Страница:
Для первого типа (культура как идеи) культурологически значимым является все то, что в виде знаний, верований, отношений, ценностей, идеалов и т. д. находится в умах членов данного сообщества. Идеологические определения указывают на культуру как на поток идей, переходящих от индивида к индивиду посредством особых действий, т. е. с помощью слов или подражаний. При таком понимании под культурой имеют в виду принятые системы идей, концептуальные конструкции, семантические системы, обеспечивающие способы совместной жизни людей.
Если под культурой понимать идеи и поведение, то в ее орбиту следует включить общепринятые знания и стереотипы поведения. Культура при таком подходе – это совокупность принятых ценностей, стереотипов поведения, верований, которые характерны для отдельного сообщества или популяции. И тогда внимание акцентируется на значении принятых в обществе правил и норм. В соответствии с этим под культурой понимается образ жизни индивида, обусловливаемый его социальным окружением. Сторонники такого понимания культуры исходят из решения человеком определенных проблем на уровне социальной психологии. В этом случае культура формируется в процессе особого приспособления людей к природному окружению и экономическим потребностям. Такому приспособлению человек обучается, поэтому под культурой еще понимают и поведение, которому человек научился, а не получил в качестве биологического наследства.
В определениях третьего типа к общепринятым знаниям и стереотипам поведения добавляют материальные черты культуры. Объекты культуры при таком подходе наделяются символическими чертами. В соответствии с этим считается, что культура образуется путем структурирования (организации) самых разных феноменов (материальных предметов, действий, идей, чувств). В культурном сознании человека эти объекты актуализируются соответствующими символами.
Определение культуры становится более объемным: к культуре уже следует относить все эксплицитные и имплицитные стереотипы поведения, приобретенные и передаваемые с помощью символов, составляющих отличительные свойства достижений человеческой группы, включая их воплощение в артефактах. Это так называемые ценностные определения. Культура в них – это материальные и социальные ценности этноязыковых сообществ, их институты, обычаи, реакции поведения.
Наконец, четвертый тип определения сводит культуру к информации, носителем которой является социальная группа. С этой точки зрения, культура представляет собой информацию, или «информационную структуру», в которой информация принимается или создается, отыскивается, передается, используется и даже утрачивается.
Взгляд на культуру как информацию позволяет включить в понятие общепринятые знания, стереотипы поведения, материальные артефакты, выявить особенности как небольшой группы индивидов, так и крупных человеческих коллективов. Причем культура как информация может накапливаться в умах людей, в артефактах, фиксироваться с помощью артефактов, специально созданных и предназначенных для ее хранения, таких, как каменные таблички, книги или компьютеры. Чаще всего развитие культуры приводит к видоизменениям и дополнениям в хранилищах информации, однако иногда культурная информация может быть и утеряна.
Переход к определению культуры как совместно используемой информации устраняет ограничение этой информации отдельными ее видами, такими, как знания, идеи, стереотипы поведения или материальные артефакты. Понимание культуры как информации связано с ее структурными определениями, выделяющими важность моделирования. Здесь культура представляет собой систему определенных, связанных между собой признаков. Материальные и нематериальные культурные признаки, организованные вокруг основных потребностей, образуют социальные институты, являющиеся ядром (моделью) культуры.
Кроме того, теория информации предполагает, что информация может быть описана как дискретная единица (она известна под названием «бит»). Тогда, если культура есть информация, а информация может быть представлена в виде конкретных единиц, в том числе и в виде языковых, то и лингвокультуру можно рассматривать как комплекс языковых единиц, заполняющих ценностно-смысловое пространство языка в процессе познания действительности.
Каждая из перечисленных групп определений схватывает какие-то важные черты культуры. Действительно, она является результатом поведения людей и деятельности общества, она исторична, включает идеи, модели и ценности, избирательна, изучаема, основана на символах, она эмоционально воспринимается или отбрасывается индивидами. И все же этот перечень свойств не дает нам достаточно полного понимания тех сложных явлений, которые имеются в виду, когда речь заходит о великих культурах (майя, Древней Греции или Киевской Руси). Ясно лишь то, что в основе каждой культуры лежит своя система предметных значений, социальных стереотипов, когнитивных схем. Этим, видимо, можно объяснить глубинные смыслы метафорических определений: культура – «архив» (М. Фуко), «библиотека» (У. Эко), хранилище знаковых форм.
2.2. Единицы культуры и лингвокультуры
Вопросы для самопроверки
Проблемные задания
Глава 3
3.1. Функции культуры как формы деятельности
3.2. Лингвофилософия культуры и ее функциональная сущность
Если под культурой понимать идеи и поведение, то в ее орбиту следует включить общепринятые знания и стереотипы поведения. Культура при таком подходе – это совокупность принятых ценностей, стереотипов поведения, верований, которые характерны для отдельного сообщества или популяции. И тогда внимание акцентируется на значении принятых в обществе правил и норм. В соответствии с этим под культурой понимается образ жизни индивида, обусловливаемый его социальным окружением. Сторонники такого понимания культуры исходят из решения человеком определенных проблем на уровне социальной психологии. В этом случае культура формируется в процессе особого приспособления людей к природному окружению и экономическим потребностям. Такому приспособлению человек обучается, поэтому под культурой еще понимают и поведение, которому человек научился, а не получил в качестве биологического наследства.
В определениях третьего типа к общепринятым знаниям и стереотипам поведения добавляют материальные черты культуры. Объекты культуры при таком подходе наделяются символическими чертами. В соответствии с этим считается, что культура образуется путем структурирования (организации) самых разных феноменов (материальных предметов, действий, идей, чувств). В культурном сознании человека эти объекты актуализируются соответствующими символами.
Определение культуры становится более объемным: к культуре уже следует относить все эксплицитные и имплицитные стереотипы поведения, приобретенные и передаваемые с помощью символов, составляющих отличительные свойства достижений человеческой группы, включая их воплощение в артефактах. Это так называемые ценностные определения. Культура в них – это материальные и социальные ценности этноязыковых сообществ, их институты, обычаи, реакции поведения.
Наконец, четвертый тип определения сводит культуру к информации, носителем которой является социальная группа. С этой точки зрения, культура представляет собой информацию, или «информационную структуру», в которой информация принимается или создается, отыскивается, передается, используется и даже утрачивается.
Взгляд на культуру как информацию позволяет включить в понятие общепринятые знания, стереотипы поведения, материальные артефакты, выявить особенности как небольшой группы индивидов, так и крупных человеческих коллективов. Причем культура как информация может накапливаться в умах людей, в артефактах, фиксироваться с помощью артефактов, специально созданных и предназначенных для ее хранения, таких, как каменные таблички, книги или компьютеры. Чаще всего развитие культуры приводит к видоизменениям и дополнениям в хранилищах информации, однако иногда культурная информация может быть и утеряна.
Переход к определению культуры как совместно используемой информации устраняет ограничение этой информации отдельными ее видами, такими, как знания, идеи, стереотипы поведения или материальные артефакты. Понимание культуры как информации связано с ее структурными определениями, выделяющими важность моделирования. Здесь культура представляет собой систему определенных, связанных между собой признаков. Материальные и нематериальные культурные признаки, организованные вокруг основных потребностей, образуют социальные институты, являющиеся ядром (моделью) культуры.
Кроме того, теория информации предполагает, что информация может быть описана как дискретная единица (она известна под названием «бит»). Тогда, если культура есть информация, а информация может быть представлена в виде конкретных единиц, в том числе и в виде языковых, то и лингвокультуру можно рассматривать как комплекс языковых единиц, заполняющих ценностно-смысловое пространство языка в процессе познания действительности.
Каждая из перечисленных групп определений схватывает какие-то важные черты культуры. Действительно, она является результатом поведения людей и деятельности общества, она исторична, включает идеи, модели и ценности, избирательна, изучаема, основана на символах, она эмоционально воспринимается или отбрасывается индивидами. И все же этот перечень свойств не дает нам достаточно полного понимания тех сложных явлений, которые имеются в виду, когда речь заходит о великих культурах (майя, Древней Греции или Киевской Руси). Ясно лишь то, что в основе каждой культуры лежит своя система предметных значений, социальных стереотипов, когнитивных схем. Этим, видимо, можно объяснить глубинные смыслы метафорических определений: культура – «архив» (М. Фуко), «библиотека» (У. Эко), хранилище знаковых форм.
2.2. Единицы культуры и лингвокультуры
Надо отметить, что концепция «единиц культуры» сама по себе является относительно новой. Одно из наиболее ранних упоминаний (1945) о «единице культуры» принадлежит М. Херсковицу – известному американскому антропологу, одному из учеников и последователей Ф. Боаса. С того времени на эту роль было выдвинуто около 50 различных терминов и понятий.
Мысль о том, что на разных временных срезах культуры воспроизводят особые образцы стереотипных представлений о явлениях действительности, которые обладают особыми характеристиками на высших уровнях организации семиосферы культуры, и что эти образцы формируются из специфических, ценностно-смысловых элементов, существовала еще на конфигурационалистском этапе американской антропологии. Однако эти элементы в то время не назывались единицами культуры. Конфигурационалистский подход давно себя исчерпал, однако идея о том, что культуры складываются из отдельных элементов, все еще остается актуальной.
В течение всего XX века лексика, обозначающая компоненты или части культуры, постоянно пополнялась такими терминами, как элементы, характерные черты, привычки, идеи, верования, ценности и нормы. При этом крайне редко формировались даже рабочие определения выражаемых ими понятий. Исключение составляют разве что работы У. Дюрэма, считавшего «идею» наиболее общей единицей антропологической культурологии. Не менее широко употреблялось также терминологическое выражение характерная черта, которое может включать идеационный, поведенческий и материальный аспекты культуры.
У. Дюрэм, размышляя над тем, какой может быть единица культуры, высказал суждение, что она должна:
1) включать информацию, которая фактически или потенциально определяет поведение;
2) приспосабливать изменчивые величины, вид и способы организации информации, которая представляет собой совокупность иерархии и интеграции;
3) подразделять на массивы информацию, которая передается в виде различных когерентных, функциональных единиц.
Исходя из названных критериев, У. Дюрэм останавливает свой выбор на двух терминах: символ и мема.
Термин символ широко используется в антропологии в течение многих лет. Действительно, некоторые специалисты даже называют себя «символическими антропологами». Тем не менее У. Дюрэм отвергает символ как практическую единицу для исследования культуры, поскольку он a priori не однозначен, тогда как мема практически не имеет дополнительных значений.
Мысль о том, что характерные черты, элементы, идеи, символы и т. д. образуют единицы культуры, требовала, разумеется, развития и дополнительного обоснования. Тем более что эти элементы, в свою очередь, входят в комплекс более крупных культурных объектов или составляют фон культурной модели. Поскольку единицы культуры неоднородны по своей природе и сущности, М. Стюарт-Фокс сгруппировал их в три категории: 1) единицы, репрезентирующие материальную культуру; 2) единицы, представляющие варианты культурно-детерминированного поведения; 3) единицы, служащие «интеллектуальной» характеристикой культуры.
Тщательно проанализировав целесообразность использования артефактов, типов поведения и интеллектуального состояния в качестве единиц культуры, У. Дюрэм и П. Вейнгарт пришли к выводу, что они далеки от совершенства. С их точки зрения, подлинная единица культуры должна обладать, по меньшей мере, тремя свойствами. Во-первых, она «должна существовать на уровне понятия», т. е. воздействовать на поведение и артефакты через процессы, являющиеся культурными аналогами «эпигенетических процессов», которые устанавливают связь между генами и фенотипическими эффектами. Во-вторых, «истинная единица культуры должна иметь традицию распространения в социуме», так как, согласно большинству определений, культура есть социально передаваемая информация. В-третьих, единица культуры должна быть составным элементом более крупной понятийной системы, которой собственно и является сама «культура». Другими словами, она должна сохранять целостность и существовать самостоятельно, а также функционировать как интегрированная часть некоторой системы. К этому они добавляют выделенные Доукинсом следующие свойства способности к самовоспроизводству: 1) способность к успешному воспроизводству; 2) жизнеспособность, т. е. способность к выживанию посредством самовоспроизводства; 3) адекватность воспроизведения или способность к точности воспроизводства.
Насколько соответствуют предлагаемые единицы культуры этим требованиям? У. Дюрэм и П. Вейнгарт приходят к выводу, что ни одна единица, описанная в литературе, не отвечает поставленной задаче построения современной концепции культуры, в частности, теории культурных изменений. В то же время ученые видят необходимость концептуального членения культуры на отдельные единицы. И, пожалуй, наиболее серьезный, последний, аргумент в пользу необходимости оперирования единицами культуры состоит в том, что без них невозможен прогресс в понимании культурной эволюции.
Мысль о том, что на разных временных срезах культуры воспроизводят особые образцы стереотипных представлений о явлениях действительности, которые обладают особыми характеристиками на высших уровнях организации семиосферы культуры, и что эти образцы формируются из специфических, ценностно-смысловых элементов, существовала еще на конфигурационалистском этапе американской антропологии. Однако эти элементы в то время не назывались единицами культуры. Конфигурационалистский подход давно себя исчерпал, однако идея о том, что культуры складываются из отдельных элементов, все еще остается актуальной.
В течение всего XX века лексика, обозначающая компоненты или части культуры, постоянно пополнялась такими терминами, как элементы, характерные черты, привычки, идеи, верования, ценности и нормы. При этом крайне редко формировались даже рабочие определения выражаемых ими понятий. Исключение составляют разве что работы У. Дюрэма, считавшего «идею» наиболее общей единицей антропологической культурологии. Не менее широко употреблялось также терминологическое выражение характерная черта, которое может включать идеационный, поведенческий и материальный аспекты культуры.
У. Дюрэм, размышляя над тем, какой может быть единица культуры, высказал суждение, что она должна:
1) включать информацию, которая фактически или потенциально определяет поведение;
2) приспосабливать изменчивые величины, вид и способы организации информации, которая представляет собой совокупность иерархии и интеграции;
3) подразделять на массивы информацию, которая передается в виде различных когерентных, функциональных единиц.
Исходя из названных критериев, У. Дюрэм останавливает свой выбор на двух терминах: символ и мема.
Термин символ широко используется в антропологии в течение многих лет. Действительно, некоторые специалисты даже называют себя «символическими антропологами». Тем не менее У. Дюрэм отвергает символ как практическую единицу для исследования культуры, поскольку он a priori не однозначен, тогда как мема практически не имеет дополнительных значений.
Мысль о том, что характерные черты, элементы, идеи, символы и т. д. образуют единицы культуры, требовала, разумеется, развития и дополнительного обоснования. Тем более что эти элементы, в свою очередь, входят в комплекс более крупных культурных объектов или составляют фон культурной модели. Поскольку единицы культуры неоднородны по своей природе и сущности, М. Стюарт-Фокс сгруппировал их в три категории: 1) единицы, репрезентирующие материальную культуру; 2) единицы, представляющие варианты культурно-детерминированного поведения; 3) единицы, служащие «интеллектуальной» характеристикой культуры.
Тщательно проанализировав целесообразность использования артефактов, типов поведения и интеллектуального состояния в качестве единиц культуры, У. Дюрэм и П. Вейнгарт пришли к выводу, что они далеки от совершенства. С их точки зрения, подлинная единица культуры должна обладать, по меньшей мере, тремя свойствами. Во-первых, она «должна существовать на уровне понятия», т. е. воздействовать на поведение и артефакты через процессы, являющиеся культурными аналогами «эпигенетических процессов», которые устанавливают связь между генами и фенотипическими эффектами. Во-вторых, «истинная единица культуры должна иметь традицию распространения в социуме», так как, согласно большинству определений, культура есть социально передаваемая информация. В-третьих, единица культуры должна быть составным элементом более крупной понятийной системы, которой собственно и является сама «культура». Другими словами, она должна сохранять целостность и существовать самостоятельно, а также функционировать как интегрированная часть некоторой системы. К этому они добавляют выделенные Доукинсом следующие свойства способности к самовоспроизводству: 1) способность к успешному воспроизводству; 2) жизнеспособность, т. е. способность к выживанию посредством самовоспроизводства; 3) адекватность воспроизведения или способность к точности воспроизводства.
Насколько соответствуют предлагаемые единицы культуры этим требованиям? У. Дюрэм и П. Вейнгарт приходят к выводу, что ни одна единица, описанная в литературе, не отвечает поставленной задаче построения современной концепции культуры, в частности, теории культурных изменений. В то же время ученые видят необходимость концептуального членения культуры на отдельные единицы. И, пожалуй, наиболее серьезный, последний, аргумент в пользу необходимости оперирования единицами культуры состоит в том, что без них невозможен прогресс в понимании культурной эволюции.
Вопросы для самопроверки
1. Ознакомившись с разными подходами к пониманию культуры, дайте свое определение этому сложному феномену.
2. Назовите единицы культуры.
3. Как соотносятся между собой единицы культуры и лингвокультуры?
2. Назовите единицы культуры.
3. Как соотносятся между собой единицы культуры и лингвокультуры?
Проблемные задания
♦ Сопоставьте известные вам определения культуры. Какое из них вам кажется наиболее корректным? Аргументируйте свой выбор.
♦ Сгруппируйте определения культуры по главному отличительному принципу.
♦ Мотивируйте целесообразность введения понятия «лингвокультура».
♦ Сгруппируйте определения культуры по главному отличительному принципу.
♦ Мотивируйте целесообразность введения понятия «лингвокультура».
Глава 3
Функциональное пространство лингвокультуры
3.1. Функции культуры как формы деятельности. 3.2. Лингвофилософия культуры и ее функциональная сущность. 3.3. Гипотеза лингвистической относительности.
3.1. Функции культуры как формы деятельности
Культура как форма деятельности в конечном итоге предназначена для сохранения развития своего собственного содержания, т. е. человека. Предназначение культуры, ее «обязанность» или роль, которую она играет в человеческой жизни, выражены в ее функциях. Все функции осуществляются ради человека как общественного существа. Познает ли он мир или пытается защитить природу, верует ли он в Бога или разделяет высокие идеалы гуманизма – все это он делает ради себя самого. В соответствии с этим и функции культуры призваны обслуживать эгоистические устремления общественного человека. Иногда в истории культуры появлялись личности, которые не могли мириться с ее чисто служебной ролью. Как правило, из-за непонимания их современниками они вынуждены были иногда покидать мир культуры, изолировать себя от общества и т. д. К таким личностям, например, относится Руссо. Подобные личности полагали, что культура и ее функции должны обслуживать не эгоистические интересы людей, а чистоту нравов, сохранность окружающей природы, культивировать любовь и веру в человеке.
Основные функции культуры как формы деятельности – социальные; они обеспечивают взаимодействие культуры и общества. К ним относятся, в частности, приспособление к среде, разграничение и интеграция человеческих групп, аксиологическая функция и функция социализации.
1. Чтобы выжить, человек должен был приспосабливаться к окружающей среде. Адаптируясь к природной среде, он создает (а) жилище, одежду, орудия труда, (б) письменность, язык, государство, право и т. д. Именно специфические условия, в которых существует народ, определяют уникальность его культуры.
2. Культура – это то, что отличает одну группу от другой (русского от китайца, скульптура от охотника). Но культура – это и то, что сближает разные группы, потому что в ней выражаются родовые характеристики человека, общие для всех народов.
3. Аксиологическая функция осуществляется благодаря ценностям, при помощи которых человек оценивает себя, других, окружающий мир и т. д.
4. Функция социализации – это культура как средство превращения биологической особи в социальное, культурное существо. Процесс приобщения к культуре, к ее знаниям, нормам, ценностям, в результате которого человек становится полноценным членом общества.
Социальные функции культуры подчинены задачам преобразования мира, регулированию деятельности и поведения, установлению и поддержанию системы ценностей.
Преобразование мира. В предыдущих рассуждениях уже отмечалось, что с появлением в мире человека появляется и особый фактор изменения и преобразования мира. Ведь этот процесс невозможен без появления материализованных результатов человеческой деятельности, скажем, изобретения колеса или книгопечатания. Хотя эти изобретения не выходят и не могут выйти за пределы законов природы, радикально изменить мир, они не могли произойти сами собой, на основе соответствующих законов природы. Точно так же, когда человек ставит перед собой цели, выходящие за пределы чисто материальных потребностей, в мир приходит нечто, что не могло появиться «само по себе». Одновременно создаются и предпосылки для более полного удовлетворения материальных потребностей. История человечества свидетельствует, что ни одна культура, ставившая перед собой в качестве главной цели материальное благосостояние, в итоге так и не добивалась этого материального благосостояния. Напротив, культуры, ставившие перед собой цели духовного совершенствования, цели, в сущности, «запредельные» для материального мира, добивались и прогресса личностных качеств человека, и материального благополучия.
Становление личности происходит в рамках определенного ценностно-смыслового поля этнокультуры по мере выявления и интерпретации особого идеального содержания в языке созидающей ее (личность) культуры. Дух, культура личности складываются в процессе интерпретации этнокультуры в формах родного языка, благодаря которой постигается смысл собственной и общественной жизни.
В этой функции культура связывает поколения, обогащая каждое последующее опытом предшествующих. Но это не значит, что достаточно приобщиться к опыту мировой культуры. Необходимо различать понятия «культурность» и «современность». Чтобы стать культурным, человеку необходимо пройти, как говорил И.В. Гёте, «через все эпохи мировой культуры».
Итак, человек познает окружающий мир и самого себя. Информативная функция обеспечивает преемственность и передачу социального опыта. Чтобы общество могло развиваться, оно должно передавать свой опыт из поколения в поколение. Средством передачи опыта и является язык культуры.
Коммуникативная функция. Культуры разных народов, как и люди – представители различных культур, взаимно обогащаются благодаря информативной функции. Известно сравнение Б. Шоу результатов обмена идеями с обменом яблоками. Когда обмениваются яблоками, у каждой из сторон остается лишь по яблоку, когда же обмениваются идеями, то у каждой из сторон оказывается по две идеи. Обмен идеями в отличие от обмена предметами взращивает в человеке его личностную культуру. Дело ведь не только в получении знаний, но и в том отклике, в том ответном идейном или эмоциональном движении, которое они рождают в человеке. Если такого движения нет, то нет и культурного роста. Человек растет к человечеству, а не к числу прожитых лет. Культура – это культ роста, как иногда говорят. А рост происходит оттого, что человек приобщается, не теряя себя, к мудрости человеческого рода.
Ни одна культура не существует изолированно, она всегда, так или иначе, взаимодействует с другими культурами. Точно так же не может существовать без общения и отдельный человек. Даже оставшись в одиночестве, он продолжает вести мысленный диалог со своими друзьями и недругами, с Богом или даже с самим собой, с современниками или представителями других исторических эпох. Иными словами, культура не может существовать, если отсутствует общение в его различных формах. Только тогда опыт, приобретенный одним человеком или одной культурой, может стать достоянием других людей, других поколений и других культур, находящихся в других областях пространства и в будущем времени.
История культуры – это история передачи и закрепления однажды приобретенного опыта, который, в конечном счете, становится достоянием не только многих культур, но и человека как родового существа, т. е. человеческого рода. При этом важно особо подчеркнуть, что реальными посредниками всех форм общения являются элементы не только духовной культуры – идеи, ценности, нормы, идеалы и т. д., но и материальные предметы – материальные воплощения определенных духовных ценностей, а также орудия, средства и продукты труда.
Передача социального опыта путем общения сквозь пространства и времена не делает различия между материальными и духовными посредниками такого общения. В результате происходит также изменение субъектов общения – отдельных людей, социальных групп и отдельных культур. При этом формируется групповой или, более общо, родовой субъект деятельности. Иными словами, благодаря общению достигаются необходимые организованность, согласованность и единство действий отдельных людей, социальных групп и культур, их взаимопонимание и сплоченность, общность мыслей, воли, чувств и настроений. Таким образом, передавая сквозь пространства и времена социальный опыт, общение создает условия совместной жизни людей. А это подводит к следующей функции культуры.
В пространстве культуры все формы представления, т. е. в возможности созерцать предметный мир в его единстве, в свете различения добра и зла, являются модулями духовного образования, знаками, помечающими процесс нравственного самосовершенствования человека. Таким образом, сама культура есть не что иное, как допущение свободы сознания субъекта, а значит, и максима осознанного, ответственного действия. Моделирование условий ее реализации шло по трем линиям немецкой философии.
Под культурой, во-первых, понималась способность особого рефлексивного, по кантовскому выражению – «критического» представления, задающего принципы рационального упорядочивания действительности. Предельным выражением этой способности оказывалась разумная организация жизни как индивидуального субъекта, так и общественного устройства.
Во-вторых, культура трактовалась как способность совершенного представления, которое реализуется в человеческом опыте, ориентированном на идеалы и образцы. Культура в этом смысле играет роль регулятора чувственной, непосредственной сферы общественной жизни, устремленной к царству «человеческих целей» (Кант), т. е. к предельно реализованной идее свободы.
В-третьих, под культурой подразумевалась способность «духовного продуцирования». В этом значении культура предстает как процесс накопления прежде всего нравственного опыта человечества, как синоним духовной истории. Идея культуры здесь высвечивается с позиции воли, ибо на первый план выдвигается творчество в качестве необходимого условия существования субъекта как индивидуального, так и трансцендентального.
Коррелятором и аналогом орудий труда являются языковые знаки. Семантические функции сложного языкового знака можно определить следующим образом: это символ – в силу своей соотнесенности с предметами и положением дел; это симптом (примета, индекс) – в силу своей зависимости от отправителя, внутреннее состояние которого он выражает, и сигнал – в силу своего обращения к слушателю, чьим внешним поведением или внутренним состоянием он управляет так же, как и другие коммуникативные знаки.
В языковых знаках овеществляется троякого рода обобщенная информация: предметно-номинативная, оценочно-модальная и социально-регулятивная. Знаково-символические системы переводят содержание социально-исторического опыта человечества в индивидуально-личностный план, а наш личный опыт – в общественный, способствуют контролю личности над своими чувствами, мыслями, поступками и служат формированию личности, воспроизводству субъекта культуры.
Кроме естественного языка, коммуникативная функция культуры проявляет себя и в условных языках («языке» театра, музыки, балета), называемых языками культуры.
Основные функции культуры как формы деятельности – социальные; они обеспечивают взаимодействие культуры и общества. К ним относятся, в частности, приспособление к среде, разграничение и интеграция человеческих групп, аксиологическая функция и функция социализации.
1. Чтобы выжить, человек должен был приспосабливаться к окружающей среде. Адаптируясь к природной среде, он создает (а) жилище, одежду, орудия труда, (б) письменность, язык, государство, право и т. д. Именно специфические условия, в которых существует народ, определяют уникальность его культуры.
2. Культура – это то, что отличает одну группу от другой (русского от китайца, скульптура от охотника). Но культура – это и то, что сближает разные группы, потому что в ней выражаются родовые характеристики человека, общие для всех народов.
3. Аксиологическая функция осуществляется благодаря ценностям, при помощи которых человек оценивает себя, других, окружающий мир и т. д.
4. Функция социализации – это культура как средство превращения биологической особи в социальное, культурное существо. Процесс приобщения к культуре, к ее знаниям, нормам, ценностям, в результате которого человек становится полноценным членом общества.
Социальные функции культуры подчинены задачам преобразования мира, регулированию деятельности и поведения, установлению и поддержанию системы ценностей.
Преобразование мира. В предыдущих рассуждениях уже отмечалось, что с появлением в мире человека появляется и особый фактор изменения и преобразования мира. Ведь этот процесс невозможен без появления материализованных результатов человеческой деятельности, скажем, изобретения колеса или книгопечатания. Хотя эти изобретения не выходят и не могут выйти за пределы законов природы, радикально изменить мир, они не могли произойти сами собой, на основе соответствующих законов природы. Точно так же, когда человек ставит перед собой цели, выходящие за пределы чисто материальных потребностей, в мир приходит нечто, что не могло появиться «само по себе». Одновременно создаются и предпосылки для более полного удовлетворения материальных потребностей. История человечества свидетельствует, что ни одна культура, ставившая перед собой в качестве главной цели материальное благосостояние, в итоге так и не добивалась этого материального благосостояния. Напротив, культуры, ставившие перед собой цели духовного совершенствования, цели, в сущности, «запредельные» для материального мира, добивались и прогресса личностных качеств человека, и материального благополучия.
Становление личности происходит в рамках определенного ценностно-смыслового поля этнокультуры по мере выявления и интерпретации особого идеального содержания в языке созидающей ее (личность) культуры. Дух, культура личности складываются в процессе интерпретации этнокультуры в формах родного языка, благодаря которой постигается смысл собственной и общественной жизни.
В этой функции культура связывает поколения, обогащая каждое последующее опытом предшествующих. Но это не значит, что достаточно приобщиться к опыту мировой культуры. Необходимо различать понятия «культурность» и «современность». Чтобы стать культурным, человеку необходимо пройти, как говорил И.В. Гёте, «через все эпохи мировой культуры».
Итак, человек познает окружающий мир и самого себя. Информативная функция обеспечивает преемственность и передачу социального опыта. Чтобы общество могло развиваться, оно должно передавать свой опыт из поколения в поколение. Средством передачи опыта и является язык культуры.
Коммуникативная функция. Культуры разных народов, как и люди – представители различных культур, взаимно обогащаются благодаря информативной функции. Известно сравнение Б. Шоу результатов обмена идеями с обменом яблоками. Когда обмениваются яблоками, у каждой из сторон остается лишь по яблоку, когда же обмениваются идеями, то у каждой из сторон оказывается по две идеи. Обмен идеями в отличие от обмена предметами взращивает в человеке его личностную культуру. Дело ведь не только в получении знаний, но и в том отклике, в том ответном идейном или эмоциональном движении, которое они рождают в человеке. Если такого движения нет, то нет и культурного роста. Человек растет к человечеству, а не к числу прожитых лет. Культура – это культ роста, как иногда говорят. А рост происходит оттого, что человек приобщается, не теряя себя, к мудрости человеческого рода.
Ни одна культура не существует изолированно, она всегда, так или иначе, взаимодействует с другими культурами. Точно так же не может существовать без общения и отдельный человек. Даже оставшись в одиночестве, он продолжает вести мысленный диалог со своими друзьями и недругами, с Богом или даже с самим собой, с современниками или представителями других исторических эпох. Иными словами, культура не может существовать, если отсутствует общение в его различных формах. Только тогда опыт, приобретенный одним человеком или одной культурой, может стать достоянием других людей, других поколений и других культур, находящихся в других областях пространства и в будущем времени.
История культуры – это история передачи и закрепления однажды приобретенного опыта, который, в конечном счете, становится достоянием не только многих культур, но и человека как родового существа, т. е. человеческого рода. При этом важно особо подчеркнуть, что реальными посредниками всех форм общения являются элементы не только духовной культуры – идеи, ценности, нормы, идеалы и т. д., но и материальные предметы – материальные воплощения определенных духовных ценностей, а также орудия, средства и продукты труда.
Передача социального опыта путем общения сквозь пространства и времена не делает различия между материальными и духовными посредниками такого общения. В результате происходит также изменение субъектов общения – отдельных людей, социальных групп и отдельных культур. При этом формируется групповой или, более общо, родовой субъект деятельности. Иными словами, благодаря общению достигаются необходимые организованность, согласованность и единство действий отдельных людей, социальных групп и культур, их взаимопонимание и сплоченность, общность мыслей, воли, чувств и настроений. Таким образом, передавая сквозь пространства и времена социальный опыт, общение создает условия совместной жизни людей. А это подводит к следующей функции культуры.
В пространстве культуры все формы представления, т. е. в возможности созерцать предметный мир в его единстве, в свете различения добра и зла, являются модулями духовного образования, знаками, помечающими процесс нравственного самосовершенствования человека. Таким образом, сама культура есть не что иное, как допущение свободы сознания субъекта, а значит, и максима осознанного, ответственного действия. Моделирование условий ее реализации шло по трем линиям немецкой философии.
Под культурой, во-первых, понималась способность особого рефлексивного, по кантовскому выражению – «критического» представления, задающего принципы рационального упорядочивания действительности. Предельным выражением этой способности оказывалась разумная организация жизни как индивидуального субъекта, так и общественного устройства.
Во-вторых, культура трактовалась как способность совершенного представления, которое реализуется в человеческом опыте, ориентированном на идеалы и образцы. Культура в этом смысле играет роль регулятора чувственной, непосредственной сферы общественной жизни, устремленной к царству «человеческих целей» (Кант), т. е. к предельно реализованной идее свободы.
В-третьих, под культурой подразумевалась способность «духовного продуцирования». В этом значении культура предстает как процесс накопления прежде всего нравственного опыта человечества, как синоним духовной истории. Идея культуры здесь высвечивается с позиции воли, ибо на первый план выдвигается творчество в качестве необходимого условия существования субъекта как индивидуального, так и трансцендентального.
Коррелятором и аналогом орудий труда являются языковые знаки. Семантические функции сложного языкового знака можно определить следующим образом: это символ – в силу своей соотнесенности с предметами и положением дел; это симптом (примета, индекс) – в силу своей зависимости от отправителя, внутреннее состояние которого он выражает, и сигнал – в силу своего обращения к слушателю, чьим внешним поведением или внутренним состоянием он управляет так же, как и другие коммуникативные знаки.
В языковых знаках овеществляется троякого рода обобщенная информация: предметно-номинативная, оценочно-модальная и социально-регулятивная. Знаково-символические системы переводят содержание социально-исторического опыта человечества в индивидуально-личностный план, а наш личный опыт – в общественный, способствуют контролю личности над своими чувствами, мыслями, поступками и служат формированию личности, воспроизводству субъекта культуры.
Кроме естественного языка, коммуникативная функция культуры проявляет себя и в условных языках («языке» театра, музыки, балета), называемых языками культуры.
3.2. Лингвофилософия культуры и ее функциональная сущность
Даже для филолога-первокурсника положение о том, что язык выполняет коммуникативную, познавательную и назывную функции, является профессиональной аксиомой. И все же ими сущность языка не исчерпывается. Действительно, язык выступает и средством общения, и орудием познания мира. Но задумывались ли вы над тем, что язык служит еще и способом самовыражения человека? И не только. В своей самобытности он есть нечто «иное», не соизмеримое с реалиями наличного окружения, не выводимое непосредственно ни из субъекта, ни из объекта, ни из отношения между ними (Л.А. Гореликов, Т.А. Лисицына). На самом деле сущность языка кроется в некотором отстранении от названных факторов.
Подобная отстраненность языка от наличного окружения, опосредованность его отношения к предметной реальности служат источником символизации слова, под которой понимается выражение условной, избирательной, свободной связи слова с предметным значением познавательного опыта. Об этом в свое время писал С. Булгаков: «Ближайшее всматривание в природу слова показывает нам, что оно подобно произведению искусства, или, почему же не сказать прямо, есть произведение искусства» (Булгаков, 1998: 16).
Лингвофилософское истолкование этой условно креативной (созидающей) особенности слова дано в деятельностной концепции языка В. фон Гумбольдта. В ней подчеркивается самобытность слова во всей ее значимости для духовной жизни человека. Речь, полагал ученый, способна наполняться духовной и креативной энергией этнокультуры. Аккумулируя в себе творческий потенциал народного духа, язык выступает идеальной формой проявления бытия, идеальным воплощением его созидательной энергии, знаковым репрезентантом и сущностным смыслом жизни. В результате язык становится знаковой моделью нашего понимания творческих возможностей предметного мира.
Таким образом, самобытная природа языка как предмет лингвокультурологии определяется исключительной способностью слова:
• проникать в скрытые от внешнего мира глубины человеческого сознания,
• создавать неповторимый образ духовно значимых реалий,
• обусловливать интимную архитектонику речемышления,
• своеобразно интерпретировать самобытный характер человека как носителя той или иной культуры.
Лингвокультура – неотъемлемая часть любой этнокультуры, представляющая собой синергетически возникшую амальгаму (слияние, сплав, совокупность) взаимосвязанных явлений культуры и языка, зафиксированную и освоенную определенным этноязыковым сознанием. Иногда лингвокультуру называют третьей семиотической системой, в которой знаки языка выступают как тела знаков языка культуры (В.Н. Телия). При этом языковые знаки обретают культурно маркированные смыслы. Ср.: дойная корова – ʽобильный и безотказный источник материальных благ, постоянно и беззастенчиво используемый в личных интересахʽ; ишачить – ʽвыполнять тяжелую и неприятную работуʽ; книжный червь – ʽчеловек умственного труда, погруженный в чтение книгʽ; работать как вол, лошадь, ишак, пчелка – ʽвыполнять большую и, возможно, тяжелую работу, вызывающую усталостьʽ; папа Карло – ʽдобрый, честный человек, который несмотря на свое трудолюбие живет в бедностиʽ; кукушонок – ʽчеловек, который занял чужое место, вытолкнув оттуда «хозяина»ʽ и т. п.
Подобная отстраненность языка от наличного окружения, опосредованность его отношения к предметной реальности служат источником символизации слова, под которой понимается выражение условной, избирательной, свободной связи слова с предметным значением познавательного опыта. Об этом в свое время писал С. Булгаков: «Ближайшее всматривание в природу слова показывает нам, что оно подобно произведению искусства, или, почему же не сказать прямо, есть произведение искусства» (Булгаков, 1998: 16).
Лингвофилософское истолкование этой условно креативной (созидающей) особенности слова дано в деятельностной концепции языка В. фон Гумбольдта. В ней подчеркивается самобытность слова во всей ее значимости для духовной жизни человека. Речь, полагал ученый, способна наполняться духовной и креативной энергией этнокультуры. Аккумулируя в себе творческий потенциал народного духа, язык выступает идеальной формой проявления бытия, идеальным воплощением его созидательной энергии, знаковым репрезентантом и сущностным смыслом жизни. В результате язык становится знаковой моделью нашего понимания творческих возможностей предметного мира.
Таким образом, самобытная природа языка как предмет лингвокультурологии определяется исключительной способностью слова:
• проникать в скрытые от внешнего мира глубины человеческого сознания,
• создавать неповторимый образ духовно значимых реалий,
• обусловливать интимную архитектонику речемышления,
• своеобразно интерпретировать самобытный характер человека как носителя той или иной культуры.
Лингвокультура – неотъемлемая часть любой этнокультуры, представляющая собой синергетически возникшую амальгаму (слияние, сплав, совокупность) взаимосвязанных явлений культуры и языка, зафиксированную и освоенную определенным этноязыковым сознанием. Иногда лингвокультуру называют третьей семиотической системой, в которой знаки языка выступают как тела знаков языка культуры (В.Н. Телия). При этом языковые знаки обретают культурно маркированные смыслы. Ср.: дойная корова – ʽобильный и безотказный источник материальных благ, постоянно и беззастенчиво используемый в личных интересахʽ; ишачить – ʽвыполнять тяжелую и неприятную работуʽ; книжный червь – ʽчеловек умственного труда, погруженный в чтение книгʽ; работать как вол, лошадь, ишак, пчелка – ʽвыполнять большую и, возможно, тяжелую работу, вызывающую усталостьʽ; папа Карло – ʽдобрый, честный человек, который несмотря на свое трудолюбие живет в бедностиʽ; кукушонок – ʽчеловек, который занял чужое место, вытолкнув оттуда «хозяина»ʽ и т. п.