру, Альберта Шестернева, В. Капличного, Ю. Истомина, Владимира Федотова, Бориса Копейкина на тот момент сильнейшими в стране, а, значит, и наиболее достойными занять места в сборной. Эту точку зрения разделяли (во всяком случае, открыто не опровергали) многие ведущие специалисты. Так что с моим приходом национальная команда стала базироваться на ЦСКА, комплектоваться на основе армейской команды.
Со временем, однако, это не помешало мне постоянно вводить в состав лучших футболистов других клубов, естественно, тех, кто своей игрой доказывал право играть в главной команде страны. Таких игроков в моем распоряжении оказалось вполне достаточно, и к решающей стадии розыгрыша Кубка Европы состав нашей сборной значительно изменился, причем армейцы, – а моя родная команда, как я уже говорил, в семьдесят первом успехами не блистала – уже не составляли в нем большинства. Так что в местничестве, в протежировании «своим» футболистам меня вряд ли можно упрекнуть.
Чтобы не быть голословным, назову фамилии игроков вышедших на поле против сборной Югославии, в первом под моим руководством матче на высшем уровне: В. Банников (Ю. Пшеничников – 82-я минута), Ю. Истомин, А. Шестернев, В. Капличный, В. Афонин (Р. Дзодзуашвили – 60-я мин.) В. Мунтян, (Г. Асатиани 54-я мин), В. Федотов, В. Колотое, Б. Копейкин (Г. Нодия – 74-я мин), В. Шевченко и Г. Еврюжихин. Как видно, в этой встрече выступали семь игроков ЦСКА, четверо динамовцев Киева, трое тбилиссцев и один динамовец из Москвы.
Сборная футбольная команда СССР 1971 года.
Верхний ряд. Слева направо: старший тренер В. Николаев, Е. Рудаков, В. Капличный, А. Банишевский, А. Шестернев, В. Иванов, Матвиенко, Э. Малафеев, Р. Дзодзуашвили, В. Колотов, тренер А. Парамонов.
Нижний ряд: В. Шевченко, В. Федотов, В. Мунтян, Г. Еврюжихин, И. Сабо, Ю. Истомин, Е. Ловчев, Шульженко, массажист О. Соколов.
Для сравнения приведу состав нашей сборной, успешно выступавшей осенью 1971 года в Севилье, в решающем матче группового отборочного турнира европейского первенства с национальной командой Испании (счет 0:0 оказался достаточным, для выхода сборной СССР в четвертьфинал): Е. Рудаков, Р. Дзодзуашвили, А. Шестернев, Ю. Истомин, М. Хурциалава, В. Колотое, В. Мунтян, С. Долматов, В. Федотов (В. Киселев – 83-я мин.), А. Бышовец, С. Иштоян (В. Шевченко – 62-я мин). Здесь уже явный перевес динамовцев Киева (пять игроков), армейцев трое, остальные представляли динамовские коллективы Москвы, Тбилиси и ереванский «Арарат».
Это я к тому, что тренер сборной, коль ему доверено руководить ею, должен иметь право комплектовать команду из тех спортсменов, которые объективно сильнее других на данный конкретный момент, причем независимо от их клубной принадлежности. Такая практика обычно себя оправдывает, но далеко не всегда наставники сборных встречают в вопросах комплектования понимание и поддержку со стороны руководящих спортивных организаций, да и прессы тоже. Меня, к счастью, поняли и по возможности поддерживали, что в значительной мере способствовало продуктивной работе.
Не отношу себя к реформаторам, но имею собственную точку зрения на вопросы комплектования. Практически мне не пришлось мудрить с определением линии обороны, так как игра защитников ЦСКА меня полностью удовлетворяла. Они и были включены в сборную «блоком». Линию полузащиты, которая в моем представлении является в команде наиболее важной, потребовалось значительно «оживить», доверив места в составе молодым, способным игрокам. Так в команде появился В. Колотов, чуть позже – С. Долматов, В. Коньков и другие. Предстояло опробовать варианты с футболистами разыгрывающего плана, В. Федотовым, В. Мунтяном. Труднее оказалось определить оптимальное сочетание игроков атаки, хотя выбор был достаточно широк – Б. Копейкин, Г. Еврюжихин, В. Шевченко, А. Банишевский, Г. Нодия. Держал я в памяти и фамилии других форвардов.
Сборную принял у Гавриила Дмитриевича Качалина, прекрасного человека и поистине выдающегося футбольного педагога, приведшего нашу команду к победам на Олимпиаде 1956-го и в европейском чемпионате 1960 года. Вторым тренером остался Алексей Александрович Парамонов, который помогал Качалину на чемпионате мира 1970-го в Мексике. Так начинал я не на голом месте, и все лучшее, что было в нашей команде, постарался сохранить. Но нельзя было обойтись без обновления состава, так как многие опытные мастера именно на мексиканском первенстве прошли и, увы, безвозвратно, пик своих спортивных достижений. Отсюда и новые имена в составе, и непривычные связки, линии.
В тактическом отношении, а, точнее в расстановке игроков на поле, в зависимости от имевшихся в моем распоряжении конкретных исполнителей, я придерживался вариантов 1-4-2-4, иногда 1-4-3-3. И в сборной, и, естественно в ЦСКА, очень тщательно подходил к подбору игроков, придавая одинаково большое значение как уровню их мастерства, так и человеческим качествам. Всегда отдавал предпочтение футболистам-труженикам, беззаветно преданным делу. Строго относился к лодырям, нарушителям режима, тем, кто любит не столько футбол, сколько себя в футболе.
Как-то я уже обмолвился о том, что вернувшись в футбол после двенадцатилетнего перерыва уже в качестве тренера, новичком в этом деле себя, отнюдь, не чувствовал. В футбольной юности и в зрелые годы мне очень повезло на учителей, Сергея Васильевича Бухтеева и Бориса Андреевича Аркадьева, чьи уроки на всю жизнь остались в памяти и были той прочной базой, с которой я взял старт на новом для меня поприще. Ведь не только премудрости техники и тактики они передали своим питомцам, но и культуру общения с футболистами, уважение, порядочность во взаимоотношениях как на службе, так и в быту.
Верно говорят: спортсмены вырастают из тренера как ветви из ствола. Мы, а я имею ввиду не только себя, но и ставших известными педагогами бывших цедековцев Всеволода Боброва, Вячеслава Соловьева, Виктора Чистохвалова и других, и оказались теми ветвями, которым дали жизнь незабвенные наши учителя. И. Бобров, и Соловьев, и Чистохвалов – спросите об этом их воспитанников – отличались прекрасными человеческими качествами, за что пользовались у футболистов искренним уважением.
Я не провожу здесь параллели между собой и своими друзьями, хотя она, конечно, явно прослеживается. Все мы птенцы из одного гнезда и чем-то при всей человеческой и творческой индивидуальности каждого напоминаем друг друга. Чем? Мне кажется, прежде всего отношением к делу, серьезным подходом к профессии футболиста и тренера, бескомпромиссностью в отстаивании творческих концепций, взглядов, за что, впрочем, встречаемся с массой неприятностей. Об этом у меня еще будет повод сказать особо, хотя по ходу рассказа я не раз заострял внимание на столь больном, щепетильном вопросе.
О том, как я работал в сборной, судить не мне, хотя объективные показатели, от которых никуда не денешься, свидетельствует о довольно высокой продуктивности. Так, известный футбольный обозреватель Лев Филатов после памятной встречи со сборной Испании, нашим главным соперником по групповому турниру чемпионата Европы, состоявшейся 27 октября 1971 года в Севилье, писал:
«Когда мы встретились после матча в раздевалке с Валентином Александровичем Николаевым, выговорив друг другу спасибо, он тут же произнес: „Вот мы и в четвертьфинале, в восьмерке, а сколько еще работать!“. Ну, что же, это верно, и хорошо, что старший тренер в минуты, когда человек, кажется, может себе позволить предаваться безмятежной радости, поскольку годовая программа выполнена, все же и огорчен, и строг и ни на что не намерен закрывать глаза. А между прочим замечу, что наша сборная после того, как ее возглавил Николаев провела 24 официальных и товарищеских матча и ни разу не проиграла. Как очевидец, проделавший с командой весь ее маршрут, готов засвидетельствовать, что давно наша сборная не проходила такого сурового испытания. И она его выдержала…»
Да, тогда, заняв первое место в группе, в которой, кроме нас выступали очень сильные сборные Испании и Северной Ирландии, а также команда Кипра, советские футболисты сделали уверенный шаг к европейскому пьедесталу почета. Отборочный турнир, в ходе которого сборная СССР четыре матча выиграла и два свела вничью, подводил итог огромной черновой работы, проделанной нами в течение года. О тренировках, какими они были, и сколько пота пролили на них футболисты, – я уже не говорю. Но требуется, мне кажется, расшифровать приведенную Львом Филатовым цифру 24. Это шесть официальных и восемнадцать товарищеских матчей, которые мы использовали для подготовки к турниру.
Болельщики-ветераны, конечно, помнят с кем и как мы играли. А дабы молодых поклонников футбола не смутили слова спортивного обозревателя о весьма продолжительной, длиною в год, серии беспроигрышных (в основном – выигранных нашей командой) поединков, замечу, что спарринг партнеров мы старались выбирать по принципу, кто сильнее. Судите сами: сборная Югославии – 4:0 в пользу СССР. «Рапид» (Вена, Австрия) – 5:3, «Ганновер» и «Гамбург» (Ганновер, Гамбург ФРГ) – 3:0 и 2:0, «Левски-Спартак» (София, Болгария) – 1:1, «Спортинг Кристалл» и сборная клубов «Муниципале» и «Аурих» (Лима, Перу) – 2:1 и 5:0, сборная Мексики (Гвадалахара и Мехико) – 0:0, 0:0, «Веракрус» (Веракрус, Мексика) – 4:0, сборная Сальвадора (Сан-Сальвадор) – 1:0…
По-моему, тут все ясно – откровенно слабых соперников у нашей сборной не было. Как правило, все встречавшиеся с нами команды были или сборные авторитетных в футбольном отношении стран, или ведущие в своих странах клубы. А ведь были еще встречи, успешно, кстати, проведенные нами, с именитыми клубами ФРГ, «Штуттгарт», «Шальке-04» турецким чемпионом «Фенербахче». Так что серия из 24 беспроигрышных матчей – это не легкая прогулка в преддверии чемпионата Европы, а большой, напряженный игровой цикл, в ходе которого тренерам удалось «обстрелять» многих молодых игроков, стабилизировать состав, подвести футболистов к решающим матчам в хорошей форме. Об итогах отборочного турнира и выходе советской команды в четвертьфинал я уже рассказал.
Естественно, мы, тренеры, уже строили планы подготовки дальнейших выступлений в четверть и полуфинале и, в это очень хотелось верить, в финале. И тут очередная, буквально ошарашившая меня, да что там – всю команду, новость: по представлению Спорткомитета Министерства обороны СССР сам министр обороны Маршал Гречко отзывает меня из сборной в ЦСКА. Доигрывать чемпионат Европы ребятам предстояло с новым наставником.
О моем состоянии не трудно догадаться. Ну да бог с ними, с моими переживаниями – гораздо важнее, что смена руководства не лучшим сказалась на качестве игры сборной. Новая метла по-новому метет. Да, я чуть не забыл: меня отозвали в те дни, когда стали известны результаты ежегодной классификации команд европейских стран. Наша национальная сборная была поставлена в ней на первое место…
Вот так я работал, к сожалению, совсем недолго с главной командой страны. Понимаю, что армейскому спортивному руководству мне пребывание в сборной было как кость в горле. Ему гораздо важнее были интересы клуба, который в том сезоне успехами не отличался. В чем-то я понимаю своих начальников – их ведь тоже за это по голове не гладили. Но знал я и о других, так сказать, подспудных причинах. Не раз футболисты ЦСКА рассказывали мне о том, что с ними вели разговор о моем предстоящем отстранении и от армейской команды.
Приведу лишь один эпизод. Отыграл у нас и после увольнения в запас собирался ехать в Донецк, в команду «Шахтер», способный защитник Виктор Звягинцев. ЦСКА он был нужен, я тоже не хотел расставаться с ним. Поговорил с парнем по душам, попросил подумать, прежде чем примет окончательное решение. Но Виктор человек открытый, «темнить» не стал. В Донецке, сказал он, материальные условия предлагают намного заманчивее, нежели в ЦСКА, и отказываться от приглашения не в его интересах.
Что ж, аргумент солидный. У армейцев возможности намного скромнее, чем у большинства других команд мастеров. Словом, ему жить, ему и решать.
По-иному рассудил заместитель председателя Спорткомитета полковник А. Чанышев. Он упрекнул меня в том, что я-де не умею разговаривать с футболистами, убеждать их и распорядился вызвать Звягинцева к нему. При их разговоре я не присутствовал, ждал в приемной, но когда Чанышев отлучился на какое-то время, Звягинцев вышел ко мне и рассказал, что ему были предложены «златые горы», а заодно заявлено следующее: если, мол, вас не устраивает Николаев, то его все равно решено убрать.
Надеюсь, не составляет секрета тот факт, что нередко наставник команды-чемпиона, так сказать, герой текущего момента, руководством рассматривается в качестве кандидата на пост главного тренера сборной. Так что в этом плане я не первый, не я и последний. Мое назначение составляет исключение только в одном: я оказался первым за последние годы «совместителем», ибо после Аркадьева у руля сборной стояли освобожденные от работы в клубах тренеры.
Меня такое положение вполне устраивало. Вряд ли пошел бы я на сборную, если бы при этом нужно было расстаться с ЦСКА. Был, как мне представлялось, и прямой резон – я совершенно искренне, не будучи подвержен клубным амбициям, считал группу армейских игроков, к примеру, Альберта Шестернева, В. Капличного, Ю. Истомина, Владимира Федотова, Бориса Копейкина на тот момент сильнейшими в стране, а, значит, и наиболее достойными занять места в сборной. Эту точку зрения разделяли (во всяком случае, открыто не опровергали) многие ведущие специалисты. Так что с моим приходом национальная команда стала базироваться на ЦСКА, комплектоваться на основе армейской команды.
Со временем, однако, это не помешало мне постоянно вводить в состав лучших футболистов других клубов, естественно, тех, кто своей игрой доказывал право играть в главной команде страны. Таких игроков в моем распоряжении оказалось вполне достаточно, и к решающей стадии розыгрыша Кубка Европы состав нашей сборной значительно изменился, причем армейцы, – а моя родная команда, как я уже говорил, в семьдесят первом успехами не блистала – уже не составляли в нем большинства. Так что в местничестве, в протежировании «своим» футболистам меня вряд ли можно упрекнуть.
Чтобы не быть голословным, назову фамилии игроков вышедших на поле против сборной Югославии, в первом под моим руководством матче на высшем уровне: В. Банников (Ю. Пшеничников – 82-я минута), Ю. Истомин, А. Шестернев, В. Капличный, В. Афонин (Р. Дзодзуашвили – 60-я мин.) В. Мунтян, (Г. Асатиани 54-я мин), В. Федотов, В. Колотое, Б. Копейкин (Г. Нодия – 74-я мин), В. Шевченко и Г. Еврюжихин. Как видно, в этой встрече выступали семь игроков ЦСКА, четверо динамовцев Киева, трое тбилиссцев и один динамовец из Москвы.
Верхний ряд. Слева направо: старший тренер В. Николаев, Е. Рудаков, В. Капличный, А. Банишевский, А. Шестернев, В. Иванов, Матвиенко, Э. Малафеев, Р. Дзодзуашвили, В. Колотов, тренер А. Парамонов.
Нижний ряд: В. Шевченко, В. Федотов, В. Мунтян, Г. Еврюжихин, И. Сабо, Ю. Истомин, Е. Ловчев, Шульженко, массажист О. Соколов.
Для сравнения приведу состав нашей сборной, успешно выступавшей осенью 1971 года в Севилье, в решающем матче группового отборочного турнира европейского первенства с национальной командой Испании (счет 0:0 оказался достаточным, для выхода сборной СССР в четвертьфинал): Е. Рудаков, Р. Дзодзуашвили, А. Шестернев, Ю. Истомин, М. Хурциалава, В. Колотое, В. Мунтян, С. Долматов, В. Федотов (В. Киселев – 83-я мин.), А. Бышовец, С. Иштоян (В. Шевченко – 62-я мин). Здесь уже явный перевес динамовцев Киева (пять игроков), армейцев трое, остальные представляли динамовские коллективы Москвы, Тбилиси и ереванский «Арарат».
Это я к тому, что тренер сборной, коль ему доверено руководить ею, должен иметь право комплектовать команду из тех спортсменов, которые объективно сильнее других на данный конкретный момент, причем независимо от их клубной принадлежности. Такая практика обычно себя оправдывает, но далеко не всегда наставники сборных встречают в вопросах комплектования понимание и поддержку со стороны руководящих спортивных организаций, да и прессы тоже. Меня, к счастью, поняли и по возможности поддерживали, что в значительной мере способствовало продуктивной работе.
Не отношу себя к реформаторам, но имею собственную точку зрения на вопросы комплектования. Практически мне не пришлось мудрить с определением линии обороны, так как игра защитников ЦСКА меня полностью удовлетворяла. Они и были включены в сборную «блоком». Линию полузащиты, которая в моем представлении является в команде наиболее важной, потребовалось значительно «оживить», доверив места в составе молодым, способным игрокам. Так в команде появился В. Колотов, чуть позже – С. Долматов, В. Коньков и другие. Предстояло опробовать варианты с футболистами разыгрывающего плана, В. Федотовым, В. Мунтяном. Труднее оказалось определить оптимальное сочетание игроков атаки, хотя выбор был достаточно широк – Б. Копейкин, Г. Еврюжихин, В. Шевченко, А. Банишевский, Г. Нодия. Держал я в памяти и фамилии других форвардов.
Сборную принял у Гавриила Дмитриевича Качалина, прекрасного человека и поистине выдающегося футбольного педагога, приведшего нашу команду к победам на Олимпиаде 1956-го и в европейском чемпионате 1960 года. Вторым тренером остался Алексей Александрович Парамонов, который помогал Качалину на чемпионате мира 1970-го в Мексике. Так начинал я не на голом месте, и все лучшее, что было в нашей команде, постарался сохранить. Но нельзя было обойтись без обновления состава, так как многие опытные мастера именно на мексиканском первенстве прошли и, увы, безвозвратно, пик своих спортивных достижений. Отсюда и новые имена в составе, и непривычные связки, линии.
В тактическом отношении, а, точнее в расстановке игроков на поле, в зависимости от имевшихся в моем распоряжении конкретных исполнителей, я придерживался вариантов 1-4-2-4, иногда 1-4-3-3. И в сборной, и, естественно в ЦСКА, очень тщательно подходил к подбору игроков, придавая одинаково большое значение как уровню их мастерства, так и человеческим качествам. Всегда отдавал предпочтение футболистам-труженикам, беззаветно преданным делу. Строго относился к лодырям, нарушителям режима, тем, кто любит не столько футбол, сколько себя в футболе.
Как-то я уже обмолвился о том, что вернувшись в футбол после двенадцатилетнего перерыва уже в качестве тренера, новичком в этом деле себя, отнюдь, не чувствовал. В футбольной юности и в зрелые годы мне очень повезло на учителей, Сергея Васильевича Бухтеева и Бориса Андреевича Аркадьева, чьи уроки на всю жизнь остались в памяти и были той прочной базой, с которой я взял старт на новом для меня поприще. Ведь не только премудрости техники и тактики они передали своим питомцам, но и культуру общения с футболистами, уважение, порядочность во взаимоотношениях как на службе, так и в быту.
Верно говорят: спортсмены вырастают из тренера как ветви из ствола. Мы, а я имею ввиду не только себя, но и ставших известными педагогами бывших цедековцев Всеволода Боброва, Вячеслава Соловьева, Виктора Чистохвалова и других, и оказались теми ветвями, которым дали жизнь незабвенные наши учителя. И. Бобров, и Соловьев, и Чистохвалов – спросите об этом их воспитанников – отличались прекрасными человеческими качествами, за что пользовались у футболистов искренним уважением.
Я не провожу здесь параллели между собой и своими друзьями, хотя она, конечно, явно прослеживается. Все мы птенцы из одного гнезда и чем-то при всей человеческой и творческой индивидуальности каждого напоминаем друг друга. Чем? Мне кажется, прежде всего отношением к делу, серьезным подходом к профессии футболиста и тренера, бескомпромиссностью в отстаивании творческих концепций, взглядов, за что, впрочем, встречаемся с массой неприятностей. Об этом у меня еще будет повод сказать особо, хотя по ходу рассказа я не раз заострял внимание на столь больном, щепетильном вопросе.
О том, как я работал в сборной, судить не мне, хотя объективные показатели, от которых никуда не денешься, свидетельствует о довольно высокой продуктивности. Так, известный футбольный обозреватель Лев Филатов после памятной встречи со сборной Испании, нашим главным соперником по групповому турниру чемпионата Европы, состоявшейся 27 октября 1971 года в Севилье, писал:
«Когда мы встретились после матча в раздевалке с Валентином Александровичем Николаевым, выговорив друг другу спасибо, он тут же произнес: „Вот мы и в четвертьфинале, в восьмерке, а сколько еще работать!“. Ну, что же, это верно, и хорошо, что старший тренер в минуты, когда человек, кажется, может себе позволить предаваться безмятежной радости, поскольку годовая программа выполнена, все же и огорчен, и строг и ни на что не намерен закрывать глаза. А между прочим замечу, что наша сборная после того, как ее возглавил Николаев провела 24 официальных и товарищеских матча и ни разу не проиграла. Как очевидец, проделавший с командой весь ее маршрут, готов засвидетельствовать, что давно наша сборная не проходила такого сурового испытания. И она его выдержала…»
Да, тогда, заняв первое место в группе, в которой, кроме нас выступали очень сильные сборные Испании и Северной Ирландии, а также команда Кипра, советские футболисты сделали уверенный шаг к европейскому пьедесталу почета. Отборочный турнир, в ходе которого сборная СССР четыре матча выиграла и два свела вничью, подводил итог огромной черновой работы, проделанной нами в течение года. О тренировках, какими они были, и сколько пота пролили на них футболисты, – я уже не говорю. Но требуется, мне кажется, расшифровать приведенную Львом Филатовым цифру 24. Это шесть официальных и восемнадцать товарищеских матчей, которые мы использовали для подготовки к турниру.
Болельщики-ветераны, конечно, помнят с кем и как мы играли. А дабы молодых поклонников футбола не смутили слова спортивного обозревателя о весьма продолжительной, длиною в год, серии беспроигрышных (в основном – выигранных нашей командой) поединков, замечу, что спарринг партнеров мы старались выбирать по принципу, кто сильнее. Судите сами: сборная Югославии – 4:0 в пользу СССР. «Рапид» (Вена, Австрия) – 5:3, «Ганновер» и «Гамбург» (Ганновер, Гамбург ФРГ) – 3:0 и 2:0, «Левски-Спартак» (София, Болгария) – 1:1, «Спортинг Кристалл» и сборная клубов «Муниципале» и «Аурих» (Лима, Перу) – 2:1 и 5:0, сборная Мексики (Гвадалахара и Мехико) – 0:0, 0:0, «Веракрус» (Веракрус, Мексика) – 4:0, сборная Сальвадора (Сан-Сальвадор) – 1:0…
По-моему, тут все ясно – откровенно слабых соперников у нашей сборной не было. Как правило, все встречавшиеся с нами команды были или сборные авторитетных в футбольном отношении стран, или ведущие в своих странах клубы. А ведь были еще встречи, успешно, кстати, проведенные нами, с именитыми клубами ФРГ, «Штуттгарт», «Шальке-04» турецким чемпионом «Фенербахче». Так что серия из 24 беспроигрышных матчей – это не легкая прогулка в преддверии чемпионата Европы, а большой, напряженный игровой цикл, в ходе которого тренерам удалось «обстрелять» многих молодых игроков, стабилизировать состав, подвести футболистов к решающим матчам в хорошей форме. Об итогах отборочного турнира и выходе советской команды в четвертьфинал я уже рассказал.
Естественно, мы, тренеры, уже строили планы подготовки дальнейших выступлений в четверть и полуфинале и, в это очень хотелось верить, в финале. И тут очередная, буквально ошарашившая меня, да что там – всю команду, новость: по представлению Спорткомитета Министерства обороны СССР сам министр обороны Маршал Гречко отзывает меня из сборной в ЦСКА. Доигрывать чемпионат Европы ребятам предстояло с новым наставником.
О моем состоянии не трудно догадаться. Ну да бог с ними, с моими переживаниями – гораздо важнее, что смена руководства не лучшим сказалась на качестве игры сборной. Новая метла по-новому метет. Да, я чуть не забыл: меня отозвали в те дни, когда стали известны результаты ежегодной классификации команд европейских стран. Наша национальная сборная была поставлена в ней на первое место…
Вот так я работал, к сожалению, совсем недолго с главной командой страны. Понимаю, что армейскому спортивному руководству мне пребывание в сборной было как кость в горле. Ему гораздо важнее были интересы клуба, который в том сезоне успехами не отличался. В чем-то я понимаю своих начальников – их ведь тоже за это по голове не гладили. Но знал я и о других, так сказать, подспудных причинах. Не раз футболисты ЦСКА рассказывали мне о том, что с ними вели разговор о моем предстоящем отстранении и от армейской команды.
Приведу лишь один эпизод. Отыграл у нас и после увольнения в запас собирался ехать в Донецк, в команду «Шахтер», способный защитник Виктор Звягинцев. ЦСКА он был нужен, я тоже не хотел расставаться с ним. Поговорил с парнем по душам, попросил подумать, прежде чем примет окончательное решение. Но Виктор человек открытый, «темнить» не стал. В Донецке, сказал он, материальные условия предлагают намного заманчивее, нежели в ЦСКА, и отказываться от приглашения не в его интересах.
Что ж, аргумент солидный. У армейцев возможности намного скромнее, чем у большинства других команд мастеров. Словом, ему жить, ему и решать.
По-иному рассудил заместитель председателя Спорткомитета полковник А. Чанышев. Он упрекнул меня в том, что я-де не умею разговаривать с футболистами, убеждать их и распорядился вызвать Звягинцева к нему. При их разговоре я не присутствовал, ждал в приемной, но когда Чанышев отлучился на какое-то время, Звягинцев вышел ко мне и рассказал, что ему были предложены «златые горы», а заодно заявлено следующее: если, мол, вас не устраивает Николаев, то его все равно решено убрать.