Страница:
Центральный горный район Пелопоннеса, Аркадия, орошается рекой Алфей, которая течет на запад к морю. В этой высокогорной, удаленной от моря области климат континентальный; посевов зерновых мало, вместо них разводят скот, овец, лошадей, ослов и свиней. Наиболее плодородные земли находятся в долинах Тегеи, Мантинеи, Фенея и Стимфала, где расположены также богатые пастбища. Северные склоны гор Эриманф и Киллены, круто спускающиеся к Коринфскому заливу, образуют область Ахея. Здесь в изобилии разводят виноградники, оливки и фрукты, но узкие долины почти лишены плодородных земель. Выше в горах находятся дубовые и хвойные леса, а на протяженном побережье, к западу от узкого входа в Коринфский залив, лежит удобная гавань в Патрах. К юго-западу от Аркадии проходят три параллельных хребта, заканчивающиеся мысами Акрит, Тенарон и Малея. Центральный хребет, Тайгет, и горы Аркадии делят Пелопоннес надвое. На западе полуострова и на южном побережье Коринфского залива осадков выпадает почти вдвое больше, чем на востоке; следовательно, на западе лучше пастбища и более обширные леса, а берег залива особенно подходит для разведения винограда.
Мессения, в которой южный климат сочетается с обильными осадками, весьма богата виноградниками, оливками, инжиром и пастбищами, а аллювиальные равнины западного побережья и долины Памиса заняты под зерновые. Но сухопутное сообщение с соседними областями затруднено, а использование южных портов осложняется частыми штормами у мысов, окаймляющих Мессенский залив. На западном берегу Мессении находится Пилос с хорошо укрытой бухтой и песчаными пляжами, являющийся поэтому важным портом на морских путях вокруг Пелопоннеса. Дальше к северу лишь в Элиде есть выходящая к морю обширная равнина, известная как Келийская Элида. На этой болотистой низине находятся обширные пастбища для скота, лошадей и овец, а также выращивается зерно. В предгорьях широко распространены виноградники, а вершина горы Эриманф одета в дубовые и хвойные леса. Между Элидой и Мессенией находятся Писатида, орошаемая нижним Алфеем, неподалеку от которой расположена священная Олимпия, и Трифилия, горная, за исключением узкой прибрежной равнины. Эти западные районы Пелопоннеса изобилуют вечнозелеными зарослями маквиса (в которые входят лавр, мирт, земляничное дерево, падуб и можжевельник), что придает этим областям более свежий и приятный облик, чем где-либо в Греции. Сухопутное сообщение на восток плохое. Самый короткий путь через горный пояс от Мессенийской равнины взбирается на гору Тайгет и дальше идет к Спарте; его можно преодолеть за день, но для вьючных животных он труден. Менее тяжелые, но более длинные пути ведут из Мессении и Элиды на плато Мегаполиды, а оттуда на юг к Спарте или через Тегею в Аргос.
На востоке Пелопоннеса Коринфия занимает устье Истмийского перешейка и южные подступы к нему. Поэтому она господствует не только над сухопутной дорогой на Пелопоннес, но и над кратчайшим волоком для грузов и кораблей из Коринфского в Саронический залив, который в древности осуществлялся с помощью катков. На плодородной равнине западной Коринфии выращивают пшеницу, ячмень и прежде всего виноград, но большая часть ее территории – известняки, покрытые редколесьем. Доступ к обоим заливам посредством портов в Лехее и Кенхрах и контроль над Истмом предоставляет Коринфии уникальные возможности для сухопутной и морской торговли. Между Коринфией и Ахеей находится маленький ном Сикиония с плодородным побережьем и лесистыми нагорьями; на юге она граничит с небольшим горным номом Флиасия.
Полуостров Арголида напоминает Аттику очертаниями и климатом. Гора Арахней разделяет ее на две резко различающиеся части. Регионы Эпидаврия, Трезения и Гермионида, где выращивают овощи, оливки и фрукты, более охотно торгуют с Эгиной и Аттикой, чем с Аргосом. Плодородная равнина Арголиды и ее гористые области более самодостаточны. На равнине выращивают озимые зерновые, оливки, виноград, в предгорьях инжир, а на болотистых землях вокруг Лерны и Тиринфа – летние овощи и кукурузу; здесь также имеются пастбища для лошадей и скота. Гавани Навплия и Асина выходят в Критское море. Прибрежный путь на юг проходит через горные регионы Тиреатида и Кинурия в Селласию, где он соединяется с дорогой из Тегеи и далее спускается на центральную равнину Лаконии, «пустой Лакедемон», лежащую между мрачными утесами Тайгета и голыми отрогами Парнона. В течение засушливого лета эта равнина, орошаемая источниками Тайгета и окаймленная оливковыми рощами, плодородна и заманчива, как оазис. Широкий известняковый кряж отделяет ее от болотистого устья Эврота, где находятся пастбища для лошадей, но нет подходящих гаваней. Юго-западная часть Лаконии славится превосходными оливками; южные склоны Парнона бесплодные, за исключением прибрежных районов, где к морю выходят рощи средиземноморской сосны, а на клочках плодородной земли выращивают зерновые и инжир. Штормистые мысы Тенарон и Малея затрудняют вход в Лаконийский залив, а гавани восточной Лаконии удалены от внутренней равнины, поэтому Лакония, как и Мессения, – в первую очередь сельскохозяйственная страна.
Ионические острова представляют собой вершины подводного известнякового хребта, идущего параллельно западному побережью Греции. Сильные дожди сочетаются здесь с умеренным средиземноморским климатом. Имея лучшие гавани, чем на побережье материка, острова удобны для судоходства и служат посредниками в торговле с материком. Керкира, господствующая над входом в греческие воды, получает больше всего осадков, и здесь самая высокая плотность сельского населения в Греции. На жирных почвах острова произрастают оливки, виноград и фрукты, избыток которых экспортируется, на лесистых нагорьях расположены летние овечьи пастбища. Густонаселенный остров зависит от ввоза зерна и зимнего фуража для скота. Керкирская гавань, открывающаяся на восток, господствует над проливом и привлекает торговлю из Эпира. Паксос и Антипаксос, безводные, но с многочисленными оливковыми рощами, служат промежуточными пунктами на пути к Левкасу, отделенному от Акарнании узким проливом, который постепенно заиливается и малопригоден для судоходства. В непогоду этим проливом пользуются, чтобы не огибать белые утесы мыса Левкат. Левкас обеспечивает себя зерном и вывозит оливки, вино, рыбу и соль.
Итака, состоящая из двух гор, соединенных перешейком, почти лишена обрабатываемых земель и пастбищ, но вывозит оливки. Население острова в основном занято мореходством: гавань на восточном берегу и внутреннее положение среди островов позволяют Итаке контролировать вход в Коринфский залив. Кефалления, лежащая восточнее Итаки, – в основном сельскохозяйственный остров; здесь выращивают виноград, зерновые, оливки и фрукты, разводят овец, коз и свиней. Главные экспортные продукты – вино и виноград. От лесов «кефалленской сосны» и рощ маквиса, которые когда-то покрывали высокие горы острова, в наши дни мало что осталось. Более южный каменистый остров Закинф хорошо увлажняется. Его порты выходят к Элиде, с которой остров схож своими ландшафтами и продукцией, а именно пшеницей, вином, овцами и козами. Когда-то обширные леса здесь тоже практически уничтожены.
Из островов Эгейского моря выделяются Эгина и Эвбея, своим расположением удобные для торговли с близлежащим материком. Эгина лежит посередине Саронического залива и господствует над подходами к нему; небольшая укромная гавань острова обращена на запад. Основная продукция острова – свиньи, оливки, а также зерно. В отличие от Эгины скалистый Саламин, расположенный напротив портов Мегариды и Аттики, малозаселен и зависит от материка. На Эвбее, покрытой сосновыми и каштановыми лесами и имеющей обширные пастбища, выращивают зерновые (в основном пшеницу), виноград и оливки. Самая богатая часть острова, Лелантинская равнина, выходит к узкому проливу Эврипос, по которому осуществляется каботажное судоходство, чтобы избежать скалистого восточного побережья сильно вытянутого острова. В южной части Эвбеи имеются месторождения мрамора, свинца и цинка.
К северу от Эвбеи полуостров Магнесия продолжается группой островов Северные Спорады, представляющих собой известняковые массивы, почти лишенные плодородных земель. Население выращивает оливки, имеет давние мореходные традиции. Скиатос, Пепаретос и Скирос обладают превосходными гаванями. Между ними и проливом Геллеспонт (ныне – Дарданеллы) лежат острова Лемнос, Имброс и Тенедос. Лемнос и Имброс состоят в основном из плодородных песчаниковых флишей; на первом производят зерно и вино, второй поставляет дерево и скот. Тенедос экспортирует вино; выращиваются также зерновые. В этой группе островов самая лучшая гавань на Лемносе. Тасос и Самофракия находятся у побережья Фракии. Тасос – богатый остров с умеренным климатом и значительными осадками; его продукция – вино, фрукты, оливки, овцы, мед и древесина, имеются серебряные рудники. Благодаря его положению и естественным гаваням развита торговля с Фракией. Самофракия с ее гранитным пиком и бесплодными берегами покрыта густыми лесами; с острова вывозят древесину, сыр и фрукты.
Киклады, заканчивающиеся на юго-востоке островами Анафи и Аморгос, представляют собой продолжение хребтов Эвбеи и Аттики и являются остановочными пунктами на кратчайшем пути из Греции на Самос и в Малую Азию. Группа островов от Андроса до Наксоса богата мрамором, более южные острова, как и южная Эгина, отчасти вулканические. В древности на Сифносе добывали золото и серебро. Все Киклады гористые и похожи на Аттику климатом и хозяйством: производятся оливки и вино, зерна не хватает. Наксос и Милос, имеющие крупные пастбища, вывозят сыр. В центре этой группы лежат Делос и Сирос, которые в различные времена служили обменными рынками. Более южные Милос и Фера – важные остановки на прямом маршруте от Пелопоннеса в юго-восточную часть Эгейского бассейна. Внешние Эгейские острова образуют продолжение западногреческого известнякового пояса, идущего полукругом к карийскому побережью Малой Азии.
Кифера и Антикифера лежат между Лаконией и Критом, крупнейшим из греческих островов. Вдоль всего Крита проходит высокий хребет, который в древности покрывали леса из кипарисов, кедра, сосны и дуба. Лучшие порты острова находятся на северном берегу, поэтому можно сказать, что Крит выходит на Эгейский архипелаг, а не в открытые просторы Средиземного моря. Благодаря разнообразию ландшафтов и продукции остров живет на самообеспечении, и даже в наши дни его торговый баланс положительный: вывозятся виноград, вино, оливки, фрукты, орехи, шкуры и древесина. Наиболее плодородные земли находятся на жаркой равнине Гортина и Феста; к северу от этой равнины седловина в хребте выводит к порту Ираклион и к пологим холмам, на которых расположен Кносс. Сухопутное сообщение с высокогорными плато, где производят сыр и зерно, а также с западной равниной в Сидонии и восточной равниной в Ситии затруднено. К востоку от Крита на пути к Родосу лежат Касос и Карпатос. На этих островах благоприятный климат: долгое жаркое лето умеряется западными ветрами. Основное занятие жителей засушливого Касоса – рыболовство, в то время как Карпатос экспортирует оливки, вино и фрукты, но ввозит зерно. На Родосе в значительном количестве выращивают зерновые, вывозят оливки, вино, фрукты, овощи и мед. Гора Атабирис, заметный ориентир для моряков, в прошлом была покрыта кипарисовыми и хвойными лесами, использовавшимися для кораблестроения. Гавани острова, расположенные на его восточном берегу, не только контролируют вход в Эгейское море, но и являются точкой пересечения морских путей из материковой Греции и с островов, из Финикии и с юго-востока, и из Геллеспонта вдоль побережья Малой Азии.
Последний путь проходит мимо островов, окаймляющих побережье Малой Азии. Самые богатые из них – Лесбос и Хиос; продукция первого – оливки, вино, инжир и древесина, второго – вино, инжир и смола мастикового дерева; на обоих в значительном количестве выращивают зерновые, а горы изобилуют лесами и пастбищами. Самос поставляет вино, оливки и фрукты, Икария – скот и мед, а население мелких островов, сгруппированных вокруг Коса, живет главным образом за счет моря. Юго-восточнее за пределами Эгейского моря лежит Кипр. Его небольшие гавани являются важными пунктами на прибрежном пути из Египта в Эгейский бассейн и господствуют над побережьями Киликии и Финикии. Промежуточное положение Кипра отражается в смешанном происхождении его населения, которое является потомками греков и жителей соседних азиатских стран. Природные богатства острова всегда привлекали поселенцев. Остров, богатый медью и древесиной, пригодной для кораблестроения (в первую очередь это кедр, кипарис и сосна), в значительном количестве экспортирует зерно, а в древности славился фруктами и инжиром. Равнина, простирающаяся в глубь острова от Саламина, как и Фестская равнина на Крите, в летние месяцы подвержена иссушающей жаре и своим климатом больше напоминает побережье Ливии.
3. Изменения с древних времен
Книга первая
Источники
Мессения, в которой южный климат сочетается с обильными осадками, весьма богата виноградниками, оливками, инжиром и пастбищами, а аллювиальные равнины западного побережья и долины Памиса заняты под зерновые. Но сухопутное сообщение с соседними областями затруднено, а использование южных портов осложняется частыми штормами у мысов, окаймляющих Мессенский залив. На западном берегу Мессении находится Пилос с хорошо укрытой бухтой и песчаными пляжами, являющийся поэтому важным портом на морских путях вокруг Пелопоннеса. Дальше к северу лишь в Элиде есть выходящая к морю обширная равнина, известная как Келийская Элида. На этой болотистой низине находятся обширные пастбища для скота, лошадей и овец, а также выращивается зерно. В предгорьях широко распространены виноградники, а вершина горы Эриманф одета в дубовые и хвойные леса. Между Элидой и Мессенией находятся Писатида, орошаемая нижним Алфеем, неподалеку от которой расположена священная Олимпия, и Трифилия, горная, за исключением узкой прибрежной равнины. Эти западные районы Пелопоннеса изобилуют вечнозелеными зарослями маквиса (в которые входят лавр, мирт, земляничное дерево, падуб и можжевельник), что придает этим областям более свежий и приятный облик, чем где-либо в Греции. Сухопутное сообщение на восток плохое. Самый короткий путь через горный пояс от Мессенийской равнины взбирается на гору Тайгет и дальше идет к Спарте; его можно преодолеть за день, но для вьючных животных он труден. Менее тяжелые, но более длинные пути ведут из Мессении и Элиды на плато Мегаполиды, а оттуда на юг к Спарте или через Тегею в Аргос.
На востоке Пелопоннеса Коринфия занимает устье Истмийского перешейка и южные подступы к нему. Поэтому она господствует не только над сухопутной дорогой на Пелопоннес, но и над кратчайшим волоком для грузов и кораблей из Коринфского в Саронический залив, который в древности осуществлялся с помощью катков. На плодородной равнине западной Коринфии выращивают пшеницу, ячмень и прежде всего виноград, но большая часть ее территории – известняки, покрытые редколесьем. Доступ к обоим заливам посредством портов в Лехее и Кенхрах и контроль над Истмом предоставляет Коринфии уникальные возможности для сухопутной и морской торговли. Между Коринфией и Ахеей находится маленький ном Сикиония с плодородным побережьем и лесистыми нагорьями; на юге она граничит с небольшим горным номом Флиасия.
Полуостров Арголида напоминает Аттику очертаниями и климатом. Гора Арахней разделяет ее на две резко различающиеся части. Регионы Эпидаврия, Трезения и Гермионида, где выращивают овощи, оливки и фрукты, более охотно торгуют с Эгиной и Аттикой, чем с Аргосом. Плодородная равнина Арголиды и ее гористые области более самодостаточны. На равнине выращивают озимые зерновые, оливки, виноград, в предгорьях инжир, а на болотистых землях вокруг Лерны и Тиринфа – летние овощи и кукурузу; здесь также имеются пастбища для лошадей и скота. Гавани Навплия и Асина выходят в Критское море. Прибрежный путь на юг проходит через горные регионы Тиреатида и Кинурия в Селласию, где он соединяется с дорогой из Тегеи и далее спускается на центральную равнину Лаконии, «пустой Лакедемон», лежащую между мрачными утесами Тайгета и голыми отрогами Парнона. В течение засушливого лета эта равнина, орошаемая источниками Тайгета и окаймленная оливковыми рощами, плодородна и заманчива, как оазис. Широкий известняковый кряж отделяет ее от болотистого устья Эврота, где находятся пастбища для лошадей, но нет подходящих гаваней. Юго-западная часть Лаконии славится превосходными оливками; южные склоны Парнона бесплодные, за исключением прибрежных районов, где к морю выходят рощи средиземноморской сосны, а на клочках плодородной земли выращивают зерновые и инжир. Штормистые мысы Тенарон и Малея затрудняют вход в Лаконийский залив, а гавани восточной Лаконии удалены от внутренней равнины, поэтому Лакония, как и Мессения, – в первую очередь сельскохозяйственная страна.
Ионические острова представляют собой вершины подводного известнякового хребта, идущего параллельно западному побережью Греции. Сильные дожди сочетаются здесь с умеренным средиземноморским климатом. Имея лучшие гавани, чем на побережье материка, острова удобны для судоходства и служат посредниками в торговле с материком. Керкира, господствующая над входом в греческие воды, получает больше всего осадков, и здесь самая высокая плотность сельского населения в Греции. На жирных почвах острова произрастают оливки, виноград и фрукты, избыток которых экспортируется, на лесистых нагорьях расположены летние овечьи пастбища. Густонаселенный остров зависит от ввоза зерна и зимнего фуража для скота. Керкирская гавань, открывающаяся на восток, господствует над проливом и привлекает торговлю из Эпира. Паксос и Антипаксос, безводные, но с многочисленными оливковыми рощами, служат промежуточными пунктами на пути к Левкасу, отделенному от Акарнании узким проливом, который постепенно заиливается и малопригоден для судоходства. В непогоду этим проливом пользуются, чтобы не огибать белые утесы мыса Левкат. Левкас обеспечивает себя зерном и вывозит оливки, вино, рыбу и соль.
Итака, состоящая из двух гор, соединенных перешейком, почти лишена обрабатываемых земель и пастбищ, но вывозит оливки. Население острова в основном занято мореходством: гавань на восточном берегу и внутреннее положение среди островов позволяют Итаке контролировать вход в Коринфский залив. Кефалления, лежащая восточнее Итаки, – в основном сельскохозяйственный остров; здесь выращивают виноград, зерновые, оливки и фрукты, разводят овец, коз и свиней. Главные экспортные продукты – вино и виноград. От лесов «кефалленской сосны» и рощ маквиса, которые когда-то покрывали высокие горы острова, в наши дни мало что осталось. Более южный каменистый остров Закинф хорошо увлажняется. Его порты выходят к Элиде, с которой остров схож своими ландшафтами и продукцией, а именно пшеницей, вином, овцами и козами. Когда-то обширные леса здесь тоже практически уничтожены.
Из островов Эгейского моря выделяются Эгина и Эвбея, своим расположением удобные для торговли с близлежащим материком. Эгина лежит посередине Саронического залива и господствует над подходами к нему; небольшая укромная гавань острова обращена на запад. Основная продукция острова – свиньи, оливки, а также зерно. В отличие от Эгины скалистый Саламин, расположенный напротив портов Мегариды и Аттики, малозаселен и зависит от материка. На Эвбее, покрытой сосновыми и каштановыми лесами и имеющей обширные пастбища, выращивают зерновые (в основном пшеницу), виноград и оливки. Самая богатая часть острова, Лелантинская равнина, выходит к узкому проливу Эврипос, по которому осуществляется каботажное судоходство, чтобы избежать скалистого восточного побережья сильно вытянутого острова. В южной части Эвбеи имеются месторождения мрамора, свинца и цинка.
К северу от Эвбеи полуостров Магнесия продолжается группой островов Северные Спорады, представляющих собой известняковые массивы, почти лишенные плодородных земель. Население выращивает оливки, имеет давние мореходные традиции. Скиатос, Пепаретос и Скирос обладают превосходными гаванями. Между ними и проливом Геллеспонт (ныне – Дарданеллы) лежат острова Лемнос, Имброс и Тенедос. Лемнос и Имброс состоят в основном из плодородных песчаниковых флишей; на первом производят зерно и вино, второй поставляет дерево и скот. Тенедос экспортирует вино; выращиваются также зерновые. В этой группе островов самая лучшая гавань на Лемносе. Тасос и Самофракия находятся у побережья Фракии. Тасос – богатый остров с умеренным климатом и значительными осадками; его продукция – вино, фрукты, оливки, овцы, мед и древесина, имеются серебряные рудники. Благодаря его положению и естественным гаваням развита торговля с Фракией. Самофракия с ее гранитным пиком и бесплодными берегами покрыта густыми лесами; с острова вывозят древесину, сыр и фрукты.
Киклады, заканчивающиеся на юго-востоке островами Анафи и Аморгос, представляют собой продолжение хребтов Эвбеи и Аттики и являются остановочными пунктами на кратчайшем пути из Греции на Самос и в Малую Азию. Группа островов от Андроса до Наксоса богата мрамором, более южные острова, как и южная Эгина, отчасти вулканические. В древности на Сифносе добывали золото и серебро. Все Киклады гористые и похожи на Аттику климатом и хозяйством: производятся оливки и вино, зерна не хватает. Наксос и Милос, имеющие крупные пастбища, вывозят сыр. В центре этой группы лежат Делос и Сирос, которые в различные времена служили обменными рынками. Более южные Милос и Фера – важные остановки на прямом маршруте от Пелопоннеса в юго-восточную часть Эгейского бассейна. Внешние Эгейские острова образуют продолжение западногреческого известнякового пояса, идущего полукругом к карийскому побережью Малой Азии.
Кифера и Антикифера лежат между Лаконией и Критом, крупнейшим из греческих островов. Вдоль всего Крита проходит высокий хребет, который в древности покрывали леса из кипарисов, кедра, сосны и дуба. Лучшие порты острова находятся на северном берегу, поэтому можно сказать, что Крит выходит на Эгейский архипелаг, а не в открытые просторы Средиземного моря. Благодаря разнообразию ландшафтов и продукции остров живет на самообеспечении, и даже в наши дни его торговый баланс положительный: вывозятся виноград, вино, оливки, фрукты, орехи, шкуры и древесина. Наиболее плодородные земли находятся на жаркой равнине Гортина и Феста; к северу от этой равнины седловина в хребте выводит к порту Ираклион и к пологим холмам, на которых расположен Кносс. Сухопутное сообщение с высокогорными плато, где производят сыр и зерно, а также с западной равниной в Сидонии и восточной равниной в Ситии затруднено. К востоку от Крита на пути к Родосу лежат Касос и Карпатос. На этих островах благоприятный климат: долгое жаркое лето умеряется западными ветрами. Основное занятие жителей засушливого Касоса – рыболовство, в то время как Карпатос экспортирует оливки, вино и фрукты, но ввозит зерно. На Родосе в значительном количестве выращивают зерновые, вывозят оливки, вино, фрукты, овощи и мед. Гора Атабирис, заметный ориентир для моряков, в прошлом была покрыта кипарисовыми и хвойными лесами, использовавшимися для кораблестроения. Гавани острова, расположенные на его восточном берегу, не только контролируют вход в Эгейское море, но и являются точкой пересечения морских путей из материковой Греции и с островов, из Финикии и с юго-востока, и из Геллеспонта вдоль побережья Малой Азии.
Последний путь проходит мимо островов, окаймляющих побережье Малой Азии. Самые богатые из них – Лесбос и Хиос; продукция первого – оливки, вино, инжир и древесина, второго – вино, инжир и смола мастикового дерева; на обоих в значительном количестве выращивают зерновые, а горы изобилуют лесами и пастбищами. Самос поставляет вино, оливки и фрукты, Икария – скот и мед, а население мелких островов, сгруппированных вокруг Коса, живет главным образом за счет моря. Юго-восточнее за пределами Эгейского моря лежит Кипр. Его небольшие гавани являются важными пунктами на прибрежном пути из Египта в Эгейский бассейн и господствуют над побережьями Киликии и Финикии. Промежуточное положение Кипра отражается в смешанном происхождении его населения, которое является потомками греков и жителей соседних азиатских стран. Природные богатства острова всегда привлекали поселенцев. Остров, богатый медью и древесиной, пригодной для кораблестроения (в первую очередь это кедр, кипарис и сосна), в значительном количестве экспортирует зерно, а в древности славился фруктами и инжиром. Равнина, простирающаяся в глубь острова от Саламина, как и Фестская равнина на Крите, в летние месяцы подвержена иссушающей жаре и своим климатом больше напоминает побережье Ливии.
3. Изменения с древних времен
Современному путешественнику Греция представляется довольно пустынной и бесплодной страной. В древности она была намного более лесистой. Лесные покровы и рукотворные террасы на горных склонах задерживали осадки. Микенские народы потребляли много мяса, да и в более поздние времена дичь изобиловала даже на Пелопоннесе. Когда ее стало мало, в северной Греции по-прежнему разводили крупные стада скота и породистых лошадей. Повсеместно была распространена культура выращивания оливок и виноградарства. Начиная с V в. до н. э.[1], когда на равнинах начало интенсивно развиваться сельское хозяйство, орошение, вероятно, осуществлялось более умело, чем сегодня, и, например, население Беотии тогда было многочисленнее. Резкий упадок производительности начался в позднеримскую эпоху и усугубился в период турецкого владычества, когда производилась бесконтрольная вырубка лесов, козы обгладывали молодые деревья, а в сельском хозяйстве господствовали примитивные методы. Ускоренными темпами шла эрозия. Сильнее всего от нее пострадала западная Греция, открытая влажным ветрам, так как почва там смывалась дождями, оставлявшими лишь голый известняк. Например, большая часть западного Эпира и западной Мегариды, когдато процветавших, сейчас почти незаселена. Аналогичные последствия заметны и в восточной Греции, например в южной Эвбее и на горе Гиметт.
Ускоренная эрозия местами также изменяла береговую линию. Дельты за счет приносимого реками материала отвоевывали пространство заливов Термаикос и Малийского, а благодаря сходившей с гор почве расширилась береговая полоса в Фермопилах и Пегах. Прежде судоходные реки ныне загромождены валунами, поэтому до Пеллы в Македонии и до Амбракии в Эпире уже нельзя добраться на судне. Расширение суши во многих местах более чем компенсировало подъем уровня моря (а возможно, опускание суши) примерно на полтора метра с V в. Но сильнее всего на процветание Греции повлияло открытие Нового Света и морских путей на Дальний Восток, а также изобретение парохода, после чего Средиземное море перестало быть центром мировой торговли, и даже в его пределах важнейшие морские пути из Александрии к Гибралтарскому проливу проходят южнее Греческого полуострова.
Укрепленный акрополь в Димини (Фессалия). Поздненеолитический период
Ускоренная эрозия местами также изменяла береговую линию. Дельты за счет приносимого реками материала отвоевывали пространство заливов Термаикос и Малийского, а благодаря сходившей с гор почве расширилась береговая полоса в Фермопилах и Пегах. Прежде судоходные реки ныне загромождены валунами, поэтому до Пеллы в Македонии и до Амбракии в Эпире уже нельзя добраться на судне. Расширение суши во многих местах более чем компенсировало подъем уровня моря (а возможно, опускание суши) примерно на полтора метра с V в. Но сильнее всего на процветание Греции повлияло открытие Нового Света и морских путей на Дальний Восток, а также изобретение парохода, после чего Средиземное море перестало быть центром мировой торговли, и даже в его пределах важнейшие морские пути из Александрии к Гибралтарскому проливу проходят южнее Греческого полуострова.
Укрепленный акрополь в Димини (Фессалия). Поздненеолитический период
Книга первая
Раннегреческие цивилизации и великие переселения
(ок. 6000—850 гг.)
Источники
Своими знаниями о доисторическом периоде, простирающемся от истоков минойской и микенской цивилизаций до конца эпохи великих переселений, мы в большой степени обязаны археологическим открытиям, которые облекли в материальную форму мифы и легенды, дошедшие до нас благодаря устной греческой традиции. Основной источник археологических данных – раскопки мест, на которых благодаря столетиям людской жизнедеятельности нарос большой культурный слой: строительные обломки, остатки посуды, орудий и т. д. Этот слой разделяется на отдельные уровни (страты); предметы, найденные в одном уровне, считаются принадлежащими к одному времени. Таким образом, из раскопа с четко различающимися уровнями извлекают группы предметов из отдельных эпох, которые, подобно бусинам, нанизанным на нить, образуют хронологическую последовательность и дают возможность реконструировать историю данного места. Если, скажем, в пятом уровне над девственной почвой широкий слой золы, а в шестом – оружие, фундаменты домов и посуда нового стиля, можно заключить, что в этот момент времени поселение претерпело катастрофические перемены. Соответственно нумеруются и поселения на данном месте, например Троя I, Троя II и т. д.
Когда в нескольких стратифицированных раскопах обнаруживают аналогичные предметы, то делают вывод, что данные поселения принадлежали одной цивилизации. Например, при раскопках Филакопи на Милосе была обнаружена последовательность ряда культур, а предметы, характерные для этих культур, были найдены и в других местах на Кикладах. Это дало основания создать концепцию кикладской цивилизации. Известны и другие региональные цивилизации: минойская (на Крите), элладская (в материковой Греции), фессалийская, македонская и т. д. Историю региональной цивилизации можно по тому же принципу, что и историю конкретного места, разделить на периоды и подпериоды, например 1-й раннеминойский или 3-й позднеэлладский. Когда предметы, характерные для одной региональной цивилизации, обнаруживают в стратифицированном раскопе другой региональной цивилизации, делается вывод о существовавших между ними контактах и проводится хронологическая корреляция, скажем, что 3-й позднеминойский и 3-й позднеэлладский периоды начались в одно и то же время. Таким образом выстраивается синхронистическая таблица региональных цивилизаций. В некоторых местах она зияет пробелами, в других сомнительна отчасти изза того, что между данными цивилизациями по какой-то причине контакты прекратились, отчасти из-за того, что не раскопано достаточное количество стратифицированных мест. Даже в самом лучшем случае археологические отметки на шкале времени не являются точными, так как археология в основном занимается лишь «мусором»; так, орудие или украшение, найденные в одном уровне с разбитым горшком, «современны друг другу» лишь в том смысле, что оказались в земле в одно и то же время, а не были одновременно сделаны.
Переходя от региональных цивилизаций к более широким понятиям, мы приходим к традиционному делению на неолит (новокаменный), бронзовый и железный века. Они названы так по материалу, из которого в основном производились орудия, – камню, бронзе (или меди) и железу. Но эти века не имеют четких хронологических рамок и всеобщего характера. Например, бронзовые орудия появились в разных регионах в разное время, а некоторые отсталые народы и по сей день пользуются каменными орудиями. Даже в пределах одной Греции бронзовый век начался не одновременно во всех областях. Кроме того, существует некоторый простор для интерпретаций, когда региональная цивилизация переходит от использования камня к использованию бронзы, как в случае Фессалии. Тем не менее разделение на неолит, бронзовый и железный века очень удобно для сопоставления региональных цивилизаций, и мы в дальнейшем будем его придерживаться.
Чтобы связать всю структуру археологических находок с нашей хронологией, используют письменные источники Египта, Вавилона и Малой Азии, содержащие списки царей с указанием годов правления, которые можно перевести в нашу систему летоисчисления. Так, известно, что Аменхотеп III правил в Египте в 1412–1376 гг. Печати и скарабеи его супруги, царицы Ти, найдены на Крите среди посуды 2-го позднеминойского периода и в Микенах среди посуды 3-го позднеэлладского периода. Следовательно (принимая во внимание и другие факты), переход от 2-го позднеминойского к 3-му позднеминойскому и от 2-го позднеэлладского к 3-му позднеэлладскому периодам относится приблизительно к 1400 г. Подобные предметы ближневосточного происхождения и, соответственно, эгейские предметы, найденные в странах Ближнего Востока, являются связующими звеньями в хронологической структуре. Их наличие на Крите в минойский период позволяет осуществить достаточно надежную хронологическую привязку, но из-за того, что они редко встречаются на материке, особенно на севере, хронология древнейших периодов этих областей остается неясной. Когда они отсутствуют, например в ранний железный век, мы получаем группу нечетко привязанных друг к другу региональных цивилизаций без какого-либо указания на их место на хронологической шкале. В подобных ситуациях иногда прибегают к стилистическим критериям в предположении, что развитие стилей тоже поддается датировке. Но это неизбежно увеличивает вероятность ошибки. Она может быть уменьшена лишь благодаря новейшим методам. Один из них, радиоуглеродный, основанный на измерении доли радиоактивного изотопа углерода C14 в дереве при известной скорости уменьшения этой доли, позволяет провести абсолютную датировку, но, однако же, не со стопроцентной точностью. Такая точность никогда не будет достигнута. Выше приведена сводная таблица хронологии Греции по современным представлениям. Все даты в ней более или менее условны и отнюдь не являются общепризнанными.
Таблица[2]
Изучение языков дает обильную пищу для этнологии. Филологи установили, что Грецию до появления индоевропейских грекоязычных племен населяли неиндоевропейские народы. Археологи и филологи в целом приходят к выводу, что центры расселения, откуда две эти группы народов направились в Эгейский бассейн, вероятно, находились в южной России и Верхней Армении. В данной книге, которая освещает главным образом историю Греческого полуострова, первые именуются народами нордического, а вторые – средиземноморского типа.
Детальные реконструкции передвижения этих народов в доисторический период в большой степени основаны на интерпретации археологических находок. Такая интерпретация крайне рискованна. Например, затруднительно определить, обязано ли торговым связям или переселениям народов широкое появление предметов, характерных для одной региональной цивилизации, на территории другой цивилизации. В историческое время эллинизация Македонии произошла благодаря торговле, а эллинизация азиатских стран – вследствие завоеваний; но, если полагаться исключительно на данные археологии, такое различие будет трудно определить. Однако имеются критерии, указывающие на смену населения области или данного места: новые погребальные обряды, новый тип планировки домов, следы пожарищ, выше которых появляются новые орудия и оружие, иной физический облик жителей. Четко придерживаясь подобных критериев, историки в целом соглашаются, что на Крите не наблюдалось крупномасштабного притока населения в период с 2700-го по 1330 г. и что в восточной части материковой Греции не было крупномасштабных вторжений в период с 1700-го по 1150 г. Но малозначительные передвижения и даже крупномасштабное мирное проникновение новых народов трудно вычислить археологическими методами, особенно если пришельцы обладают отсталой культурой и быстро ассимилируются цивилизацией хозяев региона.
Имеет значение также учет климатических факторов. Первобытные народы не склонны к переселению из одной климатической зоны в другую, потому что тогда разрушается их экономика. Если им все же приходится переселяться, они с большей вероятностью осядут по дороге, в области переходного климата. При массовых миграциях или колонизациях мигранты или колонисты стараются найти страну, климатом похожую на их родину. Иллюстрацией служит миграция из материковой Греции на западное побережье Малой Азии. Эолийцы выбрали северный сектор побережья, дорийцы – южный, а ионийцы – центральный; на их выбор, очевидно, повлияли климат и ландшафты тех областей, из которых они прибыли. Так же и минойцы, микенцы, финикийцы и греки колонизировали лишь прибрежную полосу Средиземноморья. Поэтому предположение, что средиземноморские народы могли селиться в областях с холодным климатом, таких, как внутренняя Македония и Сербия, опровергается аргументами географии и историческим опытом.
Когда в нескольких стратифицированных раскопах обнаруживают аналогичные предметы, то делают вывод, что данные поселения принадлежали одной цивилизации. Например, при раскопках Филакопи на Милосе была обнаружена последовательность ряда культур, а предметы, характерные для этих культур, были найдены и в других местах на Кикладах. Это дало основания создать концепцию кикладской цивилизации. Известны и другие региональные цивилизации: минойская (на Крите), элладская (в материковой Греции), фессалийская, македонская и т. д. Историю региональной цивилизации можно по тому же принципу, что и историю конкретного места, разделить на периоды и подпериоды, например 1-й раннеминойский или 3-й позднеэлладский. Когда предметы, характерные для одной региональной цивилизации, обнаруживают в стратифицированном раскопе другой региональной цивилизации, делается вывод о существовавших между ними контактах и проводится хронологическая корреляция, скажем, что 3-й позднеминойский и 3-й позднеэлладский периоды начались в одно и то же время. Таким образом выстраивается синхронистическая таблица региональных цивилизаций. В некоторых местах она зияет пробелами, в других сомнительна отчасти изза того, что между данными цивилизациями по какой-то причине контакты прекратились, отчасти из-за того, что не раскопано достаточное количество стратифицированных мест. Даже в самом лучшем случае археологические отметки на шкале времени не являются точными, так как археология в основном занимается лишь «мусором»; так, орудие или украшение, найденные в одном уровне с разбитым горшком, «современны друг другу» лишь в том смысле, что оказались в земле в одно и то же время, а не были одновременно сделаны.
Переходя от региональных цивилизаций к более широким понятиям, мы приходим к традиционному делению на неолит (новокаменный), бронзовый и железный века. Они названы так по материалу, из которого в основном производились орудия, – камню, бронзе (или меди) и железу. Но эти века не имеют четких хронологических рамок и всеобщего характера. Например, бронзовые орудия появились в разных регионах в разное время, а некоторые отсталые народы и по сей день пользуются каменными орудиями. Даже в пределах одной Греции бронзовый век начался не одновременно во всех областях. Кроме того, существует некоторый простор для интерпретаций, когда региональная цивилизация переходит от использования камня к использованию бронзы, как в случае Фессалии. Тем не менее разделение на неолит, бронзовый и железный века очень удобно для сопоставления региональных цивилизаций, и мы в дальнейшем будем его придерживаться.
Чтобы связать всю структуру археологических находок с нашей хронологией, используют письменные источники Египта, Вавилона и Малой Азии, содержащие списки царей с указанием годов правления, которые можно перевести в нашу систему летоисчисления. Так, известно, что Аменхотеп III правил в Египте в 1412–1376 гг. Печати и скарабеи его супруги, царицы Ти, найдены на Крите среди посуды 2-го позднеминойского периода и в Микенах среди посуды 3-го позднеэлладского периода. Следовательно (принимая во внимание и другие факты), переход от 2-го позднеминойского к 3-му позднеминойскому и от 2-го позднеэлладского к 3-му позднеэлладскому периодам относится приблизительно к 1400 г. Подобные предметы ближневосточного происхождения и, соответственно, эгейские предметы, найденные в странах Ближнего Востока, являются связующими звеньями в хронологической структуре. Их наличие на Крите в минойский период позволяет осуществить достаточно надежную хронологическую привязку, но из-за того, что они редко встречаются на материке, особенно на севере, хронология древнейших периодов этих областей остается неясной. Когда они отсутствуют, например в ранний железный век, мы получаем группу нечетко привязанных друг к другу региональных цивилизаций без какого-либо указания на их место на хронологической шкале. В подобных ситуациях иногда прибегают к стилистическим критериям в предположении, что развитие стилей тоже поддается датировке. Но это неизбежно увеличивает вероятность ошибки. Она может быть уменьшена лишь благодаря новейшим методам. Один из них, радиоуглеродный, основанный на измерении доли радиоактивного изотопа углерода C14 в дереве при известной скорости уменьшения этой доли, позволяет провести абсолютную датировку, но, однако же, не со стопроцентной точностью. Такая точность никогда не будет достигнута. Выше приведена сводная таблица хронологии Греции по современным представлениям. Все даты в ней более или менее условны и отнюдь не являются общепризнанными.
Таблица[2]
Изучение языков дает обильную пищу для этнологии. Филологи установили, что Грецию до появления индоевропейских грекоязычных племен населяли неиндоевропейские народы. Археологи и филологи в целом приходят к выводу, что центры расселения, откуда две эти группы народов направились в Эгейский бассейн, вероятно, находились в южной России и Верхней Армении. В данной книге, которая освещает главным образом историю Греческого полуострова, первые именуются народами нордического, а вторые – средиземноморского типа.
Детальные реконструкции передвижения этих народов в доисторический период в большой степени основаны на интерпретации археологических находок. Такая интерпретация крайне рискованна. Например, затруднительно определить, обязано ли торговым связям или переселениям народов широкое появление предметов, характерных для одной региональной цивилизации, на территории другой цивилизации. В историческое время эллинизация Македонии произошла благодаря торговле, а эллинизация азиатских стран – вследствие завоеваний; но, если полагаться исключительно на данные археологии, такое различие будет трудно определить. Однако имеются критерии, указывающие на смену населения области или данного места: новые погребальные обряды, новый тип планировки домов, следы пожарищ, выше которых появляются новые орудия и оружие, иной физический облик жителей. Четко придерживаясь подобных критериев, историки в целом соглашаются, что на Крите не наблюдалось крупномасштабного притока населения в период с 2700-го по 1330 г. и что в восточной части материковой Греции не было крупномасштабных вторжений в период с 1700-го по 1150 г. Но малозначительные передвижения и даже крупномасштабное мирное проникновение новых народов трудно вычислить археологическими методами, особенно если пришельцы обладают отсталой культурой и быстро ассимилируются цивилизацией хозяев региона.
Имеет значение также учет климатических факторов. Первобытные народы не склонны к переселению из одной климатической зоны в другую, потому что тогда разрушается их экономика. Если им все же приходится переселяться, они с большей вероятностью осядут по дороге, в области переходного климата. При массовых миграциях или колонизациях мигранты или колонисты стараются найти страну, климатом похожую на их родину. Иллюстрацией служит миграция из материковой Греции на западное побережье Малой Азии. Эолийцы выбрали северный сектор побережья, дорийцы – южный, а ионийцы – центральный; на их выбор, очевидно, повлияли климат и ландшафты тех областей, из которых они прибыли. Так же и минойцы, микенцы, финикийцы и греки колонизировали лишь прибрежную полосу Средиземноморья. Поэтому предположение, что средиземноморские народы могли селиться в областях с холодным климатом, таких, как внутренняя Македония и Сербия, опровергается аргументами географии и историческим опытом.